Как не поделили &quot

Как не поделили «Самоцветы»
Экспресс-газета
Опубликовано 11 Сентября 2002 г. Номер 34 (396)
- Всю сознательную жизнь я живу под именем Николай Михайлович, - объяснил мне
Раппопорт. - Папа мой был истинным марксистом и первого сына назвал Спартаком, а
мне досталось имя Карл, которое и записано в паспорте. Отца звали Моисеем. В быту,
однако, все называли его Мишей, а меня - Колей. Так и прижилось.
Чиновники спасли Лещенко от смерти
Мое сознание и музыкальную культуру сильно изменил
фестиваль молодежи и студентов в далеком 1957 году в Москве,
где я впервые в жизни услышал настоящий джаз. Поступил в
музыкальное училище имени Ипполитова-Иванова. В то время в
Москве работали несколько молодежных кафе, где можно было
играть современную музыку. Наше кафе "Парус", где начинали
замечательные музыканты - Леша Козлов, Сережа Березин,
Вадик Добужский, Миша Кудрявцев, находилось на Садовом
кольце, недалеко от Курского вокзала. С тех пор всю
сознательную жизнь я играл на ударных.
НИКОЛАЙ
- Алексей Козлов в своей книге "Козел на саксе"
РАППОПОРТ:
вспоминает об одном сумасшедшем ударнике, которого он заслуженный пенсионер
будто бы спас в молодые годы от тюрьмы. Это он про тебя? Америки
- Однажды в "Парусе" мы вместе играли на какой-то вечеринке.
Смотрю, ко мне подваливает не в меру упитый мужик и шарахает кулачищем по любимой
тарелке. Музыканты поймут, что значит пережить такое! Я за эту турецкую "латунку"
отдал последние свои сбережения. Инструмент, естественно, надругательства над собой
не вынес и свалился. Я рассвирепел, схватил тарелку и хотел огреть ею пьяного дебошира.
И тут подбегает Леша Козлов и якобы спасает меня от уголовки. Он пишет: "Там был
один сумасшедший ударник". Мы все тогда были сумасшедшие...
До "Самоцветов" я работал в инструментальном ансамбле "Дежурный". В то время многие
нынешние звезды вроде Левы Лещенко своих команд не имели и пользовались нашими
услугами. Подыгрывали мы и замечательному пародисту Вите Чистякову, царство ему
небесное.
Незадолго до гибели Чистякова я встретился с ним на концерте в Колонном зале Дома
Союзов. Он сказал, что берет несколько дней отпуска, съездит рыбку половить. А сам
полетел на халтуру, на "левый" концерт в Харьков. За каждое такое выступление платили
наличными 25 рублей. С ним должен был лететь Лева Лещенко. Но в последний момент
его не отпустило телевизионное начальство из-за записи какого-то важного концерта.
Самолет разбился. Шесть музыкантов вместе с Витей Чистяковым погибли. В том
самолете летели еще дети, которых принимали в пионеры на Красной площади, крупные
военачальники, иностранцы...
Бернес переделал знаменитую строчку
- Расскажи подробнее, с кем приходилось работать вместе на сцене?
- Как-то в 1963 году на концерт в Театр эстрады заглянул Марк Наумович Бернес и
предложил посотрудничать. Я тут же набрал команду, и до самой смерти Бернеса мы
выступали вместе.
Однажды на одной из наших репетиций появился паренек - Володя Высоцкий. Его
привел двоюродный брат, очень известный в ту пору музыкальный администратор Павел
Леонидов, который, кстати, и сам был личностью незаурядной. Помнишь песню
"Тополиный пух"? Это его слова. Умер он в Нью-Йорке.
Володя предложил Бернесу свою новую песню "На братских могилах". Марк попросил
Высоцкого исполнить, выслушал и сказал: "Вы настолько здорово поете сами! Лучше вас
и я не спою".
Марк Наумович не имел специального музыкального образования. Например, он мог
сказать музыкантам: "Ну что вы так "мелко" играете? Нужно "крупнее!" Попробуй
догадайся, что маэстро имеет в виду? А "крупно" на его языке означало играть одними
аккордами, без всяких музыкальных украшений. Кроме того, у Бернеса всегда
чувствовалось какое-то особое отношение к слову. Помнишь песню "Журавли" и слова: "Мне кажется порою, что солдаты..."? А ведь у Расула Гамзатова в первоначальном
варианте были такие строки: "Мне кажется порою, что джигиты..." Именно Бернес
настоял на переделке.
- Говорят, Бернеса не сильно любили власти?
- Однажды на правительственном концерте в Кремлевском Дворце съездов Марк
Наумович должен был по договоренности с администрацией спеть только три песни. И ни
одной больше. Но успех случился оглушительный. Народ в зале, не понимая, почему
артист не выходит на повтор, продолжал неистово хлопать. Хрущев, который
присутствовал на концерте, произнес: "Вот какой товарищ несговорчивый!" И после
этого стали к Бернесу цепляться. Вскоре в "Правде" появляется статья композитора
Свиридова о безголосых певцах. Потом была опубликована явная заказуха под названием
"Звезда на "Волге", в которой утверждалось, будто Бернес сбил на машине сотрудника
милиции. На самом деле все было совершенно не так. Однажды в районе площади Ногина
машине, на которой ехал Марк, начал свистеть гаишник. Остановились. Подходит
сержант и говорит слова типа: "Гражданин, права нарушили". На что Бернес отвечает:
"Ничего я не нарушал" - и трогает с места. А милиционер еще не успел от ручки
отцепиться. Ну его и протащило несколько метров.
После того случая у Марка Наумовича наступили жуткие времена. Хорошо, кто-то из
влиятельных друзей помог это дело замять.
Расскажу такой случай. Выезжаем как-то на гастроли. Не помню, в каком городе наш
самолет застревает из-за непогоды. Сидим загораем. И вдруг неожиданно объявляют
вылет. Садимся в самолет. А Бернеса не пускают! Место, мол, оказалось занятым, потому
что он якобы опоздал на регистрацию. Глупее ничего придумать нельзя! Все музыканты
просто дар речи потеряли: Бернес уже тогда был народным артистом РСФСР! Уверен,
многим чиновникам хотелось над ним просто поиздеваться. И им это удавалось.
Марк часто плохо себя чувствовал. У него был рак легких. Но об этом мало кто знал даже
из близких друзей. Борис Андреев (звезда советского кино. - Б.К.) рыдал на похоронах
Бернеса: "Маркуша, прости, я не знал, что ты болен. Думал, притворяешься".
Добрынин раньше был Антоновым
- А правду говорят, что Юрий Маликов был связан с органами? И поэтому ему, мол,
удалось сделать блестящую карьеру?
- В конце 60-х годов в Японии открывалась какая-то выставка, и мы с Юрой Маликовым
и Левой Оганезовым должны были ехать туда на гастроли. Собрали ансамбль, стали
аккомпанировать Олегу Анофриеву и Афанасию Белову. В итоге Юра в Японию поехал,
а меня с Левой почему-то туда не пустили. Вместо нас в коллектив взяли каких-то двух
странных баянистов. Может, отсюда и пошли такие слухи…
Из Японии Юра прислал письмо, в котором рассказал,
что покупает аппаратуру, думает создавать ансамбль, и
предлагал поучаствовать в этом деле. Я согласился. В
1970 году, сразу после возвращения Маликова, мы вместе
начали создавать "Самоцветы".
Кого только не пробовали в солисты! Даже Олега
Анофриева, он после выхода на экраны мультфильма
"Бременские музыканты" стал суперпопулярным
"ПЛАМЯ", 1976 ГОД:
человеком. Не сложилось.
возгорелось из "Самоцветов"
Кто-то посоветовал посмотреть музыкантов, играющих в
клубе 3-го таксомоторного парка на улице Вавилова. Среди них явно выделялся бойкий
паренек Слава Погосян. Потом он стал называть себя Антоновым, а еще позже Добрыниным. Весь ансамбль Славы мы взяли к себе. Там были Леша Пузырев, Гена
Макеев и очень талантливый парень - Глеб Май, который встречался с внучкой Брежнева
Викой. Мы обалдевали, когда к дверям нашего скромного клубика прикатывал
шикарнейший лимузин, оттуда вылезал маленький Глеб, быстренько целовал свою
пассию и бежал репетировать. Когда Брежнев узнал, с кем встречается его внучка,
неудавшегося жениха тут же забрали в армию, а потом отправили на Кубань и сделали
руководителем казачьего ансамбля.
- Добрынин недолго проработал в коллективе?
- Он выступал у нас в качестве поющего гитариста. Но стало понятно, что Славе тесно в
"Самоцветах", уже тогда он начал писать собственные вещи. Через год он ушел работать к
Капитолине Лазаренко. Потом стал сотрудничать со Львом Лещенко, Мишей
Шуфутинским и ансамблем "Лейся, песня!".
"Москонцерт" ставил палки в колеса
- И все-таки почему распался ансамбль "Самоцветы"?
- Я ушел первым: мы не поладили с Маликовым. Ансамбль становился все популярнее,
работы прибавилось. Попросил Юру взять второго барабанщика, как это практиковалось в
других коллективах. Вижу мой вопрос никак не решается. Попробовал действовать
самостоятельно. Договорился с одним ансамблем о поездке в Японию, а Юра не отпустил.
Потом мы вместе поехали в Чехословакию. Оттуда я должен был срочно вернуться в
Союз на просмотр, а чехи по договоренности выставляли своего ударника. Но и этого не
произошло. Тут я Маликову все, как говорится, и выдал.
Видимо, Маликов почувствовал себя очень крутым
руководителем. Мое мнение стало ему уже ни к чему. Выходит,
коллектив создавали вместе, а "табачок" делили врозь. Я был
старше и опытнее Юры и решил, что в состоянии прожить
самостоятельно.
Потом ребята вернулись из поездки по Латинской Америке и
пришли ко мне домой в гости. Все в один голос заявили, что
собрались уходить от Маликова. Задумали создать свой
ансамбль. Так мы стали "Пламенем". А через пару дней
позвонил Марк Фрадкин: "Ребята, я хочу, чтобы вы
выступали на "Песне-75" с моей песней "За того парня". Так
народ узнал, что "Пламя" - это бывшие "Самоцветы".
За два года до отъезда в Америку я ушел из коллектива - только
для того, чтобы у ребят не было неприятностей, связанных с
моей эмиграцией.
- До сих пор ходят разговоры о твоих разногласиях с
"САМОЦВЕТЫ":
солистом "Самоцветов" талантливым певцом Анатолием
нынешний состав
Могилевским…
- С Толей мы никогда не ругались. Но после официального распада "Самоцветов",
"Москонцерт" отправил нас на год работать в ресторан "Золотой колос" на ВДНХ.
Конечно, после выступлений на больших площадках это выглядело ссылкой. Здесь не
обошлось без влияния Маликова.
Не все ребята выдержали испытание. Могилевский стал предъявлять претензии, будто я
как руководитель ничего не могу сделать. Пытался ему объяснить, что с системой
бороться не собираюсь. Вот и все разногласия.
- Почему все-таки ты уехал в Америку?
- Работать в Союзе становилось все тяжелее. Пришлось уйти из "Москонцерта", потому
что там нам откровенно ставили палки в колеса. Потом началась война в Афганистане.
Подрастал сынишка. Я боялся, как бы его не заграбастали на фронт. Вскоре в Штаты
уехали сестра жены с мужем и ребенком. Через пару лет они прислали вызов. Скажу
честно: мне надоело бороться за простые и понятные вещи. Но эмиграция ни в коем
случае не должна рассматриваться как предательство или измена Родине. Творческий
человек, решивший уехать в другую страну, бросается в омут: нужно все начинать с нуля.
А сейчас я уже дед и заслуженный пенсионер Америки.