Правительство Российской Федерации Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования
advertisement
Правительство Российской Федерации Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» Факультет прикладной политологии Кафедра Теории политики и политического анализа БАКАЛАВРСКАЯ РАБОТА На тему: «Радикализация неофитов Ислама в Северной Осетии: анализ практик вовлечения» Студент группы № 442 Джимиева Ирина Валерьевна Руководитель ВКР Преп. каф. Теории политики и политического анализа Соболева Ирина Владимировна Москва - 2014 Оглавление Введение ........................................................................................................................................4 Глава 1. Теоретические подходы и модели радикализации неофитов Ислама ...........13 ЧАСТЬ 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ОБОСНОВАНИЮ ФЕНОМЕНА РАДИКАЛИЗАЦИИ. ....................................................................................................................................................14 1.1. Психологические теории радикализации (психоаналитическая ориентация) ........................................................................................................................14 1.1.1. Теория личности .....................................................................................................16 1.1.2.Теория нарциссизма .................................................................................................17 1.1.3. Абсолютистская/Апокалиптическая теория .................................................20 1.2. Психологические теории радаикализации (за пределами психоанализа) ....21 1.2.1. Когнитивная теория ..............................................................................................21 1.2.2. Теория цепной реакции унижение-месть ..........................................................23 1.2. Социологические теории .........................................................................................25 1.3.1. Теория социального научения ...............................................................................25 1.3.2. Фрустрация-агрессия .............................................................................................27 1.3.3. Теория относительной депривации ....................................................................28 1.3.4. Роль сегрегации и анклавизации ..........................................................................31 1.3.5. Теория притеснения ...............................................................................................32 1.3.6. Теория национальной культуры ..........................................................................33 1.3.7. Роль социальных связей и сетей ..........................................................................34 1.3.8. Теория групповых процессов .................................................................................38 Часть 2. Модели радикализации неофитов Ислама ........................................................40 1.1. Предупреждающая модель Ассоциации руководителей полицейских служб (АРПС). .................................................................................................................................40 1.3. Четырехуровневый процесс радикализации по М. Сейджеману ..................41 1.4. Модель радикализации Департамента полиции Нью-Йорка .......................42 1.4. Ступени радикализации: концепция Moghaddam (2007) ..................................44 1.5. 12 механизмов политической радикализации по McCauley и Moskalenko ....48 Глава 2. Религиозные организации бюрократизация или профессионализация на пути преодоления радикализации..........................................................................................53 Глава 3. Практики вовлечения неофитов Ислама в республике Северная ОсетияАлания. ........................................................................................................................................61 2 Часть 1. Характеристики внешней среды: кризис традиционного общества и социального государства. .....................................................................................................66 1.1. Этническая принадлежность и кризис идентичности ...................................66 1.2. Разрыв поколений .......................................................................................................69 1.3. Низкий уровень образования и отсутствие альтернативного восприятия реальности ...........................................................................................................................70 1.4. Кризис политических институтов .......................................................................72 1.5. Отсутствие перспектив экономического развития ......................................74 Часть 2. Основные черты и поведенческие практики неофитов Ислама в республике Северная Осетия-Алания................................................................................76 2.1. Переход от характеристик внешней среды к оформлению характеристик неофитов Ислама. .............................................................................................................77 2.1.1. Кризис традиционных ценностей и поколенческий разрыв как фактор кризиса идентичности .....................................................................................................77 2.1.2. Абсолютистская теория, фундаментальная ошибка атрибуции и бинарность мышления .....................................................................................................79 2.1.3. Фрустрация, изоляция и стремление к восполнению государственных функций ................................................................................................................................81 Часть 3. Бюрократизация религиозной организации или когда неофиты радикализуются ......................................................................................................................83 Заключение .................................................................................................................................90 Список литературы ...................................................................................................................96 3 Введение На протяжении длительного времени в нашей стране наблюдается кризис антитеррористической политики государства. Преобладание силового метода борьбы с террором, не приносит значительных результатов, а, наоборот, приводит к развитию негативных тенденций. Террористические организации получают все большую поддержку среди местного населения, воспринимающего террористические акты, как неизбежное зло в процессе противодействия силовому вмешательству государства и эскалации насилия не только в отношении террористов, но и в отношении их близкого окружения. Подобная тенденция лишь усиливает влияние радикальных идей и способствует активному рекрутингу и расширению террористических сетей. Доминирование силовых механизмов контртеррористической деятельности приводит к увеличению числа жертв не только среди представителей террористических организаций и силовых структур, но и среди мирного населения, что во многом обуславливается цепной реакцией силовых ударов. Кроме того, усиление общемирового тренда, связанного с распространением, так называемого, «нового терроризма», функционирующего в глобальной системе, отличающийся более гибкой структурой и непредсказуемостью, также осложняет контртеррористическую деятельность. В подобных условия усиливается актуальность исследований, посвященных анализу процесса радикализации, непосредственно предвещающего акты политического насилия со стороны террористических организаций, так как определение ключевых факторов, запускающих данный процесс, позволит выявить его зачатки на начальных этапах, когда еще возможна работа на индивидуальном уровне. Кроме того, подобные знания способны предоставить основу для осуществления контроля над радикализацией на 4 более глубоком уровне в силу того, что работа в подобной ситуации ведется не с результатами процесса, а с его причинами. Прежде чем перейти к определению проблемы данного исследования необходимо провести операционализацию ключевых понятий. В центре нашего внимания оказывается феномен радикализации, однако, что в данной работе мы будем понимать под этим термином. Наиболее уместно рассматривать радикализацию как процесс изменения, индивидуальной или политической трансформации от одного состояния к другому. Последние исследывания в данной области, показывают, что процесс радикализации для многих людей есть поступательный процесс, который подразумевает осуществление медленного и сложного прогрессивного перехода от одной стадии к другой. Таким образом, радикализация индивида не происходит единовременно. Следующим важной темой становятся непосредственные механизмы вовлечения неофитов в радикальные организации, т.е. практики вовлечения. Под практиками вовлечения, в рамках данной работы, мы будем понимать возможные пути интеграции в процесс радикализации, которые могут конструироваться представителями радикальных течений с одной стороны, а с другой могут конструироваться набором внешних и внутренних характеристик, формирующих условия, в которых неофит оказывается в большей степени предрасположен к принятию решения о направлении своих религиозных убеждений в сторону радикальных течений. Проведенный анализ литературы выявил, что радикализация европейских мусульман в настоящее время является центром многих исследований и политических дебатов, что повышает уровень разработанности данной тематике в зарубежном научном сообществе, стремящемся понять недавно 5 возникшую парадигму в феномене радикализации и применении насилия. Однако если мы обращаемся к российским исследованиям, то обнаруживаем, их скудность, особенно при выборе узкого направления исследования, связанного с рассмотрением процессов радикализации в отдельном регионе – Республике Северная Осетия – Алания. Подобная ситуация обуславливает новизну данного исследования. Таким образом, актуальность и новизна данной работы заключается в том, что несмотря на достаточную разработанность проблемы радикализации неофитов Ислама в зарубежной литературе, остается множество пробелов, связанных с ограничениями, накладываемыми на подобного рода исследования. В тоже время изучение русскоязычных источников не выявило комплексных исследований, направленных на изучение рассматриваемого феномена. Таким образом, представленный в данной работе анализ предоставит читателю, во-первых специфическую модель радикализации неофитов ислама, основанную на изучении нетипичного региона, что в сущности предоставляет нам возможность в последствие переложить результаты данного исследования на регионы не относящиеся к Северному Кавказу, а это, в условиях увеличение числа представителей террористических организаций, которые не являются выходцами из Северного Кавказа и мусульманских государств, становится особенно актуально. Проблема исследования Северная Осетия-Алания является весьма нетипичным регионом на Северном Кавказе, особенно для анализа радикализации неофитов Ислама. Однако именно здесь мы обнаруживаем важное противоречие, выделенное в качестве проблемы нашего исследования. 6 Исторически Ислам впервые получил широкое распространение в Северной Осетии в XVIII: именно тогда начинают появляться осетины-мусульмане. Однако следует вернуться назад и зафиксировать несколько конфессиональных особенностей, характеризующих данный регион. Вопервых, длительное время основную роль играло традиционное язычество со своим пантеоном богов. Христианство начало оформляться на так, называемой земле Алан (время существования данного народа на территории республики дотируется X-XIII веком) в X-XIII веке соответственно. Однако в период татаро-монгольского нашествия и на протяжении нескольких веков после него на первый план вновь вышло язычество в силу ослабления контактов с другими христианскими территориями. Установление социалистической власти в XX веке вновь ознаменовало эквивалентное ослабление роли наиболее крупных конфессий на территории республики. Так, профессор СОИГСИ Сатцаев Эльбрус Батырбекович в ходе интервью отметил, что «в советский период в республике ни одно из религиозных течений не выделялось, все они в равной степени были нивелированы, в силу их явного противоречия идеологии. Однако, что касается языческой традиции, на нее «гнев» партии не распространялся. Возможно, потому что она не воспринималась как конкурентная идейная конструкция». И только после развала Советского Союза конфессии пережили своего рода Ренессанс. Однако здесь важно также упомянуть следующую характеристику, данную Сатцаевым: «Осетия всегда воспринималась как оплот христианства на Северном Кавказе. А с другой стороны, важную роль до сих пор играет фактор языческого прошлого». В то же время мы можем констатировать, что за последнее время в республике выявилась явная тенденция на увеличение численности мусульманской общины и ее распространение на территории, исторически не связанной с данной конфессией. И все это несмотря на отсутствие 7 исторических предпосылок, а также негативное отношение к данной религии среди старшего поколения. Таким образом, мы можем выделить ключевую проблему данного исследования, т.е. наличия противоречия между: динамичным увеличением численности мусульманской общины с одной стороны, и отсутствием достаточных исторических предпосылок и одобрения со стороны старшего поколения, с другой. Данная тенденция определяет для нас важный вопрос, какие результаты принесет процесс активного вовлечения молодежи в Ислам, и какова вероятность того, что многочисленные неофиты ислама пойдут по пути радикализации, столь распространенной в других республиках Северного Кавказа? Объектом исследования являются неофиты Ислама в республике Северная Осетия-Алания. Предметом данного исследования являются практики вовлечения неофитов Ислама в республике Северная Осетия-Алания в радикальные течения Ислама. Гипотезы Существует несколько точек зрения на причины радикализации среди неофитов ислама, именно ни будут иллюстрировать разнообразие существующих гипотез о природе данного феномена. 1. Распространение идей религиозного фундаментализма является основным источником радикализации; 2. Социальные связи и социальные сети оказывают ключевую роль в запуске процесса радикализации; 3. Двигателем радикализации является в первую очередь социальная реальность, а не религия. 8 Гипотеза, предлагаемая в данном исследовании заключается в следующем: Процесс радикализации провоцируется комплексом факторов, особых характеристик внешней среды, под влиянием которых оформляются индивидуальные и групповые характеристики, обуславливающие предрасположенность к радикализации, однако, решающее значение для запуска процесса радикализации будет играть бюрократический характер религиозной организации. Целью исследования является обоснование практик вовлечения неофитов Ислама в республике Северная Осетия-Алания в радикальные течения Ислама. Для реализации поставленной цели необходимо поступательное выполнение следующих задач: 1. Рассмотреть феномен радикализмами в современных религиях с точки зрения социальной познавательной теории, теории угнетения и относительной депривации, теории национальной культуры, теории групповых процессов, когнитивной теории, теории идентичности и нарциссизма, стремления к новизне и групповых процессов. 2. Проанализировать ключевые модели радикализации. 3. Объяснить влияние характера религиозной организации на процесс радикализации. 4. Выявить характеристики внешней среды, в которых существуют неофиты Ислама в Северной Осетии, и которые оказывают непосредственное влияние на формирование их индивидуальных особенностей и предрасположенности к радикализции. 5. Выявить характеристики модели радикализации неофитов Ислама в Северной Осетии. 9 6. На основе анализа предоставить аналитические выводы и заключение о подтверждении или опровержении выдвинутой гипотезы, а также реализации поставленных задач и выдвинутой цели исследования. Методология Методологически данная работа строится на положениях теории практик. Именно практики конструируют и воспроизводят идентичности или раскрывают основные взаимодействия. Нас способы интересует социального характер существования интерпретаций и состояния индивидов в реальности происходящего. Их оправдание и обоснование собственных действий и непосредственно затрагивающих их ситуаций. Методы Исследование проводится при помощи качественных методов. С применением в качестве метода сбора эмпирической базы исследования фокусированное интервью с его последующим качественным анализом. Мы будем опираться на методику, предоставленную Р. Мертоном, М. Фриске, П. Кендаллом в работе «Фокусированное интервью. Проблемы и методы». Подобный метод позволит нам не только проверить выдвинутые гипотезы, но и выявить непредвиденные реакции респондентов, выделить ключевые стимулы и фоновые практики, предоставить интерпретацию существующих расхождений между преобладающим типом реакции и отклонениями. Будет проведена серия интервью с несколькими группами индивидов. Экспертные интервью (отбирались среди исследователей занимающихся изучением феномена радикализации на Северном Кавказе и в Северной Осетии-Алании в частности, представителей государственной власти, в сферу деятельности которых входит вопросы внутренней политики данного региона, вопросы национальной и религиозной принадлежности); 10 Интервью с представителями духовенства (Интервью с муфтием Северной Осетии-Алания Хаджи-Муратом Гацаловым, а также бывшим членом ДУМ РСО-Алании, отстраненный от деятельности после того, как пост муфтия был передан Х. Гацалову [пожелал остаться неизвестным]); Интервью с новообращенными мусульманами (неофитами Ислама) (Интервью брались у молодых людей и девушек принявших ислам не более года назад); Жителями Северной Осетии, не являющимися мусульманами (для установления внешних характеристик среды, были случайным образом отобраны двое мужчин в возрасте 40-45 лет и женщина в возрасте 63 года). Анализ полученных результатов будет проведен при помощи метода ручного кодирования. Структура исследования 1. Первая глава представляет собой обзор ключевых теоретических концепций, объясняющих причины радикализации с точки зрения социальной познавательной теории, теории угнетения и относительной депривации, теории национальной культуры, теории групповых процессов, когнитивной теории, теории идентичности и нарциссизма, стремления к новизне и групповых процессов. Кроме того в данной главе производится рассмотрение наиболее значимых моделей радикализаций. 2. Во второй главе, читателю предлагается обоснование роли религиозной организации в процессе радикализации. 3. Третья глава, представляет собой анализ внешней среды, индивидуальных характеристик и роли религиозной организации в 11 процессе радикализации неофитов Ислама в республике Северная Осетия-Алания. 12 Глава 1. Теоретические подходы и модели радикализации неофитов Ислама Развитие политического Ислама в современном мире, подразумевающее усиление влияния фундаментализма, ваххабизма и салафизма зачастую связывают с тремя взаимосвязанными тенденциями: глобализацией торговли, общедоступностью передвижения по миру и развитием средств передачи информации. Все это, по мнению B. Hoffman, с одной стороны ужесточило экономическое неравенство и идеологическую конкуренцию, а с другой облегчило процесс организации и мобилизации единомышленников в целях осуществления актов насилия, а также предоставило условия для передачи потенциала из рук макро террористических организаций в руки небольших групп и отдельных лиц 1 . 11 сентября 2001 является одним из результатов развития подобных тенденций и, вероятно, предупреждением будущих событий. Я думаю, не будет преувеличением сказать, что быстрое развитие подобных тенденций в совокупности представляет явную и непосредственную опасность для безопасности цивилизации. Изучение феномена радикализации требует своего осуществления на нескольких уровнях: индивидуальном и групповом. И здесь, необходимо обратиться к таким научным дисциплинам, как психология и психиатрия. Теории политической психологии являются примером того, насколько эффективность управления рисками зависит от понимания истоков мышления радикально настроенных индивидов. Однако несмотря на очевидную необходимость подобных исследований, их проведение сильно затруднено как теоретическими, так и практическими препятствиями. Hoffman, B. Inside terrorism. - New York: ColumbiaUniversity Press , 1998. – P. 337-340; Laqueur, W. The new terrorism: Fanaticism and the arms of mass destruction. - New York: Oxford Univesity Press., 1999. 312 p. 1 13 Данная проблема проявляется в том, что, как мы можем увидеть в предложенном обзоре литературы, отсутствуют систематические научные исследования, а это приводит к тому, что политики разрабатывают стратегии по борьбе с терроризмом и распространению радикальных религиозных идей не учитывая объективную информацию об истоках поведения радикалов, или, что еще хуже, руководствуясь теоретическими предположениями, сформулированными как факты. Исследование мышления радикальных индивидов и/или террористов необходимо для раскрытия оснований для террористической агрессии и проектирования оптимальных методов по борьбе с терроризмом. Информация представленная в данном разделе была получена из обзора, находящейся в открытом доступе литературы по психологическим и социальным аспектам радикализации, включая рецензируемые статьи, книги и главы из книг, новостные статьи, а также полученной в ходе интервью с экспертами информации. В данном разделе мы предоставим критический анализ существующих теорий психологических основ радикализации, определим пределы и препятствия их применения, а также предоставим предварительную политико-психологическую классификацию радикализации. ЧАСТЬ 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ОБОСНОВАНИЮ ФЕНОМЕНА РАДИКАЛИЗАЦИИ 1.1. Психологические теории радикализации (психоаналитическая ориентация) В отличие от социологических теорий, которые подчеркивают факторы, влияющие на поведение целой группы, психологические теории поведения террористов, прежде всего, ориентированы на индивидуальные 14 характеристики. С начала двадцатого века, согласно Robert S. Wallerstein, ведется ожесточенная полемика, взволновавшая психиатрическое сообщество и разделившая психоаналитические подходы к изучению индивидуальной психологии (в основном производные концепции теории Фрейда), от непсихоаналитических подходов 2 . Поэтому мы будем рассматривать их отдельно. Психоанализ исходит из предположения о том, что большая часть психологической жизни индивида находится на уровне бессознательного. Gabbard в своей работе «Psychoanalysis» говорит о том, что психологическое развитие происходит на основе инфантильных сексуальных фантазий, а стрессы связаны с неразрешенными внутрепсихическими конфликтами в отношении этих фантазий3. Динамика развития данной теории начинается от физических понятий девятнадцатого века, в рамках которых потоки умственной и либидинальной энергии детерминировано выражены, репрессированы и разряжены. Данная теория имеет вариации, но все они разделяют важность следующих концептов: 1) воспитание (в отличие от внутреннего темперамента) определяет психологический темперамент и здоровье; 2) активные, бессознательные силы исключают неприятные мысли из сознания; 3) взаимоотношения с другими, «объектные отношения» находятся под контролем бессознательных сил. Теория проецирования, согласно которой индивид предписывает собственное отношение другим4. 2 Wallerstein R, S. The Talking Cures: The Psychoanalyses and the Psychotherapies. - New Haven: Yale University Press, 1995. – 608 p. Gabbard, G.0. Psychoanalysis/ 7th ed., edited by B. J. Sadockand V.A. Sadock// Kaplan and Sadock's comprehensive textbook of psychiatry// Philadelphia: Lippincott Williams & Wilkins- 2000. – P. 563607. 3 4 Wallerstein R, S. The Talking Cures: The Psychoanalyses and the Psychotherapies. - New Haven: Yale University Press, 1995. – 608 p.; Gabbard, G.0. Psychoanalysis/ 7th ed., edited by B. J. Sadockand V.A. Sadock// Kaplan and Sadock's comprehensive textbook of psychiatry// Philadelphia: Lippincott Williams & Wilkins- 2000. – P. 563-607. 15 Психоаналитические подходы к террористической деятельности могут быть условно разделены на теорию личности, теорию нарциссизма и теорию абсолютистского мышления. 1.1.1. Теория личности Olsson сделал предположение, согласно которому люди, предрасположенные к радикализации и последующему участию в террористических организациях, как правило, молоды, отличаются низкой самооценкой и испытывают сильную потребность в самоидентификации5. Так, например, на основе, проведенной Taylor и Quayle серии неструктурированных интервью с ирландскими и европейскими террористами, было выяснено, что многие стали участниками акций политического насилия в процессе поиска источника целеполагания «смысла жизни» и достижения чувства собственного достоинства – в поисках своего «места под солнцем»6. Одним из ключевых моментов в рамках данной концептуальной модели становится феномен поиска идентичности. Примером может служить теория Эрика Эриксона, согласно которой идеология, в том числе религиозна, я становится фактором самоопределения подростков в период формирования личности. Данная концепция легла в основу исследования Billinger (1981), в рамках которого автор проводил серию интервью с участниками немецкой террористической группы. Billinger утверждал, что чрезмерно контролирующие ребенка родители затрудняли развитие способности к автономии у респондентов, что приводило к развитию кризиса идентичности и последующей радикализации вплоть до использования политического насилия. Эта перспектива согласуется со спекуляцией Фрейда, согласно которой принцип самоопределения может быть неотделим от импульса 5 Olsson, P. A. The terrorist and the terrorized: Some psychoanalytic consideration // Journal of Psychohistory. - 1988. - №16. - P. 47-60. 6 Taylor, M., and Quayle, E. Terrorist lives. - London: Brassey's, 1994. - 233 p. 16 уничтожения. С другой стороны, согласно утверждению Ferracuti (1982) кризис идентичности может спровоцировать сильное чувство изоляции. В таком случае, политическое насилие и терроризм становятся ответом на чувство аномии и наносимого им ущерба7. Менахем Бегин (1977) предложил свое подтверждение этого образа мышления с его нео-декартовым афоризмом: "Мы боремся, поэтому мы есть" 8 . При этом ледует отметить, что молодые люди обращаясь к политическому насилию в отчаянном поиске идентичности могут действовать в одиночку (например, как Чарльз Бишоп, пятнадцать–летний парень, который влетел на небольшом самолете в банк в 2002 году, оставив предсмертную записку, в которой он заявлял о своей верности Аль-Каиде)9, а могут, наоборот, стремиться приобщиться к деятельности группы. 1.1.2.Теория нарциссизма Ряд исследователей, таких как Джон Крейтон ( 1983), Эрик Шоу (1986), Ричард Перлстайн (1991) прибегали к концепции селф-психологии Х. Кохута для объяснения условий, которые способствуют формированию среди молодежи склоности к радикализму 10 . Психоаналитик H. Kohut разработал селф-психологию в качестве отхода от классической эго-психологии Фрейда. Данная теория подчеркивает потребности, которые необходимо удовлетворять для нормального развития ребенка. Отсутствие материнской эмпатии приводит к проблемам самооценки и появлению, так называемых, нарциссических травм, которые могут проявляться в одной из двух форм: устойчивых инфантильных фантазиях или неспособности усваивать 7 Ferracuti, E. and Bruno, E. Psychiatric aspects of terrorism in Italy // The mad, the bad and the different: Essays in honor of Simon Dinitz. - Lexington, MA: Lexington Books., 1981. - С. 199-213. 8 Begin, M. The revolt: Story of the Irgun.. - Jerusalem: Steimatzky's Agency., 1977. - 386 p. 9 Rosenberg, D., L. Waddell, and S. Smalley. A troubled teenager's tragic flight plan. // Newsweek. 2002, January 21. - №Vol. 139. - P. 40. 10 Shaw, E. D. Political terrorists: Dangers of diagnosis and an alternative to the psychopathological model // International Journal of Law and Psychiatry. - 1986. - №8. - P. 359-368. 17 идеализированный образ родителя. H. Kohut также исходит из того, что человек выросший с несформировавшейся я-концепцией, идеализирует все хорошее в себе и вытесняет все плохое11. Подобное проецирование проявляет застревание на инфантильной стадии, что Мелани Кляйн назвала «паронаидальной шизоидной позицией» 12 . Пароноидальная позиция подогревает подозрительность радикала, который начинает оправдывать кровавые акты насилия через представление их в качестве актов самообороны. Что мы уже наблюдали ранее, когда говорили о том, что террористические действия могут поддерживаться широкой массой мирных жителей, рассматривающих подобную деятельность как защитную реакцию. Другой проблемой является препятствие развитию взрослой личности и политический нравственности. опыт, такой Крейтон, как например, чувство предположил, ущемления, что порождаемое необходимостью подчинения, может наносить взрослым нарциссические травмы, которые в сою очередь могут пробудить психологические черты инфантильного нарциссизма. Результатом становится патологическое возвеличивание себя (генезис лидера), отказ от независимости для слияния с архаической структурой (генезис последователя), или сочетание этих импульсов, проявляющийся в эгоистическом стремление к славе под маской самопожертвования. Обе эти формы инфантильного отступничества могут послужить импульсом к желанию уничтожить источник травмы (проявление нарциссической ярости). Этот гнев, в сущности, бунт против поврежденного себя, проецируется на цель радикала. Так, если бы цель была источником невыносимых чувств, то именно по отношению к себе террорист их и испытывал. Согласно Risto Fried ( 1982 ), цель или жертва трактуется как 11 Kohut, H. Thoughts on narcissism and narcissistic rage. Psychoanalytic Study of the Child. 1972. - 360-400 p. 12 Robins, R. S., and J.M. Post. Political paranoia: The psychopolitics of hatred.. - New Haven, CT: Yale UniversityPress, 1997. – P. 146& 18 "отброшенный объект" 13 , который психоаналитик Ричард Перлстайн использует в качестве доказательства того, что терроризм является эффектным и ярким примером манипуляции с нарциссическим объектом14. Теория радикалисткого нарциссизма согласуется со многими сообщениями о патологически зависимой психологии культовых приверженцев. Наиболее уместно в этой связи рассмотреть эмпирические наблюдения Hubbard (1971) и el Sarraj (2002), согласно которым террористы далеко не агрессивные психопаты, какими их представляют в обществе. Это часто робкие, эмоционально травмированные подростки, пострадавшие от травм эго, таких как отказы родителей, задерживающие или препятствующие достижению идентичности взрослого индивида – в результате чего они находятся в состоянии поиска идентичности и смысла, нуждаются в приверженности чему-либо. В связи с этим , нарциссизм и теории личности тесно пересекаются15. Подтверждением важности данной теории могут выступать клинические испытания, проводимые Gustave Morf (1970) среди заключенных членов фронта освобождения Квебека (Front for the Liberation of Quebec). Morf заявлял, что для этих людей были характерны нарциссические черты, проявляющиеся в желании поставить себя в центр внимания, однако, они не отвечали всем критериям нарциссического расстройства личности. Кроме того, он пришел к выводу о том, что «разрешительное общество» несет ответственность за их нарциссизм16. Как и в случае с исследованием Сейджмана (2004), в рамках которого он исследовал биографии десяти террористов, выводы последнего исследования носят по большей части импрессионистский, а не эмпирический характер. А 13 Fried, R. The psychology of the terrorist // Terrorism and beyond: An international conference on terrorism and low-level conflict. - SantaMonica,CA: RAND, 1982. 14 Pearlstein, R. M. The mind of thepolitical terrorist. - Wilmington,D: SR Books., 1991. - 237 pp. 15 Hubbard D,.G. The sky jacker: His flights of fantasy. - NewYork: Macmillan., 1971. - 262 pp. 16 Morf, G. Terror in Quebec: Case studies of the FLQ. - Toronto: Clarke Irwin, 1970. - 185 pp. 19 вопрос относительно распространенности нарциссических черт среди радикалов остается открытым. В частности и потому что есть критики данного подхода, заявляющие, что нарциссизм вряд ли объясняет приход к радикализму даже небольшой группы17 . 1.1.3. Абсолютистская/Апокалиптическая теория Психиатр из Гарварда Роберт Лифтон сделал немаловажный вклад в развитие психоаналитических концепций терроризма. Лифтон (2000) рассматривал культ Аум Синрике и другие апокалиптические секты, которые придусматривают массовое уничтожение в качестве механизма преодоления существующего «поврежденного» мира и установления нового социального порядка. Апокалиптические группы отличаются абсолютистской поляризацией морали, идеализацией мессианской фигуры, существованием идей заговоров и т.д. Идея Лифтона заключается в том, что абсолютистское, тоталитарное мышление помогает мотивировать радикалов благодаря его привлекательности для взрослых инфантов с поврежденным чувством идентичности, а также защищает последних от нормальных эмоциональных реакций на насилие через отрицание и изоляционный аффект 18 . Идеи Лифтона согласуются с предположением Devine и Rafalko (1982) о том, что, как ни парадоксально, террористы зачастую бескомпромиссные моралисты , которые видят мир в резко полярных условиях. Абсолютистский подход Лифтона (2000) к терроризму представляет собой комбинацию психоаналитической теории развития и теории атипичных познавательных стилей. Однако патологически зависимое групповое поведение апокалиптических культов, возглавляемых мессианским лидером, могут характеризовать лишь маленькое число террористических действий. 17 Corrado R. A critique of the mental disorder perspective of political terrorism // International Journal of Law and Psychiatry. - 1981. - №4. - P. 293-310. 18 Lifton R. J. Destroying the world to save it: Aum Shinrikyo and the new global terrorism.. - New York: Holt, 2000. - 376 p. 20 1.2. Психологические теории радаикализации (за пределами психоанализа) 1.2.1. Когнитивная теория Когнитивная способность относится к умственным способностям таким как, память, внимание, концентрация и, так называемым, «исполнительным» функциям, в том числе способности учиться и соблюдать правила, предвидеть результаты необходимые для того , чтобы сделать разумные выводы и провести точные расчеты выгод и рисков 19 . Многие из этих мыслительных операций проводятся в дорсолатеральной префронтальной коре головного мозга, которая отвечает за восприятие существующих условий, ранее усвоенных ассоциаций и эмоций для вычисления и применения наиболее гибких планов действия. Напротив, способность сдерживать импульсы и согласовывать свое поведение с социальными ожиданиями зависит от вентромедиальной коры, области, которая находится чуть позади глаз. Когнитивный стиль относится к способам мышления, то есть предубеждения, предрассудки, или тенденции к переоцениванию или недооцениванию факторов в процессе принятия решений. Во многих исследованиях существенное внимание было уделено абсолютистскому стилю мышления, оставляя позади возможность того, что мышление радикалов основывается на определенном когнитивном стиле. В рамках ряда исследований были предложены существенные доказательства того, что агрессивное поведение находится под влиянием когнитивных способностей и /или стиля20 . Кроме того, Satterfield сделал предположение, 19 Lezak M. D. Neuropsychological assessment. - New York: OxfordUniversityPress., 1995. Bryant, E. T., M. L. Scott, C. J. Golden, andC. D. Tori. Neuropsychological deficits, learning disability, and violent behavior. // Journal of Consulting and Clinical Psychology. - 1962. - №52. - P. 323-324; SatterfieldJ,.M. Cognitive-affective states predict military and political aggression and risk taking: A content analysis of Churchill, Hitler, Roosevelt, and Stalin. // Journal of Conflict Resolution. - 1998. - №42. - P. 667-690. 20 21 согласно которому когнитивный стиль влияет на агрессивное поведение политических лидеров. Изменения в способностях или стиле мышления могут повлиять на склонность к сочувствию, присоединению к группе, следованию или управлению радикальной организацией. Тейлор и Куэйл (1994) отмечают, что молодые люди вступающие в радикальные организации совершают фундаментальную ошибку атрибуции, когнитивную предвзятость, с помощью которой происходит смещение предписывание негативных характеристик, тем, кто воспринимается как угнетатель21. Sidanius (1985) провел исследование, имеющее потенциальное значение для развития когнитивной теории в рамках рассматриваемого объекта. Он изучал когнитивные факторы консерватизм, непереносимость в различных когнитивную типах гибкость, двусмысленности с экстремизма, когнитивные помощью шкал измерял проблемы, нетерпимости двусмысленности Баднера (Budner 1962) на случайно выбранных 195 шведских школьниках. Респонденты были классифицированы как крайне левые, умеренно левые, умеренные, умеренно правые, или крайне правые. Вопреки теориям , которые утверждают , что экстремизм связан с когнитивными ограничениями, у крайне левых и умеренно правых был самый высокий показатель когнитивной сложности; умеренные показали самые низкие результаты. Возможно, наиболее полезным для анализа радикализации было то, что снижение когнитивной гибкости было связано не только с нетерпимостью к двусмысленности, проявляющейся в потребности в определенности и единообразии, но и с расизмом и этноцентризмом. Таким образом этнический экстремизм, который не принимает возможности существования ценностных характеристик среди членов аут групп, скорее всего является выражением отсутствия когнитивной гибкости. 21 Taylor, M. and Quayle, E. Terrorist Lives.- UK: Brassey’s, 1994. 22 Неофиты с низкими показателями исполнительной функции плохо представляют последствия своих действий. Те, кто обладают очень высокими показателями неприятия двусмысленности или низкими показателями когнитивной гибкости, будут в меньшей степени адаптированы к реальности, не в состоянии оценить нюансы, и будут в большей степени иррациональны в процессе принятия решений. Что в последствии отражается в том, что ответы ответы во время переговоров или реакции на угрозы могут быть менее предсказуемыми. 1.2.2. Теория цепной реакции унижение-месть Унижение и, как следствие, внутреннее давление формирующие потребность в мести - это еще один психологический фактор, на основе которого была выдвинута гипотеза о вовлечение в радикальные организации 22 . Месть за унижение, на самом деле, древняя культурная традиция напрямую ассоциирующаяся с насилием на Ближнем Востоке. Угнетение ранних христиан, воплощенное в образе Христа распятом на кресте, стало в свое время стимулом для апокалиптического движения в христианстве, которое реализовалось в первом крестовом походе. Цикл угнетения и унижения, провоцирующий насильственные действия во имя освобождения, характеризует историю Ближнего Востока. Палестинский психиатр Эйяд эль Сарадж ( 2002) отмечал, что унижение является важным фактором мотивации молодых террористов-смертников. Доктор Абдул Азиз Рантиси, покойный политический лидер ХАМАС, подтвердил это предположение в заявлении, опубликованном за три года до его смерти: "Умереть таким образом лучше, чем то, как люди ежедневно умирают от отчаяния и 22 Juergensmeyer M. Terror in the mind of God: The Global Rise of Religious Violence. - Berkeley: University of CaliforniaPress., 2000. - 319 p. 23 унижения"23. С другой стороны, унижение со стороны родителей в раннем возрасте или политический гнет могут спровоцировать приобщение к радикальным течениям. Однако данная гипотеза также не была подтверждена количественными исследованиями. С какой бы стороны мы не рассматривали данную гипотезу, будь то с психоаналитической точки зрения, как неизбежное следствие нарциссической травмы или с точки зрения непсихоаналитических концепций, как переживание болезненного опыта социальных травм и давления, унижение кажется правдоподобным основанием стремления принять ответные меры против политических образований, которые должны нести ответственность за нанесенный ущерб24. Подобная концепция весьма распространена в судебной психиатрии и криминологии, так как к ней обращаются для объяснения убийств не связанных с политическими мотивами25. Обратите внимание, что месть, саму по себе, не следует рассматривать как антиобщественное поведение, она скорее является нормальным и потенциально полезным действием. Месть представляет собой функцию социального контракта, призванную сохранять целостность организации. Месть это эмоция, которая , вероятно, глубоко укоренилась в адаптивном инстинкте для наказания нарушителей социальных контрактов, что может действовать не только в интересах того, кто мстит, но и в интересах социальной группы26. 23 Juergensmeyer M. Terror in the mind of God: The Global Rise of Religious Violence. - Berkeley: University of CaliforniaPress., 2000. – P. 187. 24 Stern, J. Terror in the name of God: Why religious militants kill. - New York: Ecco, 2003. - 400 p. 25 Miller, W.H. Humiliation and other essays on honor, social discomfort, and violence.. - Ithaca, NY: Cornell University Press, 1993. - 270 p.; Schlesinger,L. B. Familicide, depression and catathymic process. // Journal of Forensic Sciences. - 1998. - №42. - P. 667-690. 26 Clutton Brock T. H., and G.A.Parker Punishment in animal societies // Nature. - 1995. - №373:20. P. 9-16. 24 В этом смысле, месть часто характеризуют как просоциальное явление, а иногда, например, в случае террориста-смертника, как альтруистическое действие – страдание во имя группы. Недавнее исследование на стыке психологии и функциональных исследований нейровизуализации, проведенное Quervain (2004) показало, что люди склонны наказывать нарушителей, даже если это “дорого обойдется” им самим. Было выяснено, что подобное альтруистическое поведение было вызвано глубокой подкорковой активностью мозга. 1.2. Социологические теории Социальный уровень объяснения является наиболее распространенной формой объяснения радикализации с последующим использованием насилия в рассматриваемой литературе. Обычно, данного рода объяснения прибегают к аргументам основанным на связи бедности и неудачной интеграцией, влиянием дискриминации, а также относительной депривацией или сегрегацией. 1.3.1. Теория социального научения В рамках теории социального научения Бандуры (1973, 1998) предполагается, что насилие происходит из наблюдения и подражания агрессивной модели. Один из вариантов этой теории был призван объяснить стремления к радикальным формам религии не как следствию врожденной агрессивности, а как следствию познавательной реконструкции моральных императивов 27 . Подростки, живущие в очагах политической борьбы могут непосредственно наблюдать действия представителей радикальных течений и стремиться подражать им или, узнать о них больше посредством разного рода материалам. Например, плакаты с изображением смертников на улицах в шиитских районах Ливана и палестинских лагерях беженцев или песни 27 Bandura, A. Aggression: A social learning analysis. - New York: Prentice Hall, 1998. -P. 161-192. 25 воспевающие подвиги PIRA 28 . Социальное обучение приемлемости террористического насилия может также принять дидактическую форму, как, например, изучение экстремистской формы джихада во многих пакистанских и палестинских медресах – религиозных школах для мусульманских мальчиков. Медресы существовали со времен Мухаммеда, но в последнее время во всем мире всплеск исламского фундаментализма привел к увеличению их числа. Так, большинство видных транснациональных мусульманских террористов получили образование в медресах29. Это, однако, не исключает возможности того, что широкое распространение образования этого типа влияет даже на тех, кто не проходит обучение в данных заведениях, через культурную диффузию. Дидактическое обучение также осуществляется через распространение радикальной философии и методологии в сообщениях, аудио и видео кассетах, компакт-дисках, книгах, веб-сайтах. Устав Движения исламского сопротивления (Harakat AlMuqawama Al-Islamiya [Hamas]) является показательным примером. В статье 15 данного документа подчеркивается важность обучения методам джихада: "Мы должны запечатлеть в сознании поколений мусульман, что палестинская проблема является религиозной ... Я действительно хочу идти на войну ради Аллаха! Я буду нападать и убивать, нападать и убивать, нападать и убивать!» 30 . Кажется вероятным, что дидактические обучение или социальное обучение может склонить молодых людей к радикальным течениям. Однако модель социального научения, когнитивного реструктурирования не объясняет, почему лишь меньшинство среди сотен тысяч студентов, обучающихся в медресах, миллионов тех, кто подвергался воздействию экстремистских публикаций и десятки миллионов, подвергшихся воздействию общественного прославления террористов не 28 Crenshaw, M. How terrorists think: What psychology can contribute to understanding terrorism // Terrorism: Roots, impact, responses. - New York: Praeger, 1992. - P. 47-70. 29 Sageman, M. Understanding Terror Networks. - Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 2004. - pp.123–131. 30 Alexander,Y. Palestinian religious terrorism: Hamas and Islamic Jihad. - Ardsley, NY: Transnational Publishers., 2002. – P. 211-240. 26 стали террористами. Согласно мнению Тейлора и Куэйла «Не все из этих общин, несмотря на одинаковое воздействие становятся террористами»31. 1.3.2. Фрустрация-агрессия Здесь возникает вопрос о том как политически мотивированные люди достигают точки невозврата, в которой их потенциальная энергия конвертируется в насильственные действия. Гипотезы фрустрации-агрессии являются одним из результатов переплетения идей политологов и социологов Йельского университета направленные на понимание насилия в Европе в первой половине двадцатого века 32 . Политический психолог John Chowing Davies (1973, 251) как-то отметил, "насилие всегда отклик, реакция на фрустрацию" 33 . ФА гипотезы включены в наш обзор в качестве социологической теории, хотя исходный замысел Долларда (1939) так же относился и к индивидуальному поведению; поэтому террористическое насилие как со стороны группы, так и на индивидуальным уровне может быть описано этой теорией. Однако применение данной концепции к исследованиям радикализации должно учитывать ряд пунктов критики: миллионы людей живут в условиях фрустрации, однако, никогда не обращались к радикальным религиозным течениям, а многие радикалы не испытывали фрустрации. Кроме того, по мнению многих исследователей приобщения к радикальным организациям становится крайней мерой для тех, кто исчерпал все альтернативные варианты34. Левый терроризм в Европе 1970-х годов, например, совершался Taylor, M. and Quayle, E. Terrorist Lives.- UK: Brassey’s, 1994. Friedland,N. Becoming a terrorist: Social and individual antecedents // Terrorism Roots, impact, responses. - New York: Praeger., 1992. - P. 81-93. 33 Davies,J.C. Aggression, violence, revolution and war // Handbook of political psychology. - San Francisco: Jossey-Bass, 1992. - P. 234-260. 34 Friedland,N. Becoming a terrorist: Social and individual antecedents // Terrorism Roots, impact, responses. - New York: Praeger., 1992. - P. 81-93; Merari, A., and N. Friedland Social psychological aspects of 31 32 27 членами привилегированного класса и, соответственно, этих людей вряд ли можно отнести к числу угнетенных правительством. Фрустрация может играть определенную роль в генезисе политического насилия, однако не может самостоятельно объяснить феномен радикализации и терроризма. 1.3.3. Теория относительной депривации Ряд исследователей предполагали наличие связи между экономической диспропорцией и радикализацией. В основе данных предположений лежит теория относительной депривации Гурра (1970) – люди прибегают к восстанию в тот момент, когда не могут выносить своего положения. Как отмечал Schmid (1983) теория Гурра в большей степени исходит из психоанализа нежели из эмпирической социологии и концептуально родилась из гипотезы фрустрации-агрессии35. Ряд исследователей отмечает наличие устойчивой зависимости между экономическим положением (уровнем бедности) и склонностью к радикализации. Совсем недавно, увеличение различия уровнем благополучия спровоцировало появление нового понимания политического насилия, которое усиливается глобализацией, создающей очаги бедности, и в тоже время снимает напряжение, облегчая общение между теми, кто считает себя жертвами глобализации (Maya, Lander, and Ungar 2002). Таким образом, абсолютные лишения или относительное экономическое неравенство поджигает радикальные настроения, особенно среди членов угнетенного низшего класса. Наиболее крупные европейские революции 18- начала 20 века были спровоцированы, по крайней мере частично, неравенством классов. political terrorism // Applied Social Psychology Annual. - 1985. - №16. - P. 185-205; Billig, M. Social psychology and intergroup relations. - London: Academic Press, 1976. - P. 95-210. 35 Gurr,T. Why men rebel. - Princeton,NJ: PrincetonUniversityPress, 1970. - 200-245 p. 28 От Французской до Российской революции неимущие были основными участниками политического насилия. С другой стороны, как отмечалось выше, левые террористы 1960-х годов в 1970-е годы обычно не были представителями бедного населения, а принадлежали к среднему классу, который использовал страдания других классов в своих целях. Таким образом, хотя бедность и может играть определенную роль в некоторых случаях политического насилия, относительная депривация не является достаточным условием для объяснения терроризма. Существуют данные согласно которым правый экстремизм может существовать независимо от экономического положения. Так, Canetti и Pedahzur (2002) в ходе исследования выяснили, что правые экстремистские настроения не были связаны с социально-экономическим положением 1247 Израильских студентов. Krueger and Maleckova's (2002) в рамках своего исследования выяснили, что палестинцы не поддерживают заключение о наличие причинно-следственной связи между бедностью и терроризмом. При условии, что уровень безработных в Секторе Газа составляет 70%, валовый внутренний продукт не превышает 1000$, а экономические возможности сильно ограничены несмотря на достижения в системе образования в связи с неразрешенностью палестино-израильского конфликта, а в культурном плане серьезное значение имеет роль мужчины кормильца, преждевременно исключать возможность того, что снижение экономических перспектив может спровоцировать терроризм среди палестинцев 36 . Кроме того, националистические сепаратисты и многие религиозные фундаменталисты, как правило, пользуются поддержкой своих общинах. В таких случаях , радикализм может стать про социальной деятельностью, осуществляемой в интересах всех классов. Если все члены группы (являющейся политическим актером) 36 Bennet, J. Inchaos, Palestinians struggle for way out // New YorkTimes. - July15, 2004. - №1. - P. 10-11. 29 сталкиваются с экономическим неравенством по отношению к аут группе (является привилегированной), то реализация политического насилия должна рассматриваться не как результат экономического притеснения, а как феномен групповой идентичности. Человек может воспринимать относительную депривацию лично или на более широком уровне группы (в окружающем его сообществе), или даже на международном уровне (т.е. относительно судьбы мусульманского мира по сравнению с Западом). Относительная депривация работает через осознание того, что другие имеют по отношению к воспринимающему (материально, культурно или с точки зрения социального статуса) и, когда они воспринимают эти различия, чтобы показать себя более значимыми и потенциально подверженными несправедливости. Люди могут испытывать относительную депривацию в нескольких случаях: после или во время периода, когда права и привилегии расширили только в результате стагнации или, когда выигрыш одних в группе снижается, в то время как выигрыш других увеличивается 37 . Несколько исследований представляют депривацию как причину жалоб и "благодатную почву для радикальной мобилизации" Многие авторы приводят статистические данные, которые последовательно показывает, что мусульмане, как группа страдают от более высокого уровня депривации, чем другие группы, утверждая, что это неравенство было основанием для обиды и разочарования. Однако результаты существенно меняются, когда цифры анализируются на более низких географических уровнях, которые показывают, что мусульмане, как правило, сосредоточены в районах, где как мусульмане, так и не мусульмане страдают от высокого уровня безработицы. Рассмотрение дополнительных факторов, таких как 37 Gurr,T. Why men rebel. - Princeton,NJ: PrincetonUniversityPress, 1970. - 90-115 p. 30 возраст и поколение ослабляет силу первого аргумента еще сильнее38. 1.3.4. Роль сегрегации и анклавизации Анклавизация подразумевает под собой объединение различных групп на одной территории, после чего каждая из них ведет "параллельную жизнь". В то время как анклавизация играет лишь ограниченную роль в качестве фактора обосновывающего приход к радикализации с использованием насилия39, исследования показывают, что сегрегация (часто самостоятельная сегрегация) некоторых мусульманских общин играет более существенную роль в радикализационном процессе, приводящем к насильственной радикализации40. Политические объяснения В какой-то степени все мотивы для насильственного экстремизма можно рассматривать как составляющие обиды, но в рассматриваемой литературе показано, что психологического они могут стресса нести и мощное недовольства воздействие. Чувства рассматриваются как генерируемые из целого ряда социально-экономических, политических и культурных штаммов и кризисов, которые побуждают людей к радикализации. Важно понимать, как политические проблемы могут адекватно объяснить присоединение ряда индивидов к исламским радикальным группам 41 . Для перехода от радикализации к применению насилия требуется определенный 38 Pisoiu, D. I. Explaining the Radicalisation of Muslims in Europe: The Failed Integration Hypothesis. // - Towards New Models of Immigration, Integration and Multiculturalism: University of Oxford. , 2007. - P. 100. 39 Varady, D. Muslim Residential Clustering and Political Radicalism // Housing Studies. - 2008. №23(1). - P. 45-66. 40 Mahmood, M. Review Essay: Wither Political Islam? Understanding the Modern Jihad // Foreign Affairs. - 2004. - №84 (1). - P. 148–155. 41 Sageman, M. A Strategy for Fighting International Islamist Terrorists // The Annals of the American Academy of Political and Social Science. 2008. - P. 223–231; Dalgaard-Nielsen, A Studying Violent Radicalisation in Europe 1: The Potential Contribution of Social Movement Theory // DIIS Working Paper No 2008/2. Danish Institute For International Studies. , 2008. 31 набор травм, связанных с притеснениями и психологическими стрессами. Другие механизмы могут объяснять дифференциальные модели связи между различными исламскими движениями, ненасильственных организаций 42 начиная от боевиков до . Они могут включать некоторые катализаторы или кризисные события в жизни человека и могут быть мобилизованы через социальную сеть 43 . Именно поэтому для понимания исламского экстремизма нам важно исследовать не только индивидуальный но и групповой уровень. Анклавизация подразумевает под собой объединение различных групп на одной территории, после чего каждая из них ведет "параллельную жизнь". В то время как анклавизация играет лишь ограниченную роль в качестве фактора обосновывающего приход к радикализации с использованием насилия44, исследования показывают, что сегрегация (часто самостоятельная сегрегация) некоторых мусульманских общин играет более существенную роль в радикализационном процессе, приводящем к насильственной радикализации45. 1.3.5. Теория притеснения Ряд исследователей показывает, что угнетение провоцирует политическое насилие 46 . В тех случаях, когда речь идет о национально-сепаратистском терроризме или этническо-сектантском терроризме (например ETA, PIRA, Hamas), в рамках которого актеры обращаются к несправедливости со 42 Wiktorowicz, Q. Joining the Cause: Al-Muhajiroun and Radical Islam // The Roots of Radical Islam. Department of International Studies, Rhodes College, 2004. 43 Sageman, M. A Strategy for Fighting International Islamist Terrorists // The Annals of the American Academy of Political and Social Science. 2008. - С. 223–231; Gill, P. A Multi-Dimensional Approach to Suicide Bombing // International Journal of Conflict and Violence. - 2007. - №1 (2). - P. 142–159; Wiktorowicz, Q. Joining the Cause: Al-Muhajiroun and Radical Islam // The Roots of Radical Islam. Department of International Studies, Rhodes College, 2004. 44 Varady, D. Muslim Residential Clustering and Political Radicalism // Housing Studies. - 2008. №23(1). – 60p. 45 Mahmood, M. Review Essay: Wither Political Islam? Understanding the Modern Jihad // Foreign Affairs. - 2004. - №84 (1). - P. 140–142. 46 Schmid,A. Political terrorism: A research guide to the concepts, theories, databases and literature.. Amsterdam: NorthHolland., 1983. –P. 300-310. 32 стороны правительства, которая проявляется в лишении их уверенности, достоинства, чувства безопасности и свободы, что и становится мотивом для обращения к терроризму 47 Поскольку . трудно измерить степень угнетенности, то она может рассматриваться с точки зрения социальнополитических взаимоотношений, оказывающих воздействие на субъективное чувство угнетения, в большей или меньшей степени ощущаемое физическими лицами внутри общества. Однако восприятие угнетения может быть когнитивно-эмоциональной переменной, являющейся потенциальным фактором риска для обращения к терроризму. Существует множество инструментов для дискриминации 48 оценки восприятия предрассудков и чувства . Тем не менее, практически все они специально разработаны для изучения опыта одной группы. На самом деле, обзор баз данных показывает, что никакого общего инструмента для изучения притеснения не было предложено. В результате мы сталкиваемся с проблемой, когда нет убедительных данных для проверки часто используемой гипотезы о влиянии угнетения на поведение неофитов. Даже если мы используем восприятие угнетения как фактор влияющий на поведение террористов, он никогда не будет достаточным для объяснения. Silke верно подметил: «Очень немногие индивиды пострадавшие от своего положения как меньшинств осуществляют движение в сторону приобщения к активным радикальным группам49. 1.3.6. Теория национальной культуры 47 Crenshaw, M. The psychology of political terrorism // Political psychology. - San Francisco: Jossey-Bass, 1986. - P. 79- 113; Post, J. M., E. Sprinzak, and L. M. Denny The terrorists in their own words: Interviews with thirty-five incarcerated Middle Eastern terrorists // Terrorism and Political Violence. - 2003. - №15. - P. 171-84. 48 Neto, F. Satisfaction with life among adolescents from immigrant families in Portugal // Journal of Youth and Adolescence. - 2001. - №30. - P. 53-67. 49 Becoming a terrorist // Terrorists, victims and society. - Chichester, UK: Wiley, 2003. - P. 29-53. 33 Несмотря на то, что объективно существует множество различий между культурами, можно выделить ряд ключевых переменных важных для нашего анализа. Так Weinberg and Eubank (1994) сделали предположение о том, что терроризм по разному “индивидуалистических” коллективистских выражается культурах. культурах, в “коллективистских” Согласно идентичность этой человека, теории, прежде и в всего, формируется социальной системой, деля мир строго в соответствии с разделением на внутре-групповые и внешние по отношению к группе связи, в то время как в индивидуалистических культурах, идентичность является производной от личных целей. Weinberg and Eubank (1994), предполагают, что для террористов в коллективистских культурах, в отличие от идивидуалистических, в большей степени характерно совершение актов насилия в отношении представителей аут групп. Индивидуалисты в большей степени склонны к нападению на членов своей группы. Кроме того, индивидуалисты чувствуют моральный барьер перед нападением на невиновных, в то время как у коллективистов существует два уровня морали: первая для членов своей группы, вторая для тех, кто не является членами их группы, именно она не оказывает никаких препятствий для нападения на невиновных, так как в ее рамках нет идеи виновных/невиновных, это члены аут группы50. 1.3.7. Роль социальных связей и сетей Один из наиболее последовательных выводов в исследованиях феномена радикализации заключается в том, что участие в радикализации с использованием насилия является групповым феноменом, а социальные отношения и сети играют ключевую роль на пути к участию в ней. Радикализация происходит как на уровне небольших сетей друзей и родственников, которые спонтанно самоорганизуются в радикальные 50 Weinberg, L., and W. L. Eubank Cultural differences in the behavior of terrorists // Terrorism and Political Violence. - 1994. - №6. - P. 1-28. 34 группы, так и как результат организованных процедур рекрутинга сверху вниз, осуществляемого радикальными исламскими группировками через ряд информационно-пропагандистских методов. Ряд таких механизмов, как группы социализации, групповые связи, групповая поляризация и изоляция, и давление со стороны сверстников может передавать и активизировать воспитание и нравственное разъединение, возможно, приведет к вступлению в группы насильственного экстремизма. Теория общественных движений и теории сетей, теории мобилизации ресурсов и теории фреймов показывают, как радикальные движения активно стремятся использовать политические возможности, чтобы объяснить, что способствует их причинам, когда потенциальными новобранцами 51 рекрутеры взаимодействуют с . Теория фреймов показывает, как нормальный член группы может тяготеть к насильственному экстремизму через социальный необходимую и меж- мотивацию 52 субъектный . Wiktorowicz мобилизационные агенты обращаясь к перефреймируют эти процесс, вопросы, (2004) который создает показывает, как набору сантиментов умело актуализируя их как вопросы несправедливости, снимая ответственность и предоставляя моральное оправдание насилия53 . Остается без ответа вопрос о том, могут ли групповые процессы привести индивида к экстремизму. Вайнберг и Дэвис, утверждают, что потенциальные подпольщики сближаются c определенной группой из-за их ранее существовавших когнитивных или аффективных атрибутов и погружаются в группу (повторно социализируясь) благодаря силам, проявляющимся в 51 Wiktorowicz, Q. Joining the Cause: Al-Muhajiroun and Radical Islam // The Roots of Radical Islam. Department of International Studies, Rhodes College, 2004; Sageman, M. A Strategy for Fighting International Islamist Terrorists // The Annals of the American Academy of Political and Social Science. 2008. - С. 220–225. 52 Dalgaard-Nielsen, A Studying Violent Radicalisation in Europe 1: The Potential Contribution of Social Movement Theory // DIIS Working Paper No 2008/2. Danish Institute For International Studies. , 2008. 53 . Wiktorowicz, Q. Joining the Cause: Al-Muhajiroun and Radical Islam // The Roots of Radical Islam. Department of International Studies, Rhodes College, 2004. 35 действиях самого коллектива 54 . Конечно, роль групповой динамики как агента повторной социализации играет важную роль в объяснении вербовки и радикализации, но, как Bouhana и Wikström отметили, остаются вопросы о процессе развития, ведущего к приобретению этих уже существующих атрибутов, или процессе отбора, с помощью которого некоторые люди вступают в контакт со средой, что способствует моральному изменению и приобретению новых моральных привычек55. Эта групповая перспектива иллюстрирует ряд преимуществ или факторов притяжения (стимулов), предлагающиеся членам, которые могут привлечь людей, и, кажется, сознательно используются для подхода к потенциальным новообращённым. К ним относятся (но не ограничиваются) предоставление чувства принадлежности, обеспечение личными и социальными связями, повышение статуса и самооценки, удовлетворение подробности в чувстве риска, азарта и опасности, ощущение себя частью мусульманской уммы, а также реализация стремления к мести 56 . Это, вероятно, относится к отчужденным молодым мусульманским мужчинам, которые ищут место, которому они могли бы принадлежать или где могли бы найти свою собственную религиозную идентичность . Недавнее исследование радикализации проведенное Bartlett, Birdwell, и King (2010) определили пять элементов, которые по мнению авторов являются ключевыми в процессе привлечения к насильственной радикализации: 1. Эмоциональное напряжение, позволяющее, подталкивающее действовать перед лицом несправедливости, в том числе : относительное отсутствие исламских знаний; 54 Weinberg, L. Suicide Terrorism for Secular Causes // Root Causes of Suicide Terrorism: The Globalisation of Martyrdom. Routledge, 2006. - P. 224. 55 Bouhana, N. and Wikström, Per-Olof H. Theorizing Terrorism: Terrorism As Moral Action: A Scoping Study // - London: University College London, 2008. - P. 16-35. 56 Crenshaw, M. The Causes of Terrorism // The New Global Terrorism: Characteristics, Causes, Controls. Prentice Hall, 2008. - P. 92–105; DeMause, L. The Childhood Origins of Terrorism // Journal of Psychohistory. - 2003. - №29. - P. 340-348. 36 привлекательные и агрессивные (яростные) нарративы мусульман, находящихся “под атакой зла провоцируемого интересами Запада”; повсеместность джихадистских видео. 2. Чувство риска и повышения социального статуса в глазах сверстников, предоставляемое контркультурными организациями: повышенная роль нерелигиозных факторов в этом процессе; 3. Статус и внутренний кодекс чести 4. Давление со стороны сверстников 5. Отсутствие альтернативных источников информации, которые потенциально могли бы выступать в качестве альтернативы. Эти элементы подчеркивают важность влияния на уровне группы и непредвиденные последствия в эскалации отношений и поведения. Большинство опрошенных радикалов (которые не применяли насилие) сообщили, что рассматривали возможность применения насилия, однако, отказались от его использования. Наиболее значимыми приведенными причинами для этого отказа было наличие хороших образцов для подражания, старшее поколение, члены семьи обладающие с религиозным знанием, доступ к большим количествам текстов, контакт с идеями суфизма и доступ к идеям всемирно известных ученых выступающих на конференциях. Один из основных выводов исследования приравнивает принятие радикальных идей аналогичным «социальным эпидемиям», давление сверстников, играющих решающую роль: "Радикализация зависит от того, насколько сверстники принимают такие идеи и в какой степени они рассматривают их как достойные подражания". Этот акцент на влияний группы сверстников имеет сильные параллели с более распространенными криминологическими исследованиями, изучение совместных правонарушений и центральной роли сверстников в понимании этиологии преступности, в частности то, как группы могут создавать свой 37 собственный моральный климат, определять то, что является приемлемым поведением в автономной социальной системе. 1.3.8. Теория групповых процессов Одно из наиболее популярных объяснений феномена радикализации заключается в том, что последняя – есть продукт психологии своеобразных субкультур, которые начинают взаимодействовать в ответ на возникновение обстоятельств, воспринимаемых как невыносимые радикальной организации предлагает 57 . последователям Членство в определение личностной роли, праведную жизненную цель, возможность осуществления мести за унижение и снятие ограничений на воспринимаемые в остальном обществе как запретные действия - освобождение членов группы от ответственности за осуществление насилия в отношении членов аут групп58. Групповое влияние, в том числе, влияние идеологической обработки, обучение, давление ровесников может влиять на групповое насилие, к которому могут быть предрасположены или нет члены группы 59 . Это может произойти потому, что коллективная идентичность начинает включать в себя индивидуальную идентичность. Согласно предположению Sprinzak и Denny (2003, 176) «Всеобъемлющее чувство коллектива начинает поглощать индивида. Это слияние с группой, кажется, обеспечивает необходимое оправдание для своих действий с сопутствующей потерей чувства ответственности». Это описание погружения индивидуальности в коллектив 57 Taylor, M., and H. Ryan Fanaticism, political suicide and terrorism // Terrorism: Roots, impact, responses. - 1988. - №11. - P. 91-111; Merari,A. The readiness to kill and die: Suicidal terrorism in the Middle East // Origins of terrorism: Psychologies, ideologies, theologies, states of mind. - Washington, DC: Woodrow Wilson Center Press, 1998. - P. 192-207; Levine, S. Youths in terroristic groups, gangs and cults: The allure, the animus, and the alienation. Psychiatric Annals. 1999. - 342-349 p. 58 Hacker. Dialectic interrelationships of personal and political factors in terrorism // Perspectives on terrorism. - Wilmington, DE: Scholarly Resources, Inc., 1983. - P. 19-31; Taylor, M., and H. Ryan Fanaticism, political suicide and terrorism // Terrorism: Roots, impact, responses. - 1988. - №11. - P. 91-111. 59 Crenshaw, M. How terrorists think: What psychology can contribute to understanding terrorism // Terrorism: Roots, impact, responses. - New York: Praeger, 1992. - P. 47-70; Clayton, C.J., S.H. Barlow, and B. Ballif-Spanvill Principles of group violence with a focus on terrorism // Collective violence. - Boca Raton, FL: CRC Press., 1983. - P. 277-311. 38 сходно с предположением Eric Hoffer (1951, 128) о том, что люди, присоединяются к массовым движениям и начинают оформляться как зависимые, неполноценные существа. Sageman, как сторонник теории групповых процессов, заявляет о том, что терроризм ни что иное как групповое явление, а поиск каких бы то ни было индивидуальных особенностей приведет исследователя в тупик. Однако следует делать поправку на то, что исследование проводимое Сейджманом основывается на анализе вторичных источников, которые не включают объективных поведенческих данных, поэтому выводы могут оказаться преждевременными. Rasch отмечает, что динамика жизни в радикальной группе предусматривает отчуждение человека от остального общества, кроме того отправная точка (импульс для вхождения в радикальную группу) и личные потребности, существующие на момент вступления могут варьироваться для разных неофитов 60 . В соответствии с этой теорией, Фридланд постулировал, что терроризм не является чисто групповым феноменом, но, очевидно, является результатом взаимодействия между социальными процессами и индивидуальными диспозициями. Тем не менее, он предлагает три условия, при которых физическое лицо приобретает склонность к насилию, которые оказываются относительно незначительными факторами в рамках группы: (1 ) Высокий уровень депривации; (2) Групповая идеологизация своего недовольства; (3) Члены группы сплочены и четко дифференцированы от внешних групп. 60 Rasch, W. Psychological dimensions of political terrorism in the Federal Republic of Germany // International Journal of Law and Psychiatry. - 1979. - №2. - P. 79-85. 39 Часть 2. Модели радикализации неофитов Ислама 1.1. Предупреждающая модель Ассоциации руководителей полицейских служб (АРПС)61. 4. Активное нарушение закона 3. Смещение в сторону экстремизма 2. Уязвимые 1. Все члены общества Рис. 1 Предупреждающая модель АРПС На уровне вершины пирамиды (Рис.1) - (4) располагаются активные террористы (непосредственно использующие насилие). Исследование действий данной группы по мнению АРПС должно производиться в рамках правоприменительного подхода, т.е. мы рассматриваем деятельность данной группы на соответствие ее действий установленным законодательным нормам. Более многочисленная группа располагается на 3 уровне. Это индивиды осуществляющие переход к экстремизму. На данном уровне мы имеем дело с «вторгающимся подходом». Индивиды не совершают акции самостоятельно. 61 Audit Commission Preventing Violent Extremism: Learning and Development Exercise // Report to the Home Office and Communities and Local Government. 2008. - P. 12. 40 Как правило, данные индивиды осуществляют поддержку тех, кто участвует в террористических актах, а также вдохновляют, побуждают к переходу индивидов располагающихся на втором уровне. 2 уровень объединяет всех тех, кто рассматривается как, своего рода, «группа риска», потенциально уязвимые для радикальных идей индивиды. Как правило это лица, существующие в криминальной системе. Мы будем говорить о применении к данной группе целевого подхода, так как действия по отношению к ней будут проводиться таким образом, чтобы перевести целевую группу на более высокий уровень предрасположенности к радикальным действиям. В самом низу пирамиды концентрируется наиболее широкая часть общества. Однако трудно сказать, является ли данная группа в прямом смысле всем обществом, или же мы говорим здесь о более узком его понимании, подразумевая лишь ту часть, общества, которая стратифицируется на основе религиозной принадлежности, т.е. религиозную общину. Следует отметить, что данная модель не предусматривает объяснение перехода индивидов из одной стадии на другую, а также не раскрывает скрытых связей между процессом радикализации и непосредственным участием в террористических актах. Таким образом, мы можем вслед за Марком Сейджеманом говорить о том, что данная модель не раскрывает всей сложности процесса радикализации, а лишь констатирует основные, линейные этапы. 1.3. Четырехуровневый процесс радикализации по М. Сейджеману62 Пытаясь избежать подобных ошибок и осуществить более глубинное изучение рассматриваемого процесса Марк Сейджеман предлагает свою 62 Sageman, M. Radicalization of Global Islamist Terrorists. United States Senate Committee on Homeland Security and Governmental Affairs. 2007. 41 модель, предусматривающую 4 основные этапа. Автор говорит о том, что процесс радикализации под влиянием Аль-Кайды, приводивший к применению насилия состоит из 4 этапов: 1) Наличие чувства морального неудовлетворения (moral outrage), которое представляет собой чувство возникающее в результате нарушения основных моральных принципов (например, убийство мусульман в Боснии и Чечне или жестокое обращение с мусульманами в тюрьме Абу-Грейб в Ираке). 2) Пользование специфической интерпретации мира. На данном этапе нарушение моральных принципов начинает восприниматься как война против Ислама. 3) Ответная реакция на индивидуальный опыт. Предыдущий этап, когда восприятие внешних действий как западных войн против Ислама, начинает сращиваться с восприятием повседневной жизни, как антимусульманский религиозный мировоззрение социальный, порядок, политический, порядок ужесточается экономический дискриминации. безработицей, высоким и Подобное уровнем неудовлетворенности и скуки, которые вместе становятся стимулом к участию в незаконном активизме. 4) Мобилизация через сети. Недовольство, наращиваемое на предыдущих этапах, высвобождается в Интернете, чья интерактивность способствует с одной стороны концентрации молодых людей, а с другой усиливает коллективное недовольство. 1.4. Модель радикализации Департамента полиции Нью-Йорка63 Департамент полиции Нью-Йорка в 2007 году подготовил доклад, в рамках которого были проанализированы 11 случаев радикализации и последующего 63 Radicalization in the West: The Homegrown Threat (NYPD, 2007: 21). 42 применения насилия под влияние Al Qa'ida. В ходе анализа было выделено 4 стадии процесса радикализации. (Рис. 2) АТАКА Джихадизация Внушение идей Самоидентификация Пре-радикализация Джихадистско-Салафистская идеология Рис. 2 Модель радикализации Департамента полиции Нью-Йорка Пре-радикализация является стартовой точкой в процессе радикализации. На данной стадии мы работаем с определенными жизненными предпосылками, сформировавшиеся до процесса радикализации и оформившие своего рода предрасположенность индивида к принятию Джихадистско-Салафистской идеологии. Само-идентификация подразумевает самостоятельное изучение Салафизма сопровождающееся поступательным отхождением от прежней идентификации, если таковая была сформирована. Появляются первые ассоциации себя с индивидами со схожим мировоззрением, а также начинается процесс, используемых данной группой идей для анализа собственного опыта. Подобные процессы подразумевают наличие 43 когнитивной открытости или наличие кризиса, который сдвинул индивидуальные убеждения и артикулировал необходимость в новой модели мировосприятия. Маркерами возникновения когнитивной открытости, вызванной кризисом, могут служить экономические триггеры (потеря работы, блокировка мобильности);политические триггеры (международные конфликты с участием мусульман); а также персональные триггеры (смерть близких родственников). Внушение идей, подразумевает под собой прогрессивно усиливающуюся веру на основе приняты Джихадистско-Салафистских идей. На данном этапе роль группы становится особенно сильной, формообразующей в процессе поддержания и укрепления жестких взглядов. Джихадизация – это заключительная операциональная стадия в процессе радикализации, когда члены группы принимают индивидуальные решения об участии в Джихаде с использованием насилия и осознанно берут на себя ответственность, обозначая себя как священных воителей или маджахедов. На данном этапе группа готова к осуществлению террористических атак. 1.4. Ступени радикализации: концепция Moghaddam (2007)64 Moghaddam предлагает более сложный мульти-причинный подход для понимания суицидального терроризма. Автор выделяет три уровня- три ступени: Индивидуальный (фактор диспозиции) Организационный (ситуационный фактор) Относящийся к окружающей среде (социокультурные, экономические, политические факторы) 64 Moghaddam, F. M. The Staircase to TerrorismPsychology of Terrorism // Oxford University Press, 2007. 44 По сути метафора использована для того, чтобы показать, что на нижнем этаже располагаются все члены общества, однако лишь небольшое число индивидов могут подняться до верхнего «этажа», и лишь несколько человек на вершине здания, которая обозначает точку, в которой происходит совершение террористического акта. Каждая из стадий (ступеней) характеризуется определенным психологическим процессом и в тот момент, когда человек поднимается на ступень выше варианты решений сокращаются ( как в древе решений), таким образом становится все труднее абстрагироваться, что затрудняет спуск вниз по лестнице. Ступени радикализации: концепция Moghaddam Табл. 1 Ступени радикализации: концепция Moghaddam Уровень Описание Нулевой этаж или Достижение уровня предрасположенности к точка отсчета: терроризму: Субъективное чувство депривации Воспринимаемые угрозы для своей личности – «Психологическая интерпретация материальных условий» противодействие распространяющейся глобализации и Вестернизации. Наиболее фундаментальный уровень с наибольшим числом участников, появляющиеся вследствие распространения чувства относительной депривации и несправедливости. Первый этаж: Те кто находятся на данном уровне ощущают: Заблокированную социальную мобильность и «Осознанный выбор борьбы несправедливым отношением» с вытеснение из процесса принятия политических решений, что формирует чувство несправедливости существования незаконных 45 процедур и системы правил. "Смещенная агрессия”, подразумевающая обвинение других в своих проблемах. Второй этаж: Данный уровень характеризуется смещением агрессии, как правило выраженная в словестной форме, и не «Смещение агрессии» проявляющаяся в актах насилия. Следует отметить что переход на третий уровень обуславливается осознанным поиском путей реализации физических действий. Третий этаж: Террористическая организация начинает вовлекаться именно на этом уровне, когда возникает тренировка и «Моральное вовлечение» моральное вовлечение, вместе с возникновением идеи о том, что цель, которую он преследует оправдывает используемые средства для построения идеального общества. Используя тактики "изоляции, присоединения, секретности и страха" для поощрения и поддержки морального разъединения. Четвертый этаж: Достижение четвертого уровня подразумевает полную принадлежность к террористической организации. «Категориальное мышление и восприятие террористической организации как легитимной» Новообращенные полностью социализируются и ассимилируются в террористической ячейке. Группа формирует категориальное мышление в рамках дихотомии Мы-против-них, что способствует большей изоляции от общества. Давление со стороны организации направленное на достижение подчинения со стороны участников и соответствие требованиям группы увеличивает вероятность участия новообращенных в террористических актах, а также 46 ограничивает возможности для выхода из группы. Пятый этаж: Пятый уровень представляет собой последний шаг или операциональную стадию, подразумевающий «Террористический предоставление когнитивных ресурсов акт и новообращенным, необходимых для преодоления обход естественных ограничивающих механизмов, что тормозящих необходимо для совершения акта насилия: механизмов» категоризация объекта как “врага”; преувеличение различий между членами рассматриваемой группы и членами аут групп; недопускание возникновения ограничивающих механизмов (т.е. нельзя допустить возникновения чувства опасности со стороны жертв нападения, которое может привести к изменению модели поведения, оказывающей воздействие на способ мышления атакующих. Идеи Могхаддам Moghaddam согласуются с существующим консенсусом в литературе по поводу того, что многие террористы-смертники мотивированы желанием мести, однако, подобные действия могут быть также мотивированы обязанностью следовать внутренним ценностям, семье, общине, религии (бездействие будет восприниматься как предательство близких, Бога, идеалов или страны). Кроме того, немаловажную роль играют ситуационные условия, особенно на социальном и организационном уровне, И наконец, на уровне окружающей среды обеспечивает более общие условия, способные привести к появление политического и религиозного насилия, подразумевающие политические, экономические и культурные условия. Однако если мы говорим о ситуативном уровне, то следует понимать, что 47 принципиальное значение имеет, то как люди воспринимают вход в подобную организацию, насколько он открыт для них. 1.5. 12 механизмов политической радикализации по McCauley и Moskalenko65 McCauley и Moskalenko (2008) выявляет 12 механизмов политической радикализации, которые операционизируются через 3 уровня: индивидуальный, групповой и массовый. Данная модель это не специально спланированные пути Исламской радикализации как таковой, она не предлагается как снова для единой теории радикализации или всеобъемлющей концептуальной основой, интегрирующей все возможные формы влияния. Результаты более скромны. Они представляют собой выявление и разработку тех социальных и психологических процессов, на долю которых приходится политическая радикализация. В ходе исследования авторы приходят к выводу о том, что политическая радикализация включает в себе более одного механизма формирования траектории прихода индивида к терроризму. (2008 : 429). Уровень радикализации Механизм 1) Персональная уязвимость 2) Политическое недовольство Индивидуальный 3) Присоединение к радикальной группе“скользкая дорожка” 4) Присоединение к радикальной группе“сила любви” 65 McCauley, C. and Moskalenko, S. Mechanisms of Political Radicalization: Pathways Toward Terrorism // Terrorism and Political Violence. 2008. - P. 415–433. 48 5) Заключительный этап вхождения в группу единомышленников Групповой 1) Крайняя сплоченность под идеей изоляции и угрозы 2) Конкуренция за поддержку 3) Конкуренция с государственной властью 4) Внутригрупповая конкуренция 1) Политика «Джиу Джитсу» Массовый 2) Ненависть 3) Мученество Более подробно опишем каждый из приведенных механизмов. Индивидуальная радикализация через персональную уязвимость. Данный механизм относится к роли, которую играет персональное недовольство в процессе радикализации. Примером могут служить само подрывы в Палестине, причиной которых служила потеря близких. Индивидуальная радикализация через политическое недовольство. Политическое недовольство вызванное политическими событиями или трендами может также повлиять на радикализацию индивидов. Индивидуальная радикализация через присоединение к радикальной группе – “скользкая дорожка”. Зачатую присоединение к радикальной группировки представляет собой медленный и поступательный процесс, начинающийся с небольших заданий перерастающих в принятие на себя большей ответственности и рисков, необходимое для участия в важных операциях. 49 Индивидуальная радикализация через присоединение к радикальной группе – “сила любви”. Данный канал радикализации возникает непосредственно через наличие персональных связей, в которых индивид вовлекается в группу друзьями, членами семьи или любимыми. Групповая радикализация в группах единомышленников. Данный канал связан с феноменами “сдвига к риску” или “групповой поляризации”, которые подразумевают появление групповой тенденции к принятию более рискованных решений. Групповая радикализация на основе изоляции и угрозы. Небольшие группы, находящиеся под угрозой, как правило, показывают наиболее высокий уровень сплоченности, внутригрупповое давление в целях усиления поведенческого соответствия и достижения ценностного консенсуса. Групповая радикализация в процессе конкуренции за поддржку. Данный путь описывает процесс соревнования за более широкую поддержку, в рамках которого может быть использованы радикальные меры. Примером могут служить действия IRA и других националистических групп. Групповая радикализация в процессе конкуренции с государственной властью. «Динамика конденсации 66 » относится к циклу реакций и контр реакций , возникающих между радикальными группами и государственными агентствами, когда первые видят воспринимают как обязанность осуществление ответа на политическое насилие со стороны государства. Конденсация (сгущение) – процесс, посредством которого два (или более) образа объединяются (или могут быть объединены) так, чтобы образовать составной образ, наделенный смыслом и энергией, полученными от обоих. 66 50 Групповая радикализация, вызванная внутригрупповой конкуренцией. Данный канал радикализации включает внутригрупповой конфликт и роль возникающих внутри группы угроз. Массовая радикализация, как ответ на конфликт с аут-группой – политика Джиу-Джитсу. Здесь масса радикализуется, когда угрозы со стороны аут-группы приводят к большей сплоченности внутри группы и уважению своих лидеров, что в свою очередь, способствует установлению санкций против инакомыслящих и девиаторов. Массовая радикализация, как ответ на конфликт с аут-группой – ненависть. Подразумевает дегуманизацию “врага” членами группы. Долгосрочное насилие начинает восприниматься как экстремальная мера, в то время как противник начинает восприниматься как нечто меньшее чем человек. Массовая радикализация, как ответ на конфликт с аут-группой“мученичество”. Заключительный канал радикализации представляет собой, так называемый, феномен меченечества, когда радикальная группа сохраняет память о своих “мучениках”. Как отмечают авторы выделить, большинство из 12 механизмов в значительной степени реактивный характер, в зависимости от "динамический оппозиции". В противоположность этому, только два механизмы группа радикализации относительно автономны. Первый индивидуален радикализация в присоединении радикальную группу - скользкий путь, который включает в себя принятие новых убеждения и ценности в понимании прошлого поведения. Второй группой радикализация в группами 51 единомышленников, которые захватывает, как конкуренция в группе над состояния, награды и принятия может управлять радикализации. Как отмечают авторы, большинство из представленных 12 механизмов преимущественно механизмов имеют реактивный радикализации характер. относительно Только две автономны. группы Первая, индивидуальная радикализация через присоединение к радикальной группе – «скользкая дорожка», которая подразумевает использование новых верований и системы ценностей для объяснения прошлого поведенческого опыта. Вторая, групповая радикализация в группе единомышленников, которая фиксирует как соревнование внутри группы за статус, вознаграждение или признание может вести к радикализации. 52 Глава 2. Религиозные организации бюрократизация или профессионализация на пути преодоления радикализации. В процессе сбора данных для исследования была сформулирована гипотеза, согласно которой, в условиях слияние государственных и непосредственно религиозных функций в рамках религиозной организации начинает формироваться особого рода структура усиливающая вероятность запуска процесс радикализации среди неофитов. При прочих равных условиях наличие подобной “бюрократической” религиозной организации будет стимулировать процесс радикализации. Для того, чтобы объяснить данную модель нам необходимо будет обратиться к нескольким концептам: взгляду Пьера Бурдье на поле религии, теории религиозных организаций J. Kenneth Benson и James H. Dorsett. Каждая теоретическая концепция важна для комплексного понимания характера религиозной организации, а также ее представителе на руководящем уровне. Взгляд Пьера Бурдье на религию долгое время считался парадоксальным. Не смотря на то, что непосредственный вклад Бурдье в социологию религии можно назвать незначительным, некоторые из его наиболее важных понятий, такие как “убеждения/вера (belief)” и “поле (Field)” были разработаны именно в ходе изучения религии. Социологически наиболее обстоятельные дискуссии Бурдье о религии были первоначально опубликованы в 1971 году, и предшествовали набросок теории практик. В синтезе ранних статей, Бурдье во многом опирается на классическую социологию , в частности Маркса и Вебера 67 . Его цель состоит в том , чтобы обнаружить стратегии, 67 Dianteill, E. (2003). Pierre Bourdieu and the Sociology of Religion: A Central and Peripheral Concern. Theory and Society, 32/5–6: 529–49. 53 используемые господствующим классом для поддержания своей власти и престижа. Теория Бурдье анализирует теорию религиозной власти Вебера, посредством применения понятия «поле», которое ссылается на «множество всех возможных объективных отношений между позициями»68. Урбанизация и разделение труда привело к конституции относительно автономной «религиозной сферы», которая характеризуется структурой отношений между различными категориями мирян и религиозных агентов Символическое взаимодействие в данном существующее в религиозной сфере является случае 69 . действительно результатом артикуляции религиозных интересов70. Конкуренция за религиозную власть связана с конкуренцией за религиозную легитимность: то есть за легитимную власть специалистов, направленную на изменение практик и мировоззрения людей путем применения к ним религиозного габитуса 71 . Понятие габитуса относится к «матрице восприятия» или «основе восприятия и понимания всего последующего опыта» 72 . Динамика религиозных полей характеризуются конкурентными отношениями между религиозными людьми и мирянами. Опираясь на идеи Вебера о харизме и легитимности, Бурдье разрабатывает теорию символической власти. Термин «символический» связан с конструированием реальности, с помощью которого устанавливаются Bourdieu, P. (1991[1971]). “Genesis and Structure of the Religious Field”. Comparative Social Research, 13: 1–44. 68 Bourdieu, P. (1991[1971]). “Genesis and Structure of the Religious Field”. Comparative Social Research, 13: 301. 70 Bourdieu, P. (1987[1971]). “Legitimation and Structured Interests in Weber's Sociology of Religion”. In S. Lash and S. Whimster (eds.), Max Weber, Rationality and Modernity, London: Allen & Unwin, 122. 69 Bourdieu, P. (1991[1971]). “Genesis and Structure of the Religious Field”. Comparative Social Research, 13: 22. 72 Bourdieu, P. (1977[1972]). Outline of a Theory of Practice, trans. R. Nice. Cambridge: Cambridge University Press: 78 71 54 порядок и смыслы в социальном мире 73 . Религия может предоставлять легитимность только посредством одновременного производства того, что он назвал «misrecognition» реальных условий, т.е. формой веры, характеризующейся как самообман. Misrecognition относится к ложному сознанию или отказу от фундаментальных интересов в пользу набора практик. Таким образом, в рамках теории Бурдье, клирик выступает как носитель легитимной символической власти. В. Волков анализируя типы ресурсов и формы власти выдвигает следующее утверждение: «В своей деятельности люди воспринимают окружающий природный и социальный мир не напрямую, а через призму коллективных смыслов, представлений, символов, ориентируя свои действия на определенные нормы и ценности. Поэтому, имея возможность определять или менять символический мир и господствующие ценности, можно так же управлять поведением индивидов групп. Те, кто имеют привилегированный доступ к символическому производству и моральному нормотворчеству, также обладают важным властным ресурсом 74 ». Таким образом, мы можем сделать вывод, что религиозная организация обладает ресурсом символической власти. Теории религиозных организаций J. Kenneth Benson и James H. Dorsett предоставила нам несколько важных характеристик той самой религиозной организации, обладающей легитимной символической властью, о которой мы говорили ранее, а также ее возможных модификаций. 73 Bourdieu, P. (1994b[1982]). Language and Symbolic Power, trans. G. Raymond and M. Adamson. Cambridge: Polity Press: 166. Волков В.В. Силовое предпринимательство, XXI век: экономико-социологический анализ/Вадим Волков.-изд. 3-е, испр. и доп.-СПБ.: Издательство Европейского университета в СанктПетербурге, 2012 – С. 17. 74 55 Любая религиозная организация по их мнению обладает своей внутренней структурой и сложной системой отношений между ее элементами, в которой существование одной структурной особенности накладывает ограничения на все остальные. На фоне подобных структурных механизмов в большинстве религиозных организаций возникают структурные изменения. Кроме того религиозные организации в силу открытого характера подвержены внешнему воздействию. Для выделения ключевых характеристик авторы данной теории предлагают определить: 1. Роль структурного конфликта; 2. Влияние внешнего давления на структурную модель; 3. Подвергается ли религиозная организация внешнему давлению или же она изолирована от любого внешнего вмешательства75. Наиболее ярким структурным конфликтом, по мнению авторов, является конфликт бюрократизация-профессионализация. Под бюрократизацией религиозных организаций мы будем понимать процесс, в ходе которого организации проходят через установление комплексного разделения структуры власти, поведения, а труда, разработку также развитие подробных дифференциацию иерархически правил устроенной организационного ориентированных на карьеру функционеров. В то время как профессионализация подразумевает усиление роли ожиданий в отношении духовных лиц, связанные с тем, что последние, во-первых, вступая в должность будут работать полный рабочий день, что подразумевает данную занятость, как основную сферы их деятельности, а вовторых, будут иметь специализированное образование. 75 Benson, J. Kenneth and Dorsett, James H. Toward a Theory of Religious Organization. Journal for the Scientific Study of Religion. Vol. 10, №2, -P. 141. 56 Можно выделить три точки разлома, на основании которых и происходит структурный конфликт: 1. Бюрократическая опора на иерархическую структуру власти идет вразрез с подходом корпоративного управления в профессиональных структурах; 2. Преобладание четких правил в бюрократии выступает против приоритетной позиции опыта индивида в профессиональном подходе; 3. Стабильность и противопоставляется отсутствие гибкости бюрократии адаптивной и ориентации гибкой профессионализации. Таким образом, мы можем констатировать наличие обратно пропорциональной связи между бюрократизацией и профессионализацией. Перекос в ту или иную сторону дихотомии может осуществлять по следующим сценариям. 1. Давление в сторону бюрократизации. Важным источником давления к бюрократизации в местных общинах является административный компонент деноминации. Конфессиональное руководство дает указания, которые могут приводить к бюрократизации в местной религиозной организации. Они включают в себя продвижение конкретных программ, требующих формальной структуры на местном уровне, распространения отчетов, которые требуют поддержания местной административной составляющей, а также спецификацию правил или процедур проведения местных мероприятий. С разработкой сложной административной единицы на конфессиональном уровне существует также 57 тенденция укрепления иерархической структуры отношений на местном уровне. В этой связи административный компонент деноминации постепенно увеличивается. 2. Давление в сторону профессионализации Доминационное давление в характера сторону семинарского профессионализации зависит образования в от деноминации. Семинарские программы различаются по тому, на какую литературу делается больший упор: на более традиционные учебные программы, включающих теологию, философию, библейские исследования, литургии и гомилетики или наиболее поздний дополнительный учебный план, включающий пастырскую психологию, церковное управление, а также ряд курсов в методах пастырской практики и в других конфессиональных программных областях (Авторы рассматривают случай христианства, однако, идентичная ситуация наблюдается и в случае смены конфессии на мусульманство). В то время как разнообразие курсов можно рассматривать как нацеленность в большей или меньшей степени на упрощение административных целей деноминации, было бы более целесообразно оценивать их с точки зрения того, насколько они поощряют или сдерживают независимость мысли и действий ученика. Таким инновации и независимость образом, учебные мысли будут курсы , сдерживающие рассматриваются как менее профессиональные, чем те курсы, которые поощряют нововведения. Исходя из предположения, о том, что ключевую роль в процессе радикализации играет своего рода соотношение между когнитивная гибкость и ориентацией на практики поведения, мы можем сделать предположения о том, какое влияние будет оказано на процесс радикализации. В ситуации, когда для неофита ключевое значение играют именно поведенческие практики (а именно так и бывает, в силу ограниченности религиозного 58 знания на входе) он в большей степени оказывается подвержен радикальным течениям, предоставляющим возможность непосредственного участия в актах веры, нежели в ситуации, когда уровень религиозного знания достаточно обширен, чтобы предотвратить бинарность мышления и допущение фундаментальной ошибки атрибуции, что в свою очередь предоставляет неофиту возможность осознания альтернативности понимания реальности. Именно в этой связи ключевую роль начинает играть религиозная организация. В случае, когда организация ориентирована на структуру, построенную по принципу профессионализации, духовные представители будут наиболее компетентны в вопросах развития неофита и его восприятия реальность, именно профессионалы способны предоставить наиболее широкий круг вопросов для обсуждения и в большей степени будут ориентированы на развитие у новообращенных умения мыслить в зависимости от изменяющихся ситуаций, предостерегая их от иррациональности в процессе принятия решений, тем самым снижая риск радикализации. В то время как религиозные организации, построенные по бюрократическому принципу в большей степени будут ориентированы на внутриструктурные процессы, поддержание стабильности иерархической системы. В такой ситуации плюрализм мнений оказывается недопустим. А высокий уровень профессионализма членов организации может препятствовать поддержанию status quo. Таким образом, «бюрократические» функционеры религиозной организации в большей степени будут склонны к снижению уровня профессиональности членов общины, тем самым сокращая вероятность развития «креативного», многополярного когнитивного стиля у неофитов. Что в свою очередь будет усиливать потребность в реализации стремления к действию, и тем самым, повышать вероятность обращения неофитов к радикальным идеям и организациям. 59 60 Глава 3. Практики вовлечения неофитов Ислама в республике Северная Осетия-Алания В данной главе будет представлена модель радикализации неофитов ислама на примере республики Северная Осетия-Алания. Для этого на основе теоретической базы, сформированной в первых двух частях данного исследовательского проекта, было проведено полевое исследование. Были организованы две поездки в данный регион, в ходе которых использовался метод включенного наблюдения, а также была проведена серия глубинных интервью с разными группами населения: Экспертные интервью; Интервью с представителями духовенства; Интервью с новообращенными мусульманами (неофитами Ислама); Жителями Северной Осетии, не являющимися мусульманами. Перед нами стояла задача выяснить, как неофиты ислама характеризуют фоновые практики, оказавшие влияние на формирование индивидуальной и групповой предрасположенности к вступлению в религиозные организации (в данном случае – принятию Ислама); выявить поведенческие практики неофитов. А также необходимо было выяснить, при каких условиях возможен запуск процесса радикализации и будет ли согласно нашей гипотезе в данном процессе играть роль сама религиозная организация и непосредственно духовные лидеры. Прежде чем перейти непосредственно к анализу, следует погрузить читателя данного исследования непосредственно в пространство, в котором проводилось исследование, в силу его сложности и «экзотичности». В первую очередь оно отличается сохранением традиционности, а это налагает на исследователя ряд ограничений и правил, которые должны быть учтены в 61 ходе работы. Ее направленность на изучение религиозных групп также требует особой тщательности при подготовке. Республика Северная Осетия-Алания является малой Родиной автора данной работы, что с одной стороны является преимуществом, так как мы не понесли издержки, связанные с непосредственной адаптацией в незнакомой среде традиционного общества, которое, несмотря на явную тенденцию к европеизации, все же сохраняет особые черты, учет которых необходим как в процессе включенного наблюдения, так и в ходе интервью. Например, если оно проводится с мужчинами и представителями старшего поколения, требуется больше времени в ходе интервью на установление доверия и достижения открытости в беседе. Для сравнения, девушки с большей охотой шли на контакт, и более того сами стремились завязать разговор, что с одной стороны было связано с негласной солидарностью, а с другой - с такой характерной чертой женщины в традиционном обществе как желание быть полезной. Кроме того, следует отметить, что понимание социальной среды также упрощает процесс поиска ответов на поставленные в ходе исследования вопросы, при условии сохранения автором способности к проведению объективного анализа. К слову, в схожей ситуации находились в свое время Георгий Дерлугьян и Пьер Бурдье, анализ работ которых также способствовал формированию навыков анализа в подобных условиях. Артикуляция проблемы исследования сквозь призму заявлений жителей республики. Северная Осетия-Алания является весьма нетипичным регионом на Северном Кавказе, особенно для анализа радикализации неофитов Ислама. 62 Однако именно здесь мы обнаруживаем важное противоречие, выделенное в качестве проблемы нашего исследования. Исторически Ислам получил широкое распространение в Северной Осетии в XVIII: именно тогда начинают появляться осетины-мусульмане. Однако следует вернуться назад и зафиксировать несколько конфессиональных особенностей, характеризующих данный регион. Во-первых, длительное время на данной территории основную роль играло традиционное язычество со своим пантеоном богов. Христианство начало оформляться на так, называемой земле Алан (время существования данного на рода на территории республики дотируется X-XIII веком) в X-XIII веке соответственно. Однако в период татаро-монгольского нашествия и на протяжении нескольких веков после него на первый план вновь вышло язычество в силу ослабления контактов с другими христианскими территориями. Установление социалистической власти вновь ознаменовало эквивалентное ослабление роли наиболее крупных конфессий на территории республики. Так, профессор СЩИГСИ Сатцаев Эльбрус Батырбекович в ходе интервью отметил, что «в советский период в республики ни одно из религиозных течений не выделялось, все они в равной степени были нивелированы, в силу их явного противоречия идеологии. Однако, что касается языческой традиции, на нее «гнев» партии не распространялся. Возможно, потому что она не воспринималась как конкурентная идейная конструкция». И только после развала Советского Союза конфессии пережили своего рода ренессанс. Однако здесь важно также упомянуть следующую характеристику, данную Сатцаевым: «Осетия всегда воспринималась как оплот христианства на Северном Кавказе. Кроме, того важную роль до сих пор играет фактор языческого прошлого. Язычество в умах многих осетин стало неразделимо с христианством, а порой встречаются и те, кто называя себя 63 мусульманами, поднимают во время застолья тосты за языческого бога Уастерджи (покровителей мужчин и путников), яро нарушая один из основных постулатов Ислама- единобожие. Я уже не говорю что каждый год сотнями осетины едут в Рощу Хетага для того, чтобы сделать подношение. Джеоргуба празднуют. Проезжая мимо церкви привстают, едут дальше мимо святого места, языческого конечно, тоже привстают. Это у нас культура такая! А последнее время вообще о своей религии Алан заговорили. Тут все как лоскутное одеяло!» Итак, в чем же тогда противоречие. Проведенные наблюдения и интервью подтвердили, что за последнее время в республики выявилась явная тенденция на увеличение численности мусульманской общины и ее распространение на территории, исторически не связанные с данной конфессией. И все это - несмотря на отсутствие исторических предпосылок, а также негативное отношение к данной религии среди старшего поколения, чье мнение всегда считалось ориентиром, своего рода точкой отсчета. Так, для подтверждения данной мысли мне было необходимо поговорить с представителями старшего поколения, что не является затруднительным. Выйдя на прогулку в центральный парк или проехавшись на местных трамваях, вы запасетесь всей необходимой информацией, так как при проявлении должного уважения пожилые люди с радостью поделятся с вами своим опытом, наблюдениями и оценками. Нам удалось выяснить, что многие пожилые люди дают несколько характеристик Исламу. Многие отмечали, что «Все беды у нас от этих мусульмане-ингуши, в Беслане звери эти моджахеды все устроили, на базаре, на остановке. Не было у нас так раньше никогда, жили все мирно. А теперь наши ребята начали уходить туда!». Таким образом проводилась параллель с одной стороны с терроризмом, а с другой делался акцент на национальной принадлежности к Ингушскому народу, к которому даже спустя столько времени после кризиса 64 в Пригородном районе остается остро негативное отношение среди взрослого населения. Так, мне часто отвечали: “Девочки наши никогда платки не носили, я, вот, старая и то платок только на похороны одеваю. Это ингушки так ходят, у них без платка не выйдешь, серной кислотой обольют. А у нас такое не принято”. Один из респондентов рассказывал мне историю, которая произошла с его дочкой в то время, как он был в отъезде. “У меня дочь красавица, в меде нашем учится на стоматолога, по традициям ее всегда воспитывал, но я же понимаю, что уже не то время, мода у них другая, ну я ей и не запрещал ничего, главное чтобы прилично выглядела. А тут не было меня два месяца, уезжал по работе. Приехал, потому что мать не знала, что делать с дочерью, непонятно, что происходить стало. Я приезжаю, а она вся в черном ходит, длинная юбка в пол, волосы под платком собрала, бледная вся. Оказалось, с парнем каким-то познакомилась и ударилась во все это, замуж собралась. А мне зачем, чтобы с моей дочерью такое произошло. Отвел в парикмахерскую, прическа, макияж, платьев ей накупил ярких. Нечего!”. К слову, включенное наблюдение подтвердило увеличение числа мусульманской молодежи на улице. Если раньше принадлежность к той или иной религии, как и многие другие характеристики в традиционном обществе, на бытовом уровне определялась по фамилии, то есть в зависимости от родовой принадлежности к той или иной территории, то сейчас исповедание Ислама стало ярко выраженным. Таким образом, в ходе проведенных интервью с жителями Северной Осетии, было найдено подтверждение наблюдениям автора данной работы, послужившим артикуляции проблемы, а именно наличия противоречия между активным вовлечением молодых людей в Ислам и отсутствием одобрения со стороны старшего поколения, а также исторических предпосылок для доминирования в Северной Осетии. 65 Часть 1. Характеристики внешней среды: традиционного общества и социального государства. кризис После артикуляции проблемы исследования на основе непосредственных заявлений респондентов необходимо перейти к рассмотрению среды, в которой существует рассматриваемое противоречие, феномен роста неофитов ислама, а так же среды, которая может предоставить основания для их радикализации. 1.1. Этническая принадлежность и кризис идентичности Роль этнического фактора в Осетии постепенно снижается начиная с 1990-х годов. Однако по прежнему остаются территории, на которых этническая принадлежность играет ключевую роль. Наиболее остро это проявляется на территории Пригородного района, который в 1992 году стал центром конфликта между Северной Осетией и Ингушетией. Ярким примером является тот факт, что ворота и заборы перед домами часто выкрашиваются в определенный цвет в зависимости от этнической принадлежности проживающей семьи. Однако более важным для нас является именно тренд на снижение роли этнического фактора в основной части республики. Территорию Северной Осетии условно можно поделить на три части, каждая из которых исторически послужила источником становления трех субэтнических формирований: иронцы (на востоке), дигорцы (на западе) и кударцы (на юге). Также разделение возможно и по религиозному принципу. Большая часть дигорцев исторически является мусульманами, в значительно меньшей степени Ислам распространен среди иронцев и кударцев. Однако на территории Северной Осетии проживали не только осетины и русские. Этнический состав республики пестрит более чем сотней 66 национальностей, которые мирно сосуществуют на протяжении длительного времени. Почему же для нас важен этнический фактор? Возвращаясь к первой главе данного исследования, мы видим, что одной из ключевых причин радикализации неофитов ислама является именно отсутствие идентификации и сильное стремление к ее обретению. В ходе серии глубинных интервью с новообращенными молодыми людьми было выяснено, что неофиты испытывали кризис идентичности, связанный с потерей смыслов, вкладываемых в понятие «быть осетином». На мой вопрос: «Что вы вкладываете в понятие «быть осетином» и почему по вашему мнению оно потеряло свое значение?» - были получены схожие ответы, которые может отразить выражение одного из респондентов. Алан, 20 лет: «Мне дедушка всегда в детстве говорил: Алан, ты осетин, ты должен этим гордиться, мы великий народ, а ты представитель не только своей фамилии, но и всего народа. Значит всегда должен быть æгъдауджын 76 . Но сейчас в Осетии все не так. На девушек стыдно посмотреть, а ведь они чьи-то дочери, сестры. Ходят по клубам, курят на улице. А парни, что лучше, единственная цель на районе с пацанами своими встретиться, и на машине до Проспекта. Многие вообще снаркоманились, стали алкоголиками. Не работают, старшим от них пользы ноль. И при этом все себя в грудь бьют – мы осетины. Я не хочу быть таким осетином!». Подобные заявления свидетельствуют о наличии нескольких феноменов. Вопервых, нивелирование традиционных ценностей, которые концентрируясь в æгъдау - обычае, служили механизмом институционализации Æгъдауджын-воспитанный, порядочный, дисциплинированный. В данном контексте æгъдау подразумевает, институциональные рамки, обуславливающие поведение осетина. 76 67 взаимоотношений в обществе, а также моральным ориентиром, объединяющим индивидов в единую нацию. Распространение европейских ценностей и идей современного модернизированного общества с одной стороны способствовало постепенной адаптации населения к современным реалиям, а с другой - вызвало сильное недовольство. Общество в Северной Осетии сложно назвать закостенело традиционным. Это общество, находящееся в процессе серьезных трансформаций. Двигателем трансформационных процессов служит динамичный процесс урбанизации: люди покидают горные районы и обосновываются на равнинах, а сельское население стекается в города. Происходит трансформация демографической ситуации. Изменяется информационное пространство. По сути мы наблюдаем кризис традиционного общества в своем расцвете. Процесс, протекающий в тот или иной период во всех странах, в Северной Осетии начался лишь после распада социалистической системы, на фоне общегосударственных политических, социальных трансформаций, перехода к рыночной экономике. и культурных До этого момента традиционные ценности и нормы по сути были законсервированы, а основанная на них институциональная система сохранена. Однако, как и в любом другом регионе, трансформация традиционной системы в систему современного глобализирующегося общества не проходит гладко. Происходит разрушение существовавших на протяжении столетий ценностей, которые служили механизмом регуляции социальных отношений, посредством предоставления системы норм, своеобразных «правил игры», а также обуславливали процесс самоидентификации как члена группы на основе критерия соблюдения ценностных ориентиров, соблюдения æгъдау, 68 что является базовой характеристикой человека, принадлежащего к этнической группе – осетин. 1.2. Разрыв поколений Логичным следствием подобных трансформационных процессов становится поколенческий конфликт, так как каждое из поколений оказалось в кризисе социальных норм и ситуации отсутствия эквивалентной замены. Можно выделить три одновременно проживающих на территории республики поколения, характеризующихся различным мироощущением и действующих в соответствии с различным ценностными ориентирами: Старшее поколение (старше 50 лет), сформировавшееся в СССР и совместившее в себе традиционные ценности осетинского народа и оформившиеся в период социализма нормы и специфическую этику, основанную на идеях коллективизма и соблюдении традиционных норм, призванных поддерживать порядок и предоставлять социальную защиту; Транзитное поколение (30-50 лет), столкнувшееся с разрушением ориентиров и целей, сформировавшихся в процессе социализации и неспособных адоптироваться к изменившейся конъюнктуре; Молодежь (до 30 лет), в большей степени адоптированная к действительности, однако столкнувшаяся с неспособностью найти отражение реальности в идеях современного общества. В процессе общения с представителями поколенческих групп, мы с одной стороны выделили, что представители первых двух групп отмечали большее недовольство характером молодежи, однако, многие говорили о том, что ответственность в первую очередь лежит на них самих, так как их «в 90-е не было рядом, дети не воспитывались по традиции, многие языка даже не знают. Что с них спрашивать, если они и не видели того, как должно быть, 69 на похоронах не были, на кувды 77 не ездили», а с другой стороны, респонденты говорили об отсутствии «стабильности и уверенности», которую им предоставлял Советский Союз в отличие от нынешнего правительства. Как мы уже отметили, молодое поколение сформировало завышенные ожидания. Эксперты характеризуют молодое поколение как «индивидуалистов, с ориентацией на успех». При этом, механизмы достижения успеха и лифты социальной мобильности весьма ограничены в республике родственными связями и распространенной системой непотизма. Таким образом, мы можем говорить о единовременном существовании трех поколений, находящихся в ситуации идейного кризиса, в силу чего обостряется проблема поиска идентичности, особенно для молодежи. Она связана с наличием неразрешимых противоречий между требованием соблюдения традиционных ценностей со стороны старшего поколения, инертным поддержанием системы традиционного общества поколением транзитным, которое непосредственно столкнулось с первыми проблемами адаптации их к современным реалиям, а также неспособностью молодого поколения связать и сопоставить описываемые и требуемые к реализации идейные конструкты с реальными практиками, осуществляемыми, как их родителями, так и их сверстниками, которые становятся одними из ключевых носителей авторитета. 1.3. Низкий уровень образования и отсутствие альтернативного восприятия реальности Политическая и экономическая элита на Северном Кавказе формируется по клановому признаку. В результате этого представители кланов/родов/фамилий осуществляют распределение административного ресурса, что подразумевает под собой маргинализацию представителей не 77 В данном контексте сбор семьи, представителей братских фамилий. 70 только других национальностей, но и представителей других кланов, фамилий. Обладание финансовым ресурсом, способность построения своего собственного бизнеса непосредственно зависит от обладания административным ресурсом, в противном случае индивид сталкивается с множеством бюрократических ограничений. Таким образом, осуществление продвижения по карьерной лестнице не только в государственном секторе, но и экономическом, напрямую зависит от наличия обширных родственных связей и принадлежности к более влиятельной в республике фамилии. Однако в ответ на мой вопрос: “Что, по вашему мнению, помимо родственных связей играет важную роль в карьерном росте?”, многие говорили о важности квалификации. Однако, тут же добавляли, что в республике образование на низком уровне. “А где мне получить эту квалификацию, если бы я мог, я бы давно уехал”, отмечает один из респондентов (возраст - 22 года). “В России это больше ценят сейчас, может даже заграницу уехал бы”. Как респонденты, так и эксперты отмечали высокий уровень коррупции в системе образования (как школьного, так и высшего), а также низкий уровень квалификации педагогического состава. Кроме того, следует отметить и нежелание самих студентов прикладывать особые усилия в процессе освоения новых знаний и навыков. Молодые люди оказываются в ситуации нехватки альтернативных источников информации и моделей поведения, а авторитетное мнение формируется не старшим поколением, что было бы логично в традиционном обществе, а сверстниками молодых людей, которые добились успехов, проявляющихся, как правило, в материальном благополучии. Однако, по нашему мнению, подобные индивиды не могут быть охарактеризованы как авторитеты, так как за исключением образа “успешности” они ничего не предлагают молодому поколению, ни моделей 71 поведения, ни ценностного и/или идейного комплекса, формирующего моральные ориентиры. Единственной реальной альтернативной в подобном контексте выступает религия Ислам, характеризующаяся четко очерченными поведенческими практиками, нормами поведения, ориентированными на священное писание и шариат. Молодое поколение, столкнувшееся с рядом противоречий, перестает ориентироваться на мнение старших, не способное подкрепить свои слова ничем, кроме силы традиционного авторитета старших. 1.4. Кризис политических институтов Транзитный характер социальной системы подразумевает усиление индивидуалистических тенденций, которые в подобном обществе привели к тому, что большая часть людей стремиться решать свои проблемы самостоятельно. Из поля социальной жизни уходит совместное решение локальных проблем посредством групповой артикуляции интересов, что всегда являлось традиционной чертой горного народа. «Сегодня, как все проблемы решаются? Ты сам ищешь знакомых где-нибудь наверху, звонишь, приходишь, магарыч делаешь. Зачем кому-то знать, тут и так слухи разлетаются, еще подумать не успел!» 78 . Подобное заявление одного из респондентов иллюстрирует разбалансировку системы традиционных механизмов регуляции социальных отношений. В результате власть оказывается в удобном положении, когда транзитный характер социальной системы препятствует формированию социальных объединений, целью которых является осуществление контроля над деятельностью политической системы, а так же артикуляция своих интересов. Властные структуры оказываются вне поля контроля общества и, соответственно, усиливается произвол первых. В подобной системе, когда внутри политической системы наблюдается своего рода архаизация, усиление клановости и патрон78 Интервью с мужчиной сорока лет, 4 апреля 2014г. Пожелал остаться неизвестным. 72 клиентских отношений, редкая ротация элит, те, кто выказывают свое несогласие, оказываются в абсолютном меньшинстве, а соответственно вынуждены либо примириться с подобным порядком вещей, либо выйти за пределы данного пространства. Это и наблюдается последнее время, когда наиболее образованная и перспективная часть населения переезжает в другие регионы страны. А на их место, на фоне обще-регионального процесса урбанизации, в города стекаются менее образованные сельские жители, привносящие элементы традиционного общества на этапе трансформации, и стимулирующие на этом фоне противоречия и смысловые конфликты. Однако, следует отметить, что несмотря на то, что люди в подобных условиях не осуществляют контроль за деятельностью властных структур, их заявления показывают резко негативное отношение к установившемуся порядку. При этом в большей степени респондентов, особенно молодых, беспокоит неспособность изменить ситуацию, нежели сам факт наличия социальной несправедливости. «Им всем хорошо на своих местах сидится, семьи в Москву перевезли, дети в ВУЗах престижных учатся небось, а если, что не так, то и сами переедут. А мы что сделаем, голоса то наши они считают. Или попробуй на «Электроцинке 79 сам проголосуй, быстро вычислят и отправят. Я там работаю, знаю. А если, что мне и пойти некуда. Все стоит 80 ». Кроме того, недовольство усиливается еще и тем фактом, что, по заявлению респондентов они «как жили так и живем на свои пятнадцать тысяч, зато в правительстве у нас на мерседесах ездят, рестораны по городу открывают, а водочники в особняках живут». Почти все респонденты, во время ответа на вопрос: «Какие по вашему мнению функции наиболее эффективно выполняют органы государственной власти?» отметили, что «Да никакие! Бордюры, вот например, каждый сезон новые ставят! (смеется) Ну у нас же бетонный завод не мне принадлежит. ОАО “Электроцинк” Предприятие металлургического комплекса Уральской ГорноМеталлургической Компании. 80 Интервью с мужчиной 45 лет, сотрудник ОАО «Электроцинк», 3 апреля 2014 года. 79 73 (смеется) В суде знаете как дела решаются? А я вам скажу. Вот будем мы с вами судиться, я больше денег принесу- значит я выиграю, вы больше денег принесете - вы выиграете81». Таким образом, причиной распространяющегося недоверия к органам власти служит все та же коррупция, произвол полиции, а также несовершенство судебной системы. В подобной ситуации людям становится необходима устойчивая, стабильная и простая основа для самореализации, которой и выступают религиозные организации, в рамках которых продвижение по социальной лестнице не зависит от производительной возможности. Так например, в силу недоверия к судебной системе роль арбитража могут выполнять мулы, в силу большего доверия к религиозным институтам. Низкий уровень самоудовлетворенности среди молодого населения приводит к поиску “места”, предоставляющего индивиду возможность к самореализации. Это также, как правило, приводит индивида в религиозные организации, в рамках которых твое продвижение по социальной лестнице не зависит от производительной возможности. 1.5. Отсутствие перспектив экономического развития Политическая и экономическая элита на Северном Кавказе формируется по клановому признаку. В результате чего представители кланов осуществляют распределение административного ресурса, что подразумевает под собой маргинализацию представителей не только других национальностей, но и представителей других кланов, фамилий или тейпов. Обладание финансовым ресурсом, способность построения своего собственного бизнеса непосредственно зависит от обладания административным ресурсом, в противном случае индивид сталкивается с множеством бюрократических ограничений. Кроме того, распространена коррупция в системе образования, 81 Там же. 74 следовательно, отсутствует доверие к этому институту, что приводит к снижению уровня образования в высших учебных заведениях и препятствует интеграции грамотных специалистов, пусть и на основании непотизма. Остается ряд проблем, существующий таких параллельно необеспечивающей как с социальный высокий уровень тенденцией к статус, который безработицы, самозанятости, является важной характеристикой успешности. Молодые люди, как правило, отвечая на вопрос: «В чем, по вашему мнению, заключается достижение успеха?», в качестве критерия выделяли уважение. Тем самым подчеркивая высокую роль социальной оценки своих успехов. Важно отметить, что особенностью Северной Осетии также является относительно низкая рождаемость по сравнению с другими регионами Северного Кавказа. В результате оформляется ситуация, в которой соотношение между трудоспособным населением и населением пенсионного возраста играет не в пользу старшего поколения. Однако подобная ситуация негативно отражается и на молодежи, так как помощь старшим традиционно считается неотъемлемой обязанностью младших. Отсутствие постоянной, высокооплачиваемой работы приводит к неспособности оказывать поддержку старшим и оформлению обратной ситуации, когда родители уже в преклонном возрасте продолжают помогать своим детям и внукам. Однако, если обратиться к интервью с представителями органов власти и в частности главой Департамента внутренней политики Администрации главы республики Багиевым Аланом Казбековичем, мы выясним совершенно иную точку зрения на проблемы занятости в республике. Так, он отмечал «Северная Осетия является одной из наиболее благополучных республик на Северном Кавказе. У нас ведется активная политика по трудоустройству молодежи, существует динамично развивающийся центр занятости молодежи». Подобные заявления идут в разрез с мнением той самой 75 молодежи, по мнению которой «предприятия в республике стоят, даже на Электроцинке и Победите людей по-увольняли, и сократили рабочий день. Знаете, что интересно, вот все ругаются, что, мол, молодежь не по традициям живет, девушек красть начали как дикари. А я несмотря на то, что мусульманин, могу их понять. У нас как принято, чтобы сыграть свадьбу нужно всех родственников пригласить, а их не меньше ста, столы накрыть, подарки купить, я думаю вы представляете сколько денег нужно. А иначе никак. Вот и крадут от того, что свадьбу позволить себе не могут. А с другой стороны на что потом жить, на деньги родителей?!» отмечал один из неофитов, с которым я познакомилась после пятничной молитвы в мечети. На данном этапе мы можем сделать ключевые выводы по части 1 главы 3, которые составляют основные характеристики внешней среды, в которой существуют неофиты ислама и которые, как будет показано ниже, становятся фоном, формирующим индивидуальные характеристики, отличающие неофитов Ислама. Часть 2. Основные черты и поведенческие практики неофитов Ислама в республике Северная Осетия-Алания Проведенный в Части 1 анализ, предоставил нам характеристики внешней среды, которые, как мы выяснили в результате интервью с неофитами, оказали существенное влияние на принятие ими решения в пользу обращения в Ислам. 76 2.1. Переход от характеристик внешней среды к оформлению характеристик неофитов Ислама. Для начала следует представить схему, которая отражает первую часть итоговой модели радикализации неофитов Ислама. (Рис.3) Рис. 3 Модель перехода от характеристик внешней среды к индивидуальным характеристикам. Взаимосвязь с теориями радикализации 2.1.1. Кризис традиционных ценностей и поколенческий разрыв как фактор кризиса идентичности Как мы уже транзитностью, отмечали, общество обусловленной в кризисом отсутствием сформировавшейся современных обществ. Подобная Северной Осетии традиционных альтернативы, тенденция отличается ценностей характерной вкупе с и для феноменом поколенческого разрыва формирует ряд характеристик неофитов Ислама, которые были подтверждены в ходе интервью с представителями данной группы. Так, воспитание молодежи происходит в соответствии с традиционными нормами и обычаями. В связи с тем, что многие молодые люди 77 воспитывались старшим поколением (бабушками и дедушками), так как в 90е годы, родители, как правило, не обладали материальным благополучием, стабильным заработком и постоянной работой, позволяющей им уделять достаточно времени воспитанию детей. Очень ярко данную ситуацию описала молодая девушка Залина (19 лет), с которой мы познакомились, пока я ждала приезда муфтия Северной Осетии, которая с большой охотой стремилась поведать мне свою историю прихода в Ислам, возможно, конечно, для того, чтобы вдохновить и меня. Так, вот, когда я попросила рассказать о своем детстве, о том, кто воспитывал девушку и как, она очень емко выразилась. «Все детство я у бабушки с дедушкой провела, папу практически не помню, он тогда все время, куда-то ездил, даже не знала, чем он занимается. А мама, обычно уходила, когда я еще спала, шла на базар, у нее там место было. В садик меня бабушка водила, забирала тоже она, целый день с ней. А когда засыпала, мама возвращалась. Помню, специально претворялась, что сплю, чтобы дождаться, когда мама придет и зайдет ко мне». Девушка также отметила, что воспитывали ее в строгости «Деду 82 строгий был очень, я до сих пор помню как он меня отчитывал. Все дома убрано должно быть, я младшая женщина в семье, поэтому все хозяйсво на мне. Гулять можно было идти только тогда, когда все по-дому сделано и уроки приготовлены. Если успела, то могу идти, но не до-поздна возле дома до 7, а если, куда-то идти, то в пять дома должна быть». Девушка отмечала, что понимание строгих правил поведения, ограничивающих ее время, свободу передвижения и общения, регламентирующих внешний вид, четко оговаривающих функции, пришло к ней уже в зрелом возрасте, большую роль в этом сыграл Ислам. «Именно в общине я поняла ценность, которая заключалась в советах дедушки. А когда-то ругалась, обижалась, не понимала, что обретаю» 82 Деду- дедушка (пер. с осетинского) 78 Обращаясь к теории личности, которая была описана нами ранее в Главе 1, мы понимаем, что в ситуации, когда деятельность индивида четко регламентирована нормами традиционного общества или чрезмерным контролем со стороны старшего поколения, не происходит процесса формирования способности к автономии и, как следствие, в период становления личности человек сталкивается с кризисом идентичности. В подобной ситуации индивид оказывается не способен самостоятельно формировать свои предпочтения, регулировать свою деятельность без вмешательства другого актора. Подобная тенденция ужесточается, когда молодой человек существует в транзитном обществе, в котором отсутствуют сформировавшиеся альтернативные модели поведения, способные заменить ему родительский контроль. Такую альтернативную модель поведения нашим респондентам предложил Ислам, четко формирующий запросы и «правила игры», ограничивая вариативность поведения и выстраивая систему наказания. Так респонденты отмечали, что «знаете, я, когда пришла в общину, постепенно начала изучать основы, требования. Я платок не сразу одела и платье закрытое первое время для меня странно было одевать. А потом постепенно начала понимать сколько мне всего это дает». Что дает? Спросила я у одухотворенной девушки, наливающей мне воды в кружку на которой глаза белочки были закрашены белой краской. «Порядок дает. Все понятно так сразу стало. Все по- полочкам. Знаете, нет хаоса в голове. Я всегда точно знаю чего я хочу и что должна сделать». 2.1.2. Абсолютистская теория, фундаментальная ошибка атрибуции и бинарность мышления Обращаясь к когнитивной теории и абсолютистской теории, мы можем выявить важные черты неофитов, склонных к радикализации. 79 В ходе интервью с респондентами было выяснено, что для большинства из них характерно отсутствие когнитивной двусмысленности. Во-первых, причиной гибкости тому для и неприятие многих служило ограниченное образование. Многие молодые люди и девушки, как отмечал Муфтий в своем интервью недавно закончили школы. Часть молодых членов общины посещает университеты Владикавказа, многие, живут в селах и не имеют подобной возможности. Таким образом, информационное поле большинства неофитов формируется именно в религиозной организации, на занятиях, которые они посещают. Знания полученные ранее, до обращения к Исламу, так же трудно назвать богатыми на альтернативные модели мировосприятия, в силу, как уже было обозначено в первой части данной главы, низкого уровня образования в республике, а также отсутствия стремления среди молодежи к активному восполнению информационного лага. Каждый из интервьюируемых неофитов в той или иной степени проявил феномен отсутствия когнитивной гибкости, среди некоторых, даже, было выявлено допущение фундаментальной ошибки атрибуции, когда респондент предписывал негативные характеристики аут-группе воспринимаемой им, как обратной стороной той реальности, в которой он существует в рамках общины. Так, например, были зафиксированы следующие противопоставления «они, там не понимают, не хотят понять единственно верные истины», «мы для них, плохие, хотя, на самом деле все из-за непонимания, не желания и страха, к этому прийти нужно, осознать, не все на это способны, только самые сильные могут признать, что они движимы шайтаном». 80 2.1.3. Фрустрация, изоляция и стремление к восполнению государственных функций Неофиты ислама, как правило, отличались наличием явных фрустрационных тенденций, связанных с описанными в предыдущей части ограничениями социальной мобильности, распространением непотизма и патрон-клиентских отношений, не позволяющих им реализовать свои цели и задумки. Многие отмечали, что они «не из богатой семьи, у меня нет никого в правительстве, или органах, кто бы пристроил к себе. Сейчас только, начал понимать, что это хорошо. А то пошел бы я по тому же пути, что и наши чиновнике, жил бы во грехе». Многие отмечали, что трудно сохранять самоуважение, когда «ты уже себя мужчиной считаешь, а до сих пор на шее у родителей сидишь». Респонденты, в основном мужского пола рассказывали о том, что подобная ситуация доводила молодых людей до исступления: «Я на мать никогда голос не поднимал за свою жизнь, а тогда, как шайтан попутал. Я понимал, что сделать ничего не могу и начал уже смиряться…». Всех респондентов объединяло несколько фактов. Во-первых, все они оказывались в ситуации, когда социальные вызовы не соответствовали их ожиданиям. Это свидетельствует о подтверждении идеи о том, что в ситуации трансформации традиционных ценностей и поколенческих расколов, у молодежи сформировались завышенные оценки относительно их возможностей, удовлетворить которые у них не получалось. А во-вторых, большая часть отметила, что в общину они пришли потому, что видели, насколько сильно изменились их знакомые ребята, которые ранее приняли ислам. Так, например, Заур, молодой человек, который совсем недавно принял Ислам, рассказывал мне о своем личном опыте: «Я тут не просто так оказался, у меня друзья многие мусульмане, брат двоюродный. Я сам иронец, семья у меня не мусульманская, поэтому сначала меня не понимали, а 81 потом убедились сами. Я когда начал только в мечеть ходить и на занятия, сразу заметил, что здесь ребята другие. У них сразу целеустремленность в глазах видна. Начал когда с ними общаться ближе, понял насколько деятельные это люди: они и работают, и семьи у них большие, и Богу себя посвящают.» Таким образом, мы можем судя по данному заявлению отметить потребность в целеполагании респондента. С другой стороны мы видим, что именно в мечети Заур нашел для себя авторитетов, на которых, по его мнению, следует ориентироваться. Почти все респонденты отмечали, что именно в общине, мечети они увидели деятельных людей. Они смогли проследить то, как «Коран, занятие, постоянная работа над собой систематизирует твою жизнь. Если сначала кажется, что ты просто перед Богом отчет держишь, то потом видишь, как начинаешь меняться и развиваться, а дела налаживаются. Бог все видит и одаряет тех, кто посвящает свою жизнь ему» В ходе интервью было выяснено, что многие респонденты в процессе общения с другими членами общины обзавелись полезными знакомствами, связями, многие нашли деньги для бизнеса, так как «все мы братья и сестры, мы друг другу помогаем, только здесь узнаешь, какие люди искренние бывают, настоящие. Тут тебя не предадут»- такую характеристику дала общине Залина. Таким образом, религиозная организация начинает выполнять функцию государства предоставляет по поддержке лифты молодого социальной населения мобильности, республики. как внутри Она самой организации, так и за ее пределами, благодаря расширению социальных связей. На фоне подобных процессов выявляется тенденция среди неофитов к изоляции, отгорожению от внешнего мира и аут-групп, особенно в условиях давления, притеснения со стороны силовых структур, о чем зачастую в своих 82 интервью СМИ и интервью, предоставленном мне, заявлял муфтий ХаджиМурат Гацаллов. Часть 3. Бюрократизация религиозной организации или когда неофиты радикализуются Итак, нами было сделано предположение, что религиозные организации, такие как Духовное Управление Мусульман республики Северная ОсетияАлания, в силу особого запроса религиозной общины на восполнение государственных функций, начинают приобретать черты бюрократической организации. Тем самым функциональное пространство религиозной составляющей начинает сокращаться. Данный процесс ведет к упрощению выполняемых образовательных функций, которые по мнению всех интервьюируемых экспертов, а также самих представителей духовенства играют ключевую роль в процессе предотвращения развития радикальных тенденций. В таком случае нам необходимо было понять, что представляет собой наиболее влиятельная религиозная организация мусульман в республике. Данной организацией является ДУМ РСО-А (Духовное Управление Мусульман), во главе которого на данный момент стоит муфтий Северной Осетии Хаджи-Мурат Гацалов. Для выполнения данной задачи необходимо было получить несколько точек зрения, поэтому были проведены интервью с муфтием Х. Гацаловым, а также с независимым экспертом, который в силу предоставляемой информации и личными опасениями пожелал остаться неизвестным. Кроме того, был проведен анализ средств массовой информации, для выяснения ключевых ролей и взаимосвязей, а также для определения важных черт деятельности как самого муфтия, так и представляемой им организации. 83 В начале полевого исследования мной было получено пожалуй одно из наиболее важных интервью, давшее как ответы на поставленные вопросы, так и открывшее для автора новые факты и вопросы. Кроме того, данное интервью оказалось весьма полезно непосредственно в методологических целях, так как обусловило дальнейший ход исследования и модель поведения интервьюера. Итак, для начала следует предоставить краткий экскурс в историю. Необходимо рассмотреть процесс смены муфтиев ДУМ. ДУМ было сформировано в 90-е гг., в период, когда религия вновь получила право на существование в республике. Первым муфтием в 1994 году стал Дзанхот Хекилаев, чья фигура не является для нас ключевой, поэтому в рамках данного анализа она будет нами опущена. Следующим муфтием стал бывший сотрудник ГИБДД Руслан Валгасов, чья деятельность, по мнению эксперта, была во много предопределена характером его предыдущей работы. Валгасова характеризуют в первую очередь как чиновника, не стеснявшегося осуществлять коррупционную деятельность даже на посту муфтия, что проявлялось в отсутствии четкой документации и системы предоставления отчетов о расходовании средств. Кроме того, по мнению экспертов, Руслан Валгасов был причастен к задержанию Ермака Тегаева, возглавлявшего на тот момент конкурентную религиозную организацию Исламский культурный центр. В доме Тегаева были проведены обыски и обнаружены взрывчатые средства и экстремистская литература, после чего Ермак Тегаев был задержан и заключен под стражу. Однако, по свидетельству очевидцев, дело было сфабриковано, а улики подброшены силовыми структурами. Это, в сущности, позволило Волгасову избавиться от конкурента, активно привлекающего в свою организацию как новых членов, 84 так тех, кто до этого был задействован в деятельности ДУМ, а соответственно сокращающего тем самым численность членов последней организации и объемы ее финансирования, пропорциональные числу прихожан. В 2005 году Волгасова на посту муфтия сменил Мурат Тавказахов, который по мнению эксперта отличался еще большей коррумпированностью. Деятельность Тавкозахова осуществлялась в пост-бесланский период, что во многом определяло риторику муфтия, которая была направлена на установление доверительных отношений с властными структурами. В противном случае могли начаться проверки и массовые аресты, чего Тавказахов всячески хотел избежать, во многом также за счет того, что хотел оставить без внимания обширное присвоение средств организации. Роман Силантьев отмечает, что уход в отставку по состоянию здоровья муфтия вовсе не отражает реальную суть происходящего. Уже после своего ухода Тавказахов отмечал, что его уход был связан с давлением и шантажом со стороны будущего муфтия Али Евтеева, чьи интересы, помимо всего прочего, лоббировал заместитель министра по делам национальностей Абрек Батраев. Наиболее запоминающимся моментом в период управления ДУМ Евтеевым стало его заявление, в котором он говорил о своем радикальном прошлом, учебе в Саудовской Аравии у представителей радикальных течений Ислама и в частности у Хатаба, а также о том, что в свое время возглавлял джамаат, радикальную организацию. После подобных заявлений, а так же ряда высказываний в адрес РПЦ, Евтееву пришлось подать в отставку. Однако уже после он заявил о том, что будет не только продолжать свое обучение в Саудовской Аравии, но и вести активную просветительскую деятельность, направленность которой не является тайной. В марте 2011 года пост Муфтия занял Хаджи-Мурат Гацаллов, деятельности и заявлениям которого будет уделено особое внимание. 85 По мнению нашего эксперта, приход Гацалова сопровождался активными кадровыми перестановками в муфтиате, был практический полностью изменен его состав. Членами нового совета муфтиев стали, по заявлению эксперта представители из республики Дагестан, что «представляло собой стратегическое решение, характеризующее Гацалова в первую очередь как опытного чиновника. Места в совете заняли чужаки, не обладающие влиянием, а соответственно вынужденные поддерживать, принимаемые главой решения. Из муфтиата были исключены, все те, кто могли осуществлять контроль над деятельностью муфтия или возразить его действиям». Мнение эксперта относительно характеристики Гацалова как бюрократа абсолютно соответствуют реальности. На протяжении длительного срока он занимал различные административные посты, и несмотря на то, что он вырос в мусульманской семье непосредственно духовного образования, необходимого для поста подобного уровня он не получал, впрочем как и многие представители духовенства, что объясняется историческими предпосылками. Несмотря на это во время интервью муфтий всячески стремился проявить себя, как человека знающего свое дела, образованного и способного разобраться в любом вопросе. Ярким свидетельством тому, стал интерес самому исследовательскому проекту. Гацалов записал на листке бумаги всю необходимую информацию и приступил к самостоятельному формированию структуры беседы, показывая тем самым, что он как никто другой разбирается в поставленном перед ним исследовательском вопросе. Однако при всем при этом, Гацалов, оставался предельно подозрителен к моей персоне. Его интересовало мое происхождение, имена моих родителей, адрес проживания, цели проведения подобного интервью и лица, через которых я договаривалась о встречи. 86 По итогом интервью можно выделить два ключевых момента. Первый связан непосредственно с причинами радикализации неофитов ислама. Муфтий объясняет данный феномен прибегая к следующей схеме (рис. 4) Рис. 4 Направленность поведенческих практик Данная схема означает, что если мы говорим о неофитах Ислама, то, как правило, мы в первую очередь говорим о тех действия, практиках, которые они выполняют. Неофиту, по мнению муфтия «присущ максимализм, в результате сложившихся обстоятельств, молодые новообращенные стремятся увидеть результаты, реальное воплощение идеи и принципов. Ислам предоставляет им такую возможность. Ты сходи в мечеть на пятничную молитву и увидишь, сколько людей пришло. Но после молитвы мы всегда занятия проводим, читаем Коран, учим арабскому. Так вот если на молитву придёт человек пятьсот, то на занятие даже десяти процентов не останется. А это плохо. Отсюда узость восприятия. Они все в черно белом свете начинают видеть. И тогда становится мало того, что им дает традиционный ислам, молодые ребята стремятся к действию, особенно когда они видят, что на мусульман осуществляется давление по всему миру. Начинают искать способы, натыкаются на литературу, сайты, находят людей объединяющих их вокруг искомой ими цели». А у нас много радикально настроенных? – спрашиваю я. «Нет, у нас таких нет. Если такие люди появляются в общине, мы с ними беседуем, если они своих взглядов не меняют, мы их изгоняем». 87 Итак, мы подошли к ключевому противоречию, проявляющему наv лазейку, в механизме противостояния радикализации с одной стороны, и роль религиозной организации с другой. В ситуации, когда ключевым элементом преодоления запуска процесса радикализации среди неофитов является приобретение обширного религиозного образования, преодоления отсутствия когнитивной гибкости и бинарности, узости восприятия реальности и аутгруппы, именно религиозная организация начинает играть ключевую роль. Однако, решить проблему радикализации возможно только за счет активного вовлечения и стремления донести альтернативную модель. На это способна лишь та религиозная организация, которая построена по принципу профессионализма. Клирики в подобной организации, являются в высшей степени образованными людьми. Однако именно этого и не хватает наиболее влиятельной религиозной организации в Северной Осетии, что, во-первых, проявляется в характеристиках лиц занимающих на протяжении двух десятилетий ключевые должности в ДУМ, а во-вторых в бюрократическом характере ее деятельности и риторики. Подтверждение информационного последнему поводов. примеру Первый можно связан с найти жестоким в разборе убийством осетинского поэта Шамиля Джигкаева, а второй со смертью заместителя муфтия ДУМ РСО-Алании. Мы не будем разбираться в том, кто виновен в данном преступлении, мы лишь покажем, как проявил себя главный представитель религиозной организации бюрократического типа. Силовые структуры задержали подозреваемого в смерти Джигкаева Давида Мурашева, а также 15 представителей мусульманской общины по подозрению в убийстве. В ходе интервью Х. Гацалов дал свою трактовку произошедшего. Во-первых он отметил, что задержанный Мурашев скорее всего находился под влиянием Абдулы Тагирова, который за несколько 88 месяцев до произошедшего появился в общине. «Спустя некоторое время мы заметили, что он ведет пропагандисткую деятельность радикального толка. Я проводил лично с ним беседы, однако, безрезультатно. После чего он был изгнан из общины. А мы в свою очередь передали информацию о нем в правоохранительные органы». Уже после изгнания Тагиров, по мнению муфтия, сумел за короткий срок «обработать» Мурашева. Таким образом, мы видим реальный случай, когда деятельность организации привела к непосредственному акту насильственного радикализма. Кроме того, муфтий рассказал, что под влияние Тагирова также попала девушка шестнадцати лет, с которой муфтий также «провел беседу» и ничего не добился, перенеся ответственность на плечи матери: «Тогда и связался с ее матерью, объяснил тяжесть ситуации и посоветовал спасать дочь». Таким образом, муфтий снимает с себя ответственность за проявления радикальных течений, вытекающие акты насилия, переложив ее на плечи правоохранительных органов или третьих лиц. «Изгнание» же всякого рода нежелательных элементов, так же направлено на поддержание имиджа организации и ее главы, как в лице правительства, так и в лице потенциальных спонсоров. Однако именно такие действия, как мы можем судить, приводят к открытию пространства для радикализации. 89 Заключение Целью данного иследовательского проекта являлось обоснование практик вовлечения неофитов Ислама в республике Северная Осетия-Алания в радикальные течения Ислама. Для достижения поставленной цели в первой главе были рассмотрены теоретические подходы к обоснованию феномена радикализации. Были выявлены ключевые предпосылки, обуславливающие предрасположенность индивида к радикализации. В ходе проведения серии интервью с неофитами Ислама, была выявлена важная закономерность. Причины, под влиянием которых у неофитов формировалось стремление к обращению в религию Ислам, совпали с ключевыми характеристиками, выдвинутыми в первой главе. Таким образом, мы столкнулись с ситуацией, когда у большинства интервьюируемых сформировались основания для радикализации (Рис.5). Рис. 5 Слияние факторов запуска процесса радикализации и факторов обращения к религии Ислам сквозь призму теоретических концепций 90 Подобная ситуация свидетельствует о том, что представленные в первой главе модели радикализации: предупреждающая модель Ассоциации руководителей полицейских служб (АРПС), Четырехуровневый процесс радикализации по М. Сейджеману, Модель радикализации Департамента полиции Нью-Йорка, Ступени радикализации: концепция Moghaddam, а также 12 механизмов политической радикализации по McCauley и Moskalenko, на первом уровне непосредственного анализа причин радикализации, т.е. факторов объединившихся в рамках каждого отдельного индивида и сформировавших его отношения относительно радикализации, было опущено, почему при прочих равных условиях одни неофиты стремятся к радикальным формам Ислама, а другие к традиционным. Было выяснено, что первостепенную роль в данном процессе играет соотношение между ориентацией неофита на «действие», подразумевающее расширение пространства религиозных практик действия, снижение когнитивной гибкости и усиления тенденций к бинарности мышления (изначально это намаз, посещение мечети, закят и т.д., однако в последствие подобная преференция перерастает в стремление к участию в Джихаду, направленному во вне, проведение «Священной войны» против «повсеместно притесняющих мусульманскую общину и посягающих на истинную веру») и «знанием», ориентацией на расширения когнитивных способностей, углубленное теоретическое изучение Ислама, связанное с достижением более высокого уровня когнитивной гибкости, способствующей многомерной интерпретации реальности и, соответственно, снижению радикалилизационного потенциала (Рис 4). 91 Данная конструкция подтверждает нашу основную гипотезу, которая заключалась в том, что процесс радикализации провоцируется комплексом факторов, особых характеристик внешней среды, под влиянием которых оформляются индивидуальные обуславливающие и предрасположенность групповые к характеристики, радикализации, однако, решающее значение для запуска процесса радикализации будет играть характер религиозной организации (бюрократизация/профессионализация). В рамках второй главы нами было выяснено, что бюрократические религиозные организации ориентированы на внутриструктурные процессы и поддержание стабильной иерархической системы. В такой ситуации плюрализм мнений ограничивается. А высокий уровень профессионализма членов организации может препятствовать поддержанию status quo. Таким образом, «бюрократические» функционеры религиозной организации в большей степени будут склонны к снижению уровня профессиональности членов общины, тем самым сокращая вероятность развития «креативного», многополярного когнитивного стиля у неофитов. Что в свою очередь будет усиливать потребность в реализации стремления к действию, и тем самым, повышать вероятность обращения неофитов к радикальным идеям и организациям. Как уже было сказано ранее, в рамках третьей главы производился анализ проведенных интервью с различными группами населения для проверки выдвинутой теории. 92 В результате проведенных интервью было подтверждено наличие в социальном пространстве выделенной в рамках исследования проблемы: противоречие между активным вовлечением молодых людей в Ислам и отсутствием одобрения со стороны старшего поколения и исторических предпосылок для доминирования данной религии в Северной Осетии. Также можно говорить о: 1) Снижении роли этнической идентичности населения, вызванном кризисом и трансформацией традиционных ценностей в регионе с одной стороны, и поколенческим разрывом, усиливающим противоречие между декларируемыми старшим поколением ценностными ориентирами и реальной природой вещей в современном трансформирующемся обществе. 2) Отсутствие эффективных механизмов социальной мобильности, вызванное укоренением системы непотизма, клановости и патронклиентских отношений. 3) Отсутствие альтернативных источников восприятия реальности, связанное с низким уровнем образования, коррупцией в системе образования, отсутствием вовлеченности молодых людей в образовательный процесс. Кроме того, важную роль в данном процессе играет отсутствие независимых средств массовой коммуникации. 4) Недоверие со стороны населения к представителям государственных органов власти и политической системе в целом. Формирование устойчивого мнения, согласно которому властные структуры не удовлетворению выполняют предписанные потребности им населения, функции по эффективному регулированию их взаимоотношений в правовом поле. Подобная ситуация обусловлена, неспособностью самого населения 93 организоваться для артикуляции своих интересов и требований, а так же осуществлением контроля за деятельностью органов государственной власти, что приводит к ослаблению подотчетности органов власти и усилению негативных тенденций в сторону усиления непотизма, клановости и патрон-клиентских отношений. 5) Низком уровне экономического развития региона, характеризующегося высоким уровнем безработицы, высокими барьерами на входе (государственная служба и естественные экономические монополии). В данной части исследования в процессе анализа интервью было выяснено, что внешние характеристики оказывают влияние на формирование набора индивидуальных особенностей, предпосылок, обуславливающих формируют приход набор индивидов индивидуальных в религиозную организацию и принятие Ислама. Однако, если мы сопоставим данные характеристики с предложенными в первой главе факторами, оказывающими влияние на запуск процесса радикализации, то увидим, что многие из них совпадают. Но было бы весьма опрометчиво заявлять, что в связи с этим велика вероятность, что большинство неофитов Ислама в Северной Осетии изначально склонны к радикализации. Поэтому в Части 3 третьей главы мы обращаемся к анализу наиболее влиятельной религиозной организации в регионе ДУМ РСО-Алании (Духовное Управление Мусульман). Данный анализ позволяет на основе, экспертных интервью, интервью с муфтием Северной Осетии Хаджи-Муратом Гацалловым и неофитами, а также анализа СМИ на предмет выявления событий, высказываний и действий религиозной организации и непосредственно ее членов 94 подтверждающих или опровергающих характер религиозной организации (бюрократическая/профессионалистская). В результате мы пришли к выводу о том, что религиозная организация носит бюрократический характер. Муфтий снимает с себя ответственность за проявления радикальных течений и вытекающие акты насилия, перекладывая ее на плечи правоохранительных органов или третьих лиц. «Изгнание» же всякого рода нежелательных элементов (представителей радикальных течений), так же направлено, в первую очередь, на поддержание имиджа организации и ее главы, как в лице правительства, так и в лице потенциальных спонсоров. Однако подобные действия, как мы можем судить, приводят к открытию пространства для радикализации. 95 Список литературы Abrahms, M The political effectiveness of terrorism revisited // Comparative Political Studies. - 2012. - №45(3). - P. 366-393. Alexander,Y. Palestinian religious terrorism: Hamas and Islamic Jihad. - Ardsley, NY: Transnational Publishers., 2002. - 413 p. Audit Commission Preventing Violent Extremism: Learning and Development Exercise // Report to the Home Office and Communities and Local Government. 2008. - P. 12. Bandura, A. Aggression: A social learning analysis. - New York: Prentice Hall, 1998. -P. 161-192. Bell, C The Ritual Body and the Dynamics of Ritual Power // Journal of Ritual Studies. - 1990. - №4/2. – P. 299–313. Bell, C Ritual: Perspectives and Dimensions. - New York: Oxford University Press., 1997. Begin, M. The revolt: Story of the Irgun.. - Jerusalem: Steimatzky's Agency., 1977. - 386 p. Bennet, J. Inchaos, Palestinians struggle for way out // New YorkTimes. - July15, 2004. - №1. - P. 10-11. Benson, J. Kenneth and Dorsett, James H. Toward a Theory of Religious Organization. Journal for the Scientific Study of Religion. Vol. 10, №2, pp. 13896 151. Berger P. L. The Desecularization of the World: A Global Overview // The Desecularization of the World: Resurgent Religion and World Politics. Grand Rapids: William B. Eerdmans Publishing Company, 1999. Billig, M. Social psychology and intergroup relations. - London: Academic Press, 1976. - 369 p. Bryant, E. T., M. L. Scott, C. J. Golden, andC. D. Tori. Neuropsychological deficits, learning disability, and violent behavior. // Journal of Consulting and Clinical Psychology. - 1962. - №52. - P. 323-324. Bruce, S God Is Dead: Secularization in the West. - Oxford: Blackwell Publishers, 2002. Bhavnani, R., D. Miodownik and H. Choi. Violence and Control in Civil Conflict: Israel, the West Bank, and Gaz // Comparative Politics . - 2011. - №44:1 . - P. 6180. Bouhana, N. and Wikström, Per-Olof H. Theorizing Terrorism: Terrorism As Moral Action: A Scoping Study // - London: University College London, 2008. P. 16-35. Bourdieu, P. (1991[1971]). “Genesis and Structure of the Religious Field”. Comparative Social Research, 13: 1–44. Bourdieu, P. (1991[1971]). “Genesis and Structure of the Religious Field”. Comparative Social Research, 13: 301. Bourdieu, P. (1987[1971]). “Legitimation and Structured Interests in Weber's Sociology of Religion”. In S. Lash and S. Whimster (eds.), Max Weber, Rationality 97 and Modernity, London: Allen & Unwin, 122. Bourdieu, P. (1991[1971]). “Genesis and Structure of the Religious Field”. Comparative Social Research, 13: 22. Bourdieu, P. (1977[1972]). Outline of a Theory of Practice, trans. R. Nice. Cambridge: Cambridge University Press: 78 Bourdieu, P. (1994b[1982]). Language and Symbolic Power, trans. G. Raymond and M. Adamson. Cambridge: Polity Press: 166. Casanova J. Public Religions in the Modern World // Chicago: The University of Chicago Press, 1994. Clayton, C.J., S.H. Barlow, and B. Ballif-Spanvill Principles of group violence with a focus on terrorism // Collective violence. - Boca Raton, FL: CRC Press., 1983. - P. 277-311. Clutton Brock T. H., and G.A.Parker Punishment in animal societies // Nature. 1995. - №373:20. - P. 9-16. Collier, P., & Hoeffler, A. (2004). Greed and grievance in civil war // Oxford economic papers, № 56(4), -p. 563-595. Corrado R. A critique of the mental disorder perspective of political terrorism // International Journal of Law and Psychiatry. - 1981. - №4. - P. 293-310. Crenshaw, M. The psychology of political terrorism // Political psychology. - San Francisco: Jossey-Bass, 1986. - P. 79- 413. Gabbard, G.0. 2000. Psychoanalysis. In Kaplan and Sadock's comprehensive 98 textbook of psychiatry, 7th ed., editedby B. J. Sadockand V.A. Sadock, 563-607. Philadelphia: Lippincott Williams & Wilkins. Dalgaard-Nielsen, A Studying Violent Radicalisation in Europe 1: The Potential Contribution of Social Movement Theory // DIIS Working Paper No 2008/2. Danish Institute For International Studies. , 2008. Davies,J.C. Aggression, violence, revolution and war // Handbook of political psychology. - San Francisco: Jossey-Bass, 1992. - P. 234-260. Dianteill, E. (2003). Pierre Bourdieu and the Sociology of Religion: A Central and Peripheral Concern. Theory and Society, 32/5–6: 529–49. Esteban, J., Mayoral, L., & Ray, D. (2012). Ethnicity and conflict: An empirical study // The American Economic Review, №102(4), -p. 1310-1342. Fish, M. S., Jensenius, F. R., & Michel, K. E. (2010). Islam and Large-Scale Political Violence: Is There a Connection?. Comparative Political Studies,43(11), 1327-1362. Ferracuti, E. and Bruno, E. Psychiatric aspects of terrorism in Italy // The mad, the bad and the different: Essays in honor of Simon Dinitz. - Lexington, MA: Lexington Books., 1981. - P. 199-213. Fried, R. The psychology of the terrorist // Terrorism and beyond: An international conference on terrorism and low-level conflict. - SantaMonica,CA: RAND, 1982. Friedland,N. Becoming a terrorist: Social and individual antecedents // Terrorism Roots, impact, responses. - New York: Praeger., 1992. - P. 81-93; 99 Gumuscu, S. (2010). Class, status, and party: the changing face of political Islam in Turkey and Egypt. Comparative Political Studies, 43(7), 835-861. Gurr,T. Why men rebel. - Princeton,NJ: PrincetonUniversityPress, 1970. - 423 p. Hacker. Dialectic interrelationships of personal and political factors in terrorism // Perspectives on terrorism. - Wilmington, DE: Scholarly Resources, Inc., 1983. - P. 19-31; Hubbard D,.G. The sky jacker: His flights of fantasy. - NewYork: Macmillan., 1971. - 262 pp. Juergensmeyer M. Terror in the mind of God: The Global Rise of Religious Violence. - Berkeley: University of CaliforniaPress., 2000. - 319 p. Kohut, H. Thoughts on narcissism and narcissistic rage. Psychoanalytic Study of the Child. 1972. - 360-400 p. LaqueurW,. 1987. 1999.The new terrorism: Fanaticism and the arms of mass destruction. New York:OxfordUnivesity Press. Lezak M. D. Neuropsychological assessment. - New York: OxfordUniversityPress., 1995. Levine, S. Youths in terroristic groups, gangs and cults: The allure, the animus, and the alienation. Psychiatric Annals. 1999. - 342-349 p. Lifton R. J. Destroying the world to save it: Aum Shinrikyo and the new global terrorism.. - New York: Holt, 2000. - 376 p. 100 Lisovskaya E., Karpov V. Orthodoxy, Islam, and Desecularization of Russia’s State Schools//Politics and Religion. 2010. Vol.3. No. 2. P.276–302. Mahmood, M. Review Essay: Wither Political Islam? Understanding the Modern Jihad // Foreign Affairs. - 2004. - №84 (1). - P. 148–155. Martin D. On Secularization: Towards a Revised General Theory. Burlington: Ashgate, 2005. McGarry, J., & O'leary, B. (Eds.). (2013). The politics of ethnic conflict regulation: Case studies of protracted ethnic conflicts. Routledge. McCauley, C. and Moskalenko, S. Mechanisms of Political Radicalization: Pathways Toward Terrorism // Terrorism and Political Violence. 2008. - P. 415– 433. Means, G. P. (2009). Political Islam in Southeast Asia. Boulder, CO: Lynne Rienner. Metelits, C. (2009). Inside insurgency: violence, civilians, and revolutionary group behavior. NYU Press. Merari,A. The readiness to kill and die: Suicidal terrorism in the Middle East // Origins of terrorism: Psychologies, ideologies, theologies, states of mind. Washington, DC: Woodrow Wilson Center Press, 1998. - P. 192-207; Moghaddam, F. M. The Staircase to TerrorismPsychology of Terrorism // Oxford University Press, 2007. 101 Morf, G. Terror in Quebec: Case studies of the FLQ. - Toronto: Clarke Irwin, 1970. - 185 pp. Neto, F. Satisfaction with life among adolescents from immigrant families in Portugal // Journal of Youth and Adolescence. - 2001. - №30. - P. 53-67. Olsson, P. A. The terrorist and the terrorized: Some psychoanalytic consideration // Journal of Psychohistory. - 1988. - №16. - P. 47-60. Pearlstein, R. M. The mind of thepolitical terrorist. - Wilmington,D: SR Books., 1991. - 237 pp. Pisoiu, D. I. Explaining the Radicalisation of Muslims in Europe: The Failed Integration Hypothesis. // - Towards New Models of Immigration, Integration and Multiculturalism: University of Oxford. , 2007. - P. 100. Radicalization in the West: The Homegrown Threat (NYPD, 2007: 21). Rasch, W. Psychological dimensions of political terrorism in the Federal Republic of Germany // International Journal of Law and Psychiatry. - 1979. - №2. - P. 7985. Robins, R. S., and J.M. Post. Political paranoia: The psychopolitics of hatred.. New Haven, CT: Yale UniversityPress, 1997. - 366 p. Rosenberg, D., L. Waddell, and S. Smalley. A troubled teenager's tragic flight plan. // Newsweek. - 2002, January 21. - №Vol. 139. - P. 40. Salehyan, I. (2009). Rebels Without Borders: Transnational Insurgencies in World Politics. Ithaca, NY: Cornell University Press. 102 SatterfieldJ,.M. Cognitive-affective states predict military and political aggression and risk taking: A content analysis of Churchill, Hitler, Roosevelt, and Stalin. // Journal of Conflict Resolution. - 1998. - №42. - P. 667-690. Said Edward W. Orientalism. Harmondsworth: Penguin. 1978. Said Edward W. The World, the Text and the Critic. London: Faber & Faber. 1984 Said, Edward W. Culture and Imperialism. New York: Alfred A. Knopf. 1993 Sageman, M. Understanding Terror Networks. - Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 2004. - 232 p. Sageman, M. Radicalization of Global Islamist Terrorists. United States Senate Committee on Homeland Security and Governmental Affairs. 2007. Satterfield J,.M. Cognitive-affective states predict military and political aggression and risk taking: A content analysis of Churchill, Hitler, Roosevelt, and Stalin. // Journal of Conflict Resolution. - 1998. - №42. - P. 667-690. Shaw, E. D. Political terrorists: Dangers of diagnosis and an alternative to the psychopathological model // International Journal of Law and Psychiatry. - 1986. №8. - P. 359-368. Schmid,A. Political terrorism: A research guide to the concepts, theories, databases and literature.. - Amsterdam: NorthHolland., 1983. - 599 p. Schlesinger,L. B. Familicide, depression and catathymic process. // Journal of Forensic Sciences. - 1998. - №42. - P. 667-690. 103 Stark R., Bainbridge W. A Theory of Religion. New Brunswick: Rutgers University Press, 1996. Stern, J. Terror in the name of God: Why religious militants kill. - New York: Ecco, 2003. - 400 p. Turner, Bryan S. Marx and the End of Orientalism. London: Allen & Unwin. 1978. Taylor Ch. A SecularAge. Cambridge and London: The Belknap Press of Harvard Univer- sity Press, 2007. Taylor Ch. (2002). Religion and Rationality: Essays on Reason, God, and Modernity, ed. with an introduction by E. Mendieta. Cambridge: Polity Press. Taylor Ch. (2006). “Religion in the Public Sphere”. European Journal of Philosophy, 14/1: 1–25. Valentino, B. (2004). Final Solutions: Mass Killings and Genocide in the 20th Century. Ithaca, NY: Cornell University Press. Taylor, M., and Quayle, E. Terrorist lives. - London: Brassey's, 1994. – 233 p. Taylor, M., and H. Ryan Fanaticism, political suicide and terrorism // Terrorism: Roots, impact, responses. - 1988. - №11. - P. 91-111; Varady, D. Muslim Residential Clustering and Political Radicalism // Housing Studies. - 2008. - №23(1). - P. 45-66. Walsh, J. I., & Piazza, J. A. (2010). Why respecting physical integrity rights reduces terrorism. Comparative Political Studies, 43(5), 551-577. Hoffman,B. 1998.Inside terrorism. New York: ColumbiaUniversity Press 29:33740. 104 WallersteinR,S. 1995. The talking cures: The psychoanalyses and psychotherapies New Haven, CT: Yale University Press. Weinberg, L. Suicide Terrorism for Secular Causes // Root Causes of Suicide Terrorism: The Globalisation of Martyrdom. Routledge, 2006. - P. 224. Weinberg, L., and W. L. Eubank Cultural differences in the behavior of terrorists // Terrorism and Political Violence. - 1994. - №6. - P. 1-28. Wiktorowicz, Q. Joining the Cause: Al-Muhajiroun and Radical Islam // The Roots of Radical Islam. Department of International Studies, Rhodes College, 2004; Волков В.В. Силовое предпринимательство, XXI век: экономико- социологический анализ/Вадим Волков.-изд. 3-е, испр. и доп.-СПБ.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2012 – 352с. Дерлугьян Г. Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе / Авторизованный перевод с английского. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2010. (Серия «Университетская библиотека Александра Погорельского»). —560 с. 105