«Казахстанская правда» № 31-32 (25775

Макро- и микроэкономика: выигрывает целесообразность
Интервью председателя Национального банка РК Григория Марченко программе
«Жетi кyн» (8 февраля 2009 г.)
— Главные финансовые события недели — это девальвация тенге и увеличение доли
государства в двух банках из первой четверки. Последствия девальвации многие
сейчас рассматривают с позиций микроуровня, оценивая, прежде всего, свои
собственные риски в депозитах, зарплатах, и, наверное, не все обратили внимание на
цифры, которые были озвучены четвертого февраля. А цифры говорят о том, что в
четвертом квартале прошлого года и в январе 2009 года Национальный банк
потратил на поддержку тенге шесть миллиардов долларов из золотовалютных
резервов, значит, стратегические запасы страны стали меньше на шесть
миллиардов. Какие макроэкономические риски несла в себе дальнейшая политика
поддержки тенге?
— Да, о макроэкономических вопросах, естественно, надо думать Национальному банку и
Правительству. Мы за это отвечаем, а люди думают о своих собственных интересах, об
интересах своей семьи, и тут от микроэкономики никуда не денешься. Много лет мы (я,
еще в своей прежней, первой, должности председателя Нацбанка, и Анвар Сайденов после
меня, и все руководители НБ) последние десять лет говорили всем одно и то же. Надо
держать средства в двух или трех «корзинах», причем минимум 50 процентов в тенге, а
оставшиеся можно поделить на две или три валюты, кому как нравится, кто куда ездит и у
кого в какой валюте затраты. Поэтому те, кто этой рекомендации следовал, они на самом
деле не потеряли. Поскольку, когда тенге укреплялся к доллару в течение четырех лет — с
2003-го до середины 2007-го — выигрывала тенговая составляющая портфеля депозитов.
Потом курс был стабильным два года, держался в районе 120. Теперь, когда тенге
девальвировали по отношению к доллару, выигрывает валютная составляющая портфеля.
Поэтому те, кто держал деньги в разных валютах (или «корзинах», как мы говорим), они
на протяжении этого периода ничего не проиграли. Более того, если вести речь о
«длинных» депозитах, о «длинных» кредитах (долгосрочных), то люди сейчас говорят:
вот, у меня трехлетний депозит в тенге, а вы сделали девальвацию! Дело в том, что если
цены на нефть и цены на металлы вырастут, то курс тенге к доллару через год-полтора
может существенно укрепиться. И тогда все вернется в исходное положение. Что касается
«длинных» ипотечных кредитов в долларах, люди, которые брали в 2005-м, в 2006-м, в
начале 2007 года — они во многом их и брали потому, что видели, как тенге укрепляется к
доллару, и тогда долларовые кредиты было брать выгоднее. Теперь тенге к доллару упал
на 25 процентов: если брать середину одного коридора к середине другого коридора, но не
факт, что через три года ситуация опять не изменится. Поэтому на самом деле надо
исходить не из сиюминутных побуждений или руководствоваться паническими
публикациями, которые есть в отдельных СМИ, а подумать спокойно. Люди в
большинстве своем поняли, что ничего делать не надо.
Мы перешли с одного уровня курса на другой. На этом уровне курс будет оставаться
достаточно долго. В пятницу (седьмого февраля) курс укрепился на бирже до 149,54 тенге
за доллар, а межбанковский рынок закрылся ниже 149. При этом Национальный банк
немного купил валюты, то есть в пятницу началось укрепление. Почему? Потому что
очень многие предприятия еще в ноябре-декабре начали скупать доллары, поскольку были
сильные девальвационные ожидания. В результате многие этими долларами оказались
затоварены и теперь, для того чтобы проводить расчеты в тенге, платить налоги в тенге,
они начнут валюту продавать.
— К вопросу об упомянутых вами панических публикациях. Сейчас в Интернете
появились самые разные отклики, и один из последних слухов такой: скоро все
депозиты заморозят и будет производиться обмен банкнот. Называется даже
конкретное число — десятое февраля.
— Мы собираем самые абсурдные домыслы, которые бродят в Интернете. Действительно,
читал, что десятого февраля будет обмен банкнот национальной валюты. Я говорил уже
много раз: для того чтобы ввести новую банкноту, нужно полтора года. Я, как
председатель Национального банка, наверное, что-то об этом знаю. Тем более что подпись
должна быть моя. Так вот: никаких подобных планов нет. Те банкноты, которые были
введены в 2006 году, функционируют. Общий принцип один и тот же — пять-семь лет
отводится на функционирование банкнот для того, чтобы какие-то элементы защиты
добавить, какие-то убрать. В ближайшие годы мы не планируем ни замены, ни
деноминации.
Про замораживание депозитов могу сказать, что это полнейшая чушь. Говорят, что теперь
в тех банках, куда вошло государство, будут проводиться налоговые проверки клиентов,
ну и так далее… Часть слухов запускается сознательно, и нам понятно, кому принадлежат
отдельные СМИ, кем прикормлены так называемые «аналитики», распространяющие эту
чепуху.
На самом деле вхождение государства в эти два крупных банка объективно улучшило
ситуацию, вкладчикам и клиентам этих банков не о чем волноваться, и мы в этом плане
спокойны. Более того, мы, Национальный банк, в рамках достигнутых договоренностей
взяли на себя обязательства поддерживать эти банки по краткосрочной ликвидности. Мы
свои обязательства будем выполнять.
Пока не были решены вопросы с этими двумя крупными банками, нельзя было ни
проводить действия по доведению средств до реального сектора экономики (а речь идет
об очень больших деньгах, нескольких миллиардах долларов в эквиваленте), ни проводить
девальвацию.
— Григорий Александрович, появились сообщения о том, что интерес к покупке
Банка «ТуранАлем» проявляют российский Сбербанк и Евразийский банк. Речь
идет о сделке ближайшего времени или выбор стратегического инвестора потребует
долгих переговоров?
— Переговоры, естественно, будет вести ФНБ «Самрук-Казына», поскольку фонд теперь
является главным акционером (в результате дополнительной капитализации) — у них
более 78 процентов акций. Но общая конструкция должна быть такая же, как в других
крупных банках, то есть у «Самрук-Казына» должно остаться всего 25 процентов акций.
Они будут большим, но портфельным инвестором. То есть у них не будет даже
блокирующего пакета, а контрольный пакет — в данном случае 53,14 процента — должен
купить стратегический инвестор. Будет ли это Сбербанк или Евразийский банк, либо
какая-то другая группа (в принципе это вопрос переговоров), посмотрим на то, кто
предложит лучшие условия. Чем скорее придет другой инвестор, тем быстрее всем станет
очевидно, что у государства не было интереса этот банк контролировать. Много было
разговоров о захвате, о рейдерстве — тоже понятно, кем эти разговоры запускаются. Но
тут на самом деле ничего подобного.
Надо смотреть, как функционирует финансовый институт, к тому же самый крупный банк
в стране. Никто не мог допустить, чтобы положение его ухудшилось, банк должен
проводить платежи, выполнять обязательства перед своими вкладчиками, перед
клиентами. И для этого потребовалось государственное вмешательство. Это, безусловно,
шаг был, во-первых, вынужденный. Во-вторых, он является шагом временным. Более того
(и я об этом говорил на пресс-конференции), если господин Аблязов со своими
партнерами соберет эту сумму — больше миллиарда двухсот миллионов долларов, если
эти деньги будут легального происхождения и он легально купит 53,14 процента… Тогда
он станет стратегическим инвестором в этом банке. Такой вариант тоже можно
рассматривать. Но сейчас ему принадлежит ноль процентов акций, а при этом он везде
представляет себя как владельца банка.
— В последнее время очень много говорилось о необходимости стимулирования
деловой активности. И в недавнем отчете МВФ было сказано, что в предстоящем
периоде есть возможность для осторожного снижения ставки рефинансирования
Национальным банком, что в принципе должно привести и к снижению ставок по
кредитам. Вы объявили, что ставка рефинансирования с пятого февраля снижается
с десяти до 9,5 процента. Ожидаете ли вы удешевления кредитных ресурсов в
банках?
— Основное удешевление сейчас пройдет (оно уже началось) за счет предоставления
государственных средств. Эти цифры озвучивались. По кредитам малому и среднему
бизнесу ставка будет 12—12,5 процента. То есть на четыре-пять процентов ниже, чем
были ставки для МСБ. Но удешевление происходит именно благодаря предоставлению
более дешевых государственных средств.
То же самое по ипотеке. Будет целая программа рефинансирования ипотеки. Кстати,
очень много разговоров о том, что от девальвации пострадали те, у кого ипотечные
кредиты в долларах, но программа рефинансирования позволит существенно снизить
нагрузку. Я не могу сказать, что это компенсация, но это все равно помощь заемщикам по
ипотечным кредитам.
Поэтому ставки будут снижаться в основном не потому, что снижается ставка
рефинансирования, хотя конечно, как сигнал она важна, и именно этот сигнал мы и даем.
Это уже второе снижение за несколько месяцев. Мы сигнализируем, что ставки надо
снижать, потому что снижается уровень инфляции. А в январе в Казахстане был рекордно
низкий за всю нашу историю уровень инфляции.
— Григорий Александрович, поскольку вы являетесь одним из идеологов и
создателей в Казахстане накопительной пенсионной системы, хотелось бы узнать
ваше мнение о решении Правительства привлечь пенсионные активы для
кредитования важнейших инфраструктурных проектов.
— В последние несколько лет мы четко видим нехватку хороших инвестиционных
проектов. С другой стороны, видим и недостаточность инвестирования в
инфраструктурные проекты. Понятно, что и дороги могли бы быть гораздо лучше, и
железные дороги нам точно нужно построить, чтобы лучше были связаны разные регионы
нашей страны. То же касается очистки воды и многих других вопросов.
Это абсолютно правильно, потому что инфраструктурные проекты долгосрочны и
пенсионные деньги тоже долгосрочны. И в этом смысле нужно понимать, что оценивать
пенсионную систему, ее действия нужно на протяжении 30—40 лет. Что касается
воздействия девальвации или каких-то других процессов, надо смотреть, какая у человека
будет пенсия, когда подойдет возраст. А когда человеку 30 лет, он оценивает, например,
один год и говорит, что ничего не получит при выходе на пенсию, это, во-первых,
неграмотно. Во-вторых, люди должны понимать, что существует государственная
гарантия и они получат то, что вкладывали, плюс накопленная поправка на инфляцию. То
есть в реальном выражении люди в любом случае никогда не потеряют. Поэтому надо
доработать и законодательно закрепить этот правильный механизм, по которому средства
пенсионных фондов (наряду со средствами бюджета и средствами других инвесторов)
участвовали бы в этих инфраструктурных проектах.
«Казахстанская правда» № 31-32 (25775-25776) 10 февраля 2009 года