Оставлю, к бесам, лиру!.. Что толку ей во мне…

Человек неба
Сергей Степанов
Copyright 2015 Sergey Stepanov
Publisher: Sergey Stepanov.
Copyright 2015 Степанов С.
Издатель: Сергей Степанов.
License Note
This ebook is licensed for your personal enjoyment only. This ebook may not be re-sold or given
away to other people. If you would like to share this book with another person, please purchase
an additional copy for each recipient. If you’re reading this book and did not purchase it, or it
was not purchased for your use only, then please return to your favorite ebook retailer and
purchase your own copy. Thank you for respecting the hard work of this author.
First Printing: 2015
ISBN: 978-1-312-86401-6
Contacts:
stephanov@yandex.com
https://twitter.com/stephanov2
https://www.facebook.com/Sergey-Stepanov-824987120901524/
https://sites.google.com/site/sergeistepanovpoet
Please remember to leave a review for my ebook at your favorite retailer.
Пожалуйста, не забудьте оставить отзыв о моей книге в вашем любимом интернетмагазине.
Сергей Степанов.
Оставлю, к бесам, лиру!.. Что толку ей во мне…
***
Оставлю, к бесам, лиру!.. Что толку ей во мне.
Ты, Муза, для блезиру со мной наедине.
Расстанемся, подружка. Мы пляшем вразнобой.
…Свеча. Сигара. Кружка. И песнь заупокой.
Гляжу, как сносят рыбки аквариум тщеты.
Спит кот, свернувшись в зыбке. Сиеста суеты.
Тоска клубит… Родная глухих дождей сестра.
И, за окном стеная, вновь нагоняет страх
на всю округу ветер. Моргают фонари.
Беснуется так вечер, промокший в тильбюри.
И я бешусь… Огарок копеечной свечи,
молю богов в подарок к рассвету получить
напев или мотивчик свирельный для души.
Еще вчера счастливчик, теперь карандаши
ломаю, словно копья. А за окном в ночи
вот-вот просыплет хлопья ноябрь. Нарочит,
напыщен и печален осенней свиты паж.
Наш с ним союз лоялен. Ах, чертов карандаш!..
Не пишет. И не надо. Забудусь зыбким сном.
А Музе – вот отрада! – я отомщу. Потом.
В Швейцарии терпят аварии…
***
В Швейцарии терпят аварии
надежды и судьбы. И люди,
вкушая пейзажи на блюде,
шлют близким свои комментарии.
В них горы, озера и небо.
Сыры. Шоколад. Шале. Лыжи.
Женева шалеет от грыжи
зевак у витрин ширпотреба.
В шале под шефе не так скучно.
И бармен радушен безмерно.
Поэтов он любит, наверно.
Иначе к чему неотлучно
следит, чтоб плескалось в стакане
моем, скрытом флером ладони.
Шале примостилось на склоне,
абзацем в забытом романе.
Метель барабанит по окнам,
как будто ей нечем заняться.
Тускнеют журналы от глянца.
Их чтение выйдет мне боком.
Нам зимы подводят итоги.
Зря ль в скалах оскалились трассы.
Осталось на гору забраться –
затем, чтоб с нее сделать ноги.
В шале обезумели янки.
Виски от них ломит. И виски
по вкусу заезжей артистке –
напившейся вдрызг нимфоманке.
Спасает без сахара кофе.
Его принимает желудок,
продрогший в промозглости суток.
Снега приведут к катастрофе.
И тонет в тоске деревушка.
В ней выжить почти невозможно.
И горничной в том, хохотушке,
признался я неосторожно.
Конечно, все было ошибкой.
Из номера ей бы убраться.
В горах есть ли место для граций…
Не ведал о том и Гораций.
Метель пеленой встает зыбкой.
В снегах застывают аорты.
Как я ненавижу курорты
Швейцарии. Прелести дикой
давно не осталось и следа.
И здесь только снег хаотичен.
В снегах и дурак обезличен.
Ах, только дожить бы до лета!..
И в час комариного писка
припомнить замерзшие скалы.
И, лед добавляя в бокалы,
вдруг выпасть из общего списка.
Встает с рассветом ветер восприятий…
***
Встает с рассветом ветер восприятий
и к нам спешит по ребрам облаков.
Звенит будильник, старый мой приятель.
И я впадаю в облако штанов.
И в облако из чувств и впечатлений.
И проплываю в тусклых зеркалах,
в них застревая клочьями сомнений,
представленных в изношенных штанах.
И вваливаюсь облаком печали
в ваш радостный и неказистый мир.
И снова, с вами вместе, я в начале
событий. И колышется эфир,
присутствием неясностей стесненный.
И смысл перетекает на словах
из уст в уста, никем не просветленный.
И ветер вновь гуляет в головах.
И гонит души в облаках к закату.
И там они падут за горизонт…
Дождя не будет, кажется. Раскату
нам верить грома ли, с собой таская зонт.
И пробуждаться надо ли, не знаю.
К чему по кругу заведенный бег…
И в облако чернил я окунаю
перо раздумий, неба человек.
Нельзя избежать потрясений…
***
Нельзя избежать потрясений,
когда поутру без страховки
бреду я на кухню по бровке
не выясненных отношений
с семьей, окружением, миром.
Хоть не вылезай из постели.
И Времени арки просели,
изношенные ампиром.
Вселенная скрылась за тучкой.
Ей тесно в убогой квартире,
где солнце не встретишь в сортире
вам машущим солнечной ручкой.
И дней потолок ограничен
дырявой земной атмосферой.
Она протекает. И, верой
в конечность миров обезличен,
терзаю с утра кофемолку –
молю в пыль я зерна. И Бога
молю подсластить хоть немного
напиток. Но в нем мало толку.
Имею в виду я, конечно,
не Бога, а утренний кофе.
Приносим мы дань катастрофе,
глотая рассветы поспешно.
…А где-то палят канониры,
колышется море знамен.
И входят под своды Времен,
надравшись вином, кирасиры.
Постелят им саван в постели
их матери, вдовы и сестры.
В сражениях лица так пестры,
а после – сплошные пастели.
Но что до того мне… Мортиры
сродни амулетам племен.
Жилплощадью обременен,
я не выхожу из квартиры.
Для Времени нет воскресений.
И, падая в вечность ничком,
под теплым еще мозжечком
нельзя избежать потрясений.
Экскурсия окончена. И гид…
***
Экскурсия окончена. И гид
прощается, ничем не озабочен.
Его рассудок вычерпан. И спит,
как сытый червь в утробе червоточин.
И точен шпиль, вонзившийся в клубок
из туч и молний. И уж нет сомнений,
что дождь прольется на собор. И Бог
почтит собой амвонные ступени.
А, впрочем, нет. Сойдет лишь дождь. Не весь,
а только тот, что слезно выжмет туча,
нам лужи выплеснув под ноги. Смесь
из сумерек и готики гремуча.
Брусчатка площадей ходьбой людей
изношена. Плевки экскурсовода
заметами оставлены на ней.
И шпили, как штыри громоотвода,
приманивают молнии к себе.
И сотрясают вслед за ними громы
дома и души, павшие в мольбе
наладить переправы и паромы
из суеты к возвышенности дней.
Соборы к воскресенью непригодны.
И шпилями пронзают до костей,
экскурсоводам высью неугодны.
А человек изменится когда-то…
***
А человек изменится когда-то,
душою мягок, как пчелиный воск.
И не пойдет войною брат на брата…
Но прежде измениться должен Бог.
И милосердие явить. Молений
наскучил треск. О чем ни вопроси,
ответа нет. Нет даже заверений,
что, дескать, потерпите… Так с оси
своей слетит, ни в чем не виновата,
планета – мир изношен, как сапог…
А человек изменится когда-то.
Но прежде измениться должен Бог.
Вечность силки нам свои расставляет, как птицам…
***
Вечность силки нам свои расставляет, как птицам
певчим и трелями славным. И всякий пленен.
Но у колодца веков ни остыть, ни напиться
на бивуаке, устроенном ходом Времен.
Так уж налажено все. Жизнь – лишь смерти граница.
Мы – постовые. И пусть караул утомлен,
пост не оставить нам запросто. Свиток имен
где-то утерян давно. Без него – не смениться.
Быть на посту у Времен так почетно. И лица
наши запомнятся, может быть, в гуще племен.
Вся философия… А суета так приятна.
Водка студеная греет души холодок.
Сердце, согретое на ночь, вновь бьется так внятно.
Жаль, я в бессмертие с сердцем таким не ходок.
Пламя колеблется свеч. Смысл колеблется. Пятна
слов и сомнений сплетают тугой узелок.
Хватка бульдожья нужна, чтоб сорвать поводок
твой, суета. Но, увы, ремешок – сыромятный:
крепок он глупостью, ленью, привычкой. И мятный
мне б заварить, вместо водки студеной, чаек.
Время течет. Но откуда, куда… Знать бы. Где вы,
прошлого славные, горькие, терпкие дни.
Так по весне на лугу в небо сморят посевы, –
зиму встречают лишь колкие иглы стерни.
Так по весне в заблуждение вводят напевы.
Души, как птицы, – не знают они западни.
Но, сквозь века, эхом вечным звучит нам: "Распни!.."
Мирру являет в окладах припавшим лик девы.
И оставляем раздоры и сплетни. И гневы
так неуместны. "Распни!.." От сует нет брони.
Есть лишь надежда. Так пылью пропитаны рамы
окон, чьи стекла разбиты. И своды небес
в них отражаются трещинами, словно шрамы.
Что же виной тому… Может, – антропогенез.
Или же нет. При душе ни к чему ходить в храмы.
Все преходяще. А вдруг, там, на паперти, бес…
Вооружимся терпением. Это ликбез –
то, что записано в книгах святых. Только сами
можем измыслить финал нашей тягостной драмы,
срамы представив на суд – заявленьем в собес.
Нет во мне ничего от Бога…
***
Нет во мне ничего от Бога –
ни на грош, ни на полкопейки.
И пустыней ли Иудейской
пролегает моя дорога.
Превзойти бы хоть ненамного
Бога в преданности судьбе
мне так надо. Но при ходьбе
кровоточат не только ноги.
Сколько можно петлять кругами
по пустыне души библейской…
И о гамме песков житейских
написать бы Васко да Гаме,
что за пряностями морями
путь искал – для кулинарии.
Умер в Индии от малярии.
Надо было идти песками…
Но утеряны адресаты
и могилы под кроной сада.
Почтальонша Зинуля рада,
что ходить по домам не надо.
Перечитывать строки писем
мы не станем, не те эпохи…
При ходьбе по тропинкам истин
кровоточат не только ноги.
И, костры разводя в пустыне
в ночь, и пряча под покрывало
душу, бойтесь не только дьявола, –
вспоминайте о Божьем сыне.
И пещерой зевает пропасть
наших душ под монастырями
у Афона. Это мы сами –
искушение. И нас – пропасть.
Это от холода и печали…
***
Это от холода и печали:
в самом начале – стаканчик виски,
в знак восхождения по спирали
к мысли. Извечных сует обнизки
утяжеляют души кокошник.
Ждут утешения одалиски
от чужестранца. Да он, безбожник,
все врет в любовной своей записке.
Неудивительно. Мы ль не врали…
Ложь – самый модный в веках художник,
преображающий близь и дали.
И восприятие на треножник
нам установлено, верно, Богом.
Подозреваю, без всякой цели.
Пренебрежение выйдет боком
Ему ли, нам ли… Похорошели
от виски мысли. Но ненадолго.
Обманут каждый своим величьем.
И дуб в расцвете не знает долга
перед природой, так горд обличьем
своим безгрешным. И нас венчали
на жизнь поспешно и без прописки.
…Это от холода и печали:
в самом начале – стаканчик виски.
Нет, не хочу. Нет, напрочь не желаю…
***
Нет, не хочу. Нет, напрочь не желаю
платить бездушию других душой,
живой едва. И ожиданий рая,
с его запретами и платой за постой,
во мне не сыщите. И не сомнете страхом
пред карами небесными. Покой
желанен мне. И пусть возьмется прахом
весь мир. Но жертвовать опять собой
во имя суеты дней… Плачет сердце,
скорбя о будущем. Мир разделен стеной
непонимания. И мегагерцы
любви источены напрасно. Да и мной,
увы… И не объять умом вовеки
нам ничего. Блажен души туман
спасительный… Смежает полночь веки
мне вечностью. И сна самообман
приятен так… И в нем души не чаю,
не различая истин и сторон.
И не хочу!.. И напрочь не желаю
твоим рабом быть, мир, – мираж Времен.
Вот бы приблизиться к образу человека…
***
Вот бы приблизиться к образу человека.
От напряжения сводит глаза
к переносице. Подрагивает веко.
Это слева… Справа навертывается слеза
от отчаяния, да и горькой обиды.
Как же так, что Богом допущен ужасный брак!..
Ведь я, гляньте, не червь. И, как всякий, имею виды
на счастливый и небом хранимый брак,
на любовь, к голубям, например, и здравие,
на мечту и почтение на века…
Но кричат мне вослед: "Поумерь тщеславие!..
Нет, вы видели дурака…"
Видел я. Вот он, мнется в зеркале.
Врать не стану, – почти что приличный вид.
Да, не брит. Лысоват. Суетлив манерками.
Но, каков ни есть, – человечище, индивид…
И, подумать неспешно, имеет право, –
нет, не голоса на собрании, но души, –
выходить прямо к рампе, под крики: "Браво!.." –
не в столице, не в области пусть, а в глуши.
И возвыситься сердцем своим к человеческому,
оторвать себя, грешного, от земли,
как Икар, уподобившись сыну греческому…
Да где крылья… В утиль их давно снесли.
Видно, ангелы, ревностью пьяные, расстарались.
И торить путь к Всевышнему ни к чему.
Если б с Богом так запросто мы встречались, –
этих ангелов гнал бы Он прочь, как мух.
И плодов нехитрых и скороспелых завязь,
наши души, – а что уж лучше, – вернул бы в рай.
И назначил бы, не раздумывая, перезапись
пережитого, горем битого невзначай.
Copyright 2015 Степанов С.
Об авторе.
Сергей Степанов родился в 1961 году в Донецке, на Украине. Жил и учился в России. В
середине 1980-х годов обосновался в столице Киргизии. Журналист, редактор. В 1989 г.
был осужден на два года (условно) за организацию мирных пикетов в защиту свободы
прессы. Через несколько лет после распада СССР – реабилитирован. Четверть века
проработал в крупнейшей и популярнейшей газете республики "Вечерний Бишкек", в том
числе – первым замом гл. редактора и председателем Совета директоров Издательского
Дома "Вечерний Бишкек". Как редактор организовал ведущее в Киргизии
Информационное агентство "24.kg", сотрудничал с российскими изданиями, "Радио
России" и Британской корпорацией ВВС. Член Союза журналистов СССР, член СЖ
России. Лауреат Первой премии крупнейшего в Центральной Азии литературного
конкурса "Арча" (2012 г., номинация "Поэзия"). В 2011-м назван в республике "Поэтом
года". В 2012 г. выпустил в издательстве "Турар" сборник стихотворений "Азият" (ISBN
978-9967-15-151-2, 616 стр.), который сразу вывел автора в число первых и был замечен
российской прессой. В 2013 и 2014 гг. зачислялся в номинанты Национальной
литературной премии "Поэт года" (Россия).
В 2014 году Сергей Степанов представил
читателям на русском языке еще один сборник –
"Аутодафе" (Аутодафе / Autodafe,
Copyright 2015 Степанов С., на русском языке,
ISBN 9781312457720), см.:
УМА ЛИШЕНИЕ
Лишние слова
Лишние движения.
Души – острова
в реках искушения.
И ума лишение
лишено ли смысла,
если душ верчение –
это прихоть дышла.
Ждать ли утешения
и метать ли бисер…
Смоет всё течение
календарных чисел.
***
Календы. Ноны. Иды.
Века. Эпохи… Виды
подножий пирамиды
представят толпам гиды.
А нас сокроют плиты,
увы, без панихиды.
Верны своей планиде
быки так на корриде.
Под драною рубахой
душа не знает страха.
Пока ведут на плаху,
всех посылаю…
Нам мойры, три сестры,
вдруг оборвут хоры.
Сколь миг одной ни вить,
другая… срежет нить!
УХОДЯ, УХОДИ…
Душа, ты не имеешь части.
Но вновь рвана на лоскуты.
К чему вцепилась ты в запястье
мое у кромки темноты?..
Давай расстанемся, подруга,
вполне довольные судьбой.
Да и Господь, в верченье круга,
пусть отдохнет от нас с тобой.
http://www.lulu.com/shop/sergey-stepanov/autodafe/ebook/product-21773527.html
В 2014 году также увидел свет
сборник стихов Сергея Степанова
"Про синь" (ПРО СИНЬ / Bluish Tint,
на русском языке, Copyright 2015 Степанов С.,
ISBN 9781312488625), см.:
НАЧАЛО
Туманом ангел по воде
Плывет к тебе
С рассветом
Летом.
Едва раскроешь веки –
Он за ветки
Терновника
Навеки.
Пока не наступил конец,
Нам дан венец
Терновый
Новый.
Но вдруг в ладью не сядешь у причала,
Не будет и конца, – ведь нет начала.
СТРОЧКИ С ТОЧКИ
Быть иль не быть? – нельзя предугадать.
Авонский лебедь окрылил пространство,
да вышли дни его. Чума вернулась вспять.
Вся жизнь – театр?.. Нет, – комедиантство!
И времена нам щедро мнут бока.
Меж островов любви, надежды, веры
бурлит и мечется людских страстей река,
и смертному предписаны галеры.
На перекатах стерты имена.
И водопады чувств, как наважденья.
И знать бы, кем нам вменена вина
извечного со скал грехопаденья.
Свобода птицей подалась в бега.
Дурманит души аромат елея.
Судьба раба к изменнику строга,
и вряд ли станет в будущем добрее.
И беглый раб на муки обречен.
И от побега не выходит прока.
Так дуб могучий, выпав из времен,
тень одиночества хранит без срока.
Быть ли, не быть, но выйдет – умереть…
В бессмертье рваться – это хулиганство.
И истины нам будут лгать и впредь.
Так искренним бывает шарлатанство.
Сует исполнен бесконечный день…
На дне реки Времен песок пространства.
На берегу лишь я и моя тень.
А между нами – вечности убранство.
http://www.lulu.com/spotlight/sergey_stepanov
В 2014 году издан и сборник стихов Степанова
"Остров сновидений" (Остров сновидений / Island of Dreams,
Copyright 2015 Степанов С., на русском языке,
ISBN 9781312514959), см.:
АМФОРА
Как же банально быть человеком!..
С паспортом. Родиной. Скошенным ртом.
Топкой душой. Этаким имяреком.
Марионеткой. И недомерком.
Пронумерованным башмаком.
Воин отважный, так ли уж важно
след свой в истории высечь мечом.
Вся процедура давно отлажена.
На небесах нет суда присяжных.
Нас приговаривают живьем.
Все поглощает тьма вековая.
Души для Бога – что сладкая сыть.
Амфора – тело мое. Спасая,
вынесла дева его из Рая…
Да, человеком банально быть!..
DOMINE QUO VADIS?
Камо грядеши,
Camus принимаше?..
Отверзи ми двери.
Лицезри: звери!..
Жизнодавче,
где был Ты давеча?..
Отверзи ми вежды:
нет нам надежды.
Совесть продаше,
камо припадаше?..
***
Я остров сновидений.
Архипелаг сует.
Мои проливы – тени,
а мысы – знаки бед.
Я бухта гулких смыслов.
И отмель тонких чувств.
Залив из афоризмов.
И волнорез искусств.
И берег намерений
превратностей прибой
штурмует. И сомнений
риф пенится волной.
Атолл моих мечтаний
затерян средь морей.
Прилив ночных исканий
сменяют штили дней.
И бриз сминает гребни
и впадины из лет.
И я б воззвал в молебне,
да только веры нет.
И в гавани печали
мой высится маяк.
Давно пора отчалить.
Да вырвать якорь как…
http://www.lulu.com/spotlight/sergey_stepanov
И еще одна книга С. Степанова вышла
к читателям в 2014-м –
"Метаморфозы" (Метаморфозы / Metamorphosis,
Copyright 2015 Степанов С., на русском языке,
ISBN 9781312530805), см.:
***
Все так же бегать горностаю…
Верчу юлу несносных дней.
И провожаю взглядом стаю
умчавших к солнцу журавлей.
Прощайте, замыслы мои!..
Не суждено вам было сбыться.
А мне остались те же дни.
Юла. И суетные лица.
И мантии помпезный вид
не согревает, не манит.
…Все так же бегать горностаю
в лесах, лугах, у быстрых рек,
на склонах, где снега не тают,
искрить свой серебристый мех, –
пока добычей вдруг не станет,
собой украсив герб Бретани…
Сними, охотник, свой капкан!
Триумфа час не с тем нам дан.
И дан не тем, и те не с нами.
Не триумфаторы мы сами…
Нас Времени неспешный бег
укроет мантией. Навек.
ПОРА…
С судьбой своей играю в кости.
Фортуна злая рвет и мечет.
То перебор, то чет иль нечет!..
Потеет набалдашник трости
в моей руке. "Ах, перестаньте!..
Вы увлекаетесь так… кьянти,
что разболится голова…"
Подруга милая права.
…Пора домой, мой пилигрим.
Пусть кости прыгают другим!..
СУТЬ ЧЕЛОВЕК
Вы так боитесь расставаний…
Я так боюсь внезапных встреч!
Мой друг, безумный кот Павсаний,
велел мне сердце поберечь.
Под вечер, сам мрачнее тучи,
в ночь человечеством гоним,
он заявил: "Всем правит случай!.."
Так пусть и правит. Фиг бы с ним.
"Ты – человек!" – промолвил прямо.
И ошарашил тем вельми.
Себя не помня, взяв панаму,
подался прочь я от семьи.
На свежий воздух. В вечер звездный.
Под синий тополиный пух.
И встретил ночи сумрак росный,
душою обратившись в слух.
И задавал себе вопросы.
Да где бы взять на них ответ…
И в бороду седую слезы
стыдливо прятал. Счастья нет!..
И нет любви. И нет надежды.
И времени прервался бег.
…Но рвать ли на себе одежды.
А вдруг, и вправду, – человек?!
Да в те ли, братцы, сел я сани!
То знает только кот Павсаний.
…Премудрый кот Павсаний сам
суть человек не по летам.
http://www.lulu.com/spotlight/sergey_stepanov
Библиография Сергея Степанова пополнилась
в 2014-м и сборником
"Сплинландия" (Сплинландия / Spleenland,
Copyright 2015 Степанов С., на русском языке,
ISBN 9781312562639), см.:
БОДЛЕРУ
Абсент окрашивает жизнь
и освещает наши бездны…
Бодлер, противник пышных тризн,
с абсентом в связях был любезных.
– Гарсон, подайте-ка "Перно"!..
Ах, Шарль, ужель не все равно,
чем душу сдобрить пред гашишем!..
Себя не чувствовал ты нищим,
вкушая тот нектар богов
без суеты и лишних слов.
И сахар тек, воспламенен,
на дно бокала и Времен!..
Так жизнь перетекала в вечер.
Парижский сплин всему виной…
А там и утро недалече.
Видений мимолетный строй
счастливой выведет тропой
туда, где дух парит свободно…
– Вот, сударь, ваш аперитив.
Он улучшает аппетит!..
Что будет вам еще угодно?..
Гарсон, отменный абсентист,
тебе завидовал, артист!..
Богоугодный ждал гротеск
певца эпохи декаданса.
Споткнувшись в церкви, – пыль да треск! –
ты рухнул замертво. И гений
твой тут же музами Парнаса
за славный пир, без промедлений,
усажен был – бог Аполлон
тебя приветил средь Времен.
И, сознавая суть момента,
поднес в огне… бокал абсента!
ВЕЧЕР
В дикой розе спит закат,
алый свет растратив свой.
Сумрак бродит наугад.
Ночь грядет! Пора домой…
У камина свет погуще.
Пламя мысли распалю.
И вздремну… Чего уж лучше, –
таять думами в раю.
***
Увижу ль милые пейзажи!..
Чужбина нагоняет грусть:
давно прискучили миражи…
В колокола звонит мне Русь.
И манят вольные просторы –
ее равнины и леса.
На север обращая взоры,
не смею верить в чудеса…
И возвращение лишь мнится.
Домой неведомы пути.
И мельтешат чужие лица.
И, Бог весть, что там впереди…
Судьба, уйми свои резоны!..
Забрезжил позабытый сон,
как будто вновь шагаю к дому
под гулкий колокольный звон.
Как будто вновь… Но жизнь все так же
влечет в обход святой Руси.
Пришествия мне ждать в вояжах!
Молю лишь: Господи, спаси…
Знать, колоколец мой, предсмертный,
затихнет в дальней стороне.
И Русь, как ангел милосердный,
с небес пейзаж свой явит мне.
http://www.lulu.com/spotlight/sergey_stepanov
В 2014 году вышел в свет сборник Степанова
"Реинкарнации" (Реинкарнации / Reincarnation,
Copyright 2015 Степанов С., на русском языке,
ISBN 9781312613645), см.:
***
За правым плечом моим ангел любви.
За левым – бьет крыльями ангел печали.
Архангел, сойди же!.. И Суд воструби.
Пусть снова окажемся в самом начале.
И вновь нам предстанет в веках долгий путь.
И нет маяка. И не ждут нас причалы.
И ангел любви нам не даст утонуть.
И снимет нас с якоря ангел печали.
И парус надежды направит наш бриг.
И ветер времен станет верным компасом.
И ангел любви нас спасет от интриг.
И ангел печали не сгубит напрасно.
И так, век за веком, плывем в никуда.
И каждый из нас вечно в самом начале.
И ангел любви нас покинет, когда
укроет нас крыльями ангел печали.
УТРО
Придвиньте-ка свиные рыла ближе… –
ворчал в хлеву надравшийся свинарь.
…Душою вознесусь я неба выше!.. –
на колокольне пел хмельной звонарь.
Амбарный сторож, пьян, дремал под крышей
навеса утлого, сам бывший пономарь.
А хряк хрипел свой гимн прощальный в жиже,
пока тесак, как встарь, точил свинарь.
…Ждала дождя пожухлая трава.
Несносный день вступал в свои права.
***
Беду пророчит кукушка к ночи –
сигналит временным постояльцам:
ку-ку! – ход стрелок давно неточен,
ку-ку! – как будто кто тычет пальцем…
Ку-ку!.. По нервам и по былому.
Дуплетом, словно бейсбольной битой.
Дивится Космос всему земному,
наотмашь дикостью нашей битый.
А гоминиды – внутри процесса.
Не виден стрелок ход в зазеркалье.
Гориллы сродник и жертва стресса,
с лиан спустился наш брат… Мораль я
читать не стану. И сам такой же
лианный житель. Стекло да дужка –
вот все различье. При той же роже…
Кукуй же громче свой гимн, кукушка!
http://www.lulu.com/spotlight/sergey_stepanov
В 2014 году также увидел свет
сборник стихов Сергея Степанова
"Яблоко заката" (Яблоко заката / Apple Sunset,
на русском языке, Copyright 2015 Степанов С.,
ISBN 9781312686168), см.:
***
Нас только двое, Боже, – ты и я,
мгновеньем длящих зыбкость Бытия.
И неизвестность. И неотвратимость.
Реальность сущего. И мнимость.
И одиночество. И многолюдность.
И многословие. И скудость
разнообразия. И краткость дней.
И единичность – приговор нулей.
Безмерность малого. Конечность.
Дурную повторяемость. И вечность
рассеяния. Скуку энтропии.
Криволинейность света. Число "Пи" и
миров бесцельность. Невозможность истин.
Прикованность ко времени… Бессмыслен
тот перебор. Не выправить литья.
Нас только двое, Боже. Ты и я.
***
Как кисло смотрят времена!
Ах, с ними что-то не в порядке…
Так гренадер в своей палатке
желал бы выкушать вина.
И пусть вокруг кипит война.
Милы нам звуки канонады.
Мы им с утра как будто рады,
когда гремят вдали от нас.
И наступают вновь полки.
А нас опять влечет на… грядки.
И пушки требуют разрядки.
И струн натянуты колки.
И вертят полководцы карты.
Как дамы им сейчас не к месту!
И черви королям по сердцу,
когда приспущены штандарты.
И даром, что горнист трубит.
Ах, отчего ему не спится…
Тоска снедает голубицу,
а сизокрылый не летит.
И за окном одни кресты.
А на руках – сплошные крести.
И наши души не на месте.
И матерей глаза пусты.
Как кисло смотрят времена…
Ах, с ними что-то не в порядке!
И, как часы любви ни сладки,
пора, ребята, в стремена.
И нас проводят времена.
И встретят голубые выси.
И от любви уж не спастись. И
нам всем назначена цена.
Прощайте, милые холмы!
Чужие земли злоязычны.
И реки крови нам привычны.
И вновь встаем в атаку мы.
Ах, что ж ты мешкаешь, горнист!..
Уже спешат навстречу пули.
Мои товарищи уснули.
И каждый выпавший пречист.
…А девы так туманен взор.
Умолк вдруг колокол венчальный.
И отгремел салют прощальный.
И времена глядят в упор.
***
Червь тоски. И яблоко заката.
И на блюдце сумерек кисель.
И весна торопится куда-то…
И сквозняк сует колышет дверь.
И сирень прокисшим ароматом
лезет в душу, сердце приобнять.
И девчонка на углу Арбата,
может быть, совсем еще… Как знать!
И струна натянута лениво
смыслов. И провисли облака.
И береза к ясеню ревнива.
И прогорклым отдают века
в подворотнях, плесенью обжитых.
Волю возлюбивший тротуар
превращен стараниями сытых
во хмелю в обычный писсуар.
И мгновенья сыплются горохом
под ноги прохожим… Приумолк,
обеззвучен городским потоком,
соловей – залетный скоморох –
под окном, в бетон судьбой зажатый.
Не поет его души свирель…
Червь тоски сгрыз яблоко заката.
Расплескался сумерек кисель.
http://www.lulu.com/shop/sergey-stepanov/apple-sunset/ebook/product-21904216.html
Все эти книги можно найти здесь:
http://www.lulu.com/spotlight/sergey_stepanov
http://www.smashwords.com/interview/premius
https://itunes.apple.com/us/artist/sergey-stepanov/id369660018
http://www.barnesandnoble.com/c/sergey-stepanov
http://www.xinxii.com/adocs.php/ru?aid=56418
https://ru.scribd.com/4444444444444-213989
Автор на связи:
stephanov@yandex.com
https://twitter.com/stephanov2
https://www.facebook.com/pages/Sergey-Stepanov/824987120901524
https://sites.google.com/site/sergejstepanovpoet
Анонс новой книги Сергея Степанова
Увидел свет сборник стихов Сергея Степанова
"АЗИЯТ".
Фрагмент из него автор предлагает
вниманию читателей:
НИТИ
Настойка не жизнестойка.
Сойка с рассветом в крик.
Зойка кое-как в койке,
что новый ботинок: скрип-скрип…
Не спится. Не спиться бы…
Спицы и нити судьбы
не терять.
Блядь,
ну, какая же…
вывернула душу опять.
Сердце, как лед в стакане,
гранями колет стекло.
Лужей лицо стекло.
Сито прорех в кармане.
…Как в цирковой клоунаде,
тащу на аркане вошь.
На балюстраде
при полном параде –
в подштанниках – я хорош.
АУТОДАФЕ
Горек утренний кофе,
фе!..
Калий требуется организму –
без него нет счастливых снов.
Рассматривая судьбу сквозь призму
смерти, вкалываю инъекцию слов
цианистых.
Истых.
Жар под дых –
мир затих
сном
в ком.
Вопрос в горле костью:
аутодафе –
до кофе
или после?..
C'EST LA VIE
Я устал от погоды и нервов.
И, как видно, не я один…
И души бытие, как жернов,
перемалывает в пыль сплин.
И черта у ступеней чертога.
Тенью к дому крадусь, в небеса,
обходя закоулками Бога,
словно псарню воровка лиса.
Ветер ищет меня пустырями.
И, заждавшись своей череды,
червь скучает под алтарями
за приборами для еды.
Музы тень, ей служу из долга.
Но исчерпаны чудеса.
И заклинила душемолка,
измельчая слова в словеса.
Куст сирени цветением диким
и дурманом пленяет лишь раз.
И прискорбием многоликим
лезет в души иконостас.
В хлам изношен сюртук – от стресса,
ностальгии и нелюбви.
Вены – ниточки интереса.
Время – лезвие… C'est la vie.
ВЧЕРА
Ночь в окне, а в ночи все то же:
глупо звезды торчат во мгле…
Я вчера получил по роже
от товарищей по Земле.
Мы сидели, негромко пили
на Остоженке в кабаке.
Разговаривали. Или
стекленели душой в тоске.
Вдруг зашел разговор о мире,
смысле жизни. Вере. Любви…
Я сказал им, чтобы валили
с крутобокой моей Земли!..
Знайте, ей человек не хозяин.
Здесь он временно, только гость!
Не понравилось… Костя, наш парень,
поперхнулся – попалась кость.
И вскричал: "Здесь я сам решаю,
что мне делать и как мне быть!.."
Я спросил у гарсона чаю:
чтоб горячим был, – поостыть.
Но наш парень уже завелся.
Громыхал кулаком по столу.
…Эх, уйти бы домой околицей,
все равно я вас не пройму!..
Мы сцепились. Одно и то же…
Муть окна и графин на столе.
…Я вчера отхватил по роже
от товарищей по Земле.
АЗИЯТ
Долой комфорт, даешь души пространство…
Пусть сердце душит скуки благодать,
но жив еще священный дух бунтарства –
из точки "Аз" прорвусь я в точку "Ять"!..
Я подстрекатель новых чувств и мыслей.
Шестое чувство пройдено на раз.
Ищу седьмое… Только б не зависли
все шесть, дарованных мне в точке "Аз".
Седьмое только мной вообразимо…
В предчувствии преследую мечту.
Невыразимое невыразимо.
Я в точке "Ять" седьмое обрету!
Я азият, я – Аз и Ять исконно.
Пространство, Время – только словеса!
Седьмое чувство выведет из комы.
И приведет меня на небеса.
Я есмь!.. Я "Аз" и "Ять" навеки
сомкну собой и мыслью обниму.
И докажу, что в каждом человеке
есть чувство, не известное ему.
ОДИНОЧЕСТВО
Это так чертовски больно…
Бодро выходить на сцену.
Улыбаться в зал, кулисы.
Уверять, что ты живой…
Делать вид, что жизнь привольна.
Мол, любимчик Мельпомены…
Только к черту бенефисы!
Прогорел театр мой.
…Сам себе давно противен,
словно чистый лист в конверте,
со всех ног бегу из рая –
на подмостках счастья нет.
Одинокой героиней
вам блистать в дивертисменте.
И, овации срывая,
сердцем помнить наш дуэт.
ОЧИ НОЧИ
Приходили ночи белые
В квартал красных фонарей.
Растворяли окна серые
в сумерки души твоей.
Ты примерила все белое.
Красным глазом тлел нагар.
…И лицо висело серое
в отражении зеркал.
ПЫЛЬ
К чему спешить? Везде нам мир.
Мы дети звезд. И звездной пыли
нам не отмыть. И свой клавир
Господь составил не для лиры.
Звучать обязан человек,
как ни был бы безумен век.
Сдержи свой голос до поры.
А зазвучит, – прими дары.
Да испытания в ненастье.
Да сушь и дождь. И боль. И счастье.
И жизнь благодари за то,
что был озвучен средь Ничто.
КОНТИНУУМ CONIUM *
Болиголов пятнистый,
Славу тебе пою!..
Ты переход пречистый
в новую жизнь мою.
Разум размером с атом
дан нам. И жизнь горька.
Я обнимусь с Сократом
там, где шумят века!..
* Conium maculatum (латин.) – болиголов пятнистый, травянистое растение, настоем
которого, по современным представлениям, был отравлен Сократ (Прим. авт.).
К СЕБЕ…
Я коллективен, как пчелиный рой.
И одинок, что лепесток ромашки.
Нектар мой собран хищною осой.
Я сам помешан… на цветенье кашки.
И энергичен, как mc квадрат.
И флегматичен, как потоки лавы.
Судьбой оправдан, – все же виноват.
И, возвеличен, – в пасынках у славы.
И эпохален, словно полотно.
И так ничтожен, что почти возвышен.
Имея лик, я призрак из Ничто.
Так ртутный столб погодой обездвижен.
Текуч. Тягуч. Осадок из Времен.
Желтею пеной, пляж крадя у суши.
И возглавляю список из имен
не значащих… Возрадуйтесь, кликуши!..
И вслушиваюсь в грохот скрытых сфер.
И понимаю: полон сам… химер.
ОБРЯДОВАЯ
Отвори же, Пеперуна,
ключиком ворота!..
Прозвенят пусть молний струны
в день солнцеворота.
Громче пусть гремят нам громы!
И очнутся души.
И прервутся сны и думы.
И заложит уши…
Вновь дожди напоят реки
и сухие долы.
И оставят в человеке
чистые просторы.
ХАОС
Простите мне мой беспорядок…
В орбиту жизни вовлечен,
вновь буду нем, слеп, глух и краток –
нелепый миг в сетях Времен.
Неупорядоченный хаос
являя Космосу собой,
я возвышаюсь, словно фаллос.
С поднятой гордо головой!..
Курите ль вы трубку…
***
Курите ль вы трубку,
трубка ль курит вас…
Кто кому уступку
делает сейчас?
Впечатленья хрупки…
Где былая стать?
Выйти чтоб из трубки,
кем же надо стать!..
Дымом синеватым.
Млечным ли плащом.
Обернуться в атом.
Или… Что еще?
Сумерки ползут на волах…
***
Сумерки ползут на волах.
Вечер ловит жабу в кустах.
Звезды удят рыбу в воде.
Месяц червяком на уде.
И озяб камыш у пруда.
Тянет ночь к себе невода.
Плещет млечный блеск тишины.
Мы не зримы. И не слышны.
Комары поют для души.
Утро гонит ночь в камыши.
ВИНСЕНТУ
Как сладок горький вкус полыни!..
Ему я предан и поныне.
И каждый вечер жду момента,
когда наступит час… абсента.
Зеленой феи* верный раб,
пред чарами ее я слаб!..
Но сахар плавится в огне…
Винсент, мой друг, спешит ко мне.
"…Издревле, как встает февраль,
терзает душу мне мистраль.
В долине Роны, раб Прованса,
не жду я от судьбы аванса…" –
вздыхал Винсент ночной порой.
Кофейник с яркой синевой
ждал утра. Будет натюрморт,
едва рассвета час придет.
И в золоте фарфора чаша.
Молочник бледно-голубой.
Кувшин майоликовый… Ваша
судьба ждать кисти под рукой.
…Ты не щадил абсент, Винсент.
Тебя он согревал в мистраль.
Но выстрел!.. Горький инцидент…
Зеленой фее друга жаль.
"И будет вечно длить печаль…"
Последний вздох унес мистраль.
Винсент был славным абсентье.
Жаль, времена теперь не те!..
Признаюсь вам, – не моралист,
я сам… заядлый абсентист.
* "Зеленая фея" – такое прозвище абсент получил благодаря своему цвету (Прим. авт.).
…Вступая в круг, сложу я крылья
***
…Вступая в круг, сложу я крылья.
Пусть бесы пляшут камарилью,
меня приветствуя. Поэту
не страшен ад. И, по секрету,
открою тайну вам, друзья.
Поэта душу сжечь нельзя!..
Принизить. Смять. Оклеветать.
Но сжечь!.. Нельзя…
Так рукописи не горят,
пусть даже источают яд.
Поэтам ад что корка с солью,
в сравнении с мирской юдолью!
Хрусталь наполню лепестками розы…
***
Хрусталь наполню лепестками розы.
И яд, с вином сдружившийся, налью.
Вот смерти смесь, любви и жалкой прозы –
триумвират венчает жизнь мою.
Нет ничего дороже, чем свобода
души мятежной. И бокал у губ,
еще глоток… И верх берет природа.
И вот уже в прозекторской мой труп.
И скальпель нежный, боль не причиняя,
рукою опытной по чреву проведен:
являет миру сущность негодяя,
почившего, – на счастье для времен.
Мы умираем накрепко. Навеки.
И радуем тем тел других сердца.
Намешано так много в человеке,
что скальпелю не взрезать до конца!..
Дожить до понимания причин…
***
Дожить до понимания причин.
И избежать нашествия личин…
Откуда вы врываетесь в предел?..
И разрушаете водораздел
необходимостей и безрассудств,
скрывая маской лицемерность чувств.
Смелее, грозные мои враги! –
уроками судьбы я вам обязан.
И, пусть за снисхождение наказан,
молюсь за вас. Господь вам помоги!..
МАТЕРИ
Я последний романтик, мама…
Буквы сыплются на листы
бисером. В высях храма
впечатлений и смыслов ты
заразила меня любовью
к майским, в дымке фиалок, лугам.
Отцвела… И любовь сыновнюю
по весне лишь фиалкам воздам.
Набросок осени неброский…
***
Набросок осени неброский,
совсем не Бродский,
оставлю заповедь друзьям:
"Все по хуям!.."
Кто из нас никто сегодня вечером…
***
Кто из нас никто сегодня вечером…
То ли я, а то ли ты, мой друг.
В зеркале обоим делать нечего.
Отраженье замыкает круг.
Замыкает помыслы и связи.
Отблески камина на стене –
это не разгаданные вязи,
выцветшие временем во мне.
Кто из нас к чему сегодня вечером.
Было ли… Иль не случилось быть.
В зеркале обоим делать нечего:
обрываю призрачную нить.
ГОЛОС
Что смерти миг… Неотвратима дань.
Урок для тех, чьи времена – за нами.
Но как ни холодна земная длань, –
душа взойдет колосьями-словами.
И синь небес дождем помянет нас.
И семена рассеет влажный ветер.
И памятно в ночи, не напоказ
зажгут свечу. И вспомнят о поэте.
Вновь прозвучит мой голос средь времен,
за шелестом страниц не различен.
Скучно как глядеть на ваши лица…
***
Скучно как глядеть на ваши лица,
пьяницы, картежники, подонки…
Братия моя! Я ваш возница.
Подожмите дряблые мошонки.
Выпрямите согнутые спины.
В рай въезжаем, шапки набекрень!..
Колесница рвется сквозь теснины.
Нас встречает Божеская сень.
Наслаждайтесь волей и покоем!..
Мне же предстоит иная роль, –
в рай переправлять вас под конвоем,
возвышая слова жирандоль.
Сквалыга-ветер треплет на досуге…
***
Сквалыга-ветер треплет на досуге
моей души надорванный текстиль.
Давно, друзья, оставил я потуги
высоконравственных падений в стиль.
И, пилигрим строки, паломник смысла,
иду стезей обозов золотых
в хламиде совести, испившей кисло
из бочки, припасенной для других.
Мой нрав ослиный Музе неприятен.
Сквозь пыль обозную плетясь в хвосте,
мечтал приветить Солнце я без пятен.
Да, видно, времена сейчас не те…
Ветер мглой пронзает души…
***
Ветер мглой пронзает души
ноябрем постылым в вечер.
Заметая снегом крыши,
осень гасит в окнах свечи.
Осень тлеет, словно души.
И постылый ветер в вечер
для постоя ищет крыши,
раздувая окон свечи.
Осень. Ветер. Мгла. И снег.
Нескончаем этот век.
АЗИОПА
Покоя нет в моем краю безликом.
Зло орды мрачные гуляют на пути,
проложенном в предчувствии великом
умами светлыми… И шагу не пройти.
И не пробиться мысли иль творенью
вкруг стражей бдительных. И здесь не ждут гостей.
Вот так в веках прославимся мы… тенью –
кострами дымными да грудами костей.
Как камбала, с глазами на затылке…
***
Как камбала, с глазами на затылке,
я чищу зубы. Где-то джинн в бутылке
свернулся ежиком. И требует признаний.
Как тускл мир в зазоре ожиданий!
Луч солнца пляшет в зеркале ламбаду.
Вязанку строк он получил в награду.
Они в камине так пылают! Жарко.
И муторно. И сновидений жалко.
Как скисли мысли!.. Сахар в простокваше
так нужен смыслам для броженья. Чаша
души – пергамент. В скважине замочной
сошел с ума я. Утверждают точно.
Но, словно ветер, паруса упружу,
и в мир врываюсь. И теряю душу
на быстрине… Под веслами мечтаний
не проскочить пороги расставаний.
И мироздание рассыпалось. И пыль
сплясала мне прощальную кадриль.
…Утихомирьтесь. Времена и люди
давно распластаны, как камбалы на блюде.
Copyright 2015 Степанов С.
###
Предлагаю вам ознакомиться
с другими моими книгами:
вчитывайтесь в их страницы и открывайте,
благодаря таинственному соавторству
поэта и читателя,
новые, бесценные богатства
своего собственного духовного мира!
http://www.lulu.com/spotlight/sergey_stepanov
https://itunes.apple.com/us/artist/sergey-stepanov/id369660018
http://www.smashwords.com/interview/premius
http://www.barnesandnoble.com/c/sergey-stepanov
http://www.xinxii.com/adocs.php/ru?aid=56418
https://ru.scribd.com/4444444444444-213989
http://www.kobobooks.com/search/search.html?q=%22Sergey+Stepanov%22&t=none&f=author
&p=1&s=none&g=both
Автор на связи:
stephanov@yandex.com
Follow me on Twitter:
http://twitter.com/stephanov2
https://www.facebook.com/pages/Sergey-Stepanov/824987120901524
https://sites.google.com/site/sergejstepanovpoet
###