На правах рукописи СМИРНОВА Людмила Георгиевна ЛЕКСИКА РУССКОГО ЯЗЫКА

На правах рукописи
СМИРНОВА Людмила Георгиевна
ЛЕКСИКА РУССКОГО ЯЗЫКА
С ОЦЕНОЧНЫМ КОМПОНЕНТОМ ЗНАЧЕНИЯ:
СИСТЕМНЫЙ И ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТЫ
Специальность 10.02.01 – русский язык
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора филологических наук
Заведующий кафедрой
_______________________
«___»__________________г.
РЕКОМЕНДОВАНО В ПЕЧАТЬ
Учёный секретарь диссертационного совета
Смоленск 2013
Работа выполнена на кафедре русского языка и методики его преподавания
ФГБОУ ВПО «Смоленский государственный университет»
Официальные оппоненты:
доктор филологических наук, профессор
Ивашко Людмила Александровна
(Санкт-Петербургский государственный
университет)
доктор филологических наук, профессор
Леденёва Валентина Васильевна
(Московский государственный областной
университет)
доктор филологических наук, профессор
Рацибурская Лариса Викторовна
(Нижегородский государственный
университет)
Ведущая организация:
ФГБОУ ВПО «Череповецкий
государственный университет»
Защита состоится 19 апреля 2013 г. в 14 00 на заседании диссертационного совета Д 212.254.01 при ФГБОУ ВПО «Смоленский государственный
университет» по адресу: 214000, Смоленск, ул. Пржевальского, 4
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке СмолГУ
и на сайте СмолГУ www.smolgu.ru/
Автореферат разослан «
»____________2013 г.
Учёный секретарь диссертационного совета
доктор филологических наук, профессор
3
Н. А. Максимчук
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность настоящего диссертационного исследования определяется тем, что оно посвящено рассмотрению весьма важного фрагмента лексической системы русского языка – лексике с оценочным компонентом значения, представляющей собой отдельную подсистему. Оценочно маркированные номинации связаны прежде всего с Человеком, с обществом, с человеческой деятельностью, с теми компонентами неживой природы, которые
одухотворяются человеком, приобретают для него практическую и символическую значимость.
Изучение лексики с компонентом оценки может дать новую информацию об этнических особенностях восприятия окружающей действительности: чем более значима какая-либо сфера жизни для носителей языка, тем
больший набор описывающих ее лексем с оценочной коннотацией наличествует в системе языка, позволяя говорящему полнее выразить свои позитивные или негативные эмоции. Можно предположить, что система оценочных
наименований национально специфична в той степени, в которой специфичны национальная культурная символика, религиозное мироощущение, национальная система ценностей, принципы организации общества и государства.
Усваивая лексическую систему (в том или ином ее варианте) и знакомясь с
текстами, авторитетными в среде носителей языка, человек «наследует» традиционные представления о мире, формирующие его национальную идентичность.
Оценочная деятельность как способ выражения говорящим своего отношения к реалиям окружающей его действительности рассматривается в
научной литературе как важнейший аспект коммуникативной деятельности
человека, оценка является чрезвычайно значимым прагматическим сигналом,
который во многом организует структуру речевого акта. Оценка – важнейший компонент когнитивных процессов, во многих случаях именно оценочная квалификация завершает познание новой реалии действительности и
включение ее в сферу жизненных интересов человека.
Разнообразие оценочно маркированных единиц языка, во многих случаях «неявный», имплицитной способ выражения оценки в речи обусловливают трудности в изучении этой языковой категории. Актуальным является
не только максимально полное описание разноуровневых средств выражения
оценки в системе языка, но также рассмотрение их взаимодействия, взаимодополнения и трансформации в речи. Недостаточно изучено главное языковое средство выражения оценки – лексическая семантика. В отечественной
лексикологии отсутствует пока системное описание оценочно маркированной лексики, оценочные пометы в толковых словарях непоследовательны,
отсутствуют методики выявления оценочных коннотаций в слове.
Настоящее диссертационное исследование ставит своей целью дополнить существующее в научной литературе представление об оценочных
средствах русского языка и их функционировании в речи.
4
Объект исследования в диссертации составляют оценочные лексикосемантические единицы (ОЛСЕ), способные использоваться говорящим как
средство выражения оценочного отношения к реалиям окружающей действительности. ЛСЕ соответствует лексико-семантическому варианту слова. В
диссертации принято максимально широкое понятие ОЛСЕ, критерием отнесения слова к группе лексики с оценочным компонентом значения является
достаточная регулярность его использования в речи как оценочного прагматического сигнала. Как полные синонимы к сочетанию «лексика с оценочным компонентом значения» используются выражения «слова с компонентом оценки», «слова с оценочной коннотацией», а также «оценочно маркированные слова».
Предметом изучения являются структурно-семантические и функциональные особенности ОЛСЕ, их место среди других оценочно маркированных единиц языка, а также национально специфические особенности их взаимосвязей в системе языка.
Цель настоящего исследования – дать полное и разностороннее описание лексики с оценочным компонентом значения в системе языка, определить место ОЛСЕ среди разноуровневых средств выражения оценки, проследить особенности употребления ОЛСЕ в одном из типов речевого взаимодействия (политическом дискурсе).
Достижение указанной цели предполагает решение следующих задач:
– учитывая теоретические достижения современного языкознания,
определить место категории оценочности среди других категорий лингвистики, соотнести оценочность с эмотивностью (эмоциональностью) и экспрессивностью; определить взаимоотношения оценки и ценности; выявить роль
аксиологического фактора в функционировании ОЛСЕ;
– выявить возможные языковые средства выражения оценки (фонетические, графические, морфемные, лексические, фразеологические грамматические, стилистические), определить их иерархию в пространстве функционально-семантического поля оценочности (ФСП), которое понимается как
группировка разноуровневых средств языка, взаимодействующих на основе
выполнения оценочных функций;
– предложить по возможности полную классификацию ОЛСЕ, основанную на прагматических, семантических, стилистических, структурных,
грамматических, функциональных особенностях описываемых лексических
единиц;
– проследить способы лексикографирования ОЛСЕ, возможности отражения оценочных коннотаций в словаре;
– дать описание способов выражения оценки средствами морфемики,
выявить особенности словообразовательных связей ОЛСЕ;
– рассмотреть лексико-семантические группы ОЛСЕ в рамках каждой
знаменательной части речи: существительного, прилагательного, глагола,
наречия; выявить специфику ОЛСЕ разной частеречной принадлежности;
5
– определить возможности служебных частей речи (предлогов, союзов,
частиц), а также модальных слов и междометий в создании оценочной прагматики высказывания;
– выявить национальную специфику лексико-семантических объединений слов с оценочным компонентом значения, отражающую особенности
национального восприятия мира;
– определить параметры функционирования оценочно маркированных
слов в речи; рассмотреть функционально обусловленные оппозиции ОЛСЕ;
– выявить социальные факторы реализации ЛСЕ квазиоценки и актуальной оценки в политическом дискурсе;
– рассмотреть различные типы политического дискурса с точки зрения
использования в них приемов эвфемизации и дисфемизации; выявить особенности оценочной маркированности и аксиологической значимости новых
слов и окказионализмов в пространстве политического дискурса.
Материал и его источники. Материалом исследования послужила
лексика современного стандартного русского языка, включающая оценочный
компонент значения, с учетом разнообразия ее стилистических и функциональных характеристик. За пределами исследования остается лексика субстандарта: обсценная лексика, диалектная лексика, профессиональная лексика. Из жаргонной описана лишь та лексика преимущественно молодежного
жаргона, которая достаточно широко используется в бытовой речи, в языке
художественной литературы, в публицистике и поэтому хорошо знакома современным носителям языка.
Исходной базой описываемой лексики служит словник современного
русского толкового словаря среднего типа, в частности, следующего словаря:
Толковый словарь русского языка С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой. Лексика с
оценочным компонентом значения, извлеченная из данного словаря, дополняется материалами других словарей (семантических, идеографических, толковых: Русского семантического словаря под ред. Н.Ю. Шведовой, Большого
толкового словаря русских существительных под ред. Л.Г. Бабенко, Толкового словаря русских глаголов под ред. Л.Г. Бабенко, Словаря эпитетов русского литературного языка К.С. Горбачевича, Толкового словаря служебных частей речи русского языка Т.Ф. Ефремовой, Большого академического словаря, Малого академического словаря, Толкового словаря русского языка конца
XX в. под ред. Г.Н. Скляревской, Толкового словаря русского языка начала
XXI века (Актуальная лексика) под ред. Г.Н. Скляревской и некоторых других).
Отдельные лексико-семантические группы ОЛСЕ выделяются прежде
всего на основе данных Русского семантического словаря, а также Большого
толкового словаря русских существительных под ред. Л.Г. Бабенко, Толкового словаря русских глаголов под ред. Л.Г. Бабенко. Знак оценки, содержащейся в слове, определяется в соответствии с пометами, дефинициями и иллюстративными примерами, извлеченными из толковых словарей, а также на
основании использования слова в художественных и публицистических
текстах. Кроме того, в диссертации используются данные Национального
6
корпуса русского языка. В отдельных случаях определение характера оценки,
содержащейся в том или ином слове, базируется на языковой интуиции автора диссертации – среднестатистического носителя русского языка.
Эмпирической базой исследования является электронная картотека
лексики с оценочным компонентом значения, включающая более пяти тысяч
существительных, четырех тысяч прилагательных, четырех с половиной тысяч глаголов, четырех тысяч наречий, семисот междометий и междометных
выражений, четырехсот служебных слов (всего более восемнадцати с половиной тысяч ОЛСЕ). В работе используется также более двух тысяч контекстов употребления ОЛСЕ, извлеченных из текстов политического дискурса, а
также из произведений русской классической литературы.
Теоретико-методологическая основу исследования составили прежде всего классические и современные труды отечественного и зарубежного
языкознания, посвященные оценке как языковой категории, способам выражения оценочной семантики, коннотации как компоненту значения слова
(работы Ш. Балли, Е.М. Вольф, Н.Д. Арутюновой, Ю.Д. Апресяна, Т.В. Маркеловой, В.Н. Телия, Л.М. Васильева, А.А. Ивина, Л.А. Сергеевой, З.К. Темигазиной и др.); труды, посвященные философии языка, рассматривающие
специфику отражения языком особенностей национального менталитета (работы В. фон Гумбольдта, Э. Сепира, Б. Уорфа, Ю.Н. Караулова, В.В. Колесова, О.А. Корнилова, Н.Ф. Алефиренко, Ю.С. Степанова и др.), труды по
лингвокультурологии, концептологии, когнитивной лингвистике, этнолингвистике, лингвистической аксиологии (работы Д.С. Лихачева, Е. Бартминьского, А. Вежбицкой, Е.С. Кубряковой, А.Д. Шмелева, Л.О. Чернейко,
Г.Н. Скляревской, В.И. Шаховского, В.И. Карасика, Г.Г. Слышкина,
С.Г. Воркачева, В.М. Мокиенко, В.А. Масловой, Т.Б. Радбиля и др.).
Кроме того, крайне важными при анализе ОЛСЕ были труды по лексикологии и семантике, а также работы, посвященные описанию различных
участков лексической системы русского языка, в том числе некоторых групп
слов с оценочным компонентом значения (работы Д.Н. Шмелева, Л.А. Новикова, Н.А. Лукьяновой, Е.Ф. Петрищевой, Т.А. Трипольской, Л.Г. Бабенко,
Е.А. Юриной и др.). Основой описания разноуровневых средств выражения
оценки стали классические лингвистические труды, посвященные словообразованию, грамматике, стилистике (работы В.В. Виноградова, Русская грамматика-80, труды Н.Ю. Шведовой, А.В. Бондарко, Г.А. Золотовой, М.В. Ляпон, Е.А. Земской, О.П. Ермаковой и др.). При анализе функционирования
ОЛСЕ в политическом дискурсе были использованы работы, посвященные
языку политики, различным жанрам публицистики, особенностям национального коммуникативного поведения, привлекались также отдельные труды по этнографии, социологии и политологии (работы Е.Д. Поливанова,
В.Г. Костомарова, И.А. Стернина, Ю.Е Прохорова, Л.П. Крысина, Г.Я. Солганика, Е.А. Земской, О.П. Ермаковой, А.Д. Васильева, Н.Е. Петровой,
Л.В. Рацибурской, М.А. Кронгауза, А.П. Сковородникова, Ю.В. Бромлея,
А.А. Зиновьева, С.Г. Кара-Мурзы, А.С. Панарина и др.).
7
Методы и приемы исследования. В качестве основного в работе используется метод научного описания языкового явления, ориентированный
на выявление многообразных связей и отношений лексико-семантических
единиц, рассмотрение корпуса слов с оценочным компонентом значения как
фрагмента лексической системы. При описании подсистемы ОЛСЕ и особенностей их употребления в контексте использовались элементы функционально-семантического, компонентного, этимологического, стилистического анализа. При построении классификаций ОЛСЕ применялся метод таксономии,
реализующийся в систематизации языковых единиц на основе какого-либо
формального признака с последующей семантической интерпретацией, при
этом использовался также метод оппозитивного анализа.
При выявлении коннотативных компонентов языковых значений привлекалась методика анализа словарных дефиниций, а также лексикографических помет. Применялась также статистическая обработка исследуемого языкового материала.
При описании комплексных объединений языковых единиц (функционально-семантического поля оценочности, лексико-семантических полей
ОЛСЕ, парадигматических оппозиций, оценочных словообразовательных парадигм) использовались некоторые методы и приемы когнитивного и лингвокультурологического анализа: метод полевого моделирования, имеющий
целью систематизацию языковых средств, покрывающих системой своих
значений определенную понятийную область; прием лингвокультурологического описания, состоящий в привлечении к лингвистическому анализу фактов и сведений из области материальной и духовной культуры нации. Для
объяснения особенностей функционирования ОЛСЕ в политическом дискурсе анализировались некоторые социополитические факторы общественного
развития. Имел место также прием интроспекции, состоящий в обращении к
собственной языковой интуиции в процессе интерпретации лингвистических
данных.
Научная новизна проведенного исследования определяется тем, что
в нем впервые:
– предпринимается попытка комплексного и всестороннего анализа
слов с оценочным компонентом значения как относительно замкнутой самостоятельной лексической подсистемы языка, важнейшего ресурса средств
выражения оценочного отношения говорящего к реалиям окружающей действительности;
– ОЛСЕ рассматриваются как важнейший конституент функциональносемантического поля оценочности в сравнении с другими разноуровневыми
средствами выражения оценки (фонетическими, графическими, морфемными, грамматическими, стилистическими);
– предлагается всесторонняя классификация ОЛСЕ, основанная на
прагматических, семантических, стилистических, структурных, грамматических, функциональных особенностях описываемых лексических единиц;
– анализируется прагматическая функция оценки, уточняется понятие
деонтической оценки; предлагается объяснение наглядной оценочной асим8
метрии русской лексики, выявляется характер парадигматических связей
ОЛСЕ в системе языка;
– осуществляется всесторонний анализ способов создания оценочной
семантики средствами морфем, входящих в состав слов разных частей речи;
рассматриваются особенности получения оценочной коннотации словообразовательными дериватами в пределах словообразовательного гнезда; вводится понятие оценочной словообразовательной парадигмы;
– проводится последовательное описание оценочно маркированных
именующих слов (существительных, прилагательных, глаголов, наречий),
определяется специфика выражения ими оценочного значения, выявляются
особенности конфигурации лексико-семантических полей, объединяющих
ОЛСЕ разных знаменательных частей речи;
– анализируются национально специфичные оценочные коннотации
местоимений; описываются способы выражения оценочного значения различными служебными словами русского языка (в комплексе с синтаксической организацией высказывания);
– рассматриваются особенности функционирования ОЛСЕ в политическом дискурсе; дается определение различным типам дискурса с точки зрения использования в них ОЛСЕ, определяются социальные факторы приобретения оценочных коннотаций лексемами определенного типа;
– анализируются новые слова различного типа (в том числе окказионализмы) с оценочными коннотациями, демонстрирующие антагонизм оценочных характеристик значимых реалий действительности в условиях идеологического размежевания общества;
– уточняются некоторые термины, используемые в работах по оценочной семантике (квазиоценка, деонтическая оценка), вводятся новые терминологические понятия: амбивалентная оценка, потенциальная оценка, актуальная оценка, стилистическая оценка, позиция оценочной экспликации, оценочная словообразовательная парадигма, оценочная пресуппозиция.
Положения, выносимые на защиту:
1. Ресурсы выражения оценочного значения, представленные практически на всех уровнях языка, образуют функционально-семантическое поле
оценочности. В ядерной зоне поля находятся лексемы с оценочным компонентом значения, среди которых самыми важными в функциональном отношении являются общеоценочные слова.
2. Оценочный компонент значения является важным фактором, организующим подсистему оценочно маркированной лексики русского языка. ОЛСЕ крайне разнообразны с точки зрения своих семантических характеристик,
стилистической окрашенности, формальной структуры, грамматических признаков и характера прагматического сигнала, который они способны передавать в речи.
3. Среди разноуровневых средств выражения оценки важную роль играют разнообразные морфемы (суффиксы и приставки), которые могут вносить оценочный компонент в значение слова. В пределах словообразовательного гнезда способны диалектически сочетаться положительно и отрица9
тельно маркированные словообразовательные дериваты. Одно и то же лексическое значение, включающее оценочный компонент, может быть базовым
для слов разных частей речи, связанных отношениями производности. Однокоренные лексемы разной грамматической принадлежности можно объединить в оценочную словообразовательную парадигму, включающую ряд
определенных позиций.
4. Именующие слова (существительные, прилагательные, глаголы,
наречия); собственно квалифицирующие слова (междометия, частицы), указующие слова (местоимения, местоименные наречия), связующие слова
(предлоги, союзы), модальные слова могут использоваться в речи как средства выражения оценочного значения, но оценка выражается ими поразному.
5. Выражение оценочного значения существительными, прилагательными, глаголами и наречиями имеет свою специфику прежде всего в плане
семантики и грамматики, однако при объединении слов разных частей речи в
лексико-семантические группы обнаруживается принципиальное сходство,
обусловленное антропоцентричностью всей подсистемы оценочно маркированной лексики русского языка. Основные семантические сферы в языке,
представленные словами с компонентом оценки, можно определить следующим образом: 1. Человек, его внутренние (духовные, моральные, психологические) и внешние качества, его социальная жизнь и деятельность; 2. Мир
природы, влияющий на жизнь человека; 3. Предметный мир, окружающий
человека.
6. Среди оценочно маркированной лексики разной частеречной принадлежности особое место занимают существительные. Их значимость обусловлена не только количественным преобладанием, разнообразием типов и
синтаксической полифункциональностью, но и способностью существительных номинировать ценности и антиценности. Кроме того, существительные
(в том числе проприальные имена) способны приобретать символическое
значение, соотносимое с национальными аксиологическими ориентирами.
7. Изучение русской языковой картины мира в плане выявление тех ее
участков, которые содержат оценочно маркированные номинации, позволяет
проследить языковую репрезентацию национальных ценностных предпочтений. Отражение языком взгляда человека на окружающий мир отчасти универсально, отчасти национально специфично. Количественная представленность ОЛСЕ в разных лексико-семантических группах наглядно свидетельствует о преимущественном внимании русского национального языкового
сознания к духовной стороне бытия человека.
8. В функциональном аспекте реализация оценочного потенциала ОЛСЕ во многом обусловливается экстралингвистическими факторами (социальными, личностными и др.). В политическом дискурсе в отдельных группах лексических единиц наблюдается появление и диалектическое изменение
оценочных коннотаций, причем в текстах разной идеологической ориентации
одни и те же лексические единицы могут эксплицировать противоположные
знаки оценок.
10
9. Продуктивные возможности системы оценочных средств языка на
морфемном и лексическом уровнях наглядно демонстрируют новые слова с
оценкой (прежде всего окказионализмы).
Основная гипотеза исследования: в аспекте языка лексика с оценочном компонентом значения представляет собой отдельную антропоцентрическую подсистему ЛСЕ разной морфологической оформленности, связанных
семантически, словообразовательно, грамматически. Подсистема ОЛСЕ описывает важный фрагмент языковой картины мира, дифференцированно представляя оценочные характеристики различных явлений действительности. В
аспекте речи под воздействием экстралингвистических факторов к функции
оценочной квалификации реалий действительности могут быть привлечены
ЛСЕ, узуально не обладающие оценочными коннотациями, но способные выступать в качестве соответствующих прагматических сигналов.
Теоретическая значимость исследования определяется вкладом в
изучение средств выражения оценки в русском языке. Подсистема лексики с
оценочным компонентом значения рассмотрена как в системном аспекте в
сопоставлении с языковыми единицами других уровней языка, так и в функциональном аспекте с учетом взаимодействия лингвистических и экстралингвистических факторов. Введен в научный оборот и систематизирован
новый для русистики фактический материал.
Диссертация вносит определенный вклад в разработку актуальных
проблем лексикологии, лингвокультурологии, лингвистической аксиологии,
в изучение теории языковой оценки. Уточняется метаязык описания оценочных средств, вводятся новые терминологические определения, связанные
прежде всего с разнообразием типов оценок, которые реализуют ЛСЕ в системе языка и в речи.
Антропоцентрическая подсистема слов с оценочным компонентом значения демонстрирует возможности выражения национальной ценностной
ориентации лексическими средствами языка. Конфигурация групп оценочной
лексики, количество лексем в той или иной группе, характер оценки и экспрессии, присущей им, обусловлены во многом способом восприятия и организации (концептуализации) мира средствами языка. Изучение оценочно
маркированной лексики может внести важный вклад в описание концептологической сферы языка. Полученные результаты могут быть полезными при
подробном описании отдельных фрагментов подсистемы лексики с оценочным компонентом значения, а также для уточнения характера парадигматических связей описываемых лексических единиц: синонимических, антонимических, паронимических, словообразовательных.
Рассмотрение разноуровневых средств выражения оценочного значения привлекает внимание к проблеме изучения системно-языковой организации средств, объединенных той или иной широкой семантической категорией (оценочностью, эмотивностью, экспрессивностью, образностью и др.).
Выявленные особенности частеречного распределения слов с оценочным
компонентом значения могут быть использованы для широких типологиче11
ских обобщений о взаимодействии семантических, прагматических и категориально-грамматических факторов в языке.
Полученные в ходе исследования данные способствуют более глубокому пониманию возможностей использования лексики с оценочным компонентом значения для воздействия на носителей языка с целью формирования
их национальной идентичности.
Практическая ценность работы определяется возможностью использования результатов исследования в практике вузовского преподавания при
чтении курса «Современный русский язык» (раздел «Лексикология»), разработке спецкурсов и спецдисциплин по языковой функции оценки, системной
организации лексики, когнитивной семантике, теории коннотации, языку политики. Кроме того, более подробное знакомство с оценочно маркированной
лексикой при изучении школьного курса русского языка опосредованным
образом будет способствовать аксиологической ориентации школьников.
Лингвострановедческая значимость языковых средств создания оценки обусловливает важность их описания для преподавания русского языка как иностранного. Основные результаты исследования могут быть полезными при
сопоставительном изучении языковых средств выражения оценки в разных
языках.
Предложенные принципы и способы описания лексики с оценочным
компонентом значения могут лечь в основу создания различных типов словарей оценочно маркированной лексики русского языка (толковых, семантических, идеографических), а также словаря политической лексики с оценочным
компонентом значения.
Апробация исследования заключается в том, что его содержание и результаты отражены в двух монографиях, в 41 научной публикации, 10 из них
– в изданиях, рекомендованных ВАК. Общий объем публикаций – 57,35 п.л.
В 2008-2009 г. исследование было поддержано грантом в рамках научноисследовательского проекта РГНФ «Лексика с оценочным компонентом значения в современном русском языке», проект № 08-04-00211а.
Текст диссертации был обсужден на кафедре русского языка и методики его преподавания СмолГУ. Отдельные фрагменты исследования были
представлены в виде научных докладов на различных конференциях: на
международных филологических конференциях в СПбГУ (Санкт-Петербург
2004, 2005, 2006, 2007, 2008, 2009, 2010, 2011, 2012 гг.); на конференции
«Разноуровневые характеристики лексических единиц» (Смоленск 2004, 2006
гг.); на международной научной конференции «Творчество А.Т. Твардовского в контексте русской и мировой культуры» (Смоленск 2005 г.); на конференции, посвященной 100-летию со дня рождения А.Т. Твардовского (Смоленск 2010 г.); на Восьмых Поливановских чтениях (Смоленск 2008 г.); на
Девятых Поливановских чтениях (Смоленск 2009 г.); на Десятых Поливановских чтениях (Смоленск 2011 г.).
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, пяти глав, Заключения, Библиографического списка и трех Приложений. Общий объем
работы – 610 стр., в том числе приложения – 23 стр.
12
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обосновывается актуальность диссертации, определяется
объект, предмет и основные методы исследования. Формулируются основные положения, выносимые на защиту, теоретический и практический вклад
работы, даются сведения об апробации диссертации.
Первая глава «Разработка проблем, связанных с языковой оценкой,
в научной литературе» посвящена анализу научных трудов соответствующей проблематики. В первом разделе рассматриваются основные направления лингвистики, интегрирующие языковедческие и культурологические
знания. В последнее время четко обозначился интерес гуманитарных наук к
изучению этноспецифических компонентов культуры, научного знания о мире, языка. Значительно увеличилось количество исследований в таких интегрирующих направлениях лингвистики, как лингвокультурология (работы
В.В. Воробьева, В.М. Шаклеина, Н.Д. Арутюновой, В.Н. Телия., А. Вежбицкой, А.Д. Шмелева и др.), когнитивная лингвистика (работы Ч. Филмора,
Дж. Лакоффа. Е.С. Кубряковой, В.З. Демьянкова, Л.В. Воронина, Д.В. Сергеевой, А.И. Сергеева и др.), концептология (работы Д.С. Лихачева,
Ю.С. Степанова, В.И. Карасика, Г.В.Токарева, Н.Б. Мечковской и др.), лингвистическая аксиология (работы Г.А. Багаутдиновой), разработка проблем
языковой ментальности (труды В.В. Колесова), этнолингвистика (работы
Е. Бартминьского, А. Богуславского, Р. Гжегорчиковой, Я. Пузынины и др.).
Важен тот факт, что практически все современные исследования, развивающие положение В.фон. Гумбольдта о языке как о мире, лежащем между миром внешних явлений и внутренним миром человека, феномене, отражающем «дух народа», признают значимость языковой оценки.
Национальный лексикон демонстрирует, какие явления внеязыковой
действительности (прежде всего свойства человеческой личности) оказываются настолько важными для русского человека, что в системе языка представлены целые группы слов, с помощью которых эти явления можно квалифицировать в соответствии с признаковой шкалой хорошо/плохо, должно/не
должно. «Информационный потенциал» средств выражения оценки крайне
важен для лингвистических исследований в рамках антропологической парадигмы, предполагающей изучение языка с целью более глубокого понимания
его носителя.
Языковая оценка непосредственно связана с таким общефилософским
понятием, как ценность. Центральное место занимает изучение ценностей
как в философской теории ценностей (аксиологии), так и в лингвистических
исследованиях последних десятилетий.
Взаимоотношения ценностей и оценок двойственны. С одной стороны,
исходной базой формирования оценочных суждений является система этноспецифичных аксиологических установок. Вместе с тем национальная система ценностей как таковая не представлена в культуре в виде перечня аксиологических номинаций или набора постулатов, она как бы «разлита» в языке,
прежде всего в лексическо-фразеологической системе и в текстах, значимых
13
в социокультурном отношении, и может быть реконструирована как раз на
основании оценок, которые дают тому или иному явлению члены социума.
Установление соответствия реалий действительности с ценностью происходит в результате оценочной деятельности социума. «Оценка – форма существования ценностей» [Алефиренко 2010: 100]. Целенаправленное изменение
характера оценок значимых реалий окружающего мира может привести к изменению системы аксиологических ориентиров.
Для темы настоящего исследования весьма важен тот факт, что ключевое понятие современной лингвистики – «концепт» – опосредованным образом связано ценностью и, соответственно, с языковой оценкой [Карасик 1996,
Степанов 1997, Арутюнова 1999]. Вербальные способы воплощения ценностей рассматриваются в рамках изучения языковой картины мира [Яковлева
1994, Корнилов 2003, Зализняк, Левонтина, Шмелев 2005, Цивьян 2006]. Познание мира носителями разных языков во многом этноспецифично, поэтому
различия в картинах мира во многом лингвистически и культурно обусловлены. Причем, по мнению исследователей, роль познавательных, ценностных, регулятивных, социокультурных (т.е. экстралингвистических) факторов
бывает более значима, чем роль факторов лингвистических.
Второй раздел первой главы посвящен разработке теории языковой
оценки, в полной мере реализующей новые принципы языкознания: экспансионизм, антропоцентризм, функционализм, экспланаторность. Основоположником современной теории языковой оценки явился швейцарский лингвист Ш. Балли [Балли 2001], который в начале ХХ века впервые наметил те
проблемы, которые активно стали разрабатываться в языкознании начиная с
середины ХХ века. Ш. Балли предложил терминологию, которая обозначила важнейшие понятия в данном направлении лингвистики (мелиоративная
и пейоративная, а также негативная и позитивная оценка, логическая и эмоциональная оценка, социальная окраска и др.).
Развитие идей Ш. Балли прослеживается в разработке В.В. Виноградовым проблемы модальности как функционально-семантической категории, выражающей разные виды отношения высказывания к действительности [Виноградов 1975]. Важный вклад в теорию оценки в рамках логической парадигмы внес А.А. Ивин [Ивин 1970, 2006]. Впоследствии в центр
внимания лингвистики попали такие вопросы, как рассмотрение субъекта,
объекта оценки, объединяющего их аксиологического предиката, аспекта
оценки, самого оценочного элемента, оценочного стереотипа и шкалы оценок
[Вольф 1979, 1981, 1985, Телия 1986; Арутюнова 1982, 1985,1988, 1999 и др.].
Различные вопросы, связанные с взаимодействием оценок и ценностей, с
классификацией оценочной лексики, с прагматикой языковой оценки оказались в центре исследований зарубежных ученых [Kluckhohn 1962, Wright
1963, Bolinger 1980, Вендлер 1981].
Значительно расширилось представление о языковых способах выражения оценки в процессе разработки общей теории экспрессивности как семантического явления [Экспрессивность лексики и фразеологии 1983; Шаховский 1983, 1992, 2008; Лукьянова 1986; Человеческий фактор в языке
14
1991]. Весьма важной с точки зрения понимания природы оценочной семантики явилась разработка теории коннотации и коннотативной семантики
[Апресян 1995, Телия 1986]. Особенно активно проблемы, связанные с языковой оценкой, стали изучаться в конце XX – начале XXI века. В последние
десятилетия появляется целый ряд работ, в которых изучается оценочный
компонент значения лексических единиц, взаимодействие оценочности с
другими языковыми категориями [Сильницкий 1987, Васильев 1996, Гибатова 1996, Писанова 1997, Трипольская 1999, Сергеева 2004, Гаврилова 2005,
Воркачев 2006, Заморева 2007, Ваулина 2009]; анализируется оценочная семантика как компонент коннотативного значения слова [Харченко 1983, Герасименко 2009]; рассматриваются разноуровневые средства выражения оценочного значения, в том числе грамматические способы передачи оценочного прагматического сигнала, исследуются соединение грамматического и семантического факторов в создании оценочных суждений [Золотова 1982, Ляпон 1989, Лопатин 1992, Маркелова 1995, 1996, Шмелева 1995, 2009, Темиргазина 1999, Касторнова 2005, Олзоева 2005]; изучаются стилистические способы создания оценки [Лузина 1983, Скляревская 1993, Ермакова 2005]; выявляются словообразовательные средства создания оценочной семантики
[Виноградов 1987, Шейдаева 1997, 1998]; определяется роль оценочно маркированных языковых средств в тексте, в том числе в художественной литературе. [Новиков 1992, Леденева 2000, Крамаренко 2005, Ланге 2010, Головня 2010]. Появляются сборники научных трудов, посвященные различным
аспектам выражения языковой оценки [Оценка в современном русском языке
1997, Оценки и ценности в современном научном познании 2009].
Остановимся на отдельных аспектах анализа языковой оценки. С точки
зрения ментальной деятельности человека, оценка представляет собой акт
человеческого сознания, который заключается в сравнении предметов, лиц,
явлений и соотнесении их свойств и качеств с нормой. В соответствии с общеязыковой метонимической полисемией слова, оценка является не только
ментальным актом – установлением качества объекта, но и его результатом – сформировавшимся мнением о ценности объекта, выраженным в языковой форме. Таким образом, считаем возможным использовать в работе
терминологическое сочетание «лексика с компонентом оценки». Оценка реализует квалификативную, характеризующую функцию языкового знака.
Наиболее общая оценочная парадигма включает два компонента: хорошо/плохо. Бинарность оценочных значений объясняется изначальной бинарностью эмоционального восприятия человеком окружающего мира (Бог –
дьявол, жизнь – смерть, свет – тьма, порядок – хаос, добро – зло). В лингвистике разграничиваются речевые высказывания с оценочным содержанием и
сфера языковых ресурсов, оценочных средств, которые используются для создания оценочной прагматики высказываний.
В центре оценочных суждений находится Человек, выступающий в качестве субъекта, а чаще всего и в качестве объекта оценки, причем эта принципиальная антропоцентричность ограничивает сферу оценки. Оценка базируется на понятии нормы, предполагающей сравнение всех явлений и пред15
метов с некоторой идеализированной картиной действительности, отвечающей всем требованиям человека. Оценка явлений требует наличия системы
конвенциональных правил – этических, эстетических, этикетных [Арутюнова
1999].
В оценке сочетаются субъективный и объективный факторы. Субъективный фактор подразумевает положительное или отрицательное отношение
субъекта оценки к ее объекту, тогда как объективный (дескриптивный, признаковый) фактор обусловлен собственными свойствами предметов или явлений, на основании которых выносится оценка [Вольф 1985]. Важной особенностью выражения оценки является возможность ее интенсификации и
деинтенсификации (усиления или ослабления признака «хорошо» или признака «плохо» при помощи средств языка). Оценка является одним из типов
прагматического значения, т.е. того значения, которое слово или высказывание приобретает в ситуации речи, отражая коммуникативные намерения говорящего [Арутюнова 1988]. Прагматический аспект функционирования
оценочной единицы крайне важен, именно он определяет характер воздействия этой единицы на адресата сообщения.
В диссертации разграничивается понятие оценки как акта человеческого сознания и оценочности как широкой языковой понятийной категории
[такое понимание термина находим, напр., в работах: Лукьянова 1986, Маркелова 1996, Трипольская 1999, Юрина 2005, Ваулина 2009]. Неоднозначно
решается в научной литературе вопрос о соотношении оценочности и модальности. Оценочность может рассматриваться как особый тип модальности, которая постоянно присутствует в языковом сознании говорящего
[Вольф 1985]. Некоторые исследователи, считают возможным разграничить
модальность в общепринятом понимании и оценочность, считая их взаимосвязанными, но все же разными языковыми категориями, имеющими свою
специфику [Маркелова 1996, Сергеева 2004, Ваулина 2009].
Большинство оценочно маркированных языковых единиц используются в качестве экспрессивных единиц (экспрессивов). Чаще всего лингвисты
говорят о совмещении в слове или ФЕ экспрессивности, эмотивности (эмоциональности) и оценочности. Эти категории тесно взаимосвязаны, постоянно пересекаются, в связи с этим в лингвистике нет единого мнения по поводу
их соотношения, хотя количество работ, посвященных данной тематике постоянно увеличивается [Галкина-Федорук 1958, Арнольд 1970, Шингаров
1971, Шаховский 1975, 1983, 1987, 1992, Харченко 1976, Петров 1982, Загоровская, Фомина 1984, Телия 1991, Маслова 1991, Колодкина 1991, Лукьянова 1991, Трипольская 1999, 2000, Космеда 2002, Сергеева 2008, Пустошило
2009 и др.].
Трудность разграничения категорий эмотивности (эмоциональности),
экспрессивности и оценочности нашла отражение в широко употребительных терминах «эмоционально-экспрессивная лексика», «эмоциональнооценочная лексика», «эмотивно-оценочная лексика». Отметим, что оценочность шире эмоциональности и экспрессивности, значительное количество
оценочно маркированных единиц лишены эмотивно-экспрессивной окра16
шенности. Следует согласиться также и с тем, что «оценочность не в равной
степени свойственна эмоциональной лексике» [Бабенко 1989: 10].
Оценочный компонент значения обычно рассматривается как часть
коннотативной семантики слова, дополняющей его денотативную семантику [Харченко 1983, Апресян 1995а, Трипольская 1999, Мечковская 2000, Герасименко 2009 и др.]. В формировании коннотаций, присущих лексической
единице, важную роль играют ассоциации. Причем оценка в большей мере,
чем другие семантические сферы, связана с сетевым уровнем языка, выделенным Ю.Н. Карауловым наряду с текстовым и системным. Сетевой уровень языка, по мысли Ю.Н. Караулова, воплощен в ассоциативно-вербальной
сети, которая в одном из своих вариантов локализована в языковой памяти
каждого носителя языка [Караулов 1991].
Как целостная подсистема лексика с оценочным компонентом значения
не описана в научной литературе, хотя отдельные фрагменты этой подсистемы неоднократно являлись объектом исследований. В частности, многие
группы оценочно маркированной лексики получили лексикографическое
описание в словарях жаргонной, просторечной, обсценной, эмоциональноэкспрессивной, коннотативной лексики [Меликян 2001, Мокиенко, Никитина
2000, Никитина 2003, Химик 2004, Отин 2006, Курилова 2007 и др.].
Отдельные группы лексики, включающей эмотивные, экспрессивные и
оценочные семы, анализировались в лингвистических работах как часть лексической системы русского языка [Шмелев 1973, Петрищева 1984], как отдельные массивы коннотативной лексики, объединенной эмотивностью, экспрессивностью или образностью [Ким 1956, Лукьянова 1986, Бабенко 1990,
Юрина 2005], как группы лексических единиц, ограниченные определенной
понятийной сферой (например, лексика эмоций [Калимуллина 1999, Сергеева
2008]), как функционально-прагматический ресурс языка [Киселева 1968,
1971]. Отдельные работы рассматривают эмоционально-экспрессивную лексику определенной частеречной принадлежности, например, прилагательные
[Шрамм 1979, Сергеева 1980, Николаева 1983, Булыгина 1991], существительные со значением лица [Трипольская 1999]. Эмоционально-оценочная
лексика традиционно активно изучается на материале жаргонов и диалектов
[Граве 1970, Кашевская 1971, Бромлей 1972, Выхрыстюк, Бакулина 2010 др.].
В третьем разделе первой главы рассматривается функциональносемантическое поле (ФСП) оценочности в русском языке. Практически все
исследователи, изучавшие языковые средства выражения оценки, отмечают
их представленность на разных уровнях языка [Вольф 1985, Маркелова 1996,
Сергеева 2004, Темиргазина 1999, Олзоева 2005 и др.]. Для определения
группировки разноуровневых средств языка, взаимодействующих на основе
общности оценочных функций, в литературе продуктивно используется понятие «функциональное поле», введенное А.В. Бондарко [Бондарко 1984].
Впервые вопрос о полевой организации средств выражения оценки был
разработан Т.В. Маркеловой [Маркелова 1995, 1996], использовавшей термин функционально-семантическое поле оценки (ФСП). В нашей работе мы
предпочитаем использовать термин ФСП оценочности. Главным средством
17
выражения оценки в речи является лексика (ОЛСЕ) и фразеологические единицы (ФЕ), большинство из которых передает оценочное отношение говорящего, образно, экспрессивно характеризуя реалии действительности.
В качестве регулярного средства экспликации оценочной семантики в
словах, в том числе в неологизмах и окказионализмах, выступают морфемы
(суффиксы и приставки). За счет словообразовательных дериватов с подобными формантами во многом расширяется ресурс лексики с оценочным компонентом значения.
Оценочность лексем может усиливаться при их тропеическом употреблении. Практически все тропы – эпитет, сравнение, метафора, ирония, гипербола, литота, аллюзия, оксюморон – могут иметь оценочное значение, совмещая образность и экспрессивность с оценочностью. Оценка, заключенная в
слове, интенсифицирует свою прагматическую действенность, если слово
входит в состав тропа. Например, оценочный компонент содержат многие
общеязыковые эпитеты (зависть – глубокая, враждебная, жгучая, злая,
жестокая, смертельная или беззлобная, хорошая, белая) [Горбачевич 2004];
сравнения (словно живой воды напиться, как актриса; как базарная баба,
как квашня, кулема кулемой) [Мокиенко 2003].
Оценочный компонент содержат обычно метафоры – как общеязыковые (ОЯМ) (голубь, лиса, шакал), так и авторские. Оценку (преимущественно
негативную) чаще всего включают «политические метафоры»: экономическая блокада, торпедирование плана, президентская гонка, обочина жизни,
ростки демократии и т.д. [Баранов, Караулов 1991]. Высоким потенциалом
оценочности обладает прием иронии, причем, если метафора может содержать как отрицательную, так и положительную оценку, ирония как правило
передает отрицательный прагматический сигнал.
Отдельные средства выражения оценки представлены на морфологическом уровне. Так, разный модус оценки, может эксплицироваться при использовании компаратива, суперлатива и элатива от прилагательных или
наречий с оценкой: «Тише едешь – дальше будешь»; «Иван Иванович – умнейший человек!». Экспрессивными грамматическими формами являются
слова-названия лиц общего рода, практически все они оценочно маркированы (лапочка, молодчага, умница – цаца, егоза, зануда, растяпа). Грамматическими средствами могут выражаться некоторые частные, периферийные случаи оценки. Например, конструкции с пассивом («Это платье на тебе
смотрится», «Этот костюм никогда не мнется»); безличное употребление глагола («В этом доме мне работается»; «Машину понесло», «Его развезло после первой рюмки»).
В функциональном плане чрезвычайно важен синтаксический уровень,
на котором вычленяется целая группа конструкций, с помощью которых может быть выражена оценка. Ряд подобных конструкций описан в научной литературе. Например, экспрессивные восклицательные предложения, включающие местоимения какой: «Какой прекрасный фильм!», «Какой ужасный
ребенок!» [Вольф 1985]. Оценочное значение имеют предикаты в составе
противительных конъюнкций с союзами но, да: «Хороша Маша, да не
18
наша»; предложения операционального предпочтения: «Лучше умереть, чем
неправду терпеть» [Арутюнова 1999]. Некоторые простые предложения, построенные по определенным синтаксическим моделям, преимущественно содержат оценочные предикаты. Например, Inf – N1: Смотреть балет – удовольствие; Жить с семьей – счастье; Inf – Adv: Не отдавать долги скверно;
Служить людям почетно. Т.В. Шмелева, изучавшая прагматику инфинитивных моделей предложений, отмечает, что список оценочных предикативов
активно пополняется за счет неологизмов и жаргонизмов: круто, гламурно,
не хило, не слабо и др. [Шмелева 2009]. Оценочный компонент иллокуции
высказывания интенсифицируется соответствующей интонационной оформленностью с использованием ИК-5 или ИК-7.
С выражением оценки (прежде всего отрицательной) связано нарочитое отступление от норм любого языкового уровня (орфоэпических, грамматических, стилистических и др.). Отступление от литературной нормы разрушает автоматизм восприятия формальной стороны речевого сообщения и
привлекает внимание адресата. В частности, это может быть отход от нормативного произношения, имитация иноязычной, просторечной или диалектной
речи. Через акцентирование манеры произношения дается отрицательная характеристика определенному социальному типу людей. Например: «Людям,
знакомство которых с современными информационными технологиями
ограничивается телевизором, непонятно, чего ради топчется на бульварах
эта молодежь. «Скубенты бунтують… а чаво бунтують?»» (А. Фролов.
Лицо протеста. СР 23.06.2012 г).
Традиционным графическим средством выражения оценки является
«закавычивание» Оценочную функцию может выполнять нарочитое отступление от норм написания слов. На этом принципе основан, например, так
называемый «язык падонкаф» («албанский язык») – распространившийся в
русской сети Интернета ироничный стиль употребления слов с фонетически
адекватным, нарочито неправильным написанием: «Прохановские измышления о Шизни, в цель не попадут! … А так, да, у нас впереди много чЮдных
открытий нащщот родного края...» (18.02.12 http://www.zavtra.ru/content/
view/chasha-siya/#comments).
Конфигурация языковых средств в пределах ФСП оценочности выглядит следующим образом. В центральной части ядерной зоны находятся общеоценочные слова, из которых наиболее значимыми в функциональном отношении являются ОЛСЕ, способные выступать в функции предиката (наречия-предикативы, прилагательные, существительные). В ядерной зоне располагаются именующие слова (по терминологии Русского семантического словаря): это существительные, прилагательные, глаголы, наречия, а также собственно квалифицирующие слова (междометия и некоторые частицы). Указующие слова (местоимения и местоименные наречия), а также связующие
слова (предлоги, союзы) находятся на периферии ФСП оценочности. В ядерную зону поля входит конституент, включающий морфемные средства выражения оценки, причем суффиксы находятся ближе к ядру поля, чем приставки. Здесь представлен также конституент с суперсегментными фонетиче19
скими единицами (ИК-5, ИК-7). В околоядерной зоне расположен конституент, объединяющий оценочно маркированные синтаксемы, а также стилистические средства выражения оценки. К периферии ФСП следует отнести
граммемы, фонетические и графические средства передачи оценочного отношения говорящего. Зона отрицательной оценки значительно (почти трехкратно) превышает зону положительной оценки, хотя для конкретных языковых единиц это соотношение может быть различным. Представляется, что
многие средства разных ярусов языка служат в высказывании для экспликации, уточнения оценки, заключенной в семантике лексем.
Все многообразие языковых средств выражения оценки вступает в
сложное взаимодействие на уровне текста. Можно говорить о том, что текст
с оценочной иллокуцией «заряжает» той или иной оценкой даже нейтральные единицы лексики и грамматики, создавая своеобразный позитивный или
негативный оценочный фон. Классическим текстом такого рода является реклама.
Вторая глава диссертации «Системный аспект рассмотрения лексики с оценочным компонентом значения. Особенности семантики лексических единиц с оценочным компонентом значения» посвящена рассмотрению ОЛСЕ различных типов, представленных в системе языка. В первом разделе уточняется вопрос об основных подходах к анализу материала и
принятой в работе терминологии. В диссертации последовательно реализуется семасиологический подход к описанию языка (т.е. в направлении от представленных в языке знаков – прежде всего ОЛСЕ – к выражаемому ими
смыслу). Исследование выполнено в основном в русле функциональносемантического направления лингвистики, однако в нем используются некоторые плодотворные методы и приемы, характерные для других языковедческих
направлений
(лингвокультурологического,
функциональнопрагматического, когнитивного и др.).
Вслед за большинством исследователей оценочной семантики мы признаем бинарную противопоставленность знаков оценки (хорошо/плохо), относя соответствие норме к сфере действия положительной оценки. В качестве терминологического обозначения знаков оценки мы используем в работе
обозначения положительная оценка, отрицательная оценка, не исключая,
впрочем, применения и других терминов (позитивная/негативная, мелиоративная/ пейоративная оценка).
Основное внимание в первом разделе уделено классификации ОЛСЕ.
Вопрос о классификации лексики с оценочным компонентом значения, затрагиваемый во многих научных трудах [Вольф 1985, Шаховский 1987, Арутюнова 1988, 1999, Новиков 1992, Апресян 1995, Маркелова 1996, Трипольская 1999, Мечковская 2000, Сергеева 2004 и др.], является весьма сложным
и не получившим исчерпывающего освещения. В настоящей работе предложена классификация ОЛСЕ, представленная в виде пересекающихся рядов
оппозиций с различным количеством языковых единиц в каждом ряду, причем один из двух сведенных в оппозицию рядов ОЛСЕ в количественном (а
чаще всего и в функциональном) отношении доминирует. В приведенном
20
ниже перечне оппозиций доминирующие в количественном отношении ОЛСЕ объединяются в первом из обозначенных рядов. Маркированными членами оппозиций в большинстве случаев являются ряды с количественным доминированием единиц ряда.
Оппозиции можно объединить по ряду признаков:
1) прагматическая характеристика ОЛСЕ:
ЛСЕ с аксиологической оценкой (приятно, зануда, нервировать) – ЛСЕ
с деонтической оценкой (должно, следует, неподобающий, пресечь); ЛСЕ с
определенным знаком оценки (положительной или отрицательной) (воодушевлять, рвань) – ЛСЕ с амбивалентной оценкой (озорник, компромисс, рисковый, шебутной); ЛСЕ с отрицательной оценкой (обжора, повесничать) –
ЛСЕ с положительной оценкой (умиротворяющий, аккуратно).
2) Особенности семантики ОЛСЕ:
частнооценочные ЛСЕ (полезный, чисто) – общеоценочные ЛСЕ (прекрасно, отвратительный); ЛСЕ, содержащие оценочный компонент в прямом значении слова (вор, ехидничать), – ЛСЕ, содержащие оценочный компонент в переносном значении слова (тряпка (о человеке), пилить (попрекать); ЛСЕ с реальной оценкой (веселье, портиться) – ЛСЕ с потенциальной
оценкой (дом, родные, кочевать).
3) Стилистическая характеристика ОЛСЕ:
ОЛСЕ, имеющие стилистическую или экспрессивно-эмоциональную
маркированность (созидать, заваруха), – нейтральные ОЛСЕ (формальный,
устаревать); ЛСЕ с собственно понятийной оценкой (хулиган, находчивый)
– ЛСЕ со стилистической оценкой (башка, лопать).
4) Формальная структура ОЛСЕ:
ЛСЕ, содержащие оценку в своем понятийном значении (вкусный, неприятность), – ЛСЕ, в которых оценка выражена в том числе с помощью
аффиксов (солдатня, хапуга).
5) Грамматическая характеристика ОЛСЕ:
ОЛСЕ знаменательных частей речи – ОЛСЕ незнаменательных частей
речи.
6) Функционирование ОЛСЕ:
ЛСЕ с системной оценкой (прелесть, душитель) – ЛСЕ с квазиоценкой
(квазиоценку получают, например, в политическом дискурсе ЛСЕ модернизация, инновация, менеджер и т.д.); ЛСЕ с устойчивой оценкой (сберегать,
растратчик, военщина) – ЛСЕ с актуальной оценкой (актуальную оценку,
т.е. конкретизирующую свой знак в определенный период в определенном
типе текстов, получают, например, в политическом дискурсе словаидеологемы либерализм, социализм, советский и т.п.); узуальные ЛСЕ с компонентом оценки (умник, созидательный, пьяница, транжирить) – окказиональные ЛСЕ с оценкой (Рубляндия, модерфигация, свалинг, массбескультурье, единовбросы, гламурло и т.д.).
Отметим, что оппозиции, основанные на семантике, стилистической
характеристике, формальной структуре и грамматических признаках ОЛСЕ,
можно отнести к системно-языковым. Оппозиции, основанные на характере
21
функционирования, мы квалифицируем как функциональные. Что же касается оппозиций, связанных с прагматикой ОЛСЕ, то их можно определить как
синкретичные: ряды лексем противопоставлены как в системе языка, так и в
речевом употреблении.
Конфигурация языковых единиц в пределах лексико-семантического
поля оценочно маркированной лексики выглядит следующим образом. Центральная часть его ядерной зоны представлена общеоценочной лексикой. В
центре ядерной зоны находятся также междометия и примыкающие к ним
частицы, способные непосредственно передавать эмоциональные оценочные
сигналы говорящего. Самый значительный конституент ядерной зоны с точки зрения количественной представленности единиц составляет эмотивноэкспрессивная частнооценочная лексика, причем отрицательно маркированных лексем приблизительно в три раза больше, чем ОЛСЕ с положительной
оценкой. В околоядерной зоне находится конституент нейтральных в стилистическом отношении и лишенных экспрессии ОЛСЕ. На периферии поля
располагается лексика с деонтической оценкой, с амбивалентной оценкой,
лексика с потенциальной оценкой и с квазиоценкой. На периферии поля
находится также конституент, включающий служебные части речи (предлоги, союзы). Эмотивно-экспрессивные неологизмы и окказионализмы, значимые в функциональном отношении в определенный хронологический период
развития языка, составляют постоянно обновляемый конституент, который
расположен в ядерной зоне поля.
В отдельных разделах второй главы исследования дан более подробный анализ самых значимых групп оценочной лексики. Второй раздел посвящен прагматической характеристике слов с оценочным компонентом значения. Исходным в диссертации является положение о том, что основное
назначение оценочно маркированного слова в речи – служить прагматическим сигналом. В соответствии с формулировкой Ю.Д. Апресяна, в процессе
конкретного речевого акта говорящий, используя слово, содержащее оценку,
направляет адресату скрытый императив «относись хорошо» или «относись
плохо» к объекту, названному данным словом (например, деятель или делец,
застрельщик или зачинщик, малютка или молокосос) [Апресян 1995]. Такой
прагматический сигнал передается с помощью лексем, которые включают
аксиологическую оценку, реализуемую в парадигме хорошо/плохо.
Вслед за Н.Д. Арутюновой мы разграничиваем аксиологические и
деонтические (от греч. deon –долг, правильность) оценки в составе ОЛСЕ,
последние реализуются в парадигме должно/не должно. К классу деонтических оценок относят понятия, связанные с обязанностями. Деонтическую
оценку включают более 500 лексем, что составляет около 2,7 % от всех описываемых в работе ОЛСЕ.
Собственно деонтическая оценка как основной и единственный компонент значения слов представлена в некоторых предикативных наречиях, безличных глаголах, предикативных прилагательных со значением долженствования: нужно, надо, необходимо, полезно, положено, почетно, достойно, заведено, должно, следует, надлежит, подобает, придется, полагается, дол22
жен, обязан и др. Деонтическая оценка может быть эксплицирована в синтаксических конструкциях определенного типа (N1–Adv: Труд – (это) почетно; Ложь – (это) позорно; N1– Inf (Наша) обязанность – учиться; Inf –
N1: Жертвовать (собой) – доблесть; Inf –Adv: Воспитывать детей необходимо). Часто деонтическая оценка реализуется в предикате односоставного
безличного предложения с примыкающим к нему инфинитивом: Необходимо
совершенствоваться; Ни к чему плакаться. Выражение деонтической оценки тесно связано с определенными грамматическими формами (предикативом, инфинитивом, императивом).
Деонтическая оценка соотносится с аксиологической оценкой, причем
отрицательная оценка (не должно) входит в поле действия более широкой
аксиологической оценки (то, что не должно, есть плохо). Положительная
деонтическая оценка должно в некоторых случаях расходится с аксиологической оценкой хорошо: то, что должно, не всегда хорошо (приятно) для человека. Основания деонтической оценки чаще всего представляются рациональными, тогда как аксиологическая оценка в большинстве случаев сопровождается эмотивным и экспрессивным компонентами.
Фактически деонтическая оценка является общим (не индивидуальным) «оценочным приговором», говоря о том, что должно, следует, подобает, говорящий соотносит свое мнение с общепринятыми нормами. В некоторых случаях в утверждениях, претендующих на общенациональную авторитетность (например, в пословицах), может быть отражен скрытый конфликт
аксиологической и деонтической оценок. Например, с помощью пословиц
«Кто смел, тот и съел»; «Денежка дорожку прокладывает», «В мутной воде хорошо рыбу ловить», говорящий может констатировать благоприятное, с
его точки зрения, развитие событий, однако общепринятые этические нормы
рассматривают описываемые пословицами ситуации как недолжные, не соответствующие общепринятым нормативным установкам.
В процессе речевой коммуникации используются и другие прагматические сигналы, связанные с оценочной квалификацией предмета речи. Например, употребляемые адресантом лексемы типа горе, беда, бедняга, несчастный, потерянно, неимущий, страдалец, страдальчески, измучиться, горевать и др. передают адресату сообщения скрытый императив «относись с
сочувствием» или «прояви по отношению к предмету речи свои лучшие чувства». С оценкой коррелирует также такой признак понятия, явления, предмета, как значимый/незначимый в системе аксиологических ориентиров человека. Прагматический сигнал «относись как к важному» или «относись
как к неважному» передают, например, следующие ЛСЕ: важность, значимость, главный, особый, актуальный, выдающийся, значимый, влиять, доминировать, определять – неважный, пустяковый, мизерный, мелко, мелкотравчато и др. При этом положительная оценка чаще соотносится с признаком значимый, отрицательная оценка – с признаком незначимый.
В третьем разделе рассматриваются ЛСЕ с амбивалентной оценкой.
Амбивалентность оценок, т.е. способность лексем реализовывать в разных
контекстах оценки с противоположными знаками, свойственна ограниченно23
му кругу слов: их около 200, что составляет около 1,1 % от всех ОЛСЕ. Амбивалентность оценки проявляется уже на уровне словарных дефиниций.
Например: «Компромисс Соглашение на основе взаимных уступок. Пойти
на к. Достигнуть компромисса в переговорах. Идти на к. со своей совестью
(отступать от своих принципов)» (БТСРЯ). Лексемы с амбивалентной оценкой находятся на периферии семантического поля оценочной лексики, однако эти слова представляют определенный интерес в плане характеристики
этнической специфики мировоззрения. Существуют понятия, явления, реалии, «этническая» оценочная квалификация которых в какой-то степени будет противопоставлена «общечеловеческой». Например, в системе национальных аксиологических ориентиров амбивалентную оценку имеют ЛСЕ,
связанные с понятиями щепетильность, расчетливость, рассудочность,
практичность, безрассудство, риск, азарт и т.п..
В некоторых случаях можно говорить о специфической оценочной
энантиосемии – противоположности оценочных значений одного и того же
слова. Этим свойством обладают, например, экспрессивные общеоценочные
жаргонные слова (улет, абзац, отпад, чума). Стилистическим приемом, порождающим оценочную энантиосемию, часто является ирония (весело, хорош, молодец, герой). Возможность использования отрицательно маркированных лексем для передачи позитивного прагматического сигнала обусловлена высокой степенью экспрессивности подобных единиц («Ай да Пушкин!
Ай да сукин сын!»).
В четвертом разделе рассматривается феномен оценочной асимметрии
лексики русского языка. Наше исследование подтверждает отмеченное во
многих работах почти трехкратное количественное преобладание лексики с
компонентом отрицательной оценки [Арутюнова 2000, Лукьянова 1986,
Скляревская 1997, Меликян 2001].
Причины столь наглядной асимметрии кроются не только в языке, но и
в характере менталитета русского народа, в этнической социокультурной
специфике и в особенностях коммуникативного поведения. Прежде всего,
оценочная асимметрия обусловливается коммуникативной значимостью «отрицательно заряженных» языковых единиц. Негативные явления окружающей жизни подвергаются более подробной концептуализации и категоризации. Это связано с такой особенностью русского мировидения, как холичность (от др.-греч. holos «целый, цельный»), т.е. целостность, всеохватность
взгляда на мир, способность к важным обобщениям, установлению взаимосвязи между различными явлениями действительности. Для русских характерна такая яркая черта коммуникативного поведения, как тяготение к спорам по вопросам общефилософского глобального характера. Кроме того, в
качестве коммуникативно-релевантных черт русского менталитета Ю.Е Прохоров и И.А. Стернин отмечают бытовую импульсивность, неосмотрительность, нелюбовь к среднему, бескомпромиссность, потребность в идеалах,
стремление к справедливости, национальную самокритичность и критичность отношения к жизни вообще [Прохоров, Стернин 2007].
24
Особое качество русской речи – ее яркая эмоциональность, искренность. Неумение и часто нежелание сдерживать эмоции приводит не только к
преобладанию негативных сигналов, но и к стилистической сниженности речи, появлению в бытовом общении жаргонизмов, вульгаризмов, а также обсценной лексики.
В пятом разделе анализируется общеоценочная лексика русского языка, т.е. ЛСЕ, в которых оценка составляет собственно денотативное значение
слов (хороший, плохой, великолепный, отвратный). По сравнению с частнооценочными общеоценочные, по терминологии Н.Д. Арутюновой, ЛСЕ не
столь многочисленны (около 300 слов разной частеречной принадлежности).
Однако они занимают центральное положение в пространстве поля оценочно
маркированной лексики в соответствии со своей функциональной значимостью. В основном это прилагательные и соотносительные с ними наречия,
способные выступать в функции предикатов (прелестный – прелестно, очаровательный – очаровательно, классный – классно (жарг.), клевый – клево
(жарг.); гнусный – гнусно), а также существительные (прелесть, чудо, красота, загляденье, блеск, кайф (жарг.)). Общеоценочные глаголы практически не
представлены.
Главным источником обновления общеоценочной лексики в общенародном разговорном узусе является жаргон, прежде всего молодежный жаргон (балдежный, обалденный, крутой, прикольный, клевый, неслабый, нехилый, дешевый, лажовый, левый, туфтовый, фиговый и др.). Объективные
причины экспансии подобных жаргонизмов очевидны. Общеоценочные ЛСЕ
отражают прежде всего сферу эмоциональных реакций на актуальные события, поэтому узуальная лексика кажется говорящим слишком «слабым» средством для выражения реакции на явления современности. Общеоценочная
лексика подвижна: одни слова уходят из активного употребления, другие
приходят, использование определений типа обалденный, отстойный подвержено языковой моде. В этом наглядно проявляется тенденция к обновлению экспрессивных средств языка.
В шестом разделе рассматриваются языковые метафоры с оценочным
компонентом значения. Около 9,7 % ОЛСЕ (более 1800 единиц) содержат
оценочный компонент в переносном значении, причем преимущественно метафорическом. Подобные лексемы, реализующие такое качество языковой
единицы, как образность, представлены в основном существительными и
глаголами, они содержат чаще всего отрицательную оценку и обладают яркой экспрессией («Он тряпка», «Муж у нее шелковый», «На нем все ездят»).
Оценочность как важный компонент большинства образных ЛСЕ отмечается
Е.А. Юриной [Юрина 2005]. Способность ОЯМ служить средством выражения оценочного отношения говорящего анализируется во многих работах
[Скляревская 1993, Маркелова 1996, Ермакова 2005, Юрина 2005 и др.]
Языковые метафоры рассмотрены в диссертации на примере зооморфных метафор, обладающих в основном «дискредитирующей» функцией. Зооморфные метафоры, представленные более чем 280 ОЛСЕ, служат для оценочной характеристики человека, его внешнего и морально-этического обли25
ка, действий, условий его жизни. Лингвокультурологические данные во многом способны объяснить специфику использования прямых номинаций животных в качестве «агентов образной номинации» (Е.А. Юрина).
Седьмой раздел диссертации посвящен словам с потенциальной оценкой. Основная масса ОЛСЕ включает реальную оценку, зафиксированную
обычно в словарном толковании или выраженную средствами словообразования (жадина, алчность, деточка, тонюсенький, ножища). В качестве потенциальной оценки рассматривается имплицитный оценочный компонент
слова, способный эксплицироваться в словообразовательных дериватах, в
устойчивых сочетаниях, в типичной лексической сочетаемости, в синонимических и антонимических связях. Слова, обладающие потенциальной оценкой, в системе языка чаще всего являются нейтральными (мать, дом, родина,
болото, простой, большой и т.п.), однако обнаруживают устойчивые семантические и деривационные связи с оценочно маркированными единицами
лексико-фразеологического уровня. Для выявления потенциальной оценки
весьма значимы позиции оценочной экспликации. Так, потенциальная положительная оценка, присущая лексеме семья, выявляется в конструкциях типа
«Вот это семья!». «Это настоящая семья», «Семья есть семья».
ЛСЕ с потенциальной оценкой обычно вовлечены в семантическую
сферу, значимую для национального менталитета, часто они являются концептами. Подобные лексемы находятся на периферии семантического поля
оценочной лексики и нередко демонстрируют амбивалентность оценки в
словообразовательных дериватах, однако они чрезвычайно важны с точки
зрения их роли в организации языковой картины мира. Оценочный потенциал концептов подтверждается тем, что их ценностное содержание обязательно является предметом рассмотрения в работах, посвященных описанию
концептов русского языка [Дмитриева 1998, Мечковская 2000, Воркачев
2001, Токарев 2003, Бойченко 2009, Смирнова О.М. 2009 и др.]. Потенциальная положительная оценка активно эксплуатируется в онимах различного типа: названиях передач телевидения и фильмов («Моя семья», «Дом», «Бригада»), в названиях СМИ («Правда», «Огонек»), в рекламных текстах.
В восьмом разделе рассматривается стилистическая характеристика
слов с оценочным компонентом значения. Стилистическая маркированность
слова коррелирует с его способностью передавать прагматический оценочный сигнал в речи. ОЛСЕ, включающие эмотивные или экспрессивные коннотации, составляют большую часть лексики с оценочным компонентом значения (в нашем материале это приблизительно 67,6 % от всех рассматриваемых лексем). Нейтральные единицы также представляют весьма значимую
часть ОЛСЕ (особенно среди прилагательных) – не менее 6 тысяч слов: герой, душистый, полезный, содействовать, отказ, истощенный, вредить.
Оценка подобного типа в научной литературе определяется как рациональная
и противопоставляется эмоциональной (например, симпатяжка, умничка, дурища, поразительный, подло и т.д.). [Вольф 1985, Сергеева 2004].
Однако далеко не всегда эти два вида оценок строго дифференцируются при учете того, что эмоциональная оценка чаще всего тоже имеет опреде26
ленную рациональную мотивировку. Опираясь исключительно на языковые,
а не на логико-психологические основания, мы предпочитаем говорить в
нашей работе об оппозиции нейтральных ОЛСЕ и ОЛСЕ, имеющих функционально-стилистическую или экспрессивно-эмоциональную маркированность. Стилистическая, а в еще большей степени экспрессивноэмоциональная окрашенность лексемы – средство усиления интенсивности
оценочного сигнала. Подобные лексемы получили в некоторых работах терминологическое обозначение как экспрессивы [Лукьянова 1985] или коннотативы [Телия 1985, Шаховский 1987 и др.].
Оценочную прагматику высказывания часто создают те ЛСЕ, которые
демонстрируют отклонения от нормы, в том числе от нормы литературного
языка (субстандартная лексика) и от стилистической нормы (нейтрального
стиля) (устаревшая лексика, высокая лексика, с одной стороны, разговорные,
просторечные слова, вульгаризмы, с другой стороны). Причем высокая,
книжная лексика чаще всего используется иронически: «Вполне возможно,
что будет создан особый пантеон славы отечественных олигархов, где герои коммерческого фронта предстанут скульптурными группами и поодиночке…» (Д. Коралис. Ходоки у олигархов. ЛГ 9.12.09 г.).
Важным, с нашей точки зрения, является разграничение собственно понятийной и стилистической оценки в значении слова. Понятийная оценка
обычно отражается в дефиниции (суета – «торопливое, беспорядочное движение многих людей, беготня, толкотня»); она связана с «денотативной
сферой» оценочной лексики, с кругом явлений, понятий, признаков, действий, которые заведомо воспринимаются носителями языка как положительные или отрицательные.
Стилистическая оценка характеризует оценочное отношение говорящего к предмету речи, при этом собственно денотат лексической единицы
может быть обозначен нейтральным словом. Стилистическая оценка является
ярким прагматическим сигналом: «Вот посмотрите, батюшка, какая рожа!
– сказал Плюшкин Чичикову, указывая пальцем на лицо Прошки». (Н.В. Гоголь. Мертвые души). Оценка подобного типа реализуется с помощью стилистически окрашенных синонимов к нейтральному слову или с помощью оценочно маркированных морфем: почивать, дрыхнуть, личико, рожа, девчушка, носище, людишки и т.д. Стилистическая оценка активно используется в
современном политическом дискурсе прежде всего с целью дисфемизации –
замены нейтрального обозначения реалии номинацией с эксплицированной
отрицательной оценкой, например: коммуняки (вместо коммунисты), совок
(вместо советский строй), либерасты (вместо либералы), гайцы (вместо инспекторы ГАИ) и т.д.
В девятом разделе анализируются парадигматические отношения слов
с оценочным компонентом значения, в частности, традиционно выделяемые
лексикологией отношения на основе синонимических, антонимических и паронимических связей: браниться, ругаться, лаяться, собачиться; истинный
– ложный, щедрость – скупость; тактический – тактичный, дуреть – дурить, наследие – наследство.
27
С точки зрения выражения языковой оценки весьма важны паронимические отношения. Очень часто паронимическая пара объединяет нейтральную и оценочно маркированную лексему (артистический – артистичный,
диктант – диктат, поступок – проступок, двуручный – двурушный, ответный – ответственный, расчетный – расчетливый) или даже лексемы с противоположными оценочными знаками (шутливый - шутейный, похвала – похвальба, праздный – праздничный, оделить – обделить). Наличие в языке
двух однокоренных слов с разными оценками свидетельствует о сложности
или даже оценочной амбивалентности семантики корня.
Наиболее значимыми являются связи между выражением оценочной
семантики и оформлением антонимических отношений. В большей мере
оценка присуща тем антонимам, которые, в соответствии с семантической
классификацией, предложенной Л.А. Новиковым, выражают качественную
противоположность: умный – глупый, бездарный – способный, добро – зло,
легко – трудно [Новиков 1973]. В меньшей мере оценка присуща антонимам,
которые воплощают противоположную направленность действий, свойств и
признаков, однако и среди этих антонимов есть лексемы с компонентом
оценки (заболевать – выздоравливать, полюбить – разлюбить, сторонник –
противник, фашист – антифашист и др.).
Интересно соотношение знаков оценки в антонимических парах, обусловленных разными видами противоположности: контрарной и комплементарной [Новиков 1973]. В антонимических парах, созданных на основе комплементарной противоположности, если один компонент маркирован положительно, то второй обязательно отрицательно (правда – ложь). В антонимических парах, связанных контрарной противоположностью, положительную оценку, коррелирующую с нормой, может включать как раз промежуточный признак в рамках градуальной оппозиции. Например, в антонимической паре церемонный – бесцеремонный оба прилагательных маркированы
отрицательно. Промежуточный, положительно маркированный признак может быть обозначен описательно: «простой, тактичный (человек)». Антонимические, синонимические и паронимические отношения между ОЛСЕ демонстрируют неоднозначность восприятия человеком жизненных реалий,
диалектику «перетекания» «хорошего» в «плохое» и наоборот в их оценке.
В десятом разделе анализируются способы передачи в словарях оценочного компонента значения лексем. На него могут указывать не только
пометы, но и сами дефиниции, набор иллюстративных примеров, характер
контекстов, в которых употребляется толкуемое слово. В словарях отмечается обычно реальная эксплицированная аксиологическая оценка. Оценка раскрывается прежде всего в толковании слова: «Радость 1. Веселое чувство,
ощущение большого душевного удовлетворения; Тунеядец. Человек, к-рый
живет на чужой счет, чужим трудом» [Ожегов, Шведова 2004].
В том случае, если оценка сочетается в семантике слова с экспрессией,
эмотивностью, такие единицы получают в словаре характеристику с помощью функционально-стилистических и экспрессивно-эмоциональных помет.
Последние подразумевают оценочную составляющую семантики слова, но не
28
дают полного представления о характере оценки. Нет корреляции между
функционально-стилистическими пометами и указанием на возможность
оценочного употребления слова.
Закономерен тот факт, что пометы, маркирующие отрицательную
оценку, более многочисленны и разнообразны. Непосредственно оценочную
составляющую лексемы обозначают пометы шкалы оценок, характеризующие прагматику слова (ласк., неодобр., ирон., презр., пренебр., унич. и т.п.),
однако оценки могут передаваться и с помощью помет шкалы внелитературности (груб., жарг., бран. и т.п.), а также шкалы стиля речи (офиц., разг.,
прост. и т.п.).
Сложность и многоаспектность самого понятия языковой оценки обусловливает трудность лексикографирования оценочно маркированной лексики. В некоторых словарях делается попытка выделить отдельные группы
слов с оценкой, однако делается это непоследовательно [Русский семантический словарь 1998, 2000, 2004, 2007; Большой толковый словарь русских существительных; Толковый словарь русских глаголов]. Оценка как важный
семантический признак указывается при характеристике лексем в Национальном корпусе русского языка. Однако оценка определяется только для
существительных, прилагательных и наречий. Глагол при этом оказывается
вне оценочной семантики, что никоим образом не соответствует реальной
картине экспликации оценочных коннотаций в словах разных частей речи.
Третья глава диссертации «Языковые средства выражения оценки
на уровне морфем» посвящена анализу морфем русского языка, участвующих в конструировании оценочного компонента значения лексем. В первом
разделе рассматриваются возможности выражение оценки с помощью морфем в словах разных частей речи. Многие морфемы являются регулярным
средством экспликации оценочной семантики в словах, в том числе в неологизмах и окказионализмах (винтилово, фашь(j)ё, евсюковщина и т.д.). За
счет подобных словообразовательных дериватов значительно расширяется
круг лексики с оценочным компонентом значения. ЛСЕ, в которых оценка
выражена в том числе с помощью аффиксов, составляют не менее 3600 единиц (около 19,4 %).
Хотя в научной литературе неоднократно затрагивался вопрос об оценочном потенциале морфем [Улуханов 1977; Янценецкая 1977; Виноградова
1984; Виноградов 1987, Ермакова 1984, 2005, Земская 1973, 1992, Шейдаева
1998, Химик 2009], вопрос о месте морфем среди оценочных ресурсов русского языка до сих пор нельзя считать исчерпанным. Наиболее подробно
изучены в литературе уменьшительно-ласкательные (диминутивы) и усилительно-увеличительные (аугментативы) словообразовательные модификации
с оценкой [напр. Шейдаева 1998].
Оценочно маркированная морфема может вызывать в сознании адресата сообщения ассоциацию с целым рядом слов, содержащих эту морфему,
иногда даже представление о словообразовательном типе, включающее характерные мотивирующие слова. Например, в окказионализме свалинг отрицательную коннотацию создает в том числе заимствованный суффикс -инг,
29
вызывающий ассоциации с «американизацией» культурного пространства
России (ср. шопинг, дайвинг, кастинг и др.).
Можно говорить о двух принципиальных возможностях выражения
оценочного значения с помощью некорневых морфем. Чаще всего морфемы
усиливают, интенсифицируют оценку, содержащуюся в лексической семантике слова: скверный – прескверный, архискверный; грязь – грязища,
грязюка. Однако в некоторых случаях приставки и чаще суффиксы могут
подвергать сомнению оценку, входящую в значение слова, менять ее на противоположную или придавать оценку слову, производному от нейтральной
лексемы: смысл – бессмыслица, брат – собрат, шутить – шутовство, вещь
– вещизм, мудрый – мудрить, гордый – гордыня, тратить – растратить,
бегать – пробéгать (зря весь день). Часто суффиксы с оценочным значением
одновременно являются стилистическими модификаторами слова, преимущественно средством коллоквиализации: кот – котишка, котище, котяра.
Русские приставки чаще служат для интенсификации оценки, (ультраконсервативный, архигений, супергерой). Функция внесения в слово оценочного компонента более специфична для суффиксов. Наименее экспрессивны
суффиксы глаголов, чаще всего они призваны лишь морфологически модифицировать основу, сохраняя оценку мотивирующего слова (глупеть, трухляветь, жадничать, сюсюкать, улюлюкать и т.д.) Лишь некоторые суффиксы (например, -ича,) можно считать специфическим средством выражения
отрицательной оценки (ср.: оригинальный – оригинальничать, деликатный –
деликатничать).
Далее в первом разделе подробно рассматриваются суффиксы глаголов, прилагательных, существительных (всего около 140), которые способны
участвовать в конструировании оценочного компонента значения лексемы.
Описываются словообразовательные типы, включающие оценочно маркированные дериваты, дается стилистическая характеристика суффиксов. Самым
разнообразным набором суффиксов обладают существительные (всего около
90). Отдельно описываются суффиксы, с помощью которых образуются диминутивы, аугментативы, абстрактные существительные, существительные
со значением лица и совокупности лиц. В абсолютном большинстве случаев
суффиксы эксплицируют отрицательную оценку.
Во втором разделе исследуется выражение оценки в словообразовательных дериватах. Роль словообразующих формантов, выступающих как
«оценочные операторы», наглядно проявляется при рассмотрении функции
словообразовательных морфем в пределах словообразовательного гнезда. В
некоторых случаях корень исходного слова гнезда уже содержит компонент
оценки, которая «наследуется» производными словами. Однако достаточно
часто в языке представлены случаи, когда нейтральное исходное слово продуцирует целый ряд оценочно маркированных производных. При этом оценочные потенции корня реализуются в соответствии с теми глубинными, архаичными, порой мифологическими смыслами, которые содержатся в непроизводных словах и их этимонах.
30
В пределах одного словообразовательного гнезда чаще всего наличествуют производные с различными оценочными знаками. Например, в гнезде
с исходным словом ум, кроме слов умный, умненький, умнейший, умнеть, умница, присутствуют слова заумный, умничать, заумь. Слово сила имеет производные силенка, силушка, силища, силач, сверхсильных, осилить, пересиливать со знаком плюс и производные бессильный, бессилье, обессилить,
насильно, насилье, насильник, насильственный, непосильный, силком, засилье,
обессилеть и др. со знаком минус, реализующие потенциал отрицательной
оценки, свойственный существительному сила, в двух направлениях (ср. «Я
не люблю насилья и бессилья» В. Высоцкий).
Возможность образовывать производные с компонентом оценки демонстрирует «оценочные потенции» того или иного исходного слова словообразовательного гнезда. Количество таких производных, знак оценки в них
обусловлены значимостью обозначаемого исходным словом понятия в национальном лингвокультурном пространстве.
В третьем разделе обосновывается выделение совокупности связанных в словообразовательном отношении лексем, обозначенной как оценочная
словообразовательная парадигма (ОСП). Во многих случаях оценочная семантика определенным образом грамматикализуется: одно и то же оценочное
значение может быть базовым для слов разных частей речи, связанных отношениями производности: грех, грешить, грешник, грешный, грешно; добро,
добрый, добро (наречие), добряк, добреть. При этом ОЛСЕ образуют ОСП,
включающую определенное число позиций. Полная оценочная парадигма содержит обозначение действия с помощью глагола (лицемерить), обозначение отвлеченного понятия (опредмеченного действия или качества, результата действия) с помощью абстрактного существительного (лицемерие), обозначение деятеля или носителя признака с помощью существительного со
значением лица (лицемер, лицемерка), обозначение качества явления или лица с помощью прилагательного (лицемерный) и качества действия с помощью наречия (лицемерно). Обозначить подобную совокупность лексем как
парадигму позволяет прежде всего регулярность образования соответствующих дериватов от слов, включающих оценочный компонент значения.
Пятикомпонентная оценочная парадигма является базовой, но в каждом конкретном случае она может видоизменяться, оставляя незамещенные
позиции. В парадигме может быть замещено лишь несколько позиций, минимально – две, например, у общеоценочных ЛСЕ: хороший, хорошо; чудный, чудно; плохой, плохо и т.д. Полную оценочную парадигму преимущественно имеют слова с частнооценочным значением (причем чаще с отрицательной оценкой).
При появлении нового понятия, к которому у носителей языка формируется определенное оценочное отношение, слово, его обозначающее, становится исходным для оценочной парадигмы со всеми или почти со всеми замещенными позициями. Например: креативный (от англ. creative – творческий): креативно, креатив и креативность; в качестве окказионализмов (ко31
торые возникают исключительно как средство экспликации оценочного отношения) используются производные креативщик, креативить.
Четвертая глава «Слова с оценочным компонентом значения разной частеречной принадлежности» посвящена рассмотрению специфики
ОЛСЕ разных частей речи. Вслед за составителями Русского семантического
словаря, мы полагаем, что исходным членением лексики в языке является ее
разделение на части речи, поэтому выделение отдельных семантических объединений ОЛСЕ дано в работе в соответствии с грамматической классификацией лексем. В четвертой главе определяется в основном круг референтов
лексики с компонентом оценки.
Оценочный компонент могут включать (или содержать потенциально)
слова практически всех частей речи. Прежде всего это слова именующие: существительные, прилагательные, глаголы, наречия. Выражая эмоциональное
субъективное отношение говорящего к предмету речи или ситуации, в специфической форме оценку содержат также слова собственно квалифицирующие (междометия, некоторые частицы). Слова со связующей функцией (союзы, предлоги) способны участвовать в создании оценочной прагматики высказывания в тесном взаимодействии с его синтаксической организацией.
Что касается указующих слов (местоимений, местоименных наречий), то они
могут обладать потенциальной оценкой, которая в определенной степени
обусловливается спецификой национального менталитета.
Классифицируя именующие ОЛСЕ, можно определить общие для них
семантические сферы. Принципиальное сходство в объединении слов разных
частей речи в лексико-семантические группы обусловлено антропоцентричностью всей подсистемы оценочно маркированной лексики русского языка.
Абсолютное большинство именующих слов с компонентом оценки объединяется сферой «Человек, его внутренние (духовные, моральные, психологические) и внешние качества, его социальная жизнь и деятельность». Гораздо
меньшее количество ОЛСЕ распределяется по сферам «Мир природы, влияющий на жизнь человека» и «Предметный мир, окружающий человека».
Слова разных частей речи обладают спецификой в отражении тех или
иных фрагментов окружающей действительности. Так, существительные дают наиболее подробную оценочную квалификацию лиц, совокупностей лиц,
абстрактных понятий; глаголы характеризуют социально значимые действия
и поступки человека. Детальное оценочное описание внешности человека, а
также произведений искусства возможно только с использованием прилагательных.
При анализе ОЛСЕ разной частеречной принадлежности в работе в
наибольшей степени использовались лингвокультурологические приемы
описания языковых единиц: привлечение экстралингвистических данных,
опора на авторитетные художественные тексты, выход на провербиальный
уровень языка.
Первый раздел посвящен описанию существительных, которые являются в функциональном плане самыми важными оценочно маркированными
лексическими единицами языка. Субстантивных ОЛСЕ больше, чем слов
32
других частей речи, в активном употреблении их не менее пяти тысяч; среди
них лексемы с отрицательной оценкой почти трехкратно превосходят по количеству положительно маркированные единицы.
Существительные номинируют ценности и антиценности, определяя
основные национальные аксиологические ориентиры (жизнь, Родина, семья,
справедливость, здоровье, правда – смерть, война, разруха, одиночество,
ложь). Значимые концепты национальной концептосферы также обозначены
с помощью существительных (человек, совесть, воля, дом, труд и др.). Проприальные имена, включающие оценочные коннотации, представлены только
существительными (Дон-Кихот, Данко, Петр 1, Столыпин, Манилов, Чичиков, Россия, Москва, Вашингтон и др.). Антропонимы, имеющие особый,
знаковый характер в пространстве национальной культуры, становятся основой для оценочно маркированных дериватов: достоевщина, пугачевщина,
сталинизм, ленинизм, маниловщина и т.д.
Существительные обладают способностью выполнять функцию любого
члена предложения, что увеличивает их возможности выступать в речи в качестве прагматического оценочного сигнала. Для субстантивных ОЛСЕ в
большей мере, чем для слов других частей речи, характерна стилистическая
оценка, обусловленная как разнообразием суффиксальных производных
((бабушка), бабуся, бабусенька, бабусик, бабуля, бабулечка – бабка, бабулька,
бабуленция), так и богатством синонимических рядов (ребенок), чадо, дитя,
детка – спиногрыз, нахлебник.
В подразделах первого раздела подробно рассматриваются три значительные по объему группы: абстрактные существительные, существительные со значением лица и существительные, обозначающие совокупности
лиц. Эти три группы имен имеют свои грамматические особенности (объединяют преимущественно абстрактные, личные и собирательные существительные), они различаются также с точки зрения тематического объединения
входящих в них ОЛСЕ.
Наибольшую функциональную значимость имеют существительные со
значением лица, которые называют лицо по качествам, важным для восприятия поведения и облика человека другими людьми. Наименования лиц, а
также совокупностей лиц обладают определенной гендерной спецификой,
опосредованно демонстрирующей национальное отношение к достоинствам
и недостаткам мужчин и женщин, «указывающей» функцию представителей
сильного и слабого пола в обществе. Русский язык традиционно отражает
«мужскую» точку зрения на окружающий мир. Например, разные представления закодированы в существительных мужик и баба, друг и подруга, герой
и героиня, причем в каждом случае лексемы мужского рода предполагает
большую общественную значимость референта номинации, более широкий
круг положительных коннотаций. Для мужчин более важной характеристикой, порождающей оценочные номинации, является их социальная деятельность, морально-психологические качества, для женщин – внешний облик,
особенности поведения.
33
В языке существуют как соотносительные маскулинные и феминные
оценочные номинации (труженик – труженица, лентяй – лентяйка), так и
несоотносительные (например, кокетка, вертушка, делец, подлец), причем
несоотносительных наименований лиц мужского пола (ретроград, жмот,
крохобор, куркуль) значительно больше, чем номинаций женщин того же типа (фурия, грязнуха, клуша, стерва). Многие адъективные ОЛСЕ характеризуют преимущественно женщин (ветреная, жеманная, легкомысленная вертушка) или преимущественно мужчин (прожженный, ушлый, отъявленный
жулик).
Гендерную асимметрию оценочных слов поддерживает группа существительных, обозначающих совокупности лиц. Она включает преимущественно эмотивно-экспрессивные ОЛСЕ, чаще всего не подразумевающие
гендерную определенность (родня, голь, низы, нищета, подворотня, рвань,
сброд, хам, чернь, ворье и др.). В единичных случаях ОЛСЕ четко соотнесены
с обозначением лиц женского пола (девчата, цветник (перен.), бабье, гарем
(перен.)), гораздо шире представлены маскулинные номинации (братство,
офицерство, мужичье, солдатня, матросня, шоферня, братва, рэкет). Воплощая во многом архаичные, «патриархатные», по И.Е Герасименко [Герасименко 2009], представления о мире, язык слабо реагирует на то, что в последнее время социальная инициатива все чаще переходит в руки женщин.
Особенностями лексико-семантического поля субстантивных ОЛСЕ
являются четкость в локализации центральной части ядерной зоны, представленной общеоценочными ЛСЕ; наличие в ядерной зоне конституентов,
включающих существительные со значением лица, абстрактные существительные, а также ОЛСЕ, обозначающие совокупности лиц. В околоядерной
зоне важен конституент, объединяющий оценочно маркированные проприальные имена.
Второй раздел посвящен прилагательным с оценочным компонентом
значения. Обозначение прилагательными качеств предметов, лиц, явлений
часто предполагает сравнение с нормой, поэтому многие прилагательные
(количеством не менее четырех тысяч) содержат оценочные коннотации или
потенциально связаны с оценкой. Определенного рода «второстепенность»
прилагательного как номинирующего знака и прагматического сигнала (по
сравнению с существительным и глаголом) находит отражение в системнофункциональных особенностях адъективных ОЛСЕ.
Прилагательное выражает оценку чаще всего в составе словосочетания,
выступая в разных синтаксических функциях (модный наряд, тонкие черты
лица, человек приличный, цена ужасающая, девушка горда). Оценочную коннотацию содержат преимущественно качественные прилагательные, некоторые относительные и притяжательные прилагательные обладают потенциальной оценкой. Среди прилагательных представлено большое количество
общеоценочных слов. В языке отражается субстантивации некоторых прилагательных с компонентом оценки. Например: «Несказанное, синее,
нежное…// Тих мой край после бурь, после гроз…» (С. Есенин. Несказанное,
синее, нежное…); «Письма о добром» (Д. Лихачев), песни о главном.
34
Важную роль играют адъективные ОЛСЕ в книжных стилях речи. Существительные и прилагательные, объединяясь в группу оценочно маркированных имен, составляют основу оценочно маркированной лексики с символическим значением. Преимущественно существительные и прилагательные
(а также немногочисленные производные от них наречия) могут содержать
квазиоценку и актуальную оценку, реализуемую в политическом дискурсе:
Запад, евроцентризм, либеральный, советский, политкорректный и т.д.
Классификация адъективных ОЛСЕ дана в работе в соответствии с характером определяемых ими существительных в общеязыковых атрибутивных сочетаниях, поскольку оценочный императив говорящего чаще всего передается с помощью подобных словосочетаний. Показательным является
многочисленность и разнообразие оценочно маркированных прилагательных,
характеризующих духовную сферу жизни человека, его речевую и интеллектуальную деятельность. Прилагательные представляют собой самый значительный лексический ресурс для оценочного описания внешности человека,
натурфактов и артефактов. Национально специфичными являются оценочные
прилагательные, определяющие онтологически значимые концепты (жизнь,
судьба, счастье и др.), а также концепты социальной сферы (власть, свобода, идея и др.). Для русского языка характерны оценочные прилагательные,
демонстрирующие психологическое восприятие человеком природных явлений, например, величественный, торжественный, ласковый – мрачный,
грустный, зловещий, тревожный закат.
В некоторых случаях адъективные ОЛСЕ являются главным средством
передачи оценочного сигнала, не находящим соответствия среди слов других
частей речи. Например, прилагательные одиозный, пресловутый, заштатный, проходной, завзятый, заскорузлый, кондовый, ушлый, отъявленный и др.
не имеют соответствующих широко употребительных абстрактных существительных (ср. решительный – решительность). В языке представлены
также специфические прилагательные-определения с компонентом оценки,
которые характеризуют конкретные виды животных или растений (плоды
растений), в основном те, которые являются значимыми для представителей
русской культуры, носителей русского языка: тучная пшеница; колосистая
рожь; сыпучий овес; кустистый, крупноплодный картофель; наливное яблоко; молочная, дойная корова; ретивый, смирный, горячий, лихой, рысистый,
норовистый конь. Адъективные ОЛСЕ часто употребляются в бытовой речи
для характеристики значимых для человека реалий (удобный диван, жесткая
вода, тупой нож и т.п.). «Потребительские» качества объекта (натурфакта
или артефакта) обозначены некоторыми книжными прилагательными чаще с
положительной оценкой: плодородная земля, засухоустойчивое растение,
энергосберегающие лампочки, звукоизолирующие стены, болеутоляющий
препарат, паллиативное средство.
Особенностями лексико-семантического поля адъективных ОЛСЕ являются четко обозначенная центральная часть ядерной зоны, представленная
общеоценочными ЛСЕ; наличие в ядерной зоне конституентов, включающих
ОЛСЕ, характеризующие эмоциональные состояния человека, морально35
этический облик человека, его психологический склад, волевые качества характера, внешность человека. В околоядерной зоне важен конституент, объединяющий ОЛСЕ, обозначающие важные для жизнедеятельности человека
«потребительские» качества объектов. Особенность лексико-семантического
поля прилагательных состоит также в том, что оценочная асимметрия проявляется в его пространстве не столь наглядно: отрицательно маркированные
ЛСЕ приблизительно в два раза превосходят по количеству ЛСЕ с положительной оценкой.
Третий раздел посвящен характеристике глаголов с оценочным компонентом значения. Не менее четырех с половиной тысяч общеупотребительных глагольных ЛСЕ включают компонент оценки или потенциально связаны с оценкой. Наиболее «строго» оцениваются языком именно действия человека, они совершаются по воле человека и дают представление о личностных качествах субъекта, поэтому оценочная асимметрия среди глагольных
ОЛСЕ проявляется весьма наглядно. Несмотря на обилие глагольных ОЛСЕ в
русском языке, в научной литературе оценочные потенции глагола изучены в
меньшей мере, чем оценочный компонент других именующих слов.
Особенностью глаголов является наличие большого количества (бóльшего, чем среди слов других частей речи) ОЛСЕ с деонтической оценкой
(следует, надлежит, подобает, придется, полагается; учиться, трудиться,
воспитывать, помогать, содействовать и т.д.). Глагол часто включает стилистическую оценку, выраженную в стилистически маркированных синонимах к нейтральному слову: действовать – орудовать; привыкнуть, взять в
обыкновение – повадиться, заниматься каким-либо делом – подвизаться на
стезе; устать – ухайдокаться и т.д.
Разнообразие форм в парадигме глагольной лексемы предопределяет
специализацию выражения оценочного значения: в некоторых случаях его
реализует только одна или несколько граммем, причем часто в безличном
употреблении: «Понаехало здесь всяких», «Мне везет», «Тебя заносит», «С
души воротит» и т.д. Наиболее значимой представляется связь оценочного
значения с категорией вида глагола. Существует много оценочно маркированных глаголов, которые употребляются только в форме одного вида –
несовершенного (обожать, боготворить, благоговеть, презирать, гнушаться, ревновать, завидовать, недолюбливать) или совершенного (сказануть, долбануть, ругнуть, заполучить, добиться и т.д.).
Важной с точки зрения выражения оценки является форма императива.
Некоторые глаголы (разговорные, просторечные, жаргонные) реализуют
оценочное значение преимущественно в этой форме (катись, проваливай, вали, отвянь, пошел ты). Из всех причастных форм наибольший «оценочный
потенциал» имеют страдательные причастия прошедшего времени, которые
употребительны в разговорной речи. Некоторые разговорные и просторечные
ОЛСЕ известны именно как причастия страдательного залога в полной или
краткой форме: замотанный, затурканный, зашуганный, измочаленный, забитый, убитый (жарг. «усталый, обессиленный» (человек)), нервы натянуты, мосты сожжены и т.д. Столь же активны страдательные причастия в ху36
дожественном и публицистическом текстах: «Все расхищено, предано, продано» (А. Ахматова).
Характерная черта глагольных ОЛСЕ – появление оценочного компонента в переносном значении лексем. Глаголы активно развивают переносное
значение, эксплицируя чаще отрицательную оценку: расцвести от счастья,
ловить на лету, пригреть сироту – сожрать конкурентов, задавить сопротивление, заболтать проблемы, смыться с занятий, убить своим видом,
кормить обещаниями, опуститься до пошлостей и т.д. В современном политическом дискурсе появляются многочисленные глагольные неологизмы и
окказионализмы с оценкой: «Налицо перепроизводство фокусников по прилипанию денег к рукам – тех, кто умеет «наварить», «отмыть», «обналичить», «зафиксировать прибыль», «освоить откат», «вывести бабки в
офшор» и т.д.» (В Костиков. Кто вернется на шоссе Энтузиастов? АиФ
21.10.09).
Лексико-семантическое поле, объединяющее глагольные ОЛСЕ, отличается тем, что в нем нет четко структурируемой центральной части ядерной
зоны, поскольку среди глаголов отсутствуют общеоценочные лексемы. Русские глаголы с компонентом оценки наглядно демонстрируют национальные
приоритеты в организации социального взаимодействия. В ядерной зоне поля
расположены лексико-семантические группы глаголов, характеризующие социально значимые поступки человека и отражающие политические, экономические отношения людей; глаголы, определяющие семейные, родственные, дружеские взаимоотношения, а также различные виды деятельности человека. Оценочная асимметрия проявляется в пространстве поля весьма
наглядно: положительно маркированные ОЛСЕ составляют не более трети
всех глагольных ОЛСЕ.
Четвертый раздел посвящен наречиям с оценочным компонентом значения. Оценочно маркированные наречия составляют не менее четверти от
всех слов этой части речи, поскольку основной массив наречий в русском
языке составляют лексемы, образованные от качественных прилагательных,
многие из которых включают компонент оценки. В активном речевом употреблении функционирует около четырех тысяч адвербиальных ОЛСЕ. В
языке представлено большое количество общеоценочных наречий, в том
числе предикативных.
Наряду с существительными наречия являются важнейшим средством
выражения оценочной прагматики в устной речи («Отлично!» «Чудовищно!»,
«Клево!» (жарг.), «Прикольно!» (жарг.)). В разговорной речи широко употребляются безличные предложения с наречием в функции главного члена:
«Ему это по барабану» (прост.), «Им все до фонаря» (прост.). Наречия могут
выступать в роли сказуемого в двусоставных предложениях: «Артист в ударе», «Разговор не ко времени», «Все это не к добру».
Оценочный компонент значения могут включать наречия, образованные по разным словообразовательным моделям: геройски, варварски; тишком, тайком; чудом, навалом, добром, молодцом, мигом, волей- неволей; поедом (есть), пропадом (ты пропади), урывками, умеючи и т.д. Из всех частей
37
речи именно некоторые раздельно оформленные наречия ближе всего стоят к
адвербиальным фразеологизмам: ни свет ни заря, ни к черту, под пьяную руку, повеся нос, сбоку припеку, с блеском, рука об руку, до лампады и др. В их
семантике часто наличествуют эмотивность, экспрессивность и оценочность.
Наречия степени с количественным значением активно участвуют в
интенсификации оценки: весьма искусный повар, крайне опасно доверять незнакомцам, фантастически глупый, феноменально жаден, сверхъестественно эгоистичный. Местоименные наречия также могут включать оценочный
компонент или иметь потенциальную оценку, которая часто обусловлена аффиксами, частицами, лексическими повторами: как-нибудь, кое-как, негде,
некогда, некуда, незачем, неоткуда, ни с чем, там-сям; туда-сюда и др.).
Наречия отличаются от прилагательных более широким кругом однокоренных ОЛСЕ, созданных по различным моделям: дурацки, по-дурацки, дурашливо, дурно, по-дурному, дуриком, сдуру
В некоторых случаях сама формальная структура наречий предполагает
наличие в их семантике экспрессивного, эмотивного и оценочного компонентов. Например, для вида, для интереса, для мебели, для смеха; до фонаря, до
лампочки; не в лад, не в масть, не в меру, не в нос; с наглецой, с гонором, с
надломом и др. Адвербиальные ОЛСЕ активно употребляются не только в
разговорной речи, но и в языке художественной литературы, давая емкую и
выразительную характеристику действиям. Так, в одной из басен И.А. Крылова с помощью наречий исчерпывающе передается изменение отношения
подданных к царю (лягушек к осиновому чурбану): «Сперва перед Царем
ничком; / А там, кто посмелей, дай сесть к нему бочком; / Дай попытаться
сесть с ним рядом; / А там, которые еще поудалей, / К Царю садятся уж и
задом. / Царь терпит все по милости своей» (Лягушки, просящие Царя).
Разнообразна стилистическая окраска наречий. Устаревшие, книжные
наречия представлены в языке художественной литературы и в публицистическом стиле: вовеки, поныне, воистину, гласно, засим, во веки веков, на веки
вечные, наипаче, раболепно, днесь и др.. Особый репертуар наречий в жаргоне молодежи, эти наречия все шире распространяются в разговорном дискурсе: тупо, стопудово, конкретно, нехило, прикольно, ржачно.
В центральной части ядерной зоны лексико-семантического поля адвербиальных ОЛСЕ находятся общеоценочные наречия, в том числе предикативы, имеющие наибольшую функциональную значимость в речи. В ядерной зоне поля находятся частнооценочные предикативы, а также наречия, характеризующие различные виды деятельности человека.
По сравнению с полем оценочных прилагательных среди наречий более значительна доля стилистически окрашенных единиц, как сниженных,
разговорных, так и книжных, архаичных. Соответственно, оценочная асимметрия среди наречных ОЛСЕ прослеживается нагляднее: преобладание отрицательно маркированных ОЛСЕ более чем трехкратное. В околоядерной
зоне важен конституент, включающий местоименные наречия. На периферии
поля находятся довольно многочисленные ОЛСЕ, обозначающие абстракт38
ные понятия: количество, пространство, время. В некоторых случаях оценочно маркированные наречия трудно разграничить с ФЕ.
Анализ именующих ОЛСЕ с учетом их количественной представленности в лексической системе позволяет выстроить иерархию характеристик Человека и окружающего его мира средствами лексики с компонентом оценки:
1) характеристика морально-этических, психологических, волевых качеств
человека; 2) характеристика поступков и важнейших видов деятельности человека (интеллектуальной, речевой, физической (в том числе трудовой)); 3)
характеристика социального аспекта жизни человека, его взаимоотношений с
другими людьми; 4) характеристика мировоззренческих постулатов человека,
его ориентации в пространстве природного и социального мира; 5) характеристика внешнего облика человека, его физических и физиологических особенностей; 6) характеристика явлений и предметов в мире окружающей человека природы (натурфактов); 7) характеристика вещей, предметов, созданных руками человека (артефактов). В пределах ОЛСЕ отдельных частей речи
иерархия характеристик Человека имеет свои особенности.
Пятый раздел посвящен анализу оценочного потенциала местоимений.
Значимое место местоимений в языковой картине мира обусловлено тем, что
они представляют собой важнейшие концепты, создающие широкий ассоциативный фон представлений о том, что такое я, в каких отношения находятся
я и мы, я и все, я и другие, мы и иные, нечто и ничто, все и каждый и т.д.
Потенциальная оценка, свойственная местоимениям, может эксплицироваться достаточно наглядно, например, в словообразовательных дериватах, в
устойчивых выражениях (ФЕ) с отчетливо обозначенной оценкой, в типичном употреблении в текстах.
Оценочные коннотации местоимений наглядно демонстрируют установку национального сознания на осуждение индивидуализма, эгоцентризма.
Например, ФЕ, определяющие должное поведение человека, акцентируют
необходимость контроля за своим поведением, ответственности и даже самоотречения: (давать себе отчет, дать себе труд, держать себя в руках,
держать себя в узде, держать себя в рамках (приличия) и т.д.). Традиционный коллективистский, общинный способ жизнеустройства русских людей
предполагает приоритет общих интересов над личными, что на языковом
уровне отражается в особой значимости и функциональной активности таких
местоимений, как мы, свои, наш, все.
В шестом разделе рассматривается оценочный потенциал служебных
слов (предлогов, союзов, частиц), а также модальных слов и междометий.
Передавая оценочные интенции говорящего, служебные слова теснейшим
образом взаимодействуют с синтаксическим оформлением высказывания
(«Ай да Маша!», «Это сделано по велению сердца», «Вот Петя женился так
женился!» (положительная оценка); «Ну и погода!», «Так-то оно так», «Нет
бы промолчать», «Он нет-нет да и скажет что-нибудь» (отрицательная
оценка). Оценочный потенциал служебных слов рассматривается в ряде работ [Ляпон 1986, Русская грамматика 1980, Маркелова 1996].
39
В количественном отношении слова незнаменательных частей речи составляют лишь небольшую часть оценочных средств: в русском языке употребляется около 700 междометий и междометных выражений, передающих
позитивно или негативно окрашенные эмоции говорящего, и около 400 модальных слов, предлогов, союзов, частиц, способных создавать оценочную
прагматику высказывания (из них около 20 модальных слов, более 60 предлогов, около 120 союзов, а также аналогов союзов и около 200 частиц). При
этом слова каждой части речи имеют свою специфику.
Частицы и междометия создают эмотивную, экспрессивную и оценочную окраску устных высказываний, предлоги и союзы в бóльшей мере значимы для оформления письменной речи. Общность прагматических функций
служебных частей речи во многих случаях приводит к трудности разграничения союзов и частиц, союзов и вводных слов, частиц и междометий.
Среди предлогов, союзов, частиц и междометий наиболее определенны
с точки зрения знака оценки (положительного или отрицательного) непервообразные, производные единицы. Среди служебных слов и междометий
встречаются также единицы и лексические комплексы с семантически диффузными функциями, знак оценки которых определяется контекстом. Все
служебные части речи и междометия демонстрируют оценочную асимметрию, нагляднее всего асимметрия представлена среди междометий, в
наименьшей мере она выражена среди предлогов.
Активными тенденциями современного этапа развития языка являются
образование производных предлогов, развитие предложного управления, пополнение класса союзов новыми единицами, появление новых частиц и междометий, активизация употребления экспрессивных синтаксических структур, передающих эмоционально-оценочное отношение говорящего к предмету речи.
В седьмом разделе представлены некоторые выводы лингвокультурологического характера. Исследование лексики с оценочным компонентом
значения в общем плане подтверждает те выводы о системе аксиологических
ориентиров, о характере национального мировосприятия, об этнических социокультурных доминантах, которые сформулированы в многочисленных
работах по лингвокультурологии, когнитивной лингвистике, концептологии,
аксиологической лингвистике. Общее соотношение лексико-семантических
групп ОЛСЕ со всей очевидностью свидетельствует о том, что наиболее значимы для русского человека ценности духовные, моральные; мир вещей важен и интересен для него в значительно меньшей степени. Характерной чертой русского языкового сознания является тесная связь эстетических и этических понятий.
На бытийном, онтологическом уровне концептуально противопоставление важного, главного, сущностного – неважного, второстепенного, незначительного. В языке представлена аксиологическая антонимия субстантивированных прилагательных, поддержанная религиозным мировоззрением:
вечное – тленное, суетное, преходящее, сиюминутное. Превалирование духовного над материальным обусловливает аксиологическую значимость кон40
цепта идея в русском лингвокультурном пространстве. Российское общество
сохраняет типологические черты идеократии
Важной особенностью национального менталитета представляется отсутствие ценностного релятивизма. Аксиологически значимая лексика достаточно определенно группируется вокруг оценочных доминант хорошо/плохо, должно/не должно. Весьма значимым является ценностное соотношение внутреннего содержания и внешней оболочки. Преимущественный
выбор в пользу значимости внутреннего содержания подтверждается сложным характером оценочных коннотаций, присущих некоторым актуальным
лексическим единицам (пиар, имидж, гламур и др.). Опосредованным образом с представлениями о сущностном (истинном) и внешнем (ложном) соотносится понятие правды как принципа жизни.
Важнейшей ценностью социальной жизни является коллективистский
тип жизнеустройства, причем такая аксиологическая установка отражает во
многом традиции крестьянского мировосприятия. Коллективизм, солидарность как должный тип человеческого взаимодействия находит широкое отражение в языке так же, как и отрицательное отношение к конкурентному
типу отношений между людьми. Наиболее четко эти установки передают
глагольные ОЛСЕ. В русском языке чрезвычайна важна характеристика речевой деятельности человека. Слово как фактор влияния на людей занимает
особое место в русском национальном языковом сознании.
Лексика с оценочным компонентом значения отражает, с одной стороны, стабильность и устойчивость ценностной иерархии, сложившейся в течение жизни многих поколений; с другой стороны, ревизию многих ценностных постулатов в последние десятилетия жизни общества.
Пятая глава «Функциональный аспект описания ОЛСЕ» рассматривает особенности функционирования оценочно маркированной лексики в
речи. В первом разделе констатируется, что прагматическим знаком, передающим ту или иную конкретную оценку, слово становится в процессе коммуникации. В речи происходит изменение и усложнение «взаимоотношений»
языковой единицы (прежде всего слова) с оценочной семантикой. Чаще всего
слово реализует оценку, присущую ему в системе языка, однако оценка может изменить свой знак. Кроме того, исследователями неоднократно отмечался тот факт, что оценочные коннотации в речи могут получать ЛСЕ,
нейтральные в системе языка. В связи с этим в работе определены оппозиции, основанные на функционировании ОЛСЕ: ЛСЕ с системной оценкой –
ЛСЕ с квазиоценкой; ЛСЕ с устойчивой оценкой – ЛСЕ с актуальной оценкой.
Для понимания характера оценочных коннотаций в речи чрезвычайно
важна общность когнитивной базы. Н.Д. Арутюнова отмечает, что в тексте
прагматическое значение, тесно связанное с ситуацией общения, восполняется общими для коммуникантов знаниями и нормами (когнитивной базой)
[Арутюнова 1999].
Во втором разделе анализируются лексемы с квазиоценкой, в качестве
которых рассматриваются ЛСЕ, приобретающие оценочные коннотации в
41
контексте употребления, оставаясь в системе языка нейтральными в оценочном отношении единицами. В некоторых работах контекстуально обусловленную оценку называют адгерентной (речевой, окказиональной) в отличие
от ингерентной (языковой, узуальной) оценки.
Можно выделить несколько типов ЛСЕ с квазиоценкой. Во-первых,
нейтральная ЛСЕ может получить в речи оценочный компонент значения в
соответствии с интенцией говорящего. Объективным основанием для развития оценочных коннотаций служат определенные семы в значении слова, но
главным является все-таки личностное отношение говорящего к реалии действительности, индивидуальные оценочные ассоциации. Например: «Я не
люблю уверенности сытой…» (В. Высоцкий. Я не люблю фатального исхода…).
Во-вторых, квазиоценку могут включать целые группы ЛСЕ, использующиеся в определенных типах дискурсов. При этом квазиоценка является
разновидностью социальной оценки, поскольку она определяется принадлежностью «оценивающего субъекта» к определенной социальной группе: классу, партии, сословию и т.д. Прежде всего в данном случае речь может идти о
словах-идеологемах (социализм, либерализм, тоталитаризм, демократия,
рынок и др.). В идеологически разделенном обществе квазиоценка проявляет
себя в политическом дискурсе чаще всего как оценка амбивалентная, способная реализовывать в текстах разных идеологических установок противоположные (положительный или отрицательный) знаки.
Третья группа слов с квазиоценкой – это новые слова, называющие значимые реалии в жизни общества, определяющие в последние десятилетия его
идеологические, мировоззренческие установки и конструирующие, таким
образом, новую этничность (модернизация, инновация, стабильность, нанотехнология, полиция, потребление, менеджер, и т.д.). В политическом дискурсе подобные лексемы также демонстрируют амбивалентность оценки.
ОЛСЕ, относящиеся ко второй и третьей группам, составляют около 500 единиц (приблизительно 2,7 % от всех рассматриваемых лексем).
Противоположность оценок, которые одна и та же лексема может реализовывать в разных контекстах, наглядно иллюстрирует мысль Е. Бартминьского о доминировании оценочно-аксиологических компонентов в значении слова над познавательными [Бартминьский 2005]. Происходит своеобразная десемантизация лексемы с квазиоценкой идеологического характера:
она практически лишается денотативной соотнесенности, становится своеобразным знаком, «ярлыком», вызывающим определенный «оценочный рефлекс». Например: «Термин «модернизация» думское большинство извратило и выпотрошило так же, как в 90-е годы обескровили изначально позитивное слово «демократия» (И. Мельников. Пятой Думе – «неуд». СР
24.11.2011 г.).
Наглядная амбивалентность квазиоценки заставляет предположить, что
сама оценка, которая «выставляется» тем или иным субъектом определенному явлению (царизм плохо, социализм хорошо или совок плохо, демократия
хорошо), весьма условна. Она присуща «ближайшему» значению слова и яв42
ляется всего лишь инструментом пропаганды. Углубление в «дальнейшее»
(по терминологии А.А. Потебни) значение слова способствует снятию «оценочных рефлексов», постижению диалектической сложности номинируемого
понятия.
Квазиоценка обычно реализуется в слове как оценка актуальная, противопоставленная устойчивой оценке. Если устойчивая оценка в семантике
языковой единицы стабильна, не меняет своего знака в зависимости от
экстралингвистических факторов (доброта, злоба, холуй, терпеливый, заискивать и т.п.), то актуальная оценка появляется обычно в результате целенаправленной социально-политической (пропагандистской) деятельности, она
сохраняет свой позитивный или негативный характер в течение определенного периода и может менять знак под влиянием экстралингвистических факторов. Как и квазиоценка, актуальная оценка является разновидностью социальной оценки.
Становление любой идеологии сопровождается оценочным маркированием значимых с мировоззренческой точки зрения понятий прошлого и
настоящего. Это маркирование, подтвержденное в огромном корпусе идеологических текстов, авторитетных для соответствующего периода, отражается в
толковых и энциклопедических словарях Идеологическая ангажированность
может присутствовать в словарях и проявляться в большей или меньшей степени [например, ТСРЯ под ред. Ушакова, Купина 1995, Гусейнов 2003, Мокиенко, Никитина 2005].
В третьем разделе рассматриваются различные типы политического
дискурса. В современной лингвокультурологической ситуации самые интересные явления, связанные с функционированием ОЛСЕ, наблюдаются в
пространстве политического дискурса, который наглядно демонстрирует
взаимодействие лингвистических и социальных факторов при формировании
оценочных коннотаций лексем определенного типа. В качестве политического дискурса в работе рассматривается непрерывно пополняемый массив текстов, порождаемых в сфере политической жизни общества, в совокупности с
экстралингвистическими факторами их появления. Политический дискурс
образуют прежде всего тексты СМИ, текстовый компонент телевизионных
передач, а также Интернет-тексты, представляющие собой статьи, обращения, заявления политического содержания, а также многочисленные комментарии пользователей Интернета по поводу различных политических событий.
Наличие печатных СМИ разной политической ориентации, а также доступность Интернета для широкого круга пользователей позволяет говорить
о реальной конкуренции идеологий, о дискуссионности политического дискурса современного исторического периода. В многочисленных работах, посвященных языку политики [Баранов, Караулов 1991, 1994, Эпштейн 1991,
Вежбицкая 1993, Купина 1995, 1997, 2002; Ермакова 1996, Земская 1996(а),
1996(б); Какорина 1996а, 19966, 1997; Сумакова 1996, Водак 1997, Проскуряков 1999, 2004, Шейгал 2000, Воробьева 2000, Сковородников 2001, Сковородников, Копнина 2008, Чудинов 2001, 2003(а), 2003(б), Васильев 2003, Лысакова 2005, Кормилицына 2008, Павлова 2008, Петрова, Рацибурская 2011,
43
Паневина 2012 и др.], отмечается общая демократизацию языка СМИ, возрастание степени его агрессивности, вовлечение в тексты СМИ субстандартных языковых единиц, а также чрезвычайно активное использование языковых средств выражения оценки. Все важнейшие функции языка политики –
информационная, комментарийно-оценочная, апеллятивная, а также манипулятивная, о которой стали говорить в последние годы, – предполагают активное использование оценочных средств.
Определяя самые влиятельные идеологические направления в современной политике и их представленность в СМИ, можно говорить о конкуренции официального и оппонирующих дискурсов, причем оппонирующим
дискурсом может быть левый, опирающийся на социалистическую идеологию (например, газета «Советская Россия»), и правый, находящий опору в
идеологии либерализма (например, «Новая газета»). Важно отметить, что в
официальном и оппонирующих дискурсах не только противопоставляются
знаки оценок идеологем, но и сами средства выражения оценки ведут себя
по-разному. Например, для официального политического дискурса свойственна эвфемизация, для оппонирующих дискурсов – дисфемизация. В официальном и оппонирующих дискурсах появляются новые слова и окказионализмы с оценкой разного типа. В оппонирующих дискурсах прослеживается
тенденция к экспликации оценки и интенсификации ее выражения.
Отметим своеобразную оценочную пресуппозицию (определенность
знаков оценки, которая присуща словам-идеологемам, таким как коммунизм,
рынок, демократия, Запад, СССР и т.д.) в политических дискурсах разного
типа. ОЛСЕ, выступая как важные прагматические сигналы, выполняют в
политическом дискурсе идентификационную функцию (скажи, как ты относишься, например, к либерализму или к социализму, и я узнаю, из одного ли
мы лагеря). Учитывая чрезвычайную важность оценочных характеристик реалий окружающего мира в языке политики, можно дополнить определение
объединенного единой идеологией политического дискурса следующим образом: это непрерывно пополняющийся корпус текстов, обнаруживающих
общность ценностных ориентиров и оценочных квалификаций.
В четвертом разделе рассматривается эвфемизация в политическом
дискурсе. В журналистской практике давнюю историю имеет использование
различных языковых приемов управления процессом понимания, которые
способствуют формированию отрицательного или положительного отношения читателя к тому или иному явлению, лицу, факту. Среди этих приемов
весьма эффективными являются эвфемизация и дисфемизация. Эвфемизация
традиционно характерна для официального политического дискурса, имеющего объективные преимущества с точки зрения своего влияния на реципиентов сообщения. Причем на первый план выходит весьма специфическая
цель эвфемизации, которую Л.П. Крысин определил как «вуалирование, камуфляж существа дела» [Крысин 2000]. Например, либерализация цен, освобождение цен обозначают исключительно рост цен; непопулярными мерами
называются решения правительства, которые ведут к ухудшению качества
жизни населения и т.д.
44
В лингвистическом плане эвфемистические сочетания создаются преимущественно на базе заимствованных абстрактных книжных слов, свойствами которых являются «диффузность» денотативного содержания, бедность возникающих с ними вербальных ассоциаций.
В пятом разделе анализируются новые слова в политическом дискурсе.
Этим термином в работе условно обозначены достаточно разнородные лексические единицы, объединенные значимостью, актуальностью содержания и
способностью реализовывать оценку в речевом употреблении. Внедрение в
лексикон общества новых слов как обозначение новых реалий жизни или как
замена старых названий новыми, более «качественными», адекватными современной обстановке, является одним из действенных методов конструирования новой официальной идеологии. Многие ЛСЕ, условно обозначенные
как новые слова, формально не являются неологизмами, они «обновляют»
или приобретают в политическом дискурсе именно коннотативный компонент своей семантики.
В группу новых слов входят 1) существительные с квазиоценкой, называющие в официальном дискурсе ключевые понятия новой официальной
идеологии (модернизация, инновация, стабильность, толерантность, технологии и т.д.); 2) недавние заимствования из английского языка (драйв, контент, тренд, гламур, менеджер, эксклюзивный и т.д.); 3) слова общенародного языка с потенциальной оценкой, актуализирующие оценочные компоненты в ракурсе своей аксиологической значимости (успешный, потребитель, потребление, рационализм, буржуазность, прагматизм и т.д.); 4) семантические неологизмы (киндер-сюрприз, тандем, рокировка, продвинутый,
резонансный); 5) проприальные имена, получившие последнее время в политическом дискурсе оценочно маркированное символическое значение (Куршевель, Кущевка, Абрамович, Дерипаска, Березовский и т.д.); 6) антропонимы
(имена известных политических деятелей) и некоторые топонимы, используемые в трансформированном виде с экспликацией преимущественно отрицательной оценки (ВВП, ДАМ, ГАЗ, дядюшка Зю, Жирик, Прохор, Раша,
Москвабад и т.д.); 7) субстандартные (просторечные и жаргонные) слова с
эксплицированной отрицательной оценкой (откат, распил, жрачка, развлекалово, чернуха и т.д.); 8) устойчивые сочетания слов, некоторые из которых
имеют аллюзивную составляющую (вашингтонский обком, агрессивнонепослушное меньшинство и т.д.).
В связи с наличием оппонирующих дискурсов слова с квазиоценкой
демонстрируют амбивалентность оценки. Так, оппонирующий дискурс подвергает критике базисные установки новой конструируемой этничности.
Причем отрицательная оценка в этом случае является опосредованной: негативно оцениваются не сами по себе явления, предметы, а их символическое
значение, весь комплекс представлений, связанный с определенным образом
жизни и мировоззрением. Например: «…если судить по гамбургскому счёту,
то есть качеству и продолжительности человеческой жизни, а не по числу
миллиардеров, количеству «Бентли» и «Ламборжини», доступу в широкополосный Интернет, наличию айфонов и прочих технических «примочек»,
45
страна Россия и её народ деградируют, а не развиваются» (Т. Соловей,
В. Соловей. Прогресс в обратную сторону. ЛГ 1.09.2010 г.)
Важная черта современной публицистики – языковая рефлексия, причем предметом ее является как раз оценочная составляющая семантики слова: «Но, знаете, мне в слове «успешность» слышится скорее бесстыдство
людей среднего порядка». (В. Распутин, В. Кожемяко. Нравственность или
успешность? СР 21.03.09 г.)
В шестом разделе рассматриваются окказионализмы с оценочным
компонентом значения в политическом дискурсе (ЕдРо, путинг, нашисты,
гайцы, россиянский, пропиарить, инновировать; нано-барон, гламурло,
чвошник, свалинг, быдлизм и т.д.). Окказиональные образования подобного
типа весьма многочисленны: в нашем материале представлено около 700
ОЛСЕ (приблизительно 3,8 % от всех лексем). Актуальным коммуникативным заданием, обусловливающим появление окказионализмов, является преимущественно дисфемизация, поэтому окказионализмы содержат в абсолютном большинстве случаев отрицательную оценку и используются чаще всего
в оппонирующих дискурсах.
В каждом типе политического дискурса существует свой круг объектов
референции, оценочное отношение к которым передается с помощью окказиональных ОЛСЕ. Окказионализмы сохраняют тождество оценки в том типе
дискурса, в котором созданы (ср. коммуняки – либерасты). Общая когнитивная база участников коммуникации обусловливает понимание самого окказионализма и характера его коннотаций, при том что большую роль в создании подобных ЛСЕ играют различного рода ассоциации и аллюзии.
Окказионализмы интересны тем, что наглядно демонстрируют продуктивные возможности системы оценочных средств языка, прежде всего словообразовательных. Самый распространенный способ их создания – словообразовательная деривация. В производных словах оценочный компонент может
содержаться в семантике корня и словообразовательного элемента (растащилово, развлекалово, смурнятина, олигархь(j)е), в других случаях он в основном продуцируется семантикой корня (раздолбайство, хапок, паразитарий, беспредельщики) или словообразовательным элементом (журналюги,
журналюшки, коммуняки, чубайсята, гэбня). При образовании окказионализмов в основном используются модели общенародного языка. В качестве
мотивирующих могут выступать русские или заимствованные слова, получившие в политическом дискурсе оценочную коннотацию: ювенальная (юстиция) (ювенальщик), креатив (креативщик), гламур (гламурло, гламурняк).
Как и в системе языка, самой значимой группой оценочно маркированных окказионализмов являются существительные. Главную роль при их образовании играет суффиксация, причем чаще всего используются разговорные суффиксы, стилистически снижающие производные слова. Лексикосемантическое объединение окказиональных существительных в группы в
основном соответствует узуальному. Среди них наиболее широко представлены абстрактные существительные, существительные со значением лица,
совокупностей лиц.
46
Наличие большого количества ОЛСЕ в языке политики – свидетельство
активной интеллектуальной деятельности участников политического процесса. Политический дискурс сегодня – это та речевая стихия, в которой в конкуренции идей, борьбе мнений, столкновении коннотаций оформляются новые аксиологические ориентиры развития общества.
В Заключении диссертации подводятся основные итоги исследования,
конкретизируются особенности системной организации ОЛСЕ, их семантических, словообразовательных и грамматических связей, определяются
функциональные характеристики слов с компонентом оценки.
Библиография включает список использованных работ отечественных
и зарубежных ученых (443 наименования), из них словарей и справочников
лингвистического и энциклопедического характера (48 наименований). В
Приложении № 1 содержатся графические изображения ФСП оценочности,
а также семантических полей лексики с оценочным компонентом значения.
Приложение № 2 включает словарь терминов, используемых в диссертационном сочинении. Приложение № 3 содержит фрагмент семантического
словаря лексики с оценочным компонентом значения.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:
Монографии
1. Смирнова Л.Г. Лексика с оценочным компонентом значения в современном русском языке. Смоленск, 2008. 268 с. (16,75 п.л.)
2. Смирнова Л.Г. Лексика с оценочным компонентом значения в современном русском языке и в тексте. Смоленск, 2009. 292 с. (18,25 п.л.)
Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК
1. Смирнова Л.Г. «Все будет обалденно…» (Общеоценочная лексика в
русском языке) // «Русский язык за рубежом», 2006, № 4, с. 75-82. (0,5 п.л.)
2. Смирнова Л.Г.Люди и звери (наименования животных как оценочная характеристика человека в русском языке) // «Русский язык за рубежом»,
2009, № 5 с. 49-56. (0,5 п.л.)
3. Смирнова Л.Г. Мильоны – вас. Нас – тьмы, и тьмы, и тьмы...” (оценочное обозначение количества в русском языке) // «Русская речь», 2009, №
6, с. 60-65. (0,4 п.л.)
4. Смирнова Л.Г. Оценка как прагматический сигнал // Филологические науки, 2010, № 5-6, с. 76-85. (0,6 п.л.)
5. Смирнова Л.Г. К вопросу об использовании в школьных сочинениях
слов с оценочной семантикой // «Русский язык в школе», 2010, № 12, с. 9-14.
(0,4 п.л.)
6. Смирнова Л.Г. «Это ваши проблемы» (оценочность местоимений в
русском языке) // «Русская речь», 2011, № 1, с. 55-62. (0,5 п.л.)
7. Смирнова Л.Г. Взвесим все за и против (служебные слова с оценочными коннотациями в русском языке) // «Русский язык за рубежом», 2011,
№ 1, с. 58-63. (0,4 п.л.)
8. Смирнова Л.Г. Оценочная асимметрия русской лексики // Филологические науки, 2011, № 5, с. 65-75. (0,7 п.л.)
47
9. Смирнова Л.Г. «Ветреная кокетка» и «прожженный делец» (Гендерная специфика номинаций) // «Русская речь», 2012, № 2, с. 59-67. (0,6 п.л.)
10. Смирнова Л.Г. Слова с оценочным компонентом значения на уроках русского языка // «Русский язык в школе», 2012, № 6, с. 28-34. (0,4 п.л.)
Публикации в других изданиях
11. Смирнова Л.Г. Русский язык эпохи реформ. Политическая ситуация
в обществе и ее влияние на языковые процессы // Актуальные вопросы лексикологии в историческом и синхронном освещении. Межвузовский сб.
научных трудов. Смоленск, 1995. С. 101-109. (0,6 п.л.)
12. Смирнова Л.Г. Реклама в постсоветском обществе, языковая характеристика телевизионной рекламы // Разноуровневые характеристики лексических единиц. Смоленск, 1995. С. 124- 129. (0,4 п.л.)
13. Смирнова Л.Г. Авторитетные тексты в национальном самосознании. Четвертые Поливановские чтения. Ч.4., Смоленск, 1998. С. 18-23. (0,4
п.л.)
14. Смирнова Л.Г. Пословицы как форма отражения национального
самосознания (на материале сборника В.И. Даля «Пословицы русского народа» // В.И. Даль и восточнославянская наука. Материалы межвузовской
научно-практической конференции, посвященной 200-летию со дня рождения
В.И. Даля. Елец, 2001. С. 88-91 (0,25 п.л.)
15. Смирнова Л.Г. К вопросу об аксиологической языковой картине
мира // Шестые Поливановские чтения. Т.1. Смоленск, 2003. С. 47-54. (0,5
п.л.)
16. Смирнова Л.Г. Лексика со значением лица в современном русском
языке как элемент аксиологической языковой картины мира // Смоленские
говоры – Литературный язык – Культура. Смоленск, 2003. С. 162-178. (1,1
п.л.)
17. Смирнова Л.Г., Меркин Б.Г. Аксиологическая картина мира в поэме
А.Т. Твардовского «Василий Теркин» // Культура и письменность славянского мира. Сб. материалов научной конференции 24 мая 2003 г. Т. 3. Смоленск,
2004. С. 130-138. (0,6 п.л.)
18. Смирнова Л.Г. Жаргонная лексика с общеоценочным значением как
элемент современной речи // Территориальные и социальные разновидности
языка. Материалы международного научного семинара. Смоленск, 2004. С.
44-47. (0,25 п.л.)
19. Смирнова Л.Г. Оценочные наименования совокупностей лиц в русском языке // Материалы 33 международной филологической конференции.
Выпуск 14. Лексикология. Лексикография (русско-славянский цикл). Ч. 1. 1520 марта 2004 г. С-Пб, Филологический факультет СПбГУ, 2004 г. С. 35-41.
(0,4 п.л.)
20. Смирнова Л.Г. Семантическая сфера оценки в русском языке // Разноуровневые характеристики лексических единиц. Сб. научных статей по ма48
териалам докладов и сообщений конференции. Ч. 2. Смоленск, 2004. С. 137141. (0,3 п.л.)
21. Смирнова Л.Г. Оценочная полифония русских пословиц // Культура
и письменность славянского мира. Т.5. Смоленск, 2005. С. 143-153. (0,7 п.л.)
22. Смирнова Л.Г. Оценочный компонент в лексическом значении слова // Материалы 34 международной филологической конференции. Выпуск 9.
Лексикология. Лексикография (русско-славянский цикл). Ч. 2. 14-19 марта
2005 г. С-Пб, Филологический факультет СПбГУ, 2005. С. 9-16. (0,5 п.л.)
23. Смирнова Л.Г. Функциональное поле оценочности в русском языке
// Седьмые Поливановские чтения. Сб. статей. Ч. 1. Смоленск, 2005. С. 139146. (0,5 п.л.)
24. Смирнова Л.Г. Языковые средства выражения оценки на уровне
морфем // Слово: внутренняя и внешняя система. Сб. статей по материалам
докладов и сообщений международной научной конференции. Смоленск:
СмолГУ, 2005. С. 281-301. (1,3 п.л.)
25. Смирнова Л.Г. Дериваты с оценочным компонентом значения в составе словообразовательного гнезда // Материалы 35 международной филологической конференции. Выпуск 8. Лексикология (русско-славянский цикл).
Филологический факультет СПбГУ, СПб., 2006. С. 3-10. (0,5 п.л.)
26. Смирнова Л.Г. Существительные с оценочным компонентом значения в поэме А.Т. Твардовского «Василий Теркин» // Культура. Филология.
Образование. Выпуск 4. Смоленск: СмолГУ, 2006. С. 102-112. (0,7 п.л.)
27. Смирнова Л.Г. Явление эвфемизации в современном социальнополитическом дискурсе // Разноуровневые характеристики лексических единиц. Сб. научных статей по материалам докладов и сообщений конференции.
Смоленск, 2006. С. 8-13. (0,4 п.л.)
28. Смирнова Л.Г. Слова с актуальной оценкой в современном политическом дискурсе // Восьмые Поливановские чтения. Сб. статей. Ч. 1. Смоленск, 2007. С. 11-22. (0,75 п.л.)
29. Смирнова Л.Г. Существительные с оценочным компонентом значения, объединенные понятием «человек» // Материалы 36 международной филологической конференции. Выпуск 14. Лексикология и лексикография (русско-славянский цикл). 12-17 марта 2007 г. СПб., 2007. С. 18-25. (0,5 п.л.)
30. Смирнова Л.Г. Слова с оценочным компонентом значения, объединенные понятием «речь» // Культура как текст. Сб. научных статей. Выпуск
VIII. Москва-Смоленск, 2008. С. 395-402. (0,5 п.л.)
31. Смирнова Л.Г. Словообразовательная парадигма оценочной лексики
в русском языке // Лексикология. Лексикография (русско-славянский цикл):
Материалы секции 37 Международной филологической конференции, 11-15
марта 2008 г. СПб., 2008. С. 76-85. (0,6 п.л.)
32. Смирнова Л.Г. Способы языкового выражения аксиологической
ориентации национального сознания // Культура, филология, образование.
Сб. научных трудов. Выпуск 5. Смоленск: СмолГУ, 2008. С. 102-113. (0,75
п.л.)
49
33. Смирнова Л.Г. Новые слова с оценочным компонентом значения в
современном русском языке // Девятые Поливановские чтения. Сб. статей. по
материалам докладов и сообщений (Смоленск, 2-3 октября 2009 г.). Ч. 1.
Смоленск, 2009. С.154-166. (0,8 п.л.)
34. Смирнова Л.Г. Оценочные обозначения пространства в русском
языке // На холмах смоленских. Материалы первого областного краеведческого фестиваля. Смоленск, 10-11 декабря 2008 г. Смоленск: СмолГУ, 2009.
С. 116-127. (0,75 п.л.)
35. Смирнова Л.Г. Парадигматические отношения слов с оценочным
компонентом значения в русском языке // Известия Смоленского государственного университета. № 1 (5). Смоленск, 2009. С. 61-72. (0,75 п.л.)
36. Смирнова Л.Г. Аксиологические ориентиры характеристики русского человека в творчестве А.Т. Твардовского // Творчество А.Т. Твардовского в контексте русской и мировой культуры. Материалы международной
научной конференции (Смоленск, 5-7 октября 2010 года). Смоленск:
СмолГУ, 2010. С. 67-78. (0,75 п.л.)
37. Смирнова Л.Г. «Быть сильным хорошо, быть умным лучше
вдвое…» (Наречия с оценочным компонентом значения в современном русском языке) // Культура, филология, образование. Сб. трудов к 70-летию
профессора Г.С. Меркина. М.: Русское слово, 2010. С. 89-102. (0,9 п.л.)
38. Смирнова Л.Г. Слова с оценочным компонентом значения разной
частеречной принадлежности // Лексикология, лексикография (русскославянский цикл). Русская диалектология. Материалы секций 39 Международной филологической конференции 15-20 марта 2010 г. СПб., 2010. С. 6469. (0,4 п.л.)
39. Смирнова Л.Г. Лексика с оценочным компонентом значения в словарях // Десятые Поливановские чтения. Сб. статей по материалам докладов
и сообщений (Смоленск, 4-5 октября 2011 г.). Ч. 2. Смоленск, 2011. С.312323. (0,75 п.л.)
40. Смирнова Л.Г. Неологизмы с оценочными коннотациями в языке
современных СМИ // Лексикология, лексикография (русско-славянский
цикл). Русская диалектология. Материалы секций 40 Международной филологической конференции 14-19 марта 2011 г. СПб., 2011. С. 41-44. (0,25 п.л.)
41. Смирнова Л.Г. К вопросу о классификации лексики с оценочным
компонентом значения // Лексикология. Лексикография (русско-славянский
цикл). Материалы секций 41 Международной филологической конференции
26-30 марта 2012 г. СПб., 2012. С. 98-102. (0,25 п.л.)
50