3.1. Понятие свободы.
advertisement
ГЛАВА 3. СВОБОДА ЛИЧНОСТИ И УПРАВЛЕНИЕ Содержание главы: 3.1. Понятие свободы. 3.2. Свобода и необходимость. 3.3. Где начинается свобода? 3.4. «Свобода от…», «свобода в…», «свобода для…». 3.5. Свобода как творчество. 3.6. Экономический аспект свободы. 3.7. Свобода и самозванство. 3.8. Ответственность и свобода. 3.1. Понятие свободы. Все организации в обществе – это управляемые организации, отношения людей в которых неизменно затрагивают вопросы свободы. В самом простом понимании, как мы сказали, управление представляет собой умение добиваться поставленных целей, используя труд, интеллект, мотивы поведения других людей. Наверное, управление не отбирает, а, регулируя отношения людей, реализует право каждого человека на свободу, на принятие собственных решений и осуществление их. Но для уверенного ответа следует разобраться в самом явлении свободы. Первое, с чем ассоциируется понятие свободы в нашем сознании – это независимость. Независимость поведения, выбора пути и поступков. Еще Екатерина II сказала: «Свобода – это когда никто не может заставить меня делать то, чего я не хочу». В ее устах это звучит привлекательно – великая императрица уловила противоположность свободы принуждению. Человека никто не может принудить объективно действовать так, а не иначе. Он сам себе голова, сам выбирает путь и отвечает за последствия своего выбора1. Но абсолютна ли его свобода? Современники Великой Французской революции 1789-1793 гг. думали о проблемах свободы больше, чем кто-либо до них. Свобода была главным лозунгом самой революции. Во французской притче тех лет рассказывается о человеке, который, размахивая руками на улице в порядке утреннего моциона нечаянно разбил нос прохожему. Состоялся суд. Обвиняемый оправдывался тем, что его никто не может лишить свободы размахивать собственными руками. Однако судебное решение гласило: «виновен, потому как свобода од- 1 Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: Учебник. – М.: Теис, 1996. – С. 424. 2 ного человека размахивать руками, заканчивается там, где начинается нос другого человека». Перефразировав это, можно сформулировать шире: свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого. Но где не заканчивается свобода? Это называется правами человека. Не случайно права и свободы человека во многих конституциях демократических государств объединены в одну главу или один раздел. Свобода реализуется через права человека – на труд, образование, отдых, социальное обеспечение. Правом человека является его свобода передвижений, вероисповедания и т.д. Все подсказывает нам, что свобода – это какие-то отношения между людьми, какая-то форма социальных отношений. Еще идейный предшественник Французской революции Шарль Монтескьё говорил о том, что свобода состоит не в том, чтобы делать то, что хочется, а в том, чтобы иметь возможность делать то, что должно хотеть и не быть принужденным делать то, чего не должно хотеть. Ж.-Ж. Руссо определяет свободу как силу, делающую человека хозяином самого себя, своих мыслей и поступков. Но гражданская свобода, по его утверждению, законно ограничивается народной волей. В выступлении аббата Сийеса в Конституционном комитете 20 и 21 июля 1789 г. отмечалось, что «границы личной свободы располагаются лишь там, где она начинала бы вредить свободе других». Закон должен определить и обозначить эти границы их, подчеркивал он. Декларация прав человека и гражданина 1791 г. гласила: «Свобода состоит в возможности делать все, что не приносит вреда другому». А в Конституции Французской республики, принятой в 1793 г., было записано: «Свобода есть право каждого человека делать все, что не нарушает прав других людей. Ее моральное ограничение выражено в правиле: "Не делай другим того, что не желаешь себе"». В такой идейной обстановке просто не могла не родиться легенда о «разбитом носе» как упрощенной метафоре названных здесь документов. Но давайте задумаемся, а если это не «нос» простого прохожего, а тот «нос», который «засунут» в наше личное или даже интимное дело, как быть тогда? Давайте осмотримся: как много людей вокруг хотят навязать свою волю, подчинить себе и включить нас в план своих действий. И все это, якобы, ради нашей же пользы. Попробуйте полностью доверить себя «пекущимся о вас» политикам или прямым служебным начальникам, даже лучшему своему другу, и вас тут же не станет как личности. «Не доверяй человеку настолько, чтобы потом его ненавидеть», - так утверждал Дж. Вашингтон. Как же построить свои отношения с другими людьми, чтобы, во-первых, остаться свободным человеком, во-вторых, достигнуть в этих отношениях общих, взаимовыгодных целей? Выработанная наукой теория организационного поведения, корпоративного ме- 3 неджмента подсказывают правила таких отношений в управляемых организациях. Но не написаны ли эти правила исключительно для блага менеджеров и лучшего достижения целей тех, кто их нанимает? Ответы на эти вопросы и следует искать в анализе явления свободы. 3.2. Свобода и необходимость. Чуть ли не со школьной скамьи известна нам формула: «Свобода есть познанная необходимость», или другая интерпретация: «Свобода – осознанная необходимость». Принадлежит она Полю Анри Гольбаху, французскому философу XVIII века. Но еще раньше это утверждение можно найти у голландского философа Бенедикта Спинозы (XVII век). Что они имели в виду? «Во всех своих поступках, - утверждает Гольбах, - человек подчиняется необходимости». Что понимает он под данным термином? «Необходимость» употребляется здесь не в смысле житейского слова «нужность», а в смысле – «не-обойти», «не-обходимость», как то, что составляет внешний фон различных условий жизни, с которыми нельзя не считаться. Вы можете сегодня не обедать? Да. Но свободны ли вы не испытывать при этом голод? Последнее не в наших силах – чувство голода не обойти. Может ли человек отправиться загорать на пляж в ночное время суток? Как свободный человек он имеет на это право, но вернется он, не получив ультрафиолета, так как солнце ночью не светит, и это условие в получении загара нельзя обойти. Может ли руководитель принять решение, не зная исходных условий? Нет. Эту фазу в принятии решения так же не обойти. Таким образом, необходимость представляет своего рода «оболочку» свободы, и стенки этой оболочки представляют собой: а) природные и физические ограничения свободы (например, земное притяжение, состояние погоды, возраст и физические возможности человека); б) социально-исторические и экономические условия развития данного общества (к примеру, каким бы ни был богатым, скажем, Иван Грозный, но сотового телефона он не смог бы купить ни за какое золото, потому что технологическое и экономическое развитие общества еще не подошло к этой возможности); в) правовые ограничения (человек, например, не может вести автомобиль на красный свет, не рискуя своей свободой и жизнью, как равно жизнью и свободой других людей); и, наконец, г) моральные ограничения свободы (например, знакомые люди не могут пройти мимо, не поприветствовав друг друга, иначе на их добрые отношения в дальнейшем может лечь тень недоумения или недоверия). Конечно, эти «стенки» необходимости подвижны: общество развивается, меняются государственные законы, правила нравственных отношения. Даже земное тяготение человек способен преодолеть, но не вопреки закону, а используя другие силы и законы приро- 4 ды. Поэтому формула Спинозы и гласит: свобода есть познанная необходимость. Чем лучше человек осознает имеющиеся для его поступков ограничения, тем оптимальнее строит он линию своего поведения, не врезаясь в одни «стенки» необходимости и со знанием дела, разумно преодолевая другие, изобретая, например, телеграф, для свободы общения на расстоянии или в конечном итоге тот самый сотовый телефон. 3.3. Где начинается свобода? Свобода – это социальное явление. Оно связано с отношениями людей в обществе. Степень свободы в этих отношениях измеряется степенью независимости данного человека, социального слоя. Свобода каждого человека – вот мерило общественной свободы в целом. На каком этапе развития общества возникает свобода? «Это явление, не начинающееся нигде, но развивающееся, не останавливаясь на всем протяжении истории», - говорит французский социолог Эмиль Дюркгейм. Свобода как заложенный природой потенциал воплощается в жизнь человека по мере восходящего развития общества. Люди первобытных племен очень похожи друг на друга, потому что живут в полустаде и фактической несвободе, где масса обычаев жестко очерчивает жизнь, указывая каждый шаг. Самостоятельности нет, потом почти нет. Первыми личностями становятся вожди, они определяют путь рода-племени, они отличаются даже и внешне, выраженной индивидуальностью, более осознанным выражением лиц. В них есть свобода. Современные англичане меньше отличаются от современных французов, чем двести и триста лет назад, но разнообразие внутри самих англичан или французов стало значительно шире, говорит Дюркгейм. Потому что в современном обществе есть много больше личностей, имеющих свое дело, свой жизненный смысл, собственные цели, выбранные свободно, есть, больше личностей, способных к творчеству, предприимчивости, предпринимательству. Так движется история. Личность начинается с волеизлияния. Без свободной личности немыслимо свободное общество. И, наоборот, без свободного общества, основанного на творчестве, свободе образования, предпринимательства в большинстве жизненных сфер невозможна и свободная личность. Свободный человек инициирует новые культурные, экономические, социальные связи, товары, знания, образовательные идеи, людские потребности и тем творит саму жизнь. Свободный человек – величайшая сила. Человек в той же мере есть порождение свободы, как и ее создатель. «Свобода рождается из невежества!» - словно выстрел звучат слова австрийского ученого Фридриха Хайека. Неужели тупость и глупость ведут к свободе? Нет, Хайек не поет невежеству гимн. Он – за знания. Но все мы не знаем больше, чем знаем. Знания по- 5 делены между миллионами людей. Каждый из нас знает немного, однако решение проблем даже одного человека требует многих идей и критической проверки каждой из них. Стало быть, каждый способен использовать знания, творческие свои способности и быть готовым к критике и сотрудничеству с другими. Поэтому свобода и представляет собой человеческие отношения, оптимальную форму их выражения. Свобода, подчеркивает Хайек, существенно необходима, чтобы дать место непредвиденному, непредсказуемому (то есть творчеству), в ней мы нуждаемся, ибо именно из нее рождаются возможности достигнуть многие из наших целей. Невозможность знать всё огорчает нас, но это же и толкает к поиску нового. 3.4. «Свобода от…», «свобода в…», «свобода для…». В русском языке слово «воля» не менее известно, чем слово «свобода». Выражение «вольный казак» не заменишь словом «свободный». Слово «воля» подчеркивает стремление к независимости. В российской истории этот аспект свободы был самым важным. И он действительно главный. Однако свобода – это не только независимость, это не только свобода от чего-то. В этом лишь начало свободы. Далее свобода – это ткань отношений между людьми, которые реализуются в чемто – в государстве, на предприятии, где работает человек, в семье. Свобода личности предполагает какой-то регулирующий принцип отношений между индивидами и, следовательно, какой-то регулирующий орган, облеченный полномочиями регулирования и управления. Таким регулятором в самую первую очередь является государство его важнейшие правовые документы – Конституция, Гражданский кодекс и др. Однако свобода не состоится в полном ее значении, если она ограничиться двумя этими аспектами, так как она – это еще и возможность что-то сделать, создать чтолибопо собственному усмотрению. Свобода – это тип отношений, созданных для чего-то. Главное из этих «для» – созидание, творческая деятельность человека. Поэтому свобода в единственном своем аспекте, «свобода от…», «абсолютная свобода» – это мифический идеал, ни как не реализуемый в действительности. Более того, для человека, стремящегося к «беспредельной свободе», даже если он подлинный созидатель, все может обернуться драмой, какая постигла, к примеру, знаменитого Генри Форда. Компания «Форд-Мотор», благодаря огромной энергии ее владельца и главного управляющего Генри Форда в 1921 г. имела 56 % американского рынка в такой социально значимой сфере современной жизни как автомобилестроение. Одной из важнейших забот Форда было достижение независимости, если не сказать автаркии, то есть полной обособленности и самодостаточности принадлежавших ему предприятий. Склонный к одиноче- 6 ству, в высшей мере своевольный, всегда настаивающий на собственном пути, презирающий теории и «бессмысленное чтение книг», Форд считал своих служащих «помощниками». Если «помощник» осмеливался перечить Форду или самостоятельно принимать важное решение, то тут же лишался работы. Скупив постепенно большую часть акций своего предприятия, Форд систематически проводил политику самофинансирования, что позволяло ему не обращаться к банкам. Более того, чтобы не зависеть от поставщиков сырья и комплектующих, которые часто тормозили работу конвейеров, он постоянно приобретал заводы, которые в той или иной мере участвовали в производстве автомобилей. Его компания стала крайне разношерстной и включала в себя всё: плантации гевеи, угольные шахты, стекольные заводы и т.д. Корпорация, однако, вскоре начала страдать от гигантизма и вынуждала владельца вкладывать капиталы в области, которые не имели к ней никакого отношения: в эксплуатацию дорог и авиапромышленности. Разросшаяся без всякой меры (48 заводов в 23 странах мира, на которых трудились не менее 150 тысяч человек) компания Форда стала страдать от «перегрузок независимости», и тем сильнее, чем больше обстоятельств вынуждали владельца расширять сферу его действий. К 1927 г. доля «Форд-Мотор» на американском автомобильном рынке опустилась до 10 %, а к смерти ее основателя в 1947 году империя находилась на грани упадка. И только принципы нового менеджмента, введенные после кончины Форда и основанные на кооперации и сотрудничестве, спасли компанию от банкротства. В то время как малоизвестная в начале XX века «Дженерал Моторс» неизменно расширяла свое автомобильное производство и рынок сбыта благодаря тому, что эти принципы научного менеджмента настойчиво внедрялись там молодым менеджером Альфредом П. Слоуном. Он быстро превратил в реальность давно вынашиваемые планы, над которыми издевался Форд, вводя в практику то, что остается до сих пор главными принципами менеджмента. Реорганизованная в соответствии с ними, «Дженерал Моторс» стала располагать крупной и сильной группой управления, а множество людей в корпорации получили право самостоятельно принимать важные решения. Слоун как личность был полной противоположностью Форду. Последний был несгибаемо жестким, своевольным и интуитивным человеком, а любимыми словами Слоуна стали «концепция», «методология», «рациональность». Человек на «Дженерал Моторс» не шлялся взад и вперед, как предсказывал Форд. Напротив, на каждого руководителя были возложены определенные обязанности и дана свобода делать всё, что необходимо для их выполнения. Важно и то, что Слоун разработал хитроумную систему научного контроля, позволявшую ему и другим руководителям высшего уровня всегда быть в курсе того, что происходит в их гигантской организации. 7 Так оптимальные отношения с другими людьми дают в практике управления значительно больше свободы, чем стремление в полной независимости и автаркии. Исследователь Сьюзен Доннелл, изучавшая ряд лет опыт работы более двух с половиной тысяч руководителей, выделяет основные причины их успехов и неудач. Свобода и успех есть там, говорит она, где руководитель окружен мыслящими, инициативно действующими людьми, даже если формально они считаются подчиненными. Для стремящегося же к «абсолютной свободе» исчезает природа, общество окружающих людей, многочисленные узы, которые на самом деле связывали его с любимыми людьми и вещами. Поэтому, как нельзя жить и любить в одиночку, невозможно понастоящему быть свободным помимо других людей. Тем более, за их счет. Что же означает свобода в данной постановке вопроса? Свобода – это человеческое отношение, оптимальная форма связи человека с другими людьми. В чем суть такой связи? «Жить нужно не для себя (эгоизм) и не для других (альтруизм), а со всеми и для всех», - ответил русский мыслитель Николай Федоров. И это – верное основанеи свободы. 3.5. Свобода как творчество. «Свобода для…», для реализации возможностей конкретного человека связана, как мы сказали, с созидательной деятельностью личности. Не случайно Л. Якокка, завершая свою книгу «Карьера менеджера», акцентирует внимание на этом качестве. «Поставь себе цель, - говорит он. - Получи такое образование, какое только можешь, но затем, ради бога, делай что-нибудь! Не жди, пока что-нибудь произойдет само собой. Это нелегко, но если ты станешь работать не покладая рук, то поразишься тому, как в свободном обществе можно достичь всего, к чему ты стремишься». Свобода реализуется в деятельности. Но степень ее реализации много больше, если эта деятельность – творческая. Русский философ Н.А. Бердяев неоднократно подчеркивал, что свобода есть творчество, создание ранее не бывшего. Свобода есть внутренняя творческая энергия человека. Через нее человек может творить совершенно новую жизнь. В творческий акт человек привносит новое, в этом мире никогда ранее не встречавшееся. Лишь свободный творит, резюмирует Бердяев. И лишь творящий – в полной мере свободен, добавим мы. Творчество связано с инновациями. Это слово стали употреблять в последнее время так часто, к месту и не к месту, что следует прояснить его смысл. Инновация – это такой вид новации, в котором меняется не только внешнее содержание явления, но и его сущностная структура, суть самого явления. 8 Таким образом, способность творить и создавать является важной стороной свободы. Нет такой возможности, тогда нет и свободы в полном ее смысле. Творчество – верный критерий свободы, в равной степени касающийся и «управляющего», и «управляемого». Этот взгляд позволяет понять, что свобода есть простор для поиска и руководителя, и подчиненного: создание нового, не бывшего еще нигде, не созданного еще никем – вот главная сторона свобода. «Люди жаждут возврата к основополагающим нравственным ценностям, - подчеркивает Якокка. - Упорный труд, величие труда, борьба за справедливость - вот что символизирует статуя Свободы и Эллис-Айленд». 3.6. Экономический аспект свободы. Экономическая свобода, пожалуй, важнейшее основание ее. Экономически свободный человек прокладывает и другие дороги свободе, открывает новые ее качества. Если нет экономической свободы и личной собственности, иная свобода фактически уже невозможна. Свобода как творчество крайне трудна для человека, не имеющего жилища и средств существования. Не споры ученых, а рыночные коммерческие отношения в большей степени, чем что-либо еще создавали свободу. Люди, обладавшие собственностью, вступали в выгодные для себя экономические отношения с себе подобными. Так вырабатывались оптимальные правила этих отношений, родивших в итоге «эффект свободы». «В обществе, основанном на рыночной экономике, - подчеркивает австрийский экономист Л. Мизес, - господствует потребитель. Если люди хотят читать Библию, рынок реагирует, поставляя тиражи библейских текстов, а не торговой рекламы. Без экономической свободы все политические и гражданские права превращаются в бумажный хлам... Свобода печати – ничто, если все типографии и бумажные фабрики контролируются властью». Вне рыночной экономики человеку остается лишь право повиновения, резюмирует он. Экономическая свобода рождает политическую демократию. Демократия есть результат, итог, продукт и упаковка свободных экономических отношений, подчеркивает Г.Л. Тульчинский. Свободное общество потому и богатеет, что оно общество взаимного удовлетворения взаимного спроса. По мере становления и созревания рыночной экономики в обществе устанавливается и адекватный ей демократический строй, формируется «открытое общество». В обществе «рыночных отношений» очень важно отличать и выделять не только «свободу от государства», но и свободу «через государство». 9 Экономические аспекты свободы обращают взоры к экономическим учениям «субъективной школы». «Экономикой свободы» называют достижения этой школы, возникшей в начале прошлого века, потому что она стремилась рассматривать богатство не с объективных, а с субъективных позиций. Ее основы заложили француз Жан Батист Сэй и российский экономист Андрей Карлович Шторх. Важное место в их работах заняло понимание того, что участниками экономических отношений являются люди с их желаниями, капризами, потребностями, и что теория, пытающаяся игнорировать такие факты, превращается в «социальную физику», видящую в человеке лишь статистическую единицу. Именно с того момента экономические теории резко «уходят» от естествознания, решая полагаться больше на факты нравственные. Создается основа новых представлений о природе богатства. «Субъективисты» превращают экономику в науку о ценностях, а не о предметах. Важнейшей ценностью и выступает здесь свобода. Богатство лишается ореола телесности и воплощается в приятных или полезных переживаниях. Никакой предмет не обладает сам по себе хоть малой ценностью. Он становится ею не благодаря своим природным качествам или количеству вложенного в него труда, а в результате оценки его человеком. Так, консервированное мясо лягушек, считающееся деликатесом во Франции, будет обладать нулевой или даже отрицательной ценностью, попади оно потребителю в Петербург или в российский поселок Низовье, несмотря на объективно не меняющиеся вкусовые и питательные качества продукта; и наоборот, предмет вожделения русских любителей пива – сушеная вобла – вызовет, как минимум, недоумение в Париже. Единственное, что по-настоящему и реально прирастает в процессе производства, так это внутреннее духовное богатство людей, совокупность их знаний, умений, способность ориентироваться в мире, глубоко оценивать его многообразие. А менеджмент, как замечает П. Друкер, все больше становится маркетингом. Главный вопрос менеджмента: каковы наши цели и задачи? Главный вопрос маркетинга: что хочет клиент, потребитель? Вопросы менеджмента «обнимаются» главным вопросом маркетинга и ему подчиняются. Экономическая теория «субъективной школы» через свободу человека выводит к ценностям социальной жизни. Свобода человека есть стержень в такой системе богатства нации, которое нельзя уничтожить или отнять; свобода составляет богатство личностей, образующих нацию, а наиболее совершенная социально-экономическая система – та, что обеспечит приращение именно такого богатства. Экономисты субъективной школы не отрицают рынка. Наоборот, рынок, в их понимании, переводит на бизнес-язык вкусы и привычки, веяния моды и традиции, моральные принципы и личные пристрастия. Изменение любого из этих параметров меняет ассортимент товаров, предпочитаемых потребителем, и цену, которую он готов платить за 10 них. Любая фирма, если она стремится удержать свою прибыль на максимальном уровне, вынуждена менять структуру выпускаемой продукции и цен, подчиняясь свободе выбора потребителя. Итак, свобода не является задачей теоретической и политической. Систему демократии создали не философские мечтания просветителей, а равноправные отношения, равноправное взаимодействие, лежащее в основе рыночного обмена. Именно коммерция заставила считать контакты между равными более естественным видом человеческого общения, нежели иерархическая система. Однако естественное равенство и контроль со стороны потребителя не означает, что экономическая власть в обществе распределяется равномерно. Человек, расходующий 50 тысяч рублей в месяц, имеет на рынке влияние в десять раз большее, чем тот, чей ежемесячный расход составляет 5 тысяч рублей. Финансово богатый человек имеет в рыночном обществе большие возможности, чем бедный. Тем не менее бедный остается здесь более свободным, чем тот, кто живет в обществе с жестко планируемой государственной экономикой. Предпринимательская экономика дает человеку больше свободы, чем любая планово-бюрократическая система. Владелец предприятия даже если он миллионер в демократическом государстве имеет над нанятым работником меньшую власть, чем государственный чиновник, за спиной которого находится мощный аппарат власти и от которого зависит не только, где человеку жить и кем работать, но и как ему мыслить. Внерыночная экономика, таким образом, лишает человека и собственности, и свободы. И здесь перед нами встает следующая важная проблема социальной свободы – ее оборотная сторона – самозванство, то есть авантюризм действий, производимых от имени и под флагом свободы. 3.7. Свобода и самозванство. Самозванство – это присвоение права решать за других, насилие «во имя» («великой идеи»), нетерпимость к чужому мнению. Такие основные черты выделяет в самозванстве Г.Л. Тульчинский. Метафизика самозванства связана с «самодурством разума», говорит петербургский ученый. Самозванец хочет, чтобы его любили, чтобы его хотели любить, тогда как сам он любит абстракцию, а не конкретных людей, любит отвечать за других помимо их воли, но от их имени, самозванец использует других. Действуют самозванцы в социальном пространстве, в котором нет или почти нет еще структур гражданского общества, очерчивающих правила общественных отношений и заставляющих государство служить целям и задачам общества. Такое общество потенциально ожидает два выхода. Первый: тоталитаризм, т.е. государство во главе с «суперса- 11 мозванцем», который покажет всем «истинную дорогу в светлое завтра» и поведет по ней до реального тупика, ибо вне свободы личности нет и не может быть ни какого «светлого завтра». Второй выход: подлинная свобода в сочетании с ответственностью в структуре гражданского общества. Именно это поможет вынести свободу, потому что так она и начинается – вместе с ответственностью. 3.8. Ответственность и свобода. Свобода с ответственностью – неразрывны. «Свобода порождает ответственность, ответственность направляет свободу», - гласит изречение. Ответственность рождает социальную дисциплину в обществе. Даже «для капитализма, - говорит Макс Вебер, - недисциплинированные представители liberum arbitrium (свободной воли. - лат.), выступающие в сфере практической деятельности, столь же неприемлемы в качестве рабочих, как и откровенно беззастенчивые в своем поведении дельцы». Человек свободен тогда, когда он принимает решения, а, значит, и отвечает за них. Для руководителя такое понимание свободы – наиболее актуально. Так, опыт эффективного менеджмента показывает, что управление тем результативнее, чем больше оно строится на сопричастности персонала делу, чем больше каждый работник свободнее в принимаемых решениях, а значит, и ответственнее. Поэтому эффективное управление в свободном обществе может и должно быть связано не только и не столько с административным процессом воздействия сверху вниз, сколько с созданием организационноэкономических условий саморазвития управляемого процесса, самоутверждения работников и коллектива. Ответственная свобода порождает то замечательное качество в руководителях, которое французский писатель Альфред де Виньи отмечает в офицерском сословии словом «сдержанность». «Неограниченная власть, осуществляемая человеком, - подчеркивает он, - понуждает его к постоянной сдержанности. Он не может улыбнуться в присутствии подчиненных, не подав им повода к известной фамильярности, которая нанесла бы ущерб его престижу. Он отказывает себе в непринужденности и дружеской беседе, опасаясь, как бы ему не поставили в вину случайное признание или некоторую слабость...» Не свобода должна владеть человеком, а он ею. И потому свобода связана с самоограничениями, первейшие из которых – долг, совесть, терпимость, ответственность, великодушие. Простейшее моральное ограничение выражено в правиле: «Не делай другим того, что не желаешь себе». Человек несет всю полноту ответственности за свою свободу. Потому что реально присутствуют в нем два начала – личное и общественное, и эти 12 начала, несмотря на близость, испытывают не только гармонию, но и сложные противоречия, подчас конфликтные. И чтобы сберечь жизни и «нос» любого «прохожего» как свободу каждого из нас, нужна ответственность. Свобода есть мера возможности произвольного выбора, и человек несет ответственность за этот выбор. И если выбранное деяние наносит вред другим людям или невосполнимый ущерб природе, тогда человек виновен. Возможности произвольного выбора, то есть свободы, как у Екатерины Второй, в реальной жизни всегда ограничены (условиями необходимости). Потому и действует формула: свобода есть осознанная необходимость как ответственность за выбор своих поступков. Сплошь и рядом человек что-то делает не потому, что он так хочет, а потому, что так должен. Человек «свободной профессии» (писатель, музыкант, например) действительно свободен более, чем кто-либо другой: не давит его регламент и распорядок дня, как рабочего у станка, учителя в школе или солдата на боевом посту. Хочешь, вставай, хочешь, спи – к ответу не привлекут. Кажется, ближе всех такой человек к «царской свободе». На самом деле, большей свобода присуща и большая степень ответственности. И именно ответственная свобода в наибольшей степени связана с созидательной, творческой деятельностью человека. Таким образом, свобода – это независимость, осуществляемая в среде необходимой зависимости. Свобода – это такие регулируемые, управляемые общественные отношения, в которых ценность жизни отдельного человека, возможность реализации индивидуальных способностей и задатков личности (без ущерба свободе других людей) ставится выше всех других общественных ценностей. Управление (менеджмент в организации на конкретном уровне управления) для того и нужны людям, чтобы осуществить возможность свободы человека, не наносящей вреда свободе других людей. Характерно в этом смысле немецкое слово „direkt“, которое означает – прямо, непосредственно и даже просто. Директор, руководитель, менеджер – это социальный слой тех, кто занимается управлением, «спрямлением», «упрощением» пути в коллективном движении к поставленной цели, в которой свобода данного человека – главная цель и задача. Вопросы для самоконтроля: 1. Как вы понимаете слово «свобода»? 2. Свобода – это природный феномен или исключительно социальное явление? 3. Когда впервые в истории общества был поставлен вопрос о свободе личности как принципе построения соцциальных отношений? 4. Как вы понимаете термин «либерализм»? 13 5. Какую роль либеральная демократия играет в определении характера управления современным обществом? 6. Какие виды социальной свободы вы могли бы назвать? 7. Как сопрягаются феномены свободы и творческой деятельности человека? 8. В какой степени свобода личности связана с уровнем экономического развития общества? 9. Самозванство – это явление, подрывающее свободу, или самозванство открывает максимальные просторы для проявлений свободной воли человека? 10. Как соотносятся ответственность личности и ее свобода? 11. Демократическое управление: а) подрывает основы свободы личности? б) ограничивает свободу личности? в) или открывает максимальные просторы для личного саморазвития человека в условиях свободы и принципов ее социального регулирования? 12. Какие типы социального порядка и управления в современном обществе угрожают свободе и достоинству человека?
