О глобальных вызовах, личных угрозах и инновационном развитии
advertisement
О глобальных вызовах, личных угрозах и инновационном развитии «Наступление должно быть направлено не против непосредственного фланга, а против глубокого тыла противника» Граф Альберт фон Шлиффен Тема глобальных вызовов активно представлена в современных СМИ. Существуют документы ООН, решения ряда правительств, озвучена позиция ряда ученых, бизнесменов и политиков. К большому сожалению, основная масса представленных в информационном пространстве суждений не различают задачи, проблемы, вызовы и угрозы. Так, например, в мире около миллиарда людей голодают, примерно столько же не имеют доступа к электричеству, сотни миллионов неграмотны и почти все 7 миллиардов функционально неграмотны, но ничего из вышеперечисленного вызовом не является, хотя, при определенных обстоятельствах, может реализоваться, как угроза. Различение является достаточно простым. Нехватка того или иного ресурса представляет собой задачу, редко – проблему, еще реже – угрозу. Этот ресурс где-то находит, или же люди учатся обходиться без него. Другими словами, с нехваткой любого ресурса можно справиться в рамках уже известных форм, форматов и институтов мышления и, как правило, даже в рамках существующих организованностей. Я всерьез считаю, что слово «вызов» - это сугубо манипулятивный инструмент. Что никаких «вызовов» нет. Что это специфический способ описания ситуации, через активацию и эксплуатацию человеческих страхов (там еще в паре со словом «вызовы» используется второе слово – «угрозы» в связке «вызовы и угрозы»). Я по-прежнему, убежден, что само слово «вызов» - из менеджерального словаря и употребление его в серьез в серьезном разговоре неприемлемо. Каждый раз, когда упоминается слово «вызов» нужно понимать, что речь идет об «обосновании через запугивание» какого-то очень конкретного коммерческого проекта – будь то борьба с голодом, раком, или за экологию. Я присоединяюсь к мысли Руководителя ФАНО (я так его понял), что вопрос не в вызовах, а в самоопределении человека. Или, даже еще на шаг раньше – в прорисовке своей картины мира, на которой можно прочертить персональное самоопределение. С этой точки зрения, все дальнейшие рассуждения Сергея – это тематическое самоопределение Сергея в рамке «человечество». Где Сергей строит свою персональную картину мира и самоопределяется в ней. А потом, конечно, можно, располагая такой сложной и богатой картиной мира, попытаться «напялить» на человечество свое понимание, используя манипулятивные возможности слова «вызов» . Все сказанное никак не снижает содержания текста. В последней встрече мы уже несколько раз сталкивались с тем, что Сергей ради продвижения смысла использует первое попавшееся слово. В частности, я спрашивал про тензор собственности: слово собственность – это точно про собственность? Сергей ответил – нет, можно и нужно обсуждать. Здесь по –моему тот же случай: слово «вызовы» использовано ситуативно, а картина состояния человечества и смысл персонального тематического самоопределения Сергея гораздо богаче. Они, на мой взгляд, должны обсуждаться, как минимум, в словаре состояний. Что, в свою очередь, означает, что в картине состояния человечества должен быть прорисован наблюдатель, со всеми своими переживаниями, пониманиями, непониманиями, принципами и т.п. А еще, как учит Африканович, все это должно быть прорисовано в динамике изменений – самого наблюдателя, его исследовательских средств и изменяющегося состояния. Вообще то, весь текст мне показался продолжением и дополнением доклада Сергея на «Основателях+». Или иначе – динамической развертке в исследовательской идеологии Африкановича. Как считает Тойнби «каждая цивилизация даёт сформулированный её «творческим меньшинством» Ответ на Вызов, бросаемый ей природой, социальными противоречиями и в особенности другими цивилизациями. На стадиях возникновения и роста творческое меньшинство находит ответ на вызовы окружения, авторитет его растёт и происходит рост цивилизации. На стадиях надлома и разложения творческое меньшинство утрачивает способность находить ответы на вызовы окружения и превращается в элиту, стоящую над обществом и управляющую уже не силой авторитета, а силой оружия. Большинство населения цивилизации превращается во внутренний пролетариат. Правящая элита создаёт универсальное государство, внутренний пролетариат — вселенскую церковь, внешний пролетариат создаёт мобильные военные отряды». Тойнби понятие вызова нужно, чтобы определить способность «думающих групп» выделять и решать задачи развития или сотворения себя, если таких групп нет или они выродились в элиту ( для нашей темы думающего общества очень важно различение думающих групп и правящей элиты), то социум погибает. Это очень близко нашим пониманиям соотношения человечества и социума. Вызов – это содержание игры этого человечества, называемого потом цивилизацией. Вызов, следовательно, следствие самоопределения в балансе сил думающих групп –за кого играть, во что играть , как играть. А для правящих элит –это манипулятивная техника изменения баланса интересов. Следовательно для Клуба основателей вызов быть может ( безссмыслие, осколочность…..), а для Сколково нет – им задачи решать надо. Аристократ Тойнби и думал как аристократ - не пролетарское ( не олигархическое, не правительственное…) это дело вызовами заниматься. Вызов же, прежде всего, усомневает несомненное. Легкие (простые, элементарные) вызовы ставят под сомнение господствующие организованности. Например, а не является ли современный политический кризис простым следствием того, что неоколониальная форма организации международного общежития, известная как глобализация, устарела и более не способна к развитию? Понятно, что нет субъекта такого вызова кроме нескольких думающих групп и никакое государство или элита его как таковой не воспринимает. Война за и против агентов какого то типа глобализации – вот их уровень. Серьезные вызовы, которыми, на мой взгляд, только и стоит заниматься, ставят под сомнение известные инструменты мышления. Можно сказать, хотя это будет заметным упрощением, что любой подлинный вызов парадоксален. Некоторые из них антиномийны: вы можете предложить две противоположные стратегии преодоления вызова и доказать, что обе они единственно правильны. Некоторые апорийны – вы можете предложить одну-единственную стратегию, причем невооруженным глазом видно, что она абсурдна. Есть и элевтерические вызовы: вы вообще не можете предложить ни одной стратегии, ни одного алгоритма, позволяющего ответить на предложенный вызов. Задачи могут быть решены на уровне хозяйствующих объектов. Проблемы решаются (или, чаще, не решаются) на уровне политических субъектов. Угрозы способны уничтожить политический субъект или создать новый. Как правило, угрозы преодолеваются – медленно, с трудом, но неуклонно, на уровне культуры. Вызовы обращены к цивилизации. А.Тойнби в «Постижении истории» убедительно показывает, что цивилизация возникает, как ответ на вызов, и с неизбежностью погибает, если сталкивается с вызовом, ответа на который найти не может. Современная цивилизация – хороша она или плоха – глобальна. Она, по Тойнби, отвечает на ряд глобальных вызовов и, следовательно, по мере своего развития сталкивается с новыми глобальными вызовами. Для того чтобы выжить в той или иной форме, ей необходимо, вопервых, увидеть, осознать и отрефлектировать эти вызовы, а, во-вторых, предложить адекватные ответы. Заметим здесь, что глобальность вызова означает его повсеместность. Иными словами, этот вызов обращен ко всем – и, одновременно, к каждому. Он ставит под сомнение существование цивилизации, культуры, нации, государства, муниципии, корпорации, но и судьбу отдельного человека. Вы можете не видеть того или иного вызова и, скорее всего, действительно не видите, или же полагаете, что он не имеет в вам никакого отношения. Но в той или иной форме – прямой или многократно превращенной – он вас обязательно коснется. А можно говорить о всеобщности вызова, если иметь в виду тех, кто его не видит и не понимает. Для них он есть? И еще: вызовы могут быть прорисованы в разных онтологиях, о чем свидетельствует весь дальнейший текст. Для кого кроме автора существуют описанные вызовы? Как, с помощью каких механизмов вызовы становятся всеобщими? Кому адресованы формулировки вызовов? Как осуществляется «обращение» вызовов? Как они возникают, как актуализируются и как утилизируются? Так что, есть лишь один вопрос: будете ли вы объектом действия сил, порожденных одним из глобальных вызовов, или займете позицию субъекта, действующего в пространстве глобальных вызовов? Уже в средневековье установили, что микрокосм эквивалентен макрокосму, и поэтому отдельный человек или клуб, собор, экклесия, - группа людей, связанных неформальными отношениями мышления, соразмерны глобальным вызовам. А, вот, в отношении административных или политических организованностей этого сказать нельзя. Поэтому, не приходится надеяться, что государство, российское или американское, ООН, ЮНЕСКО, ЮНИСЕФ и ЮНИДО, академии наук и отдельные институты дадут ответ на глобальные вызовы или, хотя бы, признают их существование. В любой ситуации глобальные вызовы – дело всех – и каждого. Вот – вот. В любой ситуации (!!!) – вызовы дело всех и каждого. «Ситуация» и «вызов» - из одного гнезда. К стати, о какой ситуации идет речь? Кто участники этой ситуации? Кто во что играет в этой ситуации? Как мы начинаем догадываться, вызовы не ситуативны, а состоятельны и начальны и не могут принадлежать всем – у всех может быть боль, страх и восторг, но не вызов. Вызовом для всех его делают идеологи и политики. «Я – последний солдат израильской армии?» «Хуже, курсант, вы не только последний солдат израильской армии, но и последний палестинский террорист». Листинг глобальных вызовов Как уже говорилось, почти ничего из отмеченного в документах ООН, государственных программах развития, текстах «Сингулярити», «Рэнда» или «Маккинзи» не является глобальным вызовом, тем более – не является глобальным вызовом современности. Энергетика, еда, чистая вода, загрязнение среды, неграмотность, бедность, - все это задачи, даже не проблемы. Как справедливо указывал Лем еще в начале 1960-х годов, если какое-нибудь затруднение, стоящее перед Человечеством, обнаружено и оценено, это затруднение будет устранено существующими административными структурами. Философ и прогностик не должен тратить на это время и отбирать хлеб у инженеров и политиков. Наше пространство действия – те вызовы, которые еще не замечены, или же те, которые намеренно игнорируются. КЕМ? Кем не замечены? Кем игнорируются? Это опять же к вопросу о содержании и участниках ситуации – кто участники «ситуации с вызовами»? Прежде всего, выделим вызов фазового кризиса. Ключевые вопросы: что лежит за машинным производством и индустриальным миром (и лежит ли что-нибудь)? Возможен ли фазовый переход без фазовой катастрофы, другими словами, будут ли Темные века? Если будут, то сколько времени они продлятся? И что нам со всем этим делать, то есть как жить в преддверии Темных веков или в их усомневании? Впрочем, в некотором смысле этот абзац – уже дань традиции. Я предложил концепцию фаз развития социосистемы и фазовых кризисов весной 2001 года, тогда это было новым, научным сообществом и мировыми элитами не рефлектировалось и не оценивалось. С тех пор утекло много воды, были «башни-близнецы», «ипотечный кризис», серия революций и релаксационных войн, осознание глубины энергетической проблемы и безнадежность режимов экономии электроэнергии – короче, в наше время проблема фазового кризиса понятна почти всем, хотя и в разных языках и логиках. Я сомневаюсь, что современные организованности способны справиться со всем комплексом задач фазового кризиса, но, в конце концов, Римская Империя продержалась достаточно долго, а с тех пор, все-таки, чиновники, правительства и государства чему-то научились. На мой взгляд, гораздо более значим сегодня вызов мышления. Вопросы: как правильно мыслить? Почему прежние методы, приемы, техники, форматы и формы мышления не работают? Понятно, что сама формулировка вызова подсказывает вывод о кризисе научного мышления и соответствующих ему организованностей (современная школа, университеты, НИИ, академии наук, исследовательские центры и т.п.) Для кого кроме Сергея и узкого круга его фанатов (в том числе и нас) существует вызов мышления? Дальше повторяться не буду – моя позиция понятна: это очень изощренная и четкая картина персонального тематического самоопределения в рамке «Человечество». Присоединяюсь к тому что глобальных вызовов нет есть вызовы человечеству (человечествам) в нашем понимании для выявления своего отношения к воздействия на социум. Социум больше двух вызовов удержать не может и это особая работа отбор понятых через вызовы задач для предъявления социуму. Практически, здесь речь идет о целой группе вызовов, даже о нескольких группах. Прежде всего, интеллектуальные вызовы: Вызовы части и целого (Существует ли Бог? Или иное Целое? Как с этим жить? Как жить, если этого нет? Что такое Земля? Что такое Человечество?) Вызов Бэкона (что делать если разные способы и техники мышления приводят к разным результатам? Что является критерием истины? Что делать, если критериев несколько, и они противоречат друг другу? И что делать, если множество критериев истины превосходит алеф 2 (множество действительных чисел)? Вызов сложности (наука занималась объектами, сейчас речь в фокусе внимания находятся системы, а что делать со средами? Со сферами? Лежит ли что-то за сферами? Можно ли работать с парадоксами, метадоксами и другими мета-конструктами? Что такое сложность? Чем сложное отличается от простого?) Вызов трансцендентности (существует ли трансцендентное? Если да, то как проходит граница имманентного и трансцендентного? Например, математика имманентна или же трансцендентна? Вызов предельности (как соотносятся основания и пределы? Если в Основаниях Христос, что в пределах? Если в основаниях начала термодинамики, что в пределах? Как соотносятся Основания, Пределы, Начала, Границы? Если созданы Основания для дальнейшей совместности, как отыскать границы совместности, и где ее пределы? Последний вызов распаковывается в отдельную группу. Исторически, это так называемые вызовы идентичности: кто я? Кто мы? Кто они? Иерархически организованные идентичности, структурирующие место человека в мире, распадаются и по большей части уже прекратили существование. В старой «лестнице»: Я – Человек / Мужчина / отец\сын\муж / Русский / Ученый / среднего возраста /… усомневаемо и проблематизируемо каждое звено. Идентичности приобрели характер ризомы, запутанной системы корней травы. Между тем, эллинистический кризис полисной и родовой идентичности привел не только к жесточайшим эллинистическим войнам, но и к возникновению национальных и конфессиональных идентичностей, к смене «поколений Богов». Еще год или два назад я выделял группу вызовов идентичности, как отдельную и значимую. Сегодня приходится диагностировать, что вызовы идентичности трансформировались в вызовы трансграничности: Вызов глобализации, то есть разрушение государственных границ, ограничение государственного суверенитета, кризис оснований государственности и представлений о ней. К этому же вызову относится вызов майдана / вызов неореформации и вызов глобальных корпораций. При определенных условиях вызов глобализации может обернуться вызовом орденских структур. Вызов иного разума, связанный с разрушением границы разумного и неразумного, с представлением о разуме как о некотором синдроме, наборе свойств. В своей простейшей форме – это вызов со стороны нелинейных автоматов и роботов. Вызов трансгуманизма, в основе которого лежит разрушение границы между Человеком и не-Человеком – киборги, клоны, генетически модифицированные люди. Вызов бессмертия – разрушение границы между живым и мертвым. Кроме вызовов ума, существуют вызовы совести. Это – социальные, политические, военные вызовы. Каждый из нас имеет врожденные представления о справедливом и несправедливом добре и зле, правде и лжи. Эти представления общие у всех или у всех разные. Они обусловлены биологически, социально, культурологически, цивилизационно? Или эти представления имеют трансцендентную природу? Но какими бы не были ваши представления о справедливости, мир не отвечает этим представлениям. Он утроен по-другому. Кем устроен? Почему? Что с этим делать? Жить в этом? Умереть? Переделать? И можно ли получить справедливое переделкой несправедливого («ты должен сделать добро из зла, потому что его больше не из чего делать»)? Как связано развитие – технологическое, социальное, экономическое, культурное – с социальной энтропией, инфернальностью мира? Возможны ли негэнтропийные общественные процессы? Среди социальных вызовов укажем отдельной строкой вызов медиа, приводящий к виртуализации всех форм социальности и абсолютному нравственному релятивизму. Реально лишь то, что появилось в информационном пространстве: показано CNN, прочитано в интернете. И все, что появилось там – реально1. Справедливо то, что медиа показывает, как справедливое. 1 Например, развитие конфликта в Ливии было обусловлено репортажем о расстреле из пулеметов некой демонстрации. Уже после смерти Каддафи было признано, что не было ни расстрела, ни самой демонстрации – все это с самого начала и до самого конца постановочный фильм. Война в Ираке К вызовам совести относятся классовые, национальные, конфессиональные, групповые, военные, революционные вызовы, вызов домината, понимаемого, как особый клуб легитимной мировой элиты. И, конечно, никуда не делить вечные человеческие, тварные вызовы: вызов бесконечности со стороны Океана Космоса, Вечности, вызов Небытия, вызов Времени (развития). Вновь есть необходимость указать отдельно, выделить те вневременные вызовы, которые трансформировались или обострились в последние годы. Это – амбивалентный демографический вызов (население мира растет, население развитых стран сокращается). Вызов приводит к росту демографического давления, к нарастанию антропотоков и, главное, к изменению структуры деятельностей, к беспредельному росту уровня разделения труда. Есть основания утверждать, что демографический вызов представляет собой превращенную форму вызова Афродиты – древнего и очень жесткого конфликта между мужчинами и женщинами, обусловленного биологическими и социальными половыми различиями и, прежде всего, разным отношением мужчины и женщины к будущему своих детей. Разрушение родовой идентичности привело к актуализации вызова Каина («брат убивает брата») и вызова Авессалома (сын пытается убить отца, отец убивает сына). Последний вызов воплотился в современном мире в ценностный межпоколенческий конфликт, особенно остро проявленный в современной России. Подчеркнем в заключение этого раздела, что вызовы ума, вызовы совести и вызовы тварности носят гораздо более серьезный характер, нежели ресурсные и оргдеятельностные вызовы. Причина глобальных вызовов Если вызовы ситуативны, то вопрос о причинах не должен стоять. В ситуативной логике причины – это баланс (сил, видений, интересов) участников ситуации. Для ситуативного анализа естественнонаучный подход с выяснением причинно-следственных связей не подходит. Кто порождает вызовы? Как порождаются вызовы? Каков жизненный цикл вызова? Как возникает и как умирает ситуация с вызовом? По-видимому, нужно выделить несколько причин глобальных вызовов. Вечные (тварные) вызовы обусловлены самой природой человека, как разумного существа, жизнь которого ограничена в пространстве и времени, а мысль стремится выйти за любые пределы. Вызовы совести связаны, с одной стороны, с кантовским категорическим императивом и социальностью человеческой жизни, а с другой стороны, - с биологической природой человека, как эгоистического «абсолютного хищника». Вызов Афродиты вытекает из полового диморфизма вида Homo и особенностей протекания мезолитического кризиса, во время которого получали преимущественные шансы на выживание военно-организованные общества, жертвующие оправдывалась наличием у режима Хуссейна оружия массового поражения. Об этом говорила разведка, об этом говорили СМИ. После войны оказалось, что ОМП в Ираке не было. Об украинском конфликте умолчим. молодым поколением ради увеличения кормовой базы. Вызов Каина возник вместе с распадом родовой идентичности. Но этот распад произошел весьма давно, а вызов не преодолен, более того, в наше время он жестко актуализирован. Понятно, что вызов Каина означает, что переход от родового формата отношений к соседскому затруднен и, по-видимому, этот процесс еще не закончился. Вызов Авессалома обострился в связи с ростом средней продолжительности активной жизни и межпоколенческой борьбой за социальные позиции. Кроме этих вечных или, по крайней мере, долгих вызовов, существуют вызовы текущего времени: трансграничные вызовы бессмертия, иного разума, трансгуманизма были неактуальны и даже невозможны еще тридцать-сорок лет назад. Вызовы глобализации и интеллектуальные вызовы имеют исторические корни (была античная глобализация и даже мезолитическая глобализация, господствующие формы мышления подвергались сомнению в эпоху эллинизма и реформации), но, опять-таки, даже поколение назад они были неактуальны. Собственно, с точки зрения культурной и административной элиты они неактуальны и сегодня, а научная элита вообще отказывается обсуждать тему интеллектуальных вызовов, утверждая, что наука давно дала на него прямой, полный и окончательный ответ. С такой позицией можно было бы согласиться, но, увы, неотрефлектированные глобальные вызовы порождают вполне рефлектируемые проблемы: ресурсные, социальные, политические, военные. Их поневоле приходится как-то решать, но, поскольку причины, порождающие эти и подобные им проблемы, никуда не деваются (и даже не обсуждаются) эта деятельность напоминает вычерпывание воды из продырявленного отсека – вода наливается быстрее, чем ее успевают вычерпывать. Вероятно, короткие или мгновенные вызовы возникли, как Ле-Шателье отклик гомеостатической системы «человеческое общество» на интенсивное технологическое, экономическое и, отчасти, социальное развитие мира в период «длинный 17-й – длинный 19-й век». Две промышленных и одна научно-техническая революцииполностью изменили господствующие системы жизни, мысли и деятельности. Изменились правила общежития, представления об истине, требования к картине мира (или ее отсутствию). Изменилась доступная энергия, доступное время, доступное пространство, доступные человеку силы. Этот колоссальный интеллектуальный, социальный и производственный прорыв поставил под сомнение господствующие организованности, начиная от семьи и заканчивая государством и международным правопорядком. Поэтому волна развития породила интеллектуальные вызовы и актуализировала вызовы социальные. Следствием стали две горячие мировые войны и холодная война. Это – вполне приемлемая цена прогресса, если бы только войны помогли найти ответы на вызовы или, по крайней мере, решить часть порожденных этими вызовами проблем. Увы, это не так. Мировые войны оказались удивительно бесплодными: они ничего не решили и не ответили ни на один вопрос. Соответственно, все обременения и обязательства, породившие Первую Мировую войну, актуальны до сих пор, что создает перманентную угрозу новой войны того же типа. Будет разумным согласиться с тем, что вечные вызовы (которые всякий раз приходится решать заново, и остановится в этой работе нельзя, поскольку по А.Тойнби это – вызовы, обращенные к человеку, как разумному биологическому виду, и задержка ответов на них приводит к видовой деградации) обусловлены природой человека, в то время как локальные вызовы обусловлены волнами развития. Можно сказать, что всякая волна развития сопровождается волной вызовов. В настоящее время мы столкнулись с эффектом наложения нескольких таких волн, и, вероятно, стоит вспомнить слова «Море уходит», которые произносили жители дальневосточных приморских поселков в ожидании разрушительного цунами. Опыт показывает, что волна вызовов не снимается проектной деятельностью, не снимается она также войнами и революциями. Хотелось бы верить в то, что интеллектуальные вызовы могут быть сняты мышлением, как и вытекающие из них вызовы трансграничности. О стратегии дьявола В рамках христианской картины миры особенности современной волны вызовов можно объяснить, как результат успешной реализации Врагом рода человеческого своей стратегии противодействия человеческому разуму, как творческому и творящему Началу. Понятно, что последовательные прорывы 17-го и 19-го столетий застали дьявола врасплох и резко ограничили его способность к маневру. Достаточно быстро он пришел к выводу, что остановить эти прорывы ему не под силу: Человек, созданный по образу и подобию Господа, Человек, обладающий свободой воли, реализовывал свой потенциал творения, и Дьявол ничего не мог с этим сделать. В этой сложной ситуации дьявол нашел, похоже что, лучшее решение. Его стратегия флангового удара была проста и убедительна. Практически, она основывалась на двух искушениях. Во-первых, это примат пользы над благом. Другими словами, это приоритет рациональной деятельности, позволяющей получать прагматически полезные результаты, над осмыслением начал, оснований и пределов этой деятельности. Например, возникновение в конце 1910-х – начале 1920-х годов наивной квантовой механики поставило физиков перед выбором: быстро двигаться вперед, получая результаты (а среди них – атомная бомба, ядерные реакторы, лазеры, полупроводники), или же – остановиться, осмотреться, подумать, понять, как соотносятся новые наблюдательные факты с основаниями и пределами физики. Дьявол помог сделать выбор, что породило «век физики», но и ее смертельный кризис на границе 20-го и 21-го веков. Для стратега, для профессионального военного историка ясно, что рано или поздно физике придется отступить далеко назад, в конец 1920-х годов, сдать огромную «территорию», признать ошибочность многих значимых теорий и бесполезность огромного пласта деятельности, и начать все с начала, с осмысления оснований и пределов. Но с каждым годом сделать такой шаг все сложнее, хотя не подлежит сомнению, что теоретическая физика «застряла». В 1950-х годах, когда в СССР готовился разгром буржуазной квантовой механики, физики сказали Сталину: «Квантовая механика, конечно, буржуазная лженаука, но с ее помощью мы сделали атомную бомбу и скоро сделаем термоядерную». Это был весомый аргумент даже для Сталина. А что физики ответили бы вождю народов сегодня? Вторая линия действий дьявола – это идея значимости любого труда. Формула: «Я только делаю свою работу, уважайте ее». Следовательно, не нужно думать о целом, о смысле, о содержании, о логике. Бессмысленно спрашивать у седобородого деда паспорт прежде, чем продавать ему вино или сигареты. Бессмысленно надевать в аквапарке спасжилет на рослого, хорошо плавающего ребенка. Бесполезно проверять экипаж самолета на наличие оружия, если уж пилоту нужно угнать или разбить самолет, он это сделает. Бесполезными являются охранники заборов. Бесполезны инновации без ответа на вопрос: во имя чего? Бесполезна реклама, стимулирующая перепотребление. Но в менеджерском мире есть заклинание: «Это моя работа, я действую по предписанию, я не причем». Стратегия дьявола оказалась успешной. Первая ее линия не дала возможность своевременно обнаружить интеллектуальные вызовы и ответить на них. Вторая линия блокировала возможность осмысленно работать с вызовами совести. Можно аплодировать Врагу, но интереснее найти какое-то содержательное возражение на его стратегию… О практических выводах Сражения выигрываются маневром свободных сил – исключений не более пяти за всю богатую военную историю Человечества. Свободные силы – поколения, которые только вступают в познание, управление, деятельность, и еще не определили свои задачи. Они уже находятся на карте, но еще не приписаны к месту, ко времени, к организованности. Они свободны, обладают свободой воли и потенциалом к творению. Понятно, что они сами определяют свою жизнь. Но, поскольку эта задача носит стратегический характер, разумно учитывать наработанный войнами и конфликтами материал. «Множество страшно», - говорил великий Темучин. Свободные силы должны использоваться массированно, что, с другой стороны «не является основанием громоздить их в одном месте в одном углу карты. «Порознь идти, вместе сражаться». Действие должно быть направлено на глубокий тыл противника, а не против его непосредственного фланга и, тем более, не против ее фронта. Поэтомумолодым нужно предлагать амбициозные, глубокие задачи, требующие времени. Не стратапы с горизонтом планирования 1 – 2 года, а исследовательские программы, рассчитанные на десятилетия. Такие программы всегда связаны и глобальными вызовами. Содержанием стратегии является оперативный маневр. В нашем случае – это идея ответа на вызов: когнитивного, структурного, семиотического, семантического… Вместе все это может быть названо стратегией глубокой инновации. С. Переслегин. Сколково, Зимняя школа ОТУС. 3 .01. 2015