Мазур Н.В. СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА КАК ИСТОЧНИК ПРАВА
advertisement
СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА КАК ИСТОЧНИК ПРАВА РОССИИ И УКРАИНЫ Мазур Н. В., преподаватель, Луганский государственный университет внутренних дел имени Э.А. Дидоренко, г. Луганск, Украина Со времени проведения в Российской империи судебной реформы 1864 года и до сегодняшнего дня с повестки дня юридической науки не сходит проблема определения места актов органов судебной власти в системе источников российского и украинского права. Так, о правотворческой роли судебной власти в Российской империи во второй половине ХIХ – в начале ХХ веков говорили И.В. Гессен, Г.В. Демченко, Н.М. Коркунов, С.А. Муромцев, С.В. Пахман, А.В. Романович-Славатинский, И.Е. Энгельман и др. В советский период активными участниками обсуждения возможности признания судебной практики источником права были А.К. Безина, Я.М. Брайнин, С.М. Братусь, А.Б. Венгеров, С.И. Вильнянский, А.Я. Вишинський, М.А. Гурвич, С.Л. Зивс, М.М. Исаев, К.И. Комиссаров, В.В. Лазарев, В.И. Леушин, В.Я. Лившиц, Б.С. Никифоров, М.Ф. Орзих, П.Е. Орловский, Н.Н. Полянский, М.С. Строгович, И.С. Тишкевич, С.Г. Ткачова, Я.В. Фархтдинов, Г.Г. Шмелева и др. Среди современных российских и украинских ученых, уделивших внимание указанной проблеме, можно назвать С.С. Алексеева, И.Ю. Богдановскую, В.В. Бойцову, Л.В. Бойцову, С.В. Бошно, Н.В. Витрук, К.А. Волкову, Г.А.Гаджиева, Т.В. Гурова, А.И. Дихтяра, Б.А. Едидина, В.И. Кисиля, Б.В. Малышева, М.Н. Марченко, А.Н. Обыденнова, В.П. Палиюка, П.М. Рабиновича, Н.А. Рогожина, О.Ф. Скакун, М.В. Тесленко, В.П. Тихого, С.В. Шевчука и др. Однако, не смотря на такую длительную и оживленную дискуссию целый ряд проблем, связанных с вопросом о том, являются ли судебная практика источником права, все еще остаются нерешенными ни в России, ни в Украине. Целью данной статьи является сравнительно-правовая характеристика места и роли актов судов общей юрисдикции в современной системе источников права России и Украины на основе анализа теоретического и эмпирического материала. Прежде чем перейти к рассмотрению основной проблемы настоящей статьи необходимо определить содержание и объем понятия «судебная практика», трактование которого в современной юридической литературе является весьма разнообразным. Существующие взгляды российских и украинских ученых по этому вопросу можно объединить в три подхода: 1) понятие «судебная практика» отождествляется с понятием «судебная деятельность»; 2) понятие «судебная практика» охватывает объективный социально-правовой опыт, накопленный в результате судебной деятельности; 3) понятие «судебная практика» охватывает как деятельность судов, так и сформированный на ее основе социально-правовой опыт. Именно последний подход, включающий динамический и статический аспекты названного понятия, по нашему мнению, является наиболее правильным, поскольку исходит из общеупотребительного в русском и украинском языках значения слова «практика» [1]. Однако и в рамках этого подхода позиции ученых расходятся: по мнению одних, к судебной практике относится «вся деятельность судов по разрешению конкретных дел, включая решения верные и неверные, оставшиеся в силе и отмененные или измененные» [2] (В.Н. Кудрявцев); другие же (С.Н. Братусь, А.Б. Венгеров) считают, что это понятие охватывает лишь тот вид судебной деятельности «по применению правовых норм, который связан с выработкой правоположений на основе раскрытия смысла и содержания применяемых норм, а в необходимых случаях их конкретизации и детализации», а также специфический результат этой деятельности (сами «правоположения») [3]. Сложно согласиться с мнением С.Н. Братуся и А.Б. Венгерова, поскольку оно сопряжено с неоправданным сужением объема понятия «судебная практика». Результаты деятельности суда не могут ограничиваться совокупностью лишь определенных «правоположений», которые конкретизируют содержание законодательных норм. Скажем, правоведы, исследуя те или иные правовые проблемы, иногда говорят, что «в судебной практике нет единого подхода к решению этого вопроса», «судебная практика по данному вопросу является противоречивой» и тому подобное. В таком случае речь, очевидно, не может идти о каких-либо «правоположениях», но, несмотря на это, судебная практика может рассматриваться как определенный социально-правовой опыт (хотя и противоречивый), результат рассмотрения судами той или другой категории дел. При этом приуменьшать теоретическое и практическое значение такого опыта было бы ошибочным, ведь именно его анализ нередко дает богатый материал для работы по усовершенствованию и последующей судебной практики, и действующего законодательства. Таким образом, понятие «судебная практика» в широком смысле включает: а) любую деятельность судов по рассмотрению и разрешению конкретных дел; б) всякий социальноправовой опыт, накопленный в результате этой деятельности. И, тем не менее, с учетом сложившейся в юридической литературе традиции употреблять этот термин для характеристики отдельного вида источников права, можно условно согласиться с использованием понятия «судебная практика» в узком значении, охватывающем только некоторые результаты судебной деятельности. Итак, в каких же случаях практику судов общей юрисдикции следует рассматривать как источник права? В настоящее время немаловажную роль в механизме правового регулирования общественных отношений как в России, так и в Украине играют разъяснения верховных судов этих государств, которые выступают одним из основных средств обеспечения единообразия судебной практики (в широком смысле). Это дает основания некоторым ученым называть их полноценными источниками (формами) права [4]. Профессор Н.И. Коржанский, например, высказывая аналогичный тезис, подчеркивает, что единственным обоснованным выводом из этого должно быть «предоставление Пленуму Верховного Суда Украины законодательных полномочий» [5]. Хотя существует и противоположная позиция – некоторые авторы придерживаются мнения, что разъяснения Пленумов Верховных Судов Российской Федерации и Украины не могут и не должны быть источниками права соответственно России и Украины [6]. Наличие подобных разногласий объясняется тем, что российским и украинским законодательством однозначно не определен юридический статус названных актов, что и приводит к неоднозначной трактовке их правовой природы в научной литературе. Так, в России полномочие Верховного Суда РФ (далее – ВС РФ) давать разъяснения по вопросам судебной практики закреплено на уровне Конституции (ст. 126) и Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» (ст. 19). И, тем не менее, профессор А.И. Рарог считает, что ни из Конституции РФ, ни из федеральных конституционных законов, ни из других федеральных законов не следует, что разъяснения Пленума ВС РФ имеют нормативный характер и являются обязательными для судебных органов страны. И если ссылка на ст. 56 Закона «О судоустройстве РСФСР» от 8 июля 1981 года как доказательство обязательного для судов характера разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, считает он, была уместной до принятия Конституции РФ, то после 12 декабря 1993 года она утратила свою корректность, поскольку вступила в противоречие с Конституцией РФ [7]. Противоположную позицию доказывает судья ВС РФ, секретарь Пленума ВС РФ В.В. Демидов, который отмечает следующее: «То обстоятельство, что в отличие от содержания ст. 56 Закона РСФСР «О судоустройстве РСФСР» в ст. 126 Конституции РФ не говорится о том, что указанные разъяснения являются руководящими, на наш взгляд, ни в коем мере не означает, что их можно игнорировать. Напротив, толкование текста ст. 126 Конституции РФ дает основание для вывода о том, что дача Верховным Судом РФ разъяснений по вопросам судебной практики является таким же равноценным его полномочием, как и другие полномочия… Содержащиеся в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ разъяснения по вопросам судебной практики обязательны для судов, поскольку такие разъяснения, основанные на требованиях закона, способствуют правильному толкованию и единообразному применению закона на всей территории Российской Федерации и помогают избежать судебных ошибок. Если же исходить из того, что разъяснения Пленума обязательными для судов не являются, то возникает сомнение: а была ли необходимость закреплять на конституционном уровне положение о даче Верховным Судом РФ разъяснений по вопросам судебной практики? И к чему такие разъяснения, если их можно игнорировать?» [8]. Схожая ситуация сложилась и в Украине, где законодательство о судоустройстве начиная с 1961 года признавало разъяснения Пленума Верховного Суда Украины (далее – ВСУ) обязательными. Однако в 1998 году Президент Украины обратился к Председателю ВСУ с замечанием, что закрепленное в пункте 3 §3 Временного регламента Пленума ВСУ полномочие данного органа давать руководящие разъяснения не соответствует положениям статьи 129 Конституции Украины, устанавливающей, что «судьи при осуществлении правосудия независимы и подчиняются только закону». Пленум ВСУ не согласился с Президентом и в своем постановлении от 17 апреля 1998 года № 11 признал положение о даче им руководящих разъяснений судам общей юрисдикции по вопросам применения законодательства соответствующим Конституции и действующему законодательству, но действие пункта 3 §3 Временного регламента приостановил до решения вопроса в законодательном порядке. Двадцать первого июня 2001 года Верховная Рада Украины приняла Закон Украины «О внесении изменений в Закон Украины «О судоустройстве Украины», который в статьях, устанавливающих полномочия ВСУ и его Пленума, из фразы «дает руководящие разъяснения судам по вопросам применения законодательства» исключил слово «руководящие». Позднее аналогичные формулировки были закреплены и в новом Законе Украины «О судоустройстве Украины» от 7 февраля 2002 года (статьи 47, 55 Закона), а также в Регламенте Пленума ВСУ, утвержденном Постановлением Пленума ВСУ № 7 от 10 июня 2002 года. Таким образом, украинский законодатель не разрешил проблему, а обошел ее молчанием, не называя разъяснения Пленума ВСУ ни «руководящими», ни «рекомендательными». Тем не менее, не смотря на некоторую неопределенность законодательных положений, как в России, так и в Украине разъяснения Пленумов Верховных Судов и сегодня продолжают выполнять свою функцию по обеспечению одинакового применения законодательства и фактически учитываются всеми судами. «Авторитет таких разъяснений, – подчеркивает Р.З. Лившиц, – очень велик, они безоговорочно принимаются судами, и не только судами. Каждое разъяснение состоит из конкретных правовых норм…, носит общий, неперсонифицированный характер и подлежит всеобщему применению в силу закона. Очень часто разъяснения пленумов ложатся в основу будущих нормативных актов. Но они подлежат применению и до облечения в законодательную форму…» [9]. Удачной иллюстрацией подобных размышлений является постановление Пленума ВСУ от 1 февраля 2005 года № 1 «О некоторых вопросах, возникающих во время рассмотрения судами Украины жалоб на постановления органов дознания, следователя, прокурора о возбуждении уголовного дела», принятое в связи с решением Конституционного Суда Украины от 30 января 2003 года № 3-рп/2003, которым положения ч. 6 ст. 234 и ч. 3 ст. 236 Уголовно-процессуального кодекса Украины, делавшие невозможным рассмотрение судом на стадии досудебного следствия жалоб на постановления следователя или прокурора, касающихся поводов, оснований и порядка возбуждения уголовного дела в отношении определенного лица, были признаны неконституционными. А поскольку на законодательном уровне сроки и порядок реализации провозглашенного Конституционным Судом Украины права на обжалование постановления следователя, прокурора о возбуждении уголовного дела не было, Пленум ВСУ заполнил этот пробел. Лишь через два года после этого Верховная Рада Украины приняла Закон Украины от 14 декабря 2006 года «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Украины относительно обжалования постановления о возбуждении уголовного дела», в котором были учтены большинство положений, изложенных, в постановлении Пленума ВСУ № 1 от 11 февраля 2005 года. Таким образом, разъяснения Пленумов Верховных Судов представляют большую ценность для правоприменительной практики в России и Украине. Они содержат важные положения, выработанные в результате толкования, заполнения пробелов в праве и преодоления законодательных коллизий. Их обязательность обеспечивается институтом пересмотра судебных решений вышестоящими судами. Поэтому постановления Пленумов ВС РФ и ВСУ, содержащие разъяснения по вопросам судебной практики, должны рассматриваться как вид нормативно-правовых актов, чей статус в системе источников права целесообразно четко определить на законодательном уровне. Схожую правовую природу имеют разъяснения пленумов высших специализированных судов, хотя вопрос об их правовой природе в законодательстве России и Украины разрешается по-разному. Так, согласно п. 1 ч. 1 ст. 13 Федерального конституционного закона «Об арбитражных судах в Российской Федерации» Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее – ВАС РФ) рассматривает материалы изучения и обобщения практики применения законов и иных нормативных правовых актов арбитражными судами и дает разъяснения по вопросам судебной практики. В соответствии и положениями ч. 2 ст. 13 названного Закона по вопросам своего ведения Пленум ВАС РФ принимает постановления, обязательные для арбитражных судов в РФ. Закон Украины «О судоустройстве Украины», напротив, говорит о том, что Пленум высшего специализированного суда дает судам низшего уровня рекомендательные разъяснения по вопросам применения законодательства по разрешению дел соответствующей юрисдикции (п. 3 ч. 1 ст. 39, п. 1 ч. 2 ст. 44). В связи с этим, Пленум Высшего хозяйственного суда Украины (далее – ВХСУ) принял постановление № 2 от 28 февраля 2003 года «О разъяснениях Пленума и президиума Высшего арбитражного суда Украины и Высшего хозяйственного суда Украины», в котором указал, что названные разъяснения, принятые до вступления в силу Закона Украины «О судоустройстве Украины» имеют рекомендательный характер. В настоящее время ВХСУ предпочитает давать разъяснения нижестоящим судам путем принятия рекомендаций президиума ВХСУ и направления информационных писем. Подобную практику не разделяет Высший административный суд Украины (далее – ВАСУ), который свои разъяснения все же облекает в форму постановлений Пленума. Таким образом, в Украине разъяснения Пленумов высших специализированных судов имеют рекомендательный характер, что по юридической силе ставит их в один уровень с рекомендациями президиума и информационными письмами этих судов. Представляется необходимым внести изменения в Закон Украины «О судоустройстве Украины», определив обязательность разъяснений Пленумов высших специализированных судов для нижестоящих судов. Источником права России и Украины следует признать решения высших судебных органов по конкретным делам, в которых содержатся важные правовые позиции по тем или иным юридическим вопросам. Косвенное подтверждение этого тезиса можно найти в законодательстве обоих стран. Пункт 1 ст. 304 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) предписывает, что судебные акты арбитражных судов, вступившие в законную силу, подлежат изменению или отмене, если при рассмотрении дела в порядке надзора Президиум ВАС РФ установит, что оспариваемый судебный акт «нарушает единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм права». Часть 3 ст. 377 и часть 1 ст. 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) устанавливают порядок обжалования судебных определений и постановлений в Президиум ВС РФ в случае нарушения единства судебной практики. При этом, как неоднократно указывал Президиум ВС РФ в своих постановлениях, «под единством судебной практики следует понимать правильное и единообразное применение судами на всей территории Российской Федерации федерального законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел. Для Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации нарушением единства судебной практики может считаться вынесение определений, противоречащих постановлениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, содержащим разъяснения по вопросам судебной практики; постановлениям Президиума Верховного Суда Российской Федерации, определениям Судебной коллегии по гражданским делам и Кассационной коллегии Верховного Суда Российской Федерации по конкретным делам, содержащим толкования норм материального и процессуального права; материалам официально опубликованных Верховным Судом Российской Федерации обзоров судебной практики и ответов на возникшие у судов вопросы в применении законодательства» [10]. Нарушение единообразия судебной практики является основанием для отмены судебных решений и в Украине. Так, статья 354 ГПК Украины № 1618-IV от 18 марта 2004 года предусматривает, что одним из оснований для пересмотра судебных решений по гражданским делам в связи с исключительными обстоятельствами после их пересмотра в кассационном порядке является обжалование этих решений по мотивам «неодинакового применения судом (судами) кассационной инстанции одного и того же положения закона». При этом если пересмотр гражданских дел в обычном порядке осуществляется коллегией в составе не менее трех судей (ч. 4 ст. 18 ГПК Украины), то пересмотр гражданских дел в связи с исключительными обстоятельствами осуществляется коллегией судей Судебной палаты по гражданским делам ВСУ при наличии не менее двух третей ее численности (ч. 5 ст. 18, ч. 2 ст. 357 ГПК Украины). Похожие нормы можно найти в Кодексе административного судопроизводства Украины (далее – КАС Украины) № 2747-IV от 6 июля 2005 года. В частности, в соответствии со ст. 237 КАС Украины судебные решения по административным делам могут быть пересмотрены ВСУ в связи с исключительными обстоятельствами, если они обжалованы по мотивам «неодинакового применения судом (судами) кассационной инстанции одной и той же нормы права». Согласно ч. 1 ст. 241 КАС Украины административное дело в таком случае рассматривается коллегией судей Судебной палаты по административным делам ВСУ при участии не менее двух третей ее численности (но не менее пяти судей). В тех случаях, когда после кассационного рассмотрения дела обнаружено неодинаковое применение одного и того же положения закона разными судами кассационной инстанции, дело рассматривается коллегией судей на совместном заседании соответствующих судебных палат ВСУ при наличии не менее двух третей численности каждой палаты (ч. 3 ст. 357 ГПК, ч. 2 в. 241 КАС Украины). В статье 111-15 Хозяйственного процессуального кодекса Украины (далее – ХПК Украины), которой кодекс был дополнен 21 июня 2001 года, устанавливаются основания для обжалования в ВСУ постановлений ВХСУ в кассационном порядке, среди которых называется не только несоответствие постановления «решениям ВСУ или высшего суда другой специализации по вопросам применения норм материального права», но и «в связи с выявлением разного применения ВХСУ одного и того же положения закона или другого нормативно правового акта в аналогичных делах». Следовательно, действующее законодательство России и Украины устанавливает обязанность суда придерживаться ранее определенной в судебной практике линии разрешения соответствующих дел, неисполнение которой влечет за собой пересмотр дела в установленном порядке. Кроме того, широкому применению в практике нижестоящих судов правововых позиций высших судебных органов способствует их публикация в печатных изданиях и электронных базах данных. В России, к примеру, судебные решения размещаются в информационных системах «Гарант» и «КонсультантПлюс». В Украине, кроме комерческих баз данных («Лига-Закон», «Инфодиск» и др.), на основании Закона Украины № 3262-IV от 22 декабря 2005 года «О доступе к судебным решениям» создан Единый государственный реестр судебных решений Украины (http://www.reyestr.court.gov.ua) – общедоступная через Интернет автоматизированная система хранения, защиты, учета, поиска и предоставления электронных копий судебных решений. Названный Закон, принятый «с целью обеспечения открытости деятельности судов общей юрисдикции, прогнозируемости судебных решений и содействия одинаковому применению законодательства», устанавливает правило, согласно которому все решения судов общей юрисдикции вносятся в Реестр, при этом суды «при осуществлении судопроизводства может использовать лишь текст судебного решения, который опубликован официально или внесен в Реестр» (ч. 3 ст. 6). Следует сказать, что высшие судебные органы России и Украины последовательно настаивают на том, что судьи нижестоящих судов обязаны знать и учитывать их правовые позиции в своей профессиональной деятельности. Так, например, Кассационная коллегия ВС РФ в своем определении от 18 апреля 2006 года № КАС06-108, признавая правомерным решение Высшей квалификационной коллегии судей РФ о наложении на судью районного суда дисциплинарного взыскания в виде досрочного прекращения полномочий судьи за принятие к производству суда дела, подведомственному арбитражным судам, и применение по нему обеспечительных мер, среди прочего отметил: «В постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации, в частности от 20 января 2003 года № 2, в нескольких постановлениях президиума Верховного Суда Российской Федерации по конкретным делам, опубликованных официально для всеобщего сведения, и доведенных до сведения всего судейского корпуса, неоднократно указывалось на отсутствие у суда права принимать к производству подобного рода дела и применять по ним обеспечительные меры, вмешиваясь тем самым в деятельность хозяйствующих субъектов. Судья Д. в силу своих должностных полномочий обязан был знать процессуальный закон и правовую позицию Верховного Суда Российской Федерации по спорам с участием акционеров и хозяйственных обществ…» [11]. Подтверждение высказанному тезису можно найти и практике украинских судов. К примеру, ВХСУ регулярно информирует нижестоящие суды о наиболее важных правовых позициях ВСУ, касающихся дел, подведомственных хозяйственным судам, и сам последовательно их придерживается. Так, своим постановлением от 14 июня 2006 года по делу № 10/318-9/293 ВХСУ оставил в силе решение хозяйственного суда Запорожской области о взыскании с ответчика основной суммы задолженности, а также суммы трех процентов годовых и суммы потерь от инфляции, несмотря на положения ч. 4 ст. 12 Закона Украины «О возобновлении платежеспособности должника или признании его банкротом», придписывающие, что в течение действия моратория на удовлетворение требований кредиторов не насчитываются неустойка (штраф, пеня), а также не применяются другие санкции за невыполнение или ненадлежащее выполнение денежных обязательств и обязательств относительно уплаты налогов и сборов (обязательных платежей). При этом ВСХУ сослался на правовую позицию ВСУ, изложенную в постановлении последнего от 16 мая 2006 г. по делу № 10/557-26/155, согласно которой право кредитора требовать уплаты долга с учетом индекса инфляции и процентов годовых следует рассматривать как способ защиты его имущественного права и интереса, а поэтому указанные суммы являются составляющими денежного обязательства, подлежащего взысканию, а не санкциями за невыполнение или неподобающее выполнение денежных обязательств в понимании абз. 4 ч. 4 ст. 12 названного Закона. Как отмечено в постановлении ВХСУ, «в связи с тем, что несоответствие постановлений Высшего хозяйственного суда Украины решениям Верховного Суда Украины по вопросам применения норм материального права является основанием для их обжалования в Верховный Суд Украины в соответствии со ст. 111-15 ХПК Украины, правовые позиции, которые содержатся в постановлениях Верховного Суда Украины, являются обязательными для нижчестоящих судов. При таких обстоятельствах дела коллегия судей пришла к выводу, что обжалованное решение о взыскании задолженности, в т. ч. суммы трех процентов годовых и потерь от инфляции, начисленных во время действия моратория на конкурсную задолженность, подлежит оставлению без изменений» [12]. Таким образом, невзирая на то, что нормативное действие решений высших судебных органов по конкретным делам прямо не предусмотрено действующим законодательством России и Украины, фактически они таким действием обладают в силу положений процессуального законодательства, устанавливающих процедуру и основания пересмотра судебных решений вышестоящими судами. При этом если правовые позиции верховных и высших специализированных судов находят широкое применение в практике судов всех инстанций, то в этом случае нужно говорить об устоявшейся судебной практике по тому или иному вопросу. Немаловажную роль в механизме правового регулирования играют решения судов общей юрисдикции, которыми отменяются незаконные нормативные акты органов государственной власти и органов местного самоуправления или их отдельные положения. В качестве примера можно привести решение ВС РФ от 7 октября 2003 г., которым признано недействующим и не соответствующим закону положение п. 2 постановления Правительства РФ «Об утверждении страховых тарифов по обязательному страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств…» от 7 мая 2003 г., поскольку оно нарушало права иных, помимо собственников, законных владельцев транспортных средств на применение коэффициента страхового тарифа по их месту жительства (нахождения). Таким образом, ВС РФ фактически распространил действие правила, принятого Правительством РФ для одной категории субъектов, на правоотношения с участием другой категории субъектов [13]. Решением Апелляционного суда Луганской области от 29 мая 2003 года было признано незаконным решение исполкома Северодонецкого городского совета № 1836 от 5 ноября 2002 года с изменениями от 10 декабря 2002 года, которым «определялись» (после внесенных в это решение изменений – «рекомендовались») места проведения собраний, митингов и других акций в г. Северодонецке, а проведение названных акций в других местах признавалось «нецелесообразным» [14]. В последующие годы различные суды признали незаконными аналогичные решения органов местного самоуправления целого ряда районов, городов и районов в городах. Подводя итог, можно сделать вывод о том, что на сегодняшний день судебная практика (в узком смысле) фактически выполняет функцию источника права и в России, и в Украине, хотя отсутствие четкой позиции законодателя обоих государств относительно правовой природы тех или иных актов судов общей юрисдикции приводит к отсутствию единого мнения по этому вопросу и среди ученых-правоведов. ЛИТЕРАТУРА 1. См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 72500 слов и 7500 фразеол. выражений / Российская АН. Ин-т рус. яз.; Российский фонд культуры. – М.: Азъ Ltd., 1992. – С. 595; Великий тлумачний словник сучасної української мови / Уклад. і голов. ред. В.Т. Бусел. – К.; Ірпінь: Перун, 2003. – С. 918. 2. Цип. по: Безина А.К. Судебная практика в механизме правового регулирования трудовых отношений. – Казань: Изд-во Казанского университета, 1989. – С. 19. 3. Судебная практика в советской правовой системе / Под ред. С.Н. Братуся. – М.: Юрид. лит., 1975. – С. 8, 16-17. 4. См., например: Погорілко В., Федоренко В. Джерела конституційного права України: поняття види і система //Право України. – 2002. - №3. – С.13; Ножкина А. Судебная практика как источник уголовно-процессуального права //Уголовное право. – 2002. - №3. – С. 80-81; Трудовое право Украины. – Харьков, 1999. – С.63; Дихтяр А.И., Рогожин Н.А. Источники права и судебная практика //Юрист. – 2003. - №1. – С. 5 и др. 5. Коржанський М. Постанова Пленуму Верховного Суду України: нормативний акт чи коментар? // Юридичний вісник України. – 1997. – №6 (84). – 6-12 лютого. – С.17. 6. См., например: Гражданское право Украины: В 2-х частях. Часть 1 / Под ред. А.А. Пушкина, В.М. Самойленко. – Харьков, 1996. – С.49; Уголовно-процессуальное право / Под ред. П.А. Лупинской. М., 1998. – С.25; Молдаван В.В., Молдаван А.В. Порівняльне кримінально-процесуальне право: Україна, ФРН, Франція, Англія, США. – К., 1999. – С.6 и др. 7. См.: Рарог А.И. Правовое значение разъяснений Пленума Верховного Суда РФ // Государство и право. – 2001. – №2. – С. 52-53. 8. Обязательны ли для судей разъяснения постановлений Пленума Верховного Суда РФ? [Электронный ресурс] // Сайт Верховного Суда Российской Федерации. – Режим доступа: http://www.supcourt.ru/news_detale.php?id=740. 9. Лившиц Р.З. Судебная практика как источник права // В кн.: Судебная практика как источник права. – М.: Институт государства и права РАН, 1997. – С. 9. 10. См., например: Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 23 марта 2005 года № 25-ПВ04 по гражданскому делу по иску Голубковых Ю.Н., В.Ю., С.Ю., Орловской И.В. к Пушковой Н.В., Дементьевым В.В., О.В., Горновой Е.О., Департаменту муниципального жилья Правительства Москвы, государственному унитарному предприятию ЖЭК-2 Главного социально-производственного управления Минатома России о признании права пользования мусоропроводом, устранении и нечинении препятствий в пользовании мусоропроводом, признании частично недействительными договоров купли-продажи, определения и дарения долей в квартире, договора передачи жилья в собственность и договора найма жилой площади [Электронный ресурс] // Сайт Верховного Суда Российской Федерации. – Режим доступа: http://www.supcourt.ru/arxiv_out/TEXT.PHP?id_text=59698&i1. 11. Определение Кассационной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 18 апреля 2006 года № КАС06-108 по гражданскому делу по заявлениям К.и Д. об отмене решения Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации от 22 ноября 2005 года о наложении дисциплинарных взысканий в виде досрочного прекращения полномочий судьи [Электронный ресурс] // Сайт Верховного Суда Российской Федерации. – Режим доступа: http://www.supcourt.ru/arxiv_out/TEXT.PHP?id_text=70159&i1. 12. Постанова Вищого господарського суду України від 14 червня 2006 р. у справі № 10/318-9/293 за позовом ТОВ «Юнітон» до ДП «НАЕК «Енергоатом» в особі Відокремленого підрозділу «Запорізька АЕС» про стягнення 40 737,11 грн. [Електронний ресурс] // Єдиний державний реєстр судових рішень України. – Режим доступу: http://www.reyestr.court.gov.ua/pls/htmldb/f?p=204:2:18248764259365489539::NO::P2_DC_ID:1 0000057305. 13. См.: Анишина В.И. Решения российских судов в системе праворегулирования: некоторые проблемы теории и практики // Государство и право. – 2007. – № 7. – С. 62. 14. Решение Апелляционного суда Луганской области от 29 мая 2003 года // В кн.: Правове регулювання свободи мирних зібрань / Упорядники Є. Захаров, В. Яворський. – Х.: Фоліо, 2005. – С. 88-89.
