случай Центрально-Восточной Европы

КУЛИКОВА Наталия Владимировна,
Институт экономики РАН, г. Москва
Прямые иностранные инвестиции как основа модернизации экономики:
случай Центрально-Восточной Европы*
Анализируются преимущества, риски и эффективность модели роста и модернизации экономики на основе широкого привлечения прямых иностранных инвестиций на примере стран Центрально-Восточной Европы –
членов ЕС. Рассматриваются факторы, определившие высокую динамику
притока ПИИ в эти страны, влияние ПИИ на темпы роста и структурные
сдвиги в экономике, ее внутреннюю и внешнюю сбалансированность, технологический уровень, эффективность и конкурентоспособность производства, развитие инновационной сферы.
Страны ЦВЕ, не обладая достаточными собственными ресурсами для успешной реализации заявленной стратегии догоняющего развития и дорогостоящей инновационной
модели технологической модернизации, широко открыли свои экономики для трансграничных потоков капитала и создали максимально привлекательные условия для иностранных инвесторов.
В большинстве стран уже к середине 1990-х годов базовой законодательной нормой стал национальный режим для предприятий с иностранным участием в акционерном
капитале, в последующем были отменены практически все ограничения на деятельность
иностранных инвесторов.
Приватизация государственных активов в Венгрии, Польше, а затем и в других
странах проводилась преимущественно путем продаж предприятий иностранным компаниям [Hunya G. (2000), Kalotay К. (2001)].
Сначала в Венгрии, а вслед за ней и в других странах, использовались специальные
стимулы для инвесторов в виде таможенных и налоговых послаблений, предоставлялись
прямые льготы иностранным или крупным инвесторам (что на практике означало одно и
то же), субсидировались затраты на инфраструктуру, создавались свободные таможенные
зоны, промышленные парки и др. [Sass M. (2004)]. Льготы, нарушавшие принцип равных
1
условий для отечественных и иностранных инвесторов в процессе переговоров о присоединении к ЕС были отменены, но фактически инструменты поощрения ПИИ сохранились, перейдя в сферу политики занятости, регионального развития и НИОКР.
Стимулирующая государственная политика, относительно дешевая и при этом высококвалифицированная рабочая сила, географическая близость к крупным странамэкспортерам капитала, развитая транспортная инфраструктура и сравнительно низкие инвестиционные риски обеспечили обильный приток ПИИ в страны ЦВЕ, ставшие ныне
членами ЕС (рис 1). Его суммарный среднегодовой объем, по данным ЮНКТАД, увеличился с 3 млрд долл. в первой половине 1990-х годов до 50 млрд долл. в 2005-2008 гг.
Объем накопленных ПИИ превысил 500 млрд долл. Около 80% вложили европейские
компании, в основном из ЕС-151. Главным «поставщиком» капитала стала Германия с долей в накопленных ПИИ около 25%.
Около 70% суммарного объема накопленных ПИИ приходится на Венгрию, Польшу и Чехию, которые лидировали с большим отрывом в их привлечении в 1990-е годы.
Интенсивный приток ПИИ в Словакию, Болгарию и Румынию начался только в текущем
десятилетии, когда в трех вышеназванных странах приватизация стала подходить к концу,
и, кроме того, значительно выросла стоимость рабочей силы. Тем не менее, по душевому
объему накопленных ПИИ Словакия сумела выйти на 2-е место после Чехии.
По показателям проникновения иностранного капитала в экономику (объем накопленных ПИИ по отношению к ВВП, доля притока ПИИ в наращивании основного капитала, доля занятых на предприятиях с иностранным капиталом, доля этих предприятий в совокупном объеме продаж и, особенно, в объеме экспорта, где она доходит до 90% [Hunya
G. (2006)]) страны ЦВЕ приблизились к уровню ЕС-15 или даже превзошли его. В «отстающих» – только Словения, долго сохранявшая ориентацию преимущественно на национальный капитал, и страны с крупными экономиками, а именно Польша и Румыния.
Сферы приложения и характер ПИИ менялись вместе с мотивацией инвесторов.
Сначала в страны ЦВЕ пришли преимущественно мелкие и средние инвесторы, целью которых было освоение новых рынков. Основная часть ПИИ вкладывалась в торговлю и в
расширение производств, существовавших в странах базирования [Christie E. (2003)]. Затем на первое место вышли крупные ТНК, стремившиеся повысить эффективность за счет
*
Статья выполнена при финансовой поддержке РГНФ. Грант РГНФ 10-02-00305а.
1
ЕС в составе 15 стран, входивших в него до расширения 2004 г.
2
снижения издержек и разместившие в принимающих странах новые мощности (greenfield
investment), ориентированные на экспорт продукции. Стремление же осваивать рынки
привлекло инвесторов в сферу телекоммуникаций, банковский сектор, транспортные системы и коммунальное хозяйство. С конца 1990-х годов размещать производственные
мощности в регионе начали ТНК сферы высоких технологий и инновационной деятельности.
В структуре промышленных инвестиций вначале преобладали трудоемкие производства с низким уровнем технологий – пищевое, табачное, текстильное, швейное, кожевенно-обувное, лесопильное и т. п. С ростом затрат на оплату труда инвестиции в эти
производства почти прекратились, и основной поток ПИИ направился в отрасли со средним уровнем технологий, имеющие широкие возможности для модернизации и повышения производительности [Hunya G. (2004)]. Крупнейшим получателем стала автомобильная промышленность.
ПИИ сыграли многогранную позитивную роль в экономике стран ЦВЕ и придали
ей новые конкурентные качества.
Государственные бюджеты получили дополнительные доходы от приватизации,
рентных платежей и уплаты налогов. В большинстве стран приток ПИИ долгое время покрывал (полностью или в значительной степени) хронические дефициты счета текущих
операций, что уберегало от валютных кризисов.
Зарубежные инвесторы внесли весомый вклад в основной капитал, создали новые
рабочие места, обеспечили динамичный экономический рост. Без притока иностранного
капитала его среднегодовые темпы в 2001-2007 гг. были бы, по оценкам, в три раза ниже
достигнутых.
ТНК сыграли ключевую роль в подъеме промышленного производства, кардинально улучшили его отраслевую структуру, повысили технологический уровень. Иностранные инвесторы также расширили и модернизировали ранее слабо развитый сектор услуг.
Вместе с инвестициями западные компании перенесли в страны ЦВЕ технологии и
так называемые неосязаемые активы: знания, современный организационный и управленческий опыт и т. п. Благодаря этому улучшились показатели эффективности экономики –
производительность труда и эффективность использования капитала [UNCTAD (2003)].
Наконец, иностранные инвесторы кардинально повысили потенциал экспортного
сектора экономики, адаптировав производство к требованиям мирового рынка и открыв
3
доступ к иностранной сбытовой сети. Предприятия с иностранным капиталом обеспечили
основную часть прироста экспорта, а поставки на внешний рынок продукции транспортного машиностроения, электрооборудования, электротехники и приборов выросли почти
исключительно за счет крупных производств, созданных ТНК. Экспорт машин и транспортного оборудования увеличился в 2008 г. по сравнению с 2000 г. почти в 4 раза (с 55
млрд до 195 млрд евро) и в трех странах – Венгрии, Чехии и Словакии – превысил половину от всего объема экспорта.
При всех заслугах иностранных инвесторов их деятельность создала в странах ЦВЕ
риски для макроэкономической стабильности и устойчивости экономического роста.
Практика показала, что высокие импортные потребности предприятий с иностранным капиталом могут негативно сказываться на внешнеторговых балансах, особенно на
начальных стадиях реализации инвестиционных проектов, когда завозится оборудование
[Pitti Z. (2002)], а также в случае ориентации инвесторов на сбыт продукции на внутреннем рынке.
Платежные балансы стали зависеть от использования доходов, связанных с ПИИ.
По мере увеличения их накопленного объема доля реинвестируемых доходов в большинстве стран стала снижаться, а репатриируемых – расти.
«Навязанная» транснациональными компаниями узкая специализация (чаще всего с
креном в автомобильную промышленность) и чрезмерная экспортная ориентация производства сделала экономику зависимой от решений ограниченного числа лидирующих на
рынке корпораций и неустойчивой к внешним ударам. Сигнал о серьезности связанных с
этим угроз впервые поступил в начале 2000-х годов, когда ТНК, разместившие в Венгрии
в период бума информационных технологий массовые производства электронной промышленности закрыли часть из них из-за ухудшения конъюнктуры. Мировой кризис показал уязвимость слабо диверсифицированных, сильно зависимых от экспорта и внешних
финансовых ресурсов экономик в полной мере. Падение спроса в ЕС на промышленный
экспорт вместе с разворотом потоков капитала привели к резкому сокращению в странах
ЦВЕ выпуска промышленной продукции и экономической рецессии.
Роль иностранного капитала в модернизации производства стран ЦВЕ нельзя оценить однозначно. С одной стороны, иностранные инвесторы сыграли ключевую роль в
улучшении его структуры, но, с другой стороны, опора на ПИИ не обещает, в отличие от
4
инновационной модели модернизации, выхода на передовые технологические позиции,
что связано с тремя обстоятельствами.
Во-первых, лидеры международной конкуренции, как известно, обычно не переносят на новые рынки новейшие технологии. То, что для стран, принимающих ПИИ, является передовым, для инвесторов может означать избавление от материалозатратных, трудоемких или малорентабельных производств. Большая часть промышленных инвестиций в
странах ЦВЕ была сделана в сборочные линии.
Во-вторых, в странах ЦВЕ почти не наблюдается диффузии технологий. Экономика, по сути, распалась на два сектора: «иностранный» – более технологичный, эффективный и ориентированный на экспорт, и национальный – отстающий в технологиях, производительности и реализующий продукцию преимущественно на внутреннем рынке (особенно очевиден такой «дуализм» экономики в Венгрии) [UNCTAD (2003)]. Это объясняется не только недостатком у национальных компаний финансовых ресурсов для заимствования технологий, но и тем, что государство практически не оказывало поддержки
инвестициям в совместные предприятия. Основной объем ПИИ был привлечен путем
продаж государственных активов стратегическим инвесторам и размещения филиалов
крупных ТНК, а компании, находящиеся под контролем или в полной собственности иностранного капитала, как известно, практически не развивают кооперационные связи с
местными предприятиями.
В-третьих, наконец, доступность чужих, даже не новейших технологий ослабляет
внимание к развитию собственной сферы исследований и разработок. Страны ЦВЕ, по
данным Евростата, расходуют на НИОКР от 0,5 до 1,5% ВВП, тогда как страны ЕС-15 – в
среднем 2%. В Польше и Словакии этот показатель снижается на протяжении всего периода трансфлрмации. Доля занятых в сфере НИОКР во всех странах ЦВЕ также меньше,
чем в ЕС-15, несмотря на наличие солидного человеческого капитала для ее развития.
Недостаточная поддержка научно-технической сферы ведет к слабости инновационного потенциала. Одним из ее подтверждений является малое число изобретений. Даже
в Словении, расходующей на НИОКР самую значительную часть ВВП, в 2008 г. было подано в 2 раза меньше патентных заявок в Европейское патентное бюро в расчете на душу
населения, чем в ЕС-15. Венгрия, Чехия и Словакия уступили ЕС-15 в 10-20 раз, Болгария
и Польша – в 33 раза, Румыния – более чем в 70 раз! При этом изобретения в сфере высо-
5
ких технологий отсутствуют почти полностью – ни одна из стран не дотягивает даже до 1
заявки на миллион жителей.
Есть и другие свидетельства слабости инновационного потенциала стран ЦВЕ. Все
они являются чистыми импортерами авторских и лицензионных прав («рекордсменом»
стала Польша, которая покупает в десять раз больше технических знаний, чем продает).
Доля высокотехнологичной продукции в экспорте, как правило, не превышает 3-5%, что
ставит страны ЦВЕ на последние места в ЕС. Исключение составляют только Венгрия и
Чехия.
Недостаточная поддержка сферы исследований и разработок, сказывающаяся негативно на технологическом уровне производства, а значит и на совокупной факторной
производительности, в перспективе может стать тормозом на пути к конечной цели стратегии догоняющего развития. Экономическое лидерство сохранится за теми странами, которые создают новые технологии и, распространяя их, получают интеллектуальную ренту.
Выводы:
1. Обильный приток ПИИ способствовал росту, улучшению структуры и повышению конкурентоспособности экономик стран ЦВЕ, но при этом возникла их глубокая зависимость от внешней конъюнктуры и решений иностранных инвесторов.
2. ПИИ не вывели страны ЦВЕ на передовые технологические позиции, а предприятия с иностранным капиталом не стали локомотивом модернизации всей экономики.
3. Опора на ПИИ без достаточной поддержки сферы исследований и разработок в
долгосрочной перспективе несет в себе риск консервации или даже увеличения технологического и экономического отставания от лидеров технологической конкуренции, развивающихся по инновационному пути.
6
Литература
Глинкина С.П., Куликова Н.В., Фейт Н.В. (ред.)(2004): Прямые иностранные инвестиции в европейских
странах с переходной экономикой. Москва: изд-во «Наука».
Дементьев В.Е.(2008): Госкорпорации и промышленная политика России. Научное сообщение на Секции
экономики ООН РАН 21 февраля 2008 г. С. 13 (www.cemi.rssi.ru/publication/e-publishing/dementiev/Report212-08.pdf).
Куликова Н.В. (2009): Опыты модернизации в странах ЦВЕ // Свободная мысль. № 6.
Модели модернизации в странах с переходной экономикой (2009). М.: НИС. P. 49-83.
Чеклина Т.Н. (2000): Роль прямых иностранных инвестиций в развитии внешней торговли стран Центральной и Восточной Европы // Внешнеэкономический бюллетень, № 12.
Campos N. F., Kinoshita Y. (2008): Foreign Direct Investment and Structural Reforms: Evidence from Eastern Europe and Latin America // IMF Working Paper. No. 26.
Christie E. (2003): Foreign Direct Investment in Southeast Europe // wiiw Working Papers. No. 24.
EUROSTAT: Statistics Database (http://epp.eurostat.ec.europa.eu/portal/page/portal/statistics/search_database)
Garibaldi P., Mora N., Sahay R., Zettelmeyer J. (2001): What Moves Capital to Transition Economies? // IMF Staff
Papers. No. 48.
Hunya G. (2006): FDI in the new borderland // INDEUNIS Papers. February 2006.
Hunya G. (2004): Manufacturing FDI in New EU Member States – Foreign Penetration and Location Shifts between
1998 and 2002. // wiiw Research Reports. No. 311.
Hunya G. (2000): Privatization and FDI in Central and Eastern Europe // Transnational Corporations. No. 9.
Hunya G., Geishecker I. (2005): Employment Effects of Foreign Direct Investment in Central and Eastern Europe //
wiiw Research Reports. No. 231.
Kalotay К. (2001): The contribution of foreign direct investment to transition revisited // The Journal of World Investment, № 2.
Kärkkäinen A. (2008): EU-15 Foreign Direct Investment in the new Member States // Statistics in focus. No. 71.
Krkoska L. (2001): Foreign Direct Investment Financing of Capital Formation in Central and Eastern Europe //
EBRD Working paper. No. 67.
Nunnenkamp P., Spatz J. (2003): Foreign Direct Investment and Economic Growth in Developing Countries: How
Relevant Are Host-country and Industry Characteristics? // Kiel Working Paper. № 1176.
Ötker-Robe İ., Polański Z., Topf B., Vávra David (2007): Coping with Capital Inflows: Experiences
of Selected European Countries // IMF Working Paper. No. 190.
Pitti Z. (2002): The Role of Corporations in Putting the Hungarian Economy on a New Development Path. Budapest: Budapest College of Management.
Resmini L. (2000): The Determinants of Foreign Direct Investment in the CEECs // Economics of Transition. No. 8
(3).
Rosati D. (ed.) (2004): New Europe - Report on Transformation. Warsaw: Instytut Wschodni. P. 79-80.
Sass M. (2004): FDI in Hungary: the first mover’s advantage and disadvantage // EIB Papers, Vol. 9, No. 2.
UNCTAD: FDI Statistics (http://www.unctad.org/Templates/Page.asp?intItemID=4979&lang=1)
UNCTAD (2003): World Investment Directory. Vol. VIII. Central and Eastern Europe 2003. New York and Geneva: United Nations.
UNCTAD (2004): World Investment Report 2004: The Shift towards Services. New York and Geneva: United Nations.
UNCTAD (2008): World Investment Report 2008: Transnational Corporations, and the Infrastructure Challenge.
New York and Geneva: United Nations.
7