Ознакомиться с интервью, данном М.Конфорти специально для
advertisement
Доктор Конфорти, расскажите, пожалуйста, когда и как вы решили стать юнгианским психологом? Я начал заниматься этим в молодом возрасте. Я был в колледже, у меня было то, что называется «семестр вне университета». Я почитывал Юнга, только основы. Мне понравились его идеи и книги, и я сказал, что поеду в Цюрих и буду учиться там. Я подал заявление, собрал вещи, собрал все свои деньги – в те времена, 100 долларов - и отправился в Цюрихский Институт. Я собирался стать специалистом по Юнгу, мне было всего 19, и решение отправиться туда далось мне нелегко. У меня были проблемы дома, проблемы в семье, а мне надо было принять решение покинуть свой колледж и отправиться куда-то далеко. Но я знал, что что-то в этом есть, что это очень сильное начало. Хотя о чем я говорю? В 19 лет мы всего лишь глупые дети. Но я принял решение, полетел, добрался до Института. Меня встретила секретарь университета, фамилия которой была Юнг, и мне кажется, она была родственницей того самого Карла Юнга. Я представился, объяснил цель своего визита, поблагодарил за теплый прием. На что она ответила: “Отправляйтесь домой”. “Что ж, вы мне тоже очень нравитесь!” – ответил я. Оказалось, дело было в том, что в Институте Юнга можно было учиться только с 27 лет. Она предложила прогуляться по Институту, показала мне библиотеку, башню Юнга и предложила вернуться, когда я стану старше. И вот я побывал там, в оказавшемся, по сути, бесполезном для меня месте. Но что-то в этом путешествии имело больший смысл. И я помню, что вернулся домой, обдумал свое путешествие и понял, что познакомился с чем-то, что станет моей судьбой. Я не знаю, как работает судьба, я только знаю, что ты никогда не можешь быть уверен, зачем и почему произошло какое-то событие. Я вернулся и начал больше читать Юнга. Мне начали сниться сны, в которых действия происходили до того, как я их совершал… Я никогда до того не слышал об Арнольде Минделле, но он был важной частью этой истории, мне стали сниться сны о нем, хотя я его не знал. Много позже, уже после Института Юнга, когда я уже был в Университете Нью-Йорка, я начал читать о Минделле. Он был одним из первых физиков, который стал изучать Юнга. Хочу напомнить вам, что у меня появились сны о нем и странные ощущения еще до того, как я узнал о нем хоть что-то. В любом случае, я начал читать все больше его работ, и в одной из них он говорил, как у него появилась мечта стать юнгианцем. Сейчас это, кажется, параллельной вселенной. Он подал заявление в Институт, и у него была встреча с приемной комиссией. Они спросили, действительно ли он хочет изучать Юнга, ведь он физик, и уточнили, видит ли он сны. “Да, ответил он. Один из них я видел как раз перед этой встречей: ко мне пришел Юнг и сказал, что моей задачей будет сочетать психологию и физику”. Я прочитал это значительно позже, когда уже начал заниматься аналитической работой, и меня как будто пронзил разряд тока – такое ощущение, когда происходит что-то очень странное и, вместе с тем, приятное. Я начинал карьеру психолога в Нью-Йорке, в возрасте 26 лет, и через 3 года произошел этот поворот на путь изучения взаимодействия между психологией Юнга, физикой и новой наукой. В этот момент у меня возникло предчувствие, что сон говорит мне о том, какой будет моя собственная жизнь и карьера. Доктор Конфорти, расскажите, пожалуйста, о вашем детище - институте ASSISI. Я основал Институт в 1989 на Сицилии, в Италии. У меня было предчувствие перед тем, когда я создал свою собственную программу в 1987, за два года до конференции. У меня возникло переживание, я практически услышал голос, который сказал: “Посмотри на взаимодействии материи и духа”. Я подумал: что бы это значило? И откуда это вдруг? Я огляделся вокруг, удивляясь, кто сказал это, потому что это была не моя мысль. Это стало моей идеей позже. И я подумал, что мне надо собрать вместе лидеров в области искусства, науки и психологии, естественно, психологии Юнга, и поговорить о взаимодействии материи и духа. И я сделал это, я нашел финансирование для Института. Мне стали задавать вопросы, что я собираюсь делать. Я стал описывать, используя слова “Юнг”, “наука”, “искусство”, “слияние”. Меня спросили, “не мог бы я сказать поточнее”. “Нет”, - ответил я, - “это еще слишком сырые идеи”. Это случилось в самом начале, но нам сопутствовал успех. Что мы на самом деле изучали - это влияние архетипов на саму жизнь. Как они возникают, развиваются, узнавая больше о том языке, который использует Самость для проявления себя в определенных образах. Мы были первыми, кто использовал междисциплинарный подход. Мы изучали работы биологов и зоологов, например, Портмана, Элиота, изучали работы физиков-ядерщиков, ученыхтеоретиков. Они все говорили о своих дисциплинах, что они там наблюдают. А мы наблюдали за движением психики во всех этих различных сферах. За 25-летнию историю у нас теперь есть учебная программа ASSISI по анализу архетипических паттернов, где люди из различных отраслей – юриспруденции, искусства, музыки, психологии, абсолютно всех – собираются и изучают влияние архетипов на жизнь. У нас есть 3-х уровневая программа изучения снов, начиная с первого уровня до мастерского. Она посвящена изучению объективности образов и умению различать личные комплексы, которые часто выражаются через ассоциации по поводу снов, и которые очень отличаются от архетипа как такового. Кроме того, мы только что начали 9-ти месячную программу по работе с травмой. Мы собрали мировых лидеров - Томас Мур, Мур Ленос, Гилдер Франс (одна из ведущих юнгианских аналитиков в этой теме, которой 88 лет). Мы говорим о том, что происходит в психике людей, которые были серьезно травмированы. Есть еще одна программа – я очень рад ей, потому что ее начала моя жена – она называется «Творческое бессознательное». Она изучает креативность, корни архетипов и их движение, чем, по сути, занимался Юнг. Я перефразирую его мысль: ”Искусство – это не что-то эфемерное, не побочный продукт; это требование архетипа, который позволяет привнести в нашу жизнь созидание”. На этом основана наша программа. Сейчас у института ASSISI тысячи последователей по всему миру, и мы можем оценивать прошедшие годы как нечто комплексное и духовное, и можем говорить о том, что значит изучать существующие в жизни архетипы и социальные системы во внутреннем и внешнем мире. В начале развития института ASSISI мы проводили наши программы на Сицилии, в Италии, каждое лето. Мы объединяли ведущих ученых, математиков, физиков, физиковядерщиков, юнгианских аналитиков. И это было так интересно, так много давало нам! Это было очень похоже на то, что происходило на ранних конференциях самого Юнга, когда привлекались ведущие специалисты, и обсуждалось влияние души и ее присутствие в мире. Я хочу сказать, что похожие ощущения возникли у меня во время данного интервью. Чем больше людей я узнаю, чем с большим числом людей я знакомлюсь, вместе преподаю, учусь и устанавливаю тесные взаимоотношения, тем больше я понимаю, что то, что мы делаем, очень близко к тому, чем занимался Юнг, к его алхимическим исследованиям. Я уверен, что если бы он был жив сегодня, он бы точно создал новую науку, способную понять индивидуацию и то, что мы сегодня называем циклоидом, доменом или областью, которая не абсолютно физическая и не абсолютно духовная, из которой вырастает все. Я могу честно сказать, что начиная с 19 лет и до сегодняшнего дня, более 40 лет, я люблю то, чем занимаюсь. Более того, сегодня даже сильнее, чем раньше. Каждый шаг в работе с жизнью, с попытками осознать предназначение, это как будто вы видите следы Божественного, начинаете различать следы самой Судьбы. В этом есть что-то сакральное. И я горд тем, что наши студенты работают очень бережно, аккуратно, тонко, но и самоотверженно, изучая все эти процессы. Они не идут по простому пути, они не говорят “мне кажется, я думаю, эта история о том-то”, но они вовлекаются в духовное на своем уровне. Расскажите немного о ваших корнях, семье. Кто были ваши родители? Я происхожу из очень католической семьи, и многие поколения моей семьи родом из южной Италии, известного города Палермо на Сицилии, а моя мама из Неаполя. В нашей семье всегда присутствовало ощущение потустороннего мира с детства во всем, что я знал: в диалекте, языках чувствовался параллельный мир, было что-то очень другое. Отправляясь к бабушкам-дедушкам, я слушал их разговоры по вечерам, их речь – одни с Сицилии, другие из Неаполя – они даже говорили по-разному. Даже то, что я пришел в этот мир «полукровкой», в мир, где существуют разные языки, традиции, обычаи, которые отличаются от основной массы того, что окружает тебя, имело смысл, но я могу сказать это, только оглядываясь назад. Мне сейчас 63, и это был удивительный путь. У меня была уникальная возможность работать со многими мировыми лидерами в области психологии Юнга, духовных наук и искусства. В Италии и в Америке, и во многих странах мира, где я бывал, есть тренд: блестящие идеи Юнга и его ранних последователей, в которых они подчеркивали уважение к автономности психики, затмеваются материалистичностью современного мира. Реальность объективной психики утрачивает прежнюю роль в связи с обесцениваем из-за акцента на личном, когда люди начинают свои желания, потребности и верования с собственно архетипами и сновидениями. Мне кажется, происходит медленная смерть психологии Юнга. Это не соответствует великолепию его работ. Надо понимать архетипическую природу плавания в лодке: какого рода лодки ходят, в каких водах, какие могут ходить на глубине, на большие расстояния, какие подходят для мелководья. Важно понимание процесса роста и стадий развития, понимание архетипа родительства и осознание, что мы повторяем путь наших прародителей на всех этапах жизни – став родителями, бабушками-дедушками, просто старея. Нашим детям сейчас 23, мы наблюдаем, как они взрослеют. Какова ваша точка зрения на психологию Юнга, и какова ваша область интересов в юнгианской психологии? Мне кажется, что у ранних последователей Юнга, наиболее ярких аналитиков (фон Франц, Барбара Ханна; в следующем поколении были Хиллман, Адлер, Марио Якоби, который, кажется, выступал в Москве, Аниела Яффи) было такое глубокое чувство уважения к психике, к душе. Для всех них душа была реальной, она не была какой-то конструкцией, метафорой, она была реальной. Источник наших снов расположен далеко от нашего сознания. Они знали об автономности души. Они знали о самоорганизующейся динамике. Юнг, помимо всех замечательных вещей, которые он говорил, сказал: “Жизненный путь начинается с понимания”, он говорил, что “плоды начинаются с понимания, как отношения родителей с детьми начинаются с зачатия”. Это удивительно, и у нас даже есть мифологическое подтверждение этому. Если посмотреть на историю Нарцисса, который был рожден из ненависти. Его мать была изнасилована. Поэтому неудивительно, что он не мог любить, ведь он был рожден в результате жестокости и ненависти. Юнг был одним из первых, кто сказал это. Он также говорил, что психотическое состояние отражает потенциал самоорганизации души. И это очень дальновидный подход, он всегда изучает то, что должно произойти на следующем уровне. Юнг не фокусировался на патологии. Несмотря на то, что он был психиатром, аналитиком, последователем Фрейда (он был отличным фрейдистским психоаналитиком), он не был одержим патологией. Если перефразировать его слова, он не интересовался миром неврозов и психозов: «Мне не интересна психопатология. Мне интересно помогать людям получать опыт трансцендентного и нуминозного». Я хочу сказать, что вот эта фраза дает новый смысл, новое понимание. Если вдуматься в его слова «я хочу помогать людям иметь опыт нуминозного», то многие вещи, которые кажутся психопатологией, на самом деле являются способом души передать послание, ее путем реорганизации системы, чтобы она больше соответствовала предназначению человека. Юнг очень много занимался предназначением людей. Люди часто говорят о Юнге и архетипах, платоновских моделях. Что ж, Юнг был платонистом во многих смыслах. Так что если обернуться назад, Платон говорил, что “судьба есть паттерн, шаблон” – и он использует эти слова взаимозаменяемо – судьба и паттерн. И вы поймете, что многие паттерны, по которым мы строим нашу жизнь, на самом деле отражают судьбу. И один из способов понять свое предназначение – посмотреть на каждодневные паттерны некоторых людей кто-то предназначен быть учителем, некоторые люди настоящие исследователи, другие остановились на своем пути – и тогда вы поймете, что остановка вызвана какой-то внешней силой. Возможно, эта остановка предварительная, потому что их судьба не в этом, она затуманилась из-за каких-то личных комплексов, индивидуальной борьбы. Юнг говорил, что в жизни всегда надо работать, чтобы помочь воде течь. Вы задумываетесь обо всех тех вещах, которые препятствуют свободному течению воды, как, например, деревья блокируют русло реки, или когда некоторые люди выкидывают старую мебель или лодки или еще что-то в воду, и вода больше не может течь. Юнг понимал, что энергия должна циркулировать, она должна двигаться. И многие работы Юнга посвящены поиску путей циркуляции физической энергии для того, что бы понять, как душевная энергия движется внутри человека. Давайте я приведу пример. Вы спрашивали, как я увлекся этим, и что я нашел в этом, почему психология Юнга кажется мне значимой. Я расскажу об одном сне, рассказанном мне много лет назад (мои студенты знают этот сон, потому что он является отличным примером юнгианского подхода). Это был сон 75-летней женщины, которой приснилось, что она катается на лыжах зимой. Это был холодный день, где-то -20. Я тогда жил в Вермонте, что на севере страны, и возможно, у вас в Москве зимы холоднее, но для нас 20-30 градусов ниже нуля днем и ночью – это очень холодно. Так вот, она каталась на лыжах, был февраль, она наслаждалась этим днем, она был соответствующе и модно одета, вполне здорова, чтобы заниматься спортом. И вдруг она замечает медведицу, бурую медведицу с медвежатами, играющими в снегу. И во сне все это было так красиво, эта потрясающая мама-медведица, играющая с малышами и отлично проводящая время. Я помню, что когда услышал этот сон, я был еще очень молод. Это было, вероятно, самое начало моей практики, мне было чуть за 30. Но даже тогда я понимал, что сон гораздо глубже. И сейчас я могу сказать, что этот сон оказал огромное влияние на то, как сформировалось ASSISI– сообщество: студенты написали много работ по этому сну. В общем, мы начали работать с этим сном. Разумеется, я спросил, что она думала о нем, что чувствовала. Она сказала, что он ей очень понравился, ей казалось, что что-то выходит из спячки, и это так похоже на нее. Она продолжала, что она сама выходит из спячки, из депрессии, она занимает себя многими дополнительными видами деятельности, ходит в церковь, участвует в общественной деятельности – знаете, как это бывает в маленьких городах? Участвует в местной политической жизни. Она говорила, что ощущает себя прекрасно, выходя на люди, открываясь миру, высвобождая энергию и т.д. А я думал о картинке и вспоминал, как Юнг говорил фон Франц: “Позвольте картинке говорить с вами”. Я попросил ее рассказать о бурых медведях зимой, ведь все мы знаем, что зимой бурые медведи впадают в спячку до весны. А с приходом теплой погоды у них заканчиваются запасы жира, и они начинаются выходить из спячки. Это пробуждение – часть природного жизненного цикла, на который мы особенно обращаем внимание в христианстве. Эти же законы существуют и в процессе изготовления вина из молодого винограда. Когда вы готовите вино, то берете одну из бочек на Пасху, как раз когда просыпаются медведи в своих берлогах. Именно тогда я понял это, с помощью своего учителя доктора Юргена Каумфела (он был последователем Юнга из Израиля, где он работал много-много лет, он был моим наставником больше 25 лет). Он научил меня смотреть на образы с уважением, несмотря на тенденцию в юнгианской психологии, по крайней мере здесь в Штатах, заключающуюся в том, что вы просто смотрите на картинку и говорите о своих ассоциациях, свободных ассоциациях, допридумываете картинку, добавляете в нее что-то. Мы вернулись к раннему Юнгу, когда он говорил: “Расскажите мне о самой картинке, расценивайте ее как источник информации”. Поэтому я попросил клиентку еще раз взглянуть на картинку и рассказать мне, что произойдет, если медведь выйдет наружу зимой, и она ответила, что это будет довольно фатально, закончится смертельным исходом. И вот тогда мы начали понимать направление. Если медведь проснулся в середине зимы, должно было произойти что-то очень значимое, и вопрос тут не в глобальном потеплении, оно не влияет на медведей, они по-прежнему просыпаются в апреле. У нас на северо-востоке Вермонта, в Нью Гэмпшире, если медведь выходит из спячки раньше времени, у него либо заболевание мозга, либо его сон был прерван кем-то, залезшим в берлогу и не понимающим, что его там ждет, или просто кем-то, кто наивно зашел и решил потрясти медведя за плечо, разбудить его. Природа создавала механизм спячки тысячи лет, природа нашла способ сохранить жизнь медведям, дать возможность производить потомство. Надо пройти через эту стадию, чтобы выжить, дожить до новой весны, чтобы вырастить потомство. Это природные циклы жизни. В этом, на мой взгляд, красота психологии Юнга – ценить, уважать и оставаться внутри, а не вне этих естественных процессов жизни. Поэтому когда медведь вышел наружу, я подумал: ”О Боже, что-то противоестественное!” – и этот термин использует фон Франц в своих работах: что-то произошло против природы. И даже если причиной тому стал путешественник или кто-то еще, забравшийся в берлогу и нарушивший спячку медведя, то будут последствия, которые, вероятнее всего, будут смертельными. Потому что медведи впадают в настолько глубокий сон, что их сердцебиение, их сердечный ритм, деятельность всех органов снижается до такого состояния, что они не просто спят, они почти умирают. Подумайте, если малыши вышли наружу, то у них не будет возможности пережить зиму. Вероятнее всего, это будет смертельным как для медвежат, так и для их мамы. С такой точки зрения, вы понимаете, о чем говорит сон. Несмотря на то, какие осознанные чувства он вызвал («чудесный сон»), он говорит о том, что некоторые материнские инстинкты не позволяют развиваться естественному природному циклу, что порядок жизни был настолько поврежден на каком-то этапе, что это может привести к фатальным последствиям. Разумеется, здесь возникает вопрос: если сон вызвал приятные чувства, не это ли самое важное? Нет, это комплекс. И многие студенты наших программ изучают различия между комплексом и чувствами сновидца и собственно сном. Это две совершенно разные вещи. Итак, сон вызвал ощущение радости, воодушевления, красоты – “не правда ли, это красиво”, и она ассоциировала это с собственным выходом из депрессии, грусти. Сон совсем не об этом. Это ее реконструкция сна, это ее “переделка”. Сон говорит о том, что некоторые естественные процессы были нарушены настолько, что это может разрушить этих красивых животных. В этот момент вся ее деятельность во внешнем мире представляла собой способ сбежать от того состояния, которое, на самом деле, требовало спячки. Вопрос не в том, что ей тогда было за 70, ей бы следовало отдохнуть. Спячка – это необходимый период, чтобы подготовится, набраться сил к следующему периоду. Деревья тоже впадают в спячку. Так у многих из нас случаются периоды, когда нет сил – у музыкантов, артистов – чем бы вы ни занимались в жизни. Просто нет сил на повседневные обязанности: “Знаете, у меня просто нет сил!”. У женщин есть менструальные периоды, у мужчин – свои циклы. Они говорят: ”Сейчас у меня просто нет желания выходить и делать что-либо, мне хочется просто отдохнуть, приготовить вкусную еду, посидеть у камина, возможно, с семьей”. А потом вдруг, может быть, через пару недель или пару месяцев, они снова начинают мобилизовываться, появляется желание выходить в социум: я хочу поехать на рыбалку, я хочу пробежаться, у меня появилось желание снова начать писать мою музыку. Это естественные циклы жизни, это не только о депрессии. Наша история становится более глубокой, и мне кажется, что рассказывая эту историю, я отвечаю на многие вопросы, на которые я должен был ответить сегодня. Во сне мы столкнулись с серьезным нарушением материнства в отношении этих малышей. Мы должны спросить себя, что по поводу материнства в отношении этого конкретного пациента, как в контексте ужасной матери, так и в контексте ее собственного опыта. И если вы начинаете смотреть на архетипические паттерны во снах, вы можете сформулировать некоторые очень важные вещи о чьей-то жизни. Итак, если материнский инстинкт исчезает, потенциально приводя к фатальным последствиям, вы задаетесь вопросом, сколько в этом от реальной истории, которая произошла в ее жизни. Не то, чтобы сон говорил вам только о конкретной истории жизни, но сама эта история может быть частью большого архетипа материнства, о нарушении способности существовать в природе и впадать в спячку, когда в этом есть необходимость. История была такая. Ей было 5 лет, она играла у бассейна во внутреннем дворе, со своим брата. Вспомните о двух медвежатах – это будет история о ней и ее брате, ее брату было тогда 3 года. Их отец пьян, он спит на лежаке в саду. Мать говорит: ”Дорогой, присмотри за детьми, я схожу в магазин”. Но он пьян и не слышит ее. И тогда она говорит дочери – моей пациентке, которой уже 77, а тогда ей было 5. Она говорит 5-ти летней девочке: ”Присмотри за своим трехлетним братом, присмотри за ним у бассейна”. И я думаю, вы уже догадываетесь, куда идет эта история. Пятилетняя девочка заигралась с куклами, как и положено 5-ти летним, она доверяет отцу, что он сможет присмотреть за ними, позаботиться о семье. Отец спит, он отключился. Итак, она играет у бассейна и не замечает, как ее брат тонет в бассейне. Что думала мать, которая не нашла ничего лучше, чем оставить двух детей на попечение алкоголика? Всю жизнь моя клиентка несла с собой эту вину. Но это не ее вина. Она ничего не сделала неправильно. Вина была переложена на нее. Родители должны были быть защищающими, безопасными и любящими – но этого не случилось. Всю свою жизнь она чувствовала отсутствие родительской заботы. Только теперь, когда ее 77, она начинает заниматься какой-то деятельностью. Но это совсем не то, что ей надо делать сейчас. Вот в чем красота и сила снов! Она погружена в активность, а я говорю ей, что это не, что ей нужно. Возможно, настало время с уважением отнестись ко сну о спячке и понять, что вся это маниакальная активность во внешнем мире против природы. Возможно, через пару месяцев вы сможете заняться чем-то. Но сейчас что-то этому препятствует. Нам надо разобраться, почему так происходит. Она прислушалась, начала менять свою жизнь. Через год история практически повторяется. Ее сын пытается покончить собой. Он стреляет себе в голову и, слава Богу, он выживает. Кто-то скажет, могли ли вы предсказать это, основываясь на сне? Нет. Но что я мог сказать и предсказать, так это силу архетипа поглотить человека и сформировать его настоящую жизнь и его будущее. Доктор Конфорти, как Вам кажется, в каком направлении развивается юнгианская психология? Основываясь на этой истории, я бы хотел ответить со своей точки зрения. Когда вы смотрите на этот сон, когда вы смотрите на историю Арнольда Минделла и его первый сон о сочетании психологии Юнга и физики, который стал дал направление его деятельности, вы видите это развитие. У меня самого был такой сон еще до того, как я узнал, кто такой Миндел, и вся моя работа была посвящена сочетанию психологии Юнга и физики. И я горд тем, что я был одним из пионеров в этой области, которой уже почти 30 лет. Как сон мог узнать об этом? Юнг и фон Франц утверждали, что сон и наша психика простираются за космический временной континуум. Вы не просто смотрите на прошлое, настоящее и будущее, вы понимаете, что психика есть домен, сфера, территория вне времени. В сказках говорится: «однажды, давным-давно». “Однажды” – это архетипическое время. Сон проникает через пространство и время, настоящее и прошлое, преодолевая их, и внезапно превращаясь в поле со своими уникальными свойствами. Во сне про медведей указание на потерянное материнство. Что-то разрушило эту здоровую потребность в материнстве, безопасности, спячке и так далее. Что-то в этом архетипе было настолько нарушено, что и теперь, после 30 лет практики я вижу, когда страдают инстинкты, страдает материнство, страдает сама жизнь. Я обнаружил, что болезненные и разрушительные отношения с матерью нарушают естественный женский паттерн и приводят к негативному комплексу материнства, а также приводят к бесконечным вариациям психосоматических нарушений. Проблемы не только в вашей голове, но они проявляются как значительные соматические нарушения. Есть что-то такое в архетипах, что позволяет формировать жизнь, как в лучшую сторону, так и в неконструктивную. Итак, каждый архетип обладает своей энергией, своим внутренним зарядом. И когда вы видите, как архетип формирует жизнь, вы понимаете, что у него есть способность созидать. Эта способность не будет понята, если мы будем смотреть на душевный мир только с точки зрения личного опыта. Только когда вы вернетесь назад к Юнгу и поймете, что он говорит о некой древней душе, некой душевной энергии, которую нельзя перекрывать индивидуальным опытом. Психическая энергия будет направлять жизнь человека так, чтобы он смог оценить силу этого архетипа. Все, что здесь может делать психотерапия или юнгианская психология – это анализировать. Вы начнете идентифицировать архетипические паттерны в жизни ваших клиентов и в вашей собственной жизни. Следите за проявлениями энергии. Например, puer aeternus. Вспомните Питера Пена, вечного юношу. Вы почувствуете энергию этого архетипа. Энергию мифа. Есть сны с ощущением другого мира, где обладаешь сверх-способностями – “о, я это сделаю, я залезу на эту гору!”. Но в реальном мире ничего никогда не происходит. Кто-то вовлечен в негативный архетип отцовства и живет в мире, который все равно будет развиваться по этому шаблону. Они будут делать все то, что другие делали до них. В противоположность, возьмите кого-то с положительным архетипом материнства. Помните, комплекс имеет отношение к энергии. Это квант энергии. Человек с положительным архетипом материнства приходит в этот мир с глубоким уважением и принятием психической энергии. Они предрасположены к восприятию искусства и всех творческих направлений в жизни, включая великолепное вино или водку, как у вас в России, или вашу вкусную еду. Они предрасположены к восприятию танца – русский балет считается одним из лучших в мире, из когда-либо существовавших. Это все положительный архетип материнства. Подумайте о библейской истории св. Иосифа, отца Иисуса Христа. Сострадание, которое он проявлял, терпение, бесконечная поддержка и вера в своего ребенка. Это никогда не прекращалось. Это хорошо понимают те из вас, кто знает, каково это – иметь бесконечно любящего отца, который никогда не осуждает, всегда терпелив. Я понимаю, что говорю об идеале, хотя в реальности всегда бывают какие-то проблемы. Вы приходите в мир внезапно, и мир не такое уж плохое место. Итак, мы видим здесь движение энергии в жизни индивида и в коллективной жизни. Давайте поговорим о темной стороне. Например, о Германии. Юнг много писал об этом. Все, что произошло с нацистской Германией – 60 миллионов смертей, попытка уничтожить целую этническую группу, евреев – все это было обусловлено архетипом. И он предсказал это, основываясь на снах людей. Теперь посмотрите на положительный пример, на то, что создают люди по всему миру, что происходит, когда кто-то наполнен созидательной энергией – внутренней душевной потребностью сделать что-то на благо всех. Когда люди пишут, готовят, танцуют, строят на земле. Если заблокировать эту энергию, то ждите прихода снов. Вы не можете заблокировать жизненную силу без серьезных физических и психических нарушений. Потому что жизненная сила предшествует личному опыту. Жизненная сила – это либидо. Это не секс, о котором говорил Фрейд. Это жизненная энергия. Это более глубоко. И во многих смыслах вы начинаете смотреть на жизнь, как на клубящуюся энергию, на поток. Есть ли у внутренней энергии возможность проявиться, или она заблокирована из-за личных комплексов? Скажем, у кого-то огромное предназначение, и он проживает свою жизнь мелко. Душа не перестанет подавать сигналы о необходимости высвобождения, о необходимости жить более полной жизнью. Красота того процесса, которому Юнг посвятил свою работу с архетипами психики, в том, что он позволяет нам увидеть нечто, что Юнг называл “репрезентацией души”. Это понимание того, что происходит в жизни. Как в душе проявляется блокирование либидо? Как душа представляет проживание действительно полной и наполненной смыслом жизни? У нее есть определенные образы. Я недавно читал статью, в которой спрашивали, как душа разговаривает, как она общается, посредством каких образов? Почему это как-то связано с иконописью, символами и изображениями? И Юнг ответил: “Потому что человечество будет отрицать послание из сна, которое будет говорить, что ему надо сделать то-то и то-то или перестать делать то-то и то-то. Человечество не готово к этому”. Поэтому сны проявляются в довербальной форме, в образах. А мы все знаем, что истории влияют на нас больше, чем логика. Мы больше впечатляемся аллегориями, метафорами, чем другими уроками. Поэтому сны говорят с нами иносказательно. Например, снится дерево с удивительными плодами, библейское дерево. Сон о том, что было огромное дерево, настолько огромное, что вместило всех людей в мире. Когда мы смотрим на образ, на самом деле, мы смотрим на энергию. Во-первых, в нашем сообществе ASSISI, в нашем подходе мы работаем над определением энергетических паттернов в архетипах человеческой жизни. Вовторых, мы учимся обращать внимание на конкретные символы, особенно в духовных представлениях, сопровождающих эти жизненные события, жизненные перемены. В-третьих, что вы стараетесь сделать – вы ищите способ помочь обновлению. Если чья-то энергия недостаточно хорошо циркулирует, вы пытаетесь определить, где же эта энергия блокирована. Тогда вы становитесь стимулирующим. А иногда вы можете помочь, сказав: “Послушайте, у вас слишком много энергии, ее слишком много. Огонь все горячее, может, вам стоит немного закрыть эту дамбу?”. Вот что я люблю в этой работе. Когда вы видите послания сна, как психика советует, рекомендует, направляет и формирует нас, вы понимаете, что сон ни в коем случае “просто комментарий”. Я помню, ко мне пришел один молодой человек много лет назад. Ему был третий десяток. Он хотел купить дом. Я тогда жил в Вермонте, это была уже, по сути, деревня. А этот парень искал дом совсем в лесной глуши. В сорока милях от ближайшего города, который был малюсенький городишко с 20.000 жителей. Во сне он шел по своей земле, навстречу ему вышел отец. Он его не узнал, он очень давно его не видел. Но молодой человек начал рассказывать, что хочет купить дом, что собирается идти в банк и брать кредит на покупку, что ему нравится деревенская местность. Старик ответил ему: “Знаешь, я тоже пытался быть психоаналитиком (молодой человек сказал, что он был психоаналитиком), и я переехал в деревню, когда состарился. Ты еще молод, тебе надо быть среди людей, твое время еще не пришло, тебе не надо ехать в деревню и жить жизнью фермера, рубить деревья, заниматься землей. Ты молод, тебе надо работать, развивать свои способности, находиться в обществе, семье, среди людей. Еще не время сдаваться”. Это был мудрый старый человек, который пришел к моему клиенту. Это не был его конкретный отец, это не был его психоаналитик, это был образ обобщенного мужского начала, старейшина. Подобно тому, как в древние времена была самая старая женщина или самый старый мужчина – старейшины – которые могли бы сказать молодому: “посмотри, тебе надо научиться охотиться, тебе надо узнать о рождении детей, узнать, как лечить травами, узнать, например, как рыбачить и сберегать запасы на зиму”. Вы должны понимать, что сон – это современный опыт древней души. Любое проявление души – это современные представления о том, что испытывали и знали наши предки, что уже существует в мире. Мы имеем возможность видеть это, слышать, трогать. Нужно мужество перестать интерпретировать: “я чувствую, что мне надо, я хочу”. Все, что мы делаем с нашими снами – это пропускаем их через наши собственные представления. Сон о медведях был бы полностью потерян, если бы мы просто сказали: “мне нравятся эти играющие на воле медведи, я чувствую себя воодушевленным потому, что делаю все то, что я делаю в повседневной жизни”. Это было бы вопреки природе. Возможно, случись сон через месяц, он был бы другим – природа начала бы просыпаться, деревья зацветать. Но это было бы уже весной, и это было бы абсолютно естественно, красиво. Вода течет, лодки повсюду, птицы поют по утрам, деревья цветут. Юнг был натуралистом в этом смысле. Он говорил: ”Хотите узнать о душе, посмотрите на природу”. Как все это можно применить к реалиям современной жизни? Есть ли место юнгианской психологии в сегодняшней жизни? В Москве и во многих частях мира мы видим рост насилия и раздора. В Америке сейчас все ужасно. По всему миру это заметно. Эстер Хардинг написала в одной из книг – мне кажется, это была книга о психической энергии – что архетип войны существовал с начала времен, и, к сожалению, вероятно, он навсегда останется с нами. Потому что мы не знаем, как обращаться с жестокостью в духовной жизни, мы опускаемся на колени и проецируем ее на других. Другая причина, которая приводит к увеличению числа разрушений сегодня в мире – это проекция на Бога множественных личных черт. Например, Гитлер проецировал собственные расистские представления как некую высшую ценность. Они стали божеством для него. Фон Франц удачно выразилась в одном из интервью, когда ее спросили, как вы понимаете архетип Бога. Она ответила милым, сладким, тихим голосом: ”Бог ставит тебя на колени, чтобы ты насладился чем-то абсолютно прекрасным или ставит тебя на колени из-за зависимости”. И у Бога появляется множество лиц, он становится множественным. Посмотрите, что происходит на Среднем Востоке: “Бог хочет, чтобы убили всех, чтобы мы отрезали всем руки, чтобы мы сделали то-то”. Задумайтесь, сколько погублено из-за всего этого! Я только что читал лекцию в Вашингтоне об этом. Она называлась «Сны и затмение Бога». И какие бы ни были положительные и творческие аспекты архетипа Бога, они затмеваются нашими проекциями. Поэтому, возвращаясь к вопросу, где место психологии Юнга, мне кажется, что сейчас идеальное время, чтобы начать внедрять психологию Юнга, анализ архетипов, в наш сегодняшний мир. У нас есть правительственные системы, организации, школьные системы, которые могут начать определять архетипы и паттерны этих конкретных систем. Можно начать с политики и постараться определить, во что же вовлечен наш президент или премьер-министр. Можно постараться сделать шаги, наполненные смыслом. Много лет назад это пытались сделать Фрейд, Эйнштейн и Элли Визел (переживший Холокост правозащитник и писатель, Нобелевский лауреат). Они старались создать некое общество, они хотели собрать ученых и Нобелевских лауреатов, чтобы влиять на ООН. Но потом Фрейд сказал, что он не хочет становиться частью группы и связываться с ООН, вовлекаться в политику, потому что “я не придерживаюсь политических взглядов, я придерживаюсь понимания бессознательного”. Юнг в свое время говорил: “Мир висит на волоске, миру нужна такая работа”. У меня лично нет миссионерских намерений, это не моя область, но мне кажется, это очень важно. Я хочу сказать, что мы видим такое количество насилия, жестокости, потому что нет понимания, как работает бессознательное. И бессознательное вынуждено вырываться наружу из человека, подобно шторму, дождю, урагану. Нет защиты от этого без понимания. Поэтому психология Юнга предложила миру глубокое понимание, способ осознать движения бессознательного, которое может выражаться в действительно ужасающих действиях. Может ли юнгианская психология быть полезной современным политикам, бизнесменам? Без сомнения. Я лично работал с одним послом над мирным проектом. Многое используется в бизнесе. Я сам и многие мои коллеги – мы работали с лучшими мировыми компаниями, от Проктор энд Гэмбл до компании Маттел, производящей игрушки. Многие из нас работали консультантами в киноиндустрии, помогали работать над сценариями, определяли архетипические паттерны. Но я хочу подчеркнуть, что мы продвинулись достаточно далеко в понимание личной психодинамики - что мы думаем, что чувствуем, “это о вашей маме”, “это о вашем папе”. Это стало довольно обыденным. Когда случается сон, он пытается сказать вам что-то, чего вы не знаете, что в вашем бессознательном. И он не расскажет вам что-то только потому, что это о маме или папе, он расскажет вам о движении психической энергии в вашей жизни, где она задерживается, где она накапливается. Где она может свободно течь, и где такое движение обойдется очень дорого. Я хочу закончить словами своего учителя. В одной из своих лекций он говорил об ангелах. Кто-то спросил его: “Что символизируют ангелы во снах?”. “Посмотрите на ангелов в историческом смысле”, - ответил он, - “в Библии, например, вы увидите, что ангелы появляются тогда, когда кто-то находится на пороге. История ли это Девы Марии и архангела Гавриила, который объяснил ей, через что ей предстоит пройти. Ангел прощения, ангел смерти. Ангел всегда приносит вам что-то важное”. И Кауфман сказал, что ангелы говорит то, что хочет сказать ваше бессознательное. Ангелы вербализируют то архетипическое состояние, в котором вы находитесь. Ангелы шепчут о жизни людей. Моему отцу 99 и он видел ангела старости и ангела смерти, которые говорили с ним. Ангелы направляют нас – многие из моих коллег в середине жизни, нам 50-60-70 лет. Они нашептывают нам, какая она, жизнь, в этом возрасте. А молодым они нашептывают, что им надо делать на их жизненном пути. Все это мне нравится в нашей работе!
