МЕНЯ ОЦЕНЯТ В XXI ВЕКЕ

VII ВСЕРОССИЙСКИЙ КОНКУРС НАУЧНОИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИХ И ТВОРЧЕСКИХ РАБОТ МОЛОДЁЖИ
«МЕНЯ ОЦЕНЯТ В XXI ВЕКЕ»
___________________________________________________
Секция: Литературоведение
Тема: Поэт казачьего Зарубежья
Автор: Штохова Юлия
Научный руководитель:
Шемякина Елена Викторовна
Место выполнения работы:
Ст.Кагальницкая
Ростовской обл.
Ул.Вокзальная 120
2010
1
Оглавление
Введение
……………………………………………………………….. 3
1.Детство и юность поэта…………………………………………………………4
2. Октябрьский переворот и Гражданская война………………………………..5
3.Эмиграция………………………………………………………………………..7
4.Мировое признание………………………………………………………………9
Заключение…………………………………………………………………….. 13
Библиография…………………………………………………………………….14
Приложение………………………………………………………………………15
2
Введение.
Понятие "русское зарубежье" возникло и оформилось после октябрьского переворота,
когда Россию массово начали покидать беженцы. Эмиграция существовала и в царской
России (так первым русским писателем-эмигрантом считают Андрея Курбского, жившего
в 16 в.), но не носила такого масштабного характера. После 1917 из России выехало около
2-х миллионов человек. В центрах рассеяния - Берлине, Париже, Харбине - была
сформирована "Россия в миниатюре", сохранившая все черты русского общества.
За рубежом выходили русские газеты и журналы, были открыты школы и университеты,
действовала Русская Православная Церковь. Но, несмотря на сохранение первой волной
эмиграции всех особенностей русского дореволюционного общества, положение
беженцев было трагическим: в прошлом - потеря семьи, родины, социального статуса,
рухнувший в небытие уклад, в настоящем - жестокая необходимость вживаться в чуждую
действительность. Надежда на скорое возвращение не оправдалась, к середине 20-х годов
стало очевидно, что России не вернуть и в Россию не вернуться. Россию покинул цвет
русской интеллигенции. Больше половины философов, писателей, художников были
высланы из страны или эмигрировали на всю жизнь. За пределами родины оказались
религиозные философы .Эмигрантами стали Ф.Шаляпин, И.Репин, К.Коровин, известные
актеры М.Чехов и И.Мозжухин, звезды балета Анна Павлова, Вацлав Нижинский,
композиторы С.Рахманинов и И.Стравинский. Из числа известных писателей
эмигрировали: И.Бунин, А.Аверченко, К.Бальмонт, З.Гиппиус, Б.Зайцев, А.Куприн,
А.Ремизов, И.Северянин, А.Толстой, Тэффи, И.Шмелев, Саша Черный. Русская
литература, откликнувшаяся на события революции и гражданской войны, запечатлевшая
рухнувший в небытие дореволюционный уклад, оказывалась в эмиграции одним из
духовных оплотов нации. С 1927 года начинается расцвет русской зарубежной
литературы, на русском языке создаются великие книги. В 1930 Бунин писал: "Упадка за
последнее десятилетие, на мой взгляд, не произошло. Из видных писателей, как
зарубежных, так и "советских", ни один, кажется, не утратил своего таланта, напротив,
почти все окрепли, выросли. А, кроме того, здесь, за рубежом, появилось и несколько
новых талантов, бесспорных по своим художественным качествам и весьма интересных в
смысле влияния на них современности". Моя исследовательская работа посвящена одному
из талантов русского Зарубежья, великому сыну Дона, Николаю Туроверову.
3
1. Детство, юность писателя.
Николай Туроверов – потомок старой славной казачьей семьи. «Он прозрачными и
смелыми казацкими глазами смотрит на мир, и его степная донская душа в своеобразной
мощи сочетается с ясным пушкинским чувством вселенной. У поэта есть своё лицо и
дыхание, - своя Муза и своя поющая свирель.» [7; 21 ]
Родиться в канун ХХ века — это уже значит обречь себя на бурную жизнь, что и
сделал Коля Туроверов, появившись на свет 18 марта 1899 года в семье потомственных
старочеркасских казаков. Забавно, но все члены его семьи носили отчество «Николаевич».
«Николаем в квадрате» был не только наш герой, но и его отец, судебный следователь.
Мать, Анна Николаевна, добрая и сострадательная женщина, имела запорожские корни.
Младший брат Шура, чуть набрав солидности, тоже оказался Александром Николаевичем.
В семье любили книгу и музыку, отец был страстным охотником. Как все казачьи дети
мужского пола, Коля в три года был посажен на коня, в пять — уже свободно ездил
верхом. Когда в эмиграции Туроверов будет вспоминать о доме и детстве, муза подскажет
ему почти пасторальные картинки. Да так оно, наверное, и было, в особенности по
контрасту с пришедшей на смену этой буколике гражданской смутой:
На солнце, в мартовских садах,
Ещё сырых и обнажённых,
Сидят на постланных коврах
Принарядившиеся жёны.
Весь город ждёт и жёны ждут,
Когда с раската грянет пушка,
Но в ожиданье там и тут
Гуляет пенистая кружка…
[1; 45 ]
4
2. Октябрьский переворот и Гражданская война.
Семь классов своего гражданского образования Николай получил в Каменском
реальном училище. К этому времени выпускники таких училищ уже могли претендовать
на поступление в университет — на физико-математический и медицинский факультеты.
Однако до университета дело не дошло: в 1914 году грянула Первая мировая война.
Туроверову в ту пору было всего 15, но на фронт ему страстно хотелось, как и многим его
сверстникам, грезившим военной романтикой, которой они и не нюхали. Едва
дождавшись семнадцати лет, Николай поступает вольноопределяющимся в Атаманский
полк, в составе которого уходит на фронт. Очень быстро его производят в урядники, а
через месяц — в сентябре 1917-го — откомандировывают на Дон, чтобы в ускоренном
порядке «выучить» на офицера. В качестве портупей-юнкера Туроверова зачисляют в
Новочеркасское военное училище.
И снова история срывает учебу. В стране произошел Октябрьский переворот,
казачество гадало, чего ждать от большевиков. Нашлись те, кто быстро понял, что от
«краснопузых» добра не будет. Среди них был легендарный есаул Чернецов — командир
и организатор первого белого партизанского отряда на Дону, которого за удаль и
бесстрашие прозвали «донским Иваном-царевичем». Николай Туроверов с младшим
братом Сашей решили, что это самое подходящее для них место. Отряд Чернецова,
состоявший преимущественно из учащейся молодежи, стал прикрытием Новочеркасска от
красных атак и чуть ли не единственной действующей силой атамана Каледина.
После трагической гибели Чернецова и развала отряда Туроверов становится
участником Степного похода, длившегося с февраля по март 1918 года. Из Новочеркасска
в Сальские степи под командованием походного атамана Попова двинулось около двух
тысяч штыков. 75 процентов добровольцев снова составляли молодые люди, почти дети:
фронтовики предпочитали отсиживаться дома. Однако атаман надеялся на «радикальный
переворот в душе казака», благодаря которому после весеннего сева станичники
встрепенутся и с оружием в руках примкнут к его отряду.
Этого не произошло. Более того, большевики развернули беспардонную агитацию
против «степняков». Семена попали в унавоженную почву и дали быстрые всходы.
28 боев за 80 дней выдержал небольшой отряд. Это значит, что воевать приходилось через
каждые два дня на третий. За 17–18-летними мальчиками не было почти ничего, кроме
энтузиазма и прибывающего с каждым днем партизанского опыта. Спустя 15 лет, уже в
5
парижской эмиграции, участник этих драматических событий Николай Туроверов
напишет:
Запомним, запомним до гроба
Жестокую юность свою,
Дымящийся гребень сугроба,
Победу и гибель в бою,
Тоску безысходного гона,
Тревоги в морозных ночах,
Да блеск тускловатый погона
На хрупких, на детских плечах.
Мы отдали все, что имели,
Тебе, восемнадцатый год,
Твоей азиатской метели
Степной — за Россию — поход.
[1; 65 ]
Увидев, что его план эмоционального воздействия на казачество потерпел крах, не
веря больше в его выздоровление и восстание, атаман Попов отдал приказ о распылении
своего отряда. Однако гражданская война для Туроверова в апреле 18-го не закончилась.
Будучи уже подъесаулом, он в составе Атаманского полка продолжал биться за ту
Россию, которую не хотел потерять, — на Дону, на Кубани, в Новороссийске и под
командованием генерала Врангеля — на берегах Сиваша. За три года войны он заработал
четыре ранения и орден Св. Владимира 4-й степени — боевую награду, которой
фронтовики гордились.
В Крыму Белая армия ожесточённо сражалась. Сломив оборону отборных, но
малочисленных офицерских сил, красные дивизии взяли Турецкий вал. Это был конец, о
котором тоже сумел рассказать Туроверов — скупыми и пронзительными строками
короткой поэмы «Перекоп»:
Нас было мало, слишком мало,
От вражьих толп темнела даль;
Но твёрдым блеском засверкала
Из ножен вынутая сталь.
6
Последних пламенных порывов
Была исполнена душа,
В железном грохоте разрывов
Вскипали воды Сиваша.
И ждали все, внимая знаку,
И подан был знакомый знак…
Полк шёл в последнюю атаку,
Венчая путь своих атак…
[2; 78 ]
3.Эмиграция.
А потом была врангелевская эвакуация. В первых числах ноября 1920 года среди 140
тысяч русских военных, в том числе 50 тысяч казаков, Туроверов навсегда покинул
родину. Его, раненого, внесли на один из последних пароходов в Севастопольском порту.
Следом по трапу поднялась жена — Юлия Грекова, красавица-казачка, медсестра
крымского госпиталя. Корабль взял курс на греческий остров Лемнос, еще в античные
времена посвященный богу Гефесту. Именно в это место Эгейского моря, если верить
мифам, Зевс-громовержец выбросил своего новорожденного сына, разгневанный его
хромоногим уродством. На острове бога-кузнеца предстояло ковать новую жизнь.
Помню горечь соленого ветра,
Перегруженный крен корабля;
Полосою синего фетра
Уходила в тумане земля;
Но ни криков, ни стонов, ни жалоб,
Ни протянутых к берегу рук, —
Тишина переполненных палуб
Напряглась, как натянутый лук,
Напряглась и такою осталась
Тетива наших душ навсегда.
Черной пропастью мне показалась
За бортом голубая вода.
7
«В эту черно-голубую воду вслед за уплывающим пароходом бросались кони, не в
силах расстаться с уплывающими в никуда казаками. Даже животные чувствовали, что
расстаются со своими хозяевами навсегда, и невозможно представить, что творилось на
душе у казаков, видя это зрелище и понимая, что это последние минуты пребывания их на
Родине» - писал Н.Туроверов в своём дневнике. А мне сразу вспомнился герой
В.Высоцкого из кинофильма «Служили два товарища». Как точно, ёмко поэт передаёт
трагические картины своей жизни.!
Первые шесть месяцев после исхода из России (ноябрь 1920 – апрель 1921)
Н.
Н.
Туроверов
в
составе
своего
Гвардейского
дивизиона
находился
на
контролировавшемся французами греческом острове Лемнос: продуваемые холодными
морскими ветрами палатки и сырые землянки, полуголодное существование, массовые
болезни, растущие возле казачьих лагерей кладбища, следов от которых сегодня уже
почти не осталось…
Последующие годы были невыносимо тяжёлыми, годы духовных и физических
испытаний, но в эти же годы проявился и поэтический дар Николая Туроверова, Мне сам Господь налил чернил
И приказал стихи писать.
Я славил всё, что сердцу мило…
К середине 20-х – и началу 30-х годов немалое число казаков изгнанников из Сербии и
Болгарии, Польши и Чехословакии постепенно, в основном, в целях трудоустройства,
перемещается во Францию. В эти же годы переехал во Францию и Туроверов,
поселившись в городе Париже, а позднее живя в его предместье, и совмещавший не один
год тяжелый физический труд,
как источник существования, с учёбой.
Туроверов
поступает на работу в одно из крупнейших парижских финансовых учреждений – банк
«Диас». Жизнь постепенно начинает налаживаться, становится всё более обеспеченной,
но, вместе с тем, Отчизна, не твой ли я голос
Услышал в парижской ночи?
Туроверов прожил во Франции почти пятьдесят лет, с признательностью и гоечью писал:
8
У тебя свои, родные дети,
У тебя я тоже не один,
Приютившийся на годы эти
Чей-то чужеродный сын…
Лучшие тебе я отдал годы,
Всё тебе доверил, не тая, Франция, страна моей свободы –
Мачеха весёлая моя.
Чувство трепета, жалости охватывает меня , когда я читаю эти строки. И гложет совесть за
наших русских людей: подобные ситуации встречались сплошь и рядом.
4.Мировое признание.
На протяжении этих лет, Туроверов активно принимает участие в общественных делах,
создавая кружки казачьих литераторов, проводя вечера в своей квартире, которая
постепенно становилась похожа на музей. Собирает большую и редкую библиотеку, с
множеством уникальных книг. Пишет стихи, которые публикуются во множествах
журналов, не только во Франции, но и по всему миру. Вместе со всем этим, продолжает
работать в банке, занимая приличную должность. Его жизнь очень
насыщена, он
постоянно находится в работе, но ни на секунду его не покидают мысли о родине, о
донском крае…его душа болит, сердце ноет при воспоминаниях о России. Он никого не
обвинял в том, что он оказался в чужой стране, он просто страстно желал вернуться на
родину. Удивительно, когда человек с такими душевными переживаниями, смог добиться
таких высот, такого положения…, но чувство того, что столько сил отдано другой стране,
больно воспринимается поэтом. Глеб Струве вспоминал: «Скромность - одно из свойств
поэтической личности Туроверова… Никаких жалоб и сетований на бессмыслицу жизни и
одиночество – при острой тоске по России и сознании отрыва от неё и горечи изгнания»
[4; 253]
9
В 1951 году Николай Туроверов понёс тяжелую утрату – умерла его жена, донская казачка
Юлия Александровна Туроверова, Смерть не страшна: из праха в прах,
Ты подождёшь, друг милый,
Меня в молчанье и цветах
Супружеской могилы…
В 1964 году, поэт уходит на пенсию, здоровье его заметно пошатнулось. «…Опять (в
третий раз) был в госпитале: опять сердце, аорта, - какая скука! – пишет поэт Н. А.
Келину. – Дочь неразлучна со мной, роюсь в своей библиотеке, архиве: чудес-то сколько
на свете. Успеть бы только отразить хотя бы часть». Болезнь угнетает поэта, порождает
временами пессимизм, ожидание возможного худшего. И прирождённый донской казак
Н.Н. Туроверов, не сдаётся – он продолжает работать! Последние годы поэт жил стихами
и радостью общения, в особенности общения с большой и дружной, казачьей и по
происхождению, и по духу, семьёй младшего брата Александра. «…Эти дни у меня
народы, писал он А. Д. Трухачёвой, - полковой праздник, приём всех Туроверовых – 8
душ, душа радуется!».
У Н.Н. Туроверова было много текущей работы, было немало творческих планов, но …
23 сентября 1972 года его дочь и семья младшего брата, Александра Николаевича
Туроверова
с глубоким прискорбием уведомили друзей и знакомых о том, что 23
сентября в возрасте 73 лет ушёл из жизни офицер Лейб-Гвардии Атаманского полка и 1го кавалерийского полка Французского Иностранного Легиона Николай Туроверов.
Похоронен Н.Н. Туроверов 28 сентября 1972 года на кладбище-пантеоне российских
изгнанников Сент-Женевьев де Буа под г.Парижем, в одной могиле с женой.
К сожалению, и по сей день остаётся неисполненным написанное ещё в 1947 году в
форме небольшого стихотворения в прозе завещание Николая Туроверова: «Не со
сложенными на груди, а с распростертыми руками, готовыми обнять весь мир, похороните
вы меня. И не в гробу, не в тесной домовине, не в яме, вырытой среди чужих могил, а гденибудь в степи, поближе к Дону, к моей станице, к старому Черкасску, на уцелевшей
целине, меня в походной форме положите родного Атаманского полка…».
10
В Россию поэзия Николая Туроверова пришла благодаря самоотверженному труду
архивиста Виктора Леонидова. В 1995 году был издан первый небольшой стихотворный
сборник, в 99-м — второй, достаточно объемный, название которому дала туроверовская
строка «Двадцатый год — прощай, Россия» Тиражи были небольшими — три и пять
тысяч экземпляров. В основном отечество узнало о замечательном казачьем поэте
Туроверове после телевизионного фильма Никиты Михалкова «Казаки: неразделенная
любовь» из документального цикла «Русский выбор».
К «пиару» «донского Есенина» активно подключилось руководство Всевеликого
Войска Донского. В Старочеркасске сначала появилась памятная плита, затем прошел
посвященный Туроверову фестиваль «Я вернулся на Дон». Сейчас атаман Виктор
Водолацкий мечтает о том, чтобы придать Туроверовскому празднику поэзии
всероссийский масштаб и наладить в древней столице казачества подходящую
инфраструктуру для привлечения туристов. Частью этого грандиозного плана является и
перенос праха покойного с французского кладбища в родную землю.
— Таково было завещание Николая Туроверова, — заявил гостям фестиваля Водолацкий
после короткой стихотворной цитаты. — Сейчас мы ведем переговоры с зарубежными
родственниками поэта. Одни из них готовы пойти нам навстречу, убедившись, что
Туроверова на родине любят и знают: даже наши кадеты пишут сочинения по творчеству
своего земляка. Другие не торопятся соглашаться. И в руках у этих других — немалые
культурно-исторические ценности, собранные Николаем Николаевичем…
Остается надеяться, что память о поэте не превратится в свару за его останки. Тем
более что буквально исполнить завещание о подобающих похоронах все равно уже не
получится: он вернулся на Родину через двадцать лет после смерти в 1972 году в Париже.
Вернулся своими стихами…"Глубина чувства и мысли, штриховая образность,
реальность, скупая сжатость слов и звучность его стихов, как бы кровно вырываются из
сердца, любящего и знающего казачий быт… Николай Николаевич начал читать свои
стихи… Окончено. Минутная тишина, тишина забытья и дружный взрыв аплодисментов.
А потом совершенно незнакомые люди, видевшие впервые Туроверова, шли к нему, жали
руку, со слезами на глазах целовали его. Крепкая любовь казака к своему родному краю,
так легко совмещавшаяся со служением России, не всегда и не всем, не-казакам, понятная,
казалось, была понята всеми, заразила своей силой, объединила всех". Так писал о
выступлении Туроверова его друг, еще один знаменитый поэт русского Парижа Владимир
Смоленский.».
11
Туроверов, гордость казачества, давно перерос и географию, и этнографию. «Это не
только краевая, но и настоящая общерусская лирика», — не зря написал о стихах
Туроверова современник — тонкий эмигрантский критик Юрий Терапиано.
Ведь поэт — это тот, кто выходит за рамки и нарушает правила, включая даже
собственные установки. Так, как это делал Туроверов.
Никита Сергеевич Михалков, президент Российского фонда культуры, написал в
предисловии к книге «Н.Н. Туроверов. Двадцатый год.» обращение к читателям: «Его
имя долгие годы находилось под запретом. Человек, чьи стихи тысячи людей
переписывали от руки, поэт, сумевший выразить трагедию миллионов русских участников
Белого движения и всю тяжесть вынужденного изгнания, был почти не известен на своей
Родине, которую так любил. Воспевший красоту Донских земель, казачью историю и
традицию, он 53 из 73 лет жизни прожил во Франции и никогда не увидел родных
станиц…».
12
Заключение.
Эмиграция – страшное слово. Оно значит, что на родине тебе нет места, и ты по тем
или иным причинам должен её покинуть. Вот так и Николай Николаевич Туроверов
прожил свою жизнь в чужой стране.
Имя этого человека на долгие десятилетия было вычеркнуто из русской литературы.
Большую часть своей жизни Николай Николаевич Туроверов прожил в столице Франции,
но в стихах поразительно точно, без единого лишнего слова, возвращался к родным краям,
увидеть которые ему уже так и не было суждено.
Популярность Туроверова была необычайна, особенно в военных и казачьих кругах
русского зарубежья. В эмиграции он был тем, чем были для своих современников Есенин
или Высоцкий – настоящим народным поэтом.
В его стихах была подлинная, настоящая ностальгия. Но строки Туроверова, даже самые
трагические, всё равно дарили надежду, Тоскую, горю и сгораю
В чужой непривольной дали,
Как будто не знал и не знаю
Родной и любимой Земли.
Но нужно ль кого ненавидеть
За то, что досталося мне
Лишь в юности родину видеть,
Скача на горячем коне,
Чтоб помнить простор да туманы,
Пожары, разбои и кровь,
И,видя ненужные страны,
Хранить неземную любовь…
13
Библиография
1.Туроверов Н.Н. Горечь задонской полыни., Ростов-на-Дону, 2006.
2.Туроверов Н.Н. Двадцатый год – прощай, Россия!, Федеральная целевая программа, М.,
1999.
3.Станюкович И. Николай Туроверов – Баян казачества. Париж, 1956.
4. Струве Г. Русская литература в изгнании. Париж, 1984.
5.Адамович Г. Литературные заметки. В 5-т., С-П., 2007.
6.В.В.Агеносов. Литература русского Зарубежья. М., 1998.
7.К.Н.Хохульников. Всё отдал жизни, только лиру свою до гроба сохранил…
(вступительная статья к изданию Туроверов Н.Н. Горечь задонской полыни.,, Ростов-надону, 2006.
8.Леонидов В. Предисловие к изданию: Туроверов Н.Н. Двадцатый год – прощай, Россия!,
Федеральная целевая программа, М., 1999.
14
Николай
Туроверов
Прощание казака
15
Белые казаки
Памятник Чернецову
16
Дон далёк от Парижа
Атаман Донского войска А.Водолацкий
17