Телеология: между Вечностью и Временем
advertisement
Телеология: между Вечностью и Временем С.С. Лазарев Континуальное и запредельное триединство «Число – Пространство – Время» рассматривается здесь не только как априорное условие возникновения и эволюции дискретного многообразия Бытия, но и как исходная напряженность – Первополе (=Инобытие), потенция и источник появления все более локальных полей (континуальностей), сопровождающих эволюцию дискретно явленного разнообразия Природы. Первополе – мистическая потенция числа и меры, определившая «коридор» процессуальности Бытия, ее телеологичекую направленность как магистраль эволюции. Процессы становились все более сложными (синергийными) и, наконец, появилась высшая процессуальность – вторичная телеология (идеальность) – сообщества рефлексий, призванных замкнуть (преодолеть) Время. Необходимость скрыта в том, что совершается и обнаруживается только в конце. Г.В.Ф. Гегель Мы имеем две реальности: вещество и поле. А. Эйнштейн Согласно диалектическому материализму, на котором мы воспитывались, триада «материя – пространство – время» есть объективная реальность, вне которой «в мире нет ничего», а «материя есть единственный источник и последняя причина всех процессов в природе»1. Целостность упомянутой триады не вызывает сомнения, тем более, что она была подтверждена точной наукой: в физике время – четвертая координата пространства, а согласно ОТО, материя есть искривленное пространство-время. Данная статья – попытка дать логические основания тому, что в нашем мире есть еще нечто помимо этой триады: некий след от другого, исходного и вечного мира – Ничто (Небытия). Сама материя, что тоже подтверждено наукой, возникла из ничего2. Кроме того, очевиден логический изъян материалистической концепции: если считать, что материя существовала во времени всегда, то время превращается в синоним вечности – категорию запредельную, внебытийную. Если бы за нашими плечами стояло не время, а вечность, то мы были бы настоящим (абсолютным) Божеством, а не вторичными «локальными богами», конечными в пространстве и времени. 1 Êðàòêèé ôèëîñîôñêèé ñëîâàðü. Ì., 1951. Ñ. 67, 277. 2 Материалисты правы, что сознание как идеальный продукт эволюции материи вторично, но правильнее сказать, что сознание как постматериальная сущность вторично по отношению к исходному идеальному – к запредельному и невыразимому Небытию3. Проблема «идеальное – материальное» не есть проблема разграничения двух «антимиров»: ведь помимо вторичного идеального (сознание) есть онтологическая идеальность (например, математические сущности), в которую, согласно представлениям физиков, погружена вся природа. Такого рода «среда» и есть то, что влияет на Бытие и что имеет отношение к понятию «телеология». Демаркационная линия, разделяющая два «антимира», приурочена не к границе «идеальное – материальное», а к границе «непроцессуальное – процессуальное», которая и определяет три основные антиномии двух миров: «абсолютное – относительное», «бесконечное – конечное», «вечное – временнóе»4. Сама по себе телеология не есть процессуальность, и в этом смысле она – из мира запредельного (небытийного), но она есть условие процессуальности, ее потенция и среда. Вот почему наиболее сложная проблема телеологии, с которой мы и начнем статью, – проблема размыкания замкнутого в себе Небытия как первопричина возникновения конечной и временнóй процессуальности. О телеологии как первоисточнике процессуальности нельзя сказать ничего определенного, ибо это запредельная сущность: она не зависит ни от сознания, ни от ощущения; очевидно, это та чисто интуитивная ноуменальность, которую Кант называл «вещью в себе». В метафизике как трансцендентальном ядре философии, имеющем дело с немногими первосущностями, понимание и интуиция более существенны, чем в науке, где превалируют опытные знания и дискурс. Для меня, например, было приятным удивлением обнаружить 2 Çåëüäîâè÷ ß.Á. Âîçìîæíî ëè îáðàçîâàíèÿ Âñåëåííîé èç «íè÷åãî»? // Ïðèðîäà. 1988. ¹ 4. Ñ. 16–26. Çäåñü Íåáûòèå ñîîòâåòñòâóåò òîìó, ÷òî Ïëàòîí â «Òèìåå» íàçûâàë Áûòèåì, – åäèíîå è âå÷íîå ñóùåå, îáðàçåö äëÿ èëëþçîðíîé èçìåí÷èâîñòè. 4 Ëàçàðåâ Ñ.Ñ. Îíòîëîãèÿ òî÷íîñòè è ïðîãíîñòè÷íîñòè // Âîïð. ôèëîñ. 2004. ¹ 1. Ñ. 126–140. Ëàçàðåâ Ñ.Ñ. Ñòðàòèãðàôèÿ è ïàëåîíòîëîãèÿ êàê íàóêè èñòîðè÷åñêèå: âçãëÿä «ñâåðõó» // Ýâîëþöèÿ áèîñôåðû è áèîðàçíîîáðàçèÿ. Ê 70-ëåòèþ À.Þ. Ðîçàíîâà. Ì.: ÊÌÊ. 2006. Ñ. 580–597. 3 3 определенное совпадение моих интуиций о Божественном с таковыми М. Экхарта5. Еще позже из замечательной книги Е.А. Торчинова6 я узнал, что сходные представления о запредельном возникали в разных религиях параллельным путем, принимая только разные формы. Очевидно, что параллелизмы есть общая особенность любой процессуальности (а не только свойство биологической эволюции), что это есть некая тенденция, ограничивающая и собирающая развертывающееся многообразие во всех сферах эволюирующего Бытия, и что с сутью параллелизмов связаны общие эпигенетические и системные механизмы, организующая сила которых коренится в некой необычной среде – инобытийной, т.е. преформационной, телеологической. Другим оправданием постановки столь сложной темы для меня, нефилософа (я – палеонтолог, т.е. специалист по проблемам эволюции), который не пропустил через себя достаточно большую выборку соответствующей литературы, может послужить ссылка на то, что я получил в готовом виде профессиональный фундамент: глубокий анализ истории метафизических проблем в работах столь авторитетного философа как П.П. Гайденко. Я имею в виду прежде всего две ее книги7, причем вторая из них имеет сходное с данной статьей триадное название: «Время. Длительность. Вечность». Место длительности в заглавии моей статьи занимает ее аналог – телеология как «мост» между абсолютно непроцессуальной вечностью и процессуально конечным временем. Длительность я понимаю не просто как конечный отрезок монотонного времени («тиканья») между двумя инновациями (актами творчества), но и как внешне непроявленный интервал концентрации запредельной напряженности для очередного процессуального импульса. Аналогом такой концентрации в человеческом сознании является медитативная сосредоточенность в процессах творчества, предваряющая инсайт. В результате общая модель любого процесса – ступенчатая линия, отражающая череду стабильных состояний 5 6 Ýêõàðò Ì. Äóõîâíûå ïðîïîâåäè è ðàññóæäåíèÿ. Ì.: Ïîëèòèçäàò, 1991. 192 ñ. Òîð÷èíîâ Å.À. Ðåëèãèè ìèðà. ÑÏá.: Ïåòåðáóðãñêîå Âîñòîêîâåäåíèå. 200. 384 ñ. 4 (длительностей) и творческих импульсов, ломающих модель идеальной, однообразной длительности (вертикальная прямая) и придающих ей направленность. Вместо единой, бытийно бессодержательной длительности (математическое время – t) появляется ступенчатая последовательность качественно различных отрезков длительностей как основа асимметрии и направленности времени8. Таким образом, центр тяжести статьи переносится с триады «вечность – длительность – время» на триаду «вечность – телеология – эволюция», где понятие «вечность» остается на своем месте (на то она и вечность); понятие «время», приобретая конкретный, «земной», т.е. процессуальный смысл (качественная неоднородность и необратимость), становится синонимом понятия «эволюция», а понятие «длительность», наполняясь функциональным содержанием (смена длительностей – смена качеств), превращается в телеологию. В рефлексии проблема процессуальной направленности имеет как логический (рациональный) аспект, где «Я» есть нейтральный элемент среди внешнего многообразия, так и эмоционально-нравственный (иррациональный) аспект, связанный с переживанием внутренней глубины как исходного Всеединства, отрефлектированного в религиях. Этот аспект внутренней рефлексии лучше выражается в художественной форме. Например, в легенде о Великом Инквизиторе у Ф.М. Достоевского проблема Запредельного «растворяется» в эмоциях, и требуются определенные усилия философа, чтобы добраться до ее метафизического ядра9. В современной литературе образец метафизического ядра, который едва просвечивает сквозь высокохудожественную ткань прозы, явлен в романе Л. Улицкой «Даниэль Штайн. Переводчик». Однако проблемы рефлексии – проблемы вторичной телеологии – здесь лишь едва затрагиваются; основной упор делается на объяснении понятия «телеология» как 7 Ãàéäåíêî Ï.Ï. Ïðîðûâ ê òðàíñöåíäåíòíîìó: íîâàÿ îíòîëîãèÿ ÕÕ âåêà. Ì.: Ðåñïóáëèêà, 1997. 495 ñ. Ãàéäåíêî Ï.Ï. Âðåìÿ. Äëèòåëüíîñòü. Âå÷íîñòü. Ì.: Ïðîãðåññ-Òðàäèöèÿ, 2006. 464 ñ. 8 Ëàçàðåâ Ñ.Ñ. Îíòîëîãèÿ òî÷íîñòè è ïðîãíîñòè÷íîñòè // Âîïð. ôèëîñ. 2004. ¹ 1. Ñ. 126–140. 9 Åâëàìïèåâ È.È. Âåëèêèé Èíêâèçèòîð, Õðèñòîñ è äüÿâîë: íîâîå ïðî÷òåíèå èçâåñòíîé òåìû Äîñòîåâñêîãî // Âîïð. ôèëîñ. 2006. ¹ 3. Ñ. 144–154. 5 запредельной среды, запустившей и регулировавшей отношения в посюстороннем многообразии процессуальности. Высшая иерархия Универсума: Небытие – Инобытие – Бытие. Триадная основа эволюции Бытия. Поле, телеология и процессуальность Онтологию нашего процессуального мира можно выразить одним словом «процессуальность» – понятием, которое более полно раскрывается через три свои ипостаси: «относительность – конечность – временность». Эти три первосущности принимаются в качестве аксиомы для обсуждения любых мировоззренческих и методологических проблем Бытия. Три ипостаси процессуальности взаимосвязаны (конечность означает временность, а значит относительность), но все же обладают определенной самостоятельностью. Иное дело – антиномичный мир (антимир) Небытия (Ничто), который абсолютно непроцессуален (замкнут), а потому должен был бы выражаться противоположной аксиоматикой: «абсолютность – бесконечность – вечность». На самом деле, это «триединство» – лишь апофатическое отражение посюстороннего триединства, а по сути, это нечто Единое (невообразимое Всеединство) и бесструктурно непрерывное. Однако эти два антимира – континуально единое идеальное Небытие и дискретно многообразная материальность Бытия – связаны между собой трудно выразимой промежуточной сущностью, некоей эманацией Небытия, которая континуальна, но сочетает в себе Единство с тем множеством, которое информационно связано с дискретным множеством Бытия и в разной степени жесткости влияет на него. В рамках антиномичной структуры Универсума (Небытие – Бытие) эта дополнительная сущность – Инобытие – есть представитель Небытия в Бытии. Функция Инобытия – создание той мистической напряженности, которая влияет на общий вектор актуализации процессуальности и на формирование в ней бытийных смыслов. Этот своего рода инобытийный тензор связывается 6 здесь с понятием «телеология», причем максимально жестко он был выражен на первом этапе эволюции Бытия (физические процессы). Анализ высшей структурированности Универсума позволяет осознать как фантастическую эффективность математики в физике, так и ее ограниченность в исторических науках (тщетность «пифагорейского синдрома»)10; более того, он позволяет мне (нефизику) вмешаться в те дискуссии физиков, которые касаются основ их науки. Итак, исходное Всеединство (Небытие) абсолютно непроцессуально (замкнуто). Небытийность триады «абсолютность – бесконечность – вечность» заключается в абсолютной синонимичности ее «частей»: они не есть части чего-то более общего (подобно органам в организме), но образуют то Всеединство (некий аналог Троицы в христианстве), которое в свою очередь есть условие появления уже бытийной первотриады. Действительно, понятие «абсолютность», т.е. безотносительность можно трактовать как пространственновременную беспредельность (бесконечность и вечность). Три запредельные и всеединые ипостаси «абсолютное – бесконечное – вечное» есть предел (горизонт) умопостижения Небытия, предел аналитики, сверх которого мы не можем ничего сказать об абсолютном Всеединстве, т.е. о непроцессуальном Ничто. Иначе говоря, «запредельность» этой первотриады есть своего рода попытка взгляда на границу Бытия/Небытия со стороны последнего. При пересечении границы эта запредельно исходная триада фантастическим (мистическим) образом переходит в свою противоположность, т.е. в антиномичную первотриаду Бытия «относительность – конечность – временность». Впрочем, фантастичность (мистичность) перехода смягчается простотой начальной бытийности (физической «процессуальности»): конечность – замкнутостью относительность пространства, здесь временность – представлена монотонностью числом, (точнее – однородностью) допроцессов. Таким образом, мы приходим к видоизмененной первотриаде 10 Î íåâîçìîæíîñòè êàðäèíàëüíîãî (îêîí÷àòåëüíîãî) ðåøåíèÿ ïðîáëåì â èñòîðè÷åñêèõ íàóêàõ (ñòðàòèãðàôèè, áèîëîãèè) ñ ïîìîùüþ «÷èñëà» – ñì. ïóáëèêàöèþ àâòîðà â äâóõ ñáîðíèêàõ: Ñòðàòèãðàôèÿ è ïàëåîíòîëîãèÿ êàê íàóêè èñòîðè÷åñêèå: âçãëÿä 7 Бытия «число – пространство – время», которая есть всего лишь более конкретное выражение (раскрытие) первотриады «относительное – конечное – временное». Она известна в метафизике, начиная с Лейбница, где связана с «принципом достаточного основания»11, а у Канта ее можно трактовать как высшую априорность познания. В науке Нового времени, образцом которой стала физика, «число», выражавшее пространственно-временные отношения, заняло центральное место не только потому, что оно унаследовало пифагорейский подход (формула «все есть число»), но и потому, что онтологически число (вместе с пространством-временем) действительно находится в базисе Бытия как «мост», соединяющий два «антимира». Число и мера на физико-химическом (начальном) этапе эволюции Бытия идеально описывает связи (отношения) еще не оформившейся материи – код вещественности (а не код вещей), т.е. нечто идеальное, находящееся в основе всего развертывающегося многообразия материальных форм. В контексте эволюции и телеологии важно понимать, что число в физике выражает не суть вещей, но суть отношений. Для более ясного понимания возникновения и начальной эволюции Бытия попробуем максимально формализовать вышеизложенное, используя триадную модель как выражение сути процессуальности. Эта своего рода «игра в бисер» не бесполезна: триады как сущностный «скелет» диалектики и относительности посюстороннего мира уже давно исследуются в работах Р.Г. Баранцева. Формула, выражающая последовательность самой общей истории процессуальности такова: Т-0//Т-1/Т-2. Здесь Т-0 и Т-1 есть пара вышеупомянутых антиномичных первотриад, причем первая из них (Небытие) выражает абсолютную запредельность (Ничто), а вторая (Инобытие) уже несет потенцию процессуальности, которая разворачивается затем в мире Бытия (Т-2); косые линии (//, /) – «ñâåðõó» // Ì.: ÌÊÌ. 2006. Ñ. 580–597; In memoriam. Ñ.Â. Ìåéåí: ïàëåîáîòàíèê, ýâîëþöèîíèñò, ìûñëèòåëü. Ì.: ÃÅÎÑ, 2007. Ñ. 67–82. 11 Êàññèðåð Ý. Ôèëîñîôèÿ ñèìâîëè÷åñêèõ ôîðì. Ò. 2. Ì.-ÑÏá.: Óíèâåðñèòåòñêàÿ êíèãà, 2002. 280 ñ. 8 границы, отделяющие три мира: Небытие//Инобытие/Бытие. А теперь – более подробное объяснение последовательности триад от Небытия к Бытию. Небытие: абсолютное Всеединство, а значит непроцессуальность, где Т-0 («абсолютность – бесконечность – вечность») есть запредельная, апофатически понятная «первотриада» как условие потенциальности (условие условия процессуальности) // Инобытие, где Т-1 («относительность – конечность – временность») есть только потенция, условия (проект) процессуальности, но еще не она сама / Бытие, где Т-2 есть актуализация процессуальности в ее материально-идеальном выражении. Бытие в свою очередь фрактально представлено тремя триадно структурированными подэтапами: Т-2а («число – пространство – время») – триада, выражающая дофеноменальный этап эволюции Бытия, т.е. вещественность, которая не наблюдается, но умопостигается через число (идеально выраженная онтология начала процессуальности); это – начало и основа невообразимо большого (но конечного) роста многообразия следующего этапа процессуальности Т-2b («материя – пространство – время»), где материя предстает как непосредственно воспринимаемый мир форм (объекты, вещи), обладающих пространственно-временной ограниченностью (конечностью); Т-2с («созерцание – воображение (с инсайтом) – запоминание нового»)12 – эпифеноменальная триада, рефлектирование любой процессуальности (процесс процессов). Рефлексия как вторичное идеальное все больше и больше принимает на себя функцию телеологии, ее роль – завершение магистрали эволюции, преодоление (замыкание) Времени как противоречивой череды процессуальности. В этом смысле рефлексия есть последний этап «саморазвития Духа» – телеологии. Таким образом, вся последовательность триад, исключая абсолютную неподвижность Т-0 (Всеединство), отвечает высшему циклу Универсума: Т-1 Т-2а,b Т-2с, т.е. первичное идеальное материальное вторичное идеальное. Здесь последовательность, 9 обозначенная стрелками, есть вместе с тем наложение очередного этапа (сущности) на предыдущие. Это значит, что первосущность Т-1 органически пронизывает всю эволюцию Бытия (Т-2а,b,с). Постоянное присутствие этой инобытийной среды (непрерывности) в дискретно проявленном Бытии и есть то, что можно назвать полем (сущность «везде и сейчас») и телеологией (сущность «везде и всегда») – поле во времени. Исходная телеологическая напряженность («пространство-время» = гравитация) жестко определена числом и мерой (гравитационная постоянная), а при завершении высшего цикла (T-2с) появляется осознавшая себя идеальная и непредсказуемая («невычисляемая») процессуальность – рефлексия, которая как таковая приняла на себя телеологическую функцию (ответственность за финал). Рефлектирование всегда связано с противоречивым выбором, ибо оно, с одной стороны, привязано к породившей ее материальной капсуле (ко всей истории материального), а с другой стороны, призвано максимально освободиться от нее, преодолеть исторический груз (инерцию) материальности – преодолеть процессуальное время, вернуться к его истоку (к непроцессуальной длительности). В этой противоречивой совместности – суть этических проблем Человека. Первотриада Бытия и Время: отпадение «мировой души» от Всеединства. Поле: континуально напряженная среда. Телеология: полевая дифференциация во Времени, определяющая отношения («самоорганизацию») дискретной эволюции Бытия Понятие «число» у истоков Западной цивилизации (Древняя Греция) имело бóльшее отношение к неподвижности (определенности), или иначе – к латеральной (пространственной) сущности, нежели к сущности вертикальной (временнóй), связанной с изменениями. Само время тогда было циклически определенным (еще не «выпрямившимся» в вертикаль), а все наблюдаемое считалось заранее предопределенным «сверху» – трагическая неотвратимость судьбы, воплощенная, например, в трагедиях Софокла. Тем 12 Ýòà òðèàäà ðåôëåêñèè ïîëíîñòüþ ñîîòâåòñòâóåò ìîäåëè ïîñëåäîâàòåëüíîñòè â ëþáîì îòäåëüíî âçÿòîì ïðîöåññå. 10 самым, понятие числа у греков связывалось не просто с прагматикой измерения 13, но рассматривалось в качестве некоей организующей первосущности, лежащей в основе феноменально проявленного мира: гармония вещей определялась числовыми пропорциями (соразмерностями) – согласием несогласного. В этом суть пифагорейской традиции. Гераклит, для которого основной сущностью мира было время как изменение, оставался «темным» (непонятным). В зарождающейся философии явно преобладала «горизонталь», что относится и к платонизму – наследнику пифагореизма. Архетипом (прообразом) времени, по Платону [«Тимей», 37, 38], была вечность – некая фундаментальная и неизменная первосущность, а время связывалось с изменчивостью и иллюзорностью нашего подлунного мира. Позже Зенон Элейский в своих апориях, соединяя (совмещая) запредельную пространственно-временную бесконечность (континуальность) с посюсторонней конечностью (дискретностью) нашего мира, продемонстрировал парадоксальную несовместимость этих двух антиномичных сущностей. Именно в их несовместимости и состоит разгадка «фокусов» Зенона. Но на периферии древнегреческой мысли возникла и «тлела», дожидаясь своего часа, параллельная традиция, связанная с именем «темного» Гераклита: время вместе с пространством – мера всего в мире, а знание о них выражено на языке чисел. Эта концепция больше соответствовала онтологии нашего конечного мира, его процессуальности, совмещающей череду относительно стабильных состояний («горизонталь») с творческими состояниями хаоса, прошивающими стабильность и нанизывающими ее на магистраль эволюции («вертикаль»). Основа философии «вертикали» в сознании появилась на Востоке более чем за полтысячи лет до формирования «горизонтали» в древнегреческой философии: с того дня как Моисей получил «закон», время истории разомкнулось, «выпрямилось», стало необратимым. Но только христианство как более синтетическое мироощущение, перешагнувшее рамки иудейства, стало, очевидно, потому столь широко распространенным, 13 Математика возникла задолго до античности как сугубо прагматическая дисциплина 11 что открыло «одновременно и личную свободу, и длящееся время (взамен циклического времени)»14. Произошло совмещение греческой «горизонтали» и иудейской «вертикали» (рациональное и иррациональное начала) – крест, который несет на себе высшее живое (земное) существо, получившее «искру Божию»). С «шизофреническим» расщеплением в сознании человека элементов рационального и иррационального можно, вероятно, связывать понятие первородного греха в ветхозаветном мифе. То же самое, но применительно к онтологии, отрефлектировано в поздней античности (у Плотина): время возникло как отпадение «Мировой Души» от исходного и самодостаточного единства и тем самым получило деятельно-суетную природу. В этом Плотин, по П.П. Гайденко15, опередил свою эпоху и оказал влияние на позднейших платоников и отцов обеих христианских церквей. Именно у демаркационной линии, разделяющей первотриады (Т-0//Т-1), появилось Время, «отпавшее» от Вечности и представленное исходно своей первой, математической (t) ипостасью; там же и Пространство как нечто беспредельное, но конечное (замкнутое), «отпало» от запредельной Бесконечности; там же и Число как идея множественности и относительности «отпало» от единого Абсолюта («выросло» из Единицы). Отметим исходную неотделенность «Мировой Души»-времени от двух других первосущностей: от пространства (время здесь всего лишь его четвертая координата) и от числа (математическое время t). Такое время (время физическое) есть посюсторонняя длительность, архетипом которой является непроцессуальная (запредельная) Вечность. Оно соответствует временидлительности в физике; это – допроцессуальность (монотонная процессуальность) как этап перехода от Вечности к Времени, как условие и потенция всей последующей, все более неоднородной процессуальности – череды разнокачественных состояний длительностей. (см. О. Нейгебауер. Точные науки в древности. М.: Наука, 1968. 224 с.). 14 Элиаде М. Космос и история. М.: Прогресс, 1987. 312 с. (цит. – с. 143). 15 Гайденко П.П. Время. Длительность. Вечность. М.: Прогресс-Традиция, 1006. 464 с. 12 Рациональным аналогом «отпадения Мировой Души» в физике можно считать умопостигнутое понятие «инфляция», которое, согласно распространенной сейчас космологической модели возникновения Вселенной, соответствует тому исходно первому микромгновению ее существования (интервал 10-43 – 10-32 сек), когда невероятно гигантские силы отталкивания «ложного» вакуума (Большой взрыв) сменились силами привычного нам гравитационного притяжения и тем самым было «включено» Время Вселенной 16. Этот мистический и чисто математический ретроспективный «прогноз» возникновения Бытия был, как говорится, открыт на «кончике пера», но он вполне заслуживает доверия, ибо контакт Небытия и Бытия не может быть по сути чем-то заурядным, понятным и причинноследственным. Там и тогда, у контакта Небытия и Бытия, появилось («отслоилось» от Небытия) нечто абсолютно идеальное и несущее информацию (обобщенную программу) об основе будущей процессуальности Бытия – некую потенциальную динамику в свернутой, не раскрытой форме. Ее можно назвать телеологическим Инобытием или же использовать научный (физический) термин «поле», но поле общеединое, не развернутое и включающее в себя всю потенцию процессуальности (не только физическую). Важно, что телеологическая информация о начале Бытия (бытия дофеноменального) была очень однозначной и ей вполне соответствовал жесткий язык математики. Информация для последующей (настоящей) процессуальности (феноменальной и особенно – эпифеноменальной) становилась все менее директивной, а соответственно итоги процессуальности становились все менее предсказуемыми. Процессы получали все бóльшую возможность выбора, но это не означало их вседозволенности. В таком сценарии Инобытие предстает как некая эманация Небытия, как среда, несущая потенцию всей процессуальности, как система усложняющихся полей (напряженностей) – среда, в которой эволюирует бытийная процессуальность. 16 Девис П. Суперсила. М.: Мир, 1989. 272 с. 13 Число и мера – начальные условия и ось телеологии, язык физики. Триада «Число – Пространство – Время» есть гравитация как источник телеологии – раскрытия все более локальных полей-напряженностей, соответствующих эволюции процессуальности Природа, как полагал основатель новоевропейской науки Г. Галилей, написана на языке математики, т. е. на языке жестком и однозначном, но это был язык только первых (физических) глав книги природы. Несколько иначе выражался Г. Гегель: «… математика природы по существу своему должна быть наукой о мерах»17. Такое определение связи математики с природой гораздо более точное: физические константы как исходные меры в природной множественности предопределили общую магистраль эволюции (антропный принцип), а различного рода меры (симметрии, отношения) пронизывают всю эволюцию нашей планеты. Иначе говоря, мера в широком смысле есть некая ось («позвоночник»), на которую нанизывались растущие смыслы Бытия. Собственно говоря, дофеноменальный мир это и есть жесткая ось Бытия, представленная исходными симметриями (мерами), где время оставалось чисто количественной (математической) сущностью, и где оно представлено лишь потенцией и началом в движущем механизме будущей триады «количество – мера – качество». Эта обобщенная телеологическая триада (назовем ее Т-3) есть, по сути, «вертикальная» ипостась наших «горизонтальных» триад (Т-2а,b,c): она «выпрямляет» время, превращая его из четвертой координаты пространства в творящую «вертикаль» все более сложных качеств – не произвольных, но через меру связанных с предшествующими качествами (смыслами) Бытия. В дофеноменальном мире телеология сводится к созданию исходных мер как априорного условия феноменальности. В феноменально выраженном мире меры как выражение симметрии и механизм стабилизации отношений разных процессов остаются, но принципиально меняется характер Времени: оно приобретает ясно выраженную асимметрию, направленность, нацеленность. Здесь математика из «царицы» происходящего 14 превращается в формального регулировщика эволюции, который лишь ограничивает (канализирует) ее пути и статистически определяет количественные соотношения взаимосвязанных процессов. Начальному, физико-химическому (феноменально непроявленному) этапу эволюции Вселенной отвечает математически непрерывное время-длительность, т. е. Время трансцендентное, единое и качественно бесструктурное (однородное). Это однородное Время-напряженность неотделимо от Пространства и Числа как некое идеальное Первоединство, телеологически определившее пространственно-временные меры (константы) Вселенной, причем в самом Времени сконцентрирован код развертывания многообразия Бытия. телеологическая В этом напряженность, смысле метафизическое регулирующая Время (направляющая есть и потенциально ограничивающая) процессуальность бытия. Это регулирование затрагивает и неограниченную в принципе власть Числа (математики как таковой). История познания нашего бытийного мира находится между двумя пределами использования власти Числа: 1 – число как жесткий пифагорейский фетиш (вещи есть числа), и основа предопределения (вычисляемости) процессуальности, причем не только физической18; 2 – число как основа реализации в нашем мире всего пространства логических возможностей: невообразимое множество параллельных миров, эвереттика. Мистический компонент при любой трактовке числа неизбежен, так как он уводит в исходную Запредельность. Наиболее приемлемым (необходимым и достаточным) мне представляется тот вариант роли числа в процессуальном мире, который связан с понятием телеологии и максимально жестко проявлен на первом, дофеноменальном этапе эволюции Вселенной. При такой («промежуточной») трактовке числа пифагорейская формула «вещи есть числа» преобразуется в формулу «вещественность есть числа (и меры)», относящуюся только к дофеноменальной основе Бытия. Этому не противоречит и 17 18 Гегель Г. Нака логики. СПб.: Наука, 1997. 779 с. (цит. – с. 311). Аронов Р.А. Пифагорейский синдром в науке и философии // Вопросы философии. 1996. № 4. С. 134–146. 15 классическая механика, которая редуцирует разнообразие вещей (феноменов) до «материальных точек» и количества. Отпадение «Мировой Души» применительно к началу эволюции Бытия (запуску процессуальности) и в более современной (рациональной) интерпретации можно представить себе как след (наследие) неведомого нам чисто идеального Инобытия, выраженного исходно в Числе – информационной сущности, которая первично очень жестко несла функцию мер и отношений в появившейся энергии-массе. В физико-химической вещественности Число вместе с Пространством и еще почти необособившимся от него Временем составили исходную триединую потенцию – мистически заданную напряженность Первополя, которую, очевидно, можно соотнести с уже ставшим научным понятием – физическим полем тяготения. Действительно, гравитация занимает особое место среди других силовых напряженностей: если все другие физические взаимодействия имеют место в пространствевремени, то гравитация сама по себе и есть пространство-время («возмущение пустоты», искривление пространства-времени, согласно ОТО). Гравитация – не только первое, но и универсальное, т. е. вездесущее и вечное взаимодействие в масштабе Вселенной. До сих пор в физике не найден материальный носитель гравитации (гравитон), и не все физики верят в его существование. В этом, по-моему, есть и метафизический резон: гравитация как начало посюстороннего взаимодействия и как активная ипостась пространства-времени, выраженная на языке числа, есть условие воплощения процессуальности (Число – Пространство – Время). По-видимому, гравитацию можно рассматривать как изначально единую телеологическую потенцию, Первополе, начало всех других информационных полей (напряженностей), связанных с многообразием Бытия. 16 Примечательно, что А. Эйнштейн19 придавал большое значение появлению в физике фундаментальной идеи Фарадея – понятию «поле» как новой физической реальности. В своих работах он неоднократно подчеркивал, что без появления этой идеи в физике создание теории относительности (ТО) было бы невозможным. Интересно также, что он заметил в истории физики аналогию таких двух пар ученых (Галилей – Ньютон и Фарадей – Максвелл), в каждой из которых первый был больше идеологом, а второй обосновывал идею математически. Любопытно, однако, что на третьем крупном этапе развития физики, олицетворением которого стал сам Эйнштейн, такой закономерности уже не наблюдается; скорее наоборот, математическая основа ТО здесь предшествовала самой идее. Быть может, это потому, что первые два этапа развития физики имели дело с «чистой» запредельностью и непрерывностью (тяготение и поле), а ТО ввела в эту запредельность разнообразие конечных и посюсторонних сущностей: скорость света, местоположение (локальность) разных наблюдателей, неоднозначность структуры пространства-времени. Последовательное развертывание (дифференциация) первично единой полевой среды определяло развертывание многообразия процессуальности, а общая магистраль этого развертывания полей от гравитационного до этического и есть то, что можно назвать телеологией в узком смысле. В более широком смысле телеология это механизм канализированности всего разнообразия процессуальности, т. е. придание процессам определенной ограниченности: процесс как диалектическое совмещение необходимости и свободы. Общая тенденция телеологии – от жесткой необходимости исходных физических «процессов» (господство «горизонтали», числа) до максимально проявленной свободы выбора у человека-процесса (вторичного идеального). Диапазон выбора последнего укладывается в большой интервал: от существования, ориентированного только назад (к сугубо физиологической процессуальности) до существования, ориентированного только вперед – преодоление процессуального времени (завершение «вертикали»). В этом интервале 19 Ýéíøòåéí À. Ôèçèêà è ðåàëüíîñòü. Ì.: Íàóêà, 1965. 359 ñ. 17 каждый из нас находит (или не находит) свою жизненную стратегию (это и есть свобода воли) – личностную (вторичную) телеологию, призванную в идеале завершить процессуальность, начатую телеологией первичной. Эта стратегия (постоянный выбор) изменчива в жизни каждого из нас; здесь нет исходной жесткости, которая была свойственна начальной процессуальности (физические «процессы») Телеология как «Абсолютный Дух» в Божественной среде: Время (общий вектор) среди многообразия времен-процессов Развиваемое здесь понятие «телеология» есть нечто близкое к тому, что Платон называл космическим Умом (носителем мировой энергии), а Аристотель – энтелехией, и к гегелевскому понятию Абсолютного Духа, который «необходимо является во времени, ...а время выступает как судьба и необходимость духа, который не завершен внутри себя»20. Инобытие (телеология), будучи непрерывно меняющейся напряженностью (развертывание системы полей), формирует соответственно систему дискретных аттракторов в меняющемся Бытии, а тем самым, как бы «воспитывает» (канализирует) усложняющуюся процессуальность и, подобно родителю, предоставляет ей все большую самостоятельность. Согласованное действие этой иерархической системы аттракторов и есть телеология в широком смысле: «самоорганизация», системность процессов. Это – рационально выраженная версия телеологии. В более ранней, иррациональной версии объяснение организованности процессов отрефлектировано как нечто, связанное с ангелологией. Но в обоих случаях постоянно действующее начало, организующее наш посюсторонний мир, относится к запредельному Первоначалу. Телеология в узком смысле есть конечная цель процессуальности – цель Времени как всеобщности Бытия, как итоговая инвариантность (обобщенный вектор) всего разнообразия времен-процессов, как магистраль, прорывающая «паутину» процессуальности от точки 20 Ãåãåëü Ã.Â.Ô. Ôåíîìåíîëîãèÿ äóõà. Ì.: Íàóêà, 2000. 495 ñ. (öèò. – ñ. 405). 18 Альфа (Большой взрыв) до точки Омега в понимании П. Тейяра де Шардена, куда призвана конвергентно сойтись (схлопнуться) эпифеноменальность высших процессов (рефлексий). Интересно, что итоговая финальность Бытия лучше объясняется («описывается») иррационально в отличие от объяснения начала Бытия (возникновения Вселенной), где явно превалирует рациональное объяснение. И все же в рациональном физическом объяснении начала посюсторонности присутствуют элементы иррациональности: возникновение Вселенной из сингулярности – точки как математической сущности ретроспективно «предсказанной» – трудно согласуется с реальностью «здравого смысла»; и наоборот, при обсуждении иррациональной финальности Бытия присутствуют элементы рациональности, о чем свидетельствует главная книга Тейяра де Шардена21. И в его другой книге понятие «Божественная среда» обсуждается не вполне в иррациональной (богословской) традиции: «Бог ... открывается повсеместно как универсальная среда только потому, что Он есть крайняя точка, где сходятся все реальности»22. Иначе говоря, Бог здесь – некая телеологическая сущность, Инобытие как непрерывная среда, в которую погружено все дискретное многообразие Бытия; среда как единый источник дивергенции и финальная точка конвергенции процессуальности. В ходе мега- и особенно макроэволюции, т.е. по мере развертывания качественного многообразия и локальности вещей-процессов роль сущности (качества) росла, все больше оттесняя на задний план (но не отменяя) роль числа как формальной основы отношений. Отношения, взаимодействия, нескончаемая череда нарушений и восстановлений всегда относительной гармонии в системах разного уровня (то, что называют саморазвитием) – все это имеет отношение к онтологии Бытия, т.е. к конечности, временности и относительности любых феноменов. 21 22 Òåéÿð äå Øàðäåí Ï. Ôåíîìåí ÷åëîâåêà. Ì.: Óñòîé÷èâûé ìèð, 2001. 232 ñ. Òåéÿð äå Øàðäåí Ï. Áîæåñòâåííàÿ ñðåäà. Ì.: Ãíîçèñ, 1994. 220 ñ. (öèò. – ñ. 114). 19 Роль числа, как выразителя сути процессуальности, неуклонно уменьшалась в эволюции от исходных физических процессов до отношений в человеческих социумах. В этом смысле можно сказать, что «личинка» качественности, определившая самый общий вектор эволюционного «саморазвития» была заложена в фундамент процессуальности как исходная мера – основа отношений и конечности в разворачивающемся многообразии Бытия (онтология) и основа рационального объяснения его начала (гносеология). Имеются в виду физические константы и прежде всего – три фундаментальные: гравитационная постоянная, скорость света и постоянная Планка23. Любопытно, что последовательность открытия этих констант в физике (гносеология) соответствует онтологической последовательности появления соответствующих сущностей в зарождающейся Вселенной: 1 – классическая физика с ее «дифференциальными законами» (число): 2 – электродинамика как прежде всего введение в физику новой реальности – поля, находящегося в основе не только электродинамики, но и всей физики и без которого, по Эйнштейну, было бы невозможным создание теории относительности; поле – непрерывная идеальная среда для дискретных материальных взаимодействий, «мост» между двумя «антимирами»; 3 – квантовая механика как фундамент посюсторонней конечности всей материальной природы (появление дискретности). Параллельная сопряженность в эволюции двух несовместимых первосущностей – континуальности и дискретности. Изначальные меры – основа отношений и предтеча качеств (смыслов) Бытия На первом, дофеноменальном этапе эволюции Вселенной наглядного мира форм, морфологически явленного и данного нам в ощущениях, еще не существовало. На этом первоначале Бытия пространственно-временная напряженность энергийно «конденсировала» микромир. У контакта с исходным Небытием возникали поочередно первые физические 23 Ñì. äîêëàä Ä. Ãðîññà â 2006 ã.: http://www/elementy.ru 20 процессы (взаимодействия): гравитационные, электромагнитные, сильные, слабые. Они унаследовали от Вечности монотонность – исходно количественную ипостась процессуальности, непрерывность. Больше всего при знакомстве с инфляционным сценарием возникновения Вселенной меня поразило то, что «процессы» (взаимодействия) появились не только до феноменально явленной материи, но даже до элементарных частиц. Удивительной была и реакция физиков на мое недоумение: как это, сначала взаимодействия (непрерывность), а потом – объекты взаимодействий (дискретность)? По их спокойной реакции я понял, что они привыкли к своему профессиональному миру, где имеет место нечто «не от мира сего». И все же привычная всем нам качественно и дискретно выраженная феноменальность Бытия побуждает физиков, с одной стороны, искать в микромире аналоги макроскопической феноменальности (подобно резерфордовской модели атома, теории струн и пр.), а с другой стороны, при решении методологических проблем (которые здесь же и метафизические) пытаться соединить несоединимое – непрерывность и дискретность. Гениальный А. Эйнштейн, по существу, надеялся решить проблему точности однозначно в рамках классической физики, не вспоминая почему-то о парадоксах Зенона Элейского, в то время как его оппоненты осознали (без ссылок на Зенона) онтологическую несовместимость, возникающую у контактов двух миров (континуальность, волна и дискретность, частицы), что приводит к неопределенности (В. Гейзенберг) и к необходимости принципа дополнительности (Н. Бор). Непрерывность, монотонность, волна, поле, бесконечность, количество – слова единого синонимического ряда в противоположность другому ряду – прерывистость, неоднородность, частица, дискретность, конечность, качество. Хотя эти два ряда понятий относятся к двум антиномичным мирам («антимирам»), оба они (попарно) соприсутствуют в нашей реальности. Или иначе: запредельный мир представлен Инобытием (понятия первого ряда) как среда, в которую погружен наш мир (понятия второго ряда). Дискретная «начинка» 21 континуальной среды представлена тремя основными и последовательно возникавшими этапами процессуальности: 1 – дофеноменальный микромир, 2 – феноменально выраженный макро- и мегамиры, 3 – эпифеноменальный мир – рефлексия. Примечательно, что на последнем этапе процессуальности происходит нечто обратное началу Бытия, а именно, объединение двух антиномичных сущностей: по В.В. Налимому24, наше мышление непрерывно, но его вербализация дискретна. Вербализация это структурирование мира, «стремление превратить мир в пространство собственных имен»25. То же самое происходит в области чувств: например, за единством переживания музыки стоит соединение непрерывного (волна) и дискретного (ноты, инструменты, клавиши и т. п.). Исходно качественная дискретность «вырастала» из количества как мера, т.е. как совокупность неких исходно «естественных» порций (пульсаций) количества. Первая качественная дискретность (качественное количество) соответствует физическим константам. В физике наличие констант связывают не без основания с «антропным принципом»26, с преформированностью, – условием определенной эволюции Вселенной, т. е. с конечной возможностью появления в ней рефлексии. В мире Небытия нет ничего – ни количества, ни качества, но само по себе количество вообще есть нечто непрерывное и однообразное в противоположность качественному многообразию, а потому оно ближе к Небытию и эволюционно предшествовало качеству. Таким образом, понятия первого синонимического ряда – это еще бескачественность, но это уже предтеча качества: каждая отдельно взятая количественность, непрерывная монотонность (такова волна с определенной длиной и амплитудой) – хотя еще и не процесс, но уже потенция (условие) настоящего процесса; это своего рода элементы некоего информационного шифра, сочетания которых могут создавать настоящую (неоднородную) процессуальность, т.е. смену конечных качеств. 24 25 Íàëèìîâ Â.Â. Ñïîíòàííîñòü ñîçíàíèÿ. Ì.: Ïðîìåòåé, 1989. 287 ñ. Ëîòìàí Þ.Ì. Êóëüòóðà è âçðûâ. Ì.: Ãíîçèñ, 1992. 272 ñ. (öèò. – ñ. 181). 22 И здесь возникает тот запредельный «призрак», имя которому телеология; это своего рода «Дух Святой» – идеальная сущность, определяющая отношения в нашей посюсторонности. Это то, что уже исходно определило количественную характеристику «первокачеств» – тех первых мер (констант), которые легли в основу первичной зернистости (микрозернистости) феноменального мира. Здесь число – это уже не просто количество, но основа отношений в дискретном многообразии. Только в этом – суть гениальной профетической формулы пифагорейцев: «все есть число». Сейчас формулу можно уточнить: «все дофеноменальное есть число». Число как мера есть идеальное организующее начало пространственно-временных отношений первых «процессов» (физических взаимодействий) в еще неоформленной (дофеноменальной) первоматерии, где уже есть вещественность, но еще нет вещей. Эпистемологически «число» – основа всей классической физики и микрофизики, а триаду «число – пространство – время» можно назвать кантовской, ибо она априорна процессуальной материи, где преображается в более привычную нам триаду «материя – пространство – время», где пространство и время из априорной континуальности актуализируются в процессуальную дискретность. Появление физических констант на дофеноменальном этапе эволюции Вселенной означало дословно в самом прямом (и мистическом) смысле гегелевский «переход количества в качество» – появление дискретности в количестве. Это были еще «докачества», предопределившие и направившие эволюцию настоящих качеств, это – первые меры, находившиеся еще вне качеств, но предопределившие их. Телеология и математика на дофеноменальном этапе эволюции Вселенной были неразличимы. Слова Гегеля: «мера есть имманентное количественное отношение двух качеств друг к другу»27 относятся как к дофеноменальности микромира, так и к феноменальности макромира. Мера есть телеологическая сущность, выраженная математически; как таковая она предшествовала 26 Êóëàêîâ Þ.È. Ñèíòåç íàóêè è ðåëèãèè // Âîïð. ôèëîñîôèè. 1999. ¹ 2. Ñ. 142-153; Îâ÷èííèêîâ Í.Ô. Ìåòîäîëîãè÷åñêèå ïðèíöèïû â èñòîðèè íàó÷íîé ìûñëè. Ì.: Ýäèòîðèàë ÓÐÑÑ, 1997. 296 ñ. 27 Ãåãåëü Ã.Â.Ô. Íàóêà ëîãèêè. ÑÏá. 1997. Ñ. 308. 23 появлению качеств. Мера, будучи дискретностью (определенностью) в количестве, есть условие качественной процессуальности; она есть условие перехода от Запредельности (реальности Платона) к реальности посюсторонней, бытийной. Реальность Вселенной начиналась с физического микромира, с элементарной зернистости (квантовости) – сущностей с минимально возможной размерностью и максимально возможной простоты, сущностей физико-математических (умопостигаемых). Этот дофеноменальный микромир есть нижний предел пространственно-временной конечности – фундамента Бытия. Гегель не признавал конечное истинно сущим, и это верно, но только с позиции запредельной (абсолютной) реальности. Сущность конечного выражается в общей направленности движения, в интеграции противоречивого многообразия все более сложных процессов как стремления к высшей целостности Запредельного. Это и есть сущность всей эволюции Бытия, эволюции конечного: от исходного многообразия дофеноменальных систем (как физико-химического вещества) ко все более сложным феноменально явленным системам-«вещам» и их сообществам, а в итоге – к системам эпифеноменальных рефлектирующих процессов, «выплеснувшихся» из своей материальной основы. Монотонность физических микропроцессов – это аналог вечной гармонии (математическое время – t), актуализировавшейся в масштабе Вселенной, это основа Бытия и наследие Вечности, предтеча многообразия времен-процессов. Можно сказать, что Время как телеологическая сущность (монотонная длительность-напряженность) есть аналог универсального, математического, однородного времени Ньютона, используемого как формальная мера длительности в физике и в повседневной жизни. Дофеноменальный уровень организации материи сконструирован сознанием, где математика и физические первосущности практически неразделимы. Число как структурная основа отношений Бытия предопределило пространственно-временные рамки его эволюции. 24 Как таковое оно сравнимо с первоосновой матрешки, которая сама уже ничего не вмещает, но определяет структуру (пропорции) последующей серии кукол. Гносеологические проблемы Сама тематика статьи – комплекс метафизических проблем, но особенно трудны для понимания проблемы, касающиеся начала (размыкания) и окончания (замыкания) Бытия. Еще одна очень трудная проблема – проблема совместности, но несовместимости двух антиномичных сущностей (континуальности и дискретности) уже обсуждалась выше. Здесь очень кратко (только в метафизическом аспекте) будут затронуты еще раз три проблемы, касающиеся телеологического миропонимания. 1. Поле как «проект» возникновения и эволюции многообразия. Метафизическая проблема начала процессуального Бытия рассмотрена выше как проблема поля (Первополе = континуальное Инобытие) – напряженность в априорной триаде «Число – Пространство – Время», т. е. общеединая, запредельная потенция, среда, необходимая для актуализации в ней дискретно выраженного многообразия. Попытки понять и выразить диалектику Единого как потенцию множественного начались еще в античности. В трактовке аристотелевских представлений об энтелехии у А.Ф. Лосева «общее есть потенция, а энергия есть единичное» или еще: «энергия есть смысл (эйдос), соотнесенный с инобытием (с алогическим) и рассмотренный в аспекте этого соотнесения»28. В данной статье понятие «Поле» вообще (без прилагательного) связано с той мистической трансцендентностью (всеобщностью и континуальностью), которая предшествует Бытию и сопровождает всю его эволюцию. Это общеединое Поле есть мистический «Проект», начало которого выражено исключительно на языке математики. Ëîñåâ À.Ô. Èñòîðèÿ àíòè÷íîé ýñòåòèêè. Àðèñòîòåëü è ïîçäíÿÿ êëàññèêà. Ì.: Èñêóññòâî, 1975. 776 ñ. (öèò. – ñ. 103, 137). 28 25 Сущность «Проекта» приоткрывается только при его завершении (см. эпиграф). Иначе говоря, понятие Поле (без прилагательного) относится к трансцендентной сущности, т.е. находится вне зоны досягаемости наук (за пределами экспериментов). Поэтому понятие «Поле» и его аналитически выраженный аналог (Первотриада) написаны здесь заглавными буквами. Другое дело – множество производных и все более локальных полей, которые отвечают в посюсторонности уже реализованному многообразию последовательно возникавших сущностей: сначала дискретных дофеноменальных потом феноменальных а в итоге смешанных, эпифеноменальных (с вторично возникшей континуальностью и целеполаганием) – сознание. Все это многообразие имеет разную степень сложности и может быть предметом изучения соответствующих наук. Однако я скептически отношусь к амбициям физиков создать общеединую концепцию Поля, поскольку она несет в себе Запредельную Сущность: в сугубо рациональной форме такая концепция уже есть – вездесущая и вечная для Вселенной гравитация (начало всех отношений в многообразии): однако суть Первополя раскрывается только как итог его полного развертывания и не может сводиться только к рациональному началу. С другой стороны, я (нефизик) не могу согласиться с той первоосновой физики, которую в последние годы пропагандирует на междисциплинарных семинарах Ю.С. Владимиров29. В его реляционном подходе (концепция дальнодействия) используются всего две оси (бинарная геометрофизика): 1 – ПространствоВремя и 2 – частицы. Это означает, что в исходное Первоначало у него заложены сущности обоих «антимиров»: и континуальность, и дискретность. В такой концепции понятия «Поле» и «поля» становятся лишними, а тем самым Бытие лишается «здоровой мистики» запредельного, освобождая место разного рода «чертовщине». 29 Åãî êîíöåïöèÿ èçëîæåíà â ôóíäàìåíòàëüíîé êíèãå: Âëàäèìèðîâ Þ.Ñ. Ìåòàôèçèêà. Ì.: ÁÈÍÎÌ, 2002. 550 ñ.  íà÷àëå 2008 ã. ïîÿâèòñÿ åãî äðóãàÿ êíèãà – «Îñíîâàíèå ôèçèêè». 26 2. Число и мера в эволюции процессуальности. Роль Числа в любых процессах сохранялась как выражение вполне определенных (не случайных) отношений, но только в физике эти отношения предельно жестки и составляют суть этой науки – каркас всей последующей процессуальности. Но уже мера в физике как «содержательное» Число образует начало растущих смыслов Бытия, их каркас. Мера особенно ясно проявлена в более сложной вещественности (дофеноменальности) – в химических взаимодействиях. Феноменальность вещей заслоняет количественные первосущности именно наглядностью своих форм как квинтэссенции Бытия. Мера и число не устраняются, но отходят на второй план, а вперед все больше выступает суть бытийных времен-процессов и конечная (иррациональная для сознания) цель процессуальности – преодоление Времени. В микромире количество и качество (энергия и частицы) обратимы и нераздельны, т. е. качества еще не «выросли» (не оторвались) от количества. Иначе говоря, в микромире первосущности представлены в своей первичной форме – в форме меры. Разумеется, смена качественных состояний Вселенной в первые моменты ее эволюции тоже была, но была столь фантастически необычной (доматериальной), что физики говорят о каком-то непонятном состоянии вакуума со столь сильно флуктуирующий метрикой, при которой наши понятия о длине и углах (основы метрики светового конуса Минковского) еще не существовали. И только позже колеблющийся вакуум распался на вещество и излучение 30. Такого рода качественные изменения «не от мира сего» сущностно могут выражаться только числом и его качественной ипостасью – мерой, т.е. понятия количества и качества в фундаменте нашего посюстороннего мира были неразделимы – некое «коликачество». Если в зрелых (сложных) процессах всегда имеется «щель» между их онтологией и гносеологией, то при описании физических «процессов» Число (отношение, «голая» рациональность) неразрывно соединяют между собой их онтологию и гносеологию. Ведь любая физическая идея или закон выражаются математически непротиворечиво, а развитие 27 физики соответствует смене математических моделей, всегда замкнутых внутри (окончательных). Напротив, в «неточных», т. е. исторических по духу науках любая истина имеет внутреннюю противоречивость (незамкнутость), а потому математически выраженная жесткость (строгость) здесь неуместна. Но некоторых физиков не удовлетворяет слияние смыслов их науки с Числом, и они желали бы освободить свою науку от абсолютного диктата математики – сделать ее понятной. Имеется в виду понятность феноменологически явленная, наглядная. Но это невозможно. Ведь даже в классической физике, которая вроде бы имеет дело с феноменально явленными объектами (вещами), такими как звезды, планеты и т. д., все сущности вещей на самом деле редуцированы до количественных отношений между ними, до чисто идеального математически выраженного понятия массы, стянутой в «материальную точку» – основного понятия физики. Это значит, что за скобками остается вся история и вся сложность любого объекта, который редуцирован до математически выраженной сущности. Поэтому, например, на голову Ньютона упало не пресловутое яблоко (историко-биологический объект определенного состава и формы), а «материальная точка» определенной (количественно выраженной) массы. Таким образом, физика это наука об отношениях, заложенных в основу Бытия; она исследует не то, что явлено, а то, что умопостигаемо (через число), что составляет основу вещественности – вездесущий и вечный в масштабе Вселенной фундамент процессуальной пирамиды. Телеология как магистраль эволюции: рост сложности от гравитации до этики (от рационального к иррациональному) Физическое понятие «гравитация» можно, по-видимому, соотнести с исходным и наиболее универсальным метафизическим понятием «Первополе» как «Божественной среды» – 30 источником развертывания (эволюции) Ñì. ñòåíîãðàììó «ÃÎÐÄÎÍ» òåëåêàíàëà ÍÒ «Ïðåäåë âðåìåíè». остальных все более локально 28 действующих полей (начиная с физических), с которыми была взаимосвязана вся континуальность материально выраженной эволюции Бытия. Понятие «эволюция» традиционно используется как развертывание дискретного многообразия материально явленных нам форм, а понятие «телеология» можно соотнести с параллельным к дискретности развертыванием континуальности все более локальных полей. Проблема первичности-вторичности в эволюционной взаимосвязи континуальности и дискретности (поле и вещество) напоминает проблему соотнесения яйца и курицы, но в обоих случаях поле (яйцо) в эволюционном смысле первичнее вещества, вещей (курицы). Если Первополе (аналог гравитации) можно определить как среду напряженности «везде и всегда», то любое локальное поле как среду «здесь и сейчас». Телеология – это четырехмерная (меняющаяся во времени) полевая напряженность, которая определяла эволюцию отношений в процессах, рост их сложности и непредсказуемости («свободы»), а синергия – это телеологически обусловленная «самоорганизация»: порождение дискретных последовательностей в процессах – процессуального времени. Согласно ОТО, элементарные частицы появлялись вследствие пространственно-временной искривленности (напряженности) поля тяготения. Этим локальным сгусткам соответствуют локальные полянепрерывности, напряженность которых убывает пропорционально квадрату расстояний от соответствующих материальных «сгустков». С разнообразием элементарных частиц в физике связано исходное разнообразие их взаимодействий (отношений); здесь – нижний уровень дискретности – основа всей последующей все более сложно (в том числе и феноменально) выраженной дискретности. Время исходных физических процессов оставалось монотонным, «пробуксовывающим», допроцессуальным (математическое время t) – аналог и наследник Вечности. Но затем, по мере роста многообразия и пространственно-временной локальности последующих процессов (химических, геологических, биологических), а главное – по мере их конвергентного совмещения друг с другом, т.е. синергии (нелинейности), исходно 29 жесткий диктат числа ослабевал, непредсказуемость нарастала. Это соответствует появлению новой ипостаси времени – времени неоднородного, исторического. Гносеологически это выразилось в трудах И. Пригожина словами «переоткрытие времени» – времени пульсирующей смены качеств (череда порядка и хаоса), времени дискретного, т. е. уже посюстороннего. Такое время соответствует любой необратимой процессуальности. Поэтому синергетика есть нечто методологически новое только в рамках точных наук, а для всех исторических (неточных) наук синергия как совместное действие («самоорганизация») разнородных процессов (что и вызывает неоднородную, прерывистую смену качеств) всегда была сутью процессуальности. При этом в исторических науках синергия оказывается несопоставимо более сложной именно вследствие роста числа составных компонентов в общей последовательности процессуальности: процессы физико-химические геологические биологические рефлективные. Роль непредсказуемости («свободы») нарастала в этой магистрали процессуальности. Эволюция мега- и макромира соответствовала все более сложной комбинаторике полей и все большей локальности (все меньшей распространенности) синергийных процессов. Апофеоз эволюции – поле, получившее определенную потенциально выраженную независимость от своей материальной основы (капсулы). Это и есть сознание (рефлексия) как эпифеномен материального (вторично идеальное) – вторичная и локально выраженная телеология, привязанная к своей прошлой процессуальности, но призванная к ее преодолению – к преодолению своей локальности и своего времени. Процесс рефлексии диалектически противоречив, ибо он имеет две диаметрально противоположные направленности – два аттрактора процессуальности: 1 – рефлексия, соответствующая инерции предыдущей процессуальности (инстинкты) и связанная с переживанием суеты внешнего многообразия и с культивацией собственной локальности, при которой даже объединения с другими рефлексиями возможны лишь в контексте эгоизма своего «Я»; 2 – принципиально новый, сугубо человеческий аттрактор рефлексии, 30 направленный на переживание внутренней глубины и запредельного Всеединства, что имеет отношение прежде всего к религиозному опыту и искусству. В итоге мы имеем иерархически высший цикл эволюции Бытия: 1 – исходный Логос (некий Абсолютный Дух – идея, проект), первичная континуальность – Телеология как единое целое (тезис); 2 – раскрытие (развертывание) Телеологии через длительную эволюцию материально реализованного многообразия Бытия (антитезис); 3 – возвращение исходного (Логоса) к себе через единство многообразия в сообществах рефлексий как вторичных телеологий (синтез) – преодоление Времени. Заключение Наше сознание «плавает» в океане бесконечного многообразия Бытия. Все окружающие нас феномены (объекты) и мы сами дискретны, как дискретна и микроскопическая основа предметной вещественности. Однако история любого феномена сочетает в себе, подобно киноленте, континуальность и дискретность. Чтобы не потеряться в многообразии проблем и понять как возможен порядок и его воспроизводство на фоне различного рода изменений, необходимо найти в необозримой сложности ту исходную и самоочевидную «простоту», которая была априорно заложена в онтологию Бытия. При таком подходе исходное множество сокращается до одной, двух или трех первосущностей. Этими проблемами занимается уже не наука, а метафизика – ядро философии. Со времен Древней Греции до наших дней, если исключить из рассмотрения материальные «первосущности» (земля, вода, воздух, огонь), тянутся две «нити Ариадны» – две сугубо идеальные концепции начала Бытия: 1 – пространство и тесно связанное с ним «число» – основа неизменного и строгого порядка (линия Пифагора и Платона) и 2 – время как основа текучести и изменчивости (линия Гераклита). Платон не отрицал изменчивости в 31 подлунном мире, но считал последний иллюзорным, а с реальностью связывал неизменность и вечность Космоса. В новоевропейской науке идеалом точности и предсказуемости (неизменности) стала физика – наследие платонизма: чтобы заставить феномены подчиняться числу, их сущность была редуцирована до количественной сущности, массы, стянутой в точку («материальная точка»!), анализ движения которой описывался дифференциальными уравнениями. Физика как образцовая наука, стала воплощением континуальности и неизменности; соответственно и время в физике стало континуально непрерывным (математическим, однородным), а его модель – линия как одна (пусть и особая) из координат пространства. Время – понятие слишком синтетично и трудно определимо, ибо оно для нас трехлико: это и инструмент измерения (монотонное время t), и многообразие процессов, и мистическая телеология. Первый лик – его неизменная ипостась; второй – процессуальность (изменчивость), третий – та системность («самоорганизация»), которая представлена в Первотриаде как исходное Первоначало и условие Бытия. Первый этап Бытия (физические и химические процессы) представлен одним принципом Аристотеля – материей как вещественностью – дофеноменальный мир; эйдосформа здесь в основном «вычисляется» или же «подглядывается» с помощью приборов; объяснение происхождения дофеноменальных «вещей» выходит за рамки науки, а их цель очевидна: служить общей основой для эволюции всего многообразия феноменально явленной Природы. На завершающем этапе процессуальности исходно единая Телеология через высшую (наиболее сложную) феноменальность создает по своему «образу и подобию» систему вторичных и локальных «телеологий»-рефлексий, призванных самоорганизоваться, чтобы замкнуть процессуальность, и вернуться в исходную и запредельную Вечность. Это и есть телеологическое завершение процессуальности: преодоление многообразия и локальности – преодоление Времени. Замыкание процессуальности (высшего цикла Бытия) – процесс 32 наиболее трудный и выглядит практически неосуществимым. Чтобы прочувствовать эту миссию, человеку нужно погружаться в собственные глубины экзистенции, где его ожидают иррациональные переживания встречи с исходным Всеединством; а чтобы понять свою миссию, необходимо рациональное осознание истории всей процессуальности и ее фрактального аналога – истории рефлексии как истории миропонимания. Именно этому осознанию и посвящена данная статья. Только через осознание всей истории Бытия и через рефлексию внутренней глубины каждый из участников социальных процессов способен откликнуться на зов континуальной Запредельности: преодолеть дискретность и многообразие (локальность) своего прошлого, чтобы вернуться к всеединому и вечному Логосу, а тем самым – преодолеть Время.