001 — Союз неба и земли

Они посмотрели вокруг и поняли, что окружены.
Краем глаза — взглядом, который и в такую критическую ситуацию
может подмечать нюансы бытия — она взглянула на своего 'спасителя'.
Бедняга. Она попала в обычную разбойничью засаду, а ему не
посчастливилось оказаться рядом. Аллюзий она не питала — достанется теперь
им обоим и достанется крепко. Если бы она не была так уверена в эгоистичной
сущности человечества, то подумала бы, что ей в первую очередь жалко его, а
не себя.
Его — молодого священника, так некстати попавшему в ситуацию, где не
спасут никакие молитвы.
Конечно, их не убьют. Отнимут деньги? Безусловно. Покалечат?
Вероятно. Изнасилуют ее на глазах у служителя церкви, отправив ее на
вынужденный отпуск на несколько дней, а ему оставив духовных шрам на всю
жизнь? Шрам, страдание, внутренняя душевная борьба, когда ты видишь, как
человека (пусть даже незнакомого!) терзают, а ты не можешь ничего сделать.
Духовная рана, после нанесения которой ты начинаешь еще больше
сомневаться в своем мужском начале, когда ты можешь обратиться к черной
агрессии в своей душе, которая, как кислота, будет разъедать твой духовный
мир, когда ты можешь прибегнуть к алкоголю, затопляя свою надуманное
ничтожество земными привычками...
Хотя кто знает, как это происходит у священников? Она могла лишь
догадываться, в то же время утешаясь мыслью, что она является куртизанкой.
Глупая мысль. Какая разница кто ты, если тебе делают больно? И даже
если ты выберешь путь озлобленного на мир циника, то боль все равно
проникнет в твою душу. Боль всегда найдет лазейку, хоть тебе и кажется, что ты
запер свое сердце на замок, а ключ выбрался в бездну неверия. Неверия в себя,
неверия в саму жизнь, неверия, что есть на свете что-то, ради чего можно жить.
Да, можно хвалиться, что ты снял с себя розовые очки. Да, можно
хвалиться, что теперь ты видишь мир, каков он есть. Грязный. Холодный.
Пустой. Лишенный смысла. Мир, полный предательства и всепроникающего
эгоизма.
Но какой в этом смысл? Зачем очернять все самому, даже не прибегая к
посторонней помощи? Зачем разрушать себя и наполнять свой собственный мир
темнотой и безразличием? Зачем... в конце концов, зачем восставать против
самого себя?
Зачем?
Она попыталась трезво оценить ситуацию. Разбойники нагло ухмылялись,
увидев, что сегодняшний улов увеличился вдвое, причем без каких-то либо
действий с их стороны. Она вздохнула и взяла себя в руки.
 Что вам нужно? - твердым голосом спросила она.
Разбойники переглянулись, похабно ухмыляясь и подмигивая друг другу.
 Крошка, ты сама же отлично все знаешь. Сначала мы поинтересуемся
содержимым твоего кармана... а так как ты шлюха, то спрятать добро
ты можешь очень старательно, поэтому не обессудь, что нам придется
тебя хорошенько обыскать... - разбойник коротко гоготнул.
Она вздохнула. Что ж, исход понятен, поэтому можно немного и
поиздеваться. Да, после этого отдерут ее куда более старательно, но, по крайней
мере, на душе будет спокойнее.
Она мило улыбнулась и плавно подошла к священнику.
Положила ему руку на плечо и ободряюще сжала:
 Прости, что втянула тебя в это. Конечно, я никого не звала, но...
Он посмотрел на нее спокойным и рассудительным взглядом.
 Ничего. Это вы меня простите. Я в такой ситуации ровным счетом
бесполезен.
 Да уж... не каждый день попадаешь в такое приключение... вы не
против после выпить чего-то горячительного за нашу с вами
беспомощность, но также и за яркую жизнь, которая никогда не даст
заскучать? - она произнесла это шепотом, но без единой доли страсти,
просто как обычное дружеское предложение.
Священник смешался и опустил взор.
 Я бы хотел, чтобы все закончилось благополучно...
Она удивленно посмотрела на него.
 Все так и будет. Главное, потом посмотреть на ситуацию с позитивной
точки зрения.
 Даже такую ситуацию можно принять как позитивную? - он поднял
голову, и в его глазах читалось удивление.
 Конечно. К тому же, с довольно большой вероятностью мы останемся
живы. Ну, ладно...
Тут один из разбойников потерял терпение и воскликнул.
 О чем вы это там шепчетесь? Ты предлагаешь парню потом переспать
с тобой, чтобы у тебя было чем платить за жилье?
Она на полшага отошла от человека, пахнущим дорогой, мечтами,
сомнениями и юностью. Улыбнулась.
 Нет, совсем нет, - Она откинула волосы со лба. - Просто мы
обсуждали, куда подевались настоящие мужчины.
 Чего-чего ты там мелешь?
 Ну, смотри сам. Толпа вооруженных работоспособных молодых людей
в полном расцвете сил нападает ночью на двух путников. И кто эти
путники? Наемники? Мастера меча королевской гвардии? Нет-нет,
всего лишь жрица любви и молодой священник, которым просто
напросто не посчастливилось оказаться не в том месте и не в то время.
Потом молодые люди с дубинками и кинжалами... для удобства будем
называть их отморозками... хотят отнять все ценное у столь опасных
личностей в лице нас, а также получить надбавку за тяжелые трудовые
подвиги в виде дармового группового секса, где все будут как бабуины
сотрясать воздух своими маленькими приборами, пытаясь в ночи
найти то место, куда его приткнуть. Естественно, стоит также
добавить, что каждый из вас думает, что он мастер в любовных
игрищах, и что просто мир несправедлив, когда вы видите аппетитный
зад уходящей от вас особы, явно недоумевающей, что могло
понадобиться от нее такому недоумку. В общем, я попыталась
сосчитать количество мужчин вокруг, просто ради статистики, и... - она
повела пальцем вокруг и ненадолго задержалась на священнике. - Раз.
Парень, одетый в походную рясу, элегантно поклонился.
 Хмм, да и все, вроде. Больше никого не вижу. Может, кого
недосчиталась? - она лукаво улыбнулась.
Разбойники во время всего монолога ошарашенно смотрели на нее, и в
данный момент в воздухе ощутимо разливалось напряжение. Наконец, один из
них закрыл рот, открывшийся после чистого потока наглости, хлынувшего в его
сознание.
В следующий раз рот был открыт отнюдь не для чтения стихов:
 Ах ты... сука! Ты... ты... ты за это поплатишься!
Она лениво прислонила руку к уху, как будто пытаясь расслышать
собеседника.
 А, что? То есть вы теперь хотите заплатить? Ну, ребята, я прямо не
знаю. Просто я обычно работаю с бывалыми людьми, поэтому боюсь
повредить ваше девственное сознание. Но если вы хотите учиться...
Если бы не было так темно, то можно было бы заметить, как лица разбойников
покрываются красными мазками негодования.
 Парни! Отдерите эту шлюшку как следует, чтобы вовек запомнила. А
тобой... - он повернулся к священнику. - Тобой я сам займусь.
Она всплеснула руками:
 О, свет! Вот оно разделение труда на практике! Кто мал да неумел в
этом ремесле обхаживает молодых духовников да школьников после
учебы, а остальные пробуют свое мастерство на молодых и
беззащитных девушках. А что — авось в этой жизни повезет и кто-то
добровольно даст. Сомневаюсь я, правда, в этом, но вы меня не
слушайте, мало ли кто что говорит... надо верить в лучшее, пусть даже
ты прожженный неудачник!
Выкрикивая новые издевательства, она отходила назад, готовя руку для
броска. Да, итог, как говорилось, уже предрешен, но потешить свое самолюбие
да процарапать до крови пару бугристых лиц — это всегда приятно. Потом,
правда, будет все не так поэтично — нужно будет покупать новое платье, боль
во всем теле будет давать о себе знать несколько дней, а уж сколько придется
отдать местной знахарке за 'детское' снадобье... страх да и только!
Но сейчас... Именно в этот момент... Именно в эту минуту и в эту секунду
стоит... наслаждаться жизнью. И кусать, и царапать, и лягаться, но наслаждаться
и впитывать жизнь каждой частичкой, каждой порой своего тела!
А дальше, может быть, подвернется что-то более веселое, опытное и
менее грязное.