Организация «Прометей

В. К. БЫЛИНИН, А. А. ЗДАНОВИЧ, В. И. КОРОТАЕВ
Организация «Прометей» и «прометейское» движение в планах польской
разведки по развалу России/СССР
«O тi ruteni, per voe Orientem convertendum sperol»1'
(папа Урбан VII, 1596)
В фондах Российского государственного военного архива (РГВА)
хранится большой массив документов, относящихся к подрывной
деятельности польской «двуйки» — офензивы и дефензивы (разведки и
контрразведки) против России — СССР в 1919-1939 гг. Речь идет прежде
всего о собственно польских документах Реферата «Восток» II Отдела
Генерального штаба (далее — ГШ) Главного командования Войска польского,
входящих ныне в состав 308к и 461к фондов РГВА. Эти материалы попали к
нам в результате Второй мировой войны. Собранные частично по линии
Главного архивного управления НКВД СССР, частично — по линии Главного
трофейного управления Советской армии, в 1945-1946 гг. они в конечном
итоге были включены в Особый архив при Совете Министров СССР, который
ныне составляет важную самостоятельную часть РГВА.
Безусловный интерес представляет документированная информация о
планах и конкретных действиях польской разведки, которые были направлены
на территориальное расчленение России/СССР с помощью хорошо
организованного и контролируемого ею процесса объединения антирусских
националистических сил различного толка, включая национал-сепаратистов
или национал-интегристов. Эти планы выразились в мощной поддержке
польскими властями периода Второй Республики так называемого
«прометейского » движения и создании специалистами Реферата «Восток» II
Отдела ГШ Польши разветвленной и многофункциональной организации
«Прометей ».
Обобщенный анализ этой информации, подкрепляемый дополнительными
фактами и документальными свидетельствами, почерпнутыми из иных
архивных источников, и составляет предмет данной публикации.
Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что обозначенная нами тема ни в
коей мере не исчерпывается настоящим исследованием. В том же РГВА, а также
в других отечественных и зарубежных архивах (в первую очередь, таких, как
ведомственные архивы ФСБ и СВР РФ, с одной стороны, и таких, как,
например, Центральный военный архив, Архив новых актов в Варшаве, архив
Института Пилсудского в Лондоне, с другой) имеется значительное число
документов и материалов, изучение которых может дать целый массив новых
данных, способных существенно расширить истинную картину подрывной
деятельности польской «двуйки » вкупе с другими зарубежными
спецслужбами против нашей страны на базе активного привлечения к этой
деятельности антироссийски (а не только антисоветски) настроенной
националистической эмиграции и ее агентуры.
1. Идея «прометеизма», цель и задачи
С самого момента своего создания2 польское правительство стремилось
к свержению советской власти. Юзеф Пилсудский3 и его окружение, проводя
подрывную, разведьвательно-диверсионную работу и постоянно готовясь к
интервенции, главную надежду возлагали на возможность искусственного
раздувания национализма среди народов СССР и таким образом развала СССР
изнутри.
Наиболее четко цель польского санационного режима сформулировал в
своем политическом докладе ближайший сподвижник и единомышленник
Пилсудского генерал Юлиан Стахевич4:
«Целью, на достижение которой направлены наши усилия, являются
существующие и будущие национальные государства на Востоке. Их появление
будет историческим последствием слома силы России, но в то же время может
явиться и элементом укрепления мощи державы Польской»5.
Эта формулировка Стахевичем стратегических целей Польши
полностью отвечала политической программе-максимум самого Пилсудского.
«Расчленение России, — констатировал он, — лежит в основе польских
государственных интересов на Востоке»6. Затем должно было последовать
«создание ряда национальных государств на территории европейской России,
которые находились бы под влиянием Варшавы ». Это, по его мнению,
«позволило бы Польше стать великой державой, заменив в Восточной Европе
Россию»7.
Однако и Пилсудский не был автором этой идеи. Еще в XV-XVI вв.
римские папы стремились внести раскол в ряды русского православия (и
государственности) руками самих русских. В начале XX в. — в 1903 г. — о
планах расчленения России одним из первых всерьез заговорил американский
мультимиллионер Яков Г. Шифф. Во время Русско-японской войны 1904-1905
гг. он вкупе с Дж. П. Морганом, Ротшильдами, Бэрингом и братьями
Варбургами обеспечил выделение более 30 млн. долларов совокупного
кредита в пользу Японии, в том числе на цели разложения русской армии и
поддержки оппозиционных партий и движений в России (особенно —
национал-сепаратистских) для ее поражения и последующего расчленения8.
Тогдашний лидер нелегальной ППС9 Пилсудский попытался воспользоваться
ситуацией10 и незамедлительно вступил с японскими властями в тайные
переговоры. Более того, в июле 1904 г. он лично прибыл в Токио, чтобы
изложить правительству Кацура Таро свой план организации в Польше
национального восстания «вместе с другими угнетенными народами
Российской империи ». Но, к его глубокому разочарованию, Япония [тогда] не
захотела разыгрывать «польскую карту»11. Поражение России в войне с
Японией и последовавшая затем первая русская революция 1905 г. сильно
обнадежили русофобов и националистов всех мастей. В сущности та же
направленная на развал Российской империи политика проводилась ими и их
идейными последователями в период Первой мировой войны, а также
революций 1917 г.12 Отображая ее суть, английский лейборист и «гойсионист» Исайя Веджвуд писал 12.12.1917 г. лорду Сесилу Родсу: «В
интересах Британии, чтобы Россия была как можно меньше. Любые ее части,
которые захотят от нее отделиться, должны быть поддержаны в этом —
Кавказ, Украина, донские казаки, Финляндия, Туркестан и прежде всего
Сибирь, страна будущего, продолжение Американского Дальнего Запада...
Когда их независимость будет признана, будет легче принимать меры, чтобы
«гарантировать» эту «независимость»13.
Точнее, наверно, и не скажешь, чтобы... охарактеризовать один из
важнейших векторов геополитических процессов, происходящих уже сегодня
на всем евразийском пространстве — бывшей территории СССР.
С точки зрения Стахевича, буржуазный национализм мог бы стать той
силой, с помощью которой должен быть развален СССР: «Реализация
прометейской14 концепции, — утверждал он, — это не только создание
условий или поддержка явлений, служащих намеченной цели, но и создание
такого инструмента, коим может послужить организованная эмиграция. Наш
непосредственный доступ к территории [СССР], к населению в
соответствующем масштабе для этих целей не представляется возможным, а
для достижения серьезных политических результатов даже и не всегда
потребным»15.
Прояснить стратегические цели Пилсудского можно с помощью анализа
его планов и действий в отношении руководителей контрреволюционной
эмиграции народов СССР. Маршал Польши ощущал себя особо
предназначенным для развертывания работы по их объединению под своей
эгидой и, в конечном счете, в собственных политических интересах,
поскольку и сам являлся последовательным шовинистом и был глубоко
убежден, что Польша обрела свою независимость исключительно благодаря
победе его национал-интегристской политики. Эта политика изначально
строилась на идее коллаборационизма — тесного сотрудничества с врагами
нашей страны, она превращала поляков (прежде всего шляхетскую военную
элиту) в хорошо подготовленную и вооруженную «пятую колонну» внутри
Российской империи. Еще до Первой мировой войны, в 1910-1914 гг., для
подготовки костяка будущей польской армии Пилсудским в Галиции
создавались специальные военные школы. Они имели полуконспиративный
характер и пользовались субсидиями и практическим содействием со стороны
разведывательного отдела австро-венгерского Генерального штаба. Так, в
распоряжении Пилсудского находился ряд офицеров австро-венгерской
разведывательной службы, обучавших пилсудчиков военному делу, а также
технике разведки и диверсий. Именно из этих школ вышли кадры,
образовавшие несколько позднее ПОВ (Польскую организацию войскову)16,
которые предназначались для действий в союзе с австро-германской армией
на тылах русских войск и для комплектования польских легионов в
предвидении войны с царской Россией. Личный опыт руководства широкой
антироссийской подрывной деятельностью в союзе с другими
националистами несомненно побудил Пилсудского сделать на них важную
ставку в своей внешней политике, проводимой им с первых же дней
возникновения польского буржуазного государства.
Только
этим
объясняется
действительно
широкий
размах
организационных работ по объединению и сплочению националистической
нерусской эмиграции, который обеспечивался польскими властными
структурами (прежде всего II Отделом ГШ Польши) в 1920-е — 1930-е гг. при
непосредственном живом участии самого Первого маршала17.
Эти
стремления
развалить
Советский
Союз
с
помощью
националистических и сепаратистских элементов получили по инициативе
руководителей грузинской эмиграции название «прометеизма». Они
воспользовались античной легендой о титане Прометее — борце за свободу,
якобы прикованном богами к скалам Грузии и обреченном на вечные
страдания. Поскольку, согласно древнему мифу, Прометея от цепей и
проклятия богов освободил Геракл18, именно в его (Геракла) образе предпочла
выступить польская разведка, взявшая под свою опеку грузинских и всех иных
«прометейцев».
Польская буржуазия намеревалась развалить СССР изнутри с помощью
«прометеизма», особенно с момента начала польско-советской войны 1920
г.19, а потом расчленить его на отдельные национальные государства, которые
имели бы большую или меньшую зависимость от Польши благодаря их
неизменной вовлеченности в антисоветскую деятельность, а также по причине
их собственной слабости.
Следует отметить, что активная подрывная деятельность в этом
направлении проводилась несмотря на наличие межгосударственных
договоренностей между СССР и Польшей. Более того, польские власти
неоднократно грубо нарушали положения и Рижского мирного договора от 18
марта 1921 г.20, и Московского договора о ненападении от 25 июля 1932 г. В
1933 г. Польша стала первым государством (после Ватикана), которое
официально признало нацистский рейх, обеспечив ему таким образом
поддержку на мировом уровне. В то же время враждебность по отношению к
восточному соседу оказалась у пилсудчиков настолько непреодолимой, что
когда Советский Союз, предвидя общую угрозу со стороны гитлеровского
рейха, обратился в январе 1934 г. к Польше с предложением заключить пакт о
взаимопомощи, польское правительство высокомерно отклонило это
предложение, подписав тогда же соглашение с Германией. Что последовало за
этим демаршем, хорошо известно. В январе 1938 г. польская дипломатия
открыла перед всем миром истинные намерения Варшавы. Тогда в Лиге Наций
шла бурная дискуссия вокруг статьи 16 (о коллективной безопасности) Устава
Лиги. «Ее отмены, — читаем в «Истории дипломатии» под редакцией
академика В. П. Потемкина, — требовал ряд членов Лиги Наций, желавших
иметь развязанные руки в возможных международных конфликтах и военных
осложнениях. Особенно усердствовали поляки, превратившие Польшу в
«пятую колонну» внутри Лиги Наций»21. Далее панская Польша следовала
исключительно в русле агрессивной политики гитлеровского рейха. «Через два
дня после присоединения Австрии к Германии в Польше начались
антилитовские демонстрации. На польско-литовской границе сосредоточились
польские войска. 17 марта 1938 г. польское правительство через своего
дипломатического представителя в Таллинне предъявило литовскому
правительству ультиматум. Оно требовало заключения конвенции,
гарантирующей права «польского меньшинства» в Литве, а также отмены
параграфа литовской конституции, провозглашающей Вильно столицей
Литвы. Польская военщина грозила в случае отклонения ультиматума в
течение 24 часов проделать «марш на Каунас» и оккупировать Литву »22.
Агрессивные намерения поляков удалось ненадолго остудить официальным
заявлением советской стороны о том, что она денонсирует советско-польский
договор 1932 г. о ненападении, если войска Польши вторгнутся в пределы
Литвы. Однако уже 30 сентября г. (сразу после подписания Мюнхенского
соглашения) Польша предъявила ультиматум — на сей раз Чехословакии,
требуя передачи ей Тешинской области. На следующий день, несмотря на
предупреждение СССР, польские войска вступили на чехословацкую
территорию. Но даже и в этом случае правительство СССР
проявиловыдержку: 27.11.1938 г. оно заявило через ТАСС о действительности
договора 1932 г.23 Со своей стороны польские власти продолжали
демонстрировать в отношении СССР крайнее высокомерие и враждебность.
Фактически до самого крушения Второй Республики в сентябре 1939 г. ее
военные и политические круги строили далеко идущие планы подрыва
Советского Союза изнутри и его последующего территориального раздела.
Таким образом, «прометеизм » во всех своих проявлениях — и как
идеология, и как политика, и, наконец, как комплексная долговременная
программа подрывной деятельности, — полностью отвечал антисоветской,
антироссийской и империалистическо-захватнической позиции правящей в
Польше державно-санационной клики. В данном смысле, будучи путеводной
нитью польской международной и внутренней политики, «прометеизм»
являлся путем реализации ее амбициозного лозунга «Польша от моря и до
моря».
2. История «прометейской» деятельности
Начальный период — от 1918 до 1923 г.24
«Прометейскую» работу в Польше с самого ее начала возглавлял лично
Пилсудский. Уже в 1918-1921 гг. Пилсудский установил политические и
военные отношения с различными реакционными силами, нацеленными
против Советской России, а затем и СССР. В первую очередь к ним
принадлежали украинская, грузинская, татарская и казацкая контрреволюция.
Одним из наиважнейших и наиболее ранних моментов «прометейской»
деятельности стал Варшавский договор, подписанный 21 апреля 1920 г. между
Пилсудским и Петлюрой, диктатором контрреволюционного правительства на
Украине.
Петлюра25, изгнанный с Украины в Польшу Красной армией, за то,
чтобы ему вернули власть, выдвинул претензии к Западной Украине и
поставил на службу польской армии и разведки своих сторонников из числа
украинских националистов26. Разведкой петлюровцев на территории
Советской Украины, России, Дона, Кубани и Крыма руководил 2-й отдел
Партизанско-повстанческого штаба (ППШ) армии УНР (начальник —
полковник ГШ царской армии Кузьминский). В его состав входили три секции:
офензива (собственно разведка), дефензива (контрразведка) и пресс-служба.
Начальниками секций разведотдела ППШ были: в офензиве — сотник
Никодим Гриневич (здесь же подсекциями агентуры и паспортным бюро
заведывали соответственно поручик Михайло Михайлик и поручик
Рогозинский), в дефензиве — подполковник Митрофан Очеретько, в прессслужбе — поручик Микола Иванов27. Однако общей организацией агентурной
работы и контрразведки занимался бывший директор департамента МВД УНР
полковник Микола Ю. Чеботарев (с конца 1926 по август 1928 г.). В
материалах польской разведки (Экспозитуры-2) Чеботарев также значился как
начальник центральной резидентуры «Украина» под оперативным
псевдонимом «Гетман»28. Сам он, в частности, утверждал, что поддерживает
полный контакт со своими сторонниками в советской Украине и даже имеет
много своих работников в КП(б)У и что эта партия «будто бы стоит тайно на
платформе отделения от СССР»29. При этом петлюровская разведка, с одной
стороны, постоянно испытывала острый дефицит в кадровых сотрудниках
(например, в сентябре 1921 г. ей удалось забросить в УССР только трех своих
агентов и двух курьеров), а с другой, ее практически полностью переигрывали
советские спецслужбы. Так, советская агентура действовала в ближайшем
окружении Петлюры. На ВУЧК работала группа личного секретаря
Петлюры30. Большевистским агентом оказался и помощник начальника ППШ,
шеф
административно-политического
отдела
штаба
подполковник
Добротворский, через которого проходила информация о планах деятельности
ППШ, спорах и конфликтах внутри него31. Другой ценный агент ЧК-ГПУ
Украины — Гордиенко, он же сотник Гриць Попов (настоящее имя — Заяров
Григорий Львович); являясь зам. начальника оперативного отдела ППШ, в
результате успешного завершения операции под кодовым названием «Тютюн»
(04.06 — 16.06.1923) фактически передал в руки украинским чекистам самого
начальника ППШ, генерал-хорунжего Юрия Тютюнника32. Благодаря
активной работе ВУЧК ее сотрудникам удалось разгромить вооруженные
подпольные формирования петлюровских атаманов Мордалевича, Лютого,
вынудить киевский Всеукраинский центральный повстанческий комитет
(«Цупком») покинуть советскую Украину33. В июне 1921 г. при переходе
границы органами ВУЧК был задержан эмиссар ППШ «3 ». На допросе он во
всем признался и пошел на активное сотрудничество, выдав ценную
информацию о структуре ППШ, подпольных петлюровских организациях в
Киеве и УССР, нарисовал схему дислокации повстанческих сил. После
специальной подготовки «3» стал секретным сотрудником ВУЧК. Продолжив
работу в ППШ, он дезинформировал его руководство, а в ВУЧК передавал
важные сведения, позволявшие своевременно ликвидировать агентов и
подпольные базы петлюровцев в УССР, уведомлял о всех контактах ППШ с
разведками Польши, Румынии, а также с савинковцами и махновцами, о
планах перехода польско-советской границы отдельными боевыми группами и
силами войск УНР ППШ34.
Помимо сугубо военного направления петлюровцы активно включились
в сотрудничество с пилсудчиками в сфере «прометеизма». Наиболее важными
в этом плане деятелями УНР были следующие: а) из, так сказать, «первых
лиц»:
Андрей
Левицкий
(председатель
правительства
и
главноначальствующий); Роман Смаль-Стоцкий (министр иностранных дел);
генерал Владимир П. Сальский (военный министр); генерал Павел Ф. Шандрук
(начальник I оргсекции ГШ армии УНР; с августа 1927 г., по рекомендации Н
Отдела ГШ Польши, начальник ГШ армии УНР); генерал Всеволод Змиенко
(начальник II секции ГШ, 1928 — 1.01.1936); д-р Леон Цыкаленко (начальник
III секции ГШ); д-р М. Ковальский (председатель украинского ЦК); д-р М.
Ковалевский (министр пропаганды); проф. А. И. Лотоцкий; Ежи А.
Кржижановский; б) из проживавших в Париже: проф. А. Я. Шульгин (министр
иностранных дел)35; граф Вячеслав К. Прокопович (премьер-министр и
сотрудник центрального печатного органа УНР — журнала «Тризуб »);
генерал А. Удовиченко (зам. военного министра); Я. Коссенко (главный
редактор парижского журнала «Тризуб» и вице-председатель Генеральной
Рады УНР); в) из проживавших в Женеве: Михал Еремиев (о нем см. далее); г)
из проживавших в Праге: Максим Славинский36; д) из проживавших в Турции:
Владимир Мурский37; е) из живших в Харбине: Павел Яхно38 и многие другие.
Контакты с Экспозитурой-2 они поддерживали через начальника
подреферата «B-U» (украинцы) Экспозитуры-2 II Отдела ГШ Польши —
поручика Владислава Гут-тры (Guttry)39 (т. е. получали от него деньги,
инструкции, директивы, а ему посылали рапорты, донесения и т. д.), либо же
через начальников резидентур реферата «Восток» Экспозитуры-2 II Отдела
ГШ40.
Менее активно, чем петлюровцы, но все же сотрудничали с польской
разведкой и украинские националисты из УВО — ОУН41 во главе с
полковником Евгеном Коновальцем (так называемая «галицийская группа»)42.
Примечательно, что это сотрудничество тайно продолжалось несмотря на
организованные ими покушения на самого Юзефа Пилсудского (25.09.1921) и
министра внутренних дел Бронислава Перацкого (15.06.1934)43 В известной
мере сохранять и продолжать «деловые отношение» «двуйчикам» и оуновцам
помог конкордат между Варшавой и Ватиканом, подписанный 8 сентября 1925
г. В результате духовный пастор и идеолог украинских националистов
митрополит Греко-католической церкви Андрей Шептицкий присягнул на
верность Польской Республике и тем самым заметно микшировал обвинения
боевиков УВО-ОУН в антигосударственной деятельности.
Итак, договоренность с Петлюрой стала первым практическим шагом на
пути реализации «прометейской» идеологии.
Отношения с националистами контрреволюционерами углублялись и
укреплялись еще больше позднее — по мере того, как те оказывались в
эмиграции.
В Польше и Чехословакии собралась украинская эмиграция, в Турции —
кавказская и татарская, в Персии — туркменистанская и азербайджанская.
Кроме того, важным центром эмиграции был Париж.
По приказу Пилсудского в 1921-1923 гг. в польскую армию в качестве
контрактников были приняты многие грузинские и азербайджанские генералы
и офицеры (подробнее см. ниже).
Польская разведка изначально стремилась использовать свои
агентурные связи среди национальной эмиграции для установления
взаимоотношений со всеми силами и движениями, которые разделяли идеи
русофобства и национализма, но по тем или иным причинам не были
подключены ею («двуйкой») непосредственно к организации «Прометей».
Так, еще 11 апреля 1920 г. внутри II Отдела ГШ ВП был учрежден
новый — Национальный реферат, шефом которого стал капитан Виктор
Чарноцкий (о нем см. далее). Вместе с ним работали капитан Тадеуш КрукСтржелецкий (Kruk-Strzeleckiy)44, подпоручик Станислав Лис-Блоньский (LisBiocski)45, а также Хенрик Сухенек-Стахетский (Suchenek Stachecki)46.
Последний возглавил белорусский подреферат (с 1925 г. он служил в МВД
Польши, где являлся начальником Отдела по национальным делам); среди его
ближайших помощников были начальники II Отдела штаба ВО,
дислоцированного в Гродно, Казимир Жобель47 и Станислав Ярецкий48. В
своей деятельности это подразделение ориентировалось главным образом на
по-лонофильскую часть белорусского электората. Среди его конфидентов
можно видеть представителей таких организаций откровенно антисоветского и
пропольского толка, как «Объединение белорусских беспартийных
активистов», «Белорусский национальный комитет» в Варшаве (во главе с Л.
Дубейковским49), боевая радикал-националистическая организация «Зеленый
дуб »(во главе с Вяч. Дергач-Адамовичем50), «Комитет обороны восточных
окраин ». Все они так или иначе были связаны с отрядами генерал-майора
Станислава Булак-Булаховича51, которые не столько обороняли Польшу от
«восточного соседа », сколько занимались грабежом и разбоем в районах
советско-польского приграничья. Конкретно в ряду тайных сотрудников II
Отдела, действовавших в 1920-е — 1930-е годы, помимо только что названных
выше, можно упомянуть следующих лиц: Р. Зямкевича (он же — Шершень,
Дземянович)52, Я. Ладнова53, Я. Maмонько54, Я. Миткевича55, Цявловского, М.
Шимбаревича, Я. Шурпу56, С. Яковюка57 и др. Несмотря на то что эти агенты
часто перегружали «двуйку » описанием собственных дрязг и распрей и
доносами друг на друга, тем не менее они подробно информировали Варшаву
в основном о внутриполитических процессах в Западной Белоруссии, а также
о контактах западнобелорусских национал-демократов с западными
разведками58, украинскими националистами, а местных коммунистов и...
евреев с эмиссарами из Минска и Москвы59.
Связь Национального реферата с Экс-позитурой-2 Реферата «Восток» II
Отдела ГШ осуществлял офицер В. Чарноцкий. Однако при создании
«Прометея» в 1926 г. белорусским националистам (в отличие от украинских) в
нем все же достойного места не нашлось. Почему? Очевидно, в известной мере
ответом на этот вопрос может послужить рапорт начальника белорусского
подреферата капитана Сухенек-Стахет-ского от 20 мая 1925 г. о
полоновильских проявлениях в так называемом «Белорусском национальном
комитете »:
«Среди белорусов, — говориться в этом любопытном документе, — на
протяжении нескольких лет действует группа людей, которая в зависимости
от политической ситуации в крае создала так называемый Центральный
белорусский комитет. Эта группа состоит исключительно из шантажистов,
которые зарабатывают себе на жизнь, информируя «органы власти» о
белорусских делах. Наиважнейшую роль в этой группе играют: Цявловский,
В. Федоров, Я. Шурпа, Миткевич, Зямкевич. На финансовой почве между
вышеназванными часто возникали стычки, в ходе которых одни обвиняли
других в антигосударственной деятельности против Польши либо даже в
сотрудничестве с советской миссией в Варшаве. Некоторые лица из данной
группы состояли на службе у II Отдела Генерального штаба или у
Министерства внутренних дел... Так как, возглавляя белорусский
департамент, я убедился, что большинство из них не дают важной
информации или же одновременно ту же самую информацию
«продают»Министерству внутренних дел, как и от имени того же
министерства проводят некую белорусскую политику (Цявловский и
Зямкевич), я прекратил с ними всякие контакты. В полученных мною [от них.
— Авт.] материалах я обнаружил много неточностей и полную путаницу »60.
Столь явное недоверие польских властей к политически лояльным
белорусам безусловно не позволило им успешно разыграть в своей
«прометейской» игре и «белорусскую карту». Более того, история сохранила
примеры, когда собственный национал-шовинистический гонор, с одной
стороны, и паническая боязнь советского (коммунистического) влияния на
«польские нацменьшинства»61, с другой, настолько застили глаза польским
«двуйчикам », что даже среди своих безусловных сторонников, белорусских
полонофилов, они видели скрытых агентов Москвы. Своеобразной вершиной
этой подозрительности стал состоявшийся в 1928 г. судебный процесс над
одним из самых откровенных прислужников пилсудчины — Арсением
Павлюке-ничем, который был осужден как... агент ГПУ62.
К другому «нацменьшинству», с которым активно работала «двуйка»
(вне «Прометея »), относились евреи. Однако Варшаву интересовали прежде
всего евреи-сионисты (Исаак Гринбаум и др.). Известно, что Пилсудский
довольно быстро нашел с ними общий язык. Назначенное им польское
правительство установило (после 1926 г.) контакт с сионистскими
организациями, в первую очередь с сионистами-ревизионистами — партией
общих сионистов во главе с Вл. Жаботинским63, молодежной боевой
организацией «Бейтар », а также «Мизрахи» и «Агуддат Исраэль»64, облегчило
эмиграцию из Польши в Эрец-Исраэль, в том числе лицам, не имевшим
въездных сертификатов, проводило военное обучение бойцов «Иргун цваи
леумми» (сокр. «Иргун» — «Национальная военная организация» —
подпольное вооруженное формирование, действовавшее в подмандатной
Палестине), отправляло в Палестину оружие для еврейских боевых
организаций, а также старалось повлиять на английские власти, чтобы те
разрешили более широкую еврейскую иммиграцию в Палестину65. В ответ
сионисты помогали пилсудчикам в их борьбе против «главного противника »
— СССР.
Другим еще более ранним примером «взаимопонимания » тех и других
являются успешные переговоры того же Вл. Жаботинского с представителем
УНР (и агентом польской разведки) Максимом Славинским, прошедшие в
августе 1921 г. в Праге66.
Впрочем, еврейский (также как и белорусский) аспект в национальной
политике Второй Республики представлял собой весьма неоднозначное и
противоречивое понятие. Польские власти относились к евреям с большим
недоверием и всегда подозревали их в тайных связях с большевиками67.
Сулеювекский период: 1923-1926 гг.
Правительства Хьено — Пяста68 политики «прометеизма » не проводили,
однако Пилсудский в Сулеювеке69 вместе со своими сторонниками и далее
продолжали работу по организации фронта «прометейских» наций.
Пилсудский в то время устанавливал особые отношения с руководителями
контрреволюционной эмиграции (Джафаром Сейдаметом70, Рамишвили71,
Гегечкори72, Чхеидзе73).
Со стороны Пилсудского в рамках II Отдела ГШ ВП эту работу активно
вели Шетцель (Schaetzel)74, Енджеевич75 и Чарноцкий76, в рамках МИД —
Лукасевич77 и Кнолль78. Одним из важнейших организаторов ее был
действовавший на основе польских общественных организаций Тадеуш
Голувко (Hoiywko)79.
Наглядным примером их подрывной антисоветской деятельности в
плане активного использования «прометейской» эмиграции в данный период
может служить секретная операция, осуществленная разведкой и МИД
Польши летом 1925 г., в результате которой на деньги, выделенные Кноллем,
бывшим в то время польским послом в Тегеране, для детального изучения
военно-политической ситуации к границам советского Кавказа были посланы
представители так называемого «Кавказского освободительного комитета»
(создан в Стамбуле в 1924 г.): азербайджанец Хос-ров Султанзаде (Султанов)
— в Персию, грузин Давид Вачнадзе — в Ардаган и осетин Алихан Кантемир
— в Каре (Северовосточная Турция)80.
Период от майского переворота до прихода к власти Гитлера (1933)
После майского переворота 1926 г. Пилсудский по политическим
соображениям не мог лично принимать «прометейскую» агентуру. По его
поручению этой работой руководил генерал Юлиан Стахевич, официальный
шеф Военно-исторического бюро. В работе принимали участие представители
П Отдела ГШ (Шетцель), МИД (Голувко), МВД (Сухенек-Стахетский).
Конкретную работу изначально выполняло специально созданная служба И
Отдела ГШ, носившая сначала название А-1 отделения III Отдела II, а потом
переименованная в реферат «U»81 того же отделения.
С1927
г.
служба
диверсионно-«прометейской»
деятельности
преобразовывается в самостоятельную летучую Экспозитуру № 6 II Отдела
ГШ в Варшаве, которая в 1929 г. была переименована в Экспозитуру № 2II
Отдела ГШ. В течение долгого времени этой службой руководил майор
Эдмунд Харашкевич82.
Изначально (речь идет о периоде от Рыйского договора 1921 г. до
приблизительно 1930 г.) непосредственной целью деятельности II Отдела
было выявление и поддержка оппозиционных сил в СССР с помощью
военных диверсий, проводимых посредством засылаемых на Украину банд,
затем — в содействии контрреволюционному восстанию 1924 г. в Грузии, в
поддержке басмаческих банд в Средней Азии.
Постоянно крепнувшая советская власть, тщетность предыдущих
усилий и ликвидация Красной армией диверсионной агентуры вынудили
Экспозитуру-2 поменять тактику своих непосредственных действий на
«длинноволновую ». Новая тактика базировалась прежде всего не на подборе
агентуры в СССР для осуществления всякого рода обескровливающих ее
авантюр, а на ее «консервации» и соединении момента планируемого
антисоветского восстания с антисоветской войной, ибо, как считали в
Экспозитуре-2, только с началом войны восстание могло бы увенчаться
успехом.
Эта тактика требовала нахождения возможности сильного влияния на
эмигрантские организации, навязывания им необходимых польской разведке
организационных и «идеологических » форм деятельности.
После 1926 г. польские круги завязали весьма тесные связи с
эмигрантскими правительствами или национальными центрами. В 1926-1928
гг. были заложены основы сотрудничества и оказания материальной помощи с
многочисленными группами нерусской эмиграции.
На украинском и кавказском направлениях были обновлены формы
военной деятельности и восстановлены штабы. В отношении украинского
штаба было установлено, что он «...представляет собой единую военную
организацию, дружественную Войску Польскому. В настоящее время он
пребывает в гостях на территории Польши и действует при технической и
материальной помощи польского Генштаба...»83.
В задачу этого украинского штаба должна была входить
подготовительная мобилизационная работа, а также разведка и пропаганда. В
1927 г. в Войско польское была принята по контрактам первая группа
украинских офицеров.
Аналогичные задачи решал также грузинский штаб, хотя он располагал
общей мобилизационно-операционной секцией84. Вопросы же разведки и
пропаганды относились к компетенции политических органов грузинского
правительства в эмиграции. Конкретно разведывательной работой в
грузинском правительстве заведовал Рамишвили, а после его смерти —
Менагаришвили85.
Вслед за украинской и грузинской эмиграцией было установлено
сотрудничество с эмиграцией азербайджанской, кавказско-горской, крымскотатарской, идель-уральской, туркестанской, казацкой и несколько позднее — с
карело-финской.
Сотрудничество приняло форму оплаты и таким образом установления
зависимости от польской разведки наиболее важных эмигрантских деятелей,
обладающих
достаточными
возможностями
воздействия
на
националистические центры и всю эмиграцию в целом.
Для более прочного сплочения эмиграции между собой и тем самым —
с польской разведкой в 1929 г. в Варшаве был создан клуб «Прометей », в
состав которого вошли следующие эмигрантские группы: украинская,
грузинская, азербайджанская, кавказско-горская, казацкая, идель-уральская,
карело-финская и татарская. Официальное название клуба звучало так:
«Прометей — Лига угнетенных Россией народов...»(далее перечислялись
вышеназванные группы). Клуб этот являлся руководящей структурой
эмигрантских организаций, в распоряжении которой должны были находиться
националистические центры (подобнее о клубе см. далее).
Экспозитура-2 стремилась к созданию клубов «Прометей », зависимых
от варшавского, и в других важных центрах эмиграции, особенно — в Париже.
Удалось также создать таковые в Хельсинки и Харбине, однако же в Париже
из-за постоянных распрей между представителями эмиграции клуба
«Прометей» создать поначалу не удалось. Его роль исполнял журнал
«Прометей» («Promethee»), основанный в 1926 г. — орган Комитета
независимости
Кавказа (подробнее см. ниже). Журнал «Прометей » помимо
организационных задач решал также задачу проведения постоянной
антисоветской кампании на международной арене.
Подобную же функцию исполнял «Комитет дружбы » в Париже,
охватывающий только кавказскую, туркестанскую и украинскую эмиграцию,
и, таким образом, оставлявший вне своего внимания другую, самостоятельно
группирующуюся эмиграцию. Поэтому «Комитет дружбы» всегда был
причиной постоянных конфликтов и интриг.
Для выработки идеологических основ «прометеизма» в Варшаве был
создан Восточный институт (1926) и издаваемый им ежеквартально журнал
«Восток» («Wschod »). Идейные основы «прометеизма » нашли отображение в
трудах Бончков-ского, Вишневского (Вишневского) и Крымского, а также в
статьях и публикациях, написанных представителями соответствующих
национальных групп.
Особое место в деятельности Экспози-туры-2 занимает популяризация в
польском обществе «прометейских» «государственных интересов и
соображений» и связанной с этим подготовки польских кадров для
руководства «прометейским» движением. Эту роль исполнял прежде всего
вышеназванный Восточный Институт, существовавший при нем
Ориенталистический кружок молодежи, а также «прометейское»
польскоязычное издание — ежеквартальник «Восток» и «Бюллетень польскоукраинский ».
Подписание советско-польского договора о ненападении(1932) не
повлияло на дальнейшее развитие «прометейской » работы. Польская «двуйка
» рассматривала договор исключительно с конъюнктурной точки зрения,
заставляющей только лишь обеспечивать более глубокую конспирацию
деятельности польских правительственных кругов, а особенно — деятельности
Министерства иностранных дел.
Период 1934-1937 гг.
Приход Гитлера к власти сопровождался глубокими изменениями в
кругах «прометейской » эмиграции. К тому времени надежда уничтожить
Советский Союз с помощью Англии, Франции или Польши отошли на
дальний план перед лицом антисоветской агрессивности гитлеровской
Германии. Среди предводителей эмигрантских организаций в Польше86 того
времени преобладающим стало стремление к установлению контактов с
гитлеровцами. В 1933-1935 гг. ряд «прометейских» «вождей» (Георгий
Гвазава87, Джафар Сейдамет, Чокаев88, Сунш-Гирей) совершил поездку в
Германию с целью установления контактов с официальными гитлеровскими
кругами. Экспозитура-2 Отдела II ГШ поставила перед собой весьма
своеобразную задачу, чтобы удержание стремлений этих «вождей » к поиску
опоры у немецкой разведки не имело бы ощутимых результатов, — она
приспосабливалась к их потребностям, требуя от них лишь одного — того,
чтобы это сотрудничество происходило под ее контролем и в ее интересах.
Таким образом, она считала, что сможет помимо всего сохранить по-прежнему
решающее влияние на «прометейскую» деятельность, одновременно используя
свое взаимодействие с немцами — в материальном, а также в
пропагандистском смысле.
Об этом наглядно свидетельствуют оперативные данные, полученные
ИНО НКВД СССР относительно состоявшегося в Брюсселе (Бельгия)
совещания ряда лидеров кавказской эмиграции, на котором 14 июля 1934 г.
ими (Расулом-заде и Топ-чибашевым — от Азербайджана, Чуликом,
Шакмановым и Сунжиевьш — от Северного Кавказа, Жорданией и
Чхенкели — от Грузии) был подписан договор о создании обновленной
Конфедерации народов Кавказа (КНК)89. Фактически это объединительное
мероприятие было организовано руководителями II Отдела ГШ ВП
полковниками Домбровским, Хорошкевичем и Шетцелем. На совещании было
подтверждено, что основным местом базирования КНК станет Париж, а в
Варшаве расположится его военная секция, так как ее члены, служившие в
польской армии, заняты военной подготовкой молодых кадров и составлением
мобилизационных планов.
Провозглашение Конфедерации, несмотря на явно декларативный
характер этой политической акции, получило широкий одобрительный отклик
в мировой прессе. Наиболее точно связанные с этим надежды западных
правительств выразила швейцарская газета «Jurnale de Geneve», подчеркнув
«важность создания буферных (по отношению к России, разумеется. — Авт.)
государств на Кавказе». Официальный орган Ватикана «Emissaro Romano»
опубликовал полный текст пакта и обращение комитета. «Историческое
значение» события было отмечено во Франции, Германии, Италии и Японии,
откуда поступала наиболее существенная поддержка делу «прометеизма». Но
особенно высокие оценки событие нашло в Польше, у тех, кто его, собственно
говоря, и организовал. Так, «прометейский» журнал «Восток » писал: «Тот,
кто знает историю борьбы кавказских народов, понимает значение
Брюссельского пакта, — кавказское единство, реализацией которого является
пакт, это новая дата в многолетней борьбе кавказских народов ». Почти в
унисон с поляками подписание пакта отметили практически все главные
издания националистической эмиграции: «Трезуб»(официоз национального
правительства Украины), «Казакия» (орган независимых казаков), «Цаган овей
долган » (калмыцкая газета в эмиграции), «Свободная Карелия и Ингрии »,
выходящая в Финляндии на финском языке, «Эмел мукмуа-зи »(газета
крымского национального движения, выходившая в Румынии), «Яна мили»
(орган «Идель-Урала »), «Яш Туркестан » и др. Явным диссонансом в лагере
националистов прозвучал лишь голос армянских деятелей из «Дашнакцутюн »,
которые выступили с резкой критикой «кавказских конфедератов» в газетах
«Бирлик» и «Усабер».
Брюссельским решениям была посвящена и Варшавская встреча 15
сентября 1934 г. представителей кавказских колоний в Польше, на которой
северокавказцев возглавлял Мамед Сунш-Гирей. Ее инициаторами якобы
выступили грузинские эмигранты, но за ними опять-таки стояли все те же
деятели польской разведки. Встречу открыл председатель грузинской колонии
и политического комитета Котэ Имнадзе, который о восстании 1924 г. и его
результатах рассказал на польском языке. Он заявил о том, что «стремление
кавказских народов к свободе было подавлено не раз, что кавказцы лишь
совместными усилиями могут достигнуть желаемой цели — обрести
независимость ». По его же словам, ради этого и был подписан «Брюссельский
пакт».
14 февраля 1935 г. на основе пакта был образован Совет Кавказской
конфедерации — надгосударственный политический орган, призванный
решать все общекавказские вопросы, имеющий единую военную силу,
высший арбитражный суд и общее правление. Примечательно, что ни в этот
Совет, ни в саму конфедерацию не вошли представители Армении, хотя еще в
1933 г. лидерами армянской эмиграции и был подписан прелиминарный
документ об армяно-грузинском союзе. Армянским националистам
потребовалось целых пять лет, чтобы перед перспективой германской войны с
СССР забыть на время распри с предавшими их когда-то (младотюркам)
грузинами и войти-таки в состав Совета.
В отдельном спецсообщении ИНО от 5 октября 1935 г. ситуация с
брюссельским договором и его предназначением (во всяком случае по
отношении к Грузии) характеризовалась как прямая «попытка возродить к
жизни старую идею грузинских сепаратистов об освободительной миссии
Германии на Кавказе»90(!).
Продолжая усилия по дальнейшему сплочению последовательных
«прометей-цев » под своей эгидой, польская разведка организовала в 1936 г. в
Варшаве встречу представителей варшавского крыла азербайджанской партии
«Мусават»91 во главе с ее основателем Расулом-заде. В соответствии с
желанием польского Генштаба, финансировавшего и опекавшего тогда «Мусават», загранбюро партии открылось именно в Варшаве. Вместе с Расуломзаде в обновленное правление бюро вошли Мамедов, Азер Текин, ДжаффарОглы, Мюн-ши, Исрафилов, Зейналов. За их стамбульскими оппонентами,
считавшими, что Турция как плацдарм для борьбы с Советским Союзом
гораздо удобнее Польши, в правлении были зарезервированы свободные
места. Вместе с тем в своем обращении к соотечественникам мусаватистские
лидеры открыто призвали последних «во имя успеха национального дела»
политически сплотиться у порога новой войны со своими соседями по
кавказскому региону и установить «тесное сотрудничество с [гитлеровской]
Германией»92.
В сентябре того же, 1936 г. прошла сессия Кавказской конфедерации, на
которой были заслушаны доклады представителей Грузии, Азербайджана,
Северного Кавказа, Туркестана и Украины. Поддержанные польскими и
другими западными «спонсорами » «прометейцы» решили начать фронтальное
наступление против СССР на международной арене. 25 сентября
председателю XVII заседания Лиги Наций Сааведра Ламасу они представили
чрезвычайный документ, а 28 сентября — Меморандум и Пакт, подписанный
представителями Грузии, Азербайджана и Северного Кавказа. В Меморандуме
отмечалось, что «кавказские народы, борющиеся за независимость, уверены в
поддержке прогрессивного человечества в их борьбе с мировым злом
большевизма ».
Последующий ход событий показал, что Экспозитуре-2 все же не
удалось сохранить доминирующие позиции в «прометейском» движении.
Большая часть «прометейских» деятелей стала оказывать важные услуги
немецкой разведке, тем самым превратившись в гитлеровскую агентуру
внутри клуба «Прометей », что вполне прояснилось в 1937-1938 гг.
Гитлеровская агентура внутри «прометейской» организации стремилась
отстраниться от влияния на те эмигрантские группировки, которые по разным
причинам не сотрудничали с немцами (например, грузинские социалдемократы и петлюровцы). Причиной того было все большее и большее
обострение и без того затянувшихся конфликтов, интриг и раздоров среди
«прометейской » эмиграции.
Вполне симптоматично, что «двуйка» закрывала глаза на вполне
очевидные факты все более и более глубокого проникновения немецкой
разведки в «прометей-ские» ряды. (Подробнее о вышеозначенных вопросах
см. в разделе «Сотрудничество с иностранными разведками»).
Период 1937-1939 гг.
Польская буржуазия в период до прихода Гитлера к власти
рассчитывала на то, что примет вместе с немцами, как их более или менее
равный союзник, участие в антисоветском «крестовом» походе. Точно такой
же была и линия деятельности Экс-позитуры-2.
Немцы в свою очередь хорошо улавливали эти интенции. Учитывая то
обстоятельство, что перед Второй мировой войны до 40% польского
населения составляли нацменьшинства (в том числе и польские
«фольксдойче»), нацистская Германия заключила с Польшей 5 ноября 1937 г.
договор о регулировании отношений по нацменьшинствам в обеих странах,
тем самым усыпив бдительность польской дефензивы. Мечты стратегов
«двуйки» нашли яркое отображение в письме от января 1939 г., адресованном
центральному представителю Экспозитуры-2 в Берлине — Камилу Сейфреду:
«...Скоро должно дойти дело до вооруженной борьбы (Германии) с
Россией — теоретически — не более, чем в течение двух лет, но, если
подвернется благоприятный случай, это может произойти и гораздо
быстрее...
Германия... имея против себя единый фронт евреев, масонов, не считая
[широкий круг врагов] от социалистов и демократов до евангелистов и
католиков включительно, знает, что без участия или, по крайней мере, тайной
поддержки со стороны Польши ликвидировать дело большевиков будет
невозможно»93.
«Прометейская» деятельность была одним из важнейших вкладов
Польши в дело создания такого союза.
По мнению одного из ведущих «двуйчиков » — капитана
Незбжыцкого94, «прометейская» работа была показательным моментом
особой значимости Польши среди других антисоветски настроенных
буржуазных государств. Стоит заметить, что в проведении такой «работы »
Варшаве серьезно способствовало опрометчивое решение Исполкома
Коминтерна о роспуске Польской коммунистической партии, принятое летом
1938 г. на основе сфабрикованного в недрах НКВД (и завизированного
наркомом Н. И. Ежовым) ложного обвинения руководства ПКП в
предательстве и антисоветской шпионской деятельности95.
В связи с приближением войны разложение в «прометейских»
организациях стало уже вполне заметным. Наиболее активные деятели
(Менагаришвили, Гвазава, Чокаев, Такайшвили) выступали за «Прометей »,
открыто признавая себя при этом гитлеровскими агентами.
В этих обстоятельствах представитель Экспозитуры-2 в Париже —
Владислав Пельц96 подтвердил, что 15 лет работы и издержек пошли прахом.
По его мнению, «живогосущества (из «Прометея». — Авт.) создать не
удалось».
«Прометейские» предводители — горстка политических аферистов,
служащих разным разведкам, — окончательно истощили свой престиж.
Внутреннее содержание жизни прометейских организаций составляли споры и
свары, а печатные издания, по Пельцу, служили им ареной.
Разные эмигрантские объединения постепенно таяли по причине
рассредоточения эмиграции по разным концам света в поисках заработка.
В связи с приближающейся войной и банкротством всех предыдущих
усилий были предприняты попытки генеральной реконструкции и оживления
«прометей-ской » работы. Это нашло выражение в проектах 1937-1938 гг. того
же Пельца по реформированию журнала «Прометей» и агентства «Ofinor»,
сопровождавших привлечением новых сил, разрешением конфликтов,
расширением сферы влияния и т. д.
В то же время, т. е. в 1938 г., так же и другой поляк, «прометейский»
деятель
Владимир Бончковский создал на фоне международной ситуации свой
проект организации при Восточном институте центра, который должен был
заниматься подготовкой военных диверсий на территории СССР.
Работы по реализации проекта продолжались, согласно документам,
вплоть до 1939 г. Насколько прочно они были связаны с германскими
военными приготовлениями свидетельствует следующий фрагмент текста
проекта:
«...С учетом быстро приближающегося момента актуализации
прометейских мероприятий в плане их использования для активных акций на
территории Отечества (т. е. на территории советских и автономных республик
СССР. — Авт.) исключительную важность получает такая организация,.,
которая могла бы быть встроена в Восточный институт »97.
3. Фактическая деятельность «Прометея»
Пропаганда
Очень важным направление работы «Прометея» была пропаганда. Она
проводилась широкомасштабно по трем направлениям. Пропагандистская
работа внутри самого «Прометея», пропагандистская работа на парижском
направлении, которая была направлена на обработку общественного мнения
Западной Европы, а также пропаганда на польской территории.
Для внутренних нужд «прометейского» лагеря использовались доклады,
дискуссионные вечера и выпускались многочисленные газеты и издания на
родных языках различных национальных групп. При этом наибольшее
внимание уделялось молодому поколению, для которого помимо всего были
организованы курсы, ставившие перед собой цель подготовить молодых
«прометейцев» к управлению будущими государствами.
Пропаганда, проводившаяся вне «прометейского » лагеря, была
направлена на ослабление и изоляцию СССР. Она стремилась всячески
дискредитировать советскую власть в глазах западноевропейских народов. В
целях внешней пропаганды в Париже в 1926 г. было основано издание на
французском языке.
Подобные же задания выполнял и «Комитет дружбы», образованный в
1934 г. в Париже. В состав «Комитета дружбы» помимо представителей
кавказской, украинской и туркестанской эмиграции вошли представители
буржуазной прессы, а также и некоторые буржуазные политики, как,
например, Бирге (Birguet). Первым председателем комитета был избран
бывший министр иностранных дел Грузии Акакий Чхенкели98.
«Комитет Дружбы», также как и варшавский клуб «Прометей»,
проводил, не стесняясь ни в каких средствах, кампанию против СССР. В
разные периоды времени эта кампания приобретала различные формы и
размеры. Наиболее часто используемой формой были протесты и ноты.
«Прометейские » организации выдавали их в большом количестве и посылали в
Лигу Наций, дипломатам и капиталистическим политикам. Ноты говорили о
«притеснении наций» в СССР, о «преследовании религий», о «голоде и
терроре», царствующих там. В связи с признанием СССР разными
капиталистическими странами, а также в связи со вступлением СССР в Лигу
Наций в 1934 г., «прометейские » организации посылали свои протесты
буквально во все стороны света.
Экспозитура-2, которая устраивала почти все акции, направленные
против местных советов, старалась при посредстве прометейских деятелей
объединить вместе под флагом «прометеизма» довольно известных и
выдающихся личностей99. Подобные же усилия имели место и на польской
почве.
Задания пропагандистского толка исполняло также агентство «Ofinor»,
которое, можно сказать, было и создано для этих целей. Оно было рупором
«прометейской» уэрэловской100 эмиграции, направленным в сторону
государств Западной Европы.
На территории Польши подобием «Ofinor» было агентство «А.Т.Е.»101, а
сам «Ofinor» распространял (по сути — дублировал) информацию «А.Т.Е.» на
территории Франции и Швейцарии. Известия «А.Т.Е.» были насквозь
пронизаны антисоветским ядом и исполнены клеветы на СССР.
Подобную же роль в Польше исполнял Бюллетень польско-украинский.
В задачи этого Бюллетеня помимо антисоветской пропаганды входило также
привлечение к «прометеизму» части западно-украинской буржуазной
интеллигенции. Под научным прикрытием антисоветскую пропаганду
проводил в действительности псевдонаучный ежеквартальник «Восток».
В целях заинтересовать польскую интеллигенцию задачами «
прометеизма» варшавский клуб «Прометей» организовывал доклады и
дискуссионные вечера с приемами, на которые приглашались представители
польского научного мира и интеллигенции. По инициативе Экспозитуры-2
варшавский «Прометей» организовал в Варшаве в 1936 г. антисоветское
мероприятие под фальшивым прикрытием языковедческой конференции.
Целью конференции была «демонстрация всему свету» политики
денационализации, проводимой СССР в отношении народов, входящих в его
состав. На той конференции присутствовали представители «прометейских»
организации, «двуичики», а также представители польского научного мира,
как, например, министр Леон Василевский102, директор Восточного
Института, член сейма Станислав Седлецкий, профессор Варшавского
университета С. Понятовский, прокурор Верховного суда Польши О. НайманМижа-Крычиньский, директор ежекварталь-ника «Восток» Владимир
Бончковский, а также литераторы Кароль Ижиковский103 и Тадеуш
Желеньский104. Постановления конференции были направлены в адрес Лиги
Наций, дипломатам в Варшаве, в Хельсинки, Париже, Лондоне и Женеве.
Подготовка молодежных кадров для «Прометея»
Процесс старения и ухода из жизни старшего поколения национальной
эмиграции заставлял Экспозитуру-2 больше внимания обращать на молодых
«прометейцев». Экспозитура-2 желала целиком подчинить себе это молодое
поколение и сотворить из него орудие польской империалистической
санационной105 политики(на случай войны и падения советской власти).
Поэтому Экспозитура-2 заботилась не только об общем и военном
образовании молодых «прометейцев», но и навязывала им двуличную
идеологию пилсудчины («Национальный реализм» Пилсудского должен был
стать их путеводной звездой, а ПОВ — наиболее совершенной формой
организации на пути «осуществления устремлений к независимости »).
Именно об этом говорилось в плане Владислава Пельца от 17.08.1937 г.
по реорганизации «Прометея ». Один из разделов плана так и назывался —
«Ставка на молодежь». «Первым моментом, — читаем в этом документе, —
является
ставка
на
молодежь,
вторым
—
использование
ее
националистического радикализма, третьим, наконец, установление идейной
гармонии между молодежью и старшим поколением, а также установление
контакта между «прометейской» молодежью из Западной Европы с
молодежью, в первую очередь польской106, а затем французской, итальянской
и английской.
Националистический радикализм является в настоящее время,
несомненно, элементом наиболее мобилизующим, и концентрация активных
сил молодой «прометейской» эмиграции на националистической базе
соответствует насущнейшим нуждам сегодняшнего дня, так как, призывая в
боевые ряды наиболее активный элемент, она оживляет «прометейское»
движение, вырывая его из прежней пассивности.
Этим путем выявляются сильнейшие стремления к независимости,
мобилизующие на непримиримую борьбу с Россией, вводится момент
необходимости пересмотра политической позиции старшего поколения и его
ошибок во время последних боев за независимость. Исключается в будущем
какая бы то ни было дискуссия с русскими левыми, не говоря о русских
националистических группировках, и, наконец, выявляется стремление
создать и укрепить национальное единство на базе уничтожения распыленных
местных отличий...».
Говоря далее об особой привлекательности для «прометейской»
молодежи лозунгов национального радикализма, Пельц в то же время
пускается в сбивчивые рассуждения о наиболее подходящем для «Прометея »
и Польши «стиле национализма » среди молодежи. Надо стремиться к тому,
утверждает он, чтобы при воспитании молодого поколения и создании
идейных фундаментов «избежать опасных подводных скал в форме
националистических перегибов (стиль гитлеризма), а также чрезмерного
социального радикализма. Наша задача состоит в том, чтобы отвлечь
эмигрантскую молодежь от такого рода национализма, представителями
которого являются в эмиграции, например, Карумидзе107 или Баммат108, и тем
самым сделать прометеевскую молодежь в максимальной степени духовно
независимой от германской или итальянской идеологии (выделено нами. —
Авт.). Чтобы успешно противодействовать этим опасным крайностям, следует
вести пропаганду среди «про-метейцев» за национализм в стиле Пилсудского.
Сама по себе борьба за независимость, которою вел маршал Пилсудский,
имеет для эмиграции большую агитационную силу и вызывает среди
молодежи желание повторить путь, указанный Пилсудским, и добиться
независимости»109.
Рекомендация Пельца активней использовать молодежь в подрывной
деятельности против СССР нашла полное понимание у его коллег в польской
«двуйке» и высшего руководства Речи Посполитой. Однако его советы
относительно желательности дистанцирования от идейных установок
национал-социализма и фашизма при воспитании молодых кадров
аналогичного понимания не нашли.
Напротив, в период после смерти Пилсудского отчетливо проявилась
тенденция ко все более тесному сотрудничеству духовных преемников
маршала и руководимых ими польских спецслужб с гитлеризмом.
Экспозитура-2 II Отдела ГШ инспирировала спор между
«прометейскими» поколениями. Молодые, выступая против «радикализма »
старших, противопоставляли «радикализм общественный»и «радикализм
национальный», как это имело место особенно среди грузинской эмиграции. И
несмотря на то что в Экспозитуре-2 знали, что такая политика ведет к потере
ее влияния на другие фашистские организации, ее руководство декларировало
во внутренних документах, что посредством собственного очищения и
увеличения финансовых источников ей удается влияние на «Прометей »
усилить. В основном Экспозитура-2 ориентировалась на молодые
«прометейские » генерации. Реорганизация парижского «Прометея» в 19371938 гг. произошла собственно при помощи молодых.
Стипендия
Важным фактором или стимулом, который мог привлечь
«прометейскую » молодежь к польской разведке, была стипендия. Основание
для получения стипендии давала антисоветская деятельность в «прометейских» либо иных, связанных с ними, организациях. Эта стипендия
выплачивалась Министерством просвещения и религиозных вероисповеданий
в размере от 150 до 300 злотых. Утверждала стипендию только Экспозитура-2
Отдела II ГШ Войска Польского.
Офицеры-контрактники в Войске польском
Особое значение в «прометейской» работе отводилось участку
подготовки офицеров-контрактников. Офицеры-контрактники набирались из
национальной эмиграции и принимались на службу в Войско польское
главным образом для обеспечения национальных центров кадрами
военачальников на случай, если бы там произошло контрреволюционное
восстание.
В качестве первых офицеров-контрактников были приняты грузины в
1921-1923 гг. В разные моменты их количество в польской армии колебалось
от 35 до 80 человек. Так, в 1922 г. по личному распоряжению Пилсудского в
польские вооруженные силы на обучение было принято 42 офицера и 48
подхорунжих по контракту. Грузинские военные оставались в подчинении
генерала А. Захариадзе, командующего грузинскими вооруженными силами
эмигрантского правительства. Грузины проходили курс обучения в
нескольких военных школах Польши: Инженерной и Офицерской школах
пехоты, Центре обучения автомобильных войск, Высшей военной школе,
Военном институте географии. Высшей артиллерийской школе. Школе
офицеров и пилотов в Торуни, Корпусе контролеров Военного министерства.
Центральной кавалерийской школе. Школе подхорунжих 6-го пехотного
полка Легионов в Вильно, Центральной школе младших офицеров пехоты.
Перед военным руководством Польши встала проблема определения
статуса грузинских военных в связи с необходимостью выполнения V статьи
Рижского договора, запрещавшей поддержку организаций, имевших целью
борьбу против другой стороны. «Грузинские офицеры, прибывающие в Польшу
на обучение, были приняты как служащие демократического грузинского
правительства», — значилось в сообщении МИД.
Во П Отделе ГШ на случай «какого-либо демарша правительства
Советов » юридический статус грузинских военных в Польше был разработан
следующим образом:
«1) Признать каждого из пребывающих в Польше грузинских военных
частными лицами, не связанными организационными узами с другими
грузинами; избегать термина «организация», имеющегося в Рижском
трактате.
2) Провести тщательный и строгий контроль квалификации
упомянутых офицеров, устранить от подготовки не подходящих в той или
иной степени к службе в польской армии; остальных принять на условиях
контракта, что окончательно избавит нас от возможности какого-либо
демарша московского правительства по этому вопросу.
3)К Грузинскому комитету в Варшаве относиться исключительно как к
филантропическому учреждению, без каких-либо политических атрибутов;
делегата эмигрантского правительства Грузии в Париже склонить к выдаче
им разрешения на службу упомянутых офицеров в польской армии с
датировкой задним числом до ноября текущего года, что позволит избежать
всяческих официальных сношений с ним в вышеупомянутом вопросе в период
после польской ноты от 13.11.23 г.»110.
В 1927 г. (на основе обращения президента УНР А. Левицкого от 1926 г.)
по контракту были приняты петлюровцы в числе более 30 человек. После
этого существовали еще небольшие группы офицеров-контрактников из
Азербайджана и горного Кавказа.
Офицеры-контрактники подчинялись по линии персональной высшим
офицерским чинам среди офицеров контрактников своей национальности, а
кроме того — Экспозитуре-2, которая решала вопросы о принятии на службу,
увольнении или переводе офицера. Офицеры-контрактники принимались на
службу в армию несмотря на возражения со стороны ряда высших военных
властей Польши, которые боялись, что они займут место соотечественников,
не имея соответствующей квалификации и соответствующего права быть
допущенными к мобилизационной работе. Тем не менее, благодаря
проведению общей линии «прометейской» политики, офицеры-контрактники
по-прежнему использовались в польской армии.
Агентурная деятельность на территории СССР
В ходе работы с архивными документами польской разведки удалось
обнаружить сравнительно небольшой объем данных об агентурной работе
Экспозитуры-2 на территории СССР. Это, конечно, совсем не означает, что
таковая работа велась с малой интенсивностью. Ведь Советский Союз, как
уже отмечалось выше, занимал в планах польской «двуйки» первостепенное
место. Скорее всего, оригинальные документы с этими данными в конце 1939
— начале 1940 г. попали в руки немецких и английских спецслужб (что дало
им возможность активно и широко использовать в течение всей Второй
мировой войны «прометейскую » агентуру в своих интересах). И все же
обнаруженные нами отдельные надежные сведения позволяют составить
представление о методах и целях деятельности «прометейской» агентуры
польской разведки в советском тылу.
Проводимая Экспозитурой-2 агентурная работа в СССР, особенно в
период 1930-1939 гг., имела в целом иной характер, чем у других известных
нам подразделений «двуйки», деятельность которых была рассчитана на
немедленный результат, т. е. на добывание информационных материалов. Об
этом свидетельствует дело резидентуры «Грузин» от 1925 г., подчинявшейся
реферату «В-1» (предшественнику позднейшего реферата «Восток»), которая
была организована Шетцелем и Голувко и во главе которой стоял А.
Ассатиани, видный деятель грузинской эмиграции, действующий в то время в
Турции — непосредственно в районе советского приграничья. Чем
практически занимался Ассатиани, неизвестно. К его заданиям относилось как
собирание ценных сведений, так и ведение контрреволюционной пропаганды в
Грузии, и еще более — «секретная военно-политическая работа» (сигнатура
W-22), которая скорее всего заключалась в создании диверсионных или же
повстанческих организаций.
Как следует из упоминания в документе111, восстания на Кавказе в 1924
и 1929-1932 гг., а также движение басмачей были инспирированы эмиссарамиэмигрантами, являвшимися агентами Экспозитуры-2.
Как следует из сохранившихся отчетов, на добывание учетных
материалов была направлена работа так называемой II секции штаба УНР,
созданного в 1927 г. В делах сохранились два доклада украинской разведки от
1932 и 1933 гг. И хотя они не содержат имен агентов, однако же оставляют
впечатление, что II секция штаба УНР исполняла функцию приграничной
разведки, подобно функции офицерских постов разведки К.О.Р.112, а ее
агентура состояла из перебежчиков, кулаков и т. п. элементов.
Следующие раз за разом удары советских органов безопасности(как
следует из дел Экспозитуры-2, таковыми были: ликвидация «Союза
вызволения Ураины» и организации академика Ефремова на Украине113, Вели
Ибрагимова114 — в Крыму, Султан-Галиева — в Татарской АССР115,
Касымова — в Туркмении116), а также происходившее в огне обострившейся
классовой битвы сужение и изоляция классовой базы разведки в советских
республиках и — возможностей этой базы вынудили Экспозитуру-2 и
зависимые от нее эмигрантские центры сменить свою тактику.
Обозначилась значительная разница в конспирации «прометейской» и
другой агентуры II Отдела ГШ, действующей в СССР. На участке действия
военной антисоветской разведки (например, по линии реферата «Восток »)
агентурой не дорожили. Это следовало из положения, ясно
сформулированного руководителем реферата «Восток» II Отдела капитаном
Незбжыцким, которое гласило, что подозрительным в инспирации со стороны
ГПУ является всякий агент, который, несмотря на интенсивную работу
советских органов безопасности, не оказался после проведения нескольких
оперативных встреч арестованным, но, напротив, по-прежнему продолжает
действовать и доставлять сведения.
Характерным в этой связи является то, что даже работа II секции штаба
УНР, вероятно, в 1934 г. была заморожена, хотя она и располагала ценной
агентурой.
Такое отношение к «прометейской» агентуре, несомненно, было
обусловлено тем, что в планах антисоветской войны ей отводилась роль
агентуры «MOB»117, т. е. предназначенной для применения прежде всего в
момент начала военных действий в виду неуспеха планов развала СССР
изнутри. Сотрудник Экспозитуры-2 в 1938 г. так объяснял эту проблему:
«Застопорилась [прометейская] деятельность и в Польше постольку,
поскольку общие политические условия и ситуация в самих прометейских
странах (т. е. в советских республиках) не позволяли развиваться этой
деятельности. После недавно подавленных больших восстаний на Кавказе
(1929-1931), разгрома антисоветских организаций на Украине, неудач
многочисленных партизанских войн в Туркестане и прочих фактах [имевших
место] в других краях, было невозможно какое-то время рассчитывать на
проведение акций [по засылке] эмиссаров, и [поэтому нам] оставалось только
стараться сохранить контакты и влияние»118.
Вот эти-то замороженные контакты и были предметом особой
конспирации. В делах, если только речь идет о важных политических
контактах, называются только лица, уже ликвидированные (и то лишь имена
тех, кто использовался в данной конкретной разработке). В цитированном
документе «Польско-прометейские отношения»119 попадаются, однако же,
отдельные данные, и если им верить, то в 1938 г.:
«...Организация крайова (т. е. в СССР) украинская, не смотря на
деконспирацию многих ее отделений («Союза вызволения Украины»)
существует по-прежнему...
... На Кавказе [подобная организация] существует и создает хорошо
законспирированные революционные комитеты; в Грузии они действуют
согласно инструкциям, исходящим от правительства Ноя Жордании120 в
Париже, в Азербайджане продолжает свои акции тайное руководство партии
«Мусават»121...
... Туркестанцы имеют весьма многочисленную эмиграцию в
Афганистане, сохраняющую контакты с родиной и поддерживающую там
неугасающее восстание и так называемые набеги басмачей, которые в
действительности проводятся собственными руками предводителей
небольших групп как диверсионные акции».
Из одного документа от 1937 г., носящего весьма случайный характер,
мы узнаем, что агентом так называемого Грузинского национального центра
был некий влиятельный врач из Тифлиса, бывший членом правительства
Грузинской ССР — Апполон Урушадзе122, который имел «хорошую
репутацию» у советских властей как участник Октябрьской революции и
человек, принимавший участие в сражениях с оккупантами и
контрреволюцией на Кавказе во время Гражданской войны123.
Все это, усугубляясь течением времени отрыва контрреволюционной
эмиграции от происходившей социалистической эволюции советских народов,
отрыва, проявлявшегося, между прочим, во все более слабом понимании
психики собственных народов и в отмирании старых контактов, вело к тому,
что даже по мнению трезво оценивавших ситуацию сотрудников Экспозитуры-2 вожди контрреволюционной эмиграции не могли бы в начале
войны выполнить основного задания — поднять контрреволюционное
восстание. Еще меньше могли бы сделать советские обыватели, особенно
находившиеся на ответственных должностях в аппарате СССР. Поэтому
«прометейской » тактикой работы с агентурой являлся также «валленродизм»,
или притворное проявление не только лояльности, но и самопожертвования во
имя советской власти, чтобы таким образом получить влияние и
реализовывать националистические планы.
Агентура в СССР находилась на связи с эмигрантскими национальными
центрами, а не с польской разведкой. Каждая эмигрантская группа
поддерживала связь с помощью собственной сети связи. Связь на Украине
осуществлялась через Польшу и Румынию, в Крыму — через Румынию и
Турцию, в Поволжье — через Финляндию.
В делах124 имеется довольно конкретный документ о грузинской сети
связи через Иран. Помимо этой сети связь через советско-турецкую границу в
1937 г. осуществлял некто К. Масхарашвили, проживавший в Стамбуле.
***
Экспозитура-2 имела свои резидентуры в польских дипломатическоконсульских представительствах в СССР.
Нам известно о двух резидентурах. Руководителем одной из них был
вице-консул в Тифлисе Ксаверий Залевский. На чем конкретно основывалась
работа той резидентуры и какова была ее роль в агентурной деятельности
Экспозитуры, установить не удалось. Единственным известным нам моментом
из деятельности Залевского является факт его посредничества в 1937 г. в
оживлении ранее замороженного контакта между уже упоминавшимся врачом
Урушадзе и Ноем Жорданией.
Другой резидентурой управлял вице-консул в Киеве в 1932—1936 гг.
Петр Курницкий. Курницкий был тесно связан с Экс-позитурой-2, где в годы,
предшествовавшие
его
деятельности
в
Киеве,
был
деятелем
Ориенталистического кружка молодежи, а затем, по его откомандированию в
МИД, сотрудничал с Экспозитурой-2 в плане реорганизации Восточного
Института, а также в организации античешской диверсионной операции
«Lom»(«Лом»)125. Характерным, однако, является факт, что о деятельности
Курницкого в Киеве дела Экспозитуры-2 не содержат ни малейшего
упоминания, а сведение о его сотрудничестве с Экспозитурой-2 находится в
делах реферата «Восток»126. Упоминавшийся выше руководитель реферата
«Восток» капитан Незбжыцкий в переписке с другим «двуйчиком» объясняет
невозможность отзыва Курницкого из Киева тем, что он там выполняет работу
для Харашкевича. Какую именно работу, Незбжыцкий не уточняет,
заключалась ли она в контактах с агентурой или также в написании
разработок, например, о национальной ситуации в Советской Украине.
Стоит, однако, обратить внимание на ту подробность, что Курницкий
точно информировал реферат «Восток» об аресте Сохацкого, Скарбека,
Политуры, Михайлова-Лапиньского — диверсантов, которые пробрались в
СССР для проведения продолжительной провокации в КПП и КПЗУ127.
Сведения о них Курницкий получал от членов семей польских эмигрантов,
проживавших в УССР. Между прочим, он получал их от тестя Скарбека —
Бжозовского, которого называл полковником.
Вообще польская разведка и пестуемые ею агенты- «прометейцы »
довольно частоприбегали в своих подрывных акциях против советской
стороны к способу политической провокации. В силу ряда (в том числе
объективных) обстоятельств, весьма удобной «площадкой » для отработки
этого способа как раз и являлись коммунистические партии Польши, Литвы,
Западной и Закарпатской Украины, а также Западной Белоруссии. Речь шла не
только о проникновении большого числа польской («про-метейской »)
агентуры в ряды и аппараты названных партий, что во второй половине 1930-х
гг. привело к их ликвидации. Нередко эмиссары и курьеры Экспозитуры-2
использовали документы и каналы связи этих партий (а также, что значило
практически то же, — документы и каналы связи Коминтерна); под видом
«коммунистических агентов» они пересекали польско-советскую или румыносоветскую границу, а затем, установив контакты с местными бандитами и
прочими темными элементами, творили порученное им дело по проведению
акций саботажа, диверсий, жестоких убийств и т. п., а также расширению
рядов своих сторонников. В существенной мере этой подрывной и
провокационной деятельности способствовала особо напряженная обстановка
в западном приграничье СССР128.
Примечательно, что советские органы госбезопасности, в свою очередь
организуя противостояние иностранным разведкам (прежде всего польской),
часто действовали через собственную агентуру в кругах национальнополитической эмиграции и ее политических центрах. Используя
дипломатические возможности, советская российская и украинская
дипломатии развернули совместно с органами ОГПУ-НКВД (а также — ОМС
ИККИ) активные мероприятия, направленные на развал организованной
националистической эмиграции и агитацию в ее среде за возвращение
эмигрантов на родину. Только НКИД УССР еще до образования Союза ССР
провел значительную работу по разложению военнослужащих армии УНР,
подразделения которой дислоцировались в Польше и Чехословакии,
вследствие чего три из восьми тысяч бойцов вернулись в УССР129.
К развалу эмиграции подключилась и советская внешняя разведка —
Иностранный отдел (ИНО) ВЧК и ВУЧК (с 1922 г. — ОГПУ и ГПУ УССР).
Одной из главных функций дипломатических резидентур советской разведки
(они представляли собой своеобразные «посольства в посольствах », а в
последующей перемене их статуса обозначилась ведомственная борьба между
ВЧК-ОГПУ и НКИД) было агентурное проникновение в эмигрантские
политические круги и их последующее разложение; особенно это касалось
эмиграции из тех республик, которые после 1917 г. успели объявить о своей
государственной независимости или особом автономном статусе с
последующим правом на обретение политической самостоятельности.
Говоря иными словами, созданное польской «двуйкой » «прометейское »
движение, включая все его организации и разветвленные структуры,
изначально находилось в сфере особого внимания Москвы (Лубянки). Уже в
1920-е гг. набирал обороты процесс по вербовке и «перековке»
«прометейских» кадров. Весьма эффективным оказался применявшийся
чекистами (по образцу задействованной в операции ТРЕСТ «организации
«М», или МОЦР) метод легендирования антисоветских подпольных
организаций. Так, в середине 20-х гг. в Одессе и Харькове органами ГПУ
УССР была создана легендированная органиазция «Консул», аналогичные
разработки имели место в Житомире, Киеве, Минске. В конце 1920-х — начале
1930-х гг. ведомство украинского наркома внутренних дел В. А. Балицкого130
провело целую серию громких разоблачительных процессов, широко
освещавшихся в советской печати, на которых был предъявлен обширный
компромат против польской разведки и ее украинской националистической
агентуры.
Сотрудничество Экспозитуры-2 с другими разведками
Экспозитура-2 II Отдела ГШ, разыскивая союзников среди других
капиталистических спецслужб и правительств для осуществления своих
антисоветских планов, в разные периоды опиралась на разные группы
государств — в зависимости от текущей политической и экономической
конъюнктуры. В ее неизменных союзниках оставались разведслужбы
лимитрофных стран Балтии (исключая Литву)131 и Финляндии, в которых
накал антисоветских настроений всегда был очень высоким. Также
постоянным, хотя и основанным не столько на взаимности, сколько на
сугубом прагматизме, было сотрудничество Экспозитуры-2 (и других
структур Реферата «Восток» II Отдела ГШ) с коллегами из Румынии, Венгрии
и Чехословакии, а также Турции, Ирана, Афганистана и Северного Китая
(Маньчжурии). Поскольку разведки названных стран действовали против
СССР главным образом посредством проживавших на их территории
эмигрантов-националистов, то для взаимодействия с ними со стороны
польской «двуйки» наличие у последней такой мощной организации, как
«Прометей», являлось крайне удобным и выгодным для поляков. (В известном
смысле в данном отношении — работая через эмигрантские центры и
организации на территории других государств — польская разведка повторяла
опыт советской132.)
Поэтому руководство Экспозитуры-2 охотно соглашалось и даже
инспирировало то, чтобы «прометейские» деятели пользовались одновременно
материальной и иной помощью и со стороны иных правительств. Это
создавало весьма своеобразную ситуацию, когда временами значительное
число агентов и даже кадровых сотрудников Экспозитуры оказывались
двойными и тройными агентами иностранных спецслужб. Такое положение
дел сильно напрягало дефензиву (и в материальном, и в рабочем плане),
заставляя ее подозревать всех и вся, держать в постоянном поле зрения весь
кадровый состав разведки, но при этом, похоже, более всего ее интересовал
один вопрос — не является ли тот или иной агент или офицер Экспозитуры
советским шпионом.
До 1933 г., т. е. до момента прихода к власти Гитлера, ориентируясь на
союзников, руководство Экспозитуры-2 все же более тяготело к Франции и
Англии. Позднее, особенно когда военная мощь Германии стала более
очевидной и, что следует подчеркнуть, когда проникновение немецкой
разведки в область действия польского II Отдела и контрреволюционной
эмиграции становилось все более глубоким, Экспозитура-2 совершила
поворот в направлении гитлеровской Германии. Ее следующими
контрагентами стали: Япония, стремившаяся захватить Сибирь, а также
Италия как фашистское государство и член «антикоминтерновского пакта ».
Экспозитура-2, заботясь о сохранении контактов с «краем», т. е. с советскими
республиками через национальную эмиграцию, стремилась также, особенно
через кавказскую эмиграцию, привлечь к этому Турцию. Хотя серьезных
результатов в этом плане в Турции достигнуто не было, однако же
контрреволюционная эмиграция действовала там, опираясь на резидентуры
Экспозитуры-2, а также при тайном признании со стороны турецкого
правительства.
Непосредственных доказательств сотрудничества с Германией архивные
дела не содержат, однако, несомненно, материалы проливают свет на тот факт,
что такое сотрудничество, хотя и законспирированное, существовало.
Известно, что в Экспо-зитуре-2 должность руководителя резидентуры «Ассад»
в Турции занимал Дубич-Пентер (Dubicz-Penther)133, обличенный на процессе
Добошиньского как германский шпион, советник МИД по делам
«прометейским» с 1929 г. и один из виднейших деятелей польской «двуйки». О
существовании польско-немецкого сотрудничества по «прометейской» линии
можно судить только на основе архивных дел, датированных временем после
1933 г. Необходимо отметить, что это сотрудничество никогда не носило
официального характера. В 1934-1935 гг. Берлин посетил целый ряд видных
деятелей кавказской эмиграции, расходы которых были оплачены
Экспозитурой-2. Цель поездки была установлена индивидуально для каждого
руководителем резидентуры «Мильтон» в Париже — майором Домбровским134.
На основе архивных материалов135 удалось установить, что в 1935 г.
представитель Грузинского национального центра, один из руководителей
Грузинской народной партии, а также редактор «Прометея » — Георг Гвазава
отправился в Берлин, где якобы выступил в качестве свидетеля в связи с
арестом гестапо Карумид-зе. В действительности Гвазава проявил много
усилий для того, чтобы установить контакт с официальными либо же
полуофициальными гитлеровскими кругами. Ему удалось-таки найти
неожиданно доброе расположение со стороны д-ра Лейббрандта (Leibbrandt)136
— представителя НСДАП по национальным вопросам СССР, а также завязать
отношения с д-ром Эртом (Ehrt)137 — председателем «Антикоминтерна»,
который пообещал ему присылать статьи для «прометейской» прессы. В
последующий период грузинская эмиграция получила и материальную
поддержку со стороны Германии. Об этом свидетельствует документ138, где
речь идет о том, что фашиствующая группа грузинских националистов,
входящая в состав Национального центра, а также и в состав «Прометея»,
издавала за немецкие деньги, которые поступали благодаря посредничеству
Одихарии Халвы, ежемесячный журнал «La Georgie »(«Грузия»).
Особую активность в плане установления контактов с гитлеровской
Германией проявляла эмиграция из числа представителей так назьшаемого
Горного Кавказа.
Из источников советской внешней разведки стало известно, что в
феврале-марте 1935 г. один из бесспорных лидеров северокавказской
эмиграции Шамиль Саид-бей, внук имама Шамиля, наладил контакты с
немецкой разведкой. На одной из встреч с ее представителем в Стамбуле он
заявил, имея в виду магометанский Кавказ, что «кавказский национализм по
духу во многом родственен нацизму»139. Некоторое время спустя берлинская
резидентура Заграничной организации (АО) НСДАП в Турции направила в
центр докладную записку под общим названием «О результатах и
перспективах разведывательной работы против СССР». Вот на что
обращалось внимание в этом аналитически тщательно проработанном
документе:
«При установлении связи с эмиграцией из России, в особенности с
представителями азербайджанцев, северокавказцев и туркестанцев, мы
руководствовались тем, что эти эмигрантские группировки могут быть
связаны с нелегальными ячейками единомышленников в Советском Союзе,
служащими в различных госучреждениях и в Красной армии.
Исходя из этих соображений, упомянутые эмигрантские организации
представляют из себя самый подходящий материал для разведок
иностранных государств, заинтересованных в свержении большевизма. К
этому необходимо добавить, что северокавказцы и азербайджанцы обладают к
тому же хорошими связями в высших турецких правительственных
учреждениях, в том числе в Генеральном штабе.
Вполне естественно, что мы не можем оставить неиспользованными
вытекающие из этого возможности, тем более что после победы националсоциализма в кругах этой эмиграции стала появляться большая и ясно
выраженная симпатия к новой Германии.
Понятно, что организация азербайджанской партии Мусават обладает
наибольшим опытом с точки зрения интересов разведывательной работы. К
сожалению, до сих пор эта партия использовалась и контролировалась
исключительно французской и польской разведками, и ее руководителей М. Е.
Расул-заде и М. Векилова следует рассматривать как агентов польской
разведки...
Учитывая, что польская разведка по Кавказу активно действует и с
территории Персии (курсив наш. — Авт.), мы намерены командировать
доктора [Джаффар]-Оглу в эту страну с целью создания там прочной базы для
нашей разведки... »140.
На основе архивных материалов польской разведки141 нами установлено,
что летом 1935 г. ведущий деятель «кавказских горцев » Магомет Сунш-Гирей
отправился в Берлин с организационными целями (его командировка
финансировалась Экспози-турой-2 Отдела II ГШ). Из письма Сунш-Гирея,
описывающего его пребывание в Берлине, следует, что он встречался там с
вышеназванным председателем «Антикоминтерна» д-ром Эртом, а также его
членом — фон Дерингером. В состоявшейся между ними беседе они его
заверили в том, что хотели бы установить тесный контакт с
националистическим движением «кавказских горцев », а также что будут
охотно посредничать в установлении его контактов с японцами. Сунш-Гирей
охотно согласился на сотрудничество с «Антикоминтерном», что же касается
Японии, то он, хотя в принципе и выразил свое согласие, но сокрушался из-за
ее недостаточной готовности к развитию такого сотрудничества, что, по его
мнению, следовало из недооценки ею значения и роли эмиграции. Вслед за
этим Сунш-Гирей встретился с д-ром Мейером Гайденхагеном (Meyer
Heidenhagen) — референтом имперского Министерства пропаганды «по делам
народов России »142. Гай-денхаген высказался в том смысле, что считает для
себя честью установить тесные связи с «горско-кавказской» эмиграцией, а
также подтвердил необходимость присылки в Берлин их собственного
представителя. Также упоминавшийся выше Лейббрандт в разговоре с СуншГиреем пожелал присылки в Берлин их собственного представителя и заявил о
том, что считает для себя честью установить с ним тесное сотрудничество.
Как оплачивалось это сотрудничество в последующий период, точно
установить не удалось. Сунш-Гирей, однако же, заручился поддержкой со
стороны гитлеровцев. Из донесения Экспозитуры-2143 следует, что в 1939 г.
Сунш-Гирей во время пребывания в Варшаве находился в тесном контакте с
А. Копчиньским144 — сотрудником германского посольства в Варшаве.
Из документов Экспозитуры-2145 также стало известно, что в 1935 г.
Берлин посетил ведущий деятель крымских татар Джафар Сейдамет[ов] —
будто бы с целью выхлопотать у германских кругов согласие на учреждение
там «Тюрко-татарского института». В действительности же речь шла об
установлении тесного сотрудничества с гитлеровцами, что нашло
подтверждение в беседах, проведенных им с теми же лицами (Лейббрандтом,
Эртом и др.).
Из ряда архивных дел Экспозитуры-2146 следует, что также и
туркестанская эмиграция в лице Чокаева Мустафы Оглу проявила еще в 1933
г. стремление в плане установления контактов с гитлеровской Германией, а
также (в 1935 г.) с Японией. Сотрудничество с Японией должно было идти в
направлении синхронизации военного выступления Японии против
Советского Союза и вооруженного восстания в Туркестане. Также в этой
связи точно не установлено, в каком именно направлении развивалось это
сотрудничество и сколькими контактами с японцами смогла воспользоваться
туркестанская эмиграция.
О финансовом и политическом сотрудничестве Экспозитуры-2 с
гитлеровской Германией и фашистской Италией свидетельствует
деятельность руководителя агентства «Офинор» Михаила Еремиева. В 19351936 гг. Еремиев установил контакт с редактором гитлеровского
еженедельника «Volker Bund» («Народный союз») Вильгельмом Шэром
(Wilhelm Schaer), доверенным лицом НСДАП, в плане взаимного обмена
информацией. В 1937 г. Еремиев в письме в Экспозитуру-2 Отдела II ГШ147
пишет, что реализует политику оси Берлин — Рим, сотрудничая с
соответствующими немецкими и итальянскими редакциями. В то же время он
просит Экспозитуру-2 об оказании ему помощи в получении сведений о
Советском Союзе, что должно было облегчить ему сотрудничество с
гитлеровской Германией и итальянским «Антикоминтерном», активным
помощником которого Еремиев уже являлся длительное время. Одновременно
следует добавить, что Еремиев находился в близких отношениях с
доверенным Муссолини — д-ром Энрико Инсабато148. Таким образом, он стал
своего рода посредником между германской и итальянской разведками, с
одной стороны, и с польским II Отделом ГШ, с другой.
Помимо Еремиева активную роль связующего польскую разведку со
спецслужбами нацистского рейха и фашистской Италии в 30-е гг. прошлого
века выполнял грузинский «прометеец», убежденный сторонник расчленения
СССР с иностранной помощью — Василий Садатиерашвили. Еще в 1926 г.
активно включившись в тайную подготовку военного переворота на Кавказе и
Украине (который намечалось осуществить с помощью Англии, Франции,
Польши, сторонников немецкого генерала Гофмана149 и части российской
эмиграции), он вместе со своим соотечественником Карумидзе возглавил
подрывную операцию по изготовлению миллиардов фальшивых рублей,
каковые предполагалось забросить на территорию СССР перед началом
военной акции. Однако об этих планах стало известно широкой
общественности, и летом 1927 г. заговорщики были арестованы берлинской
полицией. После открытого суда, приговорившего Садатиерашвили с
сообщниками к незначительным срокам тюремного заключения, они бежали в
Швейцарию. В 1933 г. новые власти рейха пригласили их вернуться в
Германию, где они использовались в качестве «экспертов» в аппарате
ведомства Р. Гейдриха (РСХА-СД)150. Затем, уже живя в Риме,
Садатиерашвили выступал постоянным корреспондентом ряда нацистских
газет, включая центральный орган НСДАП «Фелькишер беобахтер», являясь
при этом сотрудником римской секции «Антикоминтерна», деятельность
которой курировалась непосредственно начальником IV отдела управления по
общим вопросам МИД Италии графом Видо. Садатиерашвили представил
графу Видо конкретный план, предполагавший (под руководством
итальянских и при участии турецких правительственных служб) организацию
вооруженного восстания на Кавказе. Поддержать восстание, по мысли
Садатиерашвили, должны были подразделения итальянской армии,
переброшенные инкогнито в районы советско-иранской и советско-турецкой
границы под прикрытием освоения расположенных там сельскохозяйственных
и лесных концессий. Хотя этот откровенно авантюристический план так и не
получил реализации, его содержание вскоре стало известно в Москве из
донесений агентуры ИНО НКВД в Италии151.
В 1936 г. по инициативе Владимира Бончковского152 и на деньги
Экспозитуры-2 раз в две недели стал выходить «прометейский» журнал «Mysl
Polska» («Польская мысль»), который помимо «прометейской идеи» проводил
открытую фашистскую пропаганду, став глашатаем гитлеризма перед
польской общественностью. В то же время «Польская мысль» проводила
активную борьбу против всех тех, кто говорил об угрозе национальной
безопасности со стороны гитлеровской Германии.
Из архивного дела Экспозитуры-2153 следует, что в 1936 г. в Польше
находился в качестве гостя вышеназванный председатель «Антикоминтерна»
д-р Эрт. Тогда он посетил Варшавский научный институт исследования
коммунизма. В разговоре с представителями «прометеизма» в Польше д-р Эрт
подчеркнул необходимость сотрудничества в борьбе против коммунизма,
однако же он был против расчленения «белой России».
В августе 1938 г. Владимир Бончковский посетил Берлин с заданием
установить официальный контакт с немецкими политическими и научными
кругами». Из отчета, написанного Бончковским после возвращения из
Германии, следует, что он был принят целым рядом ведущих представителей
гитлеровской Германии: д-р Кляйстом из бюро Риббентропа, д-р Мейером
Гайденхагеном из МИДа, д-р Лейббран-дом — руководителем восточного
отдела в бюро Розенберга (НСДАП), д-р Деринге-ром — зам. председателя
«Антикоминтерна» и др. Согласно докладу Бончковского, эти встречи
состоялись благодаря установлению им знакомства на почве обменно-издательской деятельности с генеральным секретарем немецкого «Общества по
изучению Восточной Европы» («Gesellschaft zum Studium von Ost-Europa ») и
редактором журнала «Восточная Европа »(«Osteu-гора ») д-ром Вернером
Маркертом (Werner Маrkert)154. Он якобы смог организовать эти встречи.
Согласно оценкам Бончковского, в результате многих бесед он пришел к
выводу о том, что отношение немецких «государственных лиц» к
«прометеизму» создает общую платформу для деятельности в направлении
расчленения СССР. Со стороны д-ра Лейббрандта было выражено пожелание,
дабы «для более тесного польско-немецкого сотрудничества и контакта на
основе решения задач «прометейско»-антироссийских» в Берлин был
направлен польский представитель в качестве члена посольства либо же в
какой-либо иной должности.
Следующим этапом на пути развития диверсионно-политического
сотрудничества польского II Отдела с гитлеровской Германией стала
реорганизация Восточного института в 1938-1939 гг.
Польско-немецкое сотрудничество в «прометейской» области особенно
ясно показано в памятной записке В. Бончков-ского. Гитлеровский принцип
«5-й колонны» находит в названой записке полное признание, когда речь
заходит о формировании таковой в Советском Союзе с опорой на
«прометеизм».
Заслуживает внимания документ Экспозитуры-2155, из которого следует,
что она отдавала себе полный отчет в том, что Германия стремится подчинить
себе «прометейские» акции. Тем удивительней представляется факт
приглашения Экспозитурой-2 немцев к установлению контактов с
«прометейской» эмиграцией. В данном же отношении в документе
подчеркивается факт заангажирования Японии как в политическом, так и
финансовом плане, для проведения «прометейских» акций, и все это по
непосредственной инициативе польского МИДа.
При просмотре дел Экспозитуры-2 II Отдела ГШ не удалось обнаружить
документы, свидетельствующие о непосредственном сотрудничестве
Экспозитуры-2 с гитлеровской Германией (как, например, с Японией). В
документах Экспозитуры-2 довольно часто просматриваются попытки
представить гитлеровскую Германию как прямого соперника в сфере
«прометейской» деятельности. Однако, принимая во внимание характер
политики пилсудчиков, проводившейся в этой области Экспозитурой-2 II
Отдела ГШ, и учитывая такие принципиальные факты, как те, что были
изложены в памятной записке Бончковского, а также инспирацию
Экспозитурой-2 сотрудничества «проме-тейцев » с немецкой разведкой и
особенно ведущую роль, какую исполнял в Экспо-зитуре-2 и в польском
МИДе немецкий шпион Дубич-Пентер, можно сделать вывод о том, что
действительно существовало глубоко законспирированное сотрудничество
Экспозитуры-2 с германской разведкой.
Резидентуры
Экспозитуры-2
II Отдела ГШ
и сотрудничавшие с ними
дипломатические
резидентуры
В Варшаве «прометейская» работа управлялась непосредственно
центральным руководством Экспозитуры-2, а точнее сказать — самим
Харашкевичем. За границей, в тех странах, где размещалась национальная
эмиграция, Экспозитура-2 проводила прометейскую работу посредством
резидентур, специально для этого организованных, а также с помощью
прежних официальных дипломатических резидентур. В задачу резидентур
входило поддержание тесной связи с предводителями разных эмигрантских
групп, передача им инструкций и денег от центра и контрразведка на
территории проживания этой эмиграции. К заданиям резидентур также
относилось точное информирование центра о всем, что касалось эмиграции на
месте ее проживания.
В Париже «прометейской » работой руководили последовательно
следующие резидентуры («пляцувки») Экспозитуры-2 II Отдела ГШ:
«Мартель »(«Martel») I —1928-1931 гг., руководителем которой был
поручик Станислав Защвилиховский;
«Роллэн» («Rollin») — 1931-1933 гг., руководитель — Станислав
Глиньский156;
«Мартин» («Martin») —1933-1934 гг. и «Мильтон» («Milton») — 19341937 гг., руководитель — майор Владимир Домбровский;
«Велстон» («Welstone») — 1937-1939 гг., руководитель — майор
Владислав Пельц, сотрудник-контрактник Экспозитуры-2 II Отдела ГШ, а до
этого — руководитель и соучредитель «Прометея» в Харбине.
В Константинополе руководителем ре-зидентуры Экспозитуры-2
«Ассад» был в 1932-1937 гг. майор Кароль Дубич-Пентер, позднее ставший
послом в Лиссабоне.
В Праге руководителем резидентуры Экспозитуры-2 «Тарас» был в
1934-1937 гг. майор Ежи Кржымовский.
В Харбине руководителем резидентуры Экспозитуры-2 «Хольский» был
в 1934-1939 гг. консул Речи Посполитой в Харбине советник Александр
Квятковский157.
С
Экспозитурой-2
сотрудничали
следующие
дипломаты
дипломатических ре-зидентур:
1. Станислав Хемпель — посол Речи Посполитой в Тегеране;
2. Ян Хелеман158— секретарь посольства Речи Посполитой в
Тегеране;
3. Франтишек Харват159 — посол Речи Посполитой в Хельсинки
(1930-1936);
4. Тадеуш Кобыляньский160 — советник Речи Посполитой в
Бухаресте (1934);
5. Владислав Вольский161 — секретарь посольства Речи Посполитой
в Бухаресте (1934);
6. Адам Тарновский162 — посол Речи Посполитой в Софии (1934);
7. Тадеуш Ярошевич — полковник, поверенный в делах (charge
d'affaires) Речи Посполитой в Каире (1934), до того, в 1931-1933 гг., —
военный атташе в Хельсинки;
8. Ян Гавроньский163 - — поверенный в делах (charge d'affaires) Речи
Посполитой в Вене (1934), ранее — секретарь посольства в Анкаре.
На территории СССР с Экспозитурой-2 II Отдела ГШ сотрудничали
дипломатические представители:
1. Петр Курницкий164 — вице-консул в Киеве (1932-1936);
2. Ксаверий Залевский165 — вице-консул в Тифлисе (1935-1937).
Следует отметить, что в действительности Польша планировала иметь
на территории Советского Союза гораздо больше собственных
диппредставительств, под прикрытием которых могли бы действовать
разведцентры «двуйки». «Программа деятельности в этом направлении, —
отмечает в своем исследовании Т. М. Симонова, — была разработана МИД
Польши при полном одобрении военного министерства. Предполагалось
создать представительства в Москве, Киеве, Харькове, Одессе, Ленинграде,
Чите, Ново-Ни-колаевске, а также восстановить представительство в Минске
— там польский представитель был арестован по обвинению в шпионаже.
Признано было необходимым также восстановить польские канцелярии
при итальянском консульстве в Тифлисе, при персидском консульстве в Баку
и Эрива-ни, а также на территории Дальневосточной республики. По мнению
начальника Восточного департамента МИД Р. Кнолля, большой интерес для
секретной деятельности в России могли иметь представительства в Ташкенте и
Казани. «Казань можно было бы укомплектовать под флагом Красного
Креста, — предлагал он, — а Ташкент — 6 составе какого-нибудь торгового
представительства Лодзинской промышленности»166.
Несомненно, резидентур Экспозитуры-2, действовавших в разных
странах, было больше, но конкретные данные об их деятельности отсутствуют.
«Прометейская» конспиративная работа
Работа Экспозитуры-2, а в особенности «прометейская» деятельность,
была законспирирована гораздо глубже, нежели всякие другие направления
работы «двуйки».
Эта конспирация осуществлялась не только в области конкретных
контактов на территории СССР (о чем см. особо в отдельном разделе), но
также широко применялась и в области контрактов на территории самой
Польши и других буржуазных стран.
Предметом особой конспирации, как уже говорилось, было участие в
этой работе МИДа Польши168. Для польских правящих кругов представлялось
выгодным обозначать «прометейскую » работу как деятельность лишь одной
военной разведки, получавшей немедленную и сиюминутную пользу от этих
контактов, а также скрывать тот факт, что «прометеизм» по-прежнему
оставался директивной внешней политикой пилсудчины.
Бюджет
«Прометейская » работа финансировалась из специального фонда «N».
На счет фонда «N» стекались дотации И Отдела ГШ, МИД и МВД Польши.
Месячный бюджет, отпущенный на эту работу в 1936 г., составлял сумму в
размере 7 091 228 злотых. В эту сумму не входили расходы на сотрудников
Экспозитуры-2, которые этой работой руководили, а также на офицеровконтрактников, что охватывало важный участок «прометейской» работы;
сюда же не относились и затраты на оплату большей части стипендий,
которые покрывались за счет фондов Министерства народного образования и
религиозных вероисповеданий.
К сожалению, не сохранилось точных данных о бюджете, выделявшемся
на финансирование «прометейской» работы в другие годы, однако известно,
что, например, в 1930 г. фонды, выделяемые на эти цели, были урезаны169.
4. Основные структуры и органы «Прометея»
(1) Клуб «Прометей» в Варшаве
Клуб «Прометей » был создан в 1928 г. в Варшаве. Он был организован
виднейшими деятелями националистической контрреволюционной эмиграции,
вдохновленными Экспозитурой-2 II Отдела ГШ.
Официальное название клуба звучало так: «Прометей» — Лига
угнетаемых Россией народов: Азербайджана, Дона, Карелии, Грузии, ИдельУрала, Ингрии, Крыма, Коми, Кубани, Северного Кавказа, Туркестана и
Украины.
Варшавский «Прометей»,абстрагируясь от громких слов типа
«основоположники», был образован в целях строгого подчинения
деятельности отдельных групп националистической эмиграции польской
разведке.
Ближайшей задачей, которую «Прометей » поставил перед собой, была
постановка под свое влияние и воспитание националистической эмиграции, а
также формирование мнения польского общества с целью вызвать его
симпатии и поддержку делу «прометеизма ». Экспозитура 2 II Отдела ГШ
прилагала большие усилия к тому, чтобы из варшавского «Прометея» создать
идеологический центр для всего «прометей-ского» движения, что ей частично и
удалось сделать. Кузницей этой идеологии был Восточный институт и
ежеквартальное издание «Восток».
Таким образом, к 1930 г. в Варшаве было образовано что-то в роде
руководящего центра «прометеизма ». Отсюда высылались инструкции для
различных «проме-тейских» отделов и секций, организованных в Париже,
Финляндии, Турции и в Харбине. Варшава посылала «Прометейских»
деятелей в качестве инструкторов также и в другие отделы и страны в целях
постановки «прометейской » работы (Айас Исхак направился с этой целью в
Финляндию и Харбин в 1932 г.).
Инструктивно-информационный характер имели коммюнике (сводки)
варшавского «Прометея», издаваемые в 1934 г. в Варшаве и посылавшиеся
разным филиалам и отделам.
В задачу этих коммюнике также входила организация совместных
антисоветских выступлений на международной арене.
Формальные, но директивные для всего движения, решения
вырабатывались
на
ежегодных
съездах
«Прометея».
В
целом
пропагандистско-просветительская работа проводилась посредством лекций,
связанных с приемом новых членов, а также курсов, организованных отдельно
для «прометейской» молодежи.
При клубе «Прометей » в Варшаве были организованы молодежная, а
также женская секции.
К числу наиболее заметных деятеляй клуба в Варшаве принадлежали:
1. Роман Смаль-Стоцкий170 — профессор, украинский деятель,
председатель клуба «Прометей» в Варшаве.
2. Мустафа-Бек Векили (Векилов)171 — азербайджанский деятель,
вице-председатель клуба «Прометей ».
3. Григорий Накашидзе172 — грузинский деятель, вице-председатель
клуба «Прометей».
4. Симон Мдивани — грузинский «прометейский» деятель.
5. Микола Ковалевский173 — доктор, украинский «прометейский »
деятель.
6. Расул-заде М. Е. — азербайджанский «прометейский » деятель.
7. Сунш-Гирей (Магомед Герей Сунши) — «прометейский » деятель
горцев Северного Кавказа.
8. Айас Исхак (Гаяз Исхаки)174 — «казанский казак», идельуральский «прометейский» деятель.
9. Абдулла Зихни175 — доктор, член правления варшавского
«Прометея».
10.Бойтуган Барасби176 — инженер, член правления варшавского
«Прометея».
11.Бало Биллати177 — инженер, горский деятель, секретарь.
12.Лавро Панасенко — секретарь варшавского «Прометея ».
13.Али-Бей Азартекин (Азер Текин) — азербайджанец, казначей
варшавского «Прометея».
14.Мир Якуб Мехтеев178 — член правления варшавского «Прометея
».
15.Котэ Имнадзе (Конрад)179 — член правления варшавского
«Прометея».
16.Гаврил Тинни — член правления варшавского «Прометея».
17.Игнатий Мошег — член правления варшавского «Прометея».
18.Фецил Муследзиб — член правления варшавского «Прометея».
19. Ибрагим Чулик180 — член правления варшавского «Прометея».
20. Ежи Анджей Кржижановский181 — член правления варшавского
«Прометея».
21. Барбара Багратиони — грузинка, «прометейский » деятель.
22. Федоров182 — деятель кубанской эмиграции.
Польские деятели — почетные члены «Прометея»:
1. Ян (Жан) Бодуэн де Куртенэ183.
2. Хандельсман Марцелий184.
3. ЯнушЕнджеевич185.
4. Юлиуш Каден-Бандровский186.
5. АдамКоц187.
6. Зигмунт Гралиньский188.
7. Александр Ледницкий189.
8. Вацлав Липацевич.
9. Казимир Окулич190.
10.Станислав Папроцкий191.
11. Чеслав Познаньский.
12.Станислав Седлецкий192.
13.Вацлав Серошевский193
14. Станислав Слоньский194.
15.Станислав Стемповский195.
16.Анджей Струг196.
17.Станислав Тугутт197.
18. Леон Василевский198.
19. Иоахим Волошиновский199.
Последние являлись важными идеологами и, если можно так
выразиться, «духовными окормителями» «Прометея». По идейным (т. е.
антисоветским) соображениям к их кругу примыкали еще два видных поляка
— известный варшавский адвокат Мариан Нездельский200 и лидер правой,
самой крупной в панской Польше, партии национал-демократов (ПНДП)
Станислав Грабский201. И тот и другой имели за своей спиной настоящую
боевую организацию — «Антибольшевистскую лигу», служившую польским
филиалом разветвленной международной сети, носившей название
«Международной лиги борьбы с III Интернационалом». Среди высшего
руководства «Антибольшевистской лиги» в 1920-е гг. значились богатый
польский промышленник Поклевский-Козелл202 глава фашистского
антисемитского союза скаутов Гласе (он же — редактор выходившего с мая
1927 г. печатного органа лиги — «Борьба с большевизмом »), а также бывший
член российской Государственной думы, католический архиепископ Могилева
Эдуард фон Ропп, высланный из СССР в ноябре 1919 г. за антисоветскую
пропаганду203. Благодаря своим особым связям за рубежом, а также связям с
российской антисоветской эмиграцией, значительно расширившимися с 1928
г.204, Нездельский и Грабский оказывали неоценимые услуги руководству
«Прометея» и польской дефензиве в целом.
(2) Ежемесячник «Promethe»205
Ежемесячник «Promethe» был основан Комитетом независимости
Кавказа (КИК) (который объединял эмиграцию из Грузии, Азербайджана и
горцев Северного Кавказа) в сентябре 1926 г. в Париже. КИК был издателем и
владельцем ежемесячника. Вскоре после основания «Promethe» к
сотрудничеству с ним присоединилась украинская эмиграция, а в 1927 г. —
эмиграция туркестанская. В состав редакционной коллегии входило по одному
представителю от каждой ветви эмиграции, с тем, однако, отличием, что
представители грузинской, азербайджанской и горской (северокавказской)
эмиграции были обычными членами, а представители украинской и
туркестанской эмиграции — специальными членами редколлегии.
Первым редактором «Promethe» в 1926-1938 гг. был Георгий Гвазава —
видный грузинский деятель. В редакционный комитет помимо него входили:
Мир Якуб Мехтеев — доктор, видный азербайджанский деятель; Ибрагим
Чулик Сулейман — видный горский (северокавказский) деятель; Мустафа
Чокаев — видный туркестанский деятель; Александр Шульгин — профессор,
видный украинский деятель.
Кроме того, в «Promethe» помещали свои статьи известные
представители националистической эмиграции, а также западноевропейские
политики, например, министр Андре Марке, бывший министр Эммануэль
Эвейн, Абель Шевалье206, проф. Шел, Жан Марти, де Субреж-Ла-бонн,
Шапейза, посол Мулине, проф. Тус-сено и другие французские политики. Из
польских политических деятелей здесь публиковал свои статьи сенатор проф.
Станислав Седлецкий.
«Promethe » выходил на французском языке. Его подзаголовок гласил:
«Орган национальной защиты народов Кавказа, а также Украины и
Туркестана». Как следует из докладов и сообщений Экспозитуры-2,
ежемесячник ставил перед собой задачу обратить внимание Западной Европы
на «обиды [и чаяния] народов, угнетенных и порабощенных» СССР, а также
показать всей Европе, что:
1) СССР, судя по процессу его образования и по составу населения,
обречен историей на гибель;
2) культурное развитие и политическая зрелость народов, входящих в
состав СССР, не подлежат никакому сомнению;
3) само существование СССР как новой формы империализма
становится небезопасным для мира и европейской цивилизации;
4) освобождение Кавказа в форме федеративного государства, а также
Украины может положить конец империализму СССР.
Исходя из этих постулатов, «Рromethe » поставил перед собой цель
«собрать и объединить все живые силы порабощенных народов, разбросанные
по Европе, и создать монолитный фронт всех этих народов для борьбы за их
общее освобождение».
Как следует из доклада редакционного комитета «Promethe » в 1934 г.,
ежемесячник состоял из трех разделов. Первый раздел включал в себя статьи
общего характера, «освещающие» внутреннее положение и внешнюю
политику СССР. Второй раздел состоял из статей, посвященных отдельным
народам, «борющимся за свое освобождение». В последнем разделе
размещалась корреспонденция, полученная из разных мест, обзор работы и
хроника, каковые освещали деятельность «прометейских» организаций в
СССР и Европе.
Часть этих статей была написана членами редакции. Кроме того, в
ежемесячнике помещали свои статьи всякие виднейшие деятели
националистической эмиграции, а также правые буржуазные политические
деятели из Западной Европы. Статьи последних обходились для редакции
очень дорого, потому что высокое положение известнейших европейских
деятелей требовало выплаты высоких гонораров за их статьи, а иногда только
за саму их подпись. Так, в «Promethe » помещались так называемые
«французские статьи », суть которых заключалась в том, что они были
написаны кем-то из эмигрантов, а подписаны каким-либо известным
французским именем. За такого рода услуги владелец имени получал 500
французских франков, беря на себя обязательство по распространению того
номера «Promethe », в котором находилась статья, подписанная его именем.
Помимо публицистической работы редакция также организовывала
вечера, банкеты и семинары, на которые приглашались представители
буржуазного политического и литературного света. Семинары проводились на
политические и экономические темы, а также на специальные темы,
касающиеся истории и актуального положения в Грузии, Азербайджане,
Северном Кавказе, Украине и Туркестане.
От всех этих мероприятий редакция «Promethe » должна была, однако
же, отказаться из-за недостатка средств, которые, как следует из документов,
сильно сократились.
Также на международной арене редакция «Promethe » проводила
антисоветские акции. В 1934 г., в связи с принятием СССР в Лигу Наций,
редакция послала Гвазаву в Женеву с петицией от имени кавказской
эмиграции. В 1932 г. тот же Гвазава был послан в Амстердам, где проводился
международный мирный конгресс в защиту СССР, с целью выступления в
прениях и возможного срыва прений.
Вся работа ежемесячника «Promethe » руководилась, направлялась и
финансировалась Экспозитурой-2 II Отдела ГШ.
Согласно ее установкам, ежемесячник «Promethe» должен был собрать
вокруг себя всю националистическую эмиграцию в Париже в целях
позитивного влияния на европейское общественное мнение, делая его
враждебным по отношению к СССР. Рассуждения магистра Владислава
Пельца207, руководителя резидентуры «Вельслоне» («Welslonie») в Париже в
1938 г., указывают на то, что «Promethe » не справлялся с возложенными на
него задачами: «Время и деньги пошли насмарку. Живого содержания
[работы] и живого сознания у «прометейского» фронта так и не было создано»
(см. Письмо Пельца к Харашкевичу208 от 1938 г.209).
Вместо скоординированной деятельности в редакции воцарились
нескончаемые споры и личные интриги. Это было связано с приходом к
власти Гитлера и снижением влияния польской «двуйки» среди белой
эмиграции.
Различные «прометейские» деятели начали искать себе новых
кормильцев. С другой стороны причина раздоров была в схватке за источники
средств.
Комитет независимости Кавказа, который был хозяином ежемесячника,
защищал свои права, не допуская другие группировки к редакции. Пельц
затребовал у Экспорзитуры-2 II Отдела ГШ права на радикальную
реорганизацию парижского «Promethe », что должно было его «оздоровить»
или же окончательно скомпрометировать «неспособных руководителей
эмиграции». Проект Пельца210 был в целом одобрен Харашкевичем и возвращен
Пель-цу для исполнения. Основывался он прежде всего на том, что
ежемесячник «Рromethe» был отобран у Комитета независимости Кавказа. С
этого момента «Promethe» должен был стать «общепрометейским» органом, а
его главным редактором должен был стать проф. Александр Шульгин. Статьи,
размещаемые в «Promethe», должны были быть бесплатными, а вся сумма
субвенций, выделяемых на издание, должна была использоваться
исключительно на издательские цели. Равным образом и содержание
ежемесячника, а также его внутренняя форма (устройство) должны были
претерпеть изменения с сохранением, однако, старого названия как
символичного для всего движения. КНК в качестве компенсации должен был
получить новую газету, субсидируемую кавказскими офицерамиконтрактниками, служащими в Войске польском.
Как следует из документов Экспози-туры-2 Отдела II ГШ, в мае 1938 г.
вышел первый номер реорганизованного «Promethe», который получил
признание Экспозитуры-2 Реферата «Восток» II Отдела ГШ.
Тираж «Promethe» насчитывал 1000 экземпляров. Они рассылались
министрам и политическим деятелям капиталистических стран в следующем
количестве:
Польша — 109 экз.
Турция — 91 экз.
Сирия — 70 -"Египет — 70 - "Германия — 65 - " Швейцария — 49 - "Англия — 25 - " - Франция — 323 - "Ирак — 20 - " ТрансИордания — 20 - "
Румыния — 20 -"- Чехословакия — 20 - "Италия — 13 -"- Бельгия — 12 - "Финляндия — 5 - " США — 5 - "Персия — 6 - " - Австрия — 4 - "Испания — 2 - " - Албания — 1 - "Венгрия — 1 - " - Эстония — 1 - "Автсралия – 1 – «- Япония — 1 - "Литва – 1 –« Латвия — 1 - "Болгария – 1 – « Норвегия — 1 - "
Китай – 1 – «Швеция — 1 - "В разнарядке есть данные о том, что 8 экземпляров посылались на
советскую Украину. Адреса не указаны.
Затраты на издание ежемесячника «Promethe » составляли около 8500
французских франков (3000 злотых). Финансировался он из фондов
Экспозитуры-2 II Отдела ГШ или МИДа211.
(3) Агентство «Офинор» («Ofinor»)
Агентство «Офинор» было организовано в 1927 г. в Риме украинцем,
инженером по профессии, бывшим в 1917-1918 гг. секретарем Центральной
рады, Михаилом Еремиевым212 (1889-1975) при соучастии и долевом
финансировании со стороны польского посла в Риме Р. Кнолла. В 1928 г.
Еремиев перебрался в Париж, а оттуда в 1936 г. — в Женеву, где организовал
бюро агентства «Офинор », которое собственно и стало центральным офисом
агентства. По распоряжению Т. Голувко213. Еремиев в 1928 г. основал отделы
агентства в Париже и Мадриде (в Лондоне ему не удалось этого сделать).
«Офинор» имело своих специальных корреспондентов в Риге, Варшаве,
Бухаресте, Стамбуле, Тегеране, Шанхае, а филиалы — в Вене, чешской Праге.
«Офинор» выпускало ежегодно около 3200 страниц коммюнике на пяти
языках (французском, немецком, украинском, испанском, итальянском)
отдельным тиражом в 400 тыс. экземпляров. Известия агентства «Офинор»
публиковались в швейцарской, бельгийской, французской, итальянской,
испанской и латиноамериканской прессе.
«Офинор» было агентством деловой информации, оно было
организовано по типу телеграфных и фотоагентств, посылавших своим
абонентам текущие сведения, статьи и снимки.
Задача «Офинора» состояла в инспирации антисоветских выступлений
прессы Западной Европы через соответствующее освещение дел на Ближнем и
Дальнем Востоке, но, прежде всего — через известия из СССР. Таким
образом, его деятельность состояла в препарировании сведений
антисоветского содержания, а особенно сведений о положении «народов,
угнетаемых Советским Союзом».
Задачи «Офинора» были уточнены в том плане, чтобы оно стало
заграничной кулисой агентства «Экспресс ». А.Т.Е. должно было представлять
деловые новости под своим фирменным знаком в Польше, тогда как те же
самые известия, касающиеся СССР и «прометейского» движения, должны
были подаваться на Западную Европу под фирменным лейблом «Офинора».
Эти взаимообращаемые реки сообщений оно должно было заполнять
собственной информацией. Как следует из документов, «Офинор» изначально
было запроектировано главным образом для координации украинской
пропаганды УНР (Украинской народной рады) в Европе и среди окружения
его (агентства) директора Еремиева, оно также размещало иностранный
материал — исключительно по конспиративным соображениям.
Еремиев установил тесный контакт с редакцией женевской газеты «Jumale
de Geneve»(«Журналь де Женев»), Мартином Жаном и Брижне. Еремиев
завязал также связи с редактором еженедельника «Volker Bund»214
Вильгельмом Шэром, гитлеровцем, доверенным лицом НСДАП, в плане обмена
информацией, за что Шэр должен был оказывать финансовую поддержку
«Офинору».
В Риме руководителем филиала «Офинор» был итальянец Белисарио
Рандоне, который, по словам Еремиева, не смог справиться с задачами и его
сменил Майнарди Лауро, фашист215. Во время своего пребывания в Италии в
марте 1935 г. Ере-миев провел ряд бесед с представителями итальянского
МИДа (консулом Скарпе — зам. руководителя Восточного отдела, а также
майором Рапикаволи — руководителем Российского реферата) и
заинтересовал их «прометейской » работой. Из документов Экспозитуры-2 II
Отдела ГШ следует, что Еремиев был весьма важным сотрудником
итальянского «Антикоминтерна»216, находился в контакте с закоренелыми
фашистами и, между прочим, руководил украинской секцией «Институто пер
л'Эуропа Ориентале»217 в Риме, и в рамках «прометейской » деятельности
читал в Риме доклады.
В письме, написанном в 1937 г.218, Еремиев отмечает, что посредством
сотрудничества с женевским агентством «Телепресс» «я способствую
реализации политики Берлин — Рим». Чтобы проводить эту деятельность с
максимальной «пользой», Еремиев предлагает, чтобы Экспозитура-2
передавала ему ежедневно по телеграфу «объективные» сообщения о
советских делах. Говоря иными словами, «Офинор» должно было стать
мостом между немецкой и итальянской разведкой, с одной стороны, и
разведкой польской — с другой. В делах, однако, нет данных об окончании
этой пропозиции.
В1938 г. в связи с подготовкой учреждения в Женеве отдела клуба
«Прометей» там появился Пельц. После изучения ситуации в Женеве он
пришел к выводу о том, что специфика женевского политического климата и
буйной, «ничем не стесненной» журналистской жизни (Лига Наций) не
способствует достижению намеченных целей и послужила причиной того, что
наиболее характерной здесь оказалась публицистическая деятельность,
каковую именно и проводило агентство «Офинор». В связи с вышеуказанным
(а также в связи с намерением МИДа увеличить субвенции для «Офинора »)
Пельц выступил перед Харашкевичем с предложением о расширении
деятельности «Офинора» при соблюдении следуюш;их требований:
a) «Офинор » должен стать руководящей резидентурой «прометеизма» в
Женеве;
b) «Офинор» должен стать главным «общепрометейским» официальным
агентством;
c) снабдить «Офинор» всеми польскими и «прометейскими»
публикациями.
Как вышеозначенное было реализовано на практике, неизвестно.
Бюджет «Офинора»
На создание агентства «Офинор» получил от Тадеуша Холувко 1000
долларов. Первые шесть месяцев субвенции МИДа составляли 5000 злотых
ежемесячно, потом бюджет постепенно сокращался, а с 1935 г. составлял 2000
злотых ежемесячно. Самоокупаемым агентство «Офинор» никогда не было.
Кроме того, «Офинор» получал от МВД ежемесячно субвенции в размере 400
злотых.
Сотрудниками
«Офинора
»
в
отдельных
странах
были
нижепоименованные:
Женева
— Михаил Еремиев — руководитель; •
— Вернер Тормане — журналист;
— Буассе — журналист;
— Гийо де ла Форе — технический работ
ник.
Рим
— Белисарио Рандоне — журналист;
— Лауро Майнарди — журналист;
— Франческо Таддеи — журналист.
Париж
— Жак Курбамель — журналист;
— Ж. Бутелуп — журналист.
— Испанский отдел
— Хуан Гарсия Фуэнтес — журналист.
Украинский и Немецкий отделы
—
Мыкола Тротский — журналист;
—
Тротская — переводчик.
Брюссель
— Жан Морой — технический работник219.
***
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Подводя итог нашим наблюдениям, еще раз отметим ту исключительно
важную роль, которую сыграли польские спецслужбы (и прежде всего
Экспозитура-2 Реферата «Восток» II Отдела ГШ) в создании, общем
руководстве и разработке планов подрывной антисоветской и антироссийской
организации «Прометей». Ни по своему кадровому составу (в количественном
и национальном отношении), ни по размаху шпионско-диверсионной
деятельности против СССР эта организация не имела каких-либо аналогов в
20-е — 30-е гг. прошлого столетия. Даже когда у польской разведки возникали
объективные финансовые и материальные трудности и ей приходилось
обращаться за помощью к зарубежным правительствам и коллегам по
«тайному антисоветскому фронту», она старалась не упустить из своих рук
бразды правления «Прометеем» и многочисленные нити его агентурных сетей.
Не в последнюю очередь именно поэтому в самом СССР, против
которого велась вся эта работа, к польской «двуйке» относились с
обостренным вниманием. Руководители ВЧК-ОГПУ-НКВД постоянно
ориентировали личный состав советских органов госбезопасности на
необходимость противодействия едва ли не первостепенной угрозе,
исходившей от польской военщины, польских подпольных диверси-оннотеррористических организаций типа ПОВ, в течение длительного времени
действовавших на территории СССР, и польской разведагентуры220. При этом
чекисты хорошо знали, что все эти инструменты антисоветской политики
Польши активно опираются в своей работе на, как говорили тогда,
«националистический
кадр»,
формируемый
главным
образом
из
221
многочисленных политэмигрантов и перебежчиков . Само наличие данного
«кадра» (читай — «прометейской » агентуры) в целом ряде государственных,
военных, а также партийных и общественных структур страны
рассматривалось в Кремле и на Лубянке как опасный вызов цементирующей
основе советского строя — пролетарскому интернационализму222. Не
исключено, что опасения такого рода повлияли на принятие Сталиным в
середине 1930-х гг. тезиса о «постоянном усилении борьбы с внутренними
врагами по мере продвижения по пути строительства социализма», что привело
к полосе жестоких репрессий в 1937-1938 гг. Что касается судьбы «Прометея»
и «прометеизма» после начала Второй мировой войны и временного
территориального расчленения Польши, то имеются серьезные основания
полагать, что часть «прометейской » агентуры вместе со своими кураторами —
офицерами II Отдела ГШ Польши стала работать на английскую разведку223, а
другая, весьма значительная часть, перешла (вместе с архивами польской
разведки) в непосредственное подчинение к абверу и СД, где широко
использовалась в различных разведывательно-диверсионных школах,
подразделениях типа «Бранденбург-800», «Ягдфербанд-Ост» и таких
организациях, как «Винета»или «Цеппелин»224. Вообще «особый вклад»
самого основоположника новой Речи Посполитой, ее разведки и «Прометея » в
борьбу с большевизмом и Россией был настолько высоко оценен Гитлером,
что тот после оккупации Польши войсками вермахта, несмотря на
причисление поляков к расово второсортным народам, приказал поставить в
Кракове почетный военный караул у гробницы Юзефа Пилсудского в
Невельском замке225.
Однако это — уже отдельная тема.
Отметим лишь, что планы развала Советского Союза, его идейного,
культурного и территориального разделения оказались настолько живучи и
привлекательны для Запада, что даже уход СССР с политической карты мира
в начале 1990-х и появление на ней целого ряда новых евразийских государств
не смогли остудить пыл русо-фобствующих «терминаторов». Оказывается, что
планы уничтожения державной полиэтнической России как таковой и сегодня
весьма актуальны226. Во имя их практического воплощения тратятся
миллиарды долларов, устраиваются «оранжевые» и прочие «цветные »
революции, ибо, надо полагать, кому-то и жизнь не в радость, покуда
«освобожденный Прометей (якобы воплощающий идею национального
суверенитета и независимости малых народов) не разобьет сковьшавшие его
путы рабства...».
Приложение
Архивные документы
1
ПРОМЕТЕЙ
Вх.813/ 2/ II1930
СОВЕРШЕНО СЕКРЕТНО!
Хранить под замком
В дальнейшей программе «Прометея » состоялся 19.12.29 г. доклад д-ра
Ковалевского (украинца) на польском языке н[а] т[ему]: «Сражения за
независимость Украины ». В первой половине января должны состояться
доклады:
1)14.01.30 г. — пана президента М. А. Сейдамета п[о] т[еме]:
«Национальное движение крымских татар ».
2)16.01.30 г. — пани проф. из Ходоровичей Завадской п[о] т[еме]:
«Женщина в борьбе за национальную независимость ».
(Подпись227)
РГВА. Ф. 461к. On. 1. Д. 23У Л. 2. Машинопись. Пер. с польск.
Вх. 812/ 2/11930
ВОСТОЧНЫЙ ИНСТИТУТ
СОВЕРШЕНО СЕКРЕТНО!
Хранить под замком
На общем собрании В. И. (Восточного института. — Авт.) избрано
новое руководство в составе, предложенном прошлым руководством. В
составе руководства произошли изменения только в числе 760/ XI.O, т. е. туда
вошел кап[итан] Дриммер как делегат от МИДа и пор[учик] Рыбчинский
вместо Хельцмана как делегат от Генштаба.
Распределение функций членов руководства осталось прежним; кап[итан]
Дриммер стал представителем руководства в Ориенталистическом кружке
молодежи (О.К.М.).
На заседании руководства В. И. 17.12.29 г. был заслушан отчетный
доклад пана Джа-баги Вассан-Гирея. Этот отчет утверждал О.К.В., а,
следовательно, В. И. не имел влияния на рассылку приглашений, хотя О.К.М.
является автономной структурой при В.И. Пан Джабаги был вычеркнут из
списка членов В. И. под предлогом неуплаты просроченных взносов. Чтобы
иметь гарантию исключения подобных инцидентов в будущем, мы обеспечили
себе большее влияние на О.К.М.
Пан Павловский отнесся благоприятно к назначению капитана
Дриммера и пор[учи-ка] Рыбчинского, понимая, что создает себе возможность
большего влияния на В. И. На заседании 17.12.29 г. пан Павловский внес
проект выделения пану Сулейманову ссуды в размере 400 злотых на лечение.
Предложение прошло.
Пан Павловский внес на общем собрании предложение послать
телеграммы с выражением чувств подданнической приверженности пану
Президенту Р[ечи] П[осполитой] маршалу Пилсудскому и министру
Залескому, что в полной мере отвечает тем целям, к которым [В. И.] намерен
стремиться.
(Подпись228)
РГВА. Ф. 461к. On. 1. Д. 235. А. 3. Машинопись. Пер. с польск.
3
Вх. 869/ 2/119J0 Д[ата] п[олуч.] 11 февраля 1930 года
ПРОМЕТЕЙ
СОВЕРШЕНО СЕКРЕТНО!
Хранить под замком
В дальнейшей программе «Прометея » дня 6 с. м. состоялся доклад
пор[учика] Кавта-радзе п[о] т[еме]: «Кавказ ».Докладчик тему раскрыл слабо,
доклад был, впрочем, изложением книги докладчика п[о]т[еме]: «Грузия».
Группа Горного Кавказа намерена огласить доклад через две недели на
ту же самую тему, этот доклад одновременно будет сорефератом к докдаду
пор[учика] Кавтарадзе.
На 13 февраля назначен доклад пана Исхаки п[о] т[еме]: «Движение
независимости татар Идель-Урала и пантюранизм».
Посещаемость на докладах «Прометея» высокая, помещение
заполняется до отказа.
(Подпись229)
РГВА: Ф. 461к. On. 1. Д. 235. А. 14. Машинопись. Пер. с польск.
4
Вх. 1802/ 2/ X/Д[ата] п[олуч.] 18 ноября 1930 года
СОВЕРШЕНО СЕКРЕТНО!
Хранить под замком
Подтверждаю получение двух писем Бонтона230, присланных при твоем
письме от 8 ноября 1930 года № 247/30.
Замечу, что в письме к Решке231 Бонтон касается семи вопросов.
В связи с этим прошу тебя направить Бонтону следующую информацию
и указания, касающиеся нашей техники корреспондентской переписки:
1)В нашей работе мы различаем принципиально, если речь идет о
национальной классификации, следующие отдельные группы (темы):
Украина, козачество, Кавказ в целом — а следовательно, КНК (Кавказский
национальный комитет. — Авт.): кавказские горцы, грузины, азербайджанцы,
армяне, крымские татары, казанские татары, включая Идель-Урал, Башкирия,
Туркестан, Карелия, Турция, Персия, Афганистан и т. д. — корреспонденция
должна, следовательно, прежде всего освещать отдельно национальную
тематику.
2) Что же касается различных региональных тем относительно
[деятельности] так называемых национальных групп, различаются в основном,
если речь идет о содержании [их] работы, три второстепенные категории:
финансовая,
политическая
и
организационная
деятельность,
—
корреспонденция должна, следовательно, также освещать отдельно и [эту]
второстепенную (не основную. — Авт.) тематику.
В технике корреспондентской переписки это тематическое различие
выражается в написании отдельных писем.
При специальных же ответах на мои письма необходимо ссылаться на
дату и номер моей газеты.
(Подпись232)
РГВА. Ф. 461к. On. 1.Д. 235. А. 61. Машинопись. Пер.с польск.
5
L. dz. 2АЭ7/2/Х1. А[ата] п[олуч.] дня 5 мая 1931 г.
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО!
Хранить под замком
«ПРОМЕТЕЙ»233 в ПАЗЕ (Париже. — Авт.) превратился в настоящий
балаган, поскольку мое положение, которое я занимал там во время моих
бесед с приятелями — как это обычно случается — было не вполне
согласовано с властями ВАВИЛОНА (руководителями эмигрантских центров
в Париже. — Авт.).
Мы не ищем виновных, ибо это не может дать желаемых результатов в
работе; для общего мира принимаем вину на себя.
Поскольку ты не можешь быть козлом отпущения по недоразумению
ЦИРКА (Центрального комитета. — Авт.) и поэтому должен точно знать о
спорах Вождей (лидеров эмиграции. — Авт.), представляю тебе ниже суть
противоречий, каковые возникают между концепцией, представленной мною в
ПАЗЕ (Париже. — Авт.), и окончательно согласованной концепцией, которая
равным образом обязывает и тебя.
Чтобы не затемнять суть образа, который складывается из целого ряда
смутных красок, [свойственных для] наших приятелей, полагаю, что будет
лучше всего, если представлю тебе вышеназванные две концепции
отдельными пунктами.
Итак, в связи с тем что ты присутствовал во время моих недавних
разговоров об этом деле, припомни, что в вопросе «ПГОМЕТЕЯ» в ПАЗЕ
(Париже. — Авт.) мы занимали следующие позиции:
1) «ПОМЕТЕЙ» является органом всех центров, представленных в
ПАЗЕ (Париже. — Авт.), в результате чего является общей собственностью
так называемых: КНАКа (Кавказского национального комитета. — Авт.),
УРСУСов (Украинских народных союзов. — Авт.) и ШАЛАШей (очевидно,
им. в виду «Шуры» — национальные советы эмигрантов из Туркестана и др.
— Авт.).
2) В результате редакция этого органа является единым коллективом,
который образуют имеющие равные права 5 человек в составе: 1ГРЖМОТ
(кавказский горец. — Авт.), 1 A3 (азербайджанец. —Авт.), 1 ГУЗ (грузин. —
Авт.), 1УРСУС (украинец. —Авт.) и 1 ШАЛАШ (туркестанец. — Авт.).
3) Поскольку «ПГОМЕТЕЙ » является органом идейного характера,
постольку национальные центры обязаны, соблюдая их общий интерес,
предоставлять для публикации статьи бесплатно, так называемая редакция не
должна выплачивать гонорары за статьи, поступающие от членов отдельных
независимых организаций.
4) Исходя из предпосылки, что предыдущие «гонорары», постоянно
выплачивавшиеся редакцией «ПРОМЕТЕЯ» одним и тем же 5 лицам, были
для них единственным источником заработка, мы не хотели бы лишать их
этого источника, однако взамен этого мы предлагаем инновацию,
заключающуюся в том, чтобы эти суммы выплачивались непосредственно
данным центрам.
5)Поскольку в то же самое время мы не уменьшаем бюджет
«ПЮМЕТЕЯ» на сумму, выплачиваемую центрами на «гонорары», что
составляет сумму в 4200 фр. франков.
мы хотели бы, чтобы эти бюджетные надбавки были направлены на
усиление активной деятельности «ПРОМЕТЕЯ».
6)
Названная активность «ПРОМЕТЕЯ », по нашему мнению,
должна заключаться в следующем:
a) аренда 3-х или 4-комнатного помещения, предназначенного для
редакции, собраний редакционного клуба, установления политических
контактов и т. д.;
b) создание постоянного редакционного клуба в составе 5 человек, как
это обозначено в п. 2, организованного на основе равных прав и обязанностей;
c)деятельность
данного
клуба
должна
проводиться
при
соответствующем согласовании ее политической стороны, а также уровня
самого журнала, равно как и презентации совместных политических
выступлений на товарищеских собраниях, которые должны будут проходить в
собственном помещении клуба.
7)
Поскольку в отношении технической стороны реорганизации
«ПГОМЕТЕЯ» главный акцент ставится на помещении, мы пообещали ЛУКУ
общую сумму (до 10 000 фр. франков) в качестве отступного, а также — на
некую условную меблировку.
Все это после моего возвращения я кратко доложил ШАХУ, который
определил окончательно наше положение в этом деле следующими
директивами, которые для тебя обязательны:
1)Орган «ПГОМЕТЕЙ» является собственностью КНАКа (Кавказского
национального комитета. — Авт.), причем другие родственные независимые
организации в своих публикациях на его страницах уравнены в правах с
КНАКом.
2)КНАК будет хозяином «ПГОМЕТЕЯ », являясь, таким образом,
обладателем прав издателя журнала, чего не следует идентифицировать с
редакционной ответственностью.
3) Со стороны редакции назначается ответственный редактор, который с
учетом широкого круга особых политических задач, а также политической
заинтересованности
соответствующих
родственных
независимых
организаций, тесно сотрудничает с так называемым «редакционным
комитетом », представленным теперь следующими 5 лицами, имеющими
равные права: 1 ГРЖМОТом, 1 ГУЗом, 1 АЗом, 1 УРСУСом, 1 ШАЛАШем,
причем в данном составе сторон ГРЖМОТов представляет он сам.
4) Редакция
«ПГОМЕТЕЯ»,
представляемая
так
называемым
«редакционным комитетом », таким образом, представляет собой единый
коллектив, члены которого работают в редакции, обладая одинаковыми
правами и обязанностями.
5) Содержание — то же самое, как в моей концепции — п. 3.
6) Содержание — то же самое, как в моей концепции — п. 4.
7) Содержание —■ то же самое, как в моей концепции — п. 5.
8) Названную активность «ПГОМЕТЕЯ» следует понимать
следующим образом:
а)
установление
сотрудничества
с
другими
родственными
организациями, которые ранее не сотрудничали с редакцией (В настоящее
время речь идет о 000022786264046477905297093667093398814, который
должен начать пропагандистские акции на [в] 905297093667093398814. Об
этом деле с нашего разрешения разговаривал ДИВАН с ЛУКом и поручил
ему, чтобы он регулярно каждый месяц высылал из бюджетных люфтов
«ПРОМЕТЕЯ» в 905297093667093398814 в руки проф. 031763772476140,
точный адрес которого известен редакции, 300 злотых, что приблизительно
соответствует ок. 850 фр. франкам).
b)установление сотрудничества с видными личностями западного
политического мира, особенно с французами, которых необходимо привлекать
к публицистической деятельности;
c)необходима координация пропагандистской акции на всех
политических стадиях [ее проведения], а также повышение уровня и
оживление журнала;
d)нахождение скромного помещения — не более, чем из 2-3 комнат,
предназначенного для работы «редакционного комитета».
(Нет и речи о дополнительных суммах для отступного, что значит, что и
мебель должна быть вся организована скромно, без излишеств, с
максимальной месячной квартирной платой — от 600 до 700 фр. франков.)
Как видишь, дорогой ГУСТАВ, несмотря на различие, содержащееся в
этих двух приведенных планах реорганизации, все можно, да еще при доброй
воле, сделать как надо. Дай, боже, только, чтоб наши приятели нам все не
испортили.
По поручению ШАХА сообщаю тебе, что мы даем жизнь этой новой
организации первоначально на пробный 4-месячный срок. Если окажется, что
результаты в течение этого срока будут минимальными, тогда без пардона
закрываем их бюджет.
Наконец, хочу тебя четко сориентировать относительно бюджетной
ситуации «ПГО-МЕТЕЯ».
До сих пор редакция «ПГОМЕТЕЯ » получала месячный транш из
фондов ВАВИАО-НА — 3000 злотых, или 8545 фр. франков. (Тут следует
учесть соответствующие поправки в курсах.)
Из вышеназванной суммы в 8545 фр. франков [оплату] «гонораров»
приятели представили следующим образом:
a)кавказские представители, а именно: АУК, МАРЕДОВ и АИТ
получали по 900 фр. франков ежемесячно, или в целом — 2700 фр. франков;
b)БРАТ И ЧОП (ПГОБКА) получали по 700 фр. франков ежемесячно,
или в целом —1400 фр. франков.
«Гонорары» вместе составляли сумму — 4100 фр. франков.
Теперь старый бюджет ВАВИАОНА сохраняется в целости — т. наз.
3000 злотых ежемесячно, или ок. 8545 фр. франков, — используя эту сумму
исключительно для выплат, связанных с активной деятельностью «ПЮМЕТЕЯ
»(см. соответств. пункты в плане).
Таким образом, мы выплачиваем основным национальным центрам
соответствующие суммы как вознаграждение (прежде — «гонорар ») для
основных членов постоянного «редакционного комитета».
А именно:
A.
ЦИРК выделяет на эти цели 750 злотых, что соответствует 84 амер.
долларам, и из этой суммы при твоем посредничестве выплачивается:
1)ЧОПУ (ПЮБКЕ) — 30 долларов америк. (ок. 750 фр. франков),
2)БРАТУ — 30 долларов америк. (ок. 750 фр. франков),
3)АУКУ — 24 доллара америк. (ок. 600 фр. франков), кроме того, еще
350 фр. франков поступает от ВАВИАОНА,
B.
ВАВИАОН выделяет дополнительно 750 злотых, или ок. 2150 фр.
франков, из коей суммы получают:
1) МАРЕДОВ — при твоем посредничестве — 900 фр. франков;
2)
Центр ГУЗов и САВА — при моем посредничестве — 900 фр.
Франков (ВНИМАНИЕ: Сейчас делегатом ГУЗов в «ПГОМЕТЕЕ» является,
согласно заявлению шефа их Центра, — СЕК. Поскольку СЕК получает на
свое содержание непосредственно из своего Центра 50 америк. долларов,
сумма в 900 фр. франков остается в распоряжении Центра);
3) ЛУК — при твоем посредничестве — 350 фр. франков.
В заключение посылаю [сведения] о дотации ЦИРКа для членов
редакционного комитета «ПГОМЕТЕЯ» за месяц май 1931 г., а именно:
1)ЧОП (ПЮБКА) — 30 долл. америк. (прописью: тридцать долларов
американских Соединенных Штатов);
2)БРАТ — 30 долл. америк. (прописью: тридцать долларов
американских Соединенных Штатов);
3)ЛУК — 24 долл. америк. (прописью: двадцать четыре доллара
американских Соединенных Штатов).
ИТОГО: — 84 америк. доллара
(прописью: восемьдесят четыре доллара американских Соединенных
Штатов); с просьбой о возвращении посланных в качестве приложения
различных кассовых квитанций, составленных на французском языке, после
их подписания по каналам разведсвязи.
(Подпись неразборчива234)
Прилаг. 84 америк. долл. Соедин. Шт. наличными и 3 кассовых
квитанции — для возврата.
РГВА. Ф. 461к. On. 1.Д. 235. А. 68-73. Машинопись. Пер.спольск.
Д[ата] п[олуч.] 21 июля 1929 года
СОВЕРШЕНО СЕКРЕТНО!
Хранить под замком
Уважаемый пан!
Прочитал письмо, которое ты вчера прислал от Шульгина. Мурский мне
его показал доверительно, поэтому прошу, чтобы эта информация не дошла до
автора [письма].
Шульгин пишет о расколе среди азербайджанцев в Париже и замечает,
что ввиду договора, который он заключил [с] Топчибашевым, не хотел бы
выступать против него.
В связи с этим сегодня он занимает нейтральную позицию и просит
Мурского почерпнуть об этом деле сведения у Россула-заде, а также уточнить
нашу позицию.
Шульгин далее пишет по поводу кавказских горцев (цитирую по
памяти, а где-то и дословно): «Все правые горцы с Бамматом во главе
выступили против Саид-Бея Шамиля, за которым теперь, похоже, не стоит
никто, кроме Бичерахова. Против него сегодня также и грузины и обе
азербайджанские ветви.
Баммат теперь созывает съезд всех ветвей кавказских горцев, будут на
нем и сторонники Шамиля. Или же он сам будет — не знаю.
В связи с эти проектом Шетцель занял такую позицию, что готов
поддержать съезд, насколько тот поддержит Шамиля, настолько, в свою
очередь, интенсивно он и сам будет поддерживать Шамиля.
Такая позиция Шетцеля и его слишком большая привязанность к
Шамилю, по моему мнению, представляют вред для дела, ибо могут привести
к скандалу и к выступлению против Шетцеля всех групп, которые очень
обижены чрезмерно авторитарным вмешательством в их внутренние дела.
Следовало бы поговорить с Шамилем и склонить его на принесение в
жертву Бичера-хова, что бы сразу помогло установить согласие ».
Таково письмо Шульгина.
Со своей стороны, я хотел бы добавить:
1.
Россул-заде также сообщил Шамилю, что удержание Бичерахова в
обществе де лает невозможным его сотрудничество с Шамилем. Россул-заде,
который лично очень высоко ценит Шамиля, будет вынужден опасаться, что в
результате такого шага того могут оставить его собственные сторонники.
Россул-заде и Сейдамет напирают на меня, чтобы я в ответ надавил на
Шамиля; я же, естественно, этого не делаю и действую в полном соответствии
с имеющимися у меня инструкциями: как можно меньше вмешиваться в эти
дела и в безоговорочную поддержку Шамиля. Однако должен подчеркнуть,
что между строками я чувствую тут у всех наших приятелей общее тихое
разочарование в том, что дружественная Польша вместо того, чтобы
ограничиться объективной помощью, не раз грубо вмешивалась в их сугубо
внутренние дела.
2.
Пару недель тому назад я сообщил пану по телеграфу просьбу
Шамиля о команди ровании Бекира в Рим (вероятно, в тексте последние 4
слова искажены. — Авт.).
Отсутствие [до сих пор] ответа я понял, как отклонение проекта
(просьбы. — Авт.), что согласно и с моим мнением, о чем я сообщил
Шамилю.
С уважением,
/ — Равский/
РГВА: Ф. 461к. On. 1.Д. 236. Л. 33. Машинопись. Пер. с польск.
6 августа 1929 г.
Дорогой пан Тадеуш235,
На многочисленные письма от местного К.Н.К. (Кавказский
национальный комитет. — Авт.) к грузинам в Париже, требующие присылки
ответственного представителя, несколько дней тому назад пришел письменный
ответ Рамишвили приблизительно следующего содержания:
«Мы не получали от пана Голувко никакого известия о том, кого бы он
хотел послать до 1 июля в Конс[тантино]поль в связи с угрозой приостановки
дотации для комитета: в первый раз от вас об этой дате и об этом требовании
слышу. Относительно приостановки дотации, — плохо делаете, что
соглашаетесь получать помощь обособленно: это свидетельствует об
отсутствии солидарности, что ставит вас в большую зависимость от поляков.
Что же касается посылки представителя в Турцию, то считаем это возможным,
хотя и не считаем, что какая-либо работа комитета возможна на территории
Турции ввиду ее решительно советофильской политики: последняя проверка
(ревизия), [проведенная] у вас, это еще раз подтвердила. Для нас работа в
Турции совершенно невозможна, равно как и армяне никогда не могли в
Турции сотрудничать с нами. Оставаясь в Турции, вы создаете о себе мнение
— как на Востоке, так и на Западе — как о турецкой агентуре и инструменте
турецкой политике». (Трудно связать это логически с предыдущим аргументом
о враждебном отношении Турции к К.Н.К.). «В связи с этим К.Н.К. необходимо
перенести на нейтральную территорию Парижа. Прелагаю вам обсудить вопрос
о соединении всего К.Н.К. в целом в Париже: отсутствие ответа от вас до 15
августа будем считать за отказ от сотрудничества с нами, в результате чего
грузины тогда объявят о своем выходе из К.Н.К.». В дальнейшем в письме идут
нападки на Шамиля, утверждается, что его нельзя считать представителем
Северного Кавказа теперь, когда он находится в полной изоляции, когда все его
покинули и даже — его собственная партия.
Вчера Эмин-бей и Шамиль пришли ко мне, чтобы посовещаться, как
отвечать на это письмо. Ответ сегодня получается следующего содержания:
«[Собраться] на съезд мы в принципе согласны — лучше в Варшаве или в
Париже — однако лишь в конце сентября, как выясняется из последнего
решения турецкого правительства по нашему вопросу: сегодня вопрос еще
находится в процедуре рассмотрения, а на съезде не может быть ничего такого
нового, о чем мы бы не знали: как только мы окончательно выясним, можем
ли мы гарантировать вам спокойную работу в Турции, так сразу съедемся и
первым делом потребуем от вас сотрудничества с нами в Турции; в отношении
ответа — если мы увидим, что вы не желаете больше сотрудничать с нами на
платформе Кавказской федерации, в таком случае мы решим, куда следует
перенести комитет, причем будем голосовать скорее за Варшаву, чем за
Париж».
Что до содержания этого ответа, то все вместе были совершенно
согласны: в ближайшее время должен тут быть проездом министр внутренних
дел, и тогда к нему пойдут Эмин-бей и Шамиль и конкретно выяснят, может
ли комитет в целом, а, следовательно, вместе с грузинами рассчитывать на
возможность спокойной работы в Конс[тан-тино]поле, или же в противном
случае он будет должен перенести свою работу куда-то еще: в зависимости от
его ответа мы и займем позицию относительно странного грузинского
ультиматума.
Что до моего мнения о ситуации, которого я не излагал перед
заинтересованными сторонами, ограничиваясь, согласно инструкции,
совершенно пассивным обозрением, то постановка работы меня не вполне
удовлетворяет. Хотя я и отдаю себе отчет в том, что мое суждение должно
зависеть от общего положения дел на том участке моей исключительной
ответственности, который каждый имеет обыкновение всегда оценивать,
однако же понимаю, что капитально важно, чтобы К. Н. К. по-прежнему
действовал в Турции, а не где-нибудь еще. Вся концепция независимости
Кавказа и ее значение для нас опираются на допущение, что фронт [борьбы за
нее] будет обращен на север; и поскольку ему необходимо иметь непременно
благожелательную опору на юге, то, стало быть,если мы не сумеем найти для
независимого Кавказа благожелательной опоры в Турции, вся концепция
станет проблематичной; это, пожалуй, является условием sine qua поп (лат.
непременным. — Авт.); выполнить это условие можно только, работая здесь:
работа же К.Н.К. где бы то ни было еще, может лишь отдалить его (этого
условия) реализацию.
Возможна ли сегодня эта работа здесь или нет — как об этом
спрашивают грузины — трудно сразу ответить, и, должен признать, что я
сомневаюсь, чтобы министр мог дать какие-то конкретные обязательства.
Если все же окажется, что эта работа не будет возможна СЕГОДНЯ, то,
однако же, ввиду непрерывной эволюции турецкой политики и
[политической] мысли, нет никакого сомнения, что она будет возможна
ЗАВТРА, а до этого момента я бы предпочитал не настраивать нас против
грузинов, а К.Н.К. — против турок в столь острой форме, каковая может
привести к развалу с таким трудом до сих пор составлявшейся комбинации,
что было бы для нас, как мы сами видим, наихудшим [вариантом].
По моему мнению, следовало бы еще некоторое время глядеть сквозь
пальцы на несомненное недомогание комитета, но при этом интенсивно
действовать посредством существующих здесь сил, чтобы подготовить эту
страну к будущему польско-турецкому сотрудничеству в направлении Кавказа
и Южной России, в коем сотрудничестве уже в самой ближайшее время я
ничуть не сомневаюсь. Сегодня оно еще продвигается с трудом, так как турки,
даже те, которые в этих вопросах кое что понимают, ничего, однако же, в
целом в них не разумеют. Старые пантюркисты и те из сегодняшних
националистов, которые проявляют заинтересованность в этих вопросах,
смотрят там (в Турции. — Авт.) на все с характерной мегаломанией истинных
турок — от Добруджи до Пекина. Однако о каких-либо независимых народах
НЕ ЗНАЕТ НИ ОДИН ТУГОК. Я мог в этом достаточно хорошо убедиться,
когда в последний раз долго и обстоятельно беседовал с Хамдуллой Субхи,
председателем Turk O^agu (Турецкого парламента. — Авт.). Ввиду этого не
подлежит и малейшему сомнению [тот факт], что все турки относятся к своим
единоверцам в Советах (СССР. — Авт.) с большой симпатией, и это дает нам
полную уверенность, что при соответствующих усилиях удастся выработать
нужное понимание этих вопросов в сферах турецкого руководства — в духе
наших постулатов. Только для этого потребуется еще год, а может и больше
времени; и я уверен, что тогда сотрудничество будет приемлемо даже для
грузинов.
Я позволил себе высказать эти суждения, отдавая притом себе отчет в
том, что, в силу понятных обстоятельств, моя точка зрения относительно
турецкой позиции может иметь односторонний характер.
В письме Рамишвили, которое я цитировал по памяти так, как мне его
перевели вчера, удивило меня то, что он несколько раз вспоминает — со
странным упором — об армянах; с другой стороны, факт, что он с таким
легким сердцем готов оставить К.Н.К., кажется, говорит о том, что есть то, чем
его (комитет) заменить. Не дошло ли там в Париже дело до какой-то
комбинации армян с англичанами и курдами? — над чем англичане,
безусловно, работают и что, естественно, сделало бы приезд грузинов в
Турцию невозможным.
Что до положения Шамиля, то я докладываю, что все его приятели:
Эмин, Сейдамет, Векили (Векилов. — Авт.) и т. д. кивают головами на его
якобы полную изоляцию, приводя в пример целый ряд случаев того, как
постоянно его бывшие приятели один за другим его бросают. Они
утверждают, что его ситуация в партии сегодня почти что безнадежна и что
люди, относящиеся к нему доброжелательно, обязаны ему это объяснить и
склонить его к проявлению большей тактичности по отношению к членам
своей организации, с которыми он будто бы всегда обращается как грубый
диктатор; они давят на меня, чтобы я на него воздействовал. В соответствии с
инструкцией я от этого сторонюсь и докладываю [об этом] только для
сведения.
Прошедшее несколько дней назад собрание его партии в Париже
решило поставить его перед партийным судом за растрату партийных фондов,
и протокол этого собрания был оглашен здесь в оппозиционной [партии] Azeri
Tiirk, что вновь и здесь подрывает его позиции.
Из средств, присланных на общие расходы, к настоящему времени я
выдал только 10 долларов в качестве поддержки одному татарину, который
недавно приехал из заключения в Москве, чтобы он мог выступить с докладом
о своих злоключениях в Turk Opagu.
Наконец, я собираю средства на публикацию по-турецки брошюры об
Украине, над которой мы работаем вместе с Мурским. Прошу одобрения.
Относительно моей персональной деятельности: надеюсь быть в
Варшаве в первых числах октября; и я очень рассчитываю, что смогу застать в
это время доброго пана в Варшаве.
С чувством искреннего уважения к пану и целованием ручек пани,
[Подпись]:/- Гавроньский236/
РГВА.Ф. 461к.Оп. 1.Д. 236. Л. 10-13. Машинописнаякопия. Пер. с польск.
8
Г[осподину] Голувко ПАРИЖ,
7 августа 1929
Шефу Восточного отдела
Министерства иностранных дел
Господин!
Вот уже пошел третий год с момента выхода в свет обозрения
«Прометей » («Ргоmethee »), а помещение для редакции до сих пор оставляет
желать лучшего. Имею честь предложить обсудить эту тему во время Вашего
пребывания в Париже.
В самом деле, если мы хотим создать некий центр политического
движения, которое нас интересует, обозрение «Прометей» представляется мне
целиком предназначенным для того, чтобы возглавить это движение, придать
ему определенную идейную форму и вдохнуть в нее ту же самую душу.
Но для этого необходимо иметь приличное помещение, где можно
собираться, совещаться между собой, куда можно приглашать друзей,
завоевывать их симпатию и участие. Относительно всего этого Вы сами
согласились дать точные указания, однако до сих пор ничего не делается.
Прошу Вас вновь вернуться к данному вопросу и принять участие в
продвижении дела. Я уверен, что, согласно уже полученному опыту, было бы
предпочтительней дать редакционному комитету возможность самому найти
арендное помещение и сделать все необходимое для его оборудования. Когда
же помещение будет уже обставлено, в нем будет весьма легко устроить
«Клуб». Но не для того, конечно, чтобы просто прибавить словечко «Клуб» и
сделать [формальное] заявление администрации.
Стоимость квартплаты приблизительно соответствует варианту между 25
000 и 40 000 франков в год.
Редакционный комитет составлен из представителей всех стран,
входящих в настоящее время в головную группу всей организации; лишь одно
это может гарантировать успех.
Я хотел бы обратиться к Вам с еще одной просьбой:
Если я не ошибаюсь, в этом году мне было обещано 100 фр., чтобы
направить одного члена нашей партии (национал-демократа) на Кавказ. Я
повторяю эту мою просьбу.
Большевистская пропаганда усиливается. Мы ощущаем здесь натиск её
волн.
Перед её лицом я начал издавать на грузинском языке ежемесячную
газету «Le Georgie » («Грузия »), в свет вышло уже два номера. Я
распространяю её бесплатно во Франции, Польше, Турции, а также — в Риме
и Праге. Партия обращается к Кавказу и к Грузии. Но, увы, моих средств мне
не хватит, чтобы содержать [газету] длительное время. Не могли бы Вы
помочь нам в этой борьбе, предоставив нам небольшую сумму в 2000—3000
франков через меня для данного издания.
Я имел возможность говорить с г[осподином] Шетцелем, и я надеюсь,
что он поддержит мое обращение.
Примите, пожалуйста, дорогой монсир, уверение в моем глубоком
уважении и в моей искренней преданности.
(Подпись: Георгий Гвазава; улица Франсуа Коппье, 8, Париж XV).
РГВА.Ф. 461к.Оп. 1.Д. 236. Л. 14-15. Машинопись. Пер. с фр.
9
Вх. 760/ XI-0. J929A[aTa]n[oAy4.] 17 декабря 1929 года
ПРОМЕТЕЙ
СОВЕРШЕНО СЕКРЕТНО!
Хранить под замком
В дальнейшей программе «Прометея » состоялись следующие
доклады:
1)21.XI. с. г. — доклад д-ра Богуслава Видры на тему «Чехи в борьбе за
свою независимость ».
2)28. XI. с. г. — доклад проф. Хандельсмана на тему: «Польские
восстания ».
3)12. XII. с. г. — доклад Векилова на тему: «Борьба Азербайджана за
независимость».
После окончательного согласования с проф. Смаль-Стоцким оказалось
невозможным обустроить татар и кавказских горцев в «Прометее» таким
образом, чтобы обе национальности могли получить соответствующий покой
(помещение) для работы. Ввиду этого договорились уладить дело таким
образом, чтобы к 1 января наступающего года и татары, и кавказские горцы
получат отдельное помещение, состоящее из трех комнат. Эту квартиру мы
получили от майора Кржымовского, который выезжает в Прагу. Плата за это
помещение установлена — 320 злотых в месяц, естественно, без отступного.
Поскольку это помещение расположено на окраине города (в районе Садыбы),
оно [выгодно] отличается теми достоинствами, что представляет собой
самостоятельное отдельное жилье: на первом этаже той виллы проживает
брат майора, а других жильцов там нет.
При этом, пользуясь случаем, сообщаю пану полковнику, что пан
начальник Голув-ко назначил, со своей стороны, пана майора Дубича своим
доверенным лицом в поддержании постоянного контакта с «Прометеем».
(Подпись237)
РГВА. Ф. 461к. On. 1.Д. 236. Л. 33. Машинопись. Пер.спольск.
10
ВОЕННОЕ МИНИСТЕРСТВО
Варшава 10. VIII. 1926 г. Гнеральный штаб
Отдел V L. 798/ V. G. Tj. 26 Площадь Саски 3
Тел. «Генеральныйштаб»внутр.: 161 Прием по
контракту грузинских подпоручиковконтрактников в чине поручиков
На основе разрешения Президента Речи Посполитой от 5. VIII. 1926 г.
принимаю в чине поручиков-контрактников с I.V. 1926 г. следующих
подпоручиков-контрактников:
1) подпоручика-контр[актиника] Хундадзе Гедеона с [окладом] 25
п[омесячной] п[латы]
2)" " Мрелашвили Георгия с [окладом] 25 п[омесячной] п[латы]
3)" " Дзивахишвили Георгия с [окладом] 25 п[омесячной] п[латы]
4)" " Какабадзе Юлия с [окладом] 62 п[омесячной] п[латы]
5)" " Церцвадзе Захария с [окладом] 66 п[омесячной] п[латы]
6)" " Сомхъянца Малика с [окладом] 6 п[осуточной] п[латы]
7)" " Бахрадзе Ивана с [окладом] 17 п[онедельной] п[латы]
8)" " Чхеидзе Давида с [окладом] 7 п[осуточной] п[латы]
9)" " Яшвили Григория с [окладом] 7 п[осуточной] п[латы]
10)" " Турашвили Георгия с [окладом] 6 п[осуточной] п[латы]
11)" " Рурцеладзе Савла с [окладом] 6 п[осуточной] п[латы]
12)" " Хеладзе Валериана с [окладом] 8 п[осуточной] п[латы]
Настоящее распоряжение не будет оглашено в персональном
журнале.
От имени военного министра
Шеф Генерального штаба
(подпись)
/Пискор/
бригадный генерал
Получили [копии]:
Шеф II отдела Генштаба
Шеф I — Пехотного департамента Военмина
Шеф II — Кавалерийского департамента Военмина
Шеф самостоят, артиллерийск. отделен, при Б[юро] огн[евых средств]
П-го вице-министра
Шеф V — Военно-технического департамента Военмина
[Штамп: Военное министерство
II Отдел Генерального штаба реф[ерат]: «О.»
Принято: 24 АВГ. 1926
Вх. 10850/1926
NB: На листе имеются рукописные пометы: Вверху: «10850», ниже
— «1/IX 26 г.»; слева: «Принято — 24/8».
РГВА. Ф. 461к. On. 1.Д, 256. Л. 1. Машинопись. Пер. спольск.
11
Поручик Виланович Ладислав
Комендант I класса
Офицерской школы артиллерии
Мнение о боевой подготовке
подхорунжего Турашвили Григория238
Чувство собственного достоинства сильное, характер крепкий, идейные
убеждения крепкие, отношения с коллегами деловые, хотя общается с ними
мало, приверженность к службе очень высокая, искренность большая,
служебные амбиции высокие, обращает внимание на языковые трудности,
которые старается преодолеть посредством чтения классических [польских]
поэтов, что уже принесло заметные плоды; старателен, весьма прилежен в
учебе, сметливость в учебе умеренная, изучает науку с упорством,
достаточно хорошо ориентируется в [сложной] ситуации, способность
отдавать приказы достаточно хорошая, самостоятельность хорошая,
энергичность большая, уверенность в себе умеренная, решительность
умеренная, хладнокровие высокое, продвижение по службе очень хорошее,
вне службы очень хорош, интеллигентность умеренная.
(подпись:) Виланович, поручик
ТОРУНЬ4/У111.23г. [Штамп: Офицерская школа артиллерии
---------1-я батарея ---------------Исх.№ 18/7
Коменданту Офицерской школы артиллерии:
К настоящему прилагаю мнение о подхорунжем Турашвили.
Подготовленная мною характеристика требует Вашего утверждения.
Штамп: Нач. батареи
Зялки (подпись) Торунь:6.У111.23г. Мнение коменданта школы:
С прилагаемым мнением непосредственного начальника согласен. Вся
грузины встречаются с большими языковыми трудностями, что значительно
осложняет им изучение предметов, где необходимо ясное изложение своей
мысли; трудности те, однако, со временем будут преодолены, и подхорунжий
Турашвили может быть офицером Польской армии; он достаточно хорошо
подготовлен как линейный [фронтовой] офицер, но в то же время —
значительно слабее в плане общей подготовки.
Комендант Офицерской школы артиллерии
(подпись:) Островский, полковник239
РГВА. Ф. 461к. On. 1. Д. 256. Л. 48-48 об. Рукописн. оригинал. Пер. с
польск.
12
Мюнхен, 3 октября 1927 г.
Персоналии
Дополнение к нашим донесениям от 15,23,25 и 27 сентября об
антикоммунистическом Бюро в Праге
1. Относительно Константина Левицкого240, докладывает Ф. Манн, что
вот уже неделю тот не покидает Лемберг (Львов), он собирается вылететь
самолетом в ближайшие 24 часа. С руководителем Бюро в Праге, коим
считается Андрей Левицкий241, находится la связи бывший петлюровский
министр пропаганды Николай Ковалевский, [прожива-ощий] в Варшаве. Этот
Ковалевский месяц назад был приглашен в Варшаву, с одной :тороны, в
общих и конкретных целях активизации борьбы против большевизма с
юльской земли посредством Украинского легиона, а, с другой стороны, — в
целях развертывания антибольшевистской пропаганды среди украинской
эмиграции. Денежные средства для этого ему поступают в достаточном
объеме от так наз[ываемых] «сторонних поляков». Там же в Праге
существует одна сильная украинская националистическая группа, она имеет
собственное антикоммунистическое издательское Бюро. Она сотрудничает с
бывшим министром иностранных дел петлюровского правительства в Парике
—
неким
Токаршевским
Рука-в-руке242.
Его
ориентация
—
243
полонофильская .
[Штамп: Рейсхкомиссариат по наблюдению
за общественным порядком
[приписано от руки: «31 В. 6 10.27 № 8106. 27. IV.]
1. Эмигранты
2. Картотека [штамп] от W 8/10
3. Реферат IV — Независимая
Украина
Секция: Петлюра — Левицкий »]
[Отметка о просмотре. IV. ГР. 6/10]
РГВА. Ф. 772к. On. 1.Д. 102. Л. 21. Машинопись. Пер. с нем.
ДОКУМЕНТ ИМПЕРСКОГО
ПОЛИЦАЙПРЕЗИДИУМА ПО НАБЛЮДЕНИЮ ЗА
ОБЩЕСТВЕННЫМ ПОРЯДКОМ
МЮНХЕН, ГЕРМАНИЯ
Агентурные донесения
№ 1628 7 июля 1927 г. Секретно!
[Штамп: «СЕКРЕТНО!»]
Пол[иция]
[Предмет сообщения:] Движение за
кавказскую автономию
В местном донесении 1438 от 13.6. среди прочего говорилось о связи
англичан с кавказскими антибольшевистскими кругами. К этому заявлению,
однако, следует сделать дополнение, с целью исправления и уточнения ряда
данных.
В Париже вот уже много лет существует комитет освобождения Кавказа.
Этот комитет в данный момент состоит из 9 главных персон, которые
представляют Северный Кавказ, Азербайджан и Грузию. Президентом
комитета является бывший грузинский политик Кедия (1). Далее одним из
руководителей комитета является грузин Карумидзе (2). За вопросы военного
характера отвечает генерал Чолокаев (3). Ранее в данный комитет также
входили представители старых социал-демократических правительств трех
кавказских республик. Эти меньшевистские представители были вскоре
вытеснены из комитета национальными элементами, и, таким образом, этот
комитет сейчас может быть полностью определен как национальная и правая
организация. В последнее время этот Комитет занял очень резкую позицию по
отношению к социалистам и добился судебного вердикта, осудившего
очевидные действия левых элементов в отношении так называемых народных
союзов (Volkerbunde). Данный комитет поддерживается большей частью
нефтепромышленников Кавказа, а именно, в первую очередь он
финансируется семейством Нобелей.
Далее. Данный комитет имеет хорошие связи в Лондоне, персонально —
через князя Сумбатова (4), который как старый дипломат водит дружбу в
высоких английских кругах. Жена Сумбатова является дочерью известного
русского политика Маркова П-го, она активно подвизается в политике и
находится в дружеских отношениях с сэром Дг-тердингом (5). Хорошие связи
имеет комитет также в Америке, где даже Госсекретариат поддерживает связь
с комитетом через лицо по имени (князь?) Думбадзе (6), который в качестве
политического представителя комитета официально зарегистрирован при
Госсекретариате. Также и в Турции комитет располагает надежными
контактами в турецких кругах. В Константинополе существует некий Комитет
магометан из старой России, в который кроме кавказцев входят также
представители из Туркестана, Крыма и других татарских районов. Через
названный комитет парижский комитет имеет сильное влияние в турецком
правительстве. Это влияние настолько велико, что правительство [Турции]
уведомило этот комитет о своем официальном решении изгнать [из страны]
кавказских противников комитета.
Своих постоянных доверенных лиц комитет имеет, кроме того, также
при соответствующих правительственных структурах Болгарии и Персии.
Активистом данного комитета является вышеназванный Карумидзе. В
течение войны он являлся лидером Грузинской национал-демократической
партии. После окончания войны Карумидзе установил оживленные связи с
немецкой военной разведкой (Militarische Nachrichtendienst) и продолжает
оказывать услуги, достойные внимания этой службы. Также он во время
германской оккупации на Кавказе был ценным сотрудником немецкой
военной администрации. Также в период войны Карумидзе по большей части
проживал в Германии, и поэтому, благодаря его влиянию, политика
парижского комитета без сомнения имеет дружественную по отношению к
Германии направленность и тональность. С учетом этого предусматривалось
перенести место заседаний комитета в Берлин также и для того, чтобы не
затруднять его деятельность в странах Антанты.
По свидетельству немецкого доверительного источника, который
находится на связи с Карумидзе, это неверно, что де он получает деньги от
английского правительства; было бы точнее говорить, что он получает
материальные средства за свою политическую работу от Лондона, но также —
от кавказских нефтепромышленных магнатов. Это правда, что эти средства в
последнее время были довольно объемными и что поэтому политическая
активность комитета возросла. На этой основе Карумидзе намерен совершить
поездки в Турцию и другую страну.
Связи Карумидзе в немецких кругах касаются главным образом
руководителей всех правых политических групп, с которыми Карумидзе
установил контакты еще прежде в Мюнхене. Так что с официальными
немецкими учреждениями этот грузин отношений не поддерживал, равно как
и по отношению представителей немецкой промышленности он проявил
незначительный интерес, — он замкнулся на праворадикальных организациях,
которым симпатизировал по причине их собственной сильной
националистической ориентации. Примерно год тому назад Карумидзе были
сделаны первые шаги в Лондоне для получения финансовой поддержки со
стороны этих немецких кругов. Тогда Карумидзе встретился в Лондоне
одновременно с генералом Максом Гофманом и бароном Курсел-лем (7).
Тогдашние переговоры окончились неудачей по причине совершенно
неуместного требования, которое выдвинул генерал Гофман. Издержки по
поездке были тогда оплачены людьми, представлявшими английскую
официальную сторону. Кажется, при распределении этих издержек возник
разлад с генералом Гофманом, который якобы схватил всю выданную сумму,
чтобы оплатить собственные потребности. Связи Карумидзе с этими
немецкими кругами сегодня уже далеко не столь интенсивны — они лишь коекак им поддерживаются. Он состоял в хороших личных отношениях с
капитаном Эрхардтом, но, представляется, что и публика вокруг Экхардта
была также разагитирована против Карумидзе.
Во всяком случае, имеющий к этим кругам отношение некто г-н Белл
(или Пелл) (8) некоторое время тому назад подверг себя серьезной опасности,
отправившись в Турцию, по-видимому, под влиянием противников
Карумидзе. В данный момент Белл, кажется, движется в сторону Трапезунда.
В резкой противоположности с этим пронемецким Комитетом
освобождения Кавказа стоит другой комитет, выступающий за автономию
кавказских
республик,
местопребыванием
которого
является
Константинополь. В состав этого комитета входят представители меньшевистских правительств Кавказа, которые связаны в первую
очередь с Францией и Польшей, а затем также — с Чехословакией и, наконец,
существуют оживленные связи комитета с Бюро II Интернационала. Думается,
что этот комитет не получает финансовой помощи от Англии, но только — от
Польши и Франции. Ведь политическая позиция этих людей (из Комитета. —
Айт.) ориентирована на те же самые положения, которые составляют
программу поддерживаемой французами и поляками украинской партии
Петлюры. Деятельность этого Комитета в последнее время заметно усилилась
и как результат этого — резко возросло количество произведенных ГПУ на
Кавказе арестов различных кавказских агентов, каковые сами вернулись
обратно [домой из-за кордона].
Относительно деятельности этих кругов поступило местное донесение
1579 от 29 июня. Главой комитета является Жордания. Его заместитель и
сотрудник — Рамиш-вили (9). При этом комитете, деятельность которого
простирается на три кавказских республики, существет еще загранбюро
грузинских меньшевиков с собственным руководством. От этих людей важные
связи идут в Лондон, и, кажется, крупный нефтепромышленник [Тапа]
Чермоев (10) является их представителем в Лондоне. Пока что (по крайней
мере) их денежные средства приходят не от официальных английских
источников.
Названное
загранбюро
имеет
внешние
комитеты
(представительства) — в Константинополе, в Париже и в Праге.
РГВА. Ф. 772к. On. 1.Д. 91. А. 18-19
ПРИМЕЧАНИЯ В ДОКУМЕНТЕ:
Надписи от руки на левом поле листа документа:
(1)— Неизвестные сведения.
(2)— Неизвестные сведения.
(3)— Данные известны, см.: донесение 6357/25.
(4)— Неизвестные сведения.
(5)— Данные известны, см.: донесение 2417/27.
(6)— Неизвестные сведения.
(7)— Данные известны, см.: донесение 5439/22.
(8)— Неизвестные сведения.
(9)— Данные известны, см.: донесение 5653/27.
(10)
— Данные известны, см.: донесение 5357/27.
* Данный документ оказался 6 распоряжении польской военной
разведки — II отдела ГШ Главного командования Войска польского
Пер. документов с нем., польск., фр. В. Былинина
Примечания
«О мои русские, через вас надеюсь возвратить [Западу] Восток!» {лат.). Слова
были сказаны папой, в связи с заключением Брестской унии в 1596 г. - Ср.: Prais J. Krzywe
litery. Warszawa, 1960. S. 392-393.
2
Законные основания для возрождения независимой Польши были даны
следующими правовыми актами: 1) 16.03.1917 г. Временное правительство России
опубликовало воззвание к польскому народу, в котором впервые был поставлен вопрос о
независимом польскому государстве, однако же при условии его вхождения в военный
союз с Россией; 2) 7.02.1918 г. на мирных переговорах в Брест-Литовске советское
правительство отказалось от суверенитета над Королевством Польским, а 29.08.1918 г.
вышел Декрет СНК РСФСР об аннулировании в одностороннем порядке всех трактатов о
разделах Польши; 3) 28.06.1919 г. подписан Версальский мирный договор (ст. 87-93), по
которому Германия признавала независимость Польши, отказывалась в ее пользу от части
Верхней Силезии, г. Данциг (Гданьск) с округом объявлялся вольной территорией под
эгидой Лиги Наций, определялась западная и восточная (по так называемой «линии
Керзона»: Гродно — Яловка — Немиров — Брест-Литовск — Дорохуск — Ус-тилуг —
восточнее Гребешова через Кры-лув, далее — западнее Равы-Русской и восточнее
Перемышля до Карпат) граница новой Польши. Первое Временное правительство Польской
Республики было создано в Люблине в ночь с 6 на 7 ноября 1918 г., оно состояло из
представителей левых партий и националистов. 14 ноября это правительство, а также
королевский Регентский совет передали свои прерогативы Пилсуд-скому, после чего сразу
объявили о своем самороспуске. 22.11.1918 г. вышел Декрет о высшей представительной
власти в Польской Республике, которым Пилсудский назначался временным начальником
государства, обладающим всей верховной властью — до созыва Законодательного сейма.
28.11.1918 г. советское правительство де-факто признало Польскую Республику как
самостоятельное государство (см.: Известия. 1918. 29 нояб.). 20.02.1919 г. сейм официально
провозгласил Пилсудского «Начальником и Верховным вождем государства». Вскоре
последний объявил состав своего правительства. Именно оно и поставило среди своих
важнейших приоритетов задачу свержения Советской власти, а в перспективе —
расчленения России.
3
Пилсудский Юзеф Клеменс (5.12.1867-12.05.1935) — 1-й маршал Польши
(19.03.1920), министр обороны, генеральный инспектор вооруженных сил; происходил из
богатой помещичьей семьи (его отец был участником национального восстания 1863 г.); с
февраля 1894 г. — член ЦК ППС (Польской социалистической партии); выступал за
полную автономию Королевства Польского. В 1906 г. вместе со своими сторонниками в
ППС создал собственную ППС — Революционную фракцию, целью которой стала
подготовка антирусского восстания. В августе 1914 г. по инициативе Пилсудского была
создана ПОВ (Польская организация войскова), он стал ее первым комендантом, а его
ближайшим помощником и заместителем — Эдвард Рыдз-Смиглы (1886-1941). 6.08.1914 г.
1
во главе созданного им Союза стрелков Пилсудский выступил из Кракова против русской
армии, затем сражался против германо-австрийских войск. В ночь с 21.07 на 22.07.1917 г. за
призыв к польским легионерам не принимать австро-венгерской военной присяги был
арестован и интернирован в Магдебургской крепости, откуда был освобожден 8.11.1918 г.
по решению германского правительства. 20.02.1919 г. польский сейм назначил
Пилсудского «Начальником и Верховным вождем государства». В июле 1923 г.
демонстративно отказался от всех должностей и покинул Варшаву, поселившись в своем
загородном доме в Сулеювках. В мае 1926 г. совершил при поддержке верных ему
армейских частей государственный переворот. Стал министром обороны, 31.05.1926 был
избран президентом буржуазной Польши.
4
Стахевич Юлиан (1890-1934) — генерал, легионер, активный участник
разведывательно-подрывной деятельности против России, проводившейся Польской
организации войсковой (ПОВ); близкий сподвижник Пилсудского; в 1923-1924 гг. и с 1926
г. — начальник Военно-исторического бюро; с 1928 г. — генеральнпый секретарь
Исследовательского института по новейшей истории Польши. NB: Не следует путать с
другим Стахевичем — Вацлавом Теофилом (1894-1973), бригадным генералом,
начальником Генерального штаба Войска польского в 1934-1935 гг.
5
См. РГВА. Ф. 461к (Экспозитура-2 II отдела ГШ Войска польского, Варшава). Оп.
1.Д. 1. Л. 15.
6
См.: Z dziejyw stosunkyw polsko-radzi-eckich. Studia i materialy. T. III. Warszawa,
1968. S. 262.
7
См.: Мельтюхов М. И. Советско-польские войны: Военно-политическое
противостояние 1918-1939 гг. М., 2001. С. 19-20.
8
См.: Birmingham S. Our Crowd. N.-Y., 1967. P. 334-335; Саттон Э. Уолл-стрит и
большевицкая революция. М., 1998. С. 22-224; Павлов Д., Петров С. Японские деньги и
русская революция. М., 1993; Эперсон Р. Невидимая рука: Введение во взгляд на историю
как на заговор. СПб., 1999. С. 114-115.
9
ППС — Польская социалистическая партия, известна как «партия Пилсудского».
— См.: Molenda]. Piisudczycy а narodowi demokraci. Warszawa, 1980.
10
Очевидно, содействие в этом ему было оказано со стороны японского военного
агента полковника Мотодзиро Акаши, который еще в 1903 г. установил прямые связи с
российским революционным (в том числе и националистическим) подпольем, а накануне и
во время Русско-японской войны выступал в качестве главного координатора подрывной
деятельности Японии против России. — См.: Лубянка-2: Из истории отечественной
контрразведки. М., 1999. С. 125, 133.
11
См.: Наленч Т. и Д. Юзеф Пилсудский: Легенды и факты. М., 1990. С. 35-36.
12
Симптоматично, что за действенную помощь в развале Российской империи,
оказанную американским капиталом, большевики сполна заплатили концессиями и русским
золотом, которое в 1920 г. вывозилось в США пароходами, зафрахтованными фирмой
«Кун, Леб и К°», принадлежавшей упомянутому выше Я. Шиффу. — См.: Назаров М.
Миссия русской эмиграции. 2-е изд. Т. 1. М., 1994. С. 89.
13
См.: Fischer L. Russia's Road from Peace to War. Soviet Foreign Relations, 1917-1941.
N.-Y., 1969. P. 12.
14
Здесь и далее для удобства чтения определение «прометейский» и производные от
него формы даются без кавычек. Это не относиться к условному понятию «прометеизм».
15
См.: РГВА. Ф. 461к. Оп. 2. Д. 1. А. 3.
16
Подробно о ПОВ см.: Pepiocski А. Wywiad W wojnie polsko-bolszewickiej 19191920. Warszawa, 1999. S. 5-39.
17
См., к примеру, о переговорах Пилсудского с гетманом С. В. Петлюрой, главой
«Вольного казачества» генералом И. Ф. Бы-кадоровым и др.: Соцков Л. Ф. Неизвестный
сепаратизм: На службе СД и Абвера. Из секретных досье разведки. М., 2003. С. 54-69.
18
См.: Dictionary of Subjects and Symbols in Art by James Hall / Introduct. by Kenneth
Clark. N.-Y., 1979. P. 254.
19
См.: Zaluski Z. Drogi do pewnosci. Warszawa, \ЭЪ^;Рер1ог1$И A. Wywiad w wojnie
polsko-bolszewickiej 1919-1920.
20
Рижский мирный договор устанавливал польско-советскую границу значительно
восточнее пресловутой «линии Керзона»: к Польше отходили практически вся Западная
Белоруссия и Западная Украина. Этот договор уже сам по себе предрекал постоянную
напряженность между Польшей и СССР. Именно им была продиктована необходимость
развертывания на западных границах СССР 17 мощных укрепрайонов в составе Западного
и Киевского Особых военных округов.
21
См.: История дипломатии / Под ред. акад. В. П.Потёмкина. Т. 3: Дипломатия в
период подготовки Второй мировой войны (1919-1939). М.; Л., 1945. С. 624.
22
См.: Там же. С. 625.
23
См.: Документы внешней политики СССР. т. 21. М., 1960. С. 650-651.
24
Здесь и далее хронологическое деление дается на основе принятой в польской
историографии периодизации истории Второй Республики (Речи Посполитой. — Авт.)
25
Петлюра Симон Васильевич (1879-1926) — гетман, один из организаторов
Центральной рады (1917) и Директории (1918) на Украине, глава правительства УНР, в
1920 г. эмигрировал во Францию. Убит в Париже в 1926 г. агентом ОГПУ Шварцбартом.
Последний мотивировал свой поступок местью за смерть брата, якобы погибшего в
результате еврейского погрома, и поэтому суд его оправдал (См.: Серггйчук В. Симон
Петлюра i еврейство. К., 1999).
26
См. подробнее: Соцков Л. Ф. Неизвестный сепаратизм. С. 64-69; Былинин В. К.,
Коротаев В. И. Портрет лидера ОУН в интерьере иностранных разведок // Труды Общества
изучения истории отечественных спецслужб. Т. 2. М., 2006. С. 98-99.
27
См.: Архив Библиотеки народовой в Варшаве: Ед. хр. 68754. А.103,107-108; Ед. хр.
68848. Л. 307; Ед. хр. 68864. А. 653.
28
См.: PepiocskiA. Wywiad polski па ZSRR. 1921-1939. Warszawa, 1996. S. 126. См.
также: Сидак В. С. В1йскова спецслужба Державного центру УНР в экзил! та пп кер1вники
(1926-1938) // Военна 1стор1я. № 1. 2002.
29
См.: Плеханов А. М. ВЧК — ОГПУ в годы новой экономической политики. 19211928. М., 2006. С. 326-327 — цитата из справки КРО ОГПУ, 1928. См.: ЦА ФСБ РФ. Ф. 2.
Оп. 7. Д. 307. А. 4-41.
30
Имеется в виду личный секретарь и адъютант С. В. Петлюры — подполковник
армии УНР Василий Бень; в 1931 г. он был назначен директором первой украинской школы
им. М. Шашкевича во Львове (по личной протекции митрополита Андрея Шеп-тицкого);
погиб во львовской тюрьме НКВД 26.06.1941 г. — См.: Сидак В. С. Национальные
спецслужбы в период Украинской революции 1917-1921 гг. (Неизвестные страницы
истории). К., 1998. § 6.3 (на укр. яз.).
31
См.: Сидак В. С. Национальные спецслужбы... § 6.3 со ссылкой на статьи П. Ващенко и В. Яновского в сборнике: За дер-жавн1сть: Матерiяли до Icтopii Вiйська Украшського. Збiрник 3. Варшава, 1933. С. 135-136, 172-177.
32
См.: Михайленко А., Ткаченко А. Легенда для генерала // Шляхами чекiстськоi долi.
Сб. зар. К., 1988; Кравце6ич-Рожнецкий В. Дорога к базару // Зеркало недели. № 46 (370).
24-30.11.2001.
33
См.: Архив Библиотеки народовой в Варшаве: Ед. хр. 68867. Л. 295; см. также:
Голинков Д. А. Крушение антисоветского подполья в СССР (1917-1925). М., 1975. С. 484486. Одним из руководителей «Цупкома» (сами петлюровцы называли его «Комитетом
освобождения Украины») был киевский инженер Наконечный (он же Днистров), его
ближайшими сподвижниками были Андрух, Гелев, Чепилко, Комар, Грин и др. Все они
летом - осенью 1921 г. были арестованы органами ВУЧК. — См.: Голинков Д. А. Крушение
антисоветского подполья... С. 485- 487, 491.
34
См.: Сидак В. С. Национальные спецслужбы... § 6.3 со ссылкой на: Державний
архiв Служби безпеки Украины. Спр. (Д.) 2313/114. Арк. (л.) 8-9.
35
Шульгин Александр Яковлевич (30.07. 1889, Полтавск. губ. — 1960) — из
потомственных дворян, двоюродный брат известного русского историка и монархиста В. В.
Шульгина. В 1908 г. после окончания 1-й Киевской гимназии поступил на естественный
факультет Петербургского университета, через два года перешел на историкофилологический факультет. Входил в «молодую» громаду «Товарищества украинских
прогрессистов» (ТУП), в кружок украино-ведениия, в управу «Благотворительного
общества для издания общеполезных и дешевых книг» под руководством П. Я. Стебницкого; сотрудничал в журналах «Украинская жизнь» и «Русское богатство». В дни
Февральской революции 1917 г. — депутат Украинской национальной рады в
Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов. Участвовал в съезде ТУП (2526.03.1917, Киев), избран в раду «Союза украинских автономистов-федералистов» (СУАФ),
в составе делегации Петроградской громады (А. И. Лотоцкий, Г. К. Голоскевич) вел
переговоры с М. С. Грушевским и другими деятелями Центральной рады о тактике
поведения по отношению к Временному правительству. 19-21.04.1917 г. на Всеукра-инском
национальном конгрессе избран членом Центральной рады от Украинской демократическо-радикалъной партии (УДРП), вошел в состав исполнительного органа
Центральной рады — Малой рады. С апреля 1917 г. член рады УДРП Украинской партии
социалистов-федералистов (УПСФ) и Киевского городского комитета партии. Активно
влиял на формирование идеологической и тактической линии эсефов. Заместитель (15.0601.07.1917), затем — генеральный секретарь межнациональных дел (позднее — министр
иностранных дел) (1.07.1917-26.01.1918) в кабинете премьера Центральной рады В. К.
Винниченко. В начале сен-тяюря 1917 г. вместе с Д.И.Дорошенко, М. И. ТуганБарановским и другими членами Генерального секретариата совершил поездку в
Петроград. Как генеральный секретарь межнациональных дел, стремился к
взаимопониманию с национальными меньшинствами на Украине, к контактам с лидерами
негосударственных наций России. Выступал на конгрессе народов (10.09.1917, Киев).
Кандидат УПСФ на выборах во Всероссийское Учредительное собрание по Полтавскому
избирательному округу. 3.11.1917 г. выступал на Всероссийском казачьем съезде в Киеве,
убеждал его участников, что Украина добивается не самостоятельности, а лишь права
самостоятельно строить свою жизнь. 10.11.1917 г. участвовал в подписании соглашения
Центральной рады со штабом Киевского военного округа. После провозглашения
Украинской Народной Республики (УНР) предпринял ряд шагов по утверждению нового
правового статуса Украины, добивался ее признания со стороны государств Антанты и
новых национально-государственных образований бывшей Российской империи, заключил
соглашение с Национальным советом Чехословакии о пребывании чехословацких частей на
территории Украины. Участвовал в разрешении конфликта с Советской Россией,
разработав и подписав вместе с Винниченко ряд дипломатичеких документов (ответ от
17.12.1917 г. на ультиматум СНК; нота правительствам новообразованных республик и
краев от 18.12.1917 г.; ответ на ноту СНК от 3.01.1918 г. с предложением переговоров о
мире; нота от 22.01.1918 г. ко всем нейтральным и воюющим государствам с разъяснением
позиции УНР в вопросе о мире). В период первого взятия большевиками Киева (26.01—
1.03.1918) оставался в городе. В конце марта — начале апреля возглавил оппозицию эсефов
правящему эсеровскому кабинету В. А. Голубовича; доказывал, что выход — в создании
коалиционного правительства, в «синтезе всех персонально крепких элементов, без деления
на партии и нации»; «национальная идея» в опасности. В период гет-маната — член Совета
министров, председатель политической комиссии украинской мирной делегации на
переговорах с Советской Россией. С 16.07.1918 по январь 1919 г. — посол гетмана, затем —
Директории УНР в Болгарии. С января 1919 по март 1921 г. — член дипломатической
секции мирной делегации УНР в Париже, стремившейся добиться признания Украины
Западом и оказания помощи в борьбе с большевиками. С 1921 г. — глава чрезвычайной
миссии УНР в Париже, продолжавшей работу предшествующей делегации. Как признавал
Шульгин, активность миссии практических результатов не дала и не могла дать, ввиду
нежелания Франции и Европы в целом вмешиваться в восточные дела; полученный имответ
был краток: «Ни одного солдата, ни одного сантима, пока вы сами не овладеете снова хотя
бы частью своей территории». Председатель украинской делегации на 1-й ассамблее Лиги
Наций (осень 1920 г., Женева), член делегации УНР на мирной конференции в Генуе
(апрель 1922 г.), постоянный представитель УНР при Лиге Наций (с 1921), председатель
Головной рады УНР (1930-е гг.) и украинского общества при Лиге Наций. Как
представитель УНР при Лиге Наций активизировал с 1927 г. свою деятельность по
следующим основным направлениям: борьба за национальное имя, отстаивание прав
украинских эмигрантов в Комитете по делам беженцев при Лиге Наций; постановка
украинской проблемы в связи с основными мировыми проблемами (проект об образовании
Европейской федерации, разоружение, экономическая конфронтация); протесты против
насильственно-репрессивных действий большевистского режима на Украине. Кроме того,
Шульгин занимался защитой прав украинских меньшинств Польши, Румынии,
Чехословакии. В его компетенцию входил также «восточный вопрос» в СССР (контакты в
эмиграции с представителями крымских татар, кубанских казаков, Азербайджана, Грузии,
Северного Кавказа, Туркестана, т. е. с «прометейца-ми»). Сотрудник, с 1938 г. — редактор
журнала «La Revue de Рготй1Ьие» (основан в 1925 г., Париж); председатель «Комитета для
взаимного сближения Украины с народами Кавказа и Туркестана» (Париж). Председатель
«Комитета украинской эмиграции для помощи голодающим на Украине» (с 1929). Член
Международной дипломатической академии во Франции (с 1930). В 1934 г. сделал доклад о
проблемах Украины в Королевском международном институте международных дел в
Великобритании. Ис-торико-аналитический обзор деятельности руководства УНР в
изгнании Шульгин произвел в книге «Без территории» (Париж, 1934, на укр. яз.), снабдив
ее большим фактическим материалом и документальными приложениями. Одновременно с
политической и публицистической вел научную и преподавательскую деятельность. С 1923
г. профессор всеобщей истории Украинского вольного университета (УВУ), в 1924-1929 гг.
— профессор всеобщей истории Украинского высшего педагогического института им. М.
П. Драгоманова в Праге. В 1924-1925 гг. — основатель и генеральный секретарь
«Украинского академического комитета» (УАК) — координационного органа украинских
высших и научных обществ в эмиграции; в 1926 г. добился включения УАК в состав
Комиссии международного интеллектуального сотрудничества при Лиге Наций (до 1934).
Член Историко-филологического общества в Праге. Опубликовал ряд работ, основные из
которых: «Очерки по новой истории Европы» (на укр. яз., Прага, 1925), «L'Ukraine contre
Moscou, 1917» (Paris, 1935) и др.
36
Словинский Максим Антонович (18.08. 1868-23.11.1945) — украинский
общественно-политический деятель, дипломат; по окончании гимназии в 1886-1895 гг.
учился на юридическом и историческом факультетах Киевского университета св.
Владимира; с 1888 по 1905 г. — один из ведущих идеологов радикально-демократической
партии, публицист, его статьи печатаются в различных изданиях («Северныйкурьер»,
«Жизнь», «Мир божий», «Труд», «Приднепровский край»). После закрытия последнего
царской цензурой перебирается в Одессу, где редактирует «Южные записки»; участник
Русско-японской войны 1904-1905 гг., прапорщик; в мае — сентябре 1906 г. — редактор
печатного органа украинской фракции Госдумы России — «Украинского вестника» (СПб.),
в это время близко сходится с М. Грушевским; участник Первой мировой войны. С 1917 г.
— член Украинского комитета Петрограда, вступает в ряды новообразованной партии
социалистов-федералистов (вместе с А. Шульгиным, А. Аотоцким и др.). В мае 1918 г.
вернулся в Киев, где по приглашению гетмана П. П. Скоропадского (1873-1945) становится
сначала советником министра иностранных дел Дмитрия Дорошенко, членом делегации на
мирных переговорах с РСФСР, а с сентябре 1918 г. — главой дипмиссии во Всевеликое
Войско донское, в Новочеркасск к генералу Краснову; затем Славинский был назначен
министром труда в «правительстве» Федора Лизогуба. После падения режима
Скоропадского и прихода к власти на Украине Директории во главе с гетманом С. В.
Петлюрой Славинский вышел из партии социалистов-федералистов. С 19.01.1919 он
возглавил дипмиссию УНР в Чехословацкой республике (ЧСР). Здесь Славинский
развернул широкую общественно-политическую и пропагандистскую работу в духе
украинской державности и национализма: создает пресс-бюро миссии и так называемый
«Кошицкий пункт», официальное предназначение которого — «обеспечение национальнокультурных потребностей украинцев Закарпатья», участвует в учреждении «Украинского
общественного клуба», украинско-чешского издательства «Все-свит», в издании журнала
«Народ» (до середины 1920 г.). Другим направлением деятельности Славинского в данный
период стало участие в обеспечении армии УНР: а) в области разведки, б) в плане
материально-технического и кадрового обеспечения (на Украину из ЧСР было отправлено
ок. 10 тыс. украинцев-военнопленных, несколько вагонов медикаментов, белья,
перевязочных материалов, амуниции, промышленного оборудования и т. д. В марте 1923 г.
правительство ЧСР заявило о ликвидации миссии УНР в стране, после чего Славинский
остался в Праге. Он читает лекции в Украинском высоком педагогическом институте
(Прага) и Украинской хозяйственной академии (По-дебраны), печатается на страницах
местной украинской прессы (газеты «Дело», «Литературно-научный вестник»); с 1927 по
1934 г. — постоянный пражский корреспондент парижского журнала «Тризуб». Во второй
половине 1920-х гг. Славинский избирается зампредом «Головной украинской
эмиграционной рады». С начала 1930-х гг. Славинский, продолжая работу на
петлюровскую разведку, становится важным агентом польской «двуйки», действующим
на«прометейском» поприще. Так, в мае 1938 г. по приглашению председателя «Комитета
дружбы народов Кавказа, Туркестана и Украины », бывшего члена Госдумы и посла
«демократической Грузии» в Париже А.Чхенкели, выступил в Парижском географическом
обществе с докладом о национальном вопросе в СССР; его доклад, изобиловавший
русофобскими выпадами («Прочь от Москвы — будь то большевики, будь то белые!»),
слушали более 200 видных «прометейцев». Во время оккупации Праги вермахтом
разрабатывался гестапо на предмет возможного сотрудничества. 27.05.1945 г. был
арестован в Праге сотрудниками ОВКР Смерш 4-й гвардейской танковой армии,
этапирован в Киев — во внутреннюю тюрьму НКГБ УССР № 1 (Лукьяновку).
Обвинительное заключение Славинскому вынесено 9.11.45 г., а 23 ноября в 23.30 он умер в
своей камере.
37
См.: Меморандум «О планах правительства УНР на случай войны с СССР»,
врученный Владимиром Мурским — представителем УНР и организации «Прометей» в
Стамбуле японскому военному атташе в Турции Канда 9.11.1934 г. — См.: Соцков А. Ф.
Неизвестный сепаратизм. С. 277-283.
38
Яхно Павел — украинский общественно-политический деятель, близкий к С. В.
Петлюре и А. Н. Левицкому, православный священник, выступавший за автокефалию
Украинской православной церкви от РПЦ; с 1920 г. жил в г.Чите (Забайкалье), в 1924 г. был
осужден за контрреволюционную деятельность и вместе с другими украинскими
националистами (Р. Бариловичем, П. Горовием, Ф. Смульским) выдворен в Маньчжурию
(Харбин), где представлял интересы УНР и общества «Прометей»; сгруппировал местных
молодых украинских национал-радикалов вокруг «Союза украинских эмигрантов»,
который возглавлял вместе с Д. Барченко, П. Марчининым и И. Свитом; сотрудничал с
петлюровской, польской и японской разведками; был в близких отношениях с
митрополитом Петропавловским и Камчатским Нестором (Анисимовым), арестованным в
5.07.1948 г. в Харбине и осужденным в СССР по ст. 58. Ч. 1, 6 УК (борьба против советской
власти) на 10 лет ИТЛ (к этому времени Яхно уже не было в живых).
39
Гуттры Владислав (1899-?), оперативные псевдонимы: Владимир Гражиньский,
Галиньский, поручик, в середине 1930-х гг. — капитан Экспозитуры-2 II отдела ГШ ВП; в
1938 г. участник тайной операции польской разведки «Восстание» в Заользье (Заольжанской Силезии, Чехословакия). — См.: Badziak К., Matwiejew С, Samus Р. «Powstanie» па
Zaolziu W1938 г. Polska akcja specjalna wswietle Oddzialu II Sztabu Glownego WP. Warszawa,
1997. S. 79, 83, 85, 132, 157, 168, 170; РГВА. Ф. 461K. On. 1. Д. 1. Л. 60.
40
См.: РГВА. Ф. 461к. On. 1. Д. 1. Л. 60.
41
УВО — ОУН: Украинская военная организация — Организация украинских
националистов.
42
См.: Былинин В. К., Коротаев В. И. Портрет лидера ОУН... С. 134.
43
См.: Судоплатов П. А. Спецоперации: Лубянка и Кремль. 1930-1950 гг. М., 1999.
С. 27.
44
Крук Стржелецкий Тадеуш — капитан, до назначения в Национальный реферат П
отд. ГШ ВП (Приказом от 11.04.1920 г. № 5) служил вместе с В. Чарноцким в V отделении
(охватывало районы России, Украины, Кавказа, Кубани, Дона и Белоруссии) Разведбюро
ГШ ВП в качестве офицера связи при ГШ «армии УНР» С. В. Петлюры. — См.: Peptonski А.
Wywiad w wojnie polsko-bolszewickiej 1919-1920. S. 44-45.
45
Лис-Блоньский Станислав (1890-1939) — в 1920-е гг. один из руководителей II
отдела польского Генштаба.
46
Сухенек Хенрик (оперативный псевдоним «Стахетский») — известно, что в начале
1920-х гг. он в чине капитана работал под руководством капитана В. Чарноцкого в
Национальном реферате II отдела ГШ ВП, затем перешел на службу в МВД Польши, где
курировал агентурную работу с национальной эмиграцией из СССР и поддерживал контакт
с Экспозитурой-2 реферата «Восток» II отд. ГШ ВП.
47
Жобель Казимир (1888 — после 1952) — сотрудник II отдела штаба III ВО со
штаб-квартирой в Гродно.
48
Ярецкий Станислав (1892-1955) — политический деятель, начальник II отдела
штаба III ВО со штаб-квартирой в Гродно.
49
Дубейковский Лявон (1867-1940) — белорусский политический деятель, один из
руководителей Белорусского национального комитета в Варшаве, агент II отдела польского
Генштаба.
50
Дергач-Адамович Вячеслав (1864-1939) — белорусский общественнополитический деятель русофильского направления, поручик, глава националистической
организации «Зеленый дуб», до 1921 г. — представитель РПК — РЭК Б. В. Савинкова в
Белоруссии, агент II отдела польского Генштаба. — См.: Пашкевич А. В., ЧарнякевичА. М.
Атаман Дергач: неизвестные страницы биографии, или К истории политического
авантюризма в белорусском национальном движении // Берасцейскi хранограф. Вып. 4.
2004. С. 314-334 (на белорус, яз.).
51
Булак-Балахович (Бей-Булак-Балахович ) Станислав Никодимович (1883-1940) —
генерал-майор, командующий белорусскими буржуазно-националистическими войсковыми
формированиями в период польско-советской войны 1920 г.; затем сотрудничал со II
отделом польского Генштаба, а также с савинковской, петлюровской и немецкой
разведками в плане создания в советско-польском приграничье подпольных повстанческих
групп («дружин») и широкой диверсионно-подрывной деятельности против СССР. На
основании договора между Польшей и РСФСР от 7.10.1921 г. его брат — Николай БулакБалахович был вынужден покинуть пределы Польши; затем проживал на территории
Польши, официально занимаясь сельским хозяйством; ОГПУ организовало на него ряд
безуспешных покушений, 11.06.1923 г. был убит его младший брат Юзеф; в 1926 г.
Станислав Булак-Балахович помог Пилсудскому совершить государственный переворот. В
1936 г. — наблюдатель польской военной миссии в Испании, помогал франкистам
организовывать разведку и диверсии в тылу республиканцев. В 1938 г. он предлагал
польской разведке организовать диверсию против Чехословакии (операция «Jom»). В
сентябре 1939 г. начал партизанские действия против вермахта, участвовал в обороне
Варшавы. Убит 10 мая 1940 г. в центре Варшавы агентами гестапо.
52
Зямкевич Ромуальд — видный белорусский коллекционер-библиофил, библиограф,
публицист, историк, переводчик, просветитель и политический деятель первой половины
XX в. Родился 7.02.1881 г. в Варшаве (где прожил большую часть жизни); учился в Киеве и
Петербурге. С 1909 г. издавал литературоведческие статьи и публикации в альманахе
«Наша нiва», печатался в газетах «Вольная Беларусь», «Беларуская думка», «Беларусь»,
«Новае жыццё», журналах «Родныя гонi», «Калоссе», в сборнике «Заходняя Беларусь». В
конце 1918 г. принял активное участие в учреждении в Минске белорусских учительских
курсов. В начале 1920-х гг. работал над книгой по истории организации «Зеленый дуб»
(будучи одним из ее основателей) и «армии генерала С. Булак-Булаховича. В 1920-е гг., как
дипломированный инженер-механик по основной профессии, занимал руководящую
должность в польской Высшей контрольной палате (Najwyisza Izba Kontroli Pacstwa). Bo
время Первой мировой войны установил связь с ПОВ. В 1917 г. Зямкевич — делегат съезда
белорусских национальных организаций и I Всебелорусского съезда в Минске; принял
живое участие в становлении государственно-политической системы так называемой
Белорусской Народной Республики (БНР), в результате чего имел тесные связи со многими,
прежде всего, западнобелорусскими буржуазными политическими деятелями. Между
прочим, у его жены Л. Дунин-Барковской хранился архив Белорусской социалистической
грамады. В межвоенной Польше имя Зямкевича прозвучало во время «процесса 45-ти» в
Белостоке в 1923 г., где он выступал на стороне защиты белорусского посла Яковюка,
который обвинялся в антигосударственной деятельности. Софундатор и активист целого
ряда западнобелорусских общественно-политических организаций полонофильского и
националистического толка — «Объединения белорусских беспартийных активистов»,
«Белорусского национального комитета» в Варшаве и ряда Других. В 1922-1925 гг. и
последующие годы являлся платным агентом Национального реферата (подреферата «В»)
II отдела польского Генштаба (оперативные псевдонимы — Шершень и Дземянович).
53
Ладнов Явген — белорусский политический деятель, полковник, агент польской
«двуйки». В 1919 г. — глава белорусской делегации на Парижской мирной конференции;
27.04.1921 г. он (как глава правительственной делегации БНР) совместно с секретарем
президиума комитета БНР Б. Та-рашкевичем подписал договор с генералом С. Н. БулакБалаховичем, по которому последний признавался «верховным командующим над всеми
вооруженными силами Белоруссии»; стороны также признали союз с Польшей и
Францией, а также всеми вновь возникающими государственными образованиями на
территории бывшей Российской империи.
54
Мамонько Язеп (1889-1937) — белорусский политический деятель, один из
лидеров белорусских эсэров (БПС-Р), член Президиума Рады БНР; агент II отдела
польского Генштаба (хотя открыто заявлял о том, что является сторонником
независимости Беларуси от Москвы и Варшавы); после решения 2-й Всебелорусской
конференции в Берлине о 16.01.1925 г. о переезде правительства БНР в Минск выехал в
БССР.
55
Миткевич Явген (1890-?) — белорусский политический деятель полонофильского
толка, глава «Объединения белорусских беспартийных активистов» (1922-1924), агент II
отдела польского Генштаба.
56
Шурпа Янко — белорусский деятель, один из лидеров БПС-Р, организаторов и
участников восстания на Случчине в 1920 г. в чине поручика 1-й войсковой бригады БНР;
булаховец; член Белорусского национально-го комитета в Гродно; агент II отдела
польского Генштаба.
57
Яковюк Симон — белорусский деятель, православный, беспартийный; в Первую
мировую войну офицер царской армии; в 1920 г. секретарь Белорусского национального
комитета в Гродно, при большевиках работал там же, как специалист, начальником
местного телеграфа, тайно сотрудничая с ПОВ; затем — белорусский посол в польском
Сейме, член Белорусского посольского клуба; сотрудничал со II отделом ГШ ВП.
27.06.1923 г. Военный трибунал Войска польского, рассмотрев просьбу Яковюка о
зачислении его как бывшего офицера в резерв польской армии, постановил, что Яковюк «не
может быть офицером ВП в запасе, поскольку является злейшим врагом польской
державы», так как якобы, пользуясь дипломатической неприкосновенностью, неоднократно
ругал на парламентских заседаниях все польское. В июле того же 1923 г. в Белостоке
состоялся открытый суд над Яко-вюком, обвиненном в антигосударственной деятельности,
на котором, между прочим, присутствовали официальные представители СССР из Минска
и Москвы. На процессе в защиту Яковюка выступили тайные агенты польской «двуйки» Р.
Зямкевич и Л. Дубейковский, а также начальником II отдела III ВО С. Ярецкий.
58
См., например, рапорт Ромуальда Зямкевича-Шершеня во II отдел ГШ ВП, в
Варшаву, от 13.02.1923 г. об очередном — с 30 января по 3 февраля — приезде инкогнито в
Вильно и Гродно германского агента Эдмунда Зуземиля (1881 — после 1938), бывшего (в
период Первой мировой войны) цензора белорусской газеты «Гоман», и его попытке
встретиться с сопредседателем Белорусского национального комитета, бывшим главой
правительства Белорусской Народной Республики (БНР) Антоном Луцкевичем. — См.:
Центральный военный архив (ЦВА) в Рем-бертаве (Польша). Фонд II отдела ГШ ВП. Сигн.
1.303.4.2664. 1-й экземпляр. Между прочим, Зуземиля лично знали и тайно сотрудничали с
ним председатель правительства БНР в Ковно (Каунасе) и член Государственной коллегии
БНР (с 11.10.1922 по 20.04.1923 г.) Вацлав Ластоцкий, а также председатель правительства
БНР в Берлине (до 1925) Александр Цвикевич, многие другие крупные белорусские
деятели. Со своей стороны, Зуземиль не раз обращался во II отдел ГШ ВП с
«предложениями», касающимися западнобелорусских деятелей. Так, например, 20.02.1926
г. он сообщил представителю польской «двуйки», что готов предоставить в ее
распоряжение созданную им разведгруппу из 8 белорусских агентов, проживавших в
четырех странах: Польше, СССР, Литве и Германии. Предложение заинтересовало поляков,
и в январе 1927 г. Зуземилю была назначена встреча с начальником Отдела по
национальным делам МВД Польши капитаном Сухенеком и офицерами II отдела ГШ ВП.
— См.: Чарнякевич А., Пашкевич А. «Старый немецкий агент» или «Отец родного народа»?
// ARCHE. № 4 (38). 2005 (на белорус, яз.).
59
Подробнее см.: Чарнякевич А., Пашкевич А. Психология измены: белорусское
национальное движение глазами тайного агента II Отдела польского Генерального штаба //
ARCHE. № 6 (40). 2005 (на белорус, яз.).
60
Цит. по: ЦВА в Рембертаве (Польша). Фонд II отд. ГШ ВП. Сигн. 1.303.4.2663
61
Особенно (и как вскоре — в 1925 г. — выяснилось, отнюдь не напрасно) польские
власти боялись влияния на западных белорусов советской политики объединения всех
белорусских земель в единую республику со столицей в Минске. Поэтому в каждом
белорусе им мерещился либо большевик, либо гэпэушник. — См.: Крынiца: Ауген
Калубовiч. «Айцы » БССР i ixнi лес. Выданьне 2-е. Клыулэнд, 1985 (айцы — белорусские
национал-коммунисты); см. также: Шевцов Ю. Белорусы «оформились» в единую нацию в
рамках СССР // Информационно-проблемный еженедельник 7дней [№ 49. 23.12.2006].
62
См.: Kurkiewicz М. Sprawy bialoruskie w polityce rzadu Wtadysilwa Grabskiego.
Warszawa, 2005. S. 95-98.
63
Жаботинский Владимир Евгеньевич (1880-1940) — видный деятель сионизма,
журналист. С 1899 г. сотрудничал в русской буржуазной прессе. В период революции 19051907 гг. в России стал одним из главных пропагандистов сионизма. В период Первой
мировой войны агитировал за организацию «еврейских добровольческих отрядов» и
помощь Антанте, организовал «корпус» и «легион», принимавшие участие в войне. В годы
Гражданской войны был одним из ярых противников большевизма. Заключил соглашение с
националистическим украинским «правительством» С. В. Петлюры об организации
«еврейской самообороны» в помощь петлюровским войскам на Украине. В 1920 г.
находился в Палестине, где выступал против национального движения арабов. Возглавлял
группу сионистов, требующую расширения автономии Палестины, создания армии,
аннексии заиордан-ских земель, контроля над иммиграцией и т. д. До 1928 г. издавал в
Париже на русском языке сионистскую газету «Рассвет».
64
О подрывной антисоветской деятельности названных сионистских организаций,
включая содействие английской и польской (до сентября 1939 г.) разведкам, в западных
областях СССР накануне Великой Отечественной войны см., например, ориентировку 3-го
управления НКГБ СССР от 31.05.1941 г.: Органы государственной безопасности СССР в
Великой Отечественной войне. Сб. док. Т. 1. Накануне. Кн. 2. М., 1995. С. 186-187.
65
См.: Краткая Еврейская Энциклопедия (КЕЭ). Т. 6 (Польша). Кол. 619-669.
Об этих переговорах см. подробнее: Shmuel К. Lone Wolf. А Biography of Vladimir
(Ze'ev) Jabotinsky. In 2 vols. Vol. 1. N.-Y., 1996. Ch. 43.
66
Об этих переговорах см. подробнее: Shmuel К. Lone Wolf. А Biography of Vladimir
(Ze'ev) Jabotinsky. In 2 vols. Vol. 1. N.-Y., 1996. Ch. 43.
См.: Судьба еврейских общин в Центральной и Восточной Европе в первой
половине XX века: Сб. науч. трудов. Материалы конференции 26-28 августа 2003 г. Киев,
2004. Ср. также замечание А. X. Артузова (с 1930 по 1935 г. — начальник ИБО ОГПУ —
НКВД) в его письме к наркому Н. И. Ежову от 22.03.1937 г.: «Если т. Слуцкий (сменивший
Артузова начальник ИНО. — Авт.) хочет работать в Польше только через евреев, которых
там не допускают ни в армию, ни в интересующие нас другие ведомства, не думаю, чтобы
он добился успехов по этой линии». — См.: Папчинский А. А., Тумшис М. А. Щит,
расколотый мечом. НКВД против ВЧК. М., 2001. С. 286.
67
См.: Судьба еврейских общин в Центральной и Восточной Европе в первой
половине XX века: Сб. науч. трудов. Материалы конференции 26-28 августа 2003 г. Киев,
2004. Ср. также замечание А. X. Артузова (с 1930 по 1935 г. — начальник ИБО ОГПУ —
НКВД) в его письме к наркому Н. И. Ежову от 22.03.1937 г.: «Если т. Слуцкий (сменивший
Артузова начальник ИНО. — Авт.) хочет работать в Польше только через евреев, которых
там не допускают ни в армию, ни в интересующие нас другие ведомства, не думаю, чтобы
он добился успехов по этой линии». — См.: Папчинский А. А., Тумшис М. А. Щит,
расколотый мечом. НКВД против ВЧК. М., 2001. С. 286.
68
«ХЬЕНО» — абберевиатура Христианского национального единства. «Пяст» —
сокращенное название партии пронационалистического толка — ПСА-«Пяст», созданной
Винцентыем Витосом (1874-1945), который трижды возглавлял кабинет польского
правительства: в 1920-1921,1923 и 1926 гг.
69
Селеювек — небольшое поместье под Варшавой, принадлежавшее Пилсудскому.
Сюда он прибыл с семьей и свом ближайшим окружением 28 мая 1923 г. (сразу после
сформирования правительства Витоса) по собственному решению. А 30 мая
демонстративно подал в отставку с поста начальника Генштаба, которая была принята 9
июня того же года. Единственная должность, которую Пилсудский оставил за собой —
глава Узкого военного совета. 18.04.1926 г., по договоренности с Пилсудским, военный
министр Польши Аюциан Желюговский подписал секретный приказ о скрытной
концентрации отборных частей Войска польского, верных маршалу Пилсудскому, в
предместье Варшавы Рембертув. 12.05.1926 г. эти части выступили на столицу. Вечером 14
мая президент Станислав Войцеховский и премьер В. Витое подали в отставку. Таким
образом, путем вооруженного путча маршал Пилсудский вернул себе власть в стране.
70
Сейдаметов Джафар — пантюркист, видный представитель крымско-татарской
эмиграции, лидер народной партии крымских татар «Милли фыркс»; в 1918 г. председатель
Крымского национального правительства и одновременно — его министр иностранных
дел; глава крымской делегации на переговорах с немецким оккупационным
командованием; в 1920 г. эмигрировал в Турцию вместе с врангелевской армией;
сотрудничал с Экспозитурой-2 II отделения ГШ Войска польского, а с 1939-1940 гг. — с
АО НСДАП и СД; 15.09.1941 г. был лично принят в Берлине Гитлером. — См.: РГВА. Ф.
308к. Оп. 3. Д. 34. Л. 2 об.; Ф. 309к. Оп. 1. Д. 158. Л. 74-75; Ф. 453к. Оп. 1. Д. 5. Л. 17, 29; Д.
6. Л. 256; Д. 8. Л. 246; Д. 231. Л. 29; Д. 233. Л. 4; Д. 235. А. 2, 13; Д. 236. А. А. 1, 5, 13, 2627, 30; Д. 242. А. 98; Д. 287. А. 63, 69,190-191; Ф. 461к. Оп. 2.Д. 25.А. 269.
71
Рамишвили Ной (Петер) В. (1881-1930) — член ЦК партии грузинских
меньшевиков, в 1918-1920 гг. — министр внутренних дел в меньшевистском правительстве
Грузии, с 1921 г. белоэмигрант, входил в состав Загранбюро меньшевиков, в 1923 г.
руководил подготовкой антибольшевистского восстания в Грузии; в 1930 г. убит в Париже
агентом ОГПУ. — См.: РГВА. Ф. 308к. Оп. 6. Д. 26. А. 189-190; Ф. 453к. Оп. 1. Д. 5. А. 25,
29, 46; Ф. 461к. Оп. 1. Д. 1. А. 17, 19, 93, 97, 275; Оп. 2. Д. 25. А. 261, 310; Д. 58. А. 5,13 об.,
14, 17, 27; Д. 65. А. 43-45; Ф. 772к. Оп. 1. Д. 44. А. 18, 26; Оп. 2. Д. 185. А. 7 и ел.
72
Гегечкори Евгений Петрович (1881-1954) — один из руководителей грузинских
меньшевиков, депутат 3-й Госдумы, с 1917 г. член Особого Закавказского комитета
Временного правительства, член ВЦИК, председатель Закавказского комиссариата, с 1918
г. — министр меньшевистского правительства Грузии, с 1921 г. белоэмигрант, член
Загранбюро меньшевиков, с 1940 г. — член правления «Национального комитета Грузии» в
Париже. — См.: РГВА. Ф. 309к. Оп. 1. Д. 158. А. 75-77; Ф. 453к. Оп. 1. Д. 5. Л. 29;
Ф.461к.Оп. 1.Д. 1.Л. 17,111,145,245; Д. 297. А. 16; Д. 307. А. 74; Д. 315. А. 2; Ф. 461к. Оп. 2,
Д. 64. А. 81; Ф. 772к. Оп. 1. Д. 91. А. 25, 74.
73
Чхеидзе Николай Семенович (1864-1926) — один из руководителей грузинских
меньшевиков, депутат 3-й и 4-й Госдумы, в 1917 г. председатель Петросовета, председатель
ВЦИК, с 1918 г. председатель Закавказского сейма и Учредительного собрания Грузии, с
1921 г. белоэмигрант, член Загранбюро меньшевиков, член правления «Грузинского
национального центра» в Париже.
74
Шетцель Тадеуш (1891-1971) — полковник, дипломат, начал работу в разведке
еще с 4.11.1918 г. как начальник II отдела командования Генерального округа в Аюб-лине,
был направлен во II отдел ГШ ВП 1.04.1919г. Поскольку он показал отличное знание и
организационные способности, 1.05.1920 г. ему были поручены функции шефа секции
офензивы в так называемом Точном штабе Главного командования на Украине, а 1.08.1920
г. он стал начальником отделения II в Главной штаб-квартире главнокомандующего. В
последующем руководил учетным отделом Разведывательного бюро. В характеристике на
майора Шетцеля, данной ему начальником II отдела ГШ майором К. Кежковским в начале
1920-х гг., среди прочего, отмечалось: «Очень хороший офицер-разведчик. В работе
неутомим и систематичен. Исключительно вдумчиво и грамотно решает порученные ему
задачи. Из числа известных мне офицеров разведки майор Шетцель отличается наиболее
глубокой мудростью и идейностью. Среди своих подчиненных он пользуется неизменным
уважением и симпатией» (См.: Kstqga ewidencyfnakwalifikacji oficerow Oddzidu IINDWP,
CAW, 1773/89/348 (Учетная книга квалификации офицеров Отделения IINDWP,
Центральный военный архив в Варшаве, 1773/89/348): в 1920-1930-е гг. — старший офицер
II отдела ГШ ВП, вице-директор Политико-экономического департамента МИД Польши. —
См.: РГВА. Ф. 308к. Оп. 3. Д. 193. А. 72, 273; Д. 299, А. 19; Д. 339. А. 8; Д. 345. А. 17; Ф.
308к. Оп. 6. Д. 63. А. 17 об.; Ф. 308к. Оп. 11. Д. 22. А. 3-8; Д. 214. Л. 13-15; Ф. 308к. ОП. 19.
Д. 31. А. 1; Д. 32. А. боб., 9; Д. 129. А. 17об.; Д. 637. А. 1о6., 4 и ел.; Ф. 453к. ОП. 2. Д. 23.
А. 68.
75
Енджеевич Вацлав (1893-1993) — полковник, в 1914-1919 гг. — агент активной
разведки ПОВ (реферат охраны восточных окраин), с 1.11.1919 по 1.02.1920 г. — начальник
IV разведывательного (офензивного) отдела ГШ ВП; с начала 1920-х — ст. офицер II
отдела ГШ. В 1934-1935 гг. — министр по делам религии и народного просвещения. В
1937-1939 гг. — член, генсек Комитета Креста и Медали Независимости. С началом Второй
мировой войны эмигрировал в Англию; автор ряда биографических книг о Ю. Пилсудском
(1977, 1982).
76
Чарноцкий Виктор (23.05.1886-1925) — с февраля 1920 г. (в чине капитана) офицер
связи Информационного II отдела ГШ ВП со штабом атамана С. В. Петлюры, с 11.04. 1920
г. — начальник Национального реферата II отдела ГШ; с 1921 г. — майор; в 1924 г. —
подполковник, старший офицер центрального аппарата II отдела ГШ ВП. — См.: РГВА. Ф.
308к. Оп. 11. Д. 22. А. 4, 6, 8; Ф. 453к. Он. 2.Д. 4. Л. 200.
77
Лукасевич Юлиан (1892-1951) — с 1912 г. член подпольного польского Союза
прогрессивно-независимой молодежи в Петербурге, с 1914 г. — член подпольной
национально-освободительной организации «Филареция» в Киеве, с 1916 г. — офицер
разведки ГК — III Польской организации войсковой (НОВ), с 1920 г. — кадровый
сотрудник II отдела ГШ ВП, в 1920-е гг. — посол Польши в Париже. — См.: РГВА. Ф.
308к. Оп. 3. Д. 351. А. 33; Д. 373. А. 53; Оп. 4. Д. 12. А. 47; Д. 22. А. 30; Д. 328. А. 91, 111;
Д. 378. А. 11; Д. 127. А. 120-126; Оп. 19. Д. 55. А. 120, 125;Д. 58.А. 86,98;Д. 579.А. 17;Ф.
453к.Оп. 1. Д. 5. А. 59; Д. 6. А. 183; Д. 8. А. 44; Д. 53. А. 97; Д. 54. Л. 16; Ф. 461к. Оп. 1. Д.
235. А. 11; Оп. 2. Д. 55. А. 148; Д. 59. А. 71; Д. 61. А. 44; Ф. 482к. Оп. 1. Д. 66. А. Зоб.-5 об.
78
Кнолль Роман — польский дипломат, с 23.10.1922 по 31.12.1923 г.
уполномоченный по делам Польши в СССР (Москва), в 1924-1931 гг. — посол в Тегеране,
Риме, Константинополе, где поддерживал тесные контакты с разведкой Италии, Ватикана и
российской националистической эмиграцией; в 1935 г. польский представитель в Турции,
затем — посланник в Берлине; в 1939 г. — руководящий сотрудник аппарата МИД Польши.
— См.: РГВА. Ф. 308к. Оп. 19. Д. 119. А. 61; Ф. 461к. Оп. 1. Д. 231. А. 40; Д. 254. А. 101;
Оп. 2. Д. 28. А. 48.
79
Голувко Тадеуш (1889-1931) — с 1912 г. член подпольного польского Союза
прогрессивно-независимой молодежи в Петербурге, с 1914 г. — член подпольной
национально-освободительной организации «Филареция» в Киеве, с 1916 г. — офицер
разведки ГК-111 Польской организации войсковой (ПОВ), с 1920 г. — кадровый сотрудник
II отдела ГШ ВП, в 1920-е гг. — публицист, имел ранг посла, начальник Восточного отдела
МИД Польши. - См.: РГВА. Ф. 308к. Оп. 3. Д. 328. А. 139; Оп. 19. Д. 143. А. 174; Ф. 309к.
Оп. 1. Д. 158. А. 3, 18, 64; Ф. 374к. Оп. 3. Д. 172. Л. 8, 14, 15, 17, 24, 41; Ф. 453к. Оп. 1. Д. 5.
А. 29-31; Д. 53. А. 31, 37; Ф. 461к. Оп. 1. Д. I. А. 17-19, 51-52, 71-73, 130; Оп. 2 Д. 4; Д. 24,
А. 16-18; Д. 25. А. 87,113; Ф. 720к. Оп. 7. Д. 2366. А. 148-149; Ф. 772к.Оп. 1.Д. 91. А. 35; Д.
101. А. 117,118,141,142.
80
См.: Ибрагияли Халеддин. «Кавказский дом» — миф или реальность// Кавказ. 1997.
№ 2.
81
Криптоним «U» в названии реферата означал «украинцы» (как основной объект
разработки), позднее с расширением функций реферата его название изменилось на «и. К.»
(«украинцы и казаки»).
82
Харашкевич Эдмунд Каликст (1898-1975) (оперативные псевдонимы «Конрад»,
«Конрад II», Вольский Эдвард) — майор, с 1928 по 1939 г. — шеф Экспозитуры-2 реферата
«Восток» II отдела ГШ ВП (с 1929 по 1939 г. его заместителем был капитан Феликс
Анкерштейн). — См.: РГВА. Ф. 308к Оп. 2. Д. 33. А. 2 об.; Д. 39. А. 26; Оп. 3. Д. 175 А.
130об.; Д. 332. А. 83; Д. 354. А. 226; Д. 372 А. 35,37; Оп. 5. Д. 445. А. 220об.; Оп. 11. Д. 31
А. 20, 50, 52об., 94,107; Д. 32. А. 4; Д. 64. А. 36 Д. 81. А. 13, 24, 29об.; Оп. 19. Д. 23. А. 147
Д. 53. А. 100-101; Д. 56. А. 119; Д. 57. А. 134 Д. 65. А. 9; Д. 109. А. 6; Д. 116. А. 37; Д. 141 А.
25; Д. 151. А. 4, 9; Д. 157. А. 80, 125; Д. 159 А. Зоб.; Д. 278. А. 50; Ф. 453к. Оп. 1. Д. 2 А.
ПО; Д. 6. А. 216; Д. 7. А. 73, 80, 197; Д. 8 Л. 129, 133; Оп. 2. Д. 4. А. 22; Ф. 460к. Оп. 1 Д. 1
(все); Д. 258. Л. 110; Ф. 461к. Оп. 1. Д. 26 А. 247,249; Д. 292. А. 13,15об.,23;Д. 295. А. 2: Оп.
2. Д. 23. А. 1,17об., 258об., 271, 273; Д. 24 Л. 7,14; Д. 25. А. 418; Д. 28. А. 4, 6; Д. 52. А. 1 Д.
53. А. 18об., 20об., 27об., 35об.-36; Д. 55 А. I; Ф. 462к. Оп. 1. Д. 26. А. 1об.; Д. 35. А. 36
83
См.: РГВА. Ф. 461к. Оп. 1. Д. 3. Л. 31.
84
См.: Там же. Л. 32.
Менагаришвили Сандро — секретарь Загранбюро грузинских меньшевиков
(«грузмеков»). С 1930 г., после убийства Рамишви-ли, отвечал за разведку в грузинском
эмигрантском правительстве. С 1935 г. входил в число руководителей «Совета
конфедерации Кавказа» (Париж, председатель Акакий Чхенкели); с 1937 г. координировал
сотрудничество «Грузинского национального совета» (с 1940 г. — «Национального
комитета Грузии») с польской разведкой. После оккупации Парижа германской армией
летом г. выехал в Лондон. Приблизительно в г. вождями национальной эмиграции
приоритеты были отданы сотрудничеству с германскими спецслужбами, главным
85
эмиссаром которых в кругах грузинской эмиграции стал глава созданного тогда же в
Берлине «Кавказского правительства», член НСДАП и СС Михаил Кедия (он же Мищель
Коглер). С 1943 г. Менагаришвили являлся постоянным представителем Кедия-Когле-ра в
Стамбуле, где действовал на советском направлении при активном содействии турецкой
разведки «МАХ» (полковники Ко-рал Джеляль-бей, Сервет-бей, а также Пер-тев-бей,
Ферит-бей, Ду Тимур-бей и др.) под прикрытием немецкого паспорта на имя Майстнера
(См.: Соцков А. Ф. Неизвестный сепаратизм. С. 322). Не исключено, однако, что
одновременно Менагаришвили работал на польскую и английскую разведки. — См.: РГВА.
Ф. 309к. Оп. 1. Д. 158. Л. 76; Ф. 461к. Оп. 1. Д. 1. Л. 19, 23, 52, 98, 104, 106, ПО, 264; Д. 231.
А. 80; Д. 250. Л. 20, 21, 279, 282, 284, 285, 288, 292, 299, 304; Д. 294. Л. 39; Д. 303. Л. 23об. и
ел.; Ф. 461к. Оп. 2. Д. 55. Л. 14, 114об., 145; Д. 64. Л. 9; Д. 70. Л. Зоб.
86
Ср. специальный доклад Главного управления погранохраны МВД Польши о всех
националистических организациях на территории страны (ок. 1934 г.): РГВА. Ф. 355к. Оп.
1.Д. 63. Л. 1-19.
87
Гвазава Георгий - грузинский публицист, видный общественно-политический
деятель; один из инициаторов создания (в 1905 г.) национал-демократической партии
Грузии (вместе с Ильей Чавчавадзе, Эквти-мэ Такаишвили, Кино Тавгиридзе и др.); в 19091910 гг. входил в группу национал-демократов, сплотившуюся вокруг журнала «Эри»
(«Нация»); в 1918-1921 гг. — сотрудник коалиционного правительства Грузии; в 1921 г.
эмигрировал во Францию; поддерживал тесные контакты с представителями Антанты,
европейского бизнеса, а также с английской, французской, польской и немецкой
разведками; один из организаторов и вдохновителей антисоветских восстаний в Грузии в
1924 и 1932 гг.; член Национального комитета Грузии (Париж); во время Второй мировой
войны сотрудничал с нацистами.
88
Чокаев Мустафа Оглу — один из лидеров так называемой Кокандской автономии
(10.12. 1917); видный деятель туркестанской эмиграции, с 1921 г. проживал в Стамбуле,
затем — в Париже и Берлине, сотрудничал с германской политической полицией, а после
прихода Гитлера к власти в 1933 г. — с АО НСДАП и СД; до самой смерти, последовавшей
в конце 1942 г., возглавлял так называемый «Туркестанский национальный комитет»,
программной целью которого провозглашалось создание независимого Великого
Туркестана и объединение в его пределах «всех народов Средней Азии» (в этой должности
его сменил Вели Каюм-хан). — См.: РГВА. Ф. 1к. Оп. 7 (картотека); Ф. 1к. Оп. 19. Д. 2138;
Ф. 1к. Оп. 27. Д. 12968; Ф. 7к. Оп. 1. Д. 299. Л. 197-200; Д. 2216. Л. 891; Д. Ф. 45Зк. Оп. 1. Д.
47, 83 (картотека Экспо-зитуры№2); Ф. 461к. Оп. 1. Д. 1, 232, 236, 241, 243, 246, 280, 300,
310, 405-410, 415-420, 431, 432,437; Ф. 461к. Оп. 2. Д. 135-140,142; Ф. 519к. ОП. 3. Д. 7. Л.
7об., 42; Ф. 667к. Оп. 1. Д. 1. А. 191-193; Ф. 1358к. Оп. 3. Д. 436, 455; [ФА. Д. 5с. Т. И. Л.
33-38; Д. 8. Т. XII. А. 268-273].
89
Формальное провозглашение Кавказской Конфедерации состоялось еще в 1924 г.
90
См.: Соцков А. Ф. Неизвестный сепаратизм. С. 128-131.
91
Раскол партии на два крыла — «варшавское» и «стамбульское» — произошел
в1934 г., прежде всего по вопросу о местопребывании ее заграничного бюро. Подробнее о
партии «Мусават» см. ниже.
92
Соцков Л. Ф. Неизвестный сепаратизм. С. 123-124.
93
См. соответствующие приказы, подписанные в Экспозитуре-2: РГВА. Ф. 461к. Оп.
1.Д. 19. Л. 7.
94
Незбжицкий Ежи, капитан, в начале 1930-х гг. начальник реферата «Восток»
Разведывательного отделения II отдела ГШ Войска польского; был одним из первых
руководителей «двуйки» в установлении контактов с английскими разведслужбами. Так,
3.11.1934 г. на секретном совещании с важными представителями СИС (полковником
Стюартом Мензисом, майором Дж. П. Шелли и майором Р. X. Плоуденом), которое прошло
в Лондоне в отеле «Grosvenor Hotel», он представлял польскую разведку. Согласно
достигнутой договоренности, все последующие годы (1935-1939) Незбжицкий лично
поддерживал связь с руководителями британской резидентуры в Варшаве — капитаном Г.
Гамильтоном-Стоукесом и майором Шелли. В 1941-1944 гг. Незбжицкий преподавал в
организованной СИС в Лондоне, а затем в Глазго (с 1942 г.) секретной Школе офицеров
разведки (официальное название - «Офицерские курсы усовершенствования военной
администрации»; начальник — подполковник Стефан Майер).
95
См.: Семиряга М. И. Коллаборационизм: Природа, типология и проявления в годы
Великой Отечественной войны. М., 2000. С. 28.
96
Пельц Владислав — офицер 2-й Экспо-зитуры II отдела ГШ, в 1937 г. сменил
майора Домбровского на посту шефа «Прометея». Пельцу принадлежит план
реорганизации «Прометея», датированный 17.08.1937 г. Подробную схему организации
«Прометей», составленную Пельцем в 1934 г., по польскому оригиналу и в русском
переводе см.: Былинин В. К., Коротаев В. И. Портрет лидера ОУН... С. 120-121. — См.:
РГВА. Ф. ЗОВк. Оп. 11. Д. 284. Л. 124; Ф. 453к. Оп. 1. Д. 6. Л. 262; Д. 8. Л. 258; Ф. 453к. Оп.
2. Д. 20. Л. 129; Ф. 461к. Оп. 1. Д. 1. Л. 9,12, 23, 39, 48, 49, 73, 141, 142 и ел.; Д. 235. Л. 11;
Д. 284. Л. 38-39; Д. 304. Л. 43, 45, 78 об., 120 об., 231 об., Д. 305; Ф. 461к.Оп. 2. Д. 55. Л.
122об.-]25; Д. 64. Л. 116; Д. 66. Л. 27; Д. 68. Л. 55; Д. 69. Л. 13об., ЗЗ об.; Д. 70. Л. Зоб.,
12об., 24об. и сл.
97
См.: РГВА. Ф. 461к. Оп. 1. Д. 19.
98
Чхенкели Акакий Иванович (1874-1959) — один из лидеров грузинских
меньшевиков, масон (см.: Берберова Н. Люди и ложи: Русские масоны XX столетия.
Харьков; М., 1997. С. 211), член IV Государственной думы (1912). После Февральской
революции был главой Особого Закавказского комитета (ОЗАКОМ), главой правительства
Закавказья (ЗФДР) (с 14.02.1918), министром иностранных дел меньшевистского
правительства Грузии (1918-1921); в этом качестве на переговорах с Турцией о заключении
мира 28.05.1918 г. подписал соглашение о монопольной эксплуатации Германией
природных богатств Грузии; 8.09.1918 г. был представлен к награде высшим военным
орденом Германии за помощь немецким оккупационным органам. С 1921 г. в эмиграции;
почетный член парижского клуба «Прометей»; с 1934 г.— председатель «Комитета дружбы
народов Кавказа, Украины и Туркестана»; агент германской, французской и польской
разведок.
99
В тексте архивного документа, где говорится об этом, после слов «выдающиеся
личности» зачеркнута фраза: «такие, как Ромен Роллан». — См.: РГВА. Ф. 461к. Оп. 1.
Д.1.Л.25.
100
Слово образовано от аббревиатуры «УРЛ» — «Украинска рада людова»
(«Украинская народная рада»).
101
А.Т.Е. — польская аббревиатура: «Agencja telegraflczna "Express" » («Телеграфное
агентство "Экспресс"»). [NB: Не путать с «ЕТА» («Еврейским телеграфным агентством»),
бюро которого в 1920-1930-е гг. были широко представлены во многих столицах мира и
Европы: Варшаве (до сентября 1939), Праге (до июня 1940), Париже, Берлине (до ноября
1937), Вене (до августа 1938), Лондоне, Иерусалиме, Нью-Йорке и др.]. А.Т.Е. было
образовано в марте 1925 г. по инициативе Яна Боцяньского (псевдоним «Балиньский»),
полковника, шефа Разведывательного отделения II отдела ГШ Польши. Первым
директором агентства был Т. Голув-ко. В 1929 г. II отдел ГШ решил ликвидировать
агентство, но оно продолжило свое существование уже как структура двойного подчинения
— разведки и МИД Польши, предназначенная для пропаганды «прометей-ской»
деятельности на территории II Речи Посполитой. С этого момента руководство А.Т.Е.
формально перешло в руки Мечислава Обарского (до 6.1936 г.) и д-ра Миколы
Ковалевского (до 13.02.1937 г.), украинца, выполнявшего функцию эксперта по «советским
делам». С 1933 по 1936 г. исполняющими обязанности директоров агентства также
работали А. Хшеншчевский, Т. Дамань-ский, Биркенмайерова, Ч. Скржитский. До июня
1936 г. А.Т.Е. являлось самостоятельным акционерным обществом, а затем, по
предложению начальника пресс-отдела МИД Е. Скирского, оно было включено в состав
АО «Аргус» (законспирированного агентства МИД Польши). При этом его первоочередные
задачи были сформулированы следующим образом: 1) по-прежнему выполнять задания II
отдела ГШ («однако контакты между II отделом и МИДом должны проводиться через
пресс-отдел МИДа»); 2) прежний содиректор, специалист в области политики д-р М.
Ковалевский, назначается на должность начальника Восточного отдела агентства; 3)
агентство принимает на работу несколько человек, специально подготовленных II отделом
ГШ. Так, например, в 1936-1937 гг. с Экспозитурой-2 II отдела ГШ были связаны
сотрудники агенства (редакторы) Винцентий Сяковский, Януш Латало и Станислав
Блашчак. Между прочим, А.Т.Е. имело собственных законспирированных украинских
информаторов в Вене (Кашиньский), Праге (Михаленко) и Львове (Петренко), которые
находились на связи с М. Ковалевским и получали из фондов Экспозитуры-2 ежемесячный
оклад в 600 злотых каждый. — См.: РГВА. Ф. 461к. Оп. 1. Д. 1. Л. 167-169.
102
Василевский Леон (1870-1936) — деятель, близкий Пилсудскому, его главный
советник по «восточным вопросам» и теоретик Польской социалистической партии (ППС),
публицист, историк, дипломат (уполномоченный МИД Польши в Вильно, затем — посол в
Финляндии, Эстонии); одна из его известных работ — «Очерки из истории ППС»; был
также известен как специалист по национальным вопросам (см., например, его книгу:
«Украинский вопрос как международная проблема». Варшава, 1934 и др.). По словам
Пилсудского, Василевский был наделен «особым талантом для работы среди
национальностей, находящихся под властью России». — См.: Документы и материалы
советско-польских отношений. Т. II. М., 1964. С. 237.
103
Ижиковский Кароль (1873-1944) — выдающийся польский журналист,
литературный критик, киновед, поэт, драматург и философ; известны многочисленные
афоризмы Ижиковского; автор сборников литературно-критических работ «Слово и дело»
(1913), «Борьба за содержание» (1929), «Слон в фарфоровой лавке» (1934); его первые
статьи о кино появляются в начале XX в. (наиболее известна — «Смерть кинематографа»,
1913). Широкую известность получила книга философско-эстетических эссе «Десятая
муза» (1924); Ижиковский проявил себя и как писатель-фантаст (сборник «Из-под темной
звезды», «В пространствах времени», перевод рассказа Л. Хэвеси «Жюль Берн в аду»).
Родился Ижиковский в родовом поместье подЯсло, с 1889 по 1893 г. изучал германистику
во Львовском университете, с 1895 г. жил во Львове, работая стенографистом в местном
парламенте и суде; с 1908 г. — в Кракове, где работал в качестве стенографиста и
корреспондента в пресс-агентстве «Biuro Korespondencyjne», с 1910 г.— в редакции «Новой
реформы»; после окончания Первой мировой войны проживал и работал в Варшаве,
возглавляя Бюро стенографии и докладов польского сейма, однако был вынужден выйти на
пенсию (в связи с особой позицией по брестскому миру); после чего сотрудничал со
«Скамандром», «Литературными ведомостями», а в 1921-1933 г. — с официальным
органом ППС «Работником»; принимал живое участие в многочисленных литературных
дискуссиях; освещал на польском радио театральные новости; несмотря на определенные
преграды, был номинирован в действительные члены Польской литературной академии. В
1930-е гг. сотрудничал с «прометеевскими» изданиями, и не исключено, что при этом
оказывал отдельные услуги польской разведке. Во время немецкой оккупации руководил
стенографическими курсами и, как отмечают его биографы, «принимал участие в
культурной жизни андеграунда». — См.: Klerk heroiczny: Wspomnienia о Karolu
Irzykowskim / Oprac. В. Winklowa. Krakow, 1976.
104
Желеньский Тадеуш (псевдоним — Бойа) (1874-1941) — сын известного
польского композитора Владислава Желеньского; литературный и театральный критик,
публицист, переводчик, по образованию врач; автор книги о литературном течении 18901918 гг. «Молодая Польша», написал ряд очерков о французской и польской литературе;
убит гитлеровцами.
105
Изоляционистской.
106
Что касается работы II отдела ГШ ВП с собственно польской молодежью,
проживавшей за рубежом, то для этих целей была специально создана тайная
националистическая организация «Pogotowie Mlodych Polakow Zagranic^» (PMPZ)
(«Готованость молодых поляков за границей») — по проекту, подготовленному 17.03.1935
г. зам. начальника Экспозитуры-2 II отдела ГШ ВП капитаном Феликсом Анкерштейном.
Она строилась на основе строжайшей конспирации, вертикальной подчиненности
образующих ее звеньев и мыслилась как боевая националистическая и элитарная
организация, представляя собой что-то среднее между тайным рыцарским (шляхетским)
орденом и масонской ложей. — См.: Badziak К., Matwiejew G., Samus P. «Powstanie » па
Zaolziu w 1938 r. Polska akcja specjalna w swietle Oddzialu II Sztabu Glywnego WP. Warszawa,
1997. S. 25-42.
107
Карумидзе Шалва — член Национально-демократической партии Грузии, бывший
банкир; в 1917 г. вошел в первый состав так называмого «Горского правительства»; с 1924
г. — в эмиграции; представитель грузинского крыла организации «Кавказ» (вместе с
Авалошвили, Амираджиби, Джакели, Квинитадзе, Габашвили, Гегелией, Чачишви-ли и
др.), а также созданной в июле 1934 г. эмигрантской Конфедерации народов Кавказа. С
1925 г. находился в тесной связи с германскими национал-реваншистами — генералом
Максом Гофманом, капитаном Германом Эрхардтом, а также английским
предпринимателем и миллионером сэром Генри Детердингом; в начале июня 1926 г. тайно
встречался в Лондоне с тогдашним министром финансов Великобритании У. Черчиллем (на
встрече обсуждался вопрос об организации против СССР финансовой диверсии —
изготовлении большого объема фальшивых червонцев).
108
Баммат Георгий (Гейдар) — до 1917 г. чиновник по особым поручениям при
царском наместнике на Кавказе; в 1918-1920 гг. министр иностранных дел так называемого
Горского правительства; глава созданной в эмиграции радикально-националистической
горско-закавказской организации «Кавказ»; с 1921 г. издавал в Париже одноименный
журнал; во главе северо-кавказской диаспоры в Европе соперничал с д-ром Б. Байтувганом
(см. ниже); сотрудничал с японской, турецкой, польской и германской разведками.
109
Цит. по: Соцков Л. Ф. Неизвестный сепаратизм. С. 312-314.
110
Цит. по: Симонова Т. М. «Промете-изм» во внешней политике Польши. 1919-1924
гг. // Новая и новейшая история. № 4. 2002 (со ссылкой на РГВА. Ф. 308к. Оп. 6. Д. 94. Л.
437).
111
См.: РГВА. Ф. 461к. Оп. 1. Д. 3. Л. 35.
112
К.О.Р. — польская аббревиатура от «Korpus Ochrony Pogranicha » (Корпус
пограничной охраны).
113
См.: Нацiонально-визвольна боротьба 20-50-х рокiв XX ст. в Урапнi. К.; Львiв, 1993. С.
81-100; Субтельный О. Украина: История. К., 1994. С. 554-558.
114
Ибрагимов Вели — член Крымского национального правительства (1918), вместе
с Джафаром Сейдаметовым входил в руководство народной партии крымских татарсепаратистов «Милли фыркс»; в 1920 г. эмигрировал в Турцию; являлся одним из лидеров
«Пантюркистского центра» — ПТЦ (наряду с Раскуловым, Чобан-заде, Габай-дулиным,
Юнусовым), созданного в 1925 г. в Баку под эгидой турецкой и при участии немецкой
разведки. В 1929-1932 гг. попытка центра скоординированно подготовить антисоветское
вооруженное восстание в Крыму (под руководством Ибрагимова), Татарстане (под
руководством Султан-Галиева), Азербайджане, Северном Кавказе (под руководством
Юнусова и Габайдулина) и Средней Азии (под руководством Касымова) была решительно
пресечена органами ГПУ. — См.: Сваранц А. Пантюркизм в геостратегии Турции на
Кавказе. М., 2002. С. 201-202. Следует отметить, что после провалов начала 30-х гг. с
оставшимися на свободе «пантюркиста-ми» польские кураторы «Прометея» продолжали
поддерживать активную связь через своего стамбульского резидента К. Ду-бича-Пентера,
который также работал на немцев, а последние поддерживали контакт с ПТЦ
непосредственно через собственного резидента де Хааса. — См.: Соцков Л. Ф. Неизвестный
сепаратизм. С. 168
Султан-Галиев Мирсаид Хайдаргали-евич (1892-1940) — политический деятель.
В 1918-1920 гг. председатель Центральной мусульманской военной коллегии при Наркомвоенморе РСФСР. В 1919-1921 гг. председатель Центрального бюро коммунистических
организаций народов Востока при ЦК РКП(б), председатель Совнаркома Татарской АССР.
Первый большевик, необоснованно репрессированный по личному указу Сталина в 1923 г.
за критику его национальной политики и открытую борьбу с «великодержавным
шовинизмом» («султан-галиевщина»). Поводом для ареста Султан-Галиева стало
перехваченное ГПУ его письмо к наркому просвещения Башкирии А. Ади-гамову, где он
просил последнего установить связь с Ахмедом-Закки Валидовым (Ва-лиди Тоганом) —
бывшим главой правительства Башкирии, который в 1920 г. бежал в Туркестан и там
присоединился к басмаческому движению, а в 1922 г. направил письмо с раскаянием (по
данным польской разведки за 1924-1925 гг., А.-З. Валидов являлся агентом ОГПУ; см.:
Исхаков С. М. Ахмед-Закки Валидов: новейшая литература и факты его политической
биографии // Вопросы истории. № 10. 2003. С. 147-159). Это письмо Султан-Галиева было
истолковано чекистами как попытка «создания подпольной контрреволюционной
организации». Однако вскоре Султан-Галиев был оправдан и выпущен на свободу. В 1928
г. он снова подвергся аресту по сфабрикованному делу о «контрреволюционной
организации», якобы связанной с пантюркистским движением за рубежом и
империализмом (по этому делу арестовываются также много партийных работников в
Татарии, Башкирии и Крыму); приговорен к расстрелу, который вскоре был заменен 10
годами лагерей. В 1934 г. освобожден, но в 1937 г. снова арестован и расстрелян в 1940 г.
116
Речь идет о так назывемом «Касы-мовском процессе» 1930 г., на котором за
принадлежность к антисоветской националистической организации «Милли стиклял»
(«Национальная независимость») была осуждена группа партийных и государственных
работников Туркмении и Узбекистана (Назиров, Казимбек, Н. Саидов, Вату, Рам-зи и др.)
во главе с Е. Касымовым. Как «выяснилось» на процессе по делу «Антисоветского
правотроцкистского блока» в марте 1938 г., с группой Касымова был якобы
непосредственно связан 1-й секретарь ЦК КП(б) Узбекистана А. И. Икрамов (приговорен к
высшей мере наказания и расстрелян 13.03.1938 г.; реабилитирован в 1957 г.).
117
Польская аббревиатура MOB — Miejscowy Oddzialy Bojowe.
118
См.: РГВА. Ф. 461к. Оп. 1. Д. 3. Л. 35.
119
См.: Там же. Л. 35.
120
Жордания Ной Николаевич (9.03.1869 или 2.01.1868 — 1953), из дворян, видный
грузинский меньшевик, псевдонимы — «Жорж Костров», «Ан», «Арк. Ан»; 26.05.1918
возглавил (вместе с Н. Рамишвили) Национальный совет (парламент), провозгласивший
Грузию независимой республикой. В июне 1919 г. заключил с генералом А. И. Деникиным
соглашение о своместной борьбе против большевиков. В марте 1921 г., после вхождения в
Грузию 11-й армии РККА, эмигрировал, возглавив заграничный центр грузинских
меньшевиков, который готовил восстание в Грузии в 1924 и 1929-1931 гг. До лета 1940 г.
был председателем Загранбюро грузинских меньшевиков и председателем так называемого
«грузинского национального правительства». Во время Второй мировой войны
сотрудничал с нацистами, а после капитуляции Германии открыто признавал, что И. В.
Сталин — «великий человек, который выиграл войну».
121
«Мусават» — пантюркистская, наци-онал-интегристская партия создана в 19081912 гг. в Азербайджане по инициативе группы бакинских нефтепромышленников во главе
с Мамедом Еммином Расул-заде (1884-1955). В состав руководства партии входили ярые
пантюркисты — Хосровбек Султанов, Шафибек Рустамбеков, Бейбут хан Джеван-шир,
Фатали хан Хойский, Ахмедбек Агаев, Карабеков, Ашуров, Юсуфбеков, Топчиба-шев.
Основными спонсорами партии выступали миллионеры Набиев и Тагиев. Главный
печатный орган — газета «Ачык сёз» («Откровенный разговор»), которая выходила с 1914
г. После Февральской революции 1917 г. «Мусават» объединился с «Тюркской партией
федералистов (азербайджанских беков)». С первых дней возникновения и до своего
115
эмигрантского периода (1921) «Мусават» являлась разветвлением масонской ложи «Гранд
оттоман» и «третичной» производной от мирового масонства «Гранд ориент». В
соответствии с политической программой, декларированными целями и действиями
«Мусават» сначала была типичной либерально-демократической партией: провозглашалось
создание в Российской империи федерации на основе территориально-административного
размежевания, отстаивалось право кавказских татар на бакинскую нефть. Но уже в разгар
Первой мировой войны мусаватисты стали ориентироваться на радикальный
ультранационализм — пантюркизм, выступали за присоединение Азербайджана и всего
Кавказа к Турции. На общемусульманском съезде, состоявшемся в Москве 1-14 мая 1917 г.,
лидер мусаватистов Расул-заде выступил с требованием автономии для каждой тюркотатарской группы, откладывая вопрос об их объединении на будущее. Однако уже осенью
1917 г. на очередном мусульманском съезде в Казани мусаватисты поддержали
постановление, в котором отмечалось: «Не ожидая созыва Учредительного собрания,
немедленно приступить к осуществлению права самоопределения народов и организации
отдельной мусульманской армии». «Мусават» активно поддержала кавказскую авантюру
турецкой армии Нури-паши, способствовала распаду Закавказской Федеративной
Демократической Республики (ЗФДР). Мусаватисты в Тифлисе регулярно общались с
турецкими эмиссарами, разведчиками (среди них был и Нури-паша, приехавший в Тифлис
через Иран. С 26.05.1918 по 28.04.1920 г. партия «Мусават» находилась у власти в
Азербайджане (глава правительства Ф. хан Хойский, председатель парламента — сам
Расул-заде). 17.06.1918 г. было организовано бекско-ханское правительство с центром в
Гяндже, а затем (после падения власти Бакинской коммуны 31.06.1918 г. и Диктатуры
Центрокаспия 15.09.1918 г.) в Баку. После ухода турок из Закавказья, в ноябре 1918 г.,
«Мусават» ориентируется на Аондон. В Азербайджане находились представители Турции:
в Гяндже — Нури-паша, в Баку — Халил-паша, а с сентября 1919 г. — Фуад Сабит,
которые добились соглашения с мусаватистами об оказании финансовой помощи Мустафе
Кемалю. В ноябре 1919 г. на кемалистском конгрессе в Сивасе участвовали представители
«Мусавата», заявившие, что их армия — часть общей турецкой армии. После установления
советской власти в Азербайджане «Мусават» переходит в подполье, а часть партии
эмигрирует в Турцию, Иран, Германию и Францию. Центральный орган партии (Загранбюро) дислоцировался в Стамбуле, его членами являлись Мамед Эмин Расул-заде, Мус-тафа
Векилов, Шафибек Рустамбеков, Ха-лилбек Хасмамедов, Аббас Кули Кязим-заде. В 19201930-е гг. Загранбюро активно сотрудничало с пантюркистскими организациями,
генеральным штабом и спецслужбами Турции, английской, польской и французской
разведками, обеспечивало управление и координацию деятельности партии в Закавказье.
Летом 1920 г. было проведено нелегальное собрание, на котором избрали ЦК «Мусават» в
Азербайджане, возглавивший антисоветскую борьбу в республике. В состав ЦК в 19201923 гг. входили: Мамед-заде Мирза Бала (бежал в Турцию), Кулиев Мамед Садых (бежал в
Иран), Мамед-заде Абдул Вагаб и др.; в 1924-1936 гг. — Гасанов Дадаш, Векилов Рагим,
Таджикский Ахмед и др. ЦК поддерживал связь с Загранбюро в Турции и турецкой
разведкой. Каналы связи: турецкое консульство в Баку и Батуми, пантюркистские
эмиссары, агенты и разведчики спецслужб (до 1939 г. — преимущественно польской, после
1940 г. — германской). С 1935 г. в члены правления «Совета конфедерации Кавказа»
входили лидеры мусаватистов: Расул-заде и Мир-Якуб Мехтиев (в Париже), Хосровбек
Султанов и Мус-тафа Векилов (в Стамбуле); в 1940 г. Расул-заде переехал из Парижа в
Бухарест, откуда неоднократно обращался к турецким властям с просьбой разрешить ему
постоянное проживание в Стамбуле. В 1942 г. Расул-заде завязывает активные связи с
немецкой разведкой, встав на непродолжительное время во главе созданного ею в Берлине
«Азербайджанского национального комитета» (АНК). Однако из-за категорического
требования Расула-заде признать руководство «Мусават» официальным правительством
Азербайджана немецкое руководство отказалось от сотрудничества с ним и его
сподвижниками.
Урушадзе Аполлон Павлович (1888-1961) — врач-стоматолог, в 1917 г. — член
Учредительного собрания, близко знал И. Жорданию, Н. Рамишвили и других грузинских
меньшевиков и нацдеков; после Октябрьской революции примкнул к большевикам,
участник революционных событий и гражданской войны в Грузии, в конце 1920-х —
начале 1930-х гг. — министр здравоохранения Груз. ССР; в 1936 г. защитил диссертацию
на соискание ученой степени канд. мед. наук, доцент, с 1937 по 1948 г. — директор
Стоматологического института в Тбилиси, в 1947 г. защитил докторскую диссертацию, с
1948 по 1961 г. — профессор, зав. кафедрой терапевтической стоматологии Тбилисского
мединститута, заслуженный врач Груз. ССР.
123
См.: РГВА. Ф. 461к. Оп. 1. Д. 23. Л. 6-25.
124
См.: Там же. Л. 53.
125
См. подробно: Samus Р., Badziak К., Matwiejew G. Akcja «Lom». Polskie dzialania
dywersyjne na Rusi Zakarpackiej w swietle dokumentow Oddzialu II Sztabu Qownego WP.
Warszawa, 1998.
126
С 1937 г. Петр Курницкий служил в МИД Польши, где занимался координацией
работы с II отделом ГШ.
127
КПП — Компартия Польши; КПЗУ — Компартия Западной Украины.
128
Надо иметь в виду, что на Западной Украине (в Галиции и на Волыни) и в
Западной Белоруссии Разведупр РККА вело военную работу (включая организацию боевых
сотен и так называемую «активную разведку ») вплоть до февраля 1925 г., после чего она
была передана в ведение КП Польши на польской коронной территории и КПЗУ, КПЗБ на
западноукраинских и западнобелорусских землях. После Постановления политбюро ЦК
ВКП(б) от 25.02.1925 г. РУ РККА прекратил дальнейшую работу на данном направлении, и
все боевые организации остались без руководства. Вскоре в них началось разложение,
поползли слухи, что повстанцев обманули, остановили на полпути и «бросили на съедение
польской охранки» — дефензивы. «Партизанская» вольница (в рядах которой весьма
свободно чувствовали себя петлюровцы и оуновцы) выражала явное недовольство
решением, принятым в Москве. Но у названных компартий не было никаких средств, чтобы
принять под свое руководство и содержать повстанческие отряды. Для этого были нужны
большие ассигнования в твердой валюте. Доллар в 20-е гг. был универсальным платежным
средством, используемым всеми разведками. Поэтому Загранбюро ЦК КПЗУ 11.05.1925 г.
обратилось к Москве с просьбой выделить соответствующие суммы. По представленным
расчетам, для четырех военных округов Галиции требовалось 1300, а для двух военных
округов Волыни — 1000 долларов в месяц. — См.: ИБО. № 34 (433). 9-15.09.2005. С. 7.
129
См.: Центральный государственные архив органов исполнительной власти и
администрации Украины. Ф. 4. Оп. 1. Д. 57. Л. 20.
130
Балицкий Всеволод Аполлонович (27.11.1892, г. Верхнеднепровск
Екатеринославской губ. — 27.11.1937). Родился в семье помощника бухгалтера Луганского
патронного завода. Поступил в Киевский политехнич. институт, перевелся в Варшавский
политехникум. В 1914 г. мобилизован на военную службу; получил чин прапорщика; за
проявленную храбрость награждался орденами Анны 4-й и 3-й степени и Станислава 4-й
степени. В коммунистической партии с 1915 г. (член РСДРП(м) в 1913-1915 гг.). Член ЦК
ВКП(б) (избран на XVII съезде ВКП(б)). Член ЦИК СССР 7-го созыва. С декабря г. в
органах ВЧК-ОГПУ-НКВД, с г. — председатель Волынского и Киевского ГубЧК, с 1934 г.
— нарком внутренних дел УССР; комиссар госбезопасности 1-го ранга; кавалер трех
орденов Красного Знамени, ордена Красной Звезды, Трудового Красного Знамени УССР,
двух знаков «Почетный чекист».
131
См., например: досье II отд. ГШ Польши за декабрь 1924 — февраль 1927 г. о
сотрудничестве польской разведки с разведками Прибалтийских государств. — РГВА. Ф.
308к. Оп. 19. Д. 12. 222 листа. Из материалов военного атташата Польши в Риге
выясняется, что в 1930-е гг. латышская политическая полиция получала из II отдела ГШ
ВП секретные периодические дотации в размере 40 долларов за развединформацию (в том
122
числе представлявшую интерес для «прометейского» направления работы). — См.: РГВА.
Ф. 453к. Оп. 1. Д. 37. Л. 522.
132
См.: Хаустов В. Н. Некоторые проблемы деятельности органов госбезопасности в
1920-е — 1930-е гг. // Исторические чтения на Лубянке. 1999 г. (Отечественные
спецслужбы в 20-е — 30-е гг.). М.; Вел. Новгород, 2000. С. 7.
133
Дубич-Пентер Кароль — в 1919 г. — начале 1920-х гг. — начальник II отдела ГК
при Польской военной миссии в Гданьске, где с помощью своей агентуры курировал
прежде всего вопросы советско-немецкого военного сотрудничества (см.: Referat о rozwoju
stosunkow niemiecko-holszewickich z 2 II 1920 г., CAW, Kolekcja akt rosyjskich, t. 2109, k. 1214 - Доклад о разбитии немецко-большевистских отношений от 2.02.1920 г.. Центральный
военный архив в Варшаве. Собрание российских дел. Т. 2109. Папка 12-14);
высококвалифицированный разведчик, владел несколькими иностранными языками,
планировался руководством «двуйки» для использования в дальнейшем в должности
военного атташе; в начале 1930-х гг. — майор реферата «Восток» II отдела ГШ ВП,
руководитель резидентуры польской разведки «Ассад» в Стамбуле; 1.02.1937 г. назначен
послом Польши в Лиссабоне (Португалия), где одновременно возглавил разведрезидентуру «Анитра», которая подчинялась реферату «Восток» II отдела ГШ и действовала
на советском направлении в Испании — вплоть до начала Второй мировой войны.
134
Домбровский Владимир (1896-1962) — офицер II отдела ГШ Войска польского,
майор (оперативный псевдоним «Данек»); с 1929 г. осуществлял оперативное руководство
пропагандистским и разведывательно-диверсионным центром польской «двуики»
«Прометей* в Париже; в 1937 г. Домбровский был назначен начальником реферата «В»
(Восток) 2-й Экспозитуры II отдела ГШ ВП.
135
См.: РГВА. Ф. 308к (И Отдел Генштаба Войска польского, Варшава). Оп. 18. Д.
18. Л. 22, 24.
136
Лейббрандт Георг (05.09.1899, Хоф-фнунгсфельд, близ Одессы — 1982) —
государственный деятель, один из руководителей оккупационного режима в СССР, доктор
философии (1927). Сын немецкого колониста в Таврии. В 1919 г. вступил в
Добровольческий корпус. С 1920 г. изучал теологию, философию, историю и народное
хозяйство. Получил высшее философское образование. Специализировался по России,
совершил три учебных поездки в СССР. С 1929 г. — сотрудник Имперского архива. В 19311933 гг. проходил стажировку в США. В 1933 г. вступил в НСДАП, начальник Восточного
отделения Внешнеполитического управления, которое возглавлял А. Розен-берг, имел в
системе НСДАП ранг рейхс-амтслейтера (правительственного советника). Был
ответственным за антикоммунистическую пропаганду и работу с «нацменьшинствами » в
СССР. С 1938 г. заседатель Народной судебной палаты. В 1941-1943 гг. — начальник
Главного политического управления Имперского министерства оккупированных восточных
территорий. Вместе с А.Мейером представлял министерство на Ванзейском совещании
20.01.1942 г., на котором обсуждались меры но «окончательному решению» еврейского
вопроса. В феврале 1943 г. представил меморандум о русском Национальном комитете и
Русской освободительной армии (ЮА). Летом 1943 г. добровольно вступил в армию,
направлен на службу в подводных флот. После войны арестован и интернирован
союзниками. В мае 1949 г. освобожден, сотрудничал с американскими спецслужбами. В
январе 1950 г. Нюрнбергским земельным судом привлечен по делу об уничтожении евреев.
10.08.1950 г. освобожден.
137
Эрт Адольф — родился в Российской империи, в г. Саратове, в семье немецких
сектиантов-менонитов, в конце 1914 г. перебрался в Германию; в 1920-е — начале 1930-х
гг. руководил так называемым «Русским евангелическим пресс-бюро» и издательством
«Эккард» (в 1933 г. переименовано в «Nibelungen Verlag»), которые формально находились
под управлением «Союза немецких церквей» и специализировались на антисоветской
пропаганде. В 1933 г. создает «Объединенный союз антикоммунистических организаций в
Германии». В сентябре того же года Эрт оказал важную услугу нацистскому руководству,
опубликовав от имени созданного им Союза (явно по согласованию с Розенбергом и
Геббельсом) провокационную книгу «Вооруженное восстание: Разоблачения о попытке
коммунистического переворота накануне национальной революции», в которой утверждал,
что поджог Рейхстага (27.02.1933) был делом советско-коммунистического заговора,
ставившего целью убийство Гитлера и инспирацию мировой большевистской революции. В
день выхода книги официальный орган НСДАП «Фёлькишер беобахтер» всю первую
полосу посвятила восторженным комментариям по поводу «сенсационных разоблачений дра Эрта». В 1934 г. в Баварии (Фельдафинге), по личной инициативе Геббельса, был
образован международный антикоммунистический центр под названием «Антикоминтерн»
(«Объединение германских антикоммунистических союзов»), в основном на базе широких
связей и структур поглощенной им женевской Международной антикоммунистической
лиги Т. Обера. Этот «общественный» центр, включенный в структуру геббельсовского
Министерства пропаганды, официально возглавил Эрт, его же непосредственным шефом по
линии министерства стал д-р Эберхард Тауберт. «Антикоминтерн» располагал большими
пропагандисткими и агентурными возможностям, финансовыми средствами, под его эгидой
выпускались многочисленные книги и журналы, в том числе такие, как «КонтрКоминтерн», «Ди Акцион», «Ди Вельт», «Антикоммунистическое обозрение», собственный
«Информационный бюллетень» и др.
138
См.: РГВА. Ф. 308к. Оп. 18. Д. 18. Л. 8.
139
См.: Соцков Л. Ф. Неизвестный сепаратизм. С. 39.
140
См.: Там же. С. 46 -47.
141
См.: РГВА. Ф. 308к. Оп. 18. Д. 18. Л. 21.
142
Мейер-Хайденхаген М. В. — немец российского происхождения; до Первой
мировой войны был членом редколлегии издававшейся в Санкт-Петербурге
немецкоязычной газеты «St. Petersburger Zeitung». Но с началом войны спешно перебрался
в Берлин, где на русском языке издавал газету «Русский вестник», предназначенную
специально для русских военнопленных. Именно с этого момента начинается его карьера
эксперта-пропагандиста «по делам народов России». В 1915 г., по инициативе рейхсвера и
немецкой политической полиции, в Германии создается специальная организация,
призванная якобы заботиться об образовании русских пленных путем формирования
лагерных библиотек (см. об этом: Кратц Г. Лагерные библиотеки для русских пленных в
Германии времен Первой мировой войны // Библиотечное дело — 2001: Российские
библиотеки в мировом информационном и интеллектуальном пространстве. Тезисы
докладов Шестой международной научной конференции (Москва, 26-27 апреля 2001 г.). М.,
2001. Ч. 2. С. 392-393). Вместе с другими активистами организации (Эрих Бёме, Альфред
Лютер и др.) Мейер-Хайденхаген включился в работу по подготовке — на базе германского
издательства «Русская речь»(!) — многочисленных брошюр, которые были призваны
«неназойливым образом оказывать на пленных нужное влияние». В дальнейшем МейерХайденхаген связал свою судьбу с НСДАП и, таким образом, оказался «ценным
сотрудником» в ведомстве И. Геббельса.
143
См.: РГВА. Ф. 461к. Оп. 1. Д. 19. Л. 13,28.
144
Видимо, речь идет о Копчинском, который еще в марте 1935 г. планировался на
должность секретаря южного реферата тайной организации PMPZ (см. выше). — См.:
Badziak К., Matwiejew G., Samus P. «Powstanie» па Zaolziu w 1938 r. Polska akcja specjalna
wswietle Oddzialu II Sztabu downego WP. S. 40.
145
См.: РГВА. Ф. 461к. On. 1. Д. 18. А. 18-23.
146
См.: Там же. Л. 22; Ф. 461к. Оп. 2. Д. 1. А. 3.
147
См.: РГВА. Ф. 461к. Оп. 1. Д. 19. Л. 9.
148
Между прочим, по данным польской агентуры в Италии, жена д-ра Э. Инсабато и
его дочь Йола (будучи любовницами личного скульптора Муссолини) являлись известными
общественными деятельницами в фашистской Италии. Они были тесно связаны со
многими украинскими националистами, их стараниями был основан так называемый
Женский «Антикоминтерн», который получил окончательное оформление в Германии, где
его возглавила графиня Финкельштейн. — См.: РГВА. Ф. 308к. Оп. 3. Д. 379. Л. 85, 99.
149
Гофман Курт — генерал-майор германской армии, бывший главнокомандующий
Восточным фронтом в Первую мировую; в декабре 1917 — феврале 1918 г. фактический
глава германской делегации на мирных переговорах с Советской Россией в БрестЛитовске; был тайно связан с промышленным комплексом Германии через Арнольда
Рехберга, фабриканта и дипломата, который помогал ему встречаться не только с
крупными отечественными банкирами и предпринимателями, но и с зарубежными. Именно
Гофман был главным разработчиком плана вторжения в Россию (намеченного изначально
на 1929 г., но не осуществившегося в срок по причине смерти Гофмана в 1927 г.). При
активном содействии Рехберга план Гофмана был доведен до сведения Англии и Франции;
важная роль в этом плане отводилась разведагентуре и вооруженным силам Польши.
150
См.: Генри Э. Профессиональный антикоммунизм: К истории возникновения. М.,
1981. С. 155.
151
См.: Соцков Л. Ф. Неизвестный сепаратизм. С. 144-148.
152
Между прочим, брат В. Бончковского — Збигнев был гражданским
сотрудником Экспозитуры-2 II отдела.
153
См.: РГВА. Ф. 461к. Оп. 1. Д. 20.
154
Маркерт Вернер (03.I2.I905-?) — д-р истории; помимо означенной научноиздательской деятельности и работы в качестве эксперта Центрального бюро по Восточной
Европе (Берлин), а также — полномочного директора Лейпцигского университета (до 1939
г.), занимался разведкой на СССР; являясь офицером Абвера, с 1925 по 1937 г. курировал
связь с лидером ОУН Евгеном Ко-новальцем, а с октября 1939 г. поддерживал личные
отношения и со С. Бандерой; с апреля 1942 г. — зондерфюрер реферата ION (Органа
абвер-коммандос на «Восточном фроте») Абвера-2; специалист по Польше и Югославии.
После Второй мировой войны проживал в ФРГ, с 1948 г. — доцент кафедры
восточноевропейской истории в Гёттингенском университете; с 1953 г. и до смерти —
профессор Тюбингенского института восточноевропейского краеведения и истории,
совладелец антисоветского издательства «Osteuropa-Handbuch». — См.; Maderj. Hitlers
Spionagegenerale sagen aus. Ein Dokumentarbericht... Berlin, 1976. S. 37, 147, 157, 400-401.
CM. также: Дневник полпреда СССР в Берлине А. 3. Кобулова (запись от 6.07. 1940) —
АВП РФ. Ф. 082. Оп. 23. П.95. Д. 5. Л. 141.
155
СМ.: РГВА. Ф. 461к. Оп. 1. Д. 3. Л. 43 и сл.
156
Глиньский Станислав — майор, оперативные псевдонимы «Пясецкий», «Стасё»,
руководитель реферата в Экспозитуре-2 II отдела ГШ; с 1934 г. продолжил работу на
советском направлении; в 1938 г. принял активное участие в подготовке и проведении
античешской подрывной операции «Лом».
157
Квятковский Александр — дипломат, в 1928-1930 гг. руководящий сотрудник
Экс-позитуры-1 (Вильно) реферата «Восток» II отдела ГШ Польши, с начала 1930-х гг. —
сотрудник Восточного отдела МИД, с 1934 г. — консул, резидент II отдела в Харбине. —
См. его личное дело во II отделе ГШ (1928-1930): РГВА. Ф. 308к. Оп. 19. Д. 92, 18 листов.
158
С марта 1934 по май 1935 г. поручик реферата «Восток» II отдела ГШ и секретарь
польского посольства Ян Хелеман руководил в Тегеране резидентурой «Драгоман».
159
Финскому направлению деятельности против СССР польская «двуйка» уделяла
особое внимание. Тесное сотрудничество между рефератом «Восток» II отдела ГШ
Польши и финской разведкой было установлено еще в начале 1920-х, когда последняя
взяла на себя обеспечение «окон» на границе для прохода антисоветской агентуры (гл.
образом то были агенты и курьеры подпольной монархической организации «М» —
МОЦР, созданной ВЧК в рамках операции «Трест», с которой польская разведка в мае —
июне 1924 г. установила тесную связь. См.: РГВА. Ф. 308к. Оп. 3. Д. 75. А. 112-190). В
1930-е гг. это сотрудничество продолжалось. Посол Харват постоянно информировал
Варшаву о том, что финская сторона полностью разделяет польскую доктрину «прометеизма», направленную на расчленение СССР, и поэтому может быть надежным
партнером Польши. Более того, 29 декабря 1933 г. он сообщал, что политика Финляндии
характеризуется «агрессивностью против России... В позиции Финляндии к СССР
доминирует вопрос о присоединении Карелии к Финляндии». Харват называл Финляндию
«наиболее воинственным государством в Европе». — См.: Историко-дипломатический
архив — ИДА/AHD (Варшава): фонд микрофильмов, письмо Ф. Харвата в МИД Польши от
29.12.1933 г.
160
Кобыляньский Тадеуш (1895-?) — в начале 1920-х гг. советник-посланник
посольства Польши в Москве (см.: РГВА. Ф. ЗОЗк. Оп. 3. Д. 75. А. 141, 147); с 1928 по
1934 г. — советник в Румынии, с 1935 г. — вице-директор, с начала 1936 г. — директор
Политического (с 1938 г. — Политико-экономического) департамента и Восточного
отдела МИД Польши; в этой должности находился в постоянном контакте с
руководством II отдела ГШ ВП (См.: Samus Р., Badziak К., MatwiejewG. Akcja «Lorn». S.
295).
По одной из версий, еще в 1924 г. Кобы-ляньский был завербован сотрудником КГО
ОГПУ И. И. Добржинским-Сосновским (при посредстве Ковальского — работника
военного атташата посольства Польши в Москве). — См.: Зданович А. А. Свой или чужой?
— Свой! / www.fsb.ru (источником информации является старейший работник аппарата
КРО ОГПУ Б. И. Гудзь); см. также: Свеченовская И. Секс и советский шпионаж. М., 2005
(автор не дает ссылки на источники).
161
После потери Польшей независимости, с конца 1939 г., В. Вольский (оперативный
псевдоним «Рафал») вошел в состав польской разведывательной организации (так
называемой «организации Кота»), сеть которой с центром в Стамбуле при поддержке
британской разведки (секция УСС-«К» [Румыния]) действовала на Балканах и на Ближнем
Востоке; в 1941 г. он возглавил румынскую резидентуру этой организации, имевшую
кодовое название «Каск» («Шлем»); в число приоритетных задач резидентуры входило
проведение так называемой акции «Континентальная Румыния» — «АКРУ» (мероприятия
по выводу Румынии и др. балканских стран из союза с Германией). В июне 1943 г.
Вольский был арестован гестапо в Бухаресте и интернирован. В 1944 г. перед лицом
советской оккупации Румынии, Венгрии и Болгарии акция «КРУ» была поспешно свернута.
162
Тарновский Адам (1866-1946) — дипломат, государственный деятель; с 1901 г.
женат на дочери графа Владимира-Людви-ка-Станислава Святополка-Четвертинского
Марии-Аньеле; после 1935 г. занимал ответственные посты в аппарате МИД Польши; в
сентябре 1939 г. интернирован в Румынии, затем перебрался в Великобританию (Лондон); с
29 ноября 1944 по 5 июля 1945 г. — министр иностранных дел в эмигрантском
правительстве лидера ППС Томаша Арцишевского.
163
Гавроньский Ян — возглавлял польскую дипмиссию в Вене с 1932 по 1938 г. (т. е.
вплоть до аншлюса Австрии нацистской Германией). Ему принадлежат воспоминания об
этом периоде деятельности, содержащие богатый материал в виде комментариев событий
международной политики и характеристики польских политических деятелей и
дипломатов. — См.: Gawronski J. Moja misja w Wiedniu 1932- 1938. Warszawa, 1965.
164
С 1937 no 1939 r. Пётр Курницкий работал советником МИД Польши «по
вопросам СССР», осуществляя связь с II отделом ГШ ВП, затем до конца Второй мировой
войны служил в чине поручика ГШ в польской разведке на Ближнем Востоке, в частности,
в Бейруте, где «взаимодействовал» с британской СИС.
165
В 1938 г. Ксаверий Залевский работал уже в качестве советника посольства
Польши в Анкаре, где по заданию польской разведки (как давний руководитель
«прометейцев» с Кавказа) курировал ее связи с исламской этнической эмиграцией из
России/СССР в Турции. Известно, что в феврале 1938 г., вернувшись из Варшавы,
Залевский встретился с Курбаном Байрамовым и Хамид-бей Хас-мамедовым, которые
представляли самостоятельную группу в Стамбуле, и предложил им сотрудничество в
борьбе против СССР. — См.: Соцков А. Ф. Неизвестный сепаратизм, С. 87- 89.
166
Цит. по: Симонова Т. М. «Промете-изм» во внешней политике Польши. 1919-1924
гг. // Новая и новейшая история. № 4. 2002 (со ссылкой на: Документы и материалы по
истории советско-польских отношений. Т. IV. М., 1966. С. 233).
168
В тексте документа эта фраза написана от руки.
169
См.: РГВА. Ф. 461к. Оп. 1. Д. 1. Л. 15-42 (Информационно-аналитическая справка
VII главного информационного управления пр. MHO ПНР, составленная по запросу МГБ
СССР в феврале 1951 г.).
Смаль-Стоцкий Роман Степанович (8.01.1893, Черновцы — 24.04.1969) —
украинский националистический деятель, проживал в Варшаве; в 1921 г. — представитель
УНР в Праге; в 1921-1923 гг. — чрезвычайный посол УНР в Берлине; с 1926 г. — доктор
филологии, профессор Варшавского университета; кандидат в председатели правительства
УНР, выдвинутый Варшавой; ок. 1939 г. — министр иностранных дел УНР в польской
эмиграции; до 1939 г. сотрудничал с польской, немецкой и японской разведками. — См.:
РГВА. Ф. 308к. Оп. 1. Д. 158. Л. 65-66, 72; Оп. 19. Д. 154. Л. 123; Ф. 461к. Оп. 1. Д. 1. Л.
44,58,60,65,68,164,176,281; Ф. 1358к. Оп. З.Д. 6.Л. 352-426.
171
Векилов Мустафа-бек — пантюркист, член партии «Мусават»; с 15.02 по
28.04.1920 г. (вплоть до вхождения XI Красной армии в Баку и провозглашения в
Азербайджане советской власти) был министром внутренних дел Азербайджанской
республики; в 1920 г. эмигрировал в Турцию (Стамбул), где, являясь членом Загранбюро
(Центрального руководящего органа) партии «Мусават», активно сотрудничал со
спецслужбами Турции, а также с английской, французской и польской разведками в борьбе
против СССР.
172
Накашидзе Григорий — князь, масон; в 1914 г. штаб-ротмистр, и. о. военного
агента России в Бельгии и Нидерландах; после 1917 г. остался в эмиграции, до 1921 г.
представлял интересы правительства Грузии в Европе; старейший член грузинской
диаспоры и политсовета в Польше; вице-председателем варшавского клуба «Прометей»
избран в 1936 г. (вместе с М. Векиловым); после оккупации Польши германскими войсками
в 1940 г. сменил д-ра Г. К. Алшибая (как более приемлемый для нацистов лидер) во главе
небольшой кавказской колонии Кракова (см.: Войцеховский С. А. Эпизоды. Лондон;
Торонто, 1978); во время Второй мировой войны был связан с Грузинским национальным
комитетом в Берлине, сотрудничал с Абвером и СД.
170
Ковалевский Николай (он же Ковальский Микола) — в 1918-1919 гг. министр
пропаганды в правительстве С. В. Петлюры; с 1920 г. жил в Праге, затем перебрался в
Варшаву — «для ведения активной борьбы против СССР»; был тесно связан со
старейшими националистами и ближайшими сподвижниками Петлюры — его
восприемником (с 1927 г.) Андреем Н. Левицким (брат которого Дмитро руководил
созданным в 1925 г. под польским протекторатом «Украинским национальнодемократическим объединением» — УНДО) и князем Иваном С.-М. То-каржевскимКорашевичем, известным украинским масоном, зятем министра исповеданий УНР А.
Лотоцкого (в 1919-1920 гг. оба они в качестве послов УНР посетили Константинополь, где
тщетно пытались добиться у вселенских патриархов автокефалии Украинской церкви); в
1929-1936 гг. Ковалевский— содиректор «прометейского» по духу и по сути агентства
«А.Т.Е.» (см. выше) и одновременно член клуба «Прометей» в Варшаве; сотрудничал с
польской и петлюровской разведками, являясь агентом немецкой разведки. — См.: РГВА.
Ф. 461к. Оп. 1. Д. 1. Л. 44, 57, 60, 65-66, 167-169, 177, 256; Д. 235. Л. 2; Д. 236. Л. 22; Ф.
772к.Оп. 1.Д. 102. Л. 21.
174
Исхак Айас (Исхаки Гаяз) — старейший татарский националист, публицист,
драматург, политический деятель послереволюционной эмиграции; депутат первого
татарского парламента Миллет меджлисе, заседания которого открылись 20.11.1917 г.;
173
один из основателей «партии тюркистов» (8.12.1917), которая выступила с инициативой о
провозглашения татарской территориальной автономии — штата «Идель-Урал» (на Волге и
Южном Урале). 6.01.1918 г., на следующий день после провозглашения Учредительным
собранием Российской Федеративной Республики, Миллет меджлисе заявил о рождении ее
субъекта — штата Идель-Урал и принял решение о порядке создания этого штата. В 1919 г.
как представитель Милли идарэ (Казанского Временного правительства) и автономии
Идель-Урал Исхак отправился на Версальскую мирную конференцию и остался в
эмиграции. В начале 1920-х гг. он посетил Маньчжурию (Харбин), затем Францию,
Германию. Затем при содействии Вацлава Нижинского (тайного представителя
«независимого Татарстана» в Европе) он переезжает в Польшу, где близко знакомится с
Пилсудским. Везде, где побывал Исхак, создаются татарские националистические
эмигрантские организации открытого и подпольного типа. 19.05.1926 г. в Варшаве был
создан Татарский филиал общества «Прометей», осуществлявшее подготовку
антисоветской агентуры среди татарской эмиграции по всему миру. И стал его первым
председателем. В 1929 г. парижский журнал А. Ф. Керенского «Дни» опубликовал статью о
кавказской эмиграции в Константинополе, в которой разоблачал Исхака, а также Эмминбея, как агентов турецкой и польской разведок (См. письмо В. Мурского на имя Тадеуша
Голувко от 29.09.1929 г. — РГВА. Ф. 461к. Оп. 1. Д. 236. Л. 22-23). В сентябре 1939 г.,
заранее предупрежденный поляками о готовящемся разделе Польши, Исхак перебирается с
помощью турецких дипломатов в Турцию, где умер 22.06.1954 г., похоронен в Анкаре.
175
Зихни Сойсаль Абдуллах родился в районе Феодосии в Кенеке ок. 1914 г. Его
отец, принадлежавший к виднейшим крымским националистам, убит большевиками; мать,
братья и сестры были отправлены в ссылку. В 1921 г. Зихни бежал в Турцию, где начал
учиться; докторскую диссертацию по истории Крыма защитил уже в Польше — в
Краковском университете. С 1927 г. — активист турецкой пантюркистской организации
«Иттихад ве Теракки» («Единение и прогресс»). Свободно владел турецким, русским и
польским языками. В 1928-1929 гг. по заданию польской разведки Зихни нелегально
вернулся в Крым, но был арестован ГПУ и провел 8 месяцев в тюрьме. Зихни опубликовано
несколько научных трудов и статей. — См.: ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 2. Д. 100. Л. 402-403.
176
Барасби Бойтуган (Байтуганти) (1899-1986) — осетин, учился в СанктПетербурге, вступил в Добровольческую армию и в1922 г. оказался в Праге, где получил
высшее образование; активно работал в эмигрантских организациях Восточной и Западной
Европы. В 1930 г. издавал в Варшаве журнал «Горцы Кавказа», в 1934 г. переименованный
в «Северный Кавказ» и ставший базовым европейским изданием северокавказской
антисоветской эмиграции; сотрудничал с английской и польской разведкой. После Второй
мировой войны жил в Лондоне; профессор Оксфордского университета; занимался
советологией, историей Северного Кавказа. В 1953 г. вернулся в Германию (ФРГ), где был
приглашен в Северо-Кавказский отдел редакции советских национальностей РСЕ. Умер в
Мюнхене.
177
Биллати Бало (Билати Бала) — осетин, после Гражданской войны (1918-1920)
эмигрировал в Турцию, а затем в Восточную Европу. Сотрудничал с Б. Барасби. Был
редактором журнала «Призыв», выходившего на русском и турецком языках в 1938 г. в
Варшаве. Являясь агентом турецкой и польской разведок. Еще до Второй мировой войны
установил контакт с абвером и СД; во время Второй мировой войны работал в СевероКавказском национальном комитете в Германии (по заданию и под контролем нацистских
спецслужб). После войны эмигрировал в Латинскую Америку.
178
Мехтеев (Мехтиев) Мир-Якуб — в 1920 г. эмигрировал в Турцию, член Загранбюро партии «Мусават» в Стамбуле; с 1926 г. проживал в Париже; сотрудничал с
французской, английской, польской и немецкой разведками. В начале Второй мировой
войны принял участие в создании под эгидой немецкой разведки в Берлине так
называемого «Азербайджанского национального комитета», а с 1942 г. — в руководстве
Азербайджанским легионом вермахта, формировавшимся из числа советских
военнопленных-азербайджанцев. — См.: Сваранц А. Пантюркизм в геостратегии Турции на
Кавказе. С. 206.
179
Имнадзе Котэ (Конрад) — грузинский националист, в 1934 г. председатель
грузинской колонии и политсовета в Польше; одиниз организаторов празднования так
называемого Дня независимости Кавказа 1 июня 1935г.; участвовал в сессиях Кавказской
Конфедерации; сотрудничал с польской и немецкой разведками.
Чулик (Чуликов) Ибрагим Сулейман — бывший председатель Чеченкского
национального совета при Горском (чечено-дагестанском) правительстве генерала от
артиллерии Эрисхана Алиева; в 1919-1920 гг. сотрудничал с Деникиным. По некоторым
сведениям, в начале 1920-х гг. был направлен ГПУ на Запад с заданием вести подрывную
деятельность среди кавказской эмиграции. Остался за границей. В период Второй мировой
войны работал в пропагандистской спецслужбе нацистской Германии «Vineta»; был связан
с А. А. Власовым, ГОА и КОНР. — См.: Автсфханов А. Г. Из мемуаров// Русский рубеж
(спецвыпуск «Аитературной России»). 1991. № И. С. 4.
181
Кржижановский Ежи Анджей — крупный петлюровский деятель, эмигрант,
проживал в Польше, сотрудничал с польской «двуйкой»; в 1920-1930-е гг. — член
правления варшавск. клуба «Прометей», редактор ежеквартального издания — журнала
«Мы», личный секретарь Романа Смаль-Стоцкого.
182
Федоров В. А. — полковник, зам. председателя Союза кубанцев и казначей
Временного правления Союза казаков — участников войны (Париж); с 1928 по 1939 г. —
член варшавского клуба «Прометей». — См.: РГВА. Ф. 453к. Оп. 1. Д. 47. Л. 145-146; Ф.
461к. Оп. 1.Д. 1.Л.45,243.
183
Бодуэн де Куртенэ Иван Александрович (Baudouin de Courtenay Jan Ignacy Niecislaw) (1.03.1845-3.11.1929)— выдающийся ученый-лингвист, языковед, один из
основоположников математической лингвистики; занимался проблемами древних, в т. ч.
славянских, языков; родился в местечке Радзымин под Варшавой в семье мелкого
польского чиновника. В 1866 г. закончил Варшавский университет, слушал лекции в Праге,
Йене, Берлине; с 1870 г. углубленно изучал славянскую филологию в Петербургском
университете, где в 1875 г. защитил докторскую диссертацию. С 1875 по 1918 г. —
профессор Казанского, Дерптского (Тартуского), Краковского и Петербургского
университетов, а с 1918 по 1929 г. — Варшавского университета. Автор известного
учебника «Введение в языкознание» (СПб., 1917) и многих др. работ. — См.: Бодуэн де
Куртенэ И. А. М., 1960.
184
Хандельсман Марцелий (8.07.1882-20.03.1945) — крупный польский историк, в
1904 г. закончил Варшавский университет, профессором которого являлся с 1919 по 1939 г.;
одновременно (с 1918) — редактор журнала «Przegld historyczny»; автор многих работ, в
частности — курса методики истории «История» (1921); член буржуазно-демократической
партии Stronnictwo demokra-tyczno; противник санационной политики Пилсудского. В 1944
г. арестован гестапо и направлен в немецкий концлагерь Дора — Нордхаузен (секретное
производство ракет Фау-1 и Фау-2), где скончался за месяц до освобождения лагеря
американскими войсками. — См.: РГВА. Ф. 461к. Оп. 1. Д. 1. Л. 45, 247;Ф. 461к. Оп. 2.Д.
66.Л. 1.
185
Енджеевич Януш (1885-1951) — легионер, политик санации, в 1931-1934 гг. —
министр по делам религии и народного просвещения, проводил школьные реформы; в
1933-1934 гг. — премьер-министр Польши.
180
Каден-Бандровский Юлиуш (1885-1944) — легионер, в дальнейшем публицист и
писатель, автор известных повестей, таких, как: «Генерал Барч», «Черные крылья» и
«Матеуш Бигда».
187
Коц Адам (1891-1969) — легионер, полковник, политик санации; редактор
«Газеты польской»; в 1928-1938 гг. — посол Сейма; с 1928 г. — деятель «ББ»
186
(«Беспартийного блока»); в 1939-1942 гг. — министр финансов польского эмигрантского
правительства в Лондоне.
188
Гралиньский Зигмунт — известный польский юрист, дипломат, общественнополитический деятель, член польской миссии при Верховном совете Антанты и на
Парижской мирной конференции 1919 г.; затем — представитель Польши в Лиге На-ций;
автор ряда публикаций, включая книгу «Обязательное мирное урегулирование
международных споров в духе Сообщества наций» (Le Reglement pacifique obligatoir des
differends internationaux suivant de la Soclete des nations.?., 1925).
189
Ледницкий Александр Робертович (12(18).07.1866, Минск— 11.8.1934, Варшава)
— из старинного шляхетского рода. Католик. В 1878-1886 гг. учился в русской гимназии в
Минске. По ее окончании поступил на естественное отделение Московского университета,
вошел в кружок студентов-поляков, изучавших польскую историю и литературу. По
окончании 1 курса перешел на юридический факультет. После студенческих волнений в
1887 г. переехал в Ярославль, где учился в Демидовском юридическом лицее. Окончил в
1889 г. со ст. кандидата, защитив дипломную работу об акционерных обществах. Отказался
от продолжения научной деятельности, поступил практикантом (помощником присяжного
поверенного) к известному адвокату по гражданским делам Н. С. Тростянскому. В 1891 г.
стал помощником последнего, в 1893 г. возглавил его канцелярию. В 1896 г. купил у И. С.
Трос-тянского адвокатскую контору, превратив ее в одну из самых авторитетных в России;
в ней проходили обучение многие известные в будущем юристы и политики, в том числе В.
А. Маклаков. В 1900-1906 гг. читал показательные лекции на юридическом факультете
Московского университета. Кандидат прав, присяжный поверенный в Москве.
Руководитель групповых занятий помощников присяжных поверенных, с 1904 г. член
совета присяжных поверенных. В 1903 г. избран в Московский совет адвокатов, имел право
вести дела перед сенатом. Председатель Московского общества народных развлечений. С
1893 г. секретарь Римско-католического благотворительного общества в Москве (оказывал
помощь политзаключенным), в 1896-1897 гг. — его президент; создал библиотеку,
амбулаторию для приходящих больных, приют для девочек. Поддерживал, в том числе и
финансово, создание польских организаций в Москве: клуба «Лютня», Союза польских
соколов. Союза польских женщин (его деятельностью руководила жена Лед-ницкого).
Польского дома; участвовал в организации польских национальных праздников. Один из
ведущих политических деятелей Королевства Польского. В 1904 г . вместе с А.
Свентоховским стал одним из основателей Прогрессивно-демократического союза и в
течение многих лет занимал пост заместителя председателя партии. В 1905 г. участвовал в
организации учредительного съезда Союза польских адвокатов в Варшаве, участник
земских съездов в Москве, вместе с А. Свентоховским организовал в Варшаве Общество
польской культуры, член Главного совета общества сельскохозяйственных кружков им.
Сташица. Сотрудничал в варшавских газетах «Правда», «Нова газета», петербургской
«Край» («Страна»), московской «Эхопольске» («Польское эхо»), а также в российских
изданиях: «Русских ведомостях», «Речи» и др. Член «Союза освобождения». В 1905 г. стал
одним из основателей Партии народной свободы. В апреле 1905 г. на его квартире
состоялось учредительное собрание московской организации партии, член центрального
Московского городского комитета. Сторонник независимости Польши. По его
предложению пункт о предоставлении автономии Польше был внесен в программу Партии
народной свободы. В 1905-1916 гг. член ЦК партии. По спискам партии в апреле 1906
избран от Минской губ. в I Государственную думу. Возглавил в думе фракцию Союза
автономистов-федералистов,
разработал
программу
предоставления
автономии
национальным меньшинствам. Член думских комиссий для разработки законов о
гражданском равенстве, о личной неприкосновенности и др. Жил по адресу: Греческий пр.,
25, кв. 4. После роспуска I Государственной думы подписал Выборгское воззвание, за что
осужден на три месяца тюремного заключения (отбывал его с 11.05 до 11.08.1908 г.) был
тюремным старостой «выборжцев» и лишен политических прав. Со времени образования в
1909 г. казначей Московского отделения международного общества «Мир». В 1910-1917 гг.
президент Объединенного (Соединенного) банка в Москве. К 1914 г. его состояние
оценивалось в несколько миллионов рублей, владел несколькими имениями в России,
Белоруссии и Литве (ок. 6 тыс. десятин земли). Член аграрных обществ в Москве,
Смоленске, Вильно, Минске, Варшаве. С 1906 г. член главного совета Товарищества
польской культуры в Варшаве. Член Московского художественно-артистического кружка.
В 1914 г. член Общества славянской культуры. Московского отделения СанктПетербургского общества страхования (затем его заведующий), домовладелец, член
правления Московского юридического общества, основатель и член совета Общества
помощи полякам — жертвам войны. Во время Первой мировой войны участвовал в
Центральном гражданском комитете, поддерживал идею польско-русского сближения и
включения всех польских земель в состав России на правах автономии. С 1915 г.
председатель Совета съездов представителей польских организаций в России. В 1916 г.
вышел из Партии народной свободы. Осенью 1916 г. стал членом нелегального
патриотического объединения поляков, финансировал издание в Лондоне на английском
языке газеты «Польское обозрение». После Февральской революции назначен 15.03.1917 г.
руководителем Ликвидационной комиссии по делам Королевства Польского (на правах
министра). В 1917 г. один из организаторов и руководителей польских демократических
комитетов в России. Один из авторов обращения Временного правительства от 30.03.1917,
в котором объявлялось о независимости Польши. В январе 1918 г. назначен представителем
Гражданского комитета Регентского совета в России. Отошел от адвокатской практики,
жил в Петрограде. С конца 1918 г. жил в Варшаве, отошел от политической деятельности,
занимался финансово-коммерческими делами, сотрудничал в польской прессе. В 1919-1923
гг. с публицистом Л. Козловским издавал газету «Тыджень польски» («Польская неделя»).
Поддерживал связи с Прогрессивным объединением (Объединение демократических
партий). Советник по юридическим вопросам иностранных предпринимателей, работавших
в Польше. Председатель совета Американского банка в Польше, основатель и председатель
контрольного совета Польского телефонного акционерного общества «Польский Ллойд» и
др. Занимался вновь адвокатской практикой. В 1926 г. стал одним из основателей и
председателем Польского паневропейского союза. Вице-президент и президент польской
секции Общества международной дружбы. Председатель совета Польского комитета
помощи детям. Сотрудничал с Московским землячеством в Париже. В 1934 г. при его
участии (с негласного одобрения министра торговли и промышленности) Польша
заключила невыгодную для себя сделку с Францией (так называемая «жирардовская афера
»), что вызвало газетную травлю Ледниц-кого и подорвало его авторитет в политических,
общественных и предпринимательских кругах. В связи с этим скандалом Лед-ницкий
покончил жизнь самоубийством (выбросился из окна). В 1937 г. Гражданским судом
Польши полностью оправдан.
190
Окулич Казимир (4.03.1890-2.07. 1981) — юрист, публицист, государственный
деятель. Родился в Каролове Паневежского округа. Образование получил в
Политехническом институте в Риге и Санкт-Петербурге. Затем жил в Вильно. В 1915 г. —
один из оранизаторов «Виленского взгляда» и народной милиции. Деятель Польского
объединения сторонников демократии («край-овцы»). В 1919 г. работал в литовскобелорусском департаменте МИД Польши, затем — в Генеральном гражданском управлении
восточных земель. В 1920 г. входил в политический штаб генерала Л. Желюговского. В
1920-1922 гг. — руководитель бюро в Департаменте иностранных дел Временной комиссии
совета Центральной Литвы. Деятель Польского народного союза «Возрождение» и
редактор «Газеты крайовой». В 1922-1926 гг. — работник отдела исследований
представителей правительства, затем — Виленского воеводского ведомства. В 1925 г.
окончил курс университета Стефана Батория. В 1926 г. — редактор «Виленского курьера».
В 1926-1928 гг. — директор департамента Министерства духовных дел и народного
просвещения. В 1928—1930 гг. — делегат сейма, представитель беспартийного блока (ББ).
Затем вновь редактор «Виленского курьера», основатель Научно-исследовательского
института Восточной Европы. Член президиума Польской федерации объединения
сторонников Лиги Наций. Во время оккупации Польши работал в совете Главного
опекунства. В 1945 г. находился в Италии в составе 2-го корпуса Войска польского, затем
эмигрировал в Лондон. В эмиграции — член Народного совета, ми-истр юстиции Совета
Речи Посполитой в изгнании.
191
Папроцкий Станислав — легионер, сотрудник Экспозитуры-2 реферата «Восток»
II отдела ГШ; политик санации, публицист; с началом Второй мировой войны эмигрировал
в Англию; специалист по национальным вопросам. См., например, его книгу Political exiles
of Ukranian emigration after the World War II. L., 1953.
192
Седлецкий Станислав (19.02.1877-09.1939) — революционер, государственный
деятель. Революционной подпольной деятельностью начал заниматься со времени учебы в
гимназии в Златополье на Украине. С 1897 г. обучался во Львовском политехникуме. В
1899 г. стал одним из основателей молодежного издания «Промень» (Львов — Краков). С
того же года — член Польской социалистической партии (ППС). В 1905-1906 гг. работал в
техническом руководстве партии, с 1906 г. — член революционной фракции и
Центрального рабочего комитета ППС. В 1914 г. вступил в польские легионы и был
направлен для патриотической пропаганды за границу; с тех пор имел тесный контакт с
ПОВ и польской разведкой. В 1915 г. — представитель в Лодзи военного департамента
Главного народного комитета. С 1918 г. жил в Варшаве, работал химиком в Бориславе,
участвовал в работе местной администрации, занимался редакционно-издательской
деятельностью. В 1921 г. — один из учредителей Союза сближения освобожденных
народов. В 1924 г. — член-основатель благотворительного товарищества «Наш дом»,
организовавшего сиротские учреждения. В том же 1924 г. — один из основателей, а затем
председатель Восточного института. В 1925-1928 гг. — основатель и руководитель
Варшавского жилищного кооператива. В 1922-1927 гг. депутат от ППС в сейме, но в 1931 г.
вышел из ППС. В 1935-1938 гг. вновь сенатор. Кончил жизнь самоубийством в сентябре
1939 г. (Волынь).
Серошевский Вацлав (1858-1945) — генерал, политический деятель,
писатель, публицист; основные его работы посвящены Сибири и Дальнему
Востоку.
193
Слоньский Станислав — крупный польский лингвист, специалист по истории
славянских языков (включая — старославянский как язык кирилло-мефодиевской
традиции), в 1930-е гг. — профессор Варшавского университета; автор ряда научных
публикаций (например: О rzekomym wplywie tacinskiej Vulgaty па starosiowiacski przekiad
ewangelji // Slavia, 6, 1927-1928. S. 246-264; Funkcje prefiksow werbalnych w j^zyku starodowianskim (starobulgarskim). Warszawa: «Pra-ce towarzystwa naukowego warszawskiego»,
1937).
195
Стемповский Станислав (27.01.1870-11.01.1952)— переводчик, публицист,
писатель, государственный деятель. Родился в с. Гута Чернеловецкая в Подолии. В 18881892 гг. обучался в Ветеринарном институте в Дерите. В 1892-1893 гг. был арестован за
революционную деятельность. После освобождения выслан под надзор полиции в
родительское имение Шебутинцы в Полонии. В 1897-1905 гг. жил в Варшаве, активист
Кружка рабочего просвещения, занимался также литературной деятельностью и
организацией бесплатных читален. В 1900-1902 гг. — редактор «Правды». В 1902-1905 гг.
— один из организаторов и соредактор легального издания «Огниво». В 1906 - гг.
занимался хозяйством в своем имении Винниковицы в Полонии. В 1917 - гг. — один из
основателей и председателей Польского центрального демократического объединения на
Украине. В 1919 г. жил в Варшаве. В 1920 г. — министр сельского хозяйства, с конца мая
1920 г. — министр здравоохранения Украинской Народной Республики (УНР) при гетмане
С. В. Пет-люре. С 1921 г. — член Украинского центрального комитета, член-основатель
194
Союза сближения возрожденных народов. Член президиума Съезда польской демократии в
Варшаве. Один из основателей Института изучения национальных проблем. В 1922 г. —
член оргкомитета съезда делегатов — бывших членов ПОВ, на съезде избран членом
Временного совета. В 1924-1939 гг. работал и руководил отделом рефератов Министерства
сельскохозяйственных реформ (затем — Министерства сельского хозяйства) Польши.
Многолетний председатель Польско-украинского товарищества; редактор ряда изданий. В
1939-1940 гг. жил в Луцке, Бресте и Львове, затем в Варшаве.
196
Струг Анджей (1871-1937)— писатель, деятель ППС, легионер, масон; творчество
Струга представлено циклами исторических новелл — о восстании 1863 г., о Первой
мировой войне, о первых годах независимости Польши, а также биографиями польских
революционеров.
197
Тугутт Станислав — политический и государственный деятель, публицист, вицепремьер в правительстве Владислава Граб-ского (1923-1925), где представлял интересы пес
и ПНП «Освобождение»; автор и соавтор целого ряда законов; в 1924-1925 гг.
одновременно возглавлял секцию Политко-митета при Совете министров по
нацменьшинствам («Кресовый комитет»), выступая за политику «государственной
ассимиляции» нацменьшинств (прежде всего— западных украинцев и белорусов),
предоставлявшую им широкие права в обмен на полную лояльность в отношении к
польскому государству. С 1926 г. Тугутт как специалист по восточнославянским
нацменьшинствам привлечен к сотрудничеству с Экспозиту-рой-2 П отдела ГШ ВП в
рамках деятельности «Прометея». Подробнее о нем см.: Thugutt S. Autobiografia. Warszawa,
1984; Kurkiewicz М. Sprawy bialoruskie w polityce rz^du Wladyslawa Grabskiego. Warszawa,
2005.
198
О нем см. выше.
199
Волошиновский Иоахим — дворянин, церковный деятель; происходил из
именитой семьи униатских епископов Мукачев-ской Греко-католической епархии; в 19201930-е гг. принимал активное участие в проведении униатской экспансии в Подолии и на
Волыни; в 1930-1939 гг. сотрудничал с такими издаваемыми в Польше католическими
вестниками, как «Oriens», «Unija», «Kitiez» («Russkij Katoliczeskij Westnik»), «Da zluczennja», «K Sojedinieniju», «Druch» и др. Был связан с организацией «Кружок католического
единства» («KoJo Jednosci Katolickiej»), созданной в 13.10.1931 г. в Варшаве ксендзом Ст.
Мыстковским в целях содействия униатскому движению, а также (с 1930 г.) — с
Апостольским визитатором греко-католи-ков в Восточной Польше епископом Николаем
Чарнецким и митрополитом Греко-католической церкви Андреем Шептицким.
200
Нездельский Мариан — вице-председатель «Антибольшевистской лиги» —
обратил на себя внимание широкой общественности, выступив в 1927 г. адвокатом
Коверды — убийцы советского посла в Польше П. Л. Войкова, а в 1928 г. —
Войцеховского, совершившего покушение на советского торгпреда А. С. Лизарева.
201
Грабский Станислав — право-радикал, лидер ПНДП — партии польских крупных
промышленников, банкиров и земельных магнатов, бывш. министр просвещения, автор
антисоветской книги «Рим и Москва»; родной брат Владислава Грабского (1874-1938),
который, будучи премьер-министром Польши, в 1925 г. подписал конкордат с Ватиканом, а
затем — Московский договор о прекращении пограничных споров.
202
Поклевский-Козелл Станислав (1868-1939?) — камергер, действительный статский
советник. Родился в Талице Пермской губернии; выпускник Александровского лицея в
Санкт-Петербурге. С 1887 г. на государственной службе: чиновник МИД, сотрудник
дипломатической миссии в Токио, первый секретарь посольства в Лондоне. Содействовал
заключению выгодного для России англо-русского торгового соглашения 1907 г. В 1908 г.
его кандидатуру выдвигали на пост товарища министра иностранных дел. В том же 1908 г.
— посланник и полномочный министр в Персии. В 1916 г. — посланник и полномочный
министр в Румынии. Почетный попечитель пермской мужской классической гимназии (с
1907 г.). Почетный мировой судья Шадринского уезда Пермской губернии (1905-1907).
Член-пайщик торгового дома «Наследники А. Ф. Поклевского-Козелл». После 1917 г.
остался в Румынии. — См.: Мосунова Т. П. Поклев-ские-Козелл — выдающиеся
представители польской диаспоры Сибири и Урала // Поляки в России: история ссылки и
депортации. СПб., 1995. С. 25-28.
203
Подробнее о фон Роппе см.: Лицен-бергер О. А. Римско-католическая церковь в
России. История и правовое положение. Саратов, 2001. С. 344-346.
204
См.: Генри Э. Профессиональный антикоммунизм. С. 219-220.
205
«Прометей» (фр.).
206
Шевалье Абель в 1920 г. был назначен французским правительством Милье-рана
«верховным комиссаром Закавказья». Прибыл в Грузию осенью того же года, он заявил
грузинскому телеграфному агентству: «Французы братски любят Грузию, и я счастлив, что
могу объявить об этом во всеуслышание. Интересы Франции абсолютно совпадают с
интересами Грузии...». В подтверждение слов Шевалье в ноябре в Грузию прибыл
командующий французской военной эскадрой контр-адмирал Дюмениль (с 3 по 17 ноября
его корабли обеспечивали прикрытие армии Врангеля, эвакуировавшейся из Крыма в
Константинополь), а с ним большая группа военных советников, представителей
французской военной разведки (включая Зиновия Пешкова) и контрразведки.
207
О Владиславе Пельце см. выше.
208
Т. е. начальником Экспозитуры-2 реферата «Восток» II отдела ГШ ВП (см.
выше).
209
См.: РГВА. Ф. 461к. Оп. 1. Д. 1. Л. 48; Ф. 461к. Оп. 1. Д. 18. А. 18.
210
См.: Замечания В. Пельца по вопросам организации «Прометея» в Париже
17.08.1937 г. и «Директивы для работы в области «прометеевской» проблемы на 1936-1937
гг.») Экспозитуры 2 II отдела ГШ ВП от 31.08.37 г. № 2304/2/37 — см.: Соцков Л. Ф.
Неизвестный сепаратизм. С. 298—316.
См.: РГВА. Ф. 461к. Оп. 1. Д. 1. Л. 43- 50.
О нем и работе агентства «Ofinor» подробно см.: Major Ukranian Collections /
National Archives of Canada: MG 30 E 287 (Jeremijew Mychailo). Originals, n.d. 7.5 m.
213
О начальнике Восточного отдела МИД Польши Тадеуше Голувко см. выше.
214
«Volker Bund» (нем.)— «Народный Союз».
215
По сведениям агентуры польской разведки в Италии, Аауро Майнарди вместе с
Энрико Инсабато (см. выше) активно разрабатывал планы по территориальному
расчленению СССР с помощью координации действий различных националистических и
сепаратистских организаций и прежде всего — сил антиславянской направленности. —
См.: РГВА. Ф. 308к. Оп. 3. Д. 379. А. 99.
216
См. подробнее: Генри Э. Профессиональный антикоммунизм. К истории
возникновения. М., 1981. С. 296-298, 345-356.
217
«Instituto per I'Europa Orientale» (um.) — «Институт Восточной Европы». С начала
1920-х гг. Институт имел собственное периодическое издание — «Publicationi dell Instituto
per I'Europa Orientale», которое выходило (до 1933 г.) под контролем епископа д'Эрбиньи
(d'Herbigny Bourguignon Michel, 1880-1957) — главного советника Ватикана по русским
вопросам в начале понтификата Пия XI, с 1922 г. — ректора Восточного института в Риме
и релятора Папской комиссии Pro Russia. В 1933 г. д'Эрбиньи был смещен папой со всех
постов, выслан из Рима, а позже лишен статуса епископа.
218
РГВА. Ф. 461к. Оп. 1. Д. 19. Л. 9.
219
Там же. Д. 1. Л. 71-74.
220
См., к примеру, секретную докладную записку Ф. Э. Дзержинского Сталину от
11.07.1926 г. — См.: РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 364. Л. 58 (на этот документ нам любезно
указал старейший ветеран ВЧК Б. И. Гудзь). Ср. также: Документ ГПУ УССР
«Ориентировка по активной украинской контрразведке» от 2 марта 1926 г. —
Государственный архив Службы безопасности Украины (ДА СБУ): Д. 445. Л. 21.
211
212
См.: Мозохин О. Б. ВЧК — ОГПУ. Карающий меч диктатуры пролетариата. М.,
2004. С. 415,429-439.
222
Ср.: Циркулярное письмо наркома внутренних дел СССР Н. И. Ежова в НКВД
союзных республик, начальникам УНКВД автономных республик краев и областей о
ликвидации основной диверсионно-шпионской сети польской разведки в СССР от
14.05.1937 г. — Запрещенный Сталин/ Сост. B. М. Сойма. М., 2005. С. 70-95.
223
См.: Polsko-Brytyjska wspotpraca wywiadowcza podczas II wojny swiatowej. T. I:
Ustalenia Polsko-Brytyjskiej Komisji Historicznej/ Praca zbiorowa pod red. T. Dubickiego, D.
Nalecz, T. Stirling. Warszawa, 2004.
В 1941 г. функции Экспозитуры-2 частично перешли к только что созданной в
системе лондонского реферата «Восток» II отдела ГШ (руководимого тогда
подполковником-дипломатом Станиславом Гано) Экс-позитуре «Россия». — См.: Ор. cit. Р.
105. По некоторым данным, к этому времени агентурная сеть польской разведки в Лондоне,
действовавшая по всей Европе, включая и СССР, насчитывала в целом ок. 1700 агентов. —
См.: Вежнин В. Накануне // Секретная служба. 2003. № 1. С.9.
224
См. подробнее: Смерш: Исторические очерки и архивные документы. М., 2003. C.
113-136.
В современной польской историографии активно проводится идея о том, что поляки
как никто другой сопротивлялись нацистам и отказывались от сотрудничества с немецкими
оккупантами. Между тем, как свидетельствует ориентировка 3-го управления НКО от
25.05.1940 г., из арестованных к этому времени органами НКВД — НКГБ германских
агентов, заброшенных через западную границу на территорию СССР, 52,4% являлись
поляками и ок. 30% — украинскими националистами.
225
См.: Куняев С. Ю. Русский полонез. М., 2006. С. 46 - 47.
226
См. к примеру: Бжезинский 3. Великая шахматная доска. М., 2006.
221
Видимо, капитан Равский Виктор, нач. подреферата Экспозитуры-2 II отд. ГШ ВП.
228
Видимо, капитан Равский Виктор, нач. подреферата Экспозитуры-2 II отд. ГШ
ВП.
229
Видимо, капитан Равский Виктор, нач. подреферата Экспозитуры-2 II отд. ГШ
ВП.
230
Очевидно, псевдоним (фр. «бонтон» — хороший тон).
231
Очевидно, речь идет о родственнике известных польских оперных певцов нач. XX
в. Яна и Эдварда Решке.
232
Вероятно, — Мустафа-бей.
233
В документе речь идет о парижском журнале «ПРОМЕТЕЙ» («РROMETEE»).
234
Очевидно, — Гвазава Георгий/
235
Имеется в виду Тадеуш Голувко
236
Гавроньский Ян — секретарь посольства Польши в Анкаре (до 1934 г.).
237
Видимо, капитан Равский Виктор, нач. подреферата Экспозитуры-2 II отд. ГШ
ВП.
238
В другом документе II отдела ГШ ВП (РГВА: Ф. 461к. Оп. 1. Д. 256. Л. 1)
Турашвили называется «Георгием» (!).
239
Подпись заверена печатью: «Лагерь Артиллерийских школ»
240
В документе напечатано: Kont, а наверху приписано от руки — Константин;
сверху справа от слова Lewicki приписано от руки: 7888/22 и 7884/27.
241
В документе — Liwickij (Ливицкий).
242
Так в документе: Hand in Hand.
243
Далее в документе приписка от руки: «(Также как и остальные петлюровцы)».
227
Труды Общества изучения истории отечественных спецслужб. Т.3. – М.:
Кучково поле, 2007. – С. 318 – 414.