ВНЕ/СЕБЯ Self/less фантастический экшн
advertisement
КИНОПРОКАТНАЯ КОМПАНИЯ «ВОЛЬГА» ПРЕДСТАВЛЯЕТ фантастический экшн ВНЕ/СЕБЯ Self/less В РОССИЙСКОМ ПРОКАТЕ С 30 ИЮЛЯ 2015г. Режиссер: Тарсем Сингх («Бессмертные: Война богов», «Белоснежка. Месть гномов», «Клетка») Авторы сценария: Дэвид и Алекс Пастор («Носители») В ролях: Райан Рейнольдс («Призрачный патруль», «Люди Икс: Начало. Росомаха», «Код доступа «Кейптаун», «Хочу, как ты»), Натали Мартинес («Смертельная гонка», «Патруль», «Город порока», сериал «Под куполом»), Бен Кингсли («Железный человек-3», «Игра Эндера», «Диктатор», «Список Шиндлера»), Мэтью Гуд («Хранители», «Матч Пойнт», «Как выйти замуж за 3 дня», «Порочные игры») США, 2015/ 117 минут В будущем становится возможным победить смерть с помощью имплантации своего сознания в молодое тело, созданное методом генной инженерии. Операция эта дорогостоящая и проводится подпольно, а потому доступна лишь ограниченному кругу лиц. Умирающий пожилой бизнесмен решается на это и получает возможность прожить еще одну жизнь. Однако, когда ему приоткрывается тайна происхождения нового тела, за ним начинает охоту секретная организация, которая не остановится ни перед чем, чтобы защитить свои интересы. Страница фильма на сайте компании: http://volgafilm.ru/film/selfless Скачать кадры из фильма: http://store.volgafilm.ru/photo/Selfless_stills.rar Смотреть трейлер: http://www.youtube.com/watch?v=XznG4VB1wHc ВНЕ СЕБЯ Если бы только у меня была в запасе еще одна жизнь… Всем нам порой приходит в голову эта мысль. А что, если вам и вправду представилась бы возможность пожить дольше? Какую цену вы готовы бы были за это заплатить? В провокационном фантастическом триллере «Вне себя» режиссер Тарсем Сингх демонстрирует, какие последствия и «подводные камни» могут быть у подобной «вечной жизни». Промышленник-миллиардер Дэмиен Хейл (лауреат премии «Оскар» Бен Кингсли) уже давно живет по собственным правилам. В бизнесе ему нет равных – Хейл уверенно опережает всех своих деловых конкурентов. Со своей единственной дочерью Клэр (Мишель Докери, «Аббатство Даунтон») Хейл не поддерживает отношений; пожалуй, единственный человек, к которому он привязан, – его старый друг и советчик Мартин О’Нил (Виктор Гарбер). Страшный диагноз – рак – вынуждает Дэмиена прибегнуть к новой и пока еще не вполне законной медицинской процедуре, шеддингу (переносу сознания), которая позволит ему повернуть время вспять и вернуть молодое тело. Такое решение ему предлагает Олбрайт, блестящий и амбициозный медик, глава некоей тайной организации, предоставляющей свои услуги только сверхобеспеченным людям. Дэмиен с радостью хватается за эту возможность, и компания Олбрайта инсценирует его смерть. Отныне все вокруг уверены, что Хейл скончался, однако на самом деле сознание миллиардера помещено в новое, здоровое тело мужчины (Райан Рейнольдс), который на несколько десятков лет моложе Дэмиена. Герой селится в Новом Орлеане под именем Эдвард. Он постепенно привыкает к новому физическому облику и обретает нового друга, местного жителя по имени Антон (Дерек Люк). Казалось бы, все складывается замечательно, и Дэмиен-Эдвард чувствует себя все увереннее в своем новом обличье. Однако постепенно его сознание начинают наводнять загадочные пугающие образы. Хотя Олбрайт предупреждал своего пациента, что «у бессмертия есть некоторые побочные эффекты», далеко не все происходящее можно объяснить этой фразой. Обнаружив, что пока еще непонятным ему образом он связан с матерью-одиночкой Мэделин (Натали Мартинес), Дэмиен начинает понемногу приоткрывать загадку происхождения тела Эдварда, а заодно и раскрывать тайны тех, кто совершает убийства во имя защиты организации Олбрайта. Вскоре он понимает, что должен бороться за свою жизнь – а также за жизни тех, кто ему небезразличен… О РАБОТЕ НАД ФИЛЬМОМ Сценаристы картины, братья Алекс и Дэвид Пастор утверждают, что основной двигатель их творческого процесса - наиболее неоднозначные идеи, не дающие им покоя. «Думаю, каждому не раз доводилось думать: «Вот бы у меня было чуть больше времени», - говорит Дэвид. – Мы хотели, чтобы нашим героем был могущественный человек, у которого есть все кроме физического здоровья, обнаруживающий, что с помощью денег может буквально обеспечить себе новую жизнь. И хотя залогом успеха этой новой жизни становятся революционные новые технологии, мы решили не зацикливаться на технических деталях и дополнительно придать истории притчевый характер. И в первую очередь нас интересовали возникающие в сюжете сложности морального порядка». «Чем дольше мы обсуждали наш сюжет, тем больше меня «заводила» сама мысль, что кто-то в принципе может «купить время», ибо порой люди, у которых водятся деньги, могут позволить себе наплевать на некоторые вещи, чего не можем мы, простые смертные, - вспоминает Алекс. – В той фантастике, которую сочиняем мы с Дэвидом, много внимания уделяется морально-этическим аспектам. В случае с «Вне себя» мы рассмотрели возможность того, как новые технологии позволяют избегнуть смерти, и задались вопросом, какова может быть цена за это – и не та, что измеряется деньгами». «Смерть уравнивает всех, - замечает Дэвид, - это огромный вопросительный знак в конце пути каждого из нас. Бываем ли мы хоть когда-нибудь в принципе готовы к ней?» - «Не думаю, - отвечает Алекс, - потому что в наших генах заложена борьба за выживание. Природа предписала нам двигаться вперед и жить так долго, как мы только сможем». Итоговый сценарий братьев Пастор привлек внимание деятелей киноиндустрии, попав в так называемый «черный список лучших непоставленных сценариев». В частности, им заинтересовался один из самых известных режиссеров-визионеров мирового кино Тарсем Сингх, который как раз подыскивал для реализации «чтонибудь не слишком фантастическое». «По правде говоря, я даже не рассматривал «Вне себя» как sci-fi-проект – уж очень он близок к реальности, - рассказывает Сингх. – Для меня он всегда был триллером с элементами экшна, и именно что-то в этом роде я как раз тогда и искал». Говоря о смертности и уязвимости, Сингх задается вопросом: «Захотел бы ктонибудь из нас жить вечно, но в стареющем теле, со вставленным катетером, или мы все-таки предпочли бы какую-то другую возможность, учитывая, что на черном рынке сейчас можно купить все, что угодно – скажем, новую здоровую печень... Наш разум способен прослужить нам гораздо дольше, чем тело, но можно ли обойти это правило? Ведь проживи, скажем, Эйнштейн или Стив Джобс хоть немного дольше, они смогли бы сделать для человечества гораздо больше». «Прочитав сценарий, я увидел, что он содержит концепцию, которая может заинтересовать широкую публику, - вспоминает продюсер картины Рам Бергман. – Несмотря элементы фантастики, основа у него была глубоко реалистичной, подходящей для отличного триллера, даже с учетом сохранения всех этих вопросов о времени и бессмертии. Я тут же позвонил Джиму Стерну, потому что мы вместе продюсировали «Петлю времени», а я чувствовал, что у нового проекта с той картиной много общего». Стерн разделяет это мнение: «Я понял, что, как и «Петлю времени», люди будут горячо и долго обсуждать этот фильм после просмотра (как и должно происходить с хорошим фантастическим кино). В сценарии поднимались самые разные темы: искупление, второй шанс, возможность получить от жизни все… К тому же «Вне себя» содержит классический «фаустовский» сюжетный элемент сделки с дьяволом, никогда не оставляющий зрителей равнодушными. Ознакомившись со сценарием, Джим Стерн решил привлечь к проекту Питера Шлесселя, их партнера по «Петле времени», и тот практически немедленно согласился. Все горели желанием встретиться с Сингхом. По словам Дэвида Пастора, «Тарсем - идеальный режиссер для нашего сценария. Он создает потрясающие визуальные образы; в то же время этот проект не похож на его предыдущие работы – и это могло вызвать его дополнительный интерес». «Я всегда восхищался визуальной стороной фильмов Тарсема, - говорит Бергман, но еще больше меня восхищает то, что он обладает собственным авторским видением. Такие режиссеры встречаются нечасто. Во время нашей первой встречи он сообщил, что представляет себе «Вне себя» в духе триллеров Романа Полански 60-х – 70-х годов». «С самого начала Тарсем полностью осознавал и понимал, каким может и должен стать этот фильм, - отмечает Стерн. – По мере того, как все четче обрисовывались персонажи, элементы и триллера, и фантастики органично занимали свои места в этой головоломке. Во «Вне себя» Тарсему представилась возможность глубоко прописать характер главного героя, и он взялся за эту историю с большим энтузиазмом». «Человечество всегда пытается прыгнуть в науке выше головы. Среди ключевых достижений последних лет - клонирование живых организмов, аниматронные протезы, трансгуманизм… Так что возможность переноса сознания из тела в тело кажется уже не столь невероятной, - продолжает Стерн. - Мы преподносим эту гипотезу в очень реалистическом духе, так, чтобы зритель «купился» и всерьез задумался на тему: «Если бы у меня были на это деньги, может, и я бы так поступил…» «Ключевая тема фильма – исполнение невероятных желаний, и это должно заинтересовать всех зрителей, - считает актер Райан Рейнольдс. – Возможность продлить жизнь и обмануть смерть при наличии необходимых средств сегодня уже не кажется недостижимой с научной точки зрения». «Я люблю играть персонажей, перед которыми стоит определенный нравственный выбор, - продолжает Рейнольдс. - Дэмиен мне кажется особенно интересным, поскольку он гибок в вопросах морали. Думаю, зрители обязательно спросят себя: «А смог бы я пойти на такое?» Наш фильм вообще очень провоцирует на размышления». По замыслу братьев Пастор, их герой построил бизнес в сфере недвижимости и строительства, поскольку именно среди представителей этих профессий часто встречаются такие яркие и харизматичные личности. «Одна из моих любимых книг – это «The Power Broker» Роберта Кейро, - говорит Дэвид. – Она рассказывает о Роберте Мозесе, знаменитом градостроителе, благодаря которому современный Нью-Йорк принял свой нынешний облик. Нам показалось, что этот образ во многом перекликается с нашим персонажем, который с помощью бизнеса создавал себе прижизненный памятник. Журнал Time провозгласил Дэмиена Хейла «человеком, который построил Нью-Йорк» и поместил его фото на обложке, но даже этот титан в итоге не чувствует себя бессмертным». «Дэмиен – эгоист, который навязывает всем вокруг свою волю и бесцеремонно берет все, что требуется, не считаясь с чувствами других людей, - дополняет Алекс Пастор. – И хоть это и помогло ему сколотить состояние, в конце концов он видит, сколь велики оказались сопутствующий ущерб и расплата за то, как именно он прожил свою жизнь». «В том, почему Дэмиен прибегает к процедуре шеддинга (переноса сознания в другое тело), есть элемент нарциссизма, - говорит Райан Рейнольдс. – Но я также думаю, что внутри он переживает из-за некоторых поступков, которые совершил в своей жизни, и отчасти именно поэтому его так манит возможность начать все заново». Стерн отзывается о Рейнольдсе в самых хвалебных тонах: «Он был первым, на кого пал наш выбор. Райан очень одаренный и поразительно тонкий актер, который может быть и серьезным, и обаятельным и понимает, что ему не обязательно заигрывать с публикой». Дэмиена Хейла в его «исходном» виде сыграл оскаровский лауреат Бен Кингсли, быстро уяснивший противоречивые стороны своего персонажа. «Я считаю, что у Дэмиена всегда было колоссальное эго, - делится он мыслями. – У него прекрасное воображение и творческие способности. Но этот могущественный человек совершенно не способен сурово оценивать самого себя. Вероятно, ему осталось жить совсем недолго – и все-таки каждый день ему делают маникюр, массаж, подравнивают бороду; он ходит к портному – словом, упорно отрицает, что вот-вот умрет. Мне пришлось, скажем так, укрупненно показать его уязвимые стороны, чтобы зритель мог сказать: «В точности как мой дядя» или: «Копия моего отца». «В лице Тарсема Сингха мы нашли просто идеального режиссера, - продолжает Кингсли. – Корни его из Индии, а одним из основных принципов этой богатейшей культуры, как известно, всегда была вера в реинкарнацию. Для нас, жителей Запада, это может показаться чем-то чужеродным, но Дэмиен нуждается в реинкарнации и потому прибегает к содействию гениального Олбрайта, который помогает ему инсценировать смерть, хотя это и стоит безумных денег. В рамках поэтики Тарсема и мифологии нашей истории, Дэмиен - король, который гибнет и затем становится принцем». «На стороне Дэмиена практически всё, кроме возраста, - говорит Тарсем Сингх. – Но поскольку он большой эгоцентрик, который никогда не мог беспристрастно взглянуть на прожитую жизнь, ему не удастся до конца стереть свое прошлое. Я считаю, что сердце – это просто насос; все решает мозг. Дэмиен хватается за предоставленную ему возможность «чистого листа», но для этого ему нужно стать другим человеком». «Благодаря великолепной работе такого выдающегося актера, как сэр Бен, ощущаешь всю глубину одиночества Хейла, помочь которому не могут ни власть, ни богатство», - отмечает Джеймс Стерн. В Олбрайте, ставшем для Дэмиена проводником в новую жизнь, по мнению Бергмана, есть «что-то от Стива Джобса: он ученый, маг и коммерсант «в одном флаконе». На эту роль мы подыскивали человека, который по возрасту и физическим данным хорошо смотрелся бы в паре с Рейнольдсом. Выбор пал на Мэтью Гуда. Я его большой поклонник, потому что ко всем своим работам он неизменно подходит изобретательно и иронично». «Если вы нацелены вернуться в этот мир в новом облике, то тело Райана Рейнольдса - идеально подходящая оболочка! – заявляет Гуд. – Хотя мой герой здесь представляет скорее «темную сторону», все же он, со всеми его размышлениями в духе «если бы Эйнштейн прожил немного дольше…», не совсем пропащий человек». «Проект «Вне себя» очень амбициозен и ставит глобальные вопросы. В конце концов, кто бы не хотел жить вечно? Согласиться на участие в нем меня заставило несколько причин, и одна из них – личность режиссера, - продолжает Гуд. – Я помню, как смотрел «Клетку» и думал: «Кто этот парень? Никогда не видел раньше таких кадров». Работать с ним невероятно интересно». Отдельным профессиональным вызовом для актера, по его словам, стала необходимость «выпаливать все научные детали и термины, которые использует Олбрайт». По словам Рейнольдса, это получалось у его коллеги настолько непринужденно, что собеседник «неизбежно согласился бы на все его коммерческие предложения». «Мне Олбрайт никогда не виделся злодеем, - признается правилам до тех пор, пока Дэмиен не начинает вести себя зашкаливают, и у Олбрайта не остается иного выхода. история довольно трагична, и я склонен соглашаться с приводит». Сингх. – Он играет по жестко. Дальше эмоции Но и его собственная доводами, которые он Джеймсу Стерну уже приходилось ранее сталкиваться с тем, что два актера исполняют одну и ту же роль – в «Петле времени» это были Брюс Уиллис и Джозеф Гордон-Левитт. «Мы обсуждали с Тарсемом систему соответствий для Райана и сэра Бена, - говорит продюсер. – У каждого из них были для другого собственные опознавательные знаки. Тарсем мог сказать сэру Бену: «Райан использует такой-то жест, не могли бы и вы задействовать эту деталь?» Ключевым компонентом для обеих инкарнаций Дэмиена является психологическое напряжение. Оно возрастает по мере того, как зрители видят, что им известно больше, чем героям на экране, и начинают следить за происходящим с удвоенным интересом. «В сценарии оказалось столько неожиданных сюжетных поворотов, - делится впечатлениями Виктор Гарбер, играющий Мартина, друга и ближайшее доверенное лицо Дэмиена. – Мне этот проект показался очень умным, любопытным и оригинальным. Сейчас проблеме того, как увеличить продолжительность жизни, уделяется много внимания, но люди склонны во всем доходить до крайностей. Сколько бы мы ни старались изменить себя, в самой глубине мы все равно остаемся теми, кто мы есть». Так как Кингсли и Гарбер дружат и в реальной жизни, сцены с их участием выглядят особенно убедительными. «Виктор не стесняется показаться уязвимым на экране, и я тоже, - признается Кингсли. - Мартин явно сочувствует своему другу, и в общих с Кингсли сценах заметно, что оба этих человека дороги друг другу. Однако их дружбе еще предстоит пройти проверку на прочность». Райан Рейнольдс и Дерек Люк (также друзья в реальной жизни) с такой же достоверностью, что и Гарбер с Кингсли, показывают нам, как зарождаются приятельские отношения между Дэмиеном и его новым знакомым Антоном. «Дерек – это актер, работая с которым, я всегда чувствую себя как за каменной стеной», говорит Рейнольдс. «Мне очень нравится, что в кино я по-прежнему могу реагировать на сценарии как энтузиаст со стороны, ка фанат, - признается Люк. – В сценарии «Вне себя» меня привлекло то, что в нем в равной степени присутствуют элементы саспенса, драмы, научной фантастики и триллера. Как актеру мне нужно было лишь верно их передать. Благодаря Райану я практически поверил в подлинность этой истории». «Антон показывает Дэмиену, что значит жить, отрешившись от прошлого и сосредоточившись на своих дальнейших поступках, наслаждаясь атмосферой Нового Орлеана и южным гостеприимством, - продолжает Дерек Люк. - Мы с Тарсемом обсуждали, как я мог бы сообщить Антону некоторые мои собственные черты. Играть такого персонажа весьма интересно, потому что он чрезвычайно приятный парень – но ему придется непросто, оч-чень непросто!» «Нашим героям придется столкнуться с некоей организацией, скрывающей множество поразительных тайн, делает прозрачный намек Рейнольдс, - и Дэмиен, уже в обличье Эдварда, будет вынужден скрываться. Он привык всегда все держать под контролем, но внезапно теряет его». Поскольку по сюжету главному герою на определенном этапе придется начать розыски того, что он видит в обрывочных видениях, а затем и самому пуститься в бега, Сингх и Рейнольдс работали со сценаристами «отчасти по методу Гензеля и Гретель, оставляя крошки по своим следам», по выражению режиссера. «Мне нравится визуально передавать вопросы и ответы на них, - поясняет Сингх. – Поэтому нужно было показать, что Дэмиен видит нечто – отчасти в своем мозгу, отчасти на фото, - что он затем должен расследовать». «Дэмиеном движет любопытство, - подхватывает Рейнольдс, - и когда он понимает, что видения, которые его посещают, судя по всему, имеют к нему самое непосредственное отношение, то не может удержаться и следует за ними». «Эти всполохи видений напоминают Дэмиену подобные молнии проблески из повторяющегося чужого сна. Райан прекрасно передает, как его герой постепенно осознает, что они относятся к событиям, которые он должен попытаться вспомнить. А так как длятся они недолго, у зрителя сохраняется ощущение сюрприза и неожиданного открытия», - рассказывает Стерн. «На экране у видений небольшая длительность. Герой хочет от них сбежать - так сильно они поражают, - подтверждает слова продюсера Тарсем Сингх. – Я снимал их не в том ключе, в каком обычно снимаю; они скорее навязчивы, чем прекрасны». «Тарсему и оператору-постановщику Брендану Гэлвину пришла в голову отличная мысль снимать видения вручную двумя меньшими камерами, так, чтобы ракурс был на уровне глаз публики, - говорит Бергман. – Все же остальные сцены были сняты широкоугольными объективами в более классическом стиле; наш фильм снимался с уважением к законам широкого экрана». «Когда речь заходит о реалистичной манере съемок, люди, как правило, представляют себе трясущееся изображение или кадры, сделанные с мобильного – то, что ошибочно ассоциируется с понятием «реализм», - сетует режиссер. – Я же хотел добиться слегка стилизованной картинки с помощью более статичной камеры». «В том, что касается подготовки к съемкам, Тарсем просто неподражаем, рассказывает Стерн.- Он держит в голове каждую сцену, каждый кадр». Бергман с восхищением замечает, что у режиссера прекрасное чувство юмора и что он необычайно энергичен. Последнее подтверждает и Рейнольдс: «Ту энергию, которую генерирует Тарсем, можно практически потрогать руками. Это какое-то волшебство, и он неутомим. Я бы пошел за этим человеком куда угодно». «Не один раз Тарсем совершал гигантские прыжки, показывая каскадерам, каких движений он добивается», - продолжает Бергман. Он также отмечает, какой прекрасный рабочий дуэт составляют Сингх и его давний доверенный помощник, художник-постановщик Том Фоден. «Том всегда отыскивает именно то, что нужно, и способен решить любую сложную задачу. Например, как это было с лабораториями Олбрайта. Я хотел, чтобы они напоминали людям определенного возраста что-то хорошо им знакомое и наводящее на мысли о том, что человек смертен. В то же время нужно было дать понять, что дело происходит в будущем времени. И Том с этим справился», рассказывает режиссер. Художник по костюмам Шей Канлифф подчеркивает, что без малейших раздумий согласилась на участие в этом проекте: «Во-первых, меня поразил сценарий, вовторых, я пришла в восторг от возможности поработать с Тарсемом Сингхом. Но я немного нервничала, ведь я в команде новичок: Брендан и Том работают с Тарсемом уже столько лет… А раньше костюмами в фильмах Сингха занималась, ни больше ни меньше, великая Эйко Исиока. Так что Тому с его командой пришлось провести для меня ускоренный курс обучения на тему «что любит Тарсем» и объяснить, каким ему видится этот проект. Дальше мы с Тарсемом обсудили личность Дэмиена и пришли к выводу, что в обоих его воплощениях должен прослеживаться дух этого человека, а также должны быть понятны его дорогостоящие вкусы». «События нашего фильма происходят в будущем, но мы придерживались лаконичной и неяркой цветовой гаммы, чтобы создать более «вневременное» ощущение без привязки к определенной эпохе, - добавляет Канлифф. – Также, по мнению Тарсема, фантастическому сюжету гораздо лучше бы соответствовал реалистичный облик вещей. Я следовала его указаниям, а он полностью доверился мне». Кульминацией повторяющегося визуального мотива видений в фильме становится встреча Дэмиена-Эдварда и Мэделин (Натали Мартинес) – момент, когда сознание Дэмиена доходит до крайней точки раздробленности - и затем возрождается. «Тайное становится явным, - говорит актриса. – Когда Эдвард появляется на пороге дома Мэдди, она чувствует, что дело неладно – и дальше все выходит изпод контроля!» Как сообщает режиссер второго юнита и координатор трюков Стив Ритци, на съемки череды кровавых происшествий в доме Мэдди и его окрестностях, потребовалось полторы недели. «Первой мы отсняли «кухонно-домашнюю» серию с участием дублеров, чтобы актеры, глядя на их приемы, поняли, как они должны двигаться», - вспоминает он. «Я старалась выполнить самостоятельно все трюки, какие мне разрешали, потому что так в кадре видна истинная реакция героини. Ведь Мэдди приходится и наносить удары, и получать их самой», - говорит Натали Мартинес. «Тарсем всегда предпочитает отснять все по максимуму на камеру, а не работать бесконечно с графикой на стадии постпродакшна, - говорит Ритци. - Даже большую сцену погони сняли в реальном режиме. Кстати, она получилась совсем не похожей на те сцены преследований, которые обычно можно увидеть в кино. Выглядит этот эпизод очень красиво и печально одновременно. Кстати, Тарсем доверил мне разработать его от начала до конца… С Райаном же работать было легко. Он – прирожденный спортсмен и это очень помогало, поскольку экшна в нашем фильме немало и он очень плотно вписан в драматическое повествование». «Картине пошло на пользу то, что мы наращиваем темп действия, а не истощаем эмоциональный запас зрителей, выпалив все снаряды в первом акте. До погонь и перестрелок дело доходит только после того, как характеры всех персонажей получают должное развитие, и поэтому экшн оказывается полностью оправдан сюжетно», - считает Тарсем Сингх. «События выходят из-под контроля, когда на сцене появляется Мэделин, отмечает Рам Бергман. – Она же, по сути, стала душой всего фильма. Этой женщине вынужденно пришлось быть сильной. Натали на прослушивании проявила себя в этой роли удивительно органично». «Когда Натали прочла предложенный текст на пробах, я подумал: «Да, в этой роли должна быть именно она», - говорит Сингх. – Она выбрала самую трудную сцену и справилась с ней блистательно. Когда же мы снимали этот эпизод, дело происходило в очень замкнутом пространстве. Там можно было установить только одну камеру, и нам пришлось приспосабливаться к обстоятельствам. Натали справилась с задачей всего за три дубля. Я подумал тогда: «Не понимаю, как она это сделала». «В какой-то степени у Натали в фильме самая трудная задача, потому что она становится глазами и голосом аудитории, - отмечает Райан Рейнольдс. – И ей блистательно удалось наполнить свою роль очарованием и теплотой». «Когда я прочла сценарий, то сразу отметила, что большинство сцен с участием Мэдди эмоциональны и драматичны, - вспоминает Мартинес. – Ей многое приходится выстрадать, однако она остается верна себе. Я считаю, что «Вне себя» - фильм о втором шансе, о потерянных возможностях, которые вдруг представились еще раз. И это касается не только Дэмиена; большая часть персонажей здесь сталкивается или когда-то столкнулась с проблемой морального выбора». Именно Мэделин становится катализирующим фактором в жизни – или, если угодно, жизнях – Дэмиена. «Говорят, что характер – это твои гены плюс твое окружение, но окружение Дэмиена меняется, - рассуждает режиссер. – Раньше он жил в своем мирке, был ярко выраженным лидером, у него было больше денег, чем можно сосчитать; самоотверженным его нельзя было назвать. И тут он получает шанс, на который совсем не рассчитывал – шанс искупить свои прежние недостатки и проявить себя перед другими людьми совершенно другой личностью». «Когда сознание Дэмиена переносится в чужое тело, и он «умирает», то за собой он оставляет нешуточный беспорядок, - говорит Райан Рейнольдс. – Непосредственно перед шеддингом он пытается искупить вину перед своей взрослой дочерью Клэр, но попытка закрыть эту главу жизни проваливается. И всетаки, когда в новой жизни дела его налаживаются, он снова преисполняется надежды –даже несмотря на то, что ему грозит смертельная опасность. Этот парень никогда не позволял себе проигрывать. Но, мне кажется, он усвоил урок, что сдаться – не всегда значит проиграть. И Дэмиен одерживает грандиозную победу, наконец позволив себе проявить самоотверженность и начать жить настоящим». «Каждый из основных действующих лиц нашей картины по-своему истолковал бы ее название, - заключает актер. – Так и каждый зритель должен решить для себя, что оно значит для него лично».
