1

1
«Артур»
— Старшина присяжных, Вы вынесли вердикт?
— Да, Ваша честь.
— По первому и единственному пункту обвинения — убийству первой степени, ваше
решение?
— Мы признали подсудимую Оуэн Рейнольдс — виновной.
Саммерс бросил взгляд на клиентку, удивительно красивую женщину, с огромными
карими глазами, роскошными, чёрными волосами, уложенными в небрежную причёску,
которая все равно казалась удивительно изящной, и поразился её хладнокровию. Ему даже
показалось, что она улыбнулась, выслушав приговор. Он поморщился, его самое
провальное дело. Клиентка так и не захотела помочь себе.
— Миссис Рейнольдс, не могу понять, почему вы убили своего мужа. Должна же быть
причина?
— Деньги. Он хотел меня бросить, а при разводе я бы ничего не получила, — ответила
она,
вытащила из портсигара тонкую сигарету с золотым ободком и закурила.
— Почему же вы не скрыли следы преступления? — поразился собеседник.
— Не успела. Господи, как мне надоели эти вопросы. Я уже все рассказала полиции. И
ничего не изменится, если вы будете меня расспрашивать ещё раз.
— Я ваш адвокат, и хочу найти хоть какие-то смягчающие обстоятельства. Может быть,
вы сделали это в состоянии аффекта. В ярости, из ненависти?
Она бросила на него взгляд своих потрясающих глаз и улыбнулась такой безмятежной
улыбкой, что Саммерс изумился. И подумал, что единственная возможность спасти
клиентку от виселицы, доказать невменяемость. Тем более, вела она себя явно
неадекватно. С лёгкостью призналась в убийстве и даже не попыталась найти оправдание.
— Миссис Рейнольдс, вы понимаете, что подписываете себе смертный приговор? —
наконец, решился сказать Саммерс.
— Господи, разумеется, я все знаю, — ответила она спокойно с таким видом, будто
разговор об этом невероятно раздражал своей банальностью.
— Вы не очень любили вашего мужа? — спросил Саммерс, пристально вглядываясь в её
лицо.
— Я его ненавидела, — чётко и уверенно ответила она. — Но это не имеет значения.
Саммерс подумал, что эта единственная зацепка, которая поможет.
2
— За что вы его ненавидели? — поинтересовался он, увидев, какой печалью засветились
ее глаза.
— Знаете, вы так утомили меня своими дурацкими расспросами, что мне просто хочется,
чтобы вы ушли, — сказала она с чуть заметным раздражением.
Саммерс понял, что ничего не добьётся, встал и вышел из камеры с ощущением, что
клиентка почему-то скрывает какую-то странную тайну.
Когда он ушёл, Оуэн легла на койку и в задумчивости закрыла глаза. И перед глазами
всплыло лицо молодого мужчины, растрёпанные светлые волосы, отливающие медью,
голубые, прозрачные, как льдинки, глаза и насмешливая улыбка на губах.
— Оуэн, видишь того рыжего парня? Артур Маккинзи, лучший лётчик-испытатель нашей
эскадрильи, а может быть и всех ВВС, — сказала Хельга. — Ас, — добавила она с
загадочной улыбкой. — И не только в воздухе.
Оуэн недоверчиво взглянула на долговязую фигуру.
— Ты уже убедилась в этом? — спросила она иронично. — И что на это сказал Сэм?
— Он смотрит, как и все на это сквозь пальцы. В постели Маккинзи никто не
задерживается дольше недели.
— Странно, что он до сих пор ему не отрезали яйца, — проронила Оуэн с насмешливой
улыбкой.
— Что ты! Кто же осмелится! Лучший лётчик всех времён и народов. Крест Виктории,
офицер Ордена Британской империи.
— Не понимаю, чем он привлекает женщин? Смотреть не на что, — сказала Оуэн,
недоверчиво рассматривая тощую фигуру, мальчишеский вихор. — Думаю, слава
Казановы сильно преувеличена. Им самим.
Он обернулся, будто почувствовав, что говорят о нем и подошёл к ним.
— Артур, познакомься, это Оуэн Рейнольдс, моя подруга.
— Очень приятно, миссис Рейнольдс. Теперь на небосклоне нашей части взошла
настоящая звезда, — сказал он глубоким, бархатным баритоном.
Оуэн поморщилась от его банальных слов. И подумала с усмешкой, что голос,
единственное, чем этот худосочный субъект может заинтересовать женщин. Умом
великий летчик не отличался.
— Вас затмить вряд ли кто-то сможет, — ответила Оуэн язвительно.
На следующий день она увидела аса с «фонарём» под глазом и расцарапанной
физиономией, подумав, что кто-то из рогатых мужей все-таки поставил его на место. И с
3
большим удовольствием наблюдала, как тот хромает, когда передвигается по территории
части.
За обедом Оуэн решила поинтересоваться, от кого великий лётчик получил по мозгам.
— Я видела сегодня Маккинзи. Кто из обманутых мужей начистил ему физиономию? —
спросила она мужа.
— Начистил? — удивился тот. — У него двигатель отказал. Выпрыгнул неудачно. На
деревья. Ногу повредил. Почему тебя интересует? Он что за тобой уже волочился? —
подозрительно поинтересовался он.
— Нет. Не волнуйся, Джон. Терпеть не могу ирландцев. Не понимаю, чем это тощее
создание соблазняет женщин. Бряцает своими наградами? — произнесла она брезгливо
— Ты очень хочешь об этом узнать? — спросил он напряжённо.
— Джон, что ты так нервничаешь? — непонимающе сказала она. — Он совершенно меня
не интересует.
Она взглянула на мужа и подумала, что Джон гораздо более привлекательный мужчина,
чем этот лохматый, опереточный персонаж. Муж недавно возглавил эскадрилью, в
которой служил один из лучших асов ВВС старший лейтенант Маккинзи. Оуэн привыкла
к этим переездам и переносила их спокойно. Тем более, здесь она встретила свою старую
подругу Хельгу.
Оуэн встретилась великого лётчика в театре. Столкнулась с ним в антракте.
— Миссис Рейнольдс, я так рад вас видеть, — сказал тот со счастливой улыбкой.
— Я не думала, что вы любитель оперы, — проронила Оуэн с иронией, ожидая, что
Маккинзи начнёт убеждать в своих невероятных познаниях в классической музыке.
Но он почему-то печально взглянул на неё и ответил сухо:
— Я не любитель, миссис Рейнольдс, в буфете театра пиво дешёвое.
Он обиделся. Она проводила глазами его спину, подумав с досадой, что ведёт себя так,
будто уже влюбилась в этого ловеласа и пытается сделать вид, что он ей безразличен.
Вернувшись на место, невзначай поискала глазами долговязую фигуру, поймав себя на
мысли, что жаждет увидеть очередную спутницу Казановы. И заметила рядом с ним
пожилую женщину в старомодном пенсне, которой он что-то говорила на ухо. Оуэн
решила, что Маккинзи пришёл в театр ради матери или тётушки.
— Кого ты ищешь? — спросил Джон подозрительно, поджидавший её.
— Никого. Просто смотрю, сколько людей пришло, — флегматично ответила она.
Джон оглядев зал, увидел знакомое лицо и нахмурился. Но ничего не сказал. Оуэн стала
забавлять ревность мужа. И она подумала, что подозрительные мужья сами создают славу
этому дон жуану, которая вовсе не соответствует реальности. Она чуть не рассмеялась от
4
этой мысли. Еле сдержалась и бросив взгляд на мужа, скривилась, заметив, как он
напрягся.
Встречаясь с Артуром, ей хотелось сказать какую-нибудь пакость, чтобы задеть, обидеть.
И наблюдать, как ему это неприятно. Ей казалось, что это забавно. Сильнее всего ей
удалось задеть на вечеринке, в честь её собственного дня рождения. Джон пригласил всех
офицеров, и, конечно, Маккинзи. Она взяла из его рук подарок, кулончик на золотой
цепочке, и презрительно осмотрев, положила на каминную полку, показывая всем своим
видом, как разочарована. С удовольствием замечая, какими печальными стали его глаза.
— Вам не понравилось, миссис Рейнольдс? — спросил он дрогнувшим голосом.
— Почему? Очень неплохо, — ответила она насмешливо. — Фантазия у вас развита.
Он схватил кулончик с полки, швырнул в горящий камин и ушёл, хлопнув дверью. Оуэн
краем глаза увидела глаза мужа, выражавшие такую ярость, что хотелось расхохотаться.
Чем больше она показывала, как ей равнодушен этот парень, тем сильнее ревновал Джон.
— Чего это он так? — спросила Хельга удивлённо, подойдя к Оуэн.
— Не знаю. Истерик, — ответила брезгливо Оуэн. — Думает, что я ему на шею брошусь
из-за несчастного кулона?
— А ты думала, он роллс-ройс подарит? — поинтересовалась Хельга язвительно. — У
него же небольшое жалованье.
— Хельга, какое мне до этого дело? — удивилась Оуэн проявленной подругой жалостью.
— Я просто сказала, что у него развита фантазия. А он ведёт себя так, будто я оскорбила
его в лучших чувствах. Это его метод затаскивать женщин в постель?
— Нет. Он делает это не так, — ответила она. — Если бы хотел затащить тебя, вёл бы
иначе.
— Господи, как бы он себя не вёл. Мне совершенно безразлично.
— Правда? А мне показалось…
— Что? — изумилась Оуэн. — Он распустил слухи, что я уже побывала в его постели?
Или скоро там окажусь? Я так понимаю, это и есть его метод создания вокруг своего
имени ореола великого соблазнителя. Интересно, славу великого аса он тоже так
приобрёл? — ядовито поинтересовалась она.
— Почему ты к нему так относишься? Он тебя чем-то обидел?
— Хельга, как я к нему отношусь? — раздельно произнося слова, переспросила Оуэн. —
Мне он безразличен.
Оуэн ощутила на себе осуждающие взгляды гостей, ей захотелось выгнать всех вон и
остаться в полном одиночестве. И подумала, что в следующий раз при встрече с Маккинзи
5
вцепиться ему в физиономию. Этот парень раздражал до глубины души. Она представила,
что ей скажет Джон после окончания этого мерзкого вечера.
Через неделю эскадрилью почтил своим вниманием вице-адмирал Роберт Кливленд. Джон
так пресмыкался перед ним, что Оуэн стало смешно. Когда Кливленд удовлетворился
проверкой, Джон сказал самодовольно:
— Ну что ж, теперь лучший лётчик нашей эскадрильи продемонстрирует высший
пилотаж.
Оуэн видела, как Артур быстро взбежал в кабину. Все присутствующие уставились в небе,
где он выписывал пируэты. Её забавляло, как взрослые люди с удовольствием наблюдают,
как самолётик в небе пытается поймать собственный хвост. И удивлённо взглянула на
поле, когда услышала крик Кливленда:
— Маккинзи, я приказываю вам! Прыгайте! Немедленно! Приказываю!
Она обвела взволнованные лица присутствующих и бросила взгляд на небо, не увидев
истребителя, который только что выполнял головокружительные кульбиты. Подошла
сзади и услышала голос Артура по рации:
— Не могу, сэр.
— Под трибунал пойдёте! — закричал Кливленд, и в его голосе Оуэн почему-то услышала
не угрозу, а сильную тревогу.
— Это вряд ли, сэр, — ответил Маккинзи спокойно, и Оуэн усмехнулась, подумав, что
любой проступок великого аса военные смогут замять.
Она отошла и стала разглядывать облака, которые бежали по небу. И чуть вздрогнула,
когда
услышала
взрыв,
потрясший
окрестности.
Оуэн
подошла
к
мужу
и
поинтересовалась:
— Что произошло?
Джон как-то странно взглянул на неё и проговорил, чуть заикаясь.
— Не знаю. Сейчас будем выяснять. Иди домой, дорогая.
Оуэн усмехнулась и направилась к их домику. Но не удержалась, бросила взгляд на
стоявших на лётном поле, удивлённая хмурым лицам. Она вошла в их домик, устало села
в кресло, достала с полки книгу
— Что случилось, Джон? — спросила Оуэн, когда муж, наконец, вернулся.
— Маккинзи погиб, — ответил он, как-то странно взглянув ей в лицо. — Отказал
двигатель, он не успел катапультироваться.
— Почему? — поинтересовалась она спокойно.
6
Джон нервно пожал плечами и ушёл в свою комнату. Она больше никогда не увидела
лица великого аса, его хоронили в закрытом гробу. Поэтому так и запомнила только
живым, с печальными глазами-льдинками.
Оуэн услышала, как открывается дверь камеры, села на койке. В камеру вошёл Саммерс,
присел на стул рядом со столиком и через паузу спросил:
— Почему же вы все-таки убили мужа?
— Господи, Саммерс, как вам не надоело это спрашивать. Разве, прокурор не смог вам
замечательно объяснить, что мне были нужны деньги мужа. Из-за развода я бы все
потеряла.
— Это ложь, — проронил спокойно Саммерс. — Ваш муж не собирался вас бросать. А
если бы и бросил, вы бы ничего не потеряли. Ваше личное состояние превышало его. В
несколько раз.
Он помолчал и медленно проговорил:
— Я отправил апелляцию. Ваше дело отправлено на доследование.
Оуэн усмехнулась с горечью и спросила:
— И что за смягчающие обстоятельства вы нашли?
— Я выяснил причину, почему вы так ненавидели и убили вашего мужа.
— Вряд ли вы могли это сделать.
— Ваш муж, Джон Рейнольдс из ревности подстроил аварию старшему лейтенанту
Артуру Маккинзи. Вы, наверно, очень любили его? Почему вы ждали так долго?
Оуэн не ответила, но так взглянула на Саммерса, что он содрогнулся.
7