Сергеев А. М.

Сергеев А. М.
Философия поступка
(материалы к докладу)
Поступок – это шаг по вертикали.
Другого смысла и других последствий
в нем нет.
О. Седакова
1. В природе невозможно найти идеальную точку или идеальную
прямую; в обществе также невозможно встретить бескорыстный поступок
или идеального человека. Трудно, столкнувшись с Ивановым или Петровым,
увидеть в нем гражданина. Для этого требуется осуществить акт выделения
формального начала, отделяя его в качестве нечто особенного и к
содержанию никак не сводимого, находя в себе силы удерживать это
«отдельное» как самостоятельное. Такое доступно только тому, кто
принимает значимость самостояния; тому, кто дорожит самостоятельным и
способен его «держать», не стремясь от него избавиться.
Заметим и то, что, совершая поступок, человек открывается себе с
незнакомой и непривычной стороны – с позиции принципа.
2. Введение принципов в нашу жизнь связано с ее явным усложнением.
Усложнение проявляет себя в том, что помимо наглядности человек учится
строить свои отношения с понятиями и ментальными конструкциями,
содержащими в себе совершающееся усложнение. Принципы корректируют
и даже изменяют мотивы, определяемые задачами нашего существования
«Наглядная» жизнь опасна тем, что приучает человека к использованию
готовых построений без вложения своего мыслительного труда. Не будучи
натруженным и обремененным мыслью, органы наших чувств скользят по
поверхности жизни, не умея приобщить нас к глубине. Взятые сами по себе
его природные свойства не перерастают в иное качество, а значит, не
позволяют физическому смотрению переродиться в осмысленное видение. В
результате человек приучается к тому, чтобы не брать на себя
ответственность за свое интеллектуальное бессилие и не отвечать за свою
жизнь.
В этом случае он принципиально готов к перекладыванию
ответственности
за себя и свою жизнь на кого-то. Обычно это
осуществляется в альтернативе своему положению и противопоставлении
другого себе. И если это происходит, не так уж важно, кто понимается под
«другим» – далекий человек или близкий, богатый или бедный; также как не
важна его национальная, политическая или религиозная принадлежность.
2
3. Наши суждения о бесконечном не могут не быть противоречивы,
ибо мы связываем себя с тем, что нас превышает, будучи существами
определенными и смертными. Мы выражаем бесконечное в конечном.
Важно, что намерение как-то схватить «скрытый» объем жизни,
исходящий из ориентации на бесконечное, проявляется в какой-то момент в
жизни каждого человека. В перспективе целостного понимания каждый акт
существования имеет своего трансцендентального двойника: например,
единство тела раскрывается в понятии «души», а единство действия – в
«поступке». И наша суть выявляет себя во взаимодействии этих двух начал.
Мы «определяем» мир своим поступком. На свой страх и риск мы
выявляем в мире свое лицо и свое Я.
4. Трудности в ориентирах совершения нами поступков, как и присущие
нам провалы в своем поведении, связаны с нашей неспособностью
взаимодействовать с принципами, когда у нас слаб навык формального
отношения к действительности. Вот эту-то слабость мы стремимся
компенсировать путем обращения к типологизации отдельных содержаний
в конкретных жизненных ситуациях.
Важно акцентировать внимание на том, что поступок может
совершаться несмотря ни на что и вопреки рациональным доводам, тогда как
отказ от поступка непременно обосновывается рациональными средствами.
Само наше стремление рационализировать ситуацию не является гарантией
понимания: его-то как раз может и не быть. Скорее даже, само понимание
стоит воспринимать в контексте измерения поступка. Но тогда
совершающееся понимание – это и есть поступок.
5. Каждый человек знает, что до него и помимо него существуют и
действуют некие правила жизни, с которыми ему приходится считаться.
Есть некоторые правила поведения. Постепенно мы учимся понимать
правила происходящего, выделяя их для себя в качестве должного, ведь если
мы знаем, как себя вести, то такое наше поведение строится уже на основе
содержательного истолкования того, что мы себя как-то можем вести и
должны вести.
Таким образом, мы допускает некий формальный принцип, который
нас как-то ведет в тех или иных жизненных ситуациях. Причем, принцип
этот связан с нами. И формулирование неких правил связано с тем, что мы
изначально готовы вести. Вести с помощью безличной формы.
Таким образом, важно, что каждый из нас способен на свое поведение,
т.е. принимает «ведение» себя принципом, обладающим по отношению к нам
определенной регулятивной силой. Внутри нашего существования
определяется некоторая тенденция: мы придерживаемся правил,
позволяющих нам сохранять свою определенность; определенность своей
личности; определенность своего Я. Благодаря следованию таким правилам
человек способен преодолевать разнонаправленную динамику своих
природных процессов.
3
6. Посредством обращения к слову «поведение», фиксирующему наше
взаимодействие с принципом жизненного движения, устанавливается
конкретное тождество отношения разных людей к своей и чужой жизни. На
основе поведения люди соотносят свое понимание жизни с оценками ее
другими людьми.
Феномен поведения – это своеобразный способ социальной
конвертации отдельных содержаний в границах нашей жизни. На основе
поведения разное соотносится между собой посредством общего. Такое
«общее» может существовать только на основе целого, т.е. на основе
потребности человека непременно себя как-то вести.
Видимо, эта наша потребность имеет прямое отношение к целостности
мира, которая легко принимает любую форму частного, но также легко
способна от нее отказаться. Вероятно, изменение мировых форм связано с
совершающейся возможностью приватизации того, что в другой форме мира
было невозможным. И тогда обращение целого в частное знаменует
возникновение иного – нового – мира.
Добавим, что все вышесказанное сопоставимо с платоновскими
рассуждениями о благе и нашем – к нему – стремлении. При всем различии в
понимании блага любой желает его в отношении себя. Именно такие – общие
для всех нас моменты строения наших жизней – являются скрепами мира.
7. В отношениях между принципами, с одной стороны, и природным
естеством, с другой стороны, формируется диапазон нашей воли.
Характер нашего существа определяется именно в русле направленного
движения нашей жизни. Величина нашего характера, таким образом, зависит
от нашей способности или неспособности связывать себя с чистыми
формами и тем самым изменять свое существование.
8. Наше попадание в мышление обладает одним существенным
признаком: оно предусматривает полный разрыв с поиском причинноследственных объяснений наших поступков. Наши поступки не самоценны
в том случае, если мы рассматриваем их сугубо содержательным образом,
так как всегда будет находиться некоторая зависимость поступающего от
обстоятельств. Само объяснение, совершающееся на основе понимания,
прерывает бесконечную цепь «объяснений» и перебора «аргументов»,
базирующихся на познании отдельных содержаний жизни.
В любом случае, поступая, человек связывает себя с возможностью
действовать наперекор причинам и обстоятельствам, ибо «причины» и
«обстоятельства», на которые мы можем кивнуть и указать, чтобы уйти от
совершения поступков, всегда найдутся. Они и находятся, если мы этого
хотим.
Совершая поступок, человек связывает себя с «вопреки», ввиду чего
поступок всегда трудно осуществить. Мы и отличаемся от животных тем, что
4
можем совершать не только действия, но и поступки, посредством которых
восполняем в себе сугубо человеческое, или сугубо специфическое
9. Со стороны того, кто втянут в существование, поступок и
ориентация человека на то, чтобы поступать, способны восприниматься как
«глупость».
В этом контексте поступки часто расцениваются как нелепость: они
буквально не лепятся к наступательному движению человека по овладению
им как своей, так и чужой жизнью, которая в такой перспективе понимается
чем-то пассивным. По отношению к действию поступок есть
противодействие; некий противоход действию, есть нечто, стопорящее и
замедляющее это действие. Ввиду «нелепости» и «беспричинности»
поступков их сложно описывать, ведь в этом случае не можешь не прибегать
к форме последовательного описания, которое к поступку прямого
отношения не имеет.
Тогда, когда ты втянут в ритм существования и озабочен
существующим, стремление сосредоточиться сугубо на поступке
преимущественно не достигает цели. Ориентация этики на должное может
совсем не совпадать с существованием. В связи с этим поступок выступает в
качестве движения, исходящего от внутренних мотиваций человека; из
актов его мышления и воли, для которых в параметрах существующего
может не найтись никаких условий.
Однако именно совершение поступков позволяет каждому из нас
пережить самостоятельность своей жизни и совершить процедуру
возвращения к самим себе.