Молодёжь в органах власти
advertisement
СОДЕРЖАНИЕ Цель и методика исследования……………………………………... 2 1. Генезис нового класса государственных управленцев……………. 2 2. Автопортрет молодежи в органах власти………………………….. 4 3. Восприятие власти, оценка роли государства в развитии страны.. 7 3.1. Взаимоотношения федерального центра и регионов……………... 8 Оценка кризисных явлений и антикризисных мер Правительства Российской Федерации……………………………………………… 3.3. Взаимоотношения власти и бизнеса……………………………….. 10 3.4. Взаимоотношения власти и общественных институтов………….. 11 4 Представления о желательной модели государственного устройства и концепции развития страны…………………………. 12 3.2. 1 9 Цель и методика исследования Целью исследования являлось получение информации, необходимой для анализа мнений и представлений молодежи, работающей в органах государственной власти и местного самоуправления по ряду ключевых вопросов отношения к проблемам социально-экономического и общественно-политического развития страны и государственного строительства. Объектом исследования являлись сотрудники органов государственной власти (за исключением федерального уровня) и органов местного самоуправления в возрасте до 35 лет, в т.ч. должностные лица исполнительных органов государственной власти субъектов РФ; главы и заместители глав муниципальных образований; должностные лица местных администраций, депутаты законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов РФ; депутаты представительных органов муниципальных образований. Исследование было реализовано в 12 регионах РФ, представляющих все федеральные округа: Санкт-Петербург, Калининградская область, Ярославская область, Воронежская область, Республика Татарстан, Пермский край, Самарская область, Волгоградская область, Челябинская область, Свердловская область, Красноярский край, Амурская область. Исследование реализовано в качественной парадигме сбора и анализа данных. Методической основой исследования являлись выборочные индивидуальные фокусированные интервью с представителями молодежи в возрасте до 35 лет, работающей в органах государственной власти и местного самоуправления в указанных выше регионах. Реальный объем выборочной совокупности составил 125 респондентов (8-12 респондентов в каждом из регионов). 1. Генезис нового класса государственных управленцев Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что в России появилось новое поколение государственных и муниципальных управленцев, которое не характеризуются общими чертами, не представляет собой единую цеховую корпорацию, а, напротив, весьма разнообразно по общественной позиции чиновников, их отношению к государственной службе, политическим и идеологическим ориентациям. Тот факт, что данное поколение госслужащих в достаточной степени разнородно и противоречиво, объясняется различным генезисом этой когорты и разнообразным набором мотиваций прихода на работу в органы государственной власти. Для большинства опрошенных молодых людей работа в органах государственной власти и местного самоуправления, по их словам, является 2 выражением их мировоззрения, активной жизненной позиции и устремлений. Большая часть участников опроса считают активную общественную деятельность основной мотивацией прихода на работу в органы государственной власти («я уже в студенческие годы активно включился в молодежную политику», «все свободное от учебы время я посвящал общественной работе», «по партийной линии я дошел до секретаря обкома»). Значительную группу респондентов привлекает в государственной службе масштаб работы, возможность быть полезным или самому что-то сделать, самореализоваться («государственная служба - это масштабнее, чем любая другая работа в коммерческих предприятиях», «на государственной службе действительно можно что-то решить и сделать»). Вместе с тем среди опрошенных немало и тех, кого в государственной службе привлекли, прежде всего, престижность работы, высокий социальный статус чиновника или депутата («социальный статус государственного служащего, определенная стабильность привлекли», «меня привлекло в чиновничестве, это некая такая статусность, некое уважение в обществе к этой профессии»). Участники исследования перечислили весьма разнообразные пути, приведшие их на работу в органы государственной власти. С одной стороны около 40% респондентов, по их словам, пришли на нынешнюю работу по собственной инициативе. С другой стороны многие респонденты фактически признаются, что были «рекрутированы» различными государственными органами, пришли на службу по рекомендации. Большинство поступили на государственную службу по приглашению от органов государственной власти, значительная часть опрошенных пришли по рекомендации с предыдущего места работы или как партийные выдвиженцы, некоторые респонденты воспользовались рекомендациями родственников или друзей. Только 10% молодых региональных чиновников устроились на работу в государственные органы власти, пройдя соответствующий конкурс. По данным исследования, более половины опрошенных не состоят в настоящее время ни в одной из политических партий (в той или иной партии состоят 45% респондентов). Треть опрошенных респондентов, заявили, что являются членами партии «Единая Россия» и принимают активное участие в партийной жизни. О членстве в КПРФ заявило 5% опрошенных молодых людей, несколько респондентов являются членами ЛДПР, «Справедливой России» и «Яблока». В понимании идеологических ценностей молодые сотрудники органов власти также не единодушны. Среди участников опроса присутствуют сторонники самых разных идеологических течений – от либераловрыночников до монархистов-державников. Полученные результаты исследования показывают, что формирование этого класса государственных служащих происходило не системно (а в чемто даже стихийно). Основы формирования новой когорты государственных 3 чиновников были заложены в начале 2000-х годов, когда в России для этого появились объективные условия. Механизм создания региональных управленческих элит происходил на фоне последствий экономического кризиса 1998-1999 годов, который поставил под сомнение успешность карьеры в бизнесе и существование среднего класса в России как такового. В этот же период изменилась политика государства по формированию управленческих кадров. Был изменен порядок приема на государственную службу, повышен статус и престиж государственного служащего, расширена номенклатура должностей, что в ситуации «закупорки» социальных лифтов в других сферах общественной жизни вызвало большой приток молодых специалистов в органы государственного управления, зачастую довольно стихийный. Форсированный приход молодежи во власть сопровождался также отсутствием четких единых для всех органов власти критериев набора на государственную службу. Отсутствовал и заданный образ государственной службы. Как следствие, сформировавшийся класс региональных чиновников отличается неоднородностью профессиональных, социальных и политических установок, а также противоречивостью и неопределенностью (несформированностью) идеологических ориентаций и ценностей. 2. Автопортрет молодежи в органах власти Результаты проведенного исследования позволяют получить автопортрет российской молодежи, работающей в региональных органах государственной власти и органах муниципального управления, выявить основные характеристики данной группы в аспекте образовательных ценностей, социальной адаптации, профессиональных и карьерных ожиданий, нравственных и идеологических установок. Молодые чиновники в региональных органах государственной власти представлены достаточно активной и образованной частью российской молодежи. Практически все молодые люди, работающие в органах исполнительной власти и местного самоуправления, получили высшее образование и дополнительное профессиональное бизнес-образование. Результаты исследования свидетельствуют об изменившейся роли образования в социальном продвижении для этой группы молодежи. Большинство респондентов в процессе опроса отмечали, что дополнительное образование было им необходимо для получения нового социального статуса и продвижения по карьерной лестнице («получил дополнительное образование, поскольку работа у меня менялась от технической до руководящей», «чувствую, что мне образования для новой должности уже не хватает, возникло желание продолжить обучение»). Вместе с тем, выявлен ряд факторов, свидетельствующих о недостаточной профессиональной подготовке и конкурентоспособности молодых госслужащих. 4 Одним из показателей, подтверждающих этот вывод, является вопрос об уровне знания иностранных языков. Более 80% участников опроса по их словам с той или иной степени владеют каким-нибудь иностранным языком. Но при этом только десятая часть респондентов оценивает свой уровень владения иностранным языком, как свободный. Большинство же респондентов, по их собственным оценкам, знают иностранный язык только на базовом уровне, а около 20% опрошенных вообще не владеют ни одним из иностранных языков. Заявленный уровень владения иностранными языками выглядит явно недостаточным для представителей данной социальной группы, что снижает их конкурентоспособность в общем профессиональном поле. Значительная часть участников опроса не рассматривают возможность переезда в Москву, что может свидетельствовать о пониженных амбициях этой части региональных государственных служащих. Переезд на работу за границу в качестве гипотетической возможности рассматривают 40% опрошенных, а доля тех, кто безусловно хотел бы уехать за рубеж, составляет только 10%. Причем даже в случае переезда за границу ни один из опрошенных не рассматривает возможность работать в западной кампании, что во многом обусловлено низким уровнем владения иностранными языками и пониженной самооценкой собственных профессиональных возможностей. Абсолютное большинство опрошенных в целом удовлетворены своим социальным положением в обществе, идентифицируют себя со средним классом и считают себя вполне успешными, как в материальном, так и в социальном плане («я вполне успешен, не каждый в 30 лет возглавляет комитет по экономике», «в нашем областном совете не было председателей комитета такого возраста»). Вследствие стремительного карьерного роста молодые представители региональных органов власти не идентифицируют себя с обычными молодыми людьми («я уже себя не считаю среднестатистическим молодым человеком»). Они относят себя скорее к управленцам среднего и высшего звена. Одним из главных показателей успешности для них является карьерный рост и высокое положение в обществе. Большинство успешных чиновников и депутатов не собираются останавливаться на достигнутых успехах. Они рассчитывают в будущем подняться на более высокий уровень, как в социальном, так и в материальном плане. По их мнению, государственные служащие должны находиться на уровне, по крайней мере, верхней границы среднего класса («если сравнивать со средним классом, то, скажем [хочется] все-таки выше среднего, потому что когда государственный служащий средний или ниже среднего - это уже неправильно») Вместе с тем, значительная часть опрошенных чиновников и депутатов, занимая высокое служебное положение, самокритичны в оценках своей успешности. По их мнению, карьерный рост, высокое положение в обществе и материальное благосостояние - это необходимые, но далеко не достаточные 5 составляющие успеха. Для настоящего успеха этой группе респондентов необходимо иметь возможность более полной самореализации («главное – самореализация, здесь [на государственной службе] я могу реализовать свои жизненные планы», «к основным своим потребностям я бы отнесла самореализацию»). И в этом плане государственная служба, по мнению некоторых респондентов, не всегда предоставляет соответствующие возможности. Несмотря на то, что опрошенные молодые люди настроены на карьерный рост, многие из них связывают свой успех в будущем не только с достижением высоких материальных целей. Некоторые представители опрошенных региональных чиновников на первое место ставят общественную востребованность, однако этот мотив характерен лишь для немногих респондентов. Обращает на себя внимание практически полное отсутствие среди декларируемых мотивов профессиональной деятельности таких, которые можно было бы отнести к «служению» (стране, людям и пр.) и «борьбе за общественное благо». Индивидуальная реализация намного более распространена, нежели «общественная миссия». Несмотря на то, что молодые региональные чиновники декларируют готовность к карьерному и профессиональному росту, исследование выявляет целый ряд индикаторов, свидетельствующих об ограниченных возможностях социальной мобильности среди представителей данной группы. Среди этих индикаторов – отношение респондентов к возможностям создать собственный бизнес и переехать в другой регион. Как показали результаты опроса, большая часть опрошенных молодых чиновников не имеет мотивации к созданию собственного бизнеса, что в целом может быть расценено как позитивный момент, уменьшающий риск ухода с государственной службы подготовленных кадров. Вместе с тем озадачивает аргументация такой устойчивости нынешней социальной позиции. Респонденты поясняют свое нежелание заниматься собственным бизнесом низкими возможностями социальной мобильности и быстрого улучшения материального положения в этой сфере («возможности роста в сфере частного бизнеса на сегодняшний день практически исчерпаны»). Занятие собственным бизнесом сопряжено с высокими рисками, к чему участники опроса, по их собственным оценкам, абсолютно не готовы или не приспособлены. Респонденты считают, что в бизнесе они будут чувствовать себя более уязвимыми, а их материальное и социальное положение в обществе будет менее стабильным («человек должен уметь рисковать, быть готовым к каким-то катаклизмам, а меня привлекает в государственной службе стабильность и возможность роста», «бизнес - это все равно у нас что-то нестабильное, а на государственной службе ты понимаешь, что заработная плата фиксированная, и ты получишь её два раза в месяц»). Большинство опрошенных чиновников и депутатов хотят остаться и строить свою карьеру в прежних государственных структурах. С одной стороны, это свидетельствует об определенной социально-профессиональной 6 устойчивости нового поколения госслужащих. Они не считают свою работу временной, хотят на этой работе совершенствоваться, получать новые знания и расти в профессиональном отношении («хотел бы продолжать карьерный рост в муниципальной или государственной службе», «временной свою работу не считаю, мне хочется совершенствоваться, делать карьеру», «здесь работаю уже почти 5 лет, это уже не временная работа, и дальше продолжу служение на этой ниве»). Участники опроса подчеркивают свою нацеленность на карьерный рост именно в органах государственного управления, в будущем видят себя как управленцев высокой квалификации. С другой стороны, есть основания говорить об ограниченной мотивации к горизонтальной мобильности. Только треть участников опроса в принципе готовы сменить место работы и переехать в другой регион, и только на более привлекательных условиях («планирую работать в нашем регионе, но если поступит интересное предложение, не исключаю и работу в Москве», «планирую тут, корней много пущено, переезд зависит и от условий и от финансов»). Молодые чиновники рассматривают переезд в другой регион скорее в качестве гипотетической возможности, а не как реально сформировавшиеся планы. Это свидетельствует как о тесной идентификации данной социальной группы с собственным регионом проживания (социальная локализация), так и об ограниченных возможностях горизонтальной социальной мобильности, которая всегда была одним из основных элементов государственной службы. Ограниченные возможности социальной мобильности среди представителей региональных управленцев содержат в себе определенные ограничения и для обновления (реформы) административно-управленческой системы страны. В случае реализации модернизационного сценария развития страны, для которого необходима высокая мобильность кадров, социальная активность, умение принимать решения и брать на себя ответственность, нынешний кадровый состав региональных чиновников может не справиться с поставленными перед ними задачами, требующими активного горизонтального перемещения в системе государственной службы. Существует также опасность, что указанные особенности восприятия молодыми чиновниками своей нынешней социальной позиции при их дальнейшем развитии могут привести к закреплению определенного взгляда на государственную службу, как на работу исключительно в комфортной и стабильной среде. 3. Восприятие власти, оценка роли государства в развитии страны В рамках проведенного исследования всем участникам опроса предложили дать собственные оценки роли государства в развитии страны. Респонденты высказывали свои представления о восприятии власти по следующим критериям: взаимоотношения федерального центра и регионов; 7 оценка кризисных явлений и антикризисных мер; взаимоотношения власти и бизнеса взаимоотношение власти и общественных институтов. 3.1. Взаимоотношения федерального центра и регионов Среди участников исследования можно выделить группу респондентов, которые в вопросах взаимоотношений федерального центра и регионов демонстрируют «политкорректную» позицию и подчеркивают свою солидарность с федеральным центром. В качестве основного обоснования политики федерального центра в отношении регионов участники исследования называют появление в российском обществе новых экономических интересов, которые требуют определенного уровня централизации («регионы довольно крупные, сравнимые в размерах с небольшими государствами, поэтому здесь необходим четкий контроль», «Россия не может иначе существовать, ей нужна центральная власть», «Центр должен подчинять себе все эти региональные вещи»). Сторонники сложившейся системы взаимоотношений между центром и регионами полностью убеждены в ее эффективности и считают, что на сегодняшний день сложился оптимальный баланс во взаимоотношениях федерального центра и регионов. Регионы полностью интегрированы в управленческие процессы, а «вертикаль власти» выстроена таким образом, что предполагает включенность региональных властей в принятие решений. Сторонникам такого рода взаимоотношений федерального центра и регионов противостоят их критики. При этом необходимо отметить, что за общей для этой группы респондентов (40%) позицией несогласия с политикой федерального центра в отношении регионов скрывается различная мотивация. Часть респондентов в целом негативно воспринимают сложившуюся модель централизованного управления регионами. По их мнению, в результате усиления контроля федерального центра регионы фактически отстранены от принятия решений. Среди критически настроенных респондентов присутствует мнение, что Россия на сегодняшний день фактически приобретает черты унитарного государства, что выходит за рамки правового поля и противоречит Конституции федеративного государства («у нас Федерация превратилась в унитарное государство, а это противоречит Конституции»). Молодые представители региональных элит считают, что политическая и административная централизация делает пространство отношений «Центр – регионы» достаточно конфликтогенным. Опасность излишнего централизма заключается в том, что за фазой централизации может последовать движение в обратном направлении – в сторону децентрализации («регионы сейчас практически ничего не решают, это опасная ситуация, она может вызвать противодействие и пойти в обратном направлении»). 8 Другая часть критиков «федерального централизма» в целом поддерживают существующую модель взаимоотношений центра и регионов и подчеркивают свою приверженность сильному государству. Объектом критики в данном случае выступает финансовый аспект существующих взаимоотношений между федеральным центром и субъектами Федерации. Централизация экономических и финансовых ресурсов приводит к существенным перекосам в экономическом развитии регионов, что может негативно сказаться как на экономике регионов-доноров, так и на экономике развивающихся регионов («неравномерность распределения доходов очень сильная», «аспект финансовых отношений не выдерживает никакой критики», «Федерация максимально выкачивает деньги из регионов»). 3.2. Оценка кризисных явлений и антикризисных мер Правительства Российской Федерации По мнению участников исследования, в первую очередь кризис затронул реальный сектор экономики и те отрасли, развитие которых зависело от получения доступных «дешевых» кредитов. Самым серьезным последствием кризиса участники исследования называют крайне неблагоприятную ситуацию в сфере занятости («безработица является самым ужасным последствием того, что лежит в основе всего этого кризиса, «кризис сильно отразились, выражается это в сокращениях на предприятиях»). В отдельных регионах кризисные явления проявились не так остро в силу особенностей экономической и социальной инфраструктуры. По оценкам опрошенных, кризис в первую очередь затронул более развитые регионы, находившиеся на подъеме экономического развития, и наиболее встроенные в рыночную экономику («регионы, которые были на подъеме, более развитые, - они пострадали больше», «регионы, которые хорошо развивались до кризиса, значительно пострадали, потому что максимально были вовлечены в рыночную экономику»). В целом опрошенные чиновники и депутаты поддерживают, комплекс антикризисных мер, разработанный правительством. Некоторые участники опроса отмечали, что предпринятые правительством меры пока еще не заработали в полную силу, потому что не дошли до реальных предприятий, однако в целом разработанный антикризисный план представляется им вполне эффективным («деньги до предприятий пока не добрались», «тут вопрос времени и контроля», «принятые решения еще не вступили в действие»). Респонденты указывали на то, что для реализации антикризисного плана необходимо усилить контроль над его исполнением («денег выделено достаточно, надо чтобы эти деньги добрались именно до того, кому они были необходимы»). По мнению критиков антикризисного пакета мер, его неэффективность заключалась, прежде всего, в том, что денежные ресурсы и помощь от 9 государств были направлены в финансовые структуры, а не в реальный сектор экономики. Представители этой группы респондентов отмечают, что необходимо усилить контроль над движением финансовых ресурсов и оказывать помощь промышленным предприятиям напрямую («антикризисные меры в основном заключались в том, что государство много денег передало банкам», «в основном все деньги вбухивают в финансовые институты, экономике от этого ни жарко, ни холодно»). Следует отметить, что при ответе на вопрос о возможных дополнительных мерах по борьбе с кризисом, более трети респондентов не смогли предложить дополнительных мер в рамках антикризисной программы. Те из участников опроса, кто называл дополнительные меры по борьбе с кризисом, как правило, транслировали уже существующие пункты антикризисной программы. Чаще всего они называли мероприятия, направленные на сохранение рабочих мест и поддержку реального сектора экономики. Этот факт позволяет выдвинуть гипотезу о том, что региональные чиновники не всегда способны предложить самостоятельные решения, и более склонны к повторению тезисов, выдвинутых свыше. 3.3. Взаимоотношения власти и бизнеса Более половины респондентов отмечают, что на сегодняшний день в России не созданы благоприятные условия для создания бизнеса. Противоположной точки зрения придерживаются 45% участников исследования. Респонденты, оценивающие условия для развития бизнеса как неблагоприятные, называют в качестве основной проблемы наличие излишних административных и законодательных регуляторов. Заявленные федеральными властями меры по стимулированию развития предпринимательства эта группа опрошенных расценивает как чисто декларативные («Президент говорил неоднократно: «Перестаньте «кошмарить» мелкий бизнес». Что, перестали «кошмарить»? Нет. «Кошмарение» мелкого бизнеса только усилилось, то же самое можно сказать о среднем бизнесе», «у нас мелкий и средний бизнес в загоне», «надо в первую очередь включить государственную волю и реально ослабить давление на бизнес-структуры, дать и возможность развиваться и реально работать»). В вопросе о желаемой модели взаимодействия государства и бизнеса позиции сторонников и противников существующей системы взаимоотношений власти и бизнеса весьма схожи. Большинство опрошенных считают, что государство должно осуществлять контроль над деятельностью бизнес-структур только в рамках правового поля, а не прямого администрирования. В высказываниях респондентов преобладает мысль о необходимости ослабить давление и контроль со стороны государства над мелким и средним бизнесом. Вмешательство государства необходимо только в случае 10 противозаконной деятельности частных бизнес-структур. Государство должно всячески поощрять развитие законного бизнеса, при этом свести к минимуму функции администрирования и контроля со стороны властных структур. Кроме того, участники исследования полагают, что взаимоотношения власти и бизнеса должны дифференцироваться в зависимости от размера бизнес-структуры, сферы деятельности, приоритетности направления деятельности для государства. По мнению опрошенных, в случае с мелким и средним бизнесом власть должна максимально ослабить контроль и предоставить полную свободу развитию предпринимательства. Крупный бизнес, в особенности в сфере жизненно важных отраслей экономики, должен находиться под более пристальным контролем государства в силу соображений экономической безопасности государств и с учетом приоритетных направлений развития страны. Надо сказать, что к проблемам бизнеса участники исследования отнеслись с большим пониманием (отвечали на вопросы с охотой). Результаты опроса подтверждают наличие у респондентов социальных и личных связей с представителями бизнеса на локальном уровне. Участники исследования чаще отмечали положительные примеры перехода чиновников из органов государственной власти в бизнес. Рассматривая причины таких успешных переходов, респонденты отмечали, что многие чиновники имеют деловые связи с бизнесом, и это им дает дополнительные ресурсы для открытия собственного дела («такие примеры есть, весь этот бизнес вытекает из государственной деятельности», «многие люди, которые занимают место чиновника, имеют отношение к бизнесу»). Такого рода косвенные признания подвергают сомнению декларируемое респондентами отсутствие склонности к организации собственного бизнеса. 3.4. Взаимоотношения власти и общественных институтов Большая часть участников исследования дают позитивную оценку взаимодействию власти и политических партий и отмечает значительную роль партий в развитии государства, признавая необходимость многопартийной системы в России. В то же время представители этой группы респондентов позитивно оценивают доминирующую роль одной сильной партии («Единая Россия»), которая, по их мнению, является локомотивом и проводником идей власти. Это противоречивость во многом является следствием отсутствия сформированной официальной точки зрения по вопросу партийной системы. Участники опроса видят позитивную роль церкви на современном этапе развития страны. По мнению опрошенных, церковь является центром духовного развития и носителем идей консолидации российского общества («церковь важна для духовного воспитания», «только церковь в состоянии объединить общество»). При этом участники исследования считают, что на 11 сегодняшний день во взаимодействии государства и церкви сложился оптимальный баланс, который следует соблюдать и в будущем. По мнению большинства опрошенных, в дальнейшем роль церкви будет оставаться попрежнему значительной. В суждениях респондентов присутствует мысль, что церковь должна находиться с государством в партнерских отношениях, но не вмешиваться в государственную жизнь. Из ответов респондентов следует, что государству крайне важно сохранять сложившееся равновесие во взаимоотношениях с религиозными институтами страны («в дальнейшем влияние церкви должно стать более нейтральным», «излишнее оцерковление – это тоже не есть хорошо», «необходимо соблюдать здравый баланс во взаимоотношениях церкви и государства»). Участники опроса отмечают, что органам власти при выстраивании взаимодействия с церковью необходимо учитывать, что Россия является, во-первых, светским государством, а вовторых, государством многоконфессиональным. 4. Представления о желательной модели государственного устройства и концепции развития страны В рамках проведенного исследования всем участникам опроса предложили описать желательную модель государственного устройства России, которая в наибольшей степени отвечала бы их мировоззренческим и идеологическим установкам. Респонденты высказывали свои представления о желаемом образе России в будущем по следующему набору аспектов этого образа: желательный путь развития России; идеологическая модель государства; социально-экономические функции государства; партийное устройство государства; роль церкви в развитии страны. Главный тезис, который объединяет высказывания участников опроса относительно желательной модели государственного развития, заключается в том, что нынешнее руководство верно определило вектор развития страны. По мнению большинства респондентов, главная стратегическая идея развития оптимально сочетает в себе основные элементы демократического и правового государства с основными функциями и критериями государства социально-ориентированного. Участники опроса подчеркивают, что на сегодняшний день найден баланс между рыночной моделью развития страны и достаточно сильной ролью государства. Среди респондентов, позитивно оценивающих направление развития России, весьма распространено мнение о необходимости как можно быстрее перейти к модернизационному сценарию развития и больше внимания уделять обрабатывающим и высокотехнологическим отраслям экономики («мы все-таки сейчас сырьевая страна, необходим переход на 12 инновационный уровень», «нам нужна модернизация, развитие промышленности и высокотехнологичных отраслей экономики»). В этой связи многие респонденты связывают задачу модернизации экономики и перехода на инновационный путь развития с необходимостью отказа от либеральной доктрины и принятия доктрины государственнической. На современном этапе развития общества усиление роли государства в экономике неизбежно. События, вызванные экономическим кризисом в большинстве развитых странах, отчетливо показали, что государство должно выполнять в том или ином объеме регулирующие и контролирующие функции, в особенности, когда речь идет о жизненно важных отраслях («свободный рынок оставлять бесконтрольным нельзя, контроль жизненно важных отраслей должен быть обязательно», «полная демократизация рынка непозволительна, государство должно принимать участие»). Идеальная экономическая модель для современных молодых чиновников – это модель конкурентной рыночной экономики, в которой государство исполняет роль своего рода «арбитра», устанавливающего правила игры и жестко следящего за их соблюдением, а также сохраняющего за собой определенные стратегические функции, обеспечивающие развитие страны в долгосрочной перспективе («должен быть государственнический капитализм, то есть необходимая доля участия государства в экономике для модернизации общества»). В общественном сознании молодых представителей региональных органов власти доминирует точка зрения о самостоятельном («особом») пути развития России. Среди участников опроса сложилось единое представление о необходимости выбора Россией собственной модели экономического и политического устройства в силу ее национальной и территориальной специфики. Однако в понимании общенациональных идеологических ценностей молодые сотрудники органов власти совсем не единодушны. Анализ ответов на вопрос: «Какой идеологии должно придерживаться государство?» показывает, что в сообществе региональных управленцев выделяется несколько различных идеологических направлений. Среди этих групп присутствуют сторонники либерально-рыночных реформ, сторонники социалистической идеологии, сторонники социал-демократической идеологии, неоконсерваторы, центристы, сторонники русского пути развития. Кроме этих, достаточно многочисленных групп, встречаются отдельные представители других идейных движений (в том числе, и те, кто считает, что государство может вообще существовать без идеологии). Каждый четвертый респондент вообще затрудняется сформулировать, какой идеологии должно придерживаться государство в своем развитии. При этом используемые участниками опроса названия идеологических течений достаточно условны и скорее являются привычными идеологическими штампами. Зачастую эти штампы для респондентов имеют принципиально 13 иную идеологическую специфику, не совпадающую с общеизвестной (общепринятой) идеологией соответствующих движений. Идеологическая неразбериха в сознании респондентов является, с одной стороны, закономерным результатом отсутствия общей национальной идеологии в стране. С другой стороны, столь широкий спектр идеологических представлений может быть обусловлен и во многом несистемным (стихийным) формированием данной социальной группы, проходившей в 2000-е годы. Несмотря на явные идеологические разночтения, практически все участники опроса выдвигают три общих тезиса, которые необходимы для построения возможной идеологической платформы российского государства: сильное государство; социальная направленность экономики; страна с высоким уровнем жизни, комфортная и удобная для проживания. Сторонники всех без исключения идеологических течений наиболее приоритетной для страны задачей считают повышение качества и уровня жизни населения. По мнению большинства участников исследования, власть может использовать любую идеологическую платформу, если приоритетной задачей будет создание цивилизованного государства с высоким уровнем жизни, эффективной и мощной экономикой, способной обеспечить достойный уровень жизни и социальные гарантии всем своим гражданам. Из совокупности ответов респондентов вырисовывается контур приемлемой для всех «национальной идеологии»: создание такой страны, которой можно было бы гордиться и в которой хотелось бы жить. В целом участники исследования не продемонстрировали однородность (одинаковость) мнений по большинству тем, затронутых в рамках проведенного опроса. Анализ ответов позволяет говорить об отсутствии целостного и осознанного представления респондентов о желательном государственном устройстве и направлении развития страны. Налицо противоречивость оценок по многим вопросам. Противоречивость мнений респондентов зачастую является следствием стремления опрошенных к формулировкам социально-одобряемого ответа. Это способствует возникновению противоположных оценок одной и той же проблемы, затрагиваемой в разных вопросах исследования (наиболее яркий пример - вопросы о желательной партийной системе в России и роли партий в развитии государства). Анализ мнений участников исследования по проблемам восприятия власти и оценкам роли государства в развитии страны позволяет сделать вывод о высокой лояльности респондентов в вопросах, по которым сформированы официальные установки на государственном уровне. Свободу мнений в ответах респонденты проявляют по темам, по которым официальная точка зрения федеральной власти отсутствует, или по которым 14 в обществе идет дискуссия (наиболее яркие примеры – оценка антикризисных мер государства и оценка роли церкви). С одной стороны, такая лояльная позиция вполне естественна для государственных служащих (тем более, в ситуации опроса). Однако можно выдвинуть гипотезу о невысокой способности молодых государственных управленцев к самостоятельным и критическим суждениям и оценкам. Безусловно, демонстрируемая лояльность власти является в определенной мере позитивным моментом, так как создает предпосылки для конструктивной работы и исключает возможность внутриполитической борьбы среди региональных управленческих элит. Однако для реализации проектов по развитию страны на современном этапе необходимо, чтобы группа людей, пришедших в органы власти, стала не просто декларативно более однородной, а сформировалась как однородная группа по существу, на основе реально присутствующих общих взглядов и мотиваций. Во многом вся проблематика, о которой говорилось выше, является следствием одной причины – во многом форсированного и бессистемного («стихийного») формирования новой когорты региональных чиновников и управленцев. В сегодняшних изменившихся условиях для решения приоритетных задач по развитию государства необходимо наличие стабильной и эффективной команды управленцев с едиными идеологическими, можно даже сказать, корпоративными установками, четким пониманием философии и миссии своего нахождения на государственной службе. В связи с этим становится очевидной необходимость системного подхода по формированию управленческих кадров и разработки стандартов, определяющих механизм прихода на государственную службу. 15
