Вокзал счастья

Елена Тенсик
Вокзал счастья
Действующие лица:
Машка (Ангела), 35 лет
Ванька, 25 лет
Женщина,48 лет
Надька, 30 лет
Старушка, 75 лет
Народ, полицейские
Три девушки в белых халатах
Первое действие
Машка сидит на чемодане, в руках у нее флажок из Макдональдса и пачка рекламных
объявлений.
МАШКА: Свободная касса! Свободная касса! … (Она начинает махать флажком и
разбрасывать объявления). Свободная касса! Свободная! Я – абсолютно свободная!...
Уходит. Затемнение. Через секунду появляются какие-то люди, они все толкаются,
куда-то спешат, задевают друг друга плечами. Слышно, как где-то гудит паровоз,
женский голос объявляет о задержке поездов. Все куда-то бегут, торопятся. Это
вокзал. Тут и дети, и взрослые. Посреди сцены сидит Машка на чемодане, в руках у нее
только флажок из Макдональдса.
Затемнение. Через секунду, когда свет вновь освещает сцену, уже никого нет, кроме нее.
Она по-прежнему сидит на чемодане.
МАШКА (машет флажком из Макдональдса): Свободная! Свободная!
Затемнение. Через секунду снова появляются люди. Они все куда-то спешат. Это
аэропорт. Слышно, как взлетают самолеты. Девушка объявляет, что каким-то
пассажирам надо срочно пройти на рейс. Машка сидит и машет флажком.
Затемнение. Снова все исчезают, в том числе и Машка.
Где-то снова гудит паровоз. Толпа. Все спешат по своим делам, а со стороны кажется
будто люди танцуют. Со всеми спешит и Машка. Но она, в отличие от всех, торопится
не на поезд, а на свое любимое место. Она снова идет и садится на чемодан туда, где
уже сидела. Вдруг толпа куда-то исчезает. Слышно, как отправляется поезд. Исчезают
куда-то и все провожающие. Все, кроме одного. Молодой человек оглядывается,
подходит к Машке.
Ванька одет в форму - такие носят охранники.
ВАНЬКА: Здравствуйте.
Девушка не реагирует. Она полностью погружена в свои мысли.
ВАНЬКА (чуть склонившись над ней): Здравствуйте, милая девушка.
Машка неохотно поднимает глаза.
ВАНЬКА: Я – Ванька. А вас как зовут?
МАШКА: Ангела.
ВАНЬКА: Ангела? Какое интересное имя. Можно ваши документики?
Она неохотно протягивает ему свой паспорт. И даже не задумывается, что он совсем
не полицейский, а обычный охранник.
ВАНЬКА: Значит Ангела, Мария Сергеевна? Вы приходите сюда с чемоданом уже второй
месяц, но ни разу еще не сели ни в один поезд. Зачем вы здесь?
МАШКА: Жду.
ВАНЬКА: Кого?
МАШКА: Не кого, а чего.
ВАНЬКА: Не понял…
МАШКА: Жду счастья.
Ванька неожиданно рассмеялся.
ВАНЬКА: Счастья? Да вы, девушка, не менее оригинальны, чем ваше имя. А почему,
собственно, Ангела? Ведь по паспорту вы – Мария. Машка значит, если по-нашему.
МАШКА: Кино такое было. «Ангела». Смотрели? Дурацкое такое абсолютно,
иностранное. Ну вот, я и думаю, я – Ангела. А Машка? Не знаю, Машка – это не я. Это
кто-то другой. Ну, то есть я, может быть, была когда-то Машей с Уралмаша, но не теперь.
Я – Ангела! У меня красивое имя, оно созвучно слову «ангел» и я жду счастья.
ВАНЬКА: Ждете счастья на вокзале? А почему же вы тогда приходите сюда ровно через
день? Не боитесь, что счастье ваше приедет в тот день, когда вас не будет?
МАШКА: Это исключено. Когда я не на вокзале, то жду его в аэропорту. Я всегда жду на
вокзале или в аэропорту.
ВАНЬКА: Ага. Вот вы сейчас сидите тут, со мной болтаете. А оно там, сходит с трапа
самолета…
Машка неожиданно резко повернула голову на Ваньку, словно он направил на нее дуло
пистолета. Но снова отвернулась, подняла воротник куртки и опять приняла позу
ожидания.
Пауза.
ВАНЬКА: Вы вчера тут кричали «Свободная касса! Свободна!» Что это значит?
Машка молчит.
ВАНЬКА: Вас забрали в отделение. Я думал, вы больше никогда не придете. А вы снова
сегодня тут с этим своим чемоданом… Зачем вы ходите сюда? Зачем кричали?
Разбрасывали какие-то листовки? Зачем?
МАШКА: А зачем вы разговариваете со мной? Зачем? Почему?
ВАНЬКА (смутившись слегка): Ну, вообще-то я тут охраняю типа. Ну, решил прийти
сюда сёня. Ну, если вы вдруг это опять… ну я бы сам вас забрал в отделение… ну…
Машка не реагирует.
Пауза.
ВАНЬКА: А как оно это счастье ваше выглядит?
МАШКА: Не знаю.
ВАНЬКА: А как же вы поймете, что это оно? Ну, когда оно придет, как поймете, что это и
есть ваше счастье?
МАШКА: Пойму.
Ванька пожал плечами, отошел чуть в сторону. Закурил. Иногда поглядывает на Машку.
Та сидит, не двигаясь, и смотрит вдаль.
Слышен гудок паровоза, визг тормозов. Крики женщины. Толпа снова появляется, все
куда-то бегут, торопятся. Среди этой толпы какая-то женщина. У нее нет вещей, нет
сумки, на лице ужас и страх, она путается в толпе, задевает людей плечами, движется,
сама не понимая куда, просит у всех помощи, но никто не реагирует. Подбегает к
Ваньке, теребит его за куртку, он что-то кричит ей в ответ. Но ничего не слышно в
этом адском танце толпы: гул, проезжающие поезда, объявления – всё смешалось и
ничего невозможно разобрать.
Через секунду люди снова исчезают. Остаются только Машка и Ванька.
МАШКА: Почему вы не помогли ей? Она же просила…
ВАНЬКА (пожимает плечами): Да мало ли таких сумасшедших. Что же теперь? Всем
помогать?
МАШКА: Ну, она же просила… Она плакала. У нее горе.
ВАНЬКА: Ну, она же не только меня просила. Мог бы кто-нибудь и другой ей помочь…
МАШКА: Каждый думает вот так вот – кто-нибудь поможет ей, но не я. Каждый так
думает и люди погибают.
Молчание. Слышно, как стучат колеса поезда. Сквозь этот звук пробивается звук
сирены.
Слышите? Это жизнь бежит. У нее в отличие от поезда совсем нет тормозов. Она мчится
куда-то в неизвестном нам направлении. (Пауза) У этой женщины утром в метро украли
сумку. А только что поезд сбил мальчишку. Слышите вы звуки «скорой»? Это был её сын.
Ему всего пять. Она просила вас, умоляла вас позвонить. Но вы не дали ей свой новенький
смартфон, потому что – «пусть кто-нибудь другой поможет». А у нее украли утром в
метро сумку, там было всё – документы, кошелек и телефон. Она не смогла сама даже
вызвать «скорую». На вашем новеньком смартфончике теперь её слезы… Они не смогут
спасти мальчишку. Поздно уже.
Ванька молчит. Достает сигарету, хочет закурить, но Машка выхватывает у него из
рук пачку.
МАШКА: Оставь этот яд. Он не поможет. Нельзя ни запить, ни закурить ничего из того,
что мы делаем в этом мире.
ВАНЬКА: Да какого черта! Ты что и вправду возомнила себя ангелом? Что ты мне тут
уши чистишь? Машка ты! Обычная Маша с Уралмаша. Какого чёрта!
МАШКА: Поздно злиться. Злись на себя. Такой молодой, а уже такой бесчувственный.
Где твои чувства? Боже, люди совсем разучились любить! Ей нужно было всего лишь
позвонить… У тебя безлимитный тариф на телефоне, номер 112 бесплатный, а это был ее
первенец…
ВАНЬКА: Всё! Прекрати! Ангел чёртов! Замолчи!
Снова появляются люди, они все куда-то спешат, Ванька сливается с толпой и исчезает.
МАШКА (машет флажком из Макдональдса): Свободная касса! Свободная касса!
К ней подходит молодая девушка, садится рядом. Ей всего 30, но выглядит она намного
старше – под глазами синяки, волосы свалявшиеся, еле на ногах стоит. Это Надежда.
НАДЬКА: Боже, как он мог… как мог…
Машка поворачивает на нее голову, но молчит.
НАДЬКА: Как он мог… Вот сволочь. Нет, это же надо козел какой, а?
МАШКА: Да прекрати ты клянуть на чем свет стоит.
НАДЬКА: Сволочь, сволочь!
МАШКА: Дева ты моя дорогая, да ты посмотри на себя. Да на тебе лица нет: синяки под
глазами, голова немытая, волосы жирные, сальные. Ты что думала: он перед тобой на
коленях ползать будет? Не будет. Это нас, баб, хоть пруд пруди, а мужиков мало.
Нормальных ваще нет. Так что им и козыри все в руки. Прекрати убиваться. Жизнь не
кончилась! Иди давай вон газету у той тетки возьми и на работу устраивайся.
НАДЬКА: Слушай. Да ты кто такая, чтоб мне указывать, как жить?
МАШКА: Я – Ангела!
НАДЬКА: Что? (Смеется) Едрит-Мадрит, Ангела… Ну ты, блин, красавица… А сама
теперь, поди, Маша с Уралмаша какая-нибудь...
МАШКА: Знаешь что, ты тут сильно-то не надрывайся, а то в животике колики появятся.
Иди давай отсюда. А это моя территория!
НАДЬКА: Твоя территория? Да давно ли она твоей стала-то? Это, блин, вокзал, если чё.
Тут всем ждать своего счастья можно.
На этих словах Машка словно вздрогнула.
МАШКА: Счастья ждать говоришь? Нет, дорогая! Иди раны себе зализывай где-нибудь в
другом месте, а тут я счастья ждать буду!
Машка вдруг достает из чемодана бутылку и ставит на чемодан.
НАДЬКА: Огоооо… Вот это поворот, блин.
МАШКА: Ладно ты, я это, ну просто чёт завелась. Давай вздрогнем что ли?
НАДЬКА: А давай!
Машка наливает. Надька выпивает, а Машка незаметно выливает содержимое стакана
за спину.
МАШКА: Повторим?
Надька кивает головой. Снова Машка наливает. Сама не пьет.
НАДЬКА: Блин, классная ты деваха, блин. Я вот чё думаю-то, а? Счастье – оно ваще
какое? Я вот всё думаю-думаю, ваще чё такое счастье, а? Вот ты знаешь?
Машка кивает.
Блин, вот ты ждёшь тут у моря погоды. А оно живёт где-нибудь там – в Европе или в
Америке. А у нас, блин, санкции – к нам счастью нельзя. И вот и получается, мы тут
сидим как две дуры, спорим из-за него, а оно к нам и не придет. Так что ли?
МАШКА: Дура ты! (Наливает. Надька выпивает)
НАДЬКА: Вот я раньше, знаешь, думала, счастье – это когда тебе купят новую книжку.
Вот все дети, блин, играли в куклы, а я в книги. Разложу их на полу и давай истории
всякие придумывать. Ну, значит, сначала я там, блин, про принцев начиталась.
Представляешь, дура какая? И чё ты думаешь? Обманули дурака на четыре кулака! Нет их
прЫнцев-то на белом коне и в черных ласинах.
Надька наливает уже сама себе.
Блин, я вот думаю, сколько же я всего раньше читала. Думала, вот там пишут про дерьмо,
а у меня всё хорошо и типа это значит, что я счастлива! Ага, чёртос два. Короче, я так
думаю… счастье – оно, блин, как покрышки у автомобиля: если вовремя резину не
сменил, далеко не уедешь…
Молчание.
Знаешь, я вообще-то это, ты не подумай, не бомжиха и не синячу, просто устала я.
Знаешь, как устала жить, вот мне всего 30-ть, у меня престижная работа, хорошая
должность, мне никакой кризис нипочем. А я устала жить. Ты это, не подумай там, и с
мужиком у меня всё в шоколаде. Ну, просто считаю его козлом и всё. А знаешь почему?
Слабак потому что. Ни хрена не может сделать – всё я, да я. А Я – это последняя буква
алфавита, блин. Достало, короче, нереально. У меня три образования высших, а я сижу
пью водку на вокзале тут с тобой и блинкаю через слово – во дела, а! Докатилась…
МАШКА: Да скучно тебе просто, вот и ищешь приключений на свою задницу. А я, кстати,
тебе вот что скажу – мужик твой и, правда, козёл.
НАДЬКА: Чё это?
МАШКА: Это он заплатил адвокату, чтобы его оправдали.
НАДЬКА: Что?
МАШКА: Он заплатил, его оправдали, только дело не закрыто.
НАДЬКА: Блин, не понимаю. Откуда ты знаешь? Почему? (Испугалась, смотрит Машке
в глаза) Ты ваще кто?
МАШКА: Ангела.
НАДЬКА: Тьфу ты, дура. Какая на хрен Ангела? Блин, допилась чё ли я? Ты ваще
реальная – нет ли?
МАШКА: Реальная, ещё какая реальная! Хочешь - ущипну?
Щипает её, та взвизгивает от боли.
НАДЬКА: Блиииин! Больно!
МАШКА: А то! Вали давай отсюда сказала! Мой вокзал счастья! Не топчи его тут
грязными ногами. Душа твоя грязная в пятки ушла, вот ты ими и топчешь тут –
стерильность нарушаешь! Это же ты убила её, а хотела мужа подставить. Его козлом
обзываешь, а он адвоката хорошего нанял, его-то оправдали, а ты повестку жди в суд…
НАДЬКА: Ах ты, сучка какая! (Вцепилась Машке в волосы)
Снова толпа, снова объявления о прибывающих поездах. Все куда-то спешат. Машка
ходит, молча, по вокзалу между людьми и разбрасывает листовки, на которых написано
слово «Счастье». Вдруг одна пожилая старушка начинает подбирать за ней листовки –
она то ловит их как дитя, то спокойно поднимает с земли, то словно кружится в танце,
пытаясь не дать докоснуться падающему листку до земли. Машка замечает её не сразу.
МАШКА: Зачем вы ходите по пятам?
СТАРУШКА: Пытаюсь урвать и себе кусочек счастья. Чего это ты тут ходишь и
разбрасываешься им?
МАШКА: Хочу и разбрасываюсь! Это мой вокзал и я жду тут счастья!
СТАРУШКА: Милая, помоги мне! Как тебя зовут, детка?
МАШКА: Ангела.
СТАРУШКА: Ангела? Надо же какое красивое имя – словно ангел. Девочка моя, ангел
мой, помоги старой женщине, а?
МАШКА: Чего надо?
СТАРУШКА: Подай денежку на кусок хлеба, а?
МАШКА: Нет у меня, бабуль, ничего. Только счастья немножко…
СТАРУШКА: Счастья дай тогда, а? Я верну потом!
МАШКА: Эээ, какая хитрая бабуля! Счастья дать? Взаймы? (смеется). Ты умрёшь отдавать кто будет?
СТАРУШКА: А давай попробуем, а?
МАШКА: И что тебе, бабуль, надо для счастья?
СТАРУШКА: Два миллиона рублей…
Машка сначала опешила, а потом громко расхохоталась.
МАШКА: Не, во пенсионеры наглые пошли, а?! Пару миллионов ей надо для счастья. И
она думает, что я вот так вот сейчас достану из кармана, блин, и дам, вот так вот запросто.
(Смеется) Господи, бабуль, ты б хоть постеснялась! На вокзал она миллионы на хлебушек
пришла просить. А у нас чё батон хлеба теперь миллионы что ли стоит?
СТАРУШКА: Милая, не ругайся. Имя у тебя ангельское, ты ж должна понимать…
МАШКА (прервала старушку): У меня-то имя ангельское, да ты, бабка, чёртово отродье.
Ты зачем у падчерицы квартиру отняла? Почему девчонку в детдом отправила? Думаешь,
я не узнала тебя? Сволочь ты, вот ты кто! Думаешь, я не знаю, что тебе не на хлебушек
надо. Тебе жить негде, кошелка ты старая?
СТАРУШКА: Эээ, милая, что ж ты со своим ангельским именем так чертыхаешься?
МАШКА: Да не ангельское у меня имя. Маша я, блин, с Уралмаша… Ты, сволочь,
квартиру забрала, меня в детдом сдала!!! Ты, гадина, мне всю жизнь истоптала! Я тебя
узнала! Это я, я всё подстроила, чтобы ты квартиру эту отписала, чтобы бомжихой на
старости лет стала!!! Я! Я! Я всё подстроила! Сдохнешь под забором, старая! Собаки
сожрут тебя! Я к тебе этих ребят отправила, чтобы они как следует обработали тебя! Я
твою фотографию всю жизнь, с самого детства, с собой ношу. Думала всегда – вырасту,
найду, убью или ещё что такое сделаю! Ты знаешь, каково это жить в детдоме? Ты
знаешь, каково это, когда тебя мутузят там сверстники каждый день? Знаешь, что такое…
Она вдруг опустилась на колени и заплакала прям посреди вокзала. Вдруг опять откудато стали приходить люди, они все с чемоданами, рюкзаками, сумками, все торопятся на
поезд или с поезда. Машка и старушка словно растворяются в толпе. Машка
продолжает кричать, она клянет старушку, но ее слова уже невозможно разобрать,
гудок паровоза и звук взлетающего самолета поглощают ее голос. Вдруг все в толпе на
секунду замирают, потом достают из своих сумок, чемоданов, рюкзаков милицейские
фуражки, надевают их и вдруг начинают танцевать и смеяться. И уже непонятно: то
ли это какой-то флешмоб, то ли у Машки крыша поехала… Потом двое отделяются от
толпы, берут Машку под руки и пытаются увести. Она сопротивляется как может,
кричит, но ее не слышно – музыка, танцы, звук самолета, гудок паровоза…Машку в
итоге уносят. Музыка заканчивается и все исчезают.
Конец первого действия.
Второе действие
Машка одна посреди сцены. Она выглядит жалкой, маленькой посреди пустой сцены. Над
головой качаются люстры, они поочереди то зажгутся, то погаснут. Вокруг темно,
только одна люстра, висящая над самой её головой, светит на неё беспрерывно.
МУЖСКОЙ ГОЛОС: Вас обвиняют по статье «Доведение до самоубийства».
Вдруг одна лампочка взрывается, за ней вторая, третья… становится совсем темно.
Машка достает фонарик и подсвечивает им свое лицо.
ГОЛОС: Итак, что вы можете сказать в свое оправдание?
МАШКА: Я никого не… (Она начинает кашлять, кажется, что она сейчас задохнется
как астматик)
ГОЛОС: Вы беседовали три дня назад с погибшим Иваном?
МАШКА: Да, я встретила его на вокзале. Но он сам подошел ко мне.
ГОЛОС: О чём вы разговаривали?
Молчание.
ГОЛОС: Я повторяю свой вопрос – о чём вы разговаривали?
МАШКА: Да ни о чём. Я не знаю… Я не помню.. О погоде.
ГОЛОС: Лжёте! Вы обвинили его в убийстве ребёнка, который случайно попал под поезд!
МАШКА: Нееет! Я просто хотела… Я… я хотела как лучше… У него нет сердца, у него
не было жалости… Я же не знала, что он…
Машка замолчала и заплакала.
ГОЛОС: Вы позавчера на вокзале напоили девушку? Что вы сказали ей – там, на вокзале?
Машка молчит, только мотает головой и плачет.
ГОЛОС: Я повторяю свой вопрос: что вы сказали ей там, на вокзале?
МАШКА: Боже мой! Она подставила своего мужа! Она хотела, чтобы его посадили. Она
убила человека, а отвечать пришлось бы её мужу… Разве это справедливо? Я хотела
только восстановить справедливость, и ничего более.
ГОЛОС: Вы вчера разговаривали со старушкой на вокзале. Она несколько лет назад
отдала вас в детский дом. Отношения со сверстниками, как выяснилось, у вас не
складывались. Что вы ей сказали вчера при встрече? Что?
Машка молчит, мотает головой.
ГОЛОС: Я повторяю свой вопрос: что вы сказали ей при встрече?
МАШКА: Ни-че-го!!!! Господи!!!! Ничего не сказала, я только хотела…
Лампы над головой начинают раскачиваться. Они то гаснут, то загораются вновь.
Какая-то адская светомузыка выходит.
МАШКА: Да, что? Что случилось? Скажете вы мне или нет? Я не понимаю, почему я тут,
почему?!? Я просто ждала счастья, я просто хотела, чтобы всё было в мире справедливо, я
просто хотела помочь этим людям, хотела, чтобы они стали добрее, чтобы… (Плачет)
ГОЛОС: Вы обвиняетесь по статье «Доведение до самоубийства». После разговора с вами
все трое бросились на рельсы под колёса несущегося поезда. А перед этим, как
утверждают свидетели, они спрашивали у прохожих, как пройти на вокзал счастья. Мол,
какая-то Ангела их ждёт на вокзале счастья.
Машка вдруг перестаёт плакать. Она поднимается с пола, оглядывается вокруг и
начинает смеяться. Откуда ни возьмись, появляется толпа, все с чемоданами,
толкаются, куда-то спешат, задевают друг друга плечами. Слышно, как где-то гудит
паровоз, женский голос объявляет о задержке поездов. Все куда-то бегут, торопятся.
Среди толпы мы видим и Ваньку, и Надьку, и Старушку. Они все разбрасывают
листовки, а Машка тщетно пытается их поскорее собрать.
МАШКА: Я не хотела! Слышите вы меня? Слышите? Простите меня! Просто Машку!
Никакая я не Ангела! Я придумала этот вокзал счастья. Я хотела как лучше! Я не знала, я
не хотела… Я думала, вы гады, вы – сволочи, вы… Я не хотела вскрывать ваши гнойные
раны! Не хотела! Ванька, ты слышишь меня?
Ванька оглядывается на Машку и продолжает разбрасывать листовки.
МАШКА: Надька, ты слышишь меня?
Надька оглядывается на Машку и продолжает разбрасывать листовки.
Машка смотрит на Старушку и хочет окликнуть её, но не делает этого…
МАШКА: Если б я только могла всё вернуть обратно… Я б никогда не позволила себе
вершить правосудие, ведь никто, никто из нас не знает мотивов и причин поведения
другого человека. Если б вернуть… Мы бы вместе нашли наше счастье – на вокзале.
Тут мгновенно все исчезают, снова пусто, темно и только лампочки качаются над
головой. Вдруг вбегает девушка в белом халате.
ДЕВУШКА: Он очнулся! Жив! Хочет видеть её! Отпустите девушку!
Пауза. Слышно, как раскачивается лампа над головами.
Вбегает ещё одна девушка в белом халате.
ДЕВУШКА: Она пришла в себя! Жива! Хочет видеть её! Отпустите девушку!
Пауза. Слышно, как раскачивается лампа над головами.
Вбегает ещё одна девушка.
ДЕВУШКА: Она жива! Удивительно, как эту старушку любит жизнь и не отпускает! Она
хочет видеть девчонку! Отпустите её!..
Звук поезда, гудок паровоза, где-то взлетает самолёт…
2015