Туркина Виктория Григорьевна кандидат философских наук, доцент,

Метаморфозы массового сознания: в поисках героя нашего времени
Туркина Виктория Григорьевна
кандидат философских наук,
доцент,
ГБОУ ВПО Белгородский государственный институт искусств и культуры,
заведующая кафедрой теории и истории культуры, профессор
Современную эпоху справедливо можно назвать временем «восстания
масс»,
которые
вытеснили
на
периферию
прежних
властителей
исторического процесса. При этом сами массы, безымянные и безликие,
нередко оказывались бездумными исполнителями чужой воли. Массы
впервые оказались вовлечены в массовое производство, потребление и
коммуникацию, но также и массовое насилие. При этом наше время можно
также называть «веком маленького человека», среднего и бессильного
существа, способного выжить только в единении со своей группой, которая
одна могла ему дать укрытие от насилия и террора. За пределами своего
маленького мирка «маленький человек» растворялся в великой бездне
человеческих масс, изменяющих по каким-то неясным для него законам
историю и природный ландшафт. Значимость своей жизни он мог определить
через осмысление связи с другой, высшей инстанцией, наделенной
надындивидуальными
свойствами,
которую
называют
Героем.
Необязательно, чтобы эта инстанция обладала качеством реального бытия. В
умах миллионов людей она воспринималась как нечто, что реальнее всякой
реальности. Речь, таким образом, идет о мифе, который обеспечивал
комфортность их существования. На наш взгляд, ХХ век породил целую сеть
мифологий как сложно организованных образно-понятийных систем,
призванных гарантировать воспроизводство существующего социального
порядка и указать отдельно взятому индивиду место в этом порядке.
Современные
события
мирового
масштаба
показали,
что
процессы
массовизации общества продолжаются, хотя они уже обладают иным
содержанием, чем на протяжении большей части ХХ века. Это значит, что
«маленький человек» все еще продолжает жить мифами о герое, выстраивая
свое собственное существование по мерке, заданной современными
мифологическими системами. Это делает вопрос о месте и роли мифологемы
героя в современном массовом сознании крайне актуальным.
Проблема мифологемы героя является составной частью более
широкой проблематики, касающейся анализа современных мифологий,
природы современного общественного сознания и выявления в нем особых
логико-символических структур, связанных с реально существующим
социальным порядком. Трактуя существующий социальный порядок как
порядок массового общества, мы считаем, что ему может соответствовать,
прежде
всего,
массовое
сознание
как
сознание
глубоко
мифологизированное, насыщенное различными мифологемами. Это
обуславливает наш подход к проблеме мифологемы героя как особой
структуре массового сознания, представляющей собой конгломерат
яркого, зрелищного образа и нестрого сформулированного понятия. Роль
мифологемы героя состоит в обеспечении легитимации существующего
социального порядка.
Постоянный интерес к исследованию массового сознания побуждает
ставить вопросы о его содержании, выявлять структуры, которые его
образуют. Важно знать, как формируются эти структуры и как они
определяют общий характер мышления людей в нестабильных обществах.
Следует подчеркнуть, что любое общество и любая историческая эпоха
могут
рассматриваться
как
нестабильные.
Тем
не
менее,
именно
современные массовые общества могут в наибольшей степени отвечать
этому определению, что подтверждается масштабом тех изменений и
потрясений, которые выпало пережить людям ХХ-нач.XXI века.
Останется ли нестабильность и впредь важнейшим свойством
существующих обществ? Как переживается она самими людьми, живущими
в данной исторической ситуации? С какими идеалами связывают они
возможности собственного существования в массовых обществах? Что
позволяет им выдержать поток тех впечатлений, которые в духе
тоффлеровской дефиниции можно было бы назвать шоком от настоящего?
Каковы
те
элементы
массового
сознания,
которые
обуславливают
способность людей с оптимизмом и некритически принимать свою эпоху
такой, как она есть? Эти и подобные им вопросы придают актуальность
обозначенной проблематике мифологемы героя и массового сознания.
Мы рассматриваем мифологему героя в современном массовом
сознании как логико-символический принцип существования индивида
в пространстве нестабильного общества.
Так
называемые
массовые
общества
современности
являются
обществами переходными и внутренне нестабильными. Мы, строго говоря,
не знаем, переходом к какому общественному устройству они являются. Мы
даже не знаем точно, последует ли за ними очередная фаза общественного
развития. Однако мы весьма уверенно можем констатировать, что эти
общества наиболее полно соответствуют принятому нами положению о
внутреннем
динамизме
и
неравновесности,
которые
присущи
всем
героическим эпохам, когда-либо случавшимся в человеческой истории.
Указывая на нестабильность современных массовых обществ, мы
принимаем во внимание, прежде всего, разрыв с традиционными формами
уклада и процесс формирования цивилизации индустриального и, более того,
постиндустриального типа, которые как раз и характеризуются наличием
процессов массовизации.
Речь идет о формировании обществ с массовым производством,
массовым насилием, массовым потреблением и массовой коммуникацией.
Проблема массового производства является одной из важнейших в
рамках массового общества. Как показывает история, она решалась и
решается двумя способами. Первый из них носит рациональный характер.
Власть
формирует
институты
массового
производства.
Создается
производственная бюрократия, появляется институт менеджеров, которые
выступают
силой,
применяющей
рациональные
методы
управления
производством.
Иная картина организации массового производства сложилась в
советском
обществе.
Процесс
производства
здесь
театрализован
и
драматизирован, не случайно писатели с основанием претендуют на его
художественное осмысление, в отличие от неинтересного и банального
капиталистического
внимание
на
производства.
росте
Когда
требовалось
производительности,
на
сосредоточить
улучшении
чисто
производственных показателей, то в дело вступали механизмы «штурма»,
«навала», «ударного труда». Производственный процесс героизировался.
Начинались «битвы за показатели труда», «месячники качества» и пр.
Рабочее место становилось настоящим полем боя, где героизированный
работник должен был сразиться с чудовищем производственных трудностей.
Мы склонны видеть в этой ситуации действие механизмов
мифологизации. При этом на арену массового сознания выдвигался герой
особого типа, которого мы назвали бы прометеевским героем. Этим мы
отличаем его от эпиметеевского рабочего рационально организованного
капиталистического производства. Как известно, Эпиметей, брат Прометея
был силен задним умом. Но ведь именно это качество и требовалось на
производстве тейлоровского типа, где рабочему приходится выполнять
инструктивные предписания научного менеджмента. Героическому рабочему
прометеевского типа неизменно приходилось полагаться на собственную
находчивость и изобретательность. Прометеевский тип героя-рабочего
должен
был
подвигать
производственного
массовое
героизма,
сознание
необходимости
к
мысли
о
важности
самопожертвования
и
энтузиазма. В советской истории 30-х годов мифологема героя-рабочего
обеспечила значительные успехи в развитии промышленности. Важно
признать то, что этот производственный героизм послужил укреплению
режима личной власти Сталина, с именем которого и осуществлялись эти
трудовые подвиги.
Мифологема героя-рабочего облегчила власти вопрос об экономии
ресурсов.
В
условиях
трудового
героизма
открылась
возможность
широчайшего использования человеческих сил, которые заменяли энергию
машин. Там, где была бессильна техника, вперед шли люди, вдохновленные
мифом.
Второй чертой массового общества является массовое насилие.
Здесь так же, как и в предыдущем случае, действуют две логики. Логика
рационально организованного насилия и логика иррациональных репрессий.
Первый тип массового насилия сформировался в условиях западного
общества уже в начале XIX века. Вместо грубого насилия, присущего
традиционным обществам, дисциплинарные механизмы массовых обществ
обратились к размеренному, но регулярному насилию, которое следовало бы
назвать
дисциплинированием.
современной
школы,
Оно
больницы,
становится
тюрьмы
и
составной
других
частью
институтов.
Дисциплинирование не опирается на Закон, и по этой причине оно не есть
наказание. Скорее, это профилактическое средство, которое приучает к
порядку массового общества.
Противоположная
ситуация
складывается
там,
где
институты
дисциплинирования и сама дисциплина сменяются институтами открытого
массового насилия и самим массовым насилием. Этому явлению присуща
своя мифология. В массовом сознании произрастает и функционирует
важный миф о герое геркулесова типа. Этот герой сражается с полчищами
чудовищ. Важно подчеркнуть, что его враги не трактуются как преступники,
которые должны понести наказание по закону за свои преступления. ГеройГеркулес сражается с ними и не потому, что они виноваты лично перед ним.
Он истребляет этих чудовищ по приказу свыше, от имени богов (читай
«объективных законов» природы и истории»), не питая к ним ненависти, а
просто выполняя свою работу. В его глазах эти чудовища вообще не имеют
права на жизнь.
Эта мифологема была призвана держать под контролем каждого, кто
помышлял выжить в условиях тотальной борьбы с чудовищами. Миф о герое
геркулесова типа, ведущем непрерывный поединок с монстром, не оставлял
массовому сознанию самого права на сомнение. Массы понимали, что власть
лишь приводит в исполнение приговор, вынесенный природой и историей.
Именно эту точку зрения и обслуживал тоталитарный миф о герое,
очищающем землю от врагов человечества.
Еще
одной
чертой
массового
общества
выступает
массовое
потребление. В качестве исторической характеристики оно вышло на
первый план во 2 пол. ХХ века, когда широкие слои населения получили
реальную
возможность
для
удовлетворения
своих
материальных
потребностей.
В эту историческую эпоху и родилась мифология потребления,
которая соотносится с феноменом рекламы. Язык рекламы обращается к
массовому потребителю, призывая его приобретать новые и качественные
товары. Реклама глубоко мифологизирует массовое сознание, хотя бы
потребитель и не принимал рекламные сообщения на веру.
В самом деле, ведь рекламная демонстрация товара никого ни в чем не
убеждает, но она оправдывает задним числом покупку, которая происходит
до всяких рациональных мотиваций, либо не укладывается в их рамки. Люди,
не веря в тот или иной товар, в его реальные потребительские качества, верят
самой рекламе, которая пытается заставить их поверить в этот товар
(Бодрийяровская логика деда Мороза). Важнейшим свойством рекламы
является ее «забота» о конкретном индивиде. Дело не в качестве товаров,
которые предлагаются, а в том, что благодаря «мягкости», «теплоте» и
«уютности» этих вещей потребитель свыкается с мифом о том, что весь уют,
теплота и мягкость адресованы лично ему. Благодаря этому рекламному
свидетельству и сам потребитель признает в себе кого-то, кому хорошо от
этой заботы. Бодрийяр удачно сравнивает рекламу с инстанцией матери.
Вот почему в массовом сознании, переведенном на уровень рекламного
представления, произрастает особый тип героизма. Мы хотели бы
определить его как героизм деметрианского типа, опираясь на известный
античный сюжет о Деметре. Миф о Деметре, дарящей зерно (блага), это и
есть
главное
повествование
рекламы,
адресованное
массовому
потребительскому сознанию.
Функционируя в массовом сознании, мифологема заботливой материДеметры побуждает потребителя оставаться в непрерывной доверчивости
перед ней.
Последней характеристикой массового общества выступает массовая
коммуникация. Она стала возможной вследствие формирования системы
средств массовой информации и массовой коммуникации.
С появлением телевидения появляется и «новый племенной человек»,
который начинает воспринимать мир нелинейно, посредством слуха и
тактильности. Структурирующим принципом сознания становится миф как
наиболее надежный способ удержать цельность восприятия в бурно
обновляющемся мире. Человек начинает мыслить «мозаично», переставая
различать прошлое, настоящее
С появлением глобального ТВ оказалось возможным получать
круглосуточную визуальную информацию. Мы видим, что ТВ и Интернет
выступают инструментом мифотворчества. Стирая грань между реальным и
воображаемым, между сознанием и подсознательным, они стали областью
иллюзий, от которых люди не способны отрешиться, хотя и сознают, что
ничего кроме иллюзий им не представляется.
Тем не менее, и сама массовая коммуникация посредством телевидения
и Интернета мифологизируется. Этим самым оно разделяет судьбу массового
производства, массового насилия и массового потребления.
Не выходя из дома, телезритель теперь может быть свидетелем, если не
участником — благодаря интерактивному телевидению, практически любых
событий на земле. Он может вступать в общение с кем угодно, получать
сообщения откуда угодно, быть своеобразным Протеем греческих мифов.
Этим героем его самого делает телевидение. Сам зритель становится
мифологемой. Он может свободно судить о множестве самых различных ,
имея о них самое отдаленное представление. Он может «быть в курсе»
политики,
Телезритель
экономики,
становится
спортивных
героем
событий,
скандалов,
протеистического
типа.
терактов.
Ведь
если
телевидение стало наглядным выражением мифологизированного массового
сознания, то героем, живущим в сознании масс, должен стать сам зритель.
Аналогичное требование по этой причине предъявляется и к
телегероям. Они тоже должны быть протеистичными. Уметь вступать к
коммуникацию с каким угодно существом — инопланетянином, вампиром,
зверем, пришельцем из будущего. Вовсе необязательно сражаться с ним, как
это присуще герою-Гераклу. Наоборот, современные средства массовой
коммуникации пропагандируют принцип вселенской солидарности и
экологического согласия. Собеседники вовсе не обязательно должны быть
носителями человеческих черт. Наоборот, как правило, они вовсе не
антропоморфны. Именно по этой причине символом агента коммуникации
становится Протей — не человек, не зверь, не бог, но тот, кто может быть
кем угодно. По примеру ситуации прямого эфира, когда телепоказ отменяет
необходимость думать, рефлектировать визуальное содержание, геройПротей также не претендует на выполнение рефлективных операций. Он не
герой мысли, а герой коммуникативного контакта. Это еще раз подтверждает
древнее представление о герое как существе действия. Действовать
приходится всякий раз, когда нет времени думать, когда окружающая
реальность нестабильна.
Мы рассматриваем массовое общество как общество нестабильное. В
состоянии прогрессирующей нестабильности общество должно либо сойти
со сцены истории, либо должно отказаться от старого общественного
порядка, внутренне обновиться. Иными словами, судьба массового общества
связана с регулярным обновлением инновацией.
С нашей точки зрения, герой выступает персонификацией такого рода
инновации в сознании. Герой персонифицирует процесс обновления не
просто в сознании, но в сознании мифологизированном, которое не склонно к
научно-теоретическому мышлению. Именно таким сознанием является
сознание масс.
Оно
мифологично, поскольку насыщенно простыми
механизмами объяснения сложной совокупности фактов и процессов
окружающего мира. Мифологема героя выступает наиболее эффективным
механизмом массового сознания, позволяющим обходить все сложные
препятствия.
Она функционирует как средство спасения для массового человека.
Там, где он не смеет полагаться на собственные силы, собственный разум и
волю, ему должен послужить герой. Миф о герое выступает средством
организации массового человека, массового сознания. С помощью этого
средства открывается шанс преодолеть преграды, выставляемые нуждой и
бедностью, врагами и чудовищами, преграды, которые выставляются
изобилием — изобилием богатств и изобилием лиц, призывающих к
общению.
Мифологема героя является инструментом мифологизации массового
производства, насилия, потребления и коммуникации. В массовом сознании
формируется конкретный мифологический стереотип, который обеспечивает
людям массового общества переживать свое участие в массовых процессах
как героическое событие. Едва ли такие формы участия можно принять
немифологизированным сознанием.
В самом деле, как можно свыкнуться с мыслью о возможности стать
частицей производственного аппарата или аппарата репрессий? Как можно
взвалить на себя груз ответственности за выполнение нечеловеческих
производственных задач (строительство заводов-гигантов, электростанций
или железных дорог)? Как можно привыкнуть к тому, что тайная полиция
вырывает из жизни одного за другим соседей твоего дома?
А разве можно приучить себя к неслыханным масштабам потребления,
к этой жизни в самом центре мира, напоминающем огромный супермаркет?
Разве можно выдержать весь этот натиск средств массовой коммуникации,
натиск неупорядоченных потоков информации?
Массовое сознание, сознание человека массового общества, принимает
все названные нами процессы в качестве героизированного хода вещей.
Героика здесь творится мифологическим стереотипом, мифологемой героя. С
известной долей условности мы классифицировали эти мифологемы
следующим образом:
-мифологема героя прометеевского типа. Посредством этой логикосимволической структуры массовое сознание преодолевает отчуждающую
суть массового производства. Героизация труда собирает вокруг него всех
безликих и безымянных тружеников, сливая их судьбы, чувства и помыслы в
едином прометеевском порыве.
- мифологема героя геркулесова типа. Благодаря ей массовое
сознание соглашается с
практикой массового насилия, «переваривает»
отчуждающую суть террора.. Героизация террора закрывает массам глаза на
то, что террору нет оправдания. Миф ведет их вопреки голосу собственного
разума к согласию с тем, что террор творится ради осуществления
объективных законов природы и истории.
-мифологема
героя
деметрианского
типа.
С
помощью
этой
мифологемы массовое сознание принимает соблазн массового потребления.
Героизация потребления осуществляется наиболее мягким способом, ведь у
героини, взывающей к потребителю, материнская суть. Деметра дарит
богатства как мать. Миф, существующий в форме рекламного увещевания,
ведет
массы
вопреки
их
трезвой расчетливости
необходимостью принимать общественную заботу.
к примирению с
- мифологема героя протеистического типа. На основе этого
мифологического стереотипа массовое сознание признает власть массовых
коммуникаций и с радостью доверяется ей. Героизация коммуникации
достигается переносом на зрителя всех значимых свойств, свойственных
существу, способному поддерживать контакт с целым миром. Миф,
совпадающий, по сути дела, с самой системой телевещания, делает зрителя
вопреки всем личностным качествам гостем любых пространств и времен,
соучастником всех событий, агентом глобальной коммуникации.
Главный пафос нашей темы сводится к тому, что мифологема героя
выполняет самые разные функции в рамках массового сознания. Как
невозможно
было
положительным
или
представить
отрицательным
архаического
персонажем,
героя
однозначно
разрушителем
или
творцом, так и роль мифологемы героя не сводится к однозначным
проявлениям. Как всякий миф, хотя и миф массового сознания, мифологема
героя с одинаковым успехом ведет и к славным свершениям, и к
чудовищным преступлениям. Мы сознаем, что освобождение сознания от
мифов — дело крайне сложное, практически невозможное. Но работа,
которая была нами проведена, возможно, послужит осуществлению этой
непростой задачи.