А. Забельская Член Союза Журналистов Санкт-Петербурга
advertisement
А. Забельская Член Союза Журналистов Санкт-Петербурга Путешествие двадцатилетних Поездка великих князей Дома Романовых по Русскому Северу В начале июля 1878 г. четверо юношей: Дмитрий, Константин, Сергей и Павел отправились в путешествие. Они были почти ровесниками: старшему Сергею — 21, Константину — 19, Дмитрию — 18, Павлу — 17 лет. Им предстояло побывать в крае, доселе неизвестном, и, хотя они уже, как говорится, повидали свет, например, Константин в 16 лет на фрегате «Светлана» обошел всю Европу, но на севере России не были никогда. В путешествие их отправил человек, приходившийся Сергею и Павлу отцом, а Константину и Дмитрию — дядей: император Александр II. Он сам, за двадцать лет до того, только вступив на престол, объехал большую часть страны, которой ему предстояло управлять и теперь, видимо, решил, что юным великим князьям пришло время своими глазами увидеть самые древние российские земли. Император, безусловно, знал о том, что Киев — «мать городов русских», но считал родиной Руси все-таки Новгород, где и был, как раз в годы его правления, установлен знаменитый памятник «Тысячелетие России». Старые газеты, подробно описавшие столь значительное событие, помогут нам сопровождать молодых Романовых в их длительной поездке и узнать, насколько насыщенным было это путешествие1. Следует заметить, что великие князья хотели заняться археологическими исследованиями. XIX век стал веком археологических открытий в Европе и Азии, и молодые Романовы, особенно Сергей Александрович и Константин Константинович, вероятно, мечтали увенчать себя лаврами Генриха Шлимана, только что открывшего легендарную Трою. Первым пунктом «великокняжеского тура» стал Псков. Псковичи волновались. Газета «Псковские губернские ведомости» сообщала: «Недели за три до прибытия Великих князей, в Пскове пронесся слух, что Их Императорские Высочества, предпринимая путешествие по России, желают начать его с древнего Пскова. Псковичи, не имевшие счастья в продолжении почти 20 лет видеть в стенах своих Царственных Гостей, с живым нетерпением ожидали момента осуществления этого намерения. Наконец настало 8 июля; в 7 часов 50 минут пополудни Императорский поезд благополучно прибыл к Псковской станции Петербургско-Варшавской железной дороги, и из него вышли Высокие путешественники, Их Императорские Высочества Великие Князья Сергей и Павел Александровичи и Константин и Дмитрий Константиновичи, в сопровождении свиты, состоявшей из попечителя Великого Князя Сергея Александровича и 1 Фрагменты газетных материалов выделены курсивом — А. З. 1 воспитателя Великого Князя Павла Александровича, Свиты Его Величества Контр-Адмирала Д. С. Арсеньева, воспитателя Великих Князей Константина и Дмитрия Константиновичей, капитан-лейтенанта Н. А. Зеленого, известного археолога, действительного статского советника графа А. С. Уварова, профессора Русской Истории К. Н. Бестужева-Рюмина, преподавателя Их Высочеств, действительного статского советника Р. Ф. Вегнера, тайного советника Н. А. Качалова и Генерального штаба капитана М. Н. Степанова Встреченные на вокзале железной дороги начальником губернии, в звании камергера, действительным статским советником М. Б. Прутченко, вицегубернатором, действительным статским советником Л. К. Теляковским и представителями сословных и общественных учреждений, Их Императорские Высочества, благосклонно приняв поднесенную городским головою Э. Р. Сутгофом хлеб-соль от города, удостоили представленных губернатором: губернского и Псковского предводителей дворянства, вицегубернатора, председателей губернской и Псковской уездной земских управ, а также директора Сергиевского реального училища, состоящего под высоким покровительством Великого Князя Сергея Александровича, милостивым вниманием, сказав каждому приветственное слово. Затем, осмотрев и поздоровавшись с воспитанниками военной гимназии и реального училища, которые были выстроены на платформе, Их Императорские Высочества, в сопровождении приехавшей с Ними свиты и всех встретивших их на железной дороге представителей, изволили проследовать в кафедральный собор, по древнему обычаю поклониться Дому Святой Троицы. Город, украшенный небывалым множеством флагов, зеленью, коврами и проч., видимо ликовал, встречая Царственных гостей»2. (Обращу внимание читателей: слова «город видимо ликовал» следует понимать не как «вроде бы ликовал», но ликование было видно.). После собора гости посетили дом губернатора, во дворе которого был выстроен почетный караул 146 пехотного Царицынского полка, а затем отправились в экипажах по городу: осмотрели Покровскую башню, побывали там, где был расположен польский лагерь во время осады Пскова Стефаном Баторием, полюбовались с башни на древнейший Мирожский монастырь, а затем стало темно, и гости вернулись в свои покои, в дом губернатора. «Вечером город был иллюминирован и бесчисленные толпы народа не расходились до того времени, когда погасли огни в губернаторском доме»3, — умилялась газета. В воскресенье 9 июля великие князья продолжали знакомиться с Псковом. Осмотрели Кремль, место бывшего Довмонтова Замка, площадь, на которой собиралось древнее вече и стояла башня с вечевым колоколом, побывали в усыпальнице псковских архипастырей, затем поехали в самый древний из Псковских храмов — храм Преображения в Мирожском монастыре. 2 3 Псковские губернские ведомости. 1878. 19 августа. С. Там же. 2 Далее — военная гимназия и монастырь Иоанна Предтечи (XIII в.). «Их Высочества проследовали к тому месту, где по преданию стояла Св. Ольга и где ныне находится часовня... изволили спуститься к текущему изпод часовни роднику, и из серебряного ковша, подарка Петра Великого, принадлежащего Паромо-Успенской церкви, к которой приписана часовня Св. Ольги, напились чистой ключевой воды. Затем проследовали в устроенную нарочно для приезда Их льняную выставку, в складе Даниельс и К, на которой познакомились с производством льна»4. Затем — часовня Святителя Николая «Неугасимой свечи», где изволили прикладываться к древнейшей иконе Святителя, писанной на стене, посетили храм Николы с Усохи, Поганкины палаты и пр. Так что отдохнуть великим князьям было некогда. Но они, видимо, не роптали, поскольку самое интересное было впереди. «Понедельник навеки останется в истории Псковской археологии. Еще в 3 часа по утру прогремел по улицам Пскова экипаж, в котором находились граф А. С. Уваров и профессор Истории К. Н. Бестужев-Рюмин. Экипаж помчался по Псково-Рижскому шоссе к древнему историческому пункту — Изборску. Туда же в 8 часов утра проследовали Их Высочества с остальною свитою» 5. Внимание графа Уварова и великих князей привлекло так называемое Славеницкое поле — место прежнего Изборска или главного поселения изборских кривичей. Тут же начались раскопки под руководством графа Уварова. «Немного сняв земли, заметили черепную кость, а потому дальнейшая раскопка была приостановлена до приезда Их Высочеств. Великий Князь Сергей Александрович совместно с графом продолжили раскопки. Когда обнаружился скелет, все Великие князья присоединились к ним, с особенным тщанием вынимая землю и очищая от нее кости скелета» 6. Попробовали искать могилу Трувора, но не нашли. На тех же телегах в 3 часа отправились на почтовую станцию, где позавтракали. «Для снятия Изборских видов, графом Уваровым был приглашен фотограф Дмитриев из Пскова, который весь день занимался разного рода работою. После завтрака, к которому были приглашены все участвовавшие в поездке, со включением и местного исправника, Их Высочества осматривали соборную церковь, где их вниманию было представлено было найденное на Изборских полях запястье, по мнению графа Уварова работы времен не позднее VII века. Таким образом, найденный скелет и запястье несомненно свидетельствуют, что Славеницкое поле не напрасно носит такое название, что славяне издревле занимали эти места»7. За раскопками наблюдали сотни любопытных. Сложно сказать, какие мысли рождались в головах наблюдателей при виде великих князей, 4 5 6 7 Там же. Там же. Там же. Там же. 3 выкапывающих из земли скелеты — археология и для российской элиты того времени была некой тайной за семью печатями. Но погода — сильный ветер и дождь — помешала продолжить раскопки, к тому же пора было ехать в Печерский монастырь. Там «толпы народа, постоянно окружавшие Их Высочеств, с благоговением смотрели на членов Царственной Семьи; в среде его находились так называемые полуверцы — православные Эсты, издавна оставившие прибалтийское побережье и переселившиеся в Печерский край, но сохранившие и до сих пор свой язык, свою особенную одежду, свои обычаи, и вместе с тем, строго соблюдающие древнее православие»8. Гостей приветствовали девушки и женщины в национальных костюмах, а также герой русско-турецкой войны, раненый под Шипкой. Сергей Александрович щедро одарил инвалида деньгами. В монастыре путешественники пообедали и поехали назад. В Пскове они были к полуночи. В 9 часов на следующий день гости выехали в погост Выбуту или Лыбуту, по преданию — родину Св. Благоверной княгини Ольги. По преданию же, недалеко от этого места находилось село Буденик — родина Св. Владимира. «Несмотря на начавшийся дождь, Их Высочества в крестьянских телегах отправились к месту переправы, версты за две от погоста. Там на небольших лодках благополучно переправились на противоположный берег мимо Ольгиных слуд и через Ольгины ворота. Милостиво приняв хлеб-соль от старшины Сидоровской волости, в районе коей находятся курганы, Их Высочества приступили к раскопке. Прежде остановились на кургане, который был предварительно открыт до обнаружившегося кострища, которое привлекло общее внимание, и началось усердное разрытие углей, между которыми открылись целые массы обуглившихся, но несовершенно истлевших костей, а среди их попадались бронзовые, медные и железные вещицы. Затем последовательно переходили к другим курганам, и в одном из них найден был череп... Несмотря на то, что погода становилась все хуже и хуже, что дождевые тучи сменяли одна другую, а резкий северный ветер давал себя сильно чувствовать, интерес исследования увлекал настолько, что работа прерывалась на самое короткое время, пока не кончился сильный ливень, от которого старались укрыться или под кустом, или за стенкой вырытой ямы. В костюмах произошли значительные перемены и особенно сильно страдали ноги; тогда было решено, что Великие Князья Павел Александрович и Дмитрий Константинович вместе с большею частью свиты отправятся в Псков, а Их Высочества Сергей Александрович и Константин Константинович с графом Уваровым и местными исследователями курганов еще продолжат дальнейшие исследования. Это решение было приведено в исполнение, и работы в курганах продолжались до того времени, когда представлено было, что наступавшая вскоре темнота затруднит переправу через реку на лодках. Тем же путем дошли до берега пешком и, переправившись 8 Там же. 4 через реку, на тех же тележках по поляне, под сильным дождем отправились в погост, где встретил Их Высочества ожидавший Их возвращения начальник губернии, проводивший из погоста прежде отбывших из Лыбуты в Псков высоких гостей. Их Высочества милостиво изволили принять приготовленный местным священником чай, после которого отбыли в Псков и благополучно прибыли в 10 часу вечера. День завершился обедом и ужином, к которому удостоили пригласить Псковского полицмейстера, и во время коего с приятностью вспоминали о трудах, понесенных в этот день и о найденных предметах. После обеда Их Высочества изволили подробно осматривать довольно значительную частную коллекцию монет медалей любителя нумизматики г. Плюшкина, который имел счастье представлять ее Великим Князьям в губернаторском доме»9. В среду 12 июля высокие гости хотели отправиться по Псковскому озеру на Талабские острова, но помешали ветер и дождь. Они остались в Пскове, посетили приют Св. Ольги, послушали приютский хор, затем поехали в «фотографическое заведение Дмитриева, где вместе со всею свитою, снята была фотографическая группа, в которой, по желанию и приглашению Их Высочеств, занял место и начальник губернии»10. Сергей Александрович и Константин Константинович осмотрели недавно созданный местный археологический музей. Дождь отменил поездку в Вольное пожарное общество, первое основанное в Великороссийских губерниях. Около 4 часов отправились на вокзал и, несмотря на плохую погоду, сотни псковичей провожали высоких гостей. Для раздачи бедным Пскова великие князья оставили 500 рублей. Передохнув сутки в Царском Селе, юные Романовы снова погрузились в поезд, и уже 14 июля вечером их приветствовали жители Новгорода. «Новгородские губернские ведомости», в отличие от псковских, дали гораздо более краткое и сдержанное описание визита, которое (удивительно, но факт), появилось в газете только в октябре. Древнейший город Руси, давно потерявший не только часть названия «Великий», но и само былое величие, превратившийся в провинциальный, хотя и губернский, населенный пункт, встретил членов Дома Романовых происшествием — пожаром городского театра. Газета отмечала: «Несчастных случаев при этом с людьми не было, здание было застраховано. Несмотря, однако, на это происшествие, вся Софийская площадь была занята народом, который теснился у окон квартиры, занимаемой Великими Князьями, пока не потушили огни в доме. На другой день, 15 июля, в 10 часов утра Их Высочества изволили осматривать Новгородский музей древностей, временно расположенный в помещении губернского земства. Из музея Их Высочества поднялись в верхний этаж того же дома дворянства для осмотра механической утки Гаснера, случайно находившегося 9 10 Там же. Там же. 5 в то время в Новгороде со своими редкостями, а затем послушали рассказ сторожа у памятника Тясячелетия России, осмотрели образ Спаса в Спасской часовне в башне детинца, затем зашли в Межевой архив, затем долго обозревали Софийский собор. Сергей Александрович сожалел, что надо уходить»11. Великие князья осмотрели в Антониевом монастыре мозаические образа и церковную утварь, привезенные преподобным Антонием из Италии, посетили Рождественское кладбище, могилы князей Долгоруких, казненных в Новгороде в 1739 г. 16 июля, после Божественной Литургии в Софийском соборе, состоялась поездка в деревню Радиваново, в восьми верстах от города для исследования кургана, осмотр древних фресок в Волотовской церкви и под вечер — чай в городском летнем саду. 17 июля посетили Знаменский собор, часовню с явленною иконою Божьей Матери на Ильинской улице, поднялись на башню Ярославова двора, где когда-то висел вечевой колокол. Потом поездка за четыре версты от города на бумажную фабрику братьев Соловьевых, осмотр помещения команды слабосильных нижних чинов, в доме, предоставленном Соловьевыми. Далее — Зверин монастырь, церковь Св. Николы Кочаного, Николаевский детский приют, Юрьев монастырь. Высокие гости побывали у могил графини Орловой и архимандрита Фотия. В келье настоятеля пили чай. На пароходе «Алис» переправились на Рюриково городище, где «на месте послужившем колыбелью Государства Российского, основана в 1099 году Мстиславом, сыном Мономаха церковь Благовещения, которую и посетили Их Высочества»12. Затем вторично поехали в Радиваново, посмотреть, как идут раскопки кургана, и нашли могилу языческих времен. Завершив раскопки, высокие гости на пароходе «Красотка» отправились по Волхову в усадьбу Аракчеева «Грузино» в 87 верстах от Новгорода, а затем в обратный путь, в Царское Село. Снова короткий отдых, и уже 24 июля началось следующее путешествие — по воде. В два часа дня пароходы «Онега» и «Нева» вышли из Петербурга. По пути великие князья посетили известную дачу генералаадъютанта Зиновьева «Зиновьево» («Богословка»). «Когда пароход «Онега» подходил к даче, с террасы раздался салют из пушек, на что великие князья отвечали приспусканием флага на брейд-вымпеле. Подошел катер Зиновьева с гребцами в русских кафтанах с красными кушаками. Их Высочества отправились на берег, где гуляли, пили чай, и около пяти часов отправились на пароход»13, — сообщали «Олонецкие губернские ведомости». 25 июля прибыли в Новую Ладогу. «Великим князьям были поднесены Новгородские губернские ведомости. 1878. 14 октября. Что касается «механической утки Гаснера», то речь идет о «музеуме» или «паноптикуме» предприимчивого немца Гаснера (именно он привез в Россию не только «механическую утку», которая была сделана в натуральную величину, и, по сообщениям прессы, «выпивала целый стакан воды, ела зерна и производила дальнейшие отправления организма», но и «женщину-обезъяну» Юлию Пастрану. (Прим. А.З.) 12 Там же. 13 Олонецкие губернские ведомости. 1878. 2 августа. 11 6 два громадных осетра по сто фунтов весом каждый и целый садок малых осетров и сигов». В Старой Ладоге снова занялись раскопками кургана. Археологическим изысканиям предавались Сергей и Константин, а Дмитрий и Павел предпочли ловить сигов. Корреспондент газеты «Голос», сопровождавший великих князей, скептически замечал: «Смотря на богатства этого рыбного царства невольно задумываешься над недостатком русской предприимчивости. Будь это где-нибудь в Западной Европе, давно здесь завели бы пароходы, приспособленные специально для транспортировки рыбы в столицу, а у нас это богатство остается почти мертвым капиталом»14. Следующий пунктом путешествия стал Коневецкий монастырь. Газеты отмечали, что «при входе в монастырь стоит столб, к которому прибита доска со следующей надписью: «Июня 28 дня 1858 года. Его Величество Государь Император Александр Николаевич и его королевское высочество наследный принц Виртембергский, возвращаясь из путешествия по северным губерниям со встретившимися им на этом пути Ея Высочеством Государыней Императрицей Марией Александровной, Их Высочествами: Государем Наследником Цесаревичем Николаем Александровичем, Великими Князьями Александром15, Владимиром и Алексеем Александровичами и Великою Княгинею Ольгою Николаевной со свитой удостоили посетить обитель, в которой пробыв с четверти седьмого до половины девятого часа вечера, изволили отправиться в Петербург на пароходе «Александрия». Коневецкий монастырь, бедный и скромный, осмотрели быстро. Побывав у знаменитого Конь-Камня и откушав чаю, великие князья отправились на Валаам. Каким увидели Валаам юные путешественники, узнаем из описания корреспондента «Голоса»: «Валаамские шхеры чрезвычайно живописны; если к этому прибавить еще красивые монастырские постройки, разбросанные в густой зелени, то можно вообразить себя и не в Финляндии. Валаамскому монастырю принадлежат около 50 островов разной величины; наибольший из них — Валаам, где стоит монастырь, потом идут Скитский, Предтеченский, Никонов, Никольский и проч. Никольский остров стоит у самого входа в бухту; на этом острове чрезвычайно красивая церковь и небольшой скит, окруженный садом, насаженный одним из странников, тут проживающим. При входе пароходов в бухту, со всех церквей раздался торжественный трезвон; на холмах же виднелись монахи. На пристани ожидали пароходов иеромонахи: Иоанн (казначей), Пимен (ризничий) и Илларий (эконом). Настоятель монастыря игумен Дамаскин, не выходит из кельи, он слишком стар и болен ногами. Приветствовав августейших путешественников, монахи предложили Их Голос. 1878. Июль. Старший сын Александра II, наследник цесаревич Николай Александрович, которому предстояло стать Николаем II, в 1865 году умер во Франции. Во время путешествия наших героев, наследником был великий князь Александр — будущий Александр III.(Прим. А.З.) 14 15 7 Высочествам осмотреть монастырь и пошли вперед, указывая дорогу к раке угодников Сергия и Германа. Чтобы пройти с пароходной пристани к монастырю, надо было подняться по прекрасной гранитной лестнице в 64 ступени; наверху, перед монастырскими вратами, расстилалась большая площадка, ограниченная с левой стороны перилами, за которыми террасой спускался новый монастырский сад, а направо — монастырская гостиница. Посреди площадки, вправо, около дороги, стоит чрезвычайно изящная часовня, построенная в память посещения Валаама Императорской фамилией в 1858 году; влево, против часовни, небольшая „звонарня“ с колоколом в 30 пудов, купленным три года назад на пожертвования неизвестного благодетеля. Немного далее, по этой же дороге, с левой стороны, стоят солнечные часы фирмы Адамса в Лондоне и мраморная пирамида, на двух сторонах которой золотыми буквами изображено о времени посещения высочайших особ. Первое посещение было императора Петра I , но надпись гласит, что это известно только по преданию; второе посещение было императора Александра I в августе 1819 года, третье — великого князя Константина Николаевича в мае 1844 года и четвертое — 28 июня 1858 года, ныне царствующего Государя Императора в сопровождении тех же лиц, которые были с Его Величеством на Коневце. Храм, где стоит рака святых угодников, находится при входе в монастырские ворота, вправо. Приложившись к раке, великие князья вышли на старое монастырское кладбище, где внимание их высочеств было обращено на плиту, положенную над могилою, якобы, шведского короля Магнуса. С кладбища великие князья и свита сели в экипажи и отправились в пустынь, к хижинке, где спасался схимник Николай, принимавший в 1819 году императора Александра Павловича. Схимник этот скончался в 1823 году и с тех пор хижинка его стоит под крышей, как под колпаком, в предупреждение порчи от влияния атмосферических перемен. Хижинка крошечная, входить надо ползком. Из пустыни прошли в монастырский рассадник, основанный и поддерживаемый настоятелем Дамаскиным, большим любителем зелени и цветов. Настоятель Дамаскин очевидно имел громадное влияние на улучшение обители. На каждом шагу можно встретить надписи, гласящие, что то или другое сделано с благословения настоятеля Дамаскина. Не говоря уже о сооружении мостов, часовен, дорог, колодцев и т. п., даже такая капитальная вещь как водопровод на высоту свыше 50 футов, устроен им же, как говорят, при главном содействии, в техническом отношении, монастырского казначения, иеромонаха Иоанна, личности в высшей степени симпатичной. Хотя большинство монахов на Валааме происходит из крестьян и мещан, но встречаются между ними и лица, получившие основательное образование и вполне достойные считаться находящимися на должной высоте просветителей. В каталоге монастырской библиотеки я видел несколько иностранных 8 книг, в том числе, проповеди Боссюэта, пожертвованные библиотеке монашествующими же. В начале десятого часа, великие князья возвратились на пароход к обеденному столу. Монахи все время толпились на пристани, радушно предлагая все необходимое: молоко, хлеб, зелень и проч. Желающим осмотреть монастырские шхеры предоставлены были шлюпки. Радушие и предупредительность валаамских монахов выше всякой похвалы. Одно только здесь несколько стеснительно — запрещение курить. Погода была превосходная, и я отправился прокатиться на шлюпке. Не буду описывать восхитительную природу и искусственные монастырские сооружения, упомяну лишь, что все, что сделано на Валааме, сделано так хорошо и прочно, что очевидно рассчитано на сотни лет; временных сооружений нет, все работы капитальные. Я видел между двумя островами запруды, образующие живорыбный садок; на одном из островов — сарай с эллингом, на тележке которого, по рельсам, на зиму вытаскивается монастырский пароход (построенный в Биернеборге). На эллинге могут быть производимы постройки всяких судов. Я видел смолокуренный завод, хлебопекарню, кухни, трапезную и великолепные засеянные поля, сбор с которых хватает и на прокормление братии и приезжающих рабочих, а их приезжает, говорят, много из Финляндии. На следующий день, в среду утром, их высочества слушали обедню и молебствие, после чего отправились на катерах с монахами-гребцами, в Никольский и Предтеченский скиты, откуда возвратились на лошадях. По возвращении в монастырь, осматривали ризницу, библиотеку и больницу». После осмотра Валаамского монастыря путешественников ждали более прозаические, но не менее интересные встречи: «В устье реки Свирицы Их Высочества пересели на пароход „Ледокол“, принадлежащий инспекции Министерства путей сообщения и поехали осмотреть Громовскую лесную биржу и лесопильный завод»16. Лесопромышленник, потомственный почетный гражданин, коммерции советник, Почетный гражданин городов Петрозаводска и Вытегры, Почетный член Олонецкого губернского статистического комитета, Илья Феодулович Громов был одним из самых известных российских благотворителей. Только в Петербурге он оказывал помощь Дому призрения малолетних бедных, Демидовскому дому трудолюбия, был основателем и попечителем Громовского дневного приюта для бедных детей, деятельным членом Николаевского православного братства и Петербургского благотворительного общества, участвовал в создании Ремесленного училища Цесаревича Николая (сегодняшнего Военмеха) и Музея прикладного искусства училища барона А. Л. Штиглица. И. Ф. Громов завещал на благотворительные цели приютам, учебным заведениям и православным храмам более 350 000 рублей. Голос. 1878. 16 9 Путешествие юных Романовых продолжалось. Лодейное поле, монастырь Преподобного Александра Свирского, река Свирь, славящаяся своими порогами и... раками. Корреспондент «Голоса» описал все подробно: «Перед самыми порогами «Онега» и «Нева» остановились на минуту у пристани селения Важины, где население имело честь поднести их высочествам корзины, наполненные раками. Наконец настала перемена: раки заменили рыбу, а Важины особенно славятся ими; впрочем, теперь еще не лучшее время раков, хотя они и крупны, но слабы (частью пусты), так как только недавно меняли кожу»17. Сложно сказать — только ли рыбой кормили великих князей, но вполне возможно, что огромное количество сигов, осетров и лососей, подаренных местными жителями высоким гостям, поступали на камбузы «Онеги» и «Невы» и подавались к столу всем пассажирам. Хотя после Важин было уже не до раков — начинались настоящие приключения. «Свирские пороги Сиговец и Медведица представляют два такие места, где ничтожество человеческих усилий в борьбе с природою является в полном блеске. Оба порога опасны как камнями и быстротою течения, так и кривизною поворотов. Проходя их, невольно чувствуешь тот нервный трепет, который овладевает человеком, когда он не уверен в победе над природою, когда победа эта может быть дана ему только счастьем и случаем, а не завоевана знанием и искусством. Это такие минуты, когда у главных деятелей, являющихся ответственными за результаты, нервы напрягаются до невозможного и в мгновение переживаются годы. Порог Сиговец «Онега» и «Нева» прошли спокойно; впереди них шел пароход «Казань», а позади «Петр», оба принадлежащие инспекциям Министерства путей сообщения. У порога присоединился еще пароход Милютиных «Моряк», который держался все время около «Онеги», готовый поддержать ее в критический момент. Но вот мы стали подходить к самому опасному месту Свирских порогов —к Медведице. Пароход «Онега», бедствовавший здесь в прошлом году, не решился идти собственными силами, и пошел за туэром18. «Нева» пошла собственным ходом и благополучно миновала опасность. Был, однако, момент, когда казалось, что мы не избежим каменьев. При втором повороте струя течения так сильно ударила в левую скулу парохода, что, несмотря на полный ход этого прекрасного парохода и несмотря на руль, положенный на борт, нос не катился влево. Пришлось моментально остановить машину и шестами оттолкнуться от правой стороны. Это было делом одной минуты: дружным усилием всей команды, налегшей на три шеста, нос парохода уклонился влево, и пароход опять понеся полным ходом против быстрины. За Медведицею остальные Свирские пороги кажутся уже незначительными и не обращают на себя внимания. Вообще же, 17 Голос. 1878. июнь. Туэр — 1. Цепь, проложенная по дну реки или канала во всю их длину и служащая для подтягивания и передвижения судна. 2. Судно, передвигающееся при помощи такой цепи, то же, что туэрное судно. 18 10 плавание в порогах, будучи в высшей степени интересным, чрезвычайно тяжело по тому нравственному напряжению, которое оно вызывает». Миновав пороги, великокняжеская флотилия отправилась в Петрозаводск, куда прибыла 31 июля. Снова обратимся к газете «Голос»: «Перед отплытием олонецкому губернатору была послана телеграмма, что встреча должна быть в девять часов, хотя бы пароходы прибыли и ранее. Распоряжение это объясняется высокой внимательностью лиц, не желавших заставить представителей города ждать на пристани. Мы пришли в Петрозаводск в начале восьмого часа утра и нашли пристань не только совершенно пустынною, но даже без всяких украшений. Единственный знак, свидетельствовавший об ожидании высоких гостей, был ковер, разостланный на конце пристани. В начале пристани, у берега, виднелась густая толпа, сдерживаемая солдатами, не пропускавшими никого. В восемь часов на пристань прибыл городской голова с хлебом-солью, представители Горного ведомства: начальник округа Перловский, его помощник Вейденбаум и управитель завода Фелькнер, исправник, и наконец, в девятом часу, губернатор. Население города, жаждавшее посмотреть ближе на августейших путешественников, несколько оттеснило цепь солдат и подвинулось до половины пристани; но здесь оно было остановлено окончательно. Их Высочества изволили сойти с парохода в девять часов и, приняв от представителя города хлеб-соль, сели в коляски. В соборе преосвященный поднес Их Высочествам по образу, в губернаторском доме высокие гости изволили осматривать археологический музей, на заводе же великим князьям было показано все производство. Посещение завода представляет, без сомнения, самое интересное и самое важное дело. Петрозаводск живет заводом, от процветания которого зависят средства существования большей части населения. Городской голова совершенно определенно высказал, что, когда завод работает, население Петрозаводска сыто; когда же завод бездействует, население голодает. К сожалению, теперь настала тяжелая пора для завода: заказы его очень ограничены, пушек он не работает, и вся его производительность ограничивается отливкою снарядов. Принужденный сократить штаты, завод распускает рабочих, и люди, привыкшие только к заводским работам, принуждены искать заработок на чужой стороне. Во время нашего присутствия на заводе была отлита 24-х фунтовая чугунная пушка короткого чертежа. Пушка эта носит ? 37127-й, который показывает, сколько орудий отлито с основания завода, с 1774 года... На заводах Олонецкой губернии производятся также, в небольшом количестве, разные домашние вещи: сковороды, котлы, горшки, очажные плиты, гири, намогильные кресты и т. п. С Суярского завода вещи эти идут на ярмарки в Финляндию и получили уже такое распространение, что совершенно вытеснили мальцевскую посуду. Предметы эти посылаются также в Петербург, где на Садовой улице живет специальный комиссионер олонецких 11 заводов купчиха Пиккиева-Курочкина. Осмотрев отливку орудий, выделку и облицовку снарядов, мы посетили магазины завода, где правитель завода А. Н. Фелькнер имел счастье поднести высоким путешественникам несколько бюстов особ Императорской фамилии и другие предметы, разновременно выделанные на заводе... На следующий день назначена была поездка на водопад Кивач, за 65 верст от города. Существовало опасение, что придется отложить поездку, так как всю ночь шел дождь, однако к утру он перестал, и осталось только облачное небо. Это и лучше, потому что не так было жарко. Выехали из Петрозаводска прямо с пристани в шесть часов утра. Их Высочества ехали в двух колясках, запряженных четвериками, а свита и офицеры обоих пароходов на тройках в самых разнообразных экипажах, начиная с громоздкого дорожного тарантаса и кончая двухколесным легким кабриолетом. Трудно передать подробности этой быстрой скачки; достаточно сказать, что, несмотря на четыре остановки для перепряжек, несмотря на довольно медленную переправу у деревни Шуя, на задержку для осмотра церкви у Кончезерского завода, мы проскакали 60 верст за пять часов. Лошади мчались все время в галоп. В шести верстах от Петрозаводска, в деревне Суложгор, при спуске с горы была поставлена арка из зелени, с которой спускались подвешенные венки из полевых цветов. Надо было видеть восторг с которым население кричало «ура!» когда Его Высочество Сергей Александрович сорвал один из этих венков. При возвращении мы узнали, что крестьяне именно потому и повесили эти венки, что может быть, великие князья сорвут их. Дорога от Петрозаводска до реки Суны, на протяжении 60 верст идет по болотистому или скалистому грунту. Хотя дорога и называется почтовою, и обставлена верстовыми столбами, она в иных местах так узка, что едва пропускает тройку лошадей. Видно было, что перед самым проездом великих князей исправляли дорогу и починивали мосты... Проехав 60 верст, мы достигли берега реки Суны, где нас ждали две лодки инспекции путей сообщения и несколько местных крестьянских. На одной из лодок помещались девушки и женщины, следовавшие за нами с песнями. Рекою пришлось плыть против течения около восьми верст, из них три на веслах, а остальное пространство на бичеве, для чего опять таки были вызваны крестьяне. На реке нас встретил дождь, провожавший до самого водопада, где все укрылись в павильоне, построенном еще в 1858 году, перед посещением водопада Государем Императором. Здесь же, в павильоне, был предложен весьма скромный завтрак. Слушая в Петрозаводске рассказы о красоте Кивача и проскакав более 60 верст, нельзя не разочароваться при виде действительно красивого, но очень мирного водоската...»19. 19 Голос. 1878. 8 августа. 12 После Петрозаводска великих князей ждал город Вытегра, но добраться до него было не так-то просто даже представителям царствующей династии. Увы, несмотря на значимость пассажиров «Онеги» и «Невы», им пришлось столкнуться с теми же трудностями, которые поджидали в Онежском озере простых смертных. «Плавание Онежским озером можно сравнить с плаванием у какихнибудь неизвестных берегов. Существующие карты нарисованы неверно, глубина озера не исследована, а в очертаниях берегов больше фантазии, чем действительности. Как образец можно указать на Ивановский маяк, стоящий при выходе из Петрозаводской бухты. На карте маяк этот показан стоящим на материке, так как на самом деле он стоит на острове. Мы вышли из Петрозаводска в полночь и, пробежав озером шесть часов, больше часа искали вдоль берега вход в реку Вытегру. Наконец, с Божьей помощью нашли ее, и то потому только, что у входа в реку стояли ожидавшие нас пароходы: милютинский «Два брата» и инспекций путей сообщения «Казань», «Петр» и «Волга». В Вытегру прибыли около 11 часов утра. Еще подходя к пристани мы услышали пушечный салют. Несмотря на все усилия, мы не смогли рассмотреть пушки, из которой стреляли. Никому в голову не приходило искать пушку там, где она стояла — на одном из столбов перил окружающих пристань! Это игрушечная пушка, величиною в обыкновенную бутылку, медная, шведского изделия. Очень старинная, хранится обыкновенно в городской думе и выносится только в торжественных случаях»20. Гости осмотрели город, отметили и прекрасную иллюминацию, и фейерверк, устроенный начальником 2 округа путей сообщения, действительным статским советником Нордштейном, и красивое расположение Вытегры на высоких холмах. «Около десяти вечера великие князья прибыли в клуб, где в это время устроились танцы. Клуб очень недурен, и общество вытегорских кавалеров и дам далеко превзошло то, что мы могли ожидать в уездном городе. Можно сказать, что впечатление, которое оставляет по себе Вытегра, одно из самых приятных. Великие князья танцевали все танцы; примеру их последовала свита и офицеры с пароходов, так что вытегорский клуб имел такой оживленный вид, какой ему удается иметь, вероятно, нечасто. Великие князья возвратились на пароход в двенадцатом часу; некоторые же из офицеров танцевали в клубе до четырех, когда окончились танцы. В 10 часов утра великие князья простились с офицерами и командами пароходов «Онега» и «Нева» и пошли садиться в экипаж. В это время купчиха Манина поднесла великому князю Сергею Александровичу варенье, которое великий князь милостиво принял. Великих князей ждал Череповец, который уже называли в то время, «Северными Афинами». Славу и процветание Череповцу принес один человек Голос. 1878. 20 13 — Иван Андреевич Милютин. Его жизнь может служить иллюстрацией утверждения, которому мало кто верит: один человек способен изменить жизнь тысяч своих сограждан. Родившийся в 1829 г., в мещанской семье, в крошечном городишке Череповце, рано потерявший отца, он, уже в 1853 г. был избран бургомистром города, а с 1861 г. — городским головой, и занимал эту должность 46 лет, до самой смерти. Это был человек просвещенный и деятельный. Вместе с младшим братом Василием он успешно занимался созданием собственного пароходства. По его инициативе был создан ВолжскоКамский банк, в устав которого Милютину удается ввести параграф, по которому банк раз в год отчисляет из собственных прибылей 1 % «на пользу и развитие знаний в интересах российской торговли и индустрии». Устав доказывать властям необходимость постройки мощных грузовых судов, Милютин сам строит на верфи в Череповце три корабля водоизмещением от 400 до 600 тонн. Милютинские суда ходили в Англию, Италию, Америку. Череповец в эпоху правления Милютина превращается в центр промышленности, торговли и просвещения. По его инициативе в городе открываются Александровское техническое училище, Мариинская женская гимназия, реальное училище, учительская семинария, женское профессиональное училище, сельскохозяйственная школа, городское училище. Если в момент рождения Милютина в Череповце было чуть больше 2000 тысяч жителей, то к началу XX в. в городе только учащихся было около 2000, и почти половина из них — крестьянские дети. Свой родной город он назвал «поприщем для обращения мечты в дело». После 1917 г. имя И. А. Милютина было забыло, его могила уничтожена. В Череповце великие князья посетили собор, техническое училище, женскую гимназию, реальное училище и его ботанический сад, осмотрели «выставку всех произведений города и уезда». Поблагодарив городского голову И. А. Милютина, высокие гости отправились в Рыбинск. В Рыбинске они пробыли всего три часа, здесь «местное купечество вручило им 6000 рублей для раздачи раненым при Шипке и семействам убитых героев», и уже в 4 часа пополудни экстренным поездом юные Романовы уехали в Петербург. Их путешествие завершилось. Наступало 8 августа, а 10 августа Константин готовился отпраздновать свое 20-летие. Праздник состоялся в Павловске, и уже 15 августа Сергей, Павел и Дмитрий вместе с Александром II отбыли в Ливадию. 20 августа в заграничную поездку отправился Константин. Понравилось ли юным Романовым путешествие по северу России — неизвестно. В то время представители Императорского Дома не давали интервью средствам массовой информации. Но наверное юноши были рады новым местам, успешным археологическим раскопкам, вольной рыбалке, настоящим приключениям на Свирских порогах, и танцам в Вытегорском клубе. Молодость, даже великокняжеская, беззаботна, и ей нипочем усталость или плохая погода. И, стоя под дождем на палубе парохода «Красотка», юные великие князья 14 любовались берегами Волхова, усадьбами Варгежа и Званка, не подозревая о том, что сын владельца Варгежи, их ровесник, Аркадий Тырков через три года будет среди народовольцев, подготовивших убийство Александра II. 15