-1. Школьное образование в Мордовии в 1941-1953 гг.

-1. Школьное образование в Мордовии в 1941-1953 гг.
1.1 Развертывание школьного образования в Мордовии до начала
1940-х г.
Проблемы
развертывания
системы
школьного
образования
в
Мордовском крае уходят корнями в прошлые столетия. До второй половины
XIX века эта система отличалась от обычной, распространенной в
центральных районах страны, существенно меньшим количеством учебных
заведений. Это вело к тому, что лишь незначительная часть мордвы получала
начальное образование. Представители мордовского народа всегда успешно
осваивали и развивали лучшие достижения человеческого разума во всех
сферах духовной деятельности. Однако на протяжении столетий они могли
делать это лишь в рамках русского языка и русской культуры, отрываясь от
национальной среды. Среди таких были: архитектор, профессор Казанского
университета
М.П.
Варенцов-Коринфский
Харьковского
университета
М.Н.
Петров
(1788-1851),
профессор
(1826-1887),
профессор
Московского университета В.О. Ключевский (1841-1811), ректор Томского
университета, профессор И.А. Базанов (1867-1943) и многие другие. Все они
становились скорее русскими интеллигентами мордовского происхождения.
[Абрамов, 2003: 172].
Единственно доступной возможностью духовного развития в родной
среде для талантливых выходцев из мордвы оставался путь церковных
служителей. Но этот путь традиционно не столько создавал национальную
интеллигенцию, сколько русифицировал часть мордовского народа, которая
могла бы ей стать. Ибо внешне индифферентная к национальным различиям
русская церковь по сути своей была главным носителем шовинистической
идеологии и орудием ассимиляции нерусских народов. Во второй половине
XIX века положение стало меняться.
Стимулированное реформами 1860-1870 гг. экономическое и духовное
развитие
общества
потребовало
резкого
1
увеличения
подготовки
специалистов всех профилей и просто грамотных людей, С другой стороны,
после реформ, в частности земской, открылась возможность использовать
известную долю налогов на местные нужды образования, что добавило к
небольшому числу имевшихся ранее церковно-приходских школ много
новых - земских. С 1865 г. по 1910 г. общее количество начальных школ
только на территории современной Мордовии выросло в 6 раз, учащихся в
них - в 12, а учащихся девочек - в 29 раз [История Мордовской АССР, 1979:
291, 292]. Они начали работать почти во всех крупных селах и стали доступными для желающих учиться и обладающих соответствующими
способностями. Подобный процесс шел по всему Мордовскому краю.
Улучшение положения с расширением сети школ сначала не
сказывалось на качестве обучения. Поскольку мордвины по внешнему виду
мало отличались от русских и уже тогда обладали некоторым русским
лексиконом, обучение в мордовских школах в отличие от других нерусских
школ Поволжья велось на русском языке. Это вызывало поистине
катастрофические последствия для умственного развития детей. Не зная
русского языка, они не могли усвоить первичных, базовых знаний, развить
свое мышление, что являлось серьезнейшим препятствием для дальнейшего
полноценного обучения, в т.ч., для усвоения русского языка. Таким образом,
начальное обучение на русском языке, мыслимое как средство ускорения
обрусения «инородцев», на практике давало противоположный результат.
В 1870 г. Министерство народного просвещения издало «Правила о
мерах образования инородцев». В них была дана классификация всех
народов России, разделенных на две группы: инородцев-христиан и татармагометан.
Для
инородцев-христиан
категории.
Первая
–
народы
мало
устанавливались
обруселые.
три
Сюда
основные
относились
преимущественно народы Сибири, Средней Азии, Кавказа и части Поволжья.
Для них предполагалось ввести первоначальное обучение на родном языке.
Вторая категория – народы, живущие в смешении с русским населением. В
школах для этого населения преподавание должно вестись на русском языке,
2
но учителями, знающими родной язык учащихся и использующих его для
лучшего усвоения русского языка на первых порах обучения. Третья –
народы достаточно обрусевшие. В этих школах преподавание с первого же
года обучения велось на русском языке. Мордвины, как достаточно
обрусевшие, длительное время жившие в плотном русском окружении,
относились к третьей группе [Кузнецов, Лашков, 1970: 48]. Мордовские
языки рекомендовалось использовать только при необходимости, для
объяснения в начальный период обучения [История Мордовской АССР,
1979: 295]. Применительно ко многим этносам Российской империи это
постановление означало курс на их обрусение. В качестве инструментов
духовной, языковой, культурной и идеологической интеграции полагалось
изучение русского языка, приобщение к русской культуре, распространение
православия. Правительство вело курс на введение русского языка в
нерусских
частных
и
конфессиональных
школах,
где
обучение
осуществлялось на родном языке и где через содержание образования
реализовывало собственные цели; развивало так называемые русскоинородческие школы, где родной язык в первых классах служил ступенькой
для перехода далее к обучению на русском языке и на базе русской культуры
(так называемая «система Ильминского»). Тем не менее, эта система
предусматривала
подготовку
определенного
количества
собственно
национальных учителей, т.е. закладывала основу создания национальной
интеллигенции народов Поволжья.
В 1872 г. была основана Казанская учительская семинария, директором
которой в течение 20 лет вплоть до своей смерти являлся Николай Иванович
Ильминский. Семинария сыграла значительную роль в становление и
развитие национальной школы, многие ее выпускники стали гордостью
мордовского народа. Методы и приемы обучения Н.И. Ильминского,
положили начало качественно новому развитию инородческих школ.
Согласно основной идее этого учебного заведения в ней должны были
обучаться
русские
совместно
с
3
крещенными
инородцами
пяти
национальностей: татарами, чувашами, черемисами, вотяками и мордвой.
При этом половина учащихся в семинарии должна была состоять из русских
и половина из не русских.
Казанская учительская семинария успешно решала задачу подготовки
национальных кадров. За 32 выпуска к началу ХХ века она дала 481 учителя
из представителей других народов, в том числе: татар – 104, чувашей – 126,
марийцев – 88, мордвинов – 75, удмуртов – 40, прочих – 48 [Чичерин, 1906:
646].
Долгое
время
Н.И.
Ильминский
рассматривался
в
советской
исторической науке лишь в качестве миссионера, стремившегося к
насаждению религиозных канонов и русификации народов Поволжья,
Сибири и других районов. Однако ценность его системы заключалась в том,
что впервые в истории России он добился официального признания права
обучать детей на родном языке и положил начало разработке этой проблемы
в
педагогической
и
психологической
науке.
Система
Ильминского
подразумевала не только ведение обучения на национальном языке, но и
планировала выработку нескольких программ в соответствии с интересами и
особенностями того или иного развития. Преподавание предметов с опорой
на краеведческий материал было характерной особенностью подготовки
учителей в Казанской учительской семинарии.
«Система
Ильминского»
требовала
определенного
количества
учителей, знающих мордовский язык, и она стала их продуцировать, т.е.
создавать собственно мордовскую интеллигенцию - социально связанную со
своим народом и ориентированную на его просвещение. Эта же система
нуждалась в учебниках и другой литературе на мордовском языке, что в свою
очередь потребовало разработки его литературных норм [Абрамов, 1996: 66].
Одними из первых на путь просветительства мордовского народа
вступили уроженец с. Старое Синдрово Пензенской губернии Николай
Петрович Барсов (? - 1904) и уроженец с. Калейки Уфимской губернии
Авксентий Федорович Юртов (1854 - 1916). Н.П. Барсов подготовил
4
мокшанский, а А.Ф. Юртов – эрзянский буквари и различные пособия для
мордовских школьников. Главная заслуга этих просветителей – подготовка к
умственной деятельности одаренных детей в десятках мордовских сел. Один
из этих детей – М.Е. Евсевьев стал первым крупным ученым, стаявшим у
истоков национального образования края.
Макар Евсевьевич Евсевьев (1864 – 1931), настоящая фамилия Кабаев
или Кобаев, выдающийся педагог, филолог и этнограф, родился в д. Цярмун
(по-русски Малые Кармалы) Симбирской губернии. После окончания
Казанской учительской семинарии в 1883 г. он был оставлен в ней
преподавателем. М.Е. Евсевьев свободно владел кроме обоих мордовских
наречий русским, татарским и чувашским языками, разговаривал на
марийском и немецком, переводил с древнееврейского, греческого и латыни.
В начале творческого пути на него оказали благотворное влияние директора
учительской семинарии Н.И. Ильминский и Н.А. Бобровников. Позднее он
стал сотрудничать с преподавателями Казанского университета Б.Ф.
Адлером, М.П. Веске, В.В. Родловым, И.Н. Смирновым, известными
русскими учеными А.А. Шахматовым, Ф.Д. Батюшковым, Ф.Е. Коршем, А.Н.
Пыпиным, финскими – Х. Паасоненом, А. Хейкелем.
Первой крупной работой М.Е. Евсевьева стало составление в 1885-1887
гг. эрзянского и мокшанского букварей по поручению попечителя
Харьковского учебного округа, в который тогда входил ряд губерний с
мордовским населением. С 1988 г. М.Е. Евсевьев начал писать учебники
русского языка для мордовских школ. Буквари, изданные в Казани по 1 200
экземпляров каждый, получили высокую оценку специалистов и с 1893 г.
использовались в мордовских училищах Пензенской и Тамбовской губерний.
С 1894 г. в училища стали поступать его учебники. Появление
первоклассных по тому времени учебников и особенно букварей – важный
этап в распространении грамотности среди мордовского народа. М.Е.
Евсевьевым, по сути, была создана конструктивная система обучения
грамоте и чтению на родном языке в мордовской школе. В последующие
5
годы,
сотрудничая
с
переводческой
комиссией
Православного
миссионерского общества, он перевел на эрзянский язык несколько
религиозных книг, в том числе все четыре канонических варианта Евангелия,
что потребовало разработки основных норм литературного эрзянского
наречия. Крупнейший вклад ученого в мордовскую лингвистику –
фундаментальные
работы
«Основы
мордовской
грамматики»
и
диалектологический «Мордовский словарь». Все эти труды сделали Макара
Евсевьевича Евсевьева «создателем новой мордовской письменности,
первым мордовским языковедом и основателем мордовского языкознания»
[Бибин, Осовский, 1988:16].
Мордовский ученый утверждал, что важным фактором национального
возрождения своего народа являлась национальная школа. Только она
обеспечивала преемственность развития национальной культуры, делала ее
достижения
достоянием каждого
человека, формировала творческую
личность как носителя и продолжателя самобытных традиций родного
народа, а также общечеловеческих культурно-нравственных ценностей.
Выполнение школой этих функций возможно только в национальнокультурных условиях, реально обеспечивающих как саморазвитие народных
культур, так и всей общечеловеческой культуры, т.е. только том случае,
когда школа является национальной не только по форме, но и по
содержанию.
Просветитель мордовского народа М.Е. Евсевьев рассматривал
развитие своего народа, постижение им русской и мировой культуры
посредством обучения на родном языке, через родную культуру, искусство,
традиционный образ жизни [Зиновьев, 2001: 29].
Под руководством М.Е. Евсевьева его учениками во главе с Елисеем
Васильевичем
Скобелевым
(1887-1967)
была
предпринята
попытка
увеличить выпуск мордовских учителей в с. Каменка Уфимской губернии.
Здесь в 1906 г. при поддержке жителей создавалась Мордовская учительская
школа. Но, когда строительство здания было закончено, власти разрешили
6
открыть в нем лишь двухклассное училище Министерства народного
просвещения, а за попытку добавить в вывеску слово «Мордовское» учителяподвижники были отстранены от руководства [Абрамов, 1996: 81].
Большой вклад в подготовку национальных учителей внесла также
Пензенская учительская семинария, директором которой длительное время
был В.Х. Хохряков. В 1879 г. он добился введения в ней преподавания
предметов на мордовском языке, а затем и открытия при семинарии
начальной мордовской школы.
Национальные учителя готовились и в Порецкой учительской
семинарии – первом педагогическом заведении на территории Чувашии,
открытом в 1872 г. Основание семинарии, первые годы ее деятельности по
подготовке учителей для мордовских и чувашских школ тесно объединены с
именем русского педагога-демократа И.Н. Ульянова (1831 - 1886). Илья
Николаевич Ульянов большое значение придавал просвещению нерусских
народов. В начале своей педагогической деятельности придерживался
официальной точки зрения о том, что мордва обрусела и не нуждается в
обучении
на
родном
языке.
Однако
впоследствии
на
основании
инспекторского опыта в Симбирской губернии изменил свое мнение и
активно содействовал становлению национальных учебных заведений,
подготовке для них педагогических кадров, распространению литературы на
родном языке [Мордовия, 2001: 650].
В 1880 г. это заведение закончил И.М. Петяев, жизнь и деятельность
которого посвящена работе по ликвидации неграмотности среди нерусских
народов Симбирской губернии. В течение 11 лет он был инспектором
народных училищ [Поволжские финны, 1991: 101].
Трудности проведения в жизнь «системы Ильминского» заключались
не только в материальных издержках и недостатке кадров для инородческих
школ. Его системе противостояла другая, имеющая значительно больше
сторонников
и
утвердившаяся
система
«естественного
метода»,
предполагающая изучение русского языка без помощи родного. В борьбе
7
этих систем за выживание «система Ильминского» окрепла, привлекла на
свою сторону талантливых педагогов и общественных деятелей. Наибольший
вклад в просвещение мордовского народа, в тот период внесли Н.П. Барсов,
А.Ф. Юртов и, особенно, М.Е. Евсевьев, подготовивший и издавший
тысячными тиражами буквари и другие школьные учебники, как эрзянские,
так мокшанские. В развитии просвещения чувашей Поволжья и Приуралья
видное место принадлежит И.Я. Яковлеву. Он рассматривал развитие
чувашского
народа,
постижение
им
русской
и
мировой
культуры
посредством обучения на родном языке, через родную культуру, искусство,
привычный, традиционный образ жизни. Важный вклад в развитие
просвещения
нерусских
народов
внесли
и
другие
национальные
последователи Н.И. Ильминского: В.Т. Тимофеев среди крещенных татар,
казахский просветитель И.А. Алтынсарин, удмуртские просветителипедагоги И.В. Яковлев, И.С. Михеев, марийские – Г.Я. Яковлев, С.Г. Чавайн.
Дело Н.И. Ильминского было продолжено и его русскими воспитанниками
Н.А. Бобровниковым, Н.П. Остроумовым и другими и нашло отражение в их
трудах. В 1909-1910 гг., когда в результате реакционной правительственной
политики родной язык стал вытесняться из школьного преподавания,
продолжатели дела просветителя последовательно отстаивали его идеи и
выступали за просвещение нерусских народов с учетом национальных
особенностей.
Главным результатом реализации «системы Ильминского» явился рост
образованности населения. Согласно переписи 1897 г. мордовский народ
находился на четвертом месте по уровню грамотности среди крупнейших
народов Поволжья. Так, средний показатель грамотности среди немцев здесь
составил 63,9 %, русских – 18,8 %, татар – 19,0 %, мордвинов – 8,5 %,
марийцев – 7,9 %, чувашей – 7,7 % [Абрамов, 1996: 375].
До октября 1917 г. среди мордовского населения края получили
распространение
русско-инородческие
школы,
которые
сыграли
положительную роль в приобщение мордовского народа к первоначальным
8
знаниям. Актуальная роль в их развитии принадлежала земствам, которые
способствовали также процессу формирования самостоятельной категории
национального учительства. Отметим, что институт земства с начала 1890-х
гг. на протяжении 20 лет разрабатывал мероприятия о переходе к всеобщему
начальному обучению, а в 1907 г. удалось добиться положительного решения
этого вопроса. На это планировалось отвести 10 лет. В связи с подготовкой к
всеобщему образованию возросло как количество школ, так и учащихся. В
1913-1914 учебном году количество детей, охваченных обучением, например,
в Саранском, Краснослободском и Инсарском уездах составило 51,3 % от
общего числа [Поволжские финны, 1991: 106].
Но строительству новых школ помешали начавшаяся Первая мировая
война и события 1917 г., во время которых практически невозможно было
обширное расширение школьной сети из-за отсутствии средств как у земств
и государства, так и у сельской общины. Тем не менее, земства проделали
большую работу в развитии народного образования, постройке и снабжении
школ, подготовки учительских кадров и разрешении преподавания в
мордовских школах на родном языке.
Несмотря на проведенные мероприятия в области просвещения,
уровень образованности мордвы даже в начале двадцатого века все еще
оставался низким. Так, на территории нынешней Мордовии в 1909-1910 гг.
на 100 жителей приходилось только 20 учащихся. Но там, где крестьяне
поддерживали стремление своих детей к учебе, там результаты были
хорошие. Довольно часто сельские сходы стимулировали стремление
крестьян к обучению своих детей. Например, сельский схода Симкино
Симбирской губернии, в то время еще не имевшего своей школы, постановил
«выдавать родителям, желающим поместить своих детей в школу, пособие от
общества по 3 рубля в год для найма квартиры в селе Шугурово»
[Поволжские финны, 1991: 104]. Разумеется, многое зависело от конкретных
деятелей, занимавшихся просвещением на местах. Так, в Симбирской
губернии, где долгие годы этим занимался И.Н. Ульянов, развитие
9
национальной школы шло успешно, и в начале ХХ века симбирские
статистики с удивлением констатировали, что в уровне образования русского
и мордовского населения, в частности в Ардатовском уезде, «нет почти ни
какой разницы» [Подворная перепись Симбирской губернии, 1913: 7].
Смена государственной власти после октября 1917 г. обусловила
существенное
общегосударственное
реформирование
школы,
предусматривающее три момента: обязательное вовлечение в обучение всех
детей школьного возраста; активную государственную поддержку и
управление сферой просвещения и организацию единой трудовой школы, в
которой
обучение
общеобразовательным
предметам
сочеталось
с
производительным трудом. Значительному реформированию подверглось и
национальное образование.
В процессе национально-государственного строительства единой
системы народного образования проявились две концепции национального
образования. Основы первой концепции (федеративно - национальной) были
заложены в постановлениях Наркомпроса («Основные принципы единой
трудовой школы» от 16 ноября 1918 г.; «О школах национальных
меньшинств»; «Об организации дела просвещения нацменьшинств РСФСР»
от 21 февраля 1921 г.) и отстаивались в дальнейшем наркомом просвещения
А.В. Луначарским [Владыкина, 2000: 71].
При формирование данной концепции выдвигались задачи, во-первых,
создание национально-образовательной базы для продвижения в практику
системы руководства многонациональной культурной сферой в частности,
адекватной зарождающемуся федеральному устройству РСФСР. Во-вторых,
предусматривалась необходимость быстрейшего проведения всеобщего
образования как в национальных республиках в целом, так и среди
национальных меньшинств. Поиск путей решения этих задач у всех деятелей
просвещения и представителей официальных органов сводился к тому, что
при реализации любых концептуальных и образовательных программ
исполнительная власть без национального «ключа» не будет иметь контакта
10
или
хотя
бы
диалога
с
«национальными
средами»,
не
добьется
взаимопонимания и взаимодействия с ними.
На
официальном
уровне
возобладала
тенденция
понимания
национальной школы как системы более или менее автономного образования
в
этноконфессиональных,
этноязыковых,
этнокультурных
масштабах.
Быстрейшее обретение грамотности и преодоление культурной отсталости
предполагалось достигнуть путем трансляции самобытных (в том числе и
духовных) ценностей родной культуры.
Под флагом декларируемой политики всемерной «поддержки и
покровительства национальных культур» тенденция трансформировалась в
ряд концептуальных принципов, отражавших сложившиеся к тому времени
организационно-педагогические взгляды на формирование национального
компонента в системе образования. В одном из документов подчеркивалось:
«Коренизация национальной культурно-просветительной сети не является
самоцелью, она одно из основных орудий наилучшего, наиболее полного и
эффективного обслуживания культурных нужд и потребностей трудящихся
масс нацменьшинств, наиболее полного приобщения их к социалистической
культуре и вовлечение в социалистическое строительство, лучшее и наиболее
эффективное средств воспитания и обучения их» [Владыкина, 2000: 72]. В
тезисах Наркомпроса РСФСР (1927 г.) о принципах перехода национальных
школ на родной язык утверждалось: «Просветительская работа среди
национальных меньшинств должна вестись на родном языке, что вытекает из
требований национальной политики Советской власти с одной стороны, и с
другой диктуется соображениями педагогики и педологии» [Вопросы
всеобщего обучения, 1927: 189].
Сам принцип воспитания и обучения на родном языке оставался
основным
принципом
национально-просветительной
политики
и
на
последующий период. Под родным языком, на котором строилось
воспитание, обучение и вся культурно-просветительная работа, следовало
понимать живой разговорный язык масс, язык ребенка, его семьи, окружения,
11
язык наиболее понятный и доступный ему. Сознательная и бессознательная
подмена родного языка национальным языком, т.е. языком формальной
национальной принадлежности – «один из вреднейших уклонов в деле
коренизации, ведущий на практике к грубейшему извращению», указывалось
в тезисах Наркомпроса [Вопросы всеобщего обучения, 1927: 190]. Там четко
излагался следующий принцип: «Вопрос о пределах использования родного
языка, как языка преподавания в школах всех типов и как языка работы в
политико-просветительских учреждениях должен решаться применительно к
каждой национальности в отдельности после учета и анализа всех
объективных условий существования данной национальности и установления
ее как народности.
При установлении пределов использования языка надлежит исходить
из анализа главным образом следующих условий: а) относительная величина,
компактность и территориальное расселение национальности; б) язык: его
использование данной национальностью, языковые связи с окружающими
национальностями, степень распространения языка, наличие двуязычия
среди данной народности; в) перспективы развития данного языка в связи с
перспективой развития экономики данной народности, с процессами,
происходящими в ее быту, культуре, окружении, в связи с территориальным
перемещением и т.д.» [Вопросы всеобщего обучения, 1927: 191].
Во
всех
школах
национальных
меньшинств
в
РСФСР
предусматривалось обязательное преподавание второго языка (русского
языка или местного, коренного). Это обучение вводилось тем раньше, чем
больше ограничена коренизация данной народности. Попытка окончилась
неудачей в силу неразрешимости главного противоречия концепции между
наднациональными установками по «созданию новой школы» и принципом
коренизации, содержащим в своей основе протекционистскую политику по
отношению к титульным этносам национального образования.
13 августа 1926 г. комиссия имени А.В. Луначарского приняла
постановление
«Национальный
язык,
12
его
роль
и
место
среди
национальностей нерусского языка», в котором отмечалось, что вопрос о
пределах использования родного языка, как языка преподавания всех типов и
языка работы политпросветучреждениях, должен решаться применительно к
каждой национальности в отдельности и после учета и анализа всех
объективных условий существования данной национальности и установления
перспективы развития ее как народности. В постановлении все нерусские
народы разделялись на 4 группы. К первой группе были отнесены
малочисленные народы, двуязычные, территориально распыленные, или
«вкрапленные более или менее компактными массивами в массив основной
национальности». Для них обучение велось на языке федерации (т.е. на
русском языке). Ко второй группе отнесены народы малочисленные и
«средние», одноязычные, бесписьменные, сельскохозяйственные, живущие
компактными массами, территориально не объединенные. Для этой группы
школы первой ступени и учебная литература должна быть на национальном
языке. Школы второй ступени и среднее профтехобразование – на языке
федерации, который вводился на третьем году обучения. К третьей группе
отнесены «средние» и крупные одноязычные народы, имеющие традиции
письменности, проживающие компактно или территориально объединенные.
Для них школы первой второй ступени, культпросветучреждения, средние
учебные заведения, учебная и другая необходимая литература – на родном
языке. Язык федерации вводился с третьего года обучения. К четвертой
группе отнесены экономические и культурно развитые, территориально
объединенные народы, имеющие богатые традиции письменности на родном
языке.
Для
них
все
типы
учебных
заведений
и
школ,
культпросветучреждения работали на родном языке [Ефимова, 1995: 166].
Данное постановление, принятое для организации обучения в
советской школе, во многом совпадает с «Правилами о мерах к образованию
инородцев» 1870 г., названное русификаторским. Мордовский народ,
отнесенный ко второй группе нерусских национальностей, получал право
13
обучения на родном языке лишь в начальных школах, где уже с третьего года
обучения вводился русский язык.
Программа формирования национальных школ финансировалась
государством. При Наркомпросе РСФСР действовал Мордовский отдел
(затем подотдел), возглавляемый Г.К. Ульяновым - бывшим членом
Государственной
Думы
и
Учредительного
собрания,
выдающимся
организатором системы мордовского народного образования.
После реорганизации
НКП
РСФСР
в 1921
году Отдел по
просвещению национальных меньшинств был преобразован в Совет по
просвещению нацмен при коллегии НКП РСФСР (Совнацмен НКП
РСФСР). В дополнение к Совнацмену НКП РСФСР были созданы
специальные национальные бюро, в том числе и мордовское. Заведующим
Мордовским бюро Совнацмен НКП РСФСР с мая 1919 года по апрель 1924
года был Г.К. Ульянов, а с 1 января 1925 года по 1929 год - И.Х. Бодякшин
[Ивашкин, Пронин, 1986: 126].
Однако, идея о необходимости создания национальной (мордовской)
школы в 1920-е гг. в Мордовии не была реализована. Перевод школ на
преподавание на родном языке начал планомерно проводиться лишь в
период возрождения Мордовской государственности. К 1930-1931 учебному
году в Мордовской автономной области из каждых 100 учащихся мордвинов
66 обучалось на родном языке [Ивашкин, Яшкин, 1987: 243]. К концу 1920-х
гг. в Мордовии действовало несколько типов общеобразовательных школ:
начальная
школа,
школа
второй
ступени,
школа-семилетка,
школа-
девятилетка, школа крестьянской молодежи, школа ФЗУ. Начальные школы
являлись самыми массовыми, охватывая около 50 % детей соответствующего
возраста. В 991 школе первой ступени обучалось 86 120 учащихся
[Культурное строительство в Мордовской АССР, Ч.1, 1986: 57]. Процент
охвата школой детей мордовской национальности в 1929-1930 учебном году
был более низким, чем у соседних народов и равнялся 42 %, в Чувашской
14
АССР этот же показатель составлял 76 %, в Марийской – 53, 8 % [Эфиров,
1948: 203].
В
1929
г.
только
в
РСФСР
действовало
85
национальных
педагогических училищ, кроме того, национальные группы имелись в 24
педагогических
институтах.
Согласно
школьной
переписи
1927
г.,
преподавание в начальных школах РСФСР осуществляется на 48 языках
коренных этносов России, причем во многих случаях через эту школу
проходило более 90 % учащихся данного этноса (татары, чуваши, коми,
чеченцы, ингуши, карачаевцы, калмыки и другие) [Кузьмин, электронный
ресурс].
К концу 1920-х гг. учителя для мордовских национальных школ
готовились в четырех педтехникумах, два из которых, Саранский и
Краснослободский открылись в 1925-1926
мордовском
отделении
Починковского
учебном году, и
педтехникума
одном
Нижегородской
губернии, а также мордовском отделении при педагогическом факультете
Саратовского университета. Среди техникумов чисто мордовским являлись
лишь Петровский в Саратовской и М. Толкайский в Самарской губерниях, а
в остальных мордва обучалась только в младших группах. Указанные
учебные заведения могли выпускать несколько десятков учителей в год,
которых хватало на покрытие естественной убыли, в то время как курс на
развертывание
всеобщего
обучения
и
полный
перевод
занятий
в
национальных школах на родной язык только для Пензенской и Ульяновской
(бывшей Симбирской) губерний требовал 900 учителей мордовской
национальности [Народное образование Мордовской АССР, 1962: 42].
Национальная политика первых лет советской власти значительно
способствовала развитию и расширению сферы обращения мордовского
языка. В этот период во многих городах страны издавались мордовские
газеты и журналы (Москва, Новосибирск, Самара, Саратов, Симбирск, Пенза
и другие). В Москве, Казани, Нижнем Новгороде, Самаре, Саратове,
Симбирске действовали курсы по повышению квалификации мордовских
15
учителей, регулярно созывались их всероссийские съезды. Массовыми
тиражами выпускались новые школьные учебники, в разработке которых
принимали участие М.Е. Евсевьев, Г.К. Ульянов, Ф.И Завалишин, Е.В.
Скобелев, Е.Б. Буртаев, Ф.Ф. Советкин, Ф.А Лазарев, М.И. Наумкин, И.Ф.
Прокаев и другие.
В связи с образованием Мордовского национального округа в
составе Средне-Волжской области (16 июля 1928 г.) инициатива в
руководстве образованием перешла к местным органам - Окрисполкому,
ОкрОНО, ОНО при райисполкомах. В период образования Мордовской
автономии (МАО) в составе РСФСР (10 января 1930 г.) произошла
дальнейшая централизация управленческой структуры просвещения. В
1930 г. Мордовское бюро Совнацмен Наркомпроса РСФСР упразднилось, а
вместо
него
управления.
были
Все
созданы
национально-территориальные
руководство
образованием
органы
концентрировалось
в
областном ОНО при областном исполнительном комитете. Заведующим
областным отдела народного образования был назначен И.Х. Бодякшин.
В 1934 г. во время преобразования Мордовской автономной области в
Мордовскую
Автономную
Советскую
Социалистическую
Республику
(МАССР), Мордовский ОблОНО был реорганизован в Наркомпрос
(Народный комиссариат просвещения) МАССР. Функции наркома были
возложены на последнего заведующего Н.Н. Вождаева (1897 - 1938),
имевшего не только педагогический, но опыт организаторской и
руководящей
работы,
поскольку
после
окончания
педагогического
института он учительствовал в сельских школах, а с 1932 г. являлся
заведующим Мордовским областным отделом народного образования.
Воссоздание мордовской государственности в форме автономии в 1930
г. в составе России на первых порах еще более улучшило условия развития
мордовского (мокшанского и эрзянского) языка: помимо развертывания
системы национального школьного образования, создается Мордовское
государственное издательство, организуется Мордовское отделение Союза
16
советских
писателей,
открываются
Национальный
театр,
Научно-
исследовательский институт мордовской культуры и т.д. Большой вклад в
развитие литературных норм мордовского (мокшанского и эрзянского) языка
в этот период вносят прозаик и драматург Ф.М. Чесноков, прозаик и
публицист А.В. Дуняшин, драматург К.С. Петрова, поэты З.Ф. Дорофеев,
И.П. Кривошеев и Я.Я. Кулдыркаев и др. Начинается научное исследование
эрзянского и мокшанского наречий, по ним проходят три языковых
конференции [Абрамов, 2002: 13].
Таким образом, в ходе первого этапа становления национальных школ
в советском государстве была организована массовая подготовка учителей
коренных национальностей, создана система начальных школ с обучением на
родных языках. Этот возникший в 1918 г. в структуре советской школы тип
учебных заведений с родным (нерусским) языком обучения получил позже
наименование «национальной» школы. Подобная организация вполне
соответствовала доиндустриальному аграрному состоянию этносов, у многих
из которых городское население в тот момент составляло лишь 1-2 %
[Кузьмин, электронный ресурс].
В 1930 г. после принятия XVI съездом ВКП (б) решения об усилении
борьбы с уклоном в национальном вопросе началось
национальной
школы.
Первой
крупной
вехой
в
смене
свертывание
парадигмы
национальной школы было введение в национальных школах обязательного
изучения русского языка. 30 марта 1938 г. выходит постановление ЦК ВКП
(б) и СНК СССР «Об обязательном изучении русского языка в школах
национальных республик и областей». Его появление обосновывалось тремя
мотивами. «Во-первых, в условиях многонационального государства знание
русского языка должно явиться мощным средством связи и общения между
народами СССР, способствующему их дальнейшему хозяйственному и
культурному росту. Во-вторых, овладение русским языком способствует
дальнейшему усовершенствованию национальных кадров в области научных
и технических познаний. В-третьих, знание русского языка обеспечивает
17
необходимые условия для успешного несения всеми гражданами СССР
воинской службы» [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 425: 1].
Вместе с тем, в постановлении подчеркивалось, что «родной язык
является основой преподавания в школах национальных республик и
областей, что исключения из этого правила, имеющие место в некоторых
автономных республиках РСФСР, могут носить лишь временный характер,
что тенденция и превращение русского языка из предмета изучения в язык
преподавания, и тем самым ущемление родного языка, является вредной и
неправильной» [ЦГА РМ, ф.р. 464, оп. 1, д. 425: 1].
Постановление справедливо утверждало русский язык не только как
язык межнационального общения, но и как язык приобщения к русской
культуре: он вводился со второго класса в суммарном объеме 40 часов в
неделю. Но, также же было разработано и более радикальное постановление
о переводе национальных школ в целом на русский язык обучения. В силу
неподготовленности этого шага оно не было тогда принято, однако процесс
постепенного сокращения национальных школ начался. Одновременно в
РСФСР для всех нерусских школ вводились единые унифицированные
учебные планы в городском и сельском вариантах, что, в общем, нанесло
большой ущерб национальному образованию.
В тех же целях начался процесс перевода алфавита с латиницы на
кириллицу. Так, в Мордовской республике в эти годы проходило
утверждение литературного мордовского языка, что было связано с
решением весьма сложного комплекса задач, обусловленных, прежде всего,
наличием
двух
наречий
и
множества,
порожденных
вековой
разбросанностью мордвы, диалектов и говоров, а также отсутствием
национального
алфавита,
в
полной
мере
соответствующего
звукам
мордовской речи. К ним добавлялись проблемы неразвитости языка в
технической, общественно-политической и других сферах. В подходе к
первой проблеме выделялись две точки зрения, Ряд ученых, в частности
эрзяне А.П. Рябов и И.С. Сибиряк (Поздяев) и мокшанин Ф.И.
18
Петербургский, и другие поддерживали тенденцию к сближению эрзянского
и мокшанского литературных наречий и созданию в перспективе единого
литературного языка путем объединения лексики эрзян и мокшан
(«перемещение слов») [Абрамов, 1996: 301]. Другие (И.И. Куликов и другие)
настаивали на их параллельном сосуществовании. Для справки напомним,
что с подобной проблемой тогда сталкивались все народы Поволжья и
Приуралья: марийцы (луговые и нагорные), татары (казанские, мишари и
др.), чуваши (вирьял и анатри) и т.д. и почти все они стали формировать
единые литературные языки. По второму вопросу сначала большинство
мордовских лингвистов следовало за выдающимся русским филологом А.А.
Шахматовым, считавшим латинский алфавит более подходящим к звукам
мордовской речи, чем «кириллица». А.П. Рябов даже подготовил и
представил в АН СССР труд с обоснованием и методикой такого перехода.
Кроме того, он работал над включением в мордовский язык международных
технических и общественно-политических терминов, по выражению А.П.
Феоктистова «путем лексико-семантического калькирования» [Абрамов,
1996: 301]. В совокупности все эти направления складывались в конкретную
программу
европеизации
мордовского
языка,
вызывающую
крайнее
раздражение центральных партийных и государственных органов, видевших
интернационализацию небольших народов России только в аспекте русской
культуры и языка. По их рекомендации 28 января 1932 г. решением бюро
Средне-Волжского крайкома ВКП (б) все официальные разработки в этом
направлении были прекращены [Абрамов, 1996: 301]. А во второй половине
1930-х гг. всем сторонникам этих программ был приклеен ярлык
«буржуазных националистов», что означало, как правило, смерть или
длительное
тюремное
заключение.
В
таких
условиях
4
языковая
конференция, проведенная в Саранске в марте 1938 г. утвердила разделение
мокшанского и эрзянского литературных языков на базе славянского
алфавита и приняла решение о разработке синтаксиса максимально
приближенного к русскому.
19
Развитие национальной школы в Мордовии было тесно связано с
нормированием письменно-литературного языка мордовского населения.
После языковой конференции 1938 г. были составлены новые учебники по
родному языку для начальных, неполных средних и средних школ. Авторами
учебников по мокшанскому синтаксису стали С.Г. Потапкин, по эрзянскому
– М.Н. Коляденков (учебник выдержал 20 изданий, вплоть до 1970 г.).
В таких условиях происходило развертывание системы национального
школьного образования в Мордовии. В 1930-е гг. с отставанием в полтора и
более века от стран Европы в СССР было осуществлено всеобщее начальное
четырехлетнее обучение. Весной 1935 г. постановлением «О начальной и
средней школе» V пленум Мордовского обкома ВКП (б) констатировал
завершение начального всеобщего и охват обучением 71,2 % всех
школьников республики, в том числе 74,8 % мокшан и 86,8 % эрзян
[Культурное строительство в Мордовской АССР, Ч. 1, 1986: 60]. Начался
перевод школьного образования на всеобщее семилетнее обучение, который
закончился уже после Великой Отечественной войны. Ко времени
Всесоюзной переписи населения 1939 г. многие основные народы Поволжья
приблизились к всеобщей грамотности. Этот показатель составил: у
марийцев – 70,6 %, мордвинов – 68,1 %, немцев – 93,5 %, русских – 83,4 %,
татар – 77,9 %, чувашей – 78,2 % [Абрамов, 1996: 406] при 90 % в среднем по
Российской Федерации.
В 1930-е гг. в городах начался переход от всеобщего начального
образования, с присущей ему базой народной культуры, к образованию
следующего уровня, семилетнему, основанному на современной системе
наук. Новые индустриальные центры формировались, прежде всего, как
русские и русскоязычные, поскольку модернизация захватила, прежде всего,
русский этнос. Если в 1929 г. городское население среди русских составляло
в СССР 18 %, то в 1939 г. оно увеличилось до 38 %; в РСФСР 18 и 36 %
соответственно. Среди других коренных этносов РСФСР 20 % рубежа
достигли лишь немцы, татары, осетины и мордва. У остальных же этот
20
процесс хотя и начался, но в целом не преодолел еще 10 % рубежа [Кузьмин,
электронный ресурс]. В Мордовской автономии в 1939 г. горожане
составляли 7 % от всего населения [Итоги Всесоюзной переписи населения
1959, 1963: 25] Создание регулярной армии, системы всеобщей воинской
обязанности поставили вопрос об обеспечении знания русского языка как
единого
языка
командования.
Выше
перечисленные
обстоятельства
обусловили потребность в расширении знания русского языка и культуры.
Однако отметим, что всеобщая перепись 1939 г., по оценке
специалистов дала «намеренный переучет» населения СССР минимум на 2,9
миллиона человек. Он был связан с прямым указанием И.В. Сталина и
касался,
прежде
всего,
регионов
и
народов
с
уменьшающимися
показателями. Поэтому оценка численности мордвы в 1 456 тысяч не может
вызывать доверия. Показанная переписью доля городского мордовского
населения (20 %) в несколько раз превосходящая данные по другим
поволжским народам, находящимся в схожих социально-экономических
условиях (а в сравнении с 1937 г. и по мордве), ясно показывает, каким
способом была решена задача искусственного увеличения численности
мордовского народа. Подчеркнем, что доля городской мордвы, как и других
народов региона, вполне соответствовала указанной величине в 20 %, но, как
правило,
переселявшиеся
в
города
финно-угры
чаще,
например,
представителей тюркских народов, записывались русскими, от которых
меньше
отличались
антропологически.
В
дальнейшем
они
русели
окончательно. Таким образом, перепись 1939 г. односторонне увеличивавшая
долю городской мордвы, искусственно завышала численность всего
мордовского народа [Абрамов, 2002: 147].
В новой концепции национального образования, идеологом которой
являлся И.В. Сталин, повышение значимости русского языка, с одной
стороны, использовалось в качестве своеобразного регулятора для того,
чтобы приглушить и взять под контроль центробежные тенденции в среде
21
юридически уравненных народов; с другой стороны, фактически вело к
сокращению сферы национального языка в образовании.
В результате в 1940 г. лишь в 1-4 классах всех типов мордовских школ
республики обучение осуществлялось на родном языке, в 5-7 классах
неполных средних и средних школ на родном языке обучалось 60 % всех
учащихся, а в 8-10 классах – только 14 % [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 354: 67]. Не случайно, многие учащиеся по окончании начальных мордовских
школ, где они обучались на родном языке, испытывали затруднения при
дальнейшем обучении. Таким образом, почти отсутствовала связь между
обучением в начальной школе и дальнейшим образованием в неполной и
средней школах. Попытки решить национально образовательные проблемы
путем передачи больших прав и полномочий на места, не уравновешиваемые
реальными объединительными принципами, действиями и условиями в
подспудной надежде на то, что все само собой самореализуется, во многих
случаях
приводили
к
дезорганизации
и
усилению
сепаратистских
настроений.
Вторая
концепция
национального
образования
означала
окончательный поворот в сторону централизации, который начался в
середине 1930-х гг. с процесса свертывания и ликвидации звеньев,
курировавших национальные школы на местах. В постановлении оргбюро
ЦК ВКП (б) от 24 января 1938 г. «О реорганизации национальных школ»
немецкие, финские польские, греческие и прочие школы объявлялись очагом
буржуазно-националистического антисоветского влияния на детей, в связи, с
чем их предлагали превратить в обычные советские школы, а также
ликвидировать существующие при них особые национальные отделения.
Министр образования Российской Федерации в 1990-1992 гг., академик
Российской академии образования Э.Днепров назвал политику в области
образования, проводимую в 1930-е гг., контрреформой. «Любая школьная
контрреформа являет собой прямое отражение общих кардинальных перемен
в политическом курсе государства, или – сдвигов в самом типе
22
общественного уклада. Она разворачивается (почти всегда с опережением) в
общем ряду политических, социально-экономических, правовых и других
контрреформ,
обеспечивающих
эти
сдвиги.
И
также,
как
другие
контрреформы, она несет в себе отрицание философии и идеологии того
уклада, который подвергается ломке, в том числе педагогической,
образовательной философии и идеологии» [Днепров, 1998: 32].
Постановления ЦК ВКП (б) 1931-1935 гг. радикально изменили облик
школы. Жесткий централизованный контроль по всем направлениям (об
организации управления школой и учебно-воспитательным процессом до
содержания учебных курсов и методов преподавания), тотальная унификация
и регламентация всего и вся, установка на утилитаризм в образовании, на
послушание и дисциплину, все возрастающее усиление политической
индоктринации и т.д. – все это было началом тяжелой и затяжной болезни
школы, началом внутренней деградации системы образования [Днепров,
1998: 28].
***
Итак, со второй половины XIX века «система Ильминского» стала
основой становления школьного образования нерусских этносов России (в
т.ч. и мордовского народа) на их родном языке. «Система Ильминского»
выступила
одним
из
катализаторов
зарождения
национального
просветительства, составной частью национальных культур нерусских
народов. До октября 1917 г. среди мордовского населения края получили
распространение
русско-инородческие
школы,
которые
сыграли
положительную роль в приобщение мордовского народа к первоначальным
знаниям.
В истории становления и развития национального образования в
советском государстве можно выделить несколько этапов. В течение первого
этапа (1917-первая половина 1930-х гг.) главная общегосударственная задача
– форсированное создание системы всеобщего начального 4-летнего
обучения, решалась в условиях аграрной, полиэтничной страны. Отсюда
23
неизбежная необходимость организации создаваемой системы всеобщей
начальной школы как школы с обучением на родном языке и содержанием
образования с использованием конкретной этнической культуры.
Во второй половине 1930-х гг. изменения в обществе, связанные с
процессом
социалистической
модернизации,
поменяли
прежние
представления о главных целях и задачах национальной школы, что привело
к принципиальной смене ее парадигмы. Водоразделом к началу процесса
русификации национальных школ явилось постановление ЦК ВКП (б) «Об
обязательном изучении русского языка в национальной школе» (1938 г.). В
мордовских школах эта политика проводилась через двуязычие – родной и
русский.
Целенаправленная
политика
образовательных учреждений
русификации
национальных
продолжилась на последующих
этапах
развития школы.
1.2 Школа Мордовии в условиях Великой Отечественной войны
1941-1945 гг.
В годы Великой Отечественной войны деятельность всех организаций
и учреждений страны была подчинена интересам фронта. Война внесла
существенные
образования.
изменения
Перестройка
в
процесс
всей
жизни
функционирования
и
работы,
системы
направленная
на
удовлетворение потребностей фронта, нашла свое выражение и в характере
работы школ, и в их общественной деятельности, и в постановке всего дела
обучения и воспитания подрастающего поколения.
Условия военного времени продиктовали школе строго определенные
задачи. Во-первых, было необходимо организовать бесперебойную работу
общеобразовательных учреждений и обеспечить обязательный охват всех
детей школьного возраста обучением. Во-вторых, независимо от военного
положения не прекращать процесс подготовки новых и повышение
квалификации старых педагогических кадров. В-третьих, принять меры по
24
усилению заботы о детях, родители которых были призваны в армию или
заняты на производстве; организовать в тылу детские дома для детей,
эвакуированных из оккупированных территорий страны. В-четвертых, внести
изменения в учебно-педагогический процесс, делая акцент на усиление
военно-физической подготовки юношей и девушек, привлечение учащихся к
сельскохозяйственным работам.
Наряду с общими для всех страны задачами, школы Мордовии имели
дело
со
специфическими
проблемами,
связанными
с
развитием
национальной, в частности, мордовской школы.
Одновременно с первоочередным удовлетворением потребностей
военного времени, материальные и финансовые ресурсы страны и
республики использовались также на социально-культурные мероприятия, из
которых основными являлись просветительные. Так, в 1944 г. расходы на
социально-культурные нужды составили 131 300 тысяч рублей, что
было больше по сравнению с 1943г на 31 441 тысячу рублей (или 31,5
%). Расходы на просвещение предусматривалось увеличить до 29 657
тысяч рублей, т.е. на 53,5 % больше, чем в предыдущем году. На
содержание школ было выделено 65 654 тысячи рублей, или на 22 541,2
тысяч рублей больше, чем в 1943 г. Согласно постановлению союзного
правительства в августе 1943 г. бюджеты ассигнования на эти цели
были увеличены в связи с принятием в новом учебном год в первые
классы 12 700 детей семилетнего возраста и повышением заработной
платы учителям [Мордовия, 1962: 248].
Одной из важных статей государственного бюджета являлись
ассигнования на капитальное строительство учреждений народного
образования и их ремонт. Так, для завершения строительства школы на
160 мест в с. Старое Синдрово, ввод которой эксплуатацию был
запланирован на 15 августа 1941 г., правительством республики было
выделено 150 тысяч рублей, школы на 120 мест в с. Русское Баймаково
Болдовского района - 60 тысяч рублей. В это время продолжалось
25
строительство школ в с. Полом Ардатовского района и Рузаевской - в
Саранском районе. С начала войны и до конца 1943-1944 учебного года в
Мордовии было построено и реконструировано 38 школ. Большое их
количество было отремонтировано, и многие здания переоборудованы и
них. Работа, как правило, осуществлялась силами общественности, учителей
учащихся старших классов. Так, к началу 1943-1944 учебного года в 1 202
школах республики был проведен текущий, а в 46 - капитальный ремонт,
1944-1945 учебного года - соответственно в 1 038 и 4012 [ЦГА РМ Ф. 464, оп.
1, д. 417: 32, 83; ЦГА РМ Ф. 464, оп. 4, д. 598: 95; Талдин, 1956: 88. Котков,
1972: 40]
Особое значение в деле организации народного образования в условиях
военного времени приобретала деятельность руководителей Наркомпроса
РСФСР и автономных республик. В годы войны Наркомат просвещения
Мордовии возглавлял Н.Н. Молин (1911 - 1977).
Николай Николаевич родился в с. Ромоданово Ромодановской волости Саранского
уезда Пензенской губернии, закончил Саранский педагогический техникум. В 1930-1932
гг. он - заведующий школой колхозной молодежи НКП РСФСР в с. Сабаево
Кочкуровского района. В 1932 г. Николай Николаевич поступил на историческое
отделение только что образованного Мордовского агропединститута и одновременно
занимал должность заведующего учебной частью в средней школы в родном селе. В 1935
г. начал преподавать историю в школе № 12 - первой Саранской десятилетке. В 1936 1939 гг. Молин - директор Куриловской средней школы Ромодановского района. В период
с 1939 по 1941 гг. Николай Николаевич являлся сотрудником НКВД МАССР, а именно
был заведующим учебной частью этого наркомата.
В 1941 г. его назначили наркомом просвещения Мордовской республики. В 1946 г.
Н.Н. Молина направили в высшую партийную школу в Москву. Вернувшись из столицы в
1948 г., он возглавил партшколу при Мордовском обкоме ВКП (б). В те годы любой
партработник или управленец должен был закончить это учебное заведение. Академия
общественных наук при ЦК ВКП (б) пригласила Н.Н. Молина в аспирантуру, по
окончании которой он защитил диссертацию на степень кандидата исторических наук.
В 1957 г. Мордовский пединститут переживал реорганизацию в университет. В
1958 - 1959 и 1960 -1962 гг. он - проректор, в 1959 - 1960 гг. - ректор Мордовского
госуниверситета имени Н.П. Огарева. В период с 1962 по 1972 гг. Н.Н. Молин являлся
26
ректором пединститута имени М.Е. Евсевьева. Одновременно все 1960-е гг. он был
депутатом Верховного Совета МАССР трех созывов и возглавлял постоянную комиссию
по культуре, народному образованию и здравоохранению. В 1971 г. из-за пошатнувшегося
здоровья Н.Н. Молин перешел на преподавательскую деятельность.
За свою жизнь Н.Н. Молин был награжден двумя орденами Трудового Красного
знамени, тремя орденами «Знак почета», тремя медалями «За трудовое отличие», «За
доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
Можно условно говорить о существовании двух этапов в истории
школы в годы войны. На первом этапе (1941 - 1943 гг.) доминировали
мероприятия, направленные на сохранение существующей сети школ и
системы народного образования. Особенностью второго этапа (1943 - 1945
гг.) являлись меры по организационно-педагогическому укреплению школы,
повышению
качества
учебно-воспитательной
работы,
укреплению
дисциплины и порядка среди учащихся. Разумеется, что такой подход не
отрицал взаимосвязи и преемственности этих этапов. Достаточно сказать,
например,
что
комплекс
организационно-практических
мероприятий,
осуществленный в 1941 - 1943 гг., самым непосредственным образом
подготовил повышение уровня обучения и воспитания в школе в 1943 - 1945
гг.
Мероприятия, направленные на сохранение контингента
учащихся и обеспечение закона
о «всеобуче»
С начала войны предметом особой заботы стало сохранение школ на
том уровне, который не только мог обеспечить потребности страны в целом и
республики в частности, но и стать основой дальнейшего совершенствования
(развития) школьного дела. В результате войны общая численность учащихся
в стране сократилась на 2,6 миллиона человек, в основном за счет учащихся
старших классов. В целом по стране было закрыто 6 тысяч школ, число же
начальных школ возросло на 5,8 тысяч [Штымов, 1968: 424]. Особенно
27
заметно влияние войны сказалось на состоянии среднего образования. Число
средних школ сократилось более чем на одну треть. Численность учащихся
5-8 классов уменьшилась вдвое, а в 8-10 классах - более чем в 2,5 раза
[Черник, 1984: 30]. В то же время на территории, не подвергавшейся
оккупации, сеть школ была, в общем, довольна устойчива.
Эти тенденции были характерны и для школьного образования
Мордовской республики: за годы войны сокращение общего количества
учащихся составило более 40 тысяч человек [Седьмая сессия Верховного
Совета Мордовской АССР, 1946: 93]. В 1940 г. в республике насчитывалось
1 277 школ [Седьмая сессия Верховного Совета Мордовской АССР, 1946:
93]. Количество начальных школ в период с 1940 по 1943 гг. возросло с 858
до 869. В то же время немного сократилось число неполных средних (НСШ)
и средних школ (СШ): с 297 до 296 и с 120 до 118 соответственно [Мордовия,
1995: 739]. Введение обучения с 7-летнего возраста в 1944-1945 учебном
году, повлекшее за собой сокращение количества начальных школ,
недостаток учителей и малую наполняемость 5-10 классов отдельных школ,
вызвало необходимость реорганизовать некоторые семилетние школы в
начальные и средние - в семилетние. Было открыто 19 новых школ, 16
реорганизовано из семилетних, 2 крупные начальные школы реорганизованы
в семилетние. Таким образом, сеть начальных школ увеличилась на 33 и
составила на начало 1944-1945 учебного года 902 школы [ЦГА РМ Ф.Р. 464,
оп. 1, д. 455: 1]. По семилетним школам одна была открыта вновь, две
реорганизованы из начальных и три - из средних. Всего прирост составил 6
школ, но в то же время 2 семилетние школы были реорганизованы в средние
и 16 с малой наполняемостью классов - в начальные. В результате сеть
семилетних школ сократилась на 13 единиц и на начало 1944-1945 учебного
года их число составило 283 [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 455: 1]. Сеть
средних школ сократилась на две и составляла 116 единиц [Мордовия, 1995:
739]. К последнему году войны в республике насчитывалось 1 303 школы
[Седьмая сессия Верховного Совета Мордовской АССР, 1946: 93]. В то же
28
время в Мордовской республике была не оправдано велика сеть средних
школ. Например, в 1944-1945 учебном году в Мельцанском районе
существовало 2 средние школы и ни в одной из них не было ни одного
учителя с высшим образованием. Не имея квалифицированных педагогов, в
Зубово-Полянском районе было открыто 6 СШ, в Атюрьевском и
Ромодановском - по 5 средних учебных заведений [Учительская газета, 1945:
16 мая]. С одной стороны, следовало сократить сеть этих учебных заведений
для улучшения работы средних школ, сконцентрировав в оставшихся
квалифицированных педагогов. С другой стороны, из-за плохого сообщения
между местожительством учащихся и учебными заведениями многие дети
выпали бы из школы.
Государственная компания по осуществлению семилетнего «всеобуча»,
провозглашенная еще в 1930 г., растянулась на годы. К 1939 г. в Мордовии
семилетним образованием в сельской местности было охвачено 89 % детей
школьного возраста [Народное хозяйство Мордовской АССР, 1958: 110].
Немаловажное значение, на наш взгляд, имело постановление СНК
СССР «Об установлении платности обучения в старших классах средних
школ и в высших учебных заведениях СССР и изменение порядка
назначения стипендий», вышедшее 2 октября 1940 г., по которому
устанавливалась для учащихся 8-10 классов средних школ г. Москвы,
Ленинграда и городов столичных республик плата в размере 200 рублей в
год; во всех остальных городах, а также селах - 150 рублей. Указанная плата
распространялась
на
учащихся
техникумов,
педучилищ,
сельскохозяйственных и медицинских школ [Народное образование в СССР,
1974: 176-177]. Чуть позже были введены льготы. Так, в июле 1941 г., от
платы были освобождены дети рядового и младшего начальствующего
состава, призванного в ряды Советской Армии и ВМФ; в 1943 г. от платы
освобождались дети лиц, награжденных орденами Славы всех трех степеней;
в 1944 г. льготы по оплате за обучение получали дети офицеров, погибших на
фронтах войны, пропавших без вести, умерших вследствие ранений,
29
контузий, увечий и заболеваний, полученных на фронтах войны, и дети
офицеров и инвалидов Отечественной войны [ЦГА РМ Ф.Р. 602, оп.1, д. 22:
41 об]. Плата за обучение в старших классах, средних специальных и высших
заведениях была отменена только в 1956 г. [Народное образование в СССР,
1974: 192].
Война
нарушила
последовательное
осуществление
программы
«всеобуча», заставила отсрочить введение обязательного всеобщего среднего
образования и ограничиться задачей сохранения контингента учащихся
общеобразовательной школы при осуществлении всеобщего начального
обучения в сельской местности и неполного среднего в городах и рабочих
поселках. В годы войны вышло немало постановлений Правительства СССР,
а затем и соответствующих приказов Наркомпросов автономных республик,
направленных на укрепление системы школьного образования в целом, и на
обеспечение «всеобуча», сохранения контингента учащихся в частности.
Закон
о
«всеобуче»
за
годы
Великой
Отечественной
войны
осуществлялся крайне неудовлетворительно, наблюдался большой «отсев»
учащихся. В информационной справке СНК МАССР в Совнарком РСФСР от
8 декабря 1941 г. говорилось, что по неполным данным из школ двадцати
районов республики в текущем году выбыло 11 996 учащихся, из них
учащиеся 1-4 классов составили 3 934 человека, 5-7 - 5 591, 8-10 - 2 471
человек. Из школ Саранского района выбыло 1 360 учащихся, Рузаевского 1 069 [ЦГА РМ, ф.р. 228, оп.1, д. 847: 442]. В результате большого «отсева»
во многих школах республики в старших классах обучалось по 4-15 человек.
Такое
положение
складывалось,
например,
в
Челпановской
НСШ,
Лобаскинской НСШ Козловского района; Саболовской средней школе
Лямбирского района; Ломатской СШ Дубенского района; Старобадиковской
СШ Ширингушского района и других. Ряд средних школ находился под
угрозой закрытия: Судосевская школа (Больше-Березниковский район),
Сабаевская (Кочкуровский район), Лямбирская и Саболовская (Лямбирский
район) и другие [ЦГА РМ, ф.р. 228, оп.1, д. 847: 442].
30
В 1942-1943 учебном году более 18 тысяч детей 8-13 летнего возраста
не обучались в школе. Только в одном Больше-Березниковском районе 1 013
школьников не посещали начальную школу, Рузаевском
- 1 000,
Ковылкинском - 1 206, Кадошкинском - 637 и т.д. [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 3, д.
689: 158]. Особенно большой «отсев» учащихся привел к тому, что во многих
районах было допущено закрытие однокомплектных классов в отдельных
селах. В результате этого значительная часть детей этих сел осталась вне
школы.
Особенно большой «отсев» в 1942-1943 учебном году был допущен
среди учащихся 5-7 и 8-10 классов из коренной национальности. Если в 1-4
классах эрзянских школ обучалось 8 522 человека, то в 5-7 классах
оставалось 1 981, а в 8-10 - 134. В мокшанских школах в 1-4 классах
насчитывалось 10 182 учащихся, в 5-7 - 2 251, в 8-10 – 316 [ЦГА РМ Ф.Р. 228,
оп.1, д. 856: 344-344 об.]. Таким образом, из всего контингента детей - эрзян
школьного возраста получали неполное среднее образование примерно 23, 2
% и среднее - 1,6 % от количества учащихся начальных классов; детей –
мокшан – 22 % и 3,1 % соответственно.
В мае 1945 г. на страницах «Учительской газеты» вышла статья под
названием «Школы Мордовии ждут помощи», которая довела до сведения
своих читателей следующую информацию. За 1943-1944 учебный год отсев
учащихся из 4-х классов достиг устрашающих размеров - от 40 % до 53 %. В
1944-1945 учебном году вне стен только начальной школы оказалось 20
тысяч детей 12-летнего возраста. В связи с этим «Совнарком МАССР
вынужден был несколько месяцев назад признать, что в республике
увеличивается
число
неграмотных,
растет
безнадзорность
детей,
неблагополучно с комплектованием техникумов и вузов, а это в свою очередь
создает исключительные трудности в подготовке национальных кадров.[...]
Не будет преувеличением сказать, что многие райисполкомы и сельские
комитеты Мордовии не проявляют никакого интереса к вопросам народного
просвещения. Достаточно напомнить, что из 600 сельсоветов только при 97
31
имеются постоянно действующие культурные комиссии, и их деятельность
едва ощутима...» [Учительская газета, 1945: 16 мая].
В итоге в годы войны численность учащихся 5-7 классов в школах
Мордовской республики сократилась почти вдвое, в 8-10 классах - в три раза:
в 1940 г. в Мордовии первых насчитывалось 58 900 человек, а вторых – 16
800. В 1946 г. их количество составило уже 26 700 и 5 100 соответственно
[ЦДНИ РМ Ф. 269, оп.6, д. 357: 21]. Традиционно сокращение числа
учащихся объясняли включением подростков и юношей в промышленное и
сельскохозяйственное производство, а также «отсевом».
Школы рабочей и сельской молодежи
Среди специальных вопросов обеспечения «всеобуча» особое место
занимала организация школ рабочий и сельской молодежи, так как
большинство
«отсеявшихся»
являлись
подростками,
занятыми
на
производстве. 15 июля 1943 г. вышло постановление СНК СССР, в котором
шла речь об организации с 1 октября 1943 г. в городах и рабочих поселках
сети общеобразовательных школ для обучения подростков, работающих на
предприятиях и желающих без отрыва от работы продолжить свое
образование. Распоряжением СНК СССР от 30 апреля 1944 г. школы для
подростков, работающих на предприятиях, были переименованы в школы
рабочей молодежи (ШРМ). Они давали выпускникам неполное среднее и
среднее образование [Народное образование в СССР, 1974: 389-390].
С 1 ноября 1944 г. в соответствии с постановлением СНК СССР от 6
июля 1944 г. стали открываться вечерние школы сельской молодежи (ШСМ),
рассчитанные на соответствующие контингенты подростков, вовлеченных в
сельхозпроизводство.
ШСМ
являлись
государственными
общеобразовательными школами и давали обучающимся в них начальное и
неполное среднее образование. Они открывались в крупных селениях, в
колхозах, совхозах и МТС [Народное образование в СССР, 1974: 389-391393].
32
Учащиеся ШРМ и ШСМ получали тот же объем общеобразовательных
знаний, что и в обычных школах лица, окончившие вечерние школы;
приобретали те же права, что и выпускники дневных семилетних и средних
школ. Кроме того, им предоставлялся ряд льгот: бесплатное обучение во всех
классах, дополнительные отпуска во время выпускных экзаменов с
сохранением заработной платы по месту работы и т.п.
Это нововведение столкнулось с рядом трудностей, прежде всего
связанных с невыполнением плана охвата подростков этими школами вплоть
до 1946-1947 учебного года. Так, в 1943 г. вместо 2 000 человек в школах
рабочей молодежи обучалось 77, в 1944 г. – 660 человек, в 1945 г. – 862. С
1943 по 1946 гг. сеть ШРМ возросла с семи до одиннадцати [ЦДНИ РМ Ф.
269, оп. 4, д. 599: 117].
По плану предполагалось открыть 30 семилетних вечерних школ
сельской молодежи, с контингентом учащихся по начальным классам в 765
человек и по 5-7 - 1 200; организовать 257 вечерних классов при
существующих в республике школах. Всего должно быть охвачено учебой в
вечерних школах и классах сельской молодежи 5 820 человек [ЦГА РМ Ф.Р.
464, оп. 1, д. 598: 115]. До 10 ноября 1944 г. не был закончен учет молодежи,
подлежащей обучению. Как говорилось в докладной записке секретарю
Мордовского обкома ВКП (б) В.П. Петушкову, «... на 20 ноября школьное
управление Наркомпроса МАССР не знает о существующей сети вечерних
школ сельской молодежи и о количестве учащихся в них...» [ЦДНИ РМ Ф.
269, оп. 3, д. 1013: 5-6].
По данным НКП МАССР на 10 декабря 1944 г. были организованы
вечерние классы при 127 школах, в которых числилось 3 534 учащихся. К
апрелю 1945 г. уменьшилось количество классов вечерних школ, прекратили
свою работу вечерние ШСМ в Ельниковском, Ладском, Старо-Шайговском,
сократилось количество школ в Инсарском, Мельцанском, Ширингушском
районах [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 4, д. 159: 2].
33
Таким образом, для школ рабочей и сельской молодежи были
характерны те же проблемы, что и для общеобразовательной школы
республики.
Численность учителей Мордовии и их материальное положение
Невыполнение «всеобуча» в нашем крае было связано с такими
проблемами
как
недостаток
и
текучесть
учительских
кадров,
неудовлетворительное состояние материально-технической базы школы и
изменение работы школ в связи с военным временем.
В течение всей войны обеспечение школ учительскими кадрами
составляло
сложный комплекс проблем.
По Российской Федерации
вследствие войны сократилось число учителей: с 670 807 в 1940-1941
учебном году до 429 706 в 1943-1944 учебном году. К началу этого учебного
года школам РСФСР требовалось 39 569 учителей (без учета потребностей в
них районов, освобожденных после 1 мая 1943 г.) [Черник, 1984: 46]. Кроме
того, произошли изменения в самом кадровом составе учительского корпуса
страны:
весьма
заметно
возрос
удельный
вес
женщин
в
области
просвещения: с 58 % по данным на 1 января 1940 г., до 70 % на 1 октября
1945 г. [Черник, 1984: 46].
Для педагогического корпуса Мордовской республики в военные годы
было характерно постоянное изменение количественных показателей в связи
с призывом в армию, уходом учителей на партийную работу, массовой
эвакуацией учителей из прифронтовой зоны, а затем их реэвакуацией.
Помимо этого происходило постоянное перемещение педагогов внутри
школ, часто сменялся руководящий состав.
34
Таблица 1 – Численность педагогических кадров Мордовской
республики в годы Великой Отечественной войны*
На начало
1941 г.
На 1 июля
1942 г.
Всего учителей
7653
В том числе:
с высшим
образованием
с неполным
высшим и за
учительский
институт
со средним
педагогическим
образованием
с общим средним
образованием
с неполным
средним
образованием
На конец
1945 г.
6567
На начало
1943-44 уч.
г.
7467
472
681
623
439
897
471
859
665
3544
3746
4222
4362
1531
1234
1079
1274
1209
535
684
850
7590
*Табл. сост. по: ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 5, д. 116. Л.14; ЦГА РМ Ф.Р. 464,оп. 1, д.
489. Л. 1.; Там же Д. 619. Л. 2.
Как следует из данных таблицы, контингент учителей сильно
уменьшился
в
первый
год
войны,
далее
наблюдался
рост
числа
педагогических кадров, в том числе и за счет эвакуированных из
прифронтовой полосы педагогов, но даже к концу 1945 г. довоенный уровень
так и не был достигнут.
Качество и результаты деятельности учительства во многом зависели
от бытовых условий. Материальное положение учителей в годы войны было
особенно тяжелым. Хлеба давали по 600 грамм в день, иждивенцам - 400
грамм. Не редки были случаи задержки учителям зарплаты, хлебного пайка
снижении установочной нормы выдачи хлеба [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 3, д.
689: 175; Там же, Ф. 269, оп. 3, д. 1010: 2].
35
Не удовлетворительным было снабжение учителей промтоварами. В
соответствии с постановлением СНК МАССР учителя должны были
получать промтовары на сумму 500 рублей каждый. Из докладной записки от
12 марта 1944 г. на имя заведующего отделом школ Мордовского обкома
ВКП (б) Швечкова следовало, что учителями республики недополучено
промышленных товаров на сумму 1 миллион 20 тысяч рублей [ЦДНИ РМ Ф.
269, оп. 3, д. 1010: 4].
Отсутствие теплой обуви вынуждало учителей проситься на работу в
ближайшие к их местожительству школы. Так, в Краснослободском районе в
первом полугодие 1944-1945 учебного года по неполному подсчету 55
человек не имели теплой обуви, поэтому в холодную погоду эта часть
учителей вынуждена прекращать всякую внешкольную работу [ЦДНИ РМ Ф.
269, оп. 3, д. 358: 34].
Бедственное положение приводило к тому, что учителя стали подавать
заявления с просьбой об освобождении их с работы по причине тяжелого
материального положения [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 3, д. 1010: 18].
Таким образом, тяжелое материальное положение и невыносимые
бытовые условия неизменно влияли на профессиональную деятельность
учителей не в лучшую сторону, а попустительство ответственных
чиновников еще более усугубляло положение вещей.
Не располагая возможностью улучшить материальное положение
педагогов, государство старалось в полной мере использовать моральные
стимулы работы. Широко использовалась практика награждения учителей
орденами, медалями, почетными грамотами. Указом Президиума Верховного
Совета РСФСР от 11 января 1940 г. было установлено почетное звание
Заслуженного учителя школы РСФСР. Постановлением СНК РСФСР от 14
ноября 1943 г. было утверждено Положение о нагрудном значке «Отличник
народного просвещения» [Народное образование в СССР, 1974: 474-475].
За успехи в деле народного образовании указом Президиума
Верховного Совета МАССР от 13 июля 1943 г. было присвоено звание
36
заслуженного учителя республики: А.С. Коровиной - заведующей Удинской
начальной школы Саранского района; Е.Ф. Устинской - учителю неполной
средней школы Ельниковского района; Н.П. Бабиной - директору детского
дома имени И.В. Сталина Темниковского района; Д.М. Родиной - директору
Больше-Манадышевской неполной средней школы Атяшевского района;
С.П.
Солдатовой
-
заведующей
Поповкинской
начальной
школы
Пурдошанского района; Е.П. Лебедевой - учителю Солдатской начальной
школы Саранского района [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 619: 16].
В годы войны 5 231 учитель школ РСФСР был награжден орденами и
медалями, в том числе 59 человек из Мордовии [Меркушкин, 1951:64]. Среди
них: С.Н. Утехина - заведующая Саранской начальной школы № 2,
награждена орденом Трудового Красного Знамени; Н.Н. Молин - нарком
просвещения, орденом Знак Почета; А.М. Сидельникова - директор
Саранской семилетней школы № 11, медалью «За трудовую доблесть»; М.А.
Иванова - начальник управления начальными и средними школами НКП
МАССР и И.А. Толстых - заведующая Саранским городским отделом
народного образования, медалями «За трудовое отличие» и другие.
В соответствии с Указом от 22 марта 1945 г. звание Заслуженного
учителя школы РСФСР получили: М.В. Лентовская (школа № 12 г. Саранск);
В.Ф. Плеханова (Курмачкаская семилетняя школа Ладского района); Г.С.
Николаевская (заведующая Инсарской средней школы); А.С. Коровина
(заведующая Удинской начальной школы).
Среди учителей Мордовии, ушедших в годы Великой Отечественной
войны на фронт, были и Герои Советского Союза. Так, например, Александр
Андреевич Манин, Герой Советского Союза, до войны работал учителем в
селе Чиберчино (ныне Дубенский район) и заочно учился в Мордовском
госпединституте имени А.И. Полежаева [История Мордовии в лицах, 1997:
320]. Уроженец села Копасово ныне Атяшевский район, Алексей Николаевич
Цыцаркин, Герой Советского Союза, работал пионервожатым в средней
школе [История Мордовии в лицах, 1997: 536].
37
Подготовка педагогических кадров и повышение квалификации
учителей
Педагогическое образование
-
краеугольный
камень народного
просвещения. Состояние подготовки учителей, широта сети педагогических
учебных заведений является одним из главных показателей уровня развития
народного образования. Организация подготовки педагогических кадров
определяет лицо общеобразовательной школы. В годы войны подготовку
учителей осуществляли: Мордовский государственный педагогический
институт,
Саранский
и
Темниковский
учительские
институты,
педагогические училища, заочные отделения института и педучилищ.
Подготовку учителей начальных школ в Мордовии в годы войны
осуществляли восемь педагогических училищ: 2 мокшанских (ЗубовоПолянское и Инсарское), 2 эрзянских (Ичалковское и Козловское), 3 русских
(Краснослободское, Саранское и Ардатовское), 1 татарское (Лямбирское).
Срок обучения в педучилищах составлял 3 года.
Работа в педучилищах в 1941-1945 гг. была связана с разрешением ряда
проблем: возвращением отсеявшихся учащихся; выполнением плана приема
учащихся в национальном разрезе; укомплектованием национальных
педучилищ педагогическими кадрами из коренной национальности и др.
Выполнение плана приема абитуриентов из коренной национальности
являлось
одной
из
основных
задач,
стоящих
перед
руководством
педагогических училищ. Так, план приема в первые классы в 1942-1943
учебном году был перевыполнен на 40 человек: вместо запланированных 750
человек, на 1 октября 1942 г. было принято 790 человек. Перевыполнение
плана шло за счет учащихся русской национальности. По приему учащихся
из мордовской национальности план не был выполнен (кроме ЗубовоПолянского училища). Предполагалось принять 410 человек, было принято
220 (или 53,6 %) [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 543: 1 об, 2]. За 1941-1942 и
1942-1943 учебные годы из педучилищ было выпущено 1 043 человека, из
которых 265 - мордовской национальности (25 %). При приеме в 1943-1944
38
учебном году этот недостаток не был исправлен: в педучилища приняли 26 %
абитуриентов из коренной национальности [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 25, д. 428:
24, 25].
Невыполнение плана приема учащихся мордовской национальности
объяснялось главным образом тем, что мордовские и Лямбирское
педучилища были укомплектованы в основном преподавателями русской
национальности.
Подобные
явления
отрицательно
сказывались
на
устойчивости национального состава учащихся и их успеваемости, в
частности, за первое полугодие 1942-1943 учебного года большинство
отсеявшихся из педучилищ были из коренной национальности.
Кроме того, руководящий состав педагогических училищ состоял
главным образом из русских работников, например, по состоянию на 10
февраля 1944 г. из восьми директоров педагогических училищ не было ни
одного из мордовской национальности [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 619: 5-6].
Вследствие этих причин, а также из-за недостатка преподавателей, знающих
родной язык учащихся, преподавание в педучилищах велось на русском
языке.
В целях подготовки учителей начальных школ СНК Белорусской СССР
было разрешено в сентябре 1943 г. организовать педучилище в г. Темникове
на 120 человек. Все расходы по организации и содержанию педучилища
были отнесены за счет ассигнований, предусмотренных по бюджету
Совнаркома Белорусской СССР на 1943 г. [ЦГА РМ Ф.Р. 228, оп. 1, д. 856:
330-330 об].
Одной из остро стоящих проблем в учебно-воспитательном плане
педагогических училищ в годы войны являлась низкая успеваемость
учащихся, являющаяся прямым следствием изначально невысокого уровня
поступающих в средние педагогические заведения. Так, из 1 707 учащихся
педучилищ, числящихся к началу экзаменов в конце 1944-1945 учебного
года, 187 человек не были допущены к ним. Из 1 520 допущенных
выдержали испытания по всем предметам 1 052 человек. Из державших
39
экзамен по всем предметам сдали только на «5» - 16 человек, на «5» и «4» 103. О низкой грамотности учащихся педучилищ говорил тот факт, что из
428 учащихся 3 классов 98 - не были допущены к дальнейшим экзаменам
после проведения диктанта по русскому языку. Особенно большое число
неуспевающих в 1944-1945 учебном году отмечалось в Козловском училище,
где из 60 человек учащихся 3 классов только семеро сдали экзамены по всем
предметам; а в целом по училищу из 224 учащихся сдали экзамены только
80. Низкая успеваемость была в Ардатовском педучилище: из 144 человек
экзамены по всем предметам сдали 78 учащихся, в Зубово-Полянском - из
219 - 29 [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 4, д. 156: 50, 51].
В целом выпуск учителей начальных классов из педагогических
училищ в годы войны покрывал потребности в них, нередко часть выпуска
перебрасывалась в 5-7 классы. Так, в 1942-1943 учебном году было
направлено на работу в школы Мордовии 474 человек окончивших
педучилища, из них 145 направлены в 5-7 классы как окончившие
факультативные группы по специальностям физика-математика, история,
география, химия-биология, преподаватель родного языка [ЦГА РМ Ф.Р. 464,
оп. 1, д. 619: 8].
Война внесла существенные изменения в работу педагогических
учебных заведений. Здание Мордовского пединститута было передано в
распоряжение Наркомздрава МАССР для размещения в нем госпиталя, а
пединститут Постановлением Совнаркома МАССР был временно переведен
в г. Темников (в 1946 г. он был возвращен в Саранск на прежнее место).
Эвакуация пединститута привела к потере практически всего контингента
заочного отделения [Крисанова, 1999: 156, 158]. Были изменены учебные
планы
(введены
предметы
сельскохозяйственной
направленности),
сократился срок обучения до трех лет, ощущался недостаток преподавателей
и как следствие этого оказывались непрочитанными курсы по некоторым
дисциплинам. В итоге весь учебный процесс опускался до уровня
самостоятельной работы; выпускники не получали необходимого им уровня
40
знаний, к тому же уровень принимаемых в вузы студентов был низок. Все это
сказывалось на качестве преподавания в школах и подготовки выпускников
школ.
Еще одним источником пополнения учительского состава являлось
заочное обучение. В рассматриваемый нами период заочное образование
было поставлено следующим образом: заочные сектора действовали при
пединституте и педучилищах. Педагогический институт принимал заочников
с приемными испытаниями, взимая плату за обучение в размере 150 рублей.
Педучилища принимали работающих учителей без испытаний, и за обучение
взималась плата в размере 75 рублей в год [ЦДНИ РМ, ф. 956, оп. 1, д. 416:
85]. По состоянию на 1 июля 1945 г. в пединституте заочно обучалось 1 195
учителей, в педучилищах к началу летней сессии числилось 545 заочников,
из них 475 учителей [ЦДНИ РМ, ф. 269, оп. 4, д. 156: 82-83].
В целом, подготовка кадров в средних специальных заведениях шла
успешнее, чем в высших учебных заведениях, т.к. сроки обучения в них были
короче и контингент учащихся составляла молодежь допризывного возраста.
За четыре учебных года войны Мордовский пединститут, 8 педагогических
училищ и учительские курсы республики подготовили 3 475 учителей.
Только педагогические училища дали для начальных школ республики 1 952
специалиста и более 600 учителей было подготовлено в системе заочного
обучения [Седьмая сессия Верховного Совета Мордовской АССР, 1946: 93].
Еще в 1934 г. в Саранске был открыт Институт повышения
квалификации кадров народного образования (ИПККНО), в 1938 г. он был
реорганизован в Институт усовершенствования учителей (ИУУ), в 1944 г. это
учреждение стало называться Мордовский Институт Усовершенствования
учителей
(МИУУ).
Основными
задачами
МИУУ
было
повышение
квалификации учителей, распространение и обобщение опыта учебновоспитательной
систематической
работы
помощи
лучших
учителей
школам,
41
республики;
педагогическим
оказание
кабинетами
методическим объединениям в организации и проведении методической
работы.
В момент организации ИПККНО не имел учебно-методических
кабинетов. В 1944 г. ИУУ насчитывал 10 педкабинетов, в которых
проводилась работа с учителями города и республики. В 1943-1944 учебном
году все районы республики были распределены между всеми научными
работниками института с учетом национального признака районов. Так,
научный работник по мокшанскому языку Потапкин отвечал за постановку
методической работы в мокшанских районах; научный работник по
эрзянскому языку Радаев - в эрзянских; научный сотрудник по математике
Попова и сотрудник по русскому языку Семенов - в русских. За тот год было
совершено 40 выездов в районы Мордовии. В результате Потапов посетил
111 уроков, Радаев - 67. Выездные семинары, групповые и индивидуальные
консультации
для
педагогов
и
руководящих
работников
народного
образования имели большое методическое значение. Всего за 1943-1944
учебный год их было проведено 319, за 1944-1945 – 160 [ЦГА РМ Ф.Р. 1983,
оп. 1, д. 33: 6].
Как известно, проверка работы школ, контроль над деятельностью
учителей должны носить квалифицированный и систематический характер,
предупреждать возникновение ошибок, а не ограничиваться констатацией
имеющихся недостатков. В годы войны в республике не был организован
систематический контроль за работой школ со стороны Наркомпроса и
РОНО. Практика инспектирования школ нередко носила созерцательный,
пассивный характер, при котором некоторые ошибки и недочеты просто не
замечались и не исправлялись. Главным недостатком в организации контроля
и инспектирования школ был их чисто административный, отнюдь не
педагогический характер. Инспектора РОНО, как и руководство школ, при
проведении проверок главное внимание сосредотачивали на вопросах
материально-бытового
и
организационно-хозяйственного
порядка,
за
которыми нередко забывалась сама суть учебно-воспитательной работы,
42
которая чаще всего основывалась на процентных показателях успеваемости
учащихся. Руководство школой было затруднено также большой текучестью
руководящих кадров народного образования в годы войны.
В октябре 1943 г. вышел приказ Наркомпроса РСФСР «Об улучшении
контроля над работой школ и учителей и постановки учета знаний
учащихся», по которому инспекторам отделов народного образования
рекомендовалось обращать внимание на качество работы учителей и
проверку знаний учащихся; проверять подготовку к уроку и т.п. Инспектора
освобождались от проверки организационно-хозяйственной работы школ.
Некоторые положения вряд ли могли быть выполнены в условиях того
времени, нельзя было рассчитывать на подготовленность инспекторов к
осуществлению контроля на таком уровне. Не могло быть осуществлено и
фактическое освобождение их как представителей руководящих органов от
решения
на
местах
многочисленных
вопросов
организационного
и
хозяйственного характера. Поэтому улучшения контроля над работой школ
не произошло, о чем говорят следующие данные: в 1944-1945 учебном году в
Ардатовском районе из 52 школ было проверено 17; в Рузаевском - из 40 - 24;
в Рыбкинском - из 46 - 17; в Теньгушевском - из 43 проверено 16 школ и т.д.
В результате такой практики местные отделы народного образования плохо
знали действительное положение в преподавании дисциплин и состоянии
знаний учащихся по каждому предметы. Но были примеры, когда директора
школ добросовестно относились к проверке работы учителей, например,
Иваницкая - директор школы № 12 г. Саранска; Мишина - ЗадовоСелищенская семилетняя школа Зубово-Полянского района и др. [ЦДНИ РМ
Ф. 464, оп. 4, д. 156: 8].
Таким образом, далеко не все школы республики были в состоянии
обеспечить высокий уровень обучения. Это объяснялось целым рядом
субъективных и объективных причин. К первым относились сокращение и
ослабление кадрового состава учительства; далеко не всегда полноценная
замена
выбывших
учителей;
привлечение
43
к
педагогической
работе
недостаточно подготовленных, малоопытных, а порой и случайных людей. В
числе вторых были слабость контроля и руководства со стороны органов
народного образования; недостаточная методическая помощь; отсутствие
внимания на местах к нуждам и запросам учителей, заботы о повышении их
образовательного материального и культурного уровня.
Работа с эвакуированными детьми
Война принесла серьезные затруднения в деле планирования школьной
сети. Теперь его особенность состояла в том, что при подготовке к каждому
новому учебному году контингент детей, подлежащий обучению, с трудом
поддавался учету в связи с их большой подвижностью. Много детей
школьного возраста были эвакуированы в тыл, в том числе и в Мордовию.
Для эвакуации детей в ряде районов и областей страны стали
создаваться школьные интернаты и детские дома. Весь комплекс вопросов
эвакуации,
приема
и
устройства
детей
в
интернатах
получил
государственную правовую основу в ряде правительственных документов,
важнейшим из которых явилось постановление Совнаркома СССР от 23
января 1942 г. «Об устройстве детей, оставшихся без родителей» [Народное
образование в СССР, 1974: 176-177].
В 1941 г. из фронтовой и прифронтовой полосы в Мордовию прибыло
в организованном порядке 3 175 детей, для размещения которых было
создано и реорганизовано 14 детских домов и 12 детских интернатов. Кроме
того, в детские дома республики из числа эвакуированных детей было
направлено в одиночном порядке 850 человек [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 3. д.
607: 22] (См. Приложение А).
На протяжении всей войны остро стоял вопрос о финансировании
народного образования, не исключением было и организация мероприятий
по устройству детей. Эвакуированные детские дома, за исключением
детдомов из Мурманской и Могилевской областей, прибыли без всякого
оборудования, причем большая часть детей нуждалась в приобретении обуви
44
и
верхней
одежды.
В
счет
финансирования
детских
учреждений
Наркомфином РСФСР было переведено 500 тысяч рублей, которых не
хватало даже на питание. Для обеспечения вновь прибывших детских домов
необходимо было дополнительные ассигнования в сумме около 4,5
миллионов рублей [ЦДНИ РМ Ф.269, оп. 3, д. 607: 22].
В соответствии с постановлением СНК РСФСР от 23 января 1942 г.
«Об устройстве детей, оставшихся без родителей», была организована
республиканская комиссия. Аналогичные комиссии были созданы во всех
районах и городах Мордовской республики. При НКВД МАССР и районных
отделах НКВД созданы столы справок. Открылись детские комнаты в
Саранске и Рузаевке и приемник-распределитель при НКВД МАССР в г.
Саранске. На 1 июня 1943 г. в Мордовии насчитывалось 10 063 ребенка,
оставшихся без родителей. Из них: 2 788 – находились в детских домах; 1 572
- патронировано за счет государства; 2 917 - патронировано за счет касс
взаимопомощи колхозов; 2 776 - не стояли на патронате [ЦГА РМ Ф.Р. 228,
оп. 1, д. 895: 502-503].
Одной из распространенных форм устройства осиротевших детей и
предупреждение детской беспризорности был патронат. Лицами, принявшим
детей на воспитание, выплачивалось ежемесячное пособие в размере 50
рублей на ребенка [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 453: 1 об]. За 1942 г. было
израсходовано на патронат 417 500 рублей, по линии взаимопомощи
колхозов - 213 тысяч рублей [ЦГА РМ Ф.Р. 228, оп. 1, д. 895: 503].
Воспитанники детских домов, имеющие возраст свыше 14 лет, направлялись
в школы фабрично-заводского обучения (ФЗО), в ремесленные училища и на
производство. Так, в течение 1942 г. было трудоустроено в ремесленные
училища
и
школы
ФЗО
663
человек,
на
промышленные
и
сельскохозяйственные предприятия - 225 человек [ЦДНИ РМ Ф.269, оп. 3, д.
607: 22].
В 1944 г. на содержание 2 500 патронированных детей было
ассигновано 1 335 000 рублей. Фактически на 1 декабря 1944 г. на
45
патронирование состояло 1 790 детей. Полностью ассигнование на патронат
не было использовано вследствие того, что часть районов недостаточно
серьезно подошла к этому вопросу. Патронатное пособие выдавалось
несвоевременно по причине отсутствия денег в госбанках. Например, в
Игнатовском районе за 1944 г. патронатное пособие детям не выдавалось
[ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 622: 117].
За годы войны количество детских домов в республике увеличилось до
32. В них воспитывалось и обучалось более 8 тысяч детей, из которых 4 300
детей - эвакуированные из прифронтовой полосы [Очерки истории
Мордовской АССР, 1961: 351]. За годы войны бюджет детских домов
Мордовии по сравнению с 1940 г. увеличился на 420 % [Седьмая сессия
Верховного Совета Мордовской АССР, 1946: 72].
Учебно-материальная база школ
С первых месяцев войны школа и органы народного образования
столкнулись с трудностями организационно-педагогического характера.
Значительная часть зданий школ оказалась в течение нескольких месяцев, а
зачастую и более длительное время занята под госпитали, военно-учебные
заведения, призывные пункты и другие объекты военного значения. По
состоянию на 1 ноября 1941 г. в РСФСР до 3 тысяч зданий школ было
отведено
под
другие
заведения
[Потемкин,
1947:
153].
Не
были
исключениями и школы Мордовии (См. Приложение Б).
Материально-техническая база во многом определяет эффективное
функционирование любой системы, в том числе системы школьного
образования.
Сокращение
школьного
фонда
не
просто
порождало
затруднения в работе школ, но и становилось препятствием в процессе
осуществление закона о всеобщем обязательном обучении.
В
июле
1942
г.
последовало
распоряжение
СНК
СССР
об
упорядочении практики использования школьных зданий для военных нужд.
В ноябре того же года Наркомпрос РСФСР издал приказ, которым разъяснял
46
подведомственным органам порядок передачи школьных зданий другим
ведомствам и только при условии получения его соответствующего на то
разрешения;
требовал
немедленного
обжалования
каждого
случая
незаконного изъятия зданий школ и настойчивости в возвращении школьных
помещений, занятых не по назначению. 5 марта 1944 г. вышло постановление
СНК СССР «О порядке возвращения школьных зданий, используемых не по
назначению»,
которое
обязывало
обл(край)исполкомы,
Совнаркомы
автономных и союзных республик освободить не позднее 1 июля 1944 г. все
школьные здания, используемые не по назначению и без разрешения на то
Совнаркома СССР или ЦК ВКП (б), за исключением зданий, занятых
госпиталями [Народное образование в СССР, 1974: 523]. По состоянию на 25
мая 1945 г., в Мордовии оставалось 7 школьных зданий, занятых под
военные цели и другими организации, причем, три из них (Ковылкинская
школа глухонемых, Саранская школа № 14 и Майданская СШ) были заняты
без разрешения СНК СССР [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 642: 5]. Возвращение
школьных зданий способствовало некоторому сокращению многосменности
занятий, в частности, лучшему размещению учащихся младших классов.
Работа мордовских школ республики
В 1940 г. во всех автономных республиках и областях, краях и областях
Российской Федерации, на территории которой имелись нерусские школы,
были составлены и утверждены планы коренизации нерусских школ,
устанавливающие в зависимости от конкретных условий очередность
перевода обучения в 1-4, 5-7 и 8-10 классах нерусских школ на родной язык.
В первые месяцы войны была прервана работа по коренному
пересмотру учебных планов и программ всех типов общеобразовательных
школ, начатая еще ранее. В ходе войны возникла необходимость внесения
изменений в учебный план. Во-первых, было увеличено число часов на
военно-физическую подготовку учащихся. Во-вторых, вследствие массового
привлечения школьников к сельскохозяйственным работам, был разработан
47
и доведен до школ курс «Основы сельского хозяйства» в качестве
самостоятельного учебного предмета. В-третьих, это было связано с
коренизацией национальных школ РСФСР. В 1942-1943 учебном году
вводилось преподавание русского языка со второго класса во всех типах
школ. Кроме того, увеличивалось число часов, отводимых на его изучение в
старших классах.
Наркомпрос Мордовской республики поставил следующие задачи: 1) в
1941-1942 учебном году полностью закончить перевод на родной язык
обучения в 1-4 классах начальных, НСШ и СШ; 2) в 1943-1944 учебном году
закончить перевод на родной язык обучения в 5-7 классах НСШ и СШ; 3)
вследствие того, что в течение 1941-1942, 1942-1943 и 1943-1944 учебных
годах Мордовский пединститут мог подготовить лишь 43 учителя из
мордовской национальности, преподавание в 8-10 классах нерусских средних
школах перевести на родной язык, по тем предметам, по которым имелись
или будут иметься преподаватели, владеющие мордовскими языками [ЦГА
РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 425: 4, 5].
Соответственно
этому
были
разработаны
планы
подготовки
национальных педагогических кадров и издания учебно-методической
литературы и учебно-наглядных пособий для национальных школ.
В присланных НКП МАССР районными отделениями народного
образования планах перевода обучения в школах на родной язык имелся
целый ряд существенных недостатков. Некоторые планы, например
Ширингушского РОНО, предусматривали перевод всего обучения на родной
язык без учета возможностей обеспечения кадрами и учебниками на родном
языке. В плане Краснослободского РОНО планировался перевод из
мордовских школ русских учителей, владеющих мордовскими языками, в
русские школы. «Этот факт, - как отмечалось в обращении Наркомпроса
республики ко всем заведующим РОНО, - говорит о том, что заведующие
Краснослободского РОНО при составлении плана руководствовались не
48
принципом обеспечения преподавания в школах на родном языке, а
национальным признаком» [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 425: 6].
В выполнение задач коренизации решающую роль играли учительские
кадры. За 4 года (с 1940-1941 по 1943-1944 учебные годы) Мордовский
педагогический
и
учительские
институты
выпустили
всего
36
преподавателей - мордвинов. Среди учителей из коренной национальности,
преподающих в 1944-1945 учебном году родную речь в школах, не было ни
одного с высшим образованием [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 25, д. 428: 28]. Такое
отношение вело к развалу национальной (мордовской) школы в республике.
Автор статьи «Школы Мордовии ждут помощи» считал, что «…Мордовия
должна обеспечивать национальными педагогическими кадрами не только
свои школы, но и мордовские школы в Татарии, Пензенской области и
других областях» [Учительская газета, 1945: 16 мая]. В Мордовии
действовало
два учительских
института. «Было
бы
правильным,
-
продолжает он, - чтобы в одном из них готовили учителей исключительно
для 5-7 классов мордовских школ. Комплектование этого института
следовало бы провести не только из школ Мордовии, но из школ других
районов страны» [Учительская газета, 1945: 16 мая]. Ситуация с
учительскими институтами Мордовии складывалась таким образом, что они
с трудом заполнялись выпускниками из школ республики. Так, в 1941-1942
учебном году НКП РСФСР установил план приема в Темниковский институт
на факультет родного (мокшанского) языка и литературы в количестве 60
человек. Такую установку институт едва ли мог осуществить, поскольку в
районах,
примыкающих
Краснослободском,
к
нему
Ельниковском,
(Теньгушевском,
Атюрьевском)
в
Пурдошанском,
9-10
классах
насчитывалось 89 человек мордовской национальности, из которых в 10
классах учились только 20 % из этого числа [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 3, д. 401:
12, 13]. Информация, которую Наркомпрос Мордовской республики
направил
в
НКП
РСФСР
о
количестве
учащихся
из
мордовской
национальности, заканчивающих в 1941-1942 учебном году СШ и могущих
49
быть принятыми в Темниковский учительский институт, не соответствовала
действительному положению и отсюда следовали невыполнимые установки
по приему на факультет родного языка и литературы.
В справке о ходе выполнения постановления обкома ВКП (б) о
подготовке учительских кадров и работников политпросветучреждений от 25
марта 1944 г. отмечалось, что НКП МАССР «..исключительно плохо готовит
национальные кадры, планы подготовки кадров из коренной национальности
через
систему
заочного
образования
и
курсовых
мероприятий
и
стационарных учебных заведений не выполняются» [ЦДНИ РМ Ф. 464, оп.
25, д. 428: 24]. Так, в 1942-1943 учебном году были сорваны двух месячные
курсы при Инсарском педучилище по подготовке учителей по родному языку
[ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 3, д. 702: 7]. В 1943-1944 учебном году на
краткосрочных курсах слушатели из коренной национальности составляли
40%, но это выполнение шло за счет специальных курсов учителей для
начальных мордовских школ. На курсах подготовки учителей для 5-7 классах
из мордвы обучалось 42 человека (или 28 %) [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 25, д.
428: 24].
Невыполнение плана приема в национальном разрезе напрямую было
связано с проблемой малочисленности средних и старших классов
мордовских школ республики. В 1944-1945 учебном году в 5-7 классах 51
семилетней и 20 средних мокшанских школах числилось 2 841 учащийся, в
среднем 13-14 учащихся на класс; в 5-7 классах 42 семилетних и 20 средних
эрзянских школ – 3 057 человек, что составляло в среднем 16 учеников на
класс. В 8-10 классах мокшанских школ насчитывалось 726 человек или 12
учащихся на класс; в тех же классах эрзянских школ - 692 учащихся или по
11-12 учеников [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 4, д. 156: 3]. При этом следует иметь в
виду, что ученики коренной национальности в этих классах далеко не всегда
составляли большинство.
По итогам обследования учебно-воспитательной работы МордовскоПишленской средней школе Рузаевского района в 1944-1945 учебном году
50
инспектор Наркомпроса МАССР П.С. Шишканов докладывал, что школа не
оправдывала названия «мордовской», поскольку «...контингент учащихся из
коренного населения очень незначительный: в двух пятых классах из 64
учащихся мордвы составляет всего лишь 4 чел., в двух шестых классах из 49
учащихся - 13 человек, в седьмом классе - из 23 учащихся - 4 человек, в
восьмом - из 9 учащихся - 1 человек» [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 610: 21].
Подобная ситуация связана с тем, что выпуск из начальных классов, даже
при полном охвате детей, окончивших начальную школу, семилетним и
десятилетним обучением, не покрывал плановый контингент из мордвы. Так,
в 1943-1944 учебном году из 4 класса было выпущено 8 человек, из которых
только четверо (50 %) продолжили обучение в 5 классе, а в 1944-1945
учебном году в 4 классе училось 9 человек [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 610:
21]. Инспектор Наркомпроса Мордовской республики подвел итог проверки,
заключив, что для того, чтобы Мордовско-Пишленская школа оправдала свое
название, нельзя допускать большой разницы в составе учащихся младших и
старших классов.
Главная проблема национальных (мордовских) школ - язык обучения.
Мордовские школы в годы войны были открыты в 29 районах республики, за
исключением Лямбирского и г. Саранска, но в 1944-1945 учебном году
только в восьми из них имелись инспектора школ, знающие родной язык
учащихся. Фактически подавляющее большинство начальных школ, в
которых преподавание велось на родном языке, работали без всякого
контроля, инспекторского наблюдения и без методической помощи.
Таблица 2 - Обучение на родном языке учащихся в школах Мордовской
республики в 1944-1945 учебном году*
Уч-ся 1-4 классов
Уч-ся 5-7 классов
Уч-ся 8-10 классов
Данной
Обуч-ся
Данной
Обуч-ся
Данной
Обуч-ся
Данной
Обуч-ся
нац-ти
на родн.
нац-ти
на родн.
нац-ти
на родн.
нац-ти
на родн.
языке
1
2
3
языке
4
5
51
Итого
языке
6
7
языке
8
9
1
2
3
4
5
6
7
8
9
Мокшане
15568
15575
3319
2309
660
-
19542
17884
Эрзяне
14567
14590
3090
2975
717
-
18874
16665
Татары
4607
4471
1604
1530
114
57
6325
6058
Русск.
63538
65307
22329
25269
6810
3851
92677
99087
Проч.
1668
-
841
-
267
-
2776
-
Итого
99943
99943
31183
31183
8568
8568
139694 139694
*ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 644. Л.3.
Из данных таблицы следует, что в чуть менее половины 5-7 и во всех 810 классах мордовских школ республики преподавание велось на русском
языке. Поэтому неслучайно многие учащиеся по окончании начальной
школы, где они обучались на родном языке, испытывали затруднения при
дальнейшем обучении. Таким образом, ребенок, окончивший начальную
национальную школу, попадал в русскую семилетнюю и среднюю и, в силу
естественных причин, не мог овладеть в совершенстве ни мордовским, ни
русским языком.
В большинстве автономных республик и областей, за исключением
Татарской,
Башкирской
и
Чувашской,
планы
коренизации
школ,
составленные и утвержденные еще в 1940 г., по которым предусматривалось
к 1945-1946 учебному году завершить перевод обучения учащихся во всех
школах и классах на родной язык и обеспечить преподавание родного языка
и литературы вплоть до 10 класса, остались не выполненными. За годы
войны темпы такого перевода значительно снизились, а в отдельных
национальных республиках даже наметилась тенденция, направленная на
ликвидацию ранее достигнутых успехов в этой области.
Осуществление военного «всеобуча» в школах республики
В годы войны Совнарком СССР в целях повышения боевой готовности
местной противовоздушной обороны (МПВО) принял постановление от 2
52
июля 1941 г. «О всеобщей обязательной подготовке населения к
противовоздушной и противохимической обороне». В примечание к этому
постановлению говорилось, что несовершеннолетних в возрасте от 8 до 16
лет следует обучить пользованию средствами защиты при воздушном
нападение [Учительская газета, 1941: 2 июля].
В 1941 г. усиливается работа по линии противовоздушной и
химической обороны (ПВХО) среди школьников. Так, Кочелаевская средняя
школа Ковылкинского района на седьмых Всесоюзных химических
соревнованиях заняла первое место по РСФСР и пятое - по СССР. Военруку
этой школы И.Е. Грачеву удалось подготовить 377 значкистов ПВХО первой
ступени [Красная Мордовия, 1941: 10 июня].
17 сентября 1941 г. выходит постановление Государственного комитета
обороны (ГКО) «О всеобщем обязательном обучении военному делу граждан
СССР». Этим постановлением предусматривалось ввести с 1 октября 1941 г.
обязательное военное обучение мужчин в возрасте от 16 до 50 лет. 12 ноября
1941 г. Наркомпрос РСФСР издал приказ «Об организации военнодопризывной подготовки учащихся 8-10 классов средних школ». В
соответствии с ним старшеклассники должны были получать военнофизическую подготовку по усиленной (110-часовой) программе. Учащимся
9-10 классов кроме этих часов на собственно физическую подготовку
отводилось дополнительно 15 часов (в 9 классе) и 35 (в 10 классе). Девушки
8-10 классов обучались на сандружинниц МПВО.
Военный «всеобуч» в годы войны прошел восемь очередей и
осуществил восемь выпусков [Ковшова, 1999: 188]. Со второй очереди,
начатой в марте 1942 г., приступили к занятиям ученики средних школ,
которые в 1942 г. считались допризывниками и были взяты на учет
военкоматами. В целом военный «всеобуч» по отдельным школам начался,
как и взрослый в 1941 г. С ноября 1941 г. стали практиковаться военные игры
«В бой за Родину» среди пионеров и школьников 5-10 классов [ЦДНИ РМ Ф.
1001, оп. 1, д. 146: 30-31].
53
В октябре 1942 г. с начала третьей очереди военного «всеобуча» на
Наркомат обороны возлагалась задача организации военно-физкультурной
подготовки среди школьников, учащихся техникумов. С начала третьей
четверти 1942-1943 учебного года в школах республики, в соответствии с
постановлением правительства от 24 октября 1942 г., был введен новый
учебный предмет - военное дело: начальная и допризывная подготовка в 5-10
классах и военно-физическая подготовка в 1-4 классах.
Проблемы, стоящие перед школами военного «всеобуча», были те же,
что и у взрослого «всеобуча». Сказывалась не укомплектованность школ
кадрами военных руководителей, слабая материальная база и вследствие
этого преобладание словесных методов военного обучения. К сожалению,
для значительной части военруков был характерен низкий уровень
педагогической подготовки. Это отражалось на качестве проводимых
занятий. Затруднения в подборе кадров военруков осложнялись их частой
сменяемостью, что объяснялось отсутствием на них брони: после улучшения
физического состояния военруки отзывались в военкомат для направления в
распоряжение воинских подразделений.
В целом программа военного «всеобуча» в 1943 г. была выполнена.
Осталось 10 школ, не выполнивших программу «всеобуча» в связи с
отсутствием в них преподавателей военного дела.
С 15 января по 1 июня 1944 г. по МАССР проходила шестая очередь
военного «всеобуча». Для школьного «всеобуча» характерен широкий охват
обучением военному делу. Из 1 312 учебных заведений в республике военной
подготовкой было охвачено 1 103. В 50 районных начальных школах
обучение военному делу было прекращено из-за малочисленности классов, а
также отдаленности школ друг от друга [Ковшова, 1999: 115].
Учитывая, что военное обучение было большим государственным
делом, в 1943-1944 учебном году было проведена массовая военная игра «В
бой за Родину», в которой приняло участие 188 150 школьников республики.
За 4 военных учебных года было подготовлено значкистов: БГТО - 41 718
54
человек, ГТО - 32 099, ГСО - 11 297. Военная подготовка учащихся юношей
и девушек была отменена в августе 1946 г. [Глазунов, 1957: 58].
Привлечение учащихся школ к сельскохозяйственным работам
С первых дней войны произошло сокращение трудовых ресурсов в
области сельскохозяйственного производства. Потребовалось принятие мер
для восполнения убыли рабочей силы в сельском хозяйстве за счет
вовлечения в него женщин, стариков, подростков, эвакуированного
населения, временное привлечение рабочих, служащих и студентов города. 2
июля 1941 г. было принято постановление СНК СССР, в котором говорилось
о привлечении учащихся к сельхозработам. Это постановление узаконило
труд детей во время войны. Оно разрешало исполкомам райсоветов
«привлекать в военное время в организованном порядке учащихся 7-10
классов неполных средних и средних школ сельских и городских школ к
участию в работах колхозов, совхозов и подсобных хозяйств предприятий».
Продолжительность рабочего дня привлекаемых к сельхозработам учащихся
устанавливалась от 6 до 8 часов, в зависимости от возраста и характера
работы. Бригады учащихся формировались из мальчиков и девочек раздельно, во главе с учителями школ. В связи с привлечением к уборочным
работам старшеклассников, начало учебных занятий в сельских школах были
перенесены на 1 октября [ЦГА РМ Ф.Р. 228, оп. 1, д. 824: 24, 25].
Необходимость в труде подростков росла с каждым днем, т.к. массовая
мобилизация забирала на фронт наиболее работоспособную часть населения.
В ноябре 1941 г. СНК МАССР и бюро обкома ВКП (б) приняли
постановление о подготовке механизаторских кадров из старшеклассников
средних школ. Об организации обучения сельскохозяйственными работами
учащихся старших классов свидетельствуют следующие цифры: на 22 января
1942 г. вместо 11 950 человек обучением было охвачено только 6 616, что
составило 55,3 % [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 3, д. 573: 6]. Работа по подготовке
сельхозкадров из учащихся средних школ велась преимущественно в
55
райцентрах. Что касается сел и деревень, то вопросы обучения молодежи
сельхозспециальностям даже не поднимались. Старшеклассники не только
обучались работе на тракторах, комбайнах, молотилках, но и постоянно во
время учебы непосредственно привлекались к сельхозработам, что в свою
очередь сказывалось на качестве учебы. В связи с этим обком ВКП (б)
принял постановление, запрещающее местным партийным, советским и
комсомольским органам проводить мобилизацию учащихся 8-9-10 классов, а
также отрывать их во время учебных занятий на выполнение различного рода
временных работ.
В апреле 1942 г. было обнародовано постановление СНК СССР и ЦК
ВКП (б), а вслед за ним и постановление СНК МАССР и обкома ВКП (б) о
повышении
обязательного
минимума
трудодней
для
колхозников.
Устанавливалась выработка для колхозников - 120 трудодней, для
подростков в возрасте от 13 до 16 лет - 50 трудодней. Практически же
подростки вырабатывали значительно больше трудодней, чем было записано
в постановлении [Мордовия, 1995: 713].
Весной 1942 г. по инициативе ЦК ВЛКСМ, Наркомпроса, Наркомзема,
Наркомата совхозов развернулось Всесоюзное соревнование среди пионеров
и школьников по оказанию помощи колхозам и совхозам. В соревнование
включились и школьники Мордовской республики. Летом 1942 г. работал
59 641 учащийся, выработавший 1 855 913 трудодней и 4 907 учителей с
количеством выработанных трудодней – 181 206 [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 3, д.
688: 75]. Летом 1944 г. школьники в количестве 145 человек, добившиеся
лучших успехов в социалистическом соревновании на сельхозработах, были
удостоены наград. По итогам соревнования школ на сельхозработах пятеро
учителей были награждены почетными грамотами Мордовского обкома ВКП
(б): Н.И. Госткина, Е.Я. Сорокина, Н.Б. Ляпкова, М.К. Норкина, Ш.Х.
Акчурина [ЦДНИ РМ Ф. 956, оп. 1, д. 561: 167-184].
56
Реорганизация работы школ
Одними из основных мероприятий по перестройке роботы школы в
годы войны были: введение раздельного обучения мальчиков и девочек в
НСШ и СШ; введение цифровой пятибалльной системы оценки успеваемости
и поведения учащихся; отмена социалистического соревнования в школе.
Раздельное обучение было введено на основании постановления
Совнаркома СССР от 16 июля 1943 г. в НСШ и СШ ряда крупных городов
страны, столицах союзных и автономных республик, отдельных краевых и
областных центрах и др. Аналогичное постановление вскоре было принято
Совнаркомом РСФСР [Народное образование в СССР, 1974: 177].
В
качестве
аргументов
в
пользу
раздельного
обучения
в
общеобразовательной школе и подразделение ее на мужскую и женскую
назывались, во-первых, необходимость введения военно-физической и
особенно
допризывной
подготовки. Последняя, осуществляющаяся в
старших классах, предполагала необходимость организации специальных
занятий
только
для
мальчиков-подростков
и
юношей.
Во-вторых,
указывалось на необходимость учета особенностей физиологического
развития юношей и девушек, якобы требующих различных условий
организации их обучения и воспитания.
В соответствии с постановлением СНК МАССР и обкома ВКП (б) от 20
июля 1943 г. в г. Саранске была организована 1 средняя, 2 неполных средних
мужских школы; 3 средних и 2 неполных средних женских школ [ЦГА РМ
Ф.Р. 228, оп. 1, д. 856: 218].
Таблица 3 - Школы г. Саранска в 1944-1945 учебном году*
№ п/п
Название школы
Количество учащихся
1
2
3
1
средняя женская № 1
390
2
средняя женская № 12
487
3
средняя женская № 14
485
4
средняя мужская № 4
288
57
1
2
3
5
средняя мужская № 9
658
6
семилетняя женская № 6
348
7
семилетняя женская № 11
358
8
семилетняя мужская № 5
382
*ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 4, д. 156. Л. 34
Эта реорганизация системы учреждений народного образования не
получила действительно массового характера. Деление на женские и
мужские школы в целом по стране породило определенные трудности для
школ, органов народного образования, учителей, учащихся и их родителей.
Фактически существовало три типа средней общеобразовательной школы:
раздельного, совместного и смешанного обучения. Раздельное обучение,
просуществовав в течение одиннадцати лет, было упразднено в июле 1954 г.
В соответствие с постановлением СНК СССР от 8 сентября 1943 г., с
1944-1945
учебного
года
вводилось
обязательное
обучение
детей
семилетнего школьного возраста в начальных, неполных средних, и средних
школах Мордовской республики [ЦГА РМ Ф.Р. 228, оп. 1, д. 964: 110].
Понижение возраста начала обучения на один год рассматривалось как
новый важный шаг в осуществлении всеобщего обязательного обучения.
Реализация этого мероприятия требовала больших ассигнований на
школьное строительство и громадной работы учителей по перестройке
процесса обучения и воспитания с учетом возрастных особенностей детей
младшего школьного возраста.
Еще в 1918 г. было отменено применение балльной цифровой системы
для оценки познания и поведения учащихся; перевод из класса в класс и
выдача свидетельств производились на основании успехов учащихся, по
отзывам педагогического совета об исполнении учебной работы. В
соответствие с постановлением СНК СССР от 10 января 1944 г. применяемая
58
в школе словесная система оценки успеваемости и поведения учащихся была
заменена цифровой пятибалльной системой.
В 1944 г. было отменено социалистическое соревнование в школе, как
вредно отражающееся на качестве обучения и дисциплине в школе. В августе
1943 г. были введены «Правила для учащихся» и ученический билет. 24 июня
1944 г. вышло постановление «О мероприятиях по улучшению качества
обучения в школе», по которому для учащихся, оканчивающих начальную и
семилетнюю школы устанавливалась в 1944-1945 учебном году обязательная
сдача выпускных экзаменов, а для учащихся, оканчивающих среднюю
школу, сдача экзаменов на аттестат зрелости; а также для учащихся СШ,
показывающих при сдаче экзаменов на аттестат зрелости выдающиеся
успехи и имеющие отличное поведение, устанавливалось награждение
золотой и серебряной медалью. В соответствии с этим в Наркомпрос МАССР
было представлено 54 кандидата, 15 из которых после проверки контрольных
работ были награждены золотыми медалями [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 4, д. 156:
27].
***
Итак, перестройка работы промышленных и сельскохозяйственных
предприятий республики на военный лад, миграция населения и другие
причины способствовали выпадению части детей школьного возраста из
системы всеобуча, негативно сказались на состоянии грамотности всего
населения республики. Вследствие войны сократилось количество учащихся
старших классов. В связи с введением всеобщего обучения с семилетнего
возраста и учреждением школ рабочей и сельской молодежи расширились
возможности охвата большего числа детей обязательным обучением. За годы
войны в республике увеличилось количество школ (особенно начальных) по
сравнению с довоенными показателями, несмотря на сокращение общего
количества учащихся. Во время войны в учебных заведениях были
проведены важные мероприятия, направленные на повышения качества
учебно-воспитательной работы среди учащихся.
59
В годы Великой Отечественной войны школа Мордовии проявила
свою подлинную интернациональную сущность, приняв в свои стены
эвакуированных детей. Несмотря на трудности военного времени, система
школьного образования Мордовии выполнила поставленные перед ней
чрезвычайно
сложные
задачи.
Нельзя
не
отметить
тот
факт,
что
патриотическое сознание, воспитанное национальной школой, широко
проявилось и на фронте, и в тылу. Достаточно сказать, что 107 уроженца
Мордовии, бывшие выпускники ее школ, стали Героями Советского Союза.
1.3 Развитие школьного образования Мордовии в послевоенный
период (1945-1953 гг.)
Школа, являясь частью общественной и государственной системы,
достойно выдержала тяжелейшие испытания в годы Великой Отечественной
войны. Гитлеровцы разрушили в районах временной оккупации 82 тысяч
школьных зданий, в которых обучалось 15 миллионов учащихся [Народное
образование в СССР, 1967: 17]. Значительная часть учителей-мужчин была
призвана в действующую армию. Учащиеся старших классов также уходили
в армию или заменяли ушедших на фронт на предприятиях и колхозах. Все
это повлекло за собой сокращение сети школ и количества учащихся в
стране. Резко возросло количество женщин в разных отраслях народного
хозяйства, в том числе в образовании.
По мере освобождения территорий разворачивалось восстановление и
строительство школ (разрушенными оказались 17 тысяч школьных зданий).
Еще в ходе войны было воссоздано 70 тысяч школ [Народное образование в
СССР, 1967: 83]. Ликвидация причиненного школам ущерба стала одной из
главных задач страны в области народного образования в послевоенный
период. Прежде всего, намечалось восстановить разрушенную школьную
сеть за счет нового строительства и возвращения учреждениям народного
образования школьных зданий, используемых в годы войны по другому
60
назначению. Предстояло решить выдвинутые в предвоенные годы задачи по
осуществлению всеобщего среднего обучения в городе и всеобщего
семилетнего обучения во всех национальных республиках и сельской
местности.
Те же самые задачи стояли и перед Мордовской республикой.
Широкую
работу
по
восстановлению
школьной
сети
проводила
общественность страны. Так, по примеру Житомирского района Украины в
организации воскресника, в котором приняли участие около 10 тысяч
человек, по ремонту школ, квартир учителей, подвозу топлива, председатель
СНК МАССР И.Е. Тингаев в обращении ко всем руководителям местных
советов республики в июне 1945 г. советовал привлечь к участию в
подготовке к новому учебному году, широкую общественность сел и
городов, организовать шефство колхозов, предприятий и учреждений над
школами [ЦГА РМ Ф.Р. 228, оп. 1, д. 1011: 187].
Одной из самых острых проблем школьного образования в первые
послевоенные годы являлось сокращение численности учащихся. Данные о
количестве «отсеявшихся» школьников по разным источникам учета
варьировались. Проверкой и анализом статистических данных Министерства
просвещения МАССР по учету детей 7-15-летнего возраста и охватом их
школой на начало 1946-1947 учебного года выявлено, что эти показатели
страдали большой неточностью. Например, по сведениям Министерства
просвещения в республике числилось 167 573 ребенка 7-15-летнего возраста,
из которых 17 652 не обучалось. Согласно же общим данным учета сельского
и городского населения Мордовии на 1 января 1947 г. находился 213 471
ребенок в возрасте 7-15 лет, из которых обучались в школах Минпроса –
149 399 человек, в школах Министерства путей сообщения – 2 000 и в
школах трудовых резервов – 731 [ЦГА РМ Ф.Р. 228, оп. 1. д. 1173: 234].
Таким образом, всего по республике обучалось 152 130 детей 7-15-летнего
возраста. Как отмечал уполномоченный Госплана СССР А. Кладов,
Министерство просвещения республики «по видимому, не провело точного
61
учета детей, тем самым занизило процент не обучающихся в школах детей,
подлежащих обязательному обучению» [ЦГА РМ Ф.Р. 228, оп. 1. д. 1173:
234]. Из данного учета видно, что в школах не обучалось 61 341 человек или
в 3-4 раза больше, чем это показывалось Министерством просвещения
Мордовской республики.
Если проследить контингент учащихся 5-7 и 8-10 классов за ряд лет, то
нельзя не заметить, что в Мордовии шло свертывание семилетнего и
среднего образования.
Таблица 4 - Контингент учащихся 5-7 и 8-10 классов в школах
Мордовской республики в 1940-1946 гг. (в тыс. человек)*
5-7
1940 г.
1941г.
1942 г.
1943 г.
1944 г.
1945 г.
1946 г.
58,9
49,0
37,7
35,1
35,2
29,5
26,7
16,8
12,3
10,2
9,5
8,6
6,6
5,1
классы
8-10
классы
*ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 4.д. 599:114.
Вследствие сокращения контингента учащихся и большого количества
второгодников происходило уменьшение численности выпускников школ,
что видно из данных нижеследующей таблицы:
Таблица 5 - Численность выпускников школ Мордовии в 1940-1946 гг.
(в тыс. человек)*
1940 г.
1941г.
1942 г.
1943 г.
1944 г.
1945 г.
1946 г.
23,7
22,1
18,1
16,9
14,3
10,1
11,2
11,0
11,0
6,7
7,0
5,8
4,2
5,0
1,8
2,9
2,0
1,6
1,3
0,9
0,8
Из 4
класса
Из 7
класса
Из 10
класса
*ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 4.д. 599. Л. 115.
62
Реализация закона о «всеобуче» была сопряжена с решением многих
социальных вопросов, которые не входили в компетенцию органов
народного образования. В частности, некоторая часть детей не могла
посещать школы из-за отсутствия одежды, особенно в зимний период, из-за
болезней, необходимости работать, чтобы хоть как-то поддерживать сносное
существование своей семьи. Разумеется, что в таких случаях школа была
бессильна. Так, в 1946-1947 учебном году около 3 тысяч детей школьного
возраста не посещали школу из-за отсутствия одежды [ЦГА РМ Ф.Р. 228, оп.
1. д. 1173: 1]. Материальные трудности, с которыми сталкивалось население,
толкали многих к выбору между школой и системой фабрично-заводского
ученичества в пользу последней, так как там дети снабжались пищей и
форменной одеждой.
Война тяжелейшим образом сказалась на педагогическом корпусе
страны. Только в РСФСР к началу 1945-1946 учебного года не хватало 10
тысяч учителей [Дайч, 1991: 40].
Мордовская республика особенно испытывала дефицит педагогов с
высшим образованием. 31 мая 1945 г. было принято постановление бюро
обкома ВКП (б) и СНК Мордовской АССР о подготовке учительских кадров,
в котором отмечались следующие факты: «вследствие неукомплектованности
учительскими кадрам многие средние школы республики в 1944-1945
учебном году не выполнили государственной учебной программы и не
подготовились к экзаменам на аттестат зрелости.
Из 111 средних школ только при 49 созданы комиссии по проведению
экзаменов на аттестат зрелости, в 28 школах экзамены в 10-х классах
отложены до 20 июля, а в 8 школах не проводятся вовсе. В средних школах
Мельцанского района не имеется ни одного учителя с высшим образованием.
Из 2 667 учителей 5-10 классов средних и семилетних школ не имеют
соответствующего педагогического образования 1563…в результате этого и
семилетние школы дают низкое качество обучения.
63
Особенно
неудовлетворительно
укомплектованы
учительскими
кадрами из коренной национальности мордовские семилетние и другие
средние школы, что задерживает перевод обучения на родной язык в старших
классах» [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 5, д. 13: 273-277].
В 1945 г. в республике работало 7 590 учителей, из них с высшим
образованием - 439 человек или 5,8 процента [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 5.д. 116:
14].
Недостаток педагогических кадров высшей квалификации испытывали
и соседние регионы. Например, в 1945 г. из 7 077 учителей, работавших в
школах Чувашии, 2 938 не имели соответствующего педагогического
образования [Ефимов, 2003: 320]. В Пензенской области в 1946 г. из 8 586
учителей с высшим образованием было только 497 человек, или 5,7 %
[Бутылин, 2004: 142]. Общим для всех являлся дефицит учителей старших
классов, в силу этого у учащихся школ наблюдалась низкая успеваемость,
росло число второгодников.
Всеобщее семилетнее образование
Правительство страны поставило задачу перехода к всеобщему
семилетнему образованию лишь с 1949 г. В декабре 1949 г. Совет Министров
СССР принял решение об обязательном и повсеместном приеме в
следующем учебном году всех учащихся, окончивших четвертые классы, в
пятые классы неполных средних и средних школ. Разрешение проблемы
осуществления всеобщего семилетнего образования требовало наличия
целого ряда факторов: широкой сети школ, обеспечивающей прием в школу
всех детей школьного возраста; достаточного количества педагогических
кадров соответствующей квалификации; обеспечения школ учебниками,
учебно-наглядными
оборудованием.
пособиями,
Осуществление
лабораторным
всеобщего
и
начального
хозяйственным
образования,
возросшая сеть семилетних школ и высокая степень охвата детей,
64
окончивших начальные школы, пятыми классами так же являлись
необходимыми предпосылками для решения вышеуказанной проблемы.
Переход
к
всеобщему
семилетнему
обучению
связывался
с
выполнением весьма сложных мероприятий, которые должны были
реализовывать органы народного образования совместно с советскими и
партийными
органами.
Непосредственному
переходу
к
семилетнему
всеобучу предшествовала большая подготовительная работа. Правительство
уделяло большое внимание укреплению материально-хозяйственной базы
школ, о чем говорят цифры роста бюджетных ассигнований. В годы
восстановления
в
СССР
на
просвещение
расходовалось
14
%
государственного бюджета [Национальная школа РСФСР за 40 лет, 1958:
202]. В целом по стране расходы на образование, с учетом ассигнований
предприятий и организаций в сопоставимых ценах, по данным А.А.
Касилова, выросли в 16 раз по сравнению с 1940 г. [Ефимов, 2003: 319].
О росте ассигнований на народное образование в Мордовской
республике свидетельствуют нижеследующие цифры:
Таблица 6 - Показатели ассигнований на народное образование в
Мордовии*
1940 г.
1946 г.
1950 г.
62 595,3
108 176,0
173 674,2
Сумма
ассигнований
(в тыс. руб.)
*ЦДНИ РМ, ф. 269, оп. 6, д. 357. Л. 23.
Как следует из данных таблицы, к 1950 г. произошло увеличение
ассигнований на народное образование в 2,8 раз по сравнению с довоенным
1940 г.
В 1946-1950 гг. в стране на средства государственного бюджета и на
средства колхозов построено 18 538 школ [Народное образование в СССР,
1967: 83]. В восстановительный период народного хозяйства практически не
65
отпускались
средства
на
деревенское
строительство,
и
все
восстановительные работы велись из подсобных материалов методом
«народной стройки». Так, если государство в 1946-1950 гг. построило 4 345
школ, главным образом в городах, то колхозы в эти же годы ввели в
эксплуатацию на свои средства почти в 4 раза больше.
В Мордовии было построено 41 школьное здание на 4 892 ученических
места, причем 33 из них – по инициативе и на средства совхозов. Было
отремонтировано 1 228 школ, в т.ч. 311 капитально [Народное хозяйство в
Мордовской АССР, 1960: 17]. С 1 сентября 1950 г. в связи с развертыванием
семилетнего
всеобщего
образования
43
начальные
школы
были
реорганизованы в семилетние, при 20 семилетних и средних школах были
открыты интернаты [Талдин, 1956: 102]. Сеть семилетних школ за 5 лет
увеличилась больше чем на 20 % [История Мордовской АССР с древнейших
времен до наших дней, 1984: 288].
Таким образом, к концу 1940-х гг. школьная сеть страны была
восстановлена главным образом за счет государственных средств. Если в
1946 г. численность школ в стране составляла 186 853 единицы, то в 1950 г. –
201 628 [Народное образование, наука и культура в СССР, 1971: 44-45].
Однако рост количества школьных зданий не успевал за возросшей
численностью учащихся. Новое школьное строительство и возвращение
старых зданий обеспечили прирост ученических мест на 1 187 тысяч, а число
учащихся в те же годы возросло почти на 7 300 тысяч [Очерки истории
школы и педагогической мысли народов СССР, 1988: 68]. Положение
усугублялось и тем, что темпы и сроки возвращения старых школьных
построек постоянно срывались. Уже в 1948 г., согласно постановлению
Совета Министров РСФСР, необходимо было передать органам народного
образования 363 здания, а было передано всего 130 [Ефимов, 2003: 326].
Согласно приложению к постановлению Совмина СССР «Об освобождении в
РСФСР школьных зданий, использованных не по назначению» от 1948 г. в
Мордовии были заняты следующие учебные заведения: Саранская средняя
66
школа № 1 – под госпиталь, устанавливался срок освобождения - 15 ноября
1948 г.; Ардатовская средняя школа занята под техникум советской торговли,
срок освобождения – 1 июля 1949 г.; Краснослободская начальная школа №1
– под квартиры, срок освобождения – 15 ноября 1948 г. [ЦГА РМ Ф.Р. 464,
оп. 1, д. 822: 29-30].
В послевоенные годы в Мордовской республике было принято немало
постановлений, в которых намечались меры по обеспечению «всеобуча»,
сохранения контингента учащихся 5-10 классов и подъему качества учебновоспитательной работы и успеваемости учащихся. В целях предотвращения
«отсева» учащихся школ создавались особые фонды «всеобуча», куда
поступали государственные средства и средства общественности. Фонд
«всеобуча» использовался на приобретение одежды, обуви и учебников для
нуждающихся школьников.
8 января 1947 г. Совет Министров МАССР принял постановление «О
состояние всеобщего обязательного начального обучения, семилетнего и
среднего образования в МАССР». В нем были намечены меры по
обеспечению «всеобуча», сохранению контингента учащихся 5-10 классов и
повышению качества учебно-воспитательной работы. 6 мая 1947 г. было
принято постановление «О подготовке школ к новому 1947-1948 учебному
году». Кроме того, Совмин Мордовской республики обратился со
специальным открытым письмом к председателям исполкомов районных,
городских, сельских Советов депутатов трудящихся МАССР. По нему
исполкомы обязаны были совместно с работниками органов народного
образования провести точный учет детей и с нового 1947-1948 учебного года
охватить обучением всех детей семилетнего возраста, не допуская отсева
школьников в течение всего года обучения. В июне-июле 1947 г. при
Министерстве просвещения и на местах были проведены совещания
директоров семилетних и средних школ каждого района в отдельности
[Талдин, 1956: 98-99].
67
2 октября 1947 г. Советом Министров Мордовской республики вновь
принято
постановление
о
выполнение
закона
о
«всеобуче»
и
народнохозяйственного плана по контингентам учащихся 5-7 классов. 4
ноября 1947 г. по этому же вопросу было принято постановление Бюро
Мордовского обкома ВКП (б). 6 февраля 1948 г. Совмин МАССР и Бюро
обкома ВКП (б) приняли специальное постановление о возвращении в школы
всех
учащихся,
«отсеявшихся»
из
школ.
Учителями
и
классными
руководителями были организованы посещения родителей таких учащихся и
проведены с ними соответствующие беседы; нуждающимся была оказана
материальная помощь.
До начала 1948-1949 учебного года была подготовлена вся учебноматериальная база; отремонтированы школьные здания и мебель, к школам
повезено около 70 % годовой потребности топлива [Талдин, 1956: 100].
В марте 1948 г. Совет Министров МАССР принял постановление о
подготовке школ к новому учебному году, в котором устанавливалась
порайонная сеть школ, план приема в первые, пятые и восьмые классы,
контингент учащихся по школам «всеобуча» и школам рабочей и сельской
молодежи на 1948-1949 учебный год; повсеместно был проведен тщательный
учет детей школьного возраста. В весенне-летний период во всех районах
Мордовии были проведены кустовые и районные совещания руководителей
школ. На этих совещаниях каждой начальной, семилетней и средней школе
был дан конкретный план по вовлечению учащихся в пятые классы и каждой
семилетней и средней – по вовлечению в восьмые классы. Совет Министров
Мордовской республики и обком ВКП (б) в течение 1948-1949 учебного года
не раз давали райисполкомам и РК ВКП (б) указания о принятии
необходимых мер по сохранению контингента учащихся в школах. Было
установлено систематическое наблюдение за посещением учащимися школ.
В ряде школ организован подвоз учащихся к школам; организованы 8
интернатов на 270 человек, горячие завтраки и буфеты [Талдин, 1956: 101].
68
В результате предпринятых мер постепенно увеличивался контингент
учащихся старших классов семилетних и средних школ:
Таблица 7 – Рост численности контингента старших классов школ
Мордовской республики*
Число учащихся по классам
1-4
5-7
8-10
1946-1947 уч. г.
122 756
26 756
5 066
1947-1948 уч. г.
136 720
32 521
6 545
1948-1949 уч. г.
142 022
46 342
7 109
1949-1950 уч. г.
133 468
60 853
8 626
*Талдин Н.В. Очерки истории мордовской школы. Саранск, 1956. С.101-102.
Как следует из данных таблицы, контингент учащихся по 5-7 классам
на начало 1949-1950 учебного года по сравнению с предыдущим учебным
годом увеличился в 1,3 раза, а по сравнению с 1947-1948 учебным годом – в
1,9 раза.
К 1948-1949 учебному году произошел рост контингента учащихся
мордовской и татарской национальностей:
Таблица
8
–
Контингент
учащихся
мордовской
и
татарской
национальности по отдельным годам*
Рост учащихся
1947-1948
1948-1949
учебный год
учебный год
56 436
63 953
7 517
эрзяне
28 820
32 348
3 528
мокшане
27 616
31 605
3 989
Татары
7 289
8 001
712
Мордвины
в том числе:
*ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 5. д. 116. Л. 10-11.
69
Фактически в 1950-1951 учебном году в СССР работало свыше 200
тысяч школ, в которых обучалось 33,3 миллиона детей [Народное
образование в СССР, 1967: 83]. На начало 1949-1950 учебного года в
Мордовской республике насчитывалось 1 337 школ, из них: начальных – 911,
семилетних – 337, средних – 89 [Талдин, 1956: 102]. Эта сеть практически
обеспечивала охват детей начальным образованием. Из 8 397 учителей,
работающих в школах республики в 1949 г. 657 имели высшее образование
(7,8 %), 1 208 – незаконченное высшее (14,4 %), 5 532 – среднее
педагогическое образование (65,9 %), 837 - общее среднее (10 %). Без
среднего образования работало 163 человека (1,9 %) [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 5.
д. 116: 14]. Таким образом, всеобщее первоначальное обучение детей
обеспечивалось достаточной сетью школ, в которых в основном работали
учителя соответствующей квалификации. Не смотря на трудности, в
республике было осуществлено всеобщее начальное обучение, а с 1948-1949
учебного года повсеместно введено семилетнее обучение. В сентябре 1949 г.
Мордовский обком ВКП (б) доложил в ЦК партии, что в республике в 19491950
учебном
году
в
основном выполнен
семилетний
всеобуч
и
одновременно велась работа по расширению среднего (десятилетнего)
образования [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 5, д. 148: 1-7].
К этому времени улучшилось качество учебно-воспитательной работы.
В 1949-1950 гг. 118 школ Мордовии закончили учебный год без
второгодников. За заслуги в области просвещения награждено орденами и
медалями свыше 1 100 учителей (М.В. Лавровская, В.Ф. Плеханова, З.Г.
Бочкарева и др.). В 1949 г. указом Президиума Верховного Совета СССР 921
учитель Мордовии был награжден орденами и медалями, в том числе 145
человек удостоены Ордена Ленина [История Мордовской АССР, 1984: 288].
Таким образом, в послевоенные годы внимание местных органов
Мордовской республики было сосредоточено на осуществлении семилетнего
«всеобуча». Пятилетний план восстановления и развития народного
хозяйства
(1946-1950
гг.)
предусматривал
70
обеспечение
всеобщего
обязательного обучения детей с семилетнего возраста как в городе, так и в
деревне. Местные Советы, органы народного образования, предприятия и
организации
республики,
шефствовавшие
над
школой,
занимались
вопросами обеспечения нуждающихся школьной одеждой и обувью,
создания интернатов при школах, снабжения учащихся учебниками и
учебными
пособиями,
подвоза
детей,
живущих
далеко
от
школы,
укомплектования школ учительскими кадрами.
Проблемы национального образования в республике
Мордовская республика имеет свою специфику в области образования,
которая
определяется
наличием
сети
национальных,
прежде
всего
мордовских, школ. Первой крупной вехой в изменении представлений о
главных целях и задачах национального образования было введение в
национальных школах обязательного изучения русского языка в 1938 г.
Постановление Правительства от 13 марта 1938 г. утвердило русский язык не
только как язык межнационального общения, но и как язык приобщения к
русской культуре: он вводился со второго класса в суммарном объеме 40
часов в неделю. Одновременно было разработано и более радикальное
постановление о переводе национальных школ в целом на русский язык
обучения. В силу неподготовленности этого шага оно не было тогда принято,
однако процесс постепенного сокращения национальных школ начался.
Подобная картина наблюдалась и с мордовским школами, как в самой
автономии, так и в других областях.
Например,
на
начало
1940-1941
учебном
году
в
Чувашии
насчитывалось 9 мордовских школ из них: 5 – начальных, 3 – неполные
средние и 1 средняя, а в 1947-1948 учебном году было уже 3 мордовских
школы: из них 2 - начальные и 1 - семилетняя [Ефимов. 2003: 203, 335]. В
Башкирии в 1943-1944 учебном году было 36 мордовских школ, а в 19451946 учебном году их численность сократилась до 25 [Сулейманова, 2002: 37,
38]. В Ульяновской области в 1947-1948 учебном году в большинстве
71
мордовских и частично чувашских школах обучение в 1 и 2 классах
проводилось на родном языке, а в 3 и 4 классах обучались на русском языке.
В отчете о работе нерусских школ Ульяновской области отмечалось, что
«обучение в мордовских и чувашских школах на русских язык обучения
переведено по желанию населения» [Ефимов, 2003: 332]. Таким образом, по
сравнению с военным временем произошло сокращение мордовских школ в
этих регионах, в частности, в Башкирии и Чувашии.
В докладной записке на имя секретаря Мордовского областного
комитета ВКП (б) С.А. Кочергина и Председателя Совета Министров
МАССР И.Е. Тингаева о состоянии школьного образования в республике
говорилось, что в первые послевоенные годы большинство сельских средних
и семилетних школ пришли в полный упадок и им угрожала опасность
окончательного развала. В 119 из таких школ количество учащихся в том или
ином классе не превышало 10 учеников. Все эти так называемые
«карликовые» школы в большинстве своем являлись мордовскими. Так, в
старших классах Новокарьгинской семилетней школы Атюрьевского района
насчитывалось менее 20 человек; Мордовско-Паевская семилетняя школа
Инсарского района имела в 5-7 классах 23 человека; Старо-Дракинская
семилетняя школа – 20 человек [ЦГА РМ Ф.Р. 228. оп.1, д. 1173: 77].
В
это
время
сотрудники
системы
образования
продолжали
подчеркивать отставание мордовской школы от русской, говорили о
сокращении учащихся
старших
классов, за счет, преимущественно,
школьников мордовской национальности. В 1946 г. в 1-4 классах ученики из
мордвы составляли 31 % от общего количества учащихся этих классов, в 5-7
- 23%, а в 8-10 - только 17 % [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 4, д. 179: 200-201].
Одной из главных причин отставания учащихся - мордвинов 5-10 классов от
учащихся-русских являлась неудовлетворительная постановка преподавания
русского языка в национальных школах. Учитель Хлыстовской семилетней
школы Чамзинского района И.Ф. Крашенинников отмечал, что учащиеся,
окончившие мордовские школы в основной свое массе слабо владели устной
72
и письменной русской речью и оказывались слабо подготовленными к работе
над русской книгой. Это в свою очередь затрудняло дальнейшую учебу
выпускников мордовских школ в школах последующих ступеней: в
училищах, техникумах и институте. Причиной неудовлетворительного
состояния обучения русскому языку учитель видел в упрощении и заведомо
заниженных требованиях программы по русскому языку для нерусских школ,
низкой подготовке учителей (особенно в 1-4 классах) по русскому языку,
отсутствии учебников [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 837: 22].
Качество преподавания русского языка напрямую зависит от уровня
преподавания родного. Национальный язык был поставлен в такие условия,
что обучение ему являлось не престижным и трудным делом.
Руководитель отдела национальных школ Министерства просвещения
РСФСР профессор Ф.Ф. Советкин, отмечал, что в послевоенные годы в
результате ослабления работы, как в центрах, так и на местах в области
коренизации нерусских школ в ряде автономных республиках и областях
начали забывать о том, что «родной язык является основой преподавания в
школах национальных республик и областей и стало проявляться то там, то
здесь стремление к переводу обучения в нерусских школах, начиная с 5
класса, на русский язык, т.е. тенденция, направленная к превращения
русского языка из предмета изучения в язык преподавания и тем самым к
ущемлению родного языка» [ЦГА РМ Ф.Р. 1977, оп. 1, д. 17: 4].
Эта тенденция проявлялась по всей России. Например, в Коми АССР к
1945-1946 учебному году в основном была уже завершена коренизация
нерусских школ до седьмого класса. В послевоенные годы, по словам Ф.Ф.
Советкина, «Минпрос этой республики…озадачено тем, чтобы перевести
обучение в 5-7 классах с родного языка на русский язык» [ЦГА РМ Ф.Р.
1977, оп. 1, д. 37: 2]. Тоже происходило в Якутской, Удмуртской, Марийской
республиках, в Красноярском крае, Куйбышевской области и др.
Фактическое состояние коренизации нерусских народов в автономных
республиках и областях в послевоенный период представлялось в
73
следующем виде. Преподавание на родном языке всех предметов по десятый
класс велось лишь в татарских школах. В чувашских и башкирских школах
преподавание на родном языке всех предметов проводилось до седьмого
класса. В мордовских, удмуртских, коми, марийских осетинских и бурятмонгольских школах на родном языке велось преподавание всех учебных
предметов до четвертого класса, а гуманитарных и биологических предметов
до седьмого класса. Остальные предметы в школах этих народов, начиная с
пятого и все предметы, начиная с седьмого в большинстве школ
преподавались на русском языке. Таково же было положение в нерусских
школах Хакасской и Горно-Алтайской автономных областях [ЦГА РМ Ф.Р.
1977, оп. 1, д. 37: 3].
Отметим, что в первые послевоенные годы исключительно плохо
обстояло дело с изданием учебников для школ, особенно для национальных
школ. Полиграфическая промышленность Мордовской республики имела
скудное оборудование. Техническая база типографий не удовлетворяла
растущих издательских потребностей. Ввиду этого план выпуска учебников
выполнялся лишь в незначительной части.
В выступлении главного редактора Мордовского государственного
издательства при Совете Министров Мордовии М.Я. Талабаева на совещании
директоров издательств по вопросу издания учебников на национальном
языке и реализации учебников по национальным школам Федерации
отмечалось, что «Мордовское издательство до 1943 г. совершенно не
занималось делом издания учебников на эрзя и мокша языке, а издавало
художественную,
сельскохозяйственную
и
частично
политическую
литературу, в основном малообъемные книги-брошюры. Учебники для
мордовских школ издавались мордовским отделением Учпедгиза (Москва),
вследствие чего единственная в Саранске типография, призванная печатать
учебники, не была оснащена необходимым полиграфическим материалом и
учебными шрифтами, […] что явилось тормозом в деле издания учебников.
74
Кроме
того,
издательству
потребовалось
много
времени
для
подготовки редакционных, переводческих и авторских кадров, так как
значительная
часть
квалифицированных
редакционных
кадров
была
мобилизована в Советскую армию, московские работники остались в
Москве» [ЦГА РМ Ф.Р. 317, оп. 1, д. 29: 54].
В 1943 г. Мордовское издательство издало всего 2 наименования
учебников, в 1944, 1945 гг. – 13, в 1946 г. – 6, в 1947 г. – 22, в 1948 г. – из
плана 28 названий учебной и учебно-методической литературы издано 13
названий [ЦГА РМ Ф.Р. 317, оп. 1, д. 29: 54].
Отсутствие
в
школах
учебников
объяснялось
не
только
их
недостаточным выпуском в издательстве республики. Как отмечалось далее в
выступлении М.Я. Талабаева, до учащихся не доходили учебники вследствие
того, «что торговая сеть Когиза: Потребсоюзы тормозят дело доставления
учебников в школы, а отделы народного образования не контролируют
торговые сети, занимающиеся реализацией учебной и детской литературы.
Мордовское издательство в 1947 г. обратилось к Когизу РСФСР с просьбой,
чтобы
обязали
Мордовский
отдел
Когиза
заниматься
реализацией
мордовской учебной и детской литературы через Когизы тех областей, где
проживает мордва. Когиз РСФСР в просьбе отказал, а Когизы областей, где
есть мордовское население, не хотят заниматься делом просвещения
нацменьшинств. Дело доходит до курьезов: например, Пензенский отделение
Когиза прислало заявку на мордовскую учебную и художественную
литературу по 100-50 и даже 10 экземпляров.
Мордовский Потребсоюз с великим скандалом берет мордовские
учебники, да и те длительное время залеживаются в складах» [ЦГА РМ Ф.Р.
317, оп. 1, д. 29: 56].
Работа по снабжению учебниками мордовских школ, находящихся за
пределами автономии, проходила с еще большими трудностями. В 1949 г.
отдел пропаганды и агитации Мордовского обкома ВКП (б) сообщал, что
области и республики, в которых имелись мордовские школы, дали
75
заниженные заказы в Мордгиз. Так, контингент учащихся 1-7 классов эрзямордовских школ по Российской Федерации составил 78 тысяч человек, из
них около 60 % учащихся-эрзян проживали за пределами Мордовской
республики. Следовательно, из 343 тысяч экземпляров учебников, изданных
Мордгизом в 1949 г. для эрзянских школ, свыше 200 тысяч были
предназначены для других областей и автономных республик. Всего же
заказано 64 352 экземпляра или 32 % от общей потребности в учебниках
[ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 5, д. 147: 60]. Например, в Б.-Маресевском районе
Горьковской области имелось 11 мордовских школ с количеством учащихся
в них 3 000, в Лукояновском районе – 7 подобных школ, в С.-Разинском – 6.
Только в одном Б.-Маресевском районе требовалось 430 эрзянских букварей,
430 книг для чтения и т.д. Горьковский же ОблОНО совсем не заказывал
букварей, и всего 80 книг для чтения, итого для мордовских школ в этой
области было заказано 1 775 экземпляров, что было явно не достаточно для
обеспечения нормального учебного процесса [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 5, д. 147:
60]. В результате, около 60 % учебников остались на складе Мордовского
государственного издательства неиспользованными, а это в свою очередь,
сказывалось на его финансовом положении.
В итоге, плохая работа по снабжению мордовских школ учебниками
являлась большим тормозом в улучшении всей учебной сферы.
Подготовка
педагогических
кадров
для
национальных
школ
республики и страны велась также неудовлетворительно. Так, учительские
институты Мордовской республики в 1947 г. выпустили 24 учителя для
мордовских школ, а педагогические училища лишь двоих. В РСФСР
насчитывалось 87 национальных педучилищ, которые выпустили в 1946 г.
2 560 учителей для нерусских школ [Глаголев, Петухова, 1947: 24]. Эта
цифра являлась ничтожной в сравнении с действительными нуждами страны.
План приема абитуриентов из мордвы из года в год не выполнялся.
Достаточно сказать, что Мордовский пединститут почти не выпускал
учителей по родному языку и литературе для мордовских школ (имеется в
76
виду ситуация до открытия мордовского отделения в 1953 г.). Например, в
1947-1948 учебном году на всех курсах литературного факультета в обоих
институтах (педагогическом и учительском) обучалось всего 34 студента
мордовской национальности: 27 эрзян и 7 мокшан. В том же году в числе
окончивших четвертый курс литературного факультета из 50 студентов - 7
эрзян и ни одного мокшанина, а из 75 студентов, окончивших учительский
институт - 4 эрзянина и ни одного мокшанина [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 5, д.
149: 34].
Далее
значительная
часть
выпускников-эрзян
не
попадала
в
мордовские школы: часть поступила на другую работу, а окончившие
четвертый курс были посланы учителями русского языка и литературы в
русские школы.
Если на историческом факультете в 1948-1949 учебном году мордва
составляла 30 % от общего числа студентов, то на литературном – 8 %
[ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 5, д. 149: 34]. Подобную ситуацию можно объяснить
следующим: во-первых, абитуриенты-морвины опасались затруднений при
сдаче экзамена по русскому языку; а во-вторых, студенты коренной
национальности оказывались в более сложном положении, чем русские
студенты. В учебных планах педагогического и учительских институтов,
утвержденных Министерством высшего образования, не были отведены часы
на изучение мордовского языка и литературы. Преподавание родного языка
строилось как дополнение к учебному плану. По этой причине у студентов
русской национальности получалась перегрузка на 180 часов, а у студентов
из мордвы на 380 часов. Студенты пединститута изучали мордовский язык в
течение трех, студенты учительского института - в течение двух лет.
Расписание занятий было составлено таким образом, что для изучения
мордовских дисциплин отводились седьмые-восьмые учебные часы. Между
тем, студенты, например, Марийского и Удмурдского пединститутов
занимались по учебным планам для национальных вузов, т.е. находились в
более благоприятных условиях.
77
До
1948
г.
для
студентов-заочников
пединститута
коренной
национальности мордовские дисциплины не преподавались. В 1948 г. был
введен курс на первом году обучения, но и он был практически сорван:
мордовские дисциплины были включены в расписание в последний момент и
сорокачасовой курс был прочитан в течение недели совместно и мордве, и
русским [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 5, д. 149: 35].
Наркомпрос, а с 1946 г. - Министерство просвещения МАССР, отделы
народного образования в районах республики уделяли недостаточное
внимание работе национальной (мордовской) школы. В 1952 г. из 112
руководящих работников РОНО мордовской национальности было лишь 28
человек [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 5, д. 658: 6]. Вследствие этого, во многих
районах
учебно-воспитательная
работа
мордовских
школ
не
контролировалась, акты обследования преподавания мордовского языка не
составлялись.
Зачастую преподавание родного языка в школе вверялось учителям из
мордвы без специального филологического образования - историкам,
математикам и другим. Если в школах работали учителя родного языка, то
они в лучшем случае были со среднем образованием. В 1948 г. из 129
учителей родного языка и литературы двое были с высшим образованием, 27
- окончили учительский институт и 100 - имели среднее или неполное
среднее образование [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 4, д. 871: 2]. Ситуация
усугублялась и тем, что учителя родного языка не имели необходимых
учебных и методических пособий в той степени, в какой ими были
обеспечены учителя русского языка и литературы.
Вышеназванные обстоятельства далеко не способствовали повышению
интереса к родному языку. Одновременно страдало изучение и русского
языка, так как неграмотные в сфере родного языка не могли в должной мере
освоить и русский.
В 1950-1951 учебном году мордовские школы перешли на новый
учебный план, по которому дополнительно увеличивалось количество часов
78
для изучения русского языка за счет уменьшения числа часов, отводимых на
родной язык и литературу. Теперь изучение русского языка в начальной,
семилетней и средней школе начиналось со второго полугодия первого года
обучения и на преподавание грамматики и литературы в 1-10 классах
отводилось 63,5 недельных часов, в прежнем же едином учебном плане для
нерусских школ, утвержденном в 1935 г., предусматривалось 47 часов
[Талдин, 1956: 144].
Требование начинать ученье с родного языка и вести преподавание
других при помощи родного было положено в основу национальных
концепций просвещения таких выдающихся просветителей, как чешский
философ-гуманист Ян Амос Коменский, английский педагог Джон Локк,
французский писатель Жан-Жак Руссо, швейцарский педагог-демократ
Иоганн Песталоцци, русский педагог Константин Ушинский, мордовский
педагог Макар Евсевьев.
Вопрос языка в образовании, прежде всего, является вопросом развития
личности и общественной коммуникации, а значит гармоничного развития
общества и государства. Известно, что до тех пор, пока у ребенка не
сформируется достаточно широкий понятийный аппарат на родном языке,
он, за редким исключением, не способен в полной мере усвоить понятийный
аппарат другого языка. То есть, он не становится полноценным носителем ни
родного, ни второго языка.
В терминологии западных исследователей система национального
образования подобная той, которая существовала в Советском Союзе,
характеризуется как «негуманная ассимиляция», в противоположность
системе с переходом на не родной язык минимум после 8 класса,
характеризуемой как «гуманная ассимиляция» (при этом в термин
«ассимиляция» может и не вкалываться отрицательный смысл) [Юзыкайн,
2001].
Мировоззрение школьника формируется на родном языке. Поэтому,
ранний отказ от родного языка характеризуется как негативное явление для
79
общего развития ребенка. Сокращение часов на изучение родного языка
отрицательно отражалось и на преподавании других школьных дисциплин.
Таким образом, школы Мордовии, как и все другие национальные
школы
Российской
Федерации,
из-за
«близорукости»
национальной
политики республиканских и центральных властей страны в области
школьного образования, испытывали в основном одни и те же трудности:
недостаточно
обеспечивались
учебно-методической
литературой,
национальными педагогическими кадрами – одним словом они находились в
положении самовыживания.
Как
известно,
обоснование
идеала
национального
образования
принадлежит К.Д. Ушинскому. Основным фактом, из которого исходил
великий русский педагог, являлось наличие у всех великих народов своей
системы воспитания. В основе каждой из этих систем лежал свой особый
принцип, определяющий образовательную систему в целом и сообщающий
ей ее специфический характер. По его мнению, каждый народ имел свой
особенный идеал человека, который он и осуществляет в своей национальной
системе воспитания. Таким образом, К.Д. Ушинский установил факт
различия образовательных систем отдельных народов, из которых каждая
преследует свою особую цель, определяемую характером данного народа.
Необходимость развития национального образования связано с
влиянием этнических, прежде всего психофизических, качеств народа,
обусловленных
антропологическим
типом,
языком,
особенностями
восприятия и реакции на внешние воздействия. Проблему национальной
психологии
следует
национальный
тип
признать
представлен
научно
в
не
затронутой.
основном
в
Мордовский
художественных
и
публицистических работах (Л.Н. Толстого, А.М. Горького, Н. Флеровского
(В.В. Берви и др.).
Исходя из анализа вышеназванных наблюдений, отметим такую
национальную
черту
мордовского
народа
как
стремление
не
демонстрировать свою жизнь, особенно успехи; не выделяться, не придавать
80
значения внешней красивости, даже пренебрегать ею и субъективно
несущественными удобствами.
Следующей явной особенностью мордовского типа необходимо
назвать меньшую по сравнению с русским коммуникабельность вообще и
психологическую совместимость с другими национальными типами в
частности. В данном случае речь идет не о бытовой уживчивости, которая у
мордвина весьма высока, а о способности адаптироваться к иной
национальной и социальной среде, не меняя своего национального имиджа.
Заслуживает доверия и мнение о его поэтичности, более чувственном
(образном, а не детальном) по сравнению с русскими восприятии
окружающего мира, внимание более к тону и манере, чем к смыслу
сказанного [Абрамов, 1996: 36]. Таким образом, различие национальных
типов по способам восприятия материала, типам мышления требует
специфически устроенных национальных школ.
***
Итак, первой крупной вехой в изменении представлений о главных
целях и задачах национального образования было введение в национальных
школах обязательного изучения русского языка. Это должно было
благоприятно сказаться на общем развитии детей. Однако следующий
поворот в этой сфере, окончательно изменивший роль и функции
национальной школы и был связан с фронтальным переходом в 1949-1952 гг.
к всеобщему основному семилетнему образованию, с отставанием от стран
Европы на 70-80 лет. С одной стороны, его причиной была неготовность
многих (хотя далеко не всех) языков и культур к этому шагу.
Альтернативным и внешне очевидным вариантом решения выступало
использование готового содержания образования русской школы, причем не
через перевод русских учебников на родные языки, а путем прямого
перехода на преподавание части или всех предметов на русские языки. При
этом национальные психологические особенности обучаемых практически не
учитывались, что наносило всей системе их обучения большой вред.
81
2. Развитие школьного образования Мордовии в условиях
«оттепели»
2.1 Школьное образование в 1953-1958 гг.
Поиски путей перестройки содержания образования
Процессы, происходившие в стране после смерти И.В. Сталина,
открывали возможность для обновления школы. На практике это вылилось
лишь в расширение «занятий по труду». Во второй половине 1950-х гг. в
стране и в Мордовской республике развернулась работа по осуществлению
так называемого производственного обучения.
Производственное обучение, практическое и теоретическое обучение по
избранной профессии в процессе производственной деятельности
Идея трудового обучения подрастающего поколения выдвигалась
передовыми мыслителями, начиная с 15 века. В России впервые термин
«ручной труд» был официально употреблен в «проекте общего нормального
плана промышленного образования в России», изданном в 1884 г. и
предусматривающем развертыванием системы учебных заведений для
подготовки
квалифицированных
рабочих,
мастеров,
коммерчески
образованных руководителей, инженеров. Инициатором разработки и
введения ручного труда в общеобразовательную школу был министр
финансов И.А. Вышнеградский. Он настаивал на том, что обучать ручному
труду должен не ремесленник, а учитель народной школы. Поэтому в
октябре 1884 г. был открыт первый в России класс педагогического ручного
труда. Началось постепенное введение нового предмета в начальные и
средние школы. Отметим, что в большинстве школ и педагогических
учебных заведений ручной труд не являлся обязательным для всех
обучающихся. Это объяснялось стремлением его сторонников не допустить
дискриминации
новой
дисциплины
[Бородина, электронный ресурс].
82
среди
населения
и
учительства
Создателями русской системы преподавания ручного труда были К.Ю.
Цируль, Н.В. Касаткин, Н.П. Столпянский. Их система обучения была
основана на изготовлении учащимися предметов не по готовым «моделям», а
по самостоятельно выполненным эскизам и чертежам. В начале ХХ века
ручной труд был введен в более чем 900 учебных заведениях России; к его
преподаванию
допускались
лица
со
специальной
и
педагогической
подготовкой учительства [Бородина, электронный ресурс].
Изменение школьной политики после октября 1917 г. не привело к
принципиально иным оценкам роли и значения ручного труда в обучении. В
одном из первых декретов Советской власти в области народного
образования – «Положение о единой трудовой школе» - труд рассматривался
как один из важнейших факторов обучения, образования и всестороннего
развития личности. Среди работников образования проходили дискуссии:
одни считали, что для наилучшего обеспечения связи школы с жизнью
необходимо включать в учебный план школы трудовое обучение как
самостоятельный предмет; другие возражали, считая, что обучать труду
можно в процессе преподавания традиционных учебных предметов по
основам наук; третьи отстаивали мысль о том, что трудовое обучение должно
занимать центральное место во всей школьной системе. Последняя точка
зрения оказалась в 1920-х гг. на некоторое время преобладающей. В
результате появилась комплексная, а несколько позже так называемая
проектная система обучения, согласно которой элементарные знания по
математике, биологии, физике и другим учебным предметам группировались
вокруг трудовых заданий учащихся. При таком построении учебного
процесса нельзя было вооружать учащихся систематизированными знаниями
по основам наук. Ни в чем не выигрывало и трудовое обучение, так как и оно
строилось без определенной системы, связываясь с временными, случайными
заданиями.
В преодолении указанных недостатков в работе школы большую роль
сыграли постановления ЦК ВКП (б) от 5 сентября 1931 г. «О начальной и
83
средней школе» и от 25 августа 1932 г. «Об учебных планах и режиме в
начальной и средней школе», после которых в школе было восстановлено
предметное преподавание основ наук. Наряду с другими предметами в
учебный план входило трудовое обучение как отдельный предмет. Однако на
первых порах не удалось обеспечить школы учителями труда, имеющими
специальную подготовку, создать удовлетворительную материальную базу
трудового обучения, обеспечить взаимосвязь между трудовым обучением и
преподаванием основ наук. Но, уже с первой половины 1930-х гг. на первый
план выдвинулась задача подготовки научно-технических кадров для
промышленности и сельского хозяйства. Отсюда установка средней школы
на подготовку учащихся к поступлению в вуз. Поэтому в школе все более
расширялся объем книжных, теоретических знаний. В 1937 г. трудовое
обучение как самостоятельный предмет в школе было ликвидировано. В
последующие годы трудовое воспитание учащихся осуществлялось, главным
образом, в процессе внеклассной, внешкольной и общественно-полезной
работы.
Учебный план в первые послевоенные годы не предусматривал
специального времени не трудовое обучение школьников. Между тем задачи
технического перевооружения промышленности и сельского хозяйства остро
ставили проблему подготовки высококвалифицированных кадров. Состояние
политехнического образования и трудового обучения учащихся волновали
широкую
педагогическую
общественность,
активно
обсуждались
на
учительских совещаниях и в педагогической печати. В 1945-1946 гг. в
журнале
«Советская
педагогика»
была
опубликована
серия
статей,
посвященных этим проблемам. Авторы вносили конкретные предложения о
возможных путях совершенствования политехнического образования и
трудового воспитания учащихся (включение в учебный план школы
специального курса основ современной техники, уроков ручного труда в
начальной школе, производственной практики учащихся на предприятиях и в
сельском хозяйстве и т.д.).
84
Жизнь показала, что усилия педагогической науки, органов народного
образования и учителей, направленные на подготовку школьников к
практической деятельности, не давали пока серьезных результатов в рамках
действовавшего плана [Бабанский, 1988: 367].
К 1950-х гг. ситуация в сфере образования характеризовалась как
отрыв школы от жизни. Ориентация школьного образования на вуз имела
объективно-исторические
причины,
и
позволила
в
короткий
срок
подготовить кадры специалистов для народного хозяйства. Вместе с тем
ориентация школы на высшие учебные заведения означала постепенный
отход от принципов политехнического обучения. Это сказывалось, прежде
всего, на качестве подготовке ее выпускников, на их отношении к
производственному труду. Рост образования граждан страны, ускоряющиеся
темпы научно-технического прогресса вели к коренным изменениям в
социальной
и
профессиональной
ориентации
молодежи.
Все
более
проявлялось смещение интересов молодежи в сторону умственного труда,
опережая общественные потребности. В связи с ростом среднего образования
с 1954 по 1957 гг. из числа окончивших среднюю школу не поступили в
высшие и средние специальные учебные заведения свыше 2,5 миллиона
человек [Плясовских, 1987: 45]. Вся эта молодежь должна была влиться в
промышленность и сельское хозяйство. Но не получив соответствующего
трудового воспитания, она не могла быстро определиться профессионально.
Процесс реализации в школах страны трудовой подготовки и
политехнического обучения был длительным и сложным. Немаловажное
значение для работы школы имело решение XIX съезда КПСС (1952 г.) об
обязательном политехническом обучении учащихся. В постановлении съезда
записано:
«В
целях
дальнейшего
повышения
социалистического
воспитательного значения общеобразовательной школы и обеспечения
учащимися, заканчивающим среднюю школу, условий для свободного
выбора профессий приступить к осуществлению политехнического обучения
в средней школе и провести мероприятия, необходимые для перехода к
85
всеобщему политехническому обучению» [Дайнеко, 1957: 130]. Таким
образом, была поставлена задача приступить к поискам конкретных путей
политехнического обучения в общеобразовательной школе, что нашло
соответствующее отражение в директивах съездах по пятилетнему плану
[Плясовских, 1987: 46].
Министерство
просвещения
РСФСР
совместно
с
Академией
педагогических наук разработало новый учебный план и программу. По нему
более равномерно отводилось время на изучение всех учебных дисциплин.
Увеличивалось время на изучении физики, химии, в особенности на
лабораторные и практические занятия. Вводились уроки ручного труда в 1-4
классах и практические занятия по сельскому хозяйству, машиноведению и
электротехнике в 5-10 классах. Увеличивались часы на физическую культуру
в младших классах, более солидное место отвели такому предмету как
рисование, были введены уроки пения с 6 класса включительно. Вместе с
тем, уменьшалось количество часов на изучение русского и родного языка,
литературы, истории, психологии и других дисциплин [Советская Мордовия,
1954: 28 августа].
Во второй половине 1950-х гг. в школах страны экспериментально
проверялись несколько вариантов учебного плана. По одному из них
работали все школы РСФСР. Здесь от 50 до 70 % времени отводилось на
занятие по общеобразовательным предметам и от 30 до 50 % – на
производственное обучение и производительный труд. Опыт показал, что
осуществить в полной мере соединение обучения с производительным
трудом в рамках десятилетней школы трудно. Неизбежно возрастала
перегрузка учащихся, снижался уровень общеобразовательной подготовки, и
ухудшалось качество знаний учащихся.
В соответствии с экспериментальным планом производственное
обучение включало теоретическую подготовку, практические занятия в
лабораториях,
предприятиях.
кабинетах
и
мастерских,
Продолжительность
86
производительный
рабочего
дня
труд
на
школьников
устанавливалась в соответствии с законодательством о труде. Они более
активно включались в общественную жизнь производственных коллективов,
по мере овладения специальностью сдавали квалификационные экзамены.
Общий объем образовательных и политехнических знаний оставался в
опытных классах таким же, как и всех остальных, но осваивался в течение
трех лет вместо двух – в обычной школе. Порядок чередования обучения и
труда определялся с учетом особенностей производства. В сельских школах
учащиеся в зимние месяцы, в основном, изучали общеобразовательные
предметы, а весной, летом и осенью работали; в городских ученье и труд
чередовались в течение всего учебного года [Константинов, Медынский,
Шабаева, 1966: 403].
Работа школ по экспериментальным учебным планам показала, что
успех был обеспечен там, где была оказана помощь школам в обеспечении
учебных мастерских и кабинетов оборудованием и материалами, в
привлечении
инженерно-технического
персонала
к
проведению
практических занятий в учебных мастерских в 5-7 классах и преподаванию
машиноведения, электротехники и факультативных практических курсов в 810 классах, в создании условий, необходимых для вовлечения учащихся в
настоящий производительный труд.
Значительную работу по организации и содержанию политехнического
образования и трудового обучения школьников проводили опытные и
экспериментальные школы АПН РСФСР и НИИ педагогики (школ)
республик, перед которыми ставились задачи проверки объема и содержания
политехнического
математического
материала
в
курсах
дисциплин
естественно-
цикла, разработки форм общественно-полезного труда
учащихся в связи с задачами политехнического обучения, определения
содержания, организации
и
методики
работы
технических
кружков
[Константинов, Медынский, 1982: 413].
НИИ методов обучения АПН РСФСР провел в 1956-1957 учебном году
специальное исследование
педагогической
87
эффективности
соединения
обучения с производительным трудом учащихся. Было установлено, что
участие школьников в производительном труде благоприятно сказывалось на
качестве их знаний, у них вырос интерес к науке, производству, расширился
политехнический кругозор. Антропометрические измерения, проведенные
врачами-гигиенистами,
показали,
что
участие
школьников
в
производительном труде способствовало их физическому развитию и
укреплению здоровья [Очерки истории и педагогической мысли народов
СССР, 1988: 168].
Таким образом, в первой половине 1950-х гг. создавались условия для
трудового обучения: открывались учебные мастерские, учебно-опытные
участки, кабинеты автодела, электротехники и др.; начался выпуск учебных
станков для школьных мастерских, плакатов и других учебно-наглядных
пособий, шефствующие предприятия изготавливали верстаки, столы,
передавали технику, снабжали инструментами, материалами, выделяли
квалифицированных рабочих и специалистов для обучения учащихся. При
этом разрабатывались новые формы обучения: так в 1955 г. в станице
Григориполисской Ставропольского края школа и совхоз создали первую
учебную производственную бригаду. Росло количество технических и
сельскохозяйственных кружков, стала возобновляться профориентационная
работа.
Чтобы ускорить и облегчить процесс включения молодежи в
производительный труд, в 1956 г. в системе профтехобразования были
созданы технические училища, действующие на базе среднего образования,
приняты дополнительные меры по трудоустройству выпускников школ
[Плясовских, 1987: 47].
Вопрос о переходе на новый учебный план, осуществление трудового
воспитания и политехнического обучения обсуждался в августе 1955 г. на
республиканском совещании работников народного образования Мордовии,
с заведующими рай(гор)ОНО, на учительских августовских и январских
совещаниях. Вопросы трудового воспитания и политехнического обучения
88
освещались на курсах учителей математики и физики, химии и биологии,
географии при ИУУ, на семинарах при рай(гор)ОНО. Саранским гороОНО
были организованы 9-месячные курсы для учителей физики СШ по
подготовке
их
к
проведению
практикумов
по
машиноведению
и
электротехнике.
Включение в учебный план новых учебных дисциплин: практических
занятий в 5-6 классах, практикумов по машиноведению, электротехнике и
сельскому хозяйству и др. потребовало создание необходимой материальной
базы.
С
помощью
шефствующих
организаций:
завода
«Электровыпрямитель», базы № 62, пенькового комбината, п/я № 1,
мотороремонтного завода, Министерства сельского хозяйства – почти все
средние школы г. Саранска получили токарные, точильные, сверлильные и
другие станки и необходимое оборудование для учебных мастерских,
списанные
автомашины
и
некоторое
оборудование
для
проведения
лабораторных работ по физике и практикуму по электротехнике. Школа №
17
получила
оборудование
для
кабинета
по
электротехнике;
шеф
Ардатовской средней школы № 1 светотехнический завод оборудовал для
школы электротехническую лабораторию. Все средние школы Ичалковского
района получили по трактору. Оброченская средняя школа получила от
колхоза,
конезавода
и
спиртзавода
автомашину,
токарный
станок,
электромоторы, ряд приборов и инструментов для мастерских на 38 тысяч
рублей. Работники Гуляевской ГЭС подвели к физическому кабинету СШ
электроэнергию трехфазного тока и оборудовали распределительный щит
[ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп.1, д. 1701: 17].
В
рамках
проводились
программы
лабораторные
по
политехнизации
работы,
обучения
организовывались
учителей
экскурсии
на
производственные предприятия. Среди наиболее успешных выделяли работу
Оброченской, Гуляевской, Лобасковской школ и учителей Г.Г. Воробьева,
Т.П. Улыбиной и Г.И. Гаврилова [ЦГА РМ Ф.Р. 546, оп. 1, д. 354: 322].
89
Но, как отмечалось в отчете об итогах учебно-воспитательной работы
школ Мордовии в 1955-1956 учебном году, материальная база для трудового
воспитания и политехнического обучения еще крайне не достаточна.
Созданные мастерские и кабинеты пока не отвечали предъявленным к ним
требованиям. В отдельных районах работники РОНО не сумели организовать
соответствующей
работы.
В
Атяшевском,
Болдовском
районах
не
организовано ни одной мастерской, ни одной географической площадки,
мало, что сделано по передаче школам вышедшего из употребления
оборудования промышленных предприятий, колхозов, совхозов и МТС [ЦГА
РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 1701: 17]. В результате этих недостатков некоторые
темы в процессе обучения носили чисто теоретический характер, а иногда
обзорный характер.
Поиски
оптимальных
вариантов
производственного
обучения
школьников в 1950-е гг. показали, что для городских школ наиболее
эффективной
формой
могут
быть
учебные
цеха
или
участки
на
промышленных предприятиях; школьные заводы; хорошо оборудованные,
механизированные школьные и межшкольные учебно-производственные
мастерские.
Практика работы сельских школ свидетельствовала, что наиболее
удачными
формами
сельскохозяйственное
включения
учащихся
производство
являлись
старших
ученические
классов
звенья
в
в
колхозных бригадах, работа школьников на сельскохозяйственных машинах
в качестве трактористов, штурвальных, водителей автомашин и т.д.;
организация в летнее время комсомольско-молодежных лагерей, в которых
старшеклассники принимали посильное участие в сельскохозяйственном
труде, сочетая его с отдыхом.
В 1958 г. в Мордовской республике было создано 450 ученических
производственных бригад, которыми было выращено сельскохозяйственных
культур на площади 2 300 гектар, в т.ч. кукурузы на площади 1 300 гектар
[Культурное строительство в Мордовской АССР, Ч. 2, 1988: 81].
90
Производственный труд учащихся и их производственное обучение велось в
небольшой группе школ и в очень редких случаях давало учащимся
квалификационный разряд.
В процессе перестройки школьного образования ведущую роль играла
деятельность
Министерства
просвещения.
Личность
человека,
возглавляющего это ведомство, наложило свой отпечаток на работу всей
школьной системы. В период с 1950 по 1960 гг. пост министра просвещения
занимал Михаил Васильевич Дорожкин (1915-1993).
М.В. Дорожкин родился в 1915 г. в селе Новое-Шайгово Старо-Шайговской
волости Инсарского уезда Пензенской губернии. Окончил Старо-Шайговскую начальную
школу, Саранский педтехникум. В 1935-1936 и 1937-1938 гг. М.В. Дорожкин преподавал
историю в Старо-Шайговской средней школе, в 1936-1937 гг.- он - директор Темяшевской
неполной средней школы Мельцанского района; в 1937 г. он заведовал отделом
пропаганды Старо-Шайговского райкома ВЛКСМ; в 1938-1941 гг. – студент Мордовского
госпединститута. В годы Великой Отечественной войны Михаил Васильевич являлся
заместителем директора по политической части Саровского ремесленного училища № 1
Темниковского района; секретарем по агитации и пропаганде Мордовского ОК ВЛКСМ. В
1944-1946 гг. – он слушатель Высшей партийной школы ЦК ВКП (б). В последующие
годы он лектор обкома ВКП (б), заместитель директора по учебной части девятимесячных
курсов переподготовки советско-партийных работников областной партийной, директор
МНИИЯЛИЭ. С 1950 г. М.В. Дорожкин занял пост Министра просвещения Мордовской
республики. В 1960 г. М.В. Дорожкин был освобожден от занимаемой должности по
личной просьбе. В период с 1960 по 1967 гг. он возглавлял историко-филологический
факультет Мордовского государственного университета; с 1967 по 1978 гг. – научноисследовательский институт языка, литературы, истории и экономики при Совете
Министров МАССР. Под его руководством НИИЯЛИЭ подготовил такие работы как:
«История Мордовской АССР» в 2-х томах, национальный эпос «Масторава», книги
«Мордва» и др.
Михаил Васильевич Дорожкин - автор более 50 научных работ, широко известна
также его монография «Установление Советской власти в Мордовии», вышедшая в 1957 г.
За свою деятельность М.В. Дорожкин был награжден Орденом «Знак Почета», удостоен
Почетного звания «Заслуженный учитель школы РСФСР» многих почетных грамот
Президиума Верховного Совета МАССР и Правительства Республики.
91
Общеобразовательные школы Мордовии и педагогические кадры
Об изменении сети школ и контингента учащихся в республике в 1950е гг. говорят данные таблицы 9:
Таблица 9 – Общеобразовательные школы министерства просвещения
Мордовской республики (без школ рабочей, сельской молодежи и взрослых;
на начало учебного года)*
Годы
1950-1951
1955-1956
1956-1957
1957-1958
1958-1959
Сеть школ
1 342
1 297
1 295
1 297
1 299
начальные
891
761
756
755
755
семилетние
353
355
351
344
340
средние
95
175
182
192
198
специальные
3
6
6
6
6
198 835
147 757
146 328
147 354
150 532
в начальных
44 712
19 415
22 676
24 079
24 914
в семилетних
95 725
50 664
46 713
46 146
48 832
в средних
58 156
77 129
76 405
76 615
76 278
в
242
549
534
514
508
в т.ч:
школы
Учащиеся
в т.ч.:
специальных
*Народное хозяйство Мордовской АССР: Статистический сборник / ЦСУ РСФСР,
Статистическое управление Мордовской АССР. Саранск, 1960. С. 98-99.
Как следует из данных таблицы, к 1958-1959 учебному году по
сравнению с 1950-1951 произошло сокращение общей сети школ на 31
единицу за счет начальных и семилетних; более чем в вдвое увеличилось
число средних школ. Произошло резкое сокращение контингента учащихся
начальных и семилетних школ: в 1,8 и 1,9 раза соответственно. Общее
92
уменьшение численности учащихся общеобразовательных школ было
вызвано сокращением рождаемости в период Великой Отечественной войны.
Данные о родившихся и умерших в Мордовской республике в 1942-1947 гг.
свидетельствовали об отрицательном естественном приросте в период с 1942
по 1944 гг. включительно [Мордовия, 1995: 742].
Значительный рост учащихся 8-10 классов с 1950 по 1955 гг.
свидетельствовал о расширении всеобщего семилетнего образования. В
целом по Мордовской республике прием учащихся в 8 класс опережал
федеральный уровень на 20 %. Если к этому прибавить прием в средние
специальные учебные заведения (ССУЗы), то уже в 1953 г. не менее 3/4
выпуска из седьмых классов охватывалось средним образованием [Талдин,
1956: 119].
С 1950 по 1958 гг. число средних школ в стране выросло вдвое (с 15 до
30,7 тысяч), а количество учащихся в старших классах втрое (с 0,7 миллиона
до 2,2 миллиона) [Народное образование в СССР, 1967: 83]. На начало 19581959 учебного года в Мордовской республике насчитывалось 1 308 школ, в
т.ч.: начальных – 757, семилетних - 341, средних – 204 и прочих – 6; в
которых
обучалось
154,5
тысяч
школьников
[Народное
хозяйство
Мордовской АССР, 1960: 93-94].
В 1950-х гг. изменился качественный состав учителей, возросло число
учителей с высшим и неполным высшим образованием. В 1952 г. для школ
Российской
Федерации
готовили
учителей
10
университетов,
74
педагогических и 138 учительских институтов [Ефимов, 2003: 345]. С 1953 г.
структура педагогических учебных заведений изменилась, так как с 1952 г.
сеть учительских институтов начинает сокращаться. Это происходило в связи
с реализацией директив XIX съезда партии (1952 г.) о планомерном
расширении
среднего
образования
и
необходимостью
увеличения
подготовки учителей с высшим педагогическим образованием. Уровень
подготовки в учительских институтах не мог удовлетворять возросшие
требования, двухлетний срок обучения не давал возможности сформировать
93
учителя
высокой
квалификации.
Поэтому
учительские
институты,
постепенно, были ликвидированы.
Саранский учительский институт был образован в 1934 г. в составе
Мордовского государственного педагогического института, Темниковский –
в 1938 г. Саранский и Темниковский учительские институты были
ликвидированы в 1953 и 1956 гг. соответственно.
Вследствие
того,
что
главным
направлением
в
планировании
подготовки специалистов для школ в первой половине 1950-х гг. являлось
увеличением
числа
учителей
с
высшим
образованием,
произошло
сокращение средних педагогических заведений в целом по стране, и в
Мордовии в частности. В 1953 г. ликвидировано Козловское; в 1954 г. Краснослободское; в 1955 г. - Саранское; в 1956 г. - Ардатовское, Инсарское
и Лямбирское педагогические училища. В результате в Мордовии до
настоящего
времени
остались
функционировать
2
национальных
педагогических училищ: Зубово-Полянское (мокшанское) и Ичалковское
(эрзянское).
Таблица 10 – Выпуск учителей из педагогических училищ в
Мордовской республике 1928 - 1958 гг.*
1928-
1933-
1938-
1941-
1946-
1951-
1956-
1932 гг. 1937 гг. 1940 гг. 1945 гг. 1950 гг. 1955 гг. 1958 гг.
Всего
выпущено
297
1 534
1 837
2 427
1 883
2 454
932
*Киселев А.Л. Социалистическая культура Мордовии. Саранск: ордов. кн. изд-во,
1959. С. 106.
Всего за период с 1928 по 1958 гг. было подготовлено 11 364 учителя
со
средним
образованием.
Саранский
и
Темниковский
учительские
институты подготовили 3 тысяч учителей для 5-7 классов семилетней и
средней школы. Мордовский государственный педагогический институт за
94
время своего существования выпустил 7 тысяч учителей для средних школ
[Киселев, 1959: 107].
В 1958 г. в Мордовской республике работало 10 059 учителей, по
сравнению с 1913 г. их количество возросло в 6,6 раза. За тридцать лет,
начиная с 1928 г., увеличилось в 5,1 раза количество учителей мордовской
национальности [Киселев, 1959: 107].
***
Итак, в середине 1950-х гг. начал проводиться поиск путей
перестройки школьного образования, нацеленный на демократизацию
обучения, на необходимость его «приземления» к насущным потребностям
реальной жизни. В средней школе начала складываться определенная
система политехнического образования, трудового и производственного
обучения, которая включала политехническую подготовку учащихся в
процессе освоения наук и общетехнических дисциплин. В 1-4 классах стал
преподаваться ручной труд, в 5-7 – были введены практические работы, а в 810 классах – основы производства, практикумы по машиноведению и
электротехнике Развитие системы образования в Мордовии в 1953-1958 гг.
способствовало росту количества средних школ, увеличению численности
педагогических кадров. Уменьшение числа учащихся в школах после 1950 г.
было связано с последствиями войны.
.
2.2 Реформа школьного образования 1958 г. и ее реализация на
территории Мордовской республики
В 1950-е гг. произошли существенные изменения в облике населения
страны, что явилось следствием резкого повышения образовательного
уровня, сделанного за предыдущие десятилетия. Образование стало важным
фактором общественной жизни страны. Преемственность программ средней
и высшей школы, единый образовательный стандарт на всей территории
страны сочетались
с высоким
престижем
95
высшего
образования и
интеллигентного труда. Согласно переписи населения в 1959 г. высшее,
среднее и неполное среднее образование имело 43 % населения страны. За
двадцать лет, прошедших с переписи 1939 г., этот показатель вырос на
76,1 %, несмотря на объективные трудности военных лет. К концу 1950-х
годов вследствие реального равноправия женщин и потерь среди мужского
населения во время войны четко проявилась «феминизация» образования,
резко выросло число женщин – работников образования. Среди лиц с
высшим образованием женщины составляли уже 49 %, причем с 1939 г. этот
показатель увеличился в 5 раз. За то же время число мужчин с высшим
образованием выросло лишь в 2,4 раза. Еще больше женщин было среди лиц
со средним и неполным средним образованием,— в этой группе их уже было
больше половины (53 %) [Реформы Хрущева, электронный ресурс].
По данным Всесоюзной переписи населения к началу 1959 г. в
Мордовской республике грамотность населения в возрасте от 9 до 49 лет
достигла 98,7 %, среди женщин она составила 98,0 %. На каждые 1 000
человек в возрасте 10 лет и старше насчитывалось 12 человек с высшим и 280
человек с незаконченным высшим и средним образованием, включая
неполное среднее [Итоги Всесоюзной переписи населения 1970 г., Т.3, 1972:
228].
Заметным явлением стал быстрый рост образовательного уровня
деревенских жителей в стране. И если по динамике высшего образования
город еще опережал село (в городских поселениях число лиц с высшим
образованием с 1939 по 1959 г. выросло в 3,3 раза, а в сельской местности в
2,8 раз), то по среднему и неполному среднему образованию ситуация была
обратной. За двадцать лет получили среднее и неполное среднее образование
в 4,2 раза больше сельских жителей, тогда как соответствующее количество
горожан выросло в 3,5 раза [Реформы Хрущева, электронный ресурс]. При
отсутствии интересной работы, перспектив для продвижения и неразвитости
социальной инфраструктуры и плохих жизненных условий на селе высокий
образовательный уровень превращался в мощный стимул миграции в
96
крупные города. За двадцатилетний период, разделяющий переписи 1939 и
1959 гг., произошел значительный рост городского населения. Так, если по
переписи на 17 января 1939 г. в РСФСР горожане составляли 34 % всего
населения, то в 1959 г. их доля возросла до 52 % [Итоги Всесоюзной
переписи населения 1959 г. РСФСР, 1963: 11]. В МАССР эти показатели
изменились с 7 до 18 процентов соответственно [Итоги Всесоюзной переписи
населения 1959 г., 1963: 25].
Начало новому этапу в истории советской школы положили решения
XXI съезда КПСС (1959 г.) и «Закон об укреплении связи с жизнью и
дальнейшем развитии системы народного образования СССР», принятый 1
декабря 1958 г.
После ХХ съезда КПСС (1956 г.) Н.С. Хрущевым был взят курс на
вовлечение широких масс трудящихся во все сферы жизни советского
общества. В народном хозяйстве этот курс выразился в децентрализации и
демократизации экономики страны. Главное негативное следствие чрезмерной
централизации представлялось в отстранении масс от активного участия в
развитии экономики страны. В результате, как отмечалось в официальных
документах,
огромный
созидательный
потенциал
трудящихся
масс
сдерживался, оказывался невостребованными. В децентрализации экономики
виделось преодоление «культа личности» и сталинской тяги к решению всех
более или менее важных вопросов в центре.
Вместе с этим решение реформировать систему образования было
принято с целью приспособить ее к задачам экономической и социальной
политики. Вопреки сторонникам более длительного обязательного школьного
образования Н.С. Хрущев провозгласил идею о приведении образовательной
системы в соответствие с потребностями в рабочей силе на производстве и в
сельском хозяйстве. В этих областях страна столкнулась с нехваткой
квалифицированных технических кадров, вызванной, во-первых, тем, что
основная часть выпускников средней школы стремилась к продолжению
учебы
в
высших
учебных
заведения,
97
во-вторых,
объективной
малочисленностью поколения «детей войны». Требовалось повысить престиж
профессионального образования и вернуть молодежь к тем специальностям,
которые были необходимы для развития экономики страны. В этом
заключалась основная цель школьной реформы 1958 г. К экономической и
социальной
направленности
реформы
добавлялась
также
проблема
воспитания: Н.С. Хрущев стремился «укрепить связь между школой и
жизнью». Этот термин впервые был употреблен на XIII Съезде комсомола 18
апреля 1958 г. [Правда, 1958: 18 апреля].
В июле 1958 г. Н.С. Хрущев направил членам ЦК КПСС записку «Об
укреплении связи школы с жизнью», которая зачитывалась на собраниях
руководителей народного образования и вскоре появилась в газетах. В ней
предлагалось
упразднить
ставшую
уже
привычной
для
населения
общеобразовательную среднюю школу. Он, в частности, писал: «В городах и
рабочих поселках дети, получившие 7-8-летнее образование, должны, может
быть, идти в школы типа фабзавуча. Они будут продолжать учебу, но чтобы
эта учеба была тесно связана с профессиональным образованием, помогала
учащимся приобрести производственные знания и трудовые навыки. В
сельской местности учащиеся после 7-8 лет обучения в школе должны будут
получить практические навыки и знания по агрономии и другим отраслям
сельского хозяйства или обучаться 2-3 года какому-либо ремеслу...Но
можно пойти и по такому пути: заканчивать первый этап получения среднего
образования молодежью 8-летним образованием с тем, чтобы после
окончания восьмилетки все юноши и девушки шли работать па производство.
При такой организации общеобразовательной школы нам придется ежегодно
определять на работу в ближайший период времени от 2 до 3,5 миллионов
подростков, причем примерно 40 % из них в городе, остальных в деревне»
[Правда, 1958]. Полное среднее образование Н.С. Хрущев предлагал давать в
вечерних (сменных) школах с 3-4-летним обучением при 2-3 днях в неделю,
свободных от производства. Обычные общеобразовательные школы он
советовал сохранить лишь «в относительно небольшом числе».
98
По мнению педагогов, взгляды Н.С. Хрущева сводились к недооценке
привычных
и
территориально
близких
для
населения
дневных
общеобразовательных средних школ, а также в подмене политехнического
обучения
и
посильного
производительного
труда
школьников
принудительным профессиональным образованием с крайне ограниченными
возможностями выбора профессии [Медведев, 1990: 146].
В ноябре 1958 г. газеты опубликовали тезисы ЦК КПСС о перестройке
школы, а в декабре после формального «всенародного обсуждения»
Верховный Совет СССР принял Закон «Об укреплении связи школы с
жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования в
СССР». (Этот закон утратил свою силу с 1 января 1974 г. в связи с
утверждением Основ законодательства Союза СССР и союзных республик о
народном образовании).
Закон намечал реформирование народного образования в двух
направлениях.
Одно
направление
профессионально-технической
среднего
образования
и
предусматривало
школы, другое
профессионального
–
реорганизацию
совмещение
обучения
в
общего
рамках
одиннадцатилетней общеобразовательной школы. Таким образом, учащиеся
общеобразовательных учебных заведений, наряду с общим среднем
образованием, должны были получать массовые рабочие профессии для
продолжения трудовой деятельности во всех отраслях народного хозяйства
после окончания средней школы.
Устанавливалась новая система школьного образования, которая
являлась составной частью единой системы школьного образования СССР.
Она предусматривала следующие типы общеобразовательных школ: а)
начальная;
б)
восьмилетняя
политехническая;
в)
средняя
общеобразовательная трудовая с политехническая с производственным
обучением; г) средняя вечерняя общеобразовательная школа рабочей и
сельской молодежи; д) школа-интернат и школа продленного дня. В
соответствии с «Законом о школе» Министерство просвещения РСФСР
99
разработало учебные планы общеобразовательных школ. В них большое
место отводилось трудовому воспитанию и профессиональной подготовки
учащихся. Предполагалось трудовое воспитание учащихся осуществлять
начиная с первого года обучения путем проведения уроков труда в классе, в
школьных мастерских и на учебно-опытных участках путем организации для
учащихся
5-8
классов
двухнедельной
общественно-производственной
практики. Для учениц 5-8 классов вводилось специальное занятие по
домоводству.
Учебным планом предусматривалось привлечение учащихся для
выполнения ряда посильных общественно-полезных дел, как, например,
изготовление учебного оборудование для школ и детских учреждений,
участие в работе по уходу за общественными парками и садами, в
благоустройстве населенных пунктов, оказание помощи колхозам и совхозам
в выращивании огородных, технических и зерновых культур. В учебном
плане большое место отводилось организации самообслуживающего труда
учащихся: уборка своего класса, школьного коридора, школьного двора и
сада, работы в школьном буфете, уборка спален в школьных интернатах и
т.п.
«Законом о школе» в общеобразовательной школе с производственным
обучением вводилось 11 классов (с 1964 г. вновь устанавливался
десятилетний курс обучения). В средней школе с производственным
обучением в 9, 10, 11 классах выделялось по два дня в неделю для работы
учащихся на производстве. В сельских средних школах время для
производственной подготовки учащихся планировалось с учетом характера и
сезонности сельскохозяйственных работ [Культурное строительство в
Мордовской АССР, Ч. 2, 1988: 82].
В докладе Министра просвещения МАССР М.В. Дорожкина на Второй
сессии Верховного Совета МАССР (пятого созыва) предусматривались
следующие мероприятия по перестройке школы республики:
100
«…1) Сохранить все ныне существующие начальные школы и открыть
новые начальные школы в 12 поселках, где из-за дальности расстояния
трудно охватить детей обучением в средних школах.
2) Реорганизовать все семилетние школы, в которых имеются
необходимый контингент учащихся, в восьмилетние школы.
3) Реорганизовать 155 средних школ-десятилеток в средние школы с
производственным
обучением,
а
остальные
41
школу-десятилетку
реорганизовать в восьмилетние школы, так как они не имеют необходимой
учебно-материальной базы и нужного контингента учащихся.
В результате реорганизации сети массовых общеобразовательных школ
республика будет иметь в 1962-1963 учебном году…769 начальных школ,
377 восьмилетних и…155 средних школ с производственным обучением.
Переход на работу по новой системе планируется начать с 1 сентября
1959 г. По новым планам и программам с нового учебного года будут
работать 1, 2, 3, 4 и 5 классы. В последующие годы занятия по новым планам
и программам будут организовываться по мере перехода учащихся из класса
в класс, с тем, чтобы первый выпуск новой восьмилетней школы произвести
в июне 1963 года…
Учащиеся, оканчивающие седьмые классы в этом году будут приняты в
восьмые классы и окончат среднюю школу по ныне действующим планам и
программам. По этим же планам и программам будут обучаться и учащиеся
нынешних 6-9 классов.
Реорганизация семилетних школ в восьмилетние и десятилетние в
средние с производственным обучением будут проводиться постепенно по
мере подготовки материальной базы. С 1959-1960 учебного года, например,
только 18 средних школ будут переведены…на новую систему обучения, а с
1960-1961 учебного года – 37 школ, с 1961-1962 учебного года – 35 школ, с
1962-1963 учебного года – все остальные.
Такой порядок постепенного перехода школ на работу по новой
системе будет способствовать планомерному созданию материальной базы
101
во
всех
школах,
трудоустройству
оканчивающих
школу
и…даст
возможность не делать перерыва в выпуске учащихся из средних школ…»
[Культурное строительство в Мордовской АССР, Ч. 2, 1988: 82-83].
12 июня 1959 г. Верховный Совет Мордовской АССР принял
постановление «Об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем
развитии системы народного образования в Мордовской АССР», в котором
были намечены меры по осуществлению в республике всеобщего обязательного восьмилетнего образования для детей и подростков с 7 до 15-16 лет и
дальнейшему развитию среднего образования. В этом же постановлении
было определено место и назначение вечерних школ, в которых
работающая молодежь должна получать полное среднее образование и
повышать профессиональную квалификацию.
Одна из особенностей развития народного образования в республике
связана с тем, что по переписи 1959 г. лишь 18 % населения проживало в
городах и поселках городского типа [Итоги Всесоюзной переписи населения
1959 г. РСФСР, 1963: 25]. В связи с этим большинство школ было
расположено в сельской местности, где была слаба учебно-материальная база,
что создавало определенные трудности для политехнического образования и
производственного обучения учащихся. Совету Министров Мордовской
АССР, исполкомам городских и районных Советов депутатов трудящихся
было предложено принять необходимые меры по дальнейшему укреплению
учебно-материальной
базы
школ
республики.
Колхозам,
совхозам,
промышленным предприятиям, кооперативным и другим общественным
организациям рекомендовано принимать активное участие в строительстве
школьных зданий, помещений для учебных мастерских и школьных
интернатов. Каждой восьмилетней и средней общеобразовательной школе
было намечено выделить земельные участки в 5-10 гектар для проведения
учебно-производственной практики учащихся и организации их трудового
воспитания [Вторая сессия Верховного Совета Мордовской АСССР пятого
созыва, 1959: 89].
102
Совету Министров МАССР было поручено разработать и осуществить
мероприятия по подготовке и переподготовке учительских кадров,
повышению их идейно-теоретического уровня, а также по дальнейшему
улучшению условий труда и быта учителей.
Завершение ликвидации неграмотности
Немаловажное значение в деле перестройки народного образования
имело то обстоятельство, в Мордовской республике еще оставался
значительный процент неграмотного населении.
Официально массовая неграмотность в Мордовской автономии была
ликвидирована к 1939 г. Но, в традиции социалистической отчетности
многие из обученных, особенно старших возрастов, числились только на
бумаге, а грамотность подавляющего числа остальных сводилась лишь к
чтению по складам [Абрамов, 1996: 288-289]. Данные официальной
статистики противоречили архивным документам. В них говорилось, что
только учтенного неграмотного населения Мордовии в 1939 г. насчитывалось
100 864 человека, что составило 14,99 % от общего населения [Ивлиев, 1999:
20]. Приведенные данные послужили основанием для возвращения к
проблеме ликвидации неграмотности в послевоенные годы.
Другой причиной стала так называемая возвратная неграмотность.
Прошедшие курс «ликбеза» люди, многие из которых после этого едва умели
читать по слогам, возвращались к прежней крестьянской жизни, в которой
знания их (за исключением редких случаев) не находили применения и
вследствие плохого их усвоения забывались. Годы Великой Отечественной
войны, напряженный труд, миграционные процессы способствовали отсеву
части школьников из системы «всеобуча», что оказало негативное влияние на
состояние грамотности населения Мордовской республики, и способствовало
развитию новой неграмотности.
Восстановление
народного
хозяйства
в
послевоенные
годы,
усложнение производственных процессов, переезд сельского населения в
103
города вновь поставили задачу полной ликвидации неграмотности. Кроме
того, после смерти И.В. Сталина (1953 г.) с началом «оттепели» появилась
возможность для более объективной оценки результатов компании 19201930-х гг. и итоги ее были пересмотрены.
13 сентября 1962 г. на заседании бюро Мордовского обкома КПСС
было принято специальное постановление № 98 «О завершение ликвидации
неграмотности в Мордовской республики». Контроль над исполнением этого
постановления был возложен на Министерство просвещения Мордовской
республики и на его органы на местах. В помощь этим органам были
мобилизованы местные Советы и партийные организации, при которых
создавались
специальные
комитеты,
контролирующие
ход
процесса
ликвидации неграмотности на местах и подотчетные органам Минпроса.
Именно к этим органам при посредничестве Советов к борьбе с
неграмотностью привлекались учителя, инженерно-технические работники,
врачи, агрономы, учащиеся старших классов средних школ, студенты. Так,
по официальной статистике «в республике было привлечено к работе по
обучению неграмотных около 2 тысяч человек», 1 900 из которых были
учителями школ и 95 представителями интеллигентских профессий
[Культурное строительство в Мордовской АССР, Ч. 2, 1988: 256].
С людьми, привлеченными к работе по ликвидации неграмотности,
проводились специальные семинары, им оказывалась методическая помощь,
каждый из ликвидаторов обеспечивался программой, обучающиеся в
большинстве случаев своевременно снабжались учебными и учебнописьменными принадлежностями.
Однако уроки 1930-х годов не были извлечены и ликвидация
неграмотности постепенно из педагогического процесса вновь превратилась
в
политическую
компанию,
порождавшую
формализм,
парадность,
«показуху», фальсификацию реальных результатов.
Тем не менее, неграмотность в Мордовии к середине 1960-х годов
оказалась ликвидированной. Отметим, что под ликвидацией неграмотности в
104
Мордовии в середине 1960-х годов понималось тоже, что и в 1930-е гг., т.е.
элементарное научение неграмотных чтению, письму и счету.
На наш взгляд стоит согласиться с мнением, что причины ликвидации
неграмотности в 1960-е годы не в развернувшейся компании по ликбезу. В
1950-1960-е годы пришло новое поколение 1920-1930-х годов, большинство
представителей которого еще в детские годы были охвачены школьным
обучением. Вследствие происходившей в стране и в Мордовской республике
модернизации производства, роста городского населения (урбанизации),
укрепления связей города и села возросла мотивация в получении знаний, и,
что существенно, знания эти находили применение на практике, в
повседневной жизни, в быту. Что касается самой компании по ликвидации
безграмотности, то ее можно рассматривать в качестве катализатора этого
процесса, в чем состоит ее главная заслуга.
Учебно-материальная база школьного образования
Переход на новую систему школьного образования потребовал
напряженной
работы
соответствующей
органов
народного
учебно-материальной
образования
базы,
по
созданию
обеспечению
школ
квалифицированными учительскими кадрами, разработке новых учебных
планов и программ и перестройке их на основе учебно-воспитательного
процесса. К началу реформы школы Мордовской республики имели слабую
учебно-материальную базу. Не хватало помещений, многие сельские школы
размещались в тесных и малоприспособленных зданиях, недостаточно было
учебных кабинетов и мастерских, имевшиеся были плохо оборудованы.
В
это
время
были
значительно
увеличены
государственные
ассигнования на культурное строительство. Для сравнения: в 1929 г. эта
сумма составляла 3 миллиона рублей или 38,4 % бюджета Мордовии, в 1959
г. - 241,1 миллиона рублей или уже 50,7 % бюджета республики. Расход на
просвещение на душу населения в Мордовской республике выразился в 1913
105
г. в сумме 1 рубль 84 копеек, а в 1959 г. он составил 241 рублей 10 копеек
[Киселев, 1959: 161].
Государственные затраты на школьное строительство из года в год
также росли. Так, в 1959 г. в республике на строительство школ
израсходовано 17 миллионов рублей, тогда как за пять лет до этого было
освоено только 15,2 миллиона рублей. Но вместе с тем, итоги 1959 г. следует
признать неудачными, поскольку государство отпустило на эти цели 21
миллион 75 тысяч рублей, а было освоено только 17 миллионов рублей
[Советская Мордовия, 1960: 31 марта].
В 1959 г. школьным строительством в качестве подрядных организаций
занимались строительные тресты совнархоза, только что созданные
ремонтно-строительные конторы коммунальных предприятий в райцентрах,
трест «Мордовстрой»; Министерство просвещения и исполкомы райсоветов
строили
школы
хозяйственным
способом.
Трест
«Мордовстрой»,
Министерство просвещения вместе с райисполкомами и ремстройконторами
Министерства
коммунального
хозяйства
план
капиталовложений,
установленный решением бюро обкома КПСС и Совета Министров МАССР
в марте 1959 г., в итоге года выполнили, а по ряду объектов перевыполнили.
Строительные тресты Совнархоза сорвали план школьного строительства,
выполнив его только на 56 %, освоив вместо 5 миллионов 980 тысяч только
2 584 тысячи рублей [Советская Мордовия, 1960: 31 марта].
Еще худшие результаты в 1959 г. были в строительстве общежитий для
школ-интернатов: из отпущенных на эти цели 11,3 миллионов рублей было
освоено немногим больше 60 % [Советская Мордовия, 1960: 31 марта].
Отметим, что некоторые руководящие работники Совнархоза и его
строительных
организаций
не
считали
школьное
строительство
первоочередным делом. Только этим можно объяснить тот факт, что в 1959 г.
трест № 13 деньги, отпущенные на строительство школы при заводе
«Дубитель», освоил только наполовину;
из 400
тысяч рублей на
строительство школы № 22 в г. Саранске не было израсходовано ни копейки.
106
Недооценка, а порой и откровенно пренебрежительное отношение к
школьному строительству наблюдались со стороны некоторых исполкомов
городских, районных, поселковых и сельских советов, например, в
Рузаевском, Темниковском, Инсарском, Ичалковском и Больше-Игнатовском
районах [Советская Мордовия, 1960: 31 марта].
В 1961 г. за счет централизованных капиталовложений было введено в
эксплуатацию школьных помещений на 3 400 ученических мест и построено
инициативным способом или на долевых началах 158 школьных помещений
на 7 710 ученических мест, 37 учебных мастерских на 978 мест, 9 школьных
интернатов на 200 мест и 3 физкультурных зала [Культурное строительство в
Мордовской АССР, Ч. 2, 1988: 92].
В 1963 г. было введено в строй 17 школ на 5 376 ученических мест,
кроме того, 33 административных здания были переданы под школы [Житаев,
1985: 17].
В целом в 1959-1965 гг. на государственные средства в республике
было построено, по одним данным, 80 школ на 39 247 ученических мест;
кроме того, за счет средств колхозов возведено школ на 9 695 ученических
мест, 25 интернатов при школах на 575 мест, 15 спортивных залов на 1 105
мест, 83 учебных мастерских на 2 370 мест [Мордовская АССР за годы
Советской власти, 1967: 119]. По другим сведениям, за счет государственных
капитальных вложений введено в строй 69 школ на 22 820 ученических мест;
кроме того, за счет колхозов и совхозов, за счет местного бюджета
инициативным способом простроено новых школ и пристроек к школам на
41 436 ученических мест [Горькина, 1971: 34]. По архивным данным за этот
период за счет капитальных вложений было построено 47 новых школ на
15,8 тысяч ученических мест, всего же за годы семилетки учебная площадь
была расширена на 52,8 тысяч мест [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 2638: 4].
Только в 1964-1965 гг. за счет государственного бюджета было введено
в эксплуатацию 13 новых школ на 5 029 мест и за счет инициативного
строительства 82 школы на 17 600 мест [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 2638: 5].
107
За счет колхозов, совхозов инициативных путем в 1965 г. для детей
колхозников было построено 9 школьных интернатов на 180 мест, 2 учебные
мастерские на 70 мест, 3 спортивных зала, 15 столовых на 500 мест, 45
пристроек на 5 тысяч мест [Шестая сессия Верховного Совета МАССР, 1966:
85].
В целом, план ввода школ в эксплуатацию в 1959-1965 гг. был
выполнен на 91 % [Кирдяшкин, 1973: 21]. Среди причин не стопроцентного
выполнения обязательств по школьному строительству отметим следующие:
отсутствие нужных механизмов и кадров у подрядных строительных
организаций, осуществлявших в то время школьное строительство; не
своевременное
обеспечение
объектов
строительными
материалами
и
конструкциями; строительство многих школ хозяйственным способом, когда
органы народного образования и руководители школ выступали в двух ролях
– заказчиков и подрядчиков; отсутствие инженерно-технической помощи;
задержки выплаты зарплаты рабочим, допущение перерасхода нештатного
фонда зарплаты, ведущего к удорожанию стоимости строительства. В
результате этого затягивались сроки строительства новых школьных зданий,
плохо осваивались капитальные вложения.
Значительная часть зданий школ не отвечала требованиям санитарногигиеническим нормам по причине того, что в первые годы семилетки было
мало экономически крепких колхозов, которые могли бы за счет собственных
средств строить типовые школы. Были случаи, когда некоторые хозяйства
развертывали строительство школ без учета контингента учащихся. Так,
например, в с. Никольском Торбеевского района колхоз «Ленинский путь» в
1959 г. заложил новое школьное здание на 280 мест. Строительство было
завершено за счет государственных капиталовложений. Школа была
построена, но в этом селе и ближайших населенных пунктах оказалось
только 160 учащихся [Кирдяшкин, 1973: 23].
Совет Министров МАССР направлял государственные средства в
первую очередь на строительство крупных средних школ в городах, рабочих
108
поселках, районных центрах и больших селах. Так, в 1966-1967 учебном году
вошли в строй Троицкая средняя школа на 536 ученических места,
Кочелаевская средняя школа на 480 мест, Вечкинская восьмилетняя школа на
320 ученических мест, Изосимовская восьмилетняя школа на 192 места. Эти
школы были построены на средства колхозов «Гигант», «Россия»,
«Коммунар», имени Жданова.
Фонд школьных зданий увеличивался также за счет передачи
различными организациями и учреждениями зданий, пригодных для учебных
занятий. Так, в 1965 г. предприятия, колхозы, совхозы и организации
передали 6 зданий под школы, 3 – под интернаты при школах, 2 – под
учебные мастерские [Горькина, 1971: 35].
В осуществление всеобщего восьмилетнего и расширение среднего
образования большую роль играли интернаты при школах. За 1959-1965 гг.
расширено
строительство
интернатов
в
республике.
К
1965
г.
функционировало 126 интернатов, в них проживало 5 166 учащихся, тогда
как в 58 интернатах в 1959 г. было размещено 1 880 учащихся [Кирдяшкин.
1973: 36]. Большинство школьных интернатов благоустроены, имели кухни и
столовые, во многих из них организовано трехразовое горячее питание. В
соответствии с постановлением Совета Министров МАССР «О дальнейшем
развитии и улучшении общественного питания в общеобразовательных
школах Мордовской АССР», принятом в 1960 г., в большинстве средних и
восьмилетних школ республики организовано горячее питание для детей
[Сандина, 1969: 34]. В 1962-1963 учебном году питание получили 18 006
учащихся. Колхозы и совхозы республики выделили школам земельные
участки площадью 1 746 гектар. Полученный урожай шел на организацию
питания учащихся. В ряде школ, например, в Сургодьской восьмилетней
школе Торбеевского района, горячую пищу получали все учащиеся
бесплатно [Горькина, 1971: 35].
В систему просвещения Мордовской республики были включены
школы-интернаты, которые были призваны осуществлять подготовку сирот,
109
а также детей, оставшихся без попечения родителей, не имеющих
необходимых условий воспитания в семье. Так, если в республике в 19561957 учебном году функционировала 1 школа-интернат, то в 1965-1966 – 11
[Мордовская АССР за годы Советской власти, 1967: 160].
За 1959-1965 гг. число учащихся в школах-интернатах, интернатах при
школах, вспомогательных и специальных школах, детских домах, школах и
группах продленного дня возросло с 5,4 тысяч до 26,2 тысяч человек
[Горькина, 1971: 35].
Государственные и общественные органы проводили разнообразную
работу по осуществлению всеобщего обязательного восьмилетнего обучения
детей. Так, на основании постановления «Об укреплении связи школы с
жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования в
МАССР» были созданы школьные фонды «всеобуча» при начальных,
восьмилетних и средних общеобразовательных школах для оказания
материальной помощи нуждающимся учащимся 1-8 классов (бесплатное
питание, обеспечение одеждой, обувью, учебниками и др.). Фонд «всеобуча»
создавался за счет: средств бюджета в размере не менее одного процента от
расходов на текущее содержание школ; привлечение средств колхозов,
выделяемых ими в установленном порядке из соответствующих фондов
колхозов; поступление средств от кооперативных организаций и профсоюзов
[Народное образование в СССР, 1974: 130].
Отметим неудовлетворительное использование выделенных средств на
содержание школьных интернатов, горячее питание учащихся и фонда
всеобуча. Так, на 1 октября 1960 г. из 1 290 тысяч рублей, составлявших
фонд всеобуча республики, было использовано только 600 тысяч рублей, из
2 632 тысяч рублей, ассигнованных на содержание школьных интернатов и
горячее питание детей, использовано только 1 667 тысяч рублей [Кирдяшкин,
1973: 11].
Всеобщее восьмилетнее образование
110
Первые восьмилетние школы в республике созданы в 1959-1960
учебном году (8 школ), через год их стало 109. К 1 сентября 1961 г. из 349
семилетних школ, имеющихся в республике, 284 школы были реорганизованы
в
восьмилетние.
Нижеследующая
таблица
показывает
сеть
общеобразовательных школ Мордовской республики в 1953-1965 гг. в
результате перестройки школьного образования.
Таблица 11- Число общеобразовательных школ в Мордовской
республике во второй половине 1950-х - середине 1960-х гг.*
Годы
Всего
Нача-
Семи-
Восьми-
школ
льных
летних
летних
Средних
Из числа средних
с производственным обучением
1953-54
1300
782
364
-
148
-
1954-55
1309
769
362
-
172
-
1955-56
1305
763
357
-
179
-
1956-57
1304
759
352
-
187
-
1958-59
1308
757
341
-
204
-
1959-60
1319
758
336
8
211
21
1960-61
1313
751
248
109
199
56
1961-62
1306
738
83
284
195
110
1962-63
1306
733
-
370
197
166
1963-64
1295
716
-
374
197
197
1964-65
1279
700
-
377
194
194
*Мордовская АССР за годы Советской власти. 1917-1967 гг.: стат. сб. / ЦСУ
РСФСР, стат. упр. Мордовской АССР. Саранск, 1967. С.155; Народное хозяйство
Мордовской АССР: стат. сб. / ЦСУ РСФСР, стат. упр. Мордовской АССР. Саранск, 1955.
С. 110-111; Народное хозяйство Мордовской АССР: стат. сб.. / ЦСУ РСФСР, стат. упр.
Мордовской АССР Саранск, 1965. С.118-119.
Данные таблицы отражают изменения, происходившие в системе
образования республики. В результате большой организаторской работы к
1962-1963 учебному году все семилетние школы были реорганизованы в
111
восьмилетние. В это время в Мордовии функционировало уже 370
восьмилетних школ, в которых обучалось 76,6 тысяч человек [Народное
хозяйство Мордовской АССР, 1965: 118, 120].
Но, не смотря на это, еще значительная часть детей в возрасте от 7 до
15-16 лет не была охвачена обучением в школе. Только этим можно
объяснить тот факт, что из 20 206 детей, поступивших в 1 класс в 1955-1956
учебном году, закончили 8 классов в 1962-1963 учебном году только 15 138,
или 74,9 %. Остальные стали второгодниками, часть из них ушла из школы,
не получив свидетельства о восьмилетнем образовании [Кирдяшкин, 1973:
13].
В справке заведующего сектором науки, школ и культуры обкома
КПСС В. Киреева о результатах проверки выполнения закона о всеобщем
обязательном восьмилетнем обучении детей и подростков 7-15 лет
отмечалось, что в республике не было ни одного района, в котором
полностью было бы осуществлено всеобщее восьмилетнее обучение. По
состоянию на 15 мая 1963 г. в школе не обучалось 1 341 человек, в том числе
без уважительных причин в 1-8 классах – 779 человек, большинство из
которых являлись второгодниками и третьегодниками [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп.
7, д. 105: 1, 4]. В апреле-мае 1963 г. только пастухами ушли работать 120
человек из 1-8 классов; в это время в республике насчитывалось 320 детей 716-летнего возраста, имевших умственные недостатки и не определенных для
обучения во вспомогательные школы [ЦДНИ РМ Ф.269, оп. 7, д. 105: 2].
Отмечались
случаи,
когда
неудовлетворительно
велись
похозяйственные и домовые книги, небрежно составлялись списки детей,
подлежащих обучению в 1-8 классах. Так, по отчетным данным Инсарского
РОНО за 1961-1962 учебный год 9 подростков числились неохваченных
обучением в 1-8 классах, а проверка, организованная статистическим
управлением Мордовии показала, что в школах района не обучалось 68
подростков [Кирдяшкин, 1973: 13].
112
Во многих общеобразовательных школах практиковался перевод
неуспевающих учащихся, начиная с 5 класса в вечерние школы. Например, в
ходе 1962-1963 учебного года более 1 600 подростков в возрасте 14-15-16 лет
были переведены из массовых школ в школы рабочей и сельской молодежи,
750 учащихся 6-8 классов выбыли в профессионально-технические школы и
училища. Особенно часто это практиковалось в Рузаевском, Лямбирском,
Ковылкинском районах [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 7, д. 105: 3].
23 января 1964 г. на заседании Совета Министров РСФСР был
заслушан отчет Совета Министров МАССР и принято постановление «О
серьезных
недостатках
в
осуществлении
всеобщего
обязательного
восьмилетнего обучения детей школьного возраста в Мордовской АССР». В
ходе выполнения данного постановления в целях оказания помощи
исполкомам районных, городских Советов депутатов трудящихся и отделам
народного
образования
были
направлены
ответственные
работники
Мордовского обкома КПСС и Совета Министров; было проведено
республиканское
совещание
ответственных
работников
партийных
комитетов, председателей сельских и поселковых Советов, директоров
средних и восьмилетних школ; во всех районах были организованы
семинарские занятия с председателями и секретарями сельских и поселковых
Советов; в каждом населенном пункте был проведен повторный учет детей в
возрасте 7-16 лет; дети с недостатками в умственном и физическом развитии
прошли освидетельствование в медико-педагогических комиссиях и были
определены в специальные школы.
Для
оказания
материальной
помощи
нуждающимся
учащимся
использовался фонд всеобуча, а также средства, выделенные колхозами,
совхозами, предприятиями. Например, в 1963 г. дополнительно в фонд
всеобуча поступило 20 тысяч рублей, в частности в Торбеевском районе – 4,0
тысячи рублей, в Атяшевском – 3,8 тысяч рублей, в Ковылкинском – 3,5
тысячи рублей [Кирдяшкин, 1973: 17].
113
Были
проведены
мероприятия
для
предотвращения
практики
привлечения учащихся к сельскохозяйственным работам в колхозах,
совхозах в учебное время, работа по организации досуга детей во внеурочное
время: летом 1963 г. были организованы пионерские лагеря на 15 тысяч
учащихся, к работе в ученических производственных бригадах было
привлечено 48 тысяч школьников.
Повсеместно декларировалось, что в начале 1965-1966 учебного года в
республике уже не было детей в возрасте 7-16 лет, которые не явились бы в
школу без уважительной причины и, следовательно, уже в 1965-1966
учебном году закон о всеобщем обязательном обучении детей школьного
возраста был осуществлен [Кирдяшкин, 1973: 18; Куршева, 2004: 348;
История Мордовской АССР с древнейших времен до наших дней, 1982: 349].
Однако это не соответствовало действительности.
Основным показателем, по которому определялось осуществление
всеобщего восьмилетнего обучения, являлось своевременное окончание
восьми классов учащимися, поступившими в первый класс восемь лет назад.
Как отмечалось на третьем съезде учителей Мордовской республики, в 1967
г. закончили 8 классов 87,4 % учащихся от числа тех, кто поступил в 1-й
класс в 1959 г. (По РСФСР эта цифра составляла 79,9 %) [ЦГА РМ Ф.Р. 464,
оп. 1, д. 2902: 16].
Таким образом, хотя формально в Мордовии с этим показателем дело
обстояло несколько лучше, чем в целом по России, говорить о всеобщем
восьмилетнем образовании детей школьного возраста в республики было
нельзя. В ряде районов процент окончивших восьмилетние школы был
существенно ниже среднего показателя: в Зубово-Полянском – 83,4 %,
Большеберниковском – 82,3 %, Большеигнатовском – 76,3 %, Ичалковском –
75,7 % [ЦГА РМ Ф.Р.464, оп. 1, д. 2902: 16]. Низкий процент окончивших
своевременно восьмилетние школы объяснялся тем, что сотни учащихся
ежегодно выбывали из школы без уважительных причин. Так, в 1965 г. таких
подростков насчитывалось 391 человек, в 1966 г. – 242, в 1967 г. – 221.
114
Нередко
руководители
дневных
школ
направляли
переростков-
второгодников в профтехучилища и вечерние школы. В 1966 г. было
направлено 1 125 школьников, в 1967 г. 1 134 человека [ЦГА РМ Ф.Р. 464,
оп. 1, д. 3677: 117].
В 1972 г. процент учащихся, окончивших восемь классов, от уровня
первого класса 1964 г. составил по республике 93,7 % [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп.
1, д. 3677: 117]. Эта цифра свидетельствует о том, что еще значительная
часть
школьников
выбывала
из
школ,
не
получив
восьмилетнего
образовании. Так, в 1970-1971 учебном году покинули школу 625 человек, а в
1971-1972 – 360 [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 9, д. 73: 111-112].
В 1965-1966 учебном году в республике работали 1 264 школы, в том
числе 378 восьмилетних, 201 средняя, в которых обучалось 222,4 тысячи
человек [Мордовская АССР за годы Советской власти, 1967: 156-157, 158].
Кроме того, в республике работало 11 школ-интернатов с числом учащихся
4 096 человек [Мордовская АССР за годы Советской власти, 1967: 160].
В системе народного образования важная роль принадлежала вечерним
школам рабочей и сельской молодежи и заочным вечерним школам. Большое
значение в увеличении и закреплении контингента обучающихся в вечерних
школах сыграло постановление Совета Министров СССР от 5 ноября 1959 г.,
по которому предоставлялись льготы молодежи, учащейся без отрыва от
производства, созданы более благоприятные условия для учебы. В 1958-1959
учебном году контингент учащихся сельской и рабочей молодежи составил
7,5 тысяч человек. В 1960-1961 учебном году в вечерние школы было
принято 8 495 человек, что составляло 16,8 % к общему контингенту
работающей молодежи, не имеющей среднего образования. В течение 19601961 учебного года только из вечерних школ сельской молодежи выбыло
1 950 человек, или 44,5 % к общему числу учащихся [Кирдяшкин, 1973: 120121].
115
В 1965-1966 учебном году в Мордовской республике функционировало
90 вечерних и заочных школ с числом учащихся в них 17,6 тысяч человек
[Народное хозяйство МАССР, 1965: 117].
Подготовка педагогических кадров и повышение квалификации
учителей
Одним из главных условий реформы школьного образования являлось
усиление
подготовки
учительских
кадров,
разработка
мероприятий,
направленных на улучшение их подготовки в педагогических учебных
заведениях республики и повышение квалификации всех работников
народного образования.
В 1959 - 1960 учебном году в школах Мордовской республики
работали 10 433 учителя [Кирдяшкин, 1973: 39]. В ряде школ из-за
отсутствия учителей не велось преподавание отдельных предметов,
например, иностранного языка; многие учителя имели большую учебную
нагрузку (до 36 часов в неделю при норме 18 часов). Педагогические кадры
не имели необходимой профессиональной и политехнической подготовки
для
работы
по
новым
учебным
планам
и
программам,
так
как
существовавшая система подготовки и повышения квалификации учителей
не давала им этого. Из-за плохой обеспеченности учительскими кадрами
сдерживалось развитие вечернего и заочного образования работающей
молодежи.
Во второй половине 1950-х - первой половине 1960-х гг. произошли
существенные
изменения
в
организации
высшего
образования
в
Мордовской республике. 2 октября 1957 г. на базе государственного
педагогического института был создан Мордовский государственный
университет
в
соответствии
с
приказом
Министерства
высшего
образования СССР, который вышел на основании ранее принятых
постановлений правительства СССР и России. 30 июня 1962 г. Совет
Министров РСФСР принял постановление об открытии Мордовского
116
государственного педагогического института, которое 25 июля было
продублировано Советом Министров МАССР [ЦГА РМ Ф.Р. 228, оп. 1, д.
2045: 192-194].
Оформление вузов республики привело к серьезным изменениям в
системе подготовки специалистов, динамика которой отражена в приводимой
далее таблице.
Таблица 12- Подготовка специалистов в вузах Мордовской республики*
Учебный год
1958-59
1959-60
1960-61
1961-62
1962-63
1963-64
Число вузов
1
1
1
1
2
2
4 076
3 935
4 480
5 364
7 087
9 289
2 155
1 962
2 070
2 429
3 136
3 894
-
70
316
614
1 047
1 556
1 921
1 903
2 094
2 321
2 904
3 839
843
723
529
708
486
228
537
389
192
479
359
-
-
-
-
-
-
356
306
334
337
229
127
Число
студентов
Дневное
отделение
Вечернее
отделение
Заочное
отделение
Выпуск
специалистов
Дневное
отделение
Вечерние
отделение
Заочное
отделение
*Народное хозяйство Мордовской АССР: стат. сб. / ЦСУ РСФСР, стат. упр.
Мордовской АССР. Саранск, 1965. С. 132.
Как следует из данных таблицы, структурные изменения вузовского
образования в республике позволили вдвое увеличить численность
117
студентов всех форм обучения, фактически создать вечернее высшее образование, что в перспективе улучшило обеспечение социально-экономического
развития республики собственными кадрами, в т.ч. идеологическими.
В эти годы произошло расширение заочного обучения: были открыты
заочные отделения при Мордовском педагогическом институте имени М.Е.
Евсевьева и Зубово-Полянском училище, расширился контингент учителейзаочников в университете. Учителям заочникам стали предоставлять не
менее одного-двух свободных дней в неделю, была устранена перегрузка
общественными поручениями.
Тем не менее, в первой половине 1960-х гг. ежегодная потребность в
учительских кадрах составляла 800-850 человек, педагогические же
факультеты Мордовского государственного университета и два имеющихся в
республике педучилища могли выпускать ежегодно только 400-500 человек
[Кирдяшкин, 1973: 39: Житаев, 1985: 44]. Таким образом, разрыв между
потребностью и подготовкой учителей составлял 400-500 человек.
Был увеличен план приема студентов в педагогические училища и
университет. Если в 1959-1960 учебном году из двух педучилищ (ЗубовоПолянского и Ичалковского) было выпущено только 100 учителей, то в 19651966 учебном году педучилища окончили 237 человек, и новый прием
составил
340
человек.
Педагогические
факультеты
Мордовского
государственного университета в 1961 г. выпустили 192 человека, в 1962 г. –
222, в 1968 г. – 282 [Кирдяшкин, 1973: 47].
В 1962 г. были организованы педагогические классы из лиц, имеющих
среднее образование, с общим количеством 210 человек при шести средних
школах
(Ардатовской,
Зубово-Полянской,
Инсарской,
Ковылкинской,
Темниковской) и Ичалковском педагогическом училище. В них готовились
учителя для начальных классов и учителя русского, родного языков,
математики, биологии для 5-8 классов. Всего за четыре года существования
этих курсов было подготовлено более 800 учителей [Житаев, 1985: 45]. В
качестве негативной черты отметим, что уровень подготовки учителей в
118
педагогических классах на базе средних школ был ниже, чем в стационарных
учебных заведениях.
В целом, в 1959-1966 гг. всеми учебными заведениями республики
было выпущено около 4 тысяч педагогов, в том числе почти 3 тысячи с
высшими образованием [Житаев, 1985: 46].
На начало 1965-1966 учебного года в Мордовской республике работали
12 538 учителей [Мордовская АССР за годы Советской власти, 1967: 157]. К
началу 1966-1967 учебного года в школах республики насчитывалось 12 733
учителя, из них 10 096 - в сельских школах [Мордовская СССР за годы
Советской власти, 1967: 157]. О постоянном росте учительских кадров и их
образовательного уровня свидетельствует следующая таблица:
Таблица 13 – Уровень образования учителей Мордовской республики*
Учебные
годы
Всего
С высшим
С неполным
учителей образованием
высшим
Со средне-
Со средним
специальным образованием
образованием образованием
1954-55
10 418
1 658
3 031
4 628
699
1965-66
12 538
3 710
2 213
4 746
1 709
1966-67
12 733
4 021
2 243
5 103
1 229
*Горькина К.А. Развитие народного образования Мордовии за годы семилетки //
Исследования по истории Мордовской АССР. Труды / НИИЯЛИЭ при Совете Министров
МАССР. Вып. 40. Саранск, 1971. С. 33-47.
Из данных таблицы видно, что уровень образования учителей за эти
годы повысился: в 1954-1955 учебном году процент учителей с высшим
образованием составлял 16 %, а в 1966-1967 учебном году этот показатель
вырос до 32 %.
Одним
из
важнейших
направлений
совершенствования
работы
учителей было повышение их квалификации. Центром обобщения, изучения
и распространения передового опыта лучших учителей и школ являлись
школы передового педагогического опыта и опорные школы. Так, в начале
119
1962-1963 учебного года было организовано 67 опорных школ, позднее была
создана 151 школа передового опыта. В этих школах действовали семинарыпрактикумы для учителей и руководителей школ по изучению эффективных
форм и методов организации учебно-воспитательного процесса [Горькина,
1971: 39-40].
Для
лиц,
имеющих
среднее
образование
организовывались
одногодичные классы при средних сельских школах, в которых развернулась
подготовка учителей начальных классов, учителей русского, родного языков
и математики в 5-8 классах. В течение четырех лет в педагогических классах
было подготовлено более 800 учителей [Кирдяшкин, 1973: 47].
В повышении педагогического мастерства большое значение имели
курсовые
мероприятия,
проводимые
Мордовским
институтом
усовершенствования учителей. Только в 1964 г. курсами по повышению
квалификации было охвачено 435 учителей русского языка, 82 учителя
начальных классов, ведущих обучение на мордовском языке [Горькина, 1971:
38]. Ежегодно через различные курсы повышения квалификации проходили
2 000-2 200 учителей, воспитателей, руководителей школ и детских
учреждений [Лесов, 1971: 13]. За 1964-1965 учебный год через курсы
повышения квалификации при институте усовершенствования учителей
прошли 4 221 учитель. В 1965 г. при ИУУ были открыты очно-заочные курсы
повышения квалификации, на которых занималось 530 учителей [Горькина,
1971: 39].
Важной формой повышения педагогического мастерства являлись
республиканские
научно-практические
конференции,
проводимые
на
различные темы: пути преодоления второгодничества в школах Мордовской
АССР, преподавание русского языка и литературы в мордовских и татарских
школах, а также экскурсии учителей в лучшие школы Москвы, Ленинграда и
других городов.
По итогам работы за 1959-1965 гг. 2 397 учителей республики были
награждены орденами и медалями. В Мордовии работали 725 учителей, с
120
присвоенным званием «Отличник народного просвещения», 429 учителя
получили звание Заслуженного учителя Мордовской АССР, 72 учителя –
звание Заслуженного учителя РСФСР [Горькина, 1971: 40].
Производственное и трудовое обучение в школе
Переход к всеобщему среднему образованию по-новому определил
социальную роль школы. Десятилетка должна была превратиться из
института, готовившего определенную часть учащихся при продолжении
обучения в техникумах и вузах, в государственное учреждение, оказывающее
необходимую помощь всей молодежи в подготовке к жизни. В этой связи
педагогической
общественности
политехническое
обучение
в
было
средней
рекомендовано
школе.
Именно
осуществить
политехнизм
рассматривался как условие для свободного выбора профессии.
В 1959-1960 учебном году в республике в числе средних школ
появились школы с производственным обучением - 21 школа (9,9 %). В
1960-1961 учебном году их число выросло в 2,6 раза и достигло 56 (28,1 %).
В 1961-1962 учебном году их стало 110 (56,4 %), 1962-1963 учебном году 166 (84,2 %). В 1963-1964 учебном году производственное обучение
охватило 100 % средних школ [Мордовская АССР за годы Советской
власти, 1967: 155; Народное хозяйство Мордовской АССР, 1965: 118119]. Тоже происходило по всей стране: в 1962 г. в РСФСР было 11
тысяч средних школ с производственным обучением, в которых учились
свыше 1,2 миллиона человек. [Ефимов, 2003: 363].
Производственное обучение учащихся школы № 17 г. Саранска было
организовано на базе завода «Электровыпрямитель». Коллектив завода помог
учителям школы изучить завод, цеха, отдельные участки, наиболее
характерные технические операции и выпускаемую продукцию. Для этого
было организовано изучение технологического процесса с преподавателями
политехнических дисциплин по 60-часовой программе, а с учителями
гуманитарных дисциплин – по 28-часовой программе.
121
Ученики 9 класса готовились по следующим специальностям: токаря,
фрезеровщика, слесаря-сборщика электроаппаратов, монтажника, сборщика
магнитопроводов.
Педагогический
коллектив
школы
организовывал
регулярные экскурсии учащихся 7-8 классов на завод. Таким образом, уже до
прохождения
производственной
практики
у
учащихся
9
классов
складывалось довольно ясное представление о заводе и профессиях рабочих.
Инженеры и техники завода «Электровыпрямитель» совместно с
преподавателями школы разработали учебную программу по изучению основ
производства, которая была утверждена директорами школы и завода. В
марте 1961 г. завод выделил школе специальный учебный цех для
производственной
практики
токарей,
помог
оборудовать
в
школе
необходимые учебные кабинеты и мастерские [ЦДНИ РМ Ф.269, оп. 6, д.
928: 5].
Завод предоставлял школе необходимое количество рабочих мест в
соответствующих
цехах
и
выделил
квалифицированные
кадры
для
руководства производственным обучением учащихся. Между школой и
заводом была установлена договоренность что, по окончании одиннадцати
классов выпускники школы получат квалифицированный разряд и будут
устроены на заводе [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 2155: 20-21]. С 1959 г. за
четыре года на завод поступило 137 выпускников школы № 17 [ЦДНИ РМ
Ф. 269, оп. 6, д. 928: 5].
Производственное обучение учащихся Ширингушской средней
школы Зубово-Полянского района было организовано на базе суконной
фабрики,
где
прядильщицы,
составленной
измененной
учащиеся
ткача,
на
и
9
класса
аппаратчика.
основе
проекта
дополненной
готовились
Работа
велась
программы
применительно
по
по
к
специальностям
по
программе,
хлопкопрядению,
условиям
данного
производства. Теоретический курс изучался в 9 классе, в последующих 1011 классах учащиеся закрепляли полученные знания на практике, получали
практические навыки по избранной ими профессии. Во втором полугодии
122
1959-1960
учебного
года
администрация
Ширингушской
суконной
фабрики выделила для школы отдельный учебный цех, где учащиеся
проходили производственную фабрику [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 2155:
21].
Педагогический коллектив Темниковской средней школы совместно
с администрацией Темниковской ремонтно-технической станции, автобазы
и
промартели
до
начала
1959-1960
учебного
года
подготовили
необходимое количество рабочих мест для производственного обучения
учащихся по специальностям: шофера-ремонтника, токаря, электрика,
столяра. В школе была создана необходимая база для производственного
обучения
учащихся:
хорошо
оборудован
кабинет
машиноведения,
мастерские, имелись 5 автомашин. Мастерские школы уже в этом учебном
году
перешли
на
самоокупаемость,
выполняя
в
мастерских
производственные заказы Темниковской РТС и других организаций [ЦГА
РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 2155: 21].
В 1959-1960 учебном году некоторые школы рабочей и сельской
молодежи организовали работу по повышению квалификации учащихся.
Так, в школе рабочей молодежи г. Рузаевки учащимся 5 класса
преподавали сапожное дело; группа учащихся Рыбкинской школы
сельской молодежи изучала автомашину и получила права шоферов [ЦГА
РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 2155: 24].
Наиболее сложные трудовые навыки школьники вырабатывали на
уроках, в мастерских, в школьных и заводских лабораториях, на
предприятиях, в колхозах и совхозах. К 1963 г. большинство средних школ и
многие восьмилетние школы имели свои учебные мастерские, 175 кабинетов
физики, 86 – химии, 41 – биологии, 67 – машиноведения и электротехники и
67
кабинетов
домоводства.
В
учебных
мастерских
имелось
1 338
действующих станков по металлу и дереву, 2 231 столярный верстак, 1 100
швейных машин, 208 автомашин [Горькина, 1971: 43-44].
123
Размещение школ с производственным обучением в Мордовской
республике в территориальном отношении отражает приводимая ниже
таблица:
Таблица 14- Размещение средних школ с производственным обучением
в МАССР*
Учебный
1959-60
1960-61
1961-62
1962-63
1963-64
1964-65
21
56
110
166
197
194
12
20
31
38
38
37
9
36
79
128
159
157
год
Всего
школ:
в городах
и поселках
городского
типа
в сельской
местности
*Народное хозяйство Мордовской АССР: стат. сб. / ЦСУ РСФСР, стат. упр.
Мордовской АССР Саранск, 1965. С.119.
Данные таблицы свидетельствуют, что на начальном этапе школы с
производственным обучением преобладали в городах. Однако уже на
второй год реформы они стали преобладать в сельской местности, чему
способствовало создание учебных производственных бригад, объединявших
в летнее время до 60 тысяч школьников [Под звездой Октября, 1967: 224].
Ученические производственные бригады в колхозах и учебно-опытные
хозяйства при школах являлись наиболее эффективными формами связи
учебного процесса с производственным трудом в сельских школах. В 1958 г.
в республике было создано 450 ученических производственных бригад,
которыми было выращено различных сельскохозяйственных культур на
площади 2 300 гектар, в том числе вводимой в те годы кукурузы – на
площади 1 300 гектар [ЦГА РМ Ф.Р. 234, оп. 8, д.234: 5]. В 1959 г. в
124
Мордовской республике было организовано 624 ученические бригады, в
которых работало более 36,0 тысяч учащихся [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д.
2155:
7].
Особенно
производственные
широкое
бригады
распространение
получили
в
школах
ученические
Чамзинского,
Ардатовского и Темниковского районов. В 1960 г. организовано 620
ученических бригад, которые вырастили 7 273 теленка, 15 278 кроликов,
159 357 голов птицы, кукурузу, свеклу, картофель и другие культуры на
площади 4 808 гектар [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 2155: 9].
В
1960-1961
учебном
году
при
школах
республики
было
организовано 624 производственных бригад и производственных звеньев,
которые вырастили различные сельскохозяйственные культуры на
площади 4 800 гектар, в том числе кукурузы на площади 3 060 гектар и
сахарной свеклы около 300 гектар; 7 270 телят, около 160 тысяч цыплят и
15 270 кроликов [ЦДНИ РМ Ф.269, оп. 6, д. 928: 5, 7].
В 1959 г. в Чамзинском районе при всех средних школах были
созданы летние ученические производственные лагеря. За счет средств
колхозов в большинстве школ были построены домики лагерного типа,
приобретен необходимый инвентарь. Труд учащихся в лагерях сочетался с
отдыхом, культурно-массовыми мероприятиями и занятиями в различных
кружках: юннатов, радиотехников, авиамоделистов. Большое место в жизни
этих лагерей занимал спорт. 17 средних и восьмилетних школ Чамзинского
района в течение четырех лет являлись участниками ВДНХ СССР, девять
из них получили дипломы, 20 юных опытников, четыре учителя и
заведующий РОНО были награждены медалями и ценными подарками
ВДНХ СССР [Под звездой Октября, 1967: 224]. По примеру школ и колхозов Чамзинского района стали организовываться летние ученические
лагеря и в других районах республики. Если в 1962 г. ученических
производственных лагерей было всего 12, то в 1966, г.- более 70 [Под
звездой Октября, 1967: 224].
125
Образцовой в деле политехнического обучения учащихся в республике
была признана Аксельская средняя школа Пурдошанского района. В 1959
г. в школе работали 5 ученических бригад, созданных по месту жительства
учащихся. Школьники трудились на 15 гектарах кукурузы, 8 гектарах
картофеля, 4 гектарах свеклы, вели уход за садом на площади 3 гектар и
обслуживали ферму молодняка крупного рогатого скота в количестве 100
голов. В 1960 г. школа возделывала 30 гектаров кукурузы, 6 гектаров картофеля, продолжала работать по уходу за 3 гектарами сада, вырастила и
передала колхозу 750 цыплят. Большая работа велась на пришкольном
учебно-опытном участке, который имел 4 раздела: сад, огород, цветник и
полевой севооборот. В каждом разделе учащимися ставились опыты,
предусмотренные программой. В частности, проводилась работа по
сортоиспытанию кукурузы, картофеля, томатов и некоторых других культур
[ЦГА РМ Ф.Р. 228, оп.1, д. 1922: 231-232].
Но в организации работы школ с производственным обучением
имелись существенные недостатки. Одним из них являлся не учет
потребностей рынка в специалистах. Так, в большинстве сельских средних
школ с производственным обучением учащиеся готовились по таким
специальностям, как шофер, тракторист, механизатор широкого профиля,
при этом не уделялось должного внимания подготовке квалифицированных
животноводов, полеводов, садоводов, овощеводов, строителей (в последних
особенно нуждались все районы) [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 2155: 23].
Другим недостатком профессионального обучения в городских школах
являлось отсутствие необходимой базы практики, кроме того предприятия не
обеспечивали учащихся рабочими местами и в силу этого они не
приобретали практических навыков.
Третья проблема была связана со слабостью учебно-материальной
базы, нехваткой учителей труда и основ промышленного и особенно
сельскохозяйственного производства.
126
Таким образом, удлинение срока обучения в средней школе на один
год, который в основном затрачивался на производственное обучение
учащихся, себя не оправдало. Введение обязательной профессиональной
подготовки при крайне слабой материальной базе не позволило выбрать
профессию с учетом склонностей и интересов учащихся: в каждой
конкретной школе была возможность организовать обучение по двум-трем
специальностям,
которые
зачастую
определялись
не
потребностями
народного хозяйства, а случайными, формальными обстоятельствами.
Перестройка национальной школы
Особо стоит отметить специфику перестройки мордовской школы. 12
июня 1959 г. вопрос этот вопрос был вынесен на рассмотрение второй
сессии Верховного Совета Мордовской АССР, где наряду с обсуждением
мероприятий, направленных на ликвидацию отрыва обучения от жизни,
большое внимание уделялось языкам обучения в национальной школе.
В докладе М.В. Дорожкина на сессии Верховного Совета отмечалось,
что в связи с тем, «что в мордовской школе кроме тех дисциплин, которые
изучаются в русской, введены родной язык и родная литература, учащиеся
имеют большую нагрузку […] время для изучения родного языка и родной
литературы отводиться за счет общеобразовательных и политехнических
дисциплин,
что
[…]
ухудшает
условия
для
прочного
усвоения
программного материала. Поэтому при перестройке мордовских школ,
кроме мер, обеспечивающих тесную связь обучения с жизнью, нам надо
принять разумные меры, устраняющие ее специфические трудности […]. В
учебный план мордовской школы включаются все те же дисциплины,
которые изучаются в русской школе и кроме них, вводиться преподавание
родного языка и родной литературы. Причем изучение родного языка и
родной литературы завершается восьмилетней школой.
[…] Время на изучение родного языка и родной литературы
выделяется за счет частичного увеличения недельной нагрузки и некоторого
127
сокращения времени, отводимого на изучение русского и иностранного
языков и на труд […].
Изучение русского языка, наряду с родным языком, вводиться с 1
класса и в отличие от русской школы, оно не завершается восьмилетней
школой, а доводиться до 11 класса средней школы с производственным
обучением. Это даст некоторую возможность возместить некоторый пробел
в знаниях учащихся, который они будут иметь после восьмилетней школы.
Статья 15 Закона «Об укреплении связи школы с жизнью и о
дальнейшем
развитии
системы
народного
образования
РСФСР»
устанавливает, что обучение в школе производиться на родном языке
учащихся. Вместе с тем закон предоставляет право родителей решать в
школу, с каким языком обучения отдавать своих детей.
[…] Обучение учащихся мордовских школ планируем вести в
начальных классах на родном языке, а в последующих классах – на русском
языке, разуметься, кроме родного языка и родной литературы. При чем
предполагаем резкие одновременные переходы к обучению на русский язык
по всем дисциплинам не делать. По арифметике, например, где
терминология в основном русская, в отдельных случаях следует разрешать
обучать на русском языке с 4 класса, а таким дисциплинам, как история,
география […] переходить на русский язык с 6 или даже с 7 класса. Но это
надо решать в каждом отдельном случае, строго учитывая подготовленность
учащихся…» [Культурное строительство в Мордовской АССР, Ч. 2, 1988:
84-85].
В информационном письме секретаря Мордовского обкома КПСС Г.Я.
Меркушкина в ЦК КПСС в отдел науки, школ и культуры по РСФСР
отмечалось, что во время подготовки к 1959-1960 учебному году при
комплектовании школ родителям учащихся мордовской национальности
была предоставлена полная свобода выбора в школу с каким языком
обучения отдавать своих детей. В большинстве мордовских сел родители
учащихся высказались за то, чтобы, начиная с пятого класса, обучение
128
учащихся мордовских школ велось на русском языке, кроме уроков родного
языка и родной литературы. В ряде сел, где дети мордовской национальности
с ранних лет приобщились к русской разговорной речи, родители учащихся
высказались за обучение своих детей на русском языке, начиная с первого
класса [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 6, д. 711: 30].
В 1959-1960 учебном году в Мордовской республике насчитывалось
390 мордовских школ: в том числе 195 начальных, 118 семилетних, 3
восьмилетние, 74 средних, из которых 3 школы были переведены на
одиннадцатилетний срок обучения. Всего в мордовских школах училось
48 429 человек [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 6, д. 711: 30].
В 10 школах, расположенных в райцентрах, по желанию родителей
обучение учащихся из мордвы с первого класса велось на русском языке. В
отдельных мордовских школах также по желанию родителей преподавание с
3-4 класса велось на русском языке. Во многих мордовских семилетних и
средних школах в 1959-1960 учебном году, начиная с 5 класса, преподавание
всех учебных предметов кроме родного языка и родной литературы велось на
русском языке. Так, из 11 713 учащихся 5-7 классов на русском языке
обучалось 5 267 человек (45 %), 3 328 – на мордовских языках (28,4 %) и
3 118 – на русском и мордовских языках (26,6 %). Учащиеся 8-10 классов
обучались на русском языке [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 6, д. 711: 31].
Вопрос о преподавании на русском языке в национальных школах
поднимался
на
республиканском
совещании
директоров
средних
и
восьмилетних школ. На нем Председатель Совета Министров МАССР И.П.
Астайкин поставил перед руководителями школ задачу улучшить постановку
преподавания русского языка и всячески способствовать переводу учащихся
1-4 классов на русский язык обучения. Совет Министров в своем
постановлении от 5 февраля 1964 г. обязал Министерство просвещения
МАССР принять меры к улучшению преподавания русского языка в
мордовских и татарских школах, оказать необходимую помощь начальным
129
школам, провести в районах семинары-практикумы с учителями русского
языка национальных школ [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп.1, д. 2559: 173].
На начало 1964-1965 учебного года в республике насчитывалось 401
национальная школа, в том числе 178 – начальных, 141- восьмилетних, 82 –
средних. В республики насчитывалось 124 малокомплектных начальных
мордовских школ с контингентом учащихся в них 3 496 человек [ЦГА РМ
Ф.Р. 464, оп.1, д. 2559: 170, 171].
Таблица 15– Распределение национальных школ Мордовии по языку
обучения*
Один родной язык
обучения: в т.ч.
мокшанский
эрзянский
татарский
Русский и родной язык
обучения: в т.ч.
русско-мокшанский
русско-эрзянский
русско-татарский
Три языка обучения в т.ч.
Русский, мокшанский,
татарский
Русский, эрзянский,
татарский
Русский язык обучения
Начальные
школы
Восьмилетние
школы
Средние
школы
163
94
46
23
18
9
4
5
-
12
4
6
2
115
54
46
15
79
38
34
7
3
1
7
1
2
*ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп.1, д. 2559. Л. 170.
Еще в послевоенный период в Мордовской республике начался новый
этап в унифицировании национальных учебных заведений. Возрождался
дореволюционный тип русско-национальных школ. Это были смешенные
школы, в которых создавались параллельные русские и нерусские классы.
Такая черта была характерной для всей Российской Федерации. В начале
1950-х гг. из 12 483 не русскоязычных школ 3 161 были смешенными по
языку обучения [Ефимов, 2003: 371].
130
Ежегодно увеличивалось число классов, где обучение велось на
русском языке. Если в 1963-1964 учебном году 53 % мордовских школ
занимались на русском языке, то в 1968-1969 учебном году – более 60 %
[Сандина, 1969:48]. В 1963-1964 учебном году на русском языке обучалось
11 % учащихся начальных классов, или 4 237 человек, и все учащиеся 5-8
классов мордовских школ. В 1964-1965 учебном году в 195 мордовских
школах в 1-4 классах обучалось на русском языке 8 115 человек [Горькина,
1971: 37-38].
Подобная ситуация наблюдалась в других национальных республиках
страны. Так, в Чувашской республике в 1962-1963 учебном году из 435
чувашских восьмилетних и средних школ в 380 учащиеся 5-7 классов
занимались на русском языке. В 1964-1965 учебном году во всех чувашских
школах, начиная с 5 класса, преподавание всех предметов велось на русском
языке. Чувашский язык изучался как предмет школьного курса [Ефимов,
2003: 370].
Нет сомнения, что русский язык, как язык обучения в школе, для
многочисленных
народов
страны
стал
катализатором
социально-
экономического прогресса в их жизни, приблизил их к русской и мировой
культуре. Преподавание предметов на языке «межнационального общения»
открывало широкие возможности для подготовки молодежи к активной
трудовой и общественно-политической жизни, успешной учебы в высших и
средних специальных учебных заведениях страны. Но вместе с тем этот
процесс породил негативные последствия развития национальной школы:
произошло катастрофическое падание престижа национальных языков,
искусственно создавались преграды при изучении духовного наследия
каждого народа.
Несмотря на некоторые позитивные сдвиги в развитие системы
просвещения в стране в целом и в республике в частности в годы проведения
реформы школы, к середине 1960-х гг. в ней отчетливо проявились и
131
негативные явления, которые привили к ее кризису в середине 1980-х гг. В
качестве основных причин нарастания кризиса отметим следующие:
Во-первых, демографические факторы, оказывающие негативное
воздействие на развитие системы в целом по стране, так и в республике.
Именно в эти годы в старшие классы средней школы начали поступать
юноши и девушки, родившиеся в военные годы, поэтому число учащихся в
целом по стране в 1958-1959 учебном году резко снизилось до 3 394 тысяч
человек (против 5 400 тысяч в 1958 г.), а в 1959-1960 учебном году – до 2 800
тысяч [Очерки истории педагогической мысли народов СССР, 1987: 264.]
Во-вторых, усиление миграционных процессов, вызвавшее отток
сельского населения, особенно молодежи в города.
В-третьих, высокий уровень отсева учащихся из старших классов
общеобразовательных школ. Нарастание кризиса объяснялось и тем, что в
реформу школы изначально было заложено глубокое и неразрешимое
противоречие. С одной стороны, очень широкий и ежегодно меняющийся
диапазон интеллектуальных потребностей и склонностей учащихся к
сложным
и
прогрессивным
профессиям
и
специальностям
автоматизированного производства с высоким уровнем интеллектуальной и
творческой
деятельности,
с
другой
–
существовавшая
объективная
неспособность школы создать все условия для удовлетворения потребностей
и интересов ежегодно меняющегося контингента учащихся старших классов
из-за невозможности укрепить учебно-материальную базу на основе
последних достижений. В результате подавляющее большинство учащихся
средних школ выпускались по малоквалифицированным специальностям.
В-четвертых,
школьный
закон
1958
г.
явился
окончательным
поворотом в смене концепции национальной школы. Первые послевоенные
годы были периодом восстановления разрушенного после войны хозяйства,
поэтому национальным школам не уделялось должного внимания. Кроме
того, эта проблема игнорировалась в силу заявления, сделанного И.В.
Сталиным, что все национальные проблемы в стране решены. Н.С. Хрущев в
132
середине 1950-х гг. заявил, что чем быстрее люди овладеют русским языком
(который, несомненно, являлся языком, объединяющим людей) и станут
русскоговорящими, тем быстрее они придут к коммунизму. Он считал, что
родные языки могут стать помехой для овладения в совершенстве русским
языком. Эта политическая идея нашла свое отражение в Программе КПСС
(1961 г.), где было провозглашено, что одной из важнейших задач партии на
данный
период
являлось
создание
«общенародного
государства».
Предполагалось, что развитие советских наций должно пройти через их
«сближение», и это будет ступенью на пути их полного «слияния». Стержнем
программы было превращение русского языка в родной язык всех нерусских
народов – как предварительное условие создания единого «советского
народа». Подразумевалось, что в процессе построения бесклассового
общества произойдет стирание национальных различий, в том числе и
языковых.
Журнал «Вопросы истории КПСС» обосновывал новый языковой курс
партии следующим образом: «Все больше число родителей нерусской
национальности совершенно добровольно отдают детей в русские школы или
ставят вопрос о переводе обучения на русский язык. Опыт показывает, что
обучение нерусских детей на русском языке с младшего возраста
значительно облегчает им изучение основ наук» [Карпов, 1959: 200].
В 1959 г. при проведении Всесоюзной переписи населения СССР был
поставлен вопрос о том, насколько велик процент лиц среди нерусского
населения, считающий русский язык свои родным языком. Успехи политики
«интернационализации» на русской основе советского государства оказались
скромными: так, если по переписи 1926 г. нерусских, признавших русский
язык своим родным языком, было 6,6 миллиона человек, то в 1959 г. их стало
10,2 миллиона [Послесталинская национальная политика СССР, электронный
ресурс]. Языковая ассимиляция коснулась главным образом малых народов и
народов, не имеющих своей территории.
133
78,1 % мордвинов проживающих в СССР по переписи 1959 г. считали
родным языком язык своей национальности [Итоги Всесоюзной переписи
населения 1970 г., Т. 4, 1972: 9]. Что касается других народов, то, например, у
чувашей этот показатель составил 90,8 %, у марийцев – 95,1 %, у удмуртов –
82,6 %, у коми и коми-пермяков – 88,7 % [Итоги Всесоюзной переписи
населения 1970 г., Т. 4, 1972: 9, 10].
В
МАССР
успехи
языковой
денационализации
были
не
так
значительны: по переписи 1959 г. 97,3 % мордовского населения республики
считали родным языком мордовский [Итоги Всесоюзной переписи населения
1959 г., 1963: 318].
Была
подготовлена
комплексная
программа
денационализации
нерусских этносов СССР с целью подготовки их слияния с русской нацией.
Одним из методов русификации было проведение школьной реформы 1958 г.
Закон 1958 г. предоставлял родителям право выбора школы, мотивируя это
решение защитой детей от языковых перегрузок. И хотя формально принцип
«школа на родном языке» не был отменен, это значительно упростило
ситуацию не только для массового перевода большей части национальных
школ РСФСР на русский язык обучения, но и для превращения их в обычные
по содержанию русские школы с дополнительным родным языком как
учебным предметом. Помимо этого решающим аргументом для позиции
родителей в этом вопросе было русскоязычие высшей школы.
Переход к преподаванию всех предметов на русском языке принес
определенные неудобства для учащихся, особенно сельской «глубинки». Он
несколько способствовал повышению успеваемости учащихся по русскому
языку, но ни как не помог улучшению качества овладения (освоения)
учащимися основами наук, не повлиял положительно на уровень знаний,
умений и навыков школьникам по другим дисциплинам. Недооценка родного
языка в обучении одновременно привела к сокращению часов, отведенных на
изучение родных языков. Стал падать социальный престиж родного языка. В
134
образовательной системе появился парадоксальный «феномен: русская
школа – с нерусским составом учащихся».
Итоги школьной реформы 1958 г.
Переход от семилетнего всеобуча к восьмилетнему образованию
приобрел
прогрессивное
значение.
реальную
возможность
представлял
Дополнительный
углубить
год
обучения
общеобразовательную
подготовку учащихся, расширить диапазон их знаний. Общество было вправе
ожидать этого от перехода школы на новые учебные планы и программы.
Однако новации этих документов не были направлены на интеллектуальное
развитие учащихся. В новых учебных планах существенно были сокращены
часы на преподавания русского языка и литературы, математики, исключено
преподавания
логики,
рисования,
сокращено,
а
позже
исключено
преподавание психологии. Освободившиеся часы были переданы урокам
труда и практическим занятиям в области общественно-полезного труда.
Сокращение часов на общеобразовательные предметы в связи с обучением
производственному труду снизило качество образования, усложнив тем самым
значительной части школьников поступление в институты и техникумы. В
1961 г. каждый второй абитуриент, поступавший в вузы РСФСР, получил
«неуд» [Новейшая история Отечества. ХХ век, 1999: 345]. Такой поворот
школы
к
политехнизации
и
трудовому
обучению
сопровождался
всесторонней поддержкой и расширением сети домов детского технического
творчества и внешкольных учреждений.
В августе 1964 г. ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли
постановление
«Об
общеобразовательных
изменении
срока
обучения
трудовых
политехнических
в
средних
школах
с
производственным обучением», согласно которому одиннадцатилетние
средние школы были реорганизованы в десятилетние. Перевод средних школ
на новый срок обучения осуществлялся в течение двух лет, начиная с 1
135
сентября 1964 г. В июне 1966 г. состоялся одновременный выпуск из 10-11
классов.
К середине 1960-х гг. стало очевидным, что заложенная в реформе
народного образования идея совмещения общего среднего образования и
профессиональной подготовки в рамках одиннадцатилетней школы, и,
планированная
на
удовлетворение
высококвалифицированных
спроса
рабочих
народного
кадрах,
была
хозяйства
ошибочной
в
и
нереализуемой на практике. Стало очевидным, что средняя школа должна
представлять молодежи широкую общеобразовательную подготовку, а не
возможность более ранней специализации, которая быстро отставала от
научно-технического прогресса. В феврале 1966 г. вышло постановление «О
частичном изменении трудовой подготовки в средней образовательной
школе», в котором указывалось, что в связи с переводом средней
общеобразовательной школы на десятилетний срок обучения, отсутствие во
многих школах условий для осуществления обязательной профессиональной
подготовки
учащихся,
политехнических
в
школах
общеобразовательное
и
средних
учащиеся
общеобразовательных
должны
политехническое
получать
образование
и
трудовых
среднее
трудовое
воспитание, а при наличии условий – и профессиональную подготовку
[Народное образование в СССР, 1974: 219]. Производственное обучение,
введенное в 1959 г., сохранялось в части средних школ, располагавших
необходимым оборудованием, преподавательскими кадрами. В Мордовской
республике было выделено лишь 5 школ, которые могли осуществить
профессиональное обучение учащихся: школы № 10, 17, 20 г. Саранска,
Ширингушская средняя школа Зубово-Полянского района, средняя школа
при Ромодановском сахарном заводе.
По мнению исследователей, специфика реформы 1964-1966 гг.
состояла в том, что это была последняя попытка системного пересмотра
школьного образования. В принципе эта была контрреформа по отношению к
хрущевской школьной реформе 1958 г. «Закону об укреплении связи школы
136
с жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования в
СССР», поскольку меры, предпринятые в середине 1960-х гг., по существу
отрывали содержание школьного образования от жизни и направляли его
взоры к вузовской кафедре [Днепров, электронный ресурс].
***
Итак, начиная со второй половины 1950-х гг. проводились реформы в
школьном
образовании,
нацеленные
на
демократизацию
обучения,
необходимости его «приземления» к насущным потребностям реальной
жизни. Логическим завершением начатых преобразований стал «Закон об
укреплении связи с жизнью и дальнейшем развитии системы народного
образования СССР». Цель реформы 1958-1964 гг. состояла в том, чтобы
превратить школу в резерв пополнения кадров рабочего класса и
технической интеллигенции. Но уже через некоторое время в стране
претворение этого закона в жизнь столкнулось с рядом трудностей,
вызванных во многом непродуманностью его с точки зрения материальнотехнического обеспечения. К середине 1960-х гг. стало ясно, что установка
на обязательную профессиональную подготовку учащихся 9-11 классов
неосуществима, а в 1966 г. производственное обучение было отменено. Если
реформа школьного образования 1958 г. была нацелена на усиление
политехнического знания вплоть до попытки слияния общеобразовательной
школы с профессиональной, то очередная школьная реформа (1964-1966 гг.)
была направлена на приведение содержания образования к уровню науки. К
концу семилетки так и не была осуществлена программа восьмилетнего
образования из-за большого отсева.
Особый вред школьная реформа 1958 г. нанесла национальной и, в
частности, мордовской школе. Ее следствием стало последовательное
вытеснение преподавания на родном языке преподаванием на русском не
только из среднего (5-8 классы), но и начального (1-4 классы) звена
национальной
школы.
Унификаторская
политика
многообразных
национальных учебных заведений, возобновленная с конца 1940-х гг.,
137
привела к восстановлению и численному увеличению смешанных двух и
трехязычных школ, и к переходу старших классов к изучению предметов на
русском языке. В результате уже к 1980-м гг. появилось поколение не
имеющее читать на родном языке, что крайне негативно сказалось на уровне
мордовской литературы, прессы, театра – национальной культуры в целом.
138
3 Осуществление всеобщего среднего образования в Мордовии
(1965-1983 гг.)
В 1960-е гг. основной задачей в школьной системе страны стало
осуществление
«всеобщего
обязательного
среднего
образования.
Предусматривалось в течение восьмой пятилетки (1966-1970 гг.) завершить в
основном введение всеобщего образования для молодежи, дальнейшее
развитие народного образования, повышение общеобразовательного уровня
населения и качества подготовки кадров. Позднее было принято решение в
девятой пятилетке обеспечить полный переход к всеобщему среднему
образованию [Народное образование в СССР, 1974: 75, 89]. Таким образом,
введение всеобщего среднего образования предполагало два этапа. На
первом этапе (1966-1970 гг.) предусматривалось в основном введение
всеобщего среднего образования; на втором (1971-1975 гг.) - обеспечение
полного перехода к всеобщему среднему образованию.
Для
получения
полного
среднего
образования
выпускниками
восьмилетних школ имелись три основных направления: первое – после 8
класса поступить в 9 класс и окончить общеобразовательную среднюю
школу; второе – после окончания 8 класса поступить в техникум и получить
среднее специальное образование; третье – после окончания 8 класса
поступить в профтехучилище, получить рабочую квалификацию, а затем
через вечернюю (заочную) школу – среднее образование.
В ноябре 1966 г. вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров
«О мерах дальнейшего улучшения работы средней общеобразовательной
школы»,
в
котором
были
определены
конкретные
пути
развития
общеобразовательной школы. Подчеркивалось, что «советская школа и
впредь
должна
развиваться
как
общеобразовательная,
трудовая
и
политехническая» [Народное образование в СССР, 1974: 220]. Было
намечено приступить с 1966-1967 учебного года к планомерному и
организованному переводу средней школы на новые учебные планы и
139
программы [Народное образование в СССР, 1974: 221]. Такая необходимость
возникла потому, что многочисленные частные изменения, внесенные в
послевоенные годы в учебные планы, программы, не меняли по существу,
объема основ наук, изучаемых в средней школе. Содержание общего и
политехнического образования явно отставало от уровня научных знаний и
требований общественной практики, отрицательно сказывалось на глубине и
прочности знаний, здоровье учащихся, перегрузке их обязательными
учебными занятиями. С четвертого года обучения предусматривалось также
осуществить систематическое преподавание основ наук.
Переход к всеобщему образованию являлся сложным процессом в
социальном, экономическом и педагогическом плане. Необходимо было
обеспечить своевременное окончание всеми подростками восьмилетней
школы, развернуть необходимую сеть средних школ, особенно на селе,
укомплектовать их квалифицированными кадрами, подготовить и издать
новые учебники и пособия и методические рекомендации. Педагогические
коллективы, органы народного образования и общественность республики
уделяли неослабное внимание этим вопросам.
В ходе перехода к всеобщему среднему образованию в Мордовской
республике произошли заметные структурные изменения. В 1966-1967
учебном году насчитывалось 1 254 общеобразовательные школы, а в 19701971 – 1 200 [Мордовская АССР за годы Советской власти, 1967: 156;
Народное хозяйство Мордовской АССР за годы девятой пятилетки, 1976:
178].
Таким
образом,
в
1966-1970
гг.
общее
количество
общеобразовательных школ сократилось на 54 единицы. Причем уменьшение
шло только в сельской местности, в городах и поселках городского типа
наблюдался рост школ.
Заметно меньше стало начальных и восьмилетних школ, а сеть средних
школ увеличилась за этот период с 219 до 242 [Мордовская АССР за годы
Советской власти, 1967: 156; Народное хозяйство Мордовской АССР за годы
девятой пятилетки, 1976: 178].
140
Одновременно произошло незначительное увеличение численности
обучающихся: с 220,1 тысяч человек в 1966-1967 учебном году до 223,2
тысяч в 1970-1971 учебном году [Мордовская АССР за годы Советской
власти, 1967: 156; Народное хозяйство Мордовской АССР за годы девятой
пятилетки, 1976: 178].
Отметим,
что
существовали
причины,
тормозившие
успешное
осуществление всеобщего среднего образования в республике. Прежде всего,
сказывался низкий уровень теоретической и практической подготовки
восьмиклассников для продолжения обучения и получения полного среднего
образования. Слабо подготовленные за курс восьмилетки учащиеся, если и
поступали в 9 класс, вынуждены были оставлять учебу по причине плохой
успеваемости. Так, 1966-1967 учебном году из 9-х классов средних школ
Мордовской республики выбыло 9,5 % учащихся.
Проблему перехода к всеобщему среднему образованию невозможно
было решить без осуществления восьмилетнего всеобуча. В 1967 г. окончили
десятый класс 42,3 % учащихся от числа поступивших в первый в 1957 г.
[ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 2902: 12, 13]. В 1970-1971 учебном году десять
классов закончили 56,0 % школьников от числа принятых в первый класс. А
всего среднее образование по всем каналам получили более 73,0 % начавших
обучение десять лет назад. Некоторые районы республики не выполнили план
приема в 9 классы и ПТУ. Особые трудности в развитие среднего образования
имелись в сельской местности. Так, в 1972-1973 учебном году в городских
школах в девятые классы было принято 82 % учащихся, окончивших восьмые
классы, а в сельской местности – только 67 %. В отдельных сельских средних
школах
обучение
в
девятых
классах
продолжали
лишь
20-30
%
восьмиклассников [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 9, д. 73: 111; Кирдяшкин, 1973:
101].
Еще сложнее обстояло дело в местностях, где проживала мордвины.
Там среднее образование развивалось еще более медленными темпами, чем в
целом по республике. Например, в 1959-1960 учебном году в первых классах
141
обучалось 23 296 человек, в том числе мордвинов – 8 163 (35,0 %). К 19631964 учебному году доля мордовских детей снизилась до 33,9 %, а в 19681969 – среди окончивших 10 классов было лишь 33,3 % мордвинов. В 19711972 учебном году среднее образование получили лишь 32,9 % мордвинов от
всего количества окончивших. Причем и эти данные
не в полной мере
отражали точную картину в решении проблемы. Так, например в пяти
районах республики было выявлено, что 100 учащихся администрация не
выдала документов об окончании восьмилетней школы, и они были
вынуждены учиться в девятом классе [Кирдяшкин, 1973: 102-103].
Серьезным
препятствием
для
реализации
всеобщего
среднего
образования являлось второгодничество. Отдельные учащиеся не получали
необходимой общеобразовательной подготовки для дальнейшего обучения в
средней школе и, придя в девятый класс, становились неуспевающими и
прекращали учебу. Ежегодно большое количество учащихся девятых классов
оставались на второй год, затем почти все они выбывали из школы.
Например, в 1968-1969 учебном году было оставлено на второй год более 530
учащихся девятых классов, из них не явились в школу 477 человека; в 19691970 учебном году эти показатели составили 370 и 290 человек
соответственно. Кроме того, определенное количество детей, в некоторых
районах порядка 30 % отказ от продолжения учебы объясняли недостаточным
материальным обеспечением, в силу чего они вынуждены были поступить на
работу [Кирдяшкин, 1973: 103].
Успешное осуществление всеобщего среднего образования тормозило
низкое качество пропаганды среди родителей учащихся, в результате чего
окончившие 8 классов не были подготовлены к продолжению учебы с
психологической стороны, поскольку достаточно длительное время идея
среднего образования рассматривалась как ступень для дальнейшего
обучения в вузах, а в тот период большинству выпускников предстояло после
окончания школы работать в народном хозяйстве [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д.
2902: 11].
142
Еще одним препятствием была недостаточная работа по созданию
современной учебно-материальной базы. За годы восьмой пятилетки (19661970 гг.) было введено в эксплуатацию 99 школ: по одним данным за счет
государственных капиталовложений было построено 33 школы на 16 772
ученических места, инициативным способом за счет средств колхозов и
совхозов - 66 школ на 3 839 мест, за счет местного бюджета – 146 пристроек
к школьным зданиям на 24 897 мест [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 3261: 139
об]. По другим данным, 46 – за счет государственных предприятий и
организаций, 53 – за счет колхозов [Народное хозяйство Мордовской АССР
за годы десятой пятилетки, 1981: 192]. Как следует из приведенных выше
цифр, в эти годы широкий размах получило инициативное строительство,
особенно в Атяшевском и Ковылкинском районах.
Увеличение фонда школьных зданий шло также за счет Всесоюзной
двухлетки «Комсомол - сельской школе», объявленной в 1968 г. В период
двухлетки
комсомольско-молодежными
бригадами
и
студенческими
строительными отрядами в стране было построено в сельской местности 812
школьных зданий, 313 пришкольных интернатов, 971 дом для учителей
[Комсомольская правда, 1971: 6 марта]. В Мордовской республике в ходе
этой двухлетки были введены в действие 11 новых типовых школ, 71 жилой
дом для учителей, 5 спортзалов, дооборудовано 530 учебных кабинетов [ЦГА
РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 3261: 139 об].
Фонд школьных зданий увеличивался также за счет передачи
различными организациями и учреждениями зданий, пригодных для учебных
целей. За 1968-1970 гг. предприятия, колхозы, совхозы и организации
передали школам 22 здания на 2 350 ученических мест, 6 – под школьные
интернаты, 313 квартир для учителей, ряд зданий – под учебные мастерские
и столовые [Кирдяшкин, 1973: 29]. За 1966-1970 гг. в республике построено
16 интернатов с жилой площадью около 4,5 тысяч квадратных километров,
число учащихся, размещенных в них, возросло до 11,0 тысяч человек
[Кирдяшкин, 1973: 37].
143
За годы девятой пятилетки (1971-1975 гг.) было введено в действие 124
школы на 49 642 ученических места: из них 78% в сельской местности
[Народное хозяйство Мордовской АССР за годы десятой пятилетки, 1981:
192]. Из каждой тысячи школьников республики 267 стали заниматься во
вновь построенных школьных зданиях. В таких районах как Дубенский,
Ельниковский, Ардатовский, Атяшевский, Чамзинский все средние и
восьмилетние школы в основном находились в типовых помещениях. За эти
годы было построено 86 интернатов при школах на 4 833 места, учительских
квартир на 74 тысячи квадратных метра. В ходе строительства 83,1 %
нуждающихся были размещены в интернатах при школах и 33,7 %
школьников охвачены группами продленного дня [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д.
3677: 121].
Однако этого было недостаточно для того, чтобы ликвидировать
двухсменные занятия. На начало 1975-1976 учебного года по данным
Министерства просвещения в две смены занимались 17,1 % от общего числа
учащихся Мордовской республики [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 3677: 121].
Кроме того, в 1975-1976 учебном году около 60 школьных зданий
находились в аварийном состоянии [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 3677: 67].
Одной из главных задач в эти годы было строительство и расширение
интернатов при школах. Из-за отсутствия интернатов при средних и
восьмилетних школах ежегодно большое количество детей уходило из
школы; недостаток интернатов не позволял полностью перевести учащихся
четвертых
классов
некоторых
школ
на
предметное
преподавание;
расширение сети интернатов позволяло во многом решить проблему
повышения качества учебно-воспитательного процесса в малокомплектных
сельских школах. В 1970-1971 учебном году в Мордовской республике в 158
начальных школах насчитывалось менее 10 учащихся, а в 60 восьмилетних –
менее 100 учащихся [Кирдяшкин, 1973: 39]. Из-за отсутствия параллельных
классов и необходимой учебной нагрузки учителя 4-10-х классов вынуждены
были вести уроки по трем-четырем, а иногда и более учебным предметам, то
144
есть
работать
не
по
своей
специальности.
Кроме
того,
наличие
малокомплектных школ повышало стоимость обучения.
Сокращение контингента учащихся в республике привело к тому, что
многие школы перешли в разряд малокомплектных. Вследствие укрупнения
школ произошло сокращение числа восьмилетних и начальных школ в
сельской местности, а учащихся из них были переведены в интернаты,
созданные при перспективных школах.
Таблица 16 - Количество общеобразовательных школ в Мордовии в
1971-1976 гг.*
Школы
1970-71 1971-72
1972-73
1973-74
1974-75
1975-76
уч. г.
уч. г.
уч. г.
уч. г.
уч. г.
уч. г.
1
2
3
4
5
6
7
Всего
1 200
1 150
1 116
1 090
1 059
1 025
в т.ч. начальные
614
562
528
501
471
441
334
333
325
322
312
300
242
245
253
257
266
274
10
10
10
10
10
10
неполные
средние
средние
школы с
дефектами
умственного и
физического
развития
*Народное хозяйство Мордовской АССР за годы девятой пятилетки. 1971-1976.
Саранск, 1976. С 178-179.
За годы десятой пятилетки (1976-1980 гг.) построено и введено в
эксплуатацию по всем источникам финансирования 83 школьных здания
145
более чем на 31 тысячу ученических мест, интернатов при школах на 850
мест
[Советская
Мордовия,
1982:
7
февраля;
Народное
хозяйство
Мордовской АССР за годы десятой пятилетки, 1981: 192].
Всего за 1970-е гг. было воздвигнуто 207 школ по типовым проектам на
82 776 ученических мест со спортивными и актовыми залами, было
обновлено около 70 % всего фонда школьных зданий республики [Житаев,
1985: 18, 19].
В общей работе по завершению перехода к всеобщему среднему
образованию молодежи важное место отводилось вечерним (сменным) и
заочным общеобразовательным школам. Постановление СНК СССР «Об
организации подростков, работающих на предприятиях» (1943 г.) положило
начало организации вечерних школ рабочей и сельской молодежи.
Дальнейшие постановления были направлены на привлечение молодежи к
обучению: устанавливался сокращенный рабочий день или сокращенная
неделя для лиц, успешно обучающихся без отрыва от производства в школах
рабочей
и
сельской
молодежи
–
вечерних
и
заочных
средних
общеобразовательных школ (1959 г.); предоставлялись льготы лицам,
обучающимся без отрыва от производства (1962 г.) и другие постановления о
переводе рабочих и служащих на пятидневную рабочую неделю с двумя
выходными днями. В 1974 г. по сравнению с 1970 г. убыль учащихся из
вечерних (сменных) и заочных школ в республике составила 9,7% [ЦГА РМ
Ф.Р. 464, оп. 1, д. 3472: 92].
В Мордовской республике подавляющее большинство выпускников
восьмого класса для получения среднего образования поступало в девятые
классы общеобразовательных школ. Так, на начало 1970-1971 учебного года
в 9 класс было принято 68,9 % к выпуску из 8 класса. В целом по РСФСР в
последний год восьмой пятилетки в 9 классах обучались 55,4 % окончивших
8 классов [Ефимов, 2003: 382].
Таблица 17– Дальнейшее обучение выпускников восьмых классов по
Мордовской республике*
146
Учебные
Выпуск
годы
из 8
Из них поступили учиться
Всего
продолжают
классов
дневных
в9
в 9 класс
в
и
класс
вечерних
ССУЗы
вечерних дневных
ПТУ
учиться
школ
школ
школ
1971-72
23 564
15 128
3 610
2 044
456
21 238
1972-73
24 773
16 404
3 511
1 953
701
22 569
1973-74
24 351
16 366
4 026
1 976
958
23 322
1974-75
25 185
17 917
3 539
1 976
1 317
24 749
1975-76
24 217
17 607
3 024
1 633
1 565
23 829
*ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 3 677. Л. 118.
Данные таблицы свидетельствуют о том, что общеобразовательная
школа являлась основным путем получения среднего образования в
республике.
В 1971-1974 гг. общеобразовательные школы Российской Федерации
добились заметных результатов по сокращению убыли учащихся из 9-10
классов: общее число выбывших уменьшилось почти в два раза: с 214 тысяч
в 1969-1970 учебном году до 115 тысяч человек в 1973-1974 учебном году. К
числу республик и областей, где особенно уменьшилась убыль, относилась и
Мордовская республика - на 6,9 % [ЦГА РМ, ф.р. 464, оп. 1, д. 3472: 88].
Здесь в 1973-1974 учебном году убыль из 9-10 классов составила 3,1 % [ЦГА
РМ, ф.р. 464, оп. 1, д. 3472: 89].
На седьмой сессии Верховного Совета РСФСР восьмого созыва (август
1974 г.) отмечалось, что наиболее удачно осуществлялся переход к
всеобщему среднему образованию в Москве, Ленинграде, КабардиноБалкарской,
Волгоградской,
Мордовской,
Ивановской,
Чувашской
автономных
Куйбышевской
147
и
республиках,
Ростовской
областях
[Советская Россия, 1974: 2 августа]. В целом по РСФСР в 1974 г. охват
выпускников восьмых классов обучением в средних учебных заведениях
составил 91,9 % против 74 % в 1970 г. [ЦГА РМ Ф.Р. 464, оп. 1, д. 3472: 93].
В 1974 г. опыт Мордовской республики по завершению перехода к
всеобщему
среднему
образованию
молодежи был
одобрен Советом
Министров РСФСР и рекомендован для использования в других территориях
Российской Федерации [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 51, д. 298: 50].
Важным показателем, характеризующим уровень развития среднего
образования, являлось увеличение числа учащихся, окончивших различные
средние учебные заведения, к составу первых классов 10-12 лет назад. В 1970
г. в РСФСР выпуск из средних учебных заведений к числу обучившихся в
первых классах 10-12 лет назад составил 63,2 %, а в 1974 г. – 75,6 %. При этом
за эти годы возросло число молодежи, получающей среднее образование в
общеобразовательных школах. Если в 1970 г. десятые классы дневных
общеобразовательных школ окончили 38,1 % учащихся (от состава первых
классов десять лет назад), то в 1974 г. этот показатель достиг 45,7 %. В
Мордовской республике десятый класс дневных общеобразовательных школ
закончили 62 % учащихся от числа обучавшихся десять лет назад в первых
классах [ЦГА РМ. Ф.Р. 464, оп. 1, д. 3472: 95-96].
В начале 1975-1976 учебного года по республике 98,4 % выпускников
восьмых классов дневных и вечерних школ были вовлечены в различные
учебные заведения, дающие полное среднее образование [ЦГА РМ. Ф.Р. 464,
оп. 1, д. 3 677: 118]. Эта цифра свидетельствовала о том, что Мордовская
республика вплотную подошла к полному осуществлению всеобщего
среднего
образования
молодежи.
В
1975
г.
только
через
общеобразовательные школы получили среднее образование 64,7% учащихся
от состава первого класса, принятых в школу за десять лет до этого (по
РСФСР этот показатель составил 48,5%) [ЦГА РМ. Ф.Р. 464, оп. 1, д. 3 677:
65].
148
В годы девятой пятилетки (1971-1975 гг.) Мордовской республике за
лучшие показатели в социалистическом соревновании по подготовке школ и
других детских учебных учреждений системы народного образования к
учебному году, осуществление всеобщего среднего образования молодежи,
улучшению работы сельской школы трижды присуждалось переходящее
Красное Знамя Совета Министров РСФСР и ВЦСПС (1971, 1972, 1974 гг.),
дважды она награждалась Почетной грамотой Министерства просвещения
РСФСР и Республиканского комитета профсоюза работников просвещения,
высшей школы и научных учреждений РСФСР (1973 и 1975 гг.) [ЦГА РМ.
Ф.Р. 464, оп. 1, д. 3677: 117].
Важным событием в истории советской школы явилось введение с 1
января 1974 г. «Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о
народном
образовании»,
определивших
принципы
организации
и
деятельности учреждений системы народного образования. Для реализации
программы развития школы в январе 1978 г. было принято постановление о
бесплатном снабжение учащихся учебниками. Была поставлена задача более
полного удовлетворения потребности республики в специалистах, создания
предпосылок для постепенного перехода на обучение детей с шестилетнего
возраста, расширения сети дошкольного учреждений и т.д.
Производственное и трудовое обучение в школах
Отказ от обязательности производственного обучения в 1966 г. был
обоснован, но резкое сокращение учебного времени на трудовое обучение
можно оценивать как крен в другую сторону. Кроме того, большими были
материальные потери, так как многие предприятия ликвидировали свои
учебные цехи и участки, связь школы с производством ослабла, упал
престиж трудовой подготовки. В 1967-1968 гг. трудовая подготовка начала
оправляться от понесенных потерь. Была определена цель трудовой
подготовки – заложить основы подготовки к труду, помочь учащимся в
профессиональном самоопределении, способствовать развитию личности. К
149
концу 1970-х гг. стали различимы контуры системы подготовки школьников:
трудовое обучение, допрофессиональное и профессиональное. Содержание
трудового обучения в 5-8 классах было дифференцировано: для городской
школы – «Технический труд» для мальчиков и «Обслуживающий труд» для
девочек; для сельской школы – «сельскохозяйственный и технический труд»
для мальчиков и «Обслуживающий и сельскохозяйственный труд» для
девочек. Много внимания уделялось развитию материальной базы трудовой
подготовки: улучшалось снабжение школ верстками, учебным станками,
швейными машинами и другим оборудованием; велось строительство
помещений для лагерей труда и отдыха, полевых станков ученических
производственных бригад.
Вследствие перевода школ на новые учебные планы и программы во
многих средних школах было организовано обучение учащихся автоделу и
работе на тракторах, комбайнах и других сельскохозяйственных машинах.
Школы Краснослободского района являлись примером соединения
обучения учащихся основам наук с обучением их работе на тракторах,
комбайнах и других сельскохозяйственных машинах. В 1969-1970 учебном
году в школах этого района было подготовлено 490 трактористов,
комбайнеров и шоферов, а в 1970-1971 учебном году обучалось уже 1 420
человек, 870 учащихся изучало основы агротехники и животноводства
[Советская Мордовия, 1971: 13 марта]. В 1971-1972 учебном году в 198
средних школах республики 10 тысяч учащихся старших классов изучало
автодело и обучалось работе на сельскохозяйственных машинах. В июне
1972 г. состоялись республиканские соревнования юных пахарей, первые
места в них заняли учащиеся Краснослободской средней школы № 2 и
Троицкой средней школы Ковылкинского района [ЦДНИ РМ, ф.269, оп. 9, д.
73: 135, 136].
Одним из главных направлений ученических производственных бригад
являлась опытническая работа. В 1971 г. она велась в 305 средних и
восьмилетних школах республики, в ней приняли участие 20 тысяч
150
учащихся, или 60 % членов бригад. Ими было проведено 150 опытов по
заданию специалистов сельского хозяйства и совхозов, 15 – по заданию
ученых
Мордовской
сельскохозяйственной
селекционной
станции
опытной
Пензенской
станции
области.
и
Петровской
Хорошо
была
поставлена работа в Мокшалейской, Чамзинской, Большемаресьевской
средних школах Чамзинского района, сахарозаводской – Ромодановского,
Кадошкинской
–
Инсарского,
Атемарской
-
Лямбирского
района
[Кирдяшкин, 1973: 113].
В 1971 г. в Мордовской республике работало 514 ученических бригад с
охватом 28 тысяч учащихся, 74 лагеря труда и отдыха, 61 лесничество. В
1972 г. в Чамзинском районе были созданы ученические бригады при всех
средних и восьмилетних школах. За ними было закреплено 747 гектар
пахотной земли и 210 гектар садов. За ученической бригадой Дюркинской
средней школой Атяшевского района было закреплено 35 гектар садов [ЦГА
РМ. Ф.Р. 464, оп. 1, д. 3261: 141]. За высокие показатели представителям
Чамзинского района в 1972 г. было вручено переходящее Красное Знамя
Совета Министров РСФСР и ВЦСПС. 17 средних и восьмилетних школ
района были участниками ВДНХ СССР, 29 награждены дипломами,
медалями и ценными подарками [История Мордовской АССР с древнейших
времен и до наших дней, 1984: 350].
Наряду
с
ученическими
бригадами
распространение
получили
строительные бригады, в составе которых учащиеся старших классов во
время каникул привлекались к организованному трудовому участию в
ремонте и строительстве школьных зданий, благоустройстве и озеленении
городов и сел, в охране природы.
За 1971-1975 гг. 20 тысяч выпускников средних школ республики
вместе с аттестатом зрелости о среднем образовании получили различные
профессиональные навыки [ЦГА РМ. Ф.Р. 464, оп. 1, д. 3677: 121].
В 1978-1979 учебном году в школах республики было создано 496
ученических производственных бригад, 155 лагерей труда, 73 школьных
151
лесничества, 535 отрядов по благоустройству и озеленению, 404 ремонтные
бригады [ЦГА РМ. Ф.Р. 464, оп. 1, д. 3978: 145].
Для прохождения программы по сельскохозяйственному труду в 19781979 учебном году в 20 средних и 265 восьмилетних школах имелись
пришкольные учебно-опытные участки [ЦГА РМ. Ф.Р. 464, оп. 1, д. 4084: 4].
На 1 октября 1979 г. пошли учиться и остались работать в сельском
хозяйстве 4 920 человек или 50,6% от числа молодежи, окончившей средние
общеобразовательные школы, в том числе 2 708 (27,9%) - пошли на работу в
сельскохозяйственное производство [ЦГА РМ. Ф.Р. 464, оп. 1, д. 4084: 14].
Необходимым условием для развития среднего образования являлось
состояние материальной базы общеобразовательных школ, т.е. их оснащение
современным оборудованием и техническими средствами обучения.
Таблица 18- Состояние материальной базы школ Мордовии в 19741976 гг.*
Школы
1974-1975
1975-1976
1975-76 уч. г.
уч. г.
уч. г.
в % к 1974-75
Имеющие кабинеты:
физики
439
444
101,1
химии
346
367
106,1
биологии
219
258
117,8
родного и русского языка
251
300
119,5
математики
181
205
113,3
истории и обществоведения
343
332
96,8
географии
92
107
116,3
иностранного языка
85
100
117,6
автодела
27
39
144,4
механизации сельского
хозяйства
85
103
121,2
Имеющие учебные
мастерские:
по обработке металла
7
15
В 2,1 раза
деревообрабатывающие
155
165
106,5
комбинированные по
обработке металла и дерева
351
334
95,2
швейные
68
80
117,6
электрорадиомеханические
7
6
85,7
количество настольных
станков:
токарных по металлу
583
560
96,1
152
токарных по дереву
сверлильных
фрезерных
фуговальных с дисковой
пилой
Имеющие:
автомашины
тракторы
узкопленочные аппараты
телевизоры
магнитофоны
806
290
79
767
324
84
111,7
106,3
261
310
118,8
182
103
560
342
507
199
118
552
364
478
109,3
114,6
98,6
106,4
94,3
*Культурное строительство в МАССР: Сборник документов (1941-1980 гг.) / Сост.
М.В. Дорожкин. Саранск, 1988. Ч. 2. С. 101-102.
В 1978-1979 учебном году для обучения учащихся 4-8 классов
техническому труду в сельских и восьмилетних школах имелось 540 учебных
мастерских на 8 514 рабочих мест [ЦГА РМ. Ф.Р. 464, оп. 1, д. 4084: 4].
Была продела большая работа по развертыванию в школах кабинетной
системы обучения. На 1 сентября 1979 г. в республике насчитывалось 4 196
учебных кабинетов, в 1979-1980 учебном году в 72 % средних школ введена
кабинетная система обучения, 80% средних школ имели восемь и более
учебных кабинетов [ЦГА РМ. Ф.Р. 464, оп. 1, д. 3978: 144]. Таким образом, к
концу 1970-х гг. в школах республики утвердилась кабинетная система
занятий.
Подготовка педагогических кадров и повышение квалификации
учителей
В
1966-1975
определенная
гг.
работа
в
по
Мордовской
подготовке
республике
была
педагогических
проделана
кадров
в
общеобразовательной школе, что позволило значительно улучшить их
качественный состав, но, не смотря на это, существовало еще не мало
проблем.
Так, во время проведения в 1970 г. Госпланом Мордовской республики
анализа материалов Статистического управления МАССР, Министерства
153
просвещения МАССР, Мордовского государственного госуниверситета и
пединститута о наличии и использовании специалистов с педагогическим
образованием, а также в ходе социологического обследования ряда
промышленных предприятий были выявлены серьезные недостатки. По
данным единовременного учета специалистов с высшим и средним
образованием, на 16 ноября 1970 г. насчитывалось 18 674 человека с
педагогическим образованием, из них 11 098 – с высшим педагогическим
образованием и 7 576 – со средним. Из общей численности людей с высшим
педагогическим образованием в общеобразовательных школах Мордовии
работало только 7 151 человек (65%). Такая же ситуация наблюдалась и
среди специалистов со средним педагогическим образованием: из них в
школе работало 66% от общей численности [ЦДНИ РМ. Ф. 269, оп. 8, д. 73:
2-3].
За 1966-1970 гг. в республике возросла численность специалистов с
высшим педагогическим образованием на 2 500 человек, а их численность в
школах – только на 1 000. Эти показатели указывают на высокий процент
использования специалистов с высшим педагогическим образованием в
разных отраслях народного хозяйства республики и недостаточным их
использованием в общеобразовательных школах.
Из общей численности специалистов с педагогическим образованием,
работающих в общеобразовательных школах в 1970 г., 59,1 % были с
высшим образованием, 40,9 % - со средним специальным и 578 человек не
смотря на достаточную численность учительских кадров в республике, не
имели педагогического образования [ЦДНИ РМ. Ф. 269, оп. 8, д. 73: 3].
За 1966-1970 гг. Мордовским государственным университетом имени
Н.П. Огарева и Мордовским государственным педагогическим институтом
имени М.Е. Евсевьева подготовлено 2 873 учителя: из них 1 682 –
госуниверситетом, 1 191 – пединститутом. На работу в Мордовскую
республику были направлены 2 227 учителей, или 77,5 % от общего выпуска
учителей, из которых только 1 000 закрепились на работе. Следовательно,
154
большая часть из направленных в школы Мордовии учителей не попала на
работу [ЦДНИ РМ. Ф. 269, оп. 8, д. 73: 4]. Эти люди оказались задействованы
в других отраслях народного хозяйства: на промышленных предприятиях, в
аппарате органов государственного и хозяйственного управления, в научных
организациях и др. Например, много специалистов с педагогическим
образованием и особенно выпускники Мордовского государственного
университета работали на заводе «Электровыпрямитель» - 99 человек, на
Саранском производственном объединении «Светотехника» - 68, на
Саранском заводе медпрепаратов – 57, на заводе полупроводниковых
изделий – 32, на Саранском приборостроительном заводе – 19 и других
предприятиях. Основными причинами ухода с педагогической работы
являлись: семейные обстоятельства, желание изменить профессию, низкие
заработки молодых специалистов, отсутствие жилья [ЦДНИ РМ. Ф. 269, оп.
8, д. 73: 5]. Таким образом, из-за большого отсева учителей в 1966-1970 гг.
республика испытывала недостаток в педагогических кадрах.
В 1971-1975 гг. потребность в учителях в целом покрывалась за счет
выпускников вузов республики, с учетом, что все будут направлены и
закрепятся в школах. В 1976-1980 гг. потребность в педагогических кадрах в
Мордовской республике резко снизилась, что было связано с сокращением
контингента учащихся. Сравнение потребности в педагогических кадрах на
1976-1980 гг. и планов приема студентов в государственный университет и
педагогический институт на 1971-1975 гг. показало, что подготовка кадров в
два раза превышала потребность в них [ЦДНИ РМ. Ф. 269, оп. 8, д. 73: 9-10].
Таблица 19- Выпуск специалистов из высших, средних специальных
учебных заведений для отраслей просвещения*
Годы
1965
1970
1975
1976
1977
1978
1979
1980
385
1 366
1 388
1 451
1 431
1 430
1 434
1 390
Из высших
учебных
заведений
Из средних
155
специальных
учебных
заведений
262
609
591
597
618
618
622
562
*Народное хозяйство Мордовской АССР за годы десятой пятилетки (1976-1980):
Статистический сборник / Сост. А.О. Стрежнев. Саранск, 1981. С. 228.
В 1980 г. в стране действовали 200 педагогических институтов и 427
педагогических училищ. В них обучалось свыше 1 150 тысяч человек. Кроме
того, учителей школ готовили 67 университетов [Народное образование в
СССР, 1985: 79]. В Мордовии к концу 1970-х годов было три высших и 21
среднее специальное учебное заведение, в которых в 1977-1978 учебном году
обучалось более 37 тысяч человек по 100 специальностям (из них два педагогические училища) [Горюнов, 2001: 95-96].
Одной из главных причин отсева специалистов с педагогическим
образованием было отсутствие жилья. За 1966-1970 гг. в Мордовии
построено и представлено квартир в пять раз больше, чем за предыдущее
пятилетие: если в 1961-1965 гг. было введено в эксплуатацию учительских
квартир общей площадью 14 тысяч квадратных метров, то в 1966-1970 гг. более 70 тысяч квадратных метров, или 2 тысячи новых квартир,
обеспечивших потребности 2 200 учителей [Кирдяшкин, 1973: 67]. За годы
девятой пятилетки за счет всех источников финансирования введено в
эксплуатацию учительских квартир общей площадью 74 тысячи квадратных
метров [ЦГА РМ. Ф.Р. 464, оп. 1, д. 3677: 121]. За три года десятой пятилетки
было построено жилых домов для учителей общей площадью 30,8 тысяч
квадратных метров, что позволило на 10% сократить количество учителей,
проживающих на частных квартирах по сравнению с 1976 г. [ЦГА РМ. Ф.Р.
464, оп. 1, д. 3982: 16].
Однако в целом строительство жилых домов для учителей велось
неудовлетворительно. Так, в 1979 г. в республике более 500 учителей
проживали на частных квартирах. Особенно плохо шло строительство в
156
Большеберезниковском, Зубово-Полянском, Инсарском, Краснослободском
районах. Например, в Краснослободском районе за четыре года десятой
пятилетки за счет средств колхозов и совхозов для учителей не было
построено ни одной квартиры, хотя на частных проживало 39 учителей.
Кроме того, в районе разбазаривались школьные помещения: в 1979 г.
высвободившееся школьное здание Старосиндровской средней школы с
ведома руководства района было реконструировано под квартиры рабочим
совхоза «Старосиндровский», в то время как в школе четыре учительских
семьи ощущали острую нужду в квартирах [ЦГА РМ. Ф.Р. 464, оп. 1, д. 4084:
29-30].
За 1970-1975 гг. качественный состав учителей 4-10 классов
представлен следующими данными:
Таблица 20 - Качественный состав педагогических коллективов
общеобразовательных школ Мордовии 1971-75 гг.*
Учителя
1970-71
1971-72
1972-73
1973-74
1974-75
уч. г.
уч. г.
уч. г.
уч. .г.
уч. г.
2
3
4
5
6
7 315
7 654
7 812
7 900
7 722
образование, чел.
5 150
5 631
5 816
6 089
6 136
% к итогу
70,4
73,6
74,4
77,1
79,5
5 672
5 901
5 991
6 034
5 831
1
Всего учителей 4-10
классов по основным
предметам, чел.
Из них имеют высшее
Из общего числа
учителей сельской
местности 4-10 кл. по
основным предметам,
чел.
Из них имеют высшее
157
образование, чел.
3 659
4 021
4 126
4 331
4 346
% к итогу
64,5
68,1
68,9
71,8
74,5
*Культурное строительство в МАССР: Сборник документов (1941-1980 гг.) / Сост.
М.В. Дорожкин. Саранск, 1988. Ч. 2. С. 102-103.
На начало 1974-1975 учебного года в 4-10 классах учителей с высшим
образованием по основным предметам было 79,5 %. В 1978 г. 89 % учителей
республики имели высшее образование [ЦДНИ РМ. Ф. 269, оп. 13, д. 138:
14].
С
целью
повышения
квалификации
учителей
использовались
различные формы внедрения передового опыта в практику школ и педагогов:
создавались
опорные
школы,
школы
передового
опыта,
работали
методические объединения и предметные комиссии учителей отдельных
дисциплин.
Активными
участниками
распространения
передового
педагогического опыта являлись следующие учителя школ республики: Г.И.
Хазова – учительница начальных классов восьмилетней школы № 6 г.
Саранска, И.Е. Юношев – учитель химии Большеигнатовской средней
школы, М.П. Антоновская – учительница русского языка, организатор
внеклассной и внеучебной и воспитательной работы Краснослободской
средней школы №1, А.И. Вихляев – директор Ардатовской средней школы,
Н.П. Литюшкин – директор Саранской школы-интерната.
По состоянию на январь 1973 г. в республике работало 90 опорных
школ, более тысячи методических объединений и 207 школ передового
опыта. Создание межшкольных (кустовых) методических объединений на
базе сельских опорных школ [Кирдяшкин, 1973: 57].
В 1972 г. в республике работало 60 учителей и руководителей школ,
имеющих звание Заслуженного учителя школы РСФСР, 301 учителю
присвоено звание Заслуженного учителя школы Мордовской АССР, 763
человека награждены значком «Отличник народного просвещения». Особого
внимания заслуживала работа таких учителей-мастеров педагогического
158
труда как М.П. Антоновская (учитель русского языка и литературы
Краснослободской средней школы № 1), Ф.Г. Улашкина (учитель начальных
классов
Ельниковской
средней
школы),
Н.М.
Минайкина
(учитель
математики Темниковской средней школы №1), Г.А. Сагитова (учитель
физики Лямбирской средней школы) и другие [ЦГА РМ. Ф.Р. 464, оп. 1, д.
3261: 140 об].
Многие учителя республики избраны в государственные органы
управления и являлись депутатами районных, городских, поселковых,
сельских советов депутатов трудящихся. Например, Мария Петровна
Слепова - заместитель директора школы № 8 г. Саранска, была избрана
депутатом Верховного Совета Мордовской АССР [Кирдяшкин, 1973: 67].
В республике были прекрасные руководители школ. Среди них Иван
Арсентьевич Девяткин (Мокшалейская средняя школа Чамзинского района;
Иван Андреевич Петряков (Зайцевская средняя школа Краснослободского
района), Николай Александрович Гомзяков (школа № 8 г. Саранска), Михаил
Иосифович Левиман (Кочелаевская средняя школа), Андрей Васильевич
Дудоров (Черемисская восьмилетняя школа Ковылкинского района), Павел
Николаевич Кондрашкин (Ладская средняя школа Ичалковского района),
Анна Сергеевна Блинова (Пурдошанская средняя школа Темниковского
района), Владимир Александрович Пестов (Ново-Выселковская средняя
школа
Зубово-Полянского
района),
Александр
Иванович
Климичев
(Подлесно-Тавлинская восьмилетняя школа), Дарья Тимофеевна Давыдова
(Кочелаевская средняя школа Кочкуровского района), Александр Сергеевич
Давыдов (Комсомольская школа № 2), Николай Яковлевич Низовкин (МалоМаресьевская
восьмилетняя
школа
Чамзинского
района),
Василий
Семенович Додонов (Мельцанская средняя школа Старошайговского района)
и другие [ЦДНИ РМ. Ф. 269, оп. 9, д. 73: 107-108].
За период 1981-1985 гг. свыше 100 учителей награждены орденами и
медалями СССР, около 50 человек получили почетное звание «Заслуженный
учитель РСФСР», и более 120 – «Заслуженный учитель Мордовской АССР».
159
Директору Кочкуровской средней школы Дубенского района С.И. Дергачеву
было присвоено звание «Народный учитель СССР», а учителю русского
языка и литературы Лунгинской восьмилетней школы Ардатовского района
Н.Ф. Госткиной – Героя Социалистического труда. Всего в республике
орденами и медалями Советского Союза были удостоены более 2,5 тысяч
работников народного образования, 940 человек носили звание заслуженного
учителя РСФСР и МАССР (из которых 30 % - это представители мордовской
национальности) [История Мордовской АССР с древнейших времен и до
наших дней, 1984: 350-351].
Завершение работы по осуществлению всеобщего среднего
образования
На собрании республиканского актива по народному образованию
заместитель министра просвещения РСФСР Г.П. Веселов отметил, что в
1978-1979 учебном году в учебных заведениях Мордовской республики
обучалось около 240 тысяч человек, около 99 % учащихся школ, окончивших
8 классов в 1978 г., продолжали учебу в учебных заведениях, дающих
среднее или среднее специальное образование [Советская Мордовия, 1979: 1
февраля].
В 1979-1980 учебном году в республике основном все выпускники
восьмых классов дневных школ (99,2 %) продолжили обучение в средних
учебных заведениях. По итогам 1978-1979 учебного года убыль из 9-10
классов дневных школ была на уровне 1,2 % против 1,7% в 1978-1979
учебном году; убыль в вечерних и заочных школах сократилась на 2,7 % и
составила 5,1 %. Своевременное окончание восьми классов учащимися,
поступившими в 1 класс 8 лет назад составило 95,4 % [ЦГА РМ. Ф.Р. 464, оп.
1, д. 3978: 143-144].
Наиболее успешная работа по осуществлению всеобщего среднего
образования проводилась в Рузаевском, Лямбирском, Атяшевском районах и
г. Рузаевке, где 99 % выпускников восьмых классов в 1980-1981 учебном
160
году продолжили обучение в средних учебных заведениях Мордовской
республики. Ряд районов отставал в осуществлении всеобщего среднего
образования. Например, в Зубово-Полянском районе продолжали получать
среднее образование 90,8 % выпускников восьмых классов, в Теньгушевском
– 92,2 %, Ромодановском – 95,5 %, Атюрьевском - 95,9 %, Торбеевском и
Ардатовском – 96,8 % [ЦГА РМ. Ф.Р. 464, оп. 1, д. 4081: 180].
Таким образом, в середине 1960-1980-х гг. школьное образование
Мордовской республики достигло определенных результатов: в годы
восьмой пятилетки введено всеобщее среднее образование, в годы девятой
пятилетки обеспечен полный переход к среднему всеобучу. Здесь идет речь,
прежде всего о количественных показателях.
О ходе развития сети общеобразовательных школ в Мордовской
республике за 50 лет свидетельствуют данные таблицы, приведенной в
Приложение В. Из них следует, что самое большое количество учащихся в
школах Мордовской республики обучалось в 1970-1971 учебном году - 223,2
тысяч человек, а их обучением и воспитанием занимались 13,4 учителей. В
последующие годы шел спад числа общеобразовательных школ, учащихся и
учителей (с 1975-1976 учебного года). Сокращение контингента учащихся
школ напрямую связано со снижением рождаемости и убылью населения.
Так, если в 1960 г. в Мордовской республике родилось 27 571 человек, то в
1980 г. - 14 320, т.е. за двадцать лет рождаемость сократилась в 1,8 раза
[Демографический ежегодник Республики Мордовия, 2004: 40]. Вследствие
уменьшения численности учащихся школ шло сокращение и количества
учителей.
Развитие системы образования проходило на общей основе и
одновременно с созданием и развитием промышленности страны. В
послевоенный период произошло значительное индустриальное развитие
республики, особенно с организацией Мордовского совнархоза. Было начато
строительство
крупных
промышленных
объектов
–
цементного,
электролампового, инструментального, кабельного, литейного, кирпичного,
161
комбикормового и других заводов с общим объемом капитальных вложений
свыше 500 миллионов рублей.
К середине 1960-х гг. Мордовия стала индустриально-аграрным
регионом. В 1950-1960-е гг. произошли существенные изменения в
отраслевой структуре промышленного производства Мордовии. На передний
план выдвинулись отрасли машиностроения и металлообработки, именно
они определили темпы прогресса в промышленности и во всем народном
хозяйстве.
Стали
складываться
электротехническая
отрасль,
полупроводниковое производство, приборостроение, автомобилестроение,
химическая промышленность и т.д.
Перепись населения 1970 г. показала, что на 1 000 лиц в возрасте 10 лет
и старше в Мордовской республике приходилось 421 человек с высшим,
незаконченным высшим, средним и неполным средним образованием,
против 292 в 1959 г. [Итоги Всесоюзной переписи населения 1970 г., Т.3,
1972: 228]. Среди работающего населения СССР доля лиц с высшим,
незаконченным высшем и средним (полным, неполным) образованием
увеличилась с 43,3 % в 1959 г. до 65,3 % в 1970 г., в Мордовской республике
– соответственно с 36,4 до 59,5 % [Итоги Всесоюзной переписи населения
1970 г., Т.3, 1972: 408, 430].
В эти годы продолжается «феминизация» образования. Переписи
населения показали, что темпы образования женщин в стране значительно
выше, чем у мужчин. Так, с 1939 по 1983 гг. доля мужчин с высшим и
средним (полным и неполным) образованием увеличилась в 6 раз, а женщин
с этим же уровнем образования - в 7 раз. Среди работающих –
соответственно в 6 и 8 раз [Всесоюзная перепись населения 1979 г., 1984:
145]. Это привело к значительному сокращению разрыва в уровне
образования мужчин и женщин. Если в 1939 г. среди населения в возрасте 10
лет и старше доля мужчин с высшим образованием была в 2,2 раза больше,
чем женщин, а среди занятого населения – в 1,8 раза, то в 1983 г. –
соответственно на 15 и 5 %. По доле имеющих среднее образование различия
162
еще меньше. В 1983 г. у работающих мужчин и женщин доля лиц с высшим и
средним (полным и неполным) образованием стала практически одинаковой
(87 % у мужчин и 86 % у женщин). Более заметна разница в уровне
образования мужчин и женщин. В 1983 г. на 1 000 лиц в возрасте 10 лет и
старше приходилось 722 мужчины и 641 женщина с высшим и средним
(полным и неполным) образованием [Всесоюзная перепись населения 1979 г.,
1984: 145-146]. По переписи 1979 г. в Мордовской республике среди всего
населения в возрасте 10 лет и старше на 1 000 человек соответствующего
пола приходилось 667 мужчин и 525 женщин с высшим и средним (полным и
неполным) образованием. Среди занятого населения доля мужчин с высшим
и средним образованием составила 78,8%, женщин – 76,2 % [Народное
хозяйство Мордовской АССР за годы десятой пятилетки, 1981: 9]. Указанные
различия в уровне образования мужчин и женщин среди населения
объяснялись тем, что в этой группе населения значительно больше женщин
пожилого возраста, образование которых, как правило, ниже.
Несмотря на рост образованности населения республики, в 1970-е годы
для всех отраслей народного хозяйства продолжалась ощущаться нехватка
кадров как высшего, так и среднего звена [Горюнов, 2001: 86].
Проблемы сельских школ республики
Еще в период хрущевской «оттепели» несмотря на децентрализацию,
развернувшуюся в промышленности, в сельскохозяйственной отрасли,
происходили обратные процессы. На селе проходила компания по
укрупнению колхозов, особенно она интенсивно шла в 1957-1960 гг.
Укрупнение
мелких
колхозов
нередко
влекло
за
собой
сселение
«неперспективных» деревень и их запустение, происходила миграция
крестьян из села. Изменения численности населения в республике
представлены в Приложении Г.
Особенно быстро миграционные процессы в Мордовии проходили в
начале 1970-х гг. За 1971-1976 гг. в республике был отмечен самый высокий
163
отток населения в Нечерноземной зоне РСФСР - 53,2 % против 11-19 %. За
это время Мордовия «потеряла» на каждую 1 000 жителей по 324 человека.
В целом в 1970-е гг. численность сельского населения Мордовии
сократилась на 132 тысячи человек, почти 24 % всех жителей села оказались
вовлеченным в процесс переселения – 74 % оказались в городах и поселках
городского типа республики, а остальные мигрировали за ее пределы
[Моисеев, 2004: 423]. (См. Приложение Д).
Как видно из данных таблицы, приведенной в Приложении, с 1955 г. в
Мордовской республике отмечалась миграционная убыль из сельской
местности. В то же время в городах республики на протяжении этого
хронологического периода наблюдался прирост населения. С 1984 г.
началась естественная убыль сельских жителей Мордовии [Демографический
ежегодник Республики Мордовия, 2004: 42]. С 1992 г. в Мордовии идет
общий отрицательный естественный прирост населения [Мордовия, 2004:
30].
В историографии традиционно миграцию из села Мордовии трактовали
как процесс сам по себе объективный, обусловленный научно-техническим
прогрессом. Убыль населения была прямым следствием политики на селе,
т.к. именно активное вытеснение людей из привычных мест жительства в
ходе кампании по ликвидации «неперспективных» сел и деревень,
реорганизации колхозов в совхозы, укрупнения колхозов и совхозов
породило интенсивную миграцию из мелких сел, особенно молодежи. При
этом
жители
«неперспективных»
поселений
устремились,
минуя
«перспективные», в города. Ликвидация т.н. «бесперспективных сел», резко
усиливший
отток
людей
из
деревни
в
города,
стимулировало
ассимиляционные процессы в республике [Абрамов, 2002: 95-96].
Процесс
урбанизации
в
Мордовской
республике
привел
к
значительному сокращению числа школ на селе. Уменьшение численности
общеобразовательных школ в 1970-е гг. происходило за счет тех, которые
располагались в сельской местности. Так за десять учебных лет (с 1966-1967
164
по 1975-1976) сельских школ стало меньше на 242 единицы, в то время как
городские школы увеличились на 13 единиц [Мордовская АССР за годы
Советской власти, 1967: 156; Народное хозяйство Мордовской АССР за годы
девятой пятилетки, 1976: 178].
На начало 1980-1981 учебного года в республике насчитывалось 428
малокомплектных школ, или 45,7% от общего количества школ, в том числе
236 начальных с контингентом учащихся до 10 человек, 185 восьмилетних,
из которых 41 школа – до 40 человек, 144 – от 41 до 100 человек и 7 средних
школ с контингентом 100 и менее человек (например, Шалинская средняя
школа Атюрьевского района – 28 человек, Старомихайловская средняя
школа Ромодановского района – 35 учащихся, Лаврентьевская средняя школа
Темниковского района – 59 учащихся, Кользивановская восьмилетняя школа
Краснослободского района - 14 учащихся и т.д.) [ЦГА РМ. Ф. 464, оп. 1, д.
4084: 30].
Закрытие малокомплектных школ в сельской местности невольно
обрекало населенный пункт, где находилась школа, на угасание и
самоликвидацию.
Большинство
родителей
школьников
являлись
механизаторами, работали на животноводческих фермах и других участках
сельскохозяйственного производства. Ликвидация школ заставляла их в
интересах детей переезжать на новое местожительство. В итоге потеря 5-10
механизаторов или работников животноводства в бригаде колхоза или
отделении совхоза наносила непоправимый урон хозяйству.
В начале 1980-х гг. в Мордовской республике были отдельные
хозяйства, на центральных усадьбах которых не было школ: например,
откормсовхоз «Торбеевский» Торбеевского района, колхоз «Новый путь»
Ельниковского
района.
На
центральных
усадьбах
32
хозяйств
функционировали только начальные школы [Советская Мордовия, 1982: 7
февраля].
Основной из проблем являлось положение сельских учителей. Отметим
особую роль учительских кадров на селе, т.к. они являлись основным
165
отрядом интеллигенции в подготовке и воспитанию подрастающего
поколения, поднятия общего культурного уровня сельского населения.
Причем удельный вес учительских кадров в составе интеллигенции на селе
значительно выше, чем в городе. Однако состав сельского учительства
значительно отличался от городского, прежде всего по образовательному
уровню. Кроме того, различались материально-бытовые условия жизни
сельских и городских педагогических кадров. Социально-экономическое
положение сельских учителей находилось в зависимости от двух форм
собственности: государственной и кооперативно-колхозной. Учитель работал
в государственном учреждении и получал заработную плату от государства.
От уровня благосостояния колхоза зависело обеспечение сельских учителей
жильем, культурно-бытовыми услугами и т.п. Распыленность сельских школ,
недостаток кадров приводил к тому, что учителя вынуждены были
преподавать одновременно несколько различных предметов. Для сельской
местности
больше,
чем
для
города
характерна
была
текучесть
педагогических кадров. Во многом это объяснялось тем, что учебные
заведения комплектовались в основном за счет городской молодежи, без
учета склонности к педагогической работе.
«Застойные» явления в школьном образовании
В деятельности советской школы в 1970-1980-е гг. наблюдались
застойные явления. Введение всеобщего обязательного среднего образования
было
не
продуманным.
Оно
обосновывалось
действительной
необходимостью подготовки молодежи к условиям научно-технической
революции, возникшими новыми потребностями экономики, развитием
народного хозяйства, т.к. плодотворно может трудиться лишь человек с
широким профессиональным кругозором и мастерством, с глубоким знанием
политехнических основ современного производства, способный быстро
осваивать новейшие машины и технологический процесс.
166
Во многих странах осуществлялось всеобщее бесплатное обучение
детей до определенного возраста (обычно до 15-16 лет), после чего их
дальнейшее обучение не является обязательным. Оно, как правило,
становиться платным, и к нему пропускаются не все желающие, а только те,
кто показал хорошие результаты. В нашей стране перед школой была
поставлена иная задача: осуществить всеобщее обязательное среднее
образование всей молодежи, без какой-либо дифференциации учащихся.
Перед учителями было выдвинуто требование обеспечить стопроцентную
успеваемость учащихся. При этом не были проведены принципиальные
изменения, а содержание обучения даже было усложнено.
Вследствие таких установок некоторые педагоги ушли из школы, а
остальные вынуждены были встать на путь процентомании. В результате
школы выпускали полуграмотных выпускников с аттестатами зрелости. Это
привело к нравственному упадку значительной части молодежи, которая
уверовала в возможность получения жизненных благ, хотя бы в виде
аттестата зрелости, без всякого труда. Тем не менее, некоторые учителя
пытались искать новые методы и формы обучения, чтобы как-то обеспечить
не фиктивное, а настоящее образование своих учащихся. В это время в
российской
педагогике
и
педагогической
психологии
появлялись
и
укреплялись прогрессивные тенденции. В 1960-1970-х гг. огромное влияние
на школу оказали идеи директора сельской школы на Украине Василия
Александровича
Сухомлинского,
призывавшего
к
формированию
«мыслящих личностей» и к утверждению в школе гуманистической
педагогики. Для В.А. Сухомлинского главной целью воспитания было
свободное развитие ребенка как активной личности. В 1970-1980-х гг.
широко известными стали имена Ш.А. Амонашвили, В.Ф. Шаталова, С.Н.
Лысенковой, Е.Н. Ильина, В.А. Караковского и других педагоговэкспериментаторов, противопоставивших свои педагогические убеждения,
свои методы и находки догмам официальной педагогики. Они объединились
вокруг «Учительской газеты», возглавлявшейся тогда В.Ф. Матвеевым, где
167
были опубликованы два их совместных манифеста под лозунгом «педагогики
сотрудничества». Еще одной яркой фигурой тех лет был выдающийся
педагог и журналист С.Л. Соловейчик. Деятельности педагогов-новаторов
препятствовали
и
Министерство
просвещения
РСФСР,
и
Академия
педагогических наук. Параллельно в российском образовании утверждались
новые, гуманистически и личностно ориентированные, психологические
концепции учения: Д.Б. Эльконина - В.В. Давыдова и Л.В. Занкова
[Леонтьев, электронный ресурс].
В целом, школьная реформа (1964-1966 гг.) была направлена на
приведение содержания образования к уровню науки. Однако новые учебные
планы и программы, а также сопровождающие их учебники, оказались
перегруженными как учебным, так и научным материалом, сложными для
понимания. Знаниевая компонента образования была слишком завышенной,
особенно для школьников с гуманитарным складом ума. Реформа привела к
тому, что основное внимание в учебном процессе отводилось познанию
материала,
отличавшегося
высоким
уровнем
абстрактно-логических
построений, а личностная направленность учебного процесса оказалась
сильно приниженной. Следствием этого явился определенный дисбаланс
образовательного
процесса.
И
хотя
отдельные
достижения
наших
школьников были высоки, по данным ЮНЕСКО в 1980-х годах по «индексу
образованности» СССР занимал лишь сорок девятое место [Железовский,
Шнейдер, электронный ресурс].
Идеи связи обучения молодежи с производительным трудом как в
теории, так на практике стало уделяться недостаточное внимание.
Значительный крен был взят в сторону усиления гуманитарной подготовки
технических специалистов в противовес специальной, политехнической.
Между
тем
новые
социально-экономические
условия
предъявляли
повышенные требования к специалистам в области техники, технологии и
организации производства, к сокращению продолжительности адаптации
168
молодых специалистов в условиях конкретного производства и периода
достижения ими профессионального мастерства.
Национальная школа в условиях «застоя»
Политика ассимиляции нерусских народов страны продолжалась
следующим руководителем государства Л.И. Брежневым. Еще в 1961 г. на
XXII съезде КПСС был взят курс на построение коммунизма за двадцать лет.
В социально-политической сфере этот курс означал форсирование процесса
«расцвета и сближения наций», конкретно он вылился в попытку создания
так называемого «советского народа» [Абрамов, 2002: 96]. На XXIV съезде
КПСС (1971 г.) было провозглашено, что «советский народ» является неким
принципиально новым и даже феноменальным явлением: «советский народ»
- интернациональная нация. Официальное определение партии этого термина
было следующее: «Советский народ – новая историческая, социальная и
интернациональная
экономику,
общность
социалистическую
людей,
имеющая
по
содержанию
единую
территорию,
культуру,
союзное
общенародное государство и общую цель – построение коммунизма. Общим
языком является русский язык» [Большая советская энциклопедия, 1976: 62].
Главный идеолог брежневского периода М.А. Суслов утверждал, что
ключом к слиянию наций должна стать русификация – обязательное
изучение русского языка в учебных заведениях и исключительное
использование русского языка в качестве государственного по всей стране.
После XXIV съезда последовал ряд решений ЦК КПСС и центральных
комитетов коммунистических партий союзных республик о расширении
программы изучения русского языка в школах за счет резкого сокращения
родного языка. Еще в 1966 г. было создано общегосударственное (союзное)
Министерство просвещение СССР, которое сузило в интересах унитаризации
самостоятельность республиканских министерств. Тогда же появилась идея
не только о постепенном переводе всех типов школ на русский язык
обучения, но и о создании специальной сети детских садов в национальных
169
республиках нерусских детей на русском языке [Хайруллин, электронный
режим].
Первоначально политика правительства в отношении языков народов
Советского
Союза
ориентировалась
на
завершение
внутригрупповой
языковой консолидации и создание для некоторых лингвистических групп
общего литературного языка на основе диалекта ведущего народа. «В
условиях социализма могут происходить частичные процессы добровольного
слияния небольших этнических и экстерриториальных национальных групп,
небольших
национальных
социалистические
нации,
меньшинств,
с
этими
вкрапленных
нациями
в
внутри
крупные
отдельных
социалистических государств. Особенно важно в этом процессе является
усвоение
сливающимися
этнографическими
и
экстерриториальными
национальными группами языка крупной передовой социалистической
нации, среди которых эти националы живут…Сближение и расцвет наций
протекает не стихийно, а планомерно…В нашем многонациональном
государстве это осуществляется в процессе единого государственного
планирования» [Каммари, 1961: 32, 40]. В эпоху «застоя» правительство
отошло от политики окольной русификации через промежуточный этап
«зональных языков» и «зональной ассимиляции» и пошло по прямому пути
«интернационализации» всех языков на основе русского языка. Пропаганда и
навязывание
русского
языка
нерусским
народам
сопровождалась
намеренным унижением национальных языков, как «бесписьменных»,
«младописьменных» или «бесперспективных» языков.
Л.И. Брежнев сделал следующий шаг в политике русификации: так,
если Н.С. Хрущев объявил изучение родного языка добровольным делом; то
его
последователь
межгосударственным
провозгласил
языком
для
русский
национальных
язык
не
республик,
только
но
и
государственным языком для самих республик и их жителей, хотя формально
нет, по крайней мере, опубликованных, юридических актов такого
содержания [Послесталинская национальная политика, электронный ресурс].
170
Эта политика была обусловлена большой миграцией сельского
населения в города, урбанизацией общества, которая была вызвана
требованиями индустриализации страны. Это, в свою очередь, повлекло за
собой
изменение
моноэтнических
национально-территориальных
образований (республик и автономных областей) в полиэтнические. В этом
случае русский язык становиться средством, объединяющим всех людей,
проживающих в СССР [Хайруллин, электронный режим].
Эта политика создания «советского человека» принесла русскому
народу не меньше вреда, чем другим: направила огромные массы наиболее
энергичных и трудоспособных людей на подъем экономики отсталых
национальных окраин; изъяла из центральных районов страны огромные
интеллектуальные и финансовые средства и в конечном итоге обескровила
коренные русские земли, создала интеллектуальную и материальнотехническую базу для усиления сепаратистских настроений во многих
союзных республиках [Абрамов, 2002: 97].
По итогам переписи 1970 г. 77,8 % мордвы, проживающей в СССР,
считали родным языком язык своей национальности (против 78,1 % по
данным 1959 г.). В Мордовской республике этот показатель составил 96,2 %
[Итоги Всесоюзной переписи населения 1970 г., Т. 4, 1973: 9, 141]. По итогам
переписи 1979 г. процент мордвы, проживающей на территории Советского
Союза и считающей родным языком язык своей национальности, составил
уже 72,9 % [Всесоюзная перепись населения 1979 г., 1984: 152]. В
Российской Федерации процент мордвы, считающей родным языком язык
своей национальности был несколько выше: в 1970 г. - 79,7%, в 1979 г. – 74,6
%. Но, тем не менее, этот показатель был ниже, чем у других финно-угорских
народов РСФСР. К примеру, в 1970 г. у марийцев он составил 91,9 %, у
удмуртов – 83,5 %, у коми – 83,4; по переписи 1979 г. - 87,7, 77,6 и 76,9
процентов соответственно [Национальный состав населения РСФСР, 1990:
78].
171
Принятый в июле 1973 г. «Закон СССР об основных законодательствах
Союза ССР и союзных республик о народном образовании» закрепил за
родителями право определять, на каком языке будут обучаться дети в
общеобразовательной школе. В ходе этносоциологического обследования
1973-1974 гг. выяснилось мнение респондентов о том, в каких школах они
желали бы обучать своих детей. Результаты анкетирования показали, что
свыше 90 % мордвы - горожан и 86 % сельского населения желали бы
обучать детей на русском языке [Мордва, 1981: 311-312]. Причины
подобного положения виделись в следующем: во-первых, сложившаяся
десятилетиями система образования с ее жесткой централизацией обучения и
воспитания не проявляла заботу о сохранении и развитии национальных
языков, не приобщала учащихся к материальной и духовной культуре своего
народа, его традициям, не способствовала формированию у подрастающего
поколения национального самосознания. Во-вторых, местные органы
управления образованием не смогли противостоять директивным указаниям
сверху, стали не только мириться, но и способствовать тому, что в
национальных школах родной язык не изучался, а если и изучался, то
отношение к нему было как к второстепенному предмету [Учеваткин, 1992:
35].
Процесс перевода мордовских начальных школ на русский язык
обучения и вытеснение национального языка из школы начался в то время,
когда должность министра просвещения в республике занимал В.В.
Кирдяшкин (1920-2003).
Виктор Васильевич родился 31 декабря 1920 г. в селе Большие Мордовские
Пашаты
Пурдошанского
района
Мордовии.
После
окончания
Темниковского
педагогического училища работал учителем в Мордовско-Коринской неполной средней
школе Пурдошанского района (до 1939 г.), затем – в Чибитской неполной средней школе
Артемовского района Красноярского края (до 1940 г.). В 1940 г. он – минометчик 57
отдельного минометного батальона в г. Петропавловск-Камчатский; в 1940-1941 гг. –
курсант 373 полка 101 стрелковой дивизии в г. Петропавловск-Камчатский; в 1941-1943
172
гг. – помощник командира стрелкового взвода 373 полка; в 1943-1945 гг. – старшина
стрелковой роты 373 полка. После окончания Великой Отечественной войны он занимал
пост сначала второго, затем первого секретаря Пурдошанского РК ВЛКСМ. В период с
1947 по 1949 гг. В.В. Кирдяшкин - слушатель двухгодичной областной школы при
Мордовском
обкоме
ВКП
(б)
в
Саранске.
В
1949-1951
гг.
–
заведующий
сельскохозяйственным отделом Пурдошанского райкома ВКП (б); в 1951-1953 гг. –
секретарь Атяшевского райкома ВКП (б) Мордовской АССР; 1953-1958 гг. – председатель
исполкома Атяшевского райсовета депутатов трудящихся Мордовской АССР; 1958-1960
гг. – слушатель высшей партийной школы при ЦК КПСС в Москве. С 1960 г. и в течение
двадцати шести лет Виктор Васильевич возглавлял Министерство просвещения
Мордовской республики [ЦДНИ РМ, ф.р. 269, оп. 51, д. 298: 5об, 1]. В 1986-1995 гг. –
заведующий кафедрой, методист Мордовского республиканского института повышения
квалификации работников образования. За лучшую подготовку школ к учебе,
строительство новых школьных зданий в республике восемь раз присуждали переходящее
Красное Знамя Совета Министров РСФСР. Был депутатом Верховного Совета
Мордовской АССР 6-11 (1963-1985 гг.) созывов; отличник народного просвещения
МАССР (1965 г.) СССР (1968 г.); награжден Орденом Ленина, Отечественной революции,
Трудового Красного Знамени, Отечественной войны второй степени [История Мордовии в
лицах, 1999: 134].
В
1966-1967
учебном
году
в
РСФСР
насчитывалось
10 436
национальных школ [Народное образование в СССР, 1967: 306]. В эти годы
шел усиленный процесс увеличение количества национальных школ, в
которых обучение детей на русском языке начиналось в начальных классах.
В 1968-1969 учебном году в Мордовской республике обучение на русском
языке велось в 50 мордовских школах. Из 36 410 учащихся начальных
классов мордовских школ на русском языке обучалось 12 899 детей, что
составляло 35,4 %, в том числе из 9 436 школьников первого класса 3 432
обучалось на русском языке или 35,1 % [Сандина, 1969: 48].
В 1968 г. Совет Министров СССР разрешил открыть подготовительные
классы при сельских национальных школах РСФСР, в которых обучение
проводилось на русском языке с первого класса. Их целью была подготовка
детей шестилетнего возраста к поступлению в школу с русским языком
173
обучения [ЦГА РМ, ф. 464, оп. 1, д. 3262: 112]. В 1972-1973 учебном году
работало
60
подготовительных
классов в национальных
школах с
контингентом учащихся 1 900 человек [Кирдяшкин, 1973: 80].
В.В. Кирдяшкин считал правильным развивать линию на перевод
учащихся начальных классов мордовской национальности на русский язык
обучения. «Перевод на русский язык обучения в начальных классах в
мордовских школах районных центрах, рабочих поселках вполне оправдан,
т.к. большинство мордовского населения здесь хорошо владеет русским
языком. Дети могут не только понимать, но и вести разговор на русском
языке. Иначе обстоит дело в мордовских селах, где обучение детей, начиная,
с первого класса, организуется на русском языке в условиях нерусского
языкового пространства, когда дети, пришедшие в первый класс, знают всего
лишь несколько русских слов» [Кирдяшкин, 1973: 77-78].
Нередко руководство школ без всякого основания заменяло учебный
план национальной школы учебным планом русской школы, что приводило к
низким знаниям учащихся. Так, Рыбкинская мордовская средняя школа
Ковылкинского района в 1969-1970 учебном году работала по учебному
плану русской школы, где родной язык не изучался. При проверке
выяснилось, что дети имели низкую успеваемость по русскому языку.
Ученики школы плохо владели русской речью, поэтому программы для
русских школ и русские учебники для них не посильны. В 1970-1971
учебном году Рыбкинская средняя школа перешла на учебный план
национальной школы, но ранее допущенная ошибка отразилась на качестве
знаний учащихся [Кирдяшкин, 1973: 79].
В сельских национальных школах было предусмотрено деление 4-10
классов на две подгруппы с числом учащихся свыше 25 человек для изучения
русского языка. Однако, как показывает анализ данных, знания многих
учащихся были весьма посредственными. Так, в 1969-1970 учебном году в
республике было большое количество детей, которые с трудом усваивали
материал программы по русскому языку, особенно в мордовских и татарских
174
школах. В приказе Министерства просвещения Мордовской АССР от 15
июня 1974 г. «О серьезных недостатках в преподавании русского языка и
литературы в национальных школах Больше-Березниковского района»
отмечалось, что «уровень знаний значительной части учащихся во многих
школах не соответствует современным требованиям новых учебных
программ, о чем свидетельствуют результаты контрольных работ: из 560
учащихся, писавших контрольные работы, не справились 168 человек, или 30
%. Особенно низкие знания показали школьники в Шугуровской средней
школы – директор тов. Зорькин Д.И. – из 213 учащихся не выполнили
диктант 77 человек (36 %); в Старо-Найманской средней школе – директор
Фадин Б.Н. – из 97 писавших получили неудовлетворительную оценку 33
ученика (34 %); в Вэйсовской начальной школе – из 8 человек не справились
4, или 50 %» [ЦГА РМ. Ф. 464, оп. 1, д. 3470: 81].
Районный отдел народного образования не принимал должных мер к
выполнению приказа Министра просвещения РСФСР от 1965 г. «О
состоянии обучения русскому языку учащихся национальных школ
Мордовской АССР» и постановления Совета Министров Мордовской АССР
от 4 июня 1965 г. «О состоянии обучения русскому языку учащихся
национальных школ Мордовской АССР». Работа по переводу учащихся на
русский язык обучения в школах района пущена на самотек и проводилась
без учета условий и возможностей; РОНО не располагало сведениями о
языке обучения в начальных классах мордовских школ. Так по данным
райОНО, обучение в 1-3 классах в Старо-Найманской средней школе должно
вестись на родном языке, фактически же дети с первого класса обучались на
русском языке [ЦГА РМ. Ф. 464, оп. 1, д. 3470: 82-83]. Низкий уровень
знания по русскому языку среди учеников национальных школ наблюдался и
в других районах республики.
Русский язык должен изучаться параллельно и равноправно с родным
языком, с опорой на него, в сравнительно-сопоставительном плане, с
использованием достижений новых технологий и методов обучения. Только
175
в этом случае учащиеся национальных школ будут знать русский язык не
хуже учащихся русских школ и смогут быть конкурентоспособными с
учащимися русских школ при поступлении в высшие учебные заведения или
при претендовании на престижную работу.
Искусственное ограничение сферы функционирования родного языка в
учебно-воспитательном процессе, упрощенное понимание роли родного
языка
и
традиционной
культуры
в
формировании
национального
самосознания привело к тому, что к концу 1970-х гг. были почти полностью
утрачены традиции обучения и воспитания в мордовской школе, заложенные
еще просветителями мордовского народа Н.И. Ильминским, Н.П. Барсовым,
А.Ф. Юртовым, М.Е. Евсевьевым и другими. К этому времени основным
критерием успешной работы мордовской школы стал уровень знаний
учащихся, прежде всего, по русскому языку. В 1960-е гг. мордовская школа
стала утрачивать качества национальной, сохраняя лишь преподавание
родного языка как предмета. Так, если в 1960-1961 учебном году изучение
родного языка проходило в 550 школах Мордовской республики, то к 19871988 учебному году таких школ осталось 314 [Учеваткин, 1992: 35].
Но, несмотря на неблагоприятную ситуацию, в эти и последующие
годы в республике появлялись труды по языкознанию, литературоведению,
создавались учебники по мордовским языкам. Среди учителей родного языка
и литературы были настоящие мастера педагогического дела. Так, на
республиканском совещании работников культуры и просвещения в 1972 г.
были отмечены имена: Федор Ильич Шукшин (средняя школа № 3 г.
Ковылкино), Ксения Алексеевна Булдыжова (Каргинская восьмилетняя
школа Зубово-Полянского района), Мария Захаровна Абайкина (Батушевская
восьмилетняя школа Атяшевского района), Мария Сергеевна Зорькина
(Дубенская средняя школа). Более тридцати лет преподавала родной язык и
литературу Екатерина Андреевна Еряшева (Ардатовская средняя школа
Дубенского района). Учителей русского языка и литературы в национальных
школах:
Анна
Максимовна
Ошкина
176
(Кажлодская
средняя
школа
Торбеевского района), Елена Ивановна Щемерова (Паркинская средняя
школа Больше-Березниковского района), Раиса Михайловна Туршанова
(Лобасковская средняя школа Атяшевского района), Бэла Борисовна Люсина
(Болдовская средняя школа Рузаевского района) [ЦДНИ РМ, ф. 269, оп. 9, д.
73: 123].
Итак, в 1975 г. в Мордовской республике как в целом по стране
завершен переход к всеобщему среднему образованию, к 1980 г. обеспечен
полный переход к среднему всеобучу. К середине 1980-х гг. в школьном
образовании широкое распространение получили формализм в обучение,
борьба за количественные показатели в успеваемости, крупные недостатки в
трудовом и нравственном воспитании. Слабо учитывались возрастные
особенности и индивидуальные запросы, интересы учащихся. Перед
школами оставался еще ряд не решенных проблем: перегрузка учащихся,
усложненные учебники, отсутствие стабильных программ. Попытка создания
так называемого «советского человека» стала причиной неизбежной потери
народами и этническими группами своих родных языков и культур. Исходя
из экономических потребностей Советского Союза, правительственные
структуры
проводили
национальных
политику
меньшинств
на
ускоренного
русский
язык
перевода
образования
обучения,
который
использовался в стране как язык межнационального общения. С 1960-х гг.
началось вытеснение мордовских языков из школ республики, что нанесло
колоссальный вред развитию национальной культуры и, прежде всего, таких
наиболее интеллектуальных ее сфер, как образование, филологическая наука,
журналистика и литература.
4 Школа Мордовии в 1984-1991 гг.
4.1 Попытки реформирования школьного образования после 1984
г.
177
В начале 1960-х гг. советская система образования считалась лучшей в
мире. В 1950-х гг. по ассигнованию на образование, по его качеству и темпам
согласованности звеньев системы СССР был на одном из первых мест в
мире. Согласно оценкам ЮНЕСКО коэффициент интеллектуальности
молодежи в стране был третьим после США и Канады. С успехами в
образовании связывались успехи развития науки, культуры и техники, в том
числе такие важнейшие как «выход в космос», создание «ракетноядерного
щита» и др. Однако в последующие годы в системе образования СССР стали
наблюдаться кризисные явления. Проблема кризиса советской системы
образования появилась в наиболее благоприятные времена для советского
государства. На 1950-1951 учебный год доля учителей с высшим
образованием составляла 14,2 %, на 1970-1971 учебный год – 52,7 % на 19901991 учебный год – 77 %. Тем не менее, рост квалификации педагогов уже не
влиял положительно на качество подготовки учеников. Стала очевидной
необходимость изменения содержания школьного образования. Полностью
успевали по всем предметам только около 35 % учащихся [Кириенко,
электронный ресурс].
Итогом школьной политики последних десятилетий ХХ века явилось
остаточное финансирование народного образования. Если в первые
послевоенные
годы
государственные
ассигнования
на
образование
составляли до 14 % национального дохода, то в годы «развитого социализма»
эта доля значительно сократилась и составила в 1970 г. – 6,8 %, в 1980 г. – 6,7
%, в 1988 г. – 7,4 % [Народное образование и культура в СССР, 1989: 10]. В
середине 1980-х гг. доля затрат на образование от валового дохода
составляла во Франции – 7,1 %, в Японии – 6,3 %, в США – 6,1 %, в ФРГ –
4,5 %, СССР – 2,7 %. На одного ученика расходовалось в 12 раз меньше
денег, чем в США, и в восемь раз меньше чем в Англии. Затраты на
оборудование средней школы в Швеции составляли 1 200 долларов на
ученика, в СССР - 58 рублей [Разумовский, 1990: 7-8].
178
Так называемый «остаточный принцип» выражался, прежде всего, не
столько в финансирование, сколько в общественном отношении к науке,
образованию, культуре, воспитанию. Остаточный принцип финансирования
народного образования привел к тому, что на протяжении 50 лет
прослеживалась тенденция снижения доли расходов государственного
бюджета Мордовии на финансирование просвещения: к 1980 г. доля этих
средств приблизилась к 38 %, в 1940 г. она составляла 54 % [Народное
образование Мордовской АССР за годы десятой пятилетки, 1981: 237].
Однако
причины
кризиса
системы
образования
были
в
недофинансировании. Проявившееся в начале 1980-х гг. кризисное состояние
школьного дела отражало аналогичное состояние общества и имело ту же
первопричину – кризис тоталитарного режима, исчерпанность ресурсов его
развития. Но помимо общих причин, обусловивших социальный кризис,
кризис советской системы образования имел еще ряд других, специфических
причин.
Важнейшие
из
них
–
небрежение
власти
внутренними
закономерностями ее развития, ее полное огосударствление, превращение в
пассивный объект социальной и идеологической хирургии [Днепров, 1998:
36-37].
Полностью
тоталитарный
монополизировав,
режим
лишил
ее
а
затем,
основных
унифицировав
источников
школу,
развития
–
общественной инициативы и внутреннего многообразия, уничтожение
которого в образовании равносильно уничтожению его иммунитета. С
другой стороны, унификация образования отражала и реализовывала общую
уравнительную идеологию и психологию режима.
Огосударствление школы привело к утрате ею многих своих задач и
функций, к ее трансформации в закрытое, фактически режимное учреждение.
Интересы личности и потребности общества оказались за порогом школы.
Она стала работать только в один адрес – на государство. Соответственно
учитель, по сути лишенный права на педагогическое творчество, был
превращен в государственного чиновника. В итоге формировалась система
179
тройного отчуждения: школы от общества, ученика от школы и учителя от
ученика.
Следствием полной унификации школы и превращение ее в
государственное, бюрократическое учреждение стало ее функционирование в
режиме «трех Е» - единообразия, единомыслия и единоначалия. Тем самым
она лишила не только личность, но и самое себя способности к развитию, что
объективно вело к подрезанию культурных корней наций и народностей,
интеллектуального потенциала общества в целом. Школа стала средством
консервации
общественного
развития,
механизмом
воспроизводства
застывших социальных структур.
Пороки
десятилетия
тоталитарной
образовательной
усугублялись
политическим
системы
в
иллюзионизмом
последние
власти,
нереалистичностью, мифотворчеством школьной политики, разрозненностью
и бессистемностью школьных реформ и реорганизаций. Эта политика
ставила перед школой глобализированные цели – либо не реализуемые на
данном
этапе
общественного
развития
(средний
всеобуч,
обучение
шестилеток и т.д.), либо вовсе несвойственные общеобразовательной школе
(всеобщая профессиональная подготовка учащихся). Эти цели, рассчитанные
на повсеместное и одномоментальное внедрение, не были подкреплены ни
научным обоснованием, ни необходимыми финансовыми, кадровыми и
прочими ресурсами [Днепров, 1998: 37-38; Леонтьев, электронный ресурс].
В начале 1980-х гг. необходимость реформ в школьном образовании
была очевидной. В 1983 г. КПСС выдвинула идею реформы школы – создать
в школе такие условия, при которых каждое новое поколение поднималось
бы на более высокий уровень образованности и общей культуры,
профессиональной квалификации и гражданской активности. Стержнем всех
мероприятий по модернизации школы должно было стать развитие личности
учащегося.
Решение о проведение реформы было принято на июньском (1983 г.)
Пленуме ЦК КПСС, на основе которого комиссия Политбюро ЦК
180
подготовила основные направления реформы, вынесенные на всенародное
обсуждение и затем одобренные решениями апрельского (1984 г.) Пленума
ЦК КПСС. В связи с реформой изменилась структура школы, удлинился на
один год период обучения: постепенно средние школы реорганизовывались в
средние школы с одиннадцатилетним сроком обучения. В отличие от
реформы 1958 г. год обучения был добавлен не сверху, а снизу, т.е. срок
обучения увеличивался за счет так называемого нулевого класса [Народное
образование в СССР, 1985: 33].
Реформа 1984 г. обострила кризис школы. У нее не было ведущей идеи,
никакой концепции и стратегии, никакой методологии; ей не предшествовал
трезвый, критический анализ школьного дела, разработка механизма
предстоящих преобразований, их правовых, экономических, педагогических
и организационных основ. Многие заявленные реформой цели были
попросту ошибочны и утопичны: слияние общего и профессионального
образования, профессионализация общеобразовательной школы (повторение
ошибок 1958 г.), дальнейшее насаждение единообразия – теперь в сфере
профтехобразования (введение единого типа СПТУ) и т.д. [Днепров, 1998:
38].
В любой реформе обычно присутствуют четыре основных этапа:
подготовка, принятие, запуск и проведение. Видный российской ученый,
академик Российской академии образования Э.Д. Днепров в общей схеме
динамики реформы образования в 1985-1992 гг. выделил следующие
основные этапы:
1. Противостояние: середина 1985 – май 1987 г.
2. Подготовка реформы: июнь 1987 – июль 1988 г.
3. Принятие реформы: август – декабрь 1988 г.
4. Зависание реформы: январь 1989 – июль 1990 г.
5. Запуск реформы в Российской Федерации – с августа 1990 г.
[Днепров, 1998: 56].
181
В Постановление февральского (1988 г.) Пленума ЦК КПСС,
сыгравшего
решающую
роль
в
утверждении
курса на обновление
образования, прозвучало прямое поручение образовательным ведомствам
приступить к разработке концепции общего среднего образования. В марте
1988 г. при государственном комитете СССР по народному образованию,
существовавшем
на
базе
трех
союзных
образовательных
ведомств
(Минпроса, Минвуза, и Госпрофобр), был создан Временный научноисследовательский коллектив (ВНИК) «Школа» во главе с Э.Д. Днепровым.
Целью ВНИКа была разработка принципиально новой образовательной
политики,
основанной
на
идеях
развития
личности
школьника,
вариативности и свободного выбора на всех уровнях образовательной
системы, превращения образования в действенный фактор развития общества
[Леонтьев, электронный ресурс].
Ключевой идеей школьной реформы была идея развития, в которой
заключались основные ее цели: создание необходимых условий для развития
личности; запуск механизмов развития и саморазвития самой системы
образования; превращение образования в действенный фактор развития
общества. В основу реформы были положены, десять базовых принципов,
которые были разработаны в 1987 г. и одобрены в декабре 1988 г. на
Всесоюзном съезде работников народного образования: демократизация;
плюрализм;
народность
регионализация;
и
гуманизация;
национальный
характер;
гуманитаризация;
открытость;
дифференциация;
развивающий, деятельностный характер; непрерывность [Днепров, 1998: 4152].
В августе бюро Мордовского обкома КПСС и Совет Министров
МАССР приняли постановление «О мерах по осуществлению реформы
образовательной и профессиональной школы в Мордовской АССР». В
феврале 1985 г. Министерство просвещения СССР утвердило новый типовой
учебный план одиннадцатилетней средней школы, а также разработанные на
его основе типовые учебные планы национальных школ с углубленным
182
теоретическим и практическим изучением дисциплин, школ с преподавание
ряда предметов на иностранном языке, вечерних школ работающей
молодежи. Одним из контренных шагов по реализации идей реформы
явилось введение в школе четырех новых общеобразовательных предметов:
«Ознакомление с окружающим миром» (1-2 классы); «Основы производства
и выбор профессии» (8-9 классы); «Этика и психология семейной жизни» (89 классы); «Основы информатики и вычислительной техники» (9-10,
впоследствии 10-11 классы). Увеличено время на изучение родного языка и
литературы,
математики,
обществоведения,
иностранного
языка,
изобразительного искусства, музыки и пения, на физическую культуру и
трудовое обучение. Было признано целесообразным основное время на
изучение иностранного языка сосредоточить в 5-8 классах. Широкое
распространение
получили
факультативные
курсы
по
изучению
иностранного языка в 9-11 классах.
Проблема обучения шестилетних детей находилась в центре
внимания педагогов, родителей, ученых, всего общества не первый год. Еще
в 1930-х гг. Л.С. Выготский, сформулировал актуальное в наше время
положение о том, что «водораздел» между дошкольным и школьным
детством определялся так называемым «кризисом» семи лет. Примерно в
этот
период
новообразований,
заканчивается
свойственных
формирование
дошкольному
всех
возрасту,
психических
и
начинают
возникать и развиваться новообразования, характерные для младших
школьников. Более того, многочисленные исследования свидетельствуют,
что современные дети психологически моложе своих ровесников, живших 20
- 25 лет назад. У отдельных детей (по некоторым данным, их около трети) все
чаще стал обнаруживаться кризис семи с половиной и даже восьми лет (Г. Г.
Кравцов, Е. Е. Кравцова) [Старжинская, электронный ресурс]. И хотя шести-,
а иногда и семилетний ребенок может уже достаточно хорошо читать,
писать, считать, решать арифметические задачи (многие родители и даже
учителя считают эти умения основным показателем готовности к школе), по
183
своему
психологическому
возрасту
он
остается
дошкольником,
а
следовательно, с психологической точки зрения не готов к обучению
школьного типа.
Определяя готовность ребенка к школе, нельзя не учитывать уровень
биологической и физиологической зрелости его организма, степень так
называемой школьной зрелости - функциональное состояние основных
органов,
систем;
свойства
нервной
системы
(уравновешенность,
подвижность, динамичность и др.); отсутствие органических поражений
речевого аппарата; развитие мышечного аппарата. Проведенные в 1980-х
годах в НИИ физиологии детей и подростков (Москва) исследования
показали, что только 49 % шестилеток можно отнести к «зрелым», в то время
как среди детей шести с половиной лет «зрелых» уже 68 %, а среди
семилетних 87 %. К семи с половиной — восьми годам эта цифра
увеличивается до 98 % [Старжинская, электронный ресурс]. Таким образом,
для большинства детей оптимальным возрастом для систематического
обучения школьного типа является семилетний возраст. Что касается того,
где обучать шестилеток, то это должно быть место, где условия пребывания
детей
приближены
к
условиям
дошкольного
учреждения,
т.е.
непосредственно в детском саду или в специально оборудованном
помещении школы.
С 1982-1983 учебного года в Мордовии проводился эксперимент по
обучению детей с шестилетнего возраста в условиях детского сада и
общеобразовательной школы. Нулевые классы были созданы в школах № 29,
№ 34 г. Саранска, Больше-Березниковской средней школе и детских садах №
18 г. Саранска и «Колосок» Больше-Березниковского района [Советская
Мордовия, 1985: 14 июня]. В 1986 г. в классах для шестилеток обучалось 4,5
тысячи детей [Богомолов, 1986: 17].
Массовый переход на обучение детей с шести лет осложнился рядом
трудностей связанных, прежде всего с созданием необходимой материальной
базы. На каждый класс-комплект шестилеток необходимо было иметь
184
минимум три комнаты. Для размещения учащихся-шестилеток в первое время
требовалось дополнительно построить школьные здания на 30 тысяч
ученических мест, до 1990 г. - почти 45 тысяч ученических мест [Богомолов,
1986: 17]. Эта была трудоемкая задача, если учесть, что за одиннадцатую
пятилетку было введено только 22 тысячи ученических мест [Народное
хозяйство Мордовской АССР за годы одиннадцатой пятилетки, 1986: 161].
В
стране
не
было
ни
материально-технических,
ни
учебно-
методических, ни кадровых предпосылок для приема детей в первый класс с
шестилетнего
возраста.
Создание дополнительных
ученических
мест
происходило за счет уплотнения, в результате чего возросла доля учеников,
занимающихся во вторую смену, а с 1985-1986 учебного года появилась
третья смена. Планируемое решение проблемы благодаря высоким темпам
школьного строительства не состоялось: вместо ожидаемых 7 миллионов
ученических мест в 1986-1990 гг. школы страны получили лишь 1 миллион
323 тысячи [Образование в Российской Федерации в 1992 г., 1993: 63]. В
результате массового перехода к обучению с шести лет не произошло.
Наибольшее количество обучающихся шестилеток было отмечено в 19901991 учебном году – 785 тысяч человек, хотя этот показатель был далек от
предполагаемой цифры – 4,5 миллиона [Очерки истории школы и
педагогической мысли народов СССР, 1987: 71].
Реализацию
реформы
школы
сдерживала
неподготовленность
материально-технической базы. С каждым годом ухудшалась материальная
база общеобразовательных учреждений Мордовии. Так, в 1995 г. из 816
школ республики 396, т.е. меньше половины, были построены по типовым
проектам, 420 располагались в приспособленных и ветхих помещениях, 89
находились в аварийном состоянии. Ученики 125 школ не имели
представления, что такое учебные мастерские, актовые и спортивные залы.
Почти треть школ работала в две смены [Калитина, 1995].
С
1985-1986
учебного
года
в
школах
был
введен
новый
общеобразовательный курс «Основы информатики и вычислительной
185
техники». В Мордовской республике свыше 280 дипломированных
школьных преподавателей математики и физики приступили к обучению по
программе нового предмета. Необходимую учебу и практику для них
помогли организовать компьютерные отделения, созданные в Саранске по
инициативе Министерства просвещения при факультетах Мордовского
государственного
университета
имени
Н.П.
Огарева
и
Институте
усовершенствования учителей [Советская Мордовия, 1985: 28 августа]. В
1989 г. в общеобразовательных школах республики функционировало 48
дисплейных классов [Советская Мордовия, 1989: 31 октября]. Уже в первый
год внедрения новой дисциплины школьники были обеспечены пробными
учебными пособиями, в 1986 г. планировалось проведение конкурса на
написание учебника по данному предмету. Однако на начальном этапе
многие школы вынуждены были вводить безмашинный вариант, результаты
этой работы, по мнению учителей, равнялись нулю.
Во второй половине 1980-х гг. в Мордовии оставались актуальными
вопросы борьбы с формализмом и процентоманией. В ходе реформы
отчеты по успеваемости были отменены, вместе с тем «двойка» стала более
популярной оценкой, чем раньше, особенно в тех школах, где не проводилась
работа по повышению качества уроков, индивидуальной работы с
отстающими, внеклассных занятий по предметам. Некоторые руководители
школ борьбу с процентоманией воспринимали как освобождение от
ответственности за конечный результат работы. Нередко под любыми
предлогами слабоуспевающих учеников старались вывести из школы в ПТУ,
на работу и т.д. Например, в 1988 г. в республике 183 выпускника восьмых
классов были направлены на работу: в Саранске – 97 человек, в Атюрьевском
районе – 15, в Зубово-Полянском – 13, Ковылкинском – 9 и т.д. [ОА МОРМ
Ф. 464, оп. 1, д. 4774: 13].
Еще в соответствии с постановлением «О мерах дальнейшего
улучшения работы средней общеобразовательной школы» (1966 г.) в
старших классах некоторых школ было введено дифференцированное
186
обучение: углубленное изучение в соответствующих отделениях школы
отдельных предметов – физики, математики (позже химии), биологии,
гуманитарных дисциплин. В 1988-1989 учебном году в 38 школах
республики функционировало 50 классов с углубленным изучением
предметов (против 8 классов в 1987 г.). Тем не менее, вопросы
дифференцированного обучения решались еще крайне слабо; медленно
возникали классы и школы с эстетической, спортивной направленностью;
мало практиковалось создание классов для детей с задержкой психического
развития [ОА МОРМ Ф. 464, оп. 1, д. 4777: 7].
В комплексе проблем школьного образования особое место занимала
проблема сельской школы. Сельская школа представляла собой важнейшее
звено в социально-экономическом развитии деревни. В 1980-х гг. сельская
школа Мордовской республики переживала двоякий процесс. С одной
стороны, заметно улучшились условия для работы сельских школ. За период
с 1980 по 1988 гг. было введено в эксплуатацию школ на 52,3 тысячи
ученических мест. В 1988-1989 учебном году 92 % школ и 94 % учащихся
занимались
по
проживало
82,9
односменному
%
режиму.
нуждающихся
В
пришкольных
учащихся.
Школы
интернатах
в
основном
укомплектованы квалифицированными кадрами: высшее образование имели
все директора школ и их заместители, а также 98,9 % учителей 4-10 классов
[ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 63, д. 126: 23].
С другой стороны, в сельских школах накапливались серьезные
трудности и проблемы. За последние десятилетия ХХ века в Мордовии
наблюдалось значительное сокращение численности сельского населения.
Уменьшение количества сельских жителей шло также и за счет детей и
подростков до 16 лет, доля которых в 1987 г. составила 58,7 % от базисной
численности 1959 г. [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 63, д. 126: 24-25]. Сокращение
численности
детей
и
подростков
на
селе
означало
снижение
демографического потенциала, определяющего воспроизводство трудовых
ресурсов в будущем. Отметим, что среди выезжающих из сельской
187
местности молодежь в возрасте от 16 до 29 лет составляла около 60 %
[ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 63, д. 126: 25]. Молодые люди в основном уезжали из
хозяйств и населенных пунктов (особенно мелких), где медленно улучшались
жилищно-бытовые условия, отсутствовали школы. Недостаток свободных
рабочих мест в инфраструктуре сельскохозяйственного производства вызвал
отток сельского трудоспособного населения в города и за пределы
республики.
Количество родившихся на тысячу человек сельского населения
снизилось с 28,3 в 1960 г. до 11,3 в 1991 г. [Мордовия, 2004: 31], что привело
к естественной убыли с 1984 г.
Снижение естественного прироста сельского населения привело в свою
очередь к значительному сокращению численности учащихся в сельских
школах, к уменьшению количества школ, особенно начальных, к увеличению
числа малокомплектных школ.
Таблица 21– Численность сельских общеобразовательных школ
Мордовской республики (на начало учебного года, в тыс. человек)*
1
Общее
число школ
1
в т.ч.
начальных
неполных
средних
средних
Всего
учащихся
в т.ч. в
начальных
школах
в неполных
средних
19401941
2
19501951
3
19601961
4
19701971
5
19751976
6
19801981
7
19851986
8
19881989
9
1 283
1 301
1 232
1 017
927
844
775
726
2
3
4
5
6
7
8
9
882
893
726
604
433
358
296
242
319
329
345
312
282
273
259
252
82
79
158
184
205
209
218
230
185,7
186,9
146,1
158,1
123,7
83,2
61,1
53,3
59,7
51,6
22,7
15,3
6,4
3,9
2,7
2,1
82,4
90,2
63,1
57,2
38,6
23,1
15,8
12,7
188
в средних
43,7
45,1
60,2
84,7
77,9
55,6
42,2
38,1
*ЦДНИ РМ. Ф. 269, оп. 63, д. 126. Л. 27.
В 1989 г. в республике функционировало 379 малочисленных по
контингенту учащихся школ, в том числе 207 начальных с количеством
человек до десяти человек, 113 восьмилетних – до 40 человек, 59 средних
школ – до 100 человек. Около 200 начальных школ – это школы с одним
учителем [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 63, д. 126: 28]. Таким образом, без
возрождения сельской школы нельзя было решить задачу обновления села.
Одной из главных задач школьной реформы 1984 г. являлось
улучшение трудовой подготовки учащихся. Предусматривалось дополнение
всеобщего обязательного среднего образования всеобщей профессиональной
подготовкой (с 8 класса), значительное увеличение времени на трудовое
обучение, обязательный общественно полезный, производительный труд.
Сохранялся труд школьников в период летних каникул на добровольных
началах. Базовые предприятия закреплялись не только за средними, но и за 9летними школами.
Введены в действие переработанные типовые программы трудового
обучения в 1-4 и 5-7 классах. К 1987-1988 учебному году подготовлены
программы профессионального обучения: в 8-9 классах по 30 профилям и в
10-11 классах по 80 профессиям. Была разработана типовая программа курса
«Основы производства. Выбор профессии», вводимого в 8-9 классах.
Существенной
переработке
подверглись
нормативные
документы:
положение о базовом предприятии школы, о трудовых объединениях
школьников, об учебно-производственном комбинате. Созданы новые
положения, например, о школьном кабинете профориентации, об учебноопытном участке, об организации трудового обучения и общественно
полезного труда школьников на базе средних ПТУ.
В
соответствии
с
основным
направлением
реформы
общеобразовательной и профессиональной школы трудовое обучение
189
учащихся начиная с 8 класса должно было проходить непосредственно на
рабочих местах в производственных условиях: на заводах, фабриках, в
колхозах, совхозах, учебно-производственных комбинатах. Например, в
Чамзинской средней школе трудовое обучение учащихся восьмых классов
было организовано на базовом предприятии «Автозапчасть» Чамзинского
района. В цехе было оборудовано 25 рабочих мест, для теоретических занятий
имелся класс-кабинет.
Согласно совместному указу Министерства просвещения Мордовской
республики
учащихся
и
управления
7-8
классов
профтехобразованием,
общеобразовательных
трудовое
школ
обучение
должно
было
организовываться на базе профтехучилищ. В 1985-1986 учебном году 500
учащихся из школ Саранска и Рузаевки и ряда районов проходили трудовое
обучение на базе 11 профессионально-технических училищ [ОА МОРМ Ф.
464, оп. 1, д. 4517: 76].
Получила
распространение
и
такая
форма
организации
производственного труда учащихся 5-8 классов как создание базовыми
предприятиями производственных участков и цехов при школах. Такие цехи
имелись в школах № 16 и № 31 г. Саранска: в школе № 31 по заказу и с
помощью телевизионного завода было налажено производство сетевой
колодки, а в школе № 16 - велась сборка микроманометров [Богомолов, 1986:
17].
В 1985-1986 учебном году для учащихся 1-4 классов в 149 средних и
восьмилетних школах (26,7 %) были оборудованы кабинеты ручного труда
[ОА МОРМ Ф. 464, оп. 1, д. 4517: 76].
Трудовое обучение 9-10 классов должно было осуществляться
непосредственно в производственных условиях на специально созданных
рабочих
местах.
За
средними
и
восьмилетними
и
специальными
общеобразовательными школами Мордовии закреплено более 700 базовых
предприятий и хозяйств. Например, трудовое обучение старших классов
средней школе № 5 г. Саранска организовывалось на базе объединения
190
«Светотехника». За производственную практику учащихся перечислялась
зарплата. В период летней производственной практики каждый ученик в
среднем зарабатывал до 140 рублей.
Рузаевская
швейно-трикотажная
фабрика
являлась
базовым
предприятием средней школы № 8 г. Рузаевки с 1972 г. За 1983-1984
учебный го школьниками было изготовлено продукции на сумму 15 тысяч
рублей [Советская Мордовия, 1985: 10 марта].
В сельской местности, где трудовое обучение велось по профилям
тракториста-машиниста и оператора машинного доения, создавались рабочие
места и кабинеты для теоретических занятий непосредственно в ремонтных
мастерских, а также на животноводческих фермах и комплексах колхозов и
совхозов. В 1986 г. кабинеты для теоретических и практических занятий
имелись в 140 колхозах и совхозах, в них было создано 1 990 рабочих мест
для старшеклассников [Богомолов, 1986: 17].
В 1988-1989 учебном году в школах Мордовской республики имелось
120 мастерских по обслуживающим видам труда, 54 – по обработке металла,
54 – по обработке древесины, 514 – комбинированных, 38 - кабинетов
автодела, 192 – механизации сельского хозяйства, 272 – кабинетов
профориентации учащихся, 258 – кабинетов ручного труда для младших
школьников. На базовых предприятиях АПК и СПТУ оборудовано свыше
400 учебных цехов, в которых создано 6 300 ученических мест [ОА МОРМ
Ф. 464, оп. 1, д. 4777: 7].
В 1980-е гг. в Мордовской республике получили развитие подсобные
хозяйства при школах - база для организации общественно-полезного
производительного труда, и обеспечения продуктами питания школьных
столовых.
Примером
сельскохозяйственной
образцово
продукции
организованным
для
школьной
производством
столовой
являлось
подсобное хозяйство Кочкуровской средней школы Дубенского района,
директор который был народный учитель СССР Степан Ильич Дергачев. В
1985 г. от реализации излишков произведенных продуктов на спецсчет
191
школы поступило более 20 тысяч рублей, которые расходовались на
организацию бесплатного горячего питания, проведения культурно-массовой
и туристско-краеведческой работы [Богомолов, 1986: 17]. В 1988-1989
учебном году подсобные хозяйства функционировали в 322 средних и
восьмилетних школах [ОА МОРМ Ф. 464, оп. 1, д. 4777: 7].
В целом реформа, направленная на улучшение трудовой подготовки
учащихся
не
удалась,
в
первую
очередь,
по
причине
отставания
материальной базы. Часть базовых предприятий была закреплена за школой
чисто
формально,
большие
трудности
ощущались
с
внедрением
профессионального обучения. Отношение многих руководителей базовых
предприятий к школе оставалось в основном дореформенным, шефским,
выражающейся в оказании единоразовой материальной помощи школе, а не
заботой о качественной подготовке кадров для своего предприятия,
хозяйства. Так, в 1988 г. из 625 базовых предприятий, 257 не организовали
рабочих мест для труда. Только в Больше-Березниковском районе из 19
базовых предприятий не создали рабочих мест 12; в Атюрьевском – из 16 – 9.
Большинство ученических производственных бригад так и не стали
структурными подразделениями, что резко снижало эффективность работы
школьников. Чаще всего труд школьников использовался как временная
рабочая сила. Крайне медленно внедрялись в деятельность ученических
производственных бригад элементы хозрасчетного и бригадного подряда; не
было в республике школ-заводов, школ-колхозов; низка была эффективность
профориентационной работы на сельскохозяйственные профессии. Так, в
1988 г. на работу в агропромышленный комплекс Мордовской республики
поступило лишь 24 % выпускников сельских школ. Особенно мало (менее 10
%) юношей и девушек, окончивших школу в 1987-1988 учебном году,
осталось
работать
в
Краснослободском,
Больше-Игнатовском,
Ромодановском и других районах [ОА МОРМ Ф. 464, оп. 1, д. 4774: 12-13].
Таким образом, предприятия не проявляли особой заинтересованности
в участие школьников в производственной деятельности, т.к. это требовало
192
больших финансовых затрат. Опыт реформы показал, что идея о всеобщей
профессиональной подготовке ошибочна.
Личность учителя выступала важнейшей предпосылкой и ключевой
фигурой перестройки школы. В связи с этим Лаборатория социологических
исследований МГУ имени Н.П. Огарева в начале 1988 г. провели
исследование, целью которого являлась выработка конкретных практических
рекомендаций,
направленных
на
коренное
улучшение
подготовки
учительских кадров в учебных заведениях республики, а также их
квалификации, совершенствования орудий труда. С помощью анкет было
опрошено более 50 учителей городских и сельских школ.
Результаты анкетирования показали, что абсолютное большинство
опрошенных учителей Мордовии (75 %) не без основания считали, что
практическое осуществление реформы в их коллективах столкнулось со
многими объективными и субъективными трудностями. Пробуксовка
школьной реформы происходила в силу следующих причин, которые по
степени значимости учителя расположили в следующем порядке: во-первых,
это отсутствие в школах хороших учебников и методических пособий, в
которых были бы четко и доступно изложены основные понятия и ведущие
идеи (63 %); во-вторых, слабая материальная база (47,3 %); в третьих, не все
учителя были готовы к осуществлению перестройки (45,5 %); в-четвертых,
формализм в работе и «процентомания» в оценке знаний и поведения
учащихся (38,6 %); в-пятых, старые методы обучения и воспитания (33,5 %);
в-шестых, старые методы руководства и управления (23,2 %) [Глебочкин,
1988: 10].
Иными словами, учителя предлагали коренное обновление содержания
школьного образования и материально-техническое обеспечение школ. В
перестройку оказались слабо включенными основные действующие лица
учебно-воспитательного
процесса:
учитель-ученик.
Многие
из
вышеназванных причин, так или иначе «выходили» на личность учителя и
193
связаны с недостаточным уровнем его профессиональной и общекультурной
подготовки.
Всесоюзный съезд работников образования (декабрь 1988 г.) одобрил
новую концепцию общего среднего образования, предполагающую отказ от
унификации
всех
единообразии
образовательных
учебных
планов
и
процессов,
программ,
заключающийся
жесткой
в
очерченности
образования, определенного сверху заданного набора учебных предметов.
Приказом Государственного комитета по народному образованию в
1989 г. вводился Государственный базисный учебный план средней
общеобразовательной школы. Были выделены 3 основных компонента
содержания образования: союзно-республиканский (в среднем 41 % учебного
времени), республиканский (в среднем 42 %) и школьный (от 17 до 33 % в
старших классах) [Разумовский, 1990: 3].
На
основе
Государственного
базисного
учебного
плана
было
разработано 15 вариантов учебных планов школ республик, затем в каждой
республике – несколько инвариантов. Новый Государственный базисный
учебный план снизил статус трудового и профессионального образования,
определив его предметом республиканского подчинения. Общественнополезный производительный труд этим же планом был отнесен к школьному
компоненту. Это привело к тому, что он постепенно стал исчезать из
учебных планов школ. Главным направлением стало элитное образование.
Введение
новых
законов
о
государственном
предприятии,
предпринимательской деятельности, кооперации не замедлили сказаться на
трудовом и профессиональном образовании. Начался отказ предприятий от
сотрудничества со школами.
В
это
время
произошло
изменение
в
управление
народным
образованием республики. В 1988 г. на основании постановления Совета
Министров МАССР № 232 от 25 августа 1988 г. произошло слияние
Министерства
просвещения
и
Управления
профтехобразованием
в
республике: на их основе возникло Министерство народного образования
194
Мордовской республики. 1 декабря 1990 г. на основе Декларации о
государственном правовом статусе МАССР, республика была переименована
из МАССР в МССР. В соответствии с постановлением правительства
Российской Федерации от 9 января 1992 г. и Указа Президиума Мордовской
ССР от 11 марта 1992 г., Министерство народного образования Мордовской
АССР было реорганизовано в Министерство образования Мордовской ССР.
Первые шаги ускорения гуманизации и демократизации школьного
образования были осуществлены в конце 1980-х гг. В 1989 г. педагогические
коллективы республики провели ряд экспериментов, с учетом местных
условий школы Мордовии начали работать по двенадцати вариантам
учебного плана. В школах в 1990 г. стали работать 128 классов с
углубленным
изучением
предметов.
Так,
Больше-Березниковская
и
Саранские средние школы №№ 20, 29 занимались углубленным изучением
предметов
художественно-эстетического
цикла,
Кемлянская
СШ
Ичалковского района была школой со спортивным уклоном. Саранские
средние школы №№ 23, 30, 35 организовали работу классов педагогической
поддержки детей, систематически отстававших от нормального усвоения
школьной программы [Советская Мордовия, 1989: 31 октября].
Начался активный поиск педагогических технологий, например, в
девяти школах Пролетарского района г. Саранска проводился эксперимент
по введению зачетной книжки у старшеклассников. В Рузаевском районе
проходил опыт по привлечению творческих учителей к работе в качестве
методистов отдела народного образования. В школе № 29 г. Саранска
изучалась возможность обучения детей-шестилеток в особых режимных
условиях (сокращение учебного времени урока, определенная система
физкультурно-оздоровительных мероприятий). В ряде школ республики в
экспериментальном порядке в 10-11 классах было организовано изучение
предметов по выбору учащихся в соответствии с одним из двенадцати
предложенных вариантов учебного плана [Советская Мордовия, 1989: 31
октября].
195
Отметим, что, несмотря на негативные явления в советском обществе,
отмеченные в эти годы, уровень образования населения республики
повышался, что подтверждается данными переписей населения.
Таблица 22 – Уровень образования населения Мордовской республики
(на 1 000 человек в возрасте 10 лет и старше, оба пола)*
1959 г.
1970 г.
1979 г.
1989 г.
с высшим
12
25
48
81
с незаконченным высшим
9
13
14
16
со средним специальным
39
52
88
150
со средним общим
50
114
227
294
с неполным средним
182
217
210
155
итого
292
421
587
696
*Мордовии 70 лет: Юбилейный стат. сб. / Гос. ком. Респ. Мор. по статистики.
Саранск, 1998. С. 73.
Материалы переписей показывают, что уровень образования населения
республики с высшим и средним образованием (полным и неполным) среди
лиц в возрасте от 10 лет и старше увеличился в период между переписями
1979 г. и 1989 г. на 19 %, в том числе с высшим и незаконченным и средним
специальным образованием – в 1,6 раз, лиц со средним общим образованием
- в 1,3 раза.
Итак, в начале 1980-х гг., в связи с глубокими изменениями в социальноэкономической, политической и культурной сферах общественной жизни
были сделаны попытки изменения в жизнедеятельности школы. В итоге
школьная реформа 1984 г. лишь обострила тенденции и противоречия,
которые угрожали прогрессивному развитию российской школы. В середине
1980-х гг. не до конца продуманное и непоследовательное реформирование
систем
образования,
ее
слабое
научно-методическое,
финансово-
материальное и кадровое обеспечение усугубили хроническое отставание
образовательно-воспитательного процесса от жизни.
196
4.2 Мордовская школа в условиях «перестройки»
Перестройка школьного образования в такой республике как Мордовия
невозможна без учета национальной специфики. Следствием приоритета
классового подхода к школе явилась недооценка роли национального
фактора в обучении и воспитании. Ленинское положение о невозможности
построения школьного дела по национальному признаку было истолковано
как отрицание самой необходимости учета национальной составляющей в
деле народного просвещения и культурных, исторических и нравственных
традиций народов. Отсюда унифицированный характер управления школой,
игнорирование
национальных
традиций,
этнических
особенностей,
национально-психологических форм.
К концу 1980-х гг. мордовский народ являлся единственным в
Поволжье и одним из двух-трех по всему Советскому Союзу, численность
которого непрерывно сокращалась на протяжении десятилетий. Сталинская
коллективизация и казни интеллигентов в тридцатые годы нанесли новый
разрушительный удар по жизненному укладу народа, его генофонду, запасу
жизненных сил. В этот период пострадала наиболее компактно живущая
часть
мордвы,
сохраняющая
национальный
тип,
язык,
чувство
общенародного единства. Только с территории современной Мордовской
республики различными способами (выселение т.н. кулаков, многочисленные
вербовки, бегство от коллективизации и т.д.) было депортировано более 200
тысяч мордвинов (с территории Среднего Поволжья более 300 тысяч),
многие из которых затем погибли в тюрьмах, лагерях для раскулаченных и
т.п. Все это сказалось на генофонде [Абрамов, ] .
Перепись
1959
г.
показала
1 285
тысяч
человек
мордовской
национальности, 1970 г. - 1 263; 1979 – 1 192; 1989 – 1 154 тысячи человек, в
т.ч. в Российской Федерации соответственно: 1 211 (в 1959 г.), 1 177, 1 111, 1
073 тысячи человек, что свидетельствовало об уменьшении численности
197
мордовского народа в СССР за указанные 30 лет на 10 % и в РСФСР на 11%
[Финно-угорский мир, 2000: 7].
Таблица 23 – Финно-угорские народы России: прирост численности
населения в пределах СССР с 1959-1989 гг.*
Народ
Численность (тыс. чел.)
Прирост
1959 г.
1989 г.
тыс. чел
%
саами
2
2
-
-
карелы
165
131
-36
-21,6
вепсы
16
13
-3
-18,8
ижорцы
1
1
-
-
мордва
1,285
1,154
-131
-10,2
коми
287
345
+62
+21,6
марийцы
504
671
+167
+33,1
коми-пермяки
144
152
+8
+5,6
удмурты
625
747
+122
+19,5
ханты
19
23
+4
+21,1
манси
6,4
8,5
+2,1
+33,3
*Таблица составлена по: Брук С.И. Народы бывшего СССР в стране и за рубежом
(этнодемографический очерк) // Расы и народы. М., 1992. -С.53-55.
Как следует из данных таблицы, темпы убыли мордвы являлись
одними из самых высоких среди народов Российской Федерации, из финноугров темпы были выше только у вепсов и карел.
Одновременно с сокращением численности мордовского народа шло
уменьшение доли коренного населения в самой Мордовской республике: с
35,7 % в 1959 г. до 32,5 % в 1989 г. [Финно-угорский мир, 2000: 10]. По
результатам последней переписи 2002 г. удельный вес мордвы в общей
численности населения Республики Мордовия снизился до 31,2 % [Финноугорский мир, 2005: 18]. Вследствие сокращения общей численности резко
сократилось количество носителей мордовского языка.
198
Таблица 24- Волго-пермские народы в пределах бывшего СССР:
численность населения и численность указавших язык данного народа в
качестве родного (в тыс.), а также средний годовой рост за межпереписные
периоды (в %)*
Народ
Численность
Средний годовой рост
1959 г.
1989 г.
2
3
4
5
6
мордва
1 285
1 154
-0,2
-0,6
-0,3
марийцы
504
671
1,6
0,4
0,7
коми
287
354
1,0
0,2
0,5
коми-пермяки
144
152
0,6
-0,2
0,1
удмурты
625
747
1,1
0,2
0,5
мордва
1004
774
-0,2
-1,4
-1,1
марийцы
480
542
1,2
-0,1
0,1
коми
256
243
0,3
-0,7
-0,3
коми-пермяки
126
107
0,4
-1,4
-0,9
удмурты
557
520
0,4
-0,7
-0,5
1
1959-1969 1969-1978 1979-1988
а) по населению:
б) по языку:
*Дерябин В.С. Коми-пермяки сегодня: особенности этнокультурного развития
[Электронный
ресурс]
–Режим
доступа:
http://old.iea.ras.ru/Russian/publications/applied/102.html
Как следует из данных таблицы, за эти годы происходило падение
престижа родных языков. Среди мордвы процент лиц, считавших своим
родным языком язык своей национальности был ниже, чем у других финноугорских народов Российской Федерации: в 1970 г. он составил 79,7 %, в
199
1979 г. – 74,6 %, в 1989 г. – 69,0 % [Национальный состав населения РСФСР,
1990: 78; Финно-угорский мир, 2005: 48].
Утрата родного языка - одного из основных признаков этнической
принадлежности, средства сохранения и развития духовной культуры, хотя и
не означает еще полной этнической ассимиляции, но говорит уже о весьма
значительном развитии таких процессов.
Во многом эти процессы объяснялись тем, что мордовский народ был
одним из наиболее широко расселенных народов по всей территории
Советского Союза. Основная часть мордовского народа проживала за
пределами автономии. По данным переписи 1989 г. за пределами республики
мордвы жили 840 567 человек, или 72,8 % от общей численности, в том числе: в
Казахстане 30 тысяч, на Украине - 19,3 тысячи, в Узбекистане - 11 тысяч,
Таджикистане - 5,5 тысяч и т.д. Значительное число лиц мордовской
национальности проживало в таких регионах Российской Федерации, как
Самарская (Куйбышевская) – 116 475 человек (10,1 %), Пензенская – 86 370
(7,5%), Оренбургская – 68 879 (6,0 %), Ульяновская – 61 061 (5,3 %),
Московская – 1 198 (2,4 %), в том числе в Москве – 30 916 (2,7%),
Нижегородская – 36 709 (3,2 %), Челябинская – 27 095 (2,3 %), области,
Республика Башкортостан (Башкирская АССР) - 31 923 человека (2,8 %),
Республика Татарстан (Татарская АССР) – 28 859 (2,5 %), Республика Чувашия
(Чувашская АССР) – 18 686 (1,6 %) [Национальный состав населения РСФСР,
1990: 37-38; Финно-угорский мир, 2000: 8].
В этих регионах мордовские языки в основном не изучались: к 1991 г.
за пределами Мордовской республики насчитывалось более 190 школ с
большим контингентом учащихся мордовской национальности, в 75 из них
изучался мордовский язык, но только в 25 – как предмет, а в остальных
факультативно [Учеваткин, 1991: 25]. И в эрзянских, и в мокшанских школах
отношение к родному языку было как к второстепенному предмету. В результате
падения престижа национальных языков в Мордовии и в диаспоре выросло
200
поколение мордвинов, не знающих своего родного языка, в значительной
мере потерявшие связи с историческими корнями своих предков.
Таблица 25– Распределение мордовского населения МАССР по
родному языку по результатам переписей населения*
1959 г.
1970 г.
1979 г.
1989 г.
97,3
96,2
94,3
88,5
Считают родным
языком язык своей
национальности (в
%)
*Таблица составлена по: Итоги Всесоюзной переписи населения 1970 г. Т.4.
Национальный состав населения СССР, союзных и автономных республик, краев,
областей и национальных окраин. М., 1972. С. 141; Национальный состав населения
РСФСР. По данным Всесоюзной переписи населения 1989 г. М., 1990. С.299.
За тридцатилетний период (1960-е – 1980-е гг.) государство прилагало
целенаправленные и масштабные усилия, направленные через школу с целью
расширения зоны действия русского языка и русской культуры. О ходе и
результатах
этого
процесса,
особенно
эффективного
в
1970-е
гг.,
свидетельствуют данные таблицы
Таблица 26- Рост владения русским языком нерусским населением
страны (в %)*
СССР
РСФСР
Русский
Русский
как
Итого
Русский
Русский
как
как
как
родной
второй
родной
второй
1939 г.
9,9
-
-
-
-
-
1959 г.
10,8
-
-
23,9
-
-
1970 г.
11,6
37,1
48,7
42,2
53,9
78,1
1979 г.
13,1
49,1
62,2
26,5
58,9
85,1
1989 г.
13,3
48,9
62,2
27,6
60,4
88,0
201
Итого
*Кузьмин М.Н. Национальная школа России в контексте государственной
образовательной и национальной политики [Электронный ресурс] –Режим доступа:
http://www.gramota.ru/mag.new.html?id=83
Введение обучения в национальных школах на русском языке в начале
1960-х гг. явилось одной из главных причин открытой деформации
национального развития, ведущей к формированию унифицированного, без
национальных духовных характеристик, мордовского этноса, что было
характерно также для большинства коренных наций и национальностей,
проживающих на территории России. В середине 1980-х гг. из 19%
нерусского населения России 10% детей посещали обычную русскую школу,
остальные
обучались
в
так
называемой
национальной
школе,
с
преподаванием 44 национальных языков (вместо 104 – в 1934 г.), фактически
превращенных из средств обучения в предмет обучения. Если в 1920-1930-е
гг. обучение было организовано на 48 языках коренных национальностей, то
во второй половине 1980-х гг. преподавание (в основном в начальной школе)
велось на 18 языках (при 120 этносах, населяющих Российскую Федерацию).
Фактически лишь у 4 наций сохранилась средняя и старшая ступень школы
на родном языке (тувинцы – 7 лет, якуты – 9 лет, башкиры и татары – 11 лет).
[Вершинин, электронный ресурс; Кузьмин, электронный ресурс; Леонтьев,
электронный ресурс]. В остальных случаях произошло вытеснение родного
языка и культуры из содержания общего образования.
Таблица 27– Численность национальных общеобразовательных школ
Мордовской республики (1981-1989 гг.)*
1981-1982
1984-1985
1988-1989
учебный год
учебный год
учебный год
мордовские
312
299
289
татарские
31
31
30
итого
343
316
319
*ЦДНИ РМ. Ф. 269, оп. 63, д. 126. Л. 18.
202
По сравнению с 1971 г. общее количество национальных школ
республики снизилось на 123 единицы [Кирдяшкин, 1973: 72]. В 1988-1989
учебном году в национальных школах республики обучались 25 962
человека, из них 14 173 – мокша, 9 488 – эрзя, 2 301 – татар. Обучение
родному языку велось в 1 809 классах-комплектах [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 63,
д. 372: 5]. Все школы занимались по учебным планам национальных школ,
но преподавание велось преимущественно на русском языке. Значительное
число учащихся мордовской национальности обучалось в школах с
преимущественным
русским
контингентом
учеников,
где
возникали
сложности в организации изучения родного языка и литературы [ЦДНИ РМ
Ф. 269, оп. 63, д. 126: 2-3]. В Саранске и Рузаевке не было ни одного класса с
изучением родного языка, хотя, например, в Саранске из 43 969 учащихся
около 14 тысяч являлись мордовской национальности [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп.
63, д. 126: 5; Советская Мордовия, 1989: 25 апреля].
В 1989 г. в республике около 8 тысяч учащихся мордовской
национальности изучали язык по программе национальной школы. Многие
национальные
школы
Дубенского,
Ичалковского,
Зубово-Полянского,
Темниковского, Атяшевского, Кочкуровского районов перешли на русский
язык обучения с первого класса, в ряде школ родной язык не сохранился
даже как предмет [Учеваткин, 1991: 25]. Так, только в Зубово-Полянском
районе более 1,5 тысяч детей мордовской национальности не изучали родной
язык [Советская Мордовия, 1989: 25 апреля].
Как отметил заместитель министра народного образования Мордовской
республики И.И. Карпов, поспешный перевод национальных школ на русский
язык
обучения
создает
дополнительные
перегрузки
для
учащихся,
задерживает их умственное развитие, ведет к снижению уровня знаний по
всем предметам. Например, в 1988-1989 учебном году в ПодгорноКонаковской
средней
и
Лесно-Ардашевской
восьмилетней
школах
Темниковского района, было серьезно поставлено изучение родного языка, а
русский язык изучался на прочной базе родного, тем самым обеспечивалось
203
их гармоничное сочетание. В этих школах почти все учащиеся 4-5 классов
справились с контрольными работами по русскому и родному языкам.
Причем показатели одинаковы по обоим языкам. А в Темниковской средней
школе № 2, где родной язык не изучался хотя бы как предмет, в 5 «а» классе,
где 39 % учащихся мордовской национальности с контрольной работой по
русскому языку справились только 64 %. В числе не справившихся все дети
мордовской национальности. Аналогичная ситуация наблюдалась и по 9
классу [Советская Мордовия, 1989: 25 апреля].
Не смотря на то, что в школьном расписании в той или иной степени
наличествовало изучение родных языков, на практике только небольшая
часть выпускников умела читать по-мордовски, немалая часть молодежи
теряла навыки разговорной речи, не говоря уже о знании своей национальной
культуры – литературы, искусства, фольклора [Надькин, 2002: 158].
В сентябре 1989 г. было проведено анкетирование среди учащихся
старших классов школ Бугурусланского района Оренбургской области.
Группа вопросов анкеты предполагала выявление знаний учащихся по
истории и культуре своего народа. Анализ анкетных данных показал, что
большинство учащихся имеют лишь поверхностное представление об этом.
Так, среди учащихся не назвали ни одного писателя своей национальности
92,4 %; не знали ни одной национальной игры (песни, танца) 46,6 %
[Учеваткин, 1991: 23]. Из других данных и исследований по другим регионам
видно, что по степени деградации национальной культуры и утрате
национальной доминанты, мордва находилась едва ли не на самом первом
месте в стране [Надькин, 2002: 158].
К числу общих причин этого негативного процесса относились
сплошная коллективизация – раскрестьянивание землевладельца, ликвидация
«неперспективных» деревень, урбанизация, репрессирование национальных
кадров, свертывание национальной школы в первую очередь за пределами
республики, нарушение единства национального и интернационального в
государственной
политике.
Среди
204
специфических
причин
отметим
дисперсность мордовского народа, невосприимчивость городской культуры к
национальным традициям, отсутствие богослужения на национальных
языках, давность и интенсивность социально-экономических и культурных
связей с русской культурой [Надькин, 2002: 158-159].
Фактически система образования в стране и в республике была
сориентирована
на
развитие
одностороннего
национально-русского
двуязычия. Подтверждением тому служит и факт наличия кафедры русского
языка
и
литературы
при
Мордовском
республиканском
институте
усовершенствования учителей, основной сферой деятельности которой было
изучение преподавания русского языка и литературы в национальных
школах Мордовской республики [ОА МОРМ Ф. 1983, оп. 1, д. 297: 1]. Еще
одним свидетельством усиленного внимания к уровню обучению русскому
языку и литературы, как одному из главных критериев работы национальной
школы, служил отказ со стороны руководства МИУУ на попытки кафедры
заняться проблемами «русских» школ [ОА МОРМ Ф. 1983, оп. 1, д. 297: 1]. В
целом отношение к мордовской словесности в школе было названо
сотрудниками
кафедры
русского
языка
и
литературы
«дискриминационными» [ОА МОРМ Ф. 1983, оп. 1, д. 305: 19].
В 1980-е гг. были написаны учебные пособия по истории МАССР для 5
(издание 1983 г.), для 8-9 (издание 1986 г.) и для 10-11 (издание 1982 г.)
классов. В 1986 г. был издан учебник по географии Мордовской АССР для 89 классов [Сборник материалов по национальным школам РСФСР, 1988: 44]
В статистических отчетах не учитывалось наличие или отсутствие в
образовательном учреждении обучения географии и истории родного края.
Поэтому судить о степени распространения изучения этих предметов в
национальной школе Мордовии сложно. С другой стороны известно
генеральное отношение к школьному краеведению в стране. На Всесоюзном
совещание по структуре школьного курса отечественной истории в декабре
1987 г. в Таллинне представителям союзных и автономных республик «было
в жесткой форме предложено рассматривать «свою» историю не более как
205
иллюстрирующее дополнение к государственной программе по истории
СССР в пропорции 1:10» [Захаров, 2004: 81]. Об итогах подобной
образовательной политики можно судить, например, по тому, что в «Справке
по результатам пробных переводных экзаменов в общеобразовательных
школах Мордовской АССР» в числе недостатков учебной работы,
выявленных экзаменами в выпускных классах отмечалось: учащиеся «не
владеют краеведческим материалом» [ОА МОРМ Ф. 1983, оп. 1, д. 290: 12].
Таким образом, общеобразовательная школа в республике в целом, и
национальная, в частности, не была сориентирована на формирование у
будущих
выпускников
осознания
собственной
этнокультурной
принадлежности.
Особенно остро стоял вопрос об учителе национальной школы.
Ежегодно по дневной форме обучения в Зубово-Полянском и Ичалковском
педагогических училищах выпускалось 50 учителей начальных классов; в
Мордовском государственном педагогическом институте имени М.Е.
Евсевьева в 1989 г. был произведен пятый выпуск учителей начальных
классов, музыки и пения в количестве 75 человек. Кроме того, пединститут
ежегодно выпускал 50 педагогов по родному (мокшанскому и эрзянскому)
языку и литературе. Ежегодный выпуск этих специалистов из Мордовского
государственного университета имени Н.П. Огарева составлял 50 человек
[ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 63, д. 126: 9].
Как
свидетельствовали
материалы
инспекторских
проверок
Министерства народного образования республики, в процессе подготовки
кадров для мордовских национальных школ имелись существенные
недостатки. Несмотря на значительный выпуск, в республике в течение
многих лет сохранялся явный дефицит этих специалистов из-за непрерывной
текучести кадров. Одной из основных причин являлась их слабая
профессиональная и методическая подготовка, которая объяснялась, с одной
стороны, полным отсутствием конкурса абитуриентов на специальность
«Родной язык и литература», с другой – несовершенством педагогического
206
процесса
на
данных
отделениях
филологических
факультетов,
как
педагогического института, так и университета.
Так, в Мордовском государственном университете и педагогическом
институте
внеконкурсный
прием
выпускников
национальных
школ
вынуждал эти вузы зачислять в число студентов на специальность
«Мордовский язык и литература» практически всех тех, кто подал заявление.
В 1989 г. в университете по этой специальности насчитывалось на всех
курсах по 1-3 студента из Большеигнатовского, Краснослободского,
Ромодановского, Темниковского, Теньгушевского, Чамзинского районов. В
педагогическом институте на всех курсах обучалось по 1-2 студента из
Ельниковского, Зубово-Полянского, Старошайговского, Темниковского,
Теньгушевского районов, а из Лямбирского и Ромодановского их вообще не
было. В Зубово-Полянском педучилище обучалось 120 учащихся из ЗубовоПолянского района (более одной четверти), 117 учащихся-уроженцев
Ичалковского района насчитывалось в Ичалковском педагогическом, 147
человек - из Саранска (более 355 от общего состава учащихся), тогда как из
многих районов республики в этих учебных заведениях обучалось на каждом
курсе по 2-3 человека. Это создавало определенные трудности при
распределении выпускников, приводило к большой текучести кадров.
Низким оставалось качество подготовки преподавателей родного языка
и литературы. Выпускники филологических факультетов слабо были
подготовлены
в
методическом
плане,
проявляли
беспомощность
в
проведении воспитательной работы, в большинстве случаев не могли петь,
рисовать, вести работу с родителями [ЦДНИ РМ Ф. 269, оп. 63, д. 126: 10].
Новые социально-экономические условия требовали основательной
оценки состояния дела по сохранению и развитию национальных языков,
ознакомления учащихся с материальной и духовной культурой, традициями
и обычаями своего народа, воспитания у них самосознания и национальной
гордости.
207
В середине 1980-х гг. Россия вступила в полосу идеологического
кризиса. Началась демократизация общества и перестройка всех прежних
представлений,
вызванные
провозглашением
суверенитета
России,
последующим распадом СССР. Волна подъема национального самосознания,
ведущая к возрождению роли этносов в жизни общества, прокатилась по
всей многонациональной России, коснувшись всей ее общественной
структуры.
В конце 1980-х гг. в Мордовской республике возникли национальные
общественные организации «Вельмема», «Вайгель», «Масторава» и др. во
главе с Д.Т. Надькиным, Д.В. Цыганкиным, В.И. Чиняевым и др. Не смотря
на кратковременность существования и многие недостатки эти организации
сделали немало для возрождения мордовской культуры. Именно благодаря
их активному воздействию на органы власти в Мордовии были открыты:
Национальный театр, факультет Национальной культуры, принят Закон о
языках, оживилась работа с диаспорой и т.д. Они стали организационной и
культурно-просветительной школой для своих членов и в этом смысле
предшественниками и донорами последующих организаций и групп.
Несомненным политическим следствием развития этих общественных
организаций стали съезды мордовского народа и деятельность советов этих
съездов [Абрамов, 2002: 105].
Идеей возрождения национальной образовательно-воспитательной
системы, пробуждения национального самосознания, возрождения роли
этноса, сохранения мордовского языка пронизаны программные документы
этих организаций. В них, а также в резолюциях четырех съездов мордовского
народа прослеживается усиление внимания к подрастающему поколению,
молодежи, системе народного образования и подготовке кадров.
Под влиянием национальных движений, начиная в середины 1980-х гг.,
к проблемам национального развития стала поворачиваться и советская
бюрократия.
Актом
возвращение
родным
первостепенной
языкам
значимости
свойственных
208
им
и
важности
стало
этнокультурных
и
этносоциальных функций, началось движение за восстановление престижа
национальной школы и т.д. Так, в постановление февральского Пленума
(1988 г.), в качестве официальной образовательной политики в стране
провозглашалось помимо традиционного «активно развивать национальнорусское двуязычие» требование «улучшить изучение и преподавание языков
народов СССР» и «поощрять изучение местного национального языка
молодежью других национальностей» [Материалы Пленума Центрального
Комитета КПСС, 1988: 72]. Забота о развитие родного языка признавалась
явлением «естественным, а ликвидация школ с преподаванием на местных
языках - ненормальным» [Материалы Пленума Центрального Комитета
КПСС, 1988: 47].
Министерство просвещения Мордовской республики довольно четко
отреагировало на данное постановление. В «Мероприятиях по углублению и
расширению реформы средней общеобразовательной школы в свете
установок
февральского
«Совершенствование
(1988
содержания
г.) пленума ЦК КПСС» в разделе
образования,
методов
обучения
и
воспитания» более половины пунктов (6 из 11) касались развития
национальной школы. В частности, в целях приобщения учащихся русских
школ к мордовской культуре, предусматривалось увеличить в школах сеть
кружков по художественно-прикладным видам искусства, художественной
самодеятельности, в 1988 г. издать программу для факультативов по
изучению мордовской литературы в русских школах, к 1990 г. издать
пособие «Мордовская литература» (учебная хрестоматия по факультативу
для учащихся русских школ в 2-х частях, 7-11 классов) на русском языке.
Также планировалось проведение республиканских педагогических чтений
по проблеме «Совершенствование методов обучения на уроках родного
языка и литературы» по следующим зонам: эрзянская зона – на базе Б.Маресевской средней школе Чамзинского района, мокшанская – на базе
Сузгарьевской СШ Рузаевского района, татарская – Латышовской СШ
Инсарского
района;
предполагалось
209
проведение
республиканской
конференции по теме «Интенсификация учебно-воспитательного процесса на
уроках русского, родного языков и литератур». Наконец, состояние
преподавания и качество знаний учащихся по родному языку и литературе в
национальных школах республики выносились на «регулярное рассмотрение
коллегии МП МАССР» [ОА МОРМ. Ф. 464, оп. 1, д. 4776: 75-77]. Таким
образом, с 1988 г. начинается рост интереса к развитию национальных школ
на
заседаниях
коллегий
Министерства
просвещения
Мордовской
республики. Однако 1988 г. значительных изменений в мордовской школе не
принес. Это был период анализа реального состояния национального
образования в республике.
В конце 1988-1989 г. начинается оформление новой концепции
национального образования в Мордовской республике. В эту работу
Министерством народного образования вовлекаются сотрудники МИУУ (а в
1990 г. – мордовского филиала Института Национальных проблем
образования). В 1989 г заместителем директора по научной работе МИУУ
В.И. Киреевым и доцентом кафедры общественных наук Э.Р. Музаферовым
была подготовлена справка министру В.А. Валькову «О мерах по улучшению
и усовершенствованию преподавания родного языка, литературы, истории и
культуры мордовского народа в общеобразовательных школах Мордовской
АССР» [ОА МОРМ Ф. 1983, оп. 1, д. 305: 6]. Заведующий кафедры русского
языка и литературы С.З. Деваевым по заданию МИУУ разработал научный
доклад для министерства «О дальнейшем развитии культуры, языков
национальных и интернациональных традиций молодежи» [ОА МОРМ Ф.
1983, оп. 1, д. 305: 15-16].
В 1989 г. на страницах республиканской прессы, прежде всего
«Советской Мордовии» началась широкая дискуссия о роли и месте в
образовании мордовского языка. Как отметил один из ее участников Н.
Нарваткин – заслуженный учитель школы РСФСР, и «раньше «Эрзянь
правда» печатала статьи о фактах ущемления на местах родного языка, но это
были выступления одиночек, болевших за судьбу эрзянского языка, и их
210
выступления оставались, в каждом случае, как говорится, гласом вопиющего
в пустыне. В частности, поднималась и проблема – быть или не быть
родному языку в школах республики? Но и бывший Минпрос МАССР, и
ученые-языковеды, и писатели (эрзя, мокша) молчали, ни слова не произнося
в защиту родного языка. Более того – был введен иностранный язык с
младших классов в национальные школы. Таким путем решили поднять
качество знаний учащихся, нужных для поступления в высшие учебные
заведения. А раз так, то, например, в Ичалковской средней школе поспешили
прикрыть родной язык, а потом сделать тоже самое при педагогическом
училище» [Советская Мордовия, 1989: 4 мая].
В региональной прессе поднимался вопрос сельских школ [Советская
Мордовия, 1989: 4 января; Советская Мордовия, 1989: 6 июня]. К концу
1980-х гг. демографическая ситуация в республике сложилась таким образом,
что представители титульной национальности проживали в основном в
сельской
местности.
Крестьянский
уклад
жизни
утратил
свою
привлекательность и престижность. На селе гораздо хуже поставлена
медицина, торговля и культурно-бытовое обслуживание, а техническая
обустроенность жилищного
фонда в 2-3
раза уступала городской.
Смертность людей в трудоспособном возрасте на селе на 20, а детская – на 50
% выше, чем в городе. Количество родившихся на 1 000 населения в
сельской местности снизилось с 28,3 в 1960 г. до 11,3 в 1991 г. [Мордовия,
2004: 31]. К 1989 г. за предшествующие двадцать пять лет число сельских
населенных пунктов в Мордовской республике сократилось с 2 337 до 1 420;
в 1989 г. насчитывалось 700 сел, входящих в колхозы и совхозы, которые не
имели общеобразовательных школ, детских дошкольных и лечебных
учреждений [Советская Мордовия, 1989: 6 июня]. Сокращение сельского
населения вело к потере национальных корней, увеличению этнически
смешанных семей, сокращению доли лиц мордовской национальности,
считающих родным язык своей национальности.
211
Наиболее обсуждаемым было положение об обязательном изучение
мордовского языка во всех учебных заведениях республики как необходимом
средстве их сохранения. Высказывались диаметрально противоположные
мнения: от полного неприятия данной меры, учитывая узкую сферу
функционирования мордовских языков, их низкий социальный статус и
активный процесс языковой ассимиляции, до расширения сети национальных
учебных заведений, так и русско-национального двуязычия [Советская
Мордовия, 1989: 20 августа; Советская Мордовия, 1989: 10 сентября;
Советская Мордовия, 1989: 22 октября].
Сам факт обсуждения в печати процесса развития национальных школ
имел значение как для выяснения мнения населения относительно
образовательной политики в республике, так и для пробуждения в
общественном сознание интереса к собственной этнической культуре,
причем не только у мокши и эрзи, но и у русских.
Позиция
Министерства
народного
образования
Мордовской
республики по данному вопросу в наиболее целостном виде впервые
прозвучала на расширенном заседании коллегии 12 апреля 1989 г. в докладе
М.И. Учеваткина. Высказанные предложения в дальнейшем неоднократно
публиковались в печати в качестве официальной политики Министерства
народного образования [Советская Мордовия, 1989: 25 апреля; Советская
Мордовия, 1989: 20 августа; Советская Мордовия, 1989: 25 августа;
Учеваткин, 1991: 21-26]. Так, заместитель министра народного образования
Мордовской республики И.И. Карпов предлагал использовать опыт
Чувашии: из 54 чебоксарских школ, где занимались дети разных
национальностей, в 37 всеми учащимися изучался чувашский язык, причем
преподавание велось на уровне разговорной речи; программа, учебники
были предельно насыщены местными материалами по истории, культуре
родного края [Советская Мордовия, 1989: 25 апреля].
Окончательно
высказываемые
положения
были
закреплены
в
специальной программе Министерства народного образования МАССР
212
«Национальная школа на 1990-1995 годы», в которой в качестве
приоритетных направлений деятельности были выделены: во-первых,
создание необходимых условий для обеспечения конституционного права
родителей обучать детей на родном языке или изучать родной язык; вовторых, совершенствовать качество обучения родному и русскому языкам,
родной и русской литературам; гармоничное сочетание мордовскорусского и русско-мордовского двуязычий в республике; максимальное
использование национальной культуры, истории и традиций мордовского
народа в формирование личности школьников, воспитание их в духе
патриотизма [Учеваткин, 1991: 23].
Министерством представлялась дифференцированная в зависимости от
контингента
учащихся
схема
языка
обучения
в
образовательных
учреждениях. Программа предполагала также дифференциацию школ со
смешанным контингентом учащихся в зависимости от преобладания детей
русской или нерусской национальности. Если второе ориентировало на
работу по учебному плану национальных школ РСФСР, то первое - по
учебному плану с изучением языка автономной республики (все учащиеся
овладевают одни из мордовских языков на уровне разговорной речи).
Таблица
28–
Программа
Министерства
народного
образования
Мордовской республики работы по учебному плану национальных школ
РСФСР*
Тип
Состав
образовательного учащихся по
учреждения
национальности
Школа
нерусский
Класс
Язык
обучения
Язык
изучения
1-4
русский
5-11
родной
(эрзя,
мокша,
татарский)
русский
1-11
русский
смешанный
213
родной
(эрзя,
мокша,
татарский)
родной
*Захаров А.Б. Национальная школа Мордовии на рубеже 80-х-90-х гг. ХХ в.: смена
парадигмы
//
Научное
наследие
М.Е.
Евсевьева
в
контексте
национального
просветительства Поволжья (к 140-летию со дня рождения мордовского просветителя):
мат. Всерос. научн. конф. (11-13 мая 2004 г., г. Саранск) Морд. гос. пед. институт: в 3-х ч.
Ч. 1. Саранск, 2004. С. 83.
Как видно из таблицы, планировалось расширение сферы изучения
мордовского языка, как по годам обучения, так и по более значительному
охвату учащихся. Фактически все дети, эрзяне, мокшане, татары, должны
были получить возможность изучать родной язык. В докладе на совете
МИУУ «О мерах по совершенствованию научно-методического обеспечения
преподавания
мордовских
языков,
русского
языка
и
литературы
в
национальной школе» отмечалось, что «с точки зрения интересов личности,
ее становления и развития, а также экологических и кадровых фактов,
целесообразно обучение на начальной ступени вести на родном языке
учащихся, а на средней и старшей ступени на русском языке. Переход на
родной язык преподавания в старших ступенях повлек бы за собой очень
большие материальные затраты, вызвал бы трудно разрешимые кадровые
проблемы и задержал бы развитие свободного, продуктивного двуязычия, что
немаловажно для жизненного успеха заканчивающих школу юношей и
девушек» [ОА МОРМ Ф. 1983, оп. 1, д. 309: 19].
Таким образом, в основе языковой политики в школе рассматривалось
национально-русское двуязычие. В конце 1980-х гг. наметилась тенденция к
изменению критерия определения языка обучения, связанного с критерием
определения родного языка. Если ранее в качестве такового использовалась
языковая компетентность детей, что было необходимо учитывать при
переводе школ на русский язык обучения, то теперь стало проявляться
тяготение к выдвижению на первое место критерия происхождения или
этнической принадлежности родителей: вовлекались все дети мордовской
национальности, даже считающие родным языком русский и не владеющие
мордовским. С этой целью были созданы авторские коллективы по
214
составлению учебно-методических комплексов для учащихся 1-4 классов,
слабо владеющих мордовскими языками: по мокшанскому языку - в составе
старшего научного сотрудника сектора литературы НИИЯЛИЭ при Совете
Министров МАССР М.И. Малькиной и учителя начальных классов
Новосиндровской восьмилетней школы Краснослободского района; по
эрзянскому языку – сотрудника сектора литературы НИИЯЛИЭ Н.В.
Зиновьева и учителя школы № 27 г. Саранска Т.И. Зиновьевой [ОА МОРМ Ф.
464, оп. 1, д. 4867: 37-38].
Отметим, что национальная школа рассматривалась не просто как школа
с родным языком обучения, а в более широком значении, как фактор
удовлетворения спектра этнокультурных потребностей личности. Так, на
расширенном заседании Коллегии Министерства народного образования
Мордовской АССР в 1988 г. отмечалось, «что в школах республики
недостаточно уделяется внимания воспитанию культуры и традиций
мордовского народа. В очень редких школах можно встретить кружки, клубы
по национальной культуре, не получает широкого развития национальное
прикладное искусство, техническое творчество, мало факультативов по
мордовской литературе. Следует в корне менять такое положение дел. Каждая
школа, независимо от того, русская или мордовская, должна иметь кружки по
национальной
культуре,
факультативы
по
мордовской
литературе.
Необходимо поднять уровень преподавания родного языка. Это позволит
приостановить такой негативный процесс, как сокращение школ и классов с
родным языком обучения» [ОА МОРМ Ф. 464, оп. 1, д. 4777: 12].
Планировалось в 1991 г. осуществить переход школ республики со
смешанным по национальному признаку контингентом учащихся на учебный
план с изучением языка республики; ввести во всех школах в 5, 8-11 классах
курса «История и культура родного края». Кроме того, в Программе на
перспективу планировалась подготовка учебных пособий по музыке и даже
рабочих тетрадей по биологии и химии на местном материале.
215
По данным первого заместителя министра народного образования МССР
Н.И. Учеваткина, в 1991 г. национальных школах республики в 5-11 классах
работали 267 учителей эрзянского, мокшанского и татарского языков, в 1-4
классах – 215 педагогов. Все учителя начальных классов имели среднее
специальное педагогическое образование, из 267 учителей родного языка 256,
или 96% - с высшим образованием, 9 – с неполным высшим и 2 – со средним
специальным педагогическим образованием (в татарской школе) [Учеваткин,
1991: 24].
В целях пропаганды передового педагогического опыта по постановке
работы с родным языком, создания условий для отработки и внедрения новых
педагогических технологий в каждом районе Мордовской республики были
определены опорные школы.
Таблица 29– Опорные школы передового педагогического опыта в
Мордовской республике*
№
Наименование районов и городов
Школы
1
2
3
1
Ардатовский
Урусовская средняя школа
2
Атюрьевский
Пурташкинская средняя школа
3
Атяшевский
Сабанчеевская средняя школа
4
Больше-Березниковский
Шугуровская средняя школа
5
Больше-Игнатовский
Андреевская средняя школа
6
Дубенский
Кочкуровская средняя школа
7
Ельниковский
Каньгушанская средняя школа
8
Зубово-Полянский
М.-Полянская средняя школа
9
Инсарский
Латышовская средняя школа
10
Ичалковский
Лобаскинская средняя школа
11
Ковылкинский
Вечкининская средняя школа
12
Кочкуровский
Подлесно-Тавлинская ср. школа
п/п
216
13
Краснослободский
Колопинская средняя школа
14
Лямбирский
Аксеновская средняя школа
15
Рузаевский
Сузгарьевская средняя школа
16
Старо-Шайговский
Лемдяйская средняя школа
17
Темниковский
Подгорно-Канаковская ср. школа
18
Теньгушевский
Шокшинская средняя школа
19
Торбеевский
Салазгорьевская средняя школа
20
Чамзинский
Б. Ремезенская неполная ср. школа
21
г. Ковылкино
средняя школа №3
22
г. Саранск
средняя школа №36
*Зиновьев Н.В. Ступени роста (Проблемы, перспективы национальной школы и
мордовской литературы). Саранск, 2001. С. 81-82.
В каждой из них имелось дисплейное оборудование, необходимые
учебно-методические и дидактические пособия, литература. Многие имели
музеи по истории, культуре родного края.
Работа по возрождению национального образования дала позитивные
результаты в Мордовии. Наблюдался рост числа национальных школ: в 19891990 учебном году их число общее количество достигло 336 и возросло по
сравнению с 1988-1989 учебным годом на 17 единиц, в том числе 187 мокшанских школ, 119 – эрзянских и 30 - татарских с контингентом 26 660
детей [ОА МОРМ Ф. 1983, оп. 1, д. 309: 18]. С 1989 г. начали открываться
национальные классы в городских школах [Советская Мордовия, 1989: 22
октября].
Основные тенденции развития школьного национального
образования в Мордовии после 1991 г.
Рубеж 1980-1990-х гг. знаменовался сменой парадигмы национального
образования в стране и в Мордовской республике. О первых результатах
возрождения национальных школ в стране свидетельствуют следующие
217
данные: в 1990 г. число языков обучения и изучения в школах Российской
Федерации составило 66, в 1992- г. – 83, в 1997 г. обучение велось на 35
языках, 75 родных языков изучалось в качестве учебного предмета
[Вершинин,
электронный
ресурс].
Государственно-правовой
основой
национальной школы в Российской Федерации в 1990-е гг. являлись
Конституция Российской Федерации (1993 г.), Федеральные Законы «Об
образовании» (1992 г.) (в 1996 г. была утверждена его новая редакция), «О
языках
народов
Российской
Федерации»
(1991
г.).
Регионализация
образования в рамках реализации этих документов основана на отказе от
унитарной модели обучения и воспитания, необходимости сохранения и
развития национальных систем образования в соответствии с социальноэкономическими,
культурными
и
образовательными
потребностями
регионов. Все эти решения без сомнения были необходимыми по запоздалым
с точки зрения поддержки правящего режима. К 1991 г. СССР распался
именно по национальным критериям.
Сдвиг к новой теоретической и политической парадигме в решении
этнических проблем наметился лишь в середине 90-х гг., свидетельством
чему стали закон «О национально-культурной автономии» (1996 г.) и
утвержденная
указом
Президента
«Концепция
государственной
национальной политики Российской Федерации» (1996 г.) [Кузьмин,
электронный ресурс].
В
Мордовской
республике
задачи
возрождения
и
развития
современного национального образования были отражены в программе
«Национальная школа», «Концепции регионального компонента содержания
образования», «Программе национального развития и межнационального
сотрудничества народов Республики Мордовия» (1997 г.), «Законе об
образовании в Республики Мордовия» (1998 г.), «Законе о государственных
языках Республики Мордовия» (1998 г.).
Быстрого перехода на новую модель национального образования не
произошло, тем не менее, в 1990-х гг. положение с изучением родного языка
218
в школах Мордовии стало улучшаться. В 1992 г. с целью изучения
отношения жителей Мордовской республики к языковым проблемам был
разработан блок вопросов анкеты «Традиции и новации в культуре этноса».
На вопросы, касающиеся национально-языковой политики, ответили 1 030
человек русской, мордовской и татарской национальности, проживавшие в 19
районах республики, а также в городах Саранске и Рузаевке и рабочем
поселке Комсомольский. В ходе анкетирования жителям республики было
предложено ответить на вопрос: «В какую школу Вы послали бы учиться
своих детей». Сравнивая данные исследования 1973 г. и 1992 г. отметим, что
количество родителей мордовской национальности, которые хотели бы
обучать своих детей в национальной школе, увеличилось примерно в два раза
[Карьгин, Полутин, 1992]. В 1992-1993 учебном году в республике
функционировало уже 369 национальных школ, в том числе 208 –
мокшанских, 130 – эрзянских и 31 - татарских с общим контингентом 27 800
учащихся [Учеваткин, 1992: 36].
Основной
целью
общеобразовательных
учреждений
является
формирование целостной личности, обогащенной достижениями культуры
как национальной, так и мировой. С учетом сложившейся в республике
языковой ситуации, в 1990-е гг. в учреждениях образования сформировались
следующие уровни работы с родным языком:
1. В школах с однородным по национальному признаку контингентом
детей мордовской или татарской национальностей обучение в начальном
звене велось на родном языке, русский язык изучался как предмет. Таких
школ в 1992 г. было 197, в 1994 г. - 213, в 1999 г. – 260, в 2004 г. - 187.
2. В школах со смешанным по национальному признаку контингентом
детей,
где
дети
мордовской,
татарской
национальности
составляли
большинство, родной язык изучался как предмет на всех ступенях обучения,
обучение велось на русском языке. Таких школ в 1999 г. было республике 73,
в 2004 г. - 227.
219
3.
В
школах
национальности
с
преобладающим
вводилось
изучение
контингентом
мордовских
детей
языков
русской
на
уровне
разговорной речи. Таких школ в 1992 г. было 27, в 1994 г. – 52, в 1999 г. – 80,
в 2004 г. увеличилось до 256 [Мордовские языки, электронный ресурс;
Мосин, 2004: 81, 105, Кадакин, 2005: 35-36].
Эрзянский и мокшанский языки изучались так же на различных
факультетах мордовских вузов. Продолжалась работа по pазpаботке и
внедрению в учебный процесс новых учебно-методических комплектов. В
1999 г. в вариативной части республиканского базисного учебного плана
пpедусмотpено более 15 пpогpамм, курсов, pаскpывающих национальноpегиональную специфику республики [Мосин, 2004: 105].
В 1995 г. изучение родных языков велось в 26 школах Оренбургской
области, 2 – Республики Татарстан, 2 – Чувашии, 48 – Ульяновской области,
3 – Пензенской области, 15 – Самарской области, 1 – в Башкирии [Мосин,
2004: 81].
Но, как отметил председатель Совета Возрождения мордовского народа
М.В. Мосин в докладе на Третьем съезде мордовского народа в 1999 г.,
«…жизнь мордовской школы осложнена низким уровнем востребованности
национальной культуры, языка. Она по-прежнему не охватывает весь
контингент детей мордовской национальности: до сих пор только в 23
школах
г.
Саранска
изучаются
мордовские
языки
и
в
основном
факультативно, тогда как в соседних республиках (в Чебоксарах, ЙошкарОле) во всех школах чувашский и марийский языки в течение ряда лет
ведётся как основной предмет» [Мосин, 2004: 112-113].
В 1999 г. в Республике Татарстан функционировало 4 мордовские
школы, в которых 34 школьника изучали мордовский язык; в Чувашской
республике в 3 школах организовано изучение мордовского языка; в
Самарской области действовали 51 мордовская школа [Вопросы образования
национальных меньшинств в Российской Федерации, электронный ресурс].
220
Но в целом, состояние преподавания родного языка в мордовской
диаспоре, особенно в Пензенской и Нижегородской областях, было
поставлено крайне неудовлетворительно (в последних на 50 - 100 тыс.
мордовского населения по 1-2 таких школы). Уровень изучения родного
языка в мордовских школах диаспоры на порядок ниже, чем у чувашей или
татар [Абрамов, 2004: 183].
Как отметил министр образования Республики Мордовия В.В. Кадакин
в докладе на Четвертом съезде мордовского народа в 2004 г., в настоящее
время перед «системой образования стоит задача повышения качества
языковой подготовки обучающихся, чтобы максимально использовать
мощность воспитательного потенциала языков, истории, культуры народа в
формировании любви к своей родной земле, родному краю, а по большому
счету – формированию патриота своей родины» [Кадакин, 2005: 34].
Важным
направлением
в
этой
области
является
расширение
национально-регионального компонента содержания образования, который
включает в себя кроме учебных предметов «Мокшанский язык», «Эрзянский
язык» «Мордовская литература», такие предметы как «История и культура
родного края», «География Республики Мордовия», «Основы экологии».
Статус мордовских языков как государственных требует в системе
образования формирование активного двухстороннего как мордовскорусского, так и русско-мордовского билингвизма. В связи с этим
Министерство образования Республики Мордовия приняло решение о
введение изучения мордовских языков с 2004-2005 учебного года в первых
классах всех школ [Образование в Республике Мордовия, 2004: 52-53].
По состоянию на сентябрь 2005 г. в Республике Мордовия
насчитывалось 227 школ с преимущественным контингентом детей
мордовской национальности, где обучались 15 тысяч 665 учащихся. Все они
работали по учебному плану национальных школ с обучением в большинстве
из них в 1-4 классах на родных языках. Факультативными и кружковыми
занятиями
охвачено
10
тысяч
770
221
учащихся.
По
сообщению
Государственного комитета РМ по национальной политике, в школах
республики работали 184 музея краеведения и национальной культуры, 186
кабинетов родного языка. В 369 русскоязычных школах велось изучение
мокша-эрзя языков на уровне разговорной речи, охвачено 8 тысяч 626
учащихся. Обучение родному языку вели 663 учителя. В регионах
компактного проживания мордовского населения работали 135 школ, где 9
911 учеников изучали родные языки в 192 дошкольных учреждениях
общение и обучение велось на родном языке. В 2004-2005 году издано и
подготовлено к изданию на мордовском языке 52 наименования учебной
литературы, 27 – художественной [Саранский городской сайт, электронный
ресурс].
***
Таким образом, основные направления реформирования школы во
второй
половине
1980-х
гг.
(демократизация,
децентрализация,
дифференциация обучения) закрепили позиции в возрождении и развитии
национального образования. Перестройка побудила рост национального
самосознания, развитие национальных движений в Мордовской республике,
привела к началу обновления национальной мордовской школы. Благодаря
введению
так
называемого
национально-регионального
компонента
содержания школьного образования стало возможным обучать детей истории
и культуре своего народа.
222