Просмотреть - Официальный сайт МОУ СОШ №72

«Пока Земля ещё вертится…»
30 октября – День памяти жертв политических репрессий.
Памятные знаки в Тюмени
Цель: Сохранение духовного наследия, бережного отношения к Родине, в том числе «малой».
Задачи:

Воспитание любви к Родине, к её культурному наследию, чувства долга,
ответственности за судьбу родного края.

Воспитание чувства патриотизма, уважительного отношения к исторической памяти
своего народа.

Воспитание ответственности, потребности личного участия в мероприятиях,
посвящённых празднованию памятных дат.

Формирование навыков информационной культуры.
Оформление:

Книжная выставка «Беспощадная правда времени».

Презентация «Репрессии в городе Тюмени».

Песня Б. Окуджавы «Пока Земля ещё вертится».
Оборудование:

Компьютер.

Мультипроектор.
Форма проведения: Вечер Памяти.
Звучит песня Булата Окуджавы «Пока земля ещё вертится».
1 ведущий: Вот уже несколько лет 30 октября в нашей стране отмечается совсем не
праздничная дата – День памяти жертв политических репрессий. В каждом городе, селе нашей
огромной страны потомки репрессированных и все, кто неравнодушен к тем страшным годам в этот
день скорбят о безвинно убиенных.
2 ведущий: Страшное время пережил наш народ, и навряд ли можно оставаться равнодушным
всем нам к трагическим страницам своей истории. Нельзя, потому что «кто живёт без печали и
гнева, тот не любит Отчизны своей». Судьба людей была поистине героической и одновременно
трагической. Для нас, молодого поколения, неправдоподобно звучат сегодня такие понятия, как
расстрелы по разнарядкам, геноцид народов. Но всё это было! И не дай Бог, чтобы повторилось всё
то, отчего мы уходим всё дальше и дальше.
1 ведущий: Сегодня мы говорим об этом вслух, не стесняясь, не боясь. А ведь было время,
когда наши бабушки и дедушки, отцы и матери боялись говорить, что кто-то из родных был «врагом
народа», что многие оказались здесь, на Тюменской земле, не по своей воле, а были сосланы в
Сибирь как спецпереселенцы, а по-другому – раскулаченные.
2 ведущий: Навсегда остались в памяти голоса ушедших, им мы посвящаем стихи:
Мы – жертвы репрессий.
Вы, кажется, так называете нас.
И, судя по прессе,
Мрак минул, и пробил положенный час.
С пакетов молчанья осыпался коей –
И хрустнул на ваших зубах!
Да только не стало, не стало светлей
В несчитанных наших гробах.
Когда спозаранку стучали к нам в дверь,
Вонзая в рассвет голоса,
Мы вместо прощанья шептали: «Не верь!»,
Целуя родные глаза.
И капли в следы нам вколачивал дождь,
И тлели распятия рам!
И щурился в спины нам бдительный вождь
С портретов по красным углам.
Но в лагерных дебрях и в камерной мгле,
Мы гнали сомнений мираж,
И верили свято, что нет на земле
Судьи справедливей, чем наш.
Но не докричаться – кричи не кричи.
Не выжить – молчи не молчи.
И, бросив щиты, обнажили мечи
Улыбчивые палачи.
Лучиною тлела надежда в груди,
Но вновь успевала сгорать.
И чёрной звездою плыла впереди
Свобода по имени Смерть…
1 ведущий: За тысячу километров переселялись не только взрослый люд, но и дети, старики,
инвалиды. Днём и ночью шли переполненные «раскулаченные» железнодорожные эшелоны, одна
за другой плыли по рекам баржи, все дороги были забиты повозками и толпами людей. Они уже
были лишены всех гражданских прав и для них придумали название «спецпереселенцы». Стояли
крик и плач. Стучали по ночам в дома и давали 2 часа на сборы для отправки на спецпоселение.
Люди в одночасье лишались всего, что было нажито.
2 ведущий: Власти на местах были не готовы к такому наплыву ссыльных. Поток несчастных
и обездоленных продолжал нарастать, а жизнь вместе с местным населением переселенцам
постоянно не разрешалась, чтобы не допустить «вредных кулацких настроений».
В глухих таёжных местах, в стороне от населённых пунктов отвадились места для жительства.
Вначале люди ютились в землянках и палатках, валили лес, корчевали пни, строили для себя жильё.
Число могил на кладбищах нередко превышало количество живущих: умирали от голода,
холода, тяжёлого физического труда. А еда? Ели берёзовую кору, сушили, толкли, потом добавляли
лебеду и пекли коржики…
1 ведущий: Не обошёл спецпереселенцев и 1937 год. К липкой кличке «спецпереселенец»
добавилась ещё одна «дети врагов народа».
Одно из самых чёрных пятен в истории нашей Родины – массовые репрессии.
На страх матерям и невестам,
Предвестьем их бед и невзгод,
Ходил по ночным подъездам
Тридцать седьмой год.
Людей забирали среди ночи. Куда? Никто не знал куда! За что? Никто не знал за что!
2 ведущий: Забирали отцов, матерей. Многим давали сроки, а многих расстреливали без суда
и следствия в течение трёх дней, недели, месяца.
Уводили человека и след его терялся. Как будто и не было его совсем. Никто из родных не
знал ни о приговоре, ни о месте захоронения.
Сегодня установлено, что расстрелы на территории Тюменской области происходили в пяти
городах: Тюмени, Тобольске, Ишиме, Салехарде, Ханты-Мансийске.
В Тюмени, на местах массовых захоронений жертв политических репрессий, установлены три
памятных знака.
Улица Семакова, 18.
Допросы и расстрелы в Тюмени проводились в «доме НКВД», находившемся в доме купца М.
Брюханова в центре Тюмени на перекрёстке ул. Республики и Семакова, на том самом месте, где
ТГУ в 2001 году построил свой информационный центр. Здесь с ноября 1923 г. по март 1954 г.
находился окружной районный отдел и ОГПУ, потом оперотдел ОГПУ-НКВД, потом отдел НКВД,
НКГБ, МГБ – карательных органов советского государства.
Печальную славу дом получил в годы репрессий, так как здесь находился Тюменский отдел
НКВД. Представители старшего поколения помнят, что двухэтажный особняк в тридцатых годах
обнесли забором, что стояла охрана, и близко к дому было опасно подходить. Здесь пытали «врагов
народа», стоны слышались даже на улице. Только с мая 1937 по октябрь 1938 года в подвале было
расстреляно 1976 человек.
Участник первых в Тюмени допросов и активный исполнитель первых смертных приговоров
через расстрел Д. Ляпцев рассказывал в 80-е гг. ХХ века журналисту Р.С. Гольдбергу, что его
начальник «для приведения приговоров в исполнение оборудовал в подвале специальную комнату,
где раньше был склад. Стены обил, чтобы не было слышно выстрелов. В этом складе и
расстреливали, а потом увозили на Затюменское кладбище. Могилы там копали милиционеры… У
нас в Тюмени более «культурно» расстреливали. Вот вас ведут, и вы не встретите никого. Мёртвые
за загородкой. Вы вещи оставили, зашли, вам объявляют приговор, ставят на колени и
расстреливают. Стреляют, конечно, в затылок. Потом – контрольный выстрел в висок. Потом,
конечно, грузили, заворачивали в полог. Чтобы машину не пачкать. Заворачивали и увозили».
Дом на Семакова, 18 старики называли «тюменской Лубянкой» и считали его проклятым.
Даже те, кто не знал мрачной истории, постоянно ощущали что-то неладное в этих стенах.
«Дом НКВД» был окончательно разрушен 15 сентября 1998 года. Он построен в 1871 году
купцом М. Брюхановым. В начале века на первом этаже располагался один из первых тюменских
кинотеатров «Палас». После того, как в 1954 году из него выехали органы МГБ, здание передали
пединституту под общежитие. В подвале, где расстреливали «врагов народа», устроили бакалейный
магазинчик, потом архив университетской бухгалтерии. В 80-е гг. здание обветшало и не
использовалось как общежитие, начало разрушаться. Был проект перестройки дома в здание
банка…
Р.С. Гольдберг предлагал разрушить «дом смерти» - тюменскую «тюрьму Бастилию», - «а
вместо него на зелёной траве лужайки установить камень как напоминание, как назидание
потомкам». Однако предложение не нашло поддержки. В 2000 году университет начал на месте
«дома НКВД» строительство библиотечно-информационного центра. Он трёхэтажный, первый и
второй этажи внешне повторяют старое здание. В октябре 2001 года строительство закончили. 30
октября, в День памяти жертв политических репрессий, у его стены открыли памятный знак в виде
гранитного камня, привезённого из карьера «Увильды» Челябинской области, с надписью:
«Здесь в 1937 – 1938 гг. проводились массовые расстрелы невинных…
НИКОГДА БОЛЬШЕ».
Улица Полевая.
В конце улицы Полевой, на крутом берегу оврага, в котором течёт речка Бабарынка, в начале
90-х гг. XIX века городская управа отвела место для нового кладбища – Затюменского.
Многие жертвы массового террора были захоронены на бывшем Затюменском кладбище, на
его месте потом расположился асфальтовый завод.
Люди, жившие в Затюменке на ул. Полевой, которая вела к кладбищу, замечали ночное
движение машин и телег, но что везут – не догадывались.
Когда кладбище ликвидировали и начали застраивать, при рытье котлованов находили
большое количество человеческих скелетов с простреленными черепами. Пошли слухи-догадки,
что в 1937 году сюда на телегах ночами возили трупы расстрелянных «врагов народа». Говорили об
этом тайком, опасаясь НКВД и КГБ. И только в 1989 году Августа Михайловна Кузьмина,
проживавшая недалеко от кладбища, в письме в «Тюменскую правду» впервые поделилась своими
сведениями о тайне Затюменского кладбища. В архиве КГБ нашлись подтверждающие их
документы.
«В предвоенные годы мы жили на краю города, за Тюменкой. Тогда на месте нынешнего
асфальтового завода было старинное купеческое кладбище с богатыми памятниками из белого и
серого мрамора. Стояла часовня, которую в 30-е годы снесли, а иконы разрубали, как дрова. Потом
и памятники исчезли, кладбище дичало. А во время войны возле кладбища в бараках ДОКа
«Красный Октябрь» стояла воинская часть. Офицер жил у нас на квартире. И вот что он однажды
рассказал моей матери… Стали солдаты копать яму под какое-то сооружение и наткнулись на
захоронение, отступили подальше – опять трупы. Снова отступили и снова такая же картина…
Оказалось – могила на 350 человек. Все мужчины. Зарыты примерно в 1938 году.
А.Кузьмина, пенсионерка».
Затюменское кладбище существовало с конца XIX века до начала 40-х гг. ХХ в. между ул.
Комбинатской (она прежде называлась Кладбищенской) и железнодорожной веткой от станции
Тюмень к электростанции и в пос. ДОКа «Красный Октябрь». В западной части кладбища и
закапывали в братских могилах расстрелянных.
В октябре 1996 года поставлен памятный знак на месте бывшего кладбища в конце ул.
Полевой. Его авторы – архитекторы В. Воробьёв, О. Андреев, В. Кулачковский. Для строительства
знака взяли более двух с половиной тысяч кирпичей – по числу расстрелянных людей – из
разрушенного «дома НКВД», что находился в бывшем доме купца М. Брюханова на перекрёстке
улиц Республики и Семакова, и кованую железную решётку от подвального окна. Сверху на ленте
из чёрного камня – лабрадорита написано по-русски, по-татарски и на латыни два слова: «Никогда
больше!». В сооружении знака помогали родственники расстрелянных.
29 апреля 1998 года памятный знак нарастили ещё четырьмя сотнями кирпичей – по числу
обнаруженных новых жертв репрессий. 5 мая в оставленную нишу замуровали капсулу из
нержавеющей стали, в которую помещён список тайно убитых и тайком преданных земле, без
подобающих людям обрядов. Закладывали капсулу ректор ТГУ Г.Ф. Куцев и глава города С.М.
Киричук.
Памятный знак располагается под сенью берёз у въезда на территорию бывшего асфальтового
завода, который в 1999 году прекратил своё существование.
Текутьевское кладбище.
Кроме Затюменского кладбища, расстрелянных закапывали в южной части Текутьевского
кладбища, на скотомогильнике вблизи пос. Суходольский за железной дорогой на Омск.
30 октября 1998 года на месте захоронений на Текутьевском кладбище поставлен памятный
камень.
На мраморной плите, установленной возле Дворца культуры «Геолог» (по ул. Мельникайте)
выбиты строки:
«Памяти жертв сталинизма 1937 – 1938 гг.
…Покоятся здесь в тишине
Обычные граждане, мирные люди,
Убитые не на войне».
Убитые не на войне? Пожалуй, нет другой страны, в которой было бы так тщательно
организовано уничтожение собственного народа. Практически без передышки. Как далеко смотрел
Радищев, сказавший пророческие слова: «Россия – кровавая лаборатория человечества».
Новые правители страны с первых дней Октябрьской революции устроили кровавую
междоусобную мясорубку. После гражданской войны и усмирения крестьянских бунтов начался
как раз период «убитых не на войне». К ним применили иной метод: людей, лишённых возможности
защищаться, обманутых и запуганных, застали врасплох голодом и ГУЛАГом. После тридцать
седьмого началась истребительная война, а затем концлагеря для многих участников войны – солдат
и офицеров, которые по убеждению тех же вождей были все не иначе как «предатели» и
«дезертиры». Они погибали уже не на войне, и ненависть была их оружием…
1 ведущий: «Хранить вечно» и «Совершенно секретно». Эти две надписи стояли на
следственных делах репрессированных. Эти дела держали до недавнего времени за семью печатями
и замками, как государственную тайну.
О чём историк умолчал стыдливо,
Минувшее, не вычерпав до дна,
О том на полках старого архива
Помалкивая, помнят письмена.
Бумажная, безжалостная память,
Не ведая ни страха, ни стыда,
Немало тайн сумела заарканить
В недавние и давние года.
2 ведущий: Но народная память – это самый надёжный хранитель.
До сих пор дети «врагов народа» получают вот такие справки: «Мамонов Егор Селивёрстович.
1884 г., д. Овсово, ныне Аромашевского района. Колхозник. Арестован 29.07.1937 г. осужден
«тройкой» Омского УНКВД 26.09.1937 г. Расстрелян в Ишиме 2.10.1937 г. Реабилитирован
9.09.1989 г.»
1 ведущий: В 1999 году издательством «Тюменский курьер» издана «Книга расстрелянных»
в двух томах, составленная Р.С. Гольдбергом, он же сделал к тексту комментарии. Это необычная
книга. Это – мартиролог (книга памяти) погибших от рук НКВД людей в годы «большого террора»
на территории всей Тюменской области: в Салехарде, Ханты-Мансийске, Тобольске, Тюмени,
Ишиме.
В 2004 году вышел очередной том «Книги расстрелянных» и продолжает рассказ об эпохе
массовых политических репрессий на территории нынешней Тюменской области.
2 ведущий: Книги написаны на основе подлинных документов двадцатых – девяностых годов
из архивов Тюменского управления КГБ, Тюменского регионального управления ФСБ и областной
прокуратуры, из частных архивов.
В «Книге расстрелянных» - 7 290 фамилий.
В «Книге расстрелянных» - 7 290 имён.
В «Книге расстрелянных» - 7 290 судеб,
каждая из которых спрессована в четыре или пять строк.
По словам Рафаэля Соломоновича Гольдберга, работа над «Книгами расстрелянных» - для
него прежде всего долг. «Потому что мы с вами произошли от этих людей. Через 83 года,
прошедших с того времени, кто вспомнит о них, если не мы», - говорит он.
1 ведущий: Александр Петрушин, краевед, историк, полковник ФСБ, автор книг «Мы не
знаем пощады», «На задворках Гражданской войны», также отдавший теме репрессий в нашем крае
большую часть своей жизни, добавил, что до сих пор многие люди пребывают в неведении о судьбах
своих родственников, без вести пропавших в это страшное время. Процесс реабилитации затянулся
на долгие годы. Сразу после смерти Сталина и расстрела Берии по заявлениям ищущих состоялся
первый пересмотр вымышленных дел. Партия, страшась народного гнева, сообщала в официальных
ответах о судьбах родных, что осужденный умер от болезни в местах лишения свободы,
произвольно назывался год, допустим 1942 – 1943. На самом деле это был сознательный обман, без
вины арестованный был расстрелян в 1937 или 1938 году. Только с 1989 года правда начинает
выходить наружу, открывая весь ужас событий того времени. Процесс реабилитации продолжается
до сих пор.
Использованная литература:

Гольдберг Р.С. Книга расстрелянных: мартиролог погибших от руки НКВД в годы
большого террора (Тюменская область). В 2 т. Т. 1. /Р.С. Гольдберг. – Тюмень:
Тюменский курьер, 1999. – 512 с.

Гольдберг Р.С. Книга расстрелянных: мартиролог погибших от руки НКВД в годы
большого террора (Тюменская область). В 2 т. Т. 2. /Р.С. Гольдберг. – Тюмень:
Тюменский курьер, 1999. – 464 с.

Гольдберг Р.С. Книга расстрелянных: мартиролог погибших от рук ВЧК-ОГПУНКВД в годы «красного террора» (Тюменская область). Т.3. / Р. Гольдберг. – Тюмень:
Тюменский курьер, 2004. – 408 с.

Иваненко А.С. Новые прогулки по Тюмени: путеводитель / А.С. Иваненко. – Тюмень:
Радуга – Т, 2008. – 335 с.

Иваненко А.С. Черный 1937-й / А.С. Иваненко // Четыре века Тюмени: очерки живой
истории старинного сибирского города. – Тюмень: Радуга – Т, 2004. – С. 221 – 224.

Петрук В. Беспощадная правда времени / Вероника Петрук // Тюменская область
сегодня. – 2004. – 2 ноября.