ЯДЕРНАЯ РОССИЯ СЕГОДНЯ. 26 сентября 2000 ИНФОРМАЦИЯ

ЯДЕРНАЯ РОССИЯ СЕГОДНЯ. 26 сентября 2000
ИНФОРМАЦИЯ
 Совет безопасности обсудит военную организацию России
 Официальный представитель МИД России Александр Яковенко о
международной реакции на инициативу Владимира Путина
 Местные жители протестуют против строительства завода по уничтожению
ракет в Воткинске
 США препятствуют российско-иранскому сотрудничеству
 С космодрома Плесецк стартовал Тополь-М
 Росэнергоатом судится с энергетиками
МНЕНИЯ
 Россия и США: как выйти из состояния взаимного ядерного сдерживания
 Председатель комитета по экологии Государственной Думы о проблеме
обращения с облученным ядерным топливом
СОБСТВЕННАЯ ИНФОРМАЦИЯ
 Семинар в ПИР-Центре
ИНФОРМАЦИЯ
Совет безопасности обсудит военную организацию России
Очередное заседание Совета безопасности РФ состоится 27 сентября. Об этом
сообщил вчера пресс-секретарь президента РФ Алексей Громов. По его словам,
в повестке дня стоит вопрос: О корректировке государственной политики РФ в
области военного строительства и определение основных направлений развития
военной организации государства до 2010 года. С докладом выступит секретарь
Совбеза Сергей Иванов. (Интерфакс. Совбез обсудит военную организацию
России. Независимая Газета. 26 сентября 2000)
Официальный представитель МИД России Александр Яковенко о
международной реакции на инициативу Владимира Путина
Отвечая на вопрос о реакции на новую российскую инициативу в области
использования оружейных ядерных материалов, Александр Яковенко заявил:
«Интерес к инициативе Президента России Владимира Путина надежно
перекрыть пути расползания ядерного оружия, в том числе, исключив
использование в мирной ядерной энергетике обогащенного урана и чистого
плутония, велик.
Этот вопрос активно обсуждался в рамках только что завершившейся в Вене 44й сессии Генеральной конференции МАГАТЭ.
В своем выступлении Генеральный директор Агентства Мохамед Эльбарадей
дал высокую оценку российского предложения, отметив, что оно будет иметь
важное значение и с точки зрения решения проблемы радиоактивных отходов.
Он подчеркнул готовность оказать всемерную поддержку международному
проекту.
22 сентября Генеральная конференция МАГАТЭ по инициативе России,
Белоруссии, Украины, Грузии, Польши, Южной Кореи, Узбекистана,
Казахстана, а также стран Группы-77 и Китая приняла резолюцию, в которой
содержится поддержка российской инициативы. (Ответ официального
представителя МИД России А.В.Яковенко на вопрос корреспондента ИТАРТАСС в Нью-Йорке относительно российской инициативы по энергетическому
обеспечению устойчивого развития человечества. www.mid.ru. 23 сентября
2000)
Местные жители протестуют против строительства завода по уничтожению
ракет в Воткинске
Председатель правительства Удмуртии Николай Ганза написал вице-премьеру
российского правительства Илье Клебанову письмо, в котором попросил
перенести проектируемый объект по уничтожению ракет средней и меньшей
дальности за пределы республики. "Если даже вопреки воле жителей Воткинска
и района объект будет построен, - говорится в письме г-на Ганзы, - то
эксплуатировать его народ не даст". В беседе с корреспондентом Известий
Николай Ганза уверенно заявил, что с технической точки зрения проект
безукоризненный и никакой опасности не несет. Однако убедить в этом
население так и не удалось.
- Я приезжал в Воткинск, собирал депутатов городской Думы, представителей
общественности, - рассказывает глава удмуртского правительства. - Я объяснял
им, что с отказом от проекта мы потеряем рабочие места, налоги и, что еще
хуже, со временем утратим часть военной тематики, так как производиться и
уничтожаться ракеты все же должны в одном месте.
Установка по утилизации твердотопливных ракетных двигателей (в
соответствии с договорами СНВ-1 и СНВ-2) должна была строиться в городе
ракетостроителей Воткинске на основании распоряжения правительства России,
выпущенного в конце 1997 года. Финансирование (около 70 миллионов
долларов) брала на себя американская сторона, ею же предоставлялась и
технология. Два с половиной года, пока велись подготовительные работы и
проводились всевозможные экспертизы, население Воткинска, не сильно вникая
в технологию процесса, в различных формах выражало свой протест. Был даже
проведен референдум, который, хоть и не имел законной силы, в итоге
перечеркнул 1200 страниц технико-экономического обоснования проекта, а
также - положительные заключения 15 федеральных и 26 республиканских
организаций.
На подготовительные работы в Воткинске потрачено 2,5 млн. долл. Деньги
вроде бы не свои, но, считает Николай Ганза, американцы недодадут нам эту
сумму на каком-нибудь другом аналогичном объекте. К тому же потеряно
время. Не исключено, что наверстывать упущенное придется на территории
Пермской области. Говорят, пермяки очень сожалели, что проект в свое время
достался воткинцам. (Борис Бронштейн. Носитель проблем. Известия. 23
сентября 2000)
США препятствуют российско-иранскому сотрудничеству
Появившаяся 19 сентября в New York Times статья о том, что Соединенные
Штаты на закрытых переговорах с Россией просят ее приостановить научнотехническое сотрудничество с Ираном и отменить поставку лазерного
оборудования, вызвала некоторое удивление. Причина удивления в том, что в
статье не сообщалось ни одного нового факта о российско-американских
дискуссиях относительно сотрудничества Москвы и Тегерана, чего New York
Times себе обычно не позволяет в первополосных материалах. Речь шла о
переговорах, которые имели место в течение последних трех месяцев, о чем
периодически и российские, и американские, а также британские СМИ уже
сообщали. Отсутствие информационного повода и довольно большой объем
материала с рассуждениями неназванных источников наводило на мысль, что
эти источники просто хотят разрекламировать во влиятельной газете свою
позицию, то есть прибегнуть к помощи общественного мнения, раз уж иные
способы влияния на позицию русских плодов не приносят.
Подтверждением этих догадок стали публикации ведущих американских газет
на следующий день. В новой статье New York Times уже действительно
сообщалось о новых фактах. Журналисты направили по электронной почте
запрос руководителю Научно-технологического центра микротехнологий
петербургского НИИ имени Д.В. Ефремова, который фигурировал в
предыдущей статье. Директор центра Борис Яценко в своем ответе сообщает,
что его институт планирует направить в Иран оборудование, которое может
быть использовано только "в медицинских, промышленных и научных целях".
"Как мы полагаем, Иран будет использовать лазерное и электрофизическое
оборудование, поставляемое нами, в научных, промышленных и медицинских
целях, - пишет г-н Яценко. - Наши ученые и технические сотрудники обеспечат
работу и гарантируют поддержку поставляемого оборудования в согласованные
сроки". И поскольку оборудование предназначено для использования в сугубо
мирных целях, гласило электронное послание из Петербурга, "нам не нужно
разрешения от государства" на его экспорт в Иран.
Именно эта сделка и беспокоит Соединенные Штаты, которые полагают, что
данное лазерное оборудование предназначено сугубо для военных целей, а
кроме того, на нем якобы возможно обучение специалистов в сфере
производства ядерного оружия. Никаких конкретных объяснений такого
видения ситуации американские эксперты и представители Белого дома со
страниц New York Times не дают. Источники газеты лишь утверждают, что на
некоей встрече в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке в начале сентября,
непосредственно перед переговорами Владимира Путина и Билла Клинтона, на
уровне экспертов российская сторона якобы пообещала отложить, но не
отменить исполнение контракта по поставкам лазерного оборудования в Иран.
Однако подобного рода четкие гарантии не могут выдаваться на уровне
экспертов. Примечательно, что предыдущая статья подводила читателя к мысли,
что речь о поставках оборудования в Иран и просьба приостановить контракт
шла непосредственно на встрече президентов. Но, судя по всему, российскоиранское сотрудничество обсуждалось Владимиром Путиным и Биллом
Клинтоном лишь в общем плане, без конкретизации.
Интересно, что мощность оборудования, которое Институт имени Ефремова
намерен поставить в Иран (согласно все тому же сообщению г-на Яценко, она
колеблется в пределах 15-20 ватт), не превышает 40 ватт. А это и есть тот
максимально допустимый уровень, который американцы сами установили для
разграничения категорий экспортных единиц с точки зрения их опасности в
плане распространения запрещенных материалов. Фактически Соединенные
Штаты по формальному признаку признают безопасность данной сделки, но
продолжают говорить, что она "вызывает озабоченность".
Детальный анализ этой ситуации лишь подтверждает известные уже
подозрения, что США опасаются скорее не военного сотрудничества Москвы и
Тегерана, а того, что на иранском рынке - который все еще остается закрытым
для американцев - российские высокие технологии уже заняли ту нишу, куда
американцы хотят устремиться после снятия санкций с Ирана, к чему в
последнее время и идет дело. И, скорее всего, речь идет о чисто коммерческих
интересах США, а вовсе не о заботе Вашингтона проблемами распространения
ядерных технологий. (Дмитрий Горностаев. США хотят сорвать российскоиранский контракт. Независимая Газета. 22 сентября 2000)
С космодрома Плесецк стартовал Тополь-М
По сообщению пресс-службы РВСН, 26 сентября в 14.00 из шахтной пусковой
установки на космодроме Плесецк был осуществлен испытательный запуск
межконтинентальной баллистической ракеты Тополь-М. Одиннадцатый по
счету пуск ракеты Тополь-М осуществлен по плану государственных летных
испытаний. Главной задачей пуска было подтверждение боевых возможностей
ракетного комплекса, который является основой группировки ракетных войск
стратегического назначения. (С космодрома Плесецк стартовал Тополь-М.
http://www.gazeta.ru/lenta.shtml. 26 сентября 2000)
Росэнергоатом судится с энергетиками
Концерн Росэнергоатом 20 сентября направил иски к трем энергосистемам с
требованием погасить задолженности на общую сумму более 564 млн. руб. за
потребленную ими электроэнергию, произведенную атомными станциями. Как
отмечается в сообщении пресс-центра концерна, такие иски получили АО
Архэнерго на сумму более 179 млн. руб., АО Нижновэнерго на сумму более 176
млн. руб. и АО Пензаэнерго на сумму более 209 млн. руб. Всего концерн
Росэнергоатом имеет финансовые претензии к 22 дочерним компаниям РАО
ЕЭС России на общую сумму 1,5 млрд. руб. и требует также представить
предложения по реструктуризации долгов. (Интерфакс. Росэнергоатом судится
с энергетиками. Коммерсант. 22 сентября 2000)
МНЕНИЯ
Россия и США: как выйти из состояния взаимного ядерного сдерживания
Об авторе: Павел Семенович Золотарев - президент Фонда поддержки военной
реформы, генерал-майор запаса.
Многое изменилось за последние годы в российско-американских отношениях.
В том числе в сфере стратегических ядерных вооружений. Неизменным
осталось только состояние взаимного ядерного сдерживания двух наших
государств.
И США, несмотря на появление высокоточного оружия, сравнимого по
эффективности поражения с ядерным, и особенно Россия еще долго будут
опираться на ядерное сдерживание. Однако оно уместно было только во
времена холодной войны, когда государства находились в крайней степени
недоверия, настороженности, балансирования на грани войны и мира, но не
сейчас.
Политики, конечно, могут возразить: «Наши ракеты давно не нацелены друг на
друга. Что еще надо, какие проблемы?»
Да, не нацелены. Однако для специалистов и с той, и с другой стороны с самого
начала была очевидна символическая сущность принятых мер. Системы
управления стратегическими ядерными силами позволяют в кратчайшее время,
практически одновременно с принятием решения на нанесение удара, довести
до каждого носителя, до каждого боевого блока все необходимые данные по
объектам, предназначенным для поражения.
Сохранение состояния взаимного ядерного сдерживания между Россией и США
- не просто анахронизм времен холодной войны. Оно таит в себе вполне
конкретную, реальную угрозу. Вероятность ее реализации очень мала, пожалуй,
даже меньше, чем угроза ядерного терроризма, но, вне всякого сомнения,
больше, чем мифические угрозы, заставляющие США создавать
континентальную ПРО. В этом нет ничего удивительного, ибо побудительные
мотивы к созданию системы ПРО не имеют ничего общего с официальной
аргументацией в пользу ее создания.
Суть в том, что фирмы - разработчики и производители имеют шанс совершить
мощный прорыв в области новых технологий, но не за свой счет, а за счет
государства, за счет американских налогоплательщиков.
Доказывать несостоятельность аргументации о необходимости создания
континентальной ПРО нужно, но дело это неблагодарное. Нас слушать не хотят,
как не хотели слушать возражения против расширения НАТО, против агрессии
в Югославии и действий в Косово.
Эффектный удар был нанесен по надуманной аргументации во время визита
нашего президента в Пхеньян, хотя лидер КНДР и пытается теперь представить
суть беседы как проявление своего тонкого юмора. Но нельзя переоценивать
возможную действенность этого и других подобных ему шагов. Не влияя на
причину, трудно надеяться на изменение следствия. Тем не менее, пути решения
проблемы есть. Создание континентальной ПРО имеет непосредственное
отношение к проблеме выхода из состояния взаимного ядерного сдерживания,
но это отдельная тема.
Говоря о необходимости выхода из состояния взаимного ядерного сдерживания,
прежде всего, необходимо определиться, о чем, собственно говоря, идет речь.
К этому состоянию подталкивает уже сам факт обладания ядерным оружием.
Даже потенциальная готовность государства стать ядерным, особенно, если для
того есть технические возможности, уже может быть использована в качестве
обоснования и оправдания ядерного сдерживания. Чем шире диапазон
мероприятий, позволяющих продемонстрировать угрозу применения ядерного
оружия, тем больше возможностей достичь поставленных политических целей,
эффективней механизм ядерного сдерживания. Не столь важно уметь вовремя
нажать ядерную кнопку, сколь важно извлечь максимум выгоды из
демонстрации готовности ее нажать. А это обязывает к определенной ясности и
продекларированности тех политических ситуаций, при которых государство
готово прибегнуть к ядерному оружию.
Но когда речь идет о взаимном ядерном сдерживании, то предполагается нечто
большее. Государства, находящиеся в состоянии взаимного ядерного
сдерживания, отличаются прежде всего уровнем технических возможностей и
готовности всех систем и средств стратегических ядерных сил.
Важным элементом сдерживания является приоритетная направленность всех
средств системы предупреждения о ракетном нападении (космического и
наземного эшелонов) на районы базирования и патрулирования носителей
ядерного оружия потенциального противника. Это отражается в составе и
орбитальном построении космической группировки средств, а также в составе и
географии размещения радиолокационных средств наземного эшелона системы.
Главное - обеспечить наиболее раннее и достоверное обнаружение факта
ракетно-ядерного нападения именно со стороны противостоящего государства.
Эффективность сдерживания, далее, определяется готовностью к проведению
ответно-встречного удара. Что, в свою очередь подразумевает готовность
системы управления обеспечить условия для своевременного (до подлета
боевых блоков ракет противника) принятия высшим военно-политическим
руководством решения на проведение ответных действий и его доведение до
каждого носителя стратегических ядерных сил в кратчайшее время. Готовность
к их применению должна быть на таком уровне, который позволял бы
осуществить старт ракет до нанесения по ним удара.
Исключительное значение имеет способность к проведению ответного удара, то
есть после ядерного воздействия. Для этого соответствующей живучестью
должна обладать и система управления, и носители ядерного оружия. Причем
все требования к системам закладываются с учетом потенциальных
возможностей именно противостоящего государства.
Все это в комплексе объединяется заблаговременным расчетом планов
применения ядерных средств по объектам потенциального противника.
Таким образом, при взаимном ядерном сдерживании вся система
стратегических ядерных вооружений строится и находится в состоянии,
рассчитанном на то, что решение на их применение вполне реально. В то же
время такое состояние стратегических ядерных сил является дополнительным
фактором, усиливающим взаимное ядерное сдерживание. Ведь когда противник
знает о неотвратимости ответного удара, то это будет его сдерживать от любых
ядерных искушений.
Нормальному человеку может показаться диким, что подобного рода сценарии
закладываются в основу строительства стратегических ядерных сил. Но иного и
быть не может. Разумных сценариев безумных действий просто не существует.
Вся логика ядерного сдерживания, а взаимного тем более, строится в расчете на
безумие политиков.
Весь процесс гонки стратегических ядерных вооружений и сопутствующих им
мер можно описать, как цепную реакцию недоверия и страха перед взаимным
уничтожением. Однажды запущенная, она все еще продолжает собирать свою
тяжкую дань с ядерных держав. Да и не только ядерных.
В чем же должна заключаться цель и сущность выхода из состояния взаимного
ядерного сдерживания?
Цель, по всей видимости, состоит в том, чтобы выйти из состояния, когда мы
держим друг друга на мушке взведенных ядерных револьверов. Но выйти надо
так, чтобы опора на ядерное сдерживание не только не ослабла, но и окрепла.
На первый взгляд вещи противоречивые, но реальные.
Как можно достичь этой цели?
Самый простой, но неверный путь - отказаться от всего того, что составляет
организационно-техническую основу взаимного ядерного сдерживания.
Ясно, что возможности системы предупреждения о ракетном нападении должны
только совершенствоваться и расширяться, но не уменьшаться. Не может быть и
речи о снижении возможностей системы управления и оружия по выполнению
задач в любых условиях обстановки. Хотя дальнейшая трата средств на
повышение живучести систем в условиях ядерной войны совершенно
бессмысленна.
Решение лежит совершенно в иной сфере - в сфере специального комплекса мер
доверия. Но не тех, которые лишь декларируют политические намерения, а тех,
которые подкреплены конкретными организационно-техническими
мероприятиями.
Этот комплекс мер доверия должен позволить нейтрализовать угрозы,
исходящие от состояния взаимного ядерного сдерживания. Более того, он
должен позволить усилить потенциальные возможности использования
механизма ядерного сдерживания.
Комплекс мер доверия должен иметь четко выраженные составляющие, от
которых можно последовательно и демонстративно отказываться в тех или
иных политических ситуациях. В этом случае процесс нарастания ядерной
угрозы будет многоступенчатым и демонстративно открытым. Он уже не будет
напоминать нервное подергивание пальца на спусковом крючке.
Комплекс мер доверия, как представляется, должен, прежде всего, обеспечить
такую степень открытости информации основных составляющих цикла
управления ядерным оружием, которая бы позволяла:
- во-первых, исключить любую возможность выдачи ложной информации о
ракетном нападении в ходе испытательных или учебных пусков ракет,
неполадок систем или иных непредвиденных причин, вплоть до
провоцирующих пусков ракет иных государств;
- во-вторых, видеть состояние ядерных средств и системы управления другой
стороны в такой степени, при которой исключалась бы любая, даже чисто
теоретическая возможность нанесения внезапного ядерного удара. Исключалась
бы возможность возникновения ситуаций, когда высшее военно-политическое
руководство ставится перед необходимостью принятия решения на применение
ядерного оружия в условиях жесткого дефицита времени.
У нас уже есть положительный опыт сотрудничества с американской стороной
накануне 2000 года по предупреждению возможных неприятных сюрпризов от
систем предупреждения о ракетном нападении. Положительно, что эта практика
получила дальнейшее развитие, отраженное в Меморандуме о договоренности
между Россией и США о создании совместного Центра обмена данными от
систем раннего предупреждения о пусках ракет. Но это лишь первый шаг в
нужном направлении.
Необходимо дальше так развивать системы предупреждения о ракетном
нападении, чтобы их технические возможности предусматривали взаимное
информирование друг друга данными от космических средств системы
предупреждения. Это позволит, кроме того, дополнить возможности каждой из
сторон по контролю за всеми ракетоопасными регионами, что положительно
повлияет на совместную деятельность в области нераспространения ядерного
оружия. Аналогичный обмен информацией целесообразен и для
радиолокационных средств системы предупреждения.
Следующий этап должен охватывать информацию о состоянии носителей
ядерного оружия. Необходимо видеть состояние боеготовности носителей.
Видеть, где находятся ПЛАРБ (БРПЛ) или крейсер с крылатыми ракетами в
ядерном оснащении - в базе или в районе патрулирования, знать, где район
патрулирования: вблизи своей территории или в районе, из которого
обеспечивается минимальное подлетное время ракет.
Эта информация должна быть доступна в равной степени каждой из сторон.
Психологически на такой шаг решиться нелегко, но надо.
Причем к организации подобного обмена информацией следовало бы
пригласить и иные ядерные государства, не обремененные состоянием
взаимного ядерного сдерживания. Их право - присоединиться к нему или нет.
Но они должны четко понимать, что старт ракеты невыясненного
происхождения может быть отнесен на их счет со всеми вытекающими
последствиями. Нежелание присоединиться к подобного рода обмену
информацией будет служить фактором повышенной настороженности по
отношению к таким странам.
Обмен информацией целесообразен и по состоянию резервных систем
управления, предназначенных для функционирования в условиях ядерной
войны.
В одностороннем порядке и Россия, и США предприняли шаги, прежде всего из
экономических соображений, по переводу ряда компонент резервной системы
управления в иной режим готовности. Но эти решения не скреплены никакими
взаимными соглашениями.
На начальной стадии, учитывая, что реализация технических мероприятий
требует времени и решения ряда непростых задач, таких, например, как
исключение выдачи ложной, дезориентирующей информации, можно
использовать тот опыт, который накоплен в части систем предупреждения о
ракетном нападении. Начать можно с обмена группами специалистов,
находящихся на соответствующих пунктах управления в России и США и
имеющих обычную связь со своими пунктами управления.
Реализацию предлагаемого комплекса мер доверия, думается, нет смысла
увязывать с решениями в области ПРО и с тем, будут или нет на этапе
дальнейших сокращений стратегических вооружений подключаться к этому
процессу иные страны. Важней привлечь их к участию в формировании
комплекса мер доверия в сфере ядерных вооружений.
Начинать надо с проработки вопроса на двухсторонней основе прежде всего с
США и практически параллельно с остальными государствами. Одновременно
был бы смысл проработки этого вопроса на уровне региональных структур
безопасности. В рамках региональных структур могут быть сформированы
своего рода центры ядерной безопасности, контролирующие выполнение мер
доверия в ядерной сфере. Причем к их работе могут быть привлечены и
неядерные государства. Реализация мер доверия на региональном уровне будет
способствовать нераспространению ядерного оружия, созданию зон его
ограниченного распространения.
Высказанные соображения носят в большой степени концептуальный характер,
нуждаются в более глубокой проработке, но, тем не менее, представляются
достаточно перспективными. Реакция на подобную российскую инициативу во
многом прояснила бы и истинные позиции других государств. (Павел
Золотарев. Цепная реакция страха. Независимое Военное Обозрение №35. 22
сентября 2000)
Председатель комитета по экологии Государственной Думы о проблеме
обращения с облученным ядерным топливом
В Вене завершилась 44-я сессия Генеральной конференции Международного
агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). Параллельно там же прошла
конференция по радиоактивным отходам. Дума должна скоро определяться разрешать или, наоборот, подтвердить ныне существующий запрет на ввоз
чужих радиоактивных отходов в Россию. Позиция комитета Думы по экологии
может стать решающей. Собеседник Известий - председатель комитета, доктор
технических наук, профессор, член-корреспондент РАН Владимир Грачев:
- Владимир Александрович, расскажите, пожалуйста, о чем шла речь на
конференции в Вене.
- Всего в мире насчитывается 145 тыс. тонн отработанного ядерного топлива.
Нужно понимать, что отработанное ядерное топливо и радиоактивные отходы -
разные вещи. Отработанное ядерное топливо - важное стратегическое сырье.
Если в свежем топливе 99% полезных компонентов, то в топливе, которое один
раз поработало в реакторе, остается 94% таких компонентов, в нем появляется
по два новых изотопа, в том числе плутония. Плутоний - материал для
изготовления атомной бомбы. Поэтому проблема отработанного топлива
связана с проблемой нераспространения ядерного оружия. Сегодня из 145 тысяч
тонн отработанного ядерного топлива 100 тыс. тонн находится на 236
установках в 36 странах. Получается, что во многих странах хранятся
материалы, из которых после переработки можно получить ядерное оружие.
Конференция касалась конкретных вопросов: как быть с этим топливом.
- Я правильно понял: потенциально 36 стран мира могут обладать ядерным
оружием?
- Да. Пусть это будут плохонькие бомбы, но бомбы. Нельзя упустить контроль
за отработанным ядерным топливом, из радиоактивных отходов никакую бомбу
не сделаешь. Соответственно топливом должны обладать только те страны,
которые имеют мощности по его переработке. Это США, Франция, Англия,
Россия, Китай.
Нужен цивилизованный оборот ядерного топлива. Меня очень беспокоит
позиция США. Американцы хотят нас уничтожить как ядерную державу.
Владимир Путин на Саммите тысячелетия в Нью-Йорке выступил с
инициативой не использовать в энергетике обогащенный уран и чистый
плутоний. Это очень важное заявление, ведь без этих компонентов очень трудно
изготовить ядерное оружие. В ответ - тишина.
- Как сейчас обстоят дела с российскими ядерными отходами?
- Проблема радиоактивных отходов (РАО) очень серьезная. У нас много
радиоактивных источников в медицине, в исследовательских центрах.
Например, в Курчатовском институте, по данным его директора, большое
количество бочек с отходами. В Московской области есть предприятие Радон,
хранящее эти отходы. Мое мнение, в центре России этого делать нельзя. У нас
достаточно безлюдных мест для хранения. (Александр Садчиков. Владимир
Грачев: Ядерные технологии определяют лицо нации. Известия. 26 сентября
2000)
СОБСТВЕННАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Семинар в ПИР-Центре
21 сентября ПИР-Центр провел семинар Перспективы военной реформы в
России.
Как отметил в своем выступлении советник ПИР-Центра генерал-лейтенант
Василий Лата, в прошлом первый заместитель начальника Главного штаба
РВСН, «Военная реформа в России – это далеко не те меры, которые уже были
предприняты и о которых говорят в средствах массовой информации. Планы
военной реформы должны предусматривать не только сокращение
Вооруженных сил, но и коренную их перестройку как по форме, так и по
содержанию. Военная реформа должна затрагивать все военные структуры и
осуществляться государством в целом, а не силами лишь министерства
обороны».
Выступившие с докладами член Совета ПИР-Центра, заведующий сектором
Института США и Канады, профессор Юрий Федоров и научный сотрудник
ПИР-Центра, директор проекта Иван Сафранчук подчеркнули, что
приверженность теории расширенного ядерного сдерживания привела к тому,
что российские Вооруженные силы были вынуждены отрабатывать
возможности отражения гипотетических угроз, будучи не в состоянии
парировать существующие и вполне реальные угрозы. Компромиссный вариант,
одобренный Советом безопасности РФ в августе с.г., не отвечает в полной мере
тем потребностям в реформировании Вооруженных сил, которые существуют
сегодня.
Во встрече приняли участие представители дипломатического корпуса:
сотрудники политических отделов и военные атташе Австралии,
Великобритании, Вьетнама, Германии, Дании, Израиля, Индии, Италии,
Нидерландов, Норвегии, Польши, Румынии, США, Турции, Узбекистана,
Украины, Финляндии, Франции, Чехии, Швеции, Югославии, Японии.