«ЛЮБОВЬ НИКОГДА НЕ ПЕРЕСТАЕТ…» Материал опубликован 14.03.13 «…Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит…» Эти слова - из Послания святого апостола Павла возвращают затертому сегодня слову «любовь» особый, первозданный смысл, будто свет зажигается в потемневшем от времени сосуде. Вдумайтесь, ведь она рядом. Та, что «…долготерпит и милосердствует, не завидует, не превозносится и не гордится». И она есть! "Сильна как смерть…" – пишут о любви в книгах, "сильна как жизнь", – говорят люди, пронесшие ее через 40 лет безнадежной разлуки. Со мною вот что происходит… Помните философию одного из героев «Иронии судьбы-2»: «В жизни всегда бывает то, чего никогда не может быть, а то, что может быть, в ней…не бывает!» У Нины Борисовны Багно и Виктора Ивановича Медведя все именно так и случилось: то, что могло бы быть – не вышло, а чего в принципе произойти не могло –произошло! Ну, у кого, скажите, не случалось во дни туманной юности яркого романа, встреч при луне, расставанийпровожаний? Проходят годы, люди забывают вчерашний день, а как пахла сирень у калитки, где встречались –провожались семнадцатилетними –помнят! При этом никому и в голову не приходит попытаться вернуть то, юношеское чувство. Если, конечно, это не любовь… В мае 2008 года, в аккурат на день рождения Нины Борисовны, в дверь ее квартиры постучали. Она как чувствовала, пока собирала праздничный стол –то нож упадет, то ложка. Еще дочь Юля подначивала: "Не Виктор Иванович ли приедет?" Она отмахивалась, а сердце подпрыгивало. Открыла дверь и застыла: ее Витя, только сединой припорошенный: "Ну, здравствуй, моя микроба. Дай хоть сейчас поцелую". Это была их первая после 40-летней разлуки встреча. Потом вторая, третья. Управившись с делами, Виктор Иванович теперь наезжает в гости «к Нине, Ниночке» аж с Украины, где прошла жизнь. В один из таких приездов мы и встретились. Любовь с первого взгляда В 1965 году, - рассказывает Виктор Иванович,- я, рядовой 640-го отдельного инженерностроительного батальона попал на Кубань. Наша часть базировалась в Армении, однажды наш батальон подняли по тревоге и через несколько дней вместо армянских гор нас встретили кубанские поля. Сюда же в Славянский район были командированы строительные батальоны Московского и Туркестанского военных округов, такими объединенными силами мы строили рисовые чеки в Славянском районе, дамбы на реке Кубань, городки мелиораторов в станицах Анастасиевской и Петровской. Здесь в станице Петровской на танцплощадке солдат и обратил внимание на ладную, круглолицую девушку: «Черные глаза, как спелые вишни, коса…ну, в общем, ниже пояса, и при тонкой талии - полная, белая рука». Как рассказывает Виктор Иванович, сердце станичной красавицы он покорил сразу –Нина танцевала в тот вечер и все последующие только с ним, отказывая деревенским женихам. 20-летнего парня верность этой 16-летней девчонки трогала до глубины души. Версия Нины Борисовны практически ничем не отличается: "Красивый, обходительный, стихи читал, не то, что наши сельские парни – сразу лезут с руками. Он взрослый, а я только девятый класс окончила, но слушался меня, боялся потерять – этим и привязал на всю жизнь. В самоволку ради любимой А солдат тоже увлекся не на шутку - каждый выходной рядовой Виктор Медведь пускался в самоволку. Батальон перевели в станицу Анастасиевскую и чтобы повальсировать с Ниной, Виктор сразу после отбоя имитировал мгновенный сон, чтобы потом тихо выскользнуть из палатки и пуститься пешком, по обочине дороги на свидание. Поздним вечером его подвозили припозднившиеся рисоводы, а обратно – рыбаки, спешившие на раннюю зорьку. Какое-то время удавалось покидать расположение батальона незаметно, но шила в мешке не утаишь – пошли слухи об отлучках рядового. А ему к тому времени было доверено возить командира роты капитана Жернова. Последний отметал все нападки: не может быть, мол, солдат отлично несет службу, пока не заметил, что утром сапоги у рядового…желтые, от цветов сурепки. Пришлось выкручиваться: мол, бегал к мелиораторам: запчасть полетела. Были случаи, когда Виктор переплывал оросительный канал, держа сапоги в вытянутой руке уже под звуки команды "Подъем!" Но и тут у находчивого влюбленного находилось алиби. Все выяснилось, когда в октябре 1965 года батальон должен был поменять место расположения, военных строителей переводили под станицу Новомышастовскую. Пришлось идти к командиру роты и проситься в увольнительную. Чистосердечное признание смягчило строгого капитана, он даже разрешил взять машину, чтобы рядовой Медведь мог основательно попрощаться с любимой девушкой. А ведь мы, - Нина Борисовна смущенно смеется, - почти пять месяцев встречались, а я так и осталась нецелованная. Мама моя была хирургической медсестрой, и у нас дома царствовал культ стерильности, и мы с братом с детства боялись микробов как огня. Витя так и звал меня "микроба моя" и отношения не форсировал, любил. Да и сельская мораль, она без сантиментов. Мама сказала: дружить –дружи, но принесешь в подоле, пеняй на себя." "Твой косолапый" Так Виктор Медведь подписывал свои письма к "микробочке". В ноябре 1965 года батальон отбыл к месту службы в Армению и начался их роман в письмах. Пачку пожелтевших конвертов Нина Борисовна сохранила, несмотря на все превратности судьбы. В письмах он слал ей стихи, рисунки, и мечтал о встрече. Они договорились перед разлукой, что Нина окончит школу и приедет на Украину, поступать в Нежинский пединститут. Село Хибаловка, откуда Виктор родом, в 40 километрах. После увольнения, Нина туда и послала первое письмо, потом второе, третье. Письма возвращались с пометкой: "адресат выбыл", а на последнем стояло категорическое: "Адресат выбыл. Окончательно". Я поплакала, - рассказывает Нина Борисовна, - ну, думаю, кто я ему –не целовались, не обнимались, так, детство одно и уехала в Рыбинск, окончила там ФЗУ. Вернулась домой в 1969-ом, встретила здесь парня, да сразу замуж и выскочила. В день свадьбы фату надеваю и плачу. А через неделю бабушка мне письмо отдает. От Виктора. Пришло оно в день свадьбы, бабушка решила не мешать. Виктор писал уже из Киева: "Ниночка, ты мне нужна, какая есть. Если ты с ребенком или одна – все равно, я жду тебя в Киеве." А я отрезала: "Забудь, я вышла замуж". Разлучили люди, соединила судьба В феврале 2006 года на имя главы Петровской сельской администрации пришло странное письмо. "Я, Медведь Виктор Иванович разыскиваю Агафонову Нину Борисовну 1949 года рождения. В свое время я, как военнослужащий, находился в станице Петровской, где и познакомился с ней. Мы переписывались, но потом переписка прервалась. Получилось так, что письма ее получал другой человек. Вероятно, у нее сейчас другая фамилия, но брата ее звали Валерий, маму Александра и жила она по улице Райкомовской, 53. Помогите мне найти Нину Борисовну". Нина Борисовна к тому времени 23 года отработала в сельской библиотеке вырастила сына и дочь, стала бабушкой двоих внуков, перенесла очередное разочарование в жизни, разведясь с попивающим мужем, готовилась к операции –в общем, обычное дело для женщины бальзаковского возраста. Сидят они с дочерью Юлей у телевизора, передачу "Жди меня" смотрят. " А если и тебя так же Виктор Иванович ищет, - говорит дочь. Да, ну, - отмахивается Нина Борисовна, - не ищет, чудес не бывает. Входит соседка: А что тебя, Нина, из администрации спрашивали, просили зайти. Идет Нина Борисовна по коридору, навстречу Ольга Павловна, специалист администрации: танцуйте, вам письмо аж с Украины! История про четырех Медведей Но, что же случилось с теми злосчастными письмами, что возвращались распечатанными? Сам Виктор Иванович правду узнал, спустя много лет, случайно. К тому времени он был женат, дочь и сын выросли, подарили внуков. Семейная жизнь не ладилась –то сходились, то расходились, не было душевного тепла, доверия, заботы. Не такой видел свою семью Виктор, но…так сложилось. "Однажды, - вспоминает Виктор Иванович, - попросил односельчанин Николай сено привести. Нагрузили машину с прицепом, привезли, разгружаем. Слышу, смеются мужики, мол, три медведя на сенозаготовках - фамилия хозяина Медведь, оба грузчики – тоже Медведи. Так я, - говорю, - тоже Медведь. Как, - удивляется хозяин, -ты же Марчук? Это моя мама из рода Марчуков, а я - Медведь. Он так странно на меня посмотрел и отошел. Разгрузили, сели перекусить, выпили. Когда до третьей дошло, Николай ко мне подсаживается, и спрашивает: а жена твоя с Кубани, это та, что письма тебе писала? Меня, как током, ударило: какие письма? Так я, говорит, твои письма читал, они ко мне приходили, да такие письма были, что читал, и плакать хотелось. Оказалось, что на почте, как и в селе, знали Виктора по фамилии матери, как Марчука. Вот и носили письма…другому Медведю. А тот читал и отсылал назад на Кубань. От души съездил Виктор Иванович однофамильцу по уху, и заплакал: жизнь прожита в разлуке. Позже, когда сам перенес операцию и расстался с женой, решил восстановить справедливость и хотя бы оправдаться перед своей любовью. Так в кубанскую станицу полетело письмо. "… Любить, и прощать, и прощаться…" Когда тебе шестнадцать – даже сорокалетние кажутся глубокими стариками. Мысль о том, что они могут испытывать те же чувства, что в молодости - любить, страдать, волноваться и вздыхать, кажется, чуть ли не кощунственной. Любовь безраздельно принадлежит молодым. А пушкинское: любви все возрасты покорны – поэтическая вольность, не более. И только достигши рокового рубежа, начинаешь понимать, "…как надо любить, и прощать, и прощаться…" Какого конца этой истории, уважаемый читатель, ты ждешь от меня? Влюбленные сердца, преодолев все препятствия, наконец, соединились? Скучна была бы наша жизнь, будь она настолько предсказуемой. Прелесть же этой истории в том, что у нее… нет конца. Нина Борисовна и Виктор Иванович договорились ничего кардинально не менять. Она для него, по- прежнему, "девушка его мечты", он для нее - "единственная любовь". И ничто уже не мешает им любить, и встречаться, и длить свой почтовый роман, и жить друг для друга. В эти зимние недели Нина Ивановна снова в радостном ожидании: Виктор Иванович собирается в дорогу… Любовь Чуцкова