Охотник и добыча*

Охотник и добыча*
*Перевод КЭКЦ. Опубликовано: R. Lyle, 1998. Mysliwy i ofiara // Dzikie zycie. — № 3.
Роберт Лайл
Данная статья написана с целью высказать мнение, что распространенная практика охоты неприемлема
ни с этических, ни с экологических позиций. С этической точки зрения, ее нельзя принять, поскольку она
жестока, приводит к мучениям, которых следовало бы избегать. Однако действительно ли все животные терпят мучения? Большинство биологов не могут, а может быть и не хотят отвечать на этот вопрос, поскольку
все их знания опираются на то, что можно измерить. То, чего измерить нельзя, не существует или не принимается во внимание. Можно измерить раны животных, а вот их боль измерить нельзя. Следовательно — животные не чувствуют боли. Если, однако же, мы не находимся под таким принуждением, то не должны себя
обманывать — ведь нам же ясно, что они чувствуют боль. Даже Европейский Союз признал это официально
в Римском Трактате, заявив, что животные — «существа чувствующие».
Люди, которые охотятся на диких животных, используя современное оружие, собак, верхом или с помощью современного наземного автотранспорта, которые ставят на них капканы ли силки, могут заявлять, что
их деятельность важна или даже необходима, или доставляет удовольствие, но не могут требовать признания, что их «спорт», или — еще не лучше — «контроль численности популяции» — не является жестокостью. Охотник может воспользоваться аргументом — он делает то же самое, что и хищники: «волк убивает
оленя, а я убиваю волка. Так о чем речь?». Речь идет о том, что у волка нет выбора. Либо убьет оленя, либо
сам погибнет от голода. Человек не должен убивать (хотя сколько животных погибает на бойне!), пока не
относится к видам, находящихся под угрозой, пока не вынужден охотиться, чтобы выжить. Те, кто охотятся
ради пропитания, не убивают хищников — ведь их не едят. Жестокость скрывает в себе ложь. Ложь заключается не в самом акте убийства, а в факте возможности выбора: человек имеет свободный выбор — может
охотиться, а может и не охотиться, в то время как у животного такого выбора нет.
За пределами Аляски и Британской Колумбии, где не существует никаких запретов, «хозяева» дикой
природы должны выполнять выборочные отстрелы (или убийство) оленей, сокращение популяций (или
убийство) волков, либо контроль численности (или убийство) хищников и вообще должны заботиться о том,
чтобы план по охоте был выполнен (или животные убиты). Их должностные обязанности прежде всего сводятся к отстрелу животных. Если стрелять прицельно и попадать точно, то страх, стресс и боль могут быть
сведены к минимуму. Те, для кого охота — это «спорт» (хотя многие охотники протестуют, однако в учебнике «Охота» Т. Паславского от 1987 года охота однозначно названа спортом), из тщеславия или ради выгоды могут утверждать, что их методы охоты «милосердны» в отношении животных. Однако если бы даже —
и это большое ЕСЛИ БЫ — убийство происходило мгновенно, и смерть была и вправду безболезненной, то
ведь и при этом смерть каждого зверя может привести к истреблению других животных, с которыми убитый
зверь был породнен генетически, либо имел иные общие связи. И вот так, в результате этой «безболезненной» смерти, страдает целая семья или сообщество. Боль подвергается мутациям и распространяется.
Новейшие (1996) исследования в Польше дали достоверную информацию о методах, применяемых современными охотниками, и их последствиях в Беловежской Пуще — как в польской, так и в белорусской ее
частях. Хотя эти исследования касаются только ограниченной территории, однако, по мнению авторов, они
подтвердили характерные черты экологии волка в Европе, повсеместно подвергающегося сильному прессингу со стороны человека. Согласно этим исследованиям, 78% волчьих смертей в 1983–1993 годах произошли в результате легальной охоты, 16% — извлечение волчат из нор, 4% — вследствие браконьерства, 1%
— погиб под колесами и 15 — при неизвестных обстоятельствах. Заметьте, что из наблюдавшихся волков
ни один не умер естественной смертью. Похоже, человеческий прессинг уже не дает дикому волку умереть
естественной смертью.
Среди различных методов охоты на волков особое место занимает охота с флажками, очень популярная в
Белоруссии, но с сентября 1997 года применявшаяся также и в Польше (охота с флажками устраивается после предварительного обнаружения волков). Зона их залегания окружается шнуром, на котором через 35 см
прикреплены красные флажки длиной 40 см и шириной 8 см. После введения охраны волков в 1998 году на
всей территории Польши охота на волка с флажками сейчас уже не применяется). Цель охоты с флажками
— не поймать, а только убить волка. В 1980–1993 годах на белорусской стороне Беловежской пущи (60%
леса) застрелено 164 из 322 волков, из них 151 был убит сразу, и только 6 были ранены. Жестокость такой
охоты можно описать в двух категориях: А — последствия перворазрядные и В — последствия второразрядные.
А именно:
А 1 — волчата остаются без родителей, обречены на неволю или на скорую смерть, если будут выпущены,
часто гибнут от пуль, а зачастую и от голода.
А 2 — силки и челюстные капканы: только в 1983–1993 годах из описанных волков у 9 были окровавлены
конечности, один тронул капкан и попал в западню, у двоих раны были зализаны, но конечности остались искалеченными.
А 3 — вспугивание и мучение волков при использовании мотопоездов, весьма популярные на Аляске и в
России. На Аляске, при поддержке властей, организуется массовый загон волков под пули, при этом при-
меняются варварские методы, используются аэросани и самолеты. В результате истребляются целые стаи
волков.
В 1 — непрерывно уничтожается социальная структура.
В 2 — разбиваются моногамные пары.
В 3 — «образуются» одинокие волки.
В 4 — уничтожается традиционный ареал волчьей семьи вследствие вторжения охотников на волчьи территории, а одинокие особи и разбитые семьи уже не в состоянии удерживать свой ареал.
В 5 — Появляется все больше и больше одиноких, искалеченных волков.
Следует ясно сказать, что такая неэтичная деятельность, какую представляет собою охота, равнозначна
действиям антиэкологическим. Управление природной окружающей средой, основной мотивацией которого
являются прежде всего алчность и жадность, имеет уничтожающие последствия и приводит к истреблению
живой природы. Чтобы инвестированные капиталы приносили немедленную прибыль, нужно уничтожать
леса и истреблять хищников.
В заключение следует еще сказать, что деятельность охотников, которые всегда составляли меньшинство, тоже антиобщественная, будет одним из инструментов той новой «монокультуры», догматы которой — свободная (но только нечестная) торговля и неограниченный рост требуют уничтожения не только волков, медведей, рысей и их естественной среды обитания.