Последние новости мужского платья

1
КСЕНИЯ ДРАГУНСКАЯ
ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ МУЖСКОГО ПЛАТЬЯ
пьеса в двух частях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
МАША, женщина лет двадцати двух
ЮРА, муж Маши
КУЗЬМА, сосед, знаменитый писатель
СЭНДИ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Первая сцена
Маша и Юра живут хорошо. Загородом, в собственном доме. У Юры - золотые руки. Он всё время
что-нибудь делает своими золотыми руками - сверлит, откручивает, привинчивает, паяет. На сцене
обязательно должны быть: телефонный аппарат, кисточки, краски, деревянные яйца, посуда, много
вкусной еды и напитков, книжка "Ваш приусадебный участок", ножницы, простыня, большая
брошюра с билетами для экзамена в ГАИ.
Маша - юное, хрупкое, светловолосое создание - стоит, долго и молча глядя на свою раскрытую
ладонь, рассматривает там что-то.
Маша. Нет! (Сжимает кулак, снова разжимает и задумчиво смотрит на ладонь. Хмурится, что-то
шепчет). Нет, не то! (Опять сжимает кулак, задумывается, поднимает глаза к потолку, быстро
опускает голову, разжимает пальцы, смотрит на ладонь). Нет, опять не то! (Сжимает кулак).
Вот ведь... Столько хочется всего, а когда любое желание загадать можно, вроде и загадывать
нечего...
Издалека слышится голос Юры: "Маша!"
Вчера в метро ко мне милиционер прицепился. Жаловался, что его девушка бросила. Пьяныйпьяный. Глаза такие несчастные. Свисток мне подарил. (Вынимает из кармана свисток).
Голос Юры издалека. Ма-ша!
Маша. Потом, тоже в метро, на эскалаторе, какой-то сумасшедший идиот стал читать мне стихи про
глаза. Он стоял ступенькой выше меня и читал мне стихи прямо в макушку. Я всё не
оборачивалась и не оборачивалась, а когда обернулась, то оказалось, что он эксгибиционист.
Тогда я свистнула на него свистком, который мне подарил жалобный милиционер. А мимо на
эскалаторе вверх проезжал священник в чёрной шапочке и смотрел на меня невыразимым
взглядом. Зачем он смотрел на меня так, если он в чёрной шапочке?
ГОЛОС Юры (зовёт). Да Маша же, в конце концов!
2
Маша. Я так долго была в метро, что когда поднялась на улицу, оказалось - уже наступила зима, и
вечер...
Появляется Юра. Это мужчина лет тридцати пяти, богатырской наружности, с большими усами. Он тащит
нескончаемую связку грибов.
Юра. Маша, что это ещё за гадость?
Маша. Грибы.
Юра. Ах, грибы!
Маша. Сушёные. В метро купила. У какого-то дедушки. Мне его жалко стало, ну я и купила у него
все грибы. Оптом.
Юра. Какая ты глупая, Маша. Как меня угораздило жениться на такой бестолочи?... Не сутулься.
Маша выпячивает грудь, вытягивает шею, таращит глаза.
А если бы он продавал пулемёт? Троих детей? Негра? Преклонных годов...
Маша смеётся.
Эдак ты вообще неизвестно что в дом притащишь. Купишь тоже из жалости. Когда у тебя
экзамен? Тебе положительно нельзя ездить в общественном транспорте.
Маша. Экзамен двадцать шестого.
Юра. Двадцать шестого! Ну, рулить-то я тебя кое-как научил, а вот пэдэдэ... Решаешь ты билеты или
нет?
Маша. Решаю.
Юра. Небось, конь не валялся?
Маша. Проверь.
Юра. И проверю.
Маша и Юра склоняются над гаишными билетами.
Так-с. Можете ли вы первым въехать на мост?
Маша. Можем.
Юра. Угу. Кто из водителей нарушил правила остановки?
Маша. Оба нарушили.
Юра. Смотри-ка, правильно. В какой последовательности следует надевать пиджак пострадавшему с
переломом верхней конечности?
Маша. Не знаю.
Юра. Ну как же так, Маша? При переломе верхней конечности пиджак надевается сначала на
больную конечность, потом на здоровую. Понятно, Маша?
3
Маша. Нет.
Юра. Что тебе непонятно?
Маша. Непонятно, зачем напяливать пиджак, если ты руку сломал?
Юра. Затем напяливать, что... В общем, это надо запомнить. Запомнить, Маша. Зачем ты кулак
сжала? Что там у тебя?
Маша (отводит руку). Ресница. Выпала. Теперь желание загадать можно.
Юра. Покажи. Ресницы надо мазать касторовым маслом, не будут выпадать.
Маша (разжимает кулак). Юра! Ну что ты?!
Юра. Что - я?
Маша. Ну ты же её сдул!
Юра. Я - сдул?
Маша. Конечно, ты. Дышешь , как паровоз. Я полчаса думала, какое бы желание загадать, а ты
пришел и сдул... Очень мило!
Юра. Я, может, тоже желание загадал. Чтобы...
Маша. Когда загадываешь, вслух говорть нельзя.
Юра. Я сегодня Зимину видел. Она тебе привет передавала.
Маша. Ей тоже передай.
Юра. Жена, говорит, у тебя, Юра, прехорошенькая. Особенно носик.
Маша улыбается.
Так прямо и сказала - носик, мол, у твоей жены просто точёный.
Маша. Да... Это так здорово!
Юра. Уж всем носикам носик.
Маша. Ты вообще молодец, Юра.
Звонит телефон. Маша дёргается, чтобы подойти, но Юра опережает её.
Юра. Алло-алло, не слышу вас. (Кладёт трубку и снова глядит в гаишные билеты). Ну, Маша. Как
следует двигаться через железнодорожный переезд?
Маша молчит.
Маша, я тебя спрашиваю.
Маша. Быстро.
Юра. Через железнодорожный переезд, Маша, следует двигаться
поезду.
Звонит телефон.
осторожно. Уступая дорогу
4
Маша, возьми, пожалуйста, трубку. Возьми трубку и скажи, что я его убью.
Маша. Кого?
Юра. Ты сама прекрасно знаешь. Он тебе сегодня уже третий раз звонит.
Маша. Кто мне звонит?
Юра. Твой козёл.
Маша. И что говорит?
Юра. Ничего. Молчит.
Звонит телефон.
Маша, бери трубку. И говори, что завтра его убьют. Спроси, где ему удобнее - на Бауманской
или на Калининском.
Маша. Чем это так понесло?
Юра. Не заговаривай мне зубы. Я варю еду собакам. Ты же никогда не позаботишься, ты же только
"утютю" с животными.
Телефон перестаёт звонить.
Пойми, Маша, я не шучу. Я уже договорился. Его встретят.
Маша смотрит на Юру.
А ты думаешь, он тебе будет звонить, ты будешь шататься неизвестно где, а я буду ушами
хлопать? Он нежилец, ясно?
Снова начинает звонить телефон.
Настойчивый малый. Бери же, наконец, трубку, Маша. И если не хочешь, чтобы его
размазали, пошли его немедленно к чёртовой матери. Сама. Чтобы я слышал.
Звонит телефон.
Говори: "пошёл к чёрту, придурок, идиот, отвязни, ты мне осточертел". Весёлым, громким
голосом.
Звонит телефон.
Ну, Маша?
Звонит телефон.
Тогда как хочешь. Пеняй на себя.
Маша (берёт трубку). Да!...Алло... Нет, не спим. Здравствуйте, Игорь Германович.
поживаем... Здесь. Да, пожалуйста.
Маша передаёт трубку Юре и выходит.
Хорошо
5
Юра. Наше вам с кисточкой... Чем порадуешь?... Ну-ка, ну-ка... Ого! Ещё бы!... Ладно. О чём
разговор. Пусть прямо завтра и приходят. К двенадцати. Все будет в лучшем виде. Сначала консультация... Тебе спасибо. Ага, ну давай.
Маша возвращается.
Ай да Игорь! Вот что значит лучший друг. Таких пациентов мне сосватал. Трёх сразу. Тёща,
жена и дочь дагестанского мафиози. Оперироваться хотят. Бабуля, правда, меня беспокоит.
Ей уже семьдесят восемь... Маша, ты посолила?
Маша. Что?
Юра. Собачью еду?
Маша. Посолила.
Юра. А то я не солил. Да, бабушке, конечно, уже семьдесят восемь....
Маша. Зачем же ей оперироваться в таком возрасте?
Юра. Не понимаешь, Маша. Дочь у дагестанского мафиози - умница, большой души девушка,
сочиняет стихи, играет на лютне. И чтобы у неё хорошо сложилась личная жизнь, прежде
всего надо прооперировать бабушку. Не сутулься, Маша.
Маша распрямляет плечи, таращит глаза.
Маша...
Маша. Что?
Юра. Давай поговорим серьёзно.
Маша. Давай.
Юра. Я тебе, Маша, книжку купил. "Салаты и винегреты". Прочти.
Звякает колокольчик входной двери. Является Кузьма, сосед Маши и Юры, молодой знаменитый
писатель. Это невзрачный, лысеющий и подслеповатый парень лет тридцати. Он, как всегда,
под шофе.
КУЗЬМА. О, вкусностями потянуло! (Сопит, тянет носом).
Маша. Это собакам варится.
Кузьма. Возьми меня к себе в собаки, Маня.
Юра. Ты, классик, зачем вчера полночи орал, как псих? Зачем голый по двору бегал?
Кузьма. Муки творчества.
Юра. Ещё одни такие муки - вызываем психовозку.
Кузьма. Люди, дайте швабру. Ко мне завтра телевидение приезжает интервью брать, хоть подмету
отчасти...
6
Маша. Ты бы, классик, зашился.
Кузьма. Меня зато в Англии издали. Ага.
Юра. Да что же это у них в Англии творится? Куда королева смотрит?
Кузьма. Мне зато фунтами заплатят. Фунты - это вам не доллары какие-то паршивые. Фунт - это
знаете сколько?
Маша. Почти полкило.
Кузьма. Слушайте, люди, у вас пожрать до завтра ничего не найдётся? Картох там штук пять...
Маша. Сейчас принесу. (Уходит).
Юра. Надо тебе, классик, жениться.
Кузьма (попутно цапая со стола орешки, конфеты и яблоки). На фиг надо? Я свободный человек.
Вот была у меня на днях встреча с читателями на кондитерской фабрике. И была там одна
такая читательница... Мы с ней потом в грильяжном цехе... А ты, доктор, что невесел?
Юра. Машка у меня чудит.
Кузьма. А что?
Юра. Да звонит ей какой-то фраер.
Кузьма. И пусть звонит. Телефон - важнейшее средство коммуникации.
Юра. Конечно. Теперь будет каждый козёл телефон обрывать. Она у меня хорошенькая. Один носик
чего стоит. Просто (причмокивает) а не носик. В такой носик только дурак не втюрится.
Кузьма смотрит на Юру и ни с того ни с сего лезет к нему с поцелуями.
Кузьма. Хороший ты мужик, Юра. Настоящий. Люблю я тебя. Дай поцелую...
Кузьма припечатывает Юре пьяные поцелуи, Юра угрюмо похлопывает его по спине.
Юра. Ничего. Осенью тоже всё какой-то звонил, Машу спрашивал. А потом под трамвай угодил.
Кузьма (испуганно отстраняется). Как?
Юра. А как миленький. Запросто. Взял и угодил. Ничего. Осеннего уконтрапупили и нынешнего
уберём, недобитого.
Возвращается Маша со шваброй наперевес и картофелинами в руках.
Маш, ты рыбий жир в собачью еду добавила?
Маша. А как же.
Юра. Молодец.
Кузьма. Я вам картохи отдам, вы не думайте.
Юра. Из Англии привезёшь.
Пауза.
7
Ты бы, Кузьма, пошёл бы, что ли, книжку сочинил. Писатель всё-таки, не нам чета.
Кузьма. Слушайте, люди, я сегодня такую клёвую сказку сочинил. Проснулся - и прямо сочинил.
Вот. Слушайте. В одном городе жило страшное лысое чудовище...
Маша. Это ты про себя, что ли?
Кузьма. Змея!
Пауза.
Что-то вам не больно интересно. (Потягивается, почёсывается). Так, швабру взял, картошку...
А можно я вашу собаку возьму, чтобы она тоже снималась, как будто моя?
Маша. Бери лучше кота. Он у тебя заодно мышей половит.
Юра. Хоть наестся раз в жизни досыта, бедное животное.
Кузьма. Нет, собака лучше. Солиднее. Я тогда зайду прямо перед съёмками. А у вас на террасе
керосиновая лампа стоит, можно я её...
Юра. Бери.
Кузьма. Вот спасибо! Клёво же, когда у писателя - лампа. А можно я ещё...
Юра. Можно!
Кузьма. Ну ладно, люди, что-то вы сегодня серчавые какие-то...
Кузьма уходит.
Пауза, тишина.
Юра. Маш, ты больше не солила?
Маша. Нет.
Юра. Правильно, я потом сам посолю.
Опять пауза.
Юра. Я тебе, Маша, яйца купил. Два десятка.
Маша. Да куда мне столько...
Юра. Хорошие яйца. Гладкие, крупные. Я одно хочу тебе сказать... Пойми, Маша... (Тянет носом).
Ну вот, убежала...
Маша (встрепенувшись). Кто?
Юра. Еда собачья. Говорил, огонь уверни... (Уходит).
Маша (листает гаишные билеты). "При вынужденной остановке на железнодорожном переезде
водитель должен принять меры для освобождения переезда. Одновременно водитель должен
оставаться возле транспортного средства и подавать сигналы общей тревоги. При появлении
8
поезда бежать к нему навстречу, подавая сигнал аварийной остановки круговым движением
руки с факелом..."
Юра (возвращается). Маша, ты в какую кастрюлю подлила рыбий жир?
Маша. В обе.
Юра. Ну почему в обе? Почему? Что ты за человек, Маша! Или у тебя глаз нету? Ведь в правой
кастрюле я кипячу бельё!
Маша виновато смотрит на Юру.
Я одно хочу тебе сказать, Маша. С тобой никто не будет так няньчиться, как я. Ты же
бестолочь, Маша. Ты же извела меня. Из-ве-ла. Все эти твои козлы, нежильцы, телефонные
звонки, шатания черт знает где! Вчера думаю - удавиться мне, что ли? Так нет, нельзя, ты же
без меня с голоду помрёшь, и собаки в том числе. Ну, допустим, мы разведёмся. И что? Как
ты будешь жить?
Маша молчит.
Как, Маша? Как?
Маша (задумчиво). Лёжа на животе на жестком щите.
Юра. В смысле?
Маша. Транспортировать пострадавшего с травмой позвоночника.
Юра. Не идиотничай. Не мурыжь меня, Маша! У меня же руки дрожат... Хорошо, что я больше не
оперирую. (Растопыривает пальцы). Вот. Дрожат руки!
Маша осторожно гладит его по запястью.
(Одёргивает руку). Хватит издеваться!
Пауза.
В субботу к нам приедут бандиты. Обедать. Сделай кулебяку. И не вороти нос. Нормальные
ребята. Свои бандиты всегда пригодятся. Сейчас без них и овощную лавку держать нельзя, а
у меня - клиника. И они мне здорово помогают.
Маша. Ладно.
Юра. Не сутулься, Маша. Где ты сегодня будешь спать?
Маша. В маленькой комнате.
Юра. Почему?
Маша. Ты храпишь. Я не могу, когда храпят.
Юра. Все мужчины храпят.
Маша. Некоторые и не храпят.
9
Юра. Не храпят только мёртвые мужчины, Маша.
Вторая сцена
Маша выделывает странные па: становится прямо, вытягивает руки по швам, потом раскидывает
руки в стороныЮ вытягивает правую руку вперёд, поднимает вверх. Шепчет что-то с
закрытыми глазами, поворачивается, крутится.
Маша (открывыает глаза). Ничего не понимаю!
Приходит Юра. Он в фартуке.
Юра. Что ты не понимаешь?
Маша. Позы мента.
Юра. Не мента, а регулировщика. Сотрудника государственной автоинспекции. Я тебе потом всё
объясню. Почисть-ка лучше картошку.
Маша чистит картошку. Юра смотрит на нее.
Маша. Что ты меня разглядываешь?
Юра (мрачно). Профиль у тебя очень красивый. Изумительный профиль. Котя вчера с тебя глаз не
сводил.
Маша. Котя - это какой? Горбатый, что ли?
Юра. Котя - это одноглазый. Каратист. А вообще при бандитах ты вела себя очень неважно.
Маша. Что мне, целоваться с ними, что ли?
Юра. Сидела, как аршин проглотила. Молчала, как упырь.
Маша. А что мне с ними обсуждать? Трудовые будни ихние? Как человека ловчей прирезать?
Юра. Не умничай, Маша. И кулебяка неправильная вышла. По-моему, ты фарш не посолила...
Маша. Ой... Фу ты... Палец порезала (Разглядывает порезанный палец).
Юра. Маш, ты что, грудная? Картошку почистить не в состоянии?
Маша стоит, подняв палец. Юра идёт за бинтом, приговаривая "руки-крюки" и "бестолочь".
Сейчас помажу.
Маша. Я сама себе помажу. (Мажет.) Уйя-аааа!
Юра. Дай подую.
Маша. Я сама себе подую.
Юра. Дай поцелую.
Маша молчит.
10
Эх, Маша, Маша...
Маша дует на свой палец. Пытается сама забинтовать. Ничего у нее не получается.
Ну, дай завяжую
Маша. На.
Юра бинтует ей палец.
Куда ты так туго затягиваешь?
Юра. Раньше, Маша, ты мне слова говорила.
Маша. Какие?
Юра. Всякие. Кареглазиком называла. А теперь? Кого ты теперь так называешь? Этого козла?
Маша. Отстань.
Юра. Какого цвета у него глаза?
Маша. Не помню.
Юра. Врёшь..
Звякает колокольчик входной двери. Это писатель Кузьма.
Кузьма. Слушайте, люди, я, оказывается, такой телегеничный!
Юра. Серьёзно?
Маша. Швабру отдавай.
Кузьма. Жутко телегеничный! Что это у вас, салатик? (Сёрбая и везя, съедает ложку салата из
миски).
Юра. Садись, классик, с нами ужинать.
Кузьма. Да нет, ко мне сейчас редакторша одна приезжала. Кузьма, говорит, вы такой авангардист.
Вы ощущаете менталитет маргинальной генерации сквозь просветлённую оптику отчаяния...
Трёхлитровую банку рассольника мне привезла. Слушайте, в этой передаче такая
режиссёрша... Мы с ней потом, пока осветители свои монатки скручивали...
Юра. А как передача-то называется?
Маша. "Алкоголизм и его последствия".
Кузьма. "Доброй ночи", кажется. Или "Здравствуй, полночь". В общем, что-то про ночь.
Маша. Да уж, тебя только на ночь народу показывать...
Юра. А покажут когда?
Маша. Гони швабру и лампу.
Юра. Когда покажут? Мне интересно, как наш Блэки получился.
Кузьма. Слушайте, этот ваш пёс всё время чесался... Просто неудобно...
11
Юра и Маша. Что-оооо? У нас он почему-то никогда не чешется.
Кузьма. Вы что имеете в виду? Что за намёки?
Маша. Дурдом какой-то.
Юра. Маша, не наезжай на классика. Ну, чесался и чесался. Вымоем шампунем против насекомых.
Кузьма (подскакивает как ужаленный). А! Значит, после того, как ваш пёс пообщался со мной, его
надо отмывать противоблошиным шампунем?!
Маша. Вот-вот. И это - русский писатель!
Юра. Оставь его, он гений.
Кузьма. Пёс у вас - блохастый, швабра метёт очень фигово, а керосиновую лампу я разбил. Кокнул!
(Вдруг взгялдывает на часы). Господи! Мне же сейчас переводчица из Франции звонить
будет... Я ей непонятные матерные слова в своём романе объяснить должен. (Убегает.
Говорит на прощанье). Не по-соседски всё это, господа...
Маша и Юра остаются одни.
Маша. Пить надо меньше.
Юра. Ты спагетти не солила?
Маша. Нет.
Юра. А то я уже посолил. Котлеты будешь?
Маша. Пожалуй, нет.
Юра. Почему?
Маша. Не знаю. Просто не хочется.
Юра. Зря. Котлеты - высший класс.
Маша. Верю.
Юра. Ты только посмотри, какие! (Суёт ей под нос сковородку).
Маша. Да. Загляденье, а не котлеты.
Юра. Может, одну?
Маша. Спасибо, не хочу.
Юра. Спрашивается, для кого я всё это проворачивал, перемешивал, жарил? Ты же сама не в
состоянии даже котлеты слепить, у тебя руки-крюки. Ну, хоть маленький кусочек?
Маша. Нет, правда...
Юра. Нежнейшие котлеты, нежнейшие...
Маша вздыхает.
12
(Ни с того ни с сего орёт). Хватит вздыхать! Если тебе тут так тошно со мной, то
отправляйся туда, где тебе хорошо! Вали! Уматывай! На все четыре!
Пауза.
Маша. Да никуда я не пойду. Спокойно. (Берет со сковородки котлету, жуёт, облизывается, как
кошка). Некуда мне идти.
Юра. Ах, некуда...
Маша. Никто меня больше не ждёт. Ждали-ждали и перестали. Нельзя же, действительно, всё время
ждать. Буду сидеть дома. Яйцами заниматься. Двадцать яиц - это надолго хватит. И звонить
мне больше никто не будет. (Ест котлету).
Юра. Это правда, Маша?
Маша. Правда, Юра.
Юра. Ведь ты же извела меня, Маша. Из-ве-ла. Дай слово, что больше не будешь шататься
неизвестно где.
Маша. Ты тоже дай слово. Что ты больше никогда не будешь...
Юра. Что?
Маша. Не знаю. Ты всегда всё делаешь правильно.
Юра. А знаешь, Маша. Давай поедем на Капакабану.
Маша. Куда?!
Юра. Что с тобой? На Капакабану.
Маша. Ты сказал - на Капакабану?
Юра. Да, а что?
Маша. Это класс. Гениально.
Юра. Это пляж такой в Бразилии. Ты учи билеты. Сдашь экзамен, и поедем. Учи билеты, Маша.
Юра уходит. Маша смотрит в билеты и исполняет " танец регулировщика": то вытягивается по
стойке смирно, то замирает, раскинув руки, кружится вокруг своей оси, вытянув правую руку
вперёд.
Маша (шепчет). Трамваю налево... Безрельсовым транспортным средствам во всех направлениях...
Пешеходы могут переходить проезжую часть за спиной... Со стороны левого бока трамваю
прямо...
Приходит Юра.
Юра. Маша, ты посолила воду?
13
Маша (кружится с закрытыми глазами). Я посолила воду, небо, землю...
Юра крутит пальцем у виска и уходит.
(Открывает глаза, назидательно). Также регулировщик может подавать жестами рук и
другие знаки, понятные водителям и пешеходам.
Третья сцена
Маша дома одна. Расписывает деревянные яйца. Звонит телефон. Маша вскакивает, руки в краске,
бросается к телефону, в чём-то запутывается, едва не падает, хватает трубку.
Маша. Да! Алло! Я вас не слышу! (Пауза). Не слышу вас... (Пауза). Это ты?! Это я... Ничего не
делаю. Думаю. Что я не могу без тебя жить. Ты меня... ты меня всё ещё...? Я сейчас к тебе
приеду. Совсем. Ага. Навсегда-навсегда. Что привезти? Я только самое нужное... Да... Да...
Конечно, встретить. В четыре. На углу, как обычно. Я сейчас... Ну как - не приеду? Если я не
приеду, значит, по дороге умерла... Да... Ну всё, жди...
Маша кладет трубку, смотрит на часы, вскакивает и начинает носиться по дому. Запихивает в
рюкзачок расчёску, краски, деревянные яйца, буханку хлеба. На ходу причёсывается и
переодевается.
Звякает колокольчик на двери. Является Кузьма.
Кузьма. Мань, ты не спиишь?
Маша (перестает собираться, стоит, вытянувшись в струнку). Сплю.
Кузьма. У меня к тебе жутко важное дело.
Маша. Только быстро.
Кузьма. Подойди поближе. (Наклоняется, поворачивается, подставляя Маше то одну щеку, то
другую.) Чувствуешь, как пахнет?
Маша (отстраняется). Ты что?
Кузьма. У тебя насморк, что ли? Я специально двумя разными одеколонами набрызгался. Понюхай,
где вкусней пахнет. Говорю, важно очень.
Маша неохотно приближает лицо к шее Кузьмы.
Ну?
Маша. Пахнет... какой-то собачатиной.
Кузьма. Что ты понимаешь! Оба одеколона - шанельские. Нет, один - кристиандиорский. Ты таких в
жизни не нюхала. В своём этом... Где там ты раньше жила?
14
Маша. В посёлке Лянтор Белорыбинского района Архангельской области.
Кузьма. А теперь отдельный дом занимаешь. Со знаменитостями "вась-вась". А всё из-за Юры. Ты,
Маня, цени. Держись за Юрия. Не шути с ним. Понюхай еще раз как следует.
Маша. Некогда мне.
Кузьма. Что тебе некогда? Сидишь тут, сидишь. (Сам рассаживается). А я скоро в Америку полечу.
Меня там перевели. Что тебе, Маня, из Америки привезти?
Маша. Живого Клинтона.
Кузьма. У тебя Юрий есть. Ты, Маха, держись за Юрия. Редкостный ведь мужик. Настоящий.
Талантище. Руки ведь золотые. Такой и зарезать может. Ты, Маха, с Юрием не шути.
Маша молча смотрит на классика.
Маш, а ты на самолёте летать любишь?
Маша. Не знаю.
Кузьма. Как это?
Маша. Не пробовала.
Кузьма. Что, ни разу не летала?
Маша. А куда мне летать-то? В овощной?
Кузьма. И из Архангельска своего на поезде притащилась?
Маша. Что привязался? Иди книжки пиши.
Кузьма. Тётенька на двадцать хвостатом году жизни ни разу не воспользовалась услугами
доблестного воздушного флота! Маш, у тебя супчику похлебать не найдётся?
Маша. Нет.
Кузьма. Полное равнодушие к судьбам отечественной литературы! Другая бы за честь почла...
Другие, может, одним глазком на меня взглянуть мечтают. Вот была у меня встреча с
читателями в военном городке. Так мне потом одна военнослужащая так прямо и сказала:
"Ах, Кузьма..."
Маша. Что - ах?
Кузьма. Ничего. Вообще. Ах. Такая... (Мечтательно и смачно.) Военнослужащая... Мы с ней потом...
Маша. На ракете.
Кузьма. А?
Маша молчит.
Что-то ты, Маня, не рада мне, как я погляжу. С тобой как с женщиной посоветоваться хотел,
а ты... Не по-соседски, опять же... (Уходит).
15
Маша (срывается с места, мечется как подстреленная, запихивает вещи в рюкзачок. Вдруг
начинает всё из рюкзачка выкидывать). Да не надо же ничего! Ничего мне не надо...
(Застёгивает рюкзачок, надевает ботинки, на ходу влезает в рукава куртки, оглядывается,
выходит).
Звякает колокольчик. Маша сталкивается в дверях с Юрой. В руках у него пакеты с продуктами.
Маша пятится, сторонится, давая ему дорогу.
Юра. Далеко ли?
Маша. Мне в город надо.
Юра. Надень рейтузы, подмораживает.
Маша. Ладно.
Юра. Не ладно, а надень. (Разгружает пакеты, достаёт много вкусной еды, напитки). Ты когда
вернёшься?
Молчание.
Рейтузы надела?
Звякает колокольчик, хлопает дверь.
(Остаётся один. Долго смотрит на себя в зеркало.) Чего уж во мне такого плохого? Ничего
во мне плохого нет. (Ловко и красиво сервирует стол, наливает большую рюмку водки.
Выпивает. Не спеша закусывает. Ему хорошо). Спрашивается, почему человек пьёт? Не
потому что что-то там такое. А просто у него окружающая действительность не
проглатывается. И чтобы проглотить её как-нибудь, ему надо эту действительность как
следует запитью (Выпивает ещё одну рюмку водки, закусывает, листает книжку).
Звякает колокольчик, хлопает дверь. Влетает запыхавшаяся Маша.
Маша. Юр, слушай... Так калитка что-то не открывается...
Юра. Мань, хочешь водки?
Маша. Замок, что ли, заклинило?
Юра. Хорошая водка. В молочной купил. Я, Маня, сегодня дагестанскую бабушку прооперировал.
Сам. А Зимина ассистировала. Классно прооперировал. Не бабушка теперь, а конфетка.
Маша. Ты вообще такой молодец. Ты гений, Юра. Открой мне, пожалуйста, калитку.
Юра. Что у тебя в рюкзаке, Маша?
Маша. При чём тут - что в рюкзаке?
16
Юра (задумчиво смотрит в книжку). Вот книжку купил по случаю. "Ваш приусадебный участок".
Много полезного. (Смотрит на Машу). Ну-ка, Маша... Повернись...
Маша (оглядывает себя). А что?
Юра. Как это тебя угораздило куртку порвать? Где ты ходишь?
Маша. Правда, куртка...
Юра. Покупаешь тебе, покупаешь...
Маша. Юра, открой мне калитку.
Юра. Да ты что, через забор, что ли, лезла? Хахахахахахаха! Через забор!
Маша. Дай мне ключ.
Юра. Просто интересно, чем ты набила рюкзак? (Протягивает руку).
Маша. Юра!
Юра. Садись ужинать, Маша. Куда ты на ночь глядя?
Маша. Мне надо в город. Я опаздываю.
Юра. Как хочешь. (Наливает, выпивает, закусывает).
Маша (не раздеваясь, садится на корточки в углу). Ты нарочно, да? Нарочно запер калитку? Ты не
имеешь права!
Звонит телефон.
(Хватает трубку). Да! Да!
Голос в трубке. Маша! Маша! Маша! Ты где?
Маша. Это я! Это я! Ты меня слышишь?
Голос в трубке. Маша! Маша!
Маша. Ты слышишь?
Юра (передразнивает). Это я, это ты, о-хо-хо-хо-хо... (Берет машин рюкзак).
Маша. Не слышно. (Кладет трубку и держит аппарат в руках).
Юра вытряхивает машин рюкзак. Со стуком падают деревянные яйца, пачка чаю, хлеб
Юра. Ай, ай, ай, Маша. Что это такое? Ну как это называется.
Маша устало опускается на диван.
Куда ты собралась, Маша? Намылилась. Хлеб прихватила. Там что, нечего есть? Нет, я умру
от смеха. Через забор лезла! В побег собралась! Кому ты нужна? Ты же бестолочь. Побег! Ты
же ботинки не на ту ногу надела...
Маша смотрит на свои ботинки.
Не дури, Маша. Садись ужинать.
17
Маша в перепутанных ботинках и драной куртке сидит на диване, прижимая к себе телефонный
аппарат. Юра ужинает и листает книжку "Ваш приусадебный участок". Маша смотрит на
телефон, гладит и нянчит его, как живое. Юра вскакивает, вырывает аппарат из Машиных
рук и швыряет об стену. Аппарат разбивается вдребезги. Пауза.
Маша (спокойно). Идиот несчастный.
Юра. Да, Маша, я идиот. Вот именно. Я идиот, Маша. Я несчастный идиот. Несчастный идиот, и
никто больше. Совершенно с тобой согласен. Я - идиот несчастный. (Так он может
повторять раз двадцать подряд).
Маша встаёт, наливает себе водки. Проливает.
Ну вот, пожалуйста. Пролила. Руки-крюки. Что ты за безручь, в самом деле? Ты же картошку
почистить не в состоянии. Ты пропадёшь без меня, Маша.
Маша стучит кулаками по столу, бьёт посуду, бьётся головой об стену.
(Спокойно). Ну что это такое... Детский сад какой-то.
Маша укладывается на диван, свернувшись калачиком, лицом к стене. Юра ужинает и листает
книжку. Маша плачет.
Маш... О, Господи... Ну что ты, Маша? Не плачь. (Садится на диван рядом с ней, долго
смотрит на её тощую вздрагивающую спину. Делает движение погладить по голове, но
нерешительно убирает руку.) Ну, не плачь, Маша, пожалуйста. Хочешь, я тебе песенку спою?
Твою любимую.
Маша не отвечает.
(Вполголоса, душевно поёт ей песню про группу советских войск в Германии,)
За дальним, дальним рубежом
Стоим мы на задании
Группа советских войск
(Тут следует лихой присвист).
Советских войск в Германии,
Покой Отчизны бережём!
МАША ПЛАЧЕТ.
Ну что ты всё плачешь, Маша? Ты же всегда так смеялась над этой дурацкой песней. Ты не
ожидала, что про такое длинное и некрасивое слово - "группасоветскихвойсквГермании"
можно сочинить песню...
Маша не отвечает.
18
Скоро, Маша, поедем на Капакабану. На слонах покатаемся. Вот сейчас я сам лично
дагестанское семейство прооперирую, станут они все красавицами, слуплю с них денежки, и
поедем. А хочешь, Маша, я тебе машину куплю?
Маша не отвечает.
Юра снова садится за стол, листает книжку. Тишина, шорох страниц.
Да, дельная книжечка "Ваш приусадебный участок". Даже есть, как самому виселицу
построить.
Маша (оборачивается). Где? Покажи. (Встаёт, глядит в книгу долго и серьёзно.) Ты что?
(Смеётся). Вот дурной! Да это же качели!...
Конец первой части
Вторая часть
Первая сцена
Ночь, льёт дождь. Юра сидит за столом один. Занят чем-то полезным и хозяйственным. Что-нибудь
чинит и паяет.
Звонит колокольчик входной двери. Является Маша. Она в свитере и юбке, с мокрыми волосами,
трясётся от холода.
Юра. Маша! Где ты была?
Маша стучит зубами.
Я уже не знал, что думать. Ты же права только что получила! Ездишь очень неважно...
Маша (стуча зубами). В пробку попала.
Юра. В какую ещё пробку? Сейчас первый час ночи, Маша!
Маша (стуча зубами). При выезде на кольцо - огромная лужа. Поэтому пробка.
Юра. Ты же мокрая насквозь. Так... А где твоё пальто?
Маша. Подарила.
Юра. Подарила?
Маша. Ну вот, конечно. Сейчас будешь ругаться из-за какого-то говняного пальто.
Юра (задумчиво.) Оловянный, деревянный, стеклянный, говнянный.
Маша. Говняный с одним "н".
Юра. И кому же ты подарила пальто?
Маша (устало стаскивает сапоги нога об ногу.) Одному хорошему человеку.
19
Юра. Интересно.
Маша. Понимаешь, он такой несчастный. У него было трудное детство.
Юра. А где ты его взяла?
Маша. Ну, в пробке познакомилась. Допустим. И машина у него какая-то облезлая... Трудное
детство. Мама его смертным боем била. Потом он вырос и стал её бить. В общем, всё через
пень колоду...
Юра. Очень интересно.
Маша. Не веришь, что ли? Правда. У него дома все шпингалеты в сортире поотломаны. Это в
детстве он прятался от мамы, а она ломала двери и лупила, лупила...
Юра. Так. Когда же это ты ухитрилась посетить его сортир?
Маша. Пробка была жутко огромная. Про неё даже по радио передавали... (Зевает.) Спать
хочется...(Ложится на диван и сворачивается калачиком).
Юра. Всё-таки интересно, зачем ему женское кожаное пальто.
Маша. А сейчас модно, чтобы мужчины во всём женском. Ага. Я журнал читала. Даже газовую
косыночку хорошо. А в волосы - живой цветок.
Юра. Вот ещё новости...
Маша. Ну, в крайнем случае пуговицы переставит... (Зевает и сворачивается поуютнее).
Пауза, тишина. Юра стоит и смотрит на Машу.
Юра. Маша...
Маша. Оставь.
Пауза.
Юра. Маша...
Маша (строго). Не унижай меня своей ревоностью.
Пауза.
Юра. Маша, я суп сварил. Поешь, пожалуйста. Нельзя засыпать на голодный желудок.
Пауза.
Юра и Маша собирают на стол. Юра пьёт вино.
Сегодня парень один приходил. Тат. Слышала про такую нацию?
Маша. Не-а.
Юра. Хороший парень. Скромный. "Фордами" торгует на Рогожском рынке. Автосалон у него. Ну и
нос у него, я тебе доложу! Такое и в страшном сне не приснится. (Пьёт вино.) Да здравствуют
кавказские народы! У них такие ужасные носы! Много страшных, огромных, длинных,
20
крючковатых носов. Много носов и денег. И поэтому у меня всегда есть работа. За кавказские
народы! Ура! (Пьёт вино.)
Маша. Юра. Это подло. Это циничный нацизм.
Юра. Что - нацизм? Какая ты глупая, Маша. Ешь суп. Хочешь вина? Хорошее вино, домашнее.
Больной принес.
Маша есть суп. Юра стоит у нее за спиной.
Юра. Не сёрбай, Маша. Ине умничай.
Маша ест суп.
Маша... Бедная, глупая, голодная. Я не накормлю, никто не накормит... (Гладит её по голове,
по спине.)
Маша начинает кашлять.
Что такое? Подавилась? (Легонько хлопает ее по спине.) Это ничего. (Хлопает сильнее.) Всё
пройдёт. (Ударяет совсем сильно.)
Маша падает лицом в тарелку, обжигается, кашляет.
Всё пройдёт...
Вторая сцена
Маша дома одна, расписывает деревянные яйца. Прерывистым междугородним звонком звонит
телефон. Маша берет трубку. Аппарат теперь новый, ещё лучше прежнего.
Маша. Да. Да... Заказывала. Спасибо. Жду.
Звякает колокольчик входной двери. Это Кузьма.
Кузьма. Машка, дай вантуз.
Маша (отмахивается от него.) Алло? Лянтор? А можно Катю попросить? (Пауза.) Извините...
(Кладет трубку).
Кузьма. Машка, вантуз дашь?
Маша молчит понуро.
Маша. Вот была у меня в Лянторе подруга Катя. Она, оказывается, в Норвегию замуж вышла.
Насовсем. Даже не попрощалась.
Кузьма. Могла бы, между прочим, и отходную выставить. Да не убивайся ты! Разве это подруга?
Маша. Я не убиваюсь. Я просто сижу и чувствую, что я ничего не чувствую. И ни капельки мне не
жалко, что Катьку больше не увижу. Фиг с ней. А ведь как дружили! Вместе мыла наелись,
21
чтобы в детский сад не ходить. А теперь у меня, наверное, просто сломалась какая-то такая...
дружилка.
Кузьма (разглядывая расписные яйца). Красиво.... Машка Машкой, а как клёво расписываешь... Где
только выучилась?
Маша. Где, где... В художественном училище. У нас там на Севере народные промыслы, традиции
вековые.
Кузьма. А куда ты их потом?
Маша. Раньше в парке, где вернисаж, продавала... А теперь не хожу.
Кузьма. Отчего же?
Маша. Так...
Кузьма. Машк, у тебя солёного огурца не найдётся? Хочется очень.
Маша. Давай я тебе лучше своего любимого мужчину покажу?
Кузьма. На фиг он мне?
Маша. Ну посмотри, какой он у меня славный.
Кузьма. Валяй показывай.
Маша роется в карманах джинс, встаёт, чтобы рыться было удобнее, и достаёт из дальнего кармана
смятый бумажный комочек. Бережно расправляет.
Маша. О! Симпатяга, да?
Кузьма (разглядывает бумажку.) Какс кроони... Ээсти панк...
Маша. Взгляд такой добрый и задумчивый, да?
Кузьма. Это что, эстонские деньги?
Маша. Что ты сразу про деньги? Ты посмотри лучше на моего любимого мужчину.
Кузьма. Две кроны. Поди ж ты...
Маша. Его зовут Ка Е фон Баер. Здорово, правда?
Кузьма. Физиономия довольно брюзгливая. Годы жизни - тысяча семьсот восемьдесят четвертый,
тысяча восемьсот семьдесят второй. Нет, он тебе явно не пара. А кто он вообще такой?
Маша. Хороший человек. Просветитель. Или освободитель, или просто фон-барон. Плохого на двух
кронах не нарисуют.
Кузьма. Ну и что можно купить на твоего фон Баера?
Маша. Репку. Или огурцов полкило.
Кузьма. Так мало? И за что только ты его любишь?
22
Маша. Потому что он скромный. Не беспокоит. Лежит себе у меня в кармане и помалкивает.
(Упрятывает любимого мужчину обратно и садится.)
Ни с того ни с сего Кузьма опускается рядом с ней на колени.
Солёные огурцы у меня кончились.
Кузьма (печально). Маша, Маша...
Маша. Вантуз в кладовке.
Пауза. Кузьма пристраивает свою лысеющую голову на коленях у Маши.
Взять, к примеру, собак. Здоровенные, меховые, страшные. Любого могут заесть. А мечтают
только об одном - иметь своего собственного человека и по вечерам дремать у его ног. С
другой стороны - мужчины. Тоже здоровенные. Самолёты водят, спектакли ставят, из
автоматов друг в друга пуляются. А на самом деле лишь бы прильнуть щекой к тёплому,
мягкому женскому животу. И больше ничего не надо.
Кузьма. Маша, Маша... (Прижимается щекой к её ногам, тянется поцеловать лодыжку.) Все хотят
любить Машу, все хотят целовать тёплую шею...
Маша смеётся.
(Серьёзно.) Ха, ха, ха... Ха, ха, ха...
Так проходит некоторое время. Маша тихо смеётся, Кузьма серьёзно и грустно приговаривает "ха,
ха, ха".
Маша. Надо же! А раньше меня совсем никто не любил. Никто-никто. А я всё время кого-то любила.
Особенно когда в училище училась. Всё время кого-нибудь очень сильно любила. И мне так
хотелось, чтобы меня тоже любили. А они на меня внимания не обращали. Даже не
догадывались, что я их люблю. И вот я всё жила, жила, ходила, тащила свою никому не
нужную любовь берегом маленькой, тёмной реки...
Кузьма. Маша, Маша... (Поднимает голову.) Слушай, Маш, а как твоя фамилия?
Маша. Ты что? Такая же, как у Юры.
Кузьма. Нет, а раньше у тебя какая была фамилия?
Маша. не скажу.
Кузьма. Почему?
Маша. Секрет.
Кузьма. Неприличная, что ли, фамилия?
Маша. Ага.
23
Кузьма. А какая?
Маша. Отстань, классик.
Кузьма. Нет, серьёзно.
Маша. Я тебя сейчас укушу.
Кузьма. Кусай. (Шепчет.) Кусай!...
Маша (наклоняется к нему). Бяка. Перегаром разит.
Кузьма. Алкоголь - вечный спутник российского писателя.
Маша. Знаешь, классик. У меня есть один знакомый... То есть, был. Каждую весну он ездит по всей
стране, ищет старые, заброшенные автомобили. Забирает их к себе и чинит. Весь его двор
заставлен старыми автомобилями. У него есть даже "Студебеккер" двадцать четвёртого года.
И они у него классно ездят.
Кузьма. Бывают же люди... Золотые руки. А я? Только слова джруг к другу приставлять горазд.
Маша. А ещё у него живут птицы. Мелкие пташки. Он красит их в синий цвет.
Кузьма. Зачем?
Маша. Для красоты. Он даже краску сам какую-то составил, для птиц безвредную. Чтобы в городе
были синие птицы. Понимаешь? Ну вот идёт человек с работы и видит - синяя птица. Ведь
здорово же?
Кузьма. Здорово. Это просто классная феня. Во примочка! Маш, можно я это запишу?
Маша. Записывай.
Кузьма достаёт записную книжку, принимается писать. С улицы доносится звук буксующего
автомобиля, яростный рёв.
Ты вообще всё запиши, Кузьма. Записывай. У меня сломалась дружилка. И любилка тоже.
Накрылась медным тазом. Я больше никого не люблю. Даже Ка Е фон Баера.
Кузьма. Запишу.
Маша. Только Юре про это не говори.
Кузьма. Про что? Про фон Баера или что любилка сломалась?
Маша. Про старые автомобили. И про синих птиц тоже.
Кузьма. Ладно.
Звякает колокольчик входной двери. Это Юра.
Юра. Эх, снег-снежок, русская метелица, зимушка-зима, совок мудацкий! Классик, хорошо, что ты
здесь. Застрял в снегу у самых ворот. Пошли машину толкать...
24
Третья сцена
Маша, Юра и Кузьма ужинают вместе.
Маша. Когда же наконец кончится эта зима?
Кузьма. Жить надо в Крыму, вот что.
Маша. Жить надо там, где окна не заклеивают.
Юра (выпивает, закусывает, долго молчит). Бабушке плохо.
Маша. Что, правда?
Кузьма. Какой бабушке?
Юра. Дагестанской.
Маша. Зачем ей вообще в семьдесят восемь лет такая операция?
Юра. Ты ничего не понимаешь, Маша. Допустим, прооперирована только дочь. Она становится
красавицей. Встречает достойного молодого человека. Очарованный, он приходит в дом в
качестве жениха. Допустим, что и мать тоже прооперирована. Она знакомится с женихом, он
просит руки. Но в это время, наводя ужас на окружающих, выползает бабушка в своём, так
сказать, первозданном виде. Жених понимает, что к чему, и бежит.
Кузьма. Сволочь он после этого!
Юра. Просто он понимает, что может иметь весьма носатое потомство. Почти всегда, когда
переделывают нос дочери, переделывают и матери, и бабушке. Чтобы женихи не догадались,
что у дочери нос - переделанный.
Маша. Сумасшедший дом.
Юра. Не умничай.
Кузьма. И что с дагестанской бабушкой? Давление, что ли?
Юра. Умом тронулась. Когда сняли повязку, увидела себя в зеркале с новым носом и не узнала.
Ясно?
Кузьма. Дела...
Маша. Слушай, а можно же бабушку просто спрятать, когда жених пришёл...
Юра. У них это не принято. Восток, уважение к старшим.
Кузьма. Уважение! Из-за какой-то свистухи довели пожилого человека до умопомрачения!
Юра. Самое смешное, что теперь эти дагестанские воротилы грозятся меня убить.
Маша. Как - убить?
25
Юра. Уже звонили в клинику и сказали, что подложат бомбу мне в автомобиль. Но я-то тут при чём?
Я пластический хирург...
Кузьма. Если собираешься убить, зачем звонить и предупреждать?
Маша. Восток. Уважение к медикам.
Юра. Да ладно. Ничего они не подложат. А если и подложат, ты, Маша, будешь только рада.
Маша. Юра...
Юра. Что - Юра? Что? Ты будешь просто счастлива, Маша, если я взорвусь к чёртовой матери.
Маша встаёт и уходит.
Кузьма. Ну вот, обиделась.
Пауза.
Юра. Она его до сих пор любит. И он её тоже.
Кузьма. Кто?
Юра. Ну, кто, кто? Кто может полюбить Машу? Кто? Только идиот какой-нибудь вроде меня или
просто псих, или маменькин сынок. А уж Сэнди - это полный финиш. Он знаешь, где живёт?
Он же в Последнем переулке живёт. А? Переулок называется - Последний. Может
нормальный человек жить в переулке с таким названием? Всякий год весной этот
шизофреник шляется по России и собирает старые автомобили. Чинит эту рухлядь, как
идиот. И здорово чинит! Разъезжает на белом "Астор Мартине" двадцать второго года
выпуска. А? Каково? Он ведь всяких серых птичек красит в синий цвет и по городу пускает...
А?
Кузьма. Откуда ты всё это знаешь?
Юра. Откуда, откуда... Я всё знаю. Только ты Машке не говори.
Юра и Кузьма выпивают, закусывают.
(Хватается за голову.) Зачем? Зачем? Боже мой, зачем я во всё это ввязался? От жалости.
Жалость, Кузьма, страшная сила. Машка пришла ко мне на консультацию, чтобы
оперироваться. Господи, ну и нос у неё был! Бабба-Яга, а не девушка. Приехала из своего
захолустья, одета - пугало наряднее выглядит, и денег на операцию нет. И, главное, видно,
что эта операция для неё - всё. Или нормальный нос, или - в омут. И так мне её жалко стало.
Сам её басплатно прооперировал. Нос у неё был очень трудный. Я таких трудных носов
больше не видел. Пять часов кочевряжились. Ну, потом я её навещал. Повязку сняли, всё
поджило, гляжу - а ведь она красотулечка! С новым-то носиком. Не носик, а бутончик...
Мастер я всё-таки, как ни крути. Мастер...
26
Кузьма. Мастерство не пропьёшь...
Выпивают, закусывают.
Юра. Посмотрел я на результат своих трудов - и понеслось. Влюбился, женился... А теперь лезет
всякая шваль - Сэнди...
Приходит Маша.
Маша. Юр, у меня там лампочка перегорела.
Юра (долго смотрит на Машу). Что-то ты, Маша, обросла.
Маша. Я длинные волосы отрастить хочу.
Юра. Ну куда тебе длинные волосы? Это вредно. У нас вон один диссертацию защитил, там научно
доказано - чем длинней волосы, тем хуже для организма.
Кузьма. В волосах радиоактивные осадки застревают.
Юра. Точно!
Маша. Я хочу отрастить длинные волосы!
Юра. Тебе не идёт. Тебя это старит.
Четвертая сцена
Юра гоняется за Машей с огромной распахнутой простынёй и большими ножницами.
Маша. Юра, ты не имеешь права! Ну я хочу отрастить длинные волосы!
Юра. Это не модно! Это вредно! Тебе не идёт! (Наступает на Машу с простынёй.)
Кузьма. Послушайте, перестаньте!
Маша. Нет, мне идёт!
Юра. Я лучше знаю, что тебе идёт!
Кузьма. Я не могу смотреть, когда стригут... Я нервничаю...
Пятая сцена
Маша и Юра одни. Маша закутана в простыню, только голова торчит. Она сидит на стуле. Вокруг
неё прохаживается Юра с огромными ножницами в руках. Чик-чик, лязг-лязг.
Маша. Раньше я хотела стать кошкой. Особенно по утрам зимой, когда надо идти в школу, а на
улице темно и холодно, и от этого становится страшно. Мне так хотелось превратиться в
кошку, чтобы спать, свернувшись калачиком, чтобы никто меня не трогал.
27
Ножницы - чик-чик, лязг-лязг.
А теперь я, наоборот, боюсь превратиться в кошку. Мне кажется, что я обязательно
превращусь, и меня повезут продавать на Птичий рынок. Посадят в клеёнчатую сумку на
молнии. Иногда я даже чувствую, как железная молния натирает мне шею. (Вертит головой,
поёживается.)
Юра. Не вертись.
Маша. Юра, дай мне слово. Дай мне честное слово, Юра, что когда я превращусь в кошку, ты не
продашь меня на Птичьем рынке.
Юра. Конечно, не продам. Что тебя продавать? Если бы ты хоть породистая была...
Маша. Если я превращусь в кошку, разреши мне просто жить здесь, в саду.
Юра. Маша, не морочь голову.
Ножницы - чик-чик, лязг-лязг. Юра обходит стриженую Машу со всех сторон, любуется своей
работой, взъерошивает её волосы, гладит шею. Долго смотрит.
Надо бы тебе, Маша, гланды вырезать. (Уходит).
Маша остаётся одна. Сидит в простыне.
Маша. У каждой вещи должно быть своё место. Жена должна быть дома. Автомобиль должен
ездить. Даже если это очень старый автомобиль, если он спит под прошлогодними листьями
и чихает по утрам. Эй, пора просыпаться, "Плимут" двадцать седьмого года, в путь, в путь!
Светофоры подмигивают нам. Выезд на дорогу с одномторонним движением. Нам ничего не
страшно - боковой ветер, дикие животные, дорожные работы, дети, падение камней,
низколетящие самолёты... Опасный поворот! Пересечение с трамвайной линией! Не забудьте
уступить дорогу пешеходу с синим проблесковым маячком во лбу! Объезд препятствия слева.
Выезд на набережную. У-у-у-у-у, как пахнут сырой листвой откосы! Движение автомобилей
запрещено. Не беда, поедем в обход, поедем узким криым переулком и не помашем рукой
тем, кто смотрит на нас в окно, на нас с тобой, мой друг, мой "Плимут" или в крайнем случае
"Оуклэнд", мы с тобой молодцы - ты и я плюс он, которому я говорю "вы" - этот город,
который будет долго тянуться за нами, перегонять, заглядывать в глаза, от него никогда не
отделаешься, из него так просто не выберешься, это город без конца, без счастливого конца,
это точно, но мы вырвемся на волю, МКАД северо-восток, магистраль номер А-101, туда,
туда, где поёт ветер в полях и шумит мокрый, оттаивающий лес, конец зоны всех
ограничений...
28
Шестая сцена
Дом Юры и Маши. Кругом много белых цветов в вазах и горшках. Юра занимается цветами,
поливает, расставляет.
Звякает колокольчик входной двери. Появляется парень в кожаных шофёрских перчатках и очень
старой, вытертой кожаной куртке. Это Сэнди.
Сэнди. Простите, пожалуйста. Здесь живёт Маша, художница?
Юра оборачивается и резко бьёт Сэнди. Тот падает.
Юра. Сволочь. Всю жизнь мне заломал, да еще и в дом приперся.
Сэнди лежит на полу. Юра не спеша закуривает.
Ну-с, молодой человек, расскажите, на какие шиши вы собираетесь жить с моей женой?
(Прогуливается по комнате.)
Сэнди. Как у вас много цветов.
Юра. От них запах.
Сэнди (садится на полу, берёт со стола кникжу ). "Ваш приусадебный участок"...
Юра. Толковая книжка. Даже есть, как самому качели соорудить.
Сэнди (листает книжку). Что это у вас?
Юра. Нож.
Сэнди. Зачем вы книжку ножом закладываете?
Юра. Хорошему человеку хороший нож всегда пригодится.
Сэнди (озирается по сторонам). Ехал я, в общем-то, наугад, а увидел этот дом - и сразу понял, что
она живёт здесь.
Юра. Когда-то я тоже увидел этот дом и понял, что она должна жить здесь. Я купил этот дом
специально для неё.
Сэнди. Юрий Фёдорович, где Маша?
Юра. Разве не у тебя?
Сэнди. Я очень давно её не видел. У меня остались кое-какие вещи. (Вынимает из карманов).
Расчёска, бусы, кассета. Я не могу больше смотреть на них. Сначала я хотел утопить их в
реке, но там вода очень грязная...
Юра берёт у Сэнди бусы, перебирает, растягивает.
В парке, где вернисаж, в сторожке старый чекист продаёт запчасти для редких автомобилей.
Дерёт, конечно, но можно сторговаться. Я часто хожу к нему. Маша продавала на вернисаже
29
расписные деревянные яйца. Это сны, сны, расписные пасхальные яйца, я узнал в них свои
детские сны, сады, купола, ангелы... Она приходила в мою комнату с косым окном. Знаете,
окно у меня немножко косое, но хорошо виден двор, мои старые автомобили... Скажите мне
правду, Юрий Фёдорович. Где Маша?
Юра. Уехала.
Сэнди. Уехала?
Юра. Причём с утра. И на моей машине, паршивка. В её машине передачи плохо втыкаются, вот она
и поехала на моей.
Сэнди. Куда?
Юра. На Капакабану.
Сэнди. На Капакабану?!
Юра. Покупать тур на Капакабану. Мы давно хотели поехать. Капакабана - это пляж в Бразилии.
Сэнди. "Капакабана" - это кафе на Бронной.
Пауза.
(Приосанивается). Хватит играть в кошки-мышки, гражданин Даренков. Вы не знаете, с кем
вы живете. Ваша жена - опасная террористка-поджигательница. Не помните сообщений год
назад? В Архангельской области группа хулиганствующей молодёжи захватила автобус с
заложниками, облила бензином и потребовала самолёт на Капакабану.
Юра. Ненормальный...
Сэнди. Группа захвата сработала нечётко, и вашей жене удалось скрыться. Вы думаете, почему она
переделывала себе нос? Чтобы изменить внешность. Вышла замуж, поменяла паспорт, взяла
вашу фамилию. Откройте глаза, гражданин Даренков. Откажитесь от вашей жены.
Юра. Ой, ой, ой. Сейчас. Отказался. А ты-то кто такой?
Сэнди. Сотрудник федеральной службы контрразведки капитан Мызников. Вот моё удостоверение.
Юра. Знаешь что, капитан? Иди ты... в плаванье.
Сэнди. Не верит... (После паузы.) Мы могли бы быть счастливы в моей комнате с косым окном. Я
приехал вернуть вещи, чтобы увидеть её. Я так хотел увидеть её, спешил, боялся опоздать...
Но при выезде на кольцо - страшная пробка. Взорвыалась какая-то машина, оцепление,
пожарные, скорая, тело на асфальте покрыто брезентом.
Бусы в руках у Юры лопаются и рассыпаются. Он опускается на пол рядом с Сэнди.
30
Юра. Я думал, ты так, прощелыга, а ты вот какой синеглазый. (После паузы.) Знаешь, она очень
радовалась, когда я купил этот дом с садом. Теперь у меня есть своя страна, вот как она
сказала. И тут у меня будут расти все ягоды моей страны. Земляника...
Сэнди. Крыжовник...
Юра. Смородина. Три смородины...
Сэнди. Черника...
Юра. Костяника...
Сэнди. Голубика...
Юра. Малина...
Сэнди. Бузина...
Юра. Калина...
Сэнди. Больше не помню...
Так проходит много времени. Может наступить вечер, сумерки или рассвет.
Звякает колокольчик входной двери. Это Кузьма. Он сильно пьян. Вместо одежды на нём какая-то
огромная хламида с цветами и птицами. Он просто закутан в неё.
Юра. О! Инженер человеческих душ собственной персоной. Облепиха...
Кузьма. Слушайте, люди, я такую гениальную сказку придумал. Жил-был старый автомобиль.
Раньше он возил принцесс и волшебников. А теперь в нём прячутся от дождя бездомные
псы... (Сам плачет от умиления, утирается, хлюпает носом).
Сэнди. Какая хорошая сказка! Клубника...
Кузьма. Нет, это ещё не конец.
Юра. Кузьма - живой классик. Боярышник...
Кузьма. Вы что, у меня тут вчера читательская конференция была. И вот там одна такая
читательница... Мы с ней потом... (Озирается.) А где Машка?
Сэнди. Черноплодная рябина...
Кузьма. Мы с ней потом о жизни разговорились, с читательницей. Она себе нос передделать хочет.
Можно, Юр, я ей твой телефон дам?
Юра (пожимает плечами). Ежевика...
Сэнди. Какая на вас одежда! Вороний глаз...
Кузьма. Это не вороний глаз. Это просто... занавес.
Юра (глядя в окно.) Вон кошка идёт... Какой у неё нос смешной...
ЗАНАВЕС