2. Публицистика и Драматургия периода ВОВ
advertisement
Оглавление 1. Проза периода ВОВ ................................................................................................................................................................ 2 2. Публицистика и Драматургия периода ВОВ ......................................................................................................................... 6 3. Поэзия периода ВОВ .............................................................................................................................................................. 8 5. Фронтовые поэты: Межиров, Друнина, Орлов, Самойлов ............................................................................................... 11 6. Военная тема у Шолохова.................................................................................................................................................... 14 7. Литер. процесс 80-х — 90-х годов, общая характеристика .............................................................................................. 15 8. Леонов Русский лес, Евгения Ивановна .............................................................................................................................. 17 9. Пришвин ................................................................................................................................................................................ 18 10. Твардовский в период ВОВ, «Василий теркин» ............................................................................................................... 19 11. Твардовский ЗА ДАЛЬЮ ДАЛЬ ........................................................................................................................................... 21 12. Твардовский 50-60.............................................................................................................................................................. 21 15. Молодежные повести 60х.................................................................................................................................................. 22 16. Пр-я о деревне 50-60 ......................................................................................................................................................... 24 18. Философский роман 60-80................................................................................................................................................. 25 19. Пути развития поэзии ......................................................................................................................................................... 25 20. Солженицын ....................................................................................................................................................................... 26 21. Шукшин ............................................................................................................................................................................... 28 22. Распутин .............................................................................................................................................................................. 29 25. Проза постмодернизма...................................................................................................................................................... 31 26. Современная реалистическая поэзия ............................................................................................................................... 32 27. Заболоцкий ......................................................................................................................................................................... 33 28. Русский постмодернизм: его философские основы и особ-ти........................................................................................ 35 30. Лагерная» проза и ее представители ............................................................................................................................... 36 31. Поэтический мир Иосифа Бродского ................................................................................................................................ 37 32. Проза «сорокалетних» (В. Маканин, Р. Киреев, А. Ким) .................................................................................................. 39 33. Драматургия А. Вампилова и Петрушевской .............................................................................................................. 39 34. Феномен «другой» прозы .................................................................................................................................................. 40 36. Искандер ............................................................................................................................................................................. 41 37. Нагибин ............................................................................................................................................................................... 43 38. Лирика Юрия Кузнецова .................................................................................................................................................... 44 39. Платонов 40-60 ................................................................................................................................................................... 45 40. Зощенко 40-50 .................................................................................................................................................................... 46 41. Распутин 90е ......................................................................................................................................................................... 47 42. Городские повести Трифонова .......................................................................................................................................... 48 43. «Тихие лирики» Н. Рубцов, А. Жигулин, А. Прасолов ..................................................................................................... 49 44. творчестве Маканина. ....................................................................................................................................................... 51 45. Гроссман "Жизнь и судьба" ............................................................................................................................................... 53 46. Астафьев .............................................................................................................................................................................. 54 47. Поэзия Высоцкого, тематика и своеобразие поэтики ..................................................................................................... 55 49. «Прокляты и убиты» Астафьев .......................................................................................................................................... 56 50. Проблема нравственного выбора в творчестве В. Быкова ............................................................................................. 57 1. Проза периода ВОВ За четыре года войны проза пережила значительную эволюцию. Первоначально война освещалась в очерковом, схематично–беллетризованном варианте. Таковы многочисленные рассказы и повести лета, осени, начала зимы 1942 года. Позже фронтовая действительность постигалась писателями в сложной диалектике героического и повседневного. Уже в первые два года войны было опубликовано свыше двухсот повестей. В годы Великой Отечественной на первое место вышла героическая, романтическая повесть. Стремление раскрыть суровую и горькую правду первых месяцев войны, достижениями в области создания героических характеров отмечены «Русская повесть» (1942) Петра Павленко и повесть Василия Гроссмана «Народ бессмертен». Однако между этими произведениями есть различия в способах воплощения темы. У П.Павленко событийно–фабульное начало доминирует над раскрытием психологии войны. В повести «Народ бессмертен» образы рядовых солдат и офицеров воссозданы несравненно полнее и глубже. Характерная примета военной прозы 1942 – 1943 годов – появление новелл, циклов рассказов, связанных единством действующих лиц, образом повествователя или лирической сквозной темой. Именно так построены «Рассказы Ивана Сударева» Алексея Толстого, «Морская душа» Л.Соболева, «Март–апрель» В.Кожевникова. Драматизм в этих произведениях оттеняется лирической и одновременно возвышенно–поэтической, романтической чертой, помогающей выявить душевную красоту героя. Углубляется проникновение во внутренний мир человека. Более убедительно и художественно совершенно раскрываются социально–этические истоки патриотизма. В солдатском окопе, в морском кубрике рождалось особое чувство солидарности – фронтового братства. Л.Соболев в цикле рассказов «Морская душа» создает серию портретных зарисовок героев–моряков; каждый из них – олицетворение мужества и стойкости. Не случайно один из героев новеллы «Батальон четырех» обращается к сражающимся: «Один моряк – моряк, два моряка – взвод, три моряка – рота… Батальон, слушай мою команду…» Достижения этих писателей были продолжены и развиты К.Симоновым в повести «Дни и ночи» – первом крупном произведении, посвященном битве на Волге. В «Непокоренных» Б.Горбатова на примере семьи Тараса Яценко показано, как пламя сопротивления врагу, даже в его глубоком тылу, постепенно перерастает в пожар всенародной борьбы. Образ офицера легендарной панфиловской дивизии Баурджана Момыш–Улы – искусного и волевого командира, строгого профессионала–военачальника, человека несколько рационалистического, но беззаветно отважного в бою – создает А.Бек в повести «Волоколамское шоссе» (1944). Углубление историзма, расширение временных и пространственных горизонтов – несомненная заслуга повести 1943–1944 годов. Одновременно шло и укрупнение характеров. В центре повести А.Платонова «Оборона Семидворья» (1943) – мир и война, жизнь и смерть, долг и чувство. Жестокий бой ведет рота старшего лейтенанта Агеева, атакуя захваченную врагом деревеньку в семь дворов. Казалось бы, маленький плацдарм, но за ним – Россия. Сражение показано как тяжкий, упорный, кровавый труд. Агеев внушает своим подчиненным, что «на войне бой бывает кратким, но долгим и постоянным. И более всего война состоит из труда… Солдат теперь не только воин, он строитель своих крепостей…». Размышляя о своем месте в бою, Агеев себе, как офицеру, отводит особую роль: «…трудно сейчас нашему народу – весь мир он несет на своих плечах, так пускай же мне будет труднее всех». Суровые будни и драматизм воины, осмысленные в масштабе больших социально– нравственных и философских категорий, предстают со страниц повести Л.Леонова «Взятие Великошумска». Раздумья командира танкового корпуса генерала Литовченко, как бы продолжающие прерванную пулей нить размышлений героя повести А. Платонова, являются своеобразной этической доминантой книги: «Народы надо изучать не на фестивалях пляски, а в часы военных испытаний, когда история вглядывается в лицо нации, вымеряя ее пригодность для своих высоких целей…» Повесть Л.Леонова «Взятие Великошумска» написана в январе–июне 1944 года, когда еще сильно огрызавшийся, но уже заметно «щипаный германский орел» откатывался на исходные рубежи 41–го. Это обусловило особый смысл и тональность книги, придало ее драматизму торжественно–величавый колорит. И хотя роль батальных сцен, как и положено произведению о войне, достаточно велика, все же не они, а раздумья, наблюдения художника организуют внутреннюю структуру книги. Ибо и в войне «моторов», как убежден автор, «прочнее сортовой стали смертная человеческая плоть». В центре повести судьба танкового экипажа – легендарного Т–34. Очень разных людей сроднила под своей броней «железная квартира» под номером 203. Тут и многоопытный командир танка лейтенант Собольков, и еще не обстрелянный механик–водитель юный Литовченко, и молчаливый радист Дыбок, и разговорчивый башнер Обрядин – песенник, любитель острого слова и нехитрых земных утех. Композиция повести строится как совмещение двух планов видения жизни: из смотровой щели танка номер 203 и с командного пункта генерала Литовченко (однофамилец механика), командующего танковым корпусом. Но есть еще третий пункт осмысления действительности – с нравственно–эстетической высоты художника, где и тот и другой планы совмещаются. Автор воссоздает атмосферу танкового боя на всех его этапах: в момент начала атаки, грозной сечи и, наконец, победного финала, показывая, какого нравственного и физического напряжения, тактического искусства и мастерства владения машиной и оружием требует современное сражение. Читатель как бы сам погружается в «горячий смрад машинного боя», испытывая все то, что выпадает на долю солдата, избравшего своим девизом: «Судьба не тех любит, кто хочет жить. А тех, кто победить хочет!» Подвиг 203, «кинжальным рейдом» вспоровшего немецкие тылы, проложил путь к победе танкового корпуса и помог взятию Великошумска. Картина сражения за Великошумск приобретает черты схватки двух миров, осмыслена как битва двух полярных цивилизаций. С одной стороны, нашествие чудовищной фашистской орды, оснащенной сверх меры современнейшей техникой уничтожения, транспортными средствами, на которых «гвозди – прибивать младенцев для мишеней, негашеная известь и металлические перчатки для пытки пленных…». С другой – олицетворение истинного гуманизма – солдаты, осуществляющие историческую миссию освобождения. Здесь сталкиваются не просто две социальные системы, но прошлое и будущее планеты. Леонов вплотную подошел к той волнующей теме, которую одновременно с ним воплощали в своем творчестве крупнейшие художники слова А.Толстой, М.Шолохов, А.Твардовский, – к истокам нашей победы, к проблеме национального характера. Национальный склад мышления и чувствования героя, связь поколений – вот что становится предметом пристального исследования писателя. « …Герой, выполняющий долг, не боится ничего на свете, кроме забвения, – пишет Леонов. – Но ему не страшно и оно, когда подвиг его перерастает размеры долга. Тогда он сам вступает в сердце и разум народа, родит подражанье тысяч, и вместе с ними, как скала, меняет русло исторической реки, становится частицей национального характера». Именно во «Взятии Великошумска», более чем в каком–либо ином предшествующем произведении художника, с особой полнотой и силой выявилась связь Леонова с русской фольклорной традицией. Здесь не только частое обращение героев повести к различным жанрам устного творчества, не только заимствованные из народнопоэтической традиции приемы лепки образов танкистов – при всей их земной сути поистине былинных чудо– богатырей. Пожалуй, важнее то, что сами принципы народного мышления, его нравственно–эстетические устои оказались определяющими при воссоздании внутреннего мира персонажей. «Взятие Великошумска» Л.Леонова сразу же после выхода в свет воспринималось как художественное полотно, которое сродни малой эпопее. Не случайно один из французских критиков отмечал, что в повести Леонова «есть какая–то торжественность, похожая на полноту реки; она монументальна…» И это правда, ибо прошлое и будущее мира, день нынешний и исторические дали хорошо просматривались со страниц повести. Кроме того, повесть Леонова – книга широкого философского звучания. В масштабе таких понятий отнюдь не казались чрезмерно пафосными солдатские раздумья («Судьбу прогресса мы, как птенца, держим в наших огрубелых ладонях») или финальная фраза генерала Литовченко, распорядившегося поставить на высокий постамент героическую машину номер 203: «Пусть века смотрят, кто их от кнута и рабства оборонил…» К концу войны ощутимо тяготение прозы к широкому эпическому осмыслению действительности. Два художника – М.Шолохов и А.Фадеев – особенно чутко улавливают тенденцию литературы. «Они сражались за Родину» Шолохова и «Молодая гвардия» Фадеева отличаются социальной масштабностью, открытием новых путей в трактовке темы войны. М.Шолохов, верный природе своего таланта, делает смелую попытку изображения Великой Отечественной войны как поистине народной эпопеи. Сам выбор главных героев, рядовых пехоты, – хлебороба Звягинцева, шахтера Лопахина, агронома Стрельцова – свидетельствуют о том, что писатель стремится показать различные слои общества, проследить, как всколыхнулось и грозно зашумело в годину суровых испытаний народное море. Богат и многообразен духовно–нравственный мир шолоховских героев. Художник рисует широкие картины эпохи: горестные эпизоды отступлений, сцены яростных атак, взаимоотношения солдат и мирных жителей, короткие часы между боями. При этом прослеживается вся гамма человеческих переживаний – любовь и ненависть, строгость и нежность, улыбки и слезы, трагическое и комическое. В романе А.Фадеева «Молодая гвардия» от прежней аналитичной, «толстовской манеры», присущей автору «Разгрома» и «Последнего из удэге», мало что остается. Фадеев отходит от вымышленного повествования и опирается на конкретные факты и документы. В то же время он пишет свой роман красками, характерными для высокой романтической трагедии, отбирая контрастные тона. Добро и зло, свет и мрак, прекрасное и безобразное стоят на разных полюсах. Границы между понятиями– антагонистами не просто прочерчены, но как бы прорублены. Напряженный эмоционально–экспрессивный стиль полностью отвечает этой манере. Книга Фадеева романтична и в то же время насыщена острой публицистической мыслью социолога и историка. Она построена на документальном материале и одновременно удивительно поэтична. Писатель постепенно разворачивает действие. В первой главе звучит отдаленное эхо тревоги, во второй показана уже драма – люди покидают родные места, взрывают шахты, ощущение народной трагедии пронизывает повествование. Идет кристаллизация подполья, проявляются и крепнут связи юных бойцов Краснодона с подпольщиками. Идея преемственности поколений определяет основу фабульного построения книги. Вот почему столь значительное место отводит Фадеев изображению подпольщиков – И.Проценко, Ф.Лютикова. Представители старшего поколения и комсомольцы– молодогвардейцы выступают единой народной силой, противостоящей гитлеровскому «новому порядку». В «Молодой гвардии» необычайно велика роль поэтики контраста. Писатель чередует неспешно–обстоятельное повествование, где главное место отведено анализу человеческих характеров, с изображением динамизма и стремительности развертывания военных действий на Дону и в самом Краснодонском подполье. Суровый и строгий реализм соседствует с романтикой, объективированное повествование перемежается взволнованной лирикой авторских отступлений. При воссоздании отдельных образов роль поэтики контраста тоже весьма значительна (строгие глаза Лютикова и задушевность его натуры; подчеркнуто мальчишеская внешность Олега Кошевого и совсем не детская мудрость его решений; лихая беспечность Любови Шевцовой и дерзкая смелость ее поступков, несокрушимая воля). Даже во внешнем облике героев Фадеев не отходит от излюбленного приема: «ясные синие глаза» Проценко и «бесовские искры» в них; «сурово–нежное выражение» глаз Олега Кошевого; белая лилия в черных волосах Ульяны Громовой; «голубые детские глаза с жестким стальным отливом» у Любови Шевцовой. Этот принцип находит наиболее полное воплощение в обобщенной характеристике молодых людей, становление которых пришлось на предвоенные годы: «Самые, казалось бы, несоединимые черты – мечтательность и действенность, полет фантазии и практицизм, любовь к добру и беспощадность, широта души и трезвый расчет, страстная любовь к радостям земным и самоограничение, – эти, казалось бы, несоединимые черты вместе создали неповторимый облик этого поколения». Если поэзии, публицистике и прозе первых лет войны был присущ обостренный интерес к далекой исторической поре, то внимание автора «Молодой гвардии» привлекает нелегкая, героическая эпоха 30–х годов как духовно–нравственная почва, на которой созрели столь удивительные плоды. Становление молодогвардейцев приходится именно на 30–е годы, а их стремительное возмужание – на начало 40–х годов. Наиболее значительной заслугой писателя следует считать художнически проникновенное изображение молодого поколения. Это прежде всего не по летам граждански зрелый, умный, обладающий прирожденным талантом организатора Олег Кошевой. Это рядовые участники подпольной организации, характеры которых мастерски индивидуализированы: поэтическая натура мечтательной, душевно глубокой и тонкой Ульяны Громовой, темпераментной и безрассудно храброй Любови Шевцовой, преисполненного жаждой подвига Сергея Тюленина – мальчишки «с орлиным сердцем». Фашисты обрекли молодогвардейцев на нечеловеческие муки и казнили их. Однако зловещие краски войны не могут одолеть светлых, ликующих тонов жизни. Трагизм остается, но трагедия безысходности снята, преодолена жертвой во имя народа, во имя будущего человечества. 2. Публицистика и Драматургия периода ВОВ Писатели с самого начала войны обратились к публицистике, которая давала возможность оперативно отразить происходящие события. В публицистике передавался героический пафос борьбы народа, его непреклонная вера в победу над фашизмом. Алексей Толстой, Николай Тихонов, Илья Эренбург, Михаил Шолохов, Борис Горбатов, Леонид Соболев, Всеволод Вишневский, Леонид Леонов, Мариэтта Шагинян, Алексей Сурков, Владимир Величко и другие писатели-публицисты создали произведения, несущие огромный заряд патриотизма, веры в нашу победу. Искусство публицистики за четыре года прошло несколько основных этапов. Если в первые месяцы войны ей была присуща обнаженно–рационалистическая манера, зачастую отвлеченно–схематические способы изображения врага, то в начале 1942 года публицистика обогащается элементами психологического анализа. В огненном слове публициста и нота митинга. И обращение к душевному миру человека. Следующий этап совпал с переломом в ходе войны, с необходимостью углубленного социально–политического рассмотрения фашистского фронта и тыла, выяснения коренных причин близящегося поражения гитлеризма и неотвратимости справедливого возмездия. Этими обстоятельствами вызвано обращение к таким жанрам, как памфлет и обозрение. На завершающем этапе войны появилось тяготение к документальности. Писатели и поэты вводили в свои произведения дневниковые записи, письма, фотографии и другие документальные свидетельства. статьи "Родина" А. Толстого, "Сила России" Н. Тихонова, "Размышления у Киева" Л. Леонова, "Украина в огне" А. Довженко, "Душа России" И. Эренбурга, "Уроки истории" Вс. Вишневского. Например, публицистика Алексея Николаевича Толстого периода войны продолжала основные линии его антифашистской публицистики довоенного времени и в то же время несла в себе новые черты. Она отражала конкретные события войны: подмосковную битву, битву на Волге, героизм воинов на всех фронтах. В основе статей лежал острый конфликт – столкновение двух миров – социализма и фашизма. Художник выразил свои страстные симпатии народу, ведущему справедливую освободительную войну, и пламенную ненависть гитлеровским поработителям. В статье «Что мы защищаем», написанной на пятый день войны, А. Толстой поставил важнейшие вопросы защиты Родины. Он показал, что программа нацистов чудовищна. Фашисты хотят завоевать Европу, Азию и другие материки и провозгласить себя высшей расой. Ради этого льются потоки крови, горят города, истребляются миллионы людей. Толстой страстно говорил о том, что на наш народ легла великая миссия – освободить мир от коричневой чумы. Писатель раскрывает особенности характера русского человека, его потенциальные героические качества. Статья пронизана чувством огромной любви к Родине. «Это моя Родина, моя родная земля, моё отечество, - и в жизни нет горячее, глубже и священнее чувства, чем любовь к тебе». Публицистика А. Толстого многопроблемна. Но идейным стержнем публицистики является его вера в народ и победу нашей Родины. Многие статьи вскрывают источники этой победы, единство фронта и тыла, дружбу народов, героизм Советской Армии. Свои последние статьи А. Толстой посвятил наступлению наших войск на всех фронтах в 1944 году. Он пишет о том, что наступающая Красная Армия в упорных боях преодолевает укреплённые рубежи Днепра, Буга, Днестра, Прута и приближает желанную победу. Драматургия. За годы войны было создано свыше трехсот пьес. Лишь немногим посчастливилось пережить свое время. Среди них «Фронт» А.Корнейчука, «Нашествие» Л.Леонова, «Русские люди» К.Симонова, «Офицер флота» А.Крона, «Песнь о черноморцах» Б.Лавренева, «Сталинградцы» Ю. Чепурина и некоторые другие. Пьесы, появившиеся в самом начале войны и созданные еще на волне довоенных настроений, оказались далекими от трагической обстановки первых месяцев тяжелых боев. Потребовалось время, чтобы художники смогли осознать свершившееся, верно его оценить и по–новому осветить. Переломным этапом в драматургии стал 1942 год. Так, Драма Л.Леонова «Нашествие» создавалась в самое трудное время. Небольшой город, где развертываются события пьесы, – символ всенародной борьбы с захватчиками. Пьеса выразила общий с другими произведениями тех лет патриотический пафос и показала испытание социально-нравственных ценностей в экстремальных обстоятельствах вражеского нашествия. Уже в названии подчеркнут эпический масштаб пьесы, где камерность случившегося в семье врача Ивана Тихоновича Таланова и его жены Анны Николаевны вписана в картину народного бедствия и народного сопротивления. Фабула пьесы укладывается в несколько строк: в канун оккупации домой из заключения вернулся Федор, а впоследствии он ушел к партизанам. В первой редакции он был осужден за то, что стрелял в женщину из ревности, что делало несколько странной реакцию семьи - страх - на его возвращение. Во второй редакции, созданной в 60 г., раскрывается истинный смысл трагедии Федора: он - жертва политических репрессий. Действие пьесы происходит в квартире доктора Таланова. От сцены к сцене нарастает напряженность действия. Честный русский интеллигент врач Таланов не мыслит своей жизни в стороне от борьбы. Рядом с ним его жена, Анна Павловна, и дочь Ольга. Не стоит вопрос о необходимости борьбы в тылу врага и для председателя горсовета Колесникова: он возглавляет партизанский отряд. Это один – центральный – пласт пьесы. Однако Леонов, мастер глубоких и сложных драматических коллизий, не довольствуется только таким подходом. Углубляя психологическую линию пьесы, он вводит еще одно лицо – сына Талановых. Судьба Федора оказалась запутанной, непростой. Избалованный в детстве, эгоист, себялюбец. Он возвращается в отчий дом после трехлетнего заключения, где отбывал наказание за покушение на жизнь любимой женщины. Федор угрюм, холоден, насторожен. Не случайно его бывшая няня Демидьевна так отзывается о нем: «Люди жизни не щадят, с врагом бьются. А ты все в сердце свое черствое глядишь». Действительно, сказанные в начале пьесы слова его отца о всенародном горе не трогают Федора: личные невзгоды заслоняют все остальное. Его мучит утраченное доверие людей, потому–то Федору неуютно на свете. Умом и сердцем мать и няня поняли, что под шутовской маской Федор спрятал свою боль, тоску одинокого, несчастного человека, но принять его прежнего – не могут. Отказ Колесникова взять Федора в свой отряд еще больше ожесточает сердце молодого Таланова. Потребовалось время, чтобы этот живший когда–то только для себя человек сал народным мстителем. Схваченный гитлеровцами, Федор выдает себя за командира партизанского отряда, чтобы умереть за него. Психологически убедительно рисует Леонов возвращение Федора к людям. В пьесе последовательно раскрыто, как война, общенародное горе, страдания зажигают в людях ненависть и жажду мщения, готовность отдать свою жизнь ради победы. Именно таким мы видим Федора в финале драмы. Для Леонова закономерен интерес не просто к герою, но к человеческому характеру во всей сложности и противоречивости его натуры, складывающейся из социального и национального, нравственного и психологического. Одновременно с выявлением закономерностей борьбы на гигантском фронте сражений художник–философ, художик– психолог не уходил и от задачи показа борений индивидуальных страстей, чувств и стремлений человеческих. Этот же прием нелинейного изображения использован драматургом и при создании образов отрицательных персонажей: поначалу неприметного, мстительного Фаюнина, стеснительно–угодливого Кокорышкина, мгновенно меняющего личину при смене власти, целой галереи фашистских головорезов. Верность правде делает образы жизненными даже в том случае, если они предстают в сатирическом, гротескном освещении. Если Л.Леонов тему героического подвига и несокрушимости патриотического духа раскрывает средствами углубленного психологического анализа, то К.Симонов в пьесе «Русские люди» (1942), ставя те же проблемы, использует приемы лирики и публицистики открытой народной драмы. Действие в пьесе развертывается осенью 1941 года на Южном фронте. В фокусе авторского внимания как события в отряде Сафонова, находящегося неподалеку от города, так и ситуация в самом городе, где хозяйничают оккупанты. Симонов создает произведение с большим количеством персонажей. Массовость героизма подсказал художнику иной путь – искать исключительных героев не надо, их много, они среди нас. « Русские люди» – пьеса о мужестве и стойкости простых людей, владевших до войны очень мирными профессиями: шофере Сафонове, его матери Марфе Петровне, девятнадцатилетней Вале Анощенко, возившей председателя горсовета, фельдшере Глобе. Им бы строить дома, учить детей, творить прекрасное, любить, но жестокое слово «война» развеяло все надежды. Люди берут винтовки, надевают шинели, идут в бой. Защита Отечества. Что же стоит за этим? Прежде всего страна, воспитавшая в человеческих сердцах самые гуманные чувства – любовь и уважение к людям разных национальностей, гордость за человеческое достоинство. Это и тот родной уголок, с которым связаны первые детские впечатления, остающиеся в душе на всю жизнь. Здесь и достигает особой высоты публицистическая нота, органически слитая с формой лирической исповеди. Самое заветное произносит разведчица Валя, уходя на опасное задание: «Родина, Родина… наверное, что–то большое представляют, когда говорят. А я нет. У нас в Ново–Николаевске изба на краю села стоит и около речка и две березки. Я качели на них вешала. Мне про Родину говорят, а я все эти две березки вспоминаю». Драматург изображает войну во всем ее суровом и грозном обличье, он не боится показать жесточайшие испытания, смерть защитников Отечества. Большая удача художника – образ военфельдшера Глобы. За внешней грубоватостью, насмешливостью у этого человека скрыты душевная щедрость, русская удаль, дерзкое презрение к смерти. Пьеса «Русские люди» уже летом 1942 года, в тяжелейшую пору войны, была поставлена на сцене ряда театров. Английский журналист А.Верт, присутствовавший на одном из спектаклей, особо отмечал впечатление, которое произвел на зрителей эпизод ухода Глобы на задание, откуда он не вернется: «Я помню, как мертвая тишина, не нарушавшаяся в течение по крайней мере десяти секунд, царила в зале филиала Московского Художественного театра, когда опустился занавес в конце 6–й картины. Ибо последними словами в этой сцене было: «Ты слыхал или нет, как русские люди на смерть уходят?» Многие из женщин в зрительном зале плакали…» Успех пьесы объяснялся и тем, что драматург показал врага не как примитивного изувера и садиста, а как изощренного, уверенного в своей безнаказанности «покорителя» Европы и мира. 3. Поэзия периода ВОВ Тематика лирики резко изменилась с первых же дней войны. Ответственность за судьбу Родины, горечь поражений, ненависть к врагу, стойкость, верность Отчизне, вера в победу – вот что под пером разных художников отлилось в неповторимые стихотворения, баллады, поэмы, песни. Потрясения войны родили целое поколение молодых поэтов, которое потом назвали фронтовым, имена их теперь широко известны: Михаил Львов, Александр Межиров, Юлия Друнина, Борис Слуцкий, Константин Вашенкин, Григорий Поженян, Б.Окуджава, Николай Панченко, Анна Ахматова, и многие другие. Стихи, созданные в годы войны, отмечены знаком суровой правды жизни, правды человеческих чувств и переживаний. Все виды поэтического оружия: и пламенная призывная публицистика, и задушевная лирика солдатского сердца, и едкая сатира, и большие формы лирической и лирикоэпической поэмы – нашли свое выражение в коллективном опыте военных лет. Лейтмотивом поэзии тех лет стали строки из стихотворения Александра Твардовского «Партизанам Смоленщины»: «Встань, весь мой край поруганный, на врага!». Поэты обращались к героическому прошлому родины, проводили исторические параллели: «Слово о России» Михаила Исаковского, «Русь» Демьяна Бедного, «Дума о России» Дмитрия Кедрина, «Поле русской славы» Сергея Васильева. В ряде стихов передается чувство любви солдата к своей «малой родине», к дому, в котором он родился. К тем «трем березам», где он оставил часть своей души, свою боль и радость («Родина» К.Симонова). Женщине–матери, простой русской женщине, пережившей горечь невосполнимой утраты, вынесшей на своих плечах нечеловеческие тяготы и невзгоды, но не потерявшей веры – посвятили поэты проникновенные строки: Запомнил каждое крыльцо, Куда пришлось ступать, Запомнил женщин всех в лицо, Как собственную мать. Они делили с нами хлеб – Пшеничный ли, ржаной, – Они нас выводили в степь Тропинкой потайной. Им наша боль была больна, – Своя беда не в счет. (А.Твардовский «Баллада о товарище») В той же тональности звучат стихи М.Исаковского «Русской женщине», строки из стихотворения К.Симонова «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…». Суровая правда времени, вера в победу советского народа пронизывают стихи А.Прокофьева («Товарищ, ты видел…»), А.Твардовского («Баллада о товарище») и многих других поэтов. Серьезную эволюцию претерпевает творчество ряда крупных поэтов. Так, муза Анны Ахматовой обретает тон высокого гражданства, патриотического звучания. В стихотворении «Мужество» поэтесса находит слова, образы, воплотившие стойкость сражающегося народа: Мы знаем, что ныне лежит на весах И что совершается ныне. Час мужества пробил на наших часах. И мужество нас не покинет. «Василий Теркин» А.Твардовского – крупнейшее, наиболее значительное поэтическое произведение эпохи Великой Отечественной. Если у А.Прокофьева в лиро–эпической поэме «Россия» на первом плане образ Родины, ее поэтичнейшие пейзажи, а действующие лица (братья минометчики Шумовы) изображены в символически–обобщенной манере, то у Твардовского достигнут синтез частного и общего: индивидуальный образ Василия Теркина и образ родины разновелики в художественной концепции поэмы. Это многоплановое поэтическое произведение, объемлющее не только все стороны фронтовой жизни, но и основные этапы Великой Отечественной войны. В бессмертном образе Василия Теркина воплотились с особой силой черты русского национального характера той эпохи. Демократизм и нравственная чистота, величие и простота героя выявлены средствами народопоэтического творчества, строй мыслей и чувствований героя родствен миру образов русского фольклора. Стихотворение К. Симонова «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины...» (1941) получило широкую известность, потому что выражало чувства и переживания всего народа. Интонация горестного раздумья, интонация доверительной беседы с задушевным другом. Поэт перебирает в памяти общие воспоминания, восстанавливает картины отступления 1941 года. Стихотворение лишено призывных интонаций, в нем воплощена напряженная работа ума и сердца, ведущая к новому пониманию жизни и судеб людей и Родины. Слезами измеренный чаще, чем верстами, Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз Деревни, деревни, деревни с погостами. Как будто на них вся Россия сошлась, Как будто за каждою русской околицей, Крестом своих рук ограждая живых, Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся За в Бога не верящих внуков своих. Ты. знаешь, наверное, все-таки родина Не дом городской, где я празднично жил А эти проселки, что дедами пройдены С простыми крестами их русских могил. Стихотворение «Жди меня» (1941) о верной, преданной любви, о ее спасительной силе. Над любовью не властно время, обстоя¬тельства. Многократные по¬вторения слова «жди». В первой двенадцатистрочной строфе оно повторено десять раз. Словами «Жди, ког¬да...» начинаются шесть из двенадцати строчек, в кото¬рых обрисованы все времена года и разные жизненные обстоятельства, обозначающие, что ожидание бес¬срочно. Жди меня, и я вернусь, Только очень жди. Жди, когда наводят грусть Желтые дожди, Жди, когда снега метут, Жди, когда жара, Жди, когда других не ждут. Позабыв вчера. Жди, когда из дальних мест Писем не придет, Жди, когда уж надоест Всем, кто вместе ждет. Жди меня, и я вернусь... Каждая из трех больших строф начинается словами «Жди меня, и я вернусь...». Это напряженное, страстное, усиленное повторение («Жди меня» и как результат — «я вернусь» - народные заклинания, загово¬ры, молитвы. А. Сурков знаменит стихотворением «Бьется в тесной печур¬ке огонь...» (1941) тоже о любви, ее спасительной силе, о верности и преданности. В трагических обстоятельствах войны («До тебя мне дойти нелегко, / А до смерти че¬тыре шага») моральной опорой человеку служит лю¬бовь («Мне в холодной землянке тепло / От твоей нега¬симой любви»). Бьется в тесной печурке огонь. На поленьях смола, как слеза, И поет мне в землянке гармонь Про улыбку твою и глаза. О тебе мне шептали кусты В белоснежных полях под Москвой. Я хочу, чтоб услышала ты. Как тоскует мой голос живой. Ты сейчас далеко-далеко. Между нами снега и снега. До тебя мне дойти нелегко А до смерти четыре шага. Пой, гармоника, вьюге назло, Заплутавшее счастье зови. Мне в холодной землянке тепло От твоей негасимой любви. 5. Фронтовые поэты: Межиров, Друнина, Орлов, Самойлов Потрясения войны родили целое поколение молодых поэтов, которое потом назвали фронтовым: Александр Межиров, Юлия Друнина, Сергей Орлов, Борис Слуцкий, Давид Самойлов и другие. Первым из плеяды молодых поэтов-фронтовиков шагнул в большую литературу Семен Гудзенко. Его первые стихи сразу привлекли внимание. «Когда на смерть идут-поют, а перед этим можно плакать. Ведь самый страшный час в боючас ожидания атаки» Эти строки писались в прямом смысле перед атакой. Стихи Семена Гудзенко были высоко оценены Ильей Эренбургом. Все, написанное им в ту пору, представляет, в сущности, лирический дневник человека, на которого обрушилась вовсе не та война – «малой кровью», «могучим ударом, о которой сочинялись залихватские песни и стихи. Высоко ценивший дружбу, сам умевший дружить, он писал: « Я сына верно дружить научу». Одно из самых известных стихотворений поэта так и называется – «Баллада о дружбе». Среди поэтов «военного» поколения Межиров и тогда и впоследствии занимал особое место, картины войны в его стихах чередовались с картинами мирной жизни. Поэзия Межирова, в широком смысле слова, роман со сквозными лейтмотивами, роман, разыгрываемый по законам искусства. Это заявлено уже в названии первой книги «Дорога далека» (1947), перефразирующем четверостишие Н. И. Глазкова: «Я сам себе корежил жизнь, // Валяя дурака. // От моря лжи до поля ржи // Дорога далека». Один из главных лейтмотивов в поэзии Межирова – «двойничество», возникший еще в 1944 году в стихотворении «Человек живет на белом свете…», где сопоставляются две судьбы – неизвестного человека, который живет мирной жизнью, входит в теплый дом с мороза, поднимается по лестнице в свою квартиру, и лирического героя, от чьего лица написано стихотворение, который лежит в холодном кювете, заметаемый снегом, ожидая приказа к атаке. Мотив этот развивается. Впоследствии стихотворения, посвященные жизни таких «двойников», были объединены в поэме «Alter ego», куда упомянутые стихи включены в качестве пролога. На самом деле за первым последовали сборники «Новые встречи» (1949), «Коммунисты, вперед!» (1955), «Возвращение» (1955), «Разные годы» (1956). И лишь затем появился сборник «Ветровое стекло» (1961) – по слову автора именно книга, то есть цельное художественное образование. Таким образом, очерчены два круга тем. Стихи о войне, среди них и ставшее впоследствии хрестоматийным стихотворение «Музыка», где вновь разрабатывается тема если не «двойничества», то сопредельного, параллельного существования самых разных и незнакомых между собой людей: «Стенали яростно, // навзрыд, // Одной-единой страсти ради // На полустанке – инвалид // И Шостакович в Ленинграде», и не менее прославленные «Календарь», «Утром», «Воспоминание о пехоте», «Коммунисты, вперед!». Герой их, «нежный отрок, еще не остывший от игр и мечтаний» (Л. Аннинский). В нем живет мальчишество, нерастраченная детскость. И тот же герой, уже возмужавший, ищет свое место в послевоенном мире. Для этого круга тем характерна «Баллада о цирке», повествующая о жизненном пути героя от рождения в цирковом шарабане, через войну, к литературе. Вертикальная стена, по которой он ездит на мотоцикле (популярный довоенный и послевоенный зрелищный номер) предстает новым кругом дантовского ада. «Но это все-таки работа…», – уговаривает он себя, признавая при том, что номер «ложный». Цирковая тема присутствует и в других стихотворениях. «Разорванность» (вариант «двойничества») существует и в неявном, однако напрашивающемся сопоставлении большого мира, родины с ее просторами, приметами которой стали для автора такие московские уголки, как Лебяжий переулок и Арбат до реконструкции, и от сборника к сборнику приобретающего все более конкретные черты мира спорта, искусства, мира профессиональных игроков, кастового и потому для многих враждебного. Балетные студии, мастерские художников, ипподром, бильярдная, карточный стол, места, где случайность может разрушить то, чего добивался упорным трудом, неделями и месяцами репетиций и тренировок, но где везение либо азарт и дерзость способны принести внезапный успех, становятся для лирического героя в какомто смысле заменой большого мира. В такой художественной системе, независимо от авторских намерений, некоторые произведения воспринимаются как аллегории. Таковы стихи «Мы под Колпином скопом стоим, // Артиллерия бьет по своим», стихотворение «Закрытый поворот», где желание вписаться в этот закрытый поворот опять-таки аллегорично (здесь и смелость, и безрассудство, и вызов, брошенный опасности). Для стихов этого периода характерно и стремление к афористичности, иногда в ущерб стилю: «До тридцати – поэтом быть почетно // И срам кромешный – после тридцати» («Всё то, что Гёте петь любовь заставило…»). Межиров больше не пишет крупных вещей. В начале творческого пути он создал несколько неудачных поэм («На рубежах», «Годы Чкалова» и др.), где сюжет ослаблен или подменен риторикой, но вскоре понял, что его единица поэтического мышления – отдельное стихотворение. Отсутствие датировки дает возможность перетасовывать, выстраивать стихи, создавая сверхсюжет. Произведения Межирова часто издаются, выходят многочисленные сборники: «Стихи и переводы» (1962), «Стихотворения» (1963), «Прощание со снегом» (1964), «Ладожский лед» (1965), «Подкова» (1967), «Лебяжий переулок» (1968), «Стихотворения» (1969), «Невская Дубровка» (1970), «Поздние стихи» (1971), «Тишайший снегопад» (1974), «Недолгая встреча» (1975), «Времена» (1976). К концу семидесятых годов поэтика Межирова претерпевает заметные изменения. Тщательно сконструированный поэтический мир приобретает остросовременные черты, прошлое лирического героя подвергается переосмыслению, иногда получает отрицательную оценку. Рефлексия автора постоянна, однако не очевидна, данная не впрямую, она также может восприниматься читателем как автопризнание лирического героя, смешиваемого, в свою очередь, с самим поэтом. Драматична судьба персонажа одного из стихотворений, игрушечного мастера, выступающего в роли демиурга (разумеется, речь идет о любом творце, в частности, о литераторе): «Он был умен, бездушен, пустотел, – // Слагая строки полые, тугие, // Чем занимался и чего хотел, – Сказать неправду лучше, чем другие» («Мастер»). Созданные им игрушки – Петрушки, Матрешки и Буратино – многое у него переняли, и «простерли» над своим создателем «непререкаемую власть». Теперь мастер и его творения связаны навсегда, они цепляются друг за друга, чтобы не упасть, не потерять равновесия. Цирковая тема, как бы завершив круг, возвращается к исходной точке: «Быть может, номера у нас и ложные, – // Но все же мы работаем без лонжи, – // Упал – пропал, костей не соберешь. // Так размышляет он. И тем не менее – // Сомнительное самоутешение» («Зима»). «Чужое», заимствованное слово встраивается в текст, столкновение разнородной лексики переходит в словесную какофонию: «Позвоню на виллу Сименону, // Сименон ажанам позвонит – // Тары-бары, и тебя без шмону // Выпустят в объятья аонид» (« Alter ego »). С одной стороны, так выражается жесткая ирония, почти сарказм поэта по отношению к описываемым характерам и ситуациями – быту богемы, псевдоинтеллектуалов, нуворишей, сильных мира сего (в действительности – замкнутого мирка), с другой стороны какофония эта противопоставлена высокой музыкальности, наличие которой в стихах Межирова неоднократно отмечали критики. Теперь книги Межирова выходят чуть реже, но регулярно. Это сборники «Очертанья вещей» (1977), «Медальон» (1979), «Избранные произведения в двух томах» (1981), «Тысяча мелочей» (1984), «Теснина» (1984), «Закрытый поворот» (1985). За сборник «Проза в стихах» (1982, 1989), где новая поэтика полностью утвердилась, Межиров был награжден Государственной премией СССР (1986). Религиозные мотивы, неявно присутствовавшие и прежде, здесь превращаются в мотивы эсхатологические. Ожидание Страшного суда все томительней, все напряженней. Такая трактовка очевидна в свете событий, определивших судьбу поэта. Привычный ход жизни был в одночасье сломлен, весь порядок жизни нарушен. Работа над стихами и переводами – Межиров активно переводил литовских и особенно грузинских поэтов – ушла в прошлое. В январе 1988 года Межиров, которой находился за рулем, сбил и скрылся с места аварии, пешеход скончался. Этот поступок, никак не вязавшийся с образом фронтовика, интеллигента, носителя высоких нравственных норм, и тайная неприязнь писательской массы к более удачливому и преуспевающему собрату по перу, стали причиной долгого разбирательства в Союзе писателей и резкого общественного осуждения. Поэт, в конце концов, не выдержал остракизма. С 1994 года Межиров живет в США. До отъезда увидели свет только книги «Избранное» (1989) и дважды изданная «Бормотуха» (1989, 1991). Последняя на данный момент оригинальная книга Межирова «Поземка» (1997), где наряду со старыми стихами напечатаны и новые, продемонстрировала изменения в строе стиха: «чужое» слово почти сходит на нет, но утрачена и музыкальность. Привычная языковая стихия, будто бы отчуждается, волею случая поэт «обречен убыванию слова // Неродного-родного» («Потому что непреодолима граница…»). Тяжкое признание в устах литератора, для которого русская культура была почти всем. И томит вопрос без ответа: «За что? За то, что может быть однажды // Из вас случиться с каждым и любым…» («Набросок»). Возвращение Межирова к российской аудитории началось с телепередачи, показанной по центральному телевидению осенью 2003 года и приуроченной к восьмидесятилетию поэта. 6. Военная тема у Шолохова Глубоко и полно раскрыта тема войны в произведениях великого писателя 20 века Михаила Шолохова. В творчестве Шолохов выразил своё отношение к войне, явившейся трагедией народа. Она губительна для обеих сторон, приносит невосполнимые потери, калечит души. Писатель прав: недопустимо, когда люди, разумные существа, приходят к варварству и самоистреблению. В самый разгар Великой Отечественной войны Шолохов приступил к работе над романом «Они сражались за Родину». С 1943 года начинают печататься в газетах первые главы, а потом вышли отдельным изданием. В опубликованных главах рассказывается о драматичном периоде отступления русских войск под натиском превосходящих сил противника. С тяжелыми боями отходили русские воины, а потом насмерть стояли под Сталинградом. В романе просто и правдиво воспроизводится героизм советских солдат, фронтовой быт, товарищеские беседы, скрепленная кровью нерушимая дружба. Читатель близко узнал и полюбил рабочего-шахтера Петра Лопахина, комбайнера Ивана Звягинцева, агронома Николая Стрельцова, сибиряка-бронебойщика Акима Борзых, ефрейтора Кочетыгова. Очень разные по характерам, они связаны на фронте мужской дружбой и безграничной преданностью Родине. Уместно вспомнить об одной встрече Шолохова со Сталиным, состоявшейся 21 мая 1942 года, когда Шолохов приехал с фронта, чтобы отметить день рождения. Сталин пригласил Шолохова к себе и посоветовал создать роман, в котором бы «правдиво и ярко... были изображены и герои солдаты, и гениальные полководцы, участники нынешней страшной войны...». В 1951 году Шолохов признается, что «образ великого полководца не получается». В романе «Они сражались за Родину» глубоко раскрыт русский национальный характер, ярко проявившийся в дни тяжелых испытаний. Героизм русских людей в романе лишен внешне блестящего проявления и предстает перед нами в скромном одеянии обыденного, повседневного быта, боев, переходов. Такое изображение войны приводит читателя к выводу, что героическое не в отдельных подвигах, хотя и очень ярких, зовущих за собой, а вся фронтовая жизнь - подвиг. Ранней весной 1946г., т.е. в первую послевоенную весну, встретил случайно Шолохов на дороге неизвестного человека и услышал его рассказ-исповедь. Десять лет вынашивал писатель замысел произведения. И в 1956 году был завершен рассказ-эпопея "Судьба человека". Это рассказ о великих страданиях и великой стойкости простого советского человека. В главном герое Андрее Соколове с любовью воплощены черты русского характера, обогащенные советским образом жизни: стойкость, терпение, скромность, чувство человеческого достоинства, слившееся с чувством советского патриотизма, с великой отзывчивостью на чужую беду, с чувством коллективной спайки. Судьба Соколова, главного героя этого рассказа, полна таких тяжких испытаний, таких страшных потерь, что, кажется, невозможно человеку вынести все это и не сломиться, не пасть духом. Не случайно поэтому этот человек взят и показан в предельном напряжении душевных сил. Перед нами проходит вся жизнь героя. Он ровесник века. Война сломала все надежды и мечты. Он уходит на фронт. С начала войны, с первых ее месяцев он был дважды ранен, контужен, и, наконец, самое страшное попал в плен. Герою пришлось испытать нечеловеческие физические и душевные муки, тяготы, терзания. Два года испытывает Соколов ужасы фашистского плена. При этом он умудрился сохранить активность позиции. Он пытается бежать, но неудачно, расправляется с трусом, предателем, который готов, спасая свою шкуру, выдать командира. С большой наглядностью чувство собственного достоинства, огромная сила духа и выдержка раскрылись в нравственном поединке Соколова с Мюллером. Измученный, истощенный, обессиленный узник готов встретить смерть с таким мужеством и выдержкой, что это поражает даже потерявшего человеческий облик коменданта концлагеря. Андрею все же удается бежать, он снова становится солдатом. Но беды не оставляют его: разрушен родной дом, от фашистской бомбы погибли жена и дочь. Одним словом живет теперь Соколов - надеждой на встречу с сыном. И встреча эта состоялась. В последний раз стоит герой у могилы сына, погибшего в последние дни войны. Казалось бы, все кончено, однако жизнь "исказила" человека, но не смогла сломить и убить в нем живую душу. Послевоенная судьба Соколова нелегка, но он стойко и мужественно преодолевает свое горе, одиночество, несмотря на то, что его душа полна постоянным ощущением горя. Эта внутренняя трагедия требует большого напряжения сил и воли героя. Соколов ведет непрерывную борьбу с собой и выходит из нее победителем, он дает радость маленькому человеку, усыновляя такого же, как он, сироту, Ванюшу, мальчишку со "светлыми, как небушко, глазами". Найден смысл жизни, побеждено горе, торжествует жизнь. Глубокой, светлой верой в человека проникнут рассказ Шолохова. При этом заглавие его символично, ибо это не просто судьба солдата Андрея Соколова, но это рассказ о судьбе человека, о народной судьбе. Писатель сознает себя обязанным поведать миру суровую правду о том, какой огромной ценой оплатил советский народ право человечества на будущее. Всем этим обусловлена выдающаяся роль этого небольшого рассказа. "Если вы действительно хотите понять, почему Советская Россия одержала великую победу во второй мировой войне, посмотрите этот фильм", - писала одна английская газета о фильме "Судьба человека", а значит и о самом рассказе. появляются работы, в том числе и ряд учебных пособий, авторы которых решительно отвергают значение и созданной во время войны "Науки ненависти", и глав романа "Они сражались за Родину", и бессмертной "Судьбы человека". Как известно, самым непримиримым противником "Судьбы человека" стал А. Солженицын, заявивший о "слабости" рассказа, "бледности и неубедительности" его военных страниц. С.Кормилов, ответственный редактор учебного пособия для филологических факультетов и автор главы "Михаил Шолохов", обвинил писателя в "самоповторении", в том, что "действия в этом произведении значительно меньше, чем разговоров ", что "главы перенасыщены балагурством и юмором, чувство меры у Шолохова здесь несравненно меньше, чем у Твардовского в поэме о балагуре Теркина" [1]. Правда, С.Кормилов отметил, что произведение заняло одно из первых мест в прозе военных лет, но объяснил это одной причиной: проза эта была далеко не сильной. 7. Литер. процесс 80-х — 90-х годов, общая характеристика Приход к власти в 1985 М.С.Горбачева и последовавшая эпоха "гласности" в советской печати радикально преобразили русскую литературу. Первыми из ранее запрещенных произведений проникли в печать написанные "в стол" сочинения официально "приемлемых" советских писателей (роман 4А.Рыбакова Дети Арбата). Публикация Доктора Живаго Пастернака в 1988 открыла путь в печать другим, ранее "неприемлемым" произведениям, например Е.И.Замятина, чей роман-антиутопия Мы был опубликован также в 1988. Лишь в 1989 рухнули последние барьеры, пропуская в печать сочинения живых эмигрантов и писателей-диссидентов, в том числе выдержки из Архипелага ГУЛАГа 3/Солженицына. К концу 1980-х годов в литературе нарастает идеологическое противостояние, выраженное открыто в литературно-критических и публицистических статьях, публикуемых в литературной периодике. Широко обсуждается публицистика Николая Шмелева, Игоря Клямкина, Василия Селюнина, Юрия Буртина, Вадима Кожинова, литературно-критические статьи Юрия Карякина, Натальи Ивановой, Владимира Лакшина, Аллы Латыниной, Станислава Рассадина, Бенедикта Сарнова, Станислава Куняева и др. Происходит размежевание периодических изданий на два направления: либерально-демократическое ("Знамя", "Новый мир", "Октябрь", "Дружба народов", "Звезда", "Нева", "Литературная газета", "Волга", "Урал", а также "Московские новости", "Огонек") и национал-патриотическое ("Наш современник", "Москва", "Литературная Россия", "Московский литератор"). Полемика приобретает ожесточенный характер. Газета "Правда" выступает с примирительной статьей О культуре дискуссий (1987), но литературно-идеологическая ситуация выходит из-под партийного контроля. На встрече с деятелями науки и искусства М.С.Горбачев осуждает враждебность дискуссий и пытается остановить раскол. Литература остается значительной общественно-политической силой. Кандидатами в народные депутаты выдвинуты писатели 77Виктор Астафьев, 88Василь Быков, Юрий Воронов, Олесь Гончар, 7Сергей Залыгин и др. Создается комитет "Писатели в поддержку перестройки" ("Апрель"). В его рабочий совет входят А.Гербер, И.Дуэль, А.Злобин, С.Каледин, В.Корнилов, А.Курчаткин, А.Латынина, Ю.Мориц, Н.Панченко, А.Приставкин. Продолжается рост тиражей периодических изданий. Тираж "Нового мира" к началу 1989 достигает 1595 тыс. экз.; тираж "Дружбы народов" 1170 тыс.; "Знамени" — 980 тыс.; "Невы" — 675 тыс., "Звезды" — 210 тыс., "Литературной газеты" — 6267 тыс. Продолжаются публикации запретных ранее текстов Назревает новое противостояние: традиционной и постмодернистской поэтики. Новую литературу на страницах "ЛГ" обсуждают критики. Продолжается идеологическая борьба вокруг понятий "русские" и "русскоязычные" писатели: "Молодая гвардия" публикует юдофобские материалы, "Наш современник" — положительные отклики на Русофобию Игоря Шафаревича, Вячеслав Вс.Иванов публично разрывает дружеские отношения с ее автором, а "Новый мир" печатает статью Шафаревича Две дороги к одному обрыву — поступок неожиданный, если учитывать репутацию автора как ксенофоба (умноженную его же призывом со страниц "Литературной России" к активным действиям против 5/А.Синявского после публикации Большой популярностью "толстые" журналы пользовались в эпоху перестройки 1985 — начале 1990-х, когда они обсуждали общественные проблемы и печатались запрещенные ранее произведения. Невиданный ажиотаж вызвала т. н. "возвращенная литература": русские писатели-эмигранты первой, второй и третьей волны. Огромный интерес вызывали публикации, в которых пересматривалась официальная историческая концепция, и художественные произведения на историческую тематику (в особенности из эпохи Сталина). Однако постепенно внимание публики было в значительной степени отвлечено современными политическими новостями и событиями. 'возвращенная' литература - т. е. написанная еще в советское время, но не вышедшей тогда по цензурным соображениям в свет Самизда́т (читается [самызда́т]) — способ неофициального и потому неподцензурного распространения литературных произведений, а также религиозных и публицистических текстов в СССР, когда копии изготавливались автором или читателями без ведома и разрешения официальных органов, как правило машинописным, фотографическим или рукописным способами. Слово тамиздат часто встречалось рядом со словом самиздат; иногда как противопоставление. Тамиздатом назывались запрещенные книги и журналы, изданные «там», то есть за рубежом. В XXI веке слова Тамиздат и Самиздат используются также в качестве названий зарегистрированных изданий; они печатаются или распространяются в интернете открыто, доступны, и уже в силу этого, такие издания не являются ни самиздатом, ни тамиздатом в исходном значении этих слов. Дискутируется вопрос о том, следует ли журналы, выходившие в последнее десятилетие XX века, да и любую не преследуемую издательскую деятельность, называть cамиздатом. Название самиздат появилось в народе как естественная пародия на названия советских государственных издательских организаций вроде 1Госиздат, 1Политиздат и т. п. Вероятно, первым близкое по смыслу и форме слово «самсебяиздат» употребил поэт Николай Глазков, уже в 1940-е гг. ставивший это слово на изготовленных им раскрашенных и переплетенных машинописных сборниках своих стихов. Так же "Самиздатом" в 70-ые, начале 80-х XX века назывались книги, собранные из светокопий страниц журналов популярной литературы (из-за малых тиражей не попадавших на прилавок). Например - "В августе 44-го", "Царь-рыба", "Белая Гвардия" и т.д. Данный "Самиздат" мог преследоваться не за содержание, а за "расхищение социалистической собственности", т.е. бумаги, рессурса светокопира (были все только в госсобственности), материала переплёта (отсутствие в свободной продаже). Согласно 1Александру Даниэлю, самиздат — это специфический способ бытования общественно значимых неподцензурных текстов, состоящий в том, что их тиражирование происходит вне авторского контроля, в процессе их распространения в читательской среде. Владимир Буковский дал следующее определение: «Самиздат: сам сочиняю, сам редактирую, сам цензурирую, сам издаю, сам распространяю, сам и отсиживаю за него» в автобиографическом романе «И возвращается ветер…». В виде самиздатовских копий впервые получили хождения многие выдающиеся произведения литературы, в частности «Доктор Живаго» Б. Пастернака, «Раковый корпус» и «В круге первом» А. Солженицына, «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» В. Войновича и «Опустелый дом» Л. Чуковской.Поэму А. Галича «Мы не хуже Горация» можно считать одой самиздату. Tермины самиздат и тамиздат стали интернациональными[6] [7], как и некоторые другие слова, пришедшие из СССР, например,спутник, КГБ, перестройка, гласность. 8. Леонов Русский лес, Евгения Ивановна Леонов - прямой и непосредственный продолжатель традиций русской классической литературы. В области философской прозы Леонов выступает как наследник Достоевского. Леонов утверждает гуманистические ценности, способные сообщить смысл и оправдание человеческому существованию. Его творчество отличает жанровое разнообразие. проявил себя как прозаик и публицист, драматург и литературный критик. В своих романах и повестях, рассказах и сказках, драмах и киносценариях, в публицистических и критических статьях он рисует жизнь русского народа, показывает особенности его быта, нравов, культуры, его отношение к окружающему миру, его достижения и неудачи. В творчестве писателя нашли отражения и такие глобальные по своему масштабу события, как Октябрьская революция и Вторая мировая война, а также научнотехническая революция и проблема сохранения природных богатств для будущего поколения. Наибольший интерес вызывает романное творчество писателя. По мнению литературных критиков, романы Леонова – «энциклопедия русской жизни» двадцатого столетия, где достаточно полно и четко отражена собственная позиция художника слова, дана оценка общественно-политического и культурного движения в стране, отмечены противоречивые жизненные процессы, концентрированны научные оценки прошлого, настоящего и будущего человечества; отражены взаимодействия классов и сословий; воссоздана жизнь народа в ее различных проявлениях; нарисованы герои и антигерои, отразившие Леоновскую жизненную позицию и его критерии нравственности и гуманизма. Роман «Русский лес» по праву считается одним из лучших в послевоенной русской литературе. Это итог глубочайших размышлений писателя не только о сохранении природы, о судьбах народа и Родины, но и о жизни человечества. Главная тема романа – тема родины и ее природы, а основная сюжетная линия – спор ученых – лесоводов Вихрова и Грацианского о судьбе русского леса. В сознании писателя тема леса вызревала давно и долго. На замысел романа повлияли поездки писателя по стране, многочисленные встречи с работниками лесного хозяйства, изучение специальной литературы. Леонова смело можно отнести к писателям пейзажистам. Любимая тема его творчества – природа, поэтому пейзаж – неотъемлемая часть его произведений. Дальше из лекций!! Потом опять тут => емкая, изящной повестью «Evgenia Ivanovna» (1938, опубл. в 1963), посвященной судьбе невольной эмигрантки, так и не сумевшей «избавиться» от любви к родине. Выразительно заглавие повести: оно намечает лейтмотив - тоску по родине, которую испытывает главная героиня, русская женщина, на чужбине. Повесть Леонида Леонова, одного из крупнейших мастеров советской прозы,страстное писательское раздумье о том высоком значении, которое имеет в жизни каждого человека родина, родная земля, где человек впервые увидел мир. Судьба героев произведения еще paз подтверждает извечную истину, что только у себя на родине может быть счастлив человек... 9. Пришвин Михаил Михайлович Пришвин происходит из старинного русского города Ельца. Творчество Пришвина проникнуто напряженными размышлениями о сущности отдельной человеческой личности и ее взаимоотношениях с окружающей природой и с человеческим обществом. В поисках решения этой проблемы писатель прошел тяжелый путь, суть которого сам Пришвин обозначал формулой: «Весь путь мой был из одиночества в люди». Первый рассказ Сашок опубликовал в 1906. Увлекшись фольклором и этнографией, много путешествовал. В творчестве Пришвина, в его рассказах главную роль выполняет природа, так как он считает её главным существом, матерью на Земле. Впечатлениями от европейского Севера продиктованы первые книги Пришвина – путевые записи-очерки В краю непуганых птиц и За волшебным колобком. Близость к символистски-декадентскому кругу писателей отразилась на рассказах Птичье кладбище, повести-очерке У стен града невидимого (Светлое озеро, 1909), посвященной легендарному горожу Китежу (под Озером Светлояр). Результатом поездок Пришвина в Крым и Казахстан стали очерки Адам и Ева (1909), Черный Арал (1910) и др. «Родственным вниманием» к природе, в которой писатель призывал узнавать «лицо самой жизни», отмечены многочисленные натурописательные очерки, охотничьи и детские рассказы, фенологические записки Пришвина, в т.ч. Родники Берендея (1925), вышедшие с дополнениями в 1935 под названием Календарь природы. От научного знания и фольклора писатель идет к поэтической художественной прозе (так, очерк об оленях Дорогие звери предварил одно из лучших произведений Пришвина, повесть Женьшень. Другая линия творчества Пришвина – автобиографический роман Кащеева цепь (1923– 1954; опубл. в 1960) и примыкающая к нему повесть о творчестве Журавлиная родина (1929). В этих произведениях духовные искания героя раскрываются на фоне реальных исторических событий в России 20 в. Точность наблюдения художника, напряженность ищущей мысли, высокое нравственное чувство, свежий, образный язык обусловили интерес читателя к сочинениям Пришвина. Сплав реалистического и романтического видения, правды и сказки «бывалого» и «небывалого» определил специфику пришвинской прозы. "Кладовая солнца" М. М. Пришвина - сказка-быль, в которой переплетаются и правда, и вымысел, и легенда, и жизнь. Настя и Митраша - главные герои. "Золотая Курочка" и "Мужичок в мешочке", как ласково называли их соседи. После смерти родителей им досталось все крестьянское хозяйство: изба, корова Зорька, телушка, золотой петух Петя и поросенок Хрен. Настя, занималась женскими домашними делами. На Митраше лежало все мужское хозяйство и общественное дело. Так дети жили дружно, не зная горестей и бед. Это описание жизни ребят тоже напоминает сказку - чудесный мир, где все живое взаимосвязано. Сказочные герои всегда противостоят врагам: ведьмам, Кощею, Бабе Яге и другой нечисти. Так и герои "Кладовой солнца" оказываются в ситуации, когда они должны противостоять опасностям и злу. Однажды Митраша и Настя отправляются в лес, чтобы набрать клюквы. И остановившись у Лежачего камня в Слепой елани - гиблом месте. У камня, где отдыхали ребята, "болотная тропа расходилась: одна, хорошая тропа, шла направо, другая, слабенькая, прямо". Это тоже сказочный прием: очень часто былинные и сказочные герои оказываются перед выбором. Проявив упрямство, Митраша выбирает трудный путь, решает идти по слабенькой тропе, а Настенька - по плотной. Ребята поссорились. Как в сказках действуют чудесные помощники и злые силы, так и в "Кладовой солнца" на помощь детям приходит собака - "вернейший друг человека", а противостоит ей волк - злейший враг человека, "самой злобой своей обреченный на гибель". Не послушал Митраша благоразумной Насти, "оставил выбитую тропу человеческую и прямо полез в Слепую елань". А Настя, увлекшись сбором клюквы, не скоро вспомнила о брате, но, как и всякая сказка, сказка-быль М. М. Пришвина имеет счастливый конец. Митраша из-за своего упрямства оказался на Блудовом болоте, чуть не погиб, но ему помогла собака Травка. Ребята встретились и благополучно вернулись домой. С той поры незаметно для всех дети стали меняться. "Мужичок в мешочке" непременно стал бы героем Отечественной войны", - говорит автор, а Золотая Курочка, когда из детдома эвакуированных ленинградских детей обратились в село за посильной помощью больным детям, отдала им всю свою целебную ягоду. Испытание, которое прошли ребята, научило их ценить теплоту человеческих отношений. Они поняли, что самое главное в жизни - любовь и забота о близком человеке . "Кладовая солнца" - удивительная сказка-быль, которая заставляет задуматься о своем отношении друг к другу и к миру вокруг нас, дает нам новые знания о жизни, учит любви и внимательному отношению к природе. 10. Твардовский в период ВОВ, «Василий теркин» Во время Великой Отечественной войны поэт работал во фронтовой печати. Многие его стихотворения составили фронтовую хронику. Некоторые его стихотворения очень похожи на «новеллы» о героях войны. К ним относятся такие стихотворения, как «Рассказ танкиста», «Дом бойца». Все они пропитаны необычайной любовью к земляку, солдату, герою, к Родине, которую он призван защитить. Теплотой согреты строки о родной стороне и о народе, который должен добить фашиста в стихотворении «Партизанам Смоленщины»: Эй, родная, смоленская, Сторона деревенская, Эй, веселый народ, Бей! Наша берет! непреходящее значение имеют произведения поэта, тяготеющие к раздумьям об ужасах войны, о подвиге, о смерти. Образцом этой тематики является стихотворение «Я убит подо Ржевом». Как реквием звучат строки: И у мертвых, безгласных, Есть отрада одна: Мы за родину пали, Но она спасена. Именно на фронте у него родилась знаменитая "книга про бойца" поэма "Василий Теркин", получившая всенародное признание. Ее герой стал символом русского солдата, его образ - предельно обобщенный, собирательный, народный характер в лучших его проявлениях - патриотизм, готовность к подвигу, любовь к труду. И вместе с тем Теркин это не абстрактный идеал, а живой человек, веселый и лукавый собеседник. В его образе соединились и богатейшие литературные и фольклорные традиции, и современность, и автобиографические черты, роднящие его с автором (недаром он смоленский). а) построение поэмы сохраняет пр-п хроникальности, дневникового времени, с ответвлениями в другие пласты времени, и пр-п последоват-ти эпизодов, объед-х судьбами одного центр-го героя и эпизодических персонажей. Появляется сквозной 2й герой, описывающий сам себя, — автор. Он присутствует везде, говорит от своего имени, но местами и от имени героя. Как такового сюжета в поэме нет («На войне сюжета нету»), но она построена вокруг связующей идеи военной дороги, по которой Тёркин вместе со всей советской армией идёт к цели. Недаром центральной главой большинство критиков считает главу «Переправа». Теркин - душа солдатской компании. товарищи любят слушать его то шутливые, а то и серьезные рассказы. Теркин - это и боец, герой, совершающий фантастические подвиги, описанные с присущей фольклорному типу повествования гиперболичностью (так, в главе "Кто стрелял?" он из винтовки сбивает вражеский самолет), и человек необычайной стойкости - в главе "Переправа" рассказано о подвиге - Теркин переплывает ледяную реку, чтобы доложить, что взвод на правом берегу,- и умелец, мастер на все руки. Написана поэма с той удивительной классической простотой, которую сам автор обозначил, как творческую задачу: "Пусть читатель вероятный Скажет с книжкою в руке: - Вот стихи, а все понятно, Все на русском языке". Поэма состоит из 30 глав, 09100003пролога и 00080003эпилога, условно разделяясь на три части, совпадающие с началом, серединой и концом войны. Каждая глава — небольшая новелла об эпизоде из фронтовой жизни Тёркина, не связанная с другими каким-либо общим сюжетом. Чувство горечи и скорби наполняет первую часть, вера в победу - вторую, радость освобождения Отечества становится лейтмотивом третьей части поэмы. Это объясняется тем, что А.Т.Твардовский создавал поэму постепенно, на протяжении всей Великой Отечественной войны 1941-1945г. Теркин принимает командование взводом на себя, когда убивают командира, и первым врывается в село; однако герой вновь тяжело ранен. Лежа раненным в поле, Теркин беседует со Смертью, уговаривающей его не цепляться за жизнь; в конце концов, его обнаруживают бойцы, и он говорит им: «Уберите эту бабу, Я солдат еще живой» В поле зрения А.Т.Твардовского в поэме «Василий Теркин» находится не только фронт, но и те, кто трудятся в тылу ради победы: женщины и старики. Персонажи поэмы не только воюют - они смеются, любят, беседуют друг с другом, а самое главное - мечтают о мирной жизни. Реальность войны объединяет то, что обычно несовместимо: трагедию и юмор, мужество и страх, жизнь и смерть. 11. Твардовский ЗА ДАЛЬЮ ДАЛЬ а) Твардовский называет поэму «книгой», указывая этим на ее жанровое своеобразие и свободу, и считает ее главной работой 50-х годов. Источником поэмы были впечатления от поездки поэта в Сибирь и на Дальний Восток. Форма большого «путевого дневника», хотя сод-е поэмы далеко выходит за рамки путевых впечатлений. П. Выходцев считал ее «поэтическим эпосом», Е. Любарева — «лирическим эпосом», В. Огнев «лирической поэмой», Б. Сарнов — «лирическим рассказом», А. Турков — «лирическим дневником», В. Гусев — «лирическим циклом». Сюжета в традиционном смысле нет. 15 глав. Дорога - 10 дней. «Ни завязки, ни развязки—Ни по началу, ни потом». И отмечает, что ему «лень» в «развернутом порядке Плетень художества плести». И что «в книге этой... Тогодругого — званья нету, Всего героев— ты да я, Да мы с тобой». Только два главных сквозных героя: сам автор и некий «ты». Непрерывный разговор с будущим читателем. Автор дает своеобр-й типаж чит-й, выделяет близкого читателя-друга, приглашением кот-го к новой встрече и новому пути заканчивается поэма. б) По В. Гусеву, главное в поэме — лирическое решение темы судьбы народной, главная мысль — «настоящее, сегодняшнее, будущее — все в народной силе, ее единстве». Путевые картины, впечатления, размышления человека, проехавшегося в транссибирском экспрессе от Москвы через Сибирь, посетившего строит-во гидростанции на Ангаре в его кульминационный, праздничный момент. По дороге встречи с разными людьми, собств-ми воспоминаниями, а также воспом-ми своих собеседников. И местами уход в сторону от пути. В конце обобщающая глава — «Так это было», посвященная пути страны, который лишь ассоциативно перекликается с дорогой литератора в экспрессе. в) Авторское «я» в поэме — это «я» именно автора, кот-й выступает и как рассказчик, и как лирич. герой, и как собственный персонаж. Это определенная личность с определенной жизненной судьбой, содержащей автобиогр-е реалии, рассказ поэта Твард-го о поэте Твар-ком, его жизн-м и творческом пути, пережитом им творческом кризисе, который послужил непосредственной причиной путешествия за дальней далью. Путешествия, кот-е оказалось и путеш-м к самому себе, к продолж-ю своей творч. личности. г) Вместе с тем ход поэмы далек от автобиографической точности. Создается необычная структура худож-го времени. Сливаются путешествия в пространстве и времени, включая и время своей памяти, как это подчеркивает и сам поэт: Есть два разряда путешествий: Один — пускаться с места в даль; Другой — сидеть себе на месте, Листать обратно календарь. На этот раз — резон особый Их сочетать позволит мне. 12. Твардовский 50-60 Позднее творчество А. Твардовского, его стихи 50— 60-х годов — одна из самых прекрасных страниц русской поэзии XX века. В эти годы поэт становится центральной фигурой всего прогрессивного, чем была богата литературная жизнь. Журнал “Новый мир”, который редактировал А. Твардовский, так и вошел в историю литературы как “Новый мир” Твардовского. Лирический герой его поздней поэзии — это прежде всего мудрый человек, размышляющий о жизни, о времени, например, в стихотворении “Некогда мне над собой измываться...”, где главным спасением человека от беды становится труд, творчество. Над традиционной темой о поэте и поэзии раздумывает лирический герой А. Твардовского поздних лет во многих стихотворениях, например, в произведении 1959 года “Жить бы мне соловьем-одиночкой...” И все же главная, самая больная для поэта тема — тема исторической памяти, пронизывающая его лирику 50—60-х годов. Это и память о погибших на войне. Им посвящено стихотворение, которое смело можно назвать одной из вершин русской лирики XX века: Я знаю, никакой моей вины В том, что другие не пришли с войны. В том, что они, кто старше, кто моложе — Остались там и не о том же речь, Что я их мог, но не сумел сберечь — Речь не о том, но все же, все же, все же... За открытым финалом, стихотворения — целый мир человеческих переживаний; целая философия, которая могла сформироваться у людей, чье поколение вынесло столько страшных и жестоких испытаний, что каждый выживший ощущал это как чудо или награду, может быть, незаслуженную. Но особенно остро переживает поэт те этапы истории, которые перечеркнули жизнь его семьи, его родителей. В этом и позднее покаяние, и осознание личной вины, и высокое мужество художника. Этой теме посвящены такие произведения А. Твардовского, как поэма “По праву памяти”, задуманной как продолжение «За далью дали», цикл стихов “Памяти матери”. В поэме, написанной в 1966—1969 годах и опубликованной впервые в нашей стране в 1987 году, поэт размышляет о судьбе своего отца, о трагедии тех, кто с самого рождения был отмечен как “младенец вражеских кровей”, “кулацкий сынок”. Эти размышления обретают философское звучание, и вся поэма звучит предостережением: Кто прячет прошлое ревниво, Тот вряд ли с будущим в ладу... Каждая глава освежает важнейшие события в жизни героя и страны. В 1954 завершена поэма «Теркин на том свете», опубликована только через 10 лет. Показано то же военное время, но для автора и читателя оно уже позади, и потому резко акцентированы отрицательные черты системы, мешавшей людям жить и дышать. Герой видит тот свет с такой же непосредственностью, с какой воспринимал этот мир. Его наблюдатель сохраняет оттенок детской впечатлительности. Место, куда попал теркин напоминает высокое чиновное заведение, типа НКВД. Но: Раз уж списан ты сюда, Кто бы ни был чином, Вплоть до Страшного Суда Трусить нет причины. Твардовский показывает, как незаметно в гос-ве формальные отношения стали большей ценностью, чем жизнь человека. Поэзия А. Твардовского — это искусство в самом высоком смысле слова. Она еще ждет подлинного прочтения и понимания. 15. Молодежные повести 60х Молодой человек стал героем целого тематического и стилевого направления в прозе 60-х годов, получившего название "молодежная проза", где главными героями были герои-бунтари, протестующие против мелочной регламентации во всем, включая стандартный образ жизни, вкусы, привычки. Формой выражения этого протеста становился вызывающий внешний вид ("стиляги"), увлечение западной музыкой, разрыв с родителями, скептическое отношение к идейным и нравственным ценностям старшего поколения, доходящее до полного отрицания моральных ценностей. Появление подобных типажей дало основание зарубежным критикам, внимательно следившим за "молодежной прозой", заговорить о возрождении в литературе "оттепели" темы "лишнего человека". Молодежная» повесть 60х представлена такими произведениями, как «Продолжение легенды» (1956) А. Кузнецова, «Хроника времен Виктора Подгурского» (1956) и «Дым в глаза» (1959) А. Гладилина, «Коллеги» (1960), «Звездный билет» (1961), «Апельсины из Марокко» (1963) В. Аксенова. Важнейшая примета стиля "молодежной прозы" - исповедальность. Писатели широко использовали внутренние монологи, поток сознания, форму повествования от первого лица, при которой нередко сливались внутренний мир автора и его героя. Повышенное внимание к мыслям, чувствам молодого человека, к характерным для этого возраста проблемам определило специфику конфликтов произведений "молодежной прозы". Первые столкновения со сложными реалиями "взрослой" жизни и неминуемые разочарования, попытки понять себя, обрести свое место в жизни, найти дело по душе, отношения с родными и друзьями, счастье и горечь первой любви - обо всем этом с подкупающей искренностью поведали книги молодых писателей. Для молодых писателей было характерно полемически заостренное внимание к литературной технике, к тому, как дойти до читателя, заставить его поверить и сопереживать героям. Произведения "молодежной прозы" породили широкую волну дискуссий. Предметом обсуждения был и открытый молодыми писателями тип характера, и созданный ими стиль. Особенно критика рассуждала о традициях западной литературы, на которые опирались авторы. Казаков Юрий Павлович (1927-82) Сб. рассказов «Арктур – гончий пес» (1958), «На полустанке» (1959), «В дороге» (1961), «Голубое и зеленое» (1963) – (описания книжных страстей московского 10классника, к которому пришла первая любовь. эти книжные страсти поражали подробнейшей фиксацией каждого миллиметра сближения Алёши и Лили: “Первый раз я иду в кино с девушкой”; “Её рука иногда касается моей”, Здесь точно запечатлён психологический облик советских мальчиков и девочек, целомудренных и выдержанных, воспитанных в пуританских правилах своего времени. Во взволнованной рефлексии влюблённого мальчика на мельчайшие знаки интереса девочки к себе было что-то смешное и наивное и в то же время светлое и свежее. Ибо когда Лиля полюбила другого, как ни пытается Алексей заговорить всякими обезличенно-патетическими словами свою утрату, как ни настойчиво повторяет он утешительные трюизмы типа “а жизнь не останавливается”, “так прекрасно устроен мир”, всё равно “непрошеные сны”, как память о потере чего-то очень дорогого, может быть, самого главного на свете, не дают ему покоя. в них проступает живое, естественное, природное, то, что прячется глубоко в душе, – влечение, зарождающаяся страсть, любовь, томления сердца. Пробивается сквозь книжность, чопорность сознания и поведения юноши. «Двое в декабре» (1966), «Осень в дубовых лесах» (1969), проникнутые авторским лиризмом и творчески продолжавшие традиции Бунина, Чехова. Книга очерков «Северный дневник» (1961-73), образцы лирической прозы «Вон бежит собака!», «Во сне ты горько плакал» и др. рассказ “Двое в декабре”. Он и Она – интеллигентные люди, между ними давняя привычная связь, вроде бы ни к чему не обязывающая. И вот очередная встреча на вокзале, они отправляются на зимнюю прогулку за город, на природу. Они идут на лыжах – буквально пиршество впечатлений: Смотри, какие стволы у осин, – говорила она и останавливалась. – Цвета кошачьих глаз. – Он тоже останавливался, смотрел, и верно”. Вроде бы состояние у героев светлое, им всё нравится, они улыбаются, всё время говорят друг другу “посмотри”. Но, по мере того как созревает при созерцании природы желание очага, тепла, дома, уюта, появляется какая-то новая эмоциональная нотка в состоянии героев, прежде всего в состоянии героини. “Она была, правда, грустна и рассеянна и всё отставала, но он не понимал ничего, а думал, что это она от усталости». После этого эпизода эмоциональные краски изобразительного плана тускнеют. И когда Он и Она добираются до избушки, остаются вдвоём, то, что назрело во время прогулки, вышло наружу. Вместо близости, радости общения – усталость, отчуждённость. “Что это ты? – удивился он… Что-то не выходило у них со счастьем, но что, он не знал и злился”. И выясняется, что же у них “не выходило”: “Отчего ей сегодня стало вдруг так тяжело и несчастливо? Она и сама не знала. Она чувствовала только, что пора первой любви прошла, а теперь наступает что-то новое и прежняя жизнь стала ей неинтересна. Ей надоело быть никем перед его родителями, дядьями и тётками, перед его друзьями и своими подругами, она хотела стать женой и матерью, а он не видит этого и вполне счастлив и так”. И вот это чувство, которое где-то в самых глубинах души бродило, потихонечку проступило через психологический параллелизм – через движение от одного наблюдения к другому, от одной эмоции к другой. И Он тоже начинает думать, что “первая молодость прошла, то время, когда всё кажется простым и необязательным”. Так, в сущности, открылся подлинный драматизм душевной жизни двух людей – это драматизм несовпадения состояний, за которым стоит неслиянность душ, не позволяющая достичь гармонии судеб. Битов Владимир Осипович (1926-) – прозаик, участник ВОВ. Рассказ о трагической судьбе маленького героя-разведчика «Иван» (1957), и отмеченная глубоким психологизмом повесть «Зося» (1963). Роман «Момент истины (В августе 44го)» (1974), изображающий повседневный труд армейских контрразведчиков, отличающийся драматической напряженностью, динамикой и экспрессией, точностью речевых хар-к. Аксенов Василий Павлович (1932) – прозаик, автор лирико-исповедальных повестей «Коллеги» (1960) (три друга врача, сохранившие дружбу со студенческих лет Зеленин, Максимов и Карпов. Кредо: Мое поколение людей, идущих с открытыми глазами. Мы смотрим вперед и назад, и себе под ноги.), «Звездный билет» (1961), «Апельсины из Марокко» (1963), принесших ему известность, романов «Ожог» (1975), «Остров Крым» (1979). В 1980 выехал в США, где были написаны «Московская сага» (1992), в кот-й осмыслялась настоящая и прошлая жизнь Америки и России, внутр. Мир соврем-го человека. Тендряков В. «Про Клаву Иванову» (1964), Гладилин «Хроника времен Виктора Подгурского» (1956). 16. Пр-я о деревне 50-60 Деревенская тема в литературе в конце 40-х - начале 50-х годов стала интенсивно развиваться, о чём свидетельствуют произведения С.Абрамова, В.Овечкина, В.Тендрякова, Г.Троепольского и других. Писатели-деревенщики существенно повлияли на эволюцию литературного процесса. они выработали тактику развития деревенской прозы по пути углубления художественного конфликта. Данная тенденция особенно чётко прослеживается в «Районных буднях» В.Овечкина, «Деревенском дневнике» Е.Дороша, очерках и рассказах В.Тендрякова. В 50–60-е годы «деревенская проза» в целом видела в деревне хранительницу духовных и нравственных ценностей народной жизни. • • • • резкой реакцией на литературную мифологию 40-х годов; возвращением «деревенской» прозы на позиции реализма, возрождением в ней принципов социально-психологического анализа; отличительные признаки «овечкинской» «деревенской прозы» с точки зрения проблематики, авторской позиции и пафоса – острота социального зрения, обличительная резкость и глубина критики, соединявшиеся с социальным оптимизмом и верой в будущее; отсюда ее «конструктивность» и некоторый социальный утопизм; с художественной точки зрения ей были свойственны очеркизм, публицистичность, пристрастие к сюжетным формам организации прозы и соответствующим жанровым типам. К концу 50-х – началу 60-х годов «овечкинское» направление переживает кризис. Белов Василий Иванович (1932-) – прозаик, автор известной повести «Привычное дело» (1966), ставшей одним из ключевых произведений «деревенской прозы». Сб. стихов «Деревенька моя лесная», повесть «Деревня Бердяйка» (1961).. «Привычное дело» Взамен стандартных типажей работников «кормоцеха» перед читателем – Иван Африканович, живой хар-р. Белов сказал правду о человеке, не идеализируя его. Он вернулся к старому спору – что благотворнее для человека – воздух деревенский или городской? Иван Африканович оказался куда благороднее многих городских с высшим образованием. В «Привычном деле» внимание писателя обращено прежде всего на постижение внутреннего мира, богатых духовных качеств труженика. Определяющим началом повести явилось новое качество психологизма, органически сопряженного с социально-исторической основой, присущей так называемой «бытовой» прозе. Герой Белова отчетливо выделяется из числа родственных ему характеров своей органической сопряженностью с землей и миром природы, особой человечностью, своеобразием духовного склада натуры, высоким и тонким лирическим началом. Наиболее ярким произведением стал цикл очерков Валентина Овечкина, объединённый под общим названием “Районные будни”, печатавшийся в 50-е годы. В них повествовалось о борьбе двух секретарей райкома партии, “консервативного” и “прогрессивного”, за свой стиль управления сельским хозяйством. В этих очерках, показанное писателем ужасающее положение колхозного крестьянина (неоплачиваемый труд, отсутствие паспортов, а в силу этого фактически крепостная зависимость от местных властей), принимало характер обобщения и масштабной социальной критики всей советской тоталитарной системы. Хотя, конечно Овечкин в своих произведениях ни в коем случае не был убежденным противником советского строя. Он видел главного врага советского строя в отдельных личностях, в тех, кто его извращает, то есть в бюрократах и управленцах и не только низшего звена. В своих произведениях он вывел образ такого бюрократа в образе 1-го секретаря райкома КПСС Борзова, что по тем временам было очень и очень смело. Художественное своеобразие «Районных будней», оказавших влияние на последующее развитие литературы о деревне, проявилось в сочетании публицистики с психологической разработкой характеров. 17. Тема ВОВ в прозе конца 40-50 Свое дальнейшее развитие проза о Великой Отечественной войне получила в первые послевоенные годы. Продолжал работу над романом “Они сражались за Родину” Шолохов. Появились в первое послевоенное десятилетие и ряд произведений, над которыми плодотворно работали такие писатели, как Симонов, Коновалов, Стаднюк, Бондарев, Астафьев, Быков, Васильев. Война в изображении прозаиков-фронтовиков — это не только и даже не столько героические подвиги, выдающиеся поступки, сколько утомительный каждодневный труд, труд тяжелый, кровавый, но жизненно необходимый. И именно в этом каждодневном труде и видели советского человека писатели “второй войны”. 18. Философский роман 60-80 «И дольше века длится день», «Плаха» Ч. Айтматова; «Царь-рыба» и «Печальный детектив» В. Астафьева; «Берег», «Выбор», «Игра» Ю. Бондарева; и др. Проблема планетарного мышления (сохранения человечества, культуры, нравственности, противостояние энтропии, взаимосвязи ушедшего, настоящего и будущего). в романе "Царь-рыба" вопросы экологии становятся предметом философского рассуждения о биологическом и духовном выживании людей. Лучшим из его героев свойственна душевная тонкость, умение чувствовать прекрасное, не столько привитое культурой, сколько естественное. Повествование в романе "Царь-рыба" целиком посвящено современности: проблема охраны природы тесно связана в нем с вопросами войны и мира, нравственного состояния человека. Стремительное развитие техники отозвалось нам не только благами. Спасение, по Астафьеву, в преодолении этой пропасти, в духовном слиянии с природой. Дальше я Плаху расскажу, так помню все 19. Пути развития поэзии В стихах, обладающих равномерно-поступательной ритмикой, непостоянством размера и незамысловатостью рифмы, Васи́лий Фёдоров подробно высказывает широко распространённые мысли, почти не оставляя недоговорённости. По мнению И. Шевцова000108008090008110805020810410401002[4], в историю русской литературы ХХ века Фёдоров вошел как звезда первой величины. Федоров — необыкновенный лирик, певец любви, вознесший культ женщины до вселенских высот: «О, женщина, Краса земная, родня по линии прямой той, изгнанной из рая, ты носишь рай в себе самой». Перу поэта принадлежат многие поэмы, в числе которых «Бетховен», «Проданная Венера», «Седьмое небо», «Аввакум». Многие стихи Фёдорова отличаются афористичностью: «И я когда-то думал, что седые не любят, не тоскуют, не грустят. Я думал, что седые, как святые, на женщин и на девушек глядят…» Известны его стихи о любви: «По главной сути жизнь проста: ее уста… его уста», «Все испытав, мы знаем с вами, что в дни психических атак, сердца, не занятые нами, не мешкая, займет наш враг. Займет, сводя все те же счеты, займет, засядет, нас разя… Сердца, ведь это же — высоты, которых отдавать нельзя», о назначении поэзии. 20. Солженицын Солженицын. Человек, прошедший по фронтам Великой Отечественной и арестованный в конце ее как изменник Родины. Тюрьмы, лагеря, ссылка и первая реабилитация в 1957 году. Смертельная болезнь – рак – и чудесное исцеление. Широкая известность в годы «оттепели» и замалчивание в пору застоя. Нобелевская премия по литературе и исключение из союза писателей, мировая слава и изгнание из СССР. Творческая биография началась с романа «В круге первом», написанном в 50-60х, опубликованном в 1990 и рассказа "Один день Ивана Денисовича" - первое описание лагерей ГУЛАГа, кот В 1962 в журнале "Новый мир", главным редактором которого был Твардовский, был опубликован, сделавший имя Солженицына известным всей стране и далеко за ее пределами. Через год, в том же журнале, Солженицын опубликовал несколько рассказов, в том числе — «Матренин двор», "Случай на станции Кочетовка". На этом публикации прекратились. Больше ни одно из произведений писателя не было допущено к изданию в СССР, поэтому они печатались в самиздате и за рубежом (роман "В круге первом", 1955 - 1968; 1990; повесть "Раковый корпус", 1966, 1990). В 1967 Солженицын был исключен из Союза писателей. В 1960-е работал над книгой "Архипелаг ГУЛАГ" (1964 - 1970), которую приходилось писать тайком и постоянно прятать от органов КГБ, которые бдительно следили за деятельностью писателя. В 1970 Солженицын был удостоен Нобелевской премии по литературе. В 1974 в связи с выходом первого тома "Архипелага ГУЛАГ" на Западе писатель был насильственно выдворен из СССР. Сначала жил с семьей в Цюрихе, затем в США. Выходят его статьи в сборнике "Из-под глыб" (1974), статьи "В Советском Союзе", 1969 - 1974, "На Западе", 1974 - 1980. В 1969 - 1988 пишет восьмитомную эпопею "Красное колесо", состоящую из романов "Август Четырнадцатого", "Октябрь Шестнадцатого", "Март Семнадцатого". В 1991 написал книгу "Бодался теленок с дубом", очерки о советской литературной жизни 1967 - 74. Его работа "Как нам обустроить Россию" вызвала многочисленные дискуссии. Творчество Солженицына отличает постановка масштабных эпических задач, демонстрация исторических событий глазами нескольких персонажей разного социального уровня, находящихся по разные стороны баррикад. Для его стиля характерны библейские аллюзии, ассоциации с классическим эпосом (Данте, Гёте), символичность композиции, не всегда выражена авторская позиция (подаётся столкновение разных точек зрения). Отличительной особенностью его произведений является документальность; большинство персонажей имеет реальных прототипов, лично знакомых писателю. Крестьянин и фронтовик Иван Денисович Шухов оказался «государственным преступником», «шпионом» и попал в один из сталинских лагерей, подобно миллионам советских людей. Вторая часть воспоминаний и размышлений Шухова во время долгих лагерных работ и короткого отдыха в бараке относится к его жизни в деревне. Если оставить в стороне ретроспекции и случайные сведения о жизни за пределами колючей проволоки, действие всей повести занимает ровно один день. В этом коротком временном отрезке перед нами развертывается панорама лагерной жизни, своего рода «энциклопедия» жизни в лагере. Во-первых, целая галерея социальных типов и вместе с тем ярких человеческих характеров: Цезарь — столичный интеллигент, бывший кинодеятель, который, впрочем, и в лагере ведет сравнительно с Шуховым «барскую» жизнь: получает продуктовые посылки, пользуется некоторыми льготами во время работ; Кавторанг — репрессированный морской офицер; старик каторжанин, бывавший еще в царских тюрьмах и на каторгах; эстонцы и латыши — так называемые «буржуазные националисты»; сектант-баптист Алеша — выразитель мыслей и образа жизни очень разнородной религиозной России; Гопчик — шестнадцатилетний подросток, чья судьба показывает, что репрессии не различали детей и взрослых. Да и сам Шухов — характерный представитель российского крестьянства с его особой деловой хваткой и органическим складом мышления. На фоне этих пострадавших от репрессий людей вырисовывается фигура иного ряда — начальника режима Волкова, регламентирующего жизнь заключенных и как бы символизирующего беспощадный коммунистический режим. Во-вторых, детальнейшая картина лагерного быта и труда. Жизнь в лагере остается жизнью со своими видимыми и невидимыми страстями и тончайшими переживаниями. В основном они связаны с проблемой добывания еды. При этом важно сохранить свое человеческое достоинство, не стать «опустившимся» попрошайкой, как, например, Фетюков. Таким образом, вопрос о сохранении в себе образа человеческого становится вопросом выживания. Второй жизненно важный вопрос — отношение к подневольному труду. Заключенные, особенно зимой, работают в охотку, чуть ли не соревнуясь друг с другом, для того чтобы не замерзнуть и «сократить» время. На этом стимуле и построена страшная система коллективного труда. Но она тем не менее не до конца истребляет в людях естественную радость физического труда. Тот день, о котором повествует герой, был, по его собственному мнению, удачен — «в карцер не посадили, на Соцгородок (работа в голом поле) бригаду не выгнали, в обед он закосил кашу (лишнюю порцию), стену Шухов клал весело, подработал вечером у Цезаря и табачку купил. И не заболел, перемогся. Прошел день, ничем не омраченный, почти счастливый. Таких дней в его сроке от звонка до звонка было три тысячи шестьсот пятьдесят три. В конце повести дается краткий словарь блатных выражений и специфических лагерных терминов и аббревиатур, которые встречаются в тексте. Стержневая тема творчества А. И. Солженицына — противостояние человека силе зла, как внешнего, так и захватывающего само сердце, история падения, борьбы и величия духа, неотрывная от трагедии России. В рассказе «Матренин двор» автор изобразил народный характер, сумевший сохранить себя в страшной смуте XX века. «Есть такие прирожденные ангелы, они как будто невесомы, они скользят как бы поверх этой жижи», нисколько в ней не утопая, даже касаясь ли стопами ее поверхности?.. Это — праведники, мы их видели, удивлялись («чудаки»), пользовались их добром, в хорошие минуты отвечали им тем же, они располагают, — и тут же погружались опять на нашу обреченную глубину». В чем суть праведности Матрены? В жизни не по лжи. Она вне сферы героического или исключительного, реализует себя в самой что ни на есть обыденной, бытовой ситуации, испытывает на себе все «прелести» советской сельской жизни 1950-х годов: проработав всю жизнь, вынуждена хлопотать о пенсии не за себя, а за мужа, пропавшего с начала войны. Не имея возможности купить торф, который добывается везде вокруг, но не продается колхозникам, она, как и все ее подруги, вынуждена брать его тайком. Создавая этот характер, Солженицын ставит его в самые обыденные обстоятельства колхозной жизни 1950-х годов с ее бесправием и надменным пренебрежением к обычному человеку. Праведность Матрены состоит в ее способности сохранить свое человеческое и в столь недоступных для этого условиях. Но кому противостоит Матрена, в столкновении с какими силами проявляется ее сущность? В столкновении с Фаддеем, черным стариком, олицетворением зла. Символичен трагический финал рассказа: Матрена погибает под поездом, помогая Фаддею перевозить бревна от ее же собственной избы. «Все мы жили рядом с ней и не поняли, что она есть тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село. Ни город. Ни земля наша». 21. Шукшин Как деревенщик начинал свой творческий путь Шукшин, хотя в дальнейшем ушёл к постановке проблем общечеловеческого характера. Родился он на Алтае в селе Сростки, сменил ряд специальностей, Как писатель Шукшин занимает промежуточное место между представителями деревенской и городской прозы, так как герои его произведений – и сельские жители, и горожане (как правило, в первом поколении). Писателя интересует не советский, а русский национальный характер, но в его постижении он более, сравнительно с деревенщиками, бестенденциозен и далеко не всегда оценивает его позитивно. Национальное получает у Шукшина гораздо более разнообразное выражение. (У почвенников – один и тот же человеческий тип.) Сборники «Сельские жители» (1963), «Там вдали» (1968), «Печки-лавочки» (1973) – в них Шукшин и создал галерею ярких самобытных характеров русских людей, своих современников. именно человек дан крупным планом; характерен жанр сценки и присущий этой сценке лаконизм; большую роль играет перипетийность, то есть неожиданная перемена событий к противоположным. разнообразие воссоздаваемых характеров.большее значение имеет диалог, в чём сказалось воздействие кинематографа. У Шукшина персонажи пользуются современной лексикой, оборотами современного разговорного языка. В них проявляет себя простонародное начало. Национальные типы у Шукшина характеризуются с учётом той трансформации, которую они пережили в условиях советской действительности. У него появляются и новые человеческие типы, . Заявляет о себе неповторимое своеобразие шукшинского стиля. Шукшин реалист и стремится безусловно следовать правде жизни. В. Шукшин в простой форме, часто с юмором, доносит до читателя многие проблемы человека и общества. Рассказ Шукшина “Обида” как раз относится к этой теме. Главный герой — Сашка — молодой мужчина. Однажды он пришел в магазин, где продавщица нагрубила ему, сказав, что вчера он, будучи пьяным, устроил в магазине скандал. Но такого не было, и Сашка очень обиделся на несправедливость, на покупателя, который поверил продавщице. Но проблема, поднимаемая в этом рассказе, гораздо глубже обиды. Вопрос стоит о душе человека, о том, что у разных людей и души-то разные. И оказывается, что чем чище, добрее у человека душа, тем он слабее. Получается, что быть честным, открытым и добрым плохо; для самого же человека это оборачивается иногда трагедией. В большом рассказе “Охота жить” Шукшин противопоставил два отношения к жизни двух людей: старого таежника Никитича и беглого преступника, молодого парня. Парень красивый, здоровый, взгляд у него “стылый”, руки не рабочие. До ареста был “агентом по снабжению. По культурным связям с зарубежными странами”. Он рвется в город: “Там милые, хорошие люди, у них тепло, мягко, играет музыка. Они вежливые и очень боятся смерти. А я иду по городу, и он весь мой”. Основное желание парня — “охота жить!”. Никитич считает, что “не было бы добрых людей, жись бы давно остановилась”. Парень же считает иначе: “Если бы я встретил где-нибудь вашего Христа, я бы ему с ходу кишки выпустил... Я бы сейчас нового Христа выдумал: чтоб он по морде учил бить”. После случайного прихода в таежную избушку начальника районной милиции и еще двоих мужчин парень бежит ночью из избы, прихватив ружье и кисет Никитича. Никитича возмутила эта кража, и он догнал парня. Но пожалел его и оставил ему ружье с условием, что в деревне парень отдаст ружье Ефиму Мазаеву. Парень из этого ружья убил Никитича выстрелом в спину: “Так лучше, отец. Надежнее”. Чему учит этот рассказ? Доброта должна быть разборчивой, продуманной, иначе она обернется вредом и бедой. 22. Распутин В.Г. Распутин родился в 1907г., закончил филологический факультет. Его повести вызвали мировой резонанс, творчество Распутина обнаружило свойство новой прозы – драматический сюжет вырастает из быта людей, приобретает обобщенный смысл выражения. Над сюжетом (например в повести «Деньги для Марии») вырастает смысловая надстройка, отражая злободневные проблемы времени; экономическая проблема – в России происходит разрушение общинных связей, вторжение новых товарно-денежных отношений, т.е. отношения начинают основываться на них; таким образом, новая экономическая проблема породила социально-нравственную. Распутин констатирует, что произошла смена ориентиров. Также мы отчетливо видим и экзистенциальную проблему – человек одинок, не способен в одиночку решить всё. Проблему советской прозы 70-х гг. отражают такие повести писателя как: «Последний срок», «Живи и помни», «Пожар», «Прощание с Матёрой». Писатель намеренно обращается к пожилым персонажам. Через восприятие стариков можно увидеть духовную жизнь общества, считает писатель. Автор показывает, что в современном обществе произошел распад человеческих связей, каждый живет своим эгоизмом. Распутин по праву считается наследником традиций Бунина («Сухая трава» Бунина). Бунин показывает, что смерть человека – не конец жизни. То же самое мы видим и у Распутина. Старуха Анна прощается с детьми, но смерть она не ощущает как трагедию. Трагедия здесь – в распаде человеческой общности (в том числе и в «Деньгах для Марии»). Автор из бытовой ситуации создает символ, насыщенный философскометафизическим содержанием, показывая, что уход героини означает момент некой катастрофы для жизни в целом (название «Последний срок» также отражает это, имеется в виду «бытийный срок»). В повести «Живи и помни» важен изображаемый автором внутренний конфликт героини – разрыв между домом и любовью. Ситуация изначально не может быть разрешена. Главная героиня Настёна берет на себя всю тяжесть неразрешенного противоречия (самоубийство, утопилась в Ангаре). Казалось бы, решение может быть найдено, однако есть и надсюжет. Распутин – мастер физиологических описаний. Видя судьбу второго главного героя Андрея, видя, как Распутин изображает процесс превращения человека в животное, кажется, что у читателя появляется способность почувствовать, как автор тонко передает каждый звук, обострение слуха, зрения у одичавшего Андрея. Сюжет становится более динамичен, конфликт – заостреннее, он приобретает черты нравственно-философского конфликта. Распутин считает, что случайно или не случайно человек может выпасть из общества. Каждый человек должен соблюдать нормы человеческого рода. Если правила рода нарушаются, то человек превращается в животное. Здесь Распутин прав с точки зрения народной философии. Таким образом, мы видим, что автор создает условия художественной лаборатории. «Проза художественно эксперимента» появляется в 70-е гг. (повесть нравственного эксперимента). В этой прозе Распутин обнаруживает признак дидактизма, авторская позиция сильно выражена, он выступает в роли наставника, учителя. Здесь – наследие толстовской традиции у Распутина. Суровая, строгая учительская проза, дидактизм, экзистенциальность – вот свойства распутинской прозы. автор активно эксплуатирует символические образы. Это наиболее ярко проявилось в повести «Прощание с Матёрой. Символична сама сюжетная ситуация (остров на реке, постройка ГЭС. Деревня подлежит затоплению. Имеется сюжетный ход, содержащий в себе зародыш метафизических идей. В этой сюжетной ситуации содержится идея апокалипсиса. Распутин постепенно усиливает традиции и приводит нас к соответствующим выводам. Дарья – главная героиня повести, которая единственная остается на острове. Весх остальных переселяют в поселок. Автор детально показывает последние дни острова, как Дарья прощается с родными на кладбище. В процессе сюжета Распутин усиливает разные символические образы. Это усиление происходит в унисон с потоплением острова. Символичность повести: 1) Дарья моет избу – символ ситуации, 2) дерево – символизирует незыблемость традиций, 30 кладбище – здесь героиня думает о себе в контексте человеческой истории, представляет себя во главе журавлиной стаи (вершина человеческой цепи). Все эти образы играют на впечатление читателя. Распутин – религиозный писатель (хотя при советской власти о религиозности вообще не шла речь). Религиозность проявляется в различных мотивах текстов и образах. Например, в мотиве смерти («Последний срок») здесь старуха разговаривает со смертью как с подругой В повести «Пожар» Распутин создает историю апокалипсиса. В этой повести присутствует мотив дидактической интонации, возникает проблема взаимоотношений художественности и публицистичности. Распутин-публицист доминирует здесь над Распутиным-художником. После этого Распутин стал писать меньше. Следует указать на следующие заключительные этапы его творчества. цикл рассказов «Век живи, век люби», роман «В ту же землю». Действие романа происходит в постперестроечную эпоху. Автор романа намеренно снижает статус героини. Она еле-еле сводит концы с концами, работая посудомойкой в столовой. У героини умер муж, ей не на что его хоронить. Здесь автор выражает свой протест против общества, государства, церкви. Присутствует и боготворческий мотив: Бог – жизнь, не церковь. Последняя книга писателя «Сибирь, Сибирь» - представляет собой публицистическое произведение с элементами лиризма. Здесь Распутин выступает как защитник природы, отчетливо видна роль писателя как общественного деятеля. В.Г. Распутин – консерватор. Он защитник нравственно-духовных традиций. Пытается сохранить принципы национальной этики, статус человека, его связи с людьми. Автор видит разрушение народной этики и традиций. Во всех своих произведениях писатель ратует за сохранение национальных традиций и корней; его можно назвать национал-патриотом. Особое, характерное для Распутина, заключается в том, что все свои представления о жизни он воплотил в художественных образах и огромную роль отводил символическим образам. Его герои – люди, накопившие жизненный опыт и воспри6нимающие жизнь сквозь его призму. Творчество писателя характеризуется также соединением художественного и публицистического начал. Публицистичность нарастала, шла по восходящей, диктовала своеобразие художественной интонации (назидательность, дидактизм, учительский тон). Это – общий эскиз творчества Распутина. 24. 25. Проза постмодернизма Русский ПМ имеет 2 ортодоксальных течения: концептуализм и соц-арт. 1. Соц-арт строится на пародировании эстетики соцреализма; 2. Концептуализм разрушает любые тотальные мифы. Русский ПМ можно условно представить 3-мя периодами его развития: 1. Конец 60-х – 70-е гг., период становления; 2. К. 70-х – 80-е гг., утверждение в качестве направления; 3. К. 80-х – 90-е гг., период легализации. Представители ПМ в России: Венедикт Ерофеев "Москва - Петушки", Виктор Ерофеев, Владимир Сорокин "Очередь", "Голубое сало", "Лед", «Тридцатая любовь Марины», «День опричника», Виктор Пелевин "Омон Ра", Мамлеев. Своеобразие поэтики ПМ. ПМ-направление в искусстве постиндустриального общества (прединд-е – игра с природой, инд-е – игра с машиной, постинд-е – игра с человеком). Постмодернизм – это комплекс философских, научных, эстетических пр-й, отражение специфического способа мировосприятия в искусстве и критике вт. пол. 20-го века, характеризуется общим ощущением кризиса культуры, оценкой мира как хаоса, а текста как интертекста, представляющего собой новую ткань, сотканную из старых цитат. ПМ – сложное и противоречивое течение; нет, и не может быть эталонного ПМ произведения, потому само понятие «ПМ» тоже терминологическая условность, словесная маска, за которой скрывается сложный конгломерат вкусовых ощущений и стилевых приемов; в ПМ образ мира выстраивается на основе внутрикультурных связей. Реальностью литературы признается окружающий мир; интересно не столько то, что сообщает автор, а то, как он это делает. Не текст строится по законам мира, а мир – по законам текста, поэтому границы между действительностью и литературой размываются, нет раздела между художественным и реальным. На смену образу приходит симулякр – копия без подлинника, образы отсутствующей действительности, возникает в постиндустриальном обществе, где отношение человека и человека, человека и СМИ предполагают некую специфическую игру в которой участвуют многие знаки, языки разных культур, которые воспринимаются как собственные, из них строится свой мир. ПМ возникает при определенном состоянии мира и достаточно развитой культуры прошлого. ПМ-ты соединяют языки чужих культур с собств-й, поэтому особый характер приобретает повествование в котором сюжет может быть нелинейным (не логически повествовательным). Могут пренебрегать правилами и нормами языка. ПМ творчество это процесс языковых игр, самые распространенные из которых – обыгрывание цитат из классической литературы. Автор при создании текста может постоянно как бы перебивать себя, уточнять какие-то детали, говорить о причинах того или иного действия (распространенные жанры – дневники, записки, свод коротких фрагментов, письма, комментарии сочиняемые героями ПМ текста(Д.Галковский «Бесконечный тупик») формой и приемом может быть перечень, каталог, поэтику ПМ перечня хорошо демонстрирует «Очередь» Вл. Сорокина. Т.к. ПМ теория исходит из положения, что никакой метаязык, никакой метод уже не могут всерьез претендовать на полное овладение, отражение реальности; в ПМ текстах сталкиваются разные стили, разные языки. «Новое» можно создать только лишь из обрывков, осколков, фрагментов старого. Основные черты ПМ: 1. Появление новых гибридных форм литературы за счет соединения языка литературы с языком научных жанров и за счет актуализации второстепенных жанров, 2. Возникновение цитатного (гибридного) языка, 3. Оригинальность постмодернистской литературы - в отсутствии оригинальности; 4. Растворение голоса автора в используемых дискурсах; 5. Игра с культурными знаками; 6. Травестийное снижение классических образов, иронизирования и пародирования, 7. Использование культурной постструктуралистской символики «мир - текст - книга словарь - энциклопедия - библиотека - лабиринт» и её вариантов. Так, для русск. ПМ питательн. почвой станов. развитой социализм - в идеологич. плане, а в эстетич.- исск-во соцреализма. Цитир-ся мож. сюжет, мотив, миф.; Цитирование станов. своеобразным интертекстуальным сигналом, кот. часто явлен уже в названии текстов («Москва-Петушки» Ерофеев). Цитир-ть констатир. язык. игру, когда обыгрыв. стандартн. коллизии из классич. и соцреал-ой лит-ры, т.е. одной из ее ф-ций явл.ф-ция ИГРОВОГО НАЧАЛА в ПМ тексте. Это относ. и к стилю, когда использ. языков. материал из друг. культурн. слоев, эпох. Там, где раньше царила яз. норма, внедр. диалекты, говоры, слоганы, слэнги, молод. лексика, ненормат. Стилевые реминесценции и цитаты ПМ контексте теряют свое первонач. знач., превращаясь в имиджи, объекты для свободн. манипуляций. ПМ цитата дискредитирует публичн. пиетет(преклонение) перед люб. стилев. манифестацией.В то же время стиль как бы «цитир-ся»-пример-«Роман» Сорокина, явл-ся соего рода квази(наподобе, какбы) тургеневск. текстом. Его действие на протяж.1-ой пол. повествов. происх. в простр-ве культ-х, идеол-х знаков Х!Х в., воспроизводя не только облик, но и материал оригинала, напоминающ. декорации позапрошл. века. 2-ая пол.текста- разрушение созданн. декораций. Т.о. можно говор. и о ф-ции РАЗРУШЕНИЯ ПРЕЖНИХ МИФОВ в ПМ произвед. через нарочитую адаптацию в нов. тексте «старых стилей». В рез-те воссозд. ПМ мета(следование за чем-либо)миф. При этом очевидна и ф-ция СОЗДАНИЯ(через разрушение) ПОЛИФОНИЧНОГО ИНТЕРТЕКСТА за счет использ-ия «чуж.» и «своего» дискурсов. В роман. Сорокина и Макаканина цитир-ть важна и для сюжетопостроения( « Андеграунд….»: история Петровича, как ситуация плутовского романа, где деклассиров. герою нечего терять и вынужд. путешествов. от одн. хозяина к друг. Цитата в ПМ мож. созд. ф-цию ПАРОДИРОВАНИЯ( Берг «Росс и Я», где реальн.ист. перемеж. с вымыслом, смещ. простр-во, временн. рамки). Цит-ие служ. и ф-цией ВОСПРОИЗВЕДЕНИЯ ИМИДЖЕЙ известн. лиц истории или ее собират. образов. (В абсурдийск. действ. пьесы Петрушевской «Мужская зона»: в одной комнате оказыв. Ленин, Гитлер, Бетховен, Эйнштейн; «Милицанер»(ошибки ) Д.Пригов-явл. собират. имиджем блюстителя порядка,оригинальные, а не мои готов. всегда прийти на помощь; „Чапаев и Пустота”анекдотич. имиджи Аннки, Чапаєва, Петьки). 26. Современная реалистическая поэзия Наибольшую известность в этот период приобретают поэты-шестидесятники, чьё мироощущение созвучно мироощущению большинства населения Союза. Это поэты, граждански мужественные. Звучала шире всего четвёрка: Евтушенко, Рождественский, Вознесенский, Ахмадулина. Евтушенко воспринимался как подлинный лидер всего шестидесятничества. Он возрождал в своём творчестве традицию позднего Маяковского, которую скрещивал с традицией позднего Есенина (предельная искренность и распахнутость лирического чувства, каким пронизаны политические произведения поэта). Евтушенко ставит задачу возродить гражданственность истинную, причём противопоставляет гражданственность истинную и гражданственность казённую. По его словам, гражданственность – это нравственность в действии. Недаром у Евтушенко есть несколько стихотворений под названием «Гражданственность». Поэзия Евтушенко обращена к актуальным общественно-политическим проблемам эпохи. Современность – нерв его творчества. Только успевало событие совершиться, как Евтушенко уже успевал прореагировать на него. Евтушенко оказался первым в советской литературе выразителем тех негативных изменений, которые принёс с собой культ личности 27. Заболоцкий При жизни Н.Заболоцкого вышло всего лишь 4 тонких сборника его стихотворений общим тиражом немногим более 40 тысяч экземпляров: "Столбцы" (1929), "Вторая книга" (1937), "Стихотворения" 1948, "Стихотворения" 1957. Не оцененный по достоинству и методически третируемый критикой, выбитый из литературы в ГУЛАГ во второй половине 30-х годов, он вошел в литературу 50-х годов как большой мастер поэзии и с тех пор остается одним из самых читаемых поэтов. После книги "Столбцы" с ее язвительным, гротескным жизнеописанием мещанской среды, с ее рискованными экспериментами и преувеличением опасностей НЭПа, после поэмы "Торжество земледелия" (1929-30), в которой Заболоцкий, то ли искренне заблуждаясь, то ли не решаясь пойти "против течения", показал коллективизацию как великое благо и как начало новых взаимоотношений между человеком и природой, после неудачных поэм "Безумный волк" (1931) и "Деревья" (1933) начинается второй этап поэтического развития Заболоцкого, обратившегося к чистым родникам русской классической поэзии - к Пушкину, Тютчеву, Баратынскому. Начал Заболоцкий с произведений преимущественно эпического характера - пришел он к медитативной лирике. По определению А.Квятковского, медитативная лирика - это "философские стихотворения, носящие характер глубокого раздумья над проблемами человеческой жизни, размышления о дружбе, о любви, о природе и т.п." Треть созданного Заболоцким связана с размышлениями о природе. У поэта нет чисто пейзажных стихов. Природа для него - начало всех начал, объект поэтического исследования, сложный и противоречивый мир, полный загадок, тайн и драматизма, источник раздумий о жизни, о себе, о человеке. Слияние с природой - главная мысль в теме природы у Заболоцкого. Николай Заболоцкий, размышляя о бесконечности бытия, о жизни и смерти, выдвинул необычное предположение: человек - часть природы, а природа - бессмертна, "трав вечерних пенье, и речь воды, и камня мертвый крик" - это голоса людей, превратившихся в травы, воды, камни; реальной смерти нет и не было, есть только превращения, метаморфозы: И голос Пушкина был над листвою слышен, И птицы Хлебникова пели у воды. И встретил камень я. Был камень неподвижен, И проступал в нем лик Сковороды ("Вчера о смерти размышляя" - 1936) Как все меняется! Что было раньше птицей, Теперь лежит написанной страницей; Мысль некогда была простым цветком; Поэма шествовала медленным быком; А то, что было мною, то, быть может, Опять растет и мир растений множит. ("Метаморфозы" - 1937). Все перечисленные выше стихотворения - элегии особого рода: чувства печали и жизнеутверждения уравновешены, нет минорного тона, характерного для большинства русских элегий. Более того, в "Завещании" превалирует мотив любви к жизни: "Нет ничего прекрасней бытия". В третий, последний, период в поэзии Н.Заболоцкого натурфилософское, "тютчевское" начало ощутимо вытесняется ярко выраженным социальным, некрасовским началом. Поэта все больше тянет к разгадыванию тайн не природы, а человеческой души и сердца. К последнему этапу творчества Заболоцкого мы с полным правом отнесем его же слова: "Как мир меняется! И как я сам меняюсь!" "О красоте человеческих лиц", "Некрасивая девочка" с ее потрясающим афористическим финалом: А если это так, то что есть красота И почему ее обожествляют люди? Сосуд она, в котором пустота, Или огонь, мерцающий в сосуде? "В кино", "Смерть врача", "Старая актриса", "Генеральская дача" и другие произведения, написанные в новой для Заболоцкого манере: поэта заинтересовали конкретные человеческие судьбы, люди с их надеждами, стремлениями, несчастьями, любовью, что было в духе поэзии 50-х годов с ее углубленным интересом к человеческой личности. О себе же, о своих недавних бедах пишет поэт крайне мало. Среди редких примеров стихотворение "Гроза идет" (1957), в котором Заболоцкий обращается к "дереву печали" разбитому молнией кедру: Пой мне песню, дерево печали! Я, как ты, ворвался в высоту, Но меня лишь молнии встречали И огнем сжигали на лету. Почему же, надвое расколот, Я, как ты, не умер у крыльца, И в душе все тот же лютый голод, И любовь, и песни до конца! В течение долгой поэтической жизни Заболоцкий не написал ни одного интимного стихотворения, и поэтому цикл "Последняя любовь" нежданно-негаданно обжег читателя безысходной печалью, болью прощания с любовью, принесшей такие мучительные осложнения в личной жизни поэта. Вы, должно быть, слышали песню с такими словами: Зацелована, околдована, С ветром в поле когда-то обвенчана, Вся ты словно в оковы закована, Драгоценная моя женщина! В последнее десятилетие своей жизни Заболоцкий активно переводил старых и современных зарубежных поэтов, поэтов народов СССР. Н.Заболоцкий перевел ряд произведений немецких поэтов (Иоганн Мейергофер, Фридрих Рюккерт, Иоганн Вольфганг Гете, Фридрих Шиллер. уйдя раз и навсегда от экспериментов "Столбцов", с годами все больше и больше принимал в поэзии только классические образцы, а молодую поэзию его современников уподоблял гаснущим ракетам и огням: Догорит и погаснет ракета, Потускнеют огней вороха. Вечно светит лишь сердце поэта В целомудренной бездне стиха. А между тем многие молодые поэты 50-х и последующих лет художественному мастерству учились у Заболоцкого. Прежде всего – звукописи. 28. Русский постмодернизм: его философские основы и особ-ти Русский ПМ имеет 2 ортодоксальных течения: концептуализм и соц-арт. 1. Соц-арт строится на пародировании эстетики соцреализма; 2. Концептуализм разрушает любые тотальные мифы. Русский ПМ можно условно представить 3-мя периодами его развития: 1. Конец 60-х – 70-е гг., период становления; 2. К. 70-х – 80-е гг., утверждение в качестве направления; 3. К. 80-х – 90-е гг., период легализации. Представители ПМ в России: Венедикт Ерофеев "Москва - Петушки", Виктор Ерофеев, Владимир Сорокин "Очередь", "Голубое сало", "Лед", «Тридцатая любовь Марины», «День опричника», Виктор Пелевин "Омон Ра", Мамлеев. Своеобразие поэтики ПМ. ПМ-направление в искусстве постиндустриального общества (прединд-е – игра с природой, инд-е – игра с машиной, постинд-е – игра с человеком). Постмодернизм – это комплекс философских, научных, эстетических пр-й, отражение специфического способа мировосприятия в искусстве и критике вт. пол. 20-го века, характеризуется общим ощущением кризиса культуры, оценкой мира как хаоса, а текста как интертекста, представляющего собой новую ткань, сотканную из старых цитат. ПМ – сложное и противоречивое течение; нет, и не может быть эталонного ПМ произведения, потому само понятие «ПМ» тоже терминологическая условность, словесная маска, за которой скрывается сложный конгломерат вкусовых ощущений и стилевых приемов; в ПМ образ мира выстраивается на основе внутрикультурных связей. Реальностью литературы признается окружающий мир; интересно не столько то, что сообщает автор, а то, как он это делает. Не текст строится по законам мира, а мир – по законам текста, поэтому границы между действительностью и литературой размываются, нет раздела между художественным и реальным. На смену образу приходит симулякр – копия без подлинника, образы отсутствующей действительности, возникает в постиндустриальном обществе, где отношение человека и человека, человека и СМИ предполагают некую специфическую игру в которой участвуют многие знаки, языки разных культур, которые воспринимаются как собственные, из них строится свой мир. ПМ возникает при определенном состоянии мира и достаточно развитой культуры прошлого. ПМ-ты соединяют языки чужих культур с собств-й, поэтому особый характер приобретает повествование в котором сюжет может быть нелинейным (не логически повествовательным). Могут пренебрегать правилами и нормами языка. ПМ творчество это процесс языковых игр, самые распространенные из которых – обыгрывание цитат из классической литературы. Автор при создании текста может постоянно как бы перебивать себя, уточнять какие-то детали, говорить о причинах того или иного действия (распространенные жанры – дневники, записки, свод коротких фрагментов, письма, комментарии сочиняемые героями ПМ текста(Д.Галковский «Бесконечный тупик») формой и приемом может быть перечень, каталог, поэтику ПМ перечня хорошо демонстрирует «Очередь» Вл. Сорокина. Т.к. ПМ теория исходит из положения, что никакой метаязык, никакой метод уже не могут всерьез претендовать на полное овладение, отражение реальности; в ПМ текстах сталкиваются разные стили, разные языки. «Новое» можно создать только лишь из обрывков, осколков, фрагментов старого. Основные черты ПМ: 1. Появление новых гибридных форм литературы за счет соединения языка литературы с языком научных жанров и за счет актуализации второстепенных жанров, 2. Возникновение цитатного (гибридного) языка, 3. Оригинальность постмодернистской литературы - в отсутствии оригинальности; 4. Растворение голоса автора в используемых дискурсах; 5. Игра с культурными знаками; 6. Травестийное снижение классических образов, иронизирования и пародирования, 7. Использование культурной постструктуралистской символики «мир - текст - книга словарь - энциклопедия - библиотека - лабиринт» и её вариантов. Так, для русск. ПМ питательн. почвой станов. развитой социализм - в идеологич. плане, а в эстетич.- исск-во соцреализма. Цитир-ся мож. сюжет, мотив, миф.; Цитирование станов. своеобразным интертекстуальным сигналом, кот. часто явлен уже в названии текстов («Москва-Петушки» Ерофеев). Цитир-ть констатир. язык. игру, когда обыгрыв. стандартн. коллизии из классич. и соцреал-ой лит-ры, т.е. одной из ее ф-ций явл.ф-ция ИГРОВОГО НАЧАЛА в ПМ тексте. Это относ. и к стилю, когда использ. языков. материал из друг. культурн. слоев, эпох. Там, где раньше царила яз. норма, внедр. диалекты, говоры, слоганы, слэнги, молод. лексика, ненормат. Стилевые реминесценции и цитаты ПМ контексте теряют свое первонач. знач., превращаясь в имиджи, объекты для свободн. манипуляций. ПМ цитата дискредитирует публичн. пиетет(преклонение) перед люб. стилев. манифестацией.В то же время стиль как бы «цитир-ся»-пример-«Роман» Сорокина, явл-ся соего рода квази(наподобе, какбы) тургеневск. текстом. Его действие на протяж.1-ой пол. повествов. происх. в простр-ве культ-х, идеол-х знаков Х!Х в., воспроизводя не только облик, но и материал оригинала, напоминающ. декорации позапрошл. века. 2-ая пол.текста- разрушение созданн. декораций. Т.о. можно говор. и о ф-ции РАЗРУШЕНИЯ ПРЕЖНИХ МИФОВ в ПМ произвед. через нарочитую адаптацию в нов. тексте «старых стилей». В рез-те воссозд. ПМ мета(следование за чем-либо)миф. При этом очевидна и ф-ция СОЗДАНИЯ(через разрушение) ПОЛИФОНИЧНОГО ИНТЕРТЕКСТА за счет использ-ия «чуж.» и «своего» дискурсов. В роман. Сорокина и Макаканина цитир-ть важна и для сюжетопостроения( « Андеграунд….»: история Петровича, как ситуация плутовского романа, где деклассиров. герою нечего терять и вынужд. путешествов. от одн. хозяина к друг. Цитата в ПМ мож. созд. ф-цию ПАРОДИРОВАНИЯ( Берг «Росс и Я», где реальн.ист. перемеж. с вымыслом, смещ. простр-во, временн. рамки). Цит-ие служ. и ф-цией ВОСПРОИЗВЕДЕНИЯ ИМИДЖЕЙ известн. лиц истории или ее собират. образов. (В абсурдийск. действ. пьесы Петрушевской «Мужская зона»: в одной комнате оказыв. Ленин, Гитлер, Бетховен, Эйнштейн; «Милицанер»(ошибки ) Д.Пригов-явл. собират. имиджем блюстителя порядка,оригинальные, а не мои готов. всегда прийти на помощь; „Чапаев и Пустота”анекдотич. имиджи Аннки, Чапаєва, Петьки). 30. Лагерная» проза и ее представители «ЛАГЕРНАЯ ПРОЗА» - литературные произведения, созданные бывшими узниками мест заключения. Она порождена напряженным духовным стремлением осмыслить итоги катастрофических событий, совершившихся в стране на протяжении ХХ столетия. Отсюда и тот нравственно-философский потенциал, который заключен в книгах бывших узников ГУЛАГа И. Солоневича, Б. Ширяева, О. Волкова, А. Солженицына, В. Шаламова, А. Жигулина, Л. Бородина и др., чей личный творческий опыт позволил им не только запечатлеть ужас гулаговских застенков, но и затронуть «вечные» проблемы человеческого существования. Естественно, что в своих творческих исканиях представители «лагерной прозы» не могли пройти мимо художественно-философского опыта Достоевского, автора «Записок из Мертвого дома». Не случайно в книгах А. Солженицына, в рассказах В. Шаламова, в повестях Л. Бородина и др. мы постоянно встречаемся с реминисценциями из Достоевского, ссылками на его «Записки из Мертвого дома», которые оказываются отправной точкой отсчета в художественном исчислении. В своих размышлениях о человеческой душе, о борьбе добра и зла в ней эти прозаики приходят к тем же выводам, к каким приходил их великий предшественник, утверждавший, что зло таится в человечестве глубже, чем предполагают социалисты. Варлам Тихонович Шаламов 1907-1982 Колымские рассказы (1954-1973) Сюжет рассказов В. Шаламова — тягостное описание тюремного и лагерного быта заключенных советского ГУЛАГа, их похожих одна на другую трагических судеб, в которых властвуют случай, беспощадный или милостивый, помощник или убийца, произвол начальников и блатных. Голод и его судорожное насыщение, измождение, мучительное умирание, медленное и почти столь же мучительное выздоровление, нравственное унижение и нравственная деградация — вот что находится постоянно в центре внимания писателя. НАДГРОБНОЕ СЛОВО Автор вспоминает по именам своих товарищей по лагерям. Вызывая в памяти скорбный мартиролог, он рассказывает, кто и как умер, кто и как мучился, кто и на что надеялся, кто и как себя вел в этом Освенциме без печей, как называл Шаламов колымские лагеря. Мало кому удалось выжить, мало кому удалось выстоять и остаться нравственно несломленным. ЖИТИЕ ИНЖЕНЕРА КИПРЕЕВА Никого не предавший и не продавший, автор говорит, что выработал для себя формулу активной защиты своего существования: человек только тогда может считать себя человеком и выстоять, если в любой момент готов покончить с собой, готов к смерти. Однако позднее он понимает, что только построил себе удобное убежище, потому что неизвестно, каким ты будешь в решающую минуту, хватит ли у тебя просто физических сил, а не только душевных. Арестованный в 1938 г. инженер-физик Кипреев не только выдержал избиение на допросе, но даже кинулся на следователя, после чего был посажен в карцер. Однако от него все равно добиваются подписи под ложными показаниями, припугнув арестом жены. Тем не менее Кипреев продолжал доказывать себе и другим, что он человек, а не раб, какими являются все заключенные. Благодаря своему таланту (он изобрел способ восстановления перегоревших электрических лампочек, починил рентгеновский аппарат), ему удается избегать самых тяжелых работ, однако далеко не всегда. Он чудом остается в живых, но нравственное потрясение остается в нем навсегда. НА ПРЕДСТАВКУ Лагерное растление, свидетельствует Шаламов, в большей или меньшей степени касалось всех и происходило в самых разных формах. Двое блатных играют в карты. Один из них проигрывается в пух и просит играть на «представку», то есть в долг. В какой-то момент, раззадоренный игрой, он неожиданно приказывает обычному заключенному из интеллигентов, случайно оказавшемуся среди зрителей их игры, отдать шерстяной свитер. Тот отказывается, и тогда кто-то из блатных «кончает» его, а свитер все равно достается блатарю. НОЧЬЮ Двое заключенных крадутся к могиле, где утром было захоронено тело их умершего товарища, и снимают с мертвеца белье, чтобы назавтра продать или поменять на хлеб или табак. Первоначальная брезгливость к снятой одежде сменяется приятной мыслью, что завтра они, возможно, смогут чуть больше поесть и даже покурить. 31. Поэтический мир Иосифа Бродского Иосиф Бродский - один из самых молодых нобелевских лауреатов в области литературы (удостоен в 47 лет). Поэт родился и вырос в Ленинграде. Тема Ленинграда занимает значительное место в раннем творчестве поэта "Стансы", "Стансы городу", "Остановка в пустыне". Характерно начало "Стансов". В 1972 году Бродский вынужден уехать в США, где являлся почетным профессором ряда университетов. В США один за другим выходят его поэтические сборники: "Стихи и поэмы", "Остановка в пустыне", "В Англии", "Конец прекрасной эпохи"... В последние годы жизни Иосиф Бродский все чаще выступал как англоязычный автор. Для раннего поэта характерна динамика: движение, дорога, борьба. Она оказывала очищающее воздействие на читателей. Произведения этого периода сравнительно просты по форме. Граница между ранним и зрелым Бродским приходится на 1965-1968 года. Поэтический мир его как бы застывает, начинают преобладать темы конца, тупика, темноты и одиночества, бессмысленности всякой деятельности. В этот период темой творчества поэта становятся любовь исмерть. Однако любовной лирики в традиционном смысле у Бродского нет. Любовь оказывается чем-то хрупким, эфемерным, почти нереальным. Любовь часто видится как бы через призму смерти, сама же смерть оказывается весьма конкретна, материальна, близка. В поэзии Бродского возрождаются философские традиции. Оригинальность философской лирики Бродского проявляется не в рассмотрении той или иной проблемы, не в высказывании той или иной мысли, а в разработке особого стиля, основанного на парадоксальном сочетании крайней рассудочности, стремлении к чуть ли не математической точности выражения с максимально напряженной образностью, в результате чего строгие логические построения становятся частью метафорической конструкции, которая является звеном логического развертывания текста. Оксюмороны, соединения противоположностей вообще характерны для зрелого Бродского. Ломая штампы и привычные сочетания, поэт создает свой неповторимый язык, который не сочетается с общепринятыми стилистическими нормами и на равных правах включает диалектизмы и канцеляризмы, архаизмы и неологизмы, даже вульгаризмы. Бродский многословен. Его стихотворения для русской поэзии непривычно длинны; если Блок считал оптимальным объемом стихотворения 12-16 строк, то у Бродского обычно стихотворения в 100-200 и более строк. Необычно длинна и фраза-- 20-30 и более строк, тянущихся из строфы в строфу. Для него важен сам факт говорения, преодолевающего пустоту и немоту, важно, даже если нет никакой надежды на ответ, даже если неизвестно, слышит ли кто-нибудь его слова. Творчество Бродского метафизично, это микрокосмос, где уживается Бог и черт, вера и атеизм, целомудрие и цинизм. Его поэзия чрезвычайно объемна и - одновременно разнопланова. Бродский, подобно Ахматовой и Мандельштаму, очень литературный поэт, у него много аллюзий на предшественников. Поэтический мир Бродского, по сути дела, оказывается квадратом, сторонами коего служат: отчаяние, любовь, здравый смысл и ирония. Бродский был изначально умным поэтом, то есть поэтом, нашедшим удельный вес времени в поэтическом хозяйстве вечности. Оттого он быстро преодолел "детскую болезнь" определенной части современной ему московско-ленинградской поэзии, так называемое "шестидесятничество", основной пафос которого определяется... впрочем, Бродский отдал этому пафосу мимолетную дань, хотя бы в ранних, весьма банальных стихах о памятнике. В 1965 год Бродский формулирует свое кредо, оставшееся в силе до конца его жизни. В стихотворении "Одной поэтессе" он писал: Я заражен нормальным классицизмом. А вы, мой друг, заражены сарказмом... Бродский обнаруживает три вида поэзии: Один певец подготавливает рапорт. Другой рождает приглушенный ропот. А третий знает, что он сам лишь рупор. И он срывает все цветы родства. Свою деятельность поэт сравнивает со строительством Вавилонской башни - башни слов, которая никогда не будет достроена. В творчестве Бродского мы находим парадоксальное соединение экспериментаторства и традиционности. Этот путь, как показала практика, не ведет к тупику, а находит своих новых приверженцев. Ранняя смерть поэта прервала его жизненный путь, а не путь его поэзии к сердцам все новых и новых поклонников. 32. Проза «сорокалетних» (В. Маканин, Р. Киреев, А. Ким) попытка создания новой картины мира в русской литературе второй половины ХХ в., была предпринята поколением «сорокалетних», которые, оставаясь в русле традиции, ценя её, не пошли по пути копирования чужого опыта. Они попытались вписать своих сомневающихся, рефлектирующих героев в дискретный мир, доверив самим персонажам решение своих судеб. Главным сюжетным приёмом прозы «сорокалетних» следует считать отсутствие однозначного, морализаторского финала. Избегают авторы прямых оценочных характеристик, выводя своих героев из мира привычной им современности то в мир опыта предшествующих поколений (Р. Киреев, А. Курчаткин), то в пространство культуры (В. Маканин). Герой в прозе «сорокалетних» перестал принадлежать только быту и своей современности. Любовно-бытовой сюжет в их истолковании получил отчётливую личностную направленность, существенно усилив лирическую, эмоциональную составляющую. Герой и мир в той картине, которую предложили «сорокалетние», находятся в состоянии диалога, взаимозависимы и лишены привычно воспринимаемых закреплённых ролей. Жизненная реальность в произведениях «сорокалетних» утрачивает право быть единственным источником объективной оценки. Проза конца ХХ в. отдаёт предпочтение художественной реальности, субъективности оценок героев. Всё вышеперечисленное свидетельствовало об ослаблении господствовавших в 1960 – 1970-х гг. эпических тенденций в прозаических сюжетах, отдавая предпочтение остросубъективному видению. Смешение эпических и лирических интенций в развитии сюжета, в том числе и любовно- бытового, с неизбежностью вело к ослаблению реалистических позиций в прозе конца ХХ века. Постреализм в прозе 19701990-х годов (В. Маканин, Л. Петрушевская) Проза «сорокалетних». Появление литературной группы в середине 1970-х гг.: А. Афанасьев, Л. Бежин, С. Есин, А. Ким, Р. Киреев, В. Крупин, В. Личутин, В. Маканин, В. Орлов, А. Проханов и др. Двойственная позиция критики по отношению к «сорокалетним». В. Бондаренко как ведущий критик этого направления и его работа «“Московская школа” или эпоха безвременья». Интерес писателей к частной жизни, бытовым коллизиям. «Промежуточный» герой как человек без идеалов. Ситуация безвременья и «междомья» в текстах «сорокалетних». Постепенный распад единства и выделение отдельных авторов (В. Маканин, А Ким, А. Проханов). Проза В.Маканина 1990-х годов. «Песочные часы» как художественная модель мира писателя. Своеообразие героя Маканина. Роль «сюжета усреднения» в изображении толпы, народных масс. Черты антиутопии в повестях «Долог наш путь», «Лаз» и др. Экспериментальный «маленький роман» «Стол, покрытый сукном и с графином посредине». Особенности графической передачи содержания текста. Автор и герой в романе "Андеграунд, или Герой нашего времени", разные уровни повествования. Роль интертекстуальности, игровое начало, своеобразие хронотопа романа как "текста в тексте". "Трансметареализм" (Н.Иванова) как основа творческой манеры писателя. 33. Драматургия А. Вампилова и Петрушевской Рубеж 60-80-х годов был ознаменован активным поиском новых форм в драматургии и театре. Внимание к тем житейским моментам, которые служат точкой пересечения общественной и личной психологии, характерны для творчества В. Розова, А. Володина, А. Вампилова и многих других. Производственной драмой (А. Дворецкоий "Человек со стороны"), психологическая драма В. Розов "Вечно живые" и А. Вампилов. В середине 80-х годов большое развитие получает философская драма (основные вопросы человеческого бытия). пьесы «Она в отсутствии любви и смерти" Э. Радзинского. Александр Валентинович Вампилов 1937-1972– драматург, особенно много сделавший для возрождения и обновления традиции русской классической реалистической драмы во второй половине века. Вампилов сосредоточивает внимание на духовно-нравственной сущности личности и вслед за классиками утверждает в своих пьесах общечеловеческие ценности, уходит от схематизма и декларативности. Пьесы «Прошлым летом в Чулимске», «Старший сын», «Утиная охота», «Прощание в июне». !! Главная философская проблема, которая объединяет всего его произведения, – мысль о том, как стать и остаться человеком, прожить жизнь, достойную человека. Тема – расставание с иллюзиями. Главные герои раскрываются в напряженные моменты жизни, в ситуации выбора. Особый интерес драматург проявлял к судьбе молодого героя, вступающего в жизнь и стремящегося найти себя. Вариант разрушения личности человека, живущего эгоистическими побуждениями, погрязшего в беспутстве, представлен в «Утиной охоте». это драма несостоявшейся человеческой личности. Несостоявшейся в силу абсолютной бесхребетности, безответственности, духовной опустошенности. Главному герою пьесы Зилову безразлично все на свете. Истоки его нравственного оскудения скрыты, но тем более они опасны, говорит автор. Зилов не любит ни друзей, ни родителей, ни жену. Получив телеграмму от отца, в которой тот просит сына навестить его в последний раз, Зилов иронически сообщает очередной любовнице: «Опять этот старый дурак умирает». Цинизм, эгоизм, беспутство пронизали жизнь Зилова насквозь. От природы в него вложен большой потенциал, но ничего не реализовано. В финале герой оказывается перед дилеммой возможного самоубийства. В самом ли деле Зилов убьёт себя, или это очередная игра, важная для его самосознания – читателю остаётся неизвестным. Есть впечатление, что Зилов слишком эгоистичен, чтобы убить себя. Фон действия в течение всей пьесы – окна квартиры Зилова, за которыми серый день, унылое небо. Однако в самой последней сцене на небе появляется маленький голубой просвет. Таким образом, показывает автор, не исключено, что всё пережитое не пройдёт бесследно, и этот человек начнёт меняться. ПЕТРУШЕВСКАЯ – НА ЛИСТКЕ 34. Феномен «другой» прозы Представители: Сергей Каледин, Михаил Кураев, Татьяна Толстая, Виктор Ерофеев, Вячеслав Посцух, Леонид Гаврушев, Людмила Петрушевская, Олег Ермаков и др. ДП стала своеобразной отрицательной реакцией на глобальные претензии официальной литературы, поэтому в ней другие ситуации и приемы. К.п. внешне индифферентна к любому идеалу - нравственному, социальному, политическому; идеал либо подразумевается, либо присутствует на втором плане. Авторская позиция в ДП практически не выражена, для писателя важно изображать реальность как бы надобъективно(как есть). Отказывается от устойчивой традиции русск-й лит-ры воспитывать, проповедовать, поэтому автор порывает с традицией диалога авторчитатель; он изобразил и устранился. Автор изображает разрушенный, трагический быт, в кот-м царит случайность, абсурд, кот-й управляет судьбами людей и именно в быту переживает осознание себя герой. Обращение к предшествующим культурам явлено как ироническое переосмысление, а не как следование традициям. В ДП необычайно велика роль времени, оно может выступать как самостоятельный художественный образ(«Ночь» Петрушевская). Это время – безвремение оставляющее пробел между датами, время абсурдирует жизнь человека, делает его заложником бесцельного существования, которое становится буднями. Пространство в ДП к.п. четко определено и ограничено, но всегда реально. Много черт, признаков конк-го города, страны, привычек, быта. В ДП можно выделить 3 течения: 1. Историческое, в кот-м события истории показаны не под идеологическим углом зрения, а как бы отстраненно, судьба человека не пафосна, а обычна. Большая история заменяется малой историей(Михю Кураев «Капитан Дикштейн»). 2. Натуральной течение, или Жестокий реализм. Генетически восходит к жанру физиологического очерка с его откровенным и детальным изображением негативных сторон жизни, «дна» жизни( Людм. Петрушевская «Свой круг», Сергей Каледин «Смиренное кладбúще»). В изображении негативных сторон жизни в ДП заметную роль сыграла т.н. женская проза, своеобразными манифестамиеё стали коллетивные сборники «Непомнящие зла» 1990, «Чистенькая жизнь» 1990. 3. Иронический авангард. Ироническое отношение к действительности, когда жизнь похожа на анекдот, парадокс абсурд(Генад. Головин «День рождения покойника», Вяч. Пьецух «Новая Моск-я философия»). Иронический авангард стал предтечей ПМ и ряд писателей, кот. писали в этот период автоматически попадали в цех постмодернизма. Тема маленького человека. Жестокий реализм ( или Натуральной течение). Относится к одному из течений «другой» прозы. Генетически восходит к жанру физиологического очерка с его откровенным и детальным изображением негативных сторон жизни, «дна» жизни( Людм. Петрушевская «Свой круг», Сергей Каледин «Смиренное кладбúще»). В изображении негативных сторон жизни в ДП заметную роль сыграла т.н. женская проза, своеобразными манифестамиеё стали коллетивные сборники «Непомнящие зла» 1990, «Чистенькая жизнь» 1990. Важнейшая черта – в ней «чернушный» хаос и повседневная война за выживание, к.п. разворачивается вне особых социальных условий – напротив она отражает кошмар внутри нормальной жизни, любовных отношений, семейного быта. Новаторство ЖП в том что она разрушает традиционные для русской культуры идеальные представления о женской скромности, верности, жертвенности, выдвигая на первый план жизнь женского тела(обращая внимание не только на сексуальную жизнь, но и другие телесные процессы). Женское тело подвергается унижению и насилию, наслаждение неотделимо от страданий и болезней. Центральным хронотопом часто становится больница(наполняется отчетливым философским смыслом), здесь среди криков боли в грязи и слабости встречаются рождение и смерть, бытие и небытие. Столь «специфическое» описание жизни тела в ЖП видимо результат разочарования в разуме и его порождениях, утопиях, концепциях, идеологиях. 36. Искандер Прозаик и поэт. Автор романов «Сандро из Чегема», «Человек и его окрестности»; повестей: «Стоянка человека», «Кролики и удавы», «Созвездие Козлотура», «Софичка», «Школьный вальс или энергия стыда», рассказов: Тринадцатый подвиг Геракла, «Начало», «Петух», «Рассказ о море», «Дедушка» и других произведений, сборники стихов «Горные тропы» 1957, «Доброта земли» 1959, Зеленый дождь. «Летний лес» 1969 Путь. 1987 Сюжет многих его произведений разворачивается в селе Чегем, где автор провёл значительную часть своего детства. Искандер-прозаик отличается богатством воображения. Искандер предпочитает повествование от первого лица, выступая в роли явно близкого самому автору рассказчика, охотно и далеко отклоняющегося от темы, который среди тонких наблюдений не упускает случая с юмором и критически высказаться о современности. Мгновенную и громкую известность принесла Искандеру повесть Созвездие Козлотура (1966) – полный юмора и гротеска рассказ о типичном явлении советского времени, очередном «почине». Сплав яркого литературного этнографизма, богатой смеховой палитры (от мягкого юмора до беспощадного сарказма), «камерного» лиризма и социально-политического обличения, «эзопова» языка и сочности живой разговорной речи. Пафос приятия мира развивается в одном из основных искандеровских циклов – произведений о детстве. Уже в ранних рассказах, вошедших в сборники «Запретный плод», «Тринадцатый подвиг Геракла» (1966), «Дерево детства» (1970), «Время счастливых находок» (1973), совмещаются жизнерадостное простодушие ребенка и мудрая печаль его взрослого двойника, повествующего о счастливой поре детства в страшное время сталинщины. Жестокость прекрасной жизни, первоначально раскрывающаяся как дисгармоническая нота в радостной симфонии детства, в творчестве 1980–1990-х годов – Сюжет существования» (1999); «Школьный вальс, или Энергия стыда» (1999) – осмысливается в социальном и философском плане. Силу противостоять злу маленький герой, как и все любимые персонажи Искандера, черпает в личном опыте и мудрости предков. «Детский» взгляд на мир естественно открывает абсурдность реальной жизни, будь то бытовые несуразицы или государственное идеологическое безумие. (Условно-метафорическая проза) Метафорической обнаженностью, в духе и стилистике мировой антиутопии 20 в. (Е.И.Замятин, О.Хаксли, Дж.Оруэлл), выделяется философско-политическая повесть-сказка Искандера Кролики и удавы (1982, США; 1987, М.), в которой государство, предводимое диктатором Великим Питоном и состоящее, с одной стороны, из пожирателей-змей, а с другой – из молчаливо идущих к ним на пищу кроликов и бессловесных работяг-туземцев, заклеймено язвительной сатирой во всех своих слоях, согласившихся на столь противоестественный и каннибалистский «общественный договор». Самое сложное соотношение между историческими химерами и вековечным укладом жизни обнаруживается в центральном произведении Искандера, которое он начал писать в 60-е, а закончил уже во второй половине 80-х – цикле «Сандро из Чегема». Эту книгу нередко называют «романом» (сам Искандер и Н. Иванова) или даже «эпосом» (Ст. Рассадин). фактически каждая из новелл, входящих в цикл представляет собой типичный «монументальный рассказ», состоящий из нескольких микроновелл, варьирующих основной сюжет. Парадокс искандеровского цикла состоит в том, что эпический сюжет, построенный вокруг коллизии «народный мир в эпоху исторического безумия», движется по двум параллельным, но противоположно направленным руслам: дядя Сандро, благодаря своему легендарному лукавству, не только легко проходит через всевозможные исторические коллизии (тут и общение с царским наместником в Абхазии, и гражданская война, и встречи со Сталиным, вплоть до хрущевских затей и «застойных» торжеств), но и, как правило, извлекает из них немалые выгоды для себя, в то время как те же самые исторические коллизии всем его родным и близким несут страдания, утраты и подчас гибель. Дядя Сандро отнюдь не выродок в народном мире. В одном из самых идиллических рассказов цикла «Большой день большого дома» запечатлена мизансцена: отец Сандро и его братья в поте лица трудятся на поле, его младшая сестра нянчит племянника, женщины готовят обед, а дядя Сандро развлекается бессмысленной беседой с никому – и ему самому тоже – неизвестным гостем якобы в ожидании геологов. В народном мире Чегема есть стожильные труженики (Хабуг) и хитроумные мудрецы (Кязым), есть недотепы и неудачники (Махаз, Кунта), есть вечные бунтари (Колчерукий) и романтики (Чунка), есть стоики (Харлампо) и проклятые изгои (Адамыр, Нури, Омар), есть даже свой Дон Жуан (Марат) и своя чегемская Кармен. Но есть и плуты – Сандро, а в новом поколении куда менее симпатичный Тенгиз. Серьезностью конкретного психологического анализа в контексте нравственной атмосферы всего общества отмечены повесть Искандера Морской скорпион (1977), а также повесть Маленький гигант большого секса (1979, экранизирована). Криминализация и фактическая дегуманизация общества «победившего социализма» раскрывается писателем в социально-психологических и нравоописательных, отмеченных при этом сюжетной остротой детективного повествования рассказах Бармен Адгур и Чегемская Кармен (оба 1986; широкую известность приобрела экранизация последнего – фильм Воры в законе, 1989), а кризисное сознание и утрата иллюзий постсоветского социума – в повестях Пшада (1993), Думающий о России и американец (1997). 37. Нагибин Юрий Нагибина (1920–1994), прошедший дорогами Великой Отечественной войны. Большинство его произведений, объединенные общей темой, «сквозными» героями складываются в циклы – военный, «охотничий», деревенская, городская, историкобиографический, цикл путевых рассказов. Долгие годы автор рассматривался преимущественно как новеллист, стремящийся «сказать в малом о большом». Фронтовой опыт воплощен в рассказах, собранных в сборники Человек с фронта (1943), Большое сердце, Две силы (оба –1944), Зерно жизни (1948). Для военных рассказов характерен поиск собственной индивидуальной авторской манеры. Рассказы «Ваганов», «Гибель пилота», Переводчик. Раскрытие военных будней и героизма простого солдата становится все более психологически углубленным и драматичным. Особенно выделяется среди произведений этой тематики повесть "Павлик", герой которой преодолевает в себе страх смерти с помощью разума. рассказ «Терпение». События в рассказе происходят после войны на острове Богояр в Балтийском море, недалеко от Ленинграда. Здесь стоит монастырь, в котором нашли свой приют самые страшные жертвы войны - изувеченные инвалиды без рук, без ног, один из них лишен всех конечностей. Таких людей называли тогда "самоварами". Герои сильные духом, но надломленные войной люди. Авторская известность приходит к Нагибину в начале 1950-х. Рассказы Трубка (1952). Зимний дуб и Комаров (1953). За десятилетие с 1954 по 1964 сложился «Охотничий» цикл более чем из 20 рассказов. В них заметно влияние классической литературной традиции, восходящей к тургеневским Запискам охотника. Повествование здесь ведется от первого лица: Ночной гость, Погоня (1962), Мещерская сторона, Молодожен (1964). Нагибин здесь – тонкий художник природного мира и испытатель человеческих характеров в природной среде. При этом во взаимоотношениях человека и природы рассматривается как социальнонравственная, так и экологическая стороны. В плавни Днестра приезжает на охоту Сергей Воронов. Он здесь впервые, и ему рекомендуют егеря Василия по прозвищу «Молодожен». Вечером у костра мужчины заговорили о женах. Циничные взгляды Воронова вызывают у Василия протест. Ему хочется домой. С иронией Воронов соглашается отпустить «Молодожена» до утра. Когда Василий возвращается, Воронов с удивлением узнает, что егерь женат более десяти лет. Не растерял с годами Василий юношеского задора, влюбленности в свою жену. Поэтому и прозвали его односельчане «Молодоженом». Охотничьи» рассказы подготовили почву для деревенской темы. В дело пошли материалы и наблюдения послевоенных журналистских лет. В итоге родилась повесть Страницы жизни Трубникова (1962), ставшая самым «звездным» часом Нагибина. За столкновениями Егора Трубникова и Семена Силуянова, людей страстных и одержимых своими идеями, читатели видят столкновение противоположных жизненных принципов, двух систем взглядов – общественной и индивидуалистической. Появляются вполне «городские» автобиографические циклы, составившие книги Чистые пруды (1962), Книгу детства (1968–1975) и Переулки моего детства (1971). Он обращается здесь к истокам формирования духовного облика своего лирического героя Сережи Ракитина и его поколения. своеобразным «героем» цикла становится образ Москвы с ее городским бытом и нравами. Тема Москвы развивалась в многочисленных последующих публицистических статьях, собранных в книге Москва… как много в этом звуке (1987). Успех книг Нагибина в эти годы объясняется волнующей лирической исповедальностью, естественной искренностью интонаций, легкостью и ясностью слога, богатой метафоричностью, оригинальной ритмической структурой повествования с обязательным финальным аккордом, в котором давалась морально-этическая оценка рассказанной истории. В 1970-е его привлекает тема творчества как такового на современном и историкокультурном материале в цикле Вечные спутники (1972–1979). «Героями» таких художественных «микроэпопей» стали протопоп Аввакум, Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Чайковский, Рахманинов, И.Анненский и другие великие личности. Среди устойчивых тем Нагибина, по разному варьировавшихся на протяжении всего его творческого пути, – яркая и разнообразная любовь, а также драматизм несостоявшегося или упущенного счастья. в отношениях мужчины и женщины у Нагибина сложилась устойчивая расстановка характеров: он всегда раним и беззащитен, до самоубийства, она всегда сильнее и устойчивей в этом мире. Светлую, с легкими ностальгическими мотивами прозу Нагибина в начале 1980-х сменила трагическая напряженность, большая злободневность и острота, склонность к социально-философским отступлениям. Рассказы синего лягушонка – это исповедь «лягушки с человеческой памятью и тоской», которая осталась у него от былой человеческой жизни (тогда как любимая превратилась в постчеловеческом бытии в грациозную косулю). Критика осудила новую прозу писателя за «отсутствие нравственной определенности». В последние годы жизни воссоздал историю жизни отца и своего отношения к нему – Встань и иди (1987), вспомнил первую любовь – Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя (1994), описал роман с тещей – Моя золотая теща (1994), оставил крайне пессимистическую повесть-завещание Тьма в конце туннеля. Посмертно опубликованный Дневник (1995) полон крайней откровенностью и однозначно нелицеприятными оценками своего окружения. Умер Ю.Нагибин в Москве 17 июня 1994. 38. Лирика Юрия Кузнецова Впервые Кузнецов заявил о себе, как о поэте, будучи студентом в Литературном институте им. А. М. Горького, стихотворением «Атомная сказка», которое явилось веским аргументом в так называемом споре «физиков и лириков». (Может ли технический прогресс убить человечество?). Рассказанная «на теперешний лад», она чудовищна: Иванушка, отыскавший по полету стрелы лягушку, ставит опыт, вскрыв лягушечье тело и пустив по нему электрический ток: В долгих муках она умирала, В каждой жилке стучали века. И улыбка познанья играла На счастливом лице дурака Кузнецов принадлежит к числу поэтов, тесно связанных с русской традицией. Он видит свою задачу в постановке извечных вопросов бы­тия, а не быта. Наряду с историческими сти­хотворениями (напр. «Сказание о Сергии Ра­донежском») у него встречаются стихи о вто­рой мировой войне, о событиях современно­сти и о трагической судьбе России. Тема жестокости бытия переплетается с мотивом любви как спасительного начала. Стихам Кузнецова свойственна интонация баллады, а конкрет­ные ситуации описаны сжато, скупо. Он ча­сто обращается к снам, мифам, к фантасти­ке, чтобы притчей или намёками высказать волнующие его мысли.[9] Имя Юрия Кузнецова постоянно присутствовало в критике 1970—1980-х годов, вызывая много споров (например, спор о нравственности или безнравственности строки «Я пил из черепа отца»). Это короткое стихотворение о черепе стало самым ярким выражением скорби и боли поэта о жестокости войны, которая лишила целое поколение возможности сесть за стол с отцами. Значительное место в творчестве Юрия Кузнецова занимает военная лирика, стихотворения о Великой Отечественной войне, тема Родины, русской земли. По мнению некоторых критиков, стихотворение из военной лирики «Возвращение» (из сб. «Во мне и рядом – даль»)занимает особое место в творчестве поэта, производя на читателя яркое эмоциональное впечатление.[5] Шёл отец, шёл отец невредим Через минное поле. Превратился в клубящийся дым – Ни могилы, ни боли. Мама, мама, война не вернёт… Не гляди на дорогу. Столб крутящейся пыли идёт Через поле к порогу. В коротких поэмах «Золотая гора», «Дом», «Женитьба», «Змеи на маяке», «Афродита», «Седьмой» ведущим является не сюжет, а лирический порыв и череда образов. Известен Кузнецов и стихотворениями остросатирическими («Выпрямитель горбов», «Попугай», «Разговор глухих», «Нос»). Значительное место в его поэзии занимали открытая провокационность («Пень, иль волк, или Пушкин мелькнул?»), игра с цитатами из классической русской поэзии и словесными клише. В пространные названиях сборников прослеживается определенная тематика, связанная с блужданием отпущенной на волю души в закоулках причудливого мира: «Отпущу свою душу на волю» (1981), «Ни рано, и поздно» (1985), «Душа верна неведомым пределам» (1986). Ключевыми словами поэтического мира Юрия Кузнецова являются символ и миф, разрыв и связь. В своём творчестве Юрий Кузнецов часто обращается к вечным проблемам добра и зла, божественного и человеческого, в его стихах переплетаются философия, мифология и гражданская лирика. Примером тому служат широкие по замыслу поэмы на библейскую тематику («Путь Христа», «Сошествие в Ад»), которые он писал в последние годы. Умер Кузнецов в Москве 17 ноября 2003 года от сердечного приступа. Свое последнее стихотворение «Молитва» он написал за девять дней до смерти. Это — завещание поэта, которого называли «сумеречным ангелом русской поэзии», «самым трагическим поэтом России». 39. Платонов 40-60 До начала Великой Отечественной войны Андрей Платонов сотрудничает с журналами "Литературный критик" и "Литературное обозрение", пишет книги "Размышления читателя" и "Николай Островский". Набор "Размышлений" под ударами критики был рассыпан, а рукопись "Островского" затребовал ЦК ВКП(б), где она и сгинула. Война застала Платонова в Москве. С 1942-го и до конца войны Андрей Платонов был фронтовым корреспондентом газеты "Красная Звезда", выпустил четыре книги военной прозы: "Одухотворенные люди" (1942), "Рассказы о Родине", "Броня" (обе - 1943), "В сторону заката солнца" (1945). Вернувшись в мирную жизнь, он снова оказался в положении литературного изгоя: цензура зарубила книгу "Вся жизнь", опубликованный рассказ "Семья Ивановых" ("Возвращение") - о том, что война калечит человека не только физически, но и нравственно - критика объявила клеветой на солдата-героя, Центральный детский театр не принял пьесу о Пушкине "Ученик Лицея". Углубление историзма, расширение временных и пространственных горизонтов – несомненная заслуга повести 1943–1944 годов. Одновременно шло и укрупнение характеров. В центре повести А.Платонова «Оборона Семидворья» (1943) – мир и война, жизнь и смерть, долг и чувство. Жестокий бой ведет рота старшего лейтенанта Агеева, атакуя захваченную врагом деревеньку в семь дворов. Казалось бы, маленький плацдарм, но за ним – Россия. Сражение показано как тяжкий, упорный, кровавый труд. Агеев внушает своим подчиненным, что «на войне бой бывает кратким, но долгим и постоянным. И более всего война состоит из труда… Солдат теперь не только воин, он строитель своих крепостей…». Размышляя о своем месте в бою, Агеев себе, как офицеру, отводит особую роль: «…трудно сейчас нашему народу – весь мир он несет на своих плечах, так пускай же мне будет труднее всех». 40. Зощенко 40-50 Творчество Михаила Зощенко - самобытное явление в русской советской литературе. Писатель по-своему увидел некоторые характерные процессы современной ему действительности, вывел под слепящий свет сатиры галерею персонажей, породивших нарицательное понятие "зощенковский герой". Находясь у истоков советской сатирикоюмористической прозы, он выступил создателем оригинальной комической новеллы, продолжившей в новых исторических условиях традиции Гоголя, Лескова, раннего Чехова. Наконец, Зощенко создал свой, совершенно неповторимый художественный стиль. Заключительный период творчества Зощенко приходится на военные и послевоенные годы. В годы ВОВ Михаил Зощенко жил в Алма-Ате, много пишет на фронтовые темы. В нач. Великой Отеч. войны писатель совместно с Е. Шварцем пишет пьесу “Под липами Берлина”, идея которой отвечала социально-духовной потребности в скорой грядущей победе. С окт. 1941 по март 1943 3. живет в эвакуации в Алма-Ате: пишет рассказы и фельетоны на антифашистскую тему, выступает по радио, создает киносценарии (“Солдатское счастье”, 1942, и др.), рассказы о партизанах. В окт. 1943 завершает работу над пов. “Перед восходом солнца”, которой отдал 10 лет жизни. В произв. анализируются судьбы Н. Некрасова, Л. Толстого, М. СалтыковаЩедрина, Л. Андреева, Г. Мопассана, Э. По, Г. Флобера. Опираясь на лично пережитое, идя “обратным” путем от зрелости к юности, детству, младенчеству, 3. строит произв. как мозаичную череду зарисовок на темы дет. страхов, проблем, связанных с проявлением инстинктов, подсознания; В повести около ста маленьких глав-рассказов, в которых автор как раз и перебирает свои мрачные воспоминания: вот глупое самоубийство студентаровесника, вот первая газовая атака на фронте, вот неудачная любовь, а вот любовь удачная, но быстро наскучившая… Главная любовь его жизни — Надя В., но она выходит замуж и эмигрирует после революции. в повествование органично включены события 1-й мировой войны, лит. встречи 20-х гг., портреты писателей-современников — А. Блока, М. Горького, С. Есенина; произв. завершается гимном разуму, побеждающему страдания, старость, смерть. Однако повесть подверглась резкой критике, последние ее части вышли в свет через 30 лет после написания. В годы войны и первые послевоен. месяцы 3. создает пьесы-зарисовки (“Кукушка и вороны”, “Трубка фрица”, “Очень приятно” и др.), публикует рассказы (“Рогулька”, “Фотокарточка”). Особое место в творчестве Зощенко принадлежит книге партизанских рассказов. В партизанской цикле писатель снова обратился к крестьянской, деревенской теме - почти через четверть века после того, как написал первые рассказы о мужиках. Эта встреча с прежней темой в новую историческую эпоху доставила и творческое волнение, и трудности. Не все из них автор сумел преодолеть (повествование порой приобретает несколько условно литературный характер, из уст героев раздается книжно-правильная речь), но главное задание все же осуществил. Перед нами действительно не сборник новелл, а именно книга с целостным сюжетом. В 50-е годы М. Зощенко создал ряд рассказов и фельетонов, цикл "Литературных анекдотов", много времени и энергии посвятил переводам. Особенно выделяется высоким мастерством перевод книги финского писателя М. Лассила "За спичками". 41. Распутин 90е во второй половине 1980-х – 1990-х годов Распутин выбирает жесткое перо публициста, чтобы напрямую сказать современному человеку и миру, что так жить нельзя. В к. 80-х — н. 90-х появляются его очерки о Сибири («Байкал», «Вниз по Лене-реке»), размышления о «Слове о полку Игореве» («Диалог с Д. С. Лихачевым»), о Сергии Радонежском («Ближний свет издалека»), о религиозном расколе в России («Смысл давнего прошлого»), известное «Слово о патриотизме». В сер. 90-х в журналах «Москва» и «Наш современник» опубликованы новые рассказы писателя («Век живи — век люби», «В ту же землю», «Женский разговор», «По-соседски», «Поминный день»; «Нежданно-негаданно»; «Отчие пределы» («Видение» и «Вечером») и др.). Любимые герои Распутина — пожилые, совестливые люди — пытаются осмыслить новую жесткую реальность, которая представляется им страшной и трагической. Сквозь элементы церковной мистики ощущается стремление писателя к Православию. В рассказе "В ту же землю.."писатель с реалистической точностью изобразил некоторые грани социально-нравственной действительности России 90-х годов ХХ века. В рассказе создана удручающая картина бедственного положения народа в постперестроечное время. Автор романа намеренно снижает статус героини. Она еле-еле сводит концы с концами, работая посудомойкой в столовой. У героини умер муж, ей не на что его хоронить. Здесь автор выражает свой протест против общества, государства, церкви. Присутствует и боготворческий мотив: Бог – жизнь, не церковь. Распутин не ограничился показом социальной униженности главной героини Пашуты, он поставил ее в ситуацию нравственного испытания. У нее есть только приемная дочь, которая ее не любила. Сорок лет героиня живет в городе, но никого нет поблизости. С героиней живет ее мать и внучка Танька. После смерти матери, ее ужасало то, как провести похороны, и после — девятины, сороковины, полгода, год...везде нужно платить. И она решает похоронить ее сама, сговорившись со знакомым Стасом Николаевичем. В своем рассказе он с надрывом говорит уже об элементарном зарывании матери в ту же землю. Художник показал и социальные, и экономические причины поступка Пашуты, но прежде всего он выделил причины нравственные. Героиня теряет связь с народной национальной культурой. И это происходит потому, что ее нравственный стержень оказывается не столь прочным. Создается ощущение, что и Пашута и все люди находятся в состоянии безысходного одиночества, в своей внутренней замкнутости. В рассказе В ту же землю... нравственное искажение женской сущности нашло свое воплощение в художественной концепции его главной героини. Это стало свидетельствовать о массовом распространении подобного принципа жизни. Однако В. Распутин в противовес всеобщему заблуждению вновь утверждает мнение о том, что человек только в союзе с другими людьми является нравственной личностью. Эта идея В. Распутина еще отчетливее прозвучала в повести "Дочь Ивана, мать Ивана", которая стала обращением писателя к сердцу русского народа с призывом уже не сохранять, а возрождать национальные духовные ценности. С потрясающим мастерством В. Распутин описывает боль главной героини повести Тамары Ивановны - матери изнасилованной девочки Светки. После задержания преступника Тамара Ивановна надеется на его наказание, однако сотрудники прокуратуры готовят освобождение под залог. Тамара Ивановна приносит в здание прокуратуры обрез, спрятанный в сумку, и убивает насильника. После суда она попадает в тюрьму. Писатель подчеркнул, что решение героини вершить материнский самосуд вызвано отнюдь не сиюминутным эмоциональным порывом. В сохранении нравственных основ жизни она видит сбережение и утверждение принципов рода, за которые она, мать, в ответе. Тамара Ивановна, решившись на восстановление справедливости и защиту нравственных законов жизни, осознанно обрекла себя на неизбывные страдания от совершенного греха, в полной мере осознавая, что не миновать ей этой пожизненной каторги под спросом совести. в образее главной героини воплотил главное качество русской женщины-матери - способность на самопожертвование во имя сохранения и спасения жизни. Вместе с тем, в лучших из них, таких как «Нежданно-негаданно» (история городской девочки-побирушки Кати, подброшенной в деревню сквозному персонажу последних распутинских рассказов Сене Позднякову), сохраняются следы былого стиля Распутина, тонко чувствующего природу, продолжающего разгадывать тайну человеческого бытия, всматриваясь туда, где лежит продолжение земного пути. 42. Городские повести Трифонова Юрий Валентинович Трифонов (повести «Студенты», сб. рассказов «Под солнцем», роман «Утоление жажды», городские повести, «Дом на набережной», роман «Старик». В 1981 г — роман «Время и место». Посмертно издан роман «Исчезновение») 2) Условное деление на исторические произвед-я и Городские повести («Обмен», «Долгое прощание», «Предварительные итоги», «Другая жизнь») 3) Городские повести. Остросоциальные, актуальные проблемы. Тема города и жизни горожан. Стремление изображать общество «в форме внутренней связи характеров». Герои московских повестей, представляющие мир интеллектуалов (в силу проф. принадл-ти и сферы деят-ти), воспринимают повседневность как естест-ю среду обитания, в кот-й есть и обступающий со всех сторон быт, и сфера интеллект-х и духовно-нравств-х исканий. Вместе с тем, «повседневность для рефлексирующих трифоновских интеллектуалов - источник бесконеч. напряжений, конфликтов, споров, непониманий, бед», причем мир повседневности становится очагом конфликта (идейного, социального, любовного, семейного), как правило, в момент актуализации «квартирного вопроса». Герои всегда из интеллигентской среды. Слова героев и слова безличного повествователя могут свободно перетекать друг в друга, какой-то четкой грани между ними нет. Повествовательная речь прочно организованна, только способы организации не совсем привычные: ощущается ритм фразы; речевой поток у Трифонова окрашен определенной тональностью. Татьяна Бек, известный поэт и критик, отметила, что проза Трифонова удивительно ритмична. Мало того, в трифоновской прозе то автор, то один из героев в моменты наибольшего эмоционального напряжения начинает говорить буквально стихами. «Обмен»: - Виктор Дмитриев, 37 лет, инженер. а) Конфликт отчетлив и строг, его суть – столкновение двух систем ценностей: духовных и бытовых. Рельефный эпический каркас повести. б) Четкий сюжет, выстраивается из цепи событий, кажд. из кот-х предст. собою самостоят. новеллу: 1 «завязочная» новелла – жена Лена, которая терпеть не может свою свекровь, уговаривает Виктора съехаться с матерью ради жилплощади. 2 новелла – метания Виктора, кот-й мучается угрызениями совести и в то же время обдумывает варианты обмена; появляется Таня, которая любит Дмитриева, она предстает одной из первых жертв его компромиссов. 3 новелла – родословная Виктора. 4 новелла – история противостояния 2х семейных кланов: интеллигентов Дмитриевых и Лукьяновых, из породы «умеющих жить»; 5 новелла – мучительный диалог Дмитриева и его сестры Лоры о том, куда девать больную мать, кот-я умирает за стенкой, и Ксения Федоровна почти в забытьи констатирует, что он дошел уже до полной утраты нравственных принципов: «Ты уже обменялся, Витя. Обмен произошел. Это было очень давно» в) «олукьянивание» Виктора, моральная деградация его личности показана в чеховских традиц. «Долгое прощание»: а) испытание бытом, маленькими и большими нравственными провокациями, из которых состоит повседневная борьба за существование, проходят сразу два центр-х персонажа Ляля Телепнева и ее муж Гриша Ребров. б) основные события в прошлом – нач. 1950х. Символ наступления нового слоя времени в судьбе героев и города, театрал. и лит. искусстве – гибель сада, за сохранение кот.сражается отец Лели (отсылка к Чехову «Вишн.сад») в) Образы текучи и изменчивы. 2 параллельно развивающихся сюжета, линии 2 центр. героев. Ляля, средненькая актриса, идет на мелкие нравственные уступки ради, нпр, роли в пьесе модного драматурга, она – тип личности с зыбкими нравств-ми предст-ями, оттого у нее низкая планка требовательности к себе и к другим. Забрасывает театр, замуж за военного, другая жизнь. Гриша Ребров, начинающий драматург, как и Ляля, испытывает на себе страшное давление быта. «квартирный вопрос» остро стоит перед Ребровым: для сохранения родительской комнаты герою необ-мо предоставить справку с места работы. Этот судьбоносный документ вынуждает героя соглашаться на работу, лишенную творческого элемента, ради сохранения квадратных метров. Но, в отличие от Ляли, он чувствует моральную нечистоту этих попыток подстроиться под обст-ва, он понимает, что они уводят его от смысла его жизни. Более того, Ребров знает, свое предназначение. Он – историк. Занимаясь любимым делом, пытается спасти себя самого: он хочет найти в прошлом духовные опоры себе, если угодно – нрав-е образцы для сопротивления своей текучей совр-ти, затягивающей тине повседневности. г) Однако, Трифонов не поддался соблазну хэппи-энда: история не спасает Реброва от жестокого напора быта – он забрасывает малодоходные занятия историей, в финале – преуспевающий сценарист. И все же, когда перебирает минувшее, «ему кажется, что те времена, когда он бедствовал, тосковал, завидовал, ненавидел, страдал и почти нищенствовал, были лучшие годы его жизни, потому что для счастья нужно столько же…». д) Способность человека меняться дорога автору и заставляет его отказаться от категоричн. оценок. е) Сложная организация хронотопа. Прерывание авторского повест-я внутр. монологами героев. 43. «Тихие лирики» Н. Рубцов, А. Жигулин, А. Прасолов В поэзии в собственном смысле слова на смену гражданской, «громкой» поэзии приходит «тихая лирика». Гражданская поэзия, как правило, посвящена общественнополитической проблематике и обращена к широким массам, тихая же поэзия, которая занимает значительное место в творчестве авторов послеоттепельного двадцатилетия, обращена к проблемам нравственно-философским, к душе конкретного человека и часто имеет медитативный, созерцательный, философический характер. Для тихой лирики характерен мотив возвращения к истокам, незамутнённым истокам человеческого бытия: во-первых, к природе как истоку жизни всего человечества, вовторых, к детству как истоку жизни конкретного человека. Зачинатель тихой лирики – Владимир Соколов. В стихотворениях «Болезнь», «Первое свидание» он поэтизировал чистоту первозданных человеческих чувств и красоту мира, виденного глазами влюблённого. Но наибольшую известность среди представителей тихой лирики получил всё же Рубцов. Николая Рубцова (1936 – 1971) С именем Рубцова связано появление не акцентированного до него аспекта лирики: поэтизация мира, не тронутого цивилизацией, как опосредованная реакция на крайности научно-технического и социального прогресса. Природа останется и в дальнейшем главным объектом творчества Рубцова. С его точки зрения, природа – святая обитель человека («В святой обители природы, // В тени разросшихся берёз...»), природа зачастую символизирует у Рубцова красоту, разлитую в мире. Природа в то же время может выступать у него и олицетворением самой России. Опоэтизировал красоту русской природы, придав ей философский оттенок, Рубцов в стихотворении «Звезда полей» (одноимённый сборник, 1967). Звезда – традиционный в литературе и культуре образ вечности, иногда выступает как символ стремлений, идеалов. Часто подразумевается звезда Вифлеема. Автор впрямую связывает образы поля и звезды. Расстояние между полем и звездой у него кратчайшее. Речь в стихотворении о той духовной звезде, которая осеняет Русь и отличает её среди других стран мира. Поэт не скрывает, что природа Руси сурова, но тем выше в ней проявлено стремление к идеалу. Рубцов, вместе с тем, не может не видеть, что природы становится всё меньше, что люди её губят. Многие его тексты о природе проникнуты грустью, имеют элегический характер. Рубцов как бы смотрит на природу прощальным взором, ему больно оттого, что этой нерукотворной красы всё меньше, значит, человечество становится всё беднее. Стихотворение «Поэзия»: «Теперь она вся в дымке, островками...» Природа у Рубцова и есть поэзия бытия. Здесь отчасти чувствуется перекличка с антиурбанистическими стихотворениями Есенина 1919-1920 годов, хотя прямых обличений города у Рубцова мы не встречаем, скорее, оплакивание уходящего. Преобладают описания природы севернорусской, которую поэт лучше всего знал. Стихотворения «Старая дорога», «Журавли». Пейзаж этот всегда психологизирован, но воплощает чувство любви к этим местам и чувство грусти от того, что всё так неустроенно. В пейзаже Рубцова всегда преобладает традиционное, очень редко мелькнёт деталь проакцентированной современности. Это не случайно, так как Рубцов в духе почвенников поэтизирует Русь старую, традиционную, как исток национальной самобытности, наделившей Русь неповторимым лицом среди других стран мира. «Переоткрытие» для себя родной страны отражает стихотворение «Привет, Россия, родина моя...», в котором чувствуется есенинское начало. Рубцов подчёркивает, что успел побывать в столицах, увидел белый свет, ему есть с чем сопоставлять, но ничего лучше родных мест он не обрёл. Очень часто природа у Рубцова оказывается связана с миром сельской жизни. Деревня, с точки зрения Рубцова, – праматерь России, которая когда-то вся началась с деревень, только те, которые стояли на важных торговых путях, постепенно укрупняясь, превратились в города. «Жар-Птица»: «В деревне виднее природа и люди... // Виднее на поле при звёздном салюте, // На чём поднималась великая Русь». Каждый человек более заметен и более тесно, пусть поневоле, связан с почвой. Жар-Птица – образное обозначение самой России, горячо любимой поэтом. Широте русских просторов у Рубцова соответствует широта русского национального характера. Однако он подчёркивает, что русская природа – скромная, да и русскому характеру свойственна скромность. Одним из произведений на эту тему стало стихотворение «Русский огонёк»: «...И вдруг сказала: Будет ли война? // И я сказал: Наверное, не будет». «За всё добро расплатимся добром». Автор показывает героя замерзающим и принятым щедро, душевно. Но хозяйка отказывается взять плату и рождает в душе героя ответный порыв. Рубцов поэтизирует христианские нравственные ценности: любовь к ближнему, милосердие. Мысленным взором Рубцов уходит в прошлое России, и в его сознании встают картины борьбы с иноземцами за национальную независимость, те страдания, которые выпали на долю русского народа. Ещё большую ответственность за судьбы родины он чувствует, мысленным взором «просматривая» эти картины. «Видения на холме»: автор прямым текстом говорит, что он больше гордится старой (»...За все твои страдания и битвы») Россией, чем современной. Образ кладбища: вся Россия покрыта кладбищами. Рубцов не может отдать дань восхищения способности своих предков различать в жизни красоту и воссоздавать её, причём в целом ряде случаев следовать органическому единству красоты природы и красоты рукотворного, человеческого порядка. «Ферапонтово»: поэта поражает, насколько точно церковь вписана в окружающий пейзаж. Надо обратить внимание, что в большом количестве стихотворений возникают у Рубцова образы церквей, соборов, но часто в разрушенном виде, что склоняет автора к печали. «Лежат развалины собора, как будто спит былая Русь». Рубцов был среди тех, к стремился восстановить эти культурные ценности как, вместе с тем, и ценности христианские. Он подчёркивал, что в этом желании нет ничего реакционного, а просто это стремление сохранить для русского человека наследие прошлого. «Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны»: «Не жаль мне растоптанной царской короны, но жаль мне разрушенных русских церквей». Философичность пронизывает многие тексты Рубцова. Один из них – цикл «Осенние этюды». Здесь Рубцов, повествуя о своём пребывании в очередной раз в родных северных местах, в то же время излагает свои представления о более совершенном мироустройстве и образно воплощает свои идеалы. Первый его идеал – гармония: мировая, между человеком и природой, в самом человеческом обществе. Поэт подчёркивает, что человек, вышедший из природы, – существо социальное и нуждается в себе подобных. Рубцов не скрывает, что в деревне ему не хватало равного интеллектуального общения. Автор говорит о том, что, если человек остаётся один, это очень плохо, и он сам должен стараться преодолеть свой разрыв с обществом и природой, и вместе с тем должен соответствовать требованиям к человеку как члену общества.Интересно, что среди идеальных ценностей Рубцова – не только труд, не только поэзия, но и покой. В советском обществе обычно поэтизировалась борьба. Но здесь перед нами покой как духовное условие осмысления человеком своего бытия. 44. творчестве Маканина. МАКАНИН ВЛАДИМИР (р. 1937). Рассказ «Кавказский пленный» посвящен болезненной теме взаимного притяжения и отталкивания русского и кавказца, приводящего их к кровавой вражде. Идет война в Чечне. Двое: опытный, суровый сержант Рубахин и весельчак Вовка-стрелок отправляются за помощью: их колонна застряла в заминированном ущелье. Рубахин берет в плен совсем молодого, необычайно красивого, чеченского юношу. Пленный послужит им проводником, поможет вывести колонну тропами, которые знают лишь местные. По дороге пленный чеченец попытается сбежать. Вовку ранит снайпер. Пробираясь мимо чеченского села, они найдут там русского солдата и попытаются его спасти. Но, на удивление, все это только сблизит их. И вот они уже задушевно болтают друг с другом, забыв на время о том, что они враги, – просто трое ребят, идущие по горным тропам. До колонны остается совсем немного, и скоро они отпустят пленного. Отпустили бы, если бы война хоть на мгновение отпустила их самих. Все события, случившиеся с героями произведений происходят на Кавказе. Лев Толстой сам служил на Кавказе, материалом для рассказа послужили события из жизни писателя и истории, услышанные им на службе. Пушкин также был на Кавказе, там он и начал свою поэму вдохновлённый красотой Кавказа и рассказами горцев. Маканин пишет о реальных событиях 90-х в Чечне. Рассказ Маканина – полемика с традициями классической литературы, это проявилось в названии произведения. В прозе Толстого Кавказ стал обрастать деталями быта, подробностями взаимоотношений, мелочами повседневности. Неизменной составляющей Кавказской темы является горный пейзаж: «Пред ним пустынные равнины лежат зелёной пеленой; Там холмов тянутся грядой однообразные вершины... » - писал Пушкин. Кавказский пленник» Толстого - рассказ-быль. Жилин попадает в плен к иноверцам на вполне законных основаниях. Он противник, воин, по обычаям горцев его можно взять в плен и получить за него выкуп. Главный герой – Жилин, его характер соответствует фамилии. Следовательно, делаем вывод: он крепкий, стойкий, жилистый. У него золотые руки, в плену он помогал горцам, чинил что-то, к нему даже лечиться приходили. Имени автор не указывает, лишь то, что его называют Иваном, но так называли всех русских пленников. У Маканина главный герой – Рубахин. Фамилия, как и у Толстого говорящая, соответствующая характеру героя: рубаха-парень. Анализируя рассказ, мы видим, что Рубахин находится в постоянном состоянии войны, не только реальной, но и душевной. Он настолько привык к этому состоянию, что уже не в силах из него выбраться. Отслуживший свое, все время собирается навсегда уехать домой в «степь за Доном», и каждый раз остаётся на Кавказе, хочет понять, что же красота гор хотела ему сказать, «зачем окликала»? Его имени мы тоже не знаем. Маканин интересно обыгрывает название рассказа «Кавказский пленный» а не пленник. По словарю С.И.Ожегова лексическое значение слова «пленный»– взятый в плен, находящийся в плену. «Пленник» – тот, кто пленён кем-чем-либо. В рассказе пленён не только юноша, но и главный герой пленён красотой гор: «который год бередит ему сердце их величавость, немая торжественность». Как пленники сумели сбежать? Жилину помогла горская девочка Дина, с которой они подружились. Сыграла роль человеческое чувства: любовь, дружба, сострадание, а также красота человеческой души, доброта. У Маканина Рубахин и Вовка-стрелок товарищи по службе, но кавказский юноша вызывает смутные и непонятные для Рубахина переживания. Его первая реакция на внешность юноши: «лицо удивило». Главный герой только потом понимает почему. Он был очень красив, что было странно: боевики всегда ценили мужественность и жестокость, и такого красавца в свой отряд не взяли бы. В конце Рубахин убивает пленного ради своего спасения. Сопоставляя героев рассказов, мы видим: толстовский герой хороший товарищ. Он не бросает Костылина в беде, хотя именно из-за него они и попали в плен. Жилин стал симпатичен всему аулу, кроме старика, который ненавидел русских. Авторы не указывают имён героев, что герои Маканина и Толстого служат на Кавказе. У и Толстого герои попадают в плен и выбираются из него, а у Маканина герой взял в плен юношу с целью обмена. Во всех рассмотренных произведениях тема истинных и ложных ценностей, истинной красоты. Красота, не только гор, но и человека. У Пушкина и Толстого это красота души, поступков, человеческих чувств, а у Маканина внешняя, красота пленного, и пугающая солдат красота местного пейзажа. «Серые замшелые ущелья. Бедные и грязноватые домишки горцев, слепившиеся, как птичьи гнёзда. Но всё-таки – горы?! Там и тут теснятся их жёлтые от солнца вершины. Горы. Горы. Горы. Который год бередит ему сердце их величавость, немая торжественность..." В «Кавказском пленном» постоянно присутствует фраза Достоевского – «красота спасёт мир», но в рассказе она «не успела спасти». Пушкинский герой – романтический. Толстовский хороший друг и товарищ, а Маканинский солдат, устал от войны, но никак не может уехать домой. 45. Гроссман "Жизнь и судьба" Роман Василия Гроссмана «Жизнь и судьба» - одно из тех произведений, путь к читателю которых складывался непросто. он увидел свет уже после смерти автора. «Жизнь и судьба» охватывает события военных и предвоенных лет. Через весь роман проходит мысль о том, что во всех жизненных ситуациях главное - судьба человека, что каждый человек - это целый мир, который нельзя ущемить, не ущемляя одновременно интересов всего народа. Эта мысль глубоко гуманистична. Основной круг философской проблематики эпопеи В. Гроссмана «Жизнь и судьба» жизнь и судьба, свобода и насилие, законы войны и жизни народа. Писатель видит в войне не столкновение армий, а столкновение миров, столкновение различных взглядов на жизнь, на судьбу отдельного человека и народа. Война вскрыла основные противоречия эпохи. В романе две основные темы - жизнь и судьба. «Жизнь» - это свобода, неповторимость, индивидуальность; «судьба» - необходимость», давление государства, несвобода. Судьба основных действующих лиц трагическая или драматическая. В героизме Гроссман видит проявление свободы. Капитан Греков, защитник Сталинграда, командир бесшабашного гарнизона «дома шесть дробь один», выражает не только сознание «правого дела борьбы с фашизмом», отношение к войне как к трудной работе, самоотверженность и здравый смысл, но и непокорство натуры, дерзость, независимость поступков и мыслей. Греков - выразитель не только народного, но и всечеловеческого, свободолюбивого духа. Главный конфликт романа - конфликт народа и государства, свободы и насилия. В. Гроссман разоблачает все то, что уничтожает личность человека. В романе сопоставляются два режима - гитлеровский и сталинский. Как гитлеризм, так и сталинизм уничтожают в человеке главное - его достоинство. Личная судьба человека, живущего в тоталитарном государстве, может сложиться благополучно или драматически, но она всегда трагична, так как человек не может исполнить свое жизненное предназначение иначе, как став деталью машины. Гроссман изображает народные страдания: это и изображение лагерей, арестов и репрессий, и их разлагающего влияния на души людей и нравственность народа. Храбрецы превращаются в трусов, добрые люди - в жестоких, стойкие - в малодушных. Людей разрушает двойное сознание, неверие друг в друга. Причины данных явлений сталинское самовластие и всеобщий страх. И в то же время в образах героев Отечественной войны Гроссман видит свободолюбие и совестливость. Что превысит в человеке и человечестве? Финал романа открыт. Трагедия народа, по В. Гроссману, заключается в том, что, ведя освободительную войну, он, по сути дела, ведет войну на два фронта. Во главе народа-освободителя стоит тиран и преступник, который усматривает в победе народа свою победу. На войне человек получает право стать личностью, он получает возможность выбора. В доме «шесть дробь один» Греков совершает один выбор, а Крымов, пишущий на него донос, - другой. И в этом выборе выражается суть данного человека. Война точно определяет, кто есть кто и кто чего стоит. Есть Новиков, и есть Гетманов. Есть майор Ершов, и есть те, кто даже на краю смерти шарахаются от его смелости и свободы. Новиков - умный, совестливый комкор, который не может относиться к солдатам как к живой силе и побеждает врага военным умением на поле боя. Рядом с ним бригадный комиссар Гетманов - человек номенклатуры. На первый взгляд он кажется обаятельным и простым, но на самом деле он живет по классовым законам: к себе он применяет одни мерки, а к другим - иные. И побеждает только совесть, правда, человечность, проходящая жестокое испытание. Вместе с тем В. Гроссман показывает и античеловеческую сущность войны: осажденный Сталинград воюет на последней кромке берега, героически сопротивляются защитники города. А рядом - будничные заботы, борьба зависти, тщеславия и настоящей любви. Впервые писатель показывает не сюжет, а философствует о войне. Широкомасштабность охвата явлений роднит роман В. Гроссмана с толстовской эпопеей «Война и мир». 46. Астафьев Важнейшие темы творчества Астафьева — антисоветская, военная и деревенская. В 1960-е Астафьев публикует повести из сибирской жизни, замеченные столичной критикой: «Перевал», «Стародуб» (последняя — о жизни сибирских старообрядцевкержаков), автобиографическую повесть «Кража» (1966), в центре которой рождение души детдомовского подростка, отстаивающего основы своей личности в суровых условиях физического выживания. Выброшенность в такую среду чистого, мечтательного и ранимого героя составляет сюжетную основу многих произведений Астафьева, первой повести из военной жизни «Звездопад» (1960), где поэзия первого чувства, возникшая на фоне госпитального быта, пресекается жутким бытом пересыльного пункта, самим ходом и логикой войны. С появлением в начале 60-х гг. рассказов, составивших первую книгу повествований «Последний поклон», критики начинают относить творчество Астафьева к «деревенской прозе». Как отмечают литературоведении, Астафьев «принадлежит к школе критического реализма в русской литературе». Военная тема. В повести «Пастух и пастушка» с присущей Астафьеву поэтикой подробностей показывает войну как кромешный ад, страшный не только степенью физического страдания и нравственного потрясения, но непосильностью для человеческой души. Ужас войны, то, что называют «окопной правдой», для Астафьева — единственно подлинная правда о войне. И хотя самопожертвование и бескорыстие, военное братство, неистребимость добра проявляются и обнажаются в дни войны, Астафьев не видит цены, которая могла бы оправдать человеческое «побоище». Трагически подорванной оказалась душа юного лейтенанта Бориса Костяева: чистоту и силу своей любви к девушке Люсе он не смог совместить с нормами военной жизни, умер. рассказы «Сашка Лебедев» (1967), «Ясным ли днем» (1967), «Пир после победы» (1974), «Жизнь прожить» (1985) и др. Разоблачительный пафос Астафьева проявился в полной мере в произв. 80-90-х гг., вызвавших широкий полемический отклик, - в цикле рассказов «Место действия» (1986), новелле «Жизнь прожить» (1985), новелле «Людочка» (1987, опубл. в 1989), романах «Печальный детектив», «Прокляты и убиты», объединенных мотивами всеобщего распада. Русская деревня в изображении Астафьева предстаёт перед нами как светлый образ Родины, духовно чиста и красива. (новеллы «И прахом своим», «Травинка» из кн. «Затеси» Сельская тема связана у него с экологическими проблемами. В первую очередь привлекает внимание его «повествование в рассказах», как он сам определил жанр своего сочинения «Царь-рыба» (1972 - 1975). Люди у Астафьева делятся по отношению к природе. Дикой представляется писателю мысль о покорении природы, о ее враждебности людям. Перо писателя обретает несвойственные ему сатирические краски, когда он пишет о браконьерах - сельских ли, городских ли. «Царь-рыба» - роман в новеллах. В его структуру входит одиннадцать рассказов. Главным героем романа является герой-повествователь. В одних рассказах повествование ведется от первого лица, в других повествование пронизано косвенным присутствием рассказчика. Художественная ткань пронизана глубоким психологизмом, богатой гаммой эмоционально-психологических интонаций. Роман «Царь-рыбу» можно назвать натурфилософским романом. В романе воплотился конфликт принципиально нового типа. на сцену выступила трагическая коллизия борьбы за природу. Человека-хозяина природы сменил защитник и покровитель. Друг другу противостоят две группы персонажей - браконьеры и защитники природы. К браконьерам относятся Герцев, Командор, Грохотало, к которым автор не скрывает своего негативного отношения. На другом «крыле» конфликта - Аким Касьянов, любимый герой автора-рассказчика, воплощающий положительный идеал. Много лет Астафьев работает над своей главной книгой - «Последний поклон» — своеобразной летописи жизни сибирской деревни. Астафьев воссоздает убогий уклад заброшенного чалдонского села, с его нищетой, пьянством, рисует галерею сиб. характеров — непутевых, бесшабашных, жестоких в «кураже», ломающих жизнь себе и своим близким. Но эти же люди способны к добру и участию, в «крайние» минуты спасают и поддерживают друг друга. В них, носителях «инстинктивной» морали видел Астафьев «становую жилу» народа. Венцом его жизнестойкости, терпения и доброты стал образ бабушки Катерины Петровны, примирявшей мальчика с жестокостью жизни. Композиционно произведение состоит из десятка самостоятельных рассказов, последовательно связанных друг с другом. Два нейтральных образа, переходя из рассказа в рассказ, составляют его структурный стержень - автобиографический герой Витька Потылицын и его бабушка Катерина Петровна. Повесть начинается воспоминанием о первых проблесках детского сознания, начинающего воспринимать мир, и завершается возвращением героя с войны. Таким образом, центральной темой повести в новеллах является история формирования личности. Эта история раскрывается через внутреннюю жизнь юной взрослеющей души. Автор размышляет о любви, о добре, о духовных связях человека с родиной и землей. Образ бабушки, вложившей во внука глубокие человеческие премудрости, жизнь души и ее дома в Сибири приобретают символический характер. В мировом вихре разных событий они - бабушка и дом - становятся символом незыблемости коренных основ существования - любви, добра, уважения к человеку. В последнем романе «Прокляты и убиты» Астафьев подводит художественный итог своим многолетним размышлениям о героизме, дегероизации и пацифизме, изображая войну с самой неприглядной стороны, состоящей не только из боев и подвигов, но и из тяжелой надсадной работы, невыносимых бытовых условий. Обращаясь к практически не исследованной теме штрафных лагерей, «подлого казарменного быта», он разоблачает изощренный механизм подавления и унижения человека, вплоть до полной нивелировки личности и физического уничтожения, вскрывает пороки тоталитарной системы, ставшие особенно явными в аномальной военной действительности. 47. Поэзия Высоцкого, тематика и своеобразие поэтики Владимир Высоцкий (1938-1980). (1938–1980), русский поэт, прозаик, актер театра и кино. Родился 25 января 1938 в Москве. В 1961 написал свою первую песню Татуировка, положившую начало своеобразному песенному циклу, тематически связанному с бытом криминальной среды, а стилистически – с поэтикой городского романса и «блатного» фольклора. Эти глубоко ироничные песни не сразу нашли адекватное восприятие: молва отождествляла Высоцкого с его персонажами, на протяжении всей жизни поэту приходилось опровергать различные легендарные версии его биографии. В первой половине 1960-х годов Высоцкий начал исполнять песни, аккомпанируя себе на гитаре, в дружеских компаниях, позднее – на публичных вечерах и концертах. Благодаря магнитофонным записям круг слушателей Высоцкого стремительно расширялся, за короткое время он приобрел всенародную популярность и одновременно вызвал недовольство советских официальных кругов. В 1968 в прессе появляются инспирированные властями статьи, осуждающие песенное творчество Высоцкого, и его репутация приобретает оттенок крамольности. Многолетняя концертная работа Высоцкого постоянно сталкивается с внешними трудностями, широчайшая известность его текстов сопровождалась негласным запретом на их публикацию. Это обусловило глубокий драматизм судьбы Высоцкого как литератора, считавшего доминантой своего песенного творчества поэтические тексты, писавшего также и непесенные стихотворения, пробовавшего силы в прозе (неоконченный Роман о девочках, 1977, и др.). В 1981 был выпущен первый стихотворный сборник Высоцкого – «Нерв», однако большая часть его произведений и после кончины автора оставалась под негласным запретом. В 1987 Высоцкому была посмертно присуждена Государственная премия СССР, согласно официальной формулировке – «за создание образа Жеглова в телевизионном художественном фильме Место встречи изменить нельзя и авторское исполнение песен». С 1988 началась не ограниченная цензурными рамками публикация стихотворных и прозаических текстов Высоцкого, появились монографии и статьи о его творчестве, мемуарные книги. Высоцкий обогатил поэзию элементами живой разговорной речи, колоритными персонажами, острой сюжетностью повествования. На формирование художественных принципов Высоцкого оказали влияние футуристическая поэзия (прежде всего – Маяковский), проза 1920–1930-х годов (Бабель, Зощенко, Булгаков), модернистышестидесятники Вознесенский, Ахмадулина и в особенности Окуджава – создатель жанра «авторской песни». Произведения Высоцкого изобилуют интертекстуальными элементами – неожиданными перекличками с классической поэзией и прозой, сатирическим травестированием шедевров (в частности, пушкинских), пародийным переосмыслением формул и клише советской эпохи. Основные черты художественного мира Высоцкого определились во второй половине 1960-х годов, когда сложились основные тематические пласты его лирики (жизнь криминальной среды, война, спортивный цикл, бытовая сатира, сказочные песни, аллегорические истории о животных и др.), выявилась тяга автора к тематической «энциклопедичности», к драматической конфликтности сюжетов, к гиперболической разработке характеров. С самого начала Высоцкий тяготел к семантической двуплановости художественного построения, считая непременным условием полноценной песни наличие в ней «второго дна». Этот подтекст в одних случаях обладал памфлетнополитической направленностью («иноходец» как метафора инакомыслия, «Жираф большой – ему видней!» как формула конформизма), в других – придавал сюжетам философическую глубину и обобщенность (Спасите наши души, Горизонт, Чужая колея), в третьих фиксировал равноправие взаимоисключающих точек зрения на явление или проблему (Песня про первые ряды, Кто кончил жизнь трагически, тот – истинный поэт...). Диалогичное, «двуголосое» слово Выссоцкого соединяет книжность и просторечие, романтику и приземленность, патетическую серьезность и ироническую раздвоенность. Способность к перевоплощению и всепониманию обеспечила и убедительность монологических исповедей поэта (Я не люблю, Мой черный человек в костюме сером... и др.). Поэзия Высоцкого отмечена жанровым разнообразием, творческим остроумием, афористичностью. Многие выражения Высоцкого постоянно цитируются в повседневной речи и в газетных заголовках, становясь «крылатыми словами». Умер Высоцкий в Москве 25 июля 1980 49. «Прокляты и убиты» Астафьев «Прокляты и убиты». Военный антиэпос В последнем романе «Прокляты и убиты» (кн.1-2, 1992-94, не окончен) писатель возвращается к теме испытания человека на войне. Астафьев подводит художественный итог своим многолетним размышлениям о героизме, дегероизации и пацифизме, изображая войну с самой неприглядной стороны, состоящей не только из боев и подвигов, но и из тяжелой надсадной работы, невыносимых бытовых условий. Обращаясь к практически не исследованной теме штрафных лагерей, «подлого казарменного быта», он разоблачает изощренный механизм подавления и унижения человека, вплоть до полной физического уничтожения, вскрывает пороки тоталитарной системы, ставшие особенно явными в аномальной военной действительности. Этическая и эмоциональная доминанта романа двойственна: с одной стороны, оплакивает героев, переживших невыносимое и оставшихся людьми, с другой, их поступки страдания — как участников бессмысленной бойни, остаются этически неоправданными. Ниспровергая идеологические клише, Астафьев устраняет не только героические, но и всякие внеличные высшие мотивации поступков своих героев. Роман «Прокляты и убиты своего рода антиэпос военных и послевоенных лет. Темы правдоискательства, добра и любви, «горького» праздника жизни становятся сопутствующими или переключаются в публицистический план. Тоска по справедливости и лучшей жизни заставляют писателя с гневом и яростью обличать бездарных генштабистов, тыловиков, мелких и средних начальников, преступно безучастных или коверкающих судьбы простых людей. Первая книга имеет свое заглавие – «Чертова яма». события протекают в глубоком сибирском тылу, где формируются воинские части перед отправкой на фронт. державная казарма держится на целом частоколе подпорок, среди которых главные – Великая Ложь и Великий Страх. Им «синхронны» в романе две самые выразительные массовые сцены. Первая – сцена коллективного слушанья по радио доклада товарища Сталина 7 ноября 42-го года. С каким горьким сарказмом описывает Астафьев волнение простодушных солдатиков, которым великий вождь в очередной раз вешает лапшу на уши, их сострадание отцу родному, который мается за них за всех, их умиленный коллективный плач. И другая массовая сцена – показательный (!) расстрел братьев Снегиревых. Повод ерундовый: парнишки без спросу смотались в родную деревню за провиантом и тут же вернулись.Это самая трагическая сцена в романе, его кульминация. Астафьев показывает, как в атмосфере Великой Лжи оформляется целое сословие паразитов и откровенных негодяев. Это всякие политбалаболки, вроде капитана Мельникова с его «казенными словами, засаленными, пустопорожними», эти «энкаведешники, смершевцы, трибунальщики», профессионалы сыска и палачества. Но, кроме этих штатных слуг режима, в атмосфере лжи и страха набирает силу всякая пена, поднявшаяся со дна народного мира: это сытая челядь, что угрелась при полковой кухне, это и удалой блатарь Зеленцов, что подчиняет воровским правилам запуганных новобранцев, тут и «кадровый симулянт» Петька Мусиков, который нагло использует боязнь своих прямых начальников выносить сор из избы. Так что слова апостола Павла: «Если же друг друга угрызете и съедите, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом», – поставленные эпиграфом к роману, приобретают значение не столько предупреждения, сколько укора. 50. Проблема нравственного выбора в творчестве В. Быкова Проблема нравственного выбора характерна для всего творчества В. Быкова. как фронтовик, он мог наблюдать подобные ситуации, именно поэтому так тонко передает он мысли и действия человека, оказавшегося «на распутье». Поэтому людей, не поддавшихся обстоятельствам, имеющих нравственный стержень, он ставит на пьедестал. Например, в повести «Сотников»: “Альпийская баллада”, “Обелиск”, “Сотников” и других. В повести Быкова “Сотников” подчеркнуто заострена тема подлинного и мнимого героизма, которая составляет суть сюжетной коллизии произведения. Герои повести — Сотников и Рыбак — в обычных условиях, возможно, и не проявили бы свою истинную натуру. Но во время войны Сотников с честью проходит через тяжелые испытания и принимает смерть, не отрекаясь от своих убеждений, а Рыбак перед лицом смерти меняет свои убеждения, предает Родину, спасая свою жизнь, которая после предательства теряет всякую цену. Он фактически становится врагом. Перед лицом смерти человек остается таким, каков он есть на самом деле. Здесь проверяется глубина его убеждений, его гражданская совесть. Да, он не разгромил врага, но он остался человеком в самой бесчеловечной ситуации. Как подвиг рассматривается его стойкость и в глазах тех нескольких десятков людей, которые оказались свидетелями его последних минут”,— настаивает Быков. Повесть проникнута размышлениями о жизни и смерти, о долге каждого человекагражданина и гуманизме, несовместимым со всяким проявлением себялюбия и эгоизма. Основательный психологический разбор любого действия и жеста героев, беглого размышления или реплики — одна из самых, можно сказать, мощных сторон произведения.
