На рубеже веков всегда неуютно. Нечто такое происходит в пространстве-времени,
advertisement
На рубеже веков всегда неуютно. Нечто такое происходит в пространстве-времени, заставляющее народы и личности имитировать броуновское движение, что города и веси начинают бурлить, как горячие источники. И даже самые нейтральные слои социума неизменно втягиваются в общее безумие. В таком положении оказались и санитарные врачи, которые, наряду с учителями, несли людям «разумное, доброе, вечное». Демопатология - так звалась наука, которой руководствовались санврачи на заре становления службы. Ее задачей было изучение и определение условий, ставших причиной массовых заболеваний целой народности или края. Но деятельность профилактиков в обществе наталкивалась на глухую стену непонимания и неприятия. Они ассоциировались у большинства то с полицейскими ищейками, строчащими протоколы, еще похлеще - с ассенизаторами, в лучшем случае - с дезинфекторами зараженных помещений. Несколько лет понадобилось Константину Концевичу - первому санитарному врачу Екатеринославской губернии - для того, чтобы утвердить обязательные санитарные постановления в 1903 году. А «камнем преткновения» был никто иной, как сам екатеринославский губернатор! Тяжбу губернского земства с невежественным чиновником смог разрешить только Правительствующий Сенат. Только тогда и были изданы первые правила для санитарно-исполнительных комиссий «О мерах по предупреждению и борьбе с холерой». Но уже через два года, в 1905-ом, Екатеринославская губернская санитарная организация была ликвидирована… «за революционность». Ради справедливости следует отметить, что революционной она была уже по сути, поскольку совершаемые ею преобразования, особенно на промышленных предприятиях, носили прогрессивный, новаторский характер. Во всех уездах губернии обследовались фабричные и заводские помещения, условия труда и быта рабочих, издавались соответствующие постановления. Был организован врачебносанитарный надзор промышленной зоны губернии, железнодорожного ведомства, водных магистралей. Причем, для проведения этих мероприятий привлекались средства самих предприятий. Естественно, для них все программы санитарного благоустройства были словно кость в горле. Итак, в 1905 году для санэпидслужбы наступило свое «кровавое воскресенье», а последовавшие за ним два года стали временем глубокой депрессии в губернской санитарии. Юридически, при отсутствии средств, служба не функционировала, но санитарные врачи в уездах все равно ни на день не прекращали работу. В этот период (1906-1907) их идейным вдохновителем был заведующий санитарным бюро губернской земской управы В.И.Спасский. Продолжалось обследование школ и предприятий, формировались и выезжали в очаги инфекционных заболеваний эпидотряды. В эту важную работу вкладывались тогда уездные средства. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. В 1907 году на Екатеринославскую губернию обрушилась эпидемия холеры. Власти всполошились и немедленно реанимировали санитарную службу. Ее возглавил замечательный врач и общественный деятель Антон Людвигович Смидович, которого коллеги называли «Генерал от санитарии». Его «правой рукой» был врач Н.Д.Степанов. Антон Людвигович Смидович был пятым по счету заведующим санитарным бюро земской управы (1908-1916 гг.) Благодаря ему была полностью восстановлена санитарная организация после вынужденного перерыва в работе. Проведен X съезд врачей, организован санбакинститут, издавались врачебно-санитарные хроники. В период I мировой войны (1914 г.) организован врачебно-санитарный надзор, работа по призрению беженцев, военнопленных. Именно эта деятельность и сыграла роковую роль в яркой жизни этого подвижника. Антон Смидович погиб от сыпного тифа 20 января 1916 года, заразившись от военнопленных при инспекции бараков. Ему было всего 44 года… 1908 год для Александровского уезда стал одним из «черных» эпидемических периодов. По данным уездного санитарного врача С.А.Томилина, в уезде зарегистрировано 72 случая холеры, умерло 48 человек. Но кроме нее, свирепствовали - натуральная оспа (925 случаев), 1 скарлатина (1060), дифтерия (3486), сыпной тиф (1647), брюшной тиф (1998), возвратный тиф (525). Самое страшное, что тиф тогда был «терра инкогнита»: медицине не были известны ни способы передачи заболевания, ни его возбудитель, не ясны методы лечения. И врачам действительно нужно было быть рыцарями санитарного дела, чтобы противостоять тифозной напасти. Но самое страшное было еще впереди. Беспрецедентная эпидемия холеры разразилась в Екатеринославской губернии в 1910 году и унесла жизни многих тысяч людей. В 600 населенных пунктах заболело около 3 тысяч человек. В Александровском уезде из 1915 зараженных умерло 794. Заразился сыпным тифом и санврач Сергей Аркадьевич Томилин… Науке посвятивший жизнь Профессор, доктор медицинских наук, замечательный ученый и гражданин, выдающийся специалист медицины и демографии, медицинской статистики и истории медицины Сергей Аркадьевич Томилин (1877-1952) всю свою жизнь посвятил науке. Он был образцом активной доброты, научной честности и бескомпромиссности, бесконечной преданности делу и удивительной скромности. Отец Сергея был военным юристом, что позволяло семье жить в относительном достатке. Несмотря на это, многочисленных детей своих (из тринадцати выжило семеро) родители держали на полуголодном пайке и воспитывали по-спартански. С 12 лет Сергей был вынужден работать: занялся репетиторством и на этом поприще весьма преуспел. В восьмом классе гимназии Сергей решил стать врачом и начал усердно заниматься. Следующий шаг на этом пути - академия. Студент Томилин, для того чтобы скопить деньги на дальнейшее образование, почти голодал. Собрав достаточную сумму, он едет в Германию, где посещает лекции всемирно известных профессоров медицины и философии. Возвратившись из заграницы в Петербург, Томилин узнает об исключении его из академии за, якобы, политические пристрастия. Он уезжает в Москву и поступает на медицинский факультет университета. На пятом курсе за первую свою научную работу - «Стерилизация молока. Польза и вред стерилизации в деле искусственного вскармливания детей» - Сергей получил серебряную медаль. Но решил не сдавать государственных экзаменов на получение диплома врача и поступил на учебу в Лазаревский институт восточных языков. И в этом он преуспел - знание восьми иностранных языков весьма пригодилось ему впоследствии в процессе научной деятельности. И все же сделанный в детстве медицинский выбор не отпускает: Сергей Томилин уезжает в Соловецкий монастырь, где работает врачом в больнице. Затем - вновь Москва и Лазаревский институт. Одновременно он принимает предложение занять должность ординатора в психиатрической клинике. Однако душевное состояние самого Сергея Аркадьевича (из-за несчастной любви) настолько шаткое, что он решает покинуть город и вновь отправляется в Петербург, где поступает на восточный факультет университета. Но заниматься у него не было сил и он опять уезжает. На сей раз в маленький городок Лиду. Здесь он работает сначала помощником врача на Седлецкой железной дороге, а затем - эпидемическим врачом. Пожалуй, именно в это время С.А.Томилин сделал окончательный выбор - медицина. Период метаний закончился. Летом 1905 года, в начале русско-японской войны, Сергей Аркадьевич отправляется с госпитальным отрядом Красного Креста на Дальний Восток в качестве зауряд-врача. Он работает самоотверженно, не щадя сил и здоровья. Заслуги военврача Томилина командование оценило очень высоко - он был награжден орденом святого Станислава III степени и серебряной медалью Красного Креста. И в личной жизни, наконец, обретает стабильность: он женится на Вере Петрашене, работавшей медсестрой в отряде. Летом 1906 года в Новороссийском университете (г. Одесса) Сергей Аркадьевич все же сдает государственные экзамены и получает звание «лекаря с отличием». После этого около года Томилин работает земским врачом в Крыму, в татарской деревне Кучук-Узень. Осенью 1907 года по приглашению Екатеринославского губернского земства Томилин принял должность санитарного земского врача и был откомандирован в город 2 Александровск в распоряжение местной земской управы. Он едет на эпидемию тифа в село Конские Раздоры, где и сам заражается этой опасной болезнью, причем в тяжелой форме. Выходила его жена. В 1910 году в губернии вспыхнула эпидемия холеры и он принимает в борьбе против нее самое горячее участие. В этот тяжелый период произошла еще одна судьбоносная встреча: вместе с эпидотрядом приезжает из Москвы студент Александр Марзеев. Зародилась дружба между двумя в будущем великими учеными, которую они пронесли через всю жизнь. В 1912 году за активное участие в противоэпидемических мероприятиях Сергей Аркадьевич был награжден орденом святого Станислава II степени. Нужно сказать, что Екатеринославская губерния в этот час имела одну из самых сильных санитарных организаций Российской империи. Здесь работали талантливейшие врачи - С.Игумнов, А.Смидович, С.Томилин, А.Марзеев, А.Пыжов, М.Бродский и др. В конце 1913 года на совещании санитарных врачей Сергей Аркадьевич был избран вторым помощником заведующего санитарным отделом, в обязанности которого входила научная разработка всех санитарно-статистических материалов, собираемых земскими врачами губернии. И опять - фронт. В годы Первой мировой войны Томилин работает старшим врачом санитарно-гигиенического отряда, обслуживавшего 2-ой армейский корпус вначале на Западном, а затем на Юго-Западном участках. Его скромный подвиг был также отмечен наградами - орденом святой Анны III и II степеней и орденом святого Станислава I степени. Опыт армейского врача позволяет С.А.Томилину сделать научные разработки в этом вопросе. В 1917 году он издает «Сборник руководящих приказов и указаний по вопросам военно-санитарного дела», который лег в основу военно-медицинского ведомства армии, а затем - в основу перестройки Красной Армии. В 1922 году Александра Марзеева переводят в Харьков в Наркомздрав заведующим санитарно-эпидемическим отделом. Он приглашает с собой и Томилина, который возглавил статистический отдел. Под руководством Сергея Аркадьевича был проведен ряд важнейших научных исследований. В 1923 году для получения достоверных данных о размерах и последствиях эпидемии тифа был применен анамнестический метод, предложенный Марзеевым и Томилиным. Они первыми в стране занялись актуальнейшей для этого времени гигиеной села. Социальную гигиену Томилин органически объединял с демографией. Оба ученых были инициаторами создания журнала «Профилактическая медицина». Томилин также был членом редколлегии журналов «Врачебное дело», «Профилактическая медицина». Для изучения санитарной статистики Томилин неоднократно выезжал за рубеж, он побывал в университетах Парижа, Льежа, Дрездена. Томилин возглавляет кафедру социальной гигиены в Харьковском медицинском институте, читает лекции. Основное внимание Сергей Аркадьевич уделяет профилактическому направлению, считая, что врач должен быть «организатором здоровой жизни населения», врачом-биологом, демологом, социологом, антропологом, политэкономом, статистиком и обязательно новатором. Его постулат - «Чем меньше профилактики, тем больше терапии» - доказан временем. Работа Томилина «Материалы о социально-гигиеническом состоянии украинской деревни» (1924г.) была высоко оценена санитарным отделом Лиги наций и переиздана в Женеве на французском языке. За ней последовали программные статьи «Проблемы наследственности в свете социальной гигиены» (1925 г.), «Проблемы рождаемости» (1925 г.), «Проблема брака» (1926 г.), «Спроба санiтарного опису України» (1928 г.), которые отражали комплексный, системный подход, получивший развитие только в наши дни. Ученый-пророк, как никто другой, понимал, что без знания истории медицины врач не может быть полноценным специалистом. Этому он посвятил ряд научных работ, в том числе и монографию «Социально-медицинская статистика. Теоретическое обоснование и практическая постановка» (1931 г.). Сергей Аркадьевич не жаждал почестей, ученых степеней и званий, был святым бессребреником, раздававшим все, что у него было, посторонним людям. 3 января 1936 года Томилину по ходатайству его бывшего аспиранта по кафедре социальной гигиены А.Слинько, занимавшего важный пост в Наркомздраве, была присуждена ученая степень доктора медицинских наук. И это было счастливой 3 случайностью, потому что сам он для этого ровным счетом ничего не сделал. С 1934 по 1941 год Томилин работает старшим научным сотрудником Института демографии и санитарии АН УССР, одновременно заведует отделом изучения заболеваемости Украинского НИБ санитарной статистики и отделом статистики Украинского НИИ туберкулеза. Во время Великой Отечественной войны Сергей Аркадьевич из-за плохого состояния здоровья остался на оккупированной территории и ни на день не прекращал работу, занимаясь историей медицины. Судьба была безжалостна к этому гению науки: на фронте погиб его сын Валентин, а в 1945 году - арестована, как диссидентка, его дочь Светлана. Она была освобождена лишь в 1953 г., но Сергею Аркадьевичу не суждено было об этом узнать. В 1945 году ученый медицинский совет Наркомздрава УССР выдвинул его кандидатуру «как высокоэрудированного специалиста в области санитарной и демографической статистики» к избранию в члены-корреспонденты Академии Наук СССР. Но с такой «запятнанной» биографией он утвержден не был. Не получил Томилин регалии, которые заслуживал. Но разве имеет это хоть какое-нибудь значение? Главное в жизни он сделал: оставил потомкам неоценимое научное наследие, вложив в работы знания и душу. Последние годы жизни этого необыкновенного человека были омрачены еще слепотой. Но он не сломался: несмотря на ужас и безысходность существования, Сергей Аркадьевич продолжал работать до последнего вздоха, усиленно занимаясь фитотерапией. 19 июля 1952 года он отправил в научный журнал свою последнюю работу, и в этот же день его не стало. У гроба друга Александр Никитович Марзеев сказал: «Кого же любить, как не таких, как он?..». Но тогда, в 1910 г., два соратника, полные энергии и отваги, только начинали свой путь. Волею судеб именно в тот страшный для Екатеринославской земли период появляется в Екатеринославской губернии и светило отечественной санитарной науки, в будущем выдающийся врач-профилактик, академик Александр Никитович Марзеев. А в 1910 году он учился на V курсе Московского университета. Телеграммой из Екатеринослава он был вызван в село Калиновку на вспышку холеры. Приехав в село, Александр сразу же стал полноправным членом эпидотряда, состоявшего из доктора Фиалковского, нескольких фельдшеров, сестер и санитаров. Начинающий ученый быстро освоил все известные в то время методы борьбы с холерой и возглавил этот маленький «санитарный поезд». С 24 апреля по 4 октября боевой коллектив ликвидировал очаги холеры в 12 селениях Бахмутского уезда, открыл 6 холерных бараков, помог выздороветь 80 человекам из 170 заболевших. В деревне Васильевка эпидотряд натолкнулся на «холерный бунт», и только благодаря Марзееву удалось успокоить людей. 14 августа 1910 года сельский сход отправил в земскую управу послание, где благодарил начальство за то, что оно «не оставило нас без помощи высылкою эпидемического врача А.Н.Марзеева, который своей способностью и успешной работой и большой усердностью успел освободить нашу деревню от холерной заразы». Осенью в журнале «Врачебная хроника Екатеринославского губернского земства» вышла первая печатная работа Марзеева - статья «Холерная эпидемия»… Великий Мастер Александр Никитович Марзеев (1883-1956) по праву считается основоположником современной системы государственной санитарной службы. Не иначе как подвигом можно назвать жизнь этого великого гигиениста и выдающегося ученого. Он прошел через серьезную школу земства, которая, что для нас особо ценно, тесно соприкоснулась с Екатеринославской губернией, куда входил и Александровский уезд. Счастливого детства у Саши не было. Он родился в бедной семье нижегородского крестьянина. Едва ребенку исполнилось семь лет, умерла мать, через два года скончался отец. Дедушки и бабушки с обеих сторон ушли в мир иной до этого. «За короткий срок, напишет позже в книге воспоминаний Марзеев, - как вихрь пронеслись над нашей семьей болезни и смерти, и унесли всех родных. От всего этого у меня осталось чувство ужаса, 4 сознание полной беспомощности перед болезнями и смертью. И когда мне пришлось выбирать профессию, я без всяких колебаний остановился на медицине…». Матерью для сироты стала его первая учительница Александра Бенеманская. Она и подготовила его к поступлению в Клинское городское четырехклассное училище. Похвальный лист и двенадцать томов сочинений Пушкина, которые Александр получил после окончания, стали первой наградой талантливого юноши. Следующей ступенькой на пути к знаниям стал Московский учительский институт. В это время его опекала еще одна замечательная женщина - известная московская меценатка Варвара Морозова. «Я был счастлив: мог учиться, много читал, был сыт, одет, обут, имел возможность посещать театры», - напишет впоследствии Марзеев. Но быть счастливым не значит быть равнодушным: сон разума порождает чудовищ. С детства познавший лишения и нищету, видевший ужасающую бедность простых людей Александр всей душой и сердцем был на их стороне: революционный дух, витавший в обществе на стыке двух веков, коснулся и его. Александр посещает революционный кружок. Демонстрация в память Н.А.Добролюбова для молодого Марзеева стала первой открытой акцией его идей и настроений. Почти сразу последовало и наказание. В марте 1902 года, за два месяца до окончания института, его и товарищей по кружку исключили и арестовали. Пребывание в одиночной камере закончилось для него высылкой в родное село под полицейский надзор. Но ничто не смогло сломить стремление Александра к учебе. В 1904 году он сдает экзамены на аттестат зрелости в Тверской классической гимназии и получает соответствующее свидетельство, открывавшее ему дорогу в Московский университет на медицинский факультет. Цвет профессуры, получивший всемирное признание, пестовал студентов в те годы. В университете преподавали Н.А.Умов, Н.Д.Зернов, В.О.Ключевский, К.А.Тимирязев, вложившие в своих учеников не только знания, но и осознание себя как личности, призванной приносить пользу людям. Первый шаг именно в этом направлении Марзеев сделал уже на IV курсе. Вместе с товарищами он прошел практический курс по оспопрививанию и отправился в Пензенскую губернию гасить эпидемический очаг. Прививки делались с помощью галантерейных булавок: другого инструмента не было. Пришлось лечить и больных оспой: «Тогда я понял, пишет Марзеев, - каким злом и бичом человечества являются инфекционные болезни. Тогда я впервые еще смутно почувствовал себя профилактиком, будущим санитарным врачом». Вернувшись в Москву, студент Марзеев стал работать в бактериологической лаборатории при больнице. Здесь он освоил основные методы бакисследований, прослушал курс лекций по холере, что ему почти сразу же пригодилось: полем битвы с инфекцией стала Екатеринославская губерния. В 1911 году после окончания университета, получив диплом с отличием, Александр Марзеев отправился на работу в полюбившуюся ему Екатеринославскую губернию. И вот он - земский санитарный врач Верхнеднепровского уезда. За работу он взялся рьяно: создает санитарное попечительство, благодаря чему удается привести в порядок дворы, улицы, базар, отремонтировать колодцы. В состав бюро, вместо представителей власти и духовенства, он привлекает интеллигенцию, крестьян и рабочих. Активно занимается просветительством, пишет статью «О чтениях для народа по медицине», опубликованную в журнале «Врачебно-санитарная хроника Екатеринославского губернского земства». Накануне, в 1913 г., Марзеев обучился на курсах усовершенствования санитарных врачей и эпидемиологов и, вооруженный новыми знаниями, отправляется на войну. Начав военную службу старшим врачом пехотной дружины, Александр Марзеев за четыре года дослужился до санитарного врача Юго-Западного фронта. И в том, что Особая армия была в отличной санитарно- епидемиологической форме, есть его несомненная заслуга. «Кончилась эта ненужная, бессмысленная, кровопролитная война, - напишет об этом периоде своей жизни Марзеев. - Утешало одно: мною, как и другими врачами, была проведена на фронте большая работа по охране здоровья и жизни солдат, по возможному 5 улучшению санитарных условий в армии, по борьбе с заразными и незаразными заболеваниями… Я вырос как санитарный врач, еще больше полюбил санитарное дело, на огромном опыте войны убедился в его исключительной важности и полезности». После баталий с армейскими инфекционными заболеваниями Марзеев вновь возвращается в Екатеринославскую губернию, теперь - в Мариупольский уезд, где проработал с 1918 по 1921 год. В стране клокотала революция, а в глубинке, в уездах санитарные врачи, в том числе и Марзеев, пытались остановить эпидемиологическую катастрофу. Ее размеры, особенно в части паразитарных тифов, были неизмеримо больше, чем гибель людей от рук себе же подобных. Смерть собирала свою страшную дань не только войной и эпидемиями: страшный голод 1921-1922 гг. косил народ, особенно детей. Марзеев бросается им на помощь, добиваясь открытия детских приютов, ищет продукты питания и суррогаты, их заменяющие. Его доброе сердце настолько сострадало несчастным детям, что в Мариуполе Марзеев подобрал больного изможденного мальчика, которого усыновил и вырастил. В декабре 1921 года в Харькове Александр Марзеев участвует в работе съезда врачей, посвященного охране здоровья детей. И тут же получает приглашение наркома о переходе на работу в Наркомздрав Украины на должность заведующего санитарно-эпидемиологическим отделом. За шесть лет пребывания на этом посту Александр Никитович продвинул украинскую санитарную службу далеко вперед по пути прогресса. Он был инициатором и создателем новой организационной структуры - Всеукраинских санитарных советов, которые оперативно решали насущные проблемы санитарного дела и руководили борьбой с эпидемиями. Санитарные советы регулярно собирались на протяжении семнадцати лет (1922-1938). Оперативность действий сделала их самым авторитетным органом в своей сфере, благодаря чему украинская санитарная организация наиболее успешно справлялась со всеми поставленными перед ней задачами. На съезде 1922 г. Марзеев предложил создать комплексные санитарнопротивоэпидемические учреждения - санитарные станции. В следующем, 1923 году 1 июня Совнарком УССР издал постановление «О санитарных органах республики», что официально считается днем рождения СЭС в Украине. Однако организационно они были оформлены только в октябре 1927 года. Еще одно важное начинание было сделано в 1922 году: в октябре открылись первые в Украине курсы усовершенствования санитарных врачей. Особой популярностью среди слушателей пользовались лекции Марзеева. Поначалу курсы действовали только в Москве и Петербурге, а в 1924 году в Харькове открывается институт усовершенствования врачей. И Александр Никитович становится его преподавателем. Ему было чем поделиться с молодыми врачами: колоссальный практический и научный опыт, результаты общения с видными санитарными деятелями мира (во время поездки в США) - все это с жадностью впитывали его ученики. Прошло шесть лет, и Марзеев делает следующий революционный шаг: в июле 1931 года он подготавливает проект приказа об организации Украинского государственного института коммунальной гигиены. Обошлось без чиновничьих проволочек, и уже в конце июля издается приказ Наркомздрава УССР о развертывании на базе санитарно-гигиенического отдела Украинского государственного института здравоохранения отдельного Украинского государственного института коммунальной гигиены. Его директором назначается Марзеев. Сбылась мечта стратега-профилактика: стал возможным научный подход к оздоровлению населенных мест, систематизация и анализ полученных знаний, разработка новых проектов по коммунальной гигиене. В довоенный период сделано было неизмеримо много: на научную основу поставлены вопросы лабораторного контроля качества воды питьевых водопроводов, сточных вод, санитарной охраны атмосферного воздуха городов, сельской гигиены и др. И заслуга в этом профессора Марзеева несомненна. В 1935 году «за выдающиеся заслуги в области науки и подготовки украинских советских кадров» ему присвоено звание Заслуженного деятеля науки УССР. 6 Эффективность деятельности выдающегося ученого была настолько велика и убедительна, что его фактически не коснулась «охота на ведьм» конца тридцатых годов, когда начался активный поиск вредителей и врагов народа среди врачей. Ему давали возможность неустанно трудиться «на пользу общества». Даже Великая Отечественная война не прервала научный поиск Марзеева: он эвакуируется в Алма-Ату, где с 1941 по 1944 год заведует Казахским институтом эпидемиологии и микробиологии. И здесь он организовывает курсы усовершенствования санитарных инспекторов, эпидемиологов, бактериологов, а также научные экспедиции по изучению дикорастущих растений, богатых витамином С, исследует санитарные условия на предприятиях каменноугольной промышленности, медеплавильных заводах. После освобождения Украины, в июле 1944 года, Марзеев приезжает из Казахстана. Он возвращается к преподавательской работе, становится директором Украинского научноисследовательского института коммунальной гигиены, заведует кафедрами санитарной и коммунальной гигиены в киевских институтах - усовершенствования врачей и медицинского, избирается действительным членом Академии медицинских наук СССР, членом Совета Академии архитектуры УССР. В ноябре 1949 года Указом Президиума Верховного Совета СССР А.Н. Марзеев награжден орденом Ленина. Шли годы. Марзеев твердо стоял на «капитанском мостике» своего основного детища и наивысшего своего достижения - Института коммунальной гигиены. За время его руководства с 1944 по 1956-й год научная санитарная мысль шла семимильными шагами, достижения Марзеева вызывают огромнейший интерес не только в Отечестве, но и за рубежом, замыслы - неизменно претворяются в жизнь. Но, к сожалению, смерть не щадит никого, даже гениев. До последних дней Александр Никитович работает: за две недели до кончины он пишет обращение к членам оргкомитета VI Всеукраинского съезда гигиенистов и эпидемиологов, где дает практические рекомендации по его проведению. Это было последнее послание Великого Мастера гигиены, Легенды санитарного дела, великого ученого и человека Александра Марзеева. 1 февраля 1956 года после тяжелой болезни он скончался. Отдав дань памяти этому рыцарю санитарного дела, давайте вернемся в Екатеринославскую губернию, в Александровский уезд, измученный холерой и иными не менее страшными эпидемиями. В дореволюционный период здесь ежегодно регистрировалось 150 тысяч случаев заболевания малярией, процветали цинга и тиф, население гибло от пьянства. Вот «пьяная» статистика этого времени по Екатеринославской губернии: «Выпито ведер в 1897 г. - 1473314, в 1912 - 2933639; на сумму в рублях: в 1897 г. - 10336541, в 1912 г. 23945428, на душу населения в ведрах: в 1897 г. - 0,69, в 1912 г. - 1,02». Путешественник А.Афанасьев-Чужбинский, побывавший в Александровске, в своих заметках написал: «Проезжего поразит также одна особенность - на некоторых домиках шесты с небольшими флагами. Это остроумное изобретение откупщика расставлено над кабаками…». Кабаки были для людей единственным иллюзорным утешением: пили от отчаяния, со злобы, с горя. Нищета, отсутствие элементарных бытовых условий, голод и неизлечимые болезни доводили людей до отупения. Нужда в санитарном просвещении населения, особенно при наличии частых и сильных эпидемий, была очевидна. И вот, в 1911 году, в губернском санитарном бюро вводятся новые должности врачей-лекторов. Сам по себе факт уникальный: такого не было ни в одной губернии. А в следующем году - еще одно нововведение: гидротехническое бюро, которое занималось улучшением сельского водоснабжения. Да и сами уездные города того времени больше напоминали степные села, весьма далекие от благ цивилизации. Врач-лектор работал под руководством уездного санитарного врача. У этих санпросветителей в арсенале была небольшая передвижная выставка: «Волшебный фонарь», диапозитивы, рисунки, муляжи, популярные брошюры, плакаты, листовки. Они разъезжали по уезду на земских почтовых лошадях, останавливаясь в том или ином селе. Располагались, 7 обычно, в земской школе, развертывали свою выставку, читали лекции, сопровождая их «туманными картинками»: народ был в восторге. Еще одними «степными кочевниками» были губернские эпидотряды, которые гасили эпидемические вспышки. Вспышкой считалось 5 заболеваний в неделю в отдельном населенном пункте. Одним из методов работы стало открытие «заразных бараков», которые зачастую обосновывались в земских школах. Уездный санврач обязан был обеспечить бараки кроватями, постельными принадлежностями, хозяйственным инвентарем, дезсредствами и медикаментами. Дезинфекция помещений, транспорта, белья проводилась преимущественно влажным способом, реже газовым (формалин, сера). В 1911 году появились суховоздушные камеры типа « Гелиос» и паровые - «Крупина». Не всегда и не везде их титанические усилия люди воспринимали адекватно: иногда эпидотряды насильственно выдворялись из поселков, бывали случаи сожжения холерных бараков. Но все равно санврачи продолжали работу: велась она круглый год, а летом им на помощь приходили студенты-медики, организовывали врачебно-продовольственные пункты, работали оспопрививателями. Санитарные врачи того времени особое внимание уделяли «школьному санитарному делу»: контролировали работу яслей, приютов и школ, проводили медосмотры и оспопрививание. Но из-за того, что единого принципа санитарной организации в государстве не было (в Екатеринославской губернии действовал территориальный подход), работа все же велась слабо и малоэффективно. Санитарного законодательства как такового не существовало. А «Обязательные санитарные постановления губернского земства», изданные в Екатеринославе, властьимущие не считали нужным выполнять. И тем не менее, положительный опыт накапливался и обобщался, врачи-практики делали научные открытия и выводы. Тому подтверждение - высокая оценка деятельности санитарной организации Екатеринославской губернии, полученная на Всемирной гигиенической выставке, проходившей в 1911 году в Дрездене. Были отмечены и демократический характер земской медицины, и ее ярко выраженное профилактическое направление. Пришла пора в научном ее обосновании. Истина, как известно, рождается в спорах. Дискуссии по организации и принципам деятельности велись самые жаркие. Действительно, какую главную роль выполняет санитарный врач, что первично: общее руководство и статистика или практика, т.е. проведение оздоровительных мероприятий, благоустройство населенных мест, лабораторные исследования. Победил здравый смысл: нужно заниматься всем комплексом, всеми направлениями санитарной работы, только тогда будет толк. Ведь все это - суть единого процесса, направленного на оздоровление внешней среды, совершенствование санитарной техники и, в конечном итоге, оздоровление общества. Споры по этому поводу велись в печатных изданиях в том числе. Большую роль в укреплении санитарного дела сыграл журнал «Врачебно-санитарная хроника Екатеринославского земства». «Этот журнал, - отмечал А.Н. Марзеев, - был ценен тем, что в него писали местные врачи, печатались местные материалы, статьи, отчеты, протоколы врачебно-санитарных советов, бюллетени о движении в губернии эпидемических заболеваний и т.п. Журнал объединял земскую медико-санитарную организацию. Каждый врач мог напечатать в нем свою работу». Нужно отметить, что при всей, можно сказать, опасности и неблагодарности работы санитарных врачей, их труд компенсировался материально в достаточной мере. Заработная плата участкового врача составляла 1200-1500 рублей в год, у их коллег на промышленных предприятиях - 2500 рублей. Для сравнения: зарплата рабочих на заводах составляла 420-600 рублей в год. С 1904 года для медработников было введено страхование на случай инвалидности и смерти в виде единовременного пособия: врачам - 5000 рублей, фельдшерам - 2000 рублей, сиделкам - 500 рублей. Квартиры им предоставлялись бесплатно, а если таковой возможности не было, то выдавалось в год 60 рублей на оплату съемного жилья (в каменных домах комната обходилась 3-8 рублей в месяц, в землянках - 1 рубль). В 8 командировках выплачивались суточные - 2 рубля в день, оплачивались для проработавших пять лет и курсы усовершенствования - помощь составляла 400 рублей. Но главным критерием своей работы земские врачи считали отнюдь не материальные блага: недаром потомки окрестили их «рыцарями санитарного дела». Это был благородный ежедневный подвиг во имя высокой цели. Как ни тяжело было санврачам прокладывать дорогу в умах и сознании людей, как ни тяжело приходилось в борьбе с эпидемиями на рубеже веков, но тот ужас, который обрушился на страну в 1914 году, был ни с чем не сравним. За восемь лет войны империалистической, а затем гражданской - все пришло в полный упадок. Голод, пандемия гриппа, эпидемия натуральной оспы и холеры с 1919 по 1922 год, паразитарных тифов в начале 20-х, высокая смертность от этих инфекций выкосили огромную часть населения, создали напряженнейшую обстановку. Санврачи валились с ног, оказывая помощь больным на дому: возможность полной госпитализации пострадавших, особенно в 1919-1920 гг., отсутствовала. В связи с неблагоприятной эпидемической обстановкой в марте 1917 года создается Краевой врачебный санитарный Совет при Генеральном Секретариате Украинской Центральной Рады. Это был первый орган управления медико-санитарным делом в автономной Украине. Возглавил его Б.П.Матюшенко, а в январе 1918 он стал первым директором Департамента охраны здоровья. Он же станет у руля Народного Комиссариата охраны здоровья в Украине в январе 1919 года. Этот центральный орган руководил всей медико-санитарной деятельностью в республике. Военное время подсказывало свои формы и методы борьбы с эпидемиями: санитарная диктатура была самым эффективным способом. В 1918 году в Украине начинает действовать комиссия «Чрезсыптиф», а спустя два года, в связи с ростом заболеваемости, - Украинская временная Чрезвычайная санитарная комиссия, а на периферии - губернские. По их усмотрению в уездах организовывались «Чрезсанкомиссии». Но даже «драконовских» мер санитарной диктатуры, как показывала практика, оказалось недостаточно. На борьбу с инфекцией мобилизовывали все общественные организации. Началась эпоха субботников, воскресников, недель чистоты, банных недель, месяца водоснабжения. В городах и поселках образовывались рабочие комиссии чистоты: народ убирал улицы, дворы, вывозил нечистоты. Колоссальный размах получило санитарное просвещение. В конце концов работа санитарной организации приняла плановый характер. Результативность не заставила себя ждать и, как следствие, всем стало понятно, каким образом нужно действовать и в каком направлении двигаться. Собравшийся в апреле 1922 года III Всеукраинский съезд бактериологов, эпидемиологов и санитарных врачей признал целесообразным создание единого комплексного санитарнопрофилактического учреждения - санитарной станции. Съезд обратился с воззванием «К санитарным врачам», работавшим уже не по специальности, вернуться в ряды санитарной организации. «Мы знаем, - говорилось в документе, - вы с болью когда-то покидали широкую арену общественной медицины, и мы думаем, что вас тянет к старой излюбленной работе, дававшей столько личного и гражданского удовлетворения… Мы надеемся вместе с вами, единой, дружной, сплоченной санитарной организацией начать большое, нужное дело по оздоровлению страны». Первой среди подписавшихся под воззванием стоит фамилия А.Н.Марзеев. Логическим завершением в деле становления санитарно-эпидемиологической службы стал Декрет Совнаркома УССР «О санитарных органах республики», датированный 1.06.1923 г. Свершилось… Титанический труд рыцарей санитарного дела дал прекрасные плоды. Из книги «Духом и Здоровьем: научно-публицистическое издание». Н.Кузьменко, Н.Михайлов. – Запорожье: РА «Тандем-У», 2004. – 248 с., 32 ил. 9
