ПРЕСТУПЛЕНИЯ В СФЕРЕ КРЕДИТНЫХ ОТНОШЕНИЙ
advertisement
ПРЕСТУПЛЕНИЯ В СФЕРЕ КРЕДИТНЫХ ОТНОШЕНИЙ. Клепицкий И.А. Преступления в сфере кредитных отношений (лекция) Общая характеристика Непосредственным объектом этих преступлений являются кредитные отношения - т.е. основанные на доверии отношения в сфере народного хозяйства, в которых одна сторона соглашается ждать исполнения обязательства другой стороной. Отношения эти регулируются в основном нормами гражданского права (это имущественные обязательственные отношения). В части бюджетных и налоговых кредитов они урегулированы в основном нормами публичного (финансового) права. Кредитные отношения имеют большое народнохозяйственное значение, позволяя непрерывно осуществлять хозяйственную деятельность в условиях временного недостатка материальных средств, а также обеспечивая рациональное и эффективное использование в экономической деятельности временно свободных материальных ресурсов. Преступления в сфере кредитных отношений подрывают общественное доверие к кредитным отношениям, причиняя тем самым серьезный ущерб народному хозяйству. Экономика теряет необходимые для ее развития материальные ресурсы (которые не используются), повышение кредитных рисков ведет к удорожанию кредита, что с неизбежностью приводит к снижению деловой активности. В России система уголовно-правовой охраны кредитных отношений находятся еще в зачаточном состоянии. Она включает нормы: 1) о преступлениях, связанных с банкротством (ст. 195-197 УК); 2) о незаконном получении кредита (ст. 176 УК); 3) злостном уклонении от погашения кредиторской задолженности (ст. 177 УК). Применяются эти нормы крайне редко, сформулированы неудачно, сотрудникам правоохранительных органов непонятны. В целом - система не работает. Нормы эти заимствованы в иностранных законодательствах, иногда - неудачно и неточно, без учета их функционального назначения, практики их применения и специфических особенностей национальных правовых систем. В странах с развитой рыночной экономикой нормы эти работают весьма эффективно. В праве разных народов они в существенном сходны, что объясняется объективной необходимостью правовой охраны кредитных отношений, правовое регулирование которых в современных условиях лишено сколь-либо значительной национальной специфики. Поэтому правильное понимание наших норм о преступлениях в кредитной сфере, оценка перспектив их применения и дальнейшего развития возможны только при условии изучения зарубежного опыта. Это актуально и в связи с тем, что российский бизнес ныне активно действует в сфере внешней торговли, поэтому наш юрист в соответствующей ситуации должен предупредить своего работодателя или клиента об опасности уголовного преследования за рубежом за деяния, которые в России, к сожалению, являются обычной хозяйственной практикой. Современная система уголовно-правовой охраны кредитных отношений в странах с развитой рыночной экономикой сформировались исторически на почве норм об имущественных преступлениях, которые в условиях либеральной экономики XIX столетия были направлены, в частности, на охрану прав кредиторов, а также на пресечение преступной эксплуатации должников. С теми нормами вы можете подробно познакомиться в трудах И.Я. Фойницкого и Г.Ф. Шершеневича. Современные нормы о преступлениях в сфере кредитных отношений охраняют уже не столько частные имущественные права кредиторов и должников, сколько кредитные отношения в целом, кредитную систему как необходимый элемент народного хозяйства. Поэтому в XX они претерпели серьезные изменения. Современная типичная система норм о преступлениях в сфере кредитных отношений включает, как правило, три основных элемента, выполняющих в этой системе специфические функции: 1) реформированные в конце прошлого столетия нормы о банкротстве, ориентированные преимущественно на защиту прав кредиторов; 2) нормы о ростовщичестве, ориентированные преимущественно на защиту интересов потребителей кредита; 3) нормы о нарушении запретов и предписаний хозяйственного и финансового законодательства, направленных на защиту кредитной системы (содержание которых определяется с учетом специфических особенностей национального правового регулирования). Элемент 1 - банкротство. Термин "банкротство" (Bankrott, banqueroute) в романо-германской правовой семье обычно используется для обозначения преступления. Так было и в России до 1917 г. В современном праве России под влиянием английского права слово "банкротство" используется в качестве синонима несостоятельности, а также для обозначения соответствующих гражданско-процессуальных процедур. Такое законодательное решение представляется неудачным, т.к. слово "банкротство" (от средневекового итальянского banca rotta - опрокинутая лавка) несет в себе негативную психологическую оценку содеянного. Такой оценки вполне заслуживает преступление, но вряд ли заслуживает несостоятельность, произошедшая без вины должника. Во всяком случае следует учитывать, что при характеристике права стран континентальной Европы "банкротство" означает преступление, а вовсе не несостоятельность. В XIX веке в континентальной Европе (романо-германская семья) получила распространение т.н. "традиционная" система норм о банкротстве. Невиновная (несчастная, случайная) несостоятельность уголовной ответственности не влекла, хотя в течение длительного времени в некоторых странах (в т.ч. и в России) даже в начале XX в., применялся особый способ обеспечения исполнения судебного решения о взыскании долговая тюрьма, где несостоятельный должник содержался пока кредитор платил "кормовые деньги" (в России срок такого заключения был ограничен 5 годами). Уголовную ответственность влекли два вида банкротства: 1) обманное (мошенническое) и 2) неосторожное. В России обманное банкротство называлось злостным, поэтому этот термин и будет использоваться в дальнейшем. Злостное банкротство понималось как сокрытие несостоятельным должником своего имущества от взыскания. "Сокрытие" трактовалось в самом широком смысле слова, речь шла о любой недобросовестности несостоятельного должника при исполнении им обязанности указать полные и достоверные сведения о своем имуществе и обязательствах, а также предоставить это имущество и необходимые документы. В законах указывалось два вида таких злоупотреблений: 1) сокрытие или обманное уменьшение активов; 2) обманное увеличение пассивов (напр., фальсификация долгов в отношении мнимых подставных кредиторов). Неосторожное банкротство понималось как бесхозяйственные действия, повлекшие ухудшение имущественного состояния должника. Уголовная ответственность за оба вида банкротства связывалась с наличием "объективного условия наказуемости", чаще всего с началом конкурсного производства. Причинной связи между банкротскими деяниями (обманными или бесхозяйственными) и несостоятельностью не требовалось (в России требовалось для неосторожного банкротства, что многие правоведы того времени считали ошибкой). Деяния могли быть совершены как до, так и после открытия конкурса. Составы формулировались обычно как материальные - требовалось причинение вреда кредиторам, покушение также влекло ответственность. Наряду со злостным и неосторожным банкротством наказывались по самостоятельным нормам также действия третьих лиц, совершенные в интересах должников, но без их согласия (т.е. при отсутствии признаков хищения и соучастия в банкротстве, напр., родственник должника спрятал принадлежащую должнику ценную вещь). Уже в XIX в. ответственность за банкротство в связи с несостоятельностью организаций была возложена на их управляющих (в России, где нормы о банкротстве по единодушному мнению правоведов того времени были слабо развиты, этого не произошло, хотя и планировалось в Уголовном Уложении 1903 г.). Наказывалось злостное банкротство обычно как мошенничество. Неосторожное - мягче (типичная санкция - до 2 лет лишения свободы). Так же мягко наказывалась особая разновидность злостного банкротства - неправомерное непропорциональное удовлетворение требований кредитора во вред другим кредиторам, а равно принятие такого удовлетворения. Традиционная система норм о банкротстве проста и понятна, в связи с чем в некоторых правовых системах, напр., в Австрии, многих скандинавских странах, она сохраняется по сей день, хотя и в несколько измененном виде. Однако в этой системе заложена ошибка. Дело в том, что в действительности граница между неосторожным и злостным банкротством проходит не по субъективной, а по объективной стороне. Для злостного банкротства необходим обман. Нет обмана - нет и злостного банкротства. Напр., если должник осознанно и не скрывая этого уничтожает и растрачивает свое имущество, желая, чтобы оно не досталось кредиторам - это будет не злостное, а "неосторожное" банкротство. Поэтому, напр., УК Австрии, приравнял умышленное уничтожение имущества к злостному банкротству. Но это проблемы не решает. Как быть, напр., в ситуации, когда должник растрачивает свое имущество в явно убыточных или бесхозяйственных сделках? Это не менее опасно, чем обман. Кроме того, практика показывала, что подобные "убытки" нередко являются прикрытием злостного банкротства, признаки которого при необходимой предусмотрительности преступника далеко не всегда могут быть доказаны в уголовном процессе. Если должник несет чрезмерные убытки, растрачивая свое имущество, то другая сторона неизбежно получает в результате чрезмерные доходы, причем только от воли должника зависит выбор этой другой стороны (напр., должник может "разделить" свое имущество с консалтинговой фирмой или с мнимым кредитором, преднамеренно не исполнив обязательство и уплатив ему неустойку, он может просто "потерять" товары где-нибудъ на просторах СНГ и Балтии, он может предоставить необеспеченный кредит или приобрести "дутые" ценные бумаги, которые в России могут быть и государственными). Более того, подобные махинации широко используются для сокрытия не только злостного банкротства, но и мошенничества (когда преступник, напр., получив банковский или коммерческий кредит, не имея намерения исполнить обязательство, фальсифицирует несостоятельность в результате якобы бесхозяйственности). При таких обстоятельствах был поднят вопрос об усилении наказания за осознанные бесхозяйственные действия (напр., за совершение явно убыточных сделок во вред кредиторам), т.е. за некоторые наиболее опасные виды традиционного "неосторожного" банкротства. В ФРГ такое решение реализовано Первым законом о борьбе с хозяйственной преступностью 1976 г. В том же направлении прошли реформы норм о банкротстве в Швейцарии, Франции и некоторых других европейских странах. При этом законодатель обоснованно отказывается от традиционного разграничения "злостного" и "неосторожного" банкротства, формулируя единую норму о банкротстве. В качестве яркого примера реформированной нормы о банкротстве можно привести § 283 УК ФРГ. Этот параграф предусматривает наказание (сходное с наказанием за мошенничество) за недопустимые обманные или бесхозяйственные действия: 1) совершенные в особой обстановке "кризиса" ("сверхзадолженности, грозящей или наступившей неплатежеспособность"), а равно 2) за те же действия, явившиеся причиной "кризиса". При этом закон определяет недопустимые действия в виде перечня из 8 пунктов (приводятся упрощенном и сокращенном виде): 1) удаление (напр., передача другому лицу или перемещение за пределы юрисдикции ФРГ), сокрытие либо бесхозяйственное ("в нарушение требований к надлежащему ведению хозяйства") уничтожение или повреждение имущества должника; 2) бесхозяйственное вступление в убыточные или сверхрискованные сделки, или сделки, направленные на получение прибыли от изменении цены товаров или ценных бумаг (напр., биржевые фьючерсы), или расходование чрезмерных сумм на бесхозяйственные расходы (напр., на личное потребление), игры или ставки; 3) бесхозяйственная продажа ниже цены приобретенных в кредит товаров, вещей, изготовленных из этих товаров, ценных бумаг; 4) фальсификация или признание несуществующего права лица на имущество должника; 5) неведение бухгалтерского учета или такое его ведение, которое затрудняет уяснение имущественного состояния; 6) удаление, сокрытие, уничтожение или повреждение документов бухгалтерского учета; 7) нарушение требований к составлению баланса и инвентарной описи имущества; 8) иное "грубо нарушающее требования к надлежащему ведению хозяйства" ухудшение имущественного состояния (напр., предоставление необеспеченных кредитов, отсутствие разумного планирования хозяйственной деятельности), сокрытие или искажение действительных хозяйственных отношений. Преступление умышленное (прямой или косвенный умысел). Вместе с тем, влекут уголовную ответственность и неосторожные действия, которые указаны в ч. 4 и 5 того же параграфа. Там есть отсылка к норме об умышленном банкротстве и предусмотрено наказание (до 2 лет лишения свободы) те же действия, совершенные лицом, по неосторожности не осознающим состояния "кризиса", либо причинившие "кризис" по неосторожности и т.п. Таким образом злостное и неосторожное банкротство больше не разграничиваются. В единой норме о банкротстве обложены тем же наказанием, что и мошенничество, наиболее опасные виды традиционного злостного и "неосторожного" банкротства (в части умышленной бесхозяйственности). В отличие от ФРГ в Швейцарии сохранена норма о злостном банкротстве, а норма о "бесхозяйственности", которая так и называется в немецком варианте УК (во французском и итальянском - "неправильное управление"), вынесена в самостоятельную статью, причем наказывается такая бесхозяйственность так же, как мошенничество (умышленная и неосторожная бесхозяйственность объединены в рамках одной нормы с единой санкцией). Специфическая особенность французских реформ - декриминализация неосторожного банкротства кроме тех наиболее опасных случаев умышленной бесхозяйственности, которые законодатель приравнял к злостному банкротству в единой норме о банкротстве (ныне она помещена в Торговом кодексе). В Испании уголовную ответственность влечет также только умышленное причинение или усугубление кризиса или несостоятельности (ст. 260 УК Испании). Кроме того, более мягко наказывается иное воспрепятствование обращению взыскания на имущество (ст. 257). В ст. 260 УК Испании можно усмотреть даже внешнее сходство с нашим преднамеренным банкротством, однако в действительности тут умысел может быть и косвенным. Тенденция к ужесточению санкций в нормах, предусматривающих ответственность за "бесхозяйственное" банкротство, является основной тенденцией в их современном развитии. Хотя нельзя не отметить, что это лишь общая тенденция. Из общего правила всегда есть исключения. Так, в семье Общего права круг наказуемых деяний, связанных с несостоятельностью и банкротством, ограничивается деяниями, сходными со злостным банкротством в нашем понимании. Однако там имеется и множество (десятки) норм об уголовной ответственности за нарушения правил, регламентирующих процедуры и последствия банкротства. Элемент 2 - ростовщичество. Эти нормы не претерпели столь радикальных реформ за последние сто лет, как нормы о банкротстве. Как и прежде, можно различать французский и немецкий типы ростовщичества. Во Франции в соответствии с "Кодексом о потреблении" (т.е. о защите потребителей, ст. L. 313-3 - L. 313-6 Code de la consommation) наказывается лишением свободы на срок до 2 лет и штрафом 45 000 € любая кредитная операция, если кредит (широко понимаемый) предоставляется под процент, превышающий более чем на треть установленную распоряжением властей среднюю ставку. В ФРГ ростовщичество понимается как эксплуатация стесненного положения, недостатков психики, неопытности или слабоволия должника, направленное на извлечение для себя или другого лица имущественных выгод, явно непропорциональных встречному предоставлению. Это встречное предоставление может быть не только кредитом, но и сдаваемым жильем, коммунальными услугами и любыми иными благами. Наказывается ростовщичество в ФРГ лишением свободы на срок до 3 лет или штрафом, а при отягчающих обстоятельствах (поставление потерпевшего в тяжкое имущественное положение, совершение деяния в виде промысла др.) - лишением свободы на срок от 6 месяцев до 10 лет. Во Франции подобные действия также наказываются, однако ростовщичеством не называются. Наряду с нормами о ростовщичестве встречаются и иные нормы, направленные прямо или косвенно на ограничение прав должника. Так, представляет интерес § 2 ст. 191 УК Польши, который предусматривает ответственность за принуждение к возврату долга с применением насилия или противозаконных угроз (преступление против личной свободы, наказывается лишением свободы на срок от 3 месяцев до 5 лет). У нас этот вопрос не решен. В практике нет единообразия при отграничении в подобных ситуациях правомерных действий от самоуправства и вымогательства, причем казуистичная формулировка самоуправства в действующем УК только усложнила решение этой проблемы. Элемент 3 - иные нарушения норм хозяйственного и финансового законодательства, направленных на защиту кредитной системы. Они значительно различаются в разных странах в связи со специфическими особенностями в правовом регулировании хозяйственных отношений. В качестве примера достаточно типичной нормы можно привести германские нормы о "затягивании несостоятельности". Ответственность предусмотрена за бездействие руководителя хозяйственного общества или товарищества, не объявившего о несостоятельности при наличии к этому оснований, предусмотренных торговым правом. Умышленное бездействие наказывается лишением свободы на срок до 3 лет или штрафом, а неосторожное (напр., если лицо по неосторожности не предвидело кризиса) - лишением свободы на срок до 1 года или штрафом. Сходная норма была предусмотрена и русским Уголовным Уложением 1903 г. Особый интерес представляет германская норма о кредитном обмане (§ 265 "b" УК ФРГ), которая оказала очевидное влияние на наше законодательство. В современной хозяйственной жизни широкое распространение получили кредитные мошенничества когда должник берет кредит, не имея намерения его вернуть. В практике в большинстве случаев невозможно установить обман в намерениях и, соответственно, признаки мошенничества, что позволяет преступникам уйти от ответственности. Для предупреждения подобных деяний уголовная ответственность предусмотрена за любой обман при получении кредита в рамках хозяйственных отношений, независимо от намерения исполнить обязательство. Состав - формальный (абстрактной опасности), ответственность не связывается с причинением какого-либо вреда. В результате потенциальный кредитор получил возможность изучить имущественное и хозяйственное положение потенциального должника столь подробно, сколь ему угодно - он может потребовать от искателя кредита любые сведения, а уголовный закон гарантирует их достоверность. Конечно же, истинные свои намерения потенциальный должник может и скрыть. Однако у потенциального кредитора появляется возможность собрать достоверную информацию, свидетельствующую о его платежеспособности, хозяйственной деятельности и т.п., а в конечном счете - и о его вероятных намерениях. Конечно же, предоставление таких сведений не является обязанностью потенциального должника, он может и не делать этого. Но тогда ему откажут в кредите. Подробнее об этой норме см.: Клепицкий И.А. Кредитный обман в сравнительно-правовом аспекте // Законодательство, 2003. № 1, 2. В современной России нормы о преступлениях в сфере кредитных отношений пока еще лишены системного единства. Интересы потребителей кредита закон вообще никак не охраняет, кредиты предоставляются под разорительные проценты, что делает невозможным их использование в нормальной хозяйственной деятельности. Кроме того, либерализм законодателя в этом вопросе оборачивается ростом насильственных преступлений, в том числе и убийств - бесправные должники убивают кредиторов, потому что боятся их. Неэффективность норм о банкротстве приводит к росту насилия в противоположном направлении - обманутые кредиторы преследуют своих должников. Страдают при этом и добросовестные несостоятельные должники. В целом в этом вопросе дела обстоят хуже, чем во времена Русской Правды, которая регламентировала рост и различала несчастную и виновную неплатежеспособность. Общественное доверие к кредитным отношениям подорвано, брать и предоставлять кредиты опасно. Расчеты по обычной хозяйственной сделке нередко напоминают расчеты между наркодельцами, представляющими разные преступные группировки. Преступления, связанные с банкротством УК предусматривает ответственность за три преступления, связанных с банкротством: неправомерные действия при банкротстве (ст. 195 УК); преднамеренное банкротство (ст. 196 УК) и фиктивное банкротство (ст. 197 УК). Дополнительный объект этих преступлений - имущественные права кредиторов. Как уже отмечалось, нормы об этих преступлениях практически почти не применяются, хотя банкротские злоупотребления получили самое широкое распространение. Именно массовый характер таких махинаций привел к тому, что законодатель, поменял уже два закона о несостоятельности (1992 г. и 1998 г.). Ныне действующий закон 2002 г. вряд ли улучшит положение. Банкротские злоупотребления это как правило тщательно спланированные и организованные умышленные корыстные преступления, для борьбы с которыми необходимы криминалистические методы, оперативно-розыскные и уголовно-процессуальные мероприятия. Для их выявления и расследования необходимы специалисты высокой квалификации. Сложность расследования банкротств отмечается даже в странах с огромным опытом работы в этом направлении, напр., в Германии, где в специальной литературе отмечается необходимость проверки правоохранительными органами не только каждой жалобы кредитора, но и каждого возбужденного производства по делу о несостоятельности. Судья арбитражного суда не способен выявить преступление, и это не является его задачей. Поэтому широко распространенный в практике отказ правоохранительных органов от уголовного преследования преступлений, связанных с несостоятельностью, с указанием на "гражданско-правовой характер возникших правоотношений", на то, что "дело рассматривается арбитражным судом" не имеет под собой никаких оснований (недопустимость обоснования отказа в уголовном преследовании ссылкой на гражданскоправовые отношения убедительно показана П.С. Яни). Но проблему эту игнорировать также нельзя. Сотруднику правоохранительного органа психологически тяжело расследовать преступление, связанное с банкротством, если дело о несостоятельности рассматривается одновременно арбитражным судом, и результаты его рассмотрения еще не известны. Особенно сложная ситуация возникает в связи с применением оздоровительных процедур, а также с исчислением ущерба (УК РФ связывает ответственность за банкротство с причинением "крупного ущерба"). При таких обстоятельствах, учитывая почти единообразное решение этого вопроса в экономически развитых странах, следовало бы определить "объективные условия" уголовного преследования банкротства, прямо указав в законе, что уголовное дело о преступлениях, связанных с банкротством, возбуждается, напр., при условии возбуждения в суде производства по делу о несостоятельности либо обращения в суд заявлением о возбуждении такого производства. При этом более удачным, с учетом, опять же, опыта новейших законодательств, представляется определение составов этих преступлений как формальных. Эффективность предупреждения банкротских злоупотреблений путем наложения административных штрафов, как это ныне предусмотрено в КоАП, вызывает серьезные сомнения. В то же время, определение в УК составов преступлений, связанных с банкротством, в качестве материальных создает серьезные преграды, иногда непреодолимые, возбуждению уголовного дела (напр., в случае оздоровительных мероприятий). К сожалению, пока эти вопросы в законе не решены, возбуждение уголовного дела о преступлении, связанном с банкротством, является делом крайне сложным, что обычно и позволяет преступникам избежать наказания. Поскольку действующий закон не предусматривает каких-либо "объективных условий" уголовного преследования преступлений, связанных с банкротством, следует исходить из того, что уголовное дело может быть возбуждено в любой момент, когда имеются достаточные данные, указывающие на признаки преступления (ст. 140 УПК), независимо от возбуждения производства в арбитражном суде и от стадии этого производства. При отсутствии таких данных при наличии поводов к возбуждению дела должна добросовестно проводиться проверка обстоятельств содеянного, направленная на выявление преступления. При этом следует учитывать, что "вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом" (ст. 69 АПК), а не наоборот. К сожалению, даже для законодателя эти простые правила, им же самим и сформулированные, не вполне понятны. Иначе сложно объяснить положения ст. 29 Закона "О несостоятельности (банкротстве)", отнесшего к ведению Правительства РФ утверждение "правил проверки наличия признаков фиктивного и преднамеренного банкротства". В действительности признаки этих преступлений определены в УК, а правила их доказывания - в УПК. Никаких других правил не нужно и они юридически невозможны, если будут отличаться от тех правил, которые сформулированы в УК и УПК (т.е. будут противоречить им). Характеризуя в целом нормы о преступлениях, связанных с банкротством, следует отметить, что нормы эти внутренне несогласованны. Определяющее значение в их формировании имел Закон о несостоятельности (банкротстве) предприятий 1992 г., ныне утративший силу. Этот закон был первым опытом современного российского законодателя в урегулировании вопросов, связанных с несостоятельностью (предыдущий конкурсный устав, принятый еще в 1832 г., утратил силу в связи с революцией 1917 г.). При разработке этого закона широко использовался зарубежный опыт, причем не всегда удачно. Иногда из разных правовых систем заимствовались несовместимые нормы. Так, в УК РФ под наименованием "неправомерные действия при банкротстве" скрывается традиционное злостное банкротство в современной его трактовке (охватывающей уничтожение имущества), сходной с УК Австрии. Под наименованием "преднамеренного банкротства" в УК РФ угадывается современное банкротство германского типа, однако вина ограничена прямым умыслом, причем наказывается это деяние значительно более строго. Разграничить эти две нормы при толковании и применении закона можно лишь насильственно и искусственно - законодатель, к сожалению об этом не позаботился. Норма о фиктивном банкротстве вообще является неудачным заимствованием неправильно понятой нормы из английского закона о краже 1978 г. (подробнее см.: Клепицкий И. Банкротство как преступление в современном уголовном праве // Государство и право, 1997. № 11) Неправомерные действия при банкротстве (ч. 1 ст. 195 УК). Состав сформулирован как материальный. Объективная сторона включает: 1) альтернативные неправомерные действия или бездействие, указанные в законе; 2) последствие в виде крупного ущерба и 3) причинную связь, а также 4) обстановку банкротства или его предвидения. Деяние может альтернативно выразиться в 6 формах, которые можно объединить в три группы: 1) сокрытие имущества в широком смысле (включая имущественные обязательства), не связанное с отчуждением имущества (сокрытие имущества; сокрытие имущественных обязательств; сокрытие сведений об имуществе, его размере, местонахождении либо иной информации об имуществе; передача имущества в иное владение; сокрытие, уничтожение, фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность); 2) отчуждение имущества; 3) его уничтожение. Данная норма применяется только при отсутствии признаков преднамеренного банкротства. Если сокрытие имущества, его отчуждение или уничтожение являются причиной неплатежеспособности, то при наличии прямого умысла, направленного на это, содеянное квалифицируется как преднамеренное банкротство. Сокрытие имущества и сведений о нем следует понимать как сокрытие вещей, причем не только как физическое их перемещение, но и как, напр., неправомерное умолчание о существовании и местонахождении имущества. Передача имущества в иное владение возможна только в отношении вещи и должна быть совершена во вред кредиторам (напр., не может причинить какого-либо вреда передача вещи на хранение, или в аренду, если ее местонахождение не скрывается). Сокрытие обязательств (как актива, так и пассива) обычно выражается в сокрытии информации о них и документов, их удостоверяющих. Существенным недостатком закона является то обстоятельство, что упущено указание на мошенническое увеличение пассива (фальсификация и признание мнимых долгов, завышение размера существующих долгов и т.п.). Именно такие действия наиболее характерны для хищнических банкротств в России последних лет. Подставное лицо (мнимый кредитор) в результате таких действий не только приобретает имущество за счет добросовестных кредиторов, но и, как правило, приобретает решающий голос в производстве по делу о несостоятельности. Напр., известен случай, когда банкрот с помощью мнимых кредиторов смог назначить конкурсным управляющим собственную супругу. В результате реальным кредиторам после конкурса не досталось почти ничего. Отчуждение имущества должно быть совершено во вред кредиторам, т.е. быть безвозмездным, неэквивалентным или явно бесхозяйственным (например, деньги проиграны предпринимателем в карточной игре или в предвидении несостоятельности руководитель выплачивает себе явно завышенную премию). Уничтожение имущества несостоятельного должника всегда совершается во вред кредиторам. При этом уничтожением имущества не является его нормальное потребление в хозяйственной деятельности (напр., краской красят стены, а бензин сгорает в двигателе автомобиля). Крупный ущерб - оценочный признак. Ущерб связан с неисполнением обязательств в их сумме (как в отношении контрагентов в обязательствах, так и в отношении бюджета, внебюджетных фондов, работников), а также с убытками, понесенными инвесторами (напр., акционерами). При этом важно установить причинную связь между деянием и ущербом. Обстановка - "банкротство или его предвидение". Федеральный закон о несостоятельности (банкротстве) определяет несостоятельность (банкротство) как признанную арбитражным судом неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей. Поэтому совершение преступления "при банкротстве" возможно только после признания должника банкротом (т.е. во время конкурсного производства). "Предвидение банкротства" означает предвидение лицом реальной возможности или неизбежности признания его в установленном порядке несостоятельным должником (т.е. наступления "признаков банкротства"). Это возможно как во время производства по делу о несостоятельности, так и до его возбуждения. Какихлибо временных пределов обстановки "предвидения банкротства" закон не устанавливает. Субъективная сторона преступления характеризуется виной в форме умысла (прямого или косвенного). Поскольку преступление умышленное - необходимо предвидение не абстрактной, а реальной возможности банкротства, и, соответственно, причинения ущерба кредиторам. Субъект преступления специальный - индивидуальный предприниматель-должник либо руководитель или собственник организации-должника (например, иностранной фирмы), достигший возраста 16 лет. К числу руководителей закон относит не только руководителей в узком смысле этого слова, но и любых лиц, осуществляющих в соответствии с федеральным законом деятельность от имени юридического лица без доверенности (напр, арбитражного управляющего). Иные лица могут нести ответственность только как соучастники должника, его руководителя или собственника. При этом если они действует в пользу должника - ответственность наступает по ст. 195 УК. Если же руководитель или иные лица расхищают имущество должника - они несут ответственность за хищения. Закон не предусматривает ответственности за действия, совершенные третьими лицами в пользу должника без его согласия, что является очевидным пробелом в законодательстве. Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 195, включает: 1) альтернативные деяния (неправомерное удовлетворение имущественных требований отдельных кредиторов в ущерб другим кредиторам лицом, знающим о своей фактической несостоятельности, а равно принятие такого удовлетворения кредитором), 2) последствие в виде крупного ущерба, 3) причинную связь, 4) обстановку фактической несостоятельности. Это преступление менее опасно, чем предусмотренное ч. 1 ст. 195. Требование кредитора должно быть действительным (определяющую роль играет, конечно же, субъективное отношение виновного к этому факту). Если речь идет о фиктивной сделке, направленной исключительно на уклонение от исполнения обязательств - ответственность наступает за преднамеренное банкротство (мнимый "кредитор" будет соучастником). Обстановка - фактическая несостоятельность, которая осознается преступником. Фактической несостоятельностью будет неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей (в том числе и до признания ее арбитражным судом). Крупный ущерб (оценочный признак) причиняется в связи с нарушением очередности и пропорциональности в удовлетворении требований. При его исчислении суммируется ущерб, причиненный всем кредиторам, бюджету и работникам. Субъективная сторона характеризуется виной в виде прямого умысла. Субъект специальный: достигшие возраста 16 лет индивидуальный предприниматель-должник, руководитель или собственник организации должника, а в случае неправомерного принятия исполнения - кредитор или работник (в широком смысле слова) организации-кредитора, действующий при исполнении своих обязанностей. Преднамеренное банкротство (ст. 196 УК) Объективная сторона выражена в альтернативных деяниях (создании или увеличении неплатежеспособности), последствии (в виде крупного ущерба или иных тяжких последствий) и причинной связи. При создании неплатежеспособности платежеспособный должник становится неплатежеспособным, т.е. неспособным исполнить свои обязательства перед кредиторами или обязанности по обязательным платежам. При этом неплатежеспособность может быть как действительной, так и фальсифицированной. Способы создания неплатежеспособности на квалификацию не влияют (это может быть, напр., сокрытие имущества, его уничтожение или расточение, заведомо убыточные сделки и т.п.). Увеличение неплатежеспособности по общему правилу квалифицируется по этой статье только если это деяние совершено лицами, участвовавшими в создании неплатежеспособности (при этом ущерб суммируется). В противном случае содеянное квалифицируется по ст. 195, хотя есть одно исключение: ст. 195 не предусматривает ответственности за фальсификацию долгов и иные действия, увеличивающие пассив такие действия всегда должны наказываться по ст. 196 УК (даже если речь идет не о создании, а лишь о увеличении неплатежеспособности). Если лицо увеличивает неплатежеспособность, удовлетворяя действительное требование кредитора (во вред другим кредиторам) - содеянное квалифицируется по ч. 2 ст. 195. Последствия - крупный ущерб кредиторам, а равно иные тяжкие последствия (напр., несостоятельность градообразующей организации). Все это оценочные признаки. Субъективная сторона характеризуется виной в виде только прямого умысла, а также совершением деяния в личных интересах или интересах других лиц. Практически для преступления характерна корыстная цель, однако закон мотивы и цели не конкретизирует. Субъект специальный: индивидуальный предприниматель или руководитель или собственник коммерческой организации, достигшие возраста 16 лет. Фиктивное банкротство (ст. 197 УК) Объективная сторона преступления выражается в действии (заведомо ложное объявление должником о своей несостоятельности), последствии в виде крупного ущерба и причинной связи между деянием и последствием. Объявления должником о своей несостоятельности действующее законодательство не знает (эта процедура отменена). Большинство правоведов склоняются к той точке зрения, что под объявлением должником о своей несостоятельности следует понимать обращение его с соответствующим заявлением в арбитражный суд. Такое обращение в суд является не только правом должника, но и его обязанностью (хотя новый закон и не предусматривает ответственности за ее неисполнение). Последствие - крупный ущерб (оценочный признак), который причиняется кредиторам в связи с необоснованным предоставлением отсрочки или рассрочки платежей, скидки с долгов, а также в связи с освобождением должника от долгов. Причинная связь между деянием и последствием возможна лишь при дополнительных условиях (напр., должник скрывает свое имущество, фальсифицирует долги, либо эксплуатирует легкомыслие кредиторов, не удосужившихся проверить его имущественное положение и простивших ему долг или его часть в мировом соглашении). Субъективная сторона фиктивного банкротства характеризуется виной в виде только прямого умысла. Цель - введение в заблуждение кредиторов для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов, а равно для неуплаты долгов. Субъект тот же, что и при преднамеренном банкротстве. Незаконное получение кредита (ст. 176 УК) Подробно с этой нормой, заимствованной из германского законодательства, можно ознакомиться в ранее упомянутой моей статье в журнале законодательство (№ 1 и 2 за 2003 г.) Ст. 176 предусматривает два самостоятельных состава преступления: в ч. 1 кредитный обман; в ч. 2 - незаконное получение или использование государственного целевого кредита. Кредитный обман - менее опасное преступление, чем мошенничество. Эта норма применяется при отсутствии признаков мошенничества, когда не установлен обман в намерении исполнить обязательство. Основное отличие кредитного обмана по уголовному праву России от германского прототипа - материальный состав преступления (что создает серьезные проблемы при уяснении субъективных признаков этого преступления и препятствует эффективному применению этой нормы). Объективная сторона кредитного обмана выражается в 1) действии (получение кредита либо льготных условий кредитования путем предоставления потенциальному кредитору заведомо ложных сведений о хозяйственном положении либо финансовом состоянии индивидуального предпринимателя или организации), 2) последствии в виде крупного ущерба, 3) причинной связи. Понятие кредита в правоведении остается дискуссионным. Некоторые ученые (в том числе и такие авторитетные специалисты, как, напр., Б.В. Волженкин) полагают, что речь идет только о кредите, предоставляемом кредитной организацией. Правильным представляется другое толкование закона - речь идет о любом кредите, в том числе и о коммерческом, напр., авансе или отсрочке платежа (такое толкование закона предложено Н.А.Лопашенко и поддержано многими правоведами, хотя практические работники ввиду неясности вопроса избегают применять закон в соответствии с его смыслом и буквой, прибегая к ограничительному толкованию). Льготные условия кредитования должны быть предусмотрены нормативным правовым актом (в том числе и локальным). Получение преимуществ в сравнении с обычными условиями кредитования само по себе не является льготой. Способ - обман, выразившийся в предоставлении потенциальному кредитору заведомо ложных сведений о хозяйственном положении либо финансовом состоянии потенциального должника. Последствие - крупный ущерб (оценочный признак), который причиняется, как правило, в связи с неисполнением обязательства. Субъективная сторона кредитного обмана характеризуется виной в виде прямого или косвенного умысла. Эта точка зрения преобладает в правоведении. При этом прямой умысел по отношению к последствиям нетипичен для этого преступления (будет мошенничество), хотя полностью его исключать нельзя (например, при получении льготных условий кредитования). Субъект специальный: руководитель организации или индивидуальный предприниматель, достигший возраста 16 лет. Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 176 выражается альтернативно: 1) в незаконном получении государственного целевого кредита, последствии (крупный ущерб гражданам, организациям или государству) и причинной связи; 2) в использовании такого кредита не по прямому назначению, последствии (крупный ущерб гражданам, организациям или государству) и причинной связи. В качестве государственного целевого кредита следует понимать кредиты, предоставленные за счет бюджетов Российской Федерации или ее субъектов. Порядок их предоставления определен в Бюджетном кодексе. Незаконное его кредита - это получение с нарушением требований закона, в том числе, напр., сопряженное с обманом, подкупом, использованием ошибки или халатности уполномоченного должностного лица. Нецелевое использование кредита - это его использование на иные цели, чем указано в договоре. Крупный ущерб может быть причинен не только государству, но и гражданам и организациям (в том числе и организации-должнику). Субъективная сторона сходна с субъективной стороной кредитного обмана. Субъект общий, ответственность возможна с 16 лет. Злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности (ст. 177 УК) Объективная сторона выражается в действии или бездействии (злостном уклонении от погашения кредиторской задолженности в крупном размере или от оплаты ценных бумаг после вступления в силу соответствующего судебного акта). Кредиторская задолженность - это сумма всех денежных обязательств должника (есть мнение, что кредиторская задолженность - это задолженность только по кредитам кредитных организаций, но это мнение никак не обоснованно и не соответствует обычному употреблению этого термина в русском языке и в юридической лексике). Задолженность по оплате ценных бумаг является частью кредиторской задолженности. Злостность уклонения - оценочный признак. Исполнение судебных решений о взыскании денег представляет сложность лишь при недостатке денег, имущества и доходов, на которые может быть обращено взыскание. Поэтому злостным уклонением следует считать сокрытие доходов и имущества от принудительного взыскания, ситуацию, когда скроется сам должник, подкуп судебного исполнителя, руководителя организации-должника и т.п. Нельзя рассматривать в качестве "злостного уклонения" бездействие лица, добровольно не исполнившего судебное решение о взыскании, если при этом нет сокрытия имущества или доходов. В такой ситуации судебный пристав просто обратит взыскание на имущество или доходы должника. Если же лицо не имеет необходимого для погашения задолженности имущества или доходов, то привлечение его к ответственности (напр., он нигде не работает и не пытается трудоустроиться) практически невозможно с учетом ряда норм международного права (ст. 8 и 11 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г., ст. 1 Протокола № 4 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 4 этой Конвенции с учетом ее официального толкования, Конвенции относительно принудительного и обязательного труда 1930 г.). Согласно Примечанию к ст. 177 УК Кредиторской задолженностью в крупном размере признается задолженность гражданина в сумме, превышающей 500 МРОТ, а организации - 2500 МРОТ. При уклонении от оплаты ценных бумаг размер задолженности на квалификацию не влияет. Субъективная сторона преступления характеризуется виной в виде прямого умысла. Мотивы и цели на квалификацию не влияют. Это преступление может быть совершено и в пользу государственной организации-должника. Субъект специальный: руководитель организации-должника или гражданин-должник (не обязательно предприниматель), достигший возраста 16 лет.
