Три девицы…

Три девицы…
Альмира Брю.
Тома готовила обед. Солнце стояло высоко и изо всех сил стремилось попасть в
Томину кухню. Иногда за окном пролетала крупная мясистая муха или воробей, и тогда на
полу перемещалось тёмное пятно, украденное у солнечных лучей. На старенькой плите
уже второй час томились куриные шейки с вином и сметаной. Это было одно из любимых
блюд хозяйки. Оно не позволяло есть быстро, но также не располагало к лентяйничеству.
Поедание шеек скорее было похоже на многокилометровый марафон. Салат был почти
готов: ранняя зелень – укроп, салат, петрушка, лук, тепличный вяленький огурчик. Такие
витамины появлялись у Томы на столе каждый день.
Совершенно неожиданно на дощатом полу, крашеном традиционной коричневой
краской, появилось пятно, не соответствующее размерам мухи или воробья. Хотя Тома и
стояла спиной к окну, такое изменение в освещении кухни заставило её вздрогнуть.
Тома жила в частном доме с низкими окнами, не выходящими ни на проезжую часть,
ни на проулок. Всё, что можно было в них увидеть, – это её пять соток и небольшую
времянку на заднем плане. Даже соседей не было видно, разве что если очень постараться
и протиснуться в форточку с одновременным поворотом головы в сторону.
Гостей Тома не ждала, первой её мыслью было: «Газовый счётчик проверяют». «Да
какой еще газовый счётчик, если отопительный сезон давно закончился? Ну и кого к нам
занесло?» Она обернулась, долю секунды наводя резкость. По ту сторону стекла резкость
наводила старая Томина подруга. «Ну это лучший вариант из возможных», - подумала
Тома и жестом указала на входную дверь.
С Надей она дружила с детства, но не с песочницы, не с игр в куклы. Чуть позже.
Каким-то образом они нашли друг друга в старших классах, не смотря на то, что общего в
них было маловато. Надя выросла с бабушкой. Нет, родители у неё оба, что называется,
были на месте, просто так сложились обстоятельства. Надина мама забеременела в весьма
юном возрасте, будущий тесть пригвоздил молодого папу к стенке, и прочитал ему его
права и обязанности. Некоторое время семья была полноценной, но не долго. Папа,
взрастив немного дочурку, ушел заниматься потомством с другими. Мама тут же
почувствовала себя очень нехорошо, с ней стали случаться неприятные вещи, связанные с
её родовой болезнью. Она открутила в доме все розетки и выключатели. Ей казалось, что
по стенам бегают стаканы, а в мусорном ведре завелась пара лягушек. Короче говоря,
такие приступы случались с ней редко, но бабушка решила, что маленькой Наденьке это
всё ни к чему, забрав внучку себе. У бабушки же был очень скверный характер, благодаря
которому в семье она была лидером. Ребенок покладистостью не отличался. Надя
прекрасно знала, что её не ждали, не хотели. Она привыкла ёжиться и топорщить свои
колючки, никого не подпускать к себе с его любовью, ни мать, ни вернувшегося через
двадцать лет отца, ни бабушку.
-
-
Привет, проходи, я сейчас тапочки найду.
Здаров1ти, я сегодня выходная, решила тебя проведать. Половина скоро будет?
Часика через два. Пошли на кухню, у меня там процесс.
Пошли, я оливок баночку купила, у тебя вино найдётся?
Нет, только чай и пряники.
Жаль, ну ладно, ставь чайник. А я, ты представляешь, взяла пару выходных.
Поехала к своему турку, а он говорит - «Ты чего приехала, у меня вся неделя
расписана по минутам»
Сочувствую. А он что, раньше не мог сказать?
* Здаровти – смешанное условное приветствие в некоторых случаях встречи знакомых полесян (и
полесянок). Означает сдержанное приветствие с намеком на доброе расположение духа гостя.
- Нет, это я не сказала, что приеду.
- Всё с тобой понятно. Ты сюрпризы любишь?
- Терпеть не могу.
- Вот и он терпеть не может.
Надя по профессии швея. Набиралает заказы и шилаьет дома костюмы, брюки и
прочее. А пару месяцев назад устроилась консультантом в весьма недешевый магазин
одежды. Надя не совсем соответствовала образу продавца-консультанта в подобном
магазине. Она маленького роста, с десятком лишних кило, её гардероб состоял из всего
чёрного и просторного. Яркое одеть не позволяли многочисленные комплексы. Но вот что
было её козырем, так это - блеск в глазах, какая-то особенная улыбчивость, нет, не улыбка
особенная, а способность расположить улыбкой. Заведующая магазином настояла на том,
что Наде необходимо сменить образ, сделать из себя уверенную молодую леди. Первую
зарплату ей выдали не деньгами, а брюками с низкой посадкой и клёшем, красной
трикотажной блузой, обтягивающей силуэт и туфлями на высокой шпильке. Тома же
одолжила ей немного денег на краску для волос. Спустя время подруги встретились.
Узнать Надю было не просто. Она была похожа на бабочку, яркую южную бабочку,
которая выкарабкалась из кокона своих чёрных балахонов. Было видно, что она себе
нравится, наконец-то нравится сама себе, не смотря на объём в бёдрах и прочие
неприятности.
-
Чай зелёный будешь, или чёрный?
Зелёный к зелёным оливкам – это интересно. Я злая со вчерашнего дня. Какого
чёрта я поехала к нему?
А какого чёрта ты к нему поехала? Надь, мне кажется, что вы не нужны друг
другу, причём он тебе в первую очередь не нужен. И вообще, разве могут быть
отношения между двумя людьми, если они встречаются раз в месяц на один день?
Некоторое время назад Тома отправила анкету подруги в службу знакомств в
интернете. Поставила фото пятнадцатилетней Нади, «слегка» подретушированное, да ещё
и смонтированное с восточными танцовщицами. Монтаж был грубый, но эффект оказался
впечатляющим. На зарегистрированный почтовый ящик стали приходить сотни писем, на
которые нужно было отвечать. Пришло время сознаться о своей авантюре. Узнав о
своевольном поступке подруги, Надя некоторое время ругалась «как сапожник», но спустя
ещё несколько минут поинтересовалась результатом. После нескольких уроков
пользования интернетом она надёжно запуталась во всемирной паутине. Интересно, что на
эту фотографию реагировали, как правило, старые педофилы. На другое фото – горячие
южные мужчины, на третье – сплошные иностранцы. При встрече с Томой Надя делилась
результатами.
-
Да, ты права, он мне не нужен на самом деле. Но мне ведь хоть кто-то нужен?
Томка, ну почему они все исчезают через неделю, почему их не хватает надолго?
Потому что ты о них заботиться начинаешь с первого дня. Волнуешься, вдруг с
ним что случилось, почему не звонит, вдруг он заболел? Вовсе он не заболел. Он
сидит в баре с друзьями, пьёт пиво, с ним всё в порядке.
Ну и что плохого, что я забочусь?
А то, что они думают: «Замуж хочет, зачем мне это надо?»
Я так не думаю.
А они именно так и думает.
Другими словами Тома пожинала плоды своего «преступления». Наде вся эта чепуха
пошла на пользу, она научилась пользоваться мышью и клавишами, она села на диету,
устроилась на работу, пошла на курсы английского языка. Если раньше она день и ночь
проводила у швейной машинки, и от приглашения прогуляться всегда отказывалась, то
теперь дома застать её было сложно.
- Том, ты будешь смеяться, но мне подарили книгу «Как завоевать мужчину».
- Нет, смеяться не буду, а кто подарил?
- На работе девчонки подарили.
- Ну и что ты там вычитала интересного?
- Да, я её с собой принесла, сейчас покажу.
Надя достала из сумочки небольшую книжицу в твёрдом переплёте с ярким
современным оформлением.
- Интересные вещи встречаются, мне особенно вот что понравилось. Здесь
предлагают при первой встрече попросить молодого человека принести на
следующее свидание в подарок пятьдесят красных роз. Говорят, что, конечно,
большинство испугается и убежит от такой подружки, но если кому очень
хочется со мной встретиться, то он исполнит каприз и придёт с розами. Я буду
знать, что нужна ему.
- Надь, ты знаешь, я тут мусор собрала, буду вечером костёрчик жечь, газеты
старые, тетради, записки.… Давай-ка и книжку твою туда же.
В зелёных глазах Нади появилась тень обиды. Она звонко застучала ложечкой о
стенки стакана с чаем, хотя сахар не клала.
- Да ладно тебе обижаться.
- Я не обижаюсь.
- Ты уверена?
- Я не обижаюсь.
- Главное – что бы ты в это верила. Кстати, Наташку ты не видела?
- Я ей звонила, но она ничего не смогла сказать, ты представляешь, Надь, она даже
не может ответить «да» или «нет» - она просто молчит
Наташа – старая добрая подруга Нади и Томки. Она даже чуть не вышла замуж за
Томиного старшего брата. Могли бы стать родственниками. Лет пять назад она уехала в
столицу учиться и работать, а точнее просто сбежала из дома, в котором её уже просто
ничего не удерживало. Мама умерла от рака, когда Наташе было шестнадцать, папа ушел в
себя, с ним стало трудно находить общий язык, а старшая сестрёнка забеременела от
какого-то наркомана, который в придачу ещё и умер от передозировки, когда она была на
третьем месяце. Сестра сделала аборт, а, спустя пол года, снова забеременела от совсем
непонятно кого, ребёнка оставила, а, будучи на восьмом, ещё и умудрилась выйти замуж
за Надиного соседа. Спокойно жить в маленькой «хрущевской» квартирке стало сложно.
Наташа уехала. В столице она познакомилась с каким-то ливанцем, они понравились друг
другу, подписали брачное соглашение на два года, так, оказывается, бывает у мусульман.
На два года – потому, что учиться ему осталось два курса, а потом – домой. Время
прошло, «муж» уехал, но пообещал вернуться за Наташей. За следующие три года он
позвонил ей три раза.
- Вам что, вообще не удалось поговорить?
- Нет, я ездила к ней на работу.
- Как она себя чувствует?
- Плохо, она всё время жалуется на сильную боль в пояснице.
Наташа долго ждала своего неповторимого ливанца, а через пару лет решила, что
нужно принимать меры. Уехать к нему самостоятельно она не могла, но вскрыть вены, это в её силах. «Я могу себя погубить, а могу стать к нему ближе», - что-то непонятное
пришло в голову Наташе и она отложила в сторону маленький оранжевый стек для
канцелярии. Она приняла мусульманство, окуклилась в длинные одежды, в гипюровый
платок, сменила имя - Наташа на мусульманское – Марьям, стала молиться Аллаху пять
раз в день. Он не вернулся. Не помогло. Наташа, или Марьям, вышла замуж за какого-то
местного мусульманина, пятидесятилетнего вдовца с двумя детьми.
-
А как же ребёнок? Уже, кажется, должно быть шесть месяцев?
-
Да, уже пол года прошло. Ей очень тяжело его носить, - сильный токсикоз, или,
как там его сейчас называют? Ну, забыла, бывает.
А у врача она была? Что он сказал, что узи?
Она к врачу не пойдёт, это же грехом у них считается, что б кто-либо кроме мужа
туда…
Идиотизм, а она-то, что чувствует, он шевелится?
Нет.
Господи, дай всем нам хоть каплю разума.
Муж Наташке запретил ходить по улице, когда сядет солнце, запретил ей
разговаривать по телефону, разрешил только звать его к трубке, запретил встречаться с
подругами, запретил входить в спальню на двух ногах.
После ухода подруги Тома присела у окошка. Взяла голову в руки, провела
кончиками пальцев по собранным в тугой пучок волосам.