Е. К. Рахимов К ВОПРОСУ О ВОЗНИКНОВЕНИИ У КАЗАХОВ ПОСТОЯННЫХ ЗИМОВОК-

Е. К. Рахимов
Казахстан, Павлодар, государственный университет имени С. Торайгырова
К ВОПРОСУ О ВОЗНИКНОВЕНИИ У КАЗАХОВ ПОСТОЯННЫХ ЗИМОВОККЫСТАУ И СТАЦИОНАРНЫХ ПОСТРОЕК НА НИХ
У скотоводов Казахстана исторически развивались два основных типа поселений –
временные и стационарные, которые имели функциональные варианты: собственно
временные
(кратковременные);
временные
сезонные;
стационарные
сезонные
и
стационарные оседлые (круглогодичные) [1, с. 153].
Вопрос о степени распространения жилых постоянных построек на зимовках казахов
до середины XIX в. не разрешен. И этнографические, и особенно археологические
материалы опровергают установившееся в дореволюционной литературе мнение о том,
что казахи начали сооружать постоянные дома только в XIX в. но нельзя впадать и в
другую крайность, приписывая казахам широкое распространение в прошлом постоянного
жилища на зимовках. Основным, самым главным жилищем казахских скотоводов в
течение многих веков было жилище кочевое, об этом свидетельствует и то, что его
техническому совершенствованию, украшению уделялось много внимания [3, с. 36].
По археологическим данным для зимовок-поселений XV-XVIII вв. характерны
мощные стены, за которыми насчитывается от трех до восьми дворов с хозяйственными
постройками. Эти места проживания вместо старого названия кыстау (зимовка) стали
называться кыстак. На землях вокруг них выращивали главным образом просо, ячмень,
пшеницу. Обычно такое селище размером 50 x 100 м и имело овальную или
четырехугольную форму. Они были распространены в основном в Южном Казахстане, но
встречались и в Центральном Казахстане. Сельские поселения XVIII-XIX вв. стен и рвов
не имели, они состояли из нескольких домов размером 20 x 30 м. В поселении обычно
бывало от 5 до 15 домов [4, с. 48-49].
Известно, что во второй половине XVIII – первой половине XIX в. казахи-скотоводы
проводившие лето в северной половине Казахстана, в большинстве своем не оставались
там, на зиму откочевывая со скотом в южную часть, на Сырдарью, в Кызылкумы,
Мойынкумы, на р. Чу, и т.д. Зимовали на севере лишь обедневшие, лишившиеся скота
егинши, которые строили зимние дома.
Ж. Артыкбаев пишет: «...до XIX в. строительство стационарных сооружений на
местах зимних зимовок происходит очень редко. Для XVIII в. характерна постоянная
борьба за лучшее зимнее пастбище между крупными племенами» [2, с. 201]. Это
1
подтверждает знаток этнографии казахов Муса Шорманов отмечавший что, «...в народных
легендах сохранились воспоминания об ужасных драках и побоищах, происходивших за
зимовки» [8].
Строительство
стационарных
поселений
на
зимовках
напрямую
связано
с
обустройством зимних загонов, хлевов для скота. Об этом пишет С. Е. Ажигали:
«возникновение элементов стационарного поселения у кочевников было связано прежде
всего с обустройством загонов для скота, которые несли на себе выраженные признаки
трудозатрат данного хозяйственного аула – например, каменные загоны или ямы для
молодняка, которые сверху покрывались камышом или хворостом. Эти, а также и другие
явные признаки трудозатрат явились базой для дальнейшего стационарного обустройства
зимовок» [1, с. 162]. Ж. Артыкбаев также замечает, что казахи перешли к массовому
строительству постоянных зимних помещений для скота, начиная с середины XIX века,
что явилось предзнаменованием для повсеместного строительства жилищ на зимовках [2,
с. 205].
Таким образом, на основной территории Казахстана предпосылки развития
стационарных зимних поселений как масштабного явления сложились в основном к
середине XIX в.
Во второй половине XIX в. политика Российской империи привела к массовому
изъятию
значительного
количества
удобных
земель
из
системы
казахского
землепользования. Вследствие сокращения кочевых путей казахи вынуждены были все
более оседать на зимовках. В связи с сокращением пастбищной площади и повышением
ценности зимних угодий, благодаря развитию там сенокошения и земледелия появилась
необходимость закрепления владений зимовками за отдельными аулами или даже
семьями. Одним из методов закрепления было устройство постоянных построек.
«Сокращение пастбищных пространств в XIX в. привело к полукочевому образу
жизни с сопутствующими ему сенокошением и хлебопашеством. Казахи стали раньше
возвращаться к зимним стоянкам, чтобы собрать урожай и накосить сено. В некоторых
частях Казахстана уже в середине XIX в. значительные группы казахов проводили на
зимних стойбищах до шести месяцев, а на лето откочевывали на небольшое расстояние»
отмечает Ж. Артыкбаев [2, с. 202].
Следует согласиться с авторами монографии «Казахи», что «массовый переход
кочевников (в XIX в. – Р. Е.) к полуоседлому и оседлому образу жизни был вызван рядом
причин и в первую очередь – изъятием земель огромных размеров в пользу колонизаторов
(казаков, переселенцев, промышленников и т. д.). Нужны были новые формы ведения
хозяйства. Для этого казахи развивали сенокошение для создания кормового запаса на
2
зиму, и более интенсивное выращивание сельскохозяйственных культур. Вести такое
хозяйство было немыслимо без полуоседлого и оседлого образа жизни. Нельзя не
учитывать и того, что основная масса трудящихся со временем все больше понимала
преимущество оседлых жилищ в зимнее время» [5, с. 123].
Нам кажется не обоснованным преувеличение С. Ажигали роли сенокошения в
становлении стационарных поселений у казахов [1, с. 173]. Как известно, джуты
происходили и раньше с не меньшей периодичностью, чем в XIX веке. Кочевники в таких
условиях спасали скот переселением на дальние пастбища не тронутые гололедицей.
Казахи начали заниматься массовым сенокошением вынуждено, в виду сокращения
зимних пастбищ, отобранных казаками и переселенцами [2, с. 201-204; 18, с. 2-3].
Социально-экономическое развитие, различные географические условия, среда
обитания влияли на возникновение и развитие оседлых жилищ. Первые постройки в
Тургайской области появились, например, в 40-е гг. XIX в., в Семиречье и Сырдарьинской
области – только в начале XX в. Но массовый переход к полуоседлости и связанное с ним
строительство домов и возникновение поселений относится ко второй половине XIX в.
К числу первых оседлых жилищ следует отнести надземные сооружения,
напоминающие по своим формам юрту. В Центральном, Южном и Северном Казахстане
подобный дом называли шошала, а на востоке Казахстана – тошала [8, с. 125-126].
Подробно описана шошала у В. Шнэ, которую он называет чучала: «Чучала есть тоже
своего рода жилье, не отличающееся, однако ни теплотой, ни сравнительным удобством и
по виду похоже на летнюю войлочную юрту киргиза. На юге в безлесной полосе, стены
её, образуя правильный круг, возводят из дерна на 2 аршина выше, несколько склонив
вовнутрь. Тупой конус завершает обыкновенный чанрак (верхняя часть юрты) прикрытый
войлоком. В Атбасарском уезде таковы нередко встречающиеся зимовки киргизов.
В северной лесистой части чучала делают из восьмиугольного сруба, верх
прикрывается как в юрте чанраком (т.е. шаныраком – Р. Е.). Чаще всего круглые стены
строятся из двойного плетня, которые набиваются землею и навозом. Конусообразная
покатость делается из жердей, конец которых укрепляется на стенах, а верх лежит на
круге или на четырехугольнике опирающемся, на четыре столба внутри чучалы.
Покатости такой крыши покрываются камышом, хворостом и дерном, а открытый верх –
войлоком. Вместо двери спускают у входа или сплетенный из чия, камыша циновку, или
коврик из войлока и чучала готова.
Чучала служит киргизу, во-первых, кухней – посередине чучалы устанавливается
казан. Во-вторых, чучала служит постоянным, и днем и ночью, местом пребывания
бедняков-рабочих» [9, с. 12].
3
Как видим, шошала постепенно теряла свое первоначальное назначение и постепенно
превратилось в подсобное помещение при зимовке. Из этого следует совершенно
справедливое замечание Н. Харузина, что «с переходом к полуоседлости и заменой
примитивного жилья более развитыми типами, старые формы не уничтожаются: они
приноравливаются к хозяйственным нуждам и строятся наряду с более сложными
жилыми строениями, вследствие чего, находясь на одном дворе, является возможность
проследить историю жилища в главных моментах его развития. Так около культурной
землянки богатого киргиза, стоит обращенная в жилище для рабочих или в хлев
первобытная землянка, на половину углубленная в землю, без окон и с первобытным
очагом; рядом с ней кош для гостей и рабочих, и тут же земляная юрта – чучала» [7, с. 71].
Землянку (полуземлянку) следует считать началом перехода к прямоугольным
наземным постройкам. Полуземлянки сооружались на зимовках и были жилищами
бедных слоев населения. Они представляли собой прямоугольную яму, глубиной
немногим более метра. По краям ямы возводили стены на высоту 50-80 см, на 1/3 глубины
ямы, закрывали плоской кровлей и засыпали землей. Для двери устраивали ступени или
ровный спуск.
Землянки и полуземлянки были популярны в стационарных кыстау степной зоны
Казахстана второй половины XIX в. Впоследствии всё более широко распространялось
наземное жилище [1, с. 179].
Появление надземных четырехугольных зимних домов относится к 1840-1860 гг., а к
1880-1890 гг. почти все казахское население имело дома на зимовках.
Вот какие сведения о маралдинских казахах Павлодарского уезда мы находим у Ф.
Щербины: «Ещё 70-80 лет назад (если исходить из времени составления труда Ф.
Щербины, то это примерно 1820-30-е гг. – Р. Е.) киргизы жили круглый год в юртах,
потом начали делать землянки, на половину в земле, а затем уже научились делать дома из
дерна, кирпича сырцового и бревен» [6, с. 90].
Интересно, что в Павлодарском уезде оседлые поселения развивались особенно
активно. Как пишет Г. Е. Катанаев: «В некоторых районах русских поселений (особенно в
Павлодарском уезде) можно сказать киргизов живет, или, правильнее сказать, зимует,
больше, чем русских... есть местности, где зимовые постройки киргиз настолько прочны,
что их можно считать за оседлые поселения в общепринятом смысле. Не более 15-20-30ти лет стоянки эти представляли собой не более как гнезда юрт, в беспорядке
разбросанных по казачьим землям то там, то здесь. Ныне зимовых юрт уже совсем не
существует; повсюду (близ казачьих линий) они заменены более постоянными –
4
землянками и деревянными избушками, сгруппированными местами как бы деревнями...»
[1, с. 174].
Также Г. Е. Катанаев сообщает, что «в районе казачьих земель Павлодарского и
Семипалатинского уездов, по обеим сторонам Иртыша живёт более или менее постоянно
киргизов до 12 000 душ обоего пола» [7, с. 65]. Эти сведения относятся к концу XIX в., как
и данные Ф. Щербины.
Т. о., необходимость своего жизнеобеспечения привело казахов к интенсивному
развитию земледелия, различных видов промыслов, ремесел и вызвало к жизни появление
первоначальных типов стационарных жилищ-землянок, полуземлянок и юртообразных
построек из дерна и камня в качестве зимних жилищ.
Разумеется, в небольшой статье нам не удалось полностью раскрыть поставленную
тему исследования, тем не менее, считаем что, публикация поможет закрыть некоторые
пробелы в наших знаниях о жизни и быте предков. В принципе казахское постоянное
жилище всё ещё не изучено достаточно глубоко. В силу недостаточности разработанности
вопроса мы не располагаем данными о границах распространения того или иного типа
казахского стационарного жилища. Однако ясно одно – опыт адаптации наших предков к
условиям засушливых степей, пустынь и полупустынь прослеживается не только в
организации хозяйства, в устройстве быта, но и в традициях строительной культуры,
уходящих корнями в седую старину.
Даже поверхностный анализ источников доказывает огромное значение зимовоккыстау в системе жизнеобеспечения и функционирования казахского этноса в XIX веке. И
если взять во внимание суровые климатические условия Казахстана, дают возможность
заявить об их исключительности для жизнедеятельности этноса.
Т.о., мы приходим к закономерному выводу, что казахские зимовки-кыстау
являются важными объектами этноархеологических исследований. Требуется, однако,
скрупулезная дальнейшая работа по тщательному изучению зимовок-кыстау как
этноархеологических комплексов.
Использованная литература
1. Ажигали С.Е. Традиционная система скотоводческого поселения казахов (в
историческом развитии) // в сб. «Этнографо-археологические комплексы:
проблемы культуры и социума». – Новосибирск, «Наука», 2002. – С. 3-146.
2. Артыкбаев Ж.О. Казахское общество: традиции и инновации. – Астана, 2003.
– 290 с.
5
3. Востров В.В., Захарова И.В. Казахское народное жилище. – Алматы, «Наука»,
1989. – 186 с.
4. Жолдасбаев С. Типы оседлых поселений казахов по данным археологических
исследований Южного и Центрального Казахстана (XV-XIX вв.) // Прошлое
Казахстана по археологическим источникам. – Алматы, 1976. – С. 46-58.
5. Казахи (историко-этнографическое исследование). – Алматы, «Казахстан»,
1995. – 352 с.
6. Материалы по киргизскому землепользованию, собранные и разработанные
экспедицией по исследованию степных областей. Под ред. Ф.Щербины. Т.18.
Павлодарский уезд. – Воронеж, 1902. – 383 с.
7. Харузин Н. История развития жилища у кочевых и полукочевых тюркских и
монгольских народностей России. Ч. II. Типы постоянных жилищ. //
Этнографическое обозрение. Кн. XXIX. 1896, № 2-3.
8. Чорманов М. Зимовки или зимние кочевки // Семипалатинские областные
ведомости. 1871. № 37. – С. 2-3.
9. Шнэ В. Зимовка и другие постоянные сооружения кочевников Акмолинской
области // Записки ЗСОРГО. 1894. Кн. 17. Вып. 2. – С. 21 – 44.
6