Роль США и КНР в эволюции регионального комплекса
advertisement
Сергей Владимирович Михневич; магистр международных отношений, аспирант кафедры Мировой Политики факультета Мировой Экономики и Мировой Политики Национального Исследовательского Университета «Высшая Школа Экономики», г. Москва, ул. Мясницкая, 20; адрес электронной почты: sxzex@yandex.ru Эволюция архитектуры безопасности в АТР и ее политикоэкономическое измерение в конце 20 – начале 21 века Аннотация: В рамках работы рассматриваются основные направления и проблемные поля эволюции архитектуры безопасности в АТР в 1990-е – 2010-е гг., а также применение новых политических и экономических механизмов и форм сотрудничества в целях обеспечения региональной безопасности Ключевые слова: КНР, США, АТР, Юго-Восточная Азия, АСЕАН, АРФ, АСЕАН+3, Япония, региональный комплекс безопасности, архитектура безопасности, нетрадиционная безопасность, традиционная безопасность Формирование регионального комплекса безопасности в АТР: ключевые проблемы безопасности и механизмы взаимодействия Не является тайной «за семью печатями» тот факт, что динамика трансформации существующей системы международных отношений, природа происходящих изменений, направленность протекающих процессов связаны с окончанием холодной войны. Завершение биполярного противостояния ознаменовало разрушение системы международных сдержек и противовесов, существовавших на протяжении предыдущих четырех с половиной десятилетий и определявших формы международного взаимодействия, его цели и круг участников. Трансформация современной международной системы тесно связана с процессом регионализацииI, получившим широкое распространение в конце XX – начале XXI века. В рамках указанного процесса определяющую роль на международной арене стали играть относительно новые акторы – регионы, выступающие одновременно в роли объектов и субъектов современной мировой политики и занимающие «средний» уровень системы международных отношений: между глобальным уровнем международной системы и уровнем национального государства. - Регионализация представляет из себя совокупность эмпирических процессов, проистекающих, как правило, из тенденций экономической интеграции и приводящих к формированию моделей сотрудничества в рамках транснационального географического пространства [Колдунова Е.В. АСЕАН: проблемы регионализма и перспективы интеграционных процессов// Юго-Восточная Азия: актуальные проблемы развития. Идеология, история, культура, политика, экономика. Выпуск XI. (ЮВА 2007-2008 гг.). – Москва. Институт востоковедения РАН. 2008. - С.28-37]. В качестве движущих сил регионализации выступают процессы внутрирегионального характера, а также внешнее воздействие. Ученые выделяют два основных типа регионализации, оба из которых характерны для отдельных регионов в рамках АТР: Первый тип связан с появлением и активной деятельностью региональных держав, направленной на улучшение своих международных позиций. В результате, подобные региональные державы стремятся организовать международные отношения с менее крупными государствами в регионе с целью максимального их использования в своих политических и экономических интересах, посредством соглашений, договоров, а также различных неформальных процедур и практик. Второй тип регионализации предполагает возникновение региональных интеграционных группировок, успешное становление и развитие которых также может создать региональную экономическую среду, стоящую обособленно в рамках мировой системы. При этом определяющий импульс экономической интеграции придается, как правило, политическим решением участников соответствующих группировок. Более того, в ряде случаев экономическое сотрудничество видится в качестве эффективного средства разрешения существующих или потенциальных политических противоречий, минимизации политических рисков и общего повышения безопасности региона, индуцируемых как внутри регионального пространства, так и за его пределами. I Фактически можно отметить следующую тенденцию, характеризующую связь внутренних факторов развития отдельных государств и эволюции международной системы, в целом: рост взаимовлияния и взаимозависимости политики отдельных международных акторов происходит в пределах соответствующих региональных пространств, а не в формате единого глобального континуума. В свою очередь, глобальный уровень мировой системы складывается из взаимодействия отдельных регионов как основополагающих элементов мирового политического конструкта и государств-доминантов, а также наиболее мощных негосударственных акторов, таких как транснациональные компании (ТНК) или мультинациональные компании (МНК)I. Процессы регионализации, происходящие в рамках АТР, тесным образом затрагивают сферы политического и экономического взаимодействия и безопасности. Можно говорить о том, что взаимодействие в одной из этих трех сфер непосредственно связано с достижением целей двух других областей. В этом проявляется комплексный характер процессов регионализации в АТР, в своей основе первоначально имевших необходимость разрешения проблем безопасности, индуцируемых в рамках биполярного противостояния в годы холодной войны. Так, создание ключевой региональной интеграционной группировки в АТР, Ассоциации Стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) в 1967 годы непосредственно было связано с угрозами региональной безопасности, исходившими от Китая1. Однако со временем данный вектор взаимодействия дополнился комплексным экономическим и политическим сотрудничеством, нацеленным также на создание условий для прогрессивного поступательного развития стран региона и повышения их значимости на международной арене. При этом расширению экономического сотрудничества как правило предшествовало политическое решение, диктовавшееся как экономической целесообразностью, так и необходимостью повышения безопасности в проблемных регионах, а успешность экономических и политических решений зависела от эффективности обеспечения безопасности в проблемных регионах. Наиболее целостное теоретическое обоснование процессов, приводящих к формированию регионов в качестве составных компонентов и акторов мировой политики, содержит предложенная представителями Копенгагенской школы международных отношений Барри Бузаном и Оли Вевером теория региональных комплексов безопасности (РКБТ), в соответствии с которой ключевую роль в процессах регионализации играют проблемы безопасности. По мнению Б. Бузана на современном этапе у отдельных региональных подсистем безопасности как составных частей международной системы существует значительная автономия, в отличие от всеобъемлющей жесткой структуры времен холодной войны2. Изменился статус регионов в системе международных отношений – из отдельных областей соперничества глобальных сверхдержав, служащих транспонированию их глобальных возможностей, регионы стали самостоятельными элементами глобальной архитектуры безопасности, оказывающими непосредственное влияние на политику глобальных игроков. Если раньше регионы практически всегда выступали в роли объектов международных отношений, то теперь они все больше становятся их субъектами. В некоторых случаях регионы выступают в качестве центров силы, обладающих комплексной мощью. При этом непременным атрибутом изменения статуса региона, его становления в качестве международного центра/полюса силы является его формализация в виде соответствующей региональной группировкиII. Осознание необходимости коллективных усилий для разрешения проблем безопасности, определенных в ходе секьюритизации3, приводит к созданию регионального комплекса Тем не менее, несмотря на значительный объем имеющихся ресурсов, негосударственные акторы в первую очередь вынуждены «играть по правилам», которые для них тем или иным способом устанавливают государства и/или созданные ими международные организации; II - Разумеется, объединение стран региона в рамках отдельной организации, призванной представлять их интересы на более высоком уровне в международной системе само по себе не означает, что регион изменяет свой статус и становится новым полюсом в международной системе. Однако появление формального института, представляющего интересы региона на международной арене, может говорить об осознании властными элитами стран-участниц ограниченности возможностей отдельных государств по разрешению ключевых проблем безопасности и обеспечения прогрессивного поступательного развития, а также их стремлении расширить собственные возможности для представления интересов на международном уровне. I 2 безопасности (РКБ) – «группы единиц, чьи основные дискурсивные процессы секьюритизации и десекьюритизации настолько взаимосвязаны, что проблемы их национальной безопасности не могут рассматриваться в отдельности друг от друга4». При этом согласно РКБТ региональные комплексы безопасности – это регионы, рассматриваемые с точки зрении проблем безопасности. Тем не менее, не любая группа соседних государств образовывает РКБ. Для того, чтобы можно было говорить о появлении РКБ, региональное пространство должно отвечать определенным критериям. Так, П. Морган выделял следующие условия формирования РКБ5: 1) самоидентификация членов РКБ в качестве представителей одного региона, а также соответствующее восприятие их внешними акторами; 2) географическая близость участников; 3) наличие определенной автономии РКБ от других комплексов, а также различие [в базовой проблематике безопасности] с глобальным уровнем системы [международных отношений]; 4) регулярные и интенсивные взаимодействия между членами РКБ; 5) высокая степень политического, экономического и культурного сходства. Проявление содержательного компонента РКБ, определение и «материализация» его роли в межстрановом взаимодействии по вопросам безопасности, осуществляются в процессе создания и развития региональной архитектуры безопасности. При складывании определенных условий может возникать ситуация, когда несколько РКБ в процессе сетевой интеграции формируют единый макрорегиональный комплекс безопасности. В основе формирования подобного макрорегионального комплекса лежит «центральный» РКБ, динамика процессов безопасности которого оказывает определяющее воздействие на сопредельные РКБ, которые также имеют собственное измерение проблем безопасности, отличающееся «центрального» РКБ. Подобному «укрупнению» РКБ также способствует увеличение проникающей способности проблем нетрадиционной безопасностиI и стремление международных акторов найти на них адекватный ответ. Подобная ситуация сложилась в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), где взаимодействие между региональными и внерегиональными акторами в РКБ Юго-Восточной - Раньше в центре взаимодействия по проблемам безопасности в подавляющем большинстве случаев находились проблемы государственной безопасности как «традиционной безопасности», основанной на суверенитете, национальном единении и территориальной целостности [Voon Phin Keong. China’s Energy Needs and Economic Relations with Reference to Southeast Asia. Centre for Malaysian Chinese Studies Kuala Lumpur. 2007], т.е. проблемы безопасности военного, политического и дипломатического характера [Cai Peng Hong. Non-traditional security and China-ASEAN relations. China and Southeast Asia: Global changes and regional challenges // Edited by Ho Khai Leong and Samuel C.Y. Ku. Singapore. 2006], индуцируемые государствами как однотипными акторами. При этом в качестве объекта подобной деятельности выступали другие государства как соперничающие акторы в борьбе за перераспределение влияния в рамках международной системы. В центре взаимодействия в рамках современных РКБ лежат не только традиционные проблемы безопасности, но и угрозы, вызовы и риски нетрадиционного ряда (новые угрозы, вызовы, риски), к которым относятся иные факторы, затрудняющие нормальное функционирование суверенных государств и существование человечества. Источники подобных проблем безопасности, как правило, имеют негосударственную природу, т.е. их индукция осуществляется не в рамках существующей системы международных отношений. Тем не менее, нетрадиционные проблемы безопасности могут быть связаны с деятельностью государств как целенаправленной, так и побочной. В настоящем докладе предлагается классификация нетрадиционных проблем безопасности посредством их разделения на две базовых группы в зависимости от наличия или отсутствия вооруженной угрозы или вооруженной компоненты индукции и (или) разрешения проблемы безопасности. В группу проблем безопасности с вооруженной компонентой (нетрадиционные вооруженные проблемы безопасности) предлагается включить проблемы безопасности, в целях разрешения которых в качестве одного из базовых средств применяется легитимное насилие. В качестве примера можно назвать (примеры: сепаратизм, наркоторговля, пиратство, торговля людьми). В группу проблем безопасности без вооруженной компоненты (нетрадиционные невооруженные проблемы безопасности) могут быть отнесены различные явления и события, приводящие к снижению общего уровня безопасности отдельных акторов, но индукция и (или) разрешение которых не связаны с применением легитимного насилия в качестве одного из базовых средств (проблемы экономической, финансовой, энергетической, экологической безопасности, массовые миграции, поступательности и устойчивости развития, проблема распространения массовых инфекционных заболеваний и т.д.). I 3 Азии, приводит к постепенному «стягиванию» близлежащих регионов в объединенный макрорегиональный комплекс безопасности «Большая Восточная Азия». «Большая Восточная Азия» – макрорегион, формирующийся в результате «стяжения» под воздействием процессов глобализации, регионализации и интеграции в единый взаимосвязанный региональный восточноазиатский комплекс Северо-Восточной, Юго-Восточной, Южной и Центральной АзииI. Образованию макрорегиона «Большая Восточная Азия» способствуют следующие факторы6: 1. Высокий уровень потенциальной и фактической экономической взаимодополняемости в регионе, по причине преобладания комплиментарной взаимозависимости над конфликтной. 2. Серьезная активизация в регионе интеграционных экономических процессов, что проявляется в стремительно растущем товарообороте между странами макрорегиона. 3. Наблюдается движение в направлении валютно-финансовой интеграции, что имеет отображении в формировании крупных стабилизационных фондов с участием большого числа региональных государств. 4. Возникновение и развитие новых форм кооперации, затрагивающих такие нетрадиционные, но важные для всего макрорегиона проблемы, как, например, проблема обеспечения продовольственной безопасности. Планируется создание организации стран – экспортеров риса, схожей по структуре и функциям ОПЕК. 5. Налаживание конструктивного взаимодействия между ключевыми акторами – Китаем, Японией и Индией в выработке общего подхода относительно расширения экономического сотрудничества в рамках макрорегиона. 6. Наличие определенной если не культурно-цивилизационной близости стран региона, то, скорее, модели их развития от западной. В регионе появились концепции теоретического обоснования специфики развития государств макрорегиона, наиболее комплексной из которых стала концепция «азиатских ценностей», предложенная бывший премьер-министром Малайзии – Мохатхиром Мохаммадом. На момент окончания холодной войны архитектура безопасности в АТР обладала следующими отличительными чертами: В макрорегионе не существовало единого комплекса безопасности. Динамика процессов безопасности в РКБ в Юго-Восточной Азии и Северо-Восточной Азии не имела общего характера: проблематика безопасности в регионах существенно различалась. В самой ЮВА существовали два практически независимых РКБ: в Индокитае и РКБ, объединявший тогдашних членов АСЕАН. В макрорегиональной секьюритизации (в обоих РКБ) доминировали вопросы традиционной безопасности, что было связано с необходимостью ликвидации «постбиполярного раскола» и предотвращения эскалации существовавших напряженностей между КНР остальными акторами макрорегиона. - Макрорегионализация в рамках «Большой Восточной Азии» предоставляет участвующим странам и регионам, в целом: Максимизировать и оптимизировать ресурсы, необходимые для разрешения наиболее серьезных и важных угроз, вызовов и рисков безопасности в различных ее составляющих; Получить возможности для увеличения политической массы на международной арене за счет принятия участия в международных процессах значительного числа стран, выступающих со схожих или идентичных позиций; Принять участие в процессах глобализации в «щадящем» варианте, не подвергаясь негативному воздействию со стороны всей мировой экономики; Резко поднять уровень развития менее развитых государств макрорегиона за счет предоставляемы преференций и инвестиций в их экономики; Улучшить и стабилизировать позиции бизнеса более развитых стран, получающих расширение географии распространения в более выгодном варианте. I 4 Структурным элементом региональной архитектуры безопасности продолжала оставаться система двусторонних союзов между США и странами АТР, посредством которой осуществлялось проникновение Соединенных Штатов в региональные процессы безопасности. Указанные союзы делают легитимизируют статус США в качестве гаранта региональной безопасности. Не функционировало комплексных диалоговых механизмов по проблемам безопасности, объединявших бы всех ключевых акторов. В качестве фактора, определяющего динамику региональных процессов безопасности и направления эволюции макрорегиональной архитектуры безопасности, утвердилось соперничество КНР и США за максимизацию собственного влияния в АТР. Можно выделить шесть групп узловых проблем, относящихся к различным типам безопасности в АТР: 1. Территориальные споры в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях (традиционная безопасность); 2. Дилемма безопасности, связанная с модернизацией Народно-Освободительной Армии Китая (НОАК) и увеличением военных расходов среди стран региона, выражающаяся в региональной гонке вооружений и накоплении конфликтного потенциала (традиционная безопасность); 3. Проблема разделения Корейского полуострова и ядерной программы КНДР (традиционная безопасность); 4. Транснациональные угрозы безопасности (нетрадиционная безопасность с вооруженной компонентой); 5. Нетрадиционные «повседневные» угрозы безопасности 7 (нетрадиционная безопасность с вооруженной компонентой); 6. Проблемы обеспечения устойчивой среды регионального развития – социоэкономическое измерение безопасности (нетрадиционная безопасность без вооруженной компоненты)I. - Указанные проблемы безопасности создают области сотрудничества и области соперничества в рамках взаимодействия в сфере безопасности. Индукция проблем первой группы в основном связана с политикой внерегиональных акторов по достижению следующих стратегических целей: Обеспечение ресурсной безопасности КНР и Японии; Распространение суверенитета КНР над обширными спорными районами акватории Южно-Китайского моря (ЮКМ) и Восточно-Китайского моря (ВКМ) как в рамках претворения в жизнь положений «внешнеполитической мифологии», так и для увеличения возможностей военного присутствия в АТР; Стремление США и Японии воспрепятствовать дальнейшему усилению влияния КНР в регионе; Стремление стран региона расширить собственные экономические возможности, а также ввиду особой значимости понятия суверенитета в региональной секьюритизации. При этом один из вопросов региональной безопасности входит сразу в несколько групп базовых проблемных полей, а именно – обеспечение безопасности логистических маршрутов движения товаров и энергоресурсов через Малаккский пролив и ЮКМ; Проблемы второй группы непосредственно связаны с увеличением военно-политических возможностей КНР в регионе: Китай заинтересован в дальнейшем усилении региональных возможностей в проецировании силы для обеспечения собственной ресурсной безопасности, а также для создания контрбаланса американскому военному и экономическому присутствию, которое может препятствовать реализации китайских целей в регионе. Укрепление и расширение военно-политической составляющей комплексной государственной мощи должно по мнению правящей элиты символизировать новый международный статус Китая, его готовность быть новым центром силы, а также стремление защитить все свои экономические и политические успехи и достижения. Усиление Китая заставляет страны региона тратить дополнительные средства на собственную оборону, а также привлекает внимание США, обеспокоенных утверждением КНР в качестве нового регионального лидера. Ближайший союзник США в АТР, Япония также опасается усиления КНР, но не из-за угрозы нападения, а из-за возможности Китая влиять на обеспечение ресурсной безопасности страны, а также на ее торговые отношения с другими странами и регионами; I 5 В регионе существует пять основных моделей сотрудничества по вопросам безопасности, которые формируют региональную архитектуру. 1. Многосторонние механизмы безопасности, инициатива создания которых исходила не от АСЕАНI: «соглашения об обороне между пятью силами» (Five Powers Defense Arrangements); антипиратское сотрудничество, модерируемое Японией8. 2. Ведомое Соединенными Штатами сотрудничество в сфере безопасности, включающее в себя систему двусторонних союзов и соглашений о безопасности, а также многосторонних инициатив. 3. Направляемая Китаем, но основанная АСЕАН модель сотрудничества, наиболее ярким примером которой является АСЕАН+3. 4. Многосторонние механизмы безопасности под руководством АСЕАН: АРФ, Встречи министров обороны стран АСЕАН + (ADMM +). 5. Негласные союзнические отношения КНР с рядом стран Юго-Восточной Азии и КНДР. Наряду с отмеченными выше официальными механизмами взаимодействия в макрорегионе существует значительное число организаций дипломатии «второй дорожки», в рамках которых в дискуссиях по наиболее актуальным региональным проблемам принимают участие видные представители экспертного сообщества: Азиатско-Тихоокеанский совет сотрудничества по безопасности (CSCAP), Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (CICA), форум Шангри-Ла и др. Функционирование подобных структур содействует укреплению мер доверия между странами, углублению понимания и формированию комплексной повестки дня. Формирование макрорегионального комплекса безопасности в БВА происходит преимущественно вокруг РКБ ЮВА и тесно связано с деятельностью АСЕАН, поскольку Ассоциация в той или иной степени причастна практически ко всем существующим механизмам взаимодействия по вопросам безопасности в АТР, а также со стратегической важностью данного региона во внешнеполитических стратегиях крупнейших акторов: КНР, США и Японии. Фактически многосторонний диалоговый процесс по вопросам безопасности в АТР осуществляется на площадках созданных АСЕАН, а многие инициативы Ассоциации и задачи развития ЮВА стали основой для формирования механизмов безопасности ad hoc. Указанные структуры были сформированы после окончания холодной войны и могут служить примером эволюции макрорегиональной архитектуры безопасности, ввиду чего в рамках настоящего исследования рассматриваются именно они. Проблемы третьей группы включают в себя необходимость преодоления последнего «наследия» холодной войны – разделения Корейского полуострова и осуществления постепенно демократизации КНДР. К проблемам четвертой группы относятся угрозы пиратства, наркоторговли, терроризма, транснациональной преступности в регионе. Сотрудничество в борьбе с этими угрозами является «стержнем» региональной архитектуры безопасности, поскольку именно здесь практически совпадают интересы всех региональных и внерегиональных акторов. Пятая группа проблем безопасности связана с такими региональными угрозами как сепаратизм и экстремизм и, отчасти, интегрированным с ними терроризмомI. Относительно методов борьбы с террористической угрозой есть серьезное расхождение позиций Китая, стран АСЕАН и Японии с одной стороны и США с другой. Причина этого кроется в различном отношении акторов к понятию суверенитета и праву государств самостоятельно решать свои внутренние проблемыI. Шестая группа проблем, включающая необходимость создания эффективных механизмов поддержания стабильности, управляемости в АТР посредством экономических инструментов, объединяет точки зрения Китая, Японии и стран АСЕАН. Однако позиция США по данной проблематике неоднозначна и диктуется, в основном, не объективными потребностями региональной безопасности, а возможностью применения подобных механизмов для увеличения или уменьшения американского влияния в регионе. Разрешение проблем четвертой, пятой и шестой групп связано со стремлением Китая создать позитивную региональную среду, препятствующую индукции угроз, вызовов и рисков безопасности самой КНР, а также способствующую реализации глобальных интересов КНР. I - Сюда также можно отнести практически не функционирующие ныне Шестисторонние переговоры по корейской ядерной программе; 6 Тем не менее, в сфере традиционной безопасности по-прежнему сохраняются структуры, созданные в годы холодной войны, такие как американская система союзов. Учитывая, что движение в сторону изменения status quo в регионе достаточно медленное, ожидать скорого «отмирания» механизмов, созданных в предыдущую историческую эпоху, пока не приходится. К тому же против этого выступают крупные акторы, рискующие серьезно утратить свое региональное влияние в случае отказа от них, в первую очередь США. В развитии макрорегионального взаимодействия по проблемам безопасности после окончания холодной войны хронологически можно выделить три основных этапа: - I этап: с 1990-1997 гг. - II этап с 1998 по 2008 гг. - III этап, начавшийся в 2008 г. Развитие макрорегионального взаимодействия в течение последних двадцати лет сопровождалось «четырьмя волнами вакуума безопасности»I (ВБ), вызванными преимущественно политикой США. «Первая волна» ВБ была связана с окончанием холодной войны и снижением региональной активности США, занявшихся оптимизацией избыточных ресурсов в ЮВА, использовавшихся ранее для обеспечения региональной безопасности. Так, с территории нескольких американских военных баз на Филиппинах были либо полностью выведены, либо значительно сокращены американские воинские контингенты. Американских стратегов в тот момент больше всего занимала проблема возможного падения Коммунистической Партии Китая (КПК) и потенциальные последствия смены власти в КНР для самого Китая и АТР. «Вторая волна» ВБ связана с политикой США в годы Азиатского экономического кризиса 1997-98 гг., когда экономические средства по выводу из кризиса экономик стран региона, предложенные международными финансовыми организациями с подачи США, способствовали существенному снижению уровня безопасности в странах АТР в связи с кардинальным падением уровня жизни. «Третья волна» ВБ в регионе в своей основе имела реакцию США на события 9 сентября 2001 года, когда членами террористической группировки «Аль-Каида» был произведен крупнейший в истории США теракт на территории этой страны. Администрация президента Джорджа Буша объявила Юго-Восточную Азию «вторым фронтом» (после Ближнего Востока) войны с терроризмомII. «Четвертая волна» ВБ стала откликом на события глобального финансового кризиса, развившегося из кризиса на рынке ипотечного кредитования в США. Данная волна привела не только к значительному падению уровня жизни преимущественно в не самых благополучных частях макрорегиона, усилению имущественного расслоения и повышению гетерогенности существующих институтов регионального управления как АСЕАН, но и относительному усилению позиций Китая, чья экономика, несмотря на некоторое замедление темпов роста, занимает доминирующее положение в регионе, укрепляя совокупную государственную мощь КНР, стремящейся «не упустить свой исторический шанс». I этап эволюции регионального взаимодействия по проблемам безопасности - «Вакуум безопасности» (ВБ) – такое состояние системы международных отношений, при котором существующие в системе механизмы обеспечения безопасности, ее архитектура, не способны обеспечивать приемлемый для системных акторов уровень безопасности, определяемый в ходе секьюритизационных процессов; II - Региональная политика США привела к существенному усилению напряженности в межконфессиональных отношениях в ЮВА и прилегающих районах Южной и Северо-Восточной Азии, что нашло отражение в многочисленных противозаконных действиях в отношении представителей «чужих» конфессий и социальных групп, а также иностранцев. I 7 Основной тенденцией данного этапа стало вовлечение КНР в диалоговый процесс по проблемам безопасности и соответствующие региональные механизмы. Кроме того данный этап характеризовался усилением макрорегионального влияния АСЕАН, ставшей региональной организацией, объединившей в течение данного периода все страны ЮВАI. Начало 1990-х годов в регионе сопровождалось «первой волной» ВБ, наиболее вероятным кандидатом на заполнение которого стал Китай. У руководства АСЕАН существовали опасения относительно политики КНР по отношению к региону: изменение глобальной и региональной среды предоставило Китаю шанс для кардинального усиления влияния на процессы безопасности в ЮВА. В связи с этим в Ассоциации решили прибегнуть к методу вовлечения КНР в многосторонние механизмы взаимодействия по проблемам безопасности в целях повышения прогнозируемости китайской внешней политики в ЮВА, создания мер доверия и условий для налаживания взаимовыгодного сотрудничества между странами региона и Китаем. Базовым механизмом участия КНР в процессах региональной секьюритизации стал созданный в 1994 году специально для этих целей Региональный Форум АСЕАН (АРФ) – многосторонняя диалоговая площадка по проблемам безопасности в регионе. Особенностью АРФ, является применение асеановских принципов и правил функционирования, на основе «Духа АСЕАН» (ASEAN Spirit)и «Пути АСЕАН» (ASEAN Way), что подразумевает принцип консенсуса, а также неформальные механизмы согласования позиций и разрешения конфликтных ситуаций, а также наличие четко выраженного намерения решать региональные проблемы в рамках самого региона9. В уставном документе АРФ10 основной задачей форума является организация конструктивного диалога АСЕАН с партнерами организации посредством прохождения трех последовательных этапов «укрепления доверия, развития превентивной дипломатии, выработки общих подходов к урегулированию конфликтов»11. Главной особенностью процесса взаимодействия по вопросам безопасности в рамках АРФ, является то, что это «процесс региональных взаимодействий и сотрудничества, базирующийся на постепенности, неформальности, консенсусе, личных политических связях, неконфронтационной манере ведения переговоров, большей значимости процесса по сравнению с результатом»12. Первоначально скептический настрой руководства Китая по отношению к идее многостороннего механизма с участием Японии и США был связан с опасениями по поводу главенствующей роли данных стран в определении повестки дня, а также по вопросу интернационализации проблемы Тайваня в ходе работы форума. Но взаимодействие в рамках АРФ, основанное на принципах консенсуса в определении повестки дня, а также восприятие многими странами ЮВА Китая в качестве потенциальной угрозы их безопасности, заставило КНР принять более активное участие в работе механизма. Стоит отметить, что на протяжении практически всего I этапа эволюции регионального взаимодействия по вопросам безопасности в ЮВА, проблема Южно-Китайского моря была главной темой регионального дискурса секьюритизации. Тем не менее, незадолго до окончания данного этапа в круг коллективной секьюритизации все активнее начали включаться проблемы нетрадиционной безопасности, особенно с вооруженной компонентой13. Что касается динамики процессов безопасности в СВА, то стоит отметить, что первая половина 1990-х годов ознаменовалась несколькими серьезными кризисами, связанными с повышенной активностью китайских ВМФ в Тайваньском проливе (1995, 1996 гг.) и «ядерным кризисом» в КНДР (1993 – 1994 гг.), в ходе которых США серьезно рассматривался вариант применения вооруженной силы для разрешения возникавших проблем. Однако связь между РКБ в СВА и ЮВА на тот момент по-прежнему оставалась не слишком сильной. II этап регионального взаимодействия по проблемам безопасности Ключевым событием, разделившим этапы развития региональной системы, стал Азиатский Финансовый кризис 1997-98 гг. В ходе кризиса 1997-1998 годов Запад фактически отказался оказать реальную помощь странам Азии, и даже воспользовался сложившейся ситуацией в своих интересах. Так, США, пытаясь увеличить собственное экономическое влияние в странах региона, навязали странам I - В 1995 г. в Ассоциацию был принят Вьетнам, в 1997 г. – Лаос и Мьянма, в 1999 г. – Камбоджа 8 региона пакет помощи, предоставленный Международным Валютным Фондом (МВФ) на очень жестких условияхI. Это вызвало серьезное недовольство в странах региона американской политикой14. Резко ухудшившиеся экономические условия в странах региона привели к падению уровня жизни и росту экстремистских настроений. Правящие элиты были вынуждены прибегать к силовому решению возникающих проблем. А это по спирали вело к дальнейшему росту экстремизма и сопутствующих явлений: терроризма и традиционного для стран региона сепаратизма. Китай, испытывавший экономический подъем в то время, оказал реальную помощь, отказавшись от девальвации юаня и предоставив кредиты. На данном историческом этапе Китай уже начал постепенное применение политики «мирного восхождения»II, в соответствии с которой Китай считал необходимым заботиться о мирном международном окружении для обеспечения поступательного роста китайской экономики и аккумуляции китайской совокупной национальной мощи. КНР предлагала создать региональные зоны свободной торговли в качестве одного из эффективных средств улучшения экономической ситуации в регионе и налаживания отношений между партнерами, не выдвигая никаких дополнительных требований в виде защиты прав человека или либерализации участия зарубежных компаний в экономике стран-партнеров. Китай, показав себя ответственным участником региональных процессов, оказал определяющее влияние на окончательное оформление схемы сотрудничества «АСЕАН + 3» (АСЕАН + Китай, Япония, Южная Корея). При этом КНР завоевал в этой схеме ключевую позицию – не «вовлекаемого», а «вовлекающего» актора15. Фактически Китай воспользовался Азиатским кризисом для демонстрации «обновленного лица» своей внешней политики, декларировавшегося в новой концепции безопасности, впервые представленной КНР на заседании АРФ в Пекине в 1997 г.16 Региональные процессы развивались на фоне распространения среди истеблишмента стран Азии точки зрения, согласно которой Запад, если не спровоцировал кризис, то оставил страны Восточной Азии без какой-либо поддержки в устранении его последствий17. С тех пор Китай в отношениях со странами АТР все большее внимание уделяет нетрадиционной невооруженной безопасности, в особенности ее экономическим аспектамIII. - Антикризисные решения, предлагавшиеся пострадавшим от кризиса странам, способствовали не максимально эффективному и быстрому выходу из него, а лишь изменению защитных механизмов в экономиках в пользу более легкого и обширного доступа в них западных компаний. Кризисы ликвидности и платежеспособности не были предвидены экспертами МВФ, осуществлявшими мониторинг. В результате своевременные меры по экстренному кредитованию государств, стоявших на пороге кризиса, не были предприняты, и зарубежные инвесторы, не уверенные в платежеспособности стран, стали ускоренно выводить свои инвестиции. Внутренние валютные резервы в странах были исчерпаны очень быстро, и их все равно не хватило для погашения задолженностей. Обесценивание национальных валют привело к тому, что центральные банки не могли приобрести в достаточном количестве иностранные валюты для расчетов с кредиторами, не говоря о резком падении уровня жизни. В итоге страны были вынуждены прибегнуть к рекомендациям МВФ, выполнение которых было необходимо для предоставления антикризисного (а, скорее, пост кризисного) валютного транша. II - Официально сформулированной в 2003 году; III - Еще в 2000 году КНР предложила странам АСЕАН создать совместную зону свободной торговли (ЗСТ), что должно было способствовать повышению устойчивости и эффективности региональных экономик. Предложение начать переговоры по заключению договора об открытии совместной зоны свободной торговли, было выдвинуто на саммите АСЕАН – Китай в ноябре 2000 года китайским премьером Чжу Жунцзи. Согласно его предложению, была сформирована рабочая группа экспертов со стороны Китая и АСЕАН. К октябрю 2001 года ими был подготовлен доклад, легший в основу начавшихся в ноябре того же года переговоров о создании в десятилетний срок зоны свободной торговли. Данные сроки касались первой шестерки государств АСЕАН, включающей Тайланд, Малайзию, Индонезию, Сингапур, Филиппины и Бруней. С данными странами зона свободной торговли в полной мере начал действие с 1 января 2010 года. С остальными государствами АСЕАН сроки начала действия зоны свободной торговли отодвигались на пять лет, до 2015 года. В ноябре 2002 года на восьмом саммите Китай – АСЕАН лидеры обеих сторон подписали «рамочное соглашение о всестороннем экономическом сотрудничестве между АСЕАН и Китаем», вступившее в силу 1 июля 2003 года. Оно подтверждало установленные ранее сроки начала участия в зоне свободной торговли для всех участников. Окончательно протокол о создании зоны свободной торговли был подписан 6 октября 2003 года на девятом саммите Китай – АСЕАН на о. Бали. Были установлены меры по налаживанию экономического сотрудничества, которые было необходимо осуществить перед началом действия зоны свободной торговли. I 9 Наряду с экономическим кризисом 1997-98 гг. серьезное влияние на развитие макрорегионального диалога по проблемам безопасности оказали теракты 11 сентября 2001 года в США. В региональном дискурсе на первый план начали выходить проблемы нетрадиционной безопасности с вооруженной компонентой. 5 ноября 2001 года была опубликована «Декларация АСЕАН о совместных действиях по противостоянию терроризму»18. В 2002 году был подписаны документы о сотрудничестве в сфере противодействия терроризму с США19 и КНР20. Данная тема стала одной из основных на состоявшемся в том же году заседании АРФ21. 4 ноября 2002 года между АСЕАН и Китаем была подписана «Декларация о поведении сторон в Южно-Китайском море» (далее – Декларация о поведении сторон)22, ставшая краеугольным камнем в отношении между КНР и странами ЮВА по проблеме ЮКМ, а в следующем году Китай стал первым внерегиональным государством, присоединившимся к Балийскому Договору 1976 года23, что демонстрировало стремление КНР укрепить свое влияние в регионе. К концу 2006 года Китай и АСЕАН создали в общей сложности 28 «механизмов рамочного сотрудничества», включающих регулярные консультации высших должностных лиц по вопросам стратегического и политического сотрудничества в сферах безопасности, ежегодные конференции глав МИД и ежегодные саммиты. Разумеется, подобное расширение присутствия КНР в региональных процессах не могло не пройти не замеченным США и Японией, опасавшихся усиления влияния Китая в стратегическом регионе. В 2005 году, по инициативе АСЕАН был создан Восточноазиатский саммит (ВАС), ставший дальнейшее развитие механизмов АСЕАН+3. На сегодняшний день ВАС не имеет собственного секретариата, функции которого сегодня выполняет секретариат АСЕАН. Саммит является диалоговым механизмом по решению стратегических вопросов, главный из которых – формирование Восточноазиатского экономического сообщества (ВАЭС) к 2020 году, а также стимулирование взаимодействия по вопросам традиционной и нетрадиционной безопасности Критериями членства в ВАС определено наличие статуса партнера по диалогу с АСЕАН, подписание договора о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии, тесные отношения сотрудничества со странами АСЕАН. В рамках ВАС также проходят встречи министров обороны стран АСЕАН+, которые являются одним из перспективных механизмов по повышению региональной безопасности. На сегодняшний день в ВАС принимают участие 18 членов. В начале 2000-х годов в повестке дня вновь появилась северокорейская ядерная программа. В целях разрешения данной проблемы был создан механизм шестисторонних переговоров о путях урегулирования кризиса вокруг ядерной программы КНДР, включивших делегации КНДР, КНР, США, России, Южной Кореи и Японии. Несмотря на проведение шести раундов переговоров, решить проблему не удалось – весной 2009 года КНДР вышла из переговоров и объявила о намерении развивать силы ядерного сдерживания24. Поставки современного американского вооружения Тайваню, производившиеся в конце 1990-х – начале 2000- х. годов, привели к недовольству властей КНР, однако воспрепятствовали новым виткам эскалации ситуации в проливе. Однако, несмотря на определенное «сглаживание» напряженностей в этой части АТР, Тайвань и КНДР по-прежнему остались выключенными из многостороннего взаимодействия по проблемам безопасности, что препятствовало разрешению «застаревших» проблем безопасности. III этап регионального взаимодействия по проблемам безопасности Третий этап развития взаимодействия по проблемам безопасности начался в 2008 г. с началом нового глобального экономического кризиса. Наряду с проблемами нетрадиционной безопасности, по-прежнему остававшимися в фокусе секьюритизации в АТР, вновь возросла актуальность традиционных проблем региональной безопасности – спорных территорий в ЮКМ и ВКМ и модернизации НОАК. Большая часть напряженностей в отношениях между Китаем и странами региона была связана с повышенной активностью китайских рыболовецких судов, осуществлявших промысел на спорных территориях. Отличительной особенностью китайской политики в отношении спорных территорий является стремление решать все проблемы на двустороннем уровне, в то 10 время как США, стремящиеся использовать территориальные споры между КНР и странами ЮВАI, в свою пользу, настаивают на интернационализации проблемыII. Подобное отношение Америки к ключевому вопросу для стран региона показательно. Не желая уступать Китаю лидерство в стратегически важном регионе, США с самого начала первого президентского срока Барака Обамы приняли решение пересмотреть собственную политику в ЮВА в пользу расширения американского присутствия в регионе. Имплементация данного решения подразумевала более широкое представительство США на региональных диалоговых площадках, а также укрепление партнерских отношений с ведущими региональными акторами. Это привело к подписанию Соединенными Штатами Балийского договора 1976 года, состоявшееся в июле 2009 года25. Новый шаг США сделали на саммите АТЭС 2011 года в Гонолулу, когда в выступлении, предварявшем саммит, Хилари Клинтон заявила, что «21 век станет Тихоокеанским веком Америки»26, что дало четкий сигнал руководству КНР и АСЕАН относительно желания США принимать активное участие в региональной политике. Это выразилось в присоединении США в 2011 году к ВАС. Тогда же к ВАС присоединилась Россия, что в перспективе может непосредственным образом отразиться на дальнейшей эволюции данного механизма. Присоединение США к Восточноазиатскому саммиту также связано с изменением восприятия ими военно-политических возможностей КНР и перспектив их использования. США оправдывают увеличение своего присутствия в регионе необходимостью повышения безопасности путей транспортировки энергоресурсов, а также обеспечения региональной безопасностиIII. Ввиду этого Китай предпринимает действия, направленные на ослабление АСЕАН за счет выстраивания «особых отношений» с ее отдельными членами, а затем их использования для предотвращения принятия Ассоциацией решений, противоречащих интересам КНР. Так, по результатам 45-й встречи министров иностранных дел стран АСЕАН, состоявшейся 9 июля 2012 г. в Пномпене, впервые за всю историю Ассоциации не была принята совместная декларация из-за отказа Камбоджи, председательствовавшей на встрече, включить в текст декларации параграфы, касающиеся совместной позиции стран АСЕАН по проблеме Южно-Китайского моря. Развернувшаяся затем полемика в СМИ приписывала данную неудачу на счет Китая, возможно, повлиявшего на позицию Камбоджи27. Подобные события серьезно подрывают единство АСЕАН, легитимность в глазах ее же членов, что препятствует нахождению адекватных решений на существующие проблемы безопасности, в первую очередь традиционного ряда. Однако АСЕАН продолжает разработку перспективных диалоговых форматах в своем стремлении не утратить макрорегиональное значение. Так, в 2010 году появился перспективный - Проблема спорных территорий в ЮКМ осложняется наличием территориальных претензий сразу у нескольких государств: КНР, Тайваня (поддерживающего китайскую точку зрения) II - В этом плане показательно выступление госсекретаря США Х. Клинтон на Ханойском заседании АРФ в 2010 году, в котором она заострила внимание на следующих моментах [Канаев Е.А. Проблема Южно-китайского моря. Сс. 2-3]: I 1) Х. Клинтон подняла вопрос о выработке Кодекса поведения сторон в Южно-Китайском море. Суть проблемы заключается в том, что ряд положений Декларации о поведении сторон отвечают интересам КНР в гораздо большей степени, чем интересам стран ЮВА. 2) Американский госсекретарь заявила о готовности США быть посредником между заинтересованными сторонами при внедрении в практику положений Декларации о поведении сторон, а также подняла вопрос о подключении «мирового сообщества» к влиянию на обстановку в Южно-Китайском море. 3) Х. Клинтон подчеркнула необходимость разграничить «допустимость (legitimacy) притязаний на участки суши Южно-Китайского моря и его акваторию», направив Китаю вполне отчетливый сигнал о непризнании его притязаний на 80% Южно-Китайского моря. III - Они не могут допустить дальнейшего усиления влияния КНР и вынуждены изыскивать новые способы сдерживания Китая. Кроме того нейтрально-позитивное отношение стран региона к возвращению широкомасштабного, в том числе силового присутствия США в региональных отношениях может свидетельствовать о том, что они также заинтересованы в поиске полноценного балансира для чрезмерно усиливающегося влияния Китая в ЮВА. Это может быть расценено как определенный возврат в прошлое в секьюритизации стран региона, опасения которых в отношении Китая вновь стали расти. 11 механизм взаимодействия по вопросам безопасности, объединяющий руководителей военных ведомств Ассоциации и ее партнеров по диалогу, ADMM+, созданный на основе ежегодных встреч министров обороны стран АСЕАН28. В рамках данного механизма министры обороны стран АСЕАН и ее партнеров по диалогу имеют возможность обсудить ключевые проблемы региональной безопасности в следующих пяти сферах: безопасность морских коммуникаций, борьба с терроризмом, противодействие проблемам массовых заболеваний, миротворческие операции и военная медицина29. Однако данному механизму еще предстоит доказать свою эффективность. Необходимо отметить, что ценнейшим ресурсом для налаживания комплексного позитивного взаимодействия по проблемам безопасности, в частности между АСЕАН и КНР стало расширение и углубление экономических связей между данными акторами как на двусторонней, так и на многосторонней основе. Успехи в экономической сфере способствуют укреплению и взаимодействия в иных сферах благодаря росту взаимозависимости. Так, товарооборот между Китаем и АСЕАН c 2000 по 2009 гг. увеличился в 5.5 раза – с 32.3 млрд. долл. до 178.2 млрд. долл.30 А с 2010 года начала действовать зона свободной торговли между АСЕАН и КНР, благодаря которой в перспективе торгово-экономические отношения между странами будут развиваться еще более стремительными темпами31. Фактически, растущая взаимозависимость экономик акторов привела к тому, что их интересы в данной сфере стали иметь определяющее значение при реализации политики безопасности в иных измерениях, повысив склонность к поиску компромиссных решений по сложным вопросам. Растущая взаимозависимость и понимание важности «безопасности и благосостояния соседей»32 привели к созданию в рамках АСЕАН+3 мощного инструмента поддержания региональной стабильности посредством реализации многосторонней Чиангмайской инициативы33. В ее основе лежит стремление стран региона избежать повторения кризисных явлений 1997-98 гг. посредством заключения валютных своп-соглашений. Чиангмайская инициатива, получившая название по месту проведения форума, предшествовавшего ее созданию в 2000 году, первоначально подразумевала заключение ряда двусторонних своп-соглашений. Однако по мере роста числа соглашений становилась очевидной необходимость создания единого многостороннего механизма, которое состоялось 24 марта 2010 года34. Чиангмайская инициатива символизирует возвращение в региональной политике к идеям бывшего Премьер-министра Малайзии Мохатхира Мохаммада, популярными в начале 1990-х годов. Согласно им страны Восточной Азии смогут определять свое будущее только объединившись в восточноазиатское сообщество35. Возможно, имплементация Чиангмайской инициативы действительно станет новым этапом в обеспечении безопасности в регионе, а также полем деятельности для отработки способов и механизмов взаимодействия в сфере безопасности между региональными и внерегиональными акторами. Необходимо отметить, что, несмотря на межрегиональный характер данного механизма, он вполне может считаться направленным на обеспечение нетрадиционной безопасности в ЮВА. Об этом свидетельствует базовый принцип внесения и расходования средств финансового пула, в соответствии с которым страны ЮВА имеют возможность получить значительно больше средств, нежели они вносят в него. Чиангмайская инициатива является одним из важнейших показателей внешней трансформации РКБ в ЮВА. Вообще вся деятельность в рамках структуры АСЕАН+3 может продемонстрировать растущую зависимость внутрирегиональной безопасности от деятельности внешних акторов. Несмотря на то, что АСЕАН выступает в роли «водителя» региональных отношений, их «двигателями» являются Китай и Япония. Ситуация с Чиангмайской инициативой показательна относительно места АСЕАН в существующей системе отношений в Восточной Азии. АСЕАН является «удобным» центром притяжения, пользуясь принципами которого, заинтересованные акторы могут заниматься разрешением тех проблем, которые не могут быть решены в рамках двусторонних отношений, как в случае с КНР и Японией. Реализация Чиангмайской инициативы позволяет говорить о том, что в рамках секьюритизации стран АСЕАН Китай изменил свой статус, став одним из наиболее активных участников процессов обеспечения нетрадиционной невооруженной безопасности в ЮВА. 12 Несмотря на достигнутые успехи в сфере нетрадиционной безопасности, Китай продолжает выступать в роли основного потенциального источника военно-политической дестабилизации в ЮВА. Об этом говорит и достаточно невысокая эффективность последних договоренностей по проблемам Южно-Китайского моря: китайские корабли военного и рыболовного флота продолжают регулярно появляться у берегов спорных островов, провоцируя ответную реакцию стран ЮВА. Вдобавок ко всем Китай быстрыми темпами модернизирует свой ВМФ, занимая жесткую позицию по вопросу нарушения государственного суверенитета, что в перспективе также может способствовать нагнетанию напряженности в Тайваньском проливе, несмотря на существенное улучшение отношений между «двумя Китаями», начавшееся с избранием на пост руководителя Тайваня Ма Инцзю – члена партии Гоминьдан. Немаловажно и то, что последние события вокруг ситуации со спорными территориями в Южно-Китайском море в 2013 году демонстрируют нежелание США принимать активное участие в разрешении проблемы на стороне своих союзников. Несмотря на бедственное положение Филиппин в противостоянии с Китаем в отношении спорных островов и акватории ЮКМ Соединенные Штаты воздержались даже от прямого осуждения действий Китая, сконцентрировав внимание на предоставлении помощи для перевооружения вооруженных сил Филиппин. Подобная пассивная позиция Вашингтона расценивается в Пекине как проявление слабости. Новому руководству Китая, пришедшему к власти осенью 2012 годаI, необходимо укрепить собственное влияние и авторитет внутри страны и на международной арене. И для этого очень хорошо подходит демонстрация силы в рамках защиты национальных интересов по утверждению суверенитета над спорными территориями. Хотя, возможно, новая перспектива интернационализации проблемы и более активное участие США в будущем заставят КНР подкорректировать свою позицию. Более того рост напряженности, сопровождавший в конце 2013 г. развитие ситуации с объявлением Китаем бесполетной зоны над спорными территориями, на которые также претендует Япония, требует от руководства Китая взвешенных и дальновидных шагов, направленных на предотвращение регионального конфликта, поскольку последствия его и для Китая, и для Японии, и для других стран региона могут быть катастрофическими. А возможные самоограничения в политике КНР в отношении ВКМ могут создать прецедент и для проблем других спорных территорий. Тем не менее, националистический азимут во внешнеполитическом курсе КНР в рамках реализации во внешней сфере политики «китайской мечты» и включающий более активное использование собственных возможностей для утверждения в регионе, будет способствовать сохранению существующих напряженностей в отношениях между КНР и странами ЮВА по проблемам традиционной безопасности. А в ряду проблем традиционной безопасности территориальные споры в ЮКМ и ВКМ и в дальнейшем будут оставаться ключевым проблемным полем с неясной перспективой разрешения, что непременно негативно скажется на обеспечении безопасности в регионе, в целом. Другим наиболее серьезным источником кризисных явлений в сфере традиционной безопасности в АТР продолжит являться КНДР, проведшая в 2013 году очередное испытание ядерного оружия и демонстрирующая видимую непримиримую позицию по отношению к политике США и Южной Кореи. Это, впрочем, может быть связано как с кризисом экономики КНДР, так и со стремлением нового лидера страны, Ким Чён Ына начать коренные экономические реформы в стране и борющегося с высшим военным руководством страны, нежелающим начинать реформы из страха потерять собственное влияние. В целом же, многочисленные инициативы, связанные с проблемами нетрадиционной безопасности, принятые к реализации на втором этапе, начали давать положительный результат именно в последние годы. Показателями этого могут служить как непосредственное уменьшение числа случаев противоправной деятельности, так и повышение стабильности среды, увеличение ВВП на душу населения и повышение Индекса Человеческого Развития (ИЧР), а также рост взаимозависимости между регионами, что позитивно влияет на уменьшении напряженностей, включаемых в коллективную секьюритизацию. - Официальное утверждение новых руководителей страны состоялось на сессии китайского парламента Всекитайского Собрания Народных Представителей (ВСНП) состоялось уже в 2013 году. I 13 Заключение Сегодня на проблемы безопасности воздействует множество факторов, еще несколько лет назад даже не принимавшихся во внимание при выработке стратегии по данному вопросу. Невозможность найти эффективное одностороннее решение проблем безопасности заставляет страны все чаще обращаться к сотрудничеству в их разрешении, что приводит к формированию особых механизмов и структур, формирующих архитектуру безопасности. Вместе с тем значительная часть проблем также не может быть транспонирована на глобальный уровень из-за того, что акторы, сталкивающиеся с ними, не имеют ресурсов для подобной деятельности, а также по причине ограниченной значимости проблемы для всей системы международных отношений. Все это заставляет страны искать решение возникающих проблем безопасности на уровне отдельных регионов, формируя региональный комплекс безопасности (РКБ). Ввиду особой значимости некоторых регионов во внешнеполитических стратегиях ключевых глобальных игроков, течение процессов региональной безопасности получает дополнительную динамику за счет участия мощных внешних акторов, нацеленных на максимизацию своего влияния. К описанной ситуации относится взаимодействие между странами ЮВА с США и КНР. Ключевым институтом РКБ в ЮВА является АСЕАН, объединяющая практически все государства регионаI. Соперничество за влияние в Юго-Восточной Азии между КНР и США привело к повышению значимости внутрирегиональных механизмов безопасности, функционирующих под эгидой АСЕАН, за счет расширения числа заинтересованных участников. Опасения относительно возможного исключения из процесса также повышают их готовность идти на компромиссы и уступки по многим вопросам, важным для стран региона, а также тратить значительные объемы ресурсов для завоевания их доверия и положительного отношения. Так, Китай заключил со странами региона ряд важных соглашений, регламентирующих взаимодействие с АСЕАН по вопросам нетрадиционной вооруженной и невооруженной безопасности. Особое внимание Китай уделяет расширению экономического измерения региональной безопасности, примером чего могут служить имплементация Чиангмайской инициативы, инвестирование Китаем значительных объемов средств в экономики стран региона, а также предоставление преференций в торговых отношениях между Китаем и АСЕАН. Данная деятельность Китая способствовала существенному повышению устойчивости региональных экономик, формированию условий для прогрессивного поступательного развития государств ЮВА, что привело к повышению общего уровня безопасности и, как следствие, улучшению имиджа КНР в регионе. Однако до сих пор в отношениях между КНР и рядом стран АСЕАН сохраняются напряженности в сфере традиционной безопасности, в частности по проблемам спорных территорий в Южно-Китайском море. Наряду с экономической ценностью данных территорий, связанной со значительными запасами полезных ископаемых (преимущественно углеводородных) и богатыми промысловыми ресурсами, они обладают выгодным географическим положением, позволяющим осуществлять контроль над маршрутами торговых и военных судов, проходящих через ЮКМ. Кроме того распространение суверенитета над данными территориями имеет важное символическое значение как для Китая, так и для стран ЮВА. Причина этого заключается в особенностях самоидентификации государств-спорщиков на международной арене. Страны ЮВА (Малайзия, Вьетнам, Филиппины) сравнительно недавно обрели независимость и остро воспринимают любые покушения на суверенные права. Китай как бывший региональный гегемон стремится продемонстрировать восстановление своего могущества, символом чего является возвращение исконных земель в лоно Родины. При этом Китай считает необходимым искать решение данной проблемы на двустороннем уровне, не вынося ее на многостороннее обсуждение, что существенно отличает его позицию от подходов стран ЮВА и США, также стремящихся поучаствовать в решении проблемы, поскольку это предоставляет им шанс вернуть утраченную в предыдущие годы легитимность в обеспечении региональной безопасности. Опасение Китая относительно интернационализации проблемы ЮКМ заставляют его тратить значительные ресурсы для улучшения своего имиджа и I - За исключением Восточного Тимора. 14 повышения влияния в сфере нетрадиционной безопасности, предоставлять преференции и идти на уступки странам ЮВА. Однако наращивание экономических и военных возможностей КНР, а также распространение националистических настроений среди высшего руководства страны, символом которых может служить концепция «китайской мечты» в будущем может заставить Китай пересмотреть подходы к своему участию в региональных отношениях. Для Соединенных Штатов ценность ЮВА и АСЕАН состоит в возможности их использования для ограничения влияния Китая, «запирания» его в регионе, препятствующего распространению китайской совокупной государственной мощи на глобальный уровень. К осознанию ключевого значения ЮВА в сдерживании Китая руководство США пришло сравнительно недавно – с началом первого президентского срока Б. Обамы. К этому моменту Китай уже серьезно укрепил свои позиции в регионе за счет заключения ряда комплексных политических и экономических соглашений как с АСЕАН, так и со странами региона по отдельности, что заведомо увеличило издержки США на восстановление и укрепление своего регионального лидерства. Базовым инструментом участия США в региональных делах, его фундаментом остается система двусторонних договоров, заключенных по итогам Второй Мировой войны со странами Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии. Также США стремятся расширить свои двусторонние связи со странами региона, с которыми у них традиционно не было партнерских отношений как, например, с Вьетнамом или Мьянмой. Кроме того Соединенные Штаты в последние годы проводят активную политику на региональных многосторонних диалоговых площадках, символом чего стало присоединение США в 2011 году к Восточноазиатскому саммиту. В отношениях между странами ЮВА и КНР США всегда придерживаются позиций близких странам ЮВА или предпочитают её не озвучивать, в случае если возникающая проблема представляется острой и неоднозначной. Одной из целей подобной политики является создание условий для участия США в формировании региональной повестки дня, её ключевых пунктов и целей, что позволит ограничить «свободу рук» Китая. Надо отметить, что подобные изменения в подходах США к региональным отношениям получают положительный отклик у стран ЮВА, заинтересованных в получении бенефиций от обеих держав, конкурирующих за влияние на них. Однако подобная попытка «усидеть на двух стульях» приводит к тому, что Китай, который может понести серьезный ущерб от изменения существующего status quo, прибегает к политике по дестабилизации АСЕАН как единой организации, отвечающей интересам всех стран ЮВА. Примером этого могут служить упоминавшиеся ситуации со встречей министров иностранных дела АСЕАН и «Форумом высокого уровня» в Таиланде. За счет развития двусторонних отношений с отдельными членами Ассоциации Китай добивается от них проведения в рамках механизмов АСЕАН дружественной КНР политики, что приводит к эрозии единства организации и снижает ее эффективность. Таким образом, сегодня нельзя констатировать, что в будущем АСЕАН будет продолжать занимать центральное положение в региональной политике и определять «правила игры» для внешних акторов. Тем не менее, многостороннее сотрудничество даже по ограниченному числу вопросов позволяет существенно расширить базу для дальнейшего углубления взаимодействия как в сфере укрепления мер доверия и понимания фундаментальных основ внешней политики участвующих акторов, так и в сфере практической реализации достигаемых договоренностей. Успешному взаимодействию способствует наличие значительного объема политико-экономических ресурсов, имеющихся у всех сторон в сумме. РКБ в ЮВА является комплексом безопасности с единым центром силы в виде АСЕАН. Однако эффективное взаимодействие по разрешение проблем безопасности в рамках РКБ возможно только при сотрудничестве с внешними акторами, осуществляющемся через сеть двусторонних союзов и многосторонних механизмы, затрагивающих различные сферы безопасности. Можно резюмировать, что сотрудничество по узловым проблемам безопасности становится ключевым элементом «стягивания» регионов Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии в единый комплекс безопасности. При этом взаимодействие по проблемам нетрадиционной безопасности способствует ускорению центростремительных тенденций, а соперничество в вопросах традиционной безопасности является основным источником центробежных тенденций. 15 Фактически, в регионе наблюдается объединение в едином комплексе проблем безопасности странового, регионального, межрегионального и глобального уровней, что происходит через особую сеть диалоговых механизмов, а также благодаря тому, что в разрешении проблем внутрирегиональной безопасности заинтересованы ключевые глобальные акторы: США и КНР Несмотря на наличие значительного числа проблемных зон, сотрудничество между АСЕАН, США и Китаем по вопросам обеспечения региональной безопасности на настоящий момент в целом может считаться успешным. Взаимодействие указанных акторов является основой дальнейшего реформирования регионального комплекса безопасности в ЮВА, а также создания эффективной архитектуры безопасности в макрорегионе. 1 - - Shambaugh. D. China engages Asia: Reshaping the Regional Order.International Security, Vol. 29, No. 3 (Winter 2004/05), p. 65; В августе 1965 года на заседании Политбюро КПК Мао Цзэдун сказал: «Мы обязательно должны заполучить ЮгоВосточную Азию, включая Южный Вьетнам, Таиланд, Бирму, Малайзию, Сингапур…»// Малетин Н.П.АСЕАН: четыре десятилетия развития. Москва. «МГИМО – Университет». 2007. С.19; Также, в 1967 году на вопрос заданный министру иностранных дел Филиппин Рамосу о том, существует ли в странах АСЕАН общее мнение относительно того, откуда исходит главная и наиболее вероятная угроза внешнего вмешательства, министр ответил: «Здесь нет вопроса. Это – Китай»// Сулицкая Т.И. Страны АСЕАН и международные отношения в Юго-Восточной Азии. М. 1985; - Б. Бузан и О. Вевер в рамках РКБТ связывают повышение динамики региональных отношений после окончания холодной войны, со следующими факторами [Buzan B. Wæver. O. Regions and Powers. Regions and Powers. p. 10-11]: Снижение вмешательства глобальных держав в процессы, протекающие в других частях мира; Переход многих великих держав в «легковесную категорию» и, следовательно, ограничение их намерений быть вовлеченными во внешние военные конфликты. 3 - Секьюритизация – дискурсивный процесс, посредством которого в политическом сообществе формируется восприятие того или иного фактора в качестве значимой угрозы, а также понимание необходимости по принятию срочных исключительных мер по ее разрешению и выражается соответствующий призыв [Buzan B. Wæver. O. Regions and Powers. Regions and Powers: The Structure of International Security. Cambridge, N.-Y. Cambridge University Press, p. 491]. 4 - Buzan B. Security: A New Framework for Analysis // B. Buzan, O. Weaver, J. de Wilde. Colorado, L, 1998. -P. 201; 2 5 - Morgan Patrick M.. Regional security complexes and Regional Orders. Regional Orders// Regional Orders: Building Security in a New World. ed. by David A. Lake, Patrick M. Morgan. The Pennsylvania State University Press. University Park, Pennsylvania, 1997 p. 26; - «Большая Восточная Азия»: мировая политика и региональные трансформации, под ред. проф. А.Д. Воскресенского. М. МГИМО-Университет, 2010. с.94 6 7 - Thayer Carlyle A. Southeast Asia: Patterns of security cooperation. Barton. 2010 p.2; 8 - Agreement on Combating Piracy and Armed Robbery Against Ships in Asia (ReCAAP)/ official site – www.recaap.org; 9 - Acharya A. Collective Identity and Conflict Management in Southeast Asia /A. Acharya // Security Communities / Ed. by E. Adler, M. Harnett. - Cambridge: Cambridge University Press, 1998. - P. 208-213; 10 11 - http://www.aseansec.org/3635.htm; - Ibid; 12 - Acharya A. Culture, Security, Multilateralism: The «ASEAN Way»and Regional Order. In eds. by K. Krause Culture and Security: Multilateralism, Arms Control, and Security Building. London: Frank Сass, 1999. P. 55 — 84. 13 - ASEAN Declaration on Transnational Crime// www.aseansec.org/5640; Андронова И.В. Международный http://www.iori.hse.ru/mvf/materials/mvf_v_s_z.pdf; 14 валютный фонд: вчера, сегодня, завтра// 16 - Канаев Е.А. АСЕАН-КНР: новая парадигма отношений в сфере безопасности.//Проблемы безопасности во внешней политике КНР. М. 2005. с. 118; 15 16 - Thayer C. A. Southeast Asia: Patterns of security cooperation p. 19; 17 - Тимофеев О.А. Модели интеграции в Восточной Азии Влияние КНР и позиции США//Россия и АТР. 2009 №2; 18 - ASEAN Declaration on Joint Actions to counter Terrorism 2001/ http://www.asean.org/news/item/2001-aseandeclaration-on-joint-action-to-counter-terrorism ; 19 - ASEAN-United States of America Joint Declaration for Cooperation to Combat International Terrorism. Bandar Seri Begawan, 1 August 2002 // www.aseansec.org/7424;; 20 - Joint Declaration of ASEAN and China on Cooperation in the Field of Non-Traditional Security Issues 6th ASEANChina SummitPhnom Penh, 4 November 2002// www.aseansec.org/13185; 21 - ARF Statement on Measures Against Terrorist Financing Bandar Seri Begawan, 30 July 2002// www.aseansec.org/12001; 22 - Declaration on the Conduct of Parties in the South China Sea// http://www.asean.org/asean/externalrelations/china/item/declaration-on-the-conduct-of-parties-in-the-south-china-sea ; 23 - Instrument of Accession to the Treaty of Amity and Cooperation in Southeast ASIA // www.aseansec.org/15271; 24 -Шестисторонние переговоры по ядерной программе КНДР. www.ria.ru/spravka/20110824/422914168.html 25 - Китай в 21 веке. С.51; - U.S. Department of State. America’s Pacific Century. Remarks. H.R. Clinton, Secretary of State. 10.11.2011ю http://www.state.gov/secretary/rm/2011/11/176999.htm; 26 - Thayer C.A. ASEAN’S Code of Conduct in the South China Sea: A Litmus Test for Community-Building?// www.japanfocus.org/-Carlyle_A_-Thayer/3813; 27 28 - ADMM-Plus// www.aseansec.org/18816; 29 - Ibid.; 30 - ASEAN Statistical Yearbook 2008. Jakarta: The ASEAN Secretariat, 2009, p. 78-79; - Михневич С.В. Влияние проблем международной безопасности на проведение КНР своей внешней экономической политики на примере взаимодействия со странами Юго-Восточной Азии». Материалы 2-й международной научно-практической конференции «Россия и Китай: история и перспективы сотрудничества»// отв. Ред. Д. Буяров. Благовещенск. 2012. СС.. 207-213; 31 - Cao Yunhua. U.S. – ASEAN, Japan-ASEAN Relations and their impact on China// China and Southeast Asia: Global changes and regional challenges. Edited by Ho Khai Leong and Samuel C.Y. Ku. Singapore. 2006. P.124; 32 33 -林华生. 东亚政治济论2011. Линь Хуашэн. Политическая экономия в Восточной Азии. 2011. с.56; 34 [ASEAN Plus Three (ASEAN+3) Finance Cooperation// www.aseansec.org/19588] В многостороннем механизме приняли участие все государства АСЕАН, а также партнеры АСЕАН по АСЕАН+3: Китай, Япония, Южная Корея. Общая сумма финансового пула инициативы составила 120 млрд. долл. США. Большую часть средств предоставили Китай и Япония – по 38.4 млрд. долларов США, и Южная Корея – 19.2 млрд. долл. Доля остальных участников инициативы значительно меньше. Распределение долей участия в формировании пула демонстрируют определенную потерю самостоятельности АСЕАН в отношениях с партнерами по АСЕАН +3, поскольку именно государства ЮВА являются наиболее вероятными реципиентами средств из пула Чиангмайской инициативы в случае эскалации финансово-экономического кризиса. Право на использование средств пула у каждой из стран корректируется с помощью индивидуального мультипликатора. При этом у Китая и Японии он составляет 0.5, у Южной Кореи – 1, у ключевых Индонезии, Малайзии, Брунея, Сингапура, Таиланда и Филиппин – 2.5, у Вьетнама, Лаоса, Камбоджи и Мьянмы – 5. Все это говорит о том, что страны АСЕАН не могут самостоятельно обеспечить собственную финансовую безопасность. Но в своих действиях они предпочитают полагаться на восточноазиатских партнеров, а не на западных кредиторов; - АСЕАН в начале 21 века: актуальные проблемы и перспективы. Л.Е. Васильев и др. Москва. ИД Форум. 2010; с. 268. 35 17
