Автор: Оксана Савченко

Оксана Савченко
ДНИ РОЖДЕНИЯ ЗИНЫ
Действующие лица
Зина, художница, 38 лет, далее 40 и 8 лет.
Ольга, ее младшая сестра, 29 лет, затем 31.
Их мама, 67 лет, далее 37.
Их папа, 40 лет.
Эрик, муж Ольги, 45 лет.
Ульрих, Ваня, ее сыновья, 7 и 5 лет.
Действие происходит в Киеве.
Сцена 1
Однокомнатная «хрущевка», обставленная мебелью 80-х. В углу стоит
хилая полуосыпавшаяся наряженная елка, посреди комнаты мольберт с
недорисованным портретом Мамы. На обеденном столе початая бутылка
шампанского, два бокала, какая-то закуска.
Зина, стоя за мольбертом, наблюдает за Мамой, которая что-то ищет по
всей квартире.
На заднике сцены натянут экран.
Мама: Точно Нилка стащила! Сидела, щебетала! А потом, пока я пребывала
в уборной – бац! - И нет браслета!
Зина: Зачем тебе понадобился педикюр перед визитом к врачу?!
Мама: Женщина всегда должна оставаться женщиной! (ищет браслет)
И куда он задевался?
Зина: Перестань приглашать ее! Она сплетница, к тому же привирает.
Мама: У нее педикюр-маникюр – всего сто гривен. В парикмахерской на
первом этаже - один маникюр все сто!
Зина: Это салон! В салоне всегда дорого!
Мама: И заразно! Нилочка работала там. К ним приходят с грибком, ногти
серые, пованивает. Но педикюрши все равно обязаны делать работу.
Чистить все. А то турнут и фамилии не спросят! И потом, Нилочка говорила,
ты только вообрази себе – тем же инструментом, без дезинфекции…
Зина (нервно): Мама я это уже слышала! Твою Нилу ни в одно нормальное
место не возьмут. Сама жалуешься - после педикюра этой воровки ходить не
можешь!
1
Мама: По крайней мере, Ниле я могу доверять на предмет чистоплотности.
И у нее всегда импортные лаки.
Зина (иронично): Жи-и-ир!
Мама: Что?
Зина: Ничего! Ты была у врача?
Тонкий мужской голос (со стороны окна): На манку, на манку его падлу
ловить надо! Я вчера трехкилограммового леща споймав! Оттакого,
оттакого!
Грубый мужской голос (с той же стороны окна): На шо споймав?
Тонкий мужской голос: На манку, на манку - оттакого, падлу!
Мама: Закрой форточку. Сквозит. (Ищет браслет)
Зина: Валик ужрался, Светку бить будет.
Зина идет к окну. Некоторое время смотрит на улицу.
Тонкий мужской голос: На манку! Оттакого, падлу!
Зина резко захлопывает форточку.
Зина: М-а-а-а-м, сядь уже!
Мама (прекращает поиски, внимательно смотрит на Зину): Доця, ты
сегодня в миноре. Сложности с выставкой?
Зина (еще более нервно): Готовится! Сегодня приходил парень, специалист
по свету. Ставил лампы. Молодой совсем, но профессионал. Картины
ожили, проявилось главное. Все ждут, когда закончу твой портрет. Так что,
может, наконец, присядешь?!
Мама: И славно! Костя придет?
Зина (резко): Он в командировке!
Мама: Он уже год в командировке!
Зина: Что ты этим хочешь сказать?!
Мама: Ты нервная от того, что у тебя нет секса. Конечно, в 38 - организм
требует свое. Тебе нужен любовник, девочка.
Зина: Спасибо, мама, я знаю, сколько мне лет! Непременно заведу!
Специалиста по свету!
Мама: Он знает иностранные языки?
Зина: Кто?!
Мама: Специалист по свету?
Зина: Это еще нафига?!
Мама: Если у тебя появится связь с ним, можно будет извлечь выгоду и не
тратиться на переводчика, когда поедешь за границу.
2
Зина: С чего ты взяла, что я туда поеду?!
Мама: Сама увидишь, после выставки тебя непременно пригласят во
Францию или Италию! Может, в Америку! Но мне не нравится Обама, у
него носогубная складка – кроличья.
Зина (горестно вздыхает): Ага. Так что сказал врач?
Мама: О, у нас состоялось Чудное рандеву! Он был потрясен моим знанием
о предмете… И сердцем.
Зина: В смысле?
Мама: У меня сердце, как у космонавта – его слова. И он очень, очень
поддерживает гомеопатию. Кстати, куда ты дела мои таблетки?
Зина: Сама же переставила их на сервант!
Мама смотрит на часы.
Мама: Вчера выпила их на десять минут позже, а сегодня с утра голова
кружилась.
Зина: Ты показывала врачу пилюли этого шарлатана?
Мама подходит к серванту, на котором стоят пять банок с
гомеопатическими пилюлями. Вытаскивает из каждой банки по таблетке.
Мама: Не говори так о Николае Львовиче! После приема его лекарств я
чувствую себя на сорок. Да что там! Даже двадцать лет!
Принеси воды, а то опоздаю.
Зина уходит. Мама хватается за грудь, садится в кресло или на диван.
Видно, что ей очень больно. Зина приходит с водой. Мама делает вид, что
все в порядке. Выпивает таблетки.
Мама: Зря не веришь в гомеопатию! Глотаешь и прилив сил молниеносный!
Не хочешь попробовать? Они от всего… от нервов тоже.
Зина (едва сдерживая раздражение): Еще бы, не от всего! По сто баксов
банка!
Мама смотрит на елку.
Мама: Всего неделя после Нового года прошла, а уже так облезла. Это все
Чернобыль. До аварии елки у нас стояли по месяцу и хоть бы иголка упала.
Мне было жаль их выбрасывать.
Зина: У нас были сосны. А это елка! Елки слабее.
Мама: Странно, что она облезла – плохой знак. Сейчас, что ни купи, срок
годности безграничный! Молоко неделями стоит - не киснет, масло мы не
выбрасываем второй месяц, а оно - я нюхала - свежайшее. Интересно, что
3
они туда добавляют? Наверное, скоро появятся яйца, не протухающие
годами.
Зина: И сальмонелла будет умирать своей смертью. Мама! Ты принесла
результаты анализов?!
Мама: Нет.
Зина: Почему?!
Мама: Не дали, но сказали – все хорошо.
Зина: Бред!
Мама снова ходит по комнате в поисках браслета.
Мама: Куда же делся браслет?.. Вспомнила! Лежал на холодильнике! И
когда она пришла, делать маникюр… Я точно помню, видела его на
холодильнике!
Мама направляется в кухню.
Зина: Мама, постой! Доктор...
Мама (обрывает Зину): Секунду! (Выходит)
Слышно, как в кухне с грохотом падает кастрюля. На мобильный Зины
приходит смс. Эта же смс-ка появляется на экране в глубине сцены. (Всю
дальнейшую мобильную переписку Зины и Ольги зритель видит на экране).
СМС Ольги: Sestri4ka! S dnem roozhdeniya! Vsego! Vsegda! Mame poselui!
Lublu. Olga, Eriik, plemyanniki. Veseli6sya?
Зина пишет ответ, отправляет Ольге.
СМС Зины: Спасибо! Да!
Мама возвращается.
Мама: Нигде нет. Точно, она, курва такая! Клептоманка! У нее стратегия с
детства отработана!
СМС Ольги: 4to?
Зина (маме): Ольга передает тебе привет.
Мама: Она звонила?
Зина: Прислала смс.
Мама: Хоть бы написала разок, все ли у них нормально.
Зина: Она ж прислала открытку на Новый год.
Мама: Не смеши меня! Там два слова! Ей не интересно удовлетворять мое
беспокойство, которое она называет любопытством.
Зина: У нее дети и много работы.
Мама: Для меня это оскорбительно! Собственно, мне достаточно хоть раз в
неделю написать, что все здоровы! Ее дети даже не знают русского!
4
Зина: Не начинай!
Мама: Ей никогда ничто не нравилось! Она даже не хотела сосать мою
грудь, отказалась в пять месяца. Выплюнула и скрутила мне дулю.
Зина: Причем тут Ольга?! Дуля – рефлекс у младенца!
Мама: Она его хорошо усвоила! В свои тридцать крутит его с удручающей
регулярностью – никогда не позвонит! Это уже трудно считать рефлексом!
Зина: Опять двадцать пять!
Мама (с гордостью): Ты-то меня сосала до двух! Летом вообще через
каждые двадцать минут. От груди ничего не осталось. Уши спаниеля! Зина,
если родишь, корми ребенка, спи с ним. Минимум до трех! Никогда не
стриги, и он будет к тебе привязан. Если бросит сосать рано, так и знай,
уедет при первой же возможности. Как твоя сестра, вскочит на первого
попавшегося немца! (Ищет браслет на книжных полках, достает стопку
исписанной бумаги, рассматривает.) Что это? А, опять старый идиот
притарабанил свою сраную рукопись!
Зина: Не говори так о папе!
Мама: Я об этом старпере вообще не упоминаю без повода. Зачем он
принес эту дурацкую писанину?
Зина: Просил передать Ане и дяде Володе. Спрашивал телефон их театра.
Мама: Надеюсь, ты не дала?
Зина: Это его дело!
Мама: Все из-за вас! Вы все потакаете ему! А он вам морочит головы!
Адреса есть в справочной, если ему надо, сам найдет! Это детские игры!
Ты же знаешь о старческом слабоумии. Будь снисходительна.
Зина (иронично): Стараюсь… каждый день!
Мама: Это же надо! Морочить людей своими никчемными пьесами. Почему
ни у кого не хватает совести, сказать ему, что он может с таким же успехом
проситься на роль любовника в драме или на партию в балете «маразм»?!
Мама находит еще какой-то документ. Рассматривает
Мама (растеряно): Зина, что это?
Зина подскакивает и буквально вырывает у нее документ из рук.
Зина: Ничего!
Зина закуривает.
Мама: Открой хотя бы окно!
Зина открывает форточку, пускает в нее дым.
В соседней квартире раздается грохот.
5
Зина (вздыхает): Поехали!
Тонкий мужской голос: Я чмо?! Да, я чмо! Сама, блядь, чмо!
Звук бьющейся посуды.
Женский голос: Ты на нее заработал, падло?!
Звук пощечины.
Мама: Зинуль, может, пластинку поставишь, Визбора или Дольского?
Зина: Не поможет!
Тонкий мужской голос: Та ты, блядь, охуела! Иди сюда, сука! Сюда!
Женский голос: Только тронь!
Звук удара, женский крик, громко хлопает дверь.
Женский голос: Чтоб ты сдох!
Тишина.
Мама (показывая на документ): Что-то случилось? Это из суда? Ты не дала
толком рассмотреть!
Зина (отрывисто): Успокойся! Ошиблись адресом. Надо будет отослать
обратно. Какой-то квартирный вопрос.
Мама (с облегчением): Да, почта сейчас не та, что раньше. Вечно что-то
путают.
Мама снова ищет браслет.
Зина: Мама! Перестань, наконец, искать этот браслет! Ты его почти никогда
не носила!
Мама: Я сейчас позвоню Ниле.
Зина: Зачем?
Мама: Спрошу напрямую.
Зина: Будешь выглядеть глупо! Вдруг это не она?! Вдруг ты сама его кудато положила и утром найдешь?! Тут же все захламлено!.. Не помог даже
переезд папы.
Мама: Я ей позвоню и скажу все прямо в лицо! Пять лет назад у меня
пропали серьги после ее маникюра, но тогда я смолчала, пожалела! Она что
думает и сейчас ей все сойдет с рук?!
Мама хватает трубку стационарного телефона, набирает номер. Зина
быстро подходит к телефону и нажимает на рычаг. Мама удивленно
смотрит на Зину.
Мама: Определенно тебе нужен мужчина.
Зина: Определенно мне надо бухнуть!
Наливает шампанское в бокал, выпивает залпом.
6
Зина (злобно): Почему тебе именно сегодня понадобился этот чертов
браслет?! Он тебе никогда не был нужен! Вечно валялся в пыли по углам!
(Пауза)
Мама: Не принимай меня за сумасшедшую… но я заметила, что когда
надеваю его… мне везет… становится лучше…
Зина: Бабская ерунда! Ты б еще гороскопы почитала!
Мама: А вот и не скажи, я позавчера вышла без браслета и… упала.
Зина: В гололед все падают.
Мама: …Я загадала, что если буду в нем на твой день рождения - все будет
хорошо.
Пауза.
Зина пишет СМС Ольге.
СМС Зины (на экране): Можешь выслать денег?
МС Ольги: Ot tebya snova pri6la abracadabra  Pomenyay yazuk! U vas vse
horo6o?
Зина переключает телефон на латинский шрифт и пишет ответ.
СМС Зины: Mozhe6 vuslat 300 evro?
Зина (матери): Что тебе сказал онколог? Как твоя опухоль?
Мама: Я тебя просила не упоминать при мне это слово!.. Доця… я не
ходила к врачу! Побоялась… без браслета!
Пауза.
Зина: …Ты сошла с ума?!
Мама: Я себя чувствую очень хорошо. А ты меня все время пытаешься
засунуть к каким-то докторам! Только б браслет найти и я уверена…
Зина: Трындец! Какой нафиг браслет! Ты не понимаешь, чем это может
закончиться?!
Мама (зло): Вспомни о тете Свете. Она умерла, сгорела сразу после того,
как ее исполосовали. А у нее была только начальная стадия. И это в
Германии! Она ведь младше меня. Я живу с этим уже два года. Ты хочешь,
чтобы меня зарезали - а я хочу дожить до твоей выставки! Твоего триумфа!..
Когда ты, наконец, меня туда сводишь?! Ты что, стесняешься своей пожилой
матери?
Пауза.
Зина (трет руками виски): Мне надо подумать.
Сигнал мобильного: пришло СМС.
СМС Ольги: 4to sluchilos? kogda tvoya vustavka?
7
СМС Зины: Babla net. iz masterskoy vugnali. vustavki ne budet.
СМС Ольги: Pizdes! Po4emy mol4ala?
СМС Зины: Rass4ituvala na Kostyu. On – syka!
СМС Ольги: Yasno! Mogu 4erez paru dney 200. sey4as net. platim kredit.
Hoche6 v skayp? Ok?
Мама: Кому ты все время пишешь?
Зина (хрипло): Осветителю…
Зина садится за компьютер. Ее лицо появляется крупным планом на экране
- ее рот крепко сжат - ее надрывный крик раздается «за кадром».
Денег, блядь, дайте мне! Дайте мне, блядь, денег! Денег-блядь-дайте-мнехоть-кто-нибудь! Денег… Блядь… Кто-нибудь… Мне… Сраный браслет
выкупить… Чтоб все было… хорошо…
Резко обрывает истерику, встает из-за компьютера, идет к мольберту.
Зина (матери): Скоро я тебя свожу в мастерскую, там еще неубрано. Пыль
грязь. Тебе вредно…Хочешь, нарисую тебе браслет по памяти?
Пауза.
Мама: Где расческа? Мне надо причесаться, а то растрепалось все.
Зина подает Маме расческу.
Зина: Мамочка, повернись в профиль. Так лучше падает свет… И обещай,
сходить к врачу, когда найдешь браслет.
Сцена 2
Та же «хрущевка». В ней бардак и запустение. На полу валяются холсты и
кисти. В углу стоит «лысая» елка с единственной разбитой игрушкой и
остатками дождика. За компьютером с полупустой бутылкой
шампанского и сигаретой сидит растрепанная Зина и общается с
родственниками по скайпу. На экране крупным планом – два детских рта,
вымазанных шоколадом, вопят стишок.
Ваня и Ульрих: wir haben Hunger, Hunger, Hunger
haben Durst! (Мы голодные, голодные, голодные. Мы хотим есть!)
Слышен голос Ольги.
Ольга: Ulrich! Wanja! Das Reicht! Geht zu eurem Papa! Erik, um Himmels
Willen, beschäftige die Kinder!
Ульрих! Ваня! Хватит! Идите к папе! Эрик, займись, ради бога, детьми!
На экране - мужские руки оттаскивают детей. Появляется Ольга, она
пьет бренди.
8
Ольга (Зине): Иншульдеген. Тьфу ты, извини! Короче… Так о чем это я
рассказывала?
Зина: Едешь после работы, типа.
Ольга: А, да! Едешь, сильно сказано! Кандыбачу, как подстреленный лось,
на пятидесяти, потому как гололед. И тут, прикинь, впереди меня тачка
сбивает ворону. Что это ворона, я потом увидела, а вначале показалось,
какая-то клякса отлетела. Тот урод на Форде даже не остановился. Я,
разумеется, торможу. Лежит, она, бедняга, на обочине. На боку. И клюв
весь в кровищи.
Зина: Не каркала?
Ольга: Не. Тихо лежала. Такая красивая: черная, аж синяя. Мне ее так
жалко стало. Подошла я, в пледик завернула и повезла домой.
Зина: Ты ж у нас сердобольная - вечно в детстве животных домой таскала.
Зина перещелкивает изображение сестры на поисковую систему (это
отражается на экране). Набирает: «дохлые вороны». Под следующую
реплику Ольги просматривает фотографии с мертвыми птицами.
Голос Ольги: В общем, да… Короче, приношу я ворону домой. Она, как
потом выяснилось, вороном оказалась. Мои все в шоке. Мальчишки молока
ей принесли, хлеба. Она, то есть, он, не жрет ни фига, а токо срет. От шока,
наверное. Эрик в панике: «Тащи, - говорит, - в больницу, она сейчас
подохнет - у детей стресс будет». Приношу. Выходит штрих – вылитый
Джек Николсон в молодости. Васт ист лос?! - спрашивает. Я ему ворону, то
есть, ворона под нос тычу. У него аж профиль перекосился: «Какие
жестокие люди!». И побежал ей рентген делать.
Звонок в дверь. Зина переключает изображения мертвых ворон на Ольгу.
Дети на заднем плане корчат рожицы, дерутся.
Зина: Принесло кого-то. Обожди.
Зина делает очередной глоток шампанского, уходит. Ольга пытается
утихомирить беснующихся детей.
Ольга: Ulrich, hör auf Wanja zu schlagen!... Wie oft denn noch?! Lasst eure
Mutter dochmal telefonieren. Eure Tante hat Geburtstag!
(Ульрих, прекрати лупить Ваню!.. Сколько можно?! Дайте матери
поговорить! У вашей тети День Рождения!)
Эрик: Ruhig, meine Liebe! Nach jedem Telefonat, Gespräch mit ihr entwickelst
du Neurosen.
9
(Тише, дорогая! Вечно после беседы с ней у тебя начинается невроз.)
Ольга: Sie ist meine Schwester! (Она моя сестра!)
Зина возвращается.
Зина (в микрофон): Ку-ку!
Ольга: Кто приходил? Новый поклонник?
Зина: Шас! Придурки какие-то за очередного хуя, который хочет стать
президентом, сухой паек предлагали.
Ольга: А ты чё?
Зина: Ничё. Отказалась.
Ольга: Взяла бы. У тебя ж вечно бабла нет. Там, может, гречка. Она тут
знаешь, сколько стоит?!
Зина: Художники за гречку не продаются!
Ольга: Взяла бы папе.
Зина: У папы еще целый мешок с 90-х остался.
Ольга: Господи, бедный папа. Как он?
Зина: Как обычно: варит мочу и пишет роман «Период полураспада».
Требует найти издателя.
Ольга: Ничего не меняется.
Зина: Ага… Так что там Николсон, подлечил животное?
Ольга: Ворон – это птица!
Зина: Подлечил?
Ольга: Там такой цирк был! Николсон поволок его в реанимацию, вызвал
хирурга на консилиум. Вышел с реальными слезами на глазах. Дескать,
птица не сможет быть полноценным членом общества - сложный перелом
лучевой кости. Нужна операция, а ему почти триста лет – фиг
восстановишься в такие-то годы! Посему, если я не собираюсь забирать
ворона домой, то его, опосля интенсивной терапии, направят в зоопарк. Я,
честно говоря, припухла от такой заботы!
Зина: Я б тоже припухла… Выпьем, чтоб у этого ворона все было клёво!
Ольга: Давай! Мне, кстати, Николсон еще сто евро пообещал. У немчур тут
закон действует, по которому награждают за спасение животных.
Зина: Прикольно! Мне бы так. Я б разжилась. У меня позавчера под дверью
котейка жил. Полночи. Соседка у магазина нашла в пакете. Там их двое
было. Один дохлый, а этот выкарабкался.
Ольга: Ужас. И что с ним сейчас?
10
Зина: Хер знает! Полночи под дверью орал, а потом затих. Я утром выхожу,
молока дать. Коробка пустая. И только мой коврик… обосцаный.
Ольга: Жестокая! Я б не выдержала, взяла котейку. Ты чего не взяла?
Зина: На кой он мне?! У нас денег за тварей не дают… Только гречку. Тебе
не надо? У папы еще пять мешков.
У Ольги снова орут дети. Она встает, идет к ним. Ее немного
пошатывает.
Ольга: Kriegt euch endlich ein! Gleich kommt die böse Hexe und versohlt euch
den Hintern!
(Уймитесь, наконец! Сейчас придет злая волшебница и даст вам по попе!)
Ольга возвращается к скайпу, чокается бутылкой с монитором.
Ольга: За тебя!
Ольга выпивает. Зина поднимает бутылку.
Зина: И за воронов!
(поет)
Ой ты, ворон,
что ж ты вьешься
над моею голово-о-о-ой? Ой!
(резко обрывает песню)
Ну и житуха! Страны контрастов и противоречий, блядь! У нас в метро
цыганки с младенчиками, димедролом накачанными, попрошайничают, и
всем хоть бы хны, а у вас там, бля, воронам – рентгены делают!
Ольга (икает): А зачем младенчикам димедрол-то?
Зина: Чтоб не плакали и спали!
Ольга: Ты откуда знаешь?!
Зина: Интересовалась. Я, пока мастерскую не отобрали, ходила тут мимо
одной сучки на Лукьяновке и думала, чего это у нее ребенок всегда спит? А
оно оказывается, вон, в чем дело.
Ольга: Я тебе говорила, из этой страны надо валить!
Зина: Ага! И бросить маму?! Потом, это ж твой крендель вначале выставку
в Дюссельдорфе обещал, а потом в отказ ушел!
Ольга: Потому что не надо было напиваться и орать, что он фашист и его
дед нашего деда в Бабьем Яру живьем закопал!
Зина: Так он и есть фашист! Точнее его предок.(икает) то есть, потомок!
(кричит) Эрик, фриц! Давай, бухнем на брудершафт!
11
Ольга: Не надрывай глотку, он тебя все равно не слышит!.. Зина, правда, ну
причем тут он?! Ты достала уже этим Бабьим яром!
Голос Эрика (с сильным акцентом): Достала уже этим аром!
Зина: Ну Яр, ладно - сын за отца тра-та-та-та… Но маму не прощу! Это
нормально, что он нашу маму хотел в богадельню сдать?! Она нам жопы
подтирала, а мы ее в богадельню – давай, мама, подыхай, как котейка в
пакете!
Ольга (не выдерживает, орет): Какая же ты дура! Какие же вы все
придурки там, а! Он ее собирался положить в хороший хоспис! Туда болт с
улицы попадешь! Бегал, договаривался. А ты истерить начала!.. Хоспис - это
хорошее заведение! Там людям обеспечивается нормальный уход… к ним
священники приходят… психологи.
Зина (ржет): Ой, я не могу! А что там психологи-то делают?! Предлагают
изменить свое отношение к обстоятельствам? (кривляясь) Вам
ампутировали, ноги и руки, у вас провалился нос и выпали зубы, оставшиеся
три дня жизни вы будете мочиться в памперсы и хавать через трубку,
вставленную в нос! Но все на самом деле заебись! - Вы просто взгляните
иначе на эти обстоятельства! Так что ли?! Этого ты хотела для нашей
мамы?!
Зина переключает монитор компа на изображение мертвой вороны. Ворона
начинает открывать и закрывать клюв, и говорить Олиным голосом.
Ольга: Не этого! Ты передергиваешь! Ты не представляешь, в какой я
депрессии! Год к психоаналитику хожу. Сто евро сеанс! Антидепрессанты
ем… (всхлипывает) Помнишь, как наша мама в больничном коридоре
загибалась? Мы еще взятку давали, чтобы ее на нормальную, а не
панцирную кровать переложили… А тут ворону – рентген… Скотство,
скотство…
Зина переключает монитор на пьяную и почти плачущую Ольгу. Дети
беснуются на заднем фоне. Зина пьет.
Зина (ровно): Ты ж только неделю к ней ходила, ты ворон спасаешь за
деньги.
Ольга: Зина!
Зина: Что Зина?! Ты ж не сидела с ней год. Не мыла. Памперсы не меняла.
Не слушала, как она орет от боли. Не видела, как в маразм от таблеток
впадает.
12
Ольга (истерично): Я же тебе объясняла! Если бы я не вернулась вовремя
на работу, меня бы уволили!.. Я на такую должность фиг бы еще устроилась
ЗДЕСЬ!
Зина: Ну да, санитар в доме престарелых – это писец, как круто!
Ольга: Ты не понимаешь…
Ольга выпивает залпом рюмку бренди, плачет. К ней подходит
взволнованный Эрик с нарезанной колбасой на блюдечке.
Эрик: Auf Wurst. (На колбасу.)
Рыдающая Ольга бессильно машет рукой.
Ольга: Не надо.
Эрик: Du könntest zumindest weniger trinken - du hast Kinder! (Хотя бы пей
поменьше – у тебя дети!)
Ольга: Sei so freundlich und verschwinde. Mir ist nicht gut.
(Отвали, пожалуйста. Мне плохо.)
Эрик грозит Зине кулаком.
Эрик: Ты тревожить нас двенадцать часов ночи! Ни одна немца так не
делать! Дай спать, конец-концов!
Зина (гневно): Когда вы нас в 41-м в четыре утра потревожили, мы тоже
спали! Так что пошел в жопу!
Эрик крутит пальцем у виска.
Ольга: Да заткнитесь вы оба!
Дети разбивают вазу.
Ольга (детям): Ich flehe euch an - hört auf zu randalieren! Я вас умоляю,
хватит беситься! Эрик, мать твою! Да уложи ж ты их спать!
Ольга рыдает.
Эрик (детям): Jungs, lasst uns schlafen gehen. (Парни, пойдемте спать.)
Эрик уводит мальчиков. Тихо, только Ольга всхлипывает.
Зина: Я тебе не рассказывала… Она, знаешь… за три дня до смерти с
кровати сама встала. И у нее челюсть вывалилась. На пол!.. Я хотела
поднять. Мама меня остановила. Сама схватила, вставила и подмигнула, как
Мерлин Монро… Помнишь, она умела как-то так красиво подмигивать?
Ольга кивает, долго пьет из горла, снова плачет.
Зина: Не плачь… (заговорщицки) Видишь ли, она ко мне приходить
стала… В кубики поиграть. Те, наши, старые, которые папа тебе на пять лет
подарил. Говорит: «В детстве не наигралась, а теперь компенсирую».
Ольга (пьяно): Кто к тебе приходит?
Зина: Мама. Она сейчас тоже тут. Смотри.
13
Зина поворачивает камеру скайпа вглубь комнаты. Там никого нет, только
за незашторенными окнами мигает вывеска бара. Ольга прислоняет лицо к
компьютеру, пытаясь рассмотреть Зинину комнату.
Ольга: Никого там нет! Только будто бликует что-то.
Зина: Это вывеска.
Ольга: Зин, это… я что-то не врубаюсь!
Зина: Какие-то поцы из общественного туалета бар сделали. Уже месяц… Я
туда зашла раз. Стою. Пью коньяк. Вроде все кайфовенько так. Но одна
мысль тупо портит мне вечер… Это ж сколько говна подо мной?! Даже
добухать не смогла… Эй, санитар, ты еще там?..
Оля спит, уронив голову на клавиатуру. Зина допивает остатки
шампанского из горла, неуверенно встает. Проходит мимо сидящей на полу
пожилой женщины в халате (Мамы), складывающей деревянные кубики.
Гладит ее по голове, как ребенка. Затем подходит к краю сцены.
Освещается только голова ее и шея, тело в тени - будто голова отрезана.
(Лицо Зины – это лицо очень уставшего человека, судьба которого
свершилась и которого ничто в жизни больше не ждет). Зина трогает
рукой горло.
Зина: Душно что-то…
В соседней квартире раздается грохот.
Тонкий мужской голос: Я чмо?! Да, я чмо! Сама, блядь, чмо!
Звук бьющейся посуды.
Сцена 3
1979 год. Та же «хрущевка». Все тесно заставлено мебелью из разных
гарнитуров, в углах стопки книг. На столе половина торта с восемью
свечками. Посреди комнаты пышная наряженная елка, под ней
пластмассовая зеленая лошадка. Мама отрезает большой кусок торта, с
аппетитом ест. Из-под дивана выползает восьмилетняя нарядно одетая
Зина.
Зина: И тут Лёни нет!
Мама: Найдется. Не в первый раз.
Зина: Он так надолго никогда не исчезал!
Входит Папа с газетой.
Папа (Маме): Дина, второй кусок за утро! Соображай, что делаешь?!
Мама (ему, равнодушно): Опять пропал Леня.
14
Папа (не обращая внимания): Ты послушай только, что этот мудак морозил
под Новый год!
Мама: Митя, здесь ребенок!
Папа (назидательно): Вот увидишь, Зина будет повторять твои «скотина» и
«стерва», но никогда не обратит внимание на мое постоянное, но
ненавязчивое вкрапление нецензурной лексики.
Зина: Пап, как думаешь, где может быть Лёня?
Папа: Пошел проветриться. (Смотрит в газету, смеется; маме.) Нет, но ты
послушай! (Читает, имитируя Брежнева.) «Здравствуйте, дорогие юные
друзья!
Жильцы из соседней квартиры начинают заниматься любовью - доносятся
ритмичные звуки панцирной кровати.
Мама: Елки-палки, когда эти животные перестанут шуметь?!
Папа: Будь снисходительна, они только поженились.
Мама: Вторая неделя к ряду - с утра до вечера, с ночи до утра!
Папа: Ты все-таки послушай! (читает с интонациями Брежнева)
Поздравляю всех вас с Новым 1979 годом! Организация Объединенных
Наций, которая объединяет почти все государства Земли, решила
провозгласить его годом ребенка. Это очень хорошее правильное решение,
ведь дети - это наше будущее, им придется продолжать дело своих отцов и
матерей. Они, я уверен, сделают жизнь на Земле лучше и счастливее… К
сожалению, сегодня на Земле еще во многих местах гремят выстрелы, льется
кровь, гибнут не только взрослые, но и дети. Много еще детей умирают от
голода и болезней. С этим нельзя мириться. В Советском Союзе мы
стараемся сделать все, чтобы годы детства были здоровыми и
счастливыми».
Соседи за стенкой громко «оргазмируют». Мама Зины выбегает из
комнаты в туалет и блюет.
Папа: А я предупреждал!
Зина: Мама заболела?
Папа: В ее положении это естественно.
Зина: Пап, а войны не будет?
Папа: Нет!
Мама возвращается.
Папа (шутливо): Дина, зачем тебе есть? Можно сразу все выбрасывать в
унитаз.
15
Мама: Ты меня еще вчера достал своими шутками и намеками. Мы же
решили, пока никому не говорить. И так твой Жиликов на меня пялился весь
вечер!
Папа: Это тебе казалось. Ты просто вбила в голову, что весь мир знает.
Мама: Ни черта я не вбивала! Я же тебя умоляла - пока я окончательно не
решила, никому не говори и не шути по этому поводу.
Папа: Что значит, ты окончательно не решила?!
Мама: Зина, поищи Лёню в ванной или кухне. Думаю, он там.
Зина выходит.
Мама (Папе): По слухам, меня собираются повысить.
Папа: Но ты же еще недавно жаловалась, что тебя могут понизить, потому
что ты на пьянке ляпнула Климовой, что от вашей начальницы пахнет
женщиной.
Мама: У нее в столе обнаружили «Раковый корпус».
Папа (удивленно присвистывает): Значит, хороший человек
Мама: Не смеши! У этой стукачки «могучая поступь советской экономики»
от зубов отскакивает. Сама не понимаю, как к ней попал Солженицын. Факт
в том, что теперь ее точно снимут.
Папа: А ты и рада!
Мама: Да при чем тут?! Ей хоть Библию под подушку сунь – ничего в ней
не изменится! Думаю, купилась на «тамиздат»! Она ж на фирме помешана!
Папа: Если ее снимут, что изменится для тебя?
Мама: Меня повысят. Я по возрасту больше всех подхожу.
Папа: И?
Мама: Значит, мне не надо в декрет.
На экране появляется изображение семинедельного эмбриона – это может
быть видео, анимация, фотография.
Папа: Нам должны вот-вот дать квартиру! Если нас будет четверо - есть
шанс получить трехкомнатную!
Эмбрион (взрослым голосом). Птичка - наивнячок!
Мама: Если это будет девочка – черта лысого ты получишь, а не
трехкомнатную!
Эмбрион (детским голосом): Не дура!
Папа (неуверенно): Если будет мальчик, трехкомнатная гарантирована!
Мама (перебивает): А если все-таки девочка?!
Эмбрион (взрослым голосом): Сама знаешь!
16
Папа: Двухкомнатная!
Мама: Она нам и так гарантирована! Уже десять лет как!
Папа: Мы первые в очереди!
Мама: Мы были вторыми три года назад!
Папа: Ты хочешь, чтобы Зина выросла эгоисткой?
Мама: Зина тут при чем?!
Папа: Последние исследования в области детской психологии
свидетельствуют – в однодетных семьях ребенок вырастает эгоистом и
манипулятором.
Мама: Ты по себе судишь?
Папа: И по тебе!
Мама: Мой брат умер от голода в Ленинграде!
Папа: Моих замучили в Треблинке!
Оба вздыхают. Некоторое время молчат.
Мама: Меня раздражает наша обстановка, здесь негде разместить второго
ребенка. Ты вечно в командировках, пишешь о достижениях трудящихся и
подвигах на целине, а твоя единственная дочь ходит в одних и тех же
ботинках третий год подряд! Ты же ничего, ничего не в состоянии достать!
Папа: Я рос в жалкой лачуге из тростниковых циновок, картона и тряпья!
Мама: Тогда была война! Ты б еще припомнил скорпионов под пеленками в
Самарканде.
Папа (с обидой): Я тебе больше ничего не расскажу.
Мама: Потому что ты уже все рассказал!
Папа: Ты ничего не понимаешь, ты другое поколение – вы не цените того,
что у вас есть!
Мама: У нас ничего нет, кроме твоих дурацких книг и этой унылой
плебейской мебели!
Папа: Вполне еще приличные вещи.
Мама: А я хочу югославскую стенку! И заграничные ботиночки для Зины!
Ты видел, как в ее возрасте девочки одеваются?!
Папа: Дина, скажи честно, ты не хочешь этого ребенка?
Мама: Нет!
Эмбрион (взрослым голосом): Сука!
Папа: По моим подсчетам, ему уже почти шесть недель!
Эмбрион (детским голосом): Семь!
Папа: Ты знаешь, что…
17
Эмбрион (подхватывает, приподнято и назидательно): На седьмой неделе
развития эмбриона человека – его рост от макушки до копчика составляет
пять миллиметров. А к концу этой недели он станет размером уже с
горошину - около десяти миллиметров! Продолжает нарастать масса тела
зародыша. Причем голова увеличивается заметнее других частей тела. Это
связано с быстрым развитием головного мозга. Постепенно в головной части
эмбриона начинают проявляться будущие черты лица ребенка. Глаза уже
наметились, формируется хрусталик, началось образование носа. Из
крошечных отверстий в позвонках выходят нервы, которые пронизывают
своей сетью все тельце эмбриона. Сердце принимает s-образную форму.
Выделяются правый и левый желудочки. У зародыша все еще есть хвостик,
но он постепенно уменьшается!
Папа (громко): Аборты - это убийство!
Эмбрион (взрослым голосом). Молодец!
Мама: Не ори, Зина услышит.
Папа (тише): Убийство!
Мама: А обо мне ты подумал?
Папа: Я всегда о тебе думаю!
Эмбрион (детским голосом). А обо мне тут хотя бы кто-нибудь думает?!
Мама: Второй ребенок – убийство для меня! Опять начнется.
(Кривляясь.) «Мама-мама-мама». Опять кормить. Опять общаться с этими
забацанными мамашами: «Мы уже писаем на горшок». Пеленки стирать. Я
не выдержу!
Эмбрион (Папе). Убеди ее, ты ж мужик!
Папа: Я помогу.
Мама: Ты уже не помог!
Папа: Тогда не мог!
Мама: Ты никогда не можешь!
Возвращается расстроенная Зина.
Зина: Лёни в ванной и кухне нет.
Мама: Ты его звала?
Зина: Да!
Папа: Найдется!
Зина (смотрит на экран с эмбрионом): Мама, кто это?
Мама: Не обращай внимания – это генсек нашей страны товарищ Брежнев.
Зина: Да?
18
Мама: Да.
Зина: Не похож.
Папа (внимательно смотрит на экран). Надо бы вызвать мастера, починить
звук… А без звука действительно не похож.
У мамы снова приступ тошноты, она убегает.
Зина (Папе): Лёня умер.
Папа: Почему ты так решила?
Зина: Я видела кровь.
Папа: Где?
Зина: В ванне.
Папа: Когда?!
Зина: Сейчас!
Папа: Твою мать! Дина!
Мама (голос). Секунду.
Слышен шум спускаемой воды. Мама возвращается в комнату.
спотыкается о табуретку, лежащую на полу.
Мама: Убери куда-нибудь эту рухлядь!
Папа: Дина, что происходит?
Мама: Ничего - у меня токсикоз!
Эмбрион (взрослым голосом): Елки-палки, дайте ей цитрусовых.
Папа (эмбриону). Дефицит.
Папа (Маме): Зина видела в ванне кровь.
Мама: И что дальше?! Я поранила руку. Кровь была оттуда.
Папа: Ты лжешь! У тебя что, кровотечение?
Мама: Пройдет!
Папа: Может быть срыв, надо срочно в больницу!
Мама: Не поеду!.. Еще вчера я хотела абортироваться. Пускай, все случится
само собой.
Эмбрион (взрослым голосом): Вали в больницу, зараза!
Папа: Я вызываю «скорую». (Одевается.)
Мама: Не надоело бегать к автомату?!
Папа: Нет!
Мама: Кто клялся, что до Нового года нам установят телефон?!
Папа: Я!
Зина: Мишке из первого подъезда установили, Ленке из тридцать девятой
квартиры тоже!
19
Папа: Ну, убейте меня! Я не мясник, как Мишкин папа, и не работаю
уборщицей в райисполкоме, как Ленкина мама! (Идет к двери.) Я скоро!
Мама: Я не хочу больше детей!
Папа убегает.
Мама хватается за голову, Зина подходит к ней, обнимает.
Зина: Мам, вы мне подарили на день рождения зеленую лошадку, а я хочу
жвачку «Дональд», там внутри картинка!
Мама: Котик, у тебя скоро будет ленинградская акварель, мы с папой
заказали дяде Славе. Через пару дней придет посылка.
Зина. Мам, а Лёня вернется?
Мама (после паузы): У тебя будет брат или сестра. Ты хочешь?
Зина: Не знаю…
Возвращается Папа, тащит обшарпанную детскую кроватку.
Папа: Диночка, ты только представь, как нам повезло. (Поднимает
кровать.) Посмотри, какие вещи люди выбрасывают!
Мама: Ненавижу… старье!
В комнату по очереди вползают восемь черепах – одна большая и семь
маленьких. Немая сцена.
Зина радостно визжит, хватает большую черепаху на руки.
Зина: Лёня! (Папе и Маме): Лёня родил детей!
Папа (Маме; кивая на Лёню): Но мне гарантировали, что это мальчик!
В соседней квартире снова жизнеутверждающе скрипит кровать. Под
окнами раздается сирена скорой. Мама истерично смеется.
Эмбрион (детским голосом): Йес!
Затемнение. Звук скорой перерастает в пафосный симфо-рок. На экране –
видео. По бескрайней степи мчится пассажирский поезд, камера
приближается к нему. В купе сидит пятилетняя Зина с черепахой, в
следующем купе - десятилетняя Зина в школьной форме в обнимку с мамой
и папой, затем – Зина-пионерка с младшей сестрой Ольгой, потом – 18летняя Зина, целующаяся с молодым человеком, в следующем – 37-летняя
Зина с постаревшей мамой. Этот поезд на полном ходу въезжает в
открытое море, погружается под воду. Перед глазами разновозрастных
Зин проплывают детские рисунки, октябрятская звездочка, изображения
Шевченко с пририсованными рогами, изображение Пушкина с
намалеванными чапаевскими усами, пионерский галстук, пачка сигарет,
пивные бутылки, пластинки, фото Виктора Цоя, Майка Науменко, Егора
20
Летова, джинсы-клеш, использованный презерватив, книги «Сто лет
одиночества», «Колыбель для кошки», «фенечки» из бисера, рыбы. Рыб
становится больше, их ход стремительней, они заполоняют собой весь
экран. Постепенно музыка становится тише, рыбы плывут медленней,
останавливаются, снуют вперед-назад. Камера отъезжает, в кадре –
большой аквариум с живой рыбой в супермаркете; ходят покупатели,
спиной к камере стоит восьмилетняя девочка и смотрит на рыб. На сцене
спиной к зрительному залу стоит сорокалетняя Зина и смотрит на девочку.
Занавес
Январь – 2011
21