Феномен территории в Восточно-Казахстанском литературном

Абдуллина Л.И.
профессор кафедры русского языка и литературы
ВКГУ им. С.Аманжолова
Феномен территории в Восточно-Казахстанском литературном тексте
В
условиях
мира,
границы
которого
перекраиваются,
пространственная
мобильность становится неотъемлемой чертой жизни обычного человека.
Процессы глобализации побуждают человека задумываться над своеобразием
своих
отношений
с
местом
рождения
и
жительства.
Соответственно
литературоведческий интерес к изучению феномена территории фокусируется на
природе
художественного
текста,
его
пространственно-временных
характеристиках.
С конца 1990-х годов многие города и регионы на постсоветском пространстве
стали выстраивать собственную культурную парадигму в поисках идентичности и
самодостаточности не только географического местонахождения, но и себя как
автора
в
определенном
художественно-пространственном
континууме.
Специфической формой отражения этих процессов явились категории «пермский
культурный текст», «алтайский» и т.д. Вполне правомерно, на наш взгляд,
говорить и о Восточно-Казахстанском культурном тексте. Репрезентативность,
представленность территории в художественном мире писателя позволяет
оценить творческое наследие талантливых земляков в виде уникальных
индивидуальных моделей единого Восточно-Казахстанского культурного текста.
При этом Восточно-Казахстанский литературный текст выступает в качестве
составляющей культурного текста и одновременно иллюстрирует процесс
самосознания и саморазвития этого текста как культурной реальности.
В литературном тексте читателю предлагается возможность понять приемы и
формы творческого осмысления автором места своей малой родины. Выявление
параметров
определения
восточно-казахстанского
значительности
текста
«краевого»
также
связано
фактора
в
с
попыткой
формировании
художественного мировоззрения автора, в возможности расширить представление
о полноте литературного развития и о вкладе в него писателей-земляков. В
отличие от категорий литературного краеведения понятие «локальный текст»
выводит за рамки непосредственной описательности и позволяет определить
механизмы самосознания локального сообщества, создать контекст для каждого
отдельно взятого факта местной истории, культуры и искусства.
Восточно-Казахстанский текст как особая единица культуры определяет объем
понятия и основные параметры хронотопа, в основе которого – соотношение
художественного текста и его природно-ландшафтной, историко-событийной и
антропологической
данности.
антропологической
картины
Территориально
мира,
целостный
представленный
в
вариант
произведениях
региональных авторов, отражает не привязанность к географической точке, а
глубинную связь географического образа с мироощущением человека Рудного
Алтая, его психологическими, мировоззренческими, поведенческими реакциями.
Научное и художественное наследие исследователей, поэтов и писателей
убеждают нас в том, что достижение гармонии в степном поясе Евразии
возможно только в результате слияния двух культур – Культуры Природы и
Культуры Человека. Первые русские летописи, «Слово о полку Игореве»,
«Задонщина» и другие древнерусские произведения иллюстрируют, что судьба
русской государственности во многом решалась именно в степи: в Поле, Диком
Поле. Пейзажные мотивы, характерные для всех этапов развития русской
литературы,
способствовали
художественного
образа
формированию
степи,
ныне
в
у
наших
значительной
народов
степени
научного
реально
утраченного. Многие из них с болью, тревогой и надеждой писали о проблемах
сохранения исконных черт былинной Великой Степи.
Степные
ландшафты
сыграли
огромную
роль
в
истории
человечества.
Многочисленные исследования и археологические находки свидетельствуют о
том, что в степных областях Евразии люди жили намного раньше, чем в лесной
зоне.
Физиономические
свойства степных
ландшафтов,
их
эстетические
особенности и проблемы взаимоотношений Человека и Природы волнуют как
ученых, так и мастеров художественного слова.
У каждого государства, особенно небольшого, компактного, есть свой титульный
ландшафт, наиболее востребованный в национальной литературе. На протяжении
веков и тысячелетий степь была вместилищем кочевых и оседлых ираноязычных,
тюркских, монгольских, восточно-германских и славянских народов. Облик
открытых степных ландшафтов, степной образ жизни сформировали у коренных
жителей этой природной зоны самобытное восприятие окружающего мира,
которое выразилось, в первую очередь, в народном творчестве, культуре,
искусстве, получило отражение в литературе.
Выделению
территориального
феномена
предшествует,
как
правило,
существование мифа. Учеными отмечается, что многие провинциальные города
претендуют на собственную мифологию. Рудный Алтай считается одним из
красивейших мест на Земле, своеобразной «короной» территории Большого Алтая
называют гору Белуху, а Беловодье — «обетованной землей». «Экзотические
достопримечательности» придают нашим местам неповторимое «географическое
лицо» и, одновременно, мифологический колорит.
Согласно теории Ю.М. Лотмана, основными факторами развития семиотики
места являются структура пространства и имя. «Беловодье» как хронотоп
Восточно-Казахстанского
текста
культуры
имеет
вполне
конкретные
географические и исторические характеристики. Основанный на легенде,
хронотоп как пространственная и темпоральная модель мира ограничен в
реальной действительности территориальным локусом, присутствующем в
творчестве практически каждого автора-восточноказахстанца.
Признание за нашим краем статуса «земли обетованной» подтверждается как его
географическим положением, природно-климатическими условиями, так и
окружающим человека ландшафтом: бурные горные реки, обилующие рыбой;
дремучие леса, пригодные для охоты и многотравье лугов. Представление о
древней богатой и таинственной стране, особенном мире придает жителю этой
местности ощущение силы и творческой мощи земли, ее особости, вырастает в
идею избранничества самого места-земли.
В древних русских летописях времен правления Владимира I Святославовича
упоминается о чудесной стране Беловодье. По словам «очевидца», тайного посла
Великого князя Владимира, отца Сергия, «страна Беловодье не сказка, но явь».
Однако описания приводятся исключительно в «волшебных категориях»:
«дивные
обители»,
«лучезарные,
кроткие,
смиренные,
долготерпеливые,
сострадательные, милосердные и прозорливые Великие Мудрецы»... Все создает
скорее духовную ауру, атмосферу мечты, желанного рая, нежели географическое
очертание конкретного места: «Там Царство Духа Чистого, красоты, чудных
огней, возвышенных чарующих тайн, радости, света, любви, своего рода покоя и
непостижимых величий…».
В очерке известного краеведа А.Г. Лухтанова «Бухтарминское Беловодье»
мифическая
страна
наделена
конкретными
пространственно-временными
реалиями: «Сверкающим яхонтом и серебром водная гладь реки [Бухтармы]
несется из края в край, пересекая горы, укрытые изумрудными коврами лесов,
извиваясь, спешит передать привет от двуглавой царицы снегов Белухи седому
Иртышу. Ласковая, умиротворяющая, вспыхивающая блестками искр на гребнях
волн в разгар лета, в июле, до краев переполненная мутной полой водой в мае,
грозная, несущая лавину грязных ноздреватых льдин в ледоход. И не потому ли
Беловодье, что в августе, в разгар таяния ледников, вода в Бухтарме становится
белой, будто подпустили туда струю молока». В этом фрагменте восточноказахстанский писатель-натуралист обозначает горы, леса, двуглавую Белуху,
Иртыш, наконец, объясняет происхождение «белых» вод Бухтармы.
Конкретные очертания «Страны Беловодье» не исключают ее мифологического
содержания: это край, в котором каждый человек сможет жить в достатке и
счастье, священная страна мудрецов и праведников, сохранивших истину и
духовные знания. Принадлежность самой легенды о Беловодье к типу социальноутопических легенд о дальних землях и потаенных убежищах веры роднит ее с
преданиями о «царстве Иоанна» или о граде Китеже, — одним словом, вводит в
контекст мировых утопий о счастливой земле, о «земле обетованной»,
«эльдорадо», «островах блаженных» и т.п.
В
художественной
интерпретации
писателей-земляков
чудесная
страна
«Беловодье» приобретает множество синонимических определений: Земля
Обетованная, страна с молочными реками и медовыми берегами, Китеж-град,
Шамбала, Жер-Уюк, Королевство Белых Вод, Запретная Страна, Страна Белых
Вод и Высоких Гор, Страна Светлых Духов, Страна Чудес, Страна Живых Богов,
Страна Живого Огня...
Поэты, писатели, художники и музыканты воспевают Беловодье не как реальное
место жизни, а как некое духовное отечество, при этом в индивидуальных
вариантах мифа происходит своеобразная территориальная идентификация
авторской
личности.
Исследование взаимосвязей
между художественным
произведением и местом, вдохновившим писателей на его создание, закономерно
приводит к мысли о существовании некоей общей своеобразной «модели
литературного текста». Антропологическая природа восточно-казахстанского
литературного текста находит отражение в многообразии художественного
времени и пространства, в системе персонажей, характере лирического героя.
Созданные на страницах произведений восточно-казахстанских поэтов и
писателей персонажи, равно как и их прототипы – суть рождение плодородной и
благодатной земли: богатыри, герои, «чудики», умельцы-мастеровые.
В основе условной модели литературного текста — осознание неотъемлемой
территориальной
составляющей
биографической
и
творческой
личности
писателей-земляков. Сквозным типологическим приемом в поэтике текста можно
назвать признание авторов в том, что своим даром они обязаны земле предков и
лишь пытаются воспроизвести волшебную и благодатную красоту своего родного
края.
Общим является и тот факт, что плодородная земля становится
центрирующим началом формирования художественного мира, в основе которого
единый антропологический код.
Восточно-Казахстанский литературный текст как своеобразный символический
«продукт» уникального места, по нашему мнению, органично представлен в
произведениях литераторов-земляков в историко-этнографической, описательнонатуралистической прозе и публицистике и в сказочно-мифологическом варианте
художественного текста, и благодаря их таланту введен в контекст отечественной
и мировой литературы.
Любому акту творчества свойственна авторефлексивная функция, закономерно
предположить,
географическом
что
автобиографизм,
локусе
(месте),
раскрывающийся
выполняет
в
функцию
конкретном
осознанного
стилистического приема в литературной практике регионального художника. Так,
в заглавиях многих произведений присутствует указание на факт биографии
автора, тем самым на биографическое и/или автобиографическое содержание:
«Автобиографические главы» П.Н. Васильева, автобиографическая трилогия
«Жизнь Алексея Рокотова» Е.М. Пермитина, «Повесть о жизни» А.М.Волкова,
«Семейный альбом» Е.В. Курдакова, поэтический сборник М.Немцева «Мой
Риддер, мой Лениногорск», «Записки дальнобойщика» С.Комова.
Параллель авторской судьбы обнаруживается непосредственно в сюжете
повествования («Дождь золотой», «Пушкинский дворик» Е.В. Курдакова,
трилогия «Против течения» М.И. Чистякова, «Алтайская одиссея» А.И.Егорова,
«Записки уличной торговки» С.Ф. Шуваловой, «Дорога» С.А.Комова) или в
признаниях автора о характере текста в другом тексте (например, в «Семейном
альбоме» Е.В. Курдаков рассказывает, как появились его первые поэтические
сборники и прозаические заметки). Часто в заглавие произведения автор выносит
узнаваемую географическую примету нашего края: «Там, где течет Иртыш»
(П.Васильев), «На Иртышском берегу» (П.Н.Кузнецов), «Иртышанка» (Л.
Медведева), «Бухтарминская лилия» (С.Комов), «Голоса Беловодья» (М.С.
Немцев), «В центре Евразии» (А.Кратенко), «Иртышская линия» (А.Кратенко,
В.Обухов), «Прииртышская лира» (Сборник писателей глубоковского района) и
др.
Известный отечественный ученый-географ Ф.Н. Мильков одним из первых
обосновал существование художественного ландшафтоведения как особой
отрасли научных знаний, полученных посредством художественных описаний
природных особенностей и пейзажа.
Целостный взгляд на творчество восточно-казахстанских писателей, поэтов,
журналистов через призму категории литературного ландшафта позволяет
проследить, с одной стороны, как в художественном тексте отражается
уникальная природа нашего края и, с другой, как влияет пространственная и
историко-темпоральная специфика территории на художественный мир писателя.
Для многих литераторов земля Восточного Казахстана, шире — Алтайский край
стали центрирующим началом биографической и творческой личности. Тема
родины, отчего дома как единый стилистический центр органично связана с
темой творческого предназначения автора. Познание себя и основных законов
материи слова происходит посредством познания законов природы.
Темы и мотивы «малой родины» звучат в творчестве региональных поэтов и
писателей в антропологическом ключе: через индивидуальное, личностное,
«одушевленное». Художественная антропология локуса рождения помогает им
органично «вписать» свою творческую индивидуальность в архетипические
координаты евразийской культуры. Родные места осознаются исключительно как
благодатная животворящая мать-земля, а сами литераторы чувствуют себя
органично в согласии с местом своего творческого самоопределения.
Восточно-Казахстанский литературный текст включает в себя не только
творчество писателей, поэтов, публицистов, родившихся и живущих на
территории нашего региона, но и тех, для кого даже временное общение с
алтайской землей, с людьми, ее населяющими, сыграло ключевую роль в
становлении личности и судьбы. Мировосприятие художников, объединенных
феноменом культурной территории, образует условную модель художественного
мира, своего рода инвариант с возможностью бесконечного варьирования при
наличии общих доминантных признаков. Культурная территория складывается из
категорий литературный быт и литературная среда, которые, в свою очередь,
отражают факты культурного строительства, деятельность учреждений культуры
и образования, факты общественной жизни региона, отраженные в знаковых
мероприятиях и акциях, их масштабности и регулярности.
Каждый художник отличается индивидуальным видением объективного мира, на
основе которого он выстраивает собственный художественный мир, отраженный
в художественном тексте. В известной степени каждый из нас является
«матрицой» той культуры, которую впитал от рождения: «я» художника
вырастает не на пустом месте, а на почве той культуры, которая его вскормила.
Варианты
художественного
текста,
создаваемого
отдельным
художником
совокупностью своих произведений, составляют единый художественный текст
региональной культуры, соотносимый с мировым текстом человеческой
культуры.
Изучение литературной жизни в тесной связи с символической репрезентацией
территории выделено в число культурных приоритетов развития Республики
Казахстан на рубеже ХХ-ХХI веков. Параметры текста иллюстрируют
значительность
«краевого»
фактора
в
формировании
художественного
мировоззрения автора, расширяют представление о полноте литературного
развития и о вкладе в него писателей-земляков.
К литературно-культурологическим реалиям родного края относятся как
объективно существующие ландшафтные явления и образы (например, степь
Мангыстау, Бухтарминское водохранилище, Иртыш, Ульба, гора Белуха), так и
художественные образы-архетипы (легенда о Беловодье, земля предков, Ак-Баур,
евразийский феномен и т.д.). Условно выделяемые в качестве моделей
художественного
мира
(например,
краеведческая,
натуралистическая,
фольклорная, бардовская и др.), эти литературно-культурологические реалии и
составляют единый Восточно-Казахстанский литературный текст, узнаваемый, в
первую очередь, по территориально знаковым приметам нашего общего дома.
С позиции литературоведческой науки так называемые доминанты литературного
текста, несущие своеобразный «знак территории», выражаются в особых
художественных формах: жанровых, тематических, стилистических. При этом
писатели используют текст как часть индивидуального мифа и/или продуктивную
основу формирования собственных текстовых значений, разрешая тем самым
проблемы личного самоопределения, связанные с местом жизни. Например, в
творчестве практически каждого поэта, писателя, публициста, связанного с
восточно-казахстанской земле, есть произведения о Беловодье. При общности
первоисточника — легенды о Беловодье как «стране обетованной», при наличии
этнографических и культурологических сведений, каждый автор создает свою
художественную версию, свои вариации этой темы, «пропуская» через свое
личное мировосприятие.
Историческое
становление
Восточно-Казахстанского
литературного
текста
связано с развитием, варьированием его художественных «ликов». На каждом
этапе можно отметить актуализацию определенной формально-содержательной
доминанты. Безусловно, это выделение весьма условно и основано на
наблюдениях автора этой монографии.
Рождение ВК литературного текста связано с рождением литературного
объединения «Звено Алтая» в 1921 году. Последующий этап отражает бурный
расцвет журналистики — 1930-60-е годы. Правда факта и романтика героических
будней культурного строительства в творчестве П.Н. Васильева представлена в
евразийской природе его музы, для П.Н. Кузнецова, пришедшего в литературу
непосредственно из журналистики, характерна публицистическая составляющая
авторского стиля. Е.Н. Пермитин показал во всем многообразии природные
богатства края и единение человека и природы, в творчестве А.М. Волкова
отразилось детское восприятие сказочного великолепия алтайских просторов.
Е.В. Курдаков нашел свой вариант «Беловодья» в историческом ландшафте АкБаура, М.И.Чистяков составил художественную летопись градостроительства в
регионе. Молодым поэтам-землякам с филологически выверенным отношением к
слову
проблема генетической памяти раскрывается одновременно с поиском
собственного авторского «я». Для Б.П. Аникина образ «сердце в дороге» передает
мятежную
душу,
неизменно
возвращающуюся
к родной
земле.
Взгляд
С.А.Комова, «взращенный Бухтармою», и память-любовь к России органично
сливаются в образе «эпического Алтая».
При целостном охвате феномена Восточно-Казахстанского литературного текста
очевидно выделение в нем таких жанрово-тематических направлений, как:
этнокультурологическая, натуралистически-краеведческая проза и публицистика
и фольклорно-мифологическая проза и поэзия. Автобиографизм, повышенная
рефлексивность и субъективность творчества региональных авторов служит
способом определения своей идентичности.
Типологические доминанты восточно-казахстанского литературного текста:
территориальное
самоосознание,
евразийское
мировосприятие
и
автобиографическая память — определяют художественный мир региональной
литераторы не только как отражение, но и как концепцию объективного мира.
Осознание поэтами и писателями того факта, что они лишь пытаются
воспроизвести волшебную красоту родного края и своим даром обязаны земле
предков, становится характерным художественным приемом, равно как и то, что
герои произведений, как правило, представляют символический «продукт»
уникального места, плодородной земли и в качестве такового являются
неотъемлемой составляющей литературного ландшафта Восточного Казахстана.