Вариант № 1 - Автоматизированная информационная система

ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение № 1
Отрывок из романа И.А. Гончарова «Обломов»
Таков мирный уголок, где вдруг очутился наш герой.
Небо там ближе жмется к земле, но не с тем, чтоб метать сильнее стрелы, а разве
только, чтоб обнять ее покрепче, с любовью: оно распростерлось так невысоко над головой,
как родительская надежная кровля, чтоб уберечь, кажется, избранный уголок от всяких
невзгод.
Солнце там ярко и жарко светит около полугода и потом удаляется оттуда не вдруг,
точно нехотя, как будто оборачивается назад взглянуть еще раз или два на любимое место и
подарить ему осенью, среди ненастья, ясный, теплый день.
Горы там как будто только модели тех страшных где-то воздвигнутых гор, которые
ужасают воображение. Это ряд отлогих холмов, с которых приятно кататься, резвясь, на
спине или, сидя на них, смотреть в раздумье на заходящее солнце.
Река бежит весело, шаля и играя; она то разольется в широкий пруд, то стремится
быстрой нитью, или присмиреет, будто задумавшись, и чуть-чуть ползет по камешкам,
выпуская из себя по сторонам резвые ручьи, под журчанье которых сладко дремлется.
Весь уголок верст на пятнадцать или двадцать вокруг представляет ряд живописных
этюдов, веселых, улыбающихся пейзажей. Песчаные и отлогие берега светлой речки,
подбирающийся с холма к воде мелкий кустарник, искривленный овраг с ручьем на дне и
березовая роща – все как будто было нарочно прибрано одно к одному и мастерски
нарисовано.
Измученное волнениями или вовсе незнакомое с ними сердце так и просится
спрятаться в этот забытый всеми уголок и жить никому не ведомым счастьем. Все сулит там
покойную, долговременную жизнь до желтизны волос и незаметную, сну подобную смерть.
Правильно и невозмутимо совершается там годовой круг.
По указанию календаря наступит в марте весна, побегут грязные ручьи с холмов,
оттает земля и задымится теплым паром; скинет крестьянин полушубок, выйдет в одной
рубашке на воздух и, прикрыв глаза рукой, долго любуется солнцем, с удовольствием
пожимая плечами; потом он потянет опрокинутую вверх дном телегу то за одну, то за
другую оглоблю или осмотрит и ударит ногой праздно лежащую под навесом соху, готовясь
к обычным трудам.
Не возвращаются внезапные вьюги весной, не засыпают полей и не ломают снегом
деревьев.
Зима, как неприступная, холодная красавица, выдерживает свой характер вплоть до
указанной поры тепла; не дразнит неожиданными оттепелями и не гнет в три дуги
неслыханными морозами; все идет обычным, предписанным природой общим порядком.
В ноябре начинается снег и мороз, который к Крещенью усиливается до того, что
крестьянин, выйдя на минуту из избы, воротится непременно с инеем на бороде; а в феврале
чуткий нос уже чувствует в воздухе мягкое веянье близкой весны.
Но лето, лето особенно упоительно в том краю. Там надо искать свежего, сухого
воздуха, напоенного – не лимоном и не лавром, а просто запахом полыни, сосны и черемухи;
там искать ясных дней, слегка жгучих, но не палящих лучей солнца и почти в течение трех
месяцев безоблачного неба.
Как пойдут ясные дни, то и длятся недели три-четыре; и вечер тепел там, и ночь
душна. Звезды так приветливо, так дружески мигают с небес.
Дождь ли пойдет – какой благотворный летний дождь! Хлынет бойко, обильно,
весело запрыгает, точно крупные и жаркие слезы внезапно обрадованного человека; а только
перестанет – солнце уже опять с ясной улыбкой любви осматривает и сушит поля и
пригорки: и вся страна опять улыбается счастьем в ответ солнцу.
Радостно приветствует дождь крестьянин: «Дождичек вымочит, солнышко высушит!»
– говорит он, подставляя с наслаждением под теплый ливень лицо, плечи и спину.
Грозы не страшны, а только благотворны там: бывают постоянно в одно и то же
установленное время, не забывая почти никогда Ильина дня, как будто для того, чтоб
поддержать известное предание в народе. И число и сила ударов, кажется, всякий год одни и
те же, точно как будто из казны отпускалась на год на весь край известная мера
электричества.
Ни страшных бурь, ни разрушений не слыхать в том краю.
В газетах ни разу никому не случалось прочесть чего-нибудь подобного об этом
благословенном богом уголке. <…>
Бог знает, удовольствовался ли бы поэт или мечтатель природой мирного уголка. Эти
господа, как известно, любят засматриваться на луну да слушать щелканье соловьев. Любят
они луну-кокетку, которая бы наряжалась в палевые облака да сквозила таинственно через
ветви дерев или сыпала снопы серебряных лучей в глаза своим поклонникам.
А в этом краю никто и не знал, что за луна такая, – все называли ее месяцем. Она както добродушно, во все глаза смотрела на деревни и поле и очень походила на медный
вычищенный таз.
Напрасно поэт стал бы глядеть восторженными глазами на нее: она так же бы
простодушно глядела и на поэта, как круглолицая деревенская красавица глядит в ответ на
страстные и красноречивые взгляды городского волокиты. <…>
Как все тихо, все сонно в трех-четырех деревеньках, составляющих этот уголок! Они
лежали недалеко друг от друга и были как будто случайно брошены гигантской рукой и
рассыпались в разные стороны, да так с тех пор и остались.
Приложение № 2
Классификация ментальных фактов В.В. Красных
ментальные факты
знания
концепты
прецедентные
феномены
ПС
ПТ
ПИ
артефакты
ПВ
Примечание: ПС – прецедентные ситуации,
ПТ – прецедентные тексты,
ПИ – прецедентные имена,
ПВ – прецедентные высказывания.
2
представления
дýхи
стереотипы
стереотипы- стереотипыобразы
ситуации
Приложение № 3
Тексты для анализа индивидуально-авторской картины мира
1. Александр Пушкин. Осень (отрывок).
Октябрь уж наступил – уж роща отряхает
Последние листы с нагих своих ветвей;
Дохнул осенний хлад – дорога промерзает.
Журча еще бежит за мельницу ручей,
Но пруд уже застыл; сосед мой поспешает
В отъезжие поля с охотою своей,
И страждут озими от бешеной забавы,
И будит лай собак уснувшие дубравы.
Теперь моя пора: я не люблю весны;
Скучна мне оттепель; вонь, грязь – весной я болен;
Кровь бродит; чувства, ум тоскою стеснены.
Суровою зимой я более доволен,
Люблю ее снега; в присутствии луны
Как легкий бег саней с подругой быстр и волен,
Когда под соболем, согрета и свежа,
Она вам руку жмет, пылая и дрожа!
Как весело, обув железом острым ноги,
Скользить по зеркалу стоячих, ровных рек!
А зимних праздников блестящие тревоги!..
Но надо знать и честь; полгода снег да снег,
Ведь это, наконец, и жителю берлоги,
Медведю, надоест. Нельзя же целый век
Кататься нам в санях с Армидами младыми
Иль киснуть у печей за стеклами двойными.
Ох, лето красное! любил бы я тебя,
Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи,
Ты, все душевные способности губя,
Нас мучишь; как поля, мы страждем от засухи;
Лишь как бы напоить да освежить себя –
Иной в нас мысли нет, и жаль зимы старухи,
И, проводив ее блинами и вином,
Поминки ей творим мороженым и льдом.
Дни поздней осени бранят обыкновенно,
Но мне она мила, читатель дорогой,
Красою тихою, блистающей смиренно.
Так нелюбимое дитя в семье своей родной
К себе меня влечет. Сказать вам откровенно,
Из годовых времен я рад лишь ей одной,
В ней много доброго; любовник не тщеславный,
Я нечто в ней нашел мечтою своенравной.
Унылая пора! очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса –
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и золото одетые леса,
В их сенях ветра шум и свежее дыханье,
И мглой волнистою покрыты небеса,
И редкий солнца луч, и первые морозы,
И отдаленные седой зимы угрозы.
И с каждой осенью я расцветаю вновь;
Здоровью моему полезен русский холод;
К привычкам бытия вновь чувствую любовь;
Чредой слетает сон, чредой находит голод;
Легко и радостно играет в сердце кровь,
Желания кипят – я снова счастлив, молод,
Я снова жизни полн – таков мой организм
(Извольте мне простить ненужный прозаизм).
3
2. Федор Тютчев
*
*
*
Есть в светлости осенних вечеров
Умильная, таинственная прелесть!..
Зловещий блеск и пестрота дерев,
Багряных листьев томный, легкий шелест,
Туманная и тихая лазурь
Над грустно-сиротеющей землею,
И, как предвестье близящихся бурь,
Порывистый и ясный ветр порою…
Ущерб, изнеможенье – и на всем
Та кроткая улыбка увяданья,
Что в существе разумном мы зовем
Божественной стыдливостью страданья.
*
* *
Есть в осень первоначальной
Короткая, но дивная пора –
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера…
Где бодрый серп гулял и падал колос,
Теперь уж пусто все – простор везде –
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.
Пустеет воздух, птиц не слышно боле,
Но далеко еще до первых зимних бурь –
И льется чистая и теплая лазурь
На отдыхающее поле…
3. Алексей Апухтин. Близость осени
Еще осенние туманы
Не скрыли рощи златотканой;
Еще и солнце иногда
На небе светит, и порою
Летают низко над землею
Унылых ласточек стада, –
И долго ходишь в вечер длинный
Без цели в комнате пустынной...
Все как-то пасмурно молчит;
Но листья желтыми коврами
Шумят уж грустно под ногами,
Сыреет пестрая земля;
Куда ни кинешь, взор пытливый
Встречает высохшие нивы
И обнаженные поля.
Лишь бьется маятник докучный,
Да ветер свищет однозвучно,
Да дождь под окнами стучит.
1.Эдуард Багрицкий. Осень.
Литавры лебедей замолкли вдалеке,
Затихли журавли за топкими лугами,
Лишь ястреба кружат над рыжими стогами,
Да осень шелестит в прибрежном тростнике.
На сломанных плетнях завился гибкий хмель,
И никнет яблоня, и утром пахнет слива,
В веселых кабачках разлито в бочки пиво,
И в тихой мгле полей, дрожа, звучит свирель.
Над прудом облака жемчужны и легки,
На западе огни прозрачны и лиловы.
Запрятавшись в кусты, мальчишки-птицеловы
В тени зеленых хвой расставили силки.
Из золотых полей, где синий дым встает,
Проходят девушки за грузными возами,
Их бедра зыблются под тонкими холстами,
На их щеках загар, как золотистый мед.
В осенние луга, в безудержный простор
Спешат охотники под кружевом тумана.
И в зыбкой сырости пронзительно и странно
Звучит дрожащий лай нашедших зверя свор.
И Осень пьяная бредет из темных чащ,
Натянут темный лук холодными руками,
И в Лето целится и пляшет над лугами,
На смуглое плечо накинув желтый плащ.
И поздняя заря на алтарях лесов
Сжигает темный нард и брызжет алой кровью,
И к дерну летнему, к сырому изголовью
Летит холодный шум спадающих плодов.
4
5. Сергей Есенин
*
*
*
Что совсем-совсем немного
Ждать зимы седой осталось.
Ах, и сам я в чаще звонкой
Увидал вчера в тумане –
Рыжий месяц жеребенком
Запрягался в наши сани.
*
*
*
Уж знает Осень, что такой
Глубокий и немой покой –
Предвестник долгого ненастья.
Глубоко, странно лес молчал
И на заре, когда с заката
Пурпурный блеск огня и злата
Пожаром терем освещал.
Потом угрюмо в нем стемнело.
Луна восходит, а в лесу
Ложатся тени на росу...
Вот стало холодно и бело
Среди полян, среди сквозной
Осенней чащи помертвелой,
И жутко Осени одной в пустынной тишине
ночной...
Нивы сжаты, рощи голы,
От воды туман и сырость.
Колесом за сини горы
Солнце тихое скатилось.
Дремлет взрытая дорога,
Ей сегодня примечталось,
6. Иван Бунин. Листопад (отрывок)
Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный,
Веселой, пестрою стеной
Стоит над светлою поляной.
Березы желтою резьбой
Блестят в лазури голубой,
Как вышки, елочки темнеют,
А между кленами синеют
То там, то здесь в листве сквозной
Просветы в небо, что оконца.
Лес пахнет дубом и сосной,
За лето высох он от солнца,
И Осень тихою вдовой
Вступает в пестрый терем свой...
Последние мгновенья счастья!
7. Булат Окуджава. Дождик осенний
Жаркий огонь полыхает в камине,
тень моя, тень на холодной стене.
Жизнь моя связана с вами отныне...
Дождик осенний поплачь обо мне.
Все мы в руках у молвы и фортуны.
Тень моя, тень на холодной стене.
Лютни уж нет, но звучат ее струны.
Дождик осенний, поплачь обо мне.
Сколько бы я не бродила по свету,
тень моя, тень на холодной земле.
Нету без вас мне спокойствия, нету...
Дождик осенний, поплачь обо мне.
Жизнь драгоценна, да выжить не просто.
Тень моя, тень на холодной стене.
Короток путь от весны до погоста.
Дождик осенний, поплачь обо мне.
Приложение № 4
Тексты для
лингвокультурологического
анализа
Задание: выполните лингвокультурологический комментарий одного из предложенных
ниже текстов, т.е. проанализируйте текст с точки зрения представленности в нем
лингвокультурологических единиц, характеризующих русскую национальную языковую
картину мира (ментальные факты) и отметьте элементы индивидуально-авторской картины
мира (индивидуальные метафоры, эпитеты, сравнения, символы, образы и др. литературнохудожественные приёмы, создающие неповторимый авторский стиль).
5
Вариант № 1
Александр Пушкин. Евгений Онегин (отрывок)
Но наше северное лето,
Карикатура южных зим,
Мелькнет и нет: известно это,
Хоть мы признаться не хотим.
Уж небо осенью дышало,
Уж реже солнышко блистало,
Короче становился день,
Лесов таинственная сень
С печальным шумом обнажалась,
Ложился на поля туман,
Гусей крикливых караван
Тянулся к югу: приближалась
Довольно скучная пора;
Стоял ноябрь уж у двора.
Встает заря во мгле холодной;
На нивах шум работ умолк;
С своей волчицею голодной
Выходит на дорогу волк;
Его почуя, конь дорожный
Храпит – и путник осторожный
Несется в гору во весь дух;
На утренней заре пастух
Не гонит уж коров из хлева,
И в час полуденный в кружок
Их не зовет его рожок;
В избушке распевая, дева
Прядет, и, зимних друг ночей,
Трещит лучинка перед ней.
И вот уже трещат морозы
И серебрятся средь полей…
(Читатель ждет уж рифмы розы;
На, вот возьми ее скорей!)
Опрятней модного паркета
Блистает речка, льдом одета.
Мальчишек радостный народ
Коньками звучно режет лед;
На красных лапках гусь тяжелый,
Задумав плыть по лону вод,
Ступает бережно на лед,
Скользит и падает; веселый
Мелькает вьется первый снег,
Звездами падает на брег.
Вариант № 2
Александр Пушкин. Евгений Онегин (отрывок)
В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе,
Зимы ждала, ждала природа.
Снег выпал только в январе
На третье в ночь. Проснувшись рано,
В окно увидела Татьяна
Поутру побелевший двор,
Куртины, кровли и забор,
На стеклах легкие узоры,
Деревья в зимнем серебре,
Сорок веселых на дворе
И мягко устланные горы
Зимы блистательным ковром.
Все ярко, все бело кругом.
Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь;
Его лошадка, снег почуя,
Плетется рысью как-нибудь;
Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая;
Ямщик сидит на облучке
В тулупе, в красном кушаке.
Вот бегает дворовый мальчик,
В салазки жучку посадив,
Себя в коня преобразив;
Шалун уж заморозил пальчик:
Ему и больно и смешно,
А мать грозит ему в окно…
Татьяна (русская душою,
Сама не зная, почему)
С ее холодною красою
Любила русскую зиму,
На солнце иней в день морозной,
И сани, и зарею поздной
Сиянье розовых снегов,
И мглу крещенских вечеров.
По старине торжествовали
В их доме эти вечера:
Служанки со всего двора
Про барышень своих гадали
И им сулили каждый год
Мужьев военных и поход.
6
Вариант № 3
Александр Пушкин. Евгений Онегин (отрывок)
Татьяна верила преданьям
Простонародной старины,
И снам, и карточным гаданьям,
И предсказаниям луны.
Ее тревожили приметы;
Таинственно ей все предметы
Провозглашали что-нибудь,
Предчувствия теснили грудь.
Жеманный кот, на печке сидя,
Мурлыча, лапкой рыльце мыл:
То несомненно знак ей был,
Что едут гости. Вдруг увидя
Младой двурогий лик луны
На небе с левой стороны,
Она дрожала и бледнела.
Когда ж падучая звезда
По небу темному летела
И рассыпалася, – тогда
В смятенье Таня торопилась,
Пока звезда еще катилась,
Желанье сердца ей шепнуть
Когда случалось где-нибудь
Ей встретить черного монаха
Иль быстрый заяц меж полей
Перебегал дорогу ей,
Не зная, что начать со страха,
Предчувствий горестных полна,
Ждала несчастья уж она.
Что ж? Тайну прелесть находила
И в самом ужасе она:
Так нас природа сотворила,
К противоречию склонна.
Настали святки. То-то радость!
Гадает ветреная младость,
Которой ничего не жаль,
Перед которой жизни даль
Лежит светла, необозрима;
Гадает старость сквозь очки
У гробовой своей доски,
Все потеряв невозвратимо;
И все равно: надежда им
Лжет детским лепетом своим.
Вариант № 4
Александр Пушкин. Евгений Онегин (отрывок)
Ее прогулки длятся доле.
Теперь то холмик, то ручей
Остановляют поневоле
Татьяну прелестью своей.
Она, как с давними друзьями,
С своими рощами, лугами
Еще беседовать спешит,
Но лето быстрое летит,
Настала осень золотая.
Природа трепетна, бледна,
Как жертва, пышно убрана…
Вот север, тучи нагоняя,
Дохнул, завыл – и вот сама
Идет волшебница Зима.
Пришла, рассыпалась; клоками
Повисла на суках дубов;
Легла волнистыми коврами
Среди полей, вокруг холмов;
Брега с недвижною рекою
Сравняла пухлой пеленою;
Блеснул мороз. И рады мы
Проказам матушки Зимы.
Не радо ей лишь сердце Тани.
Нейдет она зиму встречать,
Морозной пылью подышать
И первым снегом с кровли бани
Умыть лицо, плеча и грудь:
Татьяне страшен зимний путь.
Отъезда день давно просрочен,
Проходит и последний срок,
Осмотрен, вновь обит, упрочен
Забвенью брошенный возок.
Обоз обычный, три кибитки
Везут домашние пожитки,
Кастрюльки, стулья, сундуки,
Варенье в банках, тюфяки,
Перины, клетки с петухами,
Горшки, тазы et cetera (и так далее),
Ну, много всякого добра.
И вот в избе между слугами
Поднялся шум, прощальный плач:
Ведут на двор осьмнадцать кляч,
В возок боярский их впрягают,
Готовят завтрак повара,
Горой кибитки нагружают,
Бранятся бабы, кучера.
На кляче тощей и косматой
Сидит форейтор бородатый,
Сбежалась челядь у ворот
Прощаться с барами. И вот
Уселись, и возок почтенный,
Скользя, ползет за ворота.
«Простите, мирные места!
Прости, приют уединенный!
Увижу ль вас?..» И слез ручей
У Тани льется из очей.
7
Вариант № 5
Александр Пушкин. Капитанская дочка (отрывок)
Я приближался к месту моего назначения. Вокруг меня простирались печальные пустыни,
пересеченные холмами и оврагами. Все покрыто было снегом. Солнце садилось. Кибитка
ехала по узкой дороге, или точнее по следу, проложенному крестьянскими санями. Вдруг
ямщик стал посматривать в сторону и наконец, сняв шапку, оборотился ко мне и сказал:
– Барин, не прикажешь ли воротиться?
– Это зачем?
– Время ненадежно: ветер слегка подымается; – вишь, как он сметает порошу.
– Что ж за беда!
– А видишь там что? (Ямщик указал кнутом на восток.)
– Я ничего не вижу, кроме белой степи да ясного неба.
– А вон – вон: это облачко.
Я увидел в самом деле на краю неба белое облачко, которое принял было сперва за отдаленный
холмик. Ямщик изъяснил мне, что облачко предвещало буран.
Я слыхал о тамошних метелях и знал, что целые обозы бывали ими занесены. Савельич,
согласно со мнением ямщика, советовал воротиться. Но ветер показался мне не силен; я
понадеялся добраться заблаговременно до следующей станции и велел ехать скорее.
Ямщик поскакал; но все поглядывал на восток. Лошади бежали дружно. Ветер между тем час
от часу становился сильнее. Облачко обратилось в белую тучу, которая тяжело подымалась,
росла и постепенно облегала небо. Пошел мелкий снег – и вдруг повалил хлопьями. Ветер
завыл; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Все
исчезло. «Ну, барин, – закричал ямщик, – беда: буран!»...
Я выглянул из кибитки: все было мрак и вихорь. Ветер выл с такой свирепой
выразительностию, что казался одушевленным; снег засыпал меня и Савельича; лошади шли
шагом – и скоро стали. «Что же ты не едешь?» – спросил я ямщика с нетерпением. «Да что
ехать? – отвечал он, слезая с облучка, – невесть и так куда заехали: дороги нет, и мгла
кругом». Я стал было его бранить. Савельич за него заступился ... и был прав. Делать было
нечего. Снег так и валил. Около кибитки подымался сугроб. Лошади стояли, понуря голову и
изредка вздрагивая. Ямщик ходил кругом, от нечего делать улаживая упряжь. Савельич
ворчал; я глядел во все стороны, надеясь увидеть хоть признак жила или дороги, но ничего
не мог различить, кроме мутного кружения метели... Вдруг увидел я что-то черное. <...>
Проснувшись поутру довольно поздно, я увидел, что буря утихла. Солнце сияло. Снег лежал
ослепительной пеленою на необозримой степи. Лошади были запряжены.
Вариант № 6
Николай Гоголь. Мертвые души (отрывок)
Но в это время, казалось, как будто сама судьба решилась над ним сжалиться. Издали
послышался собачий лай. Обрадованный Чичиков дал приказание погонять лошадей. Русский
возница имеет доброе чутье вместо глаз; от этого случается, что он, зажмуря глаза, качает
иногда во весь дух и всегда куда-нибудь да приезжает. Селифан, не видя ни зги, направил
лошадей так прямо на деревню, что остановился только тогда, когда бричка ударилася
оглоблями в забор и когда решительно уже некуда было ехать. Чичиков только заметил сквозь
густое покрывало лившего дождя что-то похожее на крышу. Он послал Селифана отыскивать
ворота, что, без сомнения, продолжалось бы долго, если бы на Руси не было вместо швейцаров
лихих собак, которые доложили о нем так звонко, что он поднес пальцы к ушам своим. Свет
мелькнул в одном окошке и досягнул туманною струею до забора, указавши нашим дорожным
ворота. <...>
Ворота отперлись. Огонек мелькнул и в другом окне. Бричка, въехавши во двор,
остановилась перед небольшим домиком, который за темнотою трудно было рассмотреть.
Только одна половина его была озарена светом, исходившим из окон; видна была еще лужа
8
перед домом, на которую прямо ударял тот же свет. Дождь стучал звучно по деревянной
крыше и журчащими ручьями стекал в подставленную бочку. Между тем псы заливались
всеми возможными голосами: один, забросивши вверх голову, выводил так протяжно и с
таким старанием, как будто за это получал бог знает какое жалованье; другой отхватывал
наскоро, как пономарь; промеж них звенел, как почтовый звонок, неугомонный дискант,
вероятно молодого щенка, и все это, наконец, повершал бас, может быть, старик, наделенный
дюжею собачьей натурой, потому что хрипел, как хрипит певческий контрабас, когда
концерт в полном разливе: тенора поднимаются на цыпочки от сильного желания вывести
высокую ноту, и все, что ни есть, порывается кверху, закидывая голову, а он один,
засунувши небритый подбородок в галстук, присев и опустившись почти до земли,
пропускает оттуда свою ноту, от которой трясутся и дребезжат стекла. Уже по одному
собачьему лаю, составленному из таких музыкантов, можно было предположить, что
деревушка была порядочная; но промокший и озябший герой наш ни о чем не думал, как
только о постели.
Вариант № 7
Николай Гоголь. Мертвые души (отрывок)
Лошадки расшевелились и понесли, как пух, легонькую бричку. Селифан только помахивал
да покрикивал, плавно подскакивая на козлах, по мере того как тройка то взлетала на
пригорок, то неслась духом с пригорка, которыми была усеяна вся столбовая дорога,
стремившаяся чуть заметным накатом вниз. Чичиков только улыбался, слегка подлетывая на
своей кожаной подушке, ибо любил быструю езду. И какой же русский не любит быстрой
езды? Его ли душе, стремящейся закружиться, загуляться, сказать иногда: «черт побери все!»
– его ли душе не любить ее? Ее ли не любить, когда в ней слышится что-то восторженночудное? Кажись, неведомая сила подхватила бы тебя на крыло к себе, и сам летишь, и все
летит: летят версты, летят навстречу купцы на облучках своих кибиток, летит с обеих сторон
лес с темными строями елей и сосен, с топорным стуком и вороньим криком, летит вся
дорога невесть куда в пропадающую даль, и что-то страшное заключено в сем быстром
мельканье, где не успевает означиться пропадающий предмет, – и только небо над головою,
да легкие тучи, да продирающийся месяц одни кажутся недвижны. Эх, тройка! Птица тройка,
кто тебя выдумал? Знать, у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не
любит шутить, а ровнем-гладнем разметнулась на полсвета, да и ступай считать версты, пока
не зарябит тебе в очи. И не хитрый, кажись, дорожный снаряд, не железным схвачен винтом,
а наскоро живьем с одним топором да долотом снарядил и собрал тебя ярославский
расторопный мужик. Не в немецких ботфортах ямщик: борода да рукавицы, и сидит черт
знает на чем; а привстал, да замахнулся, да затянул песню – кони вихрем, спицы в колесах
смешались в один гладкий круг, только дрогнула дорога, да вскрикнул в испуге
остановившийся пешеход – и вон она понеслась, понеслась, понеслась!.. И вон уже видно
вдали, как что-то пылит и сверлит воздух.
Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься? Дымом дымится под тобою
дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади. Остановился пораженным божьим чудом
созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? Что значит это наводящее ужас движение?
И что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях? Эх, кони, кони, что за
кони! Вихри ли сидят в ваших гривах? Чуткое ли ухо горит во всякой вашей жилке?
Заслышали с вышины знакомую песню, дружно и разом напрягли медные груди и, почти не
тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху, и мчится
вся вдохновенная Богом!.. Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа. Чудным
звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух;
летит мимо все, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие
народы и государства.
9
Вариант № 8
Константин Бальмонт. Безглагольность
Есть в русской природе усталая нежность,
Безмолвная боль затаенной печали,
Безвыходность горя, безгласность, безбрежность,
Холодная высь, уходящие дали.
Приди на рассвете на склон косогора, –
Над зябкой рекою дымится прохлада,
Чернеет громада застывшего бора,
И сердцу так больно, и сердце не радо.
Недвижный камыш. Не трепещет осока.
Глубокая тишь. Безглагольность покоя.
Луга убегают далеко-далеко,
Во всем утомленье, глухое, немое.
Войди на закате, как в свежие волны,
В прохладную глушь деревенского сада, –
Деревья так сумрачно-странно-безмолвны,
И сердцу так грустно, и сердце не радо.
Как будто душа о желанном просила,
И сделали ей незаслуженно-больно.
И сердце простило, но сердце застыло,
И плачет, и плачет, и плачет невольно.
Вариант № 9
Константин Бальмонт. Дурной сон
Мне кажется, что я не покидал России,
И что не может быть в России перемен.
И голуби в ней есть. И мудрые есть змеи.
И множество волков. И ряд тюремных стен.
Грязь «Ревизора» в ней. Весь гоголевский ужас.
И Глеб Успенский жив. И всюду жив Щедрин.
Порой сверкнёт пожар, внезапно обнаружась,
И снова пал к земле земли убогий сын.
Там за окном стоят. Подайте. Погорели.
У вас нежданный гость. То – голубой мундир.
Учтивый человек. Любезный в самом деле.
Из ваших дневников себе устроил пир.
И на сто вёрст идут неправда, тяжба, споры,
На тысячу – пошла обида и беда.
Жужжат напрасные, как мухи, разговоры.
И кровь течёт не в счёт. И слёзы – как вода.
10
Вариант № 10
Константин Случевский
*
*
*
Тыне гонись за рифмой своенравной
Нельзя, нельзя… Однако преисправно
И за поэзией – нелепости оне:
Заря затеплилась; смотрю стоит стена;
Я их сравню с княгиней Ярославной,
На ней, я вижу, ходит Ярославна,
С зарёю плачущей на каменной стене.
И плачет, бедная, без устали она.
Ведь умер князь, и стен не существует,
Сгони её! Довольно ей пророчить!
Да и княгини нет уже давным-давно;
Уйми все песни, все! Вели им замолчать!
А всё как будто, бедная, тоскует,
К чему они? Чтобы людей морочить
И от неё не всё, не всё схоронено.
И нас, то здесь – то там, тревожить и смущать!
Но это вздор, обманное созданье!
Смерть песне, смерть! Пускай не существует!
Слова – не плоть… Из рифм одежд не ткать! Вздор рифмы, вздор стихи! Нелепости оне!..
Слова бессильны дать существованье,
А Ярославна всё-таки тоскует
Как нет в них также сил на то, чтоб убивать… В урочный час на каменной стене…
Вариант № 11
Осип Мандельштам
*
*
Умывался ночью на дворе, –
Твердь сияла голубыми звёздами.
Звёздный луч – как соль на топоре,
Стынет бочка с полными краями
*
За замок закрыты воротá,
И земля по совести сурова, –
Чище правды свежего холста
Вряд ли где отыщется основа.
Тает в бочке, словно соль, звезда,
И вода студёная чернее,
Чище смерть, солёнее беда,
И земля правдивей и страшнее.
Вариант № 12
Сергей Есенин
*
*
Мне осталась одна забава:
Пальцы в рот – и веселый свист.
Прокатилась дурная слава,
Что похабник я и скандалист.
Ах! Какая смешная потеря!
Много в жизни смешных потерь.
Стыдно мне, что я в Бога не верил.
Горько мне, что не верю теперь.
Золотые далекие дали!
Все сжигает житейская мреть.
И похабничал я и скандалил
Для того, чтобы ярче гореть.
*
Дар поэта – ласкать и корябать,
Роковая на нем печать.
Розу белую с черной жабой
Я хотел на земле повенчать.
Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Но коль черти в душе гнездились –
Значит, ангелы жили в ней.
Вот за это веселие мути,
Отправляясь с ней в край иной,
Я хочу при последней минуте
Попросить тех, кто будет со мной, –
Чтоб за все за грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать
Положили меня в русской рубашке
Под иконами умирать.
11
Вариант № 13
Борис Пастернак. Снег идет
Снег идет, снег идет.
К белым звездочкам в буране
Тянутся цветы герани
За оконный переплет.
Снег идет, и все в смятеньи,
Все пускается в полет, –
Черной лестницы ступени,
Перекрестка поворот.
Снег идет, снег идет,
Словно падают не хлопья,
А в заплатанном салопе
Сходит наземь небосвод.
Словно с видом чудака,
С верхней лестничной площадки,
Крадучись, играя в прятки,
Сходит небо с чердака.
Потому что жизнь не ждет.
Не оглянешься – и святки.
Только промежуток краткий,
Смотришь, там и новый год.
Снег идет, густой-густой.
В ногу с ним, стопами теми,
В том же темпе, с ленью той
Или с той же быстротой,
Может быть, проходит время?
Может быть, за годом год
Следуют, как жизнь идет,
Или как слова в поэме?
Снег идет, снег идет,
Снег идет, и все в смятеньи:
Убеленный пешеход,
Удивленные растенья,
Перекрестка поворот.
Вариант № 14
Борис Пастернак. Иней
Глухая пора листопада.
Последних гусей косяки.
Расстраиваться не надо:
У страха глаза велики.
Пусть ветер, рябину занянчив,
Пугает её перед сном.
Порядок творенья обманчив,
Как сказка с хорошим концом.
Ты завтра очнёшься от спячки
И, выйдя на зимнюю гладь,
Опять за углом водокачки
Как вкопанный будешь стоять.
Опять эти белые мухи,
И крыши, и святочный дед,
И трубы, и лес лопоухий
Шутом маскарадным одет.
Всё обледенело с размаху
В папахе до самых бровей
И крадущейся росомахой
Подсматривает с ветвей.
Ты дальше идёшь с недоверьем.
Тропинка ныряет в овраг.
Здесь инея сводчатый терем,
Решётчатый тёс на дверях.
За снежной густой занавеской
Какой-то сторожки стена,
Дорога, и край перелеска,
И новая чаща видна.
Торжественное затишье,
Оправленное в резьбу,
Похожее на четверостишье
О спящей царевне в гробу.
И белому мёртвому царству,
Бросавшему мысленно в дрожь,
Я тихо шепчу: «Благодарствуй,
Ты больше, чем просят, даёшь».
Вариант № 15
Марина Цветаева. Монолог
Уж сколько их упало в эту бездну, разверстую вдали,
Настанет день, когда и я исчезну с поверхности земли, –
Застынет всё, что пело и боролось, сияло и рвалось,
И зелень глаз моих, и нежный голос, и золото волос.
12
И будет жизнь – с её насущным хлебом, забывчивостью дня,
И будет всё – как будто бы под небом и не было меня –
Изменчивой, как дети в каждой мине, и так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине становятся золой,
Виолончель и кавалькады в чаще, и колокол в селе –
Меня такой живой и настоящей на ласковой земле.
К вам всем, что мне – ни в чём не знавшей меры – чужие и свои,
Я обращаюсь с требованьем веры и с просьбой о любви!
За то, что мне прямая неизбежность – прощение обид,
За всю мою безудержную нежность и слишком гордый вид,
За быстроту стремительных событий, за правду, за игру,
Послушайте, ещё меня любите за то, что я умру.
К вам всем, что мне – ни в чём не знавшей меры – чужие и свои,
Я обращаюсь с требованьем веры и с просьбой о любви!
Вариант № 16
Константин Паустовский. Последний чёрт (отрывок)
Дед ходил за дикой малиной на Глухое озеро и вернулся с перекошенным от страха лицом.
Он долго кричал по деревне, что на озере завелись черти. В доказательство дед показывал
порванные штаны: черт якобы клюнул деда в ногу, порвал рядно и набил на колене большую
ссадину.
Деду никто не верил. Даже сердитые старухи шамкали, что у чертей отродясь не было клювов,
что черти на озерах не водятся и, наконец, что после революции чертей вообще нет и быть не
может – большевики извели их до последнего корня.
Но все же бабы перестали ходить к Глухому озеру за ягодами. Им стыдно было признаться,
что на двадцатом году революции они боятся чертей, и потому в ответ на упреки бабы
отвечали нараспев, пряча глаза:
– И-и-и, милай, ягод нынче нетути даже на Глухом озере. Отродясь такого пустого лета не
случалось. Сам посуди: зачем нам зря ходить, лапти уродовать?
Деду не верили еще и потому, что он был чудак и неудачник. Звали деда «Десять
прóцентов». Кличка эта была для нас непонятна.
– За то меня так кличут, милок, – объяснил однажды дед, – что во мне всего десять прóцентов
прежней силы осталось. Свинья меня задрала. Ну и была ж свинья – прямо лев! Как выйдет на
улицу, хрюкнет – кругом пусто! Бабы хватают ребят, кидают в избу. Мужики выходят во двор
не иначе как с вилами, а которые робкие, те и вовсе не выходят. Прямо турецкая война! Крепко
дралась та свинья.
Ну слухай, что дальше было. Залезла та свинья ко мне в избу, сопит, зыркает на меня злым
глазом. Я ее, конечно, тяпнул костылем. «Иди, мол, милая, к лешему, ну тебя!» Тут оно и
поднялось! Тут она на меня и кинулась! Сшибла меня с ног; лежу я, кричу в голос, а она
меня рветь, она меня терзаеть! Васька Жуков кричит: «Давай пожарную машину, будем ее
водой отгонять, потому ныне убивать свиней запрещено!» Народ толчется, голосит, а она
меня рветь, она меня терзаеть! Насилу мужики меня цепами от нее отбили. В больнице я
лежал. Доктор прямо удивился. «От тебя, говорит, Митрий, по медицинской видимости,
осталось не более как десять прóцентов». Теперь так и перебиваюсь на эти прóценты. Вот
она какая жизня наша, милок! А свинью ту убили разрывной пулей: иная ее не брала.
Вечером мы позвали деда к себе – расспросить о черте. Пыль и запах парного молока висели
над деревенскими улицами – с лесных полян пригнали коров. Бабы кричали у калиток,
заунывно и ласково, скликая телят:
– Тялуш, тялуш, тялуш!..
Дед рассказал, что черта он встретил на протоке у самого озера. там он кинулся на деда и так
долбанул клювом, что дед упал в кусты малины, завизжал не своим голосом, а потом
вскочил и бежал до самого Горелого болота.
13
– Чуть сердце не хряснуло. Вот какая получилась завертка!
– А какой из себя этот черт?
Дед заскреб затылок.
– Ну, вроде птица, – сказал он нерешительно. – Голос вредный, сиплый, будто с простуды.
Птица не птица, пес его разберет.
Вариант № 17
Константин Паустовский. Золотая роза. Язык и природа (отрывок)
... Я, конечно, знал, что есть дожди моросящие, слепые, обложные, грибные, спорые, дожди,
идущие полосами, – полосовые, косые, сильные окатные дожди и, наконец, ливни
(проливни).
Но одно дело – знать умозрительно, а другое дело – испытать эти дожди на себе и понять,
что в каждом из них заключена своя поэзия, свои признаки, отличные от признаков других
дождей.
Тогда все эти слова, определяющие дожди, оживают, крепнут, наполняются выразительной
силой. Тогда за каждым таким словом видишь и чувствуешь то, о чем говоришь, а не
произносишь его машинально, по одной привычке.
С дождями связано много примет. Солнце садится в тучи, дым припадает к земле, ласточки
летают низко, без времени голосят по дворам петухи, облака вытягиваются по небу
длинными туманными прядями – все это приметы дождя. А незадолго перед дождем, хотя
еще и не натянуло тучи, слышится нежное дыхание влаги. Его, должно быть, приносит
оттуда, где дожди уже пролились.
Но вот начинают крапать первые капли. Народное слово «крапать» хорошо передает
возникновение дождя, когда еще редкие капли оставляют темные крапинки на пыльных
дорогах и крышах.
Потом дождь расходится. Тогда-то возникает чудесный прохладный запах земли, впервые
смоченной дождем. Он держится недолго. Его вытесняет запах мокрой травы, особенно
крапивы.
Характерно, что независимо от того, какой будет дождь, его, как только он начинается,
всегда называют очень ласково – дождиком. «Дождик собрался», «дождик припустил»,
«дождиком траву обмывает»...
Слово «спорый» означает – быстрый, скорый. Спорый дождь льется отвесно, сильно. Он
всегда приближается с набегающим шумом.
Особенно хорош спорый дождь на реке. Каждая его капля выбивает в воде круглое
углубление, маленькую водяную чашу, подскакивает, снова падает и несколько мгновений,
прежде чем исчезнуть, еще видна на дне этой водяной чаши. Капля блестит и похожа на
жемчуг.
При этом по всей реке стоит стеклянный звон. По высоте этого звона догадываешься,
набирает ли дождь силу или стихает.
А мелкий грибной дождь сонно сыплется из низких туч. Лужи от этого дождя всегда теплые. Он
не звенит, а шепчет что-то свое, усыпительное, и чуть заметно возится в кустах, будто трогает
мягкой лапкой то один лист, то другой. Лесной перегной и мох впитывают этот дождь не
торопясь, основательно. Поэтому после него начинают буйно лезть грибы – липкие маслята,
желтые лисички, боровики, румяные рыжики, опенки и бесчисленные поганки. Во время
грибных дождей в воздухе попахивает дымком и хорошо берет хитрая и осторожная рыба –
плотва.
О слепом дожде, идущем при солнце, в народе говорят: «Царевна плачет». Сверкающие на
солнце капли этого дождя похожи на крупные слезы. А кому же и плакать такими сияющими
слезами горя или радости, как не сказочной красавице царевне!
14
Вариант № 18
Александр Галич
Баллада о стариках, с которыми автор вместе находился
в профсоюзном кардиологическом санатории
Все завидовали мне: «Эка денег!»
Был загадкой я для старцев и стариц,
Говорили про меня: «Академик!»,
Говорили: «Генерал-иностранец!»
О бессонница, снотворных отрава,
Может статься, это вы виноваты,
что привиделась мне вздорная слава
в полумраке санаторной палаты.
Да недуг со мной хитрил поминутно –
то держал, то отпускал на поруки,
и все было мне так странно и трудно,
а всего трудней были звуки.
Доминошники стучали в запале,
привалившись к покарябанной пальме.
Старцы в чесанках с галошами спали
прямо в холле, как в общественной спальне.
Я неслышно проходил – «Англичанин!»,
я козла не забивал – «Академик!»,
и звонки мои в Москву обличали –
«Эка денег у него, эка денег!»
И казалось мне, что вздор этот вечен,
неподвижен, словно солнце в зените,
и когда я говорил: «Добрый вечер»,
отвечали старики: «Извините!»
И кивали мне, как глухие глухому,
улыбались не губами, а краем:
«Мы, мол, вовсе не хотим по-плохому,
а как надо, извините, не знаем!»
Я твердил им в их мохнатые уши
В переходах за сортирною дверью:
«Я – такой же, как и вы, только хуже»,
И поддакивали старцы, не веря.
И в кино я не ходил – «Ясно – немец!»,
и на танцах не бывал – «Академик»,
и в палатке я купил чай и перец –
«Эка денег у него, эка денег!»
Ну и ладно, и не надо о славе.
Смерть подарит нам бубенчики славы,
и живем мы в этом мире послами,
не имеющей названья державы.
Вариант № 19
Булат Окуджава. Бери шинель, пошли домой...
А мы с тобой, брат, из пехоты.
А летом лучше, чем зимой.
С войной покончили мы счеты...
Бери шинель –
пошли домой.
Война нас гнула и косила.
Теперь конец и ей самой.
Четыре года мать без сына...
Бери шинель –
пошли домой.
Мы все – войны шальные дети:
и генерал и рядовой.
Опять весна на белом свете...
Бери шинель –
пошли домой.
К золе и пеплу наших улиц
опять, опять, товарищ мой,
скворцы пропавшие вернулись...
Бери шинель –
пошли домой.
А ты с закрытыми глазами
спишь под фанерною звездой.
Вставай, вставай, однополчанин,
бери шинель –
пошли домой.
Что я скажу твоим домашним?
Как встану я перед вдовой?
Неужто клясться днем вчерашним?..
Бери шинель –
пошли домой.
15
Вариант № 20
Булат Окуджава
*
*
*
О Володе Высоцком я песню придумать решил,
Вот ещё одному не вернуться назад из похода,
Говорят, что грешил, что до срока свечу затушил.
Как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа.
Ненадолго разлука, всего лишь на миг, а потом
Отправляться и нам по следам по его, по горячим.
Пусть кружит над Москвою охрипший его баритон,
Ну а мы вместе с ним посмеёмся и вместе поплачем.
О Володе Высоцком я песню придумать хотел,
Но дрожала рука и мотив со стихом не сходился,
Белый аист московский на белое небо взлетел,
Чёрный аист московский на чёрную землю спустился.
Вариант № 21
Владимир Высоцкий. Песня о друге
Если друг
оказался вдруг
И не друг, и не враг,
а так;
Если сразу не разберешь,
Плох он или хорош, –
Парня в горы тяни –
рискни! –
Не бросай одного
его:
Пусть он в связке в одной
с тобой –
Там поймешь, кто такой.
Если парень в горах –
не ах,
Если сразу раскис –
и вниз,
Шаг ступил на ледник –
и сник,
Оступился – и в крик, –
Значит, радом с тобой –
чужой,
Ты его не брани –
гони:
Вверх таких не берут
и тут
Про таких не поют.
Если ж он не скулил,
не ныл,
Пусть он хмур был и зол,
но шел,
А когда ты упал
со скал,
Он стонал,
но держал;
Если шел он с тобой
как в бой,
На вершине стоял – хмельной, –
Значит, как на себя самого
Положись на него!
16
Вариант № 22
Владимир Высоцкий. Песня летчика
Их восемь – нас двое, – расклад
перед боем
Не наш, но мы будем играть!
Сережа, держись! Нам не светит с тобою,
Но козыри надо равнять.
Я знаю – другие сведут с ними счеты, –
Но, по облакам скользя,
Взлетят наши души,
как два самолета, –
Ведь им друг без друга нельзя.
Я этот небесный квадрат не покину –
Мне цифры сейчас не важны:
Сегодня мой друг
защищает мне спину,
А значит – и шансы равны.
Архангел нам скажет: «В раю будет туго!»
Но только ворота – щелк, –
Мы Бога попросим: «Впишите
нас с другом
В какой-нибудь ангельский полк!»
Мне в хвост вышел «мессер», но вот
задымил он,
Надсадно завыли винты, –
Им даже не надо крестов на могилы –
Сойдут и на крыльях кресты!
И я попрошу Бога, Духа и Сына, –
Чтоб выполнил просьбу мою:
Пусть вечно мой друг защищает
мне спину,
Как в этом последнем бою!
Я – «Первый», я – «Первый», –
они под тобою!
Я вышел им наперерез!
Сбей пламя, уйди в облака – я прикрою!
В бою не бывает чудес.
Мы крылья и стрелы попросим
Сергей, ты горишь! Уповай, человече,
Теперь на надежность строп!
Нет, поздно – и мне вышел
«мессер» навстречу, –
Прощай, я приму его в лоб!..
Хранить – это дело почетное тоже, –
Удачу нести на крыле
Таким, как при жизни
мы были с Сережей
И в воздухе и на земле.
у Бога, –
Ведь нужен им ангел-ас, –
А если у них истребителей много –
Пусть впишут в хранители нас!
Вариант № 23
Николай Рубцов
*
Прекрасно пробуждение земли!
Как будто в реку – окунусь в природу...
И что я вижу: золото зари
Упало на серебряную воду.
*
*
Тень от меня летит по полю длинно...
Так вот она вся прелесть бытия:
Со мною рядом синяя долина,
Как будто чаша, полная питья!
Густая тьма еще живет в дубравах.
Ты по дороге тихо побредешь...
Роса переливается на травах,
Да так, что даже слов не подберешь!
Все в мире в этот час свежо и мудро.
Слагается в душе негромкий стих.
Не верю я, что кто-то в это утро
Иное держит в замыслах своих.
А вот цветы. Милы ромашки, лютик.
Как хорошо! Никто здесь не косил.
В такое утро все красивы люди.
Я сам, наверно, до чего красив...
Бросаю радость полными горстями.
Любому низко кланяюсь кусту.
Выходят в поле чистое крестьяне
Трудом украсить эту красоту.
17
Вариант № 24
Николай Рубцов. В минуты музыки
В минуты музыки печальной
Я представляю жёлтый плёс,
И голос женщины прощальный,
И шум порывистых берёз.
И первый снег под небом серым
Среди погаснувших полей,
И путь без солнца, путь без веры
Гонимых снегом журавлей…
Давно душа блуждать устала
В былой любви, в былом хмелю,
Давно понять пора настала,
Что слишком признаки люблю.
Но всё равно в жилищах зыбких –
Попробуй их останови! –
Перекликаясь, плачут скрипки
О жёлтом плёсе, о любви.
И всё равно под небом низким
Я вижу явственно, до слёз,
И жёлтый плёс, и голос близкий,
И шум порывистых берёз.
Как будто вечен час прощальный,
Как будто время ни при чём…
В минуты музыки печальной
Не говорите ни о чём.
Вариант № 25
Роберт Рождественский
*
Человеку надо мало:
Чтоб искал
и находил.
Чтоб имелись для начала
друг –
один,
и враг –
один…
Человеку надо мало:
Чтоб тропинка вдаль вела.
Чтоб жила на свете мама.
Сколько нужно ей –
жила…
Человеку надо мало:
после грома –
тишину.
Голубой клочок тумана.
Жизнь –
одну.
И смерть –
одну.
*
*
Утром свежую газету –
с Человечеством родство.
И всего одну планету:
Землю!
Только и всего
и–
межзвёздную дорогу
да мечту о скоростях.
Это, в сущности, –
немного.
Это, в общем-то, –
пустяк.
Невеликая награда.
Невысокий пьедестал…
Человеку
мало
надо:
лишь бы кто-то дома
ждал.
Вариант № 26
Андрей Вознесенский. Песня акына
Не славы, и не коровы,
не шаткой короны земной –
пошли мне, Господь, второго, –
чтоб вытянул петь со мной!
Прошу не любви ворованной,
не милостей на денёк –
пошли мне, Господь, второго, –
чтоб не был так одинок.
Чтоб было с кем тасоваться,
аукаться через степь,
для сердца, не для оваций,
на два голоса спеть.
Чтоб кто-нибудь меня понял,
не часто, ну, хоть разок.
Из раненных губ моих поднял
царапнутый пулей рожок.
И пусть мой напарник певчий,
забыв, что мы сила вдвоём,
меня, побледнев от соперничества,
прирежет за общим столом.
Прости ему. Пусть до гроба
одиночеством окружён.
Пошли ему, Бог, второго –
такого как я и он.
18
Вариант № 27
Леонид Филатов. Про Федота Стрельца удалого молодца (отрывок)
Кузнецам дано заданье –
Орден к завтрему скуют!..
Скоморох-потешник
Целый день генерал ум в кулак собирал. Все
кумекал в поте лица – как избавиться от стрельца.
Да в башке мысли от напряга скисли. Вспомнил на
досуге о старой подруге, Бабе Яге-костяной ноге.
Схожу-ко к ней, она поумней!.. А та середь
дубравы собирает травы, варит всяческие отравы.
Как увидела генерала – все гербарии растеряла.
Соскучилась в глуши без родственной души!..
Баба Яга
Ты чавой-то сам не свой,
Не румяный, не живой!..
Али швед под Петербургом,
Али турок под Москвой?..
Съешь осиновой коры –
И взбодришься до поры:
Чай, не химия какая,
Чай, природные дары!
В ейном соке, генерал,
Есть полезный минерал, –
От него из генералов
Ни один не помирал!..
Генерал
Полно, бабка!.. Я не хвор!..
Отойдем-ка за бугор!..
Распужай ежей и белок,
Есть сурьезный разговор...
Царь
Обошел меня стрелец!..
А ведь знал, что я вдовец!..
Ну-ко мигом энту кралю
Мне доставить во дворец!
А коварного стрельца
Сей же час стереть с лица,
Чтобы он не отирался
Возле нашего крыльца!..
Генерал
Умыкнуть ее – не труд,
Да народец больно крут:
Как прознают, чья затея, –
В порошок тебя сотрут!
Дерзкий нынче стал народ,
Не клади им пальца в рот, –
Мы не жалуем Федота,
А народ – наоборот!
Царь
Ты у нас такой дурак
По субботам али как?
Нешто я должон министру
Объяснять такой пустяк?
Чтоб худого про царя
Не болтал народ зазря,
Действуй строго по закону,
То бишь действуй... втихаря.
Ну а я уж тут как тут –
Награжу тебя за труд:
Вариант № 28
Леонид Филатов
*
О, не лети так, жизнь!..
Слегка замедли шаг.
Другие вон живут,
Неспешны и подробны,
А я живу – мосты,
Вокзалы, ипподромы
Промахивая так,
Что только свист в ушах!..
О, не лети так, жизнь!..
Мне сорок с лишним лет.
Позволь перекурить
Хотя б вон с тем пьянчужкой.
Не мне, так хоть ему
Немного посочувствуй, –
Ведь у него, поди,
И курева-то нет!..
О, не лети так, жизнь!..
Мне важен и пустяк.
Вот город, вот театр,
Дай прочитать афишу,
*
*
И пусть я никогда
Спектакля не увижу,
Зато я буду знать,
Что был такой спектакль!..
О, не лети так, жизнь!..
Я от ветров рябой.
Позволь мне этот мир
Как следует запомнить,
А если повезет,
То даже и заполнить
Хоть чьи-нибудь глаза
Хоть сколь-нибудь собой!..
О, не лети так, жизнь!..
На миг, но задержись!..
Уж лучше ты меня
Калечь, пытай и мучай,
Пусть будет все: болезнь,
Тюрьма, несчастный случай, –
Я все перенесу,
Но не лети так, жизнь!..
19
Вариант № 29
Сергей Козлов. Ёжик в тумане (сказка)
По вечерам Ёжик ходил к Медвежонку в гости. Они усаживались на бревнышке и,
прихлебывая чай, смотрели на звездное небо. Оно висело над крышей – прямо за печной
трубой. Справа от трубы были звезды Медвежонка, а слева – Ёжика...
Ёжик сначала шел по полю, потом вошел в лес, а когда вышел оттуда – за ним уже крался
Филин. Но Ёжик и не подозревал об этом. Он шел, задрав мордочку к небу, заложив лапки с
узелком за спину, и вдруг так остановился, что Филин чуть не налетел на него.
«Звезда!.. – подумал Ёжик о звезде в небе. И поглядел на звезду так, как будто впервые ее
увидел. – И в луже...»
И Филин вслед за ним подошел к луже, но ничего, кроме себя, Филина, не увидел и,
рассердившись, шлепнул своей мохнатой лапой по воде.
А Ёжик уже глядел в темный старый колодец: нет ли и там звезды?
– Угу! – сказал Ёжик.
«У-гуу!..» – загудел старый колодец.
Ёжик послушал, спрыгнул на землю и снова, словно бросил камушек, гакнул:
– У-гу!
А на покосившийся колодезный сруб уже взгромоздился Филин.
– Угу! – закричал он.
И тут заухали, прислушиваясь друг к другу, Филин и старый колодец. А Ёжик со своим
узелком уже шагал дальше, сам про себя как бы беседуя с Медвежонком.
– ... А он мне скажет... а он мне скажет: «Вот и самовар простыл. Надо бы веточек
подбросить этих ... ну, как их ... можжевеловых!» А я ему скажу ... а я ему скажу... а я ему
скажу... И вдруг застыл: прямо перед ним из тумана выплыла белая Лошадь. «А интересно, –
подумал Ёжик, – если Лошадь ляжет спать, она захлебнется в тумане?» И он стал медленно
спускаться с горки, чтобы попасть в туман и посмотреть, как там, внутри. «Вот. Ничего не
видно. И даже лапы не видно».
– Лошадь! – позвал он. Но лошадь ничего не сказала.
И тут на Ёжика, шурша и осыпаясь, обрушилась тишина. Это был всего лишь сухой лист, но
Ёжик так перепугался, что обеими лапами закрыл глаза. А когда выглянул – из-под листа,
таинственно покачивая своим домиком, медленно уплыла в туман Улитка... Ёжик осторожно
приподнял сухой лист...
«А-ха, а-ха!» – вздымая боками и раздуваясь до неба, задышал Слон. Или это был не Слон?
Потому что через секунду уже никого не было... Ёжик аккуратно положил лист на место и,
пятясь, на цыпочках, ушел в туман...
... И сразу же из тумана выглянула большая добрая голова Лошади. Голова вкусно, по
лошадиному, пофыркивала и хрустела травой. «Фр-р-р!..» – вздохнула лошадиная голова, и
сухой лист, как живой, взметнулся и отполз в сторону.
«Вз-з-з!» – зазвенело где-то вдали.
«Вз-з-з!» – зазвенело у Ёжика над головой.
Это, криво свернув, метнулась и проплыла летучая мышь. Ёжик даже не успел перепугаться,
как зазвенели тихие колокольчики, и над ним, как тополиные листочки под ветром,
засеребрилась стайка ночных бабочек.
– Хе-хе-хе-хе-хе! – обрадовался Ёжик и даже представил себя ночной бабочкой и немного
поплясал в воздухе, – как вдруг из тумана, как из форточки, снова выскочил Филин.
– Угу! У-гу-гу-гу-гу-гу!.. – закричал он. «Псих», – подумал Ёжик, поднял сухую палку и,
взяв ее наперевес, двинулся сквозь туман. Палка, как слепая, блуждала в тумане, пока не
уперлась во что-то твердое. «Тук-тук-тук!» – постучал Ёжик. Положил узелок и, перебирая
по палке лапами, увидел перед собой дерево с огромным дуплом.
– А-га! – как бы пробуя голос, осторожно выдохнул Ёжик.
– «А-а-а!» – загудело дерево.
20
Ёжик попятился и вдруг вспомнил про узелок. Он метнулся назад, вернулся, бросился
вперед, крутнулся на месте. Узелка не было... Ёжик сорвал травинку, на которой сидел
Светлячок и, высоко подняв ее над головой, как со свечой, наклоняясь и вглядываясь себе
под ноги, побрел в тумане. Деревья, как мачты, тонули во мгле. Светлячок – маленький
зеленый маяк – еле-еле теплясь, покачивался в тумане, освещая дорогу. Но и он упал в траву
и погас. И вдруг:
– Ё-ёж-и-и-к!.. – будто с края земли донесся родной крик Медвежонка. Ёжик побежал на голос,
но тут все закружилось у него в голове: Слон, Улитка, Летучая мышь, бабочки, Лошадь, лист,
Слон. Ёжик упал в траву и закрыл глаза. И тут из тумана появилась Собака. Она поставила
перед Ёжиком узелок, зевнула во всю свою собачью пасть и пропала в тумане.
– Ё-ёжи-и-ик! – снова донесся издалека крик Медвежонка.
– О-го-го-го-го! – рванулся на крик Ёжик, но – бул-тых! – упал в воду. «Я – в реке», – сообразил
Ёжик и похолодел от страха. «Пусть река сама несет меня», – немного погодя решил он. И его
понесло вниз по течению. Где-то в деревне тоненько играла балалайка... «Я совсем промок. Я скоро
утону», – думал Ёжик. Вдруг кто-то дотронулся до его задней лапы.
– Извините... – беззвучно спросил кто-то. – Кто вы и как сюда попали?
– Я – Ёжик, – тоже беззвучно ответил Ёжик. – Я упал в реку.
– Тогда садитесь ко мне на спину, – беззвучно проговорил кто-то. – Я отвезу вас на берег.
Ёжик сел на чью-то узкую скользкую спину и через минуту оказался на берегу.
– Спасибо! – вслух сказал он.
– Не за что! – беззвучно выговорил кто-то, кого Ёжик даже не видел, и пропал в волнах...
... Ёжик с узелком сидел на бревнышке и смотрел прямо перед собой остановившимися глазами.
– Где же ты был? – плюхнулся рядом запыхавшийся Медвежонок. – Я звал, звал, а ты – не
откликнулся!..
Ёжик ничего не сказал. Он только чуть скосил глаза в сторону Медвежонка...
– ... А я и самовар раздул, и веточек... этих... как их?..
– Можжевеловых, – подсказал Ёжик.
– ... Чтобы дымок пах! И креслице придвинул! Ведь кто же, кроме тебя, звезды-то считать будет?!
Вот, думаю, сейчас придешь, сядем... Медвежонок говорил, говорил, а Ёжик думал: «Все-таки
хорошо, что мы снова вместе».
И еще Ёжик думал о Лошади. Как она там, в тумане...
Вариант № 30
Данчо Нанов (Болгария)
*
*
Не трогайте Россию, господа!
Ей больно и без вашего укора.
Она по части самооговора
Себе не знала равных никогда.
Не трогайте Россию, господа!
Что нужно вам – и сытым, и одетым, –
От той страны, что, выручив полсвета,
Сегодня и печальна, и бедна?
Припомните, как вас она спасла
В годину разрушительных набегов,
И вот теперь не с вашего ли брега
Несется равнодушная хула?
Не трогайте Россию, господа!
Теперь вы славословите правдивость,
Но смело верить в вашу справедливость –
Занятие, достойное шута.
Россия не бывает неправа.
Уставшая то плакать, то молиться,
Она простит и вора, и блудницу,
Простит и вас за глупые слова.
*
Она простит, а мне до склона дней
Стыдиться вас в смятении брезгливом
За то, что Русь по выкрикам визгливым
Узнает о Болгарии моей.
Не трогайте Россию, господа!
Ведь вы ее не знаете, невежды.
Великая терпеньем и надеждой,
Она – иному миру не чета!
Не трогайте Россию, и она
И в этот раз уверенно и гордо
Без лишних фраз решит свои кроссворды,
Пречистою от зла ограждена.
Да вы ее должны благодарить
Уже за то, что есть она на свете,
Уже за то, что вам и вашим детям
Одну судьбу с ее судьбой делить.
А коль помочь не можете – тогда
Изыдите хотя бы, не мешая.
Иначе – за себя не отвечаю.
Не трогайте Россию, господа!
21
Приложение № 5
Вопросы к экзамену по лингвокультурологии
для студентов по специальности «Русский язык и литература»
1. Смена парадигм в науке о языке: сравнительно-историческая, системно-структурная,
антропоцентрическая. Причины и предпосылки смены парадигм в языкознании.
2. Сравнительно-историческая парадигма языкознания: сущность, представители, краткая
историческая справка, основные проблемы и достижения.
3. Системно-структурная парадигма языкознания: сущность, представители, краткая историческая
справка, основные проблемы и достижения.
4. Антропоцентрическая парадигма языкознания: сущность и предпосылки формирования.
5. Сущность языка в виде «образов языка» в теории Ю.С. Степанова.
6. Понятие языковой личности в теории Ю.Н. Караулова.
7. Новые лингвистические дисциплины, оформившиеся в рамках антропоцентрической парадигмы:
когнитивная лингвистика, этнолингвистика, лингвострановедение, лингвокультурология. Краткая
характеристика.
8. Проблема «Язык и культура» и ее отражение в теории лингвокультурологии.
9. Объясните, как Вы понимаете соотношение понятий: язык, культура, цивилизация.
10. Объект, предмет, цель и актуальные проблемы лингвокультурологии.
11. Место лингвокультурологии в кругу других гуманитарных наук.
12. Краткая история лингвокультурологии.
13. Проблема взаимоотношения языка, культуры и этноса в немецкой филологии начала XIX в. и
трудах российских ученых 60 – 70-х гг. XIX в.
14. Идеи В. фон Гумбольдта о взаимосвязи языка и культуры.
15. Теория лингвистической относительности Сепира – Уорфа.
16. Школы и направления современной лингвокультурологии.
17. Теоретические положения лингвокультурологии.
18. Методы лингвокультурологии.
19. Формы общественного сознания и понятие картины мира в лингвокультурологии.
20. Научная картина мира. Мировоззренческая (философская) картина мира.
21. Мифопоэтическая (мифологическая) картина мира. Религиозная картина мира.
22. Образная картина мира. Понятие художественного образа.
23. Концептуальная и языковая (наивная или бытовая) картины мира.
24. Понятия национального характера и менталитета в философии, этнографии и
лингвокультурологии.
25. Концептуальная и национальная (национально-языковая) картины мира.
26. Роль лексики и грамматики в формировании личности и национального характера.
27. Составляющие национальной картины мира (ментальные факты) в теории В.В. Красных: знания,
концепты, представления (прецедентные феномены, артефакты, духи, стереотипы).
28. Понятие концепта в когнитивной лингвистике и лингвокультурологии.
29. Культурный концепт как основная единица лингвокультурологии в теории Ю.С. Степанова.
30. Концептосфера русской культуры в теории Д.С. Лихачева.
31. Методика описания концепта в теории Ю.С. Степанова.
32. Национальная и индивидуальная картины мира. Понятие языковой личности.
33. Концептуальная картина мира, национальная картина мира и индивидуальная картина мира –
соотношение и взаимодействие.
34. Гендерная лингвистика: сущность и предпосылки формирования, основные проблемы и задачи.
35. Понятие лингвокультурологического анализа языковых сущностей.
36. Культурный коннотативный компонент лексики как предмет лингвокультурологического
анализа.
37. Иностранное слово как предмет лингвокультурологического анализа.
38. Лингвокультурный аспект фразеологии.
39. Метафора как способ представления культуры в лингвокультурологии.
40. Символ как стереотипизированное явление культуры.
41. Символ и архетип (в философии К.Г. Юнга) как предметы лингвокультурологического анализа.
42. Сравнение в лингвокультурологическом аспекте.
43. Понятие лингвокультурологического комментария художественного текста.
22
ЛИТЕРАТУРА
Учебная литература
1. Воробьев В.В. Лингвокультурология: (теория и методы). М.: Наука, 1997.
2. Гумбольдт В. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное
развитие человечества // Избр. труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.
3. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985.
4. Герд А.С. Введение в этнолингвистику. СПб.: Наука, 1995.
5. Дударева З.М., Елизарова Г.С., Пятаева Н.В., Сыров И.А. Системно-структурный и
антропоцентрический принципы современной лингвистики: пересекаемость
парадигм. Уфа: Гилем, 2005.
6. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987.
7. Караулов Ю.Н. Словарь Пушкина и эволюция русской языковой способности. М.:
Наука, 1992.
8. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций. М.: МГУ,
2002.
9. Лингвокультурология: Учеб.-ме6тод. комплекс для студентов 4-го курса
филологического факультета / Сост. Н.В. Пятаева. Стерлитамак: Стерлитамак. гос. пед.
академия, 2007.
10. Маслова В.А. Введение в лингвокультурологию. М.: Высшая школа, 1997.
11. Маслова В.А. Лингвокультурология. М.: Высшая школа, 2001.
12. Минералов Ю.И. Теория художественной словесности. М.: Высшая школа, 1999.
13. Потебня А.А. Эстетика и поэтика. М.: Высшая школа, 1976.
14. Потебня А.А. Теоретическая поэтика. М.: Высшая школа, 1990.
15. Потебня А.А. Символ и миф в народной культуре. М.: Наука, 2000
16. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988.
17. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление. М.: Наука, 1989.
18. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологи. М.: Прогресс, 1993.
19. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. М.: Языки славянской
культуры, 1997.
20. Теоретические основы лингвокультурологии // http://www.csu.ru/Lingvo
21. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: МГУ, 2000.
22. Хроленко А.Т. Основы лингвокультурологии: Учеб. пособие для филологов и
культурологов. М.: Флинта – Наука, 2005.
Дополнительная литература
1.Аверинцев С.С. Символ // Литературный энциклопедический словарь. М.: Советская
энциклопедия, 1987.
2.Автопортрет славянина. М.: Индрик, 1999.
3.Агапкина Т.А. Мифопоэтические основы славянского народного календаря. Весеннелетний цикл. М.: Индрик, 2002.
4.Агранович С.З., Стефанский Е.Е. Миф в слове: продолжение жизни. Очерки по
мифолингвистике. Самара: Изд-во Самарской гуманитарной академии, 2003.
5.Ажеж К. Человек говорящий: Вклад лингвистики в гуманитарные науки: Пер. с фр. М.:
Едиториал УРСС, 2003.
6.Алпатов В.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования // ВЯ. 1998.
№ 6.
7.Алпатов В.М. Об антропоцентрическом и системоцентрическом подходах к языку // ВЯ.
1993. № 3.
8. Антропоцентрическая парадигма лингвистики и проблемы лингвокультурологии: Материалы
Всероссийской научной конференции с международным участием. 14 октября 2005 г. СГПА
23
(Р. Башкортостан) / Отв. ред. Н.В. Пятаева: В 2-х т. Стерлитамак: Стерлитамак. гос. пед.
академия, 2006.
9.Апресян Ю.Д. Интегральное описание языка и толковый словарь // ВЯ. 1986. № 2.
10. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: Попытка системного описания // ВЯ.
1995. № 1.
11. Аристотель. Поэтика. Л.: Наука, 1927.
12. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки славянской культуры, 1999.
13. Арутюнов С.А., Богдасаров А.Р. и др. Язык – культура – этнос. М.: Наука, 1994.
14. Арутюнова Н.Д. Образ: (Опыт концептуального анализа) // Референция и проблемы
текстообразования. М., 1988.
15. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М.: Наука, 1990.
16. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки славянской культуры, 1998.
17. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: В 3-х т. М.: Советский
писатель, 1995.
18. Афанасьев А.Н. Происхождение мифа. М.: Наука, 1996.
19. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической системе языка.
Воронеж: Воронеж. гос. университет, 1996.
20. Бакушева Е.М. Социолингвистика и анализ речевого поведения мужчины и женщины в
современном обществе. Рязань: Рязан. гос. пед. университет, 1992.
21. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. СПб.: Наука, 1993.
22. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю).
М.: Наука, 1991.
23. Барт Р. Миф сегодня // Избр. работы. Семиотика. Поэтика. М.: Наука, 1989.
24. Барт Р. Мифологии: Пер. с фр. М.: Изд-во имени Сабашниковых, 2000.
25. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Наука, 1979.
26. Безлепкин Н. Философия языка в России. СПб.: Наука, 2002.
27. Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Наука, 1994.
28. Берестов Г.И. О «новой реальности» языкознания // НДВШ. ФН. 1997. № 4.
29. Бирлайн Дж.Ф. Параллельная мифология / Пер. с англ. А. Блейз. М.: ТЕРРА, 1997.
30. Богин Г.И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текста. Л.:
Наука, 1984.
31. Богуславский В.М. Человек в зеркале русской культуры, литературы и языка. М.:
Наука, 1994.
32. Бродянский Д.Л. Человек. Культура. Общество: От рождения до порога цивилизаций.
Владивосток: Изд-во Дальневосточного университета, 1995.
33. Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М.: Наука, 1973.
34. Булгаков С.Н. Философия имени. СПб.: Наука, 1998.
35. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира: на материале русской
грамматики. М.: Языки славянской культуры, 1997.
36. Буркхарт Ф. Язык, социальное поведение и культура // Образ мира в слове и ритуале.
М.: Наука, 1992.
37. Буслаев Ф.И. Русские пословицы и поговорки, собранные и объясненные. М.: Наука,
1954.
38. Вандельфельде Б. Своя культура и чужая культура. Парадокс науки о «Чужом» //
Логос. 1994. № 6.
39. Васильев Л.М. Общие вопросы лингвистики: Внешние связи языка. Учебное пособие
по общему языкознанию. Уфа: Баш. гос. университет, 1998.
40. Введение в этническую психологию. СПб.: Наука, 1995.
41. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. М.: Языки
славянской культуры, 2001.
42. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М.: Языки славянской
культуры, 1999.
24
43. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики. М.:
Языки славянской культуры, 2001.
44. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Языки славянской культуры, 1996.
45. Вейсгербер Й.Л. Родной язык и формирование духа. М.: Прогресс, 1993.
46. Вейсгербер Й.Л. Язык и философия // ВЯ. 1993. № 2.
47. Вендина Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования
(макрокосм). М.: Индрик, 1998.
48. Вендина Т.И. Словообразование как способ дискретизации универсума // ВЯ. 1999. № 2.
49. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. М.: Наука, 1980.
50. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. М.: Языки славянской культуры,
2001.
51. Воробьев В.В. Культурологическая парадигма русского языка. М.: Наука, 1994.
52. Всемирное писание: Сравнительная антология священных текстов / Пер. с англ. М.:
ТЕРРА, 2001.
53. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология. М.: Наука, 1977.
54. Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси:
Наука, 1984.
55. Гаспаров Б. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М.: Наука, 1996.
56. Гачев Г.Д. Книга удивлений, или естествознание глазами гуманитария, или образы в
науке. М.: Педагогика, 1991.
57. Гачев Г.Д. Наука и национальная культура (гуманитарный комментарий к
естествознанию). Ростов-на-Дону: Ростовский гос. университет, 1993.
58. Гачев Г.Д. Национальные образы мира: Космо-Психо-Логос. М.: Наука, 1995.
59. Гнедич П.П. Всемирная история искусств. М.: Наука, 1996. Ротапринт.
60. Гуревич А.Я. Человек и культура: Индивидуальность в истории культуры. М.: Наука,
1990.
61. Гуревич П.С. Философия культуры. М.: Наука, 1994.
62. Добровольский Д.О. Национально-культурная специфика во фразеологии // ВЯ. 1997.
№ 6.
63. Елизарова Г.В. Культурологическая лингвистика (Опыт исследования понятия в
методических целях). СПб.: Изд-во «Бельведер», 2000.
64. Женщина, гендер, культура. М.: Наука, 1999.
65. Зализняк А.А. «Слово о полку Игореве»: взгляд лингвиста. М.: Рукописные
памятники Древней Руси, 2007.
66. Зализняк Анна А., Левонтина И.Б., Шмелёв А.Д. Ключевые идеи русской языковой
картины мира. М.: Языки славянской культуры, 2005.
67. Иванова С.В. Лингвокультурологический анализ парагматикона языковой личности:
Учеб. пособие. Уфа: РИО БашГУ, 2004.
68. Иванова С.В. Лингвокультурология и лингвокогнитология: сопряжение парадигм.
Уфа: РИО БашГУ, 2004.
69. Ильенков Э.В. Философия и культура. М.: Наука, 1991.
70. История письма: Эволюция письменности от Древнего Египта до наших дней. М.:
Наука, 2002.
71. Каган М.С. Философия культуры. СПб.: Наука, 1996.
72. Кайсаров А.С. и др. Мифы древних славян. Велесова книга. Саратов: Ладомир, 1993.
73. Канон, эталон, стереотип в языковом сознании и дискурсе: Научная дискуссия в
Институте языкознания РАН // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 9. М.: Наука,
1999.
74. Кассирер Э. Философия символических форм: В 3-х т. М. – СПБ.: Университетская
книга, 2002.
75. Кириленко А.В. Гендер: лингвистические аспекты. М.: Наука, 1999.
76. Колесов В.В. Мир человека в слове Древней Руси. Л.: Наука, 1986.
25
77. Колесов В.В. Философия русского слова. СПб.: Наука, 2002.
78. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М.: Наука, 1990.
79. Концепт движения в языке и культуре. М.: Индрик, 1996.
80. Коринфский А.А. Народная Русь. Самара: Владос, 1995.
81. Короткова М.В. Путешествие в историю русского быта. М.: Дрофа, 2006.
82. Костомаров В.Г. Жизнь языка. М.: Педагогика, 1994.
83. Кубрякова Е.С., Александрова О.В. О контурах новой парадигмы знания в
лингвистике // Структура и семантика художественного текста. Доклады на VII
Международной конференции. М.: Наука, 1999.
84. Культура славян и Русь. М.: Наука, 1998.
85. Культура, человек и картина мира. М.: Наука, 1987.
86. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живём.: Пер. с англ. М.:
Едиториал УРСС, 2004.
87. Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М.: Прогресс, 1994.
88. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы // Избранные работы: В 3-х т. Л.:
Наука, 1987. Т. 1.
89. Лихачев Д.С. Культура как целостная динамическая система // Вестник РАН. 1994. № 8.
90. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность: Антология / Под
ред. В.П. Нерознака. М.: Наука, 1997.
91. Логический анализ языка: культурные концепты. М.: Наука, 1991.
92. Логический анализ языка: Язык и время. М.: Наука, 1997.
93. Логический анализ языка: Образ человека в культуре и языке. М.: Наука, 1999.
94. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. Труды по языкознанию. М.: Логос, 1982.
95. Лосев А.Ф. Философия имени. М.: МГУ, 1990.
96. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Прогресс, 1991.
97. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров // Символ в системе культуры. М.: Наука, 1996.
98. Лотман Ю.М. Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий // Пушкин А.С.
Собрание сочинений в 5-ти т. СПб.: Библиополис, 1995. Т. 3. С. 209 – 501.
99. Лотман Ю.М. Несколько мыслей о типологии культур // Языки культуры и проблемы
переводимости. М.: Наука, 1987.
100.
Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского
дворянства. СПб.: Логос, 1994.
101.
Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии: Анализ поэтического текста. Статьи.
Исследования. Заметки. СПб.: Логос, 1996.
102.
Лотман Ю.М. Статьи по семиотике искусства. СПб.: Гуманитарное агентство
«Академический проект», 2002.
103.
Маковский М.М. Удивительный мир слов и значений. М.: МГУ, 1989.
104.
Маковский М.М У истоков человеческого языка. М.: МГУ, 1995.
105.
Маковский М.М Сравнительный словарь мифологической символики в
индоевропейских языках: Образ мира и миры образов. М.: Наука, 1996.
106.
Мамардашвили М.К. Дьявол играет нами, когда мы не мыслим точно… //
Театр. 1989. № 3.
107.
Мандельштам О. Слово и культура. М.: Советский писатель, 1987.
108.
Марков Б.В. Разум и сердце: История и теория менталитета. СПб.: Наука, 1993.
109.
Маслова В.А. Связь мифа и языка // Фразеология в контексте культуры. М.: Наука,
1999.
110.
Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988.
111.
Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры: В 3-х т. М.: Наука, 1993.
112.
Мир звучащий и молчащий. Семиотика звука и речи в традиционной культуре
славян. М.: Индрик, 1999.
113.
Набоков В. Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина: Пер. с
англ. М.: НПК «Интелвак», 1999.
26
114.
Некрылова А.Ф. Русский традиционный календарь на каждый день и для
каждого дома. СПб.: Азбука-классика, 2007.
115.
Ольшанский И.Г. Лингвокультурология: Методологические основания и
базовые понятия // Язык и культура. Вып. 2. М.: Наука, 1999.
116.
Опарина Е.О. Лексика, фразеология, текст: Лингвокультурологические
компоненты // Язык и культура. Вып. 2. М.: Наука, 1999.
117.
Очерки истории языка русской поэзии ХХ века. М.: Наука, 1994.
118.
Павлович Н.В. Язык образов: парадигмы образов в русском поэтическом
языке.
119.
М.: Наука, 1995.
120.
Понятие судьбы в контексте разных культур. М.: Индрик, 1993.
121.
Постовалова В.И. Язык как деятельность: Опыт интерпретации концепции В.
Гумбольдта. М.: Наука, 1982.
122.
Радченко О.А. Язык как миросозерцание: Лингвофилософская концепция
неогумбольдтианства. М.: Наука, 1997.
123.
Розанов В.В. О понимании: Опыт исследования природы, границ и
внутреннего строения науки как цельного знания. СПб.: Наука, 1994.
124.
Рубцов Н.Н. Символ в искусстве и жизни. М.: Наука, 1991.
125.
Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология /
Под ред. В.П. Нерознака. М.: Наука, 1997.
126.
Седакова О.А. Поэтика обряда. Погребальная обрядность восточных и южных
славян. М.: Индрик, 2004.
127.
Семенова М. Мы – славяне!: Популярная энциклопедия. СПб.: ТЕРРА, 1998.
128.
Слово и культура. Памяти Н.И. Толстого. В 2-х т. М.: Индрик, 1998.
129.
Сорокин Ю.А., Марковина И.Ю. Национально-культурная специфика
художественного текста. М.: Наука, 1989.
130.
Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы
лингвистики, философии, искусства. М.: Наука, 1985.
131.
Телия В.Н. Русская фразеология. М.: Наука, 1996.
132.
Тимофеев Л. Слово в стихе. М.: Советский писатель, 1987.
133.
Толстой Н.И. Очерки славянского язычества. М.: Индрик, 2003.
134.
Толстой Н.И. Язык и народная культура: Очерки по славянской мифологии и
этнолингвистике. М.: Индрик, 1995.
135.
Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области
мифопоэтического. М.: Наука, 1995.
136.
Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей.
М.: Индрик, 1982.
137.
Флоренский П.А. Имена. М.: Языки славянской культуры, 2000.
138.
Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 2000.
139.
Цивьян Т.В. Модель мира и её лингвистические основы. М.: КомКнига, 2006.
140.
Шанский Н.М. Лингвистические детективы. М.: Флинта, 2002.
141.
Шмелёв А.Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. М.: Языки
славянской культуры, 2002.
142.
Юнг К.Г. Психология бессознательного. М.: Прогресс, 1996.
143.
Юнг К.Г. Архетип и символ. М.: Прогресс, 1991.
144.
Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Ю.С. Степанова. М.: Языки
славянской культуры, 2001.
145.
Язык как средство трансляции культуры / Отв. ред. М.Б. Ешич. М.: Наука,
2000.
146.
Языки как образ мира / Сост. К. Королёв. М.: ООО «Издательство АСТ»; СПб.:
Terra Fantastica, 2003.
27
Словари и энциклопедии
для лингвокультурологических исследований
1.Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова: Литературные цитаты, образные
выражения. М.: Русский язык, 1996.
2.Бабкин А.М., Шендецов В.В. Словарь иноязычных выражений и слов: В 2-х т. Л.:
Прогресс, 1981.
3. Беловинский Л.В. Энциклопедический словарь российской жизни и истории. М.:
ОЛМА-ПРЕСС – Образование, 2004.
4.Библейская энциклопедия / Труд Архимандрита Никифора. М., 1990. Репринт.
5.Бирих А.К., Мокиенко В.М., Степанова Л.И. Словарь русской фразеологии. Историкоэтимологический справочник. СПб.: Русский язык, 2001.
6.Большая литературная энциклопедия / Красовский В.Е. и др. М.: Филол. об-во «Слово»:
ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2003.
7.Грушко Е., Медведев Ю. Словарь имен. Нижний Новгород: Владос, 1996.
8.Грушко Е., Медведев Ю. Словарь русских суеверий, заклинаний, примет и поверий.
Нижний Новгород: Владос, 1995.
9.Даль В.И. Пословицы русского народа: Сборник: В 2-х т. М.: Русский язык, 1996.
10. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. М.: ТЕРРА, 1995.
11. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. М.: Русский язык, 1976.
12. Дьяченко Г. Полный церковно-славянский словарь: В 2-х т. М.: ТЕРРА, 1998.
13. Ермакова О.П., Земская Е.А., Розина Р.И. Слова, с которыми мы все встречались:
Толковый словарь русского общего жаргона. М.: Наука, 1999.
14. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. М.: Русский язык, 1991.
15. Исаев М.И. Словарь этнолингвистических понятий и терминов. М.: Флинта – Наука, 2001.
16. Квятковский А.П. Школьный поэтический словарь. М.: Педагогика, 2000.
17. Керлот Х.Э. Словарь символов. М.: ТЕРРА, 1994.
18. Литература и культура Древней Руси: Словарь-справочник / Под ред. В.В. Кускова.
М.: Наука, 1994.
19. Львов М.Р. Словарь антонимов русского языка. М.: Русский язык, 1997.
20. Максимов С.В. Крылатые слова и выражения русского народа. М.: Русский язык, 2001.
21. Малый энциклопедический словарь: В 4-х т. М.: ТЕРРА, 1997. Репринтное
воспроизведение издания Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона 1898 г.
22. Мифы народов мира. Энциклопедия: В 2-х т. / Гл. ред. С.А. Токарев. М.: Наука, 1991.
23. Михельсон М.И. Русская мысль и речь: Свое и чужое: Опыт русской фразеологии:
Сборник образных слов и иносказаний: В 2-х т. М.: ТЕРРА, 1997. Репринт.
24. Михельсон М.И. Ходячие и меткие слова: Сборник русских и иностранных цитат,
пословиц, поговорок, пословичных выражений и отдельных слов (иносказаний). М.:
ТЕРРА, 1997. Репринт.
25. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка / Под общим рук. акад.
Ю.Д. Апресяна. М.: Русский язык, 2000.
26. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Русский язык, 1995.
27. Пави П. Словарь театра. М.: Прогресс, 1991.
28. Политология: Энциклопедический словарь / Общ. ред. и сост. Ю.И. Аверьянов. М.:
Наука, 1993.
29. Психологический словарь / Под ред. В.В. Давыдова. М.: Наука, 1983.
30. Романова Н.Н., Филлипов А.В., Панькин В.М. Знаки прошлого и настоящего: краткий
словарь. М.: Флинта – Наука, 2007.
31. Россия: Большой лингвострановедческий словарь / Под общ. ред. Ю.Е. Прохорова.
М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2007.
32. Россия: Энциклопедический словарь. Л.: ТЕРРА, 1991. Репринт с издания
Ф.А.
Брокгауза и И.А. Ефрона 1898 г.
28
33. Руднев В. Энциклопедический словарь культуры ХХ века: Ключевые понятия и
тексты. М.: Аграф, 2003.
34. Русская ономастика и ономастика России: Словарь / Под ред. О.Н. Трубачева. М.:
Наука, 1994.
35. Русский словарь языкового расширения / Сост. А.И. Солженицын. М.: Наука, 1990.
36. Русское культурное пространство: Лингвокультурологический словарь: Вып. первый /
И.С. Брилёва и др. М.: Гнозис, 2004.
37. Саяхова Л.Г., Хасанова Д.М., Морковкин В.В. Тематический словарь русского языка.
М.: Русский язык, 2000.
38. Славянская мифология: Энциклопедический словарь. М.: Индрик, 1995.
39. Славянские древности: энциклопедический словарь в 5-ти т. / Под ред. Н.И. Толстого.
М.: Индрик, 1995 –
40. Словарь античности / Пер. с нем. М.: ТЕРРА, 1989.
41. Словарь русских историзмов: Учеб. пособие / Т.Г. Аркадьева и др. М.: Высшая школа,
2005.
42. Словарь русского языка: В 4-х т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Русский язык, 1957.
43. Словарь синонимов: Справочное пособие / Ред. А.П. Евгеньева. М.: Русский язык, 1976.
44. Словарь сочетаемости слов русского языка: Ок. 2500 словар. ст. / Гос. ин-т рус. яз.
А.С. Пушкина / Под ред. П.Н. Денисова, В.В. Морковкина. М.: ООО «Издательство
Астрель»: ООО «Издательство АСТ», 2002.
45. Словарь устаревших слов (по произведениям школьной программы) / Сост. Ткаченко
Н.Г. и др. М.: Педагогика, 1997.
46. Современный словарь иностранных слов. М.: Прогресс, 1992.
47. Сомов В.П. Словарь редких и забытых слов. М.: Флинта, 2002.
48. Театр: Энциклопедия. М.: Педагогика, 2002.
49. Толковый словарь русского языка конца ХХ века. Языковые изменения / Под ред. Г.В.
Скляревской. СПб.: Наука, 1998.
50. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т. / Пер. с нем. О.Н. Трубачева.
СПб.: Наука, 1996.
51. Философский энциклопедический словарь / Гл. ред. Л.Ф. Ильичев и др. М.: Советская
энциклопедия, 1983.
52. Фразеологический словарь русского литературного языка: В 2-х т. / Сост. А.И.
Федоров. Новосибирск: Наука, 1995.
53. Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И. Молоткова. М.: Русский
язык, 1986.
54. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2х т. М.: Русский язык, 1994.
55. Энциклопедический словарь юного лингвиста / Сост. М.В. Панов. М.: Флинта –
Наука, 2006.
56. Энциклопедия для детей. Т. 7. Искусство. Ч. 1 / Гл. ред. М.Д. Аксенова. М.: Аван- та
+, 1997.
57. Энциклопедия для детей. Т. 7. Искусство. Ч. 2. Архитектура, изобразительное и
прикладное искусство XVII – XX веков / Гл. ред. М.Д. Аксенова. М.: Аванта +, 2000.
58. Энциклопедия для детей. Т. 7. Искусство. Ч. 3. Музыка. Театр. Кино / Гл. ред. М.Д.
Аксенова. М.: Аванта +, 2001.
59. Энциклопедия Брокгауза и Эфрона на электронных носителях.
60. Эстетика: Словарь / Под общ. Ред. А.А. Беляева и др. М.: Наука, 1989.
29
ЗАДАНИЕ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ ИНДИВИДУАЛЬНОЙ
РАБОТЫ СТУДЕНТОВ ПО КУРСУ
Составить словарики лингвокультурологических терминов, используя материалы лекций,
учебников, лингвистических терминологических словарей и научной литературы (см. список
рекомендуемой литературы). Термины даны в порядке изучения теоретического материала.
парадигма в науке
сравнительно-историческая парадигма
системно-структурная парадигма
антропоцентрическая парадигма
когнитивная лингвистика
этнолингвистика
лингвострановедение
культура
лингвокультурология (ЛК)
дискурс
внутренняя форма языка в теории
В. фон Гумбольдта
теория лингвистической относительности
Сепира-Уорфа
реальная картина мира (КМ)
концептуальная КМ
языковая (бытовая, наивная) КМ
формы общественного сознания:
наука
искусство
философия
религия
мифология
научная КМ
мировоззренческая КМ
мифопоэтическая КМ
миф
религиозная КМ
образная КМ
художественный образ
национальный характер
менталитет
национальная КМ
ментальные факты
знания как ментальные факты
концепт
представления как ментальные факты
прецедентные феномены
прецедентные ситуации
прецедентные тексты
прецедентные имена
прецедентные высказывания
артефакты
духи
стереотипы
стереотипы-образы
стереотипы-ситуации
индивидуальная (авторская) КМ
языковая личность
гендерная лингвистика
коннотативный компонент лексического
значения слова
метафора
гиперболическая метафора
ломаная метафора
последовательная метафора
метафора поэтическая
символ
архетип
сравнение
30
31