4018506_trezinix

Трезини Петропавловский собор в СПб
Трезини
Здание 12 коллегий в СПб (ныне Университет)
Трезини
Летний домик Петра Первого
Площадь Трезини находится между Университетской набережной и 5-й и 6-й линиями
Васильевского острова при съезде с Благовещенского моста. До 1995 года эта предмостная
площадь не имела названия. 25 января 1995 года ей было присвоено имя архитектора Доменико
Трезини (1670–1734), основоположника раннего, так называемого «петровского», барокко, автора
первого осуществленного генерального плана строительства Петербурга. Выбор места для
увековечения был обусловлен тем, что на площадь выходит дом № 21 по Университетской
набережной, принадлежавший Трезини. В нем он жил с 1726 года до конца своих дней. Здание
впоследствии было перестроено.
Среди построек Трезини, без которых невозможно представить Петербург, – Петропавловский
собор, Летний дворец Петра I в Летнем саду, здание Двенадцати коллегий на Васильевском
острове, Благовещенский собор Александро-Невской лавры.
Доменико Трезини, который в России стал Андреем Трезиным, – автор первых типовых домов,
созданных «для именитых», «для зажиточных» и «для подлых». Два таких дома, фасады которых,
перестроенные в XIX веке, были восстановлены в 1960-е годы, находятся на 6-й линии, дом № 13
и 7-й линии, дом № 12. Неосуществленный проект Трезини, созданный по указу царя, – прокладка
каналов на Васильевском острове, вместо которых появились улицы-линии.
ТРЕЗИ́НИ (Trezzini) Доменико [ок. 1670, г. Астано, близ Лугано, Швейцария — 19 февраля (2
марта) 1734, Петербург], русский архитектор и инженер. По происхождению швейцарец. С 1703
работал в России.
Первый архитектор Петербурга: по его проекту заложена Александро-Невская
лавра (см. АЛЕКСАНДРО-НЕВСКАЯ ЛАВРА); выполнена часть регулярной планировки
Васильевского острова (см. ВАСИЛЬЕВСКИЙ ОСТРОВ), начата перестройка Петропавловской
крепости (см. ПЕТРОПАВЛОВСКАЯ КРЕПОСТЬ) в камне, выстроены Летний дворец Петра
I (см. ПЕТР I Великий) (1710—14), Петровские ворота, Петропавловский собор (1712—33), Здание
двенадцати коллегий (ныне университет, 1722—34). Однако из градостроительных работ след в
истории русской архитектуры оставил только проект планировки Васильевского острова.
Постройки Трезини, отличающиеся регулярностью планов, скромностью декора, сочетанием
крупных ордерных элементов с барочными деталями, характерны для раннего
барокко (см. БАРОККО).
Поступление на русскую службу
Учился архитектуре в Венеции, вернувшись в Швейцарию, женился на Джованне ди Вейтис. В
поисках работы некоторое время жил в Дании, но постоянной работы не нашел. Посол Петра
I (см. ПЕТР I Великий)Измайлов, искавший специалистов-строителей, 1 апреля 1703 заключил с
Трезини («с господином Трецином») договор о поступлении на русскую службу. Жалование 20
червонцев в месяц показалось Трезини более чем достаточным, и летом того же года он вместе с
другими иностранными специалистами морем прибыл в Архангельск.
Кронштадт
Первой самостоятельной работой Трезини стало строительство форта Кроншлот (Кронштадт),
который не сохранился, но его изображения имеются на старинных гравюрах. Спустя два месяца
после окончания строительства шведская эскадра попыталась прорваться в устье Невы и два дня
бомбардировала форт, но безрезультатно.
Петропавловская крепость
Зимой 1706 Петр I поручает архитектору начать перестройку в камне земляной Петропавловской
фортеции. Этой работе Трезини посвятил 28 лет своей жизни. Через два года в крепости уже были
выстроены пороховые погреба, началось возведение казарм, бастионов Меншикова и Головкина.
В 1718 завершены в камне парадные Петровские ворота — единственный сохранившийся образец
триумфального сооружения начала 18 в. Петровские ворота имеют форму однопролетной
триумфальной арки, увенчаны массивным аттиком (см. АТТИК) с полукруглым фронтоном,
украшены деревянным резным барельефом «Низвержение Симона-волхва апостолом Петром»
(скульптор К. Оснер; перенесен с деревянных Петровских ворот, построенных в 1708). В том же
году Трезини выполнил и большую модель Александро-Невского монастыря.
К осени 1720 была завершена многоярусная колокольня Петропавловского собора, не успели
только укрыть шпиль листами позолоченной меди (высота 112 м, на 32 м выше колокольни Иван
Великий Московского Кремля (см. КРЕМЛЬ Московский); общая высота со шпилем 122, 5 м). В
августе того же года впервые заиграли на колокольне куранты (обошлись казне в 55 тыс. рублей).
Петр лично поднялся на колокольню, чтобы осмотреть город.
Собор достраивался и украшался еще более десяти лет (1712—33). Его план нетрадиционен для
русского культового зодчества: прямоугольное вытянутое здание разделено на три нефа
пилонами (см. ПИЛОН) с раскрепованными пилястрами (см. ПИЛЯСТРА), поддерживающими
крестовые своды. Собор увенчан куполом на высоком барабане, прорезанным
люнетами (см. ЛЮНЕТ (в архитектуре)) и заканчивающимся небольшой главкой. Резной
деревянный позолоченный иконостас выполнен в виде триумфальных ворот, что характерно для
европейского барокко (1722—26, архитектор И. П. Зарудный (см. ЗАРУДНЫЙ Иван Петрович),
иконы — А. М. Поспелов). Собор стал усыпальницей Петра I и других русских императоров.
Весной 1710 на месте, где теперь Эрмитажный театр, был заложен каменный Зимний дом для
императора (не сохранился). К этому времени Трезини фактически стал главным архитектором
столицы. Выполнил по указанию Петра I типовые («образцовые») проекты жилых домов и
пригородных дач для различных слоев населения: «именитых», «зажиточных», «подлых».
Васильевский остров
В 1710-х гг. у Петра возникает план создания на Васильевском острове центра города, и в 1716
Трезини составляет его проект. В основу проекта легла любимая идея Петра — сеть каналов по
типу амстердамских (в дальнейшем на их месте пролегли современные проспекты и линии
Васильевского острова).
По приказу Петра Трезини строит на Васильевском острове первое правительственное здание —
Здание двенадцати коллегий (ныне Петербургский университет; 1722—42; позже частично
перестроено). Здание, предназначенное для Сената, Синода и других коллегий (по их числу
название), членится на одинаковые секции, перекрытые отдельными крышами. Фасады секций,
оформленные в стиле петровского барокко, объединены в единую прямолинейную композицию,
вытянувшуюся перпендикулярно Неве на 383 м. С западной стороны во всю длину здания
пристроена 2-этажная галерея.
Жил Трезини сначала в Греческой слободе (в районе набережной р. Мойка и современной улицы
Халтурина), затем в собственном доме (1720-е гг., сохранился в перестроенном виде) на
Васильевском острове. Свою первую жену оставил в Астано и, вероятно, в 1709 женился
вторично. Среди учеников — М. Г. Земцов.
Санкт-Петербург, основанный в 1703 г. на полупустынных
болотистых берегах невской дельты, постоянно развивался на
протяжении трех столетий. Облик города складывался
постепенно, со сменой эпох, господствовавших в
градостроительстве тенденций и архитектурных стилей. И все
же Петербург отличается удивительным и неповторимым
художественным единством, строгой гармонией
монументальных зданий и величественных парадных ансамблей
исторического центра, одетых в гранит набережных, повисших
над реками и каналами мостов. Первоначально застройка велась
у Петропавловской крепости, где формировалась традиционная
для Древней Руси свободная планировка живописно
искривленных улиц с разбросанными слободами. Однако этот
период был очень недолгим. В Петербурге, ставшем с 1712 г.
столицей России, впервые в стране последовательно
претворялись принципы регулярного градостроительства. В
1716 г. архитектор Д.Трезини разработал проект создания
общегородского центра на Васильевском острове, всю
территорию которого предполагалось разделить сетью каналов
на прямоугольные кварталы. Хотя этот замысел остался
нереализованным, он заложил основы четкой геометрической
планировки, характерной для этой части Петербурга.
В последующие годы строительная деятельность
сконцентрировалась на левом берегу Невы, ставшем ядром
быстро растущего города. Здесь сложилась радиально-дуговая
планировочная структура. Ее каркас составляет "трезубец"
главных городских магистралей (Невский и Вознесенский
проспекты, Гороховая улица), лучами расходящихся от здания
Адмиралтейства. Большой вклад в совершенствование
пространственной композиции центральных районов внесла
деятельность в 1762-1796 гг. Комиссии о каменном строении
Санкт-Петербурга и Москвы. Составленный под руководством
архитектора А.В.Квасова проектный план Петербурга
способствовал организации системы важнейших городских
площадей и наметил южную границу столицы, закрепленную
строительством в 1769-1833 гг. Обводного канала. Серьезная
градостроительная реконструкция Петербурга была
осуществлена в первой трети XIX в. Ансамблевый подход к
застройке, заявивший о себе в работах выдающихся мастеров
высокого классицизма А.Н.Воронихина, А.Д.Захарова, Ж. Тома
де Томона, достиг своего наивысшего расцвета в период ампира.
Обширные территории в центре города получили окончательное
оформление благодаря творчеству К.И.Росси, создателя
грандиозных комплексов Главного штаба, Сената и Синода,
Александринского театра и Михайловского дворца,
завершивших формирование архитектурных панорам
центральных площадей Санкт-Петербурга.
Во второй половине XIX начале XX в. государственное
регулирование городской застройки ослабело. Стремительное
развитие промышленности предопределило возникновение за
пределами исторического центра обширных и
неблагоустроенных рабочих районов. Их реконструкция
развернулась в 1920-1930-х гг., когда на бывших окраинах были
проложены новые улицы, а вместо трущоб выросли образцовые
жилые кварталы, утопающие в зелени.
Составленный в 1935-1939 гг. Генеральный план Ленинграда
определил перспективы дальнейшего развития города за счет
освоения новых территорий в южном направлении. Там
получила продолжение традиционная для Петербурга система
планировки, главной осью которой становился Московский
проспект. На его пересечении с вновь проложенной центральной
дуговой магистралью предполагалось возвести грандиозный
ансамбль парадно-административного центра. В дальнейшем
идея преимущественного роста города на юг уступила место
концепции равномерного развития. Массовое жилищное
строительство 1960-1990-х гг. значительно увеличило площадь
Петербурга, сформировав гигантские по своим размерам новые
жилые районы на юге, западе и севере города. Новостройки
вышли к берегу Финского залива, где в настоящее время
формируется морской фасад Петербурга.
АРХИТЕКТУРА САНКТ-ПЕТЕРБУРГА
XVIII XX ВВ.
ВОСЕМНАДЦАТОЕ СТОЛЕТИЕ ВЕК ОСНОВАНИЯ.
Основатель Петербурга, великий реформатор России Петр I
мечтал о создании города европейского типа. Первыми
строителями северной столицы были преимущественно
иностранные зодчие, специально приглашенные царем.
Д.Трезини, А.Шлютер, Д.М.Фонтана, Г.И.Шедель,
Г.И.Маттарнови, Н. Микетти создали оригинальный стиль
раннего петербургского барокко, отразившего влияние
различных европейских школ. Памятники этой эпохи
(Петропавловский собор, Летний дворец Петра I, Меншиковский
дворец, Кунсткамера) отличают сдержанное декоративное
убранство и четкость архитектурных членений. Особую
нарядность придавала их фасадам яркая двухцветная окраска.
Те же архитектурные традиции продолжались в 1730-х
начале 1740-х гг. в творчестве выдающихся русских зодчих
М.Г.Земцова, П.М.Еропкина, И.К.Коробова. Ведущим мастером
петербургской архитектуры середины XVIII в., когда русское
барокко вступило в период своего расцвета, был Ф.Б.Растрелли.
В созданных им Воронцовском и Строгановском дворцах,
роскошных императорских резиденциях в Санкт-Петербурге и
его окрестностях (Зимний, Петергофский и Царскосельский
дворцы), монументальность и пространственный размах
сочетаются с богатейшим пластическим декором, подчеркнутой
динамикой форм. В культовом зодчестве 1740-1750-х гг.
возрождались приемы допетровской архитектуры. Собор
Смольного монастыря Растрелли и Никольский Морской собор
С.И.Чевакинского обогатили панорамы Петербурга своими
живописными силуэтами.
КЛАССИЦИЗМ И АМПИР. Ведущим направлением в
архитектуре второй половины XVIII первой трети XIX в. стал
классицизм. Принципы нового стиля впервые в полной мере
раскрылись в здании Академии художеств, построенном
А.Ф.Кокориновым совместно с Ж.Б.Валлен-Деламотом. В
становлении классицизма в 1760-1770-х гг. заметную роль
сыграли А.Ринальди (Мраморный дворец) и Ю.М.Фельтен
(церковь св. Екатерины). В 1780 1800 гг. обращение к
творческому наследию великого мастера итальянского
Ренессанса Андреа Палладио стало основой для формирования
строгой классики, ведущим представителем которой в
петербургской архитектуре стал Дж. Кваренги. Монументальная
простота и спокойное величие характерны для возведенных им
зданий Эрмитажного театра, Академии наук, Ассигнационного
банка. Принципам палладианства следовал в своем творчестве и
Н.А.Львов мастер яркой индивидуальности, создавший Невские
ворота Петропавловской крепости, Главный почтамт и
оригинальную по композиции церковь, известную под
названием Кулич и Пасха .
В дворцовом и усадебном строительстве этого периода
получили широкое развитие трехчастные схемы. Благородным
изяществом отличается одно из лучших произведений этого
типа Таврический дворец, сооруженный по проекту
И.Е.Старова.
Период высокого классицизма и ампира (1800-1830-е гг.)
связан с сооружением грандиозных ансамблей и крупных
общественных зданий. Важнейшими звеньями в формировании
парадного облика Петербурга стали созданные в начале XIX в.
Казанский собор А.Н.Воронихина, Биржа Ж. Тома де Томона,
Адмиралтейство А.Д.Захарова, поразительные по силе своей
художественной выразительности. Тяга к величавой
торжественности, подчеркнутой монументальности решений
усиливается после победы России над наполеоновской
Францией в Отечественной войне 1812 года. Возрастает идейнообразное значение архитектуры. В убранстве фасадов особую
роль приобретает монументальная скульптура, в которой
развиваются патриотические темы военного триумфа и
прославления мощи русского государства.
Ансамблевость, как высший градостроительный принцип,
стала определяющей чертой творчества крупнейшего мастера
этой эпохи К.И.Росси. В 1820-1830-х гг. по его проектам были
осуществлены широкомасштабные работы по реконструкции
центральных районов Петербурга. Созданы комплексы зданий
Главного штаба на Дворцовой площади, Сената и Синода на
Сенатской площади, Александринского театра и Михайловского
дворца, завершившие сложение системы ансамблей главных
площадей.
ПЕРЕХОД К НОВЫМ ФОРМАМ. Большая заслуга в
развитии петербургской архитектуры на завершающей стадии
классицизма принадлежала В.П.Стасову. Построенные им
Павловские казармы, Спасо-Преображенский и Троицкий
соборы играют заметную роль в пространственной композиции
центра города. Последним памятником стиля ампир был
Исаакиевский собор О. Монферрана, господствующий в силуэте
Петербурга.
На рубеже 1830-1840-х гг. в русской архитектуре произошла
стремительная эволюция от классицизма к ретроспективному
стилизаторству и эклектике. Архитекторы А.П.Брюллов,
А.И.Штакеншейдер, А.К.Кавос, А.И.Кракау, И.А.Монигетти,
Г.А.Боссе, Н.Л.Бенуа демонстрировали в своих произведениях
виртуозное владение формами различных исторических стилей.
Яркой национальной самобытностью окрашены памятники
неорусского стиля, основателем которого являлся К.А.Тон.
Живописный по композиции храм Воскресения
Христова ( Храм на Крови ) А.Парланда наиболее эффектное
произведение этого направления.
Недолгий период модерна (1890-е начало 1910-х гг.) обогатил
Петербург рядом интересных зданий, разнообразных по своим
пространственным решениям и характеру декоративного
убранства. Различные ветви этого стиля представлены такими
сооружениями, как Витебский вокзал (С.А.Бржозовский,
С.И.Минаш) и особняк М.Ф.Кшесинской (А.И. фон Гоген).
Обращение в 1910-х гг. к формам неоклассицизма,
ориентированного на национальное архитектурное наследие
первой трети XIX в., завершило дореволюционный период
развития петербургского зодчества.
КОНСТРУКТИВИЗМ. В архитектуре 1920-1930-х гг.
господствующее положение занял конструктивизм
оригинальный вариант общеевропейского течения
функционализма. Однако период развития конструктивизма был
недолгим, строительная деятельность велась преимущественно
на окраинах города, практически не затронув его исторического
центра (корпуса фабрики Красное Знамя ; фрагменты в
застройке пл. Стачек).
В произведениях ленинградских архитекторов второй
половины 1930-1950-х гг. нашла выражение ориентация
советской архитектуры тех лет на освоение классического
наследия, возродился ансамблевый подход к застройке, тяга к
эффектной монументальности и образной выразительности,
постепенно перераставшие во внешнюю парадность. Именно
тогда родился термин, определивший застройку этого периода
как сталинский ампир , типичным примером которого стали
многоквартирные жилые дома на Московском проспекте за
парком Победы.
Отказ от украшательских тенденций и сталинского ампира
произошел в начале 1960-х гг., ознаменовав возврат к
прерванной традиции конструктивизма и приобщение к
международному опыту. За последние десятилетия по
результатам разработок многочисленных архитектурных
мастерских возведены так называемые спальные районы , в том
числе Ржевка и озеро Долгое, грандиозный новый комплекс
больницы Кировского завода, жилая застройка от станции метро
Приморская до начала Морской набережной и многое другое.
Творческий потенциал петербургского зодчества далеко не
исчерпан, он раскрывается разными гранями в сложной мозаике
плюралистических устремлений архитекторов наших дней.
Петропавловская крепость: исторический миф и
градостроительная реальность (Часть 1)
Аронова А. А.
Петровский Петербург почти не сохранился. Он известен главным образом по
гравюрам и рисункам современников, а также по целому ряду описаний,
оставленных нам некоторыми из иностранцев в письмах, дневниках и путевым
заметках,. Когда перечитываешь мемуары этих людей – дипломатов и инженеров,
путешественников и военных, по своей воле или по воле судьбы попавших в
Петербург в начале XVIII столетия, в глаза бросается значительное расхождение
восприятия Петропавловской крепости. Иностранцы, посетившие Петербург при
жизни русского царя, и после его смерти смотрят на город разными глазами. Они
по-разному оценивают роль крепости в городской структуре. Это явное
противоречие и несовпадение мнений наводит на размышления о его причинах.
В первом из известных описаний Петербурга 1710-1711 гг. сказано: «... за какиенибудь четыре летних месяца 1703 года эта крепость была возведена;
впоследствии постепенно год за годом над нею продолжали работать пока она не
достигла такого состояния, что ей удивляются. (...) Поскольку же его царское
величество оказался весьма доволен этой новопостроенной крепостью, то он также
основал при ней по обе стороны большой реки порядочно обширный город».(1)
Вебер, посетивший Петербург в 1720 г., назвал его чудом света, и подробно
описав крепость, сообщил, что она располагается «посреди города».(2)
Член польского посольства, описывая город в том же 1720 г., поместил рассказ о
крепости в середину текста своего повествования, что нарушало уже сложившуюся
традицию сообщения о новом городе, строящемся на берегах Невы. Это нарушение
симптоматично, оно завуалировано свидетельствует о том, что автор не
воспринимает крепость как стратегическую или идейную основу города.(3) «На
другом берегу реки - писал поляк - напротив царских дворцов возводят в камне
оборонительную крепость. (...) В упомянутой крепости много пушек, а со стороны
моря всегда висит красно-белый флаг».(4)
Через три года профессиональный военный Питер Генри Брюс заявил, что: «Этот
город находится в поре своего детства... (...) Прежде всего построили две крепости
- одну здесь, а другую в Кроншлоте, с тем чтобы обезопасить край от нападения
шведов морем (выделено мной - А.А.). (...) Крепость занимает маленький остров
напротив Сената, и поскольку она расположена в середине, то может обстреливать
весь город».(5) Это замечание, сделанное военным, представляет определенный
интерес. Автор констатирует оборонительное назначение крепости, но тактично не
продолжает своих рассуждений о тех действительных целях, которые могут быть
поражены из нее.
Французский путешественник де ла Мотре, увидевший город в 1726 г., заметил,
что крепость «нерегулярная, но удачно расположена почти в середине города;
утверждают, что ее стены имеют высоту около 30 футов до бруствера, они очень
толсты и хороши».(6)
Все без исключения путешественники-иностранцы, видевшие Петербург при жизни
Петра I, дают крепости примерно одинаковую оценку. Она воспринимается ими как
вполне серьезное фортификационное укрепление, предназначенное для защиты
города от нападения с суши и воды.
Эту точку зрения как всегда метко выразил главный идеолог петровского
правления Феофан Прокопович, дав в написанной после смерти царя «Истории
императора Петра Великого» такую характеристику крепости: «Между островы
теми малой есть островец, на самом рассечении полуденныя и средния струи
стоящий; тот островец судился быти годный к новой крепости, понеже и мал
собою, так что лишней на нем земли , кроме стен градских, не останется; и
однакож не так мал, чтоб не доволен был дать на себе места фортеции
приличного, и вкруг себя глубину имеет корабельным шествиям подобающую.
Сверх того же сие показует на себе угодие, что на вся окрестные места смотрит, на
струи и острова, и ака бы пляцовую страж управляет (выделено мной - А.А.)».(7)
В концепцию города, развивающегося под прикрытием оборонительных
укреплений, вписывалась идея Петра переместить центр на Васильевский остров.
Проекты планировки Петербурга, разработанные в 1716 г. Ж.-Б.Леблоном и
Д.Трезини предлагали два различных варианта усиления существующих
укреплений. Леблон вводил вторую линию крепостных валов с бастионами вокруг
города и устраивал на реке специальные заграждения. Трезини превращал весь
Васильевский остров в самостоятельное укрепление, работающее как один из
опорных пунктов оборонительной системы города, в которую входили укрепления
Кроншлота, Котлина, Адмиралтейства, Петропавловской крепости и ее кронверка
на Городовом острове.
Эти планы так и остались на бумаге, а город, развиваясь по своим собственным
законам, предпочел сделать своим центром Адмиралтейскую сторону. Здесь на
суше, а не на островах, вокруг ансамбля Адмиралтейства, напротив бастионов и
равелинов Петропавловской крепости в последние годы правления основателя
Санкт-Петербурга начала разрастаться основная городская ткань.
В 1730-е
меняется.
гг.
оценка
Петропавловской
крепости
иностранцами
совершенно
По мнению шведского ученого-историка Карла Рейнхольда Берга, прожившего в
Петербурге полгода в 1735-1736 гг.: «Крепость была заложена первой из
постоянных построек. Это дело при малой пользе (выделено мной - А.А.), которую
могло принести, стоило слишком много денег и людей, в мучениях погибших от
скудного питания и тяжелой земляной работы. (...) В остальном крепость
аккуратностью исполнения подобна голландским, но эта особенность едва ли
способна устрашить врага».(8) Конечно, шведа можно было бы обвинить в
некоторой
исторической
пристрастности,
продиктованной
амбициями
представителя пораженной стороны, если бы его мнение было единственным. В те
же годы в Петербурге находился датский теолог фон Хавен, давший в своих
записках «Путешествие в Россию» еще более резкую критику оборонительных
возможностей Петербургской крепости.
«Близь Васильевского острова, прямо против Зимнего дворца, расположена
крепость» - так начинает он рассказ в главе «Крепость», ведя описание
сооружения изнутри города.(9) Затем дает профессиональную инженерную
характеристику: «Бастионы, выходящие на широкие рукава реки Невы, не имеют
передовых укреплений, однако прочно возведены так называемой стеной с
подкладкой. Куртины короткие, и верки от основания до бруствера имеют высоту
30 футов. Линии, расположенные по узкому рукаву реки, отделяющему крепость от
Старого Петербурга (Городового острова - А.А.), укреплены красивыми
передовыми верками, устроенными на упомянутом острове. Внутри под этими
крепостными верками повсюду находятся сводчатые подвалы, вход в которые изнутри крепости, а вид из которых - на реку, через маленькое четырехугольное
отверстие в толстой стене».(10) И заключает свое пространное описание выводом:
«Крепостные верки, строительство которых велось по указаниям Петра Первого,
сейчас так плотно уставлены пушками, что в праздники их пальба может утомить.
Вся эта крепость явно не могла предназначаться для обороны Петербурга
(выделено мной - А.А.) от неприятеля, ибо это было бы и бесполезно и ненужно.
Бесполезно потому, что она расположена посреди других островов, которые все
открыты более, чем у нас деревни. Ненужно же, ибо вся местность вокруг
Петербурга неприступна».(11) Далее автор высказывает свои соображении о
причинах возведения этого сооружения: «... без сомнения, император намеревался
использовать эту крепость и против самого Петербурга, если такая необходимость
когда-нибудь возникнет».(12) Это мнение парадоксально по смыслу: зачем
государю обороняться от своей столицы? - и верно по сути - в середине 1730-х гг.
под дулами пушек Петропавловской крепости оказался весь центр города,
расположившийся на Адмиралтейской стороне. На передней линии обстрела стояли
императорские дворцы, последний из которых совсем недавно закончил для
императрицы Анны Иоанновны архитектор Ф.-Б.Растрелли.
Датчанин верно подмечает бессмысленность крепости как оборонительного
сооружения в современной городской структуре. Однако на этом его наблюдения
не заканчиваются, Хавен продолжает рассуждать: «Отчасти он (Петр I - А.А.) хотел
иметь надежное место для содержания важных заключенных(13); отчасти - у себя
для русских дворян, не бывавших за границей, образец искусно построенной
крепости.(14) Кроме того, она, быть может, была нужна затем, чтобы иметь всегда
возможность к отступлению (это, пожалуй, единственная военная роль, которую
могла выполнить крепость в 1730-е гг. - А.А.). Наконец, возможно, для того, чтобы
в
праздники
громко
возвещать
канонадой
всеобщую
радость».(15)
Хавену вторит англичанин Джон Кук: «... от нее (крепости - А.А.), подобно
лондонскому Тауэру, пользы мало, разве только в качестве государственной
тюрьмы. Не имею понятия, как она может защитить С.-Петербург, хотя совершенно
уверен, что способна за короткое время обратить в прах весь город (выделено
мной
А.А.)».(16)
После смерти Петра мнение об оборонительных возможностях Петропавловской
крепости как укрепления, защищающего город, было оспорено. Новое поколение
видело в ней исторический раритет, памятник основателю города, содержательный
знак. Это же значение крепости культивировалось и державными приемниками
первого русского императора. Крепость поддерживалась, ремонтировалась и
всячески охранялась в том виде, каком она была создана в начале XVIII века.
История строительного обустройства Петропавловской крепости закончилась
только в к. XIX в.(17) Следовательно, утратив реальное оборонительное
назначение, она приобрела иное мифологическое – «ограды власти» и
хранительницы новой Российской государственности.
Этот переход сооружения из реально-функционального в мемориальносимволическое пространство вряд ли был бы возможно (во всяком случае миф
прожил бы короткую жизнь), если бы крепость не играла особую
градообразующую роль в ткани растущего города.
Архитектурный образ С.-Петербурга не мыслим без силуэта Петропавловской
крепости. Уже почти три столетия мореплавателям, заходящим в Неву со стороны
Финского залива, грозят суровые каменные бастионы, путников манит золотой,
островерхий шпиль соборной колокольни, наконец, историкам в глаза бросается
колючий многогранник крепостных укреплений, расположенный в геометрическом
центре любого из известных планов города.
Так что же такое Петропавловская крепость – Кремль Нового времени, эпизод
военной истории Петровской эпохи, гениальная градостроительная находка
русского царя или случайность, обусловленная обстоятельствами?
Я позволю себе, не отвечая однозначно на эти вопросы, высказать некоторые
предположения. Лишенные эмоций и толкований исторические факты говорят
следующее.
16 мая 1703 года на маленьком островке Яннисаари, что в переводе с финского
означало Заячий, в устье реки Невы была заложена деревоземляная крепость
Санкт-Петербург. Произошло это через 15 дней после взятия русскими войсками
шведского города Ниеншанц. Он стоял выше по течению, на правом берегу реки,
за ее изгибом, в месте слияния Невы и Охты.
Ниеншанц существовал уже более семидесяти лет - его основали шведы в 1632
году после победы над войсками Василия Шуйского и заключения Столбовского
мира(18) - и был типичным для Европы городским торговым поселением.(19) На
мысу, образованном Невой и Охтой, возвышалась пятиугольная крепость с
развитой системой каменных бастионов и земляных укреплений. Под ее стенами на
противоположном берегу Охты лежал небольшой, регулярно спланированный
город. В нем было около 400 дворов, две протестантские церкви и госпиталь.(20)
Петр переименовал капитулировавший Ниеншанц в Шлотбург и поначалу
намеревался использовать его как место дислокации русских войск на Неве.
Заметим, что по законам военных действий того времени захват города выражался
в штурме и капитуляции крепости, его защищавшей. После падения укрепления
весь гарнизон Ниеншанца и его жители были отпущены в Выборг.
Через два дня (2 мая) обнажились все недостатки территориального положение
захваченного укрепления(21): излучина реки закрывала обзор местности и делала
шведскую крепость неспособной защитить вход в устье Невы со стороны Финского
залива. Чудо спасло русские войска от неравного боя с хорошо вооруженной
эскадрой генерала Нуммерса. На военном совете было решено не дислоцироваться
в Ниеншанце(22), а возвести новую крепость на Заячьем острове. Место
предложил Петр. Он обследовал дельту реки еще 28 апреля.(23) Следовательно,
выгодное положение Заячьего острова, который царь ласково называл по
голландски “Мойст Луйст Эйланд” - “Самый веселый остров”, было им подмечено
изначально.
Островок
оказался
своеобразным
природным
центром
топографической ситуации, образованной ветвистой структурой дельты реки.
Указав место, Петр уехал 14 мая в Сясьское устье(24) и при закладке крепости не
был. Автор плана крепости не известен, эту роль вполне мог выполнить и сам
государь, «ибо царь - по мнению Питера Брюса, лично знавшего Петра превосходный чертежник, разбирается во всех областях математики и очень
сведущ в фортификации».(25) Известны планы двух крепостей, собственноручно
им выполненные: «План Ораньибурга»(26) и «План военного порта» - последний
почти совпадающий по рисунку с планом Петербургской крепости.(27)
Крепость на Неве была четвертой в жизни Петра I. В 1684 г. капитан Московского
выборного полка С.Зоммер построил для царевича Петра Алексеевича потешную
крепость Пресбург в селе Преображенском.(28) Она стояла на берегу Яузы, была
деревянная прямоугольная и имела обводной ров с водой. Через десять лет, в 1694
г. в селе Кожухово соорудили еще одно потешное укрепление - «пятиугольный
ретраншамент».(29) Наконец, в 1703 г. на реке Луге по чертежу Петра I заложили
первую настоящую оборонительную крепость Ямбург. Следующей стала
Петербургская.
Петровские фортификационные сооружения создавались в соответствии с
популярными в это время теоретическими положениями известных европейских
военных инженеров - Б.Ф. Пагана, С. ле П. де Вобана, М. фон Кугорна и
Ф.Блонделя, что было ново и не привычно в России, существенно отстававшей в
военной области от других европейских стран.
Сам Петр был поклонником идей голландского фортификатора Менно фон
Кугорна.(30) Однако, в случае строительства крепости в устье Невы использовали
различные теории. По мнению датского философа Педера фон Хавена: « два
стоящих прямо напротив друг друга больверка (устроены - А.А.) по первому
способу Вобана - первый с одним и второй с двумя орильонами; два других - по
методу Пагана, и два последних - по Блонделю».(31) Наличие в решении
укреплений французских фортификационных традиций подтверждает реальность
непосредственного участия в строительстве ее французского инженера Ж.Г.Ламбера.(32)
Крепость возвели из земли и дерева к сентябрю 1703 г. В течении последующих
двух лет были построены дополнительные опорные укрепления - восточный
равелин, северный кавальер, юго-западный кронверк(33), больверки на стрелке
Васильевского острова, бастионы и ров Адмиралтейства, а также деревянная
искусственная крепость Кроншлот и укрепления на острове Котлин. В результате
всех этих военно-инженерных действий Петр добился максимальной защищенность
дельты Невы от нападений шведских морских и сухопутных отрядов. Причины
были веские - шведы не желали мирились с потерей невских берегов.
В первый период Северной войны до Полтавской победы дельта Невы и
Петербургская крепость неоднократно подвергались атакам шведских войск.
Последняя произошла 16 августа 1708 г., когда была одержана победа над
кавалерийским корпусом генерала-майора Г.Любекера. Военная история крепости
как оборонительного укрепления, закончилась в 1710 г. после взятия русскими
войсками Выборга, Риги и Ревеля. С падением этих городов Швеция навсегда
потеряла прибалтийские земли, а Нева и ее берега наконец-таки обрели
спокойствие.
Следовательно, первые семь лет существования Петропавловской крепости
принадлежат военной истории. Это сооружение возникло в связи с конкретными
военными нуждами, соответствовало своей формой правилам и требованиям
фортификационной науки XVII века, более того подверглось за эти годы ряду мер
дополнительного совершенствования ее оборонительных функций.
В 1706 г. по указу Петра укрепление начали перестраивать в камне. Работы по
чертежам, утвержденным Петром, вел Доменико Трезини. Остров увеличили
подсыпкой земли, а конфигурацию крепости изменили, сделав почти симметричной
относительно продольной и поперечной осей. Каменные стены были закончены
уже после смерти царя в 1730-е гг.
Как известно, сам Петр поселился сначала на Городовом острове, здесь под
прикрытием крепости начал формироваться центр будущего города - в полном
соответствии с традициями европейского градостроения: жилое поселение росло
либо под защитой цитадели (таким образом сложилась планировка завоеванного
шведского города Ниеншанц), либо в кольце оборонительных укреплений.
В том, что город предполагался Петром изначально, сомнений нет, так как уже в
26 номере «Ведомостей» от сентября 1703 г. сообщалось, что: «Из Нарвы
подорожные возвещают, что его царское величество не далече от Шлотбурга при
море город и крепость (выделено мной - А.А.) строить велел... ».(34)
В 1705 году, выбрав на противоположном не городском берегу шведскую усадьбу,
Петр сделал ее первой загородной петербургской летней резиденцией. Аналогично
поступало в начале XVIII в. в Москве окружение Петра, устраивая на Яузе
напротив Немецкой слободы увеселительные сады-усадьбы.
Уже в 1708 г. царь переселился на Адмиралтейскую сторону - противоположный
берег Невы. Здесь он выстроил для себя первый деревянный Зимний дворец «маленький дом в голландском стиле».(35) Через пять лет после закладки
крепости, в год первого военного триумфа Северной войны Петр единолично
изменил градостроительные приоритеты в структуре будущего города - изначально
не городская сторона стала его частью, более того особым, престижным районом
жительства государя и его двора.
Большую часть следующего после Полтавы, 1710 года, царь вместе с семьей жил в
Петербурге и «Юрнал» зафиксировал распоряжение «о постройке для постоянного
жительства сколько-нибудь поместного жилища».(36) В августе того же года
начали возводить каменный Летний дворец.
1710 годом датируется указ, подписанный Апраксиным о переселении на
постоянное житье в Санкт-Петербург работных людей с семействами.(37) Так стали
формироваться районы рядом с Адмиралтейством, поначалу называвшиеся
Переведеновскими слободами.
Новый 1711 год царь впервые встретил в Петербурге. А в феврале 1712 г.
обвенчался со своей гражданской женой Екатериной (Мартой Скавронской) в
церкви Исаакия Далматского рядом с Адмиралтейством. К этому времени был готов
первый каменный Зимний дворец, стоявший на месте Эрмитажного театра на
берегу Невы, и в нем праздновали свадьбу царя.
1712 год - год официального рождения новой столицы Российского государства.
Санкт-Петербург принял на себя исторические функции Москвы - стал средоточием
государственности.
Как же распределились смысловые доминанты города-столицы. Напомним, что не
без воли основателя Петербурга, планировочная структура города вышла за
пределы той схемы, по которой она развивалась до 1708 г. Петр инициировал
строительство не только Петербургской крепости, но и Адмиралтейства,
заложенного по его чертежу в 1704 году на противоположной от «фортеции»
стороне реки. Окруженное с суши земляными бастионами, оно превратилось в
зеркальное отражение Петропавловской крепости и обозначило вторую
пространственную доминанту будущего города. В центре еще не проступившего
города оказалась река, фланкированная вертикалями остроконечных башен.
Приехавшая в 1730-е гг. в Петербург гувернанткой англичанка Элизабет Джастис,
описывая с истинно женским вниманием русских людей, костюмы, еду и другой
обиход, бросила об архитектуре города всего несколько фраз. Она запомнила
только - крепость, Адмиралтейство, дворец, монастырь.(38) Сознание обывателя
фиксирует лишь наиболее содержательные внешние впечатления, и они
подтверждают аналитические утверждения о главных градостроительных фокусах
молодой
столицы.
На некоторые размышления наводит факт строительства в крепости храма,
посвященного небесным покровителям российского государя - Петру и Павлу, явно
замышленного как главный собор будущего города, а не как полковая,
гарнизонная церковь.
Если в 1710 г. это была «маленькая, но красивая русская церковь из дерева с
красивой остроконечной башней в голландском стиле»(39), то в 1736 г. «роскошный Петербургский кафедральный собор. (...) Его высокий и при этом
тонкий покрытый медью шпиль является наибольшей достопримечательностью
всего Петербурга».(40)
Строительство каменного собора взамен деревянного, как известно, началось 8
июля 1712 г., сразу же после объявления Петербурга столицей Российского
государства. Согласно воле Петра, первой сооружалась западная часть храма, где
из тела собора вырастала четырехъярусная колокольня с высокими тонким
шпилем. В 1720 г. закончились каменные работы, а в 1724 - отделали шпиль.
Собор строили еще девять лет до 1733 г.
Храм стал приемником Архангельского собора, как Петербург – Москвы, и со
смертью своего царственного заказчика начал исполнять роль императорской
усыпальницы.
Колокольня была явной антитезой крепости, она противоречила законам
оборонительной науки. Но находилась в полном согласии с законами
градостроительства Нового времени. Ее сооружение началось в период, когда
угроза военного нападения на Петербург ушла в прошлое, и город стал развивать
сообразно своей внутренней логике, не боясь вражеского обстрела. Смысловым
стержнем этой логики была река, которая определила композиционное
пространство города, ее фокусами - главные высотные доминанты водного
пространства: колокольня Петропавловского собора и башня Адмиралтейства.
Что есть Петропавловская крепость? Фортификационное укрепление, ставшее
архитектурной и исторической достопримечательностью, или изначально
задуманный градостроительный фокус, эпицентр развивающегося в пространстве и
времени городского организма, обличенный в традиционную форму крепости.
Ответ на это вопрос мог бы дать основатель города.
В первые два десятилетия жизни Петербурга, инициатор строительства
Петропавловской крепости по собственной воле перевел ее восприятие из
утилитарно-функционального (фортификационное укрепление), в культурномемориальное, мифологическое (градостроительная доминанта и усыпальница
русских царей).
В 1730-е годы приезжие иноземцы, уже не боясь давать творению Петра точные
характеристики,
отказывали
петербургской
крепости
в
оборонительных
возможностях и искали различные оправдания ее появлению в городе.
После смерти основателя Петербурга, все его приемники и преемницы вносили
свою лепту в отделку и поддержание Петропавловской крепости. При Анне
Иоанновне ею занимался генерал-фельдцейхмейстер барон фон Б.-Х.Миних.
Благодаря ему укрепление приобрело современную планировку: с востока и
запада земляные равелины заменили каменными и были окончены в 1740 г. все
каменные работы. Во времена Елизаветы Петровны крепостью занимался генераллейтенант А.П.Ганнибал. Он устранял протечки в сводах казематов и облицовывал
эскарповы (наружные) стены известняковыми плитами. В эпоху Екатерины II была
проведена новая облицовка наружных стен гранитом. Она началась с
Екатерининского бастиона. Появились круглые гранитные сторожевые будки с
куполками и оконцами, автором которых вероятно был Ю.М.Фельтен(41) и новые
Невские ворота, возведенные по проекту Н.А.Львова.
Такова историческая хронология. Она свидетельствует о постоянном внимании
властей к состоянию укреплений Петропавловской крепости. И хотя ее гарнизон
уменьшался в своем численном составе, а помещения казематов, расположенные в
куртинах превратились со временем в склады и тюремные камеры,
фортификационной ансамбль, возникший в начале XVIII столетия, продолжал
воспринимался как особый пространственный и содержательный знак.
Пространственно он работал как одна из главных градостроительный вертикалей
панорамы города, содержательно - был символом преемственности власти, так как
охранял место вечного упокоения русских монархов, правивших в XVIII и XIX вв.
Факты говорят о динамичном изменении художественного и смыслового образа
Петропавловской крепости, о достаточно быстром признании за ней иной не
фортификационной роли.
В конце XVIII столетия первый русский ведутист Федор Алексеев, фиксируя
панораму Дворцовой набережной, изобразил на первом плане Екатерининский
бастион Петропавловской крепости. С него по велению императрицы началась
облицовка гранитом стен укрепления. Художник, возможно сам того не ведая,
визуально воплотил культурно-значимые связи города и подчеркнул ту систему
ценностей, которая была столь актуальна для эпохи правления Екатерины II –
преемственность со временем Петра Великого.
Миф, некогда созданный государем-преобразователем, жил и продолжал быть
актуальным...
Попытки придания городам единого продуманного облика начинаются со времен Петра Великого. Строя свою
столицу, Санкт-Петербург, император повелел приглашенному из Италии архитектору Доминико Трезини
разработать не только план нового города, не только проекты основных общественных зданий и дворцов, но и
«альбом типовых проектов» для обывателей. Все дома в Петербурге должны были подчиняться единому
архитектурному замыслу, отражавшему в первую очередь идеологические воззрения царя-преобразователя. Во
времена Екатерины II началось грандиозное преобразование русских городов на основе регулярных планов,
создававшихся в Петербурге. Планы для каждого города составлялись отдельно. Они учитывали сложившуюся
исторически застройку, но меняли структуру городских кварталов на регулярную, удобную для жизни. Если
исторически сложившийся центр города не вписывался в новый план, то он оставался в стороне, а в городе
появлялся новый центр. Так было в Ярославле, Можайске, Звенигороде и некоторых других старинных русских
городах. Для новых планов создавались также типовые проекты казенных зданий, присутственных мест,
городских соборов и т.д. Но все-таки единого облика или хотя бы стиля городов империи добиться не удалось.
После городской реформы Александра II вопрос о внешнем виде городов и их развитии был отдан на откуп
местному самоуправлению, и оно успешно справлялось со своей задачей. При таком подходе каждый город
развивался сам по себе, максимально приспосабливаясь к местным условиям, обретая свой неповторимый и
гармоничный облик.
Представить Санкт-Петербург без выдающихся вертикальных доминант невозможно. Петропавловский собор,
возведенный в 1712–1733 годах Доменико Трезини, в свое время лишь немного уступал по высоте самым
величественным соборам Европы. На тот момент выше него возносились лишь три сооружения – Ульмский
собор в Германии, собор во французском Руане и Святого Петра в Риме. Запроектированная Растрелли
колокольня Смольного монастыря так и не была отстроена – сооружение высотой 143 м смогло бы побить
рекорд пирамид в Гизе за столетие до строительства Эйфелевой башни. С тех пор, кроме нескольких десятков
заводских труб, радиомачт и телебашни, история высотных амбиций Санкт-Петербурга не знала иных
сооружений выше рубежа, достигнутого еще при жизни Петра .
Основание
Санкт-Петербурга
(Петрограда-Ленинграда)
зафиксировано с календарной точностью: 16(27) мая 1703 г. В
этот день на Заячьем острове или по финскому наименованию
Люст-Еланд (Веселом острове) у разлива Невы на Большую и
Малую торжественно заложили шестибастнонную крепость. Ее
закладка стала кульминацией в цепи взаимосвязанных событий,
охватывающих
несколько
столетий.
Финский залив, его прибрежные территории. Нева, Ладожское
и Онежское озера и окружающий их регион занимали узловое
положение на скрещении главных водных и сухопутных путей,
ведущих из глубины России к Балтийскому морю в страны
Западной Европы. Именно поэтому еще в первом тысячелетии н.э.
эти земли стали ареной почти непрерывной, ожесточенной
борьбы между Новгородом, а затем централизованным русским
государством
и сопредельными
державами,
немецкими
рыцарскими орденами, литовскими и особенно шведскими
королевскими войсками. В XII-XVI веке борьба шла с переменным
успехом, но в 1617 году, когда едва закончилось смутное время,
Россия вынуждена была заключить мирный договор со Швецией и
отказаться от Ижорских земель. Огромная страна оказалась
отрезанной от естественного удобного выхода к Балтике.
К середине 1640-х годов дельта Невы была заселена по тем
временам достаточно густо. На самой ранней из известных карт
устья Невы, относящейся к этим годам, выполненной шведским
топографом, обозначено пятьдесят два поселения, из которых
тридцать
имели
русские
названия.
В 1700 году началась Северная война России со Швецией,
длившаяся двадцать один год и решившая наконец "спор веков".
11 октября 1702 года русские войска овладели Нотебургом
(Новгородская крепость Орешек). Петр I назвал ее по-новому:
Шлиссельбург (Ключ-город), отметив этим, что путь в Неву
открыт. 1 мая 1703 года была взята крепость Ниеншанц,
построенная шведами у впадения р.
Охты
в
Неву.
Для строительства более мощного
оборонительного укрепления Петр с
удивительной
проницательностью
избрал в мае того же года Заячий
остров в средней части Невы. 24-27
мая 1703 года на правом берету Невы
вблизи
крепости
построили
бревенчатый "Домик Петра I". 29 июня в центре крепости
заложили церковь во имя святых Петра и Павла. В первых числах
ноября 1703 года начали строить и 7 мая 1704 года завершили
сооружение в Финском заливе первой морской крепости
Кроншлот, расположенной между островом Котлин и мелью,
перекрыв единственный удобный форватер. 5 ноября 1704 года
на левом берегу Невы начни строить Адмиралтейство - верфь и
связанную
с
ней
пятибастнонную
крепость.
Расположение этих трех крепостей отметило основные точки
того пространства, на котором предстояло раскинуться будущей
столице
и
ее
пригородам.
До петровского времени в России города строились на
возвышенных бepeгax рек или на холмах. Петр избрал равнинную,
низменную местность, в широко раскинутой дельте Невы со
множеством островов, вблизи Финского залива, открывавшем
манивший
его
морской
простор.
Эти исторические и географические предпосылки по разному
преломлялись на соответствующих исторических этапах
формирования городской архитектурной среды, откладываясь в
ее облике четкими пластами и одновременно цементируя их
органическую
слитность.
Освоение берегов Невы и островов в первые три года велось во
многом хаотично, но все же ориентирами служили крепость и
Домик Петра I. Здесь на Петровском острове (Березовый,
Городской) складывался новый общегородской центр. На
Троицкой площади, где стояла одноименная церковь, возвели
мазанковые здания Сената, Таможни, Мытного двора. Вблизи
находились дома знатнейших вельмож, высших гражданских и
военных чинов, духовенства. Главная улица именовалась
Дворянской (ул. Куйбышева). Веерно расходящиеся улицы,
трассировка которых частично сохранилась, вели к слободам,
заселенным жителями низших сословий, зачастую по
профессиональному или по этническому признаку (Русская,
Татарская
слободы).
Районы, примыкавшие к Адмиралтейству, занимали Морские
слободы, что характеризует состав их населения главным образом
мастерами адмиралтейской верфи и служащими "морского
ведения", что запечатлелось в названии улиц Большая и Малая
Морская. Адмиралтейство стало градостроительным ориентиром
при формировании Невского проспекта, Вознесенского, Гороховой
улицы.
Местоположение
Адмиралтейства
определило
образование Верхней (Дворцовой) и Нижней (Английская)
набережных, а также улиц Галерной и Немецкой (Миллионная). На
этих набережных Большой Невы и улицах также выделялись
участки для представителей "высших рангов" и сословий. Среди
них Петр I выбрал удивительное по широте обзорного охвата
место и для своего Зимнего дворца рядом с Зимней канавкой, а
восточнее
него
для
Летнего
дворца
и
сада.
Застройка Адмиралтейского острова дала толчок к освоению
территории вдоль берегов рек Мои (Мойки) и Кривуши (канал
Грибоедова). На левом берегу Фонтанки, в районе Литейного и
Пушечного дворов, помимо слобод мастеровых людей, построили
дворцы для членов царского двора. В сторону Невского была
прорублена просека, ставшая Литейным проспектом. На левом
берегу Невы почти напротив впадения в нее реки Большой Охты
построили Смоляной двор, закрепив тем самым еще одно
направление будущей застройки. Началось также строительство
на
Выборгской
стороне.
Однако Петр I стремился создать "регулярный" город, с четкой
рациональной планировкой, застроенный по типовым проектам,
со стандартными участками, с фасадами, обращенными на
"Красную
линию".
С 1706 по 1723 год строительством
города-порта
ведало
особое
учреждение
Канцелярия
от
Строений, а с 1712 года Главным
архитектором столицы был Доменико
Трезини. К 1716 году он разработал
генеральный план центра, который
намечалось
разместить
на
Васильевском острове. По проектам Трезини возводили основные
сооружения Петропавловской крепости (укрепления, собор,
Триумфальные ворота), построили Летний дворец Петра I, здание
"Двенадцати коллегий", заложили Александро-Невскую лавру и
там же соорудили Благовещенскую церковь и Духовской корпус.
Важную роль в формировании облика Петербурга петровского
времени сыграл французский зодчий Жан-Батист Левлон,
которого Петр I назначил генерал-архитектором. В 1717 году
разработав генеральный план Петербурга, Трезини и Левлон
выполнили типовые проекты зданий, размер, декор и планировка
которых
отражала
социальное
положение.
Петр Первый широко открыл двери для западноевропейских
архитекторов и мастеров. Наиболее значительный след в облике
Петербурга оставили архитекторы Марио Джованни Фонтано,
Иоганн Готфрид Шедеть (Дворец Меншикова), Георг Иоганн
Матарнови (Кунсткамера), Андреас Шлютер, Николо Микетти,
скульптор и архитектор Бартоломео Франческо Растрелли. В
результате их общего творчества сложился стиль петербургского
раннего (петровского) барокко, в котором органически слились
классическая ордерная система, трактованная в основном
декоративно и реминисценции северного барокко, особенно
голландского н немецкого. От второго идут шпили и шпицы,
определившие силуэт Петербурга - стали его визуальными
доминантами.
В развитии архитектуры Петербурга в 1728-1732 годах была
трагическая пауза, когда противники петровских преобразований
перенесли столицу снова в Москву и город постепенно пустел, а
строения ветшали. Но с 1732 года после возращения столицы в
Петербург начался новый подъем градостроительных работ,
ведение которыми поручили Канцелярии от строений.
1732-1740 годы стали этапными в развитии генерального
плана города. Толчком для решения многих узловых
градостроительных вопросов стали стихийные пожары 1736 и
лета 1737 годов. Огонь уничтожил огромное количество
деревянных зданий на обширных территориях. Для застройки
"погорелых мест" и определения направленности нового
строительства была создана "Комиссия о Санкт-Петербургском
строении". Главой комиссии был назначен инженер Бурхард
Кристоф Миних, а ведущим архитектором являлся П.М.Еропкин. В
1737 году были зафиксированы основные планировочные
нововведения. Город получил строгое разделение на 5 частей:
Адмиралтейская часть (ограничивалась Невой и Фонтанкой),
Васильевская занимала весь остров. Петроградская часть
включала также и Выборгскую сторону. Литейная - заключалась
между Фонтанкой, Невским проспектом, распространяясь на весь
район Охты, на правом берегу Невы. Московская часть
простиралась на юго-запад от Фонтанки, и от Невского проспекта
до Екатерингофа. Основной концепцией нового генерального
плана стало окончательное перенесение административного и
делового центра столицы на Адмиралтейский остров. Полное
завершение получил "нептунов трезубец" трех магистралей,
расходящихся от Адмиралтейства: Невского проспекта, как с 20
апреля 1738 года стала именоваться Большая Невская
перспектива, Средняя перспектива (Гороховая ул.) и Вознесенская
перспектива (Вознесенский пр.). Они пересекались Большой и
Малой Морской улицами, получивших регулярную планировку в
петровское время. По предложению Комиссии проложили
Садовую улицу, на оси которой разместили Сенную площадь,
Покровскую (пл. Тургенева), вокруг которой сформировался
своеобразный район - Коломна. Результатом работы Комиссии
явилась прокладка новых улиц в Московской части,
существующих в современной структуре города, (проспекты
Владимирский и Загородный, улицы Коломенская, Разъезжая,
Звенигородская, Преображенская (Марата). Лучевые перспективы
и пересекающие их улицы были увязаны с вытянутыми
полукружиями Фонтанки, Мойки и Кривуши (Екатерининский,
канал Грибоедова). Петровский замысел улиц-перспектив обрел
новое качество, так как они делались более широкими,
перекрестки отмечались "наугольными домами", лицевые
строения на главных магистралях были в основном каменными.
Значительный вклад в претворение нового генерального плана
внес Михаил Земцев. Он трудился в Главной полицеймейстерской
канцелярии, в функции которой входило и регулирование
застройки.
В архитектуре Петербурга середины XVIII века явственно
прослеживается два периода: 1730-1740 гг. - время развития
общих градостроительно-планировочных направлений, идущих с
петровского времени; 1740-1760 гг. - создание в среде рядовой
застройки сооружений, концентрированно выражающих расцвет
стиля русского барокко, созвучного западноевропейскому и
особенно венскому стилю рококо.
Наиболее ярко и полно этот стиль
воплотился в таких произведениях,
как Зимний дворец и Смольный
монастырь Бартоломео Растрелли,
сочетающих
монументальность,
размах,
пластичность,
изобретательную декоративность и
проработку
каждой
детали.
Середина восемнадцатого столетия
в
петербургской
архитектуре
отмечена еще одним шедевром петербургского барокко Никольским
Морским
собором
и
связанной
с
ним
четырехъярусной
колокольней,
возведенными
Саввой
Чевакинским.
Начало 1760-х годов оказалось переломным в русском
зодчестве: барочно-рокайльные мотивы были вытеснены
классицизмом (в западноевропейском искусстве он определяется
как неоклассический стиль). Эстетическими ориентирами
петербургских зодчих стали труды Витрувия, Андрео Палладио и
Джакомы Виньолы. Большое воздействие имело творчество
французского архитектора Шарля Девайн, учениками которого
были Василий Баженов, Иван Старов и Федор Волков.
Утверждение в русской архитектуре стиля классицизма
совпало с учреждением в 1762 г. в Петербурге нового органа,
ведавшего дела ми столичного строительства - "Комиссии о
каменном
строении
Санкт-Петербурга
и
Москвы".
С
деятельностью этого органа, который функционировал, до 1796
года, связаны основные градостроительные мероприятия второй
половины XVIII столетия. Первое десятилетие его возглавлял
архитектор Алексей Квасов, под руководством которого в 17631765 году выполнялся новый генеральный план Петербурга.
Опираясь на сложившуюся планировочную структуру и
развивая ее. Квасов, а затем, сменившие его Старов и Иван Лем
выполнили и добились принятия к исполнению планов,
охвативших обширную территорию на левом берегу Невы, на
Васильевском и Петербургском островах. Особое внимание было
обращено на планировку района от Адмиралтейства до Мойки и
далее от Фонтанки. По проектным предложениям Комиссии
проводилось урегулирование улиц в кварталах, прилегающих к
Адмиралтейству и Зимнему дворцу и выявлена конфигурация
Сенатской (Декабристов) и Дворцовой площадей. По проектам
Комиссии началось формирование площадей у Семеновского,
Обуховского и Старо-Калинкина мостов. В эти годы границей
центральной части столицы была река Фонтанка. За ней
начинались Южные предместья, где располагались строго
регулярные поселения - гвардейские слободы. Чертой,
отделявшей южные городские предместья от сельской местности
служили ров и канал (по их линии прорыт Обводный канал).
Предместьем считалась также застройка с Петербургской
стороны.
Основным принципом деятельности Комиссии являлось
последовательное проведение единообразия, рационального
порядка и применения своего рода эталонов. Высота зданий не
должна была превышать Зимний дворец, все строения главным
фасадом обращались к улице, неукоснительно выдерживалась
"красная линия" без интервалов между зданиями, создавая таким
образом единые фасады всей улицы, обрамляя и усиливая
прямолинейную
перспективу.
Исключительное внимание было
обращено
на
архитектурное
оформление набережных Невы, рек и
каналов.
Создание
гранитных
набережных, сходов и пристаней с
различными
ограждениями
превратило водные артерии из чисто
функциональных
элементов
городской планировки в ансамблевую систему. Первая небольшая
каменная набережная на Неве перед Зимним дворцом
сооружалась с 1761 по 1764 год по проектным предложениям
Бартоломео Растрелли. Она вошла составной частью в обширный
проект южной набережной Большой Невы, который в 1762г.
разработал и в течение десяти лет осуществлял Игнатий Росси,
возглавляя одновременно "Контору строения каменного берега".
К 1788 году на левом берегу Невы последовательно развернулись
панорамы гранитных набережных Дворцовой, а затем Кутузова
(Французская, ранее входила в Дворцовую), и Английская,
Архитектурное обрамление камнем южного берега Большой Невы,
завершенное при участии Георга Фридриха и Жан-Батиста ВаленДеламота, нашло свое продолжение в создании набережных
Екатерининского
канала,
Фонтанки
и
Мойки.
Эволюция стиля классицизма в петербургском зодчестве
разделяется на три этапа-периода: 1760-1770 годы - ранний
классицизм, 1780-1800 годы - зрелый или строгий классицизм,
1800-1830
годы
высокий
классицизм
или
ампир.
Наиболее яркие произведения раннего петербургского
классицизма, в которых еще сохранялись отзвуки барокко, были
созданы Вален-Деламотом или при его направляющем участии
(здание Академии Художеств, Гостиный двор, Малый Эрмитаж,
арка Новой Голландии ), Антонио Ринальди (Мраморный дворец),
Фельтеном (южный павильон Малого Эрмитажа, Старый
Эрмитаж). В большей части это грандиозные по масштабу
сооружения, отмеченные четкостью объемов, горизонтальных и
вертикальных членений, сдержанным скульптурным декором.
Зрелый или строгий классицизм в архитектуре Петербурга
представлен творениями Ивана Старова и Джакомо Кваренги.
Ансамбль Таврического дворца, созданный И.Е.Старовым - одна
из вершин в развитии классицизма. Архитектор опередил свое
время, внес в зодчество русского классицизма особую чистоту,
лаконичность
форм
и
поэтическую
одухотворенность.
Крупнейшим мастером высокого классицизма, глубоким
выразителем идей Палладио, является Д.Кваренги, создания
которого доминируют в художественном и композиционном строе
центральных
районов
города.
Между 1782-м и 1814 годом, за тридцать два года, по проектам
Д.Кваренги были возведены такие строения, как здание Академии
наук, ставшее одним из основных архитектонических акцентов
Стрелки Василъевского острова и всего правобережья Невы;
Серебряные ряды, корпуса Кабинета и Екатерининский институт,
усилившие выразительность панорамы Невского проспекта.
Классическая гармония ансамбля набережных на левом берегу
Невы также во многом определилась аккордом Кваренгиевских
строений - домом Салтыкова, Эрмитажным театром, зданиями
Иностранной коллегии, Английской церкви. Ассигнационный
банк, дворец Юсуповых на Фонтанке, Конногвардейский манеж,
Главная аптека, Мариинская больница, наконец, Смольный
институт и Нарвские триумфальные ворота - каждое из
этихпроизведений знаменует образцовое решение определенной
функциональной, градостроительной и художественной задачи,
отмечая новый этан развития городского организма, как единого
целого.
Конец XVIII столетия означен
сооружением по проекту Василия
Баженова
и
Винченцо
Бренна
грандиозного
Михайловского
(Инженерного)
замка,
примечательного
романтической
сложностью замысла и неординарной
ролью в объемно-пространственной
композиции
гигантского
архитектурного комплекса, развитого
на
берегах
Невы.
В ряду мастеров зрелого классицизма необходимо назвать
архитекторов Николая Львова, Егора Соколова, Федора
Демерцова, строения которых и в наше время определяют
масштаб
и
характер
окружающей
застройки.
Период высокого классицизма или ампира, отмечен
появлением зданий, предопределивших застройку примыкающих
к ним пространств, формирование площадей и более
значительных градостроительных образований. Безусловное
приоритетное место в этом направлении занимают трое зодчих:
Андрей Воронихин, Андрей Захаров и Тома де Томон.
Решая локальную задачу перестройки здания Главного
Адмиралтейства, при условии сохранения построенной Иваном
Коробовым башни с шпилем, Андрей Захаров создал гениальное
произведение, которое вошло в ряд основных архитектурных
образов Петербурга и стало одной из основных опорных
градостроительных
доминант
города.
Вдохновляясь идеей античного храма периптера, архитектор
Тома де Томон на стрелке Васильевского острова создал ансамбль
Биржи с ростральными колоннами.
Биржа Тома де Томона образно
начинала правобережные ансамбли
Большой Невы. Горный институт,
возводившийся
Андреем
Воронихиным в те же годы, завершал
их вблизи впадения реки в залив.
Двенадцатиколонный портик Горного
института с парными скульптурными
группами, стали своеобразными пропилеями "классического"
Петербурга. Наиболее полно черты строгого классицизма
воплощены А.Н.Воронихиным в Казанском соборе. Колоссальная
четырехрядная колоннада коринфского ордера формирует своим
строем площадь, входящую в ансамбль Невского проспекта.
Победоносное отражение нашествия наполеоновских армий в
1812 году и освободительный поход в Европу, закончившийся
спустя три года, нашли свое отражение в новом подъеме
градостроительных работ в столице могущественной России. Для
руководства намеченным и нарастающим строительством в 1816
году был учрежден "Комитет строений и гидравлических работ",
который действовал около двадцати лет. В Комитет входили
архитекторы Карл Росси и Василий Стасов. Руководил Комитетом
выдающийся
инженер
Августин
Бетанкур.
Деятельность комитета имела исключительное значение для
формирования в центральных районах комплексов, состоящих из
системы взаимосвязанных ансамблей. Первенствующая роль в
этой грандиозной работе, несомненно принадлежит Карлу Росси,
непревзойденному мастеру петербургского ампира. С 1816 по
1836 г. он создал, заложил основу или определил стилистическую
характерность тринадцати площадей и двенадцати крупны улиц.
По проектам Росси созданы дворцово-парковый ансамбль на
Елагином острове, Михайловский дворец (ныне Государственный
русский музей), связанная с ним Михайловская площадь (площадь
Искусств) и Михайловская улица (ул. Бродского), которая
подключила дворец к Невскому проспекту. Продолженная Росси
до Марсова поля Садовая улица отделила ансамбль
Михайловского дворца от Инженерного замка и стала связующей
трассой между главной городской магистралью - Невским и
Невой. Принцип формирования площадей, сопряженных с
гигантским зданием общественного назначения, Росси применил
при постройке Александрийского театра, перед которым он
устроил Театральную площадь (пл. Островского). От театра он
проложил знаменитую улицу, которую впоследствии назвали
именем зодчего и завершил ее предмостной Чернышевой
площадью (пл. Ломоносова) на набережной Фонтанки. Росси
завершил Сенатскую площадь (пл. Декабристов), торжественным
строем двуединого фасада зданий высших государственных
учреждений России - Сената и Синода, связанных триумфальной
аркой. Лучшие качества Росси - градостроителя и создателя
уникальных построек, исполненных глубокого идейного
значения, отмеченных оригинальностью замысла, подлинно
монументальных, синтезирующих архитектуру и скульптуру
является здание Главного штаба с триумфальной аркой и
министерств, придавшее Дворцовой площади царственное
величие, отвечающее ее назначению центра столицы великой
империи.
Эстетические и градостроительные принципы высокого
классицизма развивал в своем творчестве Василий Стасов. Ему
принадлежат проекты Павловских казарм, завершивших ансамбли
Марсова
поля,
Троицкого
(Измайловского)
и
СпасоПреображенского соборов, включенных в цепь общегородских и
силуэтных доминант города, Московских триумфальных ворот.
Последним крупным мастером петербургского ампира и
предвестником эклектики был Огюст Монферран - автор
гранитного Александровского столпа на Дворцовой площади,
импозантного дома Лобанова-Ростовского и самого крупного в
России собора во имя Исаакия Долматского, который выделил в
структуре
города
Исаакиевскую
площадь.
В 1833 г. разработали "Положение о размещении и устройстве
частных заводов в Санкт-Петербурге", что защитило центральные
районы города от внедрения в них промышленных строений,
лишенных художественной выразительности. В 1844 году была
установлена предельная высота зданий над уровнем земли,
которая не должна была превышать 11 сажен. Такое решение
имело исключительно плодотворные результаты для сохранения
единства масштаба и сложившегося силуэта. Высота дома не
могла быть большей, чем ширина улицы, что также имело
позитивное значение, предопределившее пространственную
четкость
городских
перспектив.
Вторая треть XIX века отмечена несколькими существенными
градостроительными
решениями.
Архитектор
Александр
Брюллов, построив Штаб гвардейского корпуса, усилил
архитектоническую
завершенность
Дворцовой
площади.
Архитектор Николай Ефимов возвел на Исаакиевской площади
два симметричных здания для министерств, фланкирующих
подобно пропилеям ее главную часть, где установлен памятник
Николаю
I,
спроектированный
Монферраном.
Использование композиционного приема пропилеи в виде
зданий, близких по решению, симметрично поставленных по
сторонам предмостных участков, стадо характерным для
градостроения этого времени. Были построены парные здания по
сторонам продленного до левого берега Невы Литейного
проспекта, на берегу Мойки у начала Благовещенской улицы
(Труда), образованной фасадом этих зданий. До Невского
проспекта дополнительным Надеждинским участком продлили
Шестилавочную улицу - получившую общее название
Надеждинская
(ул.
Маяковского).
1830-1850-е гг. отмечены возведением домов с различными
башенками, бельведерами, шпилями, флюгерами, которые
возвышались над регулярным уровнем зданий, умножая
высотные акценты и разнообразив силуэты и перспективу улиц.
Это явилось одним из проявлений расширения палитры
стилистических,
конструктивных, декоративных приемов,
которые
были
вызваны
новыми
функциональными
требованиями. В своих поисках архитекторы обратились к
общечеловеческому
художественному
наследию,
выбирая
наиболее привлекающие их исторические стили. Период,
охватывающий 1830-1860 годы, определяется как ранний этап
петербургской
эклектики.
Крупнейшей фигурой среди петербургских зодчих середины
XIX столетия, бесспорно являлся А.И. Штакеншнейдер - мастер
масштабных и оригинальных решений, широко эрудированный,
прекрасно чувствовавший ансамблевость. За тридцать лет
неустанной деятельности, начиная с 1830 года, он выполнил
проекты десятков построек разных типов в Петербурге и его
пригородах, создавая безупречные стилизации в духе античности,
ренессанса и барокко, русского
народного зодчества и готики.
Крупнейшие строения, связанные с
деятельностъю А.И. Штакеншнейдера
- это Мариинский дворец на
Исаакиевской площади, ансамбль
Николаевского дворца (дворец Труда)
определивший
композицию
прилегающей
плошади,
дворец
Белосельских-Белозерских, вошедший в ансамбль Невского
проспекта и набережной Фонтанки, Ново-Михайловский дворец,
вписанный
в
ансамбль
Дворцовой
набережной.
Значительным творческим явлением петербургского зодчества
были талантливые произведения Константина Тона. Это
знаменитая пристань с древнеегипетскими сфинксами на правом
берегу Невы, здание Московского вокзала, где тактично
использованы мотивы архитектуры Возрождения, которое стало
доминантой Знаменской площади (Восстания). С большим
пониманием Тон обратился к самобытному древнерусскому
творчеству, создав впечатляющие произведения - церкви и храмы,
украсившие
Петербург.
В 1830-1860 гг. в Петербурге трудилась значительная группа
высококвалифицированных
профессионалов,
произведения
которых отмечены несомненной одаренностью и высокой
архитектурной культурой: Франц Руска, Викентий Беретти,
Александр Штауберт, Смарагд Шустов, Авраам Мельников, Аль
берт Кавос, Гарольд Боссе, Николай Бенуа, Александр Кракау,
Ипполит Монигетти. Созданные по их проектам или при их
участии здания различного назначения органически вошли в
ткань ансамблей центральных районов, играя существенную
композиционную
художественную
роль.
Реформа 1861 года стала своеобразной границей отсчета в
градостроительном развитии Петербурга. У архитекторов
столицы наряду с прежними традиционными заказчиками правительственными учреждениями и богатым дворянством,
появился новый, более широкий круг "потребителей" промышленники,
финансисты,
оптовые
торговцы,
домовладельцы, акционеры крупных фирм. В духе требований
времени, используя новые строительные материалы и
конструкции, петербургские архитекторы проектировали и
строили здания, которых до того русская архитектура не знала -
частные банки, страховые конторы, огромные доходные дома и
гостиницы, специализированные торговые здания, конторы,
различного рода особняки, вокзалы, театрально-концертные залы
нового
типа,
выставочные
здания.
При несомненном превалировании частного заказа в
Петербурге проводилась и определенная градостроительная
регламентация, закрепленная в 1857 году строительным уставом.
Между 1861 и 1880 годом были утверждены планы
урегулирования отдельных частей города - Васильевского
острова, Петроградской стороны, между Фонтанкой и Обводным
каналом. Локальные планы были сведены в общий "План
урегулирования Санкт-Петepбypгa". Этим планом были намечены
координаты уличной сети, вплоть до пустовавших окраин,
административно включенных в городскую границу и тем самым
предопределена организованность и координация отдельных
решений.
Следует отметить, что период с конца 1860-х годов и до конца
XIX века классифицируется как второй этап петербургской
эклектики, для которого свойственно зачастую сочетание в одном
произведении декоративных элементов, почерпнутых из
различных стилистических источников. Все выразительные
средства направлялись на то, чтобы выделить здание, привлечь к
нему
внимание.
Последняя треть XIX века особенно характеризуется
нарастающей волной частного строительства и отмечена
заполнением пустующих участков, в центре города или
перестройкой существовавших здесь малоэтажных зданий,
решенных
в
различной
стилистической
ориентации.
Проекты новых заказчиков разрабатывали видные, европейски
образованные зодчие архитектуры - Александр Резанов, Павел
Сюзор, Леонтий Бета, Максимилиан Масмахер, Иероним Китнер,
Виктор Шретер. Каждый из них создавал самостоятельное
произведение, связанное с соседним местоположением и
близостью размеров, но отличные и тем, что в них использованы
разные мотивы - готики раннего французского классицизма,
ренессанса, барокко, восточного зодчества и допетровской
архитектуры, а также так называемого "кирпичного стиля". Эти
здания отмечены определенной выразительностью, безусловно
высоким профессиональным качеством и строительной
культурой, которые делают их образцовыми произведениями
своего
времени.
Примечательно, что несмотря на разностильность отдельных
зданий,
включенных
в
структуру
улиц
и
других
градостроительных образований последней трети XIX века,
исподволь формировалась целостная архитектурная среда, в
которой
в
разной
степени
проявлялась
ансамблевая
направленность. Такими свойствами отмечена застройка улиц
Восстания (Знаменская), Марата (Николаевская), Чайковского
(Сергиевская), Большой Морской, Литейного и Измайловского
проспектов; Невского проспекта от Фонтанки до АлександроНевской
лавры.
Театральной
площади.
Последние годы XIX и первые полтора десятилетия XX столетия
внести много нового и значительного в облик города на Неве.
Прежде всего это здания, выдержанные в так называемом
"новом стиле" или как его еще называют, "модерн". Используя
новые материалы (железо, бетон, сталь, стекло, керамику, а также
естественные материалы) и применяя подсказанные ими
конструктивные приемы, архитекторы-модернисты стремились
уйти от всех существовавших до них приемов, создав
оригинальную композиционною художественно-декоративную
систему, направленную на выявление назначения здания.
Крупнейшим представителем петербургского модерна явился
Федор Лидваль. По его проектам были построены - жилой
комплекс на Каменноостровском проспекте, здание АзовскоДонского коммерческого банка, в котором классицистическая
ордерная система переосмыслена в духе модерна, гостиница
"Астория", завершившего формирование Исаакиевской площади.
Мастером архитектуры модерна был Александр Гоген. Ему
принадлежит проект особняка прима-балерины М.Кшесинской,
одного из наиболее показательных образцов петербургского
модерна. Крупные постройки в духе модерна были вписаны и в
ансамбль Невского проспекта, дав сильные и выразительные
акценты. Это бывший торговый дом Елисеева (магазин
Елисеевский), построенный архитектором Г.Барановским, дом
компании "Зингер", ныне Дом книги (архитектор П.Сюзар),
обретший значение высотной доминанты в перспективе Невского
проспекта
и
канала
Грибоедова.
В середине 1900-х годов, как антитеза модерну, поднялась
волна увлечения архитектурой старого Петербурга. Эта
ретроспективная обращенность в поисках новых источников
творческого вдохновения особенно сильно выявилась в
сооружениях,
импровизирующих
стилистику
русского
классицизма, барокко и итальянского ренессанса. Наиболее
значительные работы в этом русле создали Иван Фомин, Лев
Ильин, Владимир Шуко, Николай Лансере, Андрей Белогруд,
Мариан Перетяткович, Мариан Лялевич, Александр Дмитриев.
Продолжались искания и в направлении возвращения к
национальным истокам русского зодчества, запечатленным в
постройках Пскова, Новгорода, Суздаля. В этом направлении
трудились
архитекторы
Владимир
Покровский,
Степан
Кричинский, Герман Гримм, Василий Шауб, Алексей Зазерский,
Андрей
Оль.
Несмотря на множественность стилистических исканий, всех
архитекторов Петербурга-Петрограда связывала общность
отношения к городу как к художественному целому. Именно
благодаря этому в конечном итоге выкристаллизовалась
ансамблевая направленность в застройке Петроградской стороны
и более всего Каменноостровского проспекта, который отличается
особым композиционно-художественным единством.
VIII. РУССКОЕ ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВО XVIII – ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX вв
1. Строительство городов-крепостей, основание Петербурга и развитие Москвы в начале XVIII в
Характеристика преобразований Петра I в области внешней и внутренней политики. Население и размеры
русских городов на рубеже XVII и XVIII вв. Строительство городов-крепостей на юге России (Азов, Таганрог,
Тавров, Новопавловск и др.). Основание Петербурга. Укрепленные части поселения, адмиралтейская часть. Идея
создания крупного гражданского города нового типа. Первые планы Петербурга. План До Трезини. План
А. Леблона. Массовая застройка Петербурга по “образцовым” проектам. Разработка лучевой планировочной
системы на примере Петербурга.
Градостроительные мероприятия в Москве начала XVIII в. Попытки упорядочения застройки и благоустройства
городской жизни. Возведение триумфальных арок, первого театра, других светских сооружений.
Преимущественное развитие Москвы в северо-восточном направлении (Немецкая слобода, Преображенское,
Покровское и т. д.).
2. Русское градостроительство 30-х – 50-х годов XVIII в
Деятельность комиссии строений во главе с П. Еропкиным. Трактат “Должность архитектурной экспедиции”.
Типовое жилищное строительство. Регулирование этажности. Мероприятия по благоустройству городов. План
Петербурга 1737 г. Ф. Б. Растрелли и его роль в формировании облика Петербурга. План Петербурга 1758 г,
составленный М. Махаевым. План Москвы 1739 г, составленный под смотрением архитектора И. Мичурина
(первый геодезический план города). Градостроительная деятельность Д. Ухтомского. Строительство городовкрепостей на юге и востоке страны, объединенные “укрепленными линиями” (Елизаветград, Оренбург,
сибирские города и т. д.).
3. Градостроительство в России во второй половине XVIII – начале XIX вв.
Развитие промышленности и торговли во второй половине XVIII в. как предпосылка для широкого развития
градостроительных работ. Изменение жизненной среды в результате генерального межевания, переустройства
дорожной сети, строительства усадеб, перепланировки городов. Учреждение Комиссии о каменном строении
Санкт-Петербурга и Москвы, порядок ее работы. Деятельность архитекторов Комиссии – А. Квасова, И. Старова,
И. Лейма. Общие черты в планировке русских городов эпохи классицизма.
План Петербурга 1769 г. Значение построек Дж. Кваренги, И. Старова, А. Ринальди, Ю. Фельтена для развития
Петербурга. План Москвы 1775 г. и его осуществление. Градостроительная деятельность В. Баженова и
М. Казакова. Проекты перепланировки Кремля.
Русское градостроительство первой трети XIX в. Перепланировка Киева, Саратова, Уфы, Вильно, Томска и др.
Усиление регулярного начала в генеральных планах поселений. Развитие образцового проектирования.
Создание альбомов образцовых проектов жилых домов, общественных зданий, элементов благоустройства
кварталов. Градостроительная деятельность В. Стасова.
4. Городские ансамбли Москвы и Петербурга первой трети XIX в
Восстановление Москвы после пожара 1812 г. Организация градостроительных работ и контроль за ними. План
Москвы В. Гесте. План, составленный Комиссией о строениях для Москвы в 1817 г. Деятельность О. Бове,
Д. Жилярди, А. Григорьева.
Строительство Петербурга в первой трети XIX в. Роль построек Т. де Томона, А. Воронихина, А. Захарова,
В. Бренна для развития города. Градостроительная деятельность К. Росси и В. Стасова. Расцвет архитектуры
городских ансамблей. Приемы планировки и застройки городских центров, включение в центр города парковых
массивов и водных зеркал. Мосты и набережные. Повышение значения военных зданий после Отечественной
войны 1812 года; комплексы казарм гвардейских полков. Площади для военных парадов, их размещение,
размеры и застройка. Планировка и застройка театральных площадей. Ансамбли гостиных дворов, рынков и
пристаней. Улицы, оформленные в одном ордере. Застройка жилых кварталов.
Критика Дж. Рескина капиталистических городов, деградировавших с социальной и культурной точек зрения. Его
труды, посвященные Флоренции и Венеции как городам, олицетворяющим собой синтез всех видов искусств.
У. Моррис и его теория “красоты земли”. Эстетизация окружающей среды в трудах У. Морриса. Утопический образ
Лондона XXI века. Попытки упорядочения роста городов посредством строительства рабочих поселков при фабриках и
заводах. Поселок Кроненберг, построенный Круппом близ Эссена, а также поселки Борнвилл и Порт-Сенляйт близ
Бирмингема и Ливерпуля. Попытка противников городов-гигантов – “дезурбанистов” найти выход из противоречий
большого города посредством строительства небольших “городов-садов”. Э. Говард и его теория “городов-садов”,
изложенная в книге “Завтра” (1898). Расселение по Э. Говарду. Модель “города-сада”, попытки реализации этой теории
в Англии. Строительство первого “города-сада” Лечуорта к северу от Лондона. Сходство и отличие этого поселения от
идеальной модели Говарда. Р. Энвин и его книга “Планировка городов на практике” (1905). Система расселения по
Р. Энвину и строительство первого “пригорода-сада” Хемпстеда на севере Лондона. П. Геддес и его идеальное
поселение Данфермлайн в Шотландии. Книга П. Геддеса “Города в развитии” (1904). Английский закон о развитии
городов 1909 г, его положительные стороны и ограниченная возможность применения. Труды И. Мтюббена “Основы
градостроительства” и О. Вагнера “Большой город, его изучение” (1911), отражающие попытки немецких архитекторов
изучить, по-разному осмыслить проблемы крупного города. Э. Энар и его капитальное исследование “Этюды по
трансформации Парижа” (1903-1911) как основной представитель планировочно-транспортного аспекта в развитии
теоретической мысли во Франции, его позиции в области градостроительства. Теория “лучеиспускающего ядра”
Э. Энара и ее значение для реконструкции исторических городов. Градостроительные фантазии начала XX века.
Т. Гарнье и его концепция “Промышленного города” (1904-1917). А. Сант-Элиа – проект “Нового города” (1914).
Бунин А. В., Саваренская Т. Ф. История градостроительного искусства в 2-х
томах. М.,1979.
Гидион Э. Пространство, время, архитектура. Сокращ. пер. с нем. И.,1984.
Иконников А. В. Архитектура города. Эстетические проблемы композиции.
М.,1972.
Иконников А. В. Искусство, среда, время. Эстетическая организация городской
среды. М.,1984.
Саваренская Т. Ф. Западноевропейское градостроительство ХVII-ХIХ веков
М.,1987.