Гоголевские чтения

Гоголевские чтения.
Величие и загадка Гоголя.
Кабинет литературы превратился в уютную гостиную, где кругом стоят столы (или
просто стулья), чтобы взоры участников Чтений были обращены к ведущим, сидящиму в
центре за журнальным столиком, а слева от него экран, на котором присутствующие
читают определяющие это собрание слова, его цель, его назначение (эпиграфы).
1 чтец
«… не таков удел, и другая судьба писателя, дерзнувшего вызвать наружу все,
что ежеминутно перед очами и чего не зрят равнодушные очи, - всю страшную,
потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь, всю глубину холодных,
раздробленных, повседневных характеров, которыми кишит наша земная, подчас горькая
и скучная дорога, и крепкою силою неумолимого резца, дерзнувшего выставить их
выпукло и ярко на всенародные очи!»
Н.В. Гоголь «Мертвые души», глава 7.
2 чтец
«Но нет пощады и судьбы
Тому, чей благородный гений
Стал обличителем толпы,
Ее страстей и заблуждений.
Питая ненавистью грудь,
Уста вооружив сатирой,
Проходит он тернистый путь
С своей карающею лирой.
Н.А. Некрасов «Блажен незлобивый поэт…» (на смерть Н.В. Гоголя), 1852 год.
Звучит Хор пленных иудеев из оперы Дж. Верди «Набукко».
Вступительное слово учителя.
У врат нашего литературного царства стоят они оба, Пушкин и Гоголь (на экране –
портреты писателей), светлый и темный, благородный и отчаявшийся. И нужны они,
действительно, оба, как в народных сказках, для восстановления человеческой цельности,
для возрождения богатыря или красавицы, нужна и живая и мертвая вода. Но Пушкин
играет свою роль охотно и с увлечением, - Гоголь же, создатель человеческой
кунсткамеры (высвечивается слово «кунсткамера – музей редкостей», здесь, вероятно,
уродцев) был недовольный, отворачивающийся от худшего из возможных миров, который
он сам же силой своего несчастного воображения исторг из небытия, или, во всяком
случае, из отдельных и необязательных русских фактов. И., может быть, никто из
писателей больше него не был объят тревогой, мучительным сознанием ответственности,
какую несет художник за то, что он послан в мир, за те впечатления и чувства, которые
будет рождать среди людей воплощение его прихотливой мечты… Гоголя томит
неусыпная мысль, что Бог требует его к ответу и каре за то, осмеянное и обиженное
человечество, которое он в своих книгах воззвал к жизни, что и сами обиженные
преследуют его за грех насмешки и осуждения.
Пушкин, признательный к своему гению, в божественной наивности любуясь
своим дарованием, бросая ретроспективный взгляд на свои стихи, неколебимо и радостно
верит, что он «памятник себе воздвиг нерукотворный» и назовет его всяк сущий на Руси
язык, - а Гоголь, темной ночью, пугая рыдающего мальчика-слугу, жжет свои страницы в
печке и не ожидает для них участи феникса. (высвечивается понятие слова «феникс - в
устных сказаниях некоторых народов птица, дожив до старости, сжигает себя, чтобы
воскреснуть
молодой, символ обновления»).
Учитель. Наше сегодняшнее собрание несколько необычно: с натяжкой его можно назвать
Чтения, но не это главное. Мы хотим взглянуть взрослыми глазами и сердцем на великого
писателя с необычной для школы стороны. Сегодня для нас Гоголь – гениален и великая
загадка; реалистичен и мистичен, смешон и страшен. Так каков же наш Гоголь? В чем его
загадка?
Звучит Хор пленных иудеев Дж. Верди из оперы «Набукко».
Ведущий 1.. Гоголь не хотел быть тем, кем он был. Он страдал от своего таланта, от
своего назначения, которое было ему предуказано свыше – Тем, кто распределяет
человеческие способности и силы. Он хотел изменить направление и характер своего
писательства, он пытался создать нечто положительное и назидательное, облечь плотью и
кровью человечность прекрасную и нарисовать ее так же ярко и выпукло, как у него
выходили явления дурные.
Художественное бессилие в области серьезного Гоголь переживал как драму – оно
было для него религиозным страданием. Но оно же было для него и эстетической обидой,
потому что в создании положительного он имел не только нравственную потребность.
Дело в том, что как писателя, его ужаснули собственные детища. Липкие, нудные,
отвратительные (Манилов…; Коробочка …; Собакевич …; Ноздрев…; Плюшкин …;
Чичиков …; и др.; определения подбирают учащиеся).
Они обступили его плотной стеною, одно создание безобразнее другого, они
плясали вокруг него дикую пляску смерти, смешной смерти; они простирали к нему свои
лица и руки, - неудивительно, что ему стало душно и тошно среди этой неотвязной свиты
людских чудовищ, среди калек и ходячих нелепостей. Как чудища в Татьянином сне, эти
странные чада его фантазии скалили на него зубы, и он с тоскою видел вокруг себя
«…
очи всех,
Копыта, хоботы кривые,
Хвосты хохлатые, клыки,
Усы, кровавы языки,
Рога и пальцы костяные.»
(Этот рассказ идет на фоне музыки Альфреда Шнитке с его режущими слух звуками.)
Гоголь беспечно смеялся и высмеивал, сочетал в одно карикатурное целое
диковинные, вычурно-изломанные линии, творил один живой курьез на другом (на
экране – значение слова «курьез – нелепые, смешные, забавные происшествия, явления».),
вдруг оглянулся, и, как городничий, увидел перед собой «свиные рыла», оскаленные
рожи, застывшие человеческие гримасы. (На экране рисунки художника Боклевского к
«Мертвым душам»).
Он содрогнулся и отпрянул, творец и властелин уродов, он почувствовал себя
испуганным среди этого нелепого мира, который он сам же, как некий смешливый и
насмешливый бог, сотворил для собственной же потехи. Он забавлялся смешным, играя с
этим огнем, и какое-то серьезное начало, царящее над нами, отомстило ему тем, что
смешное претворилось для него в страшное, веселое стало печальным («смех сквозь
слезы»)
Ведущий 2. Он вышутил жизнь. В конце концов, Гоголь в общей категории смешного
перестал различать людей и предметы, и все для него слилось в одну сплошную вещность,
в беспорядочную кучу, сродни той, которая наполняла комнату Плюшкина, покрытая
пылью, точно фуфайкой.
Читается отрывок из 6-ой главы «Мертвых душ» от слов «В углу комнаты…» до слов
«…лежавший на столе».
Так как душа мертва, то из людей, естественно образуются вещи. От этого
неизбывного присутствия физических и нравственных инвалидов легко было сойти с ума.
И Гоголь действительно оказался на грани безумия, когда вокруг него разлилось мертвое
море им же объединенной и сгущенной человеческой пошлости.
Инсценировка диалога «дамы приятной во всех отношениях» и «дамы просто приятной»
из «Мертвых душ» .
Смех – Немезида, смех как выражение (на экране толкование имени «Немезида –
богиня возмездия») укоризны и совести, является одной из отличительных особенностей
Гоголя, великого обвинителя. Смеющийся судья, Гоголь указывает в свое оправдание, что
проникает в самую глубину своих подсудимых. Он гордится тем, что заглянул в душу
Чичикова так глубоко, что и там нашел смешное, поэтому-то и приняли его в городе за
своего.
Но если это так, то в основе жизни должна лежать комика, а это невозможно по
определению. Да и сам автор почувствовал, что те, над кем он посмеялся, жалуются на
него Серьезному, перед которым они оправдываются, который их прикроет от его
язвительного смеха, потому что истинной сущностью человека не может быть смешное.
И совершив над людьми свой Страшный суд, свой страшный смех, Гоголь остался один.
Это было для него мучительно.
Звучит музыка Р.М. Глиэра «Гимн великому городу».
Ведущий1. Блистательный Петербург. Величественный и роскошный, Северная пальмира,
столица громадной Российской империи. Город, в котором жил и состоялся писатель
Гоголь. В русской литературе девятнадцатого века – несколько Петербургов, и все они
разные, решая различные задачи, данные им авторами.
Блистательный – это пушкинский Петербург, «Петра творенье», любимый
пушкинским гением за «строгий, стройный вид», «державное теченье» Невы, за белые
ночи, за блестящую в бледном небе «Адмиралтейскую иглу». Мы знаем Петербург
Достоевского, выкрашенный в серо-желтый цвет, с его доходными домами, Сенной
площадью, дворами, по которым бродил в гордом одиночестве студент Родион Романович
Раскольников. Но совсем другим предстает перед нами Петербург Гоголя: если у
Пушкина и Достоевского это город реалий, то у Гоголя
( чтение отрывков из повести «Невский проспект» со слов «Нет ничего лучше Невского
проспекта…» до слов «Да и кому же он нравится?»;
от слов «О, не верьте этому проспекту», до слов «…все не то, чем кажется…Он лжет…»
до конца.)
это город, где совершаются странные вещи: в продаже портрет, глаза которого следят за
своим хозяином и даже за автором, как живые; это город, где девушку, порочную и
лживую, живущую от себя, молодой художник принимает за ангела; это, наконец, город,
где свободно разгуливает и даже занимает высокую должность Нос майора Ковалева.
Звучит музыка А .Шнитке.
Что это за город?! Это город-призрак, город-фантасмагория, лживый, обманный,
вставший в один ряд с героями выше поименованной кунсткамеры: и поручик Пирогов, и
художник Чартков, продававший свой талант (герой, появившийся чуть ли не на
полстолетие раньше знаменитого «Дориана Грея» Оскара Уайльда), и майор Ковалев со
своим вельможным Носом – это все та же неколебимая, все побеждающая пошлость.
(На экране понятие слова «Пошлость – низость, ничтожность в духовном, нравственном
отношении»).
Ведущий 2. Язычники считали, что мир двуедин: прозаический, будничный,
материальный и ночной мир без времен и конца. Мы знаем, как любил Никоша Гоголь
народные поверья, предания, песни кобзарей (слепых певцов) о далеком минувшем, и
поэтому его первые произведении основаны нередко на языческих представлениях о мире.
Повесть «Вий» - одно из самых загадочных и противоречивых созданий Гоголя.
Реальность и фантастика, быт и символы – все переплелось в повести. Это философское
произведение о познании мира, о жизни и смерти, о власти темных сил над человеческой
судьбой. Мотив темных сил, страха является лейтмотивом повести.
(На экране понятие слова «лейтмотив – главный, ведущий мотив»).
Суть страшного заключается в том, что его е дано увидеть, но можно услышать.
Например, появлению Вия предшествует страшный вой волков.
Чтение отрывка из повести «Вий» со слов «Вдруг… среди тишины…» до слов
«…испустил дух».
Хома Брут, философ. Победил Вия. В гибели Хомы, а по Гоголю, и трагедия, и
величие подвига, но… что есть тайна? Что увидел Хома, взглянув в глаза слепого рока?
Что такое Вий? Неизвестно. Духи застряли в дверях и окнах церкви, пытаясь бежать.
Автор отвел глаза, когда Хома взглянул в глаза Вию, и то, что увидел философ в глазах
Вия, осталось тайной и для автора.
Хома – язычник, верящий в открывшийся ему мир Страха, Хаоса, но не верящий в Бога. В
этом причина его гибели. Но это и цена познания. Цена дерзновения – смерть. Он получил
заслуженное, постиг и погиб, впервые став достойным звания философа.
Ведущий 1. Гоголь больше в качестве судьи познает человека. Замечательно, что он очень
тонкий литературный критик. Известны его классические страницы о Пушкине и то, как
он, темный и больной, горячо любил это светлое солнце нашей поэзии, искал его лучей.
Чтобы согреть свою зябкую душу, тяготел к его дивной гармонии!
«О Пушкин, Пушкин! Какой прекрасный сон удалось мне видеть в жизни!»
Он проникновенно чувствовал и сознавал, что «Пушкин был знаток и оценщик верный
всего великого в человеке». Он (Гоголь) вообще обнаружил в своей критике глубокое
понимание великого и возвышенного – и тем тяжелее было ему в собственном
заколдованном кругу низменных и комических образов. Опять и опять пытался он
вырваться из этой цепкой среды, найти себе где-нибудь освежение от
головокружительного дурмана пошлости, вдохнуть и в себя «упоительное курево»
красоты. Но…
Чтение отрывка из повести «Вий» (описание ведьмы-панночки).
Женщины, человечески живой, естественной и обаятельной, он не знает. Не
удается ему этот образ.
Звучит музыка Ф.Листа «Грезы любви»
Ведущий 1.Обидно и стыдно, находить себя среди художественной кунсткамеры, но кто
знает? – может быть, как во благо человеку и болезнь, оскорбления, так и человечеству
нужно его неумолимое изобличение… может быть, нужны эти змеи гениального
остроумия, пущенные в самую гущу жизни против ее мертвых и мертвенных душ. Ведь
то, что Гоголь осмеял, уже не смеет появиться на свет Божий, не рискуя услышать одну
из тех гоголевских кличек, что вошли в обиход русского языка…
И теперь, блуждая среди его смешного и страшного, среди его рож и романтиков
(поручик Пирогов и художник Пискарев из «Невского проспекта»), мы с жутью видим,
какая великая драма точила грудь этого писателя комедий. Как тяжело страдал этот
своеобразный человек «который смеется». И Гоголь проклинал свой смех во имя
серьезного, он жег свои комические страницы, чтобы из пепла их возродить свою душу, но смешное и пошлое не покидало его, и серьезность, величие, святость не приобщались
этому внутреннему Гуинплену (В.Гюго, «Человек, который смеется»).
Учитель предлагает записать выводы, подготовленные ведущим. Они появляются на
экране. (выводы на основе определения цели и гипотезы даны в начале Чтений.)
Звучит музыка Беллини из оперы «Норма» “Casta diva”.