Общественная жизнь и парламентаризм как объект исследования

Общественная жизнь и парламентаризм как объект исследования
Сахибгоряев В.Х.
доктор философских наук,
профессор кафедры теории
и истории государства и права,
Северо-Восточный государственный университет
Оговоримся сразу, что понятия и явления общественной жизни и
парламентаризма мы не разделяем на исследовательские сегменты, а
относимся к ним корректно, с точки зрения развивающейся политической
культуры и рассматриваем их как единое целое. Мы полагаем, что
парламентаризм является политическим или политизированным явлением,
вырастающим из общественной жизни, что лишний раз подтверждает то
обстоятельство, что общество, как более сложная система, глубоко
интегрировано в жизнь государства и его институты.
В идеале Парламент является выразителем как можно большего
количества взглядов и мнений на явления и процессы окружающего мира,
является концентрированным выражением общественного мнения. Иными
словами, идеальный взгляд на проблему приводит к пониманию того, что
Парламент представляет собой институт интеграции государства и общества,
цель которого привести в соответствие планы и стратегии государства с
потребностями и чаяниями общества. Поэтому мы констатируем разделение
функций власти, одна из которых, представляющая общество, разрабатывает
и принимает законы, другая – следит за корректностью их применения в
социальной практике, а третья осуществляет руководство деятельностью
всех государственных институтов.
Вследствие этого парламентаризмом может считаться общественный
процесс, приводящий в соответствие идеалы и чаяния перманентно
развивающегося общества с целями и институтами государства. При этом
парламентаризм неотделим от общества и общественной жизни и является
фиксированной, официальной частью общественной жизни.
1
На практике парламентаризм позволяет операционно, юридически
обоснованно
и
методологически
выверено
подвергать
скрупулезной
экспертизе все общественные проекты в рамках профессиональной и
массовой полемики по самым злободневным проблемам современности.
Институциональным воплощением парламентаризма всегда или почти всегда
остается выборный орган, который в большинстве стран называется
«парламент».
Почти всегда парламент является отражением политической картины
общества. В тоталитарном обществе, а там всегда были парламенты,
парламентаризм
практически
отсутствовал,
а
слабые
марионеточные
парламенты работали по принципу вынужденного единодушия. В этих
странах отсутствовал феномен политической жизни, поскольку принципом
политизации
всегда
считался
не свободный
выбор,
а
членство
в
политизированной государственной элите – единственной партии. В
демократических обществах парламентаризм выражается через развитую,
полную традиций и регламентов политическую конкуренцию. Ведущие
общественные силы там всегда представлены в качестве парламентских
партий. Общественная парламентская дискуссия в этих странах ведется через
заявленные принципы политических движений, а затем через процедуру
голосования. Сверхслабый парламентаризм всегда означает сверхмощное
тотальное государство и наоборот.
Современный идеал государства отражен в доктринах «открытого
общества», «социального государства», «гражданского общества», «общества
равных возможностей» и т.д. Принципы социальной справедливости,
заявленные в демократических конституциях, говорят о том, что общество,
организационно
наполняющее
социальное
государство,
в
состоянии
ограничить хищнический капитализм с его безудержной погоней за
прибылью, помочь человеку преодолеть «скорлупу одиночества», создать не
только целесообразные, но справедливые законы.
2
Не трудно заметить, что современная политическая культура не создает
вертикали власти в области организации парламентской работы. Вертикаль
прослеживается в исполнительной власти, несколько слабее – в судебной и
почти полностью отсутствует в представительной. Это общая тенденция, на
самом деле обозначающая особый стиль деятельности региональной
представительной власти.
Юрген Хабермас, властитель дум нынешней Европы, один из виднейших
политических философов современности отмечает, что в современной
политической культуре выделяются три основных арены деятельности. На
первой работают выраженные политические элиты, проводящие решения
через государственный аппарат, на второй – экономические группировки,
имеющие доступ к средствам производства, на третьей – политические
партии, то, что называется политической культурой.1 Не трудно увидеть, что
полем работы регионального парламента является вторая политическая
арена.
Она не в полной мере связана с доминирующими политическими
партиями, в основном выполняя их волю и не имея особого влияния в центре,
на этой арене не решаются поворотные экономические задачи. Но
существует региональная политическая элита, работающая, в целом, в
интересах региона. Такова региональная полития.
Отсюда
социальная
вытекает
задача
основная
регионального
политико-культурная
парламентаризма
и
–
экономикоотстаивания
необходимого и достаточного уровня культурной автаркии. Данный принцип
означает при полном структурно-институциональном соподчинении центру,
борьбу
за
признание
специфических
особенностей
жизни,
которая
выражается во всех сферах. Региональный парламентаризм, как часть более
широкого понятия – «региональная общественная жизнь», должен всецело
отстаивать принципы культурного самобытия, специфики, своеобразия.
1
Хабермас Ю. Еризис государства благосостояния\\Хабермас Ю. Политические работы. М., 2005, С. 110.
3
Парламентаризм
является
молодым
субъектом
отечественной
политической культуры. В отличие от исполнительной власти, имеющей
хороший кадровый потенциал и большой опыт работы, сплоченной
принципом вертикали власти, парламентаризм только формируется как с
точки зрения культуры профессиональной деятельности, так и с точки зрения
кадрового потенциала. Это накладывает серьезный отпечаток на характер и
стиль работы.
В связи с этим возникают исследовательские направления, которые, в
целом, могут позволить оптимизировать деятельность представительной
власти в регионах.
Важнейшим из них следует считать формирование избирательной
культуры. Опыт парламентаризма в России говорит о том, что региональные
парламенты, по существу, являются результатом некорректных механизмов
выдвижения,
когда
представительство.
сама
В
процедура
результате
исключает
из
полное
парламентской
социальное
деятельности
исключается большая часть общественности регионов. Редким фактом
является
присутствие
в
региональном
парламенте
учителя,
врача,
представителя творческого союза, молодежного движения и т.д. Вследствие
этого бюллетени для голосования содержат фамилии людей примерно одного
социального страта. Это позволяет говорить о региональных парламентах
«менеджеров
и
бизнесменов»,
что
представляется
абсолютно
неправомерным. Думается, что новая избирательная система позволит
выровнять положение, поскольку списки депутатов будут формироваться
самими парламентскими партиями.
Другим вопросом, вытекающим из первого является нарушение самого
принципа
представительства
представительной
власти.
Депутаты-
начальники, во-первых, не являются депутатами экспертами, или являются
не всегда, а во-вторых, депутаты-начальники не представляют всей гаммы
интересов общественности. Данный социальный перегиб выступает наиболее
4
болезненной проблемой современного регионального парламентаризма в
России.
Региональный парламент всегда есть продолжение общественного
настроения. Он вырастает из общества, его представителей, но в то же время
является и структурным элементом институализации политической жизни
государства. В этом смысле необходимо констатировать дуальную природу
парламентаризма.
Именно
поэтому
игнорирование
принципа
представительства губительно для природы парламента. Помимо прочего это
приводит к парадоксальной ситуации, когда парламент есть и действует, а
представительного парламентаризма не существует.
Следующей проблемой, требующей всестороннего анализа является
вопрос
регионального
парламента
как
ячейки
демократического
федерализма. Это составляет внешнюю функцию парламента. Это говорит о
том, что региональный парламент формирует законодательную базу,
обеспечивающую равные условия жизни граждан региона с другими
регионами. Конечно, парламент не может принять закон о том, чтобы
магаданская
область,
провозглашалась
например,
субтропиками.
Но
вошла
в
парламент
состав
в
Москвы,
силах
или
обосновать
законодательно специфику региона, чтобы облегчить жизнь граждан,
проживающих и работающих в условиях, близких к экстремальным. Таким
образом, представительная власть имеет не только внутреннюю функцию, но
и внешнюю, обеспечивающую продвижение принципов демократии на
уровне регионов, как равноправных субъектов государства. Сегодня уже
говорят о так называемых, «пролетарских регионах», испытывающих
серьезнейшие проблемы, вследствие бездействия парламентов.
Наконец, последнее. Давно назрел вопрос преодоления автаркии
парламентов местного уровня. Региональные парламенты «замкнулись» на
своей деятельности и перестали совершенствовать работу с населением. С
другой стороны, очень часто отчеты и анализы работы заключаются, вопервых, перечислением заслуг и игнорированием недостатков, а во-вторых,
5
безудержной критикой политических конкурентов. Как результат, мы
получили «безголосого», капризного, кичливого депутата-лоббиста, а не
депутата-аналитика, независимого и ответственного гражданина. В связи с
этим необходимо продумать механизм обратной связи, который способен
активизировать избирателей. Именно это позволяет преодолеть разрыв
между
парламентом
и
общественностью,
учитывать
весь
объем
общественного мнения при вынесении решений законодательного характера.
Литература:
1. Хабермас Ю. Еризис государства благосостояния\\Хабермас Ю.
Политические работы. М., 2005, С. 110.
2. Актуальные проблемы философии социально-гуманитарных наук.
Ростов-на-Дону. 2008.
6