Мы едем в молчании. Оно ... поставила, да шумом самолетов из ... Встреть меня, когда я вновь вернусь

Встреть меня, когда я вновь вернусь
Мы едем в молчании. Оно нарушается только ненавязчивой музыкой, которую я
поставила, да шумом самолетов из аэропорта, который мы только что покинули. Я
чувствую, ты не можешь понять моего молчания – и в то же время боишься прервать его,
боишься одним неловким движением разрушить нашу хрупкую связь. Ты всегда плохо
чувствуешь ее после возвращения. И никогда не понимаешь, что над ней не властно ни
время, ни расстояние.
Наконец, прочистив горло, ты говоришь:
- У меня всего три часа.
- Этого достаточно, - я киваю, не отрывая взгляда от дороги.
На самом деле, этого, конечно же, не достаточно. Мне всегда не достаточно: времени и
тебя самого. Но ты ставишь обстоятельства, а мне приходится выбирать, что с ними
делать. И я рада бы трем часам.
- Что-то не так? – осторожно спрашиваешь ты. – Я…
- Тихо.
Ты умолкаешь на полуслове. Я не отрываюсь от дороги, но чувствую на себе твой
недоуменный взгляд. И неловко улыбаюсь:
- Пожалуйста, тихо. Позволь мне устроить сюрприз.
Ты их не любишь, но доверяешь мне. И остаток дороги мы проводим в молчании,
теперь уютном и прочном. Мне хочется спросить у тебя множество вещей, мне хочется
узнать, как ты жил последние два месяца без меня. Но я еще успею. Когда ты снова
уедешь, и у меня останутся только твой голос и буквы текстов. А пока я просто хочу
насладиться тем, что ты рядом.
Мы останавливаемся у небольшой гостиницы, где уже забронирован номер на мое
имя. Ты не кажешься удивленным. Только немного усталым: долгий перелет из Токио в
Лондон выматывает, и даже короткая пересадка в моем городе – даже я сама – не могут
стереть эту усталость.
Я закрываю номер на ключ, но не тороплюсь включать свет. Только прислоняюсь к
двери спиной и пытаюсь рассмотреть тебя в туманном свете фонарей с улицы. Ты
смотришь на меня, и твое лицо кажется размытым и нереальным, будто бы выдуманным
мной самой.
- Ты очень устал? – тихо, почти шепотом, спрашиваю я.
Вместо ответа ты подходишь ко мне, целуешь, прижимая к двери. Под тонкой тканью
одежды, сейчас пропыленной чужими городами и странами, я чувствую твое тело. Такое
же близкое, как и всегда.
- Я думаю, мы закончим через неделю или две. Ну, или иначе заказчик меня
ненавязчиво четвертует.
Оторвавшись от тарелки, я бросаю на тебя быстрый взгляд, даже не пытаясь скрыть
улыбки:
- Думаю, до этого все-таки не дойдет.
- Конечно. Если я закончу монтаж. Ты, кстати, слышала саму песню?
Я кивнула, возвращаясь к мясу. Оно было немного жестковато, но мне было плевать,
ведь ресторан выбирал ты.
- Мне кажется, - продолжила я, - к ней очень подходит твоя интерпретация истории о
Красной шапочке.
- О, ты бы видела визуальный ряд! Как только доберемся до дома, обязательно покажу.
Мне интересно. Впрочем, как и всегда. Расправляясь с куском мяса, я слушаю тебя и
думаю о клипе, которым ты занимаешься. Разумеется, это не основная работа. Не та,
которая раз за разом отнимает тебя у меня, отправляя в разные точки мира. Ты не любишь
о ней говорить, я даже не всегда знаю, куда ты улетаешь. Но ты с радостью и интересом
1
рассказываешь о своих увлечениях, о том, что наполняет свободное время. И слушаешь
меня.
Я помню каждый хрупкий момент, когда мы усаживались с ноутбуком в кафе и
парках, чтобы ожесточенно обсуждать проекты друг друга. С тем же пылом и страстью, с
которыми мы делали все остальное, без которых попросту не умели.
- Мясо ужасно, - наконец, сдаюсь я.
Ты негромко смеешься.
- Честно говоря, хотел сказать то же самое. Но думал, это я такой привереда.
- Давай лучше расплатимся по счету и прогуляемся.
Ты не любишь мой город. Находишь его унылым, серым и безумно грязным. Но это
совсем иное безумие, может быть, то самое, что есть в каждом из его жителей. Может
быть, когда-то давно, на случайной деловой встрече, тебя во мне заинтересовало и
привлекло именно оно. Я надеюсь, что однажды смогу показать тебе красоту этого города.
Своеобразную, скрытую в переулках красоту, которую так сложно оценить тебе между
самолетами. Я всегда не успеваю. Мы – всегда чего-то не успеваем.
Ты обнимаешь меня во сне, а я думаю о том, сколько раз ты вот так приезжал на деньдва, иногда неделю. Не могу сосчитать. Никогда не задумываюсь. Даже не могу понять,
сколько времени все длится. Но разве это важно?
Я поворачиваюсь и вижу, что ты смотришь на меня.
- Что-то не так? – спрашиваешь ты.
- Нет. Просто думаю. Спи.
- Как же я могу спать?
Ты проводишь рукой по моей груди, аккуратно и настойчиво стягивая одеяло. Я знаю,
ты считаешь, что не стоит тратить время, у нас его и без того слишком мало. Поцеловав
тебя, я двигаюсь ниже, прикасаюсь губами к шее.
- Ты пахнешь корицей, - в твоих словах чувствуется улыбка.
- А ты пахнешь сексом. И мной.
Еще терпким, концентрированным ароматом иных стран. В него вплетается дорогой
запах кожаных кресел, в которых ты сидишь каждый день. Легкие, едва уловимые
ароматы виски одинокими вечерами, кофейных вечеров с друзьями или ноутбуком, когда
ты пишешь мне письма. И тонкие, почти не осязаемые следы мимолетных женщин.
Я даже не знаю, какую страну ты считаешь своей собственной, слишком часто их
меняешь. Но где бы ты ни был, снова и снова возвращаешься ко мне.
С раздражением я смотрю на твое сообщение: "Буду в субботу. На два дня. Очень хочу
тебя увидеть".
В субботу. Послезавтра. У тебя есть совершенно дурацкая привычка не предупреждать
о своих визитах. Делать их приятными, но слишком неожиданными. Вот и теперь… я не
могу пропустить встречу с тобой. В последний раз я видела тебя полтора месяца назад,
кто знает, когда ты снова вырвешься с работы. Но это значит, придумывать объяснения и
менять все свои планы.
Но я делаю это. Снова жду тебя, и ты приходишь. Неуверенно мнешься на пороге
дома, как будто не знаешь, стоит ли тебе заходить. Как будто не уверен, стоит ли оно все
того.
- Давай же, - я вздыхаю и, отворачиваясь, ухожу в комнату.
В этот вечер я и без того чувствую себя разбитой и больной, твое промедление только
раздражает, хотя я никогда не злюсь на тебя.
- Все в порядке?
Словно охотничий пес, ты быстро и четко чуешь мои настроения. И умеешь на них
реагировать, так безошибочно, как будто знаешь меня всю жизнь. Вот и теперь ты
садишься рядом и осторожно прикасаешься к моей щеке. Я вздрагиваю: после мороза твоя
2
ладонь кажется пронзительно холодной.
- Может быть, сделаем глинтвейн?
- Может быть, ты не будешь сомневаться, когда приезжаешь ко мне?
В сгущающемся полумраке твои глаза мерцают. Словно дикий кот, ты
набрасываешься на меня, сдергивая одежду, согревая свое замерзшее тело о жар моего
собственного.
А потом, много после, ты сидишь прямо там, на полу моей комнаты, и перебираешь
мои волосы. Ты шепчешь, что никогда не оставишь меня. А я смотрю на медленные
снежинки за окном и верю тебя. Я всегда верю тебе.
Ты никогда не видел моих слез. Может быть, потому что я никогда не провожала тебя
на самолет. Это казалось выше моих сил: прощаться, как будто навсегда, вплетать
собственные эмоции в сотни и сотни похожих. Куда больше мне нравилось делать вид,
что это не так важно. Отпускать тебя спешить на очередной самолет и украдкой смахивать
слезы, улыбаясь, потому что казалось, ты еще рядом.
- Поехали со мной! – шепчешь ты, не отпуская моих рук. – Поехали, прошу тебя!
Я качаю головой, как и много раз до того. У меня слишком много обязательств здесь.
А у тебя – слишком любимая и нужная работа, швыряющая в разные уголки мира. Ты
всегда возвращаешься, я всегда жду. Но сколько бы ты не просил, я никогда не следовала
за тобой.
- Я не могу, - отвечаю я. – Но буду ждать тебя здесь.
- Не надо больше так. Я хочу быть рядом.
Но ты всегда отпускаешь меня. Поэтому я легонько целую и киваю в сторону такси,
которое готово унести тебя в аэропорт. Ты колеблешься. Колеблешься, но, как и всегда, не
настаиваешь. Объятия вновь слабеют и ты, подхватив вещи, спешишь к машине. Ты
всегда просишь и всегда отпускаешь, а я всего лишь хочу, чтобы ты однажды обернулся.
Может быть, в этот раз… но ты ныряешь в такси, дверца захлопывается, и я вновь
остаюсь одна.
Может быть, в следующий раз.
18 января 2011 г.
3