переработка пушкинского сюжета в опере &quot

Муниципальное бюджетное образовательное учреждение
средняя общеобразовательная школа № 168 имени И.И. Лабузы
Канавинского района города Нижнего Новгорода
«Заимствованный сюжет»:
переработка пушкинского произведения в опере
«Пиковая дама» П.И. Чайковского
Работу выполнила:
Варганова Анна Алексеевна, ученица 8 «А» класса
Нижний Новгород, улица Заречная, дом 3а, квартира 1
М.т. 8-908-747-46-57
Руководитель:
Родионова Анастасия Владимировна, учитель русского языка и
литературы (м.т. 8-908-722-39-51, rodionova.89@gmail.com)
Нижний Новгород
2014
«— Paul! — закричала графиня из-за ширмов, — пришли мне какойнибудь новый роман, только, пожалуйста, не из нынешних.
— Как это, grand’maman?
— То есть такой роман, где бы герой не давил ни отца, ни матери
и где бы не было утопленных тел. Я ужасно боюсь утопленников!
— Таких романов нынче нет»1
Что такое интерпретация сюжета? Где заканчивается одно
произведение и начинается новое, далёкое от первоисточника? Казалось бы,
ответ лежит на поверхности: литература и опера – это очень непохожие виды
искусства, поэтому неизбежны несовпадения. Прозаическая речь А.С.
Пушкина превращается в арии и речитативы, средством характеристики
героя становится не только привычный портрет или внутренний монолог, но
и музыка. Однако достаточно ли такого объяснения?
Предприняв попытку сравнения повести «Пиковая дама» с оперным
либретто, читатель сразу заметит множество различий. Сын обрусевшего
немца, инженер Германн оборачивается гусаром Германом, несчастная
воспитанница графини Лизавета Ивановна предстаёт перед нами в качестве
завидной невесты, чьей руки просит князь Елецкий – персонаж, который в
произведении А.С. Пушкина не встретится вовсе. Именно с оперной сцены
мы слышим своеобразные «крылатые выражения», которые ассоциируются у
нас с загадочной историей о трёх картах. Пожалуй, самое известное из них –
«Что наша жизнь? – Игра!»2
Нельзя не заметить, что во многих своих произведениях А.С.
Пушкин не только рассказывает историю, но и ведёт своеобразную игру со
своими литературными оппонентами, выступая в качестве критика. Может
быть, и П.И. Чайковский, внося правки в либретто, заботился не только о
сценичности своей оперы? Позволим себе не согласиться с критическим
Пушкин А.С.. Собрание сочинений в 10 томах. Т.5, М.: Государственное издательство художественной
литературы, 1960. – С. 238
2
Чайковский М. И., Чайковский П. И., Шиловский К. С. «Пиковая дама» П. И. Чайковского. — М.:
Музгиз, 1956. – С. 91
1
репликами
об
углублении
социального
конфликта
в
произведении
Чайковского3.
Не зря автор либретто Модест Чайковский укажет, что сюжет
повести А.С. Пушкина заимствован. Переосмысляя судьбу Германа и Лизы,
Чайковский не только по-другому смотрит на героев, но и полемизирует с
Пушкиным. И главный спорный вопрос, как представляется, связан не с
неравенством положения в обществе героев оперы, а с другим отношением к
теме судьбы.
У Пушкина Германн предстаёт лицом истинно романтическим. «У
него профиль Наполеона, а душа Мефистофеля,» - заметит Томский в
мазурочной болтовне. Он вступает в игру, поединок с роком по своему
желанию, обдуманно. И наказание для него поэтому – сумасшествие, то есть
потеря той самой практичности, которую Германн так в себе ценит. «Я не
мот. Я знаю цену деньгам,» - говорит он графине, пожалуй, даже горделиво.
Такой характеристики в опере мы не найдём. Главное чувство,
движущее Германом Чайковского – это любовь к Лизе. Он изначально
затянут в этом водоворот страстей, и становится, скорее, не игроком, а
игрушкой
судьбы.
Атмосфера
таинственности,
страха,
бесовства
присутствует уже в тот момент, когда Герман впервые выходит на сцену.
Я имени ее не знаю
И не могу узнать,
Земным названьем не желая,
Её назвать...4
Страсть, которая томит Германа – любовная. И, что важно, Лиза
влюбляется в него тоже абсолютно чисто и бескорыстно. Это подчеркнуто и
с помощью пасторали «Искренность пастушки», разыгранной на балу. Как и
Лиза, Прилепа выбирает мужчину, полагаясь на чувства, а не на расчёт.
См., например, статью О. Меликяна «Пиковая дама» П.И. Чайковского».
Чайковский М. И., Чайковский П. И., Шиловский К. С. «Пиковая дама» П. И. Чайковского. — М.:
Музгиз, 1956. – С. 38
3
4
И в таком случае безусловно, что безумие Германа в опере не
является наказанием. Оно представляется насмешкой судьбы, проявлением
враждебности света к герою (Чекалинский и Сурин буквально нашёптывают
Герману идею о трёх картах; их поддерживает хор, традиционно
символизирующий силу рока в театре).
Герман, таким образом, скорее жертва не страсти к деньгам, а
таинственной силы судьбы. Показательна и принципиальна в этом плане и
участь Лизы: если в повести Пушкина бедная девушка в итоге даже может
обрести счастье, то в опере Чайковского такое невозможно. Это не дань
мелодраматичности, а логичное разрешение судьбы героини. Она так же, как
и Герман – игрушка для таинственных сил, и боязнь её даже более очевидна.
Даже в моменты истинного счастья, понимания взаимности чувства, его
истинности Лизой владеет иррациональный страх.
Как и Герман, она отдаётся этой игре без остатка. И очевидно, что
выстоять в противостоянии с фатумом не могут ни Лиза, ни Герман.
Захваченные будто вихрем, герои гибнут.
Погиб он, погиб! А вместе с ним и я!
(Бежит к набережной и бросается в реку.)5
Примечательно, что в либретто оперы Лиза именно бросается в
реку. Графиня в повести боится именно таких исходов в романах. И
Чайковский, видимо, делает такой выбор не случайно. С одной стороны,
споря с Пушкиным по поводу роли рока в жизни человека, он, с другой
стороны, повторяет в видоизменённом варианте иронический вывод
Пушкина: видимо, романа, где нет утопленников, для Чайковского на самом
деле нет.
Чайковский М. И., Чайковский П. И., Шиловский К. С. «Пиковая дама» П. И. Чайковского. — М.:
Музгиз, 1956. – С. 83
5