К вопросу о концепции согласованного суверенитета

Маликов М.Ф.
д.ю.н., профессор кафедры
криминалистики и уголовного процесса
УЮИ МВД России
mmf37@yandex.ru
сайт: mmalikov.ru
К ВОПРОСУ О КОНЦЕПЦИИ СОГЛАСОВАННОГО СУВЕРЕНИТЕТА
Как известно, законотворческая деятельность парламентов двух уровней («центр —
регион») в федеративном государстве отражает и законодательно закрепляет
государственную и региональную политику, существующие реалии и перспективу
развития во всех сферах жизни общества. Особенно ярко этот процесс проявляется в
периоды реформирования государства, что мы видим на примере Республики
Башкортостан. В то же время, существовала практика, когда парламенты законодательно
(де-юре) закрепляли уже существовавшие (де-факто) политические и исторические
реалии.
В Российской Федерации были два параллельных двухуровневых взаимосвязанных
процесса: по горизонтали - усиление центральной и региональной исполнительной власти,
с одной стороны, и с другой, - снижение роли и влияния палат Федерального Собрания,
региональной власти (в т.ч. и российских легислатур) на развитие государства и
территорий. В политических условиях, благодаря широкому использованию
центральными органами исполнительной власти административного ресурса в период
выборов депутатов в Государственную Думу РФ, активному вмешательству в
законотворческую деятельность палат Федерального Собрания РФ при принятии
необходимых исполнительной ветви власти законов, наблюдались тенденции на развитие
демократических институтов российского общества, хотя происходила централизация
государственной власти по вертикали. Подобные процессы наблюдались и на
региональном уровне власти, т.к. в обществе происходили политико-трансформационные
изменения.
Существовала значительная разница в уровне влияния центральной власти на
законотворчество в субъектах РФ в зависимости от их конституционного статуса. Если на
края, области, автономные территории, города федерального значения серьезное влияние
оказывала государственная внутренняя политика федерального центра по отношению к
регионам федерации, то законотворчество в национальных территориальных
образованиях
Российской
Федерации
продолжало
стремиться
к
большей
самостоятельности и по-прежнему предпринимает попытки (хотя и намного меньше, чем
в 90-е годы прошлого века) по вторжению в законодательную компетенцию федерального
центра, объясняя свое стремление необходимостью законодательно регулировать те или
иные общественно- политические и социально-экономические процессы в регионе. При
этом на направления политики (в т.ч. и в области законотворчества) в национальных
республиках большое влияние оказывают местные этнополитические факторы. Эта
ситуация требует дальнейшего исследования. В то же время, в связи с усилением
некоторых авторитарных тенденций в РФ, в последние 5 - 6 лет наблюдается и встречный
процесс - вторжение федерального центра в правовое поле субъектов Российской
Федерации.
Для того чтобы российское общество стало более стабильным, необходимы
существенные усилия государства для развития институтов гражданского общества.
Одновременно необходима выработка единой государственной идеологии (в т.ч., новых
демократических принципов национальной политики), которая должна не только
постоянно «озвучиваться» нашими политиками, но и население России и Башкортостана
1
должно видеть реальные положительные результаты в ходе ее проведения. В настоящее
же время российское общество живет без достаточной реализации общегосударственных
задач, а главным [стимулом жизни] для рядовых граждан стало умение выжить в
непростых условиях продолжающегося реформирования.
Отсюда вытекает необходимость изучения согласованного суверенитета в
Российской федерации на основе валидовской концепции Башкирской государственности
[1. Маликов М.Ф. С. 5-10; С. 48-51; С. 95-98; 78-83; С. 89-96]. Это объясняется тем, что он
отстаивал идею федеративного устройства России с предоставлением башкирам
территориальной автономии, осуждая позицию "тюрков-унитаристов". Можно
утверждать, что в результате в 1919 году было подписано "Соглашение Российского
Рабоче-Крестьянского Правительства с Башкирским правительством о Советской
Автономии Башкирии".
При дальнейшей разработке идеи согласованного суверенитета в Российской
Федерации учитывались: социальная основа свободного развития 200 национальностей;
политическая основа межнационального согласия и идеологического многообразия;
экономическая основа различных форм собственности, конкуренции и свободы
деятельности; государственная основа национально-государственных (республики),
административно-территориальных (края, области, гг. Москва и Санкт-Петербург) и
автономий (автономная область, автономные округа); правовая основа Российской
Федерации и её субъектов (ч. 2 ст. 5 Конституции РФ).
Важность переосмысления социально-экономических и политико-правовых
условий формирования согласованного суверенитета объясняется тем, что: во-первых,
Российская Федерация образована волевым путем на основах централизованной системы
органов правящей политической партии без учета социальных интересов субъектов
Федерации; во-вторых, в силу несовершенства федеральных законов, особенно до
подписания Федеративного договора, были забыты прежние согласительные процедуры в
реализации принципов федерализма, в основном это и вынудило субъекты Федерации
создавать свою экономико-правовую систему; в-третьих, в конце 80-х-начале 90-х гг.
некоторые региональные лидеры, используя относительную слабость федеральных
органов, изменили статус субъектов Федерации под предлогом защиты национальных
интересов проживающего в регионах населения.
В этой связи уместно подчеркнуть, что актуальность изучения согласованного
суверенитета в Российской Федерации обусловлена необходимостью определения
процесса федерализации в России в историческом аспекте сочетания общего и
особенного. В связи с этим возникает необходимость выявления протогосударственных
структур (ранние государственные объединения) типа «Баскирдии», «БашДжерда», «БашКерда», «Башкирда», «Басджарта» и закономерности развития государственности
Башкирии, Башкурдистана, Башкортостана на различных этапах организации
взаимодействия двух административно-территориальных единиц и двух разных уровней
власти при ведущей роли федерального законодательства.
Генетические основы институционально-двуединой концепции регионального
права по материалам Башкортостана включают как правовые элементы, так и взгляды,
общественные, государственные, конституционные, политико-правовые мысли,
договоры, институты, учреждения, регулирующие административно-территориальные
отношения на уровне: улусов, барунгаров, джунгаров, туменов, тысяч; воеводств,
наместничеств, генерал-губернаторств, кантонов, земств, волостей, юрт (урт), уездов,
губерний, провинций, штатов, районов в условиях абсолютизации и децентрализации
власти в России.
Ценность темы исследования заключается в определении башкирского варианта
формирования федеральных отношений на фоне всемирного процесса федерализации и
признании договорных начал эталоном (образцом) дальнейшего развития мирового
федерализма, а в отдельных регионах – основой формирования государственности.
2
Данное исследование связано также с потребностью выявления механизмов и
принципов управления,
обеспечивающих эффективную деятельность органов
представительной власти на местном уровне; с установлением надлежащего баланса
между централизацией и децентрализацией, адекватного историческим условиям страны
и задачам, выполнение которых должно осуществить местное самоуправление; с
созданием слаженного механизма взаимодействия органов государственной власти и
местного самоуправления; действенного реагирования на непредвиденные ситуации; с
выявлением всех видов потенциальных ресурсов и усилением ресурсообмена на местном
уровне; с совершенствованием системы самоуправления как неотъемлемого института
народовластия.
Практическая значимость институционально-двуединой концепции регионального
права Башкортостана заключается в разработке современной регионализации функций
государства на основе согласованного суверенитета и разделения полномочий органов
власти в условиях трансформации федеративных отношений.
Исходные позиции исследования предопределили выход за рамки чисто
регионально-юридической
тематики.
Автор
не
ограничивается
структурнофункциональным анализом прежних (дореволюционных) «проконституционных» и
региональных нормативных актов, а рассматривает их в неразрывной связи с историей
федеративной государственности и историей институтов власти Башкортостана.
Представленная статья является восполнением пробелов в конституционном праве
России и Башкортостана. Это выражается в освещении основных критериев: 1) развития
структуры права (отрасли, институты, их предметы, методы, границы); 2) характера
нормативно-правовой техники законотворчества; 3) изменения типов (способов)
правового регулирования правового статуса регионов; 4) динамики социальной и
духовной ориентированности права, его функций, взаимосвязей с государством и
обществом; 5) влияния международных стандартов на национальные отношения.
Следует подчеркнуть, что прежние исследователи не обратили внимания на
правовую норму как «первооснову системы права», поскольку у них не было четкого
представления о структуре губернских, уездных, земских учреждений, соответственно о
различных видах автономии и федерации на различных этапах децентрализации власти.
Ввиду теоретической неразработанности этих институтов в рамках губерний
Всероссийской Империи, договоров о союзе, положений о башкирах и других политикоправовых актов им было сложно усмотреть (находить) самостоятельные признаки
регионального права автономии в условиях централизованного (федеративного)
управления в России. Тем более, на определенном этапе сформировался круг вопросов,
решение которых с позиции классической теории правовых норм возникали серьезные
затруднения.
К достоинству статьи следует также отнести то, что в ней выдвинуты не-сколько
гипотез. Прежде всего, автор считает, что дискреционное право базировалось и на
шариатском праве, постольку оно является основанием регионально-религиозной,
политико-правовой автономии в федерации (Бурзянской или иной) и становится
неотъемлемой частью управления краем на любом этапе развития федеративных
(протофедеративных) отношений России и Башкортостана. В работе обосновываются
гипотезы о начальном этапе формирования регионального права Башкирии со дня
заключения договора с монголами о дружбе и союзе, формирования государственности
Башкортостана после проникновения к башкирам арабской письменности. Автор также
считает, что региональное право Башкортостана формировалось и развивалось на основе
башкирских
восстаний.
Таким
образом,
концепция
«прорегионального
конституционного законодательства» в рамках «Положения о башкирах» означала для
башкирского и мишарского населения полное подчинение военно-административному
контролю феодально-крепостнического режима. Все эти мероприятия способствовали
дальнейшему усилению контроля за населением.
3
В работе идеи «проконституционного законодательства» и «протофедерации»
обосновываются этапами российского государственного суверенитета в дореволюционной
России на основе: договоров о присоединения башкирских земель к Золотой Орде и к
Русскому государству (вторая половина XVI в.); наступления российского правительства
на права башкир и их сопротивление (XVII – сер. XI Х вв.); «Положения о башкирах»,
предусматривающих относительную самостоятельность башкирского на-рода (сер. XI Х –
нач. X Х вв.).
Характерно то, что первый этап относится к периоду объединения славянских
племен вплоть до образования единого суверенного государства, способного утвердить и
отстоять свою политическую и экономическую независимость. Второй этап связан с
возникновением
из
хаотически
организованных
территорий
Российского
централизованного государства и становлением российской имперской суверенной
государственной системы. Третий этап берет начало со времени, когда в России
установилась абсолютная монархия. Это была третья по счету форма государства в
России, утвердившаяся после раннефеодальной и сословно-представительной монархий.
Абсолютизм означал сосредоточение в одних руках полноты государственной власти.
Данный вывод вытекает из того, что вся история Руси удельного уклада есть
постепенное развитие федеративного начала. По признанию ученых, идея федерализма,
как политика, возникла в России как опосредующее звено между тенденцией
национального сепаратизма и российского унитаризма.
Таким образом, основными элементами «проконституционного» законодательства
признаны:
государственно-правовые акты (договоры центральной власти с
составляющими ее территориями, указы и законодательные акты центральной власти об
изменении статусности входящих в состав государства территорий, декларации и
проекты государственного строительства и т. п.); взгляды (учения) политических и
общественных деятелей о политико-правовом устройстве государства; предложения
(наказы) от населения при обсуждении государственных актов до их принятия. Отсюда
задачи раскрытия сущности, функции, механизма действия прежних договоров,
дореволюционных нормативных актов, декретов советской власти связаны с конкретно
историческим
содержанием
целостной
системы
регионально-местного
и
территориального управления на фоне мировой истории.
В силу того, что вопрос о становлении и развитии конституционно-уставного
регионального права является дискуссионным, автор стремился найти единое
определение основ регионального права вообще, и конституционно-уставного
регионального права в рамках национально-федеративного государства в частности.
Поэтому в основу становления регионального права Башкортостана им положены
Соглашение центральной Советской власти с башкирским правительством «О советской
автономии Башкортостана» (20 марта 1919 г.), Постановление ВЦИК и ВСНК РСФСР
«О государственном устройстве БАССР» (19 мая 1920 г.), Декрет ВЦИК «О расширении
границ Автономной Башкирской Социалистической Советской Республики» (14 июня
1922 г.), Конституции РСФСР (1918 г.), проект Конституции Башкортостана (1925 г.),
Конституции Республики Башкортостан в редакциях 1937, 1978, 1993 годов, договоры о
разграничении предметов ведения и полномочий.
При определении характера «Соглашения» автор исходит из того, что в нем были
реализованы: идея национальной автономии, форма самоопределения башкирского
народа в самостоятельность, роль коммунистической партии Башкирии в создании
советской автономии, концепция этнонационализма на основе политики коренизации,
прежнее вотчинное право башкир, решение Башкирского Шуро (Совета) о
провозглашении автономии по Фарману No 1, объявление территориальной автономии
Башкортостана по Фарману No 2 в пределах Оренбургской, Пермской, Уфимской и
Самар-ской губерний, решение «Малого Курултая» «О территориально-национальной
автономии Башкурдистана», решение III Всебашкирского Курултая «Об особой
4
автономии» (20 декабря 1917 г.), постановление Пленума ЦК РКП (б) «По башкирскому
вопросу» (8 апреля 1920 г.), проект Положения «Об автономном управлении Малой
Башкирией» (18 ноября 1918 г.), Декларация прав народов России (2 ноября 1917 г.),
идея «урезан-ной автономии», результаты национально-освободительных движений
башкирского народа, решение I Всероссийского съезда башкир «О национальнокультурной автономии» (27 июля 1917 г.), принцип административной и политической
децентрализации в национально-культурной автономии, решение того же съезда «О
территориальной автономии «Волго-Уральского штата»,
проект образования
автономного территориального штата «Идель-Урал», проекты Кокандской автономии
(Туркестан), Алаш-Орда (Казахстан), Автономии Башкурдистана, Союза Горских
народов и казаков (Северный Кавказ). Об особом значении «Соглашения»
свидетельствует признание его отдельными авторами «первой Конституцией
Автономного Башкортостана». Следовательно, есть основания разделять доводы автора
относительно признания регионального права способом децентрализации и согласования
интересов органов федеральной и региональной властей.
В этой связи, следует вспомнить, что важнейшими особенностями образования
автономии России явились внедрение самоуправления (сначала сословное, а затем
земское), автономии Польши и Финляндии (собственные конституции и т. д.),
региональные традиционные органы управления (Средняя Азия, Сибирь и др.),
территориальное несовпадение действия органов административного управления со
сферой деятельности финансовых, судебных и иных структур. Значение подобных форм
децентрализованного управления трудно переоценить, тем более, по признанию автора,
региональное право Башкортостана создано по инициативе местного населения, а
развитие получило при поддержке федеральных органов России.
На наш взгляд, одна из характерных особенностей регионального права
Башкортостана в рамках национально-государственного строительства РСФСР состояла в
том, что оно сочетало в себе форму автономии и форму автономной национальной
республики. Это свойство вытекало из Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого
народа, провозгласившей, что РСФСР учреждается «как федерация советских
республик».
Уместно вспомнить исторический факт, что проект Конституции республики 1925
г. не был принят из-за того, что региональное право Башкортостана исходило из
признания Башкирии в составе СССР. Поэтому в решении ВЦИК предусматривалось
положение о том, что «Российская Федерация построена не на основе свободного
договорного объединения отдельных республик, а на принципе выделения из состава
Российской республики отдельных национальностей в автономные республики с
утверждением верховных органов РСФСР».
Мы разделяем утверждение авторов о том, что задачи регионального права
заключаются в выявлении пробелов механизма разрешения конфликтов; формировании
систем законодательства субъекта регионального права; определении предмета, цели,
функции, пределов регионального законодательства в правовой системе России.
Исходя их этих положений мы считаем, что федеральное и региональное
законодательство направлены на: удовлетворение основных общественных потребностей
с помощью законов, подготовленных на основе научного анализа и прогнозов;
законодательное обеспечение государственных реформ и программ по важнейшим
направлениям
экономического
и
социально-культурного
развития
России;
совершенствование структуры законодательства с учетом обеспечения развития системы
и отраслей права и основных правовых институтов; децентрализация правового
регулирования на основе федеративных начал и самоуправления; укрепление системных
связей между законами и подзаконными актами, между законами и договорами
(соглашениями); обеспечение устойчивой правопреемственности в стране, когда
действие основных правовых актов и норм не прерывается из-за политических и иных
5
изменений, а служит фундаментом устойчивого государственного и социальноэкономического раз-вития институционально-двуединой концепции регионального права.
Она позволяет вывести так называемую идеальную модель федерализма современного
государства – нецентрализованный (по принципу самоуправления), симметричный
(равноправие одинаковых по своей государственно-правовой природе субъектов
Федерации), кооперативный федерализм (основанный на сотрудничестве и взаимной
ответственности сторон федеративных отношений), построенный на принципе
согласованного суверенитета в Российской Федерации.
По нашему мнению, в генезисе регионального права отражена главная цель –
объединение ряда государств в единое федеративное государство, а не установление
подчинённости друг другу. Не теряя своего суверенитета, субъекты Федерации образуют
общее для всех суверенное государство, наделив его соответствующей компетенцией в
осуществлении внутренней и внешней политики. Каждый субъект Федерации сохраняет
политико-правовое качество суверенной государственности, но его суверенитет в
определённой мере ограничивается в рамках переданных федеральным органам
компетенций, равно как ограничен суверенитет Федерации компетенцией ее субъектов.
Поэтому вырабатываются и закрепляются новые принципы Федерации, которые
призваны обеспечить целостность и суверенитет России в целом, и одновременно –
необходимый уровень самостоятельности ее субъектов, возможность решения на местах
широкого комплекса вопросов развития территорий с учетом их национальных,
экономических интересов и особенностей.
Попутно заметим, что данная статья базируется на монографии автора:
«Генетические основы регионального права» в виде четвертого тома «Истоки познания»
[Уфа: «Гилем», 2012], в которой аргументируется положение о том, что договорные
отношения между Россией и Башкортостаном способствуют не только прогрессивному
развитию государственно-правовых систем отдельного субъекта, но и всей Российской
Федерации.
Анализ действующего конституционного законодательства позволяет признать, что
согласованный суверенитет в Российской Федерации реализуется в: 1) разграничении
предметов ведения между Российской Федерацией и её субъектами (ч. 3 ст. 5, ч. 3 ст. 11,
ст. 12, ст.ст. 71-73, 76, ч. 1 ст. 130, ст. 132 Конституции РФ); 2) преобразовании
конституционного статуса субъектов, в том числе изменение их границ с последующим
законодательным закреплением в составе Российской Федерации (ч. 1 ст. 65, ч. 5 ст. 66
Конституции РФ); 3) разработке Конституции РФ и Конституций (Уставов) субъектов,
которые являются частью единой системы законодательства Российской Федерации; 4)
формировании федеральных представительных органов; 5) координации правотворческой
деятельности в Российской Федерации и её субъектах.
Исходя из этих положений, критериями согласованного суверенитета в
правотворчестве субъектов Федерации признаны: а) нахождение акта в зоне
законодательной компетенции Федерации или ее субъектов; б) правомочность субъекта,
принимающего акт; в) соответствие содержания акта объему полномочий субъекта; г)
правильный выбор формы акта; д) соблюдение процедуры подготовки и принятия акта; е)
соответствие вводимых правил поведения федеральным нормам.
Практика показывает, что основаниями согласованного суверенитета в
правотворчестве могут служить: 1) наличие в законодательстве субъекта Российской
Федерации правовой основы для собственного правотворчества; 2) наличие в
региональном законодательстве основных нормативных правовых актов, необходимых
для обеспечения выполнения субъектом Российской Федерации своих задач и функций; 3)
способность законодательства субъекта Российской Федерации при регулировании
общественных отношений учитывать местные условия; 4) удельный вес в региональном
законодательстве актов, принятых в пределах собственного ведения субъекта Российской
Федерации; 5) удельный вес в региональном законодательстве актов, принятых по
6
предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской
Федерации; 6) оптимальное сочетание в структуре законодательства субъекта Российской
Федерации законов и подзаконных актов; 7) актуализация законодательства субъекта
Российской Федерации; 8) внутренняя согласованность законодательства субъекта
Российской Федерации и его соответствие требованиям юридической техники.
В основе согласованного суверенитета в Российской Федерации лежат
самоуправленческие начала в Российской Федерации. Они проявляются в объёме
полномочий субъектов, процедуре выработки принятий и реализации решений, в степени
согласованности волевых действий и обеспеченности интересов различных субъектов,
отказе от отношений между центром и субъектами федерации на началах субординации.
Согласно Конституции Республики Башкортостан в редакции 2002 года
самоуправленческие начала в Российской Федерации будут углубляться и по
международно-правовой связи [2. Маликов М.Ф. С. 101-103].
Вышеизложенное позволяет выявить пробелы в прежнем правотворчестве и
определить пути развития современного федерального и регионального законодательства
на основе следующих сценариев:
Вариант первый — ориентация на механическое увеличение количества
федеральных законов. Однако она не может дать необходимые результаты, т.к. не
учитывает в полной мере региональные особенности.
Вариант второй — автономное развитие федерального и регионального
законодательств. Оно может совершенствовать российскую правовую систему, но
излишняя стремительность темпов развития регионального законодательства может
повлиять на реализацию федеральных законов.
Вариант третий — сохранение прежних соотношений федеральных и региональных
законов, указов и иных подзаконных актов. Однако оно может привести к ослаблению
федерального и регионального законодательства.
Вариант четвертый — игнорирование объема децентрализации федеральной
власти, которая строится по принципу горизонтальной власти, как основа прямой
демократии может приостановить формирование гражданского общества и ослабить
социальный эффект действия региональных законов на совершенствование федерального
законодательства.
Вариант пятый — одновременное развитие федерального и регионального
правотворчества может привести к обеспечению государственной целостности федерации
и реализации федеральных и региональных законов в их единой системной связи.
Предложения и рекомендации:
1.
Развитие регионализации федерального законодательства на основе
совершенствования федерального законодательства и законодательств субъектов
федерации с учетом важности параллельного законодательства в субъектах РФ (ст.
72 конституции РФ).
2.
Осуществление собственного правового регулирования (ст. 71
Конституции РБ) с учетом региональных особенностей правового регулирования.
3.
Исключение блокировочного законодательства, т.е. не отмена и не
приостановление федерального законодательства, а реализация п. 6 ст. 76
Конституции РФ, предусматривающий действие нормативного правового акта
субъекта Российской Федерации в случае противоречия между федеральным
законом и нормативным правовым актом субъекта Российской Федерации,
изданным в соответствии с частью четвертой настоящей статьи.
4.
Создание правовой экономики на основе правовой экспертизы
законопроектов Российской Федерации и ее субъектов (Приказ Минюста РФ от
18.05.2009 № 136 «Об организации работы по проведению экспертизы проектов
нормативных правовых актов и иных документов в целях выявления в них
положений, способствующих созданию условий для проявления коррупции»
7
(зарегистрировано в Минюсте РФ 29.06.2009 № 14163); Постановление
Правительства РФ от 05.03.2009 № 196 «Об утверждении методики проведения
экспертизы проектов нормативно-правовых актов и иных документов в целях
выявления в них положений, способствующих созданию условий для проявления
коррупции»).
5.
Исключение из законопроектов факторов коррупциогенности путем
сравнительного анализа федерального законодательства и законодательств
субъектов федерации, а также опережающего законодательства в субъектах
феерации.
6.
Реализация прав законодательной инициативы в Государственной
Думе Законодательного Собрания Российской Федерации (п.23 ст.71 Конституции
РБ).
7.
Отмена всех кодексов республики и принятия вместо них законов о
согласовании федерального законодательства на территории республики
Башкортостан.
8.
Создание в рамках Академии наук Республики Башкортостан
Института
«Сравнительного
правоведения»
или
же
«Регионального
законодательства» для осуществления комплексного исследования проблем
законотворчества и нормотворчества в республике.
9.
Реализация
норм
и
принципов
международного
права
в
конституционном законодательстве Республики Башкортостан.
10.
Существующие: 1) запрет на опережающее правовое регулирование в
части, имеющей универсальное значение как для регионального, так и для
федерального законодателе, и в силу этого подлежащей регулированию
федеральным законом (например, запрет затрагивать права и свободы граждан,
нарушать единство экономического пространства и т. д.); 2) запрет устанавливать
нормы законодательства субъектов федерации, противоречащие федеральным
нормам, не признанным утратившими силу; 3) приведение акта субъекта
Российской Федерации в соответствие с появившимся федеральным законом в срок,
не превышающий шести месяцев с момента опубликования указанного
федерального закона, либо в срок, указанный самим федеральным законом могут
быть признаны конституционно-правовыми средствами ограничения опережающего
регулирования в субъектах федерации.
Тем более, что конституционная модель участия субъектов Российской
Федерации в принятии федеральных законов представляется оптимальной. Так,
Совет Федерации является специально созданной в целях выявления
консолидированного мнения субъектов РФ палатой парламента, инициативу и
самостоятельность органов государственной власти РФ обеспечивает их право по
предметам совместного ведения собственные законы.
Одной из актуальных проблем для современной Российской Федерации
является решение важного вопроса, который заключается в том, насколько
федерация гарантирует ее субъектам выполнение тех обязанностей, что отнесены к
предметам ее ведения. Если федерация не в состоянии должным образом
обеспечивать осуществление полномочий по каким-либо предметам ведения, то
встает вопрос о перераспределении власти, а не о применении опережающего
законодательства.
Мы признаем и разделяем вывод о том, что субъекты федерации должны
иметь право поставить этот вопрос и инициировать его решение на
конституционном или договорном уровнях. При этом может быть использован
референдум или созыв Конституционного собрания (вместо традиционного
обсуждения вопроса в Федеральном Собрании Российской Федерации).
8
К сожалению, таких гарантий действующая Конституция Российской
Федерации не предусматривает. Даже если две третьих, три четверти и более
субъектов РФ выскажутся за перераспределение предметов ведения, обязанность
учета этой инициативы Федеральным Собранием не предусмотрена Конституцией
Российской Федерации. Точно такой же вакуум существует в отношении
конституционного регулирования ответственности субъекта федерации.
Органы государственной власти субъектов Российской Федерации несут
ответственность за нарушение Конституции Российской Федерации, федеральных
конституционных законов и федеральных законов, а также обеспечивают
соответствие Конституции Российской Федерации федеральным конституционным
законам и федеральным законам принимаемых (принятых) ими конституций и
законов республик, уставов, законов и иных нормативных правовых актов краев,
областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов
и осуществляемой ими деятельности.
Литература:
1.
Маликов М.Ф. Путь к становлению согласованного суверенитета в России //
Вестник Башкирского университета. 1998. № 3. С. 5-10; Он же. Договорная основа - путь
к согласованному суверенитету // Материалы парламентских слушаний. Уфа, 1999. С. 4851; Он же. О суверенитете Республики Башкортостан // Конституция Республики
Башкортостан: история, теория, практика. Уфа, 1999. С. 95-98; Он же. Согласованный
суверенитет в России - концепция регионального права // Актуальные проблемы
экономики и законодательства России: Материалы Всероссийской научно-практической
конференции. Челябинск, 14-15 апр. 2000 г. В 3-х ч. Челябинск, 2000. Ч. I; Там же. С. 7883; Он же. Согласованный суверенитет - основы становления подлинного федерализма //
Соглашение Центральной Советской власти с Башкирским правительством о Советской
Автономной Башкирии в свете современных проблем Российского федерализма. Уфа:
БАГСУ,2004. С. 89-96.
2.
Маликов М.Ф. Реализация Валидовской концепции башкирской
государственности на современном этапе // Межрегиональная научно-практическая
конференция, посвященная 115-летию со дня рождения А.-З. Валиди Тогана (V
Валидовские чтения). Уфа: РИО БашГУ, 2005. С. 101-103.
9