Стр. 146-164 О. Буторина Научно-техническая политика ЕС Становление и современное содержание Научно-техническая политика ЕС в ее сегодняшнем виде сформировалась относительно недавно — в середине 80-х гг., когда Сообщество стало на регулярной основе принимать четырехлетние программы научнотехнического развития (Framework Programmes for Research and Technological Development). До этого времени научно-техническое сотрудничество развивалось, глав-ным образом , в рамках ЕОУС и Евратома, а реализуемые проекты, соответственно, отвечали потребностям сталелитейной, угольной промышленности и атомной энергетики. Еще в 1960 г. страны ЕС решили объединить имевшиеся и строившиеся ядерные реакторы и приданные им исследовательские лаборатории. Так был создан Совместный научно-исследовательский центр — СНИЦ (Joint Re-search Centre - JRC), занимающийся проблемами безопасности атомных реакторов, радиационной защиты, хранения радиоактивных отходов. В 60-е гг. в Европе развернулась дискуссия о технологическом отставании or (МИЛ. Страны «шестерки» опасались, что американские ТНК, опережавшие западноевропейские по технологическому уровню и методам управления, могут фактически установить контроль над их экономикой, и если Сообщество будет бездействовать, то «через 15 лет ведущей промышленной державой мира — послеСоединенных Штатов и России — может быть не Европа, а американская промышленность в Европе»'). На консолидации научно-технических усилий ЕС особенно настаивала Франция, которая больше других опасалась стратегической зависимости от США. Именно она вышла н 1958 г. с предложением создать Европейскую научную организацию (European Science Foundation). Примечательно,что в 1998 г. опять-таки Франция выдвинула инициативу образовать в ЕС Академию наук2). В 1963 г. Комиссия впервые выдвинула ряд рекомендаций государствам членам об усилении их сотрудничества в сфере науки и техники. Однако перейти от слов к делу оказалось не так просто. Пи долгие годы страны ЕС увязли в дискуссии об институциональных формах научно-технической кооперации. Даже гипотетическая возможность централизованного управления национальными научно-техническими программами (по аналогии с сельскохозяйственной или таможенной политикой ЕС) отпугивала как политиков, так и ученых и представителей бизнеса. Каждая из стран опасалась, что ей придется поделиться результатами научных разработок с партнерами по группировке, не получив от них равноценной компенсации. Именно поэтому первые шаги к объединению европейской науки были очень осторожными. Так, начавшая действовать с 1971 г. общеевропейская научно-исследовательская организация КОСТ (European Cooperation on Scientific and Technical Research — COST) никогда не была юридически оформленной международной организацией, и поныне она представляет собой совокупность двусторонних соглашений, заключенных двадцатью ее участниками между собой и с ЕС3). В 1973 г. после вступления в ЕС Великобритании (с самым мощным в Европе научным потенциалом), Ирландии и Дании впервые была выдвинута задача создать внутри Сообщества единое «европейское научное пространство»4). Именно с этого времени Сообщество начинает стимулировать мобильность научных кадров и поощрять трансграничные научно-технические проекты. Также составляются общие для ЕС списки лабораторий, способных вести исследования в различных отраслях знаний; разрабатываются способы реализации особо дорогостоящих проектов и принципы совместного использования уникального оборудования. Поворотным моментом в истории научно-технической политики ЕС стала программа ЭСПРИТ (European Strategic Programme for Research and Development in Information Technology — ESPRIT), созданная по личной инициативе Этьенна Давиньона, бывшего тогда вице-президентом Комиссии, ведавшего вопросами внутреннего рынка и промышленности, а затем промышленности, науки и техники. Как известно, 70-е гг. ознаменовались стремительным развитием информационных технологий. Лидерами в этой области стали Япония и «новые индустриальные» страны Юго-Восточной Азии. Догнать конкурентов европейским производителям мешали два основных фактора — недостаточный размер предприятий и узость внутреннего рынка. Положение осложнялось и тем, что каждая из стран имела свои собственные стандарты, и почти все крупные западноевропейские компании вступали в стратегические альянсы с американскими корпорациями, от которых получали передовые знания и технологии. Чтобы дать толчок собственно европейским информационным технологиям, у стран ЕС имелось единственное средство — объединить усилия разработчиков и производителей в масштабах Сообщества. В 1982 г. началась пробная (рассчитанная на один год) реали-зация программы. Тематику 16 проектов определил Совет, на эти цели и:» бюджета Сообщества было выделено 11,5 млн. ЭКЮ5). Программа несла в небе несколько важных новшеств, которые впоследствии превратились в основополагающие принципы научно-технической политики ЕС. Во-первых, стороны договорились, что проводимые под эгидой ЭСПРИТ исследования, не будут нацелены на разработку готовых продуктов. Их цель заключалась в том, чтобы решить научно-технические проблемы общего характера, что позволит в дальнейшем каждому из производителей создавать собственные технологии и товары. Иначе говоря, эти исследования должны были освоить целину между фундаментальной и чисто прикладной наукой. В ЕС им дали название «доконкурентных». Таким образом было разрешено, пожалуй, главное противоречие, препятствовавшее развитию научно-технического сотрудничества стран ЕС — между потребностью объединить усилия и необходимостью сохранить авторские права (и следовательно стимулы для исследователей и производителей) на новые разработки. Во-вторых, к финансированию коммунитарных НИОКР впервые был привлечен частный бизнес. Финансирование шло на паритетных началах: одна половина средств поступала из бюджета ЕС, другую вносили предприятия — участники проектов. Это не только облегчало финансовое бремя Сообщества, но и резко увеличивало заинтересованность исполнителей в результатах работ. В-третьих, программа со всей очевидностью была направлена на преодоление индивидуализма и замкнутости национальных НИОКР. Заявку на реализацию того или иного проекта (заказчиком работ выступает Комиссия) могла подать только такая группа, которая включала исполнителей по крайней мере из двух стран ЕС. Комиссия настойчиво рекомендовала (хотя это и не являлось обязательным условием), чтобы в число исполнителей входили как компании, так и научные центры. Отбор заявок происходил на конкурсной основе, а итоги проекта утверждались независимой комиссией. Полученные в ходе исследований результаты становились достоянием всех стран ЕС, независимо от того, участвовали ли их представители в проекте6). К началу 80-х гг. к традиционной научно-технической деятельности ЕС в ядерной энергетике постепенно стали добавляться принимаемые от случая к случаю программы в области экологии, здравоохранения, текстильной промышленности, рыболовства, сырьевых материалов и др. Однако между ними не существовало никакой связи, и эту беспорядочную деятельность нельзя было начOт Европейского Союза — к Соединенным Штатам Европы? 431 роде. Закономерно возникает вопрос: является ли история ЕС чем-то особенным, что не может повториться в другое время и в других условиях, или же она — одно из проявлений, пусть и очень своеобразных, универсальных законов интеграции? Пройденный Сообществами путь достаточен для того, чтобы сделать некоторые выводы и обобщения. Не претендуя и в малой доле на то, чтобы высказывать истину в последней инстанции, авторы излагают здесь свое представление о законах, по которым функционирует интеграционный организм ЕС. Читатели вольны принять или оспорить предлагаемую точку зрения и на основе этого формировать собственный взгляд на обозначенную проблему. Сначала хотелось бы сделать одно замечание. Широко распространилось мнение, что интеграция — непреложная общемировая тенденция, закономерная форма современного взаимодействия государств-соседей, магистральный путь их развития. Действительно, повсеместная тяга к региональной консолидации не вызывает сомнений: существующие группировки то и дело объявляют о новых совместных программах, в полный голос заявляют о себе новые объединения, как, например, Меркосур. Однако в то же самое время, порой на тех же территориях идут и обратные — центробежные процессы. Об этом убедительно пишет один из крупнейших российских специалистов по проблемам интеграции профессор Ю. В. Шишков1). Так, за последнее время Европа стала свидетельницей распада СЭВ, фрагментации Советского Союза, разъединения Чехословакии, кровопролитного раздела Югославии. У дезинтеграции есть другие лики. Нередко созданные объединения существуют только на бумаге и в залах заседаний, в иных жизнь едва теплится. Очаги сепаратизма, как старые, так и новые — рядовое явление современности. И не только ее. Как тут не вспомнить развал грандиозной Британской империи (а заодно и зоны фунта), так же как крушение к середине XX века остальных колониальных империй. Аналогичными примерами изобилуют все предшествующие столетия. Создание объединений — такая же органичная черта истории, как и их распад. Предпосылки интеграции Европейская интеграция созревала и развивалась в особенных условиях. Не будь их, даже очень разумная коллективная политика едва ли позволила бы Сообществам настолько продвинуться вперед. Примечательно, что ни в одной из других группировок мира нельзя найти такой комбинации факторов, благоприятствующих интеграции, которыми располагает ЕС. Наиболее важными из них являются следующие: 1) высокоразвитая рыночная экономика; Oт Европейского Союза — к Соединенным Штатам Европы? 431 роде. Закономерно возникает вопрос: является ли история ЕС чем-то особенным, что не может повториться в другое время и в других условиях, или же она — одно из проявлений, пусть и очень своеобразных, универсальных законов интеграции? Пройденный Сообществами путь достаточен для того, чтобы сделать некоторые выводы и обобщения. Не претендуя и в малой доле на то, чтобы высказывать истину в последней инстанции, авторы излагают здесь свое представление о законах, по которым функционирует интеграционный организм ЕС. Читатели вольны принять или оспорить предлагаемую точку зрения и на основе этого формировать собственный взгляд на обозначенную проблему. Сначала хотелось бы сделать одно замечание. Широко распространилось мнение, что интеграция — непреложная общемировая тенденция, закономерная форма современного взаимодействия государств-соседей, магистральный путь их развития. Действительно, повсеместная тяга к региональной консолидации не вызывает сомнений: существующие группировки то и дело объявляют о новых совместных программах, в полный голос заявляют о себе новые объединения, как, например, Меркосур. Однако в то же самое время, порой на тех же территориях идут и обратные — центробежные процессы. Об этом убедительно пишет один из крупнейших российских специалистов по проблемам интеграции профессор Ю. В. Шишков1). Так, за последнее время Европа стала свидетельницей распада СЭВ, фрагментации Советского Союза, разъединения Чехословакии, кровопролитного раздела Югославии. У дезинтеграции есть другие лики. Нередко созданные объединения существуют только на бумаге и в залах заседаний, в иных жизнь едва теплится. Очаги сепаратизма, как старые, так и новые — рядовое явление современности. И не только ее. Как тут не вспомнить развал грандиозной Британской империи (а заодно и зоны фунта), так же как крушение к середине XX века остальных колониальных империй. Аналогичными примерами изобилуют все предшествующие столетия. Создание объединений — такая же органичная черта истории, как и их распад. Предпосылки интеграции Европейская интеграция созревала и развивалась в особенных условиях. Не будь их, даже очень разумная коллективная политика едва ли позволила бы Сообществам настолько продвинуться вперед. Примечательно, что ни в одной из других группировок мира нельзя найти такой комбинации факторов, благоприятствующих интеграции, которыми располагает ЕС. Наиболее важными из них являются следующие: 1) высокоразвитая рыночная экономика; ать научно-технической политикой Сообщества7). В 1982-1983 г. члены Комиссии Этьенн Давиньон и Паоло Фаселла выступили с предложением реорганизовать национальные научнотехнические программы стран ЕС и включить их в общий план, отвечающий современным потребностям Сообщества. С самого начала смысл инициативы заключался не в том, чтобы просто суммировать национальные НИОКР, а в том, чтобы заставить их взаимодействовать между собой и таким образом добиться кумулятивного эффекта. Для начала были определены приоритетные направления научно-технических исследований, представлявших стратегический интерес для Сообщества. Также были установлены критерии, которым должны удовлетворять НИОКР, попадающие под патронаж ЕС — так называемые «критерии Райзенхубера», предвосхитившие принцип субсидиарности, положенный в основу Маастрихтского договора. К их числу относятся следующие исследования: — требующие больших затрат, в виду чего их не может самостоятельно провести одна страна; — которые экономически выгоднее проводить на многосторонней основе; — которые по своей природе способны принести больший результат, если они проводятся на широкой основе, в том числе географической; — способствующие созданию единого рынка ЕС и объединению европейской науки и техники; — способствующие социальному и экономическому сплочению; — поощряющие мобильность научно-технических кадров и координацию научно-технических политик стран-членов8). Первая рамочная программа была одобрена 25 июля 1983 г. Она действовала в течение 19841987 гг., на ее реализацию из бюджета ЕС было выделено 4 269 млн ЭКЮ9). Отныне Рамочные программы стали главным инструментом научно-технической политики ЕС. В них устанавливаются цели научно-технического сотрудничества государств-членов на заданный период, определяются тематические приоритеты, размер и формы финансового участия ЕС в научно-технических проектах (ст. 1301 Договора о ЕС)10). Из сказанного выше следует, что научно-техническая политика Европейского Союза и научнотехническая политика входящих в него стран имеют разные масштабы и задачи. Государствачлены ЕС полностью самостоятельны в сфере науки и техники и в рамках Союза они могут лишь координировать «политику и программы, проводимые на национальном уровне» (ст. 130 h Договора о Европейском Союзе). Поэтому в непосредственное ведение органов ЕС попадает только относительно небольшая часть научно-технических проектов, главным образом, те, которые осуществляются общеевропейскими научно-техническими центрами или выполняются университетами, лабораториями и компаниями из нескольких стран ЕС. Таблица 1 Расходы на научно-техническую политику из бюджета ЕС, 1984-2002 гг. 1984 1990 1995 1998 млн ЭКЮ/евро в текущих ценах 1999* 2000** 2002** 593 1784 2986 3499 3450 3600 4010 доля в общем бюджете 2,1 4,0 4,0 3,9 3,6 3,6 3,7 ЕС, % * ассигнования ** ** расчет Источник: Research and Technological Development Activities of the European Union, 1999. Annual Report // COM. Luxembourg, 1999. № 284. P. 78. В 1996 г. ассигнования на науку и технику из бюджета Сообщества составили 4,1 % от общих расходов на НИОКР 12 государств ЕС (по сравнению с 1,7 % в 1985 г.)и). Здесь, правда, следует помнить, что основная часть проектов внутри Рамочных программ осуществляется на контрактной основе; иначе говоря, Сообщество финансирует не более 50 % стоимости работ. Вместе со средствами отдельных государств и предприятий доля НИОКР, выполняемых под эгидой ЕС, может составлять до 10-15 %. А поскольку данные проекты являются наиболее высокоэффективными (уже потому, что они проходят тщательный отбор), их вес в получаемых научно-технических результатах, по некоторым оценкам, доходит до 20-30 %12). Общая характеристика западноевропейской науки и техники Научно-техническая политика ЕС не копирует политику отдельных государств, однако она не может развиваться в отрыве от общего контекста, в котором существует западноевропейская наука и техника. Научно-технический потенциал ЕС традиционно отличается от американского и японского. Детальный разговор о специфике европейских НИОКР выходит далеко за рамки данного исследования. Это относится и к дискуссии о научно-техническом соревновании трех наиболее развитых в промышленном плане регионов мира, что также заслуживает особого анализа. Такие вопросы как распределение мест в технологической гонке США, Западной Европы и Японии, соотношение их научно-технических потенциалов по накопленной мощи, эффективности и резервам роста, часто не имеют однозначных ответов. Здесь же автор намерен в общих чертах охарактеризовать состояние научно-технического потенциала ЕС, чтобы обрисовать те проблемы, которые предстоит решать Евросоюзу в ближайшее время, и выявить факторы, которые могут ускорить или, наоборот, воспрепятствовать развитию западноевропейской науки в следующем веке. Таблица! Некоторые показатели развития научно-технического потенциала ЕС, США и Японии Показатель Расходы на НИОКР, 1993 г., млн ЭКЮ* Расходы на НИОКР, доля в ВВП, 1993 г., % Доля государства в общих ЕС- 15 ФРГ 85238 24835 1,99 2,43 Франция США Япония 18617 111379 48340 2,45 2,65 2,93 расходах на НИОКР, % Доля расходов на разработку новых продуктов в общих расходах на НИОКР, % Доля научно-исследовательского персонала в численности рабочей силы, 1993 г., % 45,6 40,7 51,9 43,8 17,4 - 51,0 48,7 62,2 63,3 0,52 0,75 0,66 0,74 0,87 * по паритетам покупательной способности, в ценах 1985 г. Источники: Basic Statistics of the European Union, 1996. Luxemburg, 1997. P. 41, 58, 60, 64-65, 146; The Competitiveness of European Industry. Luxemburg, 1997. P. 87; Eurostat Yearbook, 1996: A statistical View of Europe, 1985-1995. Luxemburg, 1996. P. 300. В 1994 г. общие расходы стран ЕС на НИОКР равнялись 121,8 млрд ЭКЮ, что составляло 86% от уровня США и 117% от уровня Японии. С начала 80-х гг. и примерно до середины следующего десятилетия ассигнования на НИОКР росли в странах Западной Европы медленнее, чем у их основных конкурентов. И только во второй половине 90-х гг. наметились некоторые перемены в пользу ЕС. Экономические трудности в Японии и политика ФРС, направленная на достижение и поддержание положительного сальдо государственного бюджета, несколько повысили шансы Евросоюза догнать своих соперников по данному показателю. Однако, даже если это и удастся, то отрыв по другим важнейшим параметрам вряд ли преодолим в ближайшее время. Доля расходов па НИОКР в ВВП (которая отражает значение науки и техники в хозяйстве страны) составляет в ЕС 1,99%, в США — 2,65 %, и Японии — 2,93 %. Расходы на НИОКР в расчете на душу населения в 1995 г. равнялись, соответственно, 316, 598 и 519 ЭКЮ (по паритетам покупательной способности). В 1993 г. на тысячу занятых в экономике в среднем по 15 странам ЕС приходилось 4,7 научных работников, в США — 7,4, в Японии — 8,0. Определенной спецификой обладает сложившееся в Западной Европе распределение ролей государства и частного сектора и финансировании и осуществлении НИОКР. Так, в США промышленность финансирует половину и проводит более 70% всех научно-технических разработок; в Японии, несмотря на небольшой объем военных заказов, эти показатели еще выше. Однако в большинстве стран ЕС, за исключением ФРГ и Бельгии, доля промышленности в расходах на НИОКР не превышает 60 %. Данный фактор негативно отражается на ценообразовании на научно-техническую продукцию в Западной Европе, а также на темпах распространения научного опыта. Это, к свою очередь, тесно связано с другой особенностью западноевропейской науки, которая выражается в более активном развитии фундаментальных исследований, нежели прикладных, и недостатке технологий и новых продуктов, пригодных для быстрого внедрения в производство. Западная Европа превосходит Соединенные Штаты по числу присужденных Нобелевских премий, очень близко подходит к ним по объемам выпускаемой научной литературы, в том числе в расчете на одного ученого. Так, в 1993 на страны ЕС приходилось 29,6% научных публикаций мира, тогда как доля США составляла 35,8 %, а Японии — 8,2 %13). Однако эффективность прикладной науки оказывается в Западной Европе относительно невысокой по сравнению с США н Японией. В 1997 г. в ЕС на долю высокотехнологичных отраслей приходится 10 % добавленной стоимости, производимой м обрабатывающей промышленности, в США — 16%, Японии — 15 %. Расходы западноевропейских компаний на НИОКР составляли I % ВВП, тогда как в США этот показатель равнялся 1,5%, а в Японии — 2%14). В 1993 г. из всего количества патентов, зарегистрированных в США, 50 % приходилось на американские и 17 % на патенты стран ЕС, тогда как доля США в заявках на европейские патенты составляла 28 %, а доля ЕС — 43 %15). Не случайно в ЕС. Структура экспорта и импорта готовой продукции в 1995 г., Экспорт с высоким спросом со средним спросом с низким спросом Итого: Импорт ЕС США Япония 30,9 46,9 22,2 100,0 32,7 52,1 15,2 100,0 38,3 50,6 11,1 100,0 с высоким спросом со средним спросом с низким спросом Итого: 30,2 41,3 28,5 100,0 27,9 45,3 26,8 100,0 29,4 31,3 39,4 100,0 Источник: European Economy. Suppl. A. Luxembourg, 1998. №7. P. 18. удельный вес высокотехнологичных отраслей в экспорте ниже, чем у США и Японии, а в импорте доля этих секторов, наоборот, выше. Европа обеспечена научно-техническими кадрами хуже, чем США. Так, в 1990 г. в ЕС насчитывалось 701 тыс. ученых и инженеров, а в США — 1 016 тыс. Ежегодно в США получали дипломы о высшем образовании 1748 тыс. человек, а в ЕС — 939 тыс., при этом доля выпускников в общей численности населения в возрасте от 20 до 24 лет равнялась, соответственно, 61 % и 35 %16). Определенным своеобразием обладает отраслевая структура западноевропейских НИОКР. В фундаментальных исследованиях (судя по объемам научных публикаций) сферой специализации ЕС являются фармацевтика, химия и физика, тогда как США располагают наиболее сильными позициями в инженерном деле, электронике, информационных и компьютерных технологиях. Анализ патентной активности 17) показывает, что ЕС имеет относительные преимущества в аэрокосмической промышленности (главным образом, благодаря потенциалу Великобритании и Франции), автомобилестроении, производстве механических приборов и, отчасти, в фармацевтике. Соединенные Штаты занимают прочные позиции также в аэрокосмической промышленности и, кроме того, в нефтехимии, информационных технологиях, химической и фармацевтической промышленности, в производстве инструментов. Япония специализируется на информационных технологиях и электронике, в меньшей степени — на автомобилестроении18). Характерно, что данное распределение ролей оказывается исключительно устойчивым и в пределах одного-двух десятилетий меняется очень незначительно. Одни и те же отрасли производства имеют в США, ЕС и Японии ратую наукоемкость (она рассчитывается как отношение затрат па НИОКР к стоимости выпущенной продукции). Если в начале 80-х гг. наукоемкость европейской и американской аэрокосмической промышленности была одинаковой (13 %), то в начале 90-х США увеличили ее до 20%, тогда как в ЕС19) она осталась практически на прежнем уровне. В производстве компьютерной и офисной техники данный показатель в США втрое выше, чем в ЕС и Японии (соответственно, 20 и 7%), разрыв в 3-4 пунк-та в пользу США существует в электронном машиностроении и производстве инструментов. В то же время ведущие западноевропейские страны несколько опережают США в фармацевтической и химической промышленности, а также в электротехническом машиностроении 20). Задачи европейской науки и политика ЕС И сфере науки и техники перед ЕС сейчас стоит несколько крупных и тесно взаимосвязанных между собой задач. Наиболее очевидная из них — увеличение размеров финансирования. K;IK показывает международная практика, доля затрат мм IIМОКР н ВВП является более или менее постоянной величиной, и ее изменения происходят крайне медленно. Рост на один процентный пункт в течение 10-15 лет расценивается как крупный технологический прорыв. Например, в течение 1980-1995 гг. новые индустриальные страны Азии (Южная Корея, Сингапур, Тайвань) повысили долю расходов на НИОКР в ВВП с 0,9% до 1,7%; Испании за весь постфранкистский период удалось поднять это соотношение с 0,5% до 1,0%. Осложнение структурных проблем западноевропейской экономики и ухудшение ситуации на рынке труда оставляет очень мало надежд на то, что правительства смогут выделять больше средств на науку и технику. Одним из ВЕРОЯТНЫХ Вариантов решения данной проблемы могло бы стать увеличение участия западноевропейского бизнеса в развитии НИОКР. Но для того, чтобы повысить заинтересованность частных предприятий и корпораций, западноевропейские исследователи должны сделать шаг в сторону прикладной науки, ориентированной на ближайшие потребности рынка и промыш-ленности. Вместе с этим следовало бы улучшить инновационный климат, создать более благоприятные условия для развития венчурного предпринимательства и быстрого, беспрепятственного распространения новых технологических разработок в реальном секторе, особенно среди мелких и средних предприятий. Рост расходов упирается не только в источники финансирования, но и в возможности освоения новых капиталовложений. Как уже отмечалось, ЕС уступает США и Японии по уровню обеспеченности» научными кадрами. В связи с постоянным удорожанием исследований встает вопрос об организации крупных научно-исследовательских центров, оснащенных передовым оборудованием и материалами. Создание таких крупных объектов идет в западноевропейских странах труднее, чем в США — уже в силу различий в «масштабах их хозяйств. По мнению экспертов ЕС, инструментами решения данных проблем могут стать повышение мобильности западноевропейских ученых, активизация международного сотрудничества как внутри ЕС, так и с третьими странами, а также внедрение практики совместного пользования крупными научными объектами и лабораториями. Поиск и практическое использование этих и подобных им инструментов как раз и является основной целью научно-технической политики ЕС. Другими словами, она направлена на то, чтобы обеспечить более эффективное распределение ресурсов внутри ЕС и максимально повысить отдачу от осуществляемых отдельными странами научно-технических программ и проектов. В конце 19!95 г. Европейская комиссия опубликовала «Зеленую книгу» по инновационной деятельности в ЕС. В качестве главных проблем, тормозящих развитие инновационного процесса, в ней выделяются: 1) Недостаточное финансирование науки и техники: в 1993 г. страны ЕС тратили на эти нужды 2 % своего ВВП, по сравнению с 2,7 % США и Японии. 2) Неблагоприятный предпринимательский климат: в европейских странах существуют гораздо более сложные, чем в США, процедуры получения патентов и регистрации новых предприятий. В этой связи Комиссия подчеркивает, что если статус о европейской компании так и не будет принят, это будет тормозить создание единого инновационного пространства внутри ЕС. 3) Слабое привлечение средств частных фондов к финансированию НИОКР. Если в 1985 г. венчурные компании направляли 34% своих средств на финансирование передовых технологий, то в 1994 г. эта доля сократилась до 10 %. Кроме того, в европейских странах, в отличие от США, не существует развитого специали-зированного фондового рынка акций быстрорастущих компаний, занятых передовыми технологиями. «Зеленая книга» предлагала возможные пути преодоления существующих трудностей. Среди них: улучшение подготовки кадров, поощрение мобильности студентов и научно-технических работников, введение льготного налогового режима для инновационных фирм, упрощение административных правил, стимулирование распространения результатов НИОКР. Н конце 1996 г. Комиссия одобрила план действий по стиму-лированию инновационных процессов в промышленности, который но многом явился продолжением «Зеленой книги» 1995 г. План предусматривал три основных направления действий. Во-первых, развитие инновационной культуры на производстве и поощрение мобильности научно-технических кадров. Во-вторых, создание благоприятного юридического, административного и финансового «лимита дня инновационной деятельности. Для этого предлагалось реформировать и гармонизировать существующие в Европе патентные системы — европейскую, коммунитарную и национальные; создать службу помощи предприятиям в защите интеллектуальной собственности и борьбе с технологическим пиратством; шире привлекать средства европейских инвестиционных фондов для финансирования венчурного бизнеса. В-третьих, активизации прикладных и рыночных исследований путем стимулирования НИОКР, проводимых частным бизнесом, усиление взаимосвязи между государственными исследовательскими центрами, университетами и предприятиями, поощрения инновационной деятельности мелких и средних предприятий, а также более активного взаимодействия проектов Пятой рамочной программы с КОСТ, «Эврикой», и программами для стран ЦВЕ и Средиземноморья — ТАСИС, ФАРЕ и МЕДА. Острые дискуссии развернулись в ЕС по поводу новой — пятой по счету - Рамочной программы научно-технического развития. Главный вопрос заключался в том, как приспособить новые задачи, стоящие перед западноевропейской наукой, к существующему механизму Рамочных программ. Предыдущая — Четвертая программа, осуществлявшаяся в 1994-1998 гг.21), подверглась усиленной критике, как со стороны участников, так и экспертов Комиссии. В феврале 1998 г., после изнурительных переговоров, Совет ЕС достиг искомого единогласного заключения о бюджете и структуре Пятой рамочной программы22), а в конце декабря официально при-нял ее. Общий бюджет программы составляет 14960 млн евро (хотя Европейский Парламент и Экономический и социальный комитет настаивали на сумме около 17 млрд евро). Из них основная часть, 10843 млн (73%), пойдет на финансирование четырех тематических программ, в каждой из которых предусматриваются ключевые действия (собственно научно-технические проекты), общие действия и меры по укреплению научно-технической инфраструктуры. И Рамочную программы (то есть не отраслевого, а общего назначения) стоимостью 2 118 млн евро. 1 260 млн евро выделено на исследования под эгидой Евратома, и 1 020 млн — на НИОКР, проводимые Совместным научно-исследовательским центром (СПИЦ). В течение 1998-2002 гг. Совет планирует направить на реализацию совместных НИОКР 14 млрд евро. Данная величина — результат трудного компромисса между Германией, Францией и Великобританией, требовавшими урезать бюджет до 13,2 млрд евро, и большинством остальных членов ЕС, называвших сумму в 16,3 млрд евро. Структура новой программы кардинально отличается от предыдущих. По сравнению с ними, она имеет очень небольшое число главных тематических направлений. Резкое сокращение тематики исследований предпринято в ответ на настоятельные рекомендации Комиссии. Проверка Четвертой программы, проведенная ее экспертами, показала, что выделяемые на коммунитарные НИОКР средства чрезмерно распылены, и только четко выраженная специализация способна сделать научно-техническую политику Союза действенным инструментом роста занятости и повышения конкурентоспособности европейской промышленности. Таблица 4 Пятая рамочная программа научно-технического развития ЕС Направления млн евро ТЕМАТИЧЕСКИЕ ПРОГРАММЫ A. Качество жизни и управление людскими ресурсами направления: продовольствие, питание и здоровье борьба с инфекционными заболеваниями цитология окружающая среда и здоровье поддержка сельского хозяйства, рыбоводства и лесоводства проблемы инвалидов общие действия B. Информационное общество, приспособленное к запросам ключевые направления: инновационные продукты для населения новые методы работы и электронная торговля мультимедиа ключевые технологии и инфраструктура общие действия развитие научно-технической инфраструктуры направления 2413 ключевые 290 300 400 160 520 старение населения и 190 483 3600 пользователей 646 547 564 1363 319 161 161 C. Конкурентоспособность и стабильный рост 2705 ключевые направления: инновационные продукты, процессы и организация производства мобильность и многовариантность наземный транспорт и морские технологии новые перспективы авиакосмической промышленности общие действия 731 371 320 700 546 D. Энергетика, окружающая среда и стабильное развитие 1. Окружающая среда и стабильное развитие ключевые направления: - водоснабжение и качество воды - глобальные изменения, климат и разнообразие биосферы - сохранение морских экосистем - город завтрашнего дня и культурное наследие - общие действия 1083 254 301 170 170 119 1042 2. Энергетика ключевые направления - более чистая энергетика - экономичная и эффективная энергетика для конкурентоспособной Европы 479 547 ГОРИЗОНТАЛЬНЫЕ ПРОГРАММЫ 1. Наука и техника ЕС в мире Сотрудничество с третьими странами: - страны-кандидаты - страны ЦВЕ и СНГ, не являющиеся кандидатами в ЕС - средиземноморские страны, - развивающиеся страны - координация 475 26 112 55 210 52 363 2. Развитие инновационной активности и мелкие и средние предприятия 3.Совершенствование научно-технических кадров 1280 Источник: Research and Technological Development Activities of the European Union, 1999. Annual Report // COM. Luxembourg, 1999. №284. P. 76-77. В докладе Комиссии также подчеркивалось, что цели и способ организации Четвертой рамочной программы не отвечают потребностям западноевропейской науки и техники. Длительное время Рамочные программы представляли собой не очень удачный компромисс между национальным и отраслевым подходом, и в последние годы многие государства-члены стали утрачивать интерес к программам ЕС из-за их ориентации на доконкурентные, а не рыночные исследования. 1280 Менее развитые страны ЕС — Испания, Португалия, Греция и Ирландия — как могли сопротивлялись подобной реформе. Ведь они, в отличие от ведущих государств Евросоюза, имеют слабый потенциал в самых передовых отраслях науки и техники, а их НИОКР тесно связаны с отраслевой спецификой хозяйства, например пищевой промышленностью или рыбным хозяйством. С позиции этих государств, сужение тематики исследований нарушает существующий баланс в распределении фондов программы между бедными и богатыми регионами в пользу последних. Иначе говоря, страны, лидирующие в научно-техническом развитии, получат от ЕС дополнительную поддержку, а отстающие — лишатся ее23). Комиссия, со своей стороны, предлагает компенсировать сокращение числа направлений коммунитарных НИОКР посредством усиления координации научно-технических программ ЕС с проектами «Эврики» и КОСТ. Распределение усилий между НИОКР, ориентированными на фундаментальные и на прикладные исследования, представляет собой отдельную и чрезвычайно сложную задачу. Первые наиболее актуальны для таких областей как биотехнология и микроэлектроника, но, например, в сфере информационных технологий предпочтение необходимо отдать вторым. При этом не следует забывать, что с самого начала Рамочные программы были призваны содействовать доконкурентным исследованиям, то есть лежащим между фундаментальными и чисто прикладными. Поэтому сдвиг в сторону последних может нанести ущерб всему механизму научно-технической интеграции ЕС. Так, по оценке Ассоциации европейских пользователей государственных телекоммуникационных сетей, раздел «информационное общество» в Пятой рамочной программе имеет слишком практическую направленность. В результате компании, участвующие в программах ЕС, могут получить необоснованные преимущества перед конкурентами, тогда как отрасль в целом лишится разработок, формирующих базу для создания многих других новых технологий и продуктов. Есть опасения, что в погоне за сиюминутными выгодами Сообщество может растерять имеющийся научно-технический потенциал, создающий задел для будущего - технологического роста. Западноевропейская наука, а вместе с ней и научно-техническая политика ЕС, стоит перед необходимостью адекватно реагировать на глобальные изменения в задачах и средствах осуществления НИОКР. Их суть заключается в следующем. Если в 50-60-е гг. научная мысль была призвана удовлетворять потребности военно-промышленного комплекса и концентрировалась главным образом вокруг фундаментальных научных проблем, то с конца 70-х гг. НИОКР уже служили в основном гражданской индустрии, и, соответственно, акцент был перенесен на разработку ключевых промышленных технологий. По убеждению многих экспертов, с началом следующего века данный этап завершится, и в течение 2000-2020 гг. главной функцией науки будет решение проблем общества. При этом прикладной характер НИОКР будет еще более четко выражен, а ценность той или иной разработки будет зависеть от возможности ее применения в самых традиционных процессах и производствах24) . Именно для того, чтобы развернуть европейскую науку к нуждам общества, в 1995 г. внутри Четвертой рамочной программы были созданы так называемые «силы специального назначения». Их назначение состояло в том, чтобы координировать усилия стран-членов ЕС в областях, особо важных для повышения конкурентоспособности промышленного производства, создания новых рабочих мест и улучшения качества жизни. В число таких направлений вошли: создание экологически чистого автомобиля; разработка обучающих и мультимедийных программ; производство самолета нового поколения; а также подвижного состава и железнодорожных систем будущего; выработка вакцин и борьба с вирусными заболеваниями; формирование систем, способных обеспечить совместимость различных видов транспорта в грузовых и пассажирских перевозках. Основные пути развития научно-технической политики ЕС в первые 10-15 лет наступающего столетия поддаются прогнозированию с достаточной степенью достоверности. Относительный размер ассигнований на данную сферу, скорее всего, останется на нынешнем уровне — 3-4 % от общего бюджета ЕС. Некоторое сокращение этой доли более вероятно, чем ее сколько-нибудь существенный рост. Последнему будут препятствовать прием в Евросоюз новых членов из Центральной и Восточной Европы, ужесточающаяся специализация коммунитарных научно-технических программ, повышение их эффективности и более широкое привлечение альтернативных источников финансирования. Что касается существа научно-технической политики, то здесь довольно четко прослеживаются три основные тенденции: усиление специализации с упором на общественные потребности, переход от отраслевого подхода к целевому, активная интернационализация. Как уже отмечалось, в Пятой рамочной программе, по сравнению с Четвертой, было резко сокращено число тематических направлений. Следует ожидать, что такая явно выраженная концентрация на приоритетных направлениях в дальнейшем сохранится. За полтора десятилетия реализации рамочных программ Сообщество смогло «примерить» различные их модели, некоторые разделы то включались, то исключались из общего плана. Вместе с опытом пришло осознание того, какие именно направления обладают наибольшей жизнеспособностью, представляют наибольшее значение и интерес для Сообщества в целом. Кроме того, в последнее время наука значительно усложнилась. Изучение большинства проблем требует теперь комплексного подхода (например, для развития медицины, биотехнологии, агрономии требуются исследования в области молекулярной биологии и генетической информации; решение проблем транспорта невозможно без исследований, касающихся энергетики, окружающей среды, телематики, городского планирования, бихевиористики — науки о поведении). Поэтому, по словам главы научно-исследовательского департамента Европейской комиссии Й. Роутти, «все эти вопросы требуют междисциплинарного, многопланового подхода, который может быть осуществлен только в работе на ключевых направлениях, ориентированных в большей степени на проблемы, а не на отрасли знаний»25). Происходящие во всем мире изменения в предмете НИОКР: сдвиги от военной тематики к гражданской и, теперь, к проблемам общества, — по всей видимости, захватят Европу даже в большей степени, чем другие части мира. Этому будут способствовать старение населения, высокий уровень безработицы, укоренившиеся традиции социальной солидарности, предстоящее присоединение к ЕС менее благополучных в социальном плане регионов, большая плотность населения в высокоразвитых районах:, попытки увеличить мобильность рабочей силы внутри ЕС, и, наконец, сложные национальные и миграционные проблемы Евросоюза. Названные факторы во многом обусловливают и вторую тенденцию — к отказу от отраслевого подхода. Комлексная природа современных НИОКР заставляет рассматривать проблему в целом, поскольку иначе она либо не поддается решению, либо общество упускает крупные возможности использовать результаты отраслевых НИОКР в других областях. Теперь многие традиционные отрасли производства (с высокими трудозатратами и небольшой науко-емкостью) начинают все шире использовать передовые технологии, а значит, их разработка перестает быть предметом заботы лишь самых высокотехнологичных секторов. Во многих отраслях (например, на транспорте, в биотехнологии, информационных техно логиях) резко возрастает значение бихевиористики и этики, без их учета рациональное с точки зрения рентабельности решение может терять всякий смысл и даже представлять угрозу для общества26). Третьей тенденцией, определяющей лицо западноевропейской пауки в наступающем веке, станет совершенствование единого технологического пространства и усиление интернационализации НИОКР. Внутри ЕС особое внимание будет уделяться разработке единых технических стандартов. Такой опыт у Евросоюза уже имеется: так, по специально разработанному европейскому стандарту «Джи-эс-эм» сейчас производится до 2/3 выпускаемых в мире цифровых мобильных телефонных систем27). Единую платформу планируется определить в области мультимедийных технологий. Реально ожидать, что в эти процессы будут вовлечены и соседствующие с ЕС государства, в том числе из Центральной и Восточной Европы, а также Россия. Обязательно будет продолжена работа, направившая на создание европейских научноисследовательских сетей и поощрение мобильности научных кадров. Евросоюз твердо намерен углублять сотрудничество с другими европейскими научнотехническими программами и организациями, такими как КОСТ, «Эврика», Европейская патентная орга-низация, Европейское космическое агентство и др. Сообщество все активнее привлекает к своим научно-техническим программам третьи страны. Так в 1999 г., по линии Пятой рамочной программы и/или Евратома оно имеет соглашения об ассоциации или сотрудничестве с 23 странами (в том числе четырьмя западноевропейскими, 11 странамикандидатами, США, Россией, Китаем, Канадой, Австралией, Израилем, ЮАР и Аргентиной)28). Если до 90-х гг. российские организации не допускались к участию в Рамочных программах ЕС, то в 1996 г. они были заняты уже в 20 проектах. Российская сторона была представлена в программах «Коперникус» (поддержка исследователей и научных сетей и странах Восточной Европы в промышленности и в области охраны окружающей среды), ИНТАС (поддержка ученых в странах СНГ), ТЕМПУС (обмен студентами и преподавателями между ЕС и СНГ), а также в проектах созданного в Москве Международного центра развития науки и технологий, который оказывает помощь ученым из бывшего СССР, занятым ранее в военных исследованиях. Всего в течение 1992-1996 гг. на развитие научно-технического сотрудничества с Россией из бюджета ЕС было выделено более 100млнЭКЮ. В июне 1999 г. Комиссия ЕС представила на рассмотрение Совета проект Соглашения между Правительством Российской Фе- дерации и Европейским сообществом о сотрудничестве в области науки и технологий. Приоритетными областями такого сотруд ничества названы исследования окружающей среды и климата; биомедицинские исследования и исследования в области здравоохранения; исследования в области сельского хозяйства, лесного хозяйства и рыболовства; промышленные и производственные технологии; исследования материалов и метрология; неядерная энергетика; транспорт; информационные технологии; исследования в области социальных наук; научно-техническая политика, обучение и обмен научными кадрами. Соглашение предусматривает, что российские организации смогут участвовать в научнотехнических проектах ЕС, а организации Евросоюза — в российских проектах. В феврале 1999 г. между ЕС и Россией подписан Меморандум о взаимопонимании в области промышленного сотрудничества в энергетическом секторе. Он предполагает облегчение доступа европейских фирм к финансированию кооперационных проектов, поощрение сотрудничества между российскими и европейскими энергетическими компаниями, внедрение высокоэффективных технологий и обучение персонала. В 1997 г. после вспышки заболеваний губчатым энцефалитом («коровьим бешенством») Комиссия в срочном порядке приняла ряд проектов по борьбе с новым вирусом, к которым сразу были подключены научные центры Норвегии, Исландии, Израиля и Кипра. С 1996 г. действует четырехлетняя программа SYNERGY, направленная на развитие международного сотрудничества в области энергоснабжения, разработки возобновляемых источников энергии и экологически чистых технологий переработки топлива. Как и прежде, Евросоюз будет содействовать вовлечению малых и средних предприятий в научно-технические исследования. Если бы такие попытки увенчались успехом, это значительно укрепило бы конкурентные позиции западноевропейской промышленности и улучшило предпринимательский климат в регионе. Однако оснований для оптимистических ожиданий не так уж много: до сих пор подобная работа продвигалась с большим трудом, а усиление специализации и удорожание НИОКР оставляют все меньше шансов небольшим компаниям. Источником более или менее постоянных осложнений при выработке и реализации научнотехнической политики ЕС останутся разногласия между ведущими странами ЕС и их более слабыми партнерами, а также противоречие между необходимостью наращивать фундаментальные и доконкурентные НИОКР и текущими потребностями производителей. Примечания Servan-Schreiber J.-J. The American Challenge. N.Y., 1969. P. 32. Цит. по: Guzzetti Luca. European Commission. Brussels—Luxembourg, 1995. P. 36 2. Предполагается, что Академия, составленная из ведущих европейских ученых, могла бы предлагать новые научно-технические программы, давать экспертную оценку выдвигаемым научным сообществом идеям и консультировать инвесторов о наиболее перспективных сферах долгосрочных капиталовложений в НИОКР. 3. Назначение КОСТ состоит в совместном планировании исследований, основная часть которых проводится университетами участвующих стран. Под эгидой КОСТ ведутся исследования в области информационной тех-нологии, средств связи, океанографии, металлургии, материаловедения, защиты окружающей среды, метеорологии, сельского хозяйства, пищевой промышленности, медицины и здравоохранения. 4. См. Л Brief History of European Union Research Policy. Luxembourg, 1995. I'. 50. 5. Op. cit. P. 78. 6. Для сравнения: по программе «Эврика» (European Research Coordination Agency I'URKKA), принятой 19 европейскими государствами в 1985 г. в ответ на американскую стратегическую оборонную инициативу (СОИ), проводятся чисто коммерческие разработки, поэтому и доступ к результатам имеют только предприятия — непосредственные участники того или иного проекта. Они сохраняют за собой все права на разработанную технологию и обычно договариваются об ее совместном использовании и дальнейшей рыночной политике. 7. См. Л Brief History of European Union Research Policy. Op. cit. P. 83. 8. Два последних критерия были добавлены, соответственно, в 1987и 1994гг. 9. Research mid Technological Development Activities of the European Union, J(W Annual Report // COM. Luxembourg, 1999. № 284. P. 78. 10. Рамочпые программы ЕС занимают свое особое место в системе научно-технического сотрудничества европейских стран. Их предметом являются целенаправленные фундаментальные исследования (в отличие от чисто фундаментальных, они нацелены на получение возможных прикладных результатов), и доконкурентные технологические разработки (они представляют собой первую стадию разработки новых технологий, предшествующую их коммерческому освоению), тогда как большинство европейских научных организаций (например, Европейская организация ядерных исследований — ЦЕРН, Европейская лаборатория молекулярной биологии — ЕЛМБ) действуют в сфере фундаментальной науки, и программа «Эврика» нацелена на получение технологий и продуктов, пригодных для коммерческого освоения. Подробнее см.: Европейский Союз. Путеводитель / Под ред. Борко Ю. А. (отв. ред.), Буториной О. В. М., 1998. 11 Caracostas P., Muldur U. Society, the Endless Frontier. A European Vision of Research and Innovation Policies for the 21st Centuty. Luxembourg, 1998. P 28. I2. Рoymmu И. Европейская научно-техническая политика прокладывает но-вый курс // Eвpo. М., 1999. № 36. С. 10. 13. The European Report on Science and Technology Indicators, 1994. Luxembourg, 1994. Table I.ll.I. 14. OECD, DSTI (STAAN industrial database), 1998. Finnfacts. 1999. №3. P.3. 15. Caracostas P., Muldur U. Society, the Endless Frontier. A European Vision of Research and Innovation Policies for the 21st Centuty. Luxembourg, 1998. P. 113, 116; The European Report on Science and Technology Indicators, 1994. Op. cit. Tables I.9.H, I.10.H. 16. The European Report on Science aand Technology Indicators, 1994. Op. cit. P. 23-25. 17. Патенты, выданные в США, и заявки на европейские патенты. 18. The European Report on Science and Technology Indicators, 1994. Op. cit. P. 63-65. 19. Германия, Франция, Великобритания и Италия. 20. The European Report on Science and Technology Indicators, 1994. Op. cit. P. 68-71. 21. Ее бюджет составил 12,3 млрд ЭКЮ плюс 700 млн ЭКЮ на особо актуальные исследования — так называемые силы специального назначения — Task Forces. 22. Почти целый год решение вопроса откладывалось из-за непримиримой позиции Испании, которая отказывалась поставить подпись под текстом заключения, опасаясь, что после приема в ЕС стран Центральной и Восточной Европы выделяемые ей из структурных фондов ЕС средства будут сокращены. Наконец, Испании были даны гарантии, что выделение средств на рамочную программу не повлияет на переговоры о бюджете ЕС после 2000 г., и в случае необходимости, объем финансирования научнотехнических программ после 2000 г. может быть пересмотрен. Примечательно, что после ратификации Амстердамского договора решения по научно-технической политике принимаются квалифицированным большинством, и страны-получатели помощи из Фонда сплочения не могут составить блокирующего меньшинства. 1. 23. Несоответствие интересов высокоразвитых и относительно слабых стран ЕС в вопросах формирования научно-технической политики Евросоюза этим не ограничиваются. Подробнее см., например, «Испания в научно-технических программах ЕС» // Буторина О. В. Испания: стратегия экономического подъема. М., 1994. 24. См. Caracostas P., Muldur U. Op. cit. P. 17-29. 25. Роутти И. Указ. соч. С. 9. 26. В начале 1999 г. Совет подтвердил, что он выступает против проведения исследований в области человеческих эмбрионов и клонирования человека. Согласно его официальной позиции, Сообщество не будет поддерживать НИОКР в данных направлениях. 27. Роутти И. Указ. соч. С. 9. 28. Соглашения со странами-кандидатами, Исландией, Лихтенштейном и Норвегией вступят в силу в течение 1999 г. — см.: Research and Technological Development Activities of the European Union, 1999 Annual Report // COM. Luxembourg, 1999. № 284. P. 12.