политическая картина мира: к проблеме определения Марина

ПОЛИТИЧЕСКАЯ КАРТИНА МИРА: К ПРОБЛЕМЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ
Марина Васильева
“Human beings act in a great variety of irrational ways,
but all of them seem to be capable, if given a fair chance,
of making reasonable choice in the light of available evidence.
But today … the politicians and their propagandists prefer
to make nonsense of democratic procedures by appealing almost
exclusively to the ignorance and irrationality of the electors”
H.A. Bosmajian
Цель настоящего исследования – определение сущности политической картины мира (далее ПКМ), ее
онтологического статуса, а также определение концептуальной политической картины мира (далее КПКМ)
и языковой политической картины мира (далее ЯПКМ) как форм представления о явлениях политической
действительности на разных эвристических уровнях.
Реализация поставленной цели предполагает решение конкретных задач:

выбор критериев описания ПКМ, характеристика ее признаков и свойств;

обозначение перспектив определения КПКМ и ЯПКМ.
Проблема определения и описания картины мира остается одной из актуальнейших в современной науке,
и она неоднократно поднималась в работах многих ученых (В. фон Гумбольдта, Р. И. Павилениса, Е. С.
Кубряковой, В. И. Постоваловой, Б. А. Серебренникова, В. А. Пищальниковой, Э. Д. Сулейменовой, М. М.
Маковского, З. Д. Поповой, И. А Стернина). Повышенный интерес к изучению картины мира объясняется
тем фактом, что это понятие относится к числу фундаментальных и определяет специфику человеческого
бытия, взаимоотношения человека и мира, место человека в мире [1].
В общем виде под картиной мира понимают «упорядоченную совокупность знаний о действительности,
сформировавшуюся в общественном (а также групповом, индивидуальном) сознании» [2].
Картина мира – это результат отражения мира органами чувств и мышлением человека; результат
познания и изучения мира как общественным, так и индивидуальным сознанием; результат мироощущения
отдельного человека, который откладывает свой отпечаток на характер организации картины мира.
Было бы неправильным признать унифицированность картины мира; картина мира меняется в ходе
исторического развития; на нее влияет сфера деятельности субъекта, внося в нее определенные
профессиональные черты. Поэтому справедливо было бы говорить не о картине мира вообще, а о картинах
мира как отражении действительности людей различных культур и эпох, людей различных
профессиональных принадлежностей.
Политическая картина мира – один из типов отображения действительности, который описывает
определенный ее срез – политическую реальность.
Как и любая картина мира, ПКМ представлена в сознании каждого индивида. Образы окружающей
действительности и отдельные ее элементы даны человеку посредством их отображения в формах его
внутренней психической жизни. Это субъективная картина мира, которую формирует каждый человек и в
рамках которой он осознает самого себя и проектирует свою жизнедеятельность. В свою очередь этот
субъективный мир сообразовывается «с некоторой не зависящей от нас мерой объективности» и отдельные
ее элементы даны человеку посредством их отображения в формах его внутренней психической жизни [3].
Открывающаяся субъекту картина мира, в которую включен он сам, его действия и состояния, в общей
психологии называют сознанием [4,125]. Политическое сознание представляет собой восприятие субъектом
той части реальности, которая связана с политикой, с вопросами власти и подчинения, государства с его
институтами [5,128].
Для должного восприятия политических процессов каждому индивиду необходимо обладать
элементарными знаниями и представлениями о политике, которые влияют, в свою очередь, на его
политическое поведение. В политической психологии придерживаются определенной схемы порождения
политического поведения, в котором принято учитывать ряд моментов: внешнюю среду, посылающую
стимулы субъекту поведения; потребности индивида или группы, участвующих в деятельности; мотивы,
которыми руководствуется субъект; установки, ценности, ориентации, убеждения и цели субъекта;
личностные особенности роли, стиля принятия решений, стиля межличностных отношений, когнитивного
стиля; собственно действия и поступки; обратную связь между поведением и условиями, его
сформировавшими [6,130].
В результате воздействия вышеперечисленных факторов у индивида складываются определенные
политические установки, которые называют политическим менталитетом.
Под менталитетом понимают «способ восприятия и понимания действительности, определяемый
совокупностью когнитивных стереотипов сознания, характерных для определенной личности, социальной
или этнической группы людей» [2]. Следовательно, политический менталитет – это способ восприятия и
понимания политической действительности отдельной личностью, социальной, этнической группой и
целым народом (этносом).
Политическим менталитетом обладают субъекты и объекты политической деятельности, которые тесно
взаимодействуют между собой. Политические объекты – массы – имеют ключевое значение в расстановке
политических сил, поэтому активное участие масс в политической жизни превратило политику в искусство
управления массами, которое включает в себя технологии манипулирования публикой.
На межличностном уровне «манипуляция – это вид психологического воздействия, искусное исполнение
которого ведет к скрытому возбуждению у другого человека намерений, не совпадающих с его актуально
существующими желаниями» [7,59]. Но в отличие от межличностных, политические манипуляции
обезличены и предполагают воздействие на широкие массы.
Технология политической манипуляции, по В. Н. Амелину [8,61], предполагает следующие моменты: 1)
внедрение в сознание под видом объективной информации неявного, но желательного для определенных
групп содержания; 2) воздействие на болевые точки общественного сознания, возбуждающие страх, тревогу,
ненависть и т.д.; 3) реализация неких замыслов и скрываемых целей, достижение которых коммуникант
связывает с поддержкой общественным мнением своих позиций. В связи с этим изучение вербальной
коммуникации в сфере политики становится важной задачей для современной лингвистики.
Главным «проводником» необходимой информации к политическим объектам являются средства
массовой информации. СМИ, создавая в общественных массах ощущение сопричастности многим
событиям, характеризуются тем, что дают человеку чувство массового соучастия [9], и тем самым дают
человеку представление о том, в какие общественные отношения он вступает и какие общественные
отношения складываются. СМИ, таким образом, прибегают к методу убеждения, давая такую оценку
реальности, которая становится основой поведения в обществе.
По мнению М. Паренти, средства массовой информации «отбирают большую часть информации и
дезинформации, которыми мы пользуемся для оценки социально-политической действительности» [10,216].
Следовательно, наше отношение к проблемам и явлениям политической действительности
предопределяется теми, кто контролирует мир вербальной коммуникации.
Информация - это периферическая нервная система политического организма, которая, все ощущая,
отбирает только то, что должно быть предано общественности. И действуя таким образом, информация
переделывает восприятие человеком окружающего мира [11]. В связи с этим можно сказать, что
манипулятивные тактики – это вид психологического программирования массового сознания. Это один из
способов насаждения массовых стереотипов, противостоять которому очень сложно [12].
Стереотипы выступают «как условные «ярлыки», наклеиваемые на людей и явления. [13,120]. У.
Липпман утверждает, что «стереотипы могут быть неполной картиной мира, либо представлять собой
картину возможного мира, к которому приспосабливается человек» [14]. Другими словами, стереотипы
искажают реальность, создавая некую ее псевдомодель. Возникает «возможность искусственно
конструировать реальность, создавая и внедряя в массовое сознание стереотипы, вернее, системы
стереотипов [15,98].
Манипуляции со стороны средств массовой информации, таким образом, подвергаются именно объекты
ПКМ, что приводит к возникновению в сознании масс стереотипов мышления. Под субъектами политики
имеют в виду политических деятелей, для которых политика связана с личной самореализацией. Усилиями
PR-менеджеров создается имидж политиков, который передается миллионной аудитории. По мнению С.
Пшизовой, «создаваемый образ должен подменить реального человека при выполнении им властных
функций, связанных с публичностью власти» [16,123]. С одной стороны, существует основной, базовый
имидж политика, который навсегда «прилипает» к нему, а с другой стороны, - набор определенных ролей,
которые политик играет исходя из требований конкретной ситуации. Именно эти роли являются
«виртуальным телом» политика, фантомом, который исчезает, как только отпадает в нем необходимость.
Именно здесь скрыты огромные возможности для манипулирования сознанием людей [15,110].
В связи с тем, что участникам политического процесса зачастую приходится «играть роли», сферу
политики нередко именуют «политическим театром», где политические деятели – это актеры, а
общественные массы – это зрители. Политические сюжеты при этом не задаются раз и навсегда, а постоянно
дополняются новыми событиями. Сюжетно-ролевая конструкция в политике способна трансформироваться
настолько, что «зрители начинают видеть на подмостках «политического театра» совсем другую пьесу»
[3,39].
Таким образом, ключевыми составляющими политической реальности являются: 1) политическое
сознание; 2) политическое поведение; 3) политический менталитет; 4) объекты и субъекты политической
деятельности; 5) манипуляции сознанием; 6) воздействие средств массовой информации; 7) стереотипы; 8)
роли и имиджи.
Ключевые составляющие, однако, являются внутренними, имманентными свойствами ПКМ, в то время
как видовые свойства ПКМ определяются в рамках категориальной парадигмы, которая включает в себя
следующие элементы:
1) субъект картины мира; 2) предмет картины мира; 3) результат деятельности (сам образ, собственно
картина) [1,31-32]. Однако, принимая во внимание тот факт, что политическую реальность отличают
сложные взаимоотношения субъектов и объектов политического процесса, в эту парадигму, для описания
ПКМ, мы считаем целесообразным включить еще один элемент – объект картины мира.
Таким образом, ПКМ обладает следующими признаками:
1)
субъекты ПКМ – политические деятели, точнее их виртуальные образы, которые являются
носителями определенного политического менталитета и обладают определенным политическим имиджем,
играют конкретные политические роли и придерживаются определенной линии политического поведения; с
помощью средств массовой информации, применяющих манипулятивные тактики, «программируют»
политическое сознание объектов ПКМ;
2)
объекты ПКМ – отдельные индивиды, объединенные в массы, обладающие конкретным
политическим менталитетом (обыденным, по сравнению с политическим менталитетом субъектов ПКМ) и
определенными знаниями о политике, возникающими в результате воздействия на них различных факторов
внешней среды, а также вследствие активной манипуляции сознанием масс со стороны средств массовой
информации и навязывания массам определенных стереотипов мышления;
3)
предмет ПКМ – окружающая индивидуума часть реальности, отражающая конкретную сферу
жизнедеятельности человека – политику, - в которую включены сложные взаимоотношения субъектов и
объектов, конструирующие эту реальность;
4)
результат деятельности – картина возможного; зачастую искаженная вследствие манипуляции
массовым политическим сознанием и навязывания стереотипов мышления картина политической
реальности; псевдомодель политической действительности.
Кроме присущих ПКМ признаков, которые характеризуют ее общность с другими картинами мира, она
обладает рядом свойств, которые обусловливают ее отличие от других картин мира и придают ей
индивидуальный характер. Политическая картина мира:
1)
неглобальна, что объясняется тем, что она является лишь частной моделью мира; различна у
отдельно взятых народов;
2)
динамична, изменчива, т.к. политическая реальность бесконечно пополняется новыми «сюжетами»;
3)
обладает единством объективного и субъективного начал, вследствие того, что ПКМ
репрезентирована в сознании каждого конкретного индивида, но в то же время существуют единые для всех
типовые понятия и представления, благодаря которым люди понимают друг друга;
4)
антропоцентрична, т.е. строится разумом человека, который концептуализирует политические
реалии, опираясь на свои представления о мире и своем месте в нем;
5)
целостна, едина благодаря согласованности ее составляющих;
6)
неадекватна отражаемой реальности; ПКМ – это псевдомодель политической действительности,
навязанная индивидууму.
Опираясь на характерные признаки и свойства ПКМ, можем дать определение этому понятию. ПКМ –
это неадекватная модель политической реальности, которая существует в сознании участников
политического процесса и обусловливает их поведение; строится ПКМ на основании знаний индивидуумов
о политической действительности и их политическом сознании, в формировании которого особую роль
играют средства массовой информации и политические деятели – субъекты ПКМ.
Большинство ученых (Б. А. Серебренников, Е. С. Кубрякова, В. И. Постовалова, Э. Д. Сулейменова, З. Д.
Попова, И. А. Стернин, Г. А. Брутян), обращаясь к понятию «картина мира», сходятся во мнении о
разграничении непосредственной и опосредованной картин мира, что, несомненно, применимо и к ПКМ.
Непосредственная картина мира – это картина мира, получаемая в результате прямого познания
сознанием окружающей действительности [3,4]. Это когнитивная картина мира, которая включает
содержательное, концептуальное знание о действительности и совокупность ментальных стереотипов,
определяющих понимание и интерпретацию явлений действительности [3,5]. Концептуальная картина мира
– совокупность упорядоченных знаний – концептосферы, - которая состоит из концептов.
Опосредованная картина мира – результат фиксации концептосферы вторичными знаковыми системами,
которые материализуют, овнешняют существующую в сознании концептуальную картину мира [3,5]. Это
языковая картина мира, которая представляет собой «совокупность зафиксированных в единицах языка
представлений народа о действительности на определенном этапе развития народа [3,5].
Концептуальная картина мира оперирует образами, концептами, языковая картина мира – языковыми
знаками.
Исходя из общего понимания непосредственной картины мира, концептуальную политическую картину
мира можно представить как когнитивно-психологическую модель политической реальности, которая
отражена в сознании и поведении целого народа и отдельных индивидов.
Языковая картина мира представляет интерес в связи с тем, что язык является формой существования
мыслительной деятельности человека и охватывает собой все сферы его индивидуальной и общественной
жизни, частью которой является политика (Дж. Лакофф, А. Г. Баранов, А. П. Чудинов).
Политический язык – это особая подсистема национального языка, предназначенная для политической
коммуникации: для пропаганды тех или иных идей, эмотивного воздействия на граждан страны и
побуждения их к политическим действиям, для выработки естественного консенсуса, принятия и
обоснования социально-политических решений в условиях множественности точек зрения в обществе [12].
Исходя из определения ЯКМ, в качестве рабочего определения, языковую политическую картину мира
(ЯПКМ) можно представить как сложившуюся в сознании определенного языкового коллектива и
отраженную в языке совокупность представлений о мире политики, определенный способ
концептуализации политической реальности.
Таким образом, политическая картина мира является одной из частных моделей мира, которая обладает
следующими признаками: объектами ПКМ являются отдельные индивиды, объединенные в массы;
субъектами - политические деятели; предмет ПКМ - окружающая индивидуума политическая реальность;
результат деятельности (собственно ПКМ) - псевдомодель политической действительности. Свойствами
ПКМ являются неглобальность, динамичность, изменчивость, единство объективного и субъективного
начал, антропоцентричность, целостность, неадекватность. ПКМ определяется как неадекватная модель
политической реальности, существующая в сознании участников политического процесса и
обусловливающая их поведение, строящаяся на основании знаний индивидуумов о политической
действительности и их политическом сознании, в формировании которого особую роль играют СМИ и
политические деятели – субъекты ПКМ. Концептуальную политическую картину мира можно представить
как когнитивно-психологическую модель политической реальности, которая отражена в сознании народа и
его поведении. Для лингвистики особый интерес представляет языковая политическая картина мира,
которая отражает «наивные» представления народа о себе, своей стране и своей роли в политической жизни
страны, что, в свою очередь, является источником изучения политического сознания общества. ЯПКМ
определяется как сложившаяся в сознании определенного языкового коллектива и отраженная в языке
совокупность представлений о мире политики, определенный способ концептуализации политической
реальности. Изучение ЯПКМ и интерпретация полученных в ходе исследования результатов будет
способствовать выявлению обозначенных языком когнитивных структур сознания народа.
Востребованность политической лингвистики [12] сегодня очень велика, что определяется
возрастающим интересом общества к механизмам функционирования политического дискурса. Наиболее
перспективным исследованием в данном направлении, на наш взгляд, может стать комплексное изучение
состава и функционирования ПКМ как на концептуальном (когнитивном), так и языковом уровне.
SUMMARY
This article contains some aspects of subjectivation of french interrogative sentences with explicit alternative. Subjectivation, being
connected to modality of will, presupposes comparison and appraisal of the interrogative alternative components by communicants. Subjective
modality can be realized by the following means: insertion of words and words combinations, various reiterations, emphasis constructions etc.,
modal verbs such as pouvoir and vouloir, moods of verbs (conditional, subjenctive etc.). The question of the article is not about the opposition of
subjective and objective but about their graduated combination.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б. А. Серебренников, Е. С. Кубрякова, В. И. Постовалова и др. – М.:
Наука, 1988. – 216 с.
Попова З. Д., Стернин И. А. Язык и национальная картина мира. – Воронеж, 2003. – 59с.
Андреев А. Л. Политическая психология. – М.: Издательство «Весь мир», 2002. – 240 с.
Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. – М.: Политиздат, 1975. – 304 с.
Гозман Л. Я., Шестопал Е. Б. Политическая психология. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. – 445 с.
Шестопал Е. Б. Психологический профиль российской политики 1990-х. Теоретические и прикладные проблемы политической
психологии. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2000. – 431 с.
Доценко Е. Л. Психология манипуляции: Феномен, механизмы и защита. – М.: ЧеРо: Изд-во МГУ, 1996. – 343 с.
Амелин В. Н. Социология политики: Спецкурс. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1992. – 184 с.
Mcluhan, M. Understanding Media. Extensions of Man. – N. Y., 1965. – 321 p.
Паренти М. Демократия для немногих. – М.: Прогресс, 1990. – 502 с.
Bagdikan, B. The Information Machines. Their Impact on Men and the Media. – N. Y., 1971. – 237 p.
Чудинов А. П. Россия в метафорическим зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000). – Екатеринбург,
2001. – 238 с.
Войтасик Л. Психология политической пропаганды. – М.: Прогресс, 1981. – 278 с.
Lippman, W. Public Opinion. – N. Y., 1965. – 305 p.
Цуладзе А. Политические манипуляции или покорение толпы. – М.: Книжный дом «Университет», 1999. – 144 с.
Пшизова С. Н. «Два тела» президента: Модели репрезентации власти на пороге 3-го тысячелетия // Полис. - 1999. - № 2. - С. 33-39.