ДНЕВНИКИ ЛЬВА ТОЛСТОГО - общие сведения об учителе

Министерство образования и молодежной политики
Чувашской Республики
Чувашский республиканский институт образования
Кафедра русского языка и литературы
ДНЕВНИКИ ЛЬВА НИКОЛАЕВИЧА
ТОЛСТОГО
Курсовую работу подготовила
учитель русского языка и
литературы МОУ «Гимназия №1»
г. Ядрин Ерофеева Людмила
Михайловна
Научный руководитель
кандидат педагогических наук,
доцент кафедры русского языка и
литературы ЧРИО Никифорова
Вера Николаевна
Чебоксары-Ядрин
2008г
Оглавление
I. Введение____________________________________________________________ 3
II. Основная часть
1 .Назначение Дневников в разные периоды жизни Л.Н.Толстого _____________4
2. Дневник – отражение духовного мира Л.Н.Толстого ______________________8
3. Анализ стилистических и языковых особенностей Дневников Л.Н.Толстого_ 13
4. Сравнительный анализ Дневников Л.Н.Толстого и А.П.Чехова ____________15
5. Роль дневниковых записей в жизни современной молодежи ______________ 16
III. Заключение _________________________________________________________18
IV. Список использованной литературы ____________________________________ 20
V. Приложение _________________________________________________________21
2
Введение
Данная работа- результат интереса к жизни и деятельности великого русского писателя Льва Николаевича Толстого.
С одной стороны, творчество Толстого настолько изучено, что, кажется, трудно
найти ту область, куда не коснулось бы перо исследователя или критика. Но, с другой
стороны, личность писателя так сложна и многогранна, что каждый раз, обращаясь к его
произведениям, открываешь для себя все новые и новые страницы. Тема «Лев Толстой» неисчерпаема. Это – целый мир.
Объектом данной работы стали Дневники Льва Николаевича. По мнению исследователей и критиков, они представляют особую ценность.
Цель моего исследования – определить роль дневниковых записей Л.Н.Толстого в
формировании духовно-нравственных основ личности писателя, дневник как отражение
духовных исканий писателя.
Работая над данной темой, видишь, как страницы дневника помогают раскрыть
моменты жизни писателя. Через них можно попытаться понять пути формирования этой
удивительной личности, «заглянуть» в тайники души, чтобы затем лучше понять героев
Л.Н.Толстого. Ни один русский писатель не оставил после себя столь обширного по охвату времени и богатого по содержанию Дневника, как Лев Толстой.
Приступая к данной работе, были поставлены следующие задачи:
1. Исследовать Дневники Л.Н.Толстого с 1847 по1910 годы.
2. Определить роль Дневников в разные периоды жизни Л.Н.Толстого.
3. Проанализировать стилистические и языковые особенности Дневников
Л.Н.Толстого.
4. Провести сравнительный анализ Дневников Л.Н.Толстого и А.П.Чехова.
5. Провести социологическое исследование: «Роль дневниковых записей в жизни современной молодежи».
Актуальность: тема «Дневники Льва Толстого»интересна во все времена тем, что
она помогает не только понять могучую и противоречивую личность великого русского
писателя, но и поднять проблему нравственности поколений. Вопрос воспитания нравственности очень остро стоит в настоящее время. Решать его трудно, но необходимо.
3
Назначение Дневников в разные периоды жизни Л.Н.Толстого
Дневники Льва Николаевича Толстого — неотъемлемая часть его биографии, его литературного наследия. В них запечатлена неустанная работа мысли писателя, глубокие
раздумья о жизни, социально-нравственные искания.
Толстой вел Дневники с некоторыми перерывами в течение почти всей своей жизни.
Он начал их в 1847 году 18-летним юношей-студентом и закончил в 1910 году 82-летним
всемирно известным писателем.
Дневник - записи о каждодневных делах, текущих событиях, ведущиеся изо дня в
день.
Дневники, записки, исповедь как жанр были близки творческой индивидуальности
Толстого. Это чувствовали многие современники и друзья писателя и поощряли его к ведению Дневника. В. Г. Чертков советовал ему: «Вам непременно следовало бы вести постоянные записки, вроде дневника Ваших мыслей и чувств. Вы это не раз сами чувствовали: «Записки христианина», «Записки несумасшедшего»14 (из письма от 8 августа 1886 г.).
Он в разное время по-разному представлял себе назначение своего Дневника. Начиная его
в 1847 году, в бытность студентом Казанского университета, он написал на одной из первых страниц: «Я никогда не имел дневника, потому что не видал никакой пользы от него.
Теперь же, когда я занимаюсь развитием своих способностей, по дневнику я буду в состоянии судить о ходе этого развития»11 (запись от 7 апреля 1847г.).
Следуя этой цели, Толстой первоначально заносил на страницы Дневника все, что,
по его мнению, помогало развитию способностей, и, в первую очередь, разбор прочитанных книг. Первая его тетрадь полностью посвящена заданному в университете сравнительному анализу известного «Наказа» Екатерины II и трактата французского просветителя Монтескье «Дух законов» — анализу, выполненному со всей возможной тщательностью: с цитатами, рассуждениями и выводами. Он прокомментировал весь «Наказ» Екатерины II сообразно правилам, которые сам себе установил:
«1) Что назначено непременно исполнить, то исполняй, несмотря ни на что.
2) Что исполняешь, исполняй хорошо»11(запись от 24 марта 1847г.).
Через некоторое время с той же целью Толстой завел в Дневнике разделы — «Сведения» и «Наблюдения», куда записывал наиболее интересные факты, почерпнутые из
книг или из собственных наблюдений над жизнью.
Параллельно с этим Лев Николаевич начинает задумываться и над моральной стороной своей личности: «Хотя я уже много приобрел с тех пор, как начал заниматься собою, однако еще все я весьма недоволен собою. Чем далее подвигаешься в усовершенствовании самого себя, тем более видишь в себе недостатков, и правду сказал Сократ, что
высшая степень совершенства человека есть знать то, что он ничего не знает»11 (запись от
8апреля 1847г.).
Он разрабатывает для себя «правила внутренние или в отношении к самому себе»,
которые разделяет на «правила образования нравственного и правила образования телесного».11 Правила Толстой разбивает на отдельные группы:
1. Правила для развития воли телесной.
2. Правила для развития воли чувственной:
-правила для подчинения воле чувства самолюбия;
-правила для подчинения воле чувства корыстолюбия;
-правила для подчинения воле чувства любви;
-правила для подчинения воле чувства всеобщей любви;
- правила для подчинения воле чувства любви отечества любви известных лиц.
4
3. Правила для развития воли разумной.
4. Правила для развития памяти.
5. Правила для развития деятельности (телесной, чувственной, умственной).
6. Правила для развития умственных способностей.
7. Правила для развития обдуманности.
Отдельно выделены правила для развития чувства любви и уничтожения чувства самолюбия: «Правило общее: чем более исполняешь ты какую-нибудь из твоих потребностей, тем более она усиливается, и чем менее исполняешь ты ее, тем менее она действует.
Любя всех равно, не исключай и самого себя из этой любви. Каждого ближнего люби так
же, как и самого себя, но двух ближних люби более, нежели самого себя»11(март-май
1847г.)
Эти правила очень схожи с библейскими заповедями.
Дневник Л.Н.Толстого служит также местом записей «дельных мыслей», и средством, способствующим самодисциплине. «Мало ли бывает в голове мыслей, и которые
кажутся весьма замечательными; а как рассмотришь, выйдет пустошь; иные же точно
дельные — вот для этого-то и нужен дневник. По дневнику весьма удобно судить о самом
себе. Потом, так как я нахожу необходимым определять все занятия вперед, то для этого
тоже необходим дневник»13 (запись от 14 июня 1850 г.).
Интересны рассуждения Л.Н.Толстого о счастье: «Как меняется взгляд на жизнь, когда живешь не для себя, а для других! Жизнь перестает быть целью и делается средством.
Несчастие делает добродетельным – добродетель делает счастливым – счастье делает порочным»11 (1851г.).
Начиная с 1851 года, преобладающее место в Дневнике занимает так называемый
«Франклиновский журнал», то есть свод моральных правил, следование которым должно
помочь нравственному самовоспитанию. «Нахожу для дневника, кроме определения будущих действий, полезную цель — отчет каждого дня с точки зрения тех слабостей, от
которых хочешь исправиться»11,— записывает он 7 марта 1851 года. Молодой Толстой
заводит на страницах Дневника спор с самим собой, строго судит свой образ жизни и обличает себя в многочисленных «грехах». Через определенные промежутки времени он перечитывает свой «журнал», как бы подытоживает пережитое. И тогда на страницах его
тетрадей появляются жестокие самокритичные монологи.
«Что я такое?» — с пристрастием вопрошает он себя в Дневнике 1854 года. И отвечает: «Я дурен собой, неловок, нечистоплотен и светски необразован. Я раздражителен,
скучен для других, нескромен, нетерпим и стыдлив, как ребенок. Я почти невежда. Что я
знаю, тому я выучился кое-как сам, урывками, без связи, без толку и то так мало. Я не
воздержан, нерешителен, непостоянен, глупо тщеславен и пылок, как все бесхарактерные
люди. Я не храбр. Я неаккуратен в жизни и так ленив, что праздность сделалась для меня
почти неодолимой привычкой. Я умен, но ум мой еще никогда ни на чем не был основательно испытан. У меня нет ни ума практического, ни ума светского, ни ума делового...»11
(запись от 7 июля).
Подобные беспощадные самообличения имели в своей основе большей частью не
действительные, а преувеличенные представления автора о своих недостатках и прегрешениях. Тем не менее, эти покаяния играли большую роль в той не знавшей устали внутренней работе, которая совершалась в сознании писателя. Дневник помогал ему в этом.
По беспощадно искренним и правдивым записям в Дневнике, как по безошибочному барометру, Толстой измерял уровень своего морального роста.
Кроме самовоспитания и самообразования, Дневник имел для Толстого еще одну
важную цель — литературную. Толстой решает вести свой Дневник так, чтобы он представлял для него «литературный труд, а для других мог составить приятное чтение»11 (за5
пись от 22 октября 1853 г.). В этой записи впервые появляются слова «литературный
труд». «Последние три года, проведенные мною так беспутно, иногда кажутся мне очень
занимательными, поэтическими и частью полезными; постараюсь пооткровеннее и поподробнее вспомнить и написать их. Вот еще третье назначение для дневника»11 (запись от
14 июня 1850 г.). С этого времени дневниковые записи приобретают новый характер —
события, разного рода факты, встречи с теми или иными людьми в них не только отмечаются, записываются на память, но о них повествуется, то есть рассказывается обстоятельно, детально, иногда даже живописно, что служит первыми пробами пера будущего писателя.
Через несколько лет значительное место в Дневниках начинают занимать «мысли,
сведения или примечания, относящиеся до предполагаемых работ»11 (запись от 2 января
1854 г.). Готовя себя к писательской деятельности, молодой Толстой уже сознательно превращает Дневник в рабочую записную книжку, где накапливаются и хранятся «заготовки»
для будущих сочинений. При этом он строго следует правилу: «Начиная каждую работу,
пересматривать дневник и выписывать из него все к ней относящееся на особую тетрадку»11. Одновременно он не оставляет и свой исповедальный «Франклиновский журнал»,
строго требуя от себя «запоминать и записывать карандашом каждый день все преступления правил» (там же).
Таким образом, назначение Дневника молодого Толстого многообразно. Он служит и
ежедневным «журналом занятий», и местом исповеди, и лабораторией первых литературных опытов. Разнообразно и его содержание. В нем, помимо записей о собственной жизни, много интересных наблюдений над окружающей действительностью, над людьми,
много раздумий на общественно-политические, философские, этические и эстетические
темы. Однако преимущественное внимание Толстого обращено в этот период на самого
себя. В центре Дневника — сам автор, его мысли и чувства, суровый самоанализ, воспоминания о прошлом и планы на будущее. Его собственная жизнь в этот период как бы еще
отделена от жизни других людей; внешний мир интересует его главным образом постольку, поскольку он затрагивает его личность. И хотя среди зафиксированных в Дневнике
раздумий есть глубокие мысли о народе, о «русском рабстве», о Крымской войне, о судьбе
Севастополя и России — эти размышления пока еще очень тесно связаны с планами и интересами самого Толстого.
В позднейшие годы, по мере расширения жизненного и писательского опыта Толстого и особенно после пережитого им на рубеже 1880-х годов идейного перелома, его Дневник претерпевает существенные изменения. Все узко деловое и практическое, а также все,
имеющее характер кратковременных записей для памяти, заносится теперь в специальные
записные книжки, которые он, начиная с 1855 года, всегда — дома и в пути, днем и ночью
— держит при себе. В Дневнике же наибольшее место начинают занимать записи, осмысливающие действительность под углом зрения нового миросозерцания автора, обосновывающие его религиозно-нравственное учение. Мысли эти, предварительно — иногда на
ходу — набросанные в записных книжках, обдумываются, оттачиваются и в развернутом
виде заносятся в Дневник, откуда они в еще более переработанном и отшлифованном виде
перейдут в статьи, письма, в художественные произведения. «Так Дневник Толстого постепенно становится лабораторией его философской, религиозно-нравственной мысли и
начинает уже подразумевать читателя. Элементы личные, интимные, не предназначенные
для других, переплетаются в нем с рассуждениями открыто публицистическими, рассчитанными на широкое распространение.
Перемена в содержании и характере Дневника, происшедшая вначале незаметно для
его автора, была позднее им сознательно продумана и санкционирована. В последние де6
сятилетия Толстой считал записанные в Дневнике мысли единственно важной его частью
и в них видел его главное, полезное людям назначение»14.
«Всем этим бумагам,— писал он В. Г. Черткову 13 мая 1904 года, имея в виду свои
писания,— кроме дневников последних годов, я, откровенно говоря, не приписываю никакого значения и считаю какое бы то ни было употребление их совершенно безразличным. Дневники же, если я не успею более точно и ясно выразить то, что я записываю в
них, могут иметь некоторое значение, хотя бы в тех отрывочных мыслях, которые изложены там. И потому издание их, если выпустить из них все случайное, неясное и излишнее, может быть полезно людям»14.
Следуя этому указанию, друг писателя В. Г. Чертков, биограф П. И. Бирюков и другие лица выбирали из Дневников Толстого отдельные мысли, преимущественно религиозно-нравственного содержания, и публиковали их в изданиях «Свободного слова», в сборниках «Спелые колосья» и в биографических работах.
7
Дневник – отражение духовного мира Л.Н.Толстого
Молодость свою Лев Толстой провел без очевидных тяжелых конфликтов и душевных потрясений. Основным содержанием его тогдашнего бытия, помимо обычных увлечений юности, были напряженные искания цели и смысла жизни, раздумья над проблемами литературы, философии и морали. В Дневнике лишь в малой степени отражена эта его
деятельность ума и сердца — в действительности происходившая в нем внутренняя работа была гигантской. Впоследствии, вспоминая об этом периоде своей жизни, он писал А.
А. Толстой:
«...Я был одинок и несчастлив, живя на Кавказе. Я стал думать так, как только раз в
жизни люди имеют силу думать. У меня есть мои записки того времени, и теперь, перечитывая их, я не мог понять, чтобы человек мог дойти до такой степени умственной экзальтации, до которой я дошел тогда. Это было и мучительное, и хорошее время. Никогда, ни
прежде, ни после, я не доходил до такой высоты мысли, не заглядывал туда, как в это время, продолжавшееся два года. И все, что я нашел тогда, навсегда останется моим убеждением»14 (из письма от конца апреля 1859 г.).
Толстой говорит в этом письме и неоднократно в своих Дневниках о своем одиночестве, и действительно, при огромной душевной потребности в дружбе, в общении с близкими по духу людьми, он в молодости был в значительной мере этого лишен. Наделенный
от природы яркой индивидуальностью, имея всегда собственный взгляд на вещи, предъявляя к себе и окружающим строгие моральные требования, Толстой трудно сходился с
людьми, далекими ему по душевному и умственному складу, а, сойдясь, довольно скоро с
ними порывал. Так было, например, с сослуживцами на Кавказе и в Севастополе. Так было потом и в его отношениях с петербургскими литераторами Дружининым, Боткиным и
Анненковым,— вначале он с ними сблизился, называл их «бесценным триумвиратом», а
затем быстро к ним охладел. Так было и с Тургеневым, которого он всегда любил, но отношения с которым после тяжелой ссоры были надолго разорваны. Так было и с Б. Н. Чичериным. С некоторыми из своих друзей, такими, как А. А. Толстая, А. А. Фет, Н. Н.
Страхов, Толстой был близок в течение многих лет, но затем, из-за расхождения в убеждениях, охладевал к ним .
Не более счастлив был молодой Толстой и в любви. На страницах Дневника запечатлено его стремление к гармонической патриархально-семейной жизни, его жажда найти в
любимом человеке истинного, близкого друга. История его романа с В. Арсеньевой показывает, как страстны, напряженны и вместе с тем тщетны были его надежды на счастье,
как часто на его долю выпадала горечь разочарований.
Женитьба осенью 1862 года на дочери врача придворного ведомства Софье Андреевне Берс, первые семейные радости создали у Толстого ощущение обретенного мира и
большого счастья. Скупые Дневники этой поры рисуют нам обстановку почти полного и
безмятежного существования. Толстой любит свою жену и с радостью отдается этому
чувству. «Счастье семейное поглощает меня всего...— записано в Дневнике от 5 января
1863 года, — ...такого не было и не будет ни у кого, и я сознаю его»11. Но вместе с тем на
той же странице он записывает: «Я все тот же. Так же недоволен часто собой, и так же
твердо верю в себя, и жду от себя... Еще бы я не был счастлив! Все условия счастья совпали для меня. Одного часто мне недостает (все это время) — сознания, что я сделал все, что
должен был, для того, чтобы вполне наслаждаться тем, что мне дано, и отдать другим,
всему, своим трудом за то, что они мне дали»11 (запись от 15 января 1863 г.).
Увлекаясь хозяйством, он умножает свои имения, покупает земли в Самарской губернии, разводит леса. Доволен он и своей разросшейся семьей — возле него любящая
8
жена, дети, близкие. И все же за внешним успехом и безмятежностью, за идиллией жизни
яснополянского дома таятся — чем дальше, тем острее — беспокойство, тревога, неудовлетворенность. Они с каждым годом углубляются, усиливаются и постепенно принимают такие размеры, что знаменитый писатель и счастливый семьянин перестает, как он это
рассказал в «Исповеди», «ходить с ружьем на охоту, чтобы не соблазниться слишком легким способом избавления себя от жизни».
«Неудовлетворенность жизнью в эту «счастливую» пору, неутихающие смятение и
тревога вызываются все растущим сознанием несправедливости современного общественного устройства и мучительными поисками путей ее устранения. Толстой не мыслит
себе личного счастья вне всеобщего довольства и гармонии. Его мучает собственное благополучие в то время, когда вокруг царят ложь и несправедливость»14. Еще за пять лет до
женитьбы, в 1857 году, он писал А. А. Толстой: «Вечная тревога, труд, борьба, лишения
— это необходимые условия, из которых не должен сметь думать выйти хоть на секунду
ни один человек... Мне смешно вспомнить, как я думывал и как вы, кажется, думаете, что
можно себе устроить счастливый честный мирок, в котором спокойно, без ошибок, без
раскаянья, без путаницы жить себе потихоньку и делать не торопясь, аккуратно все только
хорошее. Смешно! Все равно, как нельзя, не двигаясь, не делая моциона, быть здоровым.
Чтоб жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать, и опять
начинать и опять бросать, и вечно бороться и лишаться. А спокойствие — душевная подлость»11. Этому своему убеждению Толстой остается верен всю свою жизнь, ни на миг не
приостанавливалась в нем мучительная работа совести.
На рубеже 1880-х годов Толстой переживает резкий идейный и духовный перелом.
Поистине выстрадав свое новое миропонимание, он обретает в нем опору для своей жизни, для дальнейшего творчества. Но и оно не приносит ему душевного покоя и удовлетворения. С этого времени начинается второй этап его жизни — тридцатилетний период,
наполненный огромной плодотворной деятельностью, но в личном плане еще более сложный и драматичный. Изо дня в день углубляется его разлад с семьей, особенно с сыновьями и женой, которые не приемлют его нового миросозерцания и противятся претворению
его в жизнь. Растет и становится невыносимым его чувство вины и стыда веред народом
за барские условия жизни. Медленно, постепенно, но с неотвратимой силой нарастает та
духовная и семейная драма, которая, в конечном счете, после тяжких раздумий и мучений,
заставит 82-летнего старика темной осенней ночью тайком покинуть Ясную Поляну.
В чем была жизненная драма Толстого? Как рисуют ее собственные Дневники писателя?
Существующая на эту тему огромная литература дает на этот вопрос разноречивые
ответы. Центр тяжести переносят на внутрисемейный конфликт — противоречия между
писателем, отрекающимся от своих «господских» прав и привилегий, и семьей, стремящейся их сохранить. Некоторые авторы придают преувеличенное значение борьбе, которая в последние годы возникла между женой писателя и его единомышленником В. Г.
Чертковым за влияние на Толстого.
Дневники Толстого убедительно показывают, что в действительности все было гораздо сложнее. Как справедливо указал Б. Мейлах, обстоятельно проанализировавший
жизнь писателя последних лет: «Причины трагедии Толстого не могут быть сведены только к семейному раздору или к каким-либо другим отдельно взятым обстоятельствам его
личной жизни, как бы серьезны и важны они сами по себе ни были. Истоки нараставшей с
каждым годом духовной драмы Толстого — в трагическом разладе между утопическим
идеалом писателя, его религиозно-нравственным учением и реальной жизнью,— разладе,
который становился с каждым годом все ощутимее и под конец жизни Толстого, в годы
первой русской революции и после нее, стал особенно очевидным»7.
9
Толстой отстаивал идею всеобщей любви и непротивления злу насилием как единственной основы социального переустройства общества.
По его учению, только внутреннее, моральное самосовершенствование человека может привести мир к «царству божьему» — свободе, братству и счастью. Признать неправоту своего учения он не мог, ибо истоки его противоречий заключались не только в
его личной мысли, но и в самих условиях русской жизни, особенно жизни крестьянских
масс, выразителем идеологии которых он выступал. Вместе с тем он был слишком «земным» мыслителем, чтобы закрывать глаза на факты реальной жизни. И в этом — «в повседневном, все нарастающем ощущении дисгармонии между учением, в которое Толстой
глубоко и страстно верил, и непостижимым «роком событий», движущимся по собственным, ему непонятным и казавшимся ему «неправильным» законам — выразилась большая
духовная трагедия писателя14.
Толстой, разумеется, не осознавал ее столь ясно и конкретно, как это видно нам сейчас, спустя почти столетие. Этот разлад он, в личном плане, прежде всего, ощущал как
невыносимое противоречие между его идеалом демократической, патриархальной жизни
и вынужденным пребыванием в барской среде, и именно об этом не раз писал в Дневнике.
«Очень тяжело в семье... Мои слова, не захватывают никого. Они как будто знают —
не смысл моих слов, а то, что я имею дурную привычку это говорить... Как они не видят,
что я не то что страдаю, а лишен жизни вот уже три года»11 (запись от 4 апреля 1884 г.).
«Все больше и больше почти физически страдаю от неравенства: богатства, излишеств нашей жизни среди нищеты; и не могу уменьшить этого неравенства. В этом тайный трагизм моей жизни»12 (запись от 10 июня 1907г.).
«Мучительно стыдно, ужасно. Вчера проехал мимо бьющих камень, точно меня
сквозь строй прогнали. Да, тяжела, мучительна нужда и зависть и зло на богатых, но не
знаю, не мучительней ли стыд носи жизни»12 (запись от 12 апреля 1910г.).
Мотив стыда, тоски, бессилия перед злом окружающего мира, ощущение резкого
контраста между тяжелым бытием голодного и бесправного народа и своим существованием в сравнительно «роскошных» условиях звучит на страницах Дневника с каждым годом все явственнее и острее. Еще в 1884 году у Толстого возникло желание покинуть Ясную Поляну и уйти в большой крестьянский мир, где бы он стал жить по законам любви и
добра. Однако такой уход принес бы горе семье, и он не решился на него в ту пору.
Конфликты в семье, на которые Толстой многократно жалуется в Дневнике, его все
растущее отчуждение от жены и детей, особенно сыновей, имеют своим истоком те же
глубокие причины, что и вся его трагедия последних лет. «Они объясняются «кричащими
противоречиями» между утопическими и социально-обличительными началами его мировоззрения, которые вели к неизбежной непоследовательности вообще и в личной жизни в
частности»14. Придя после кризиса 80-х годов к отрицанию собственности, Толстой стремился и свою жизнь, и жизнь своей семьи построить на новых, более справедливых основаниях. Он отказался от владения недвижимым имуществом, имениями, землей, от литературного гонорара, но при этом, не желая причинять «зло» близким, передал семье права
на них и на доходы с сочинений, написанных до 1881 года. Это решение, как вскоре выяснилось, никого не удовлетворило. Оно, прежде всего, не удовлетворило самого писателя;
он честно и искренне ощущал эта как компромисс со своей совестью, за который ему было очень больно и стыдно. Оно не удовлетворяло его друзей и единомышленников, воспринявших этот шаг как досадное расхождение между словом и делом, в чем многие из
них его жестоко упрекали. Оно дало повод недругам и злопыхателям обвинять Толстого в
неискренности, лицемерии. Наконец, это решение не удовлетворило и семью, которая все
10
же была лишена значительной части доходов. Так была создана почва для конфликта, который с этого времени в семье никогда не прекращался.
В более поздние годы Толстой явственно увидел последствия своего неверного шага:
«Какой большой грех я сделал, отдав детям состояние. Всем повредил, даже дочерям. Ясно вижу это теперь»12, — читаем мы в Дневнике 1910 года. Но исправить что-либо в это
время уже было поздно.
Под конец жизни, боясь, что семья после его смерти нарушит его волю и предъявит
права на все его литературное наследие, Толстой составил летом 1910 года тайное завещание, по которому все его сочинения должны издаваться и распространяться безвозмездно. «Это завещание, о существовании которого Софья Андреевна вскоре догадалась,
и которое она с болезненной настойчивостью разыскивала, и сослужило роль той новой
искры, из которой в последний год разгорелось давно тлеющее пламя вражды и ненависти
между нею и Чертковым» 12.
Истинное и весьма полное освещение событий того времени мы находим в Дневниках Толстого.
Софья Андреевна долгие годы была другом и помощником Толстого. Хозяйка большого дома и усадьбы, которые были на виду всей России и всего мира, мать тринадцати
детей (пять из них умерли в детстве), она находила в себе силы, чтобы вести и литературные дела своего мужа, издавать его сочинения, переписывать их. Это, несомненно, была
незаурядная женщина — энергичная, волевая, образованная, не чуждая литературе и искусству. Но, воспитанная в традициях дворянской морали, она не могла пойти за мужем в
его отрицании привычного собственнического уклада жизни, не могла принять его новых
убеждений. И в этом была ее жизненная трагедия. Активное же сопротивление, которое
она оказывала стремлению Толстого претворить его учение в жизнь, ее упорная борьба за
материальные интересы семьи, ее болезненно-ревнивое отношение к друзьям и единомышленникам Толстого усугубили тот тяжелый разлад в семье, который к концу принял
столь трагический характер.
Дневник Толстого в полной мере воспроизводит драматическую историю его взаимоотношений с женой. Десятки мест в нем свидетельствуют о его любви к ней, об уважении к ней как к матери своих детей и как преданному помощнику и другу. Затем, с 1880-х
годов, все чаще звучат в Дневнике жалобы на возникшее между ними отчуждение, на свое
одиночество в семье. И все же Толстой был вполне искренен, когда в 1895 году изъял, по
просьбе Софьи Андреевны, из своих Дневников ряд мест, содержащих неуважительные
отзывы о ней.
«Пересматривая дневник,— читаем мы в записи от 13 октября 1895 года,— я нашел
место — их было несколько,— в котором я отрекаюсь от тех злых слов, которые я писал
про нее. Слова эти писаны в минуты раздражения. Теперь повторяю еще раз для всех, кому попадутся эти дневники» 12..
К В. Г. Черткову Толстой, помимо духовной близости, испытывал чувство глубокой
благодарности за его неутомимую работу по изданию и распространению его запрещенных в России произведений. Их переписка свидетельствует о большом доверии Толстого к
Черткову, об уважении к его уму и опыту, о личном расположении к нему как человеку и
деятелю.
Вместе с тем, натура активная, честолюбивая, Чертков, не замечая того и впоследствии раскаиваясь, порою переходил ту грань душевного такта и скромности, к которой
обязывала его большая близость к Толстому. С особенной силой эти черты характера
Черткова проявились в 1910 году в его конфликте с Софьей Андреевной, вызванном тайным завещанием Толстого. Как пишет в своих мемуарах старший сын писателя — С. Л.
Толстой, Чертков, который считал себя продолжателем дела Льва Толстого и единствен11
ным компетентным редактором и издателем его сочинений, боялся, что Софья Андреевна
уговорит Льва Николаевича уничтожить завещание, и принимал все меры для сохранения
его в тайне. «Последствием этого было то, что его поведение в 1910 году крайне обострило отношения между моими родителями и было одной из причин мучительных переживаний отца в последний год его жизни»13.
Толстой горячо желал мира в семье. Он отчетливо сознавал, что поведение С. А.
Толстой вызвано ее тяжелым болезненным состоянием, и был готов, не поступаясь своими принципами, сделать все, чтобы найти приемлемую основу для совместной жизни.
Даже в самом разгаре борьбы между Софьей Андреевной и Чертковым он пытался защитить ее перед ним, напоминая о ее болезни и особом складе характера. Но действительность, вопреки его воле, приводила ко все новым конфликтам, чему способствовало усиливающееся нервное заболевание Софьи Андреевны. И в конце концов, разлад в семье
принял невыносимый характер.
Нельзя без волнения читать записи последнего — 1910 — года, в которых 82-летний
писатель на склоне жизни предстает глубоко страдающим человеком, лишенным не только душевного, но и самого необходимого житейского покоя, превращенным в объект безжалостной борьбы двух воюющих «партий». «Чертков вовлек меня в борьбу, и борьба эта
очень и тяжела и противна мне»,— с горечью записывает Толстой в «Дневнике для одного
себя»12 (запись от 30 июля 1910 г.). «Они разрывают меня на части. Иногда думается: уйти
ото всех»12,— читаем в записи от 24 сентября 1910 года,
Предметом распрей, помимо завещания, были и Дневники Толстого.
Ненавидя Черткова, стремясь отстранить его от издания сочинений Толстого, Софья
Андреевна требовала, чтобы и Дневники были возвращены семье. «Его дневники,— писала она Черткову 18 сентября 1910 года,— это святая святых его жизни, следовательно, и
моей с ним, это отражение его души, которую я привыкла чувствовать и любить, и они не
должны быть в руках постороннего человека»10. Со своей стороны, В. Г. Чертков, на которого Толстой в завещании возложил функции редактора и издателя его сочинений, стремился удержать Дневники у себя. Это, в ряду всех других обстоятельств, еще более накаляло атмосферу, а все вместе ускорило развязку. Так, во всей сложности жизненных коллизий, предстает перед нами на страницах Дневника история жизни великого писателя,
его личная драма и трагический конец.
12
Анализ стилистических и языковых особенностей Дневников
Л.Н.Толстого
Стиль Дневников Толстого, естественно, несет на себе печать его художественной
индивидуальности, его личности.
В ежедневных записях, которыми он заполнял свои тетради, прежде всего, бросается
в глаза внутренняя напряженность, лаконичность, сдержанность. В описаниях, касающихся его самого, его душевных переживаний, Толстой скуп, немногословен, порою даже
скрытен. Лаконичность отличает и описания многих эпизодов, не связанных с интимными
сторонами жизни писателя. В этом можно убедиться, например, сравнив первоначальные
записи о яснополянских крестьянских сходах осенью 1856 года с более развернутым описанием того же в «Дневнике помещика». За краткими конспективными записями почти
всегда таится большой подтекст, скрыта глубокая и выстраданная мысль.
Манера письма в Дневниках, их внутренняя тональность со временем менялись.
Первоначально, в годы молодости, когда Толстой смотрел на Дневник только как на летопись фактов и событий своей личной жизни, он в одной из первых тетрадей начертал:
«Девизою моего дневника должно быть «поп ad probandum sed ad narrandum» («не для доказательства, а для рассказа»11) (запись от 9 июля 1854 г.). Перечитывая в ту пору свой
Дневник, он все больше укреплялся в избранной им сдержанной, несколько шифрованной
повествовательной манере: Дневник должен был быть интересен лишь одному ему.
Но позднее, с изменением взглядов писателя, а, следовательно, и содержания Дневника, изменились и его тон, и структура. Большое место в нем заняли именно «доказательства», то есть рассуждения и обобщения социально-нравственного характера. Отсюда
и своеобразная «двуслойная» композиция записей в поздних Дневниках. «Они состоят как
бы из двух слагаемых — из описания самых жизненных фактов, событий, явлений, с которыми сталкивается писатель, и из рассуждений, в которых эти явления осмысляются в
свете его религиозно-нравственного учения. Между обоими слоями порою нет прямой,
видимой связи, но она лежит в глубинах сознания писателя, в диалектике его напряженной мысли, анализирующей и обобщающей действительность и делающей из нее глубокие выводы»14.
Аналитичность — еще одно свойство толстовских Дневников. Дух исследования
жизни, пафос открытия ее глубинных процессов, столь характерные для всего творчества
Толстого, сильны и в его Дневниках. Он ничего не принимает на веру, не удовлетворяется
общепринятыми объяснениями,— он все проверяет, продумывает, исследует, подходя к
каждому явлению с множества сторон. И это проявляется и в стиле Дневников — в
страстности, порою полемичности тона, в той силе чувства, которая сквозит во многих
записях.
При всей сложности и порою трагичности отраженных в Дневниках жизненных проблем, при далеко не идиллическом характере запечатленных в них общественных и личных коллизий, в них не найти безысходно-пессимистических нот.
«Думал: Радоваться! Радоваться! Дело жизни, назначение ее — радость. Радуйся на
небо, на солнце, на звезды, на траву, на деревья, на животных, на людей. И блюди за тем,
чтобы радость эта ничем не нарушалась. Нарушается эта радость, значит, ты ошибся гденибудь — ищи эту ошибку и исправляй»11 (запись от 15 сентября 1889 г.).
Это мироощущение, выражающее внутреннюю сущность личности Толстого как
«светлого гения» (выражение Блока), тесно переплетается с обличительно-критической
13
стихией, которой также полон Дневник. Разрушая устои, на которых зиждется современное ему общество, ниспровергая многие устоявшиеся понятия и представления, Толстой
утверждает моральные ценности, которые дороги всему человечеству.
«Я смолоду стал преждевременно анализировать все и немилостиво разрушать. Я
часто боялся, думал — у меня ничего не останется целого: но вот я стареюсь, а у меня целого и невредимого много, больше, чем у других людей... У моих сверстников, веривших
во все, когда я все разрушал, нет и 1/100 того»11 (запись от 6 ноября 1873 г.). Объяснение
этому Толстой видел в том, что «орудие анализа» у него «было крепкое», «выбор верен».
И это совершенно справедливо. Отрицание социального зла, вместе с утверждением
добра, справедливости, высоких норм человеческого поведения, активного гуманизма —
главное содержание и подтекст его записей на каждый день.
Дневники Толстого своеобразны и по языку. Они написаны без всякой заботы о
«красоте», округлости и правильности слога, но с предельной точностью мысли. Встречаются в Дневниках длинные периоды и усложненные конструкции фраз. Но живые, разговорные интонации, сочетание логики с образностью создают неповторимое их своеобразие. Наряду с этим Дневники в их «личной» части отличают черты, характерные именно
для этого жанра: эмоциональность, доверительность, сокровенность.
В тех местах, где автор дает волю своему художническому чувству, мы встречаемся
с изумительно тонкими наблюдениями над людьми и природой,— с пейзажами всех времен года, с мастерскими портретами встреченных людей, с лаконичными, но выразительными бытовыми зарисовками. В других местах мы ощущаем стиль Толстого полемиста,
памфлетиста, разящего противника оружием иронии, сатиры, сарказма.
14
Сравнительный анализ Дневников Л.Н.Толстого и А.П.Чехова
Во все времена большинство писателей вело дневники. Но у каждого из них дневник
имел свое назначение. Различно и отношение авторов к своим творениям. В отличие от
Толстого, дневники А.П.Чехова, например, исчисляются не сотнями страниц. Две-три
странички за 1896 год, чуть меньше - за 1897-й, еще меньше - за 1898-й. А дневниковые
записи за последние годы состоят из отдельных строчек. Можно сказать, что дневник как
внутренне необходимая форма постоянно ведущихся записей у Чехова не состоялся. Перед нами пример, как говорят экспериментаторы, важного отрицательного результата.
В.Ф.Булгаков, секретарь Льва Толстого в последний год его жизни, говорит о дневнике писателя:
«Толстой как бы изучал и прослеживал жизнь своего собственного «я», точнее, на
основе изучения своего «я» рисовал картину подлинной, часто скрытой не только от других, но и от себя самого внутренней жизни человека»3.
Этот портрет Толстого — в известном смысле и антипортрет Чехова. В чеховских
дневниковых записях «я» звучит будто в третьем лице. Он пишет: я сделал то-то и то-то в таком ровном, спокойном, деловитом тоне, словно отчужден от самого себя. Я рассказываю о себе только потому, что этот случай произошел со мною, а не с другими. Принципиальной разницы между самоописанием и объективным рассказом о другом человеке
вы у Чехова не ощущаете с такой ясностью, как у Толстого. Все очень сдержано, никаких
эмоций, причитаний или восторженных восклицаний. Никаких объяснений - с людьми и с
самим собой.
«Записные книжки» - единственная книга, которую Чехов писал, не думая, что он
пишет книгу. И это одна из самых тихих книг, которые были когда-либо написаны. Просветы между записями - как паузы, наполненные неслышной работой мысли. Каждое слово выражает не только себя, но и нечто большее. А.Амфитеатров говорит о Чехове: «осторожный, многодум и долгодум, способный годами носить свою идею молча, пока она не
вызреет,..»1.
Записные книжки Чехова вызывают в памяти выражение: слышно, как трава растет.
Автор никогда не относился к своему дневнику как к святилищу. Кроме писательских заметок он заносит туда и адреса, и названия книг, и денежные расчеты. Иной ценитель
прекрасного вздрогнет, читая, например, такие мирно соседствующие строки: «Пусть грядущие поколения достигнут счастья: но ведь они должны же спросить себя, во имя чего
жили их предки (и какая награда этим) и во имя чего они мучились. Ножной пот. Помазать кисточкой и дать подсохнуть, через 2-3 дня»5. Как бы ни шокировало такое соседство,
оно помогает лучше ощутить характер чеховских записей, их трезвость, будничность, постоянное чередование с заметками о делах, с заботами о больных, поручениями знакомых,
записями долгов.
После записных книжек следующая стадия работы Чехова - заметки на отдельных
листах. Здесь уже собираются записи к одному произведению. Когда Чехов садился писать, он раскладывал перед собой такие листы. Затем, когда работа была завершена, он,
как правило, уничтожал и заметки на отдельных листах и черновую рукопись.
Таким образом, мы видим, насколько различны по своему характеру, содержанию и
назначению Дневники великих писателей, насколько отличается и отношение авторов к
своим рукописям. Но, несмотря ни на что, эти рукописи - бесценное наследие русской литературы.
15
Роль дневниковых записей в жизни современного молодого человека.
В XIX веке ведение дневника считалось модным занятием. Конечно же, это высказывание относится, прежде всего, к представителям господствующего класса. Крестьянам
было не до того. Они, в основном, были неграмотными и трудились с утра до ночи, чтобы
прокормить свои семьи. А в светских салонах велись умные беседы, порой разгорались
настоящие страсти. Все эмоции, размышления, впечатления от пережитого потом переносились на страницы дневников. Молодежь делилась с этим молчаливым и преданным другом своими мечтами и любовными переживаниями. Пожилые люди писали мемуары,
подводили итог прожитому, давали наказ молодому поколению, тем самым, стараясь
оставить память о себе.
Через страницы этих дневников перед нами проходит целая историческая эпоха со
своими нравами и традициями.
А что же сегодняшнее поколение? Как молодежь относится к ведению записных
книжек?
Мною был проведен опрос среди учеников старших классов, который дал следующие результаты:
Дневник ведет только 20% от всех опрошенных, из них:
50% ведут дневник от случая к случаю, записывая в него лишь некоторые факты и
впечатления;
35% стараются вести дневник регулярно, анализируя самые важные, по их мнению,
моменты в жизни;
15% ежедневно коротко описывают события прошедшего дня.
Причем, стиль ведения дневника - коротко и по-деловому. Больше фактов – меньше
эмоций.
Как мы видим, роль дневника в современной жизни заметно снизилась.
С чем это связано? Может быть, в этом отпала необходимость?
Раньше дневник часто заменял человеку друга или просто собеседника. Публичные
библиотеки были доступны далеко не каждому.
А сейчас? К нашим услугам и библиотеки, и радио, и телевидение, и компьютеры,
Интернет..., да всего и не перечислишь. По телефону можно сразу обсудить все проблемы
и решить многие вопросы? Зачем же еще тратить драгоценное время на какую-то там
«писанину»? Тем более что этого времени постоянно не хватает, настолько быстр ритм
жизни. Так рассуждают многие. Но не все.
И сегодня немало людей, для которых самоанализ имеет огромное значение. Дневник – это способ остановиться, посмотреть на себя как бы «со стороны», задуматься над
вопросом: зачем я живу и как живу.
Ясно одно: в свое время дневник играл важную роль в воспитании нравственности.
Сейчас времена изменились, хотя нравственные проблемы так же актуальны. Изменились
и наши предпочтенья.
Каждая эпоха имеет свои особенности, и мы это понимаем и принимаем. И мы учимся у наших классиков лучшему.
16
20%
Ведут дневник
Не ведут дневник
80%
15%
35%
События текущего дня
Только некоторые в печатления
Анализ мыслей и событий
50%
17
Заключение
Дневники Толстого, как и все его литературное наследие, отражают всю сложность
духовного мира писателя, трагизм его переживаний, противоречивость его мировоззрения.
А. В. Луначарский писал: «Толстой был невероятно ярко выраженной личностью,
поэтому он и мог сделаться великим художником и, как великий художник, был наделен
необыкновенной, по сравнению с нормальной человеческой степенью, восприимчивостью
ко всем внешним впечатлениям, огромной глубиной эмоциональных переживаний» 6. Эти
особенности личности Толстого в полной мере отражены в его Дневниках. Ничто иное в
его наследии: ни произведения, ни письма писателя- не раскрывает нам с такой полнотой
его сложную, многогранную натуру, и особенно его духовную и семейную драму, как его
собственные записи.
Толстой считал, что дневник помогает человеку сосредоточиться в его размышлениях о жизни, обязывает к искренности, откровенности, честности с самим собой, ибо, как
он говорил, здесь «всякая фальшь сейчас же тобою чувствуется».
Читая дневники Толстого, поражаешься силе и воле его характера, способного ставить перед собой и решать, казалось бы, невыполнимые задачи, объективно оценивать и
окружающий мир, и самого себя. И не только оценивать, но и стараться изменить к лучшему.
Насколько актуально это сейчас!
А о самовоспитании Л.Н.Толстого хорошо бы издать отдельную книгу, которую современная молодежь могла бы использовать по разным вопросам как «учебное пособие».
Какую бы пользу это принесло!
Ведь и сам писатель в молодости совершал много ошибок. А в последний период
своей жизни он даже был близок к тому, чтобы уничтожить первые Дневники.
«...Думал о своих дневниках старых, о том, как я гадок в них представляюсь, и о том,
как не хочется, чтобы их знали, то есть забочусь о славе людской и после смерти»11,— записал он 20 июля 1890 года. Софья Андреевна, переписывавшая в то время Дневник молодости Толстого, отметила в своей тетради: «Лёвочка начинает тревожиться, что я переписываю его дневники. Ему хотелось бы старые дневники уничтожить и выступить перед
детьми и публикой только в своем патриархальном виде»10.
Но вскоре Толстой решил отбросить «заботу о славе людской» и полностью сохранить эти Дневники, поскольку и они, по его мнению, могут послужить людям в их нравственном самосовершенствовании.
«Дневники моей прежней холостой жизни,— записал он в завещании 1895 года,—
выбрав из них то, что стоит того, я прошу уничтожить... Дневники моей холостой жизни я
прошу уничтожить не потому, что я хотел бы скрыть от людей свою дурную жизнь, —
жизнь моя была обычная, дрянная, с мирской точки зрения, жизнь беспринципных молодых людей,— но потому, что эти дневники, в которых я записывал только то, что мучало
меня сознанием греха, производят ложно-одностороннее впечатление и представляют... А
впрочем, пускай остаются мои дневники как они есть. Из них видно, по крайней мере, то,
что, несмотря на всю пошлость и дрянность моей молодости, я все-таки не был оставлен
богом и хоть под старость стал немного понимать и любить его»12 (запись от 27 марта).
18
Вот она, мудрость жизни! Не надо останавливаться на достигнутом, опускать руки
перед трудностями. Надо учиться бороться и стараться самосовершенствоваться. Тогда и
мир вокруг нас станет лучше.
На Дневниках Толстого лежит печать его могучей личности — сложной, противоречивой, но сильной в своих неустанных поисках истины и гениальной в своем искусстве
постигать и изображать действительность, Это делает их драгоценными и для нас, и для
будущих поколений.
19
Список использованной литературы
1.Амфитеатров А.. Антон Чехов и Суворин А.С. Ответные мысли.-М.: Русское слово,1914.
2. Бирюков П.И. Биография Толстого Л.Н.Т.3.-М.: Госиздат, 1992.
3. Булгаков В.Ф. Воспоминания и рассказы.-Тула: Приокское кн. изд-во,1964.
4. Гусев Н.Н. Толстой Л.Н.-М.: Наука, 1970.
5. Из архива А.П.Чехова. Публикации. М., изд-во Гос. биб-ки СССР им. В.И.Ленина, 1960.
6. Луначарский А.В. Собрание сочинений в 8-ми томах, т.1.-М.: Художественная лит-ра,
1963.
7. Мейлах Б. Уход и смерть Льва Толстого.-М.:1979.
8. Паперный З. Записные книжки Чехова.-М.: Советский писатель, 1976.
9. Сухотина-Толстая Т.Л. Дневник. М.: Правда, 1987.
10. Толстая С.А Дневники в 2-х томах, т.1.- М.: 1978.
11. Толстой Л.Н. Дневники 1847-1894. Собрание сочинений в 22-х томах, т.21.- М.: Художественная литература, 1985.
12. Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910. Собрание сочинений в 22-х томах, т.22.- М.: Художественная литература, 1985.
13. Толстой С.Л. Очерки былого. Тула: Приокское кн. изд-во,1975.
14. Шифман А.И. Комментарии. Дневники Льва Толстого.- М.: Художественная литература, 1985.
20
Приложение
21
Усадьба Ясная Поляна
Ясная Поляна ведет свое летосчисление с конца XVII столетия, с момента появления
здесь ее первых владельцев - Карцевых. Усадьба пережила несколько этапов, прежде чем
основательно изменила свой облик в ходе коренной реконструкции, предпринятой дедом
Л. Н. Толстого князем Николаем Сергеевичем Волконским. Его можно считать строителем той яснополянской усадьбы, в которой позднее протекала жизнь Льва Николаевича
Толстого.
Башни въезда
У входа в усадьбу располагаются две круглые кирпичные
башни, простые и изящные. Они были выстроены дедом
Толстого, князем Н. С. Волконским. Когда-то между башнями были укреплены железные ворота, но при Толстом их
уже не было. Внутри башни полые, в них укрывались от непогоды сторожа. Налево от входа - небольшой домик, называемый «каменка». Здесь жил садовник. В 90-е годы в «каменке» была школа для крестьянских детей, в которой преподавали старшие дочери Толстого - Татьяна Львовна и Мария Львовна.
«Прешпект»
«Прешпектом» называется живописная березовая
аллея, ведущая от башен въезда к дому писателя. В
письме жене (1897) Толстой говорил о «Прешпекте»: «Необычайная красота весны нынешнего года
в деревне разбудит мертвого… Утром опять игра
света и теней от больших, густо одевшихся берез
прешпекта по высокой уж, темно-зеленой траве, и
незабудки, и глухая крапивка, и все - главное, маханье берез прешпекта такое же как было, когда я,
60 лет тому назад, в первый раз заметил и полюбил
красоту эту».
22
Нижний (английский) парк
В старину его называли «аглицким садом». В этом живописном
уголке Ясной Поляны Толстому все напоминало о матери, Марии Николаевне. «Нынче обхожу сад, - писал он, - и снова, как
всегда вспоминаю о матери, о маменьке, которую я совсем не
помню, но которая осталась для меня святым идеалом». Мария
Николаевна любила гулять по дорожкам Нижнего парка, сажала здесь розовые кусты, бересклет, орешник, серебристые тополя. По семейным преданиям, в беседке-вышке, расположенной в глубине парка, она ждала возвращения мужа, часто отлучавшегося из усадьбы по делам.
«Нынче обхожу сад, - писал он, - и снова, как всегда вспоминаю о матери, о маменьке, которую я совсем не помню, но которая осталась для меня святым идеалом»
Л. Н. Толстой. Дневники
Дом Волконского
Дом Волконского - самое старое здание в усадьбе.
Предполагается, что в нем некоторое время жил дед писателя
князь Н. С. Волконский. При князе в центральной части дома
располагались мастерские по изготовлению полотна, ковров,
обработке кожи. При Толстом здесь жила прислуга, находились прачечная и «черная кухня». В восточном крыле Дома
Волконского размещалась художественная мастерская дочери
Толстого Татьяны Львовны.
Сады
По записям С. А. Толстой в саду насчитывалось 6385 плодовых деревьев различных пород. По данным Д. П. Маковицкого, одних яблонь было 7900 деревьев, а с вишнями и сливами 8500 деревьев. У «Риги» и на теплице были ягодники и небольшой
питомник. На период сбора урожая сады сдавались в аренду.
23
Дом Л. Н. Толстого
ле)
лее
го.
Толстой поселился в этом доме (бывшем флигев 1856. Сюда привез он в 1862 году свою молодую
жену. Позже небольшого флигеля уже не хватало для
растущей семьи, и Толстой расширил его, добавив несколько пристроек. В этом доме Толстой прожил бо50 лет. Все вещи, книги, картины здесь подлинные:
они принадлежали Толстому, его домашним, а то и
предкам писателя. В доме по-прежнему сохраняется
обстановка 1910 года, последнего года жизни ТолстоВокруг дома разбиты цветочные клумбы. Софья Андреевна очень любила цветы, сама ухаживала за ними.
Библиотечная
С 1871 г. эта комната служила столовой,
затем классной, комнатой гувернанток, детской,
с
конца 90-х гг. - библиотечной, рабочей комнатой дочерей, секретарей, комнатой для приезжающих.
Основную обстановку составляют 9
шкафов, в которых хранится значительная
часть яснополянской библиотеки. Начало библиотеки писателя было положено его дедом,
матерью и отцом. Большая часть книг, газет и
журналов собрана Л.Н. Толстым. В 1910г. библиотека насчитывала около 23 000 печатных
единиц. Содержание приобретавшихся книг определялось творчеством Толстого, интересами его и всей семьи.
В яснололянской библиотеке книги на 35 языках мира. Л.Н.Толстой владел в совершенстве английским, немецком, французским и в разной степени итальянским, греческим,
японским, древнееврейским, испанским и др. языками.
Многие книги имеют автографы известных русских и иностранных авторов:
С.Аксакова, А.А.Фета, В.В.Стасова, А.М.Горького, С.И.Танеева, В.Д.Поленова,
И.И.Мечникова, Игоря Северянина ,Марселя Прево, Джона Голсуорси, Анатоля Франса,
Ромена Ролана, Бернарда Шоу и др. Большое количество книг хранит следы чтения
Л.Н.Толстого: подчёркивания карандашом или чернилами, загнутые уголки, знаки вопроса, оценки от нуля до пяти с плюсами и минусами. На столе лежит каталог библиотеки,
составленный С.А.Толстой.
Кабинет Л.Н.Толстого
Комната дважды служила Льву Николаевичу кабинетом: с 1856
по 1862 гг. и с лета 1902 до его отъезда из Ясной Поляны 28 октября
1910 г. Здесь Л.Н.Толстой написал "Юность", "Семейное счастье",
"Педагогические статьи", "Тихон и Маланья", "Поликушка", "ХаджиМурат", "После бала", "Не могу молчать", "Воспоминания", "Фальшивый купон", "Корней Васильев", "Посмертные записки старца Фёдора Кузьмича", "Песни на деревне", "Три дня в деревне", "Ходынка",
24
"Сон" и др.
В центре - письменный стол из персидского ореха, принадлежавший отцу писателя.
За этим столом Л.Н.Толстой работал над всеми произведениями, созданными в Ясной Поляне. На столе его письменные принадлежности, бювар с рукописями, книги.
Над столом полка с книгами, составившими круг чтения писателя последних месяцев
его жизни. На круглом столике - роман Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы», который
читал Толстой накануне ухода из Ясной Поляны. У двери в спальню стоит фонограф, присланный в 1908 г. Т. Эдисоном. Л.Н.Толстой продиктовал в него несколько писем и начало статьи "Не могу молчать".
В кабинете находятся гравюры и снимки с картин, свидетельствующие о художественных вкусах Л.Н.Толстого; портреты и фотографии родных, писателей, помощников в
работе и единомышленников.
"Секретарская"
Эта комната много раз меняла своё назначение. В 1862 - 1863 гг. здесь была комната
С.А.Толстой, с июня 1863 до 28 октября 1864 г. детская и комната для няни, с конца 1864 г.
по
1866
г.
кабинет,
в
котором
Л.Н.Толстой работал над "Войной и миром": в 7090 гг. - детская, комната для дочерей, комната
для приезжающих. Здесь же жили и гувернантки. С 1907 г. в ней стали жить и работать
секретари писателя: Н.Н.Гусев (1907 1909 гг.) и В.Ф.Булгаков (1910г.)
Летом, в жаркие дни, Л.Н.Толстой переходил из своего кабинета, выходящего окнами на юг. и занимался в "секретарской" или библиотечной. Здесь, на большом столе,
разбиралась многочисленная корреспонденция, связывавшая Ясную Поляну со всеми
уголками земного шара. После смерти писателя в его архиве осталось около 50 тысяч писем к нему. Письма самого Л.Н.Толстого в полном 90-томном собрании его сочинений
занимают 32 тома. На столе разнообразные письменные принадлежности секретарей. У входа в комнату на столике копировальный пресс, на котором снимались копии с
писем Толстого. У окна на маленьком столике стоит пишущая машинка системы "Ремингтон", на которой перепечатывались рукописи писателя (отсюда и другое название комнаты "Ремингтонная").
Спальня
Эта комната была спальней Л.Н.Толстого с
1862 по 1910 гг. Здесь, в 1903 г.. во время тяжёлой
болезни, он продолжал работать над составлением
книги "Мысли мудрых людей на каждый день" и
диктовал свои "Воспоминания". Почти вся мебель, которой дорожил писатель, некогда принадлежала его отцу Н.И. Толстому и "тётеньке" Т.А.
Ёргольской. Около печки стоит умывальник красного дерена. По семейным преданиям,
его возил с собой отец писателя Н.И. Толстой, будучи участником заграничных походов
русской армии (1813-1815 гг.). Увеличенная фотография его портрета висит в простенке,
под поpтретом дочери Марии Львовны Толстой-Оболенской (Т.Л. Толстая-Сухотина,
1890-е гг.). Над кроватью портрет Татьяны Львовны Толстой-Сухотиной (Ю.И. Игумногва, 1898г.). На стенах 2 увеличенные фото-графии С.А.Толстой, запечатлевших ее в 1860
и 1884 гг. Здесь находится большая часть личных вещей, которыми писатель пользовался
25
ежедневно: блуза, xaлат, шляпа. палка-стул, хлыст, гантели, съемцы. В ночь на 28 октября
1910 г. в спальне писатель принял решение покинуть Ясную Поляну.
"Комната под сводами"
Служила Л.Н. Толстому кабинетом в 18621864 гг. и в 1887-1902 гг. Здесь созрел план и
написано начало "Войны и мира", а также "Царство божие внутри вас", "Отец Сергий", "Хозяин и
работник", "Что такое искусство?", "Живой труп",
«Плоды просвещения», отдельные главы романа
"Воскресение", "Крейцерова соната", "ХаджиМурат" и др. В 1891 г. И.Е. Репин в этой комнате
писал картину "Толстой в яснополянском кабинете под сводами". На стене напротив входа - портрет Л.Н. Толстого (Ю.И. Игумнова. 1902
г., Гаспра). На стене против окна - 2 фотографии Л.Н. Толстого в кругу родных и знакомых в день его 70-летия (1898 г.). фотографии сыновей писателя (1903 г.) и С.А. Толстой с
дочерьми (1903 г.), фотография Л.Н. Толстого (Ялта). На стене рядом с входом - фотография Л.Н. Толстого в день 75-летия (1903 г.) В 1910 г. здесь жила младшая дочь Л.Н. Толстого -Александра Львовна. Сюда в ночь на 28 октября 1910г. спустился писатель, сказав
Александре Львовне о своём отъезде из Ясной Поляны.
"Комната для приезжающих"
В семье Толстых она называлась также
"нижней библиотечной" и «комнатой с бюстом".
В
сделанной по просьбе Л.Н.Толстого нише — бюст
его
любимого брата Николая Николаевича Толстого
(1823 - 1860). С 1871 г. до конца 80-х гг. здесь был
кабинет Л.Н.Толстого, в котором был написан
роман "Анна Каренина" (в описании кабинета
Левина можно узнать кабинет Л.Н.Толстого с рядом предметов: оленьи рога, полки с книгами,
зеркало печи с отдушником, отцовский диван,
большой стол).
8 этой комнате также написаны: "Исповедь",
"Так что же нам делать?". «Смерть Ивана Ильича», народные рассказы. "Власть тьмы", "О жизни", "Холстомер", "В чем моя вера?", «Азбука».
За перегородкой на железной кровати ночевали
И.С.Тургенев.
А.А.Фет,
В.С.Соловьёв,
А.П.Чехов, И Е Репин. В.Г.Короленко, У.Брайан,
Н.Н.Ге, Л.О.Пастернак. И.И.Мечников. Л.Н.Андреев и др. На стене рядом с нишей с бюстом Н.Н. Толстого портреты Т.Л. Толстой в детстве и С.А. Толстой, портрeт Л.Н. Толстого (офорт М.В. Рундальцова, 1908 г.), слева - рисунок «За лампой» (Л.О. Пастернак, 1901
г., Ясная Поляна),над нишей - портрет Ч. Диккенса, под ней - фотография американского
сенатора В. Брайана с автографом.. 9 ноября (по ст.стилю.) 1910 г. здесь был установлен
для прощания гроб с телом Л.Н.Толстого, привезенный в Ясную Поляну со станции Астапово.
26
Могила Л. Н. Толстого
В последние годы жизни Толстой неоднократно высказывал просьбу похоронить его в лесу Старом Заказе, на
краю оврага, на «месте зеленой палочки». Легенду о зеленой палочке Толстой услышал в детстве от своего любимого брата Николая. Когда Николаю было 12 лет, он объявил семье о великой тайне. Стоит раскрыть ее, и никто
больше не умрет, не станет войн и болезней, и люди будут
«муравейными братьями». Остается лишь найти зеленую
палочку, зарытую на краю оврага. На ней тайна и записана. Дети Толстые играли в «муравейных братьев», усаживаясь под кресла, завешанные платками; сидя все вместе в
тесноте, они чувствовали, что им хорошо вместе «под одной крышей», потому что они любят друг друга. И они мечтали о «муравейном братстве»
для всех людей. Уже старым человеком Толстой напишет: «Очень, очень хорошо это было, и я благодарю бога, что мог играть в это. Мы называли это игрой, а между тем все на
свете игра, кроме этого». К мысли о всеобщем счастье и любви Л. Н. Толстой возвращался
и в художественном творчестве, и в философских трактатах, и в публицистических статьях.
ет
Историю о зеленой палочке Толстой вспоминаи в первом варианте своего завещания: «Чтобы никаких обрядов не производили при закопании в землю
моего тела; деревянный гроб, и кто захочет, свезет
или снесет в лес Старый Заказ, напротив оврага, на
место зеленой палочки».
27
28