Новые идеи в философии //

Публикуется по зданию: Новые идеи в философии //
Межвузовский сб. научных трудов. - Пермь,1997,Вып.:6, С. 32-41
ИНТЕГРАТИВНАЯ АНТРОПОЛОГИЯ:
ОТ МЕДИЦИНЫ К ФИЛОСОФИИ
Доктор медицинских наук, профессор Н.А.Корнетов
Международная академия интегративной антропологии
НИИ психического здоровья Томского научного центра СО РАМН
Как известно, медицина представляет собой систему научных знаний, на
основе которой осуществляется практическая деятельность врачей и ее целью
является сохранение и укрепление здоровья, продление жизни, профилактика
и лечение различных патологических состояний и болезней человека. Таким
образом, по своему определению задачи медицины предполагают глубокие
и
систематические
знания
в
области
антропологии.
И.В.Давыдовский
подчеркивал: «Медицина - это действительно наука о человеке, здоровом и
больном, это отрасль естествознания, новая антропология, где биологическое
и социальное слились в единстве и одно без другого непознаваемо (3,с.3).
Этот постулат известного отечественного патолога, инициатора дискуссии о
причинности в медицине в 60-х годах,
с науковедческой точки зрения
представляет собой удивительно точное предсказание того, что в настоящее
время объединяется и понимается под интегративной антропологией с ее
биомедицинским, клиническим, психологическим и
другими разделами
(1,2,5,6-10,13-15,20).
Действительно, почему возникла речь о новой антропологии? Что
выступает в
качестве существенных
множества
теоретических
антропологическая
и
теория
ограничений
на пути
экспериментальных
и
обобщения
данных?
антропологические
Почему
принципы
были
этикетированы как антропологизм; изучение человека как представителя
животного царства, развивающегося в направлении социальной личности
определялось
окрашенными
биологизаторством
ярлыками
типа
с
различными,
морелианство,
идеологически
ломброзианство
или
кречмерианство; генетика поведения и этология человека ассоциируются с
шовинистической
психических
евгеникой;
функций
и
попытки
создать
психических
теорию
расстройств
локализации
именовались
2
психоморфологизмом.
Попробуем проанализировать, какие объективные
причины стояли и частично продолжают стоять на пути антропологического
орошения комплекса наук о человеке.
Самый
простой
способ
объяснения
неприятия
природного,
органического начала в человеке заключается в том, что человеку слишком
хочется ощущать и видеть себя в птолемеевской системе координат,
чувствовать себя центром Вселенной, выделять себя из общей
мироздания чем
системы
- то таким, что не принадлежит природе и даже
противостоит ей как нечто высшее, будь то божественное творение,
космическая интервенция или некая обособленная от природно-психических
социально-психологическая,
высшим
способом
детерминированная
сущность бытия. В этом отрицании упускаются две древнейшие мудрости,
одна
из
которых
призывает
к
познанию
себя,
а
вторая
-
оттеняет
распространенную человеческую черту - гордыню: человек, идущий с ней,
шагает впереди падения. Удивительным представляется и тот факт, что
человеческое познание за последние века, благодаря развитию научных
методов, во много раз расширилось и углубилось, по сравнению
предшествующими
тысячелетиями,
однако
по
прежнему
с
многие
достоверные и полезные факты, обобщения и теории не стали частью
общего человеческого знания или получили
философии, науке и культуре.
искаженные представления в
Американский философ M. Cohen (21)
систематизировал четыре метода отстаивания определенных взглядов и
убеждений, которые используются и в научных дискуссиях.
К
первому
инерцией
относится
научного
предубежденность.
мышления
или
Этот
метод
обусловлен
фиксированностью
каких-то
распространенных традиционных идей, сложившихся в культуре, отрасли
знания,
дисциплине.
принадлежности к
Некоторое
положение,
защищается
в
силу
определенной школе, по привычке или, потому что мы
просто издавна в него верили. Предубежденность может быть осознанной,
полуосознанной или бессознательной установкой. Особенно она высока в
области человеческого познания, когда объектом исследования является
субъект,
на
который
можно
проецировать
собственные
внутренние
переживания или принимать его речь, поведение и эмоции в качестве
3
застывших психологических или патопсихологических конструктов, что в
настоящее время нередко наблюдается при использовании научно не
верифицированных,
компьютерно
выхолощенных
психодиагностических
тестах. Весьма показательным и достаточно примитивным в истории науки
примером
довольно
грубого
предубеждения
является
эмоционально
окрашенный и упрямый запрет человека более или менее позитивно
рассмотреть собственную историю возникновения и развития. К. Лоренц (11)
по этому поводу не без едкой иронии пишет, что эмоциональная энергия и
упрямая сила такого запрета парадоксальным образом возникают из-за того,
что мы очень похожи на ближайших родственников. Неумолимые законы
образного восприятия не позволяют нам видеть в обезьяне - особенно в
шимпанзе - просто животное, как все другие, а заставляют в ее физиономии
разглядеть человеческое лицо. В таком аспекте шимпанзе, с позиции
сопоставления и оценки, кажется чем-то ужасным, дьявольской карикатурой
на нас. Как ни смешна эта оборонительная реакция человека по отношению
к шимпанзе, ее тяжелая эмоциональная нагрузка склонила многих ученых к
построению совершенно безосновательных теорий о возникновении человека
с серией таких логических кульбитов и изощренных окольных путей, при
которых происхождение от животных не отрицается, но близкое родство с
шимпанзе психологически полностью вытесняется.
Этот пример мы взяли для
иллюстрации не случайно, поскольку если без предвзятости в общем
комплексе наук о человеке оценить то, что именуется как биологическое и
социальное, телесное и духовное, природной стороне вопроса отводится
более низшее, соподчиненное положение. Исследователь, доказывающий
значимость
генетической детерминации
функционирования
индивидуальность;
человека;
зависимость
влияние
многих социальных аспектов
физической
большого
числа
изменчивости
функций
психики
на
и
особенностей ее отправлений от соматической организации индивида,
заведомо и невольно попадает под обстрел идеалистической философии,
где
властвует
мир
внутреннего
человеческого
закона;
идеологию
социального детерминизма и позиции радикального энвайроментализма
(«средовизма»),
которые
приводят
к
методологическим
установкам
о
возможности освободить индивидуальный путь развития и приобретения
4
навыков, умений и знаний человека от его наследственно-природных качеств.
В споре «природа и воспитание», «биологическое и социальное» средовизм
определяет
созревающий
организм,
индивидуальные
особенности
бесконечно податливыми, способными формироваться в каком угодно
направлении.
Второй метод отстаивания взглядов связан со ссылками на авторитеты.
Оправданная часть этого способа познания заключается в том, что мы, часто
не располагая какими-то
фактическими данными необходимыми для
обоснования выдвигаемой гипотезы, обращаемся к различным источникам
знания.
При
этом
исследователей
интерпретация
может
конкретных
совершенно
не
данных,
совпадать.
взятых
В
у
других
других
случаях
авторитетное мнение принадлежит ли оно одному ученому, определенной
школе или идеологической установке объявляется
истиной в последней
инстанции. По мнению О. и Д. Солбриг (18) данный метод преследует цель
достижения единомыслия и стабильности во взглядах. Цель эта однако редко
достижима, так как авторитетные ученые сами обычно расходятся в своих
позициях, а число инакомыслящих достаточно велико.
Наиболее
драматические
иллюстрации
использования
научных
авторитетов дает идеологизация науки. Например, посмертная канонизация
и догматизация рефлекторной теории И.П. Павлова, несомненно крупного
ученого
и
конъюнктуры
ничем не обоснованное, кроме политической и социальной
квазинаучное
выдвижение
Т.Д.
Лысенко
нанесли
непоправимый удар по развитию генетики, биологии, медицине, психологии
и смежным дисциплинам. Эксплуатация учения И.П. Павлова в духе
лысенковской биологии, наряду со всюду проникающей пропагандой о
«новом» социалистическом человеке, социалистической среде личности,
социалистическом
типе
личности
и
даже
его
типизации
вместе
с
целенаправленным воздействием, приводили к беспримерной консервации
определенного рода надличностных авторитарных положений, носящих по
своему характеру роль цензурного табу. Эти своеобразные запреты,
особенно в отечественных науках о человеке,
направления доходили,
на те или
иные научные
на определенных исторических отрезках времени,
вплоть до психоза борьбы с
так называемой буржуазной
лженаукой. В
5
данном контексте
вся философия, посвященная размышлениям об
основных человеческих феноменах объявлялась либо идеалистической и
абстрактной, либо погрязшей в биологизме. В результате такой общей и,
иногда, совершенно малоосознанной установки, вопреки объективным
научным
фактам,
возникли
с
большей
или
меньшей
степенью
воинственности и обнаженности, по своему выражению, преобладающие
представления. Эти представления
о примате функции над структурой,
физиологии высшей нервной деятельности над мозговым субстратом,
психики над сомой, сознания над бессознательным, коллективного над
индивидуальным,
среды
над
личностью,
социального
над
природным,
экологического над генетическим удивительно повторяемы и живучи.
Было бы односторонностью рассматривать эти проблемы как сугубо
специфические только для отечественного комплекса биомедицинских и
социокультурных
наук
о
человеке.
Авторитет
западноевропейской
философской доминанты психосоматического дуализма, особенно в своих
рационалистических
тенденциях
также
представляется
плоскостным,
утратившим традиции поиски изначальной целостности и универсальности
бытия.
Третий способ познания и утверждения наших убеждений покоится на
интуиции. Диалектика интуитивного и верифицируемого, чувственного и
рационального особенно остро проявляется в психологии, патопсихологии,
психопатологии, психотерапии, в медицине при изучении внутренней картины
болезни. Что значит, с этой точки зрения основной медицинский призыв: лечить
больного, а не болезнь! По - существу это означает научное и эмпирическое
накопление знаний о взаимосвязях, и взаимозависимости различных структур
и
функций
определенной
организма;
это
конституции
означает
человека
понимание,
имеет
клинические проявления, где соответствующие
свои
что
болезнь
при
предпочтительные
индивидуальные качества
преформируют родовые свойства болезни в их видовое представительство,
подобно тому как белый световой поток преломляется через оригинальную
призму разлагаясь каждый раз на уникальное сочетание цветовой палитры
радуги; это также означает, что любые лабораторные и инструментальные
данные, характеризующие те или иные морфологические, биологические,
6
физиологические или психологические особенности больного получают свою
высшую ценность лишь при рассмотрении их на уровне соматопсихической
целостности человеческой индивидуальности. Опытный врач эмпирик может
достигнуть такого уровня клинического подхода к больному, спустя 10-20 лет
врачебной практики при условии, что его врачебное становление проходило в
условиях медицинской школы с гуманистическими традициями. В данном
случае
первоначально
правильная,
систематизированная
и
верифицированная объективными научными фактами первичная закладка
знаний, умноженная на практический опыт, зачастую создает основу
интуитивного целостного представления о больном, когда диагностика,
прогноз и терапия болезни оптимальны. Данный пример достаточно хорошо
иллюстрирует
наличие
интуитивного
интегративно-антропологического
подхода в медицине. В специальных работах нами подробно представлены
на примере психиатрии все основные объективные предпосылки и принципы
клинической антропологии (8,9). С другой стороны, в интуитивных оценках
могут присутствовать
традиционно укоренившиеся взгляды, которые на
первый взгляд представляются самоочевидными. Однако они далеко не
всегда
истинные.
Касаясь
непосредственно
нашей
темы
-
антропологического подхода в медицине - существует как бы не требующий
доказательства клинический стереотип представлений о том, что разные
болезни проявляют тропизм к определенным конституциональным типам
телосложения. Например, в психиатрии
длительное время было принято
считать, что к шизофрении имеют склонность люди с астеническим типом
телосложения, а к маниакально-депрессивной болезни - лица пикнического
соматотипа; в
клинике внутренних болезней почти не вызывает сомнений
большая пораженность язвенной болезнью астеников, а гипертонической
болезнью - гиперстеников. При этом крайние типы телосложения на таком
основании оцениваются как субпатологические. В тоже время средний
нормостенический тип уже по определению относится к норме. Данный
взгляд со ссылкой на работы классического периода поддерживается и
продолжает переходить из крупных монографий в руководства и учебники на
протяжении многих лет. Именно в таких случаях мы сталкиваемся с
противоречиями, которые P.Meehl (22) обозначил как интуитивный клинический
7
и
верифицированный
медицинская парадигма
статистический
подходы.
Традиционная
старая
в учении о конституциях склонна видеть только
предрасположенность к определенным заболеваниям; предполагать наличие
преимущественно диатезных признаков; представлять в узкопатологическом
смысле, что существует некий нозоспецифический «патос», который в
смысле количественного
«нозос».
Такое
усиления определенных кондиций приводит к
смещение
представлений
о
конституции
человека
в
этиологическую плоскость совершена понятна с точки зрения медицинской
установки - везде и всегда искать, что-то болезненное, специфическое;
ориентироваться на родовые свойства болезни, а не их видовое выражение.
Иными словами, некоторые наши оценки настолько прочно укореняются, что
начинают восприниматься с абсолютной самоочевидностью, однако наши
органы чувств при всем их совершенстве все же могут ошибаться, а наши
ранние запечатления накладывают свои особенности и ограничения на
восприятие новых взглядов, идей, гипотез, теорий . Так, например, немецкая
конституциональная
постулировала
школа
в
лице
предрасположенность
Бенеке
и
Штиллера
определенных
в
целом
и
морфофенотипов
конституции к определенным болезням. В результате возникший в начале века
бум конституциональных исследований развивался, за малым исключением,
на путях подсчета частоты встречаемости тех или иных типов телосложения
при самых различных заболеваниях. И когда массив трудно верифицируемых
данных перешел критическую черту;
был подвергнут более или менее
объективной антропометрической проверке, пришел период охлаждения и
разочарования.
Перейдем к четвертому методу познания и отстаивания взглядов научному методу. Все три предыдущих метода, наряду с научным также
претендуют на истину в последней инстанции. Чем меньше разработаны
научные экспериментальные методики, ниже их разрешающая способность
и воспроизводимость в какой-либо дисциплине, тем сильнее
предубеждений, авторитета и интуиции на
влияние
научно-общественное мнение.
Если же коротко, не выходя за пределы рассматриваемых вопросов
охарактеризовать научный метод, то его главными атрибутами является
наблюдение,
систематизация
данных,
построение
гипотезы,
ее
8
экспериментальная проверка, сопоставление новых данных с прежними,
новой
гипотезы
со
старыми
и
согласование
гипотезы
с
основными
существующими теориями. Принципу согласования новых идей и данных со
старыми, особенно в науках о человеке, мы придаем важное значение,
поскольку
исторические
истоки
придают
современному
знанию
и
монументальный, и гуманистический облик. Знание истоков и корней этого
знания
играют
критического
и
значительную
кретивного
роль
ума,
в
что
формировании
чрезвычайно
независимого
важно
в
условиях
современной коллективизации науки и конвенциально существующих систем
стандартов и ценностей в различных научных и культурных сообществах.
Итак,
вернемся
к
учению
конституции
-
современной
основе
интегративной антропологии (8,13-15) . На сегодняшний день в связи со
многими новыми исследованиями собран огромный материал о корреляции
размеров внутренних органов, их расположения и функционирования
общей
соматической
организацией
человека.
В
рамках
с
трехмерной
классификации конституциональных типов, определяемых по основным
типам телосложения на вероятностно-статистическом уровне показаны
различия, особенно выраженные у представителей полярных вариантов
телосложения,
восприятия,
по
темпераментным
концентрации
аффективности,
внимания,
мышлению,
характеристикам,
способности
психомоторному
темпу,
особенностям
к
отвлечению,
качественного
характера выработки двигательных форм работоспособности, витальному
тонусу,
стилю
деятельности,
особенностям
поведения,
склонностям
к
определенной профессии и т.п. Обнаружено также, что не в частотах
встречаемости болезней при определенных соматотипах или их тропности к
ним суть дела. А, главное, заключается в том, какие клинические особенности
имеют болезненные проявления у лиц с различной конституцией (7,12).
Нами с сотрудниками и соратниками доказано данное положение на
примере шизофрении, алкоголизма, рекуррентной депрессии, биполярного
аффективного расстройства, психогенной депрессии, язвенной болезни
(1,2). Все это имеет не только практическое значение в отношении прогноза
течения и терапии болезней, но и необозримый, с нашей точки зрения,
теоретико-методологический
и
философский
смысл.
В.В.
Орлов,
9
Т.С.Васильева (17) и Н.Б.Оконская (16) совершенно справедливо ставят
вопрос
о
социально
-
биологической
антропологии или о существовании
асимметрии
в
интегративной
необходимости в познании человека
языка биологии. Подчиняется ли общество биологическим законам и как быть
с тем что человек и созидатель, и разрушитель природы и т.д. И снова мы
тогда возвращаемся к оценке человеческой структуры, метафорически
выраженной в образе «кентавра» Но ведь и «орлиное крыло, ставшее для нас
символом всякого стремления ввысь - это «в сущности всего лишь» передняя
лапа рептилии. Также и человек - далеко не «в сущности всего лишь» обезьяна
(с.226). Нам кажется, что решение все же можно найти. Автору этих строк,
врачу по профессии, посвятившему всю свою клиническую и научную
деятельность антропологическим идеям в медицине и смежных дисциплинах,
прошедшему сквозь довольно жестокое неприятие данного подхода со
стороны своих властных коллег вплоть до обвинения в «фашистских» методах
исследования
(антропометрических
«психопатологического
исследований)
инакомыслия»
,
и
представляется
ярлыков
все
типа
же,
что
деструктивность не является одной из сущностных характеристик человека.
Это лишь приобретенные в психодинамическом развитии личности вторичные
механизмы защиты, выступающие одной из характеристик несовершенства
социальной организации
современных человеческих обществ, подобно
королевству кривых зеркал.
В последние годы появляются
грядущем
философском
размышления о начавшемся
антропологическом
ренессансе
(4),
или
что
обнадеживает и вселяет оптимизм. Но если снова речь пойдет о буквальном
понимании
антропоцентризма
с
фиксацией
на
сугубо
выделяющих
признаках человека, а не соотносительных целостных характеристик в
межсистемных взаимосвязях или философская мысль вновь и вновь будет
рассекать природное и социальное, и если, наконец, феномен человека
будет
решаться
путем
формального
сложения
сил
ученых
разных
специальностей под так называемым лозунгом комплексности науки, то
человеческое высокомерие, помноженное на научно-технический прогресс
с его абсолютной антитезой валеологии, гармонии развития, действительно
приведет к апокалипсису. Природная же часть человека или правильнее
10
сказать обращение к природной его сущности, акцентирование на ней
отнюдь не стремится принизить коллективный рефлекс, социальное бытие,
историческое наследие достижений человеческой культуры; она говорит
языком тела, ощущений, колоссальным бессознательным опытом: « ...Обрати
внимание на меня, прислушайся ко мне...Твои функции находятся в
соответствии с твоей структурой и любые твои эксцессы изменяют меня так,
что однажды я претерплю такую
трансформацию из-за которой изменит
качество та функция за которую я отвечаю».И дальше скажет тело: « Как
счастливо Я, что могу через окно сознания своей психики понять ощущениями
и чувствами, когда ты любуешься гармонией мира, когда ты любишь и полон
созидания или сострадаешь и готов придти на помощь своему ближнему... Я
тонко различаю и твои эстетические, и твои интеллектуальные высшие чувства,
наслаждаешься ли ты потрясающими пропорциями скульптур греческих
богов или восторгаешься блеском человеческой мысли. И в том, и в другом
случае Я
разливаюсь теплом у тебя в груди и пробегаю сладкими
мурашками по спине...Я также горда, что мы находимся с тобой в тесном
единстве...Мое развитие, мой обмен веществ и тот способ реакции, которые
переданы мне бессмертным генетическим материалом, утверждены в
качестве стержня жизни в нас с тобой психика, чтобы ты на этой витальной
основе
раскрылась
неповторимой
личностной
уникальностью.
Моя
внутренняя телесно-функциональная организация также сложна, как и твоя
структурно - содержательная ». И скажет индивидуальность: «Я неповторима,
я могу познавать себя до бесконечности, но вне себе подобных это теряет
смысл» , и воскликнет коллектив: « Какое счастье, что я состою из столь
разнообразных и неповторимых людей! Ведь я знаю из законов биологии, что
полиморфизм основа эволюции и прогресса любого сообщества».
Прислушиваясь к этому диалогу, диалогу якобы отдельных
частей,
которые сами люди из самых разумных и рациональных побуждений, знаний
и
верований
постоянно
расчленяют,
разъединяют,
разобщают
и
противопоставляют, человек может подумать, что не является ли причинностью
жизни равноправное взаимодействие между им и всем тем, что его
окружает, между его сознанием и бессознательным, между его разумом и
его чувствами. И задумаются медики разных специальностей, не потеряли ли
11
мы в нашей диагностике и инструментализме собственно человека, а
педагоги классов одаренных детей скажут об односторонности
развития
своих учеников, лишенных радости детства; психологи же возможно оторвутся
от бесконечного тестирования отдельных качеств своих объектов и переключат
внимание на то, в каких взаимосвязях находятся эти отдельные черты и как
соотносятся они с интегральной индивидуальностью в которой и борода, и
кровь индивидуально значимые величины.
Возможно, именно в этом
направлении будет развиваться философия интегративной антропологии философская антропология. Тогда, как сказал Э. Фромм: «...в один
прекрасный день круг замкнется и человек построит такое общество, в
котором никто не будет испытывать страха: ни ребенок перед родителями, ни
родители перед вышестоящими инстанциями, ни один социальный класс
перед другим, ни одна нация перед сверхдержавой»(19, с.373).
ЛИТЕРАТУРА
1. Актуальные вопр. мед. и клин. антропол. Под ред. Н. А. Корнетова.:
Матер. межреспубл. науч. симп. Томск: ТНЦ АМН.,1991,91 с.
2. Актуальные вопр. биомед. и клин. антропол. Под ред. Н.А. Корнетова и
В.Г.
Николаева.:
Матер.
междун.
симп.
Томск
-
Красноярск:
изд.Краснояр. ун-та,1996,109 с.
3. Давыдовский И.В. Общая патология человека. - М. :Медицина. 2-е изд.,
1969.С.3
4. Гуревич П.С. Антропологический ренессанс. В кн.: Феномен человека:
Антология.- М.: Высш.школа.,1993,С.3-23.
5. Ковешников В.Г., Никитюк Б.А. Медицинская антропология. - Киев:
Здоровье, 1992, 200 с.
6. Колесников Л.Л., Корнетов Н.А., Никитюк Б.А. Интеграция наук о
человеке
(
интегративная
антропология
)
и
роль
в
ней
антропологических подходов. «Росс. морфолог. ведомости» ,1993, № 23-4, С.11-12.
7. Корнетов Н.А. Психогенные депрессии ( клиника, патогенез).- Томск:
Изд. Томск. Ун-та, 1993,238 с.
12
8. Корнетов Н.А.
Возможен
ли
антропологический
ренессанс
в
психиатрии? «Вопр. ментальной мед. и экологии» ,1995а, № 1. С.15-39.
9. Корнетов Н.А. Историческое значение психиатрической антропологии
для развития учения о психических расстройствах в современный
период В кн.: Психиатрия в контексте культуры. - Томск-Улан-Удэ, 1995б,
с.78-119.
10. Корнетов
Н.А.,
Никитюк
Б.А.
О
возможных
путях
развития
отечественной психологической антропологии. В сб.: Актуальные вопр.
психиатр. и наркологии.- Новосибирск, 1995, Вып.2. С. 25-28.
11. Лоренц К. Агрессия ( так называемое «зло»): Пер. С нем. - М.: Изд.
«Прогресс», « Универс», 1994,272 с.
12. Никитюк Б.А. Конституция человека.- Сер. Антропология. М.: ВИНИТИ,
1991, Т.4, 151с.
13. Никитюк Б.А. Интегративная антропология - состояние, проблемы,
перспективы. « Росс. морфолог. Ведомости. - Новости интеграт.
антропол. ( совм. изд.) - 1994, №3, С.4-10.
14. Никитюк Б.А. Разграничение общей, биомедицинской и клинической
антропологии. « Росс. морфолог. ведомости». - 1995, №3, С. 129-136.
15. Никитюк Б.А., Коган Б.И. Интегративная антропология между прошлым
и будущим «Вiснiк морфологii ( Reports of morfology). - 1995, №1, С.3435.
16. Оконская
Н.Б.
Философская
антропология:
коэволюционные
процессы в человеке и обществе. - В сб.: Три точки зрения на
философскую антропологию. - Севастополь: СевГТУ, 1996, Вып.2. С.5985.
17. Орлов В.В., Васильева Т.С. Антропология как система наук о человеке.
- Там же.С.44-58.
18. Солбриг О., Солбриг Д. Популяционная биология и эволюция. Пер. с
англ. - М.: Мир, 1982, 488 с.
19. Фромм
Э.
Анатомия
Республика,1994, С.373.
человеческой
деструктивности.
-
М.:
13
20. Щедрина А.Г. Онтогенез и теория здоровья: методологические
аспекты. - Новосибирск: Наука, 1989,136 с.
21. Cohen M.R., Nagel E. An Introduction to Logic and the Scientific Method.
- New York, Harcourt, Brace., 1934.
22. Мeehl P. Clinical versus statistical predication. - Minneapolis, 1963.
Copyright
© Н.А.Корнетов
© Издательство Пермского государственного университета