Нечаев Д.Н._Образ власти в массовом сознании населения РФ

Нечаев
Дмитрий
Николаевич,
доктор
политических
наук,
профессор кафедры политологии, государственного и муниципального
управления Орловского филиала РАНХиГС, председатель экспертного
совета АНО «Институт политического анализа и стратегий»
Образ
власти
в
массовом
сознании
населения
РФ:
социологический анализ (на примере Воронежской области)
Image of power in the mass consciousness of the population of the
Russian Federation: a social analysis (Voronezh region)
В исследовании рассмотрена проблематика образа региональной власти
в экспертном сообществе и массовом сознании населения. Данные категории
проанализированы на примере Воронежской области, где отмечены два
ключевых понятия: образ власти и образ губернатора А.В. Гордеева. В статье
даны
прогнозные
характеристики
региональной
государственной
информационной политики.
The study examined the problems of the regional government in the way of
the expert community and the mass consciousness of the population. These
categories are analyzed on an example of Voronezh region, where noted two key
aspects: the image of the authority and the image of governor A.V. Gordeev. In the
article the projected performance of the regional government information policy.
Ключевые слова: образ власти, имидж, социальный капитал,
публичная политика, информационное сопровождение деятельности власти,
информационно-политические технологии
Key words: the image of the authority, the image, social capital, public
policy, information support of the activities of the authorities, information and
political technologies
1
Категория власти является одним из приоритетных направлений
исследований в области социологической и политической науки. Не менее
актуальным в современных условиях является и разработка проблематики
образа
власти
(имиджа
власти).
Вне
всякого
сомнения,
некий
консолидированный образ власти существует в массовом сознании населения
России, с определенными различиями образ власти присутствует и в
сознании жителей российских регионов.
Работая над исследованием заявленной темы, автор использовал
следующий понятийно-категориальный аппарат, являвшийся предметом
исследований российских и зарубежных ученых: образ и имидж власти (Д.
Кола, Е. Шестопал, Г. Почепцов и др.1), власть (М. Вебер, А. Кожев2), сфера
публичной политики (Д. Дьюи, Ю. Хабермас, Н. Беляева, Ю. Карасин, Л.
Никовская и В. Якимец3), социальный капитал (Р. Патнэм4), манипуляция
общественным
согласием,
инженерия
согласия
(Э.
Бернейс5),
воспроизводство согласия (Н. Хомский и др.6).
Анализируя проблематику образа власти в массовом сознании
российского населения, важно опираться на ключевое определение образа.
По мнению Д. Кола, выраженному им в работе «Политическая социология»,
«можно отличать воображаемое от символического и воображаемое от
Кола Д. Политическая социология / Д. Кола; Пер. с фр.; Предисл. А.Б. Гофмана. – М.: Изд-во «Весь Мир»,
«ИНФРА-М», 2001. – 406 с.; Образы российской власти: от Ельцина до Путина / Под ред. Е.Б. Шестопал. –
М.: РОССПЭН, 2009. – 415 с.; Почепцов Г.Г. Паблик рилейшнз, или как успешно управлять общественным
мнением / Г.Г. Почепцов. – М.: Центр, 2003. – 317 с.; Коммуникативные коды имиджа власти /
В.Д. Попов, Е.С. Федоров. – М.: Камерон, 2004. – 71 с.; Киуру К.В. Имиджевый медиатекст в политической
коммуникации: дискурсный анализ: Дис… д-ра филол. наук / К.В. Киуру. – СПб., 2008. – 391 с.
2
Вебер М. Избранные произведения / Пер. с нем.; сост., общ. ред. и послесл. Ю.Н. Давыдова; предисл. П.П.
Гайденко. – М.: Прогресс, 1990. – 808 с.; Кожев А. Понятие власти / А. Кожев. – М.: Праксис, 2007. – 192 с.
3
Дьюи Дж. Общество и его проблемы / Пер.И. Мюрберг, А. Толстова, Е. Косилова. – М.: Идея-Пресс, 2002.
– 160 с.; Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность / Ю. Хабермас. – М.: Academia, 1995. – 256 с.;
Беляева Н.Ю. Развитие концепта публичной политики: внимание «движущим силам» и управляющим
субъектам / Н.Ю. Беляева // Полис. – 2011. – № 3. – С. 72-87; Итоги российско-канадского проекта по
публичной политике – «Университет Калгари – Горбачев-Фонд (УКГФ)» 10 лет партнерства: стенограмма
Международной конференции / Ун-т Калгари, Горбачев-Фонд; ред. Ю. А. Карасин. – М., 2005. – 116 с.;
Никовская Л.И. Оценка и мониторинг публичной политики в регионах России : характеристика состояния и
основные тренды изменений / Л.И. Никовская, В.Н. Якимец // Социология власти. – 2011. – № 8. – С. 82-91.
4
Патнэм Р. Чтобы демократия сработала: Гражданские традиции в современной Италии / Р. Патнэм. – М.:
Ad Marginem, 1996. – 258 с.
5
Бернейс Э. Пропаганда / Э. Бернейс; пер. с англ. И. Ющенко. – М.: Hippo Publishing, 2010. – 176 с.
6
Хомский Н. Прибыль важнее людей: Неолиберализм и мировой порядок / Пер. с англ. Б.М. Скуратова. –
М.: Праксис, 2002. – 248 с.
1
2
реального. Воображаемое – это то, что формирует самого субъекта в
процессе его первоначального отождествления со своим собственным
образом, отраженным в зеркале, который овладевает субъектом. «Я»
создается
в
результате
прирожденного
отчуждения,
на
которое
напластовываются образы. Их совокупность и определяет отличительные
свойства субъекта»7.
Среди российских специалистов образ власти активно исследовала Е.Б.
Шестопал. В частности, в работе под ее редакцией «Образы российской
власти: от Ельцина до Путина» она обращается к данному термину и считает,
что
«под
политическим
политической
власти,
образом
личности
мы
лидера
будем
и
понимать
отражение
аналогичных
феноменов
политической сферы в массовом и индивидуальном сознании граждан»8.
Кроме того, Е.Б. Шестопал полагает, что «политический образ, с одной
стороны, является проекцией реальных характеристик объекта восприятия
(политической власти, личности лидера и прочее), а с другой стороны,
проецирует ожидания субъекта восприятия. Структура образов власти
многослойна, в связи с чем выделяют их эмоциональный, когнитивный и
поведенческий аспекты»9.
С понятием «образ» тесно связано понятие «имидж». Как отмечают
авторы коллективного исследования «Политическая имиджеология», являясь
«феноменом индивидуального, группового или массового сознания, имидж
функционирует
как
образ-представление,
взаимодействии
соединяются
внешние и
в
котором
внутренние
в
сложном
характеристики
объекта»10. Российские авторы классифицируют субъекты политического
имиджа на индивидуальные субъекты (лидеры), коллективные субъекты
(групповой субъект, к примеру, гендер, корпоративный субъект – фирма,
Кола Д. Политическая социология / Д. Кола; Пер. с фр.; Предисл. А.Б. Гофмана. – М.: Изд-во «Весь Мир»,
«ИНФРА-М», 2001. – 406 с. – С. 252.
8
Образы государств, наций и лидеров / Под ред. Е.Б. Шестопал. – М.: Аспект Пресс, 2008. – 288 с. – С. 1213.
9
Образы российской власти: от Ельцина до Путина / Под ред. Е.Б. Шестопал. – М.: РОССПЭН, 2009. – 415
с.
10
Политическая имиджеология / Под ред. А.А. Деркача, Е.Б. Перелыгиной и др. – М.: Аспект Пресс, 2006. –
400 с. – С. 19.
7
3
клуб, партия и системно-корпоративный субъект – правящий класс),
предметный субъект (герб, гимн, флаг).
Как мы видим исходя из определений, категории «образ» и «имидж» во
многом синонимичны – различие между ними состоит в том, что
традиционно в отечественных гуманитарных науках был чаще задействован
термин «образ». Поэтому в своем исследовании мы и будем употреблять
данное понятие. Кроме того, стоит отметить, что образ власти и ее лидеров
формируется за счет широкого спектра средств массовой коммуникации
(печать, радио, Интернет, телевидение, слухи и др.).
Образ власти формируется естественно по оценкам людей и
целенаправленно посредством практической деятельности ее органов по
решению
социально-экономических
проблем,
ее
информационного
освещения (информационной политики). На некий консолидированный образ
власти, ее персоналий влияют и действия ее политических конкурентов.
Образ власти формируется в результате сложения двух категорий факторов:
позитивных (аскетивное и этичное поведение госслужащих) и негативных
(например, проблема коррупции).
Формирование доверия к структурам управления является одной из
ключевых задач государственной информационной политики, имеющих
целью сформировать позитивный образ власти. Именно доверие является, по
Р. Патнэму, одним из двух сегментов так называемого социального капитала:
«под социальным капиталом… имеются в виду те особенности социальной
организации (принципы, нормы, структуры), которые способны упрочить
эффективность осуществляемых обществом координированных действий»11.
Как подчеркивает ученый, «доверие – важнейший компонент социального
капитала»12. При этом, по оценкам исследователя, «в сложных социальных
Патнэм Р. Чтобы демократия сработала: Гражданские традиции в современной Италии / Р. Патнэм. – М.:
Ad Marginem, 1996. – 258 с. – С. 207.
12
Патнэм Р. Цит. соч., С. 211.
11
4
системах доверие проистекает из двух взаимосвязанных источников – из
норм взаимности и структур гражданской вовлеченности»13.
В этой связи воспроизводство социального капитала немыслимо без
категории коммуникации и без того, что тот же Р. Патнэм называл
«плотностью сетей социального обмена»14. В основе коммуникации лежит
кодирование и декодирование информации. Информация безжизненна без
коммуникации, а коммуникация без информации не имеет смысла.
Коммуникация – необходимый элемент взаимодействия людей, групп,
народов,
государств,
в
ходе
которого
осуществляется
передача
и
взаимопередача информации, чувств, оценок, значений, смыслов, ценностей,
занимающих ведущее место в сфере социальных процессов15.
Разумеется,
образ
власти
формируется
в
информационном
пространстве. Поскольку мы рассматриваем данный образ на примере
конкретного
региона
(Воронежской
области),
то
весьма
значимым
представляется формирование образа власти в СМИ отдельного субъекта РФ.
Особенностью
регионального
информационного
пространства
такого
региона, как Воронежская область, имеющего серьезные демократические
традиции, является доминирование государственных СМИ, в которых
учредителями выступают органы государственной власти и местного
самоуправления.
Прежде
всего,
имеет
смысл
сделать
несколько
сравнений
и
сопоставлений, чтобы понять специфику формирования образа власти, в
частности, рассмотрев реализацию данной категории на примере двух
хронологических периодов. В качестве первого временного отрезка мы взяли
за основу период с 5 по 19 октября 1986 года (оттепель и гласность в
союзных СМИ и лишь элементы этой оттепели в региональной прессе),
проанализировав газеты «Коммуна» (орган Воронежского обкома КПСС) и
Патнэм Р. Цит. соч., С. 212.
Патнэм Р. Цит. соч., С. 214.
15
Коммуникативные коды имиджа власти / В. Д. Попов, Е. С. Федоров. – М.: Камерон, 2004. – 71 с. – С.
11-12.
13
14
5
«Молодой коммунар» (орган Воронежского обкома ВЛКСМ). Вторым
временным отрезком мы выбрали период с 5 по 19 октября 2012 года, для
которого характерна общая тенденция к укреплению вертикали власти, в том
числе в субъектах РФ. Для анализа на этом отрезке были взяты два СМИ:
газета «Молодой коммунар» (учредитель – правительство Воронежской
области) и газета «Берег» (учредитель – администрация городского округа г.
Воронеж). Предметом контент-анализа являлся вопрос о формировании
образа власти (федеральной, региональной и местной), в том числе о
количественном соотношении информационных материалов о ней в
соотношении
с
публикациями,
посвященными
другим
социально-
экономическим и политическим проблемам, волнующим население.
В газете «Молодой коммунар» за две недели октября 1986 года в 6
номерах объемом 4 газетных полосы каждый было опубликовано 5
материалов, посвященных деятельности органов власти, общим объемом 3,2
полосы из 24-х (или 13,3% газетных площадей), причем 2,7 полосы касалось
деятельности М.С. Горбачева, по 0,1 полосы – деятельности ЦК КПСС и
Верховного Совета, 0,3 полосы – горкома КПСС. В газете «Коммуна» за это
время вышло 11 номеров объемом 4 полосы каждый, в которых было
размещено 17 информационных материалов рассматриваемой тематики
объемом 6,5 газетных полос из 44 (14,8% газетных площадей), причем 2,6
полосы касалось деятельности М.С. Горбачева, 1,8 полосы – ЦК КПСС, 1,8
полосы – Совета народных депутатов, 0,4 полосы – органов местного
самоуправления, 0,3 полосы – областного совета, 0,1 полосы – Верхновного
Совета, 0,1 полосы – городского Совета.
В газете «Молодой коммунар» 5-19 октября 2012 года в 4
рассмотренных номерах по 8 полос каждый опубликовано 23 материала
объемом 18 полос (56,3%), в том числе 2,1 полосы о деятельности
губернатора А.В. Гордеева, 13,1 полосы официальных документов (указов
губернатора, объявлений администраций муниципальных районов и т.д.), 1,1
полосы публикаций, связанных с работой Воронежской областной Думы и
6
партии «Единая Россия», 1,7 полосы информационных материалов,
касающихся
деятельности
местного
самоуправления,
отдельных
департаментов областного правительства. В газете «Берег» 5-19 октября 2012
года в 6 номерах по 16 полос каждый (не считая приложений) было
опубликовано 27 материалов общим объемом 23,9 полосы (24,9%), в том
числе 13,5 полос документов, 4 полосы материалов о деятельности
администрации городского округа г. Воронеж, 2,5 полосы о работе
Воронежской областной Думы, 2,1 полосы статей о губернаторе А.В.
Гордееве, 0,8 полосы о работе областного ГУВД, 0,5 полосы о работе
Государственной Думы.
Таким образом, из приведенных цифр следует, что объем газетных
площадей, отводимых под информационные материалы о деятельности
органов власти, в газете «Молодой коммунар» увеличился более чем в 4 раза,
с 13,3% до 56,3%, в среднем же применительно к рассматриваемым изданиям
можно говорить о почти трехкратном увеличении. При этом в советских
газетах доминирует информация о союзной власти, тогда как информации о
деятельности партийно-хозяйственной власти Воронежской области и ее
районов сведено к минимуму. При этом, наряду с идеологически
окрашенными и явно тенденциозными материалами о событиях в мире, в
газетах 1986 года представлены качественные информационные материалы,
касающиеся социально-экономического развития, широко представлена
информация о людях дела, представителях социально значимых профессий
(врачах, учителях, тружениках АПК).
В рассмотренных изданиях 2012 года, напротив, наблюдается явное
доминирование информационных материалов о региональной и местной
власти,
тогда
как
федеральная
власть
упоминается
гораздо
реже.
Значительное место отводится официальной информации и обнародованию
нормативно-правовых документов регионального и районного уровня.
Размещаемые в газетах редакционные материалы, как правило, имеют
культурно-просветительский либо развлекательный характер. Значительную
7
часть газетных площадей занимает сегмент коммерческой рекламы и
имиджевых информационных материалов. Публикации, посвященные людям
рабочих профессий, фактически отсутствуют. Налицо явный переизбыток
информации о региональной и городской власти, персонифицированной в
лице губернатора А.В. Гордеева и мэра С.М. Колиуха.
Чтобы оценить отдельные аспекты социального капитала Воронежской
области, имеет смысл уточнить ряд позиций, а именно наличие уровней
власти
(федеральный,
региональный
и
местный)
и
ветвей
власти
(законодательная, исполнительная и судебная) на территории конкретного
субъекта Федерации. Проиллюстрируем это на примерах социологических
исследований, проведенных в данном регионе России. При этом за основу
возьмем базовый опрос, проведенный социологической службой
АНО
«Институт политического анализа и стратегий»16.
Как показывают результаты исследования, в ходе которого было
опрошено 603 респондента – жителя Воронежа и Воронежской области,
выборка репрезентативна по полу, возрасту, образованию, семейному и
материальному положению, большинство опрошенных (57,71%) испытывают
по отношению к доминирующему региональному политическому актору –
губернатору А.В. Гордееву – сдержанное доверие. 29,35% респондентов
«скорее не доверяют» главе региона. Полностью доверяют губернатору лишь
9,2% жителей, абсолютно не доверяют 3,73% опрошенных. Никаких
затруднений ответ на вопрос у респондентов не вызвал. Таковы показатели
доверия к региональной исполнительной власти.
Что
касается
областной
законодательной
власти,
то
данные
исследования свидетельствуют о том, что уровень доверия региональному
парламенту заметно ниже, чем исполнительной: каждый второй опрошенный
(49,75%) считает, что как избранный по его округу депутат, так и
Воронежская областная Дума в целом не представляют интересы населения.
Уровень доверия населения Воронежской области региональной власти, правоохранительным структурам
и СМИ (результаты опроса 6-9 августа 2012 года). – Воронеж: АНО «ИПАС», 2012. – 14 с.
16
8
14,43% респондентов затрудняются ответить на вопрос. Убеждены, что
региональный парламент является выразителем их интересов, лишь 35,82%
респондентов.
Функционируют на территории Воронежской области и федеральные
структуры, в том числе органы МВД. Среди рассматриваемых в ходе
исследования органов власти самым низким является уровень доверия
населения полиции. Лишь каждый четвертый (24,38%) респондент полагает,
что сотрудники полиции окажут ему реальную помощь в трудной ситуации,
в то время как три четверти опрошенных (75,37%) убеждены в обратном.
Число
затруднившихся
ответить
на
данный
вопрос
не
превышает
статистической погрешности (0,25%).
Уровень доверия населения судебной ветви власти в Воронежской
области, как показывают результаты опроса, выше, чем законодательной, но
ниже, чем исполнительной. Считает, что воронежские суды выносят
независимые и объективные решения, 51% опрошенных. Не разделяют этой
точки зрения 47,01% респондентов, а 1,99% жителей области с ответом на
вопрос затрудняются.
Особо следует рассматривать так называемую «четвертую власть» –
региональную прессу, претендующую на то, чтобы выступать в качестве
гражданского контроля за тремя традиционно выделяемыми ветвями власти.
Стоит отметить, что уровень доверия жителей региона информации,
ретранслируемой местными СМИ (газетами, телевидением и радио), является
достаточно высоким: «скорее доверяют» ей 62,44% опрошенных, полностью
доверяют – 6,47% респондентов. Воспринимают информацию, исходящую от
региональных СМК, со сдержанным недоверием 28,86% жителей региона,
абсолютно не доверяют ей 2,24% опрошенных.
Приведенные
выше
срез
общественных
настроений
и
факты,
касающиеся деятельности региональных органов власти в информационной
сфере, подтверждают тенденции к высокому уровню персонификации
данных структур. И в этом отношении Воронежская область не является
9
исключением из общефедерального тренда. В частности, по результатам
исследования коммуникативного взаимодействия регионального органа
управления с общественностью, проведенного в начале нового столетия в
Самарской
области,
государственной
«одной
из
отличительных
коммуникации
является
черт
высокий
региональной
уровень
ее
персонификации. Информационная политика администрации Самарской
области, как показывают результаты ежедневного мониторинга печатных и
электронных СМИ, который был проведен в период с 28 октября 2000 года
по 31 августа 2001 года, направлена в большей степени на освещение
деятельности первых лиц губернии»17.
По данным этого мониторинга, «объем освещения деятельности
губернатора
Самарской
области
значительно
превышает
любое
из
структурных подразделений областной администрации… Это приводит к
тому,
что
в
средствах
массовой
информации
формируется
персонифицированный имидж региональной власти, при этом игнорируются
важные направления в работе исполнительной власти»18.
Стоит отметить, что это оценка не только научного экспертного
сообщества, но и населения. При этом результаты социологических опросов
показывают, что, несмотря на позитивное отношение к губернатору,
значительная часть населения считает постоянное присутствие главы региона
в информационных материалах СМИ излишним. В частности, данный аспект
проблемы был затронут в исследовании АНО «Институт политического
анализа и стратегий» «Рейтинг доверия губернатору А. Гордееву и
политические предпочтения населения в июле 2011 г.», в ходе которого 603
респондентам был задан вопрос: «Как Вы относитесь к постоянному
присутствию
губернатора Алексея Гордеева в местных и региональных
СМИ?» Как показало проведенное исследование, большая часть опрошенных
Громова Т.Н. Государственная коммуникация: теоретическая модель и региональная практика // Теория
коммуникации & прикладная коммуникация: Сборник научных трудов. – Вестник Российской
коммуникативной ассоциации, выпуск 1 / Под общ. ред. И.Н. Розиной. – Ростов-на-Дону: ИУБиП, 2002. –
200 с. – C. 43-52.
18
Там же.
17
1
0
(56,22%) считает постоянное присутствие А. Гордеева в СМИ избыточным.
Находят его достаточным 19,9% респондентов. Затруднились ответить на
вопрос 19,07% воронежцев, и лишь 4,81% опрошенных считают уровень
информационного освещения деятельности губернатора недостаточным.
Формируя
посредством
информационной
политики
доверие
и
поддержку своих действий, региональная власть работает с широкими
социальными группами и индивидами посредством СМИ, опираясь на
категорию
общественного
мнения.
Как
отмечает
У.
Липпман,
характеристики внешнего мира, получаемые социальными группами и
индивидами «вытекают из поведения других человеческих существ
постольку, поскольку это поведение касается нас самих, зависит от нас или
интересно нам, мы можем в первом приближении назвать общественными
делами (public affairs). Картины в головах этих человеческих существ, образы
их самих, других людей, их потребностей, целей, взаимоотношений – это
общественные мнения»19.
Стоит отметить, что, конечно, в сознании лидеров общественного
мнения и, как следствие, в сознании населения в отношении региональной
власти существуют два образа: это образ власти как таковой и образ
доминирующего политического актора на территории Воронежской области
– губернатора А.В. Гордеева. Автором на протяжении с помощью трех лет с
помощью дельфийского метода, представляющего собой систематическое и
контролируемое обсуждение проблемы несколькими экспертами, построение
сценариев
(идеальных
мыслительных
моделирование
(построение
представляющих
собой
моделей),
искусственных
систему,
элементы
системный
объектов,
и
отношения
подход,
ситуаций,
которых
соответствуют элементам и отношениям реальных феноменов и процессов),
опрашивались 30 экспертов: журналисты, депутаты, научные работники,
авторитетные сотрудники органов исполнительной власти и др. По итогам
Липпман У. Общественное мнение / Пер. с англ. Т.В. Барчуновой; Редакторы перевода К.А. Левинсон,
К.В. Петренко. – М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2004. – 384 с. – С. 50.
19
1
1
этого опроса можно выделить общие закономерности и оценки со стороны
данного экспертного сообщества.
В этой связи консолидированный образ власти на территории региона
имеет следующие характеристики. Власть – это «закрытое общество»,
«особый мир, куда сложно пробиться», «тем есть честные люди, но их мало»,
«власть в лице чиновников заботится только о себе», «власть не производит
нужных решений в интересах населения», значительные сегменты власти
«поражены метастазами коррупции», с властью «не стоит играть в
политические игры».
Вместе с тем отдельно от образа власти существует и образ
губернатора А.В. Гордеева, который возглавил Воронежскую область в
феврале 2009 года. Данный образ состоит из следующих характеристик:
«технократ», «имеет свою программу развития региона», «энергичен»,
«деятелен», «часто встречается с простыми людьми в трудовых коллективах
и по месту жительства», «несмотря на то, что не местный, заботится о
людях», «борется с коррумпированными чиновниками», «человек опытный,
бывший министр, с которым есть шансы на перспективное развитие».
Разумеется, эти два образа входят в противоречие, однако позитивные
характеристики, заложенные в образе губернатора, объясняют достаточно
высокий
уровень
доверия,
который
отмечается
по
отношению
к
руководителю исполнительной власти субъекта Федерации. Кстати, уровень
доверия А.В. Гордееву сопоставим с рейтингом руководителей регионовлидеров – губернатора Белгородской области Е.С. Савченко (свыше 60%)20 и
главе Калужской области А.Д. Артамонову (80,1%)21 и выше, чем у
руководителей проблемных регионов.
Разумеется, естественное и целенаправленное сложение образа власти в
массовом сознании населения российских регионов невозможно и не
Свыше 60% белгородцев доверяют губернатору Евгению Савченко // АНО «АРСЭП». – URL:
http://www.arsep.ru/press_center/press_releases/index.php?ELEMENT_ID=335 (дата обращения: 1.04.2012).
21
Калужане идентифицируют свой регион с регионом-лидером и выражают доверие губернатору // АНО
«АРСЭП». – 2012. – 27 сентября. – URL: http://arsep.ru/trend/index.php?ELEMENT_ID=395 (дата обращения:
1.04.2012).
20
1
2
обходится без использования информационно-политических технологий,
являющихся системой процедур и операций для достижения политических
целей. Ведь в свое время Э. Бернейс отмечал, что «общественное мнение
выступает объектом множества разнообразных влияний, формирующих и
видоизменяющих взгляды практически по каждому аспекту нашей жизни»22.
Кстати, данная мысль содержится в его статье «Манипуляция
общественным мнением», опубликованной в 1928 году, а спустя год вышло
еще одно знаковое, если не сказать ключевое исследование Э. Бернейса
«Пропаганда», составившее основу его теоретического наследия. Именно в
данных работах он сделал упор на необходимость элиты, то есть
меньшинства, использовать технологии манипулирования общественным
мнением для борьбы с инерцией общества и мобилизации большинства на
решение
важных
адаптировал
этику
государственных
Н.
Макиавелли
задач.
Фактически
Э.
к
существовавшим
Бернейс
в
США
демократическим нормам и процедурам.
Став объектом критики со стороны своих коллег на протяжении ряда
лет, Э. Бернейс трансформировал свои взгляды и опубликовал в 1947 году
новое исследование «Инженерия согласия», которое стало значительным
шагом вперед по отношению к прямолинейному манипулированию
общественным мнением. «Инженерия согласия», по Э. Бернейсу, стала
закономерным следствием демократических процессов со свободой слова,
правда, с конкретным замыслом – «право на убеждение» и «право на
внушение».
Последовательным критиком этой работы Э. Бернейса стал Н. Хомский
с его «производством согласия». Ведь, как отмечал сам Н. Хомский,
«Подлинно демократическое общество должно основываться на принципе
«согласия управляемых»23. Рассматривая формирование образа власти, в том
Бернейс Э. Манипуляция общественным мнением: Как и почему / Э. Бернейс // Полис. – 2012. – № 4. – С.
149-159. – С. 149.
23
Хомский Н. Прибыль важнее людей: Неолиберализм и мировой порядок / Пер. с англ. Б.М. Скуратова. –
М.: Праксис, 2002. – 248 с. – URL: http://www.syndikalist.narod.ru/chomski.htm (дата обращения: 1.04.2012).
22
1
3
числе в российских регионах, есть смысл выдвинуть гипотезу о том, что
целенаправленная информационная политика органов государственного
управления («содержание коммуникационных процессов в публичной сфере
определяется желанием ключевых политических акторов формировать
повестку дня… презентация интересов отдельных участников, прежде всего
органов
власти»24)
находится
пока
на
пути
от
манипулирования
общественным мнением к «инженерии согласия» (по Э. Бернейсу).
И этому есть объяснения, представляющие дилемму современного
российского государственного управления, ведь «нашим пропагандистам
также не без труда приходится приспосабливать патерналистские ожидания
масс в отношении властей к требованиям демократии, исходящим от
западных стран»25.
Мамонов М.В. Информационная политика и изменение общественного мнения / М.В. Мамонов // Полис. –
2011. – № 5. – С. 26-32. – С. 30.
25
Белоусов А.Б. Эдвард Бернейс: от манипуляции общественным мнением к инженерии согласия / А.Б.
Белоусов // Полис. – 2012. – № 4. – С. 143-148. – С. 146.
24
1
4