Индия в красках Однажды, сочиняя для одного журнала текст о красках жизни, я узнала нечаянно про индийский праздник Холи, во время которого индусы обмазывают яркими разноцветными красками всех подряд — людей, зверей — всё, что им удается встретить на улицах. Я очень живо представила себе далекую страну Индию, по городам которой бродят раскрашенные во все цвета радуги люди, коровы и собаки, восхитилась, дописала текст и немедленно стала подбивать Сережу ехать в Индию. Холи в этом году приходился на 11 марта, у нас оставалась как раз пара месяцев на то, чтоб адаптироваться к мысли о поездке. Мы узнали, что к иностранцам во время Холи никакой пощады: белый человек в такой день – словно лист белой бумаги, соблазняет на творчество. Это обстоятельство обещало нам особенно яркие впечатления — и не обмануло нас. Разноцветные люди, слоны, города… Как это бывает с произведениями искусства, когда сюжет внезапно начинает жить по своим законам (а жизнь — это ведь тоже искусство!), концепция нашего путешествия стала дописывать себя сама. Помимо разноцветных людей стали появляться в нашей истории и другие разноцветные объекты. Сначала выяснилось, что в Индии есть «Розовый город» Джайпур — а в нем ежегодно в честь Холи проводится Фестиваль слонов. Этих слонов разрисовывают цветными красками и наряжают в яркие цветные попоны, а потом выбирают среди них лучшего. Стало ясно, что слонов надо смотреть. Да и сам город тоже. Потом выяснилось, что штат Раджастан (Страна Царей), столицей которого и является Джайпур, вообще славится своими красками. Здесь всё самое яркое: сари, тюрбаны, браслеты… Стало ясно, что после Джайпура надо путешествовать именно по Раджастану. Так мы и поступили. Прилетев в Дели и проведя там один весьма неприятный день, мы двинули в сторону индийских разноцветных сокровищ. Захватив для начала чудесный маленький городок Вриндаван, где мы были как следует перемазаны красками и встретили живого розового слона, вокруг которого клубилось облако розовой пыли, и остановившись на пару часов в Агре ради божественного Тадж-Махала, мы направили свои стопы прямо в Розовый город. Насладились там цветными слонами и встретили живописцев, которые рассказали нам, что в Индии есть и другие цветные города: Голубой, Белый и Золотой. Так палитра красок оживала и обогащалась прямо на наших глазах. Голубой город Бунди, где мне постоянно вспоминалась одна красивая восточная легенда про голубой цвет, нас по-настоящему пленил. Там живет много художников, и даже на стенах домов мы нашли множество картин: те же сюжеты, те же образы, что и на знаменитых индийских миниатюрах. История повторилась в роскошном Белом городе Удайпуре, — Городе Солнца, — где тоже живет множество художников и где на стенах домов нарисованы бесчисленные процессии со слонами и всадниками. На пути обратно мы захватили еще один небольшой белый город — Пушкар, где побывали на «Седьмом небе», а потом вернулись в город Дели, который я бы метафорически, уж раз речь зашла о красках, назвала бы Чёрным. Хотя почему метафорически – он и правда чёрный: от грязи, и физической и психической, потому что там полно жуликов. Золотой город Джайсалмер, с его песчаным городом-крепостью-лабиринтом, остался у нас на десерт, на будущее путешествие. Пока мы ездили по всем этим местам, нам везло на всякие диковины и любопытные истории, которые нанизывались друг за другом, как цветные бусины. Нравы и обычаи индусов тоже постепенно вырисовывались для нас в самых ярких красках. Так что помимо красот Раджастана, с его удивительными дворцами и храмами, нарядами, музыкой и танцами, мы узнали и откровенно жуткие стороны Индии. На наше удивление здесь оказалось слишком много черного! Зато стало ясно, что именно на фоне этого черного все прочие индийские краски так радужны, блистательны и нежны. Именно из-за того, сколь много в Индии непередаваемых ужасов, столь сильное действие оказывают красоты, рассыпанные по этой стране, и так трогают до глубины души редчайшие в этих краях встречи с благородными по духу людьми. В общем, путешествуя, мы то попадали на небеса, то в разные круги ада, испытывая на себе самые странные контрасты. В итоге картина получилась полной и очень яркой. Так и должно было быть, ведь в многогранной Индии все смешано: красота и безобразие, благородство и жестокость. («Конгломерат красоты и мерзости», как заметил любимый мной Стефан Цвейг, хотя и совсем по другому поводу). Абсолютно сумасшедшая, но почему-то безумно притягательная страна, против всякой логики влюбляющая в себя путешественников. Почти всех. Кроме тех, кому она внушила к себе столь же бесповоротную и горячую ненависть. Но… обо всем все этом (и о сумасшествии, и о притягательности) надо говорить по порядку. Слушайте… «Черный» город Дели и его скрытые чудеса Моторикши — возможно, самые страшные люди на свете. Если, конечно, не считать велорикш! Дели, бесспорно, — одно из самых жутких мест в мире. Такого количества грязи, вони, прохиндеев, аферистов, воров и сумасшедших рикш, готовых тебя разодрать в клочки, я не видела нигде. Самое отвратительное, что может произойти с тобой в Дели – это очутиться ночью на улице, особенно в районе железнодорожного вокзала в Нью-Дели. Мы это знали, однако судьба готовила нам именно это: в результате происков многочисленных рикш, возивших нас по автобусным вокзалам и оставивших в 2 убеждении, что с автобусных вокзалов из Дели ни за что не добраться до города Матхура (рядом с которым Вриндаван), мы остались ждать на улице ночного поезда. Надо сказать, площадь перед вокзалом ужасна и днем. Здесь нельзя расслабляться ни на секунду (фраза «Акела промахнулся» явно не случайно была написана именно в Индии!!)1. Однако ночью, как только тьма опускается на грешный Дели, с этим местом что-то происходит совсем уже не то… Причем внезапно, это как в театре: на минуту опустился и поднялся занавес, и вот уже все люди, которые только что были вроде вполне себе живые, бегали тут по своим делам, пытались тебя обдурить или обокрасть, вдруг словно попадали замертво, и куда ни глянешь, везде валяются какие-то зловонные трупы, завернутые в тряпочку – словно в театре дают драму, и ты попал как раз на самое жуткое место: разыгрывают сцену в морге. И ты еще гадаешь – драма это вообще или может быть интерактивный триллер, в котором задействованы и зрители. Как бы то ни было, испытать это стоит: не видев этого, не поймешь настоящей Индии. Мы с С., устроившись возле блокпоста с двумя военными (и рассудив, что так мы окажемся в относительной безопасности), как загипнотизированные, полночи наблюдали странные сцены, разворачивающиеся вокруг. Просто ошеломляет скорость, с которой в этом городе приличные вроде люди превращаются в бомжей — и наоборот! Вот среди ночи подошел к нам мужик с палкой. Держался он очень важно, собрал вокруг себя толпу сочувствующих. - А вы, собственно, что здесь сидите? – строго спрашивает он нас. – Идите в зал ожидания! Зал ожидания – это как раз то место, где люди вповалку лежат на каменном полу, причем неясно, живые они или это уже трупы – некоторые тела накрыты тряпками с головой. Идти туда не хотелось. Спрашиваем военных – они сидят за укрытием из мешков с песком, с ружьями, как на войне – «это что, официальное лицо?» Военные ответа на наш вопрос не знают и сами. Пока они совещались, человек с палкой исчез. Спустя час С. говорит мне: «Ты посмотри, в какой позе этот там спит!» Я: «Где? Кто?» С.: «Этот». Смотрю – и правда, в будке из-под банкомата валяется на полу, как собака, в невыразимой позе наш знакомец: верхняя половина туловища в позе сурка, а нижняя – в позе цыпленка табака. (Или, по меткому выражению С., «в позе жука, который перевернулся на спину кверху лапками, да так и сдох»). Через час пришло другое, вроде бы официальное лицо в форме, тоже с палкой. (Палка в Индии – вообще символ власти: постовые на улицах, например, регулируют движение хворостиной). Постучало в будку: «Ну-ка брысь отсюда!» Ткнуло товарищу палкой в бок, но тот не внял. Спустя еще час я заглянула в будку и нашла его там спящим в той же позе. - Ну и ну, - смеемся мы с С. И тут видим: наш сосед, который только что отрекомендовал себя как владелец собственного бизнеса (держит магазинчик со спорттоварами), в своей неплохой в общем-то одежде – бежевых вельветовых джинсах, в чистой белой сорочке – завалился чуть ли не в той же самой позе прямо на землю, прямо ногами в крысятник. За некоторое время до того он хихикал над нами, что нам не нравится соседство с крысами, и радовался за нас, что мы едем во Вриндаван. - Вриндаван – это хороший город! Святой город! Кришна! Там вам будет очень хорошо! – Чтобы показать нам, каково нам будет в святом городе, он обе руки поднял вверх, закивал в каком-то расслабленном экстазе, словно наевшись грибов, причем глаза у него 1 На этой площади надо постоянно отбиваться от людей, которые пытаются тебя убедить в том, что железнодорожная касса сгорела, переехала, закрылась, что то же самое произошло с твоим отелем. Эти люди делают так для того, чтобы сманить тебя в какую-нибудь контору, где с тебя стрясут в десять раз больше. В аферы вовлечены люди в полицейской форме, которые тебя периодически останавливают и пытаются не пустить на вокзал. Пока отбиваешься от всех этих товарищей, надо еще в оба смотреть за вещами: свой фотоаппарат я таким образом потеряла. 3 получились такие неосмысленные, как топленое масло, улыбка блаженная и голос тоже какой-то расплавленный. - В общем, Вриндаван – это круто, - говорит он. – Здорово, что вы туда едете. …И вот он без всякого предупреждения отваливается. Мы смотрим на него -- а он словно в этой позе уже всю ночь лежит. - Ты смотри, - с ужасом говорит С. – видишь ту девушку? Я смотрю - красиво одетая девушка идет по площади. - Ну? – спрашиваю я. - Так это та самая бомжиха, что лежала всю ночь на обочине. - Не может быть! – говорю я. - Точно тебе говорю! Сам видел, как она встала и пошла. Я помнила, о чем речь, слишком хорошо. Существо женского пола, завернутое в простыню, уже много часов валялось у бордюра. Не вызывало никаких сомнений, что это было тело высохшей старушки, давно отдавшей Богу душу. Но вот оно откинуло простыню и превратилось в живую индианку в нарядном сари! Не колдовство ли это? Тут к воякам у блокпоста подошел неведомый человек с палкой – уже третий по счету. (Откуда он взялся, ума не приложу, наверное из недр того самого зала ожидания, то есть он тоже провел часть ночи, завернутый в саван). Вид у него был самый важный из всех. Он сделал воякам строгий выговор, после чего оба надели каски и приняли боевую стойку, нацелившись стволами куда-то в темноту и пустоту. Было совершенно неясно, от кого и от чего они защищаются, и это придавало всему происходящему налет нереальности – как в театре абсурда. В таком состоянии мы их и оставили – ушли искать свой поезд. Справедливости ради надо сказать, что за ужасами Дели скрыты некоторые интересные вещи, но просто надо знать, где их искать. Ну, во-первых, в этом городе прекрасный музей, где можно отсиживаться, ожидая самолета. Во-вторых, в клоаках Дели спрятаны некоторые особенные места. Посещением одного из таких мест я обязана Сергею Москалеву, ведущему в ЖЖ дневник под названием «Разноцветные вуали и прочее»2. Сергей не только пишет всякие хитроумные компьютерные программы, но еще интересуется мистикой и увлекается всякими необычными и загадочными вещами, артефактами и благовониями. Незадолго до того, как мы уехали в Индию, он опубликовал в журнале «Алхимия» чрезвычайно интересную статью3 про суфийские ароматы северной Индии – аттары. В ней рассказывались тонкости производства этих благовоний и описывались некоторые традиционные старинные аттары, в том числе «Gyll» («Глина»), которую готовят совершенно необычным образом: варят в сандаловом масле глиняные черепки! Считается, что пахнет этот старинный аттар так же, как земля в Индии, когда начинается сезон дождей и первая капля влаги падает на раскаленную зноем почву. Эта история настолько поразила мое воображение, что мы просто не могли не заехать в лавку Камаля Низами, где продаются эти аттары. Расположена она прямо за мавзолеем (даргой) знаменитого суфийского мастера и музыканта Хазрат Инайят Хана – того самого, который написал «Мистицизм звука». На даргу, кстати, тоже стоит заглянуть — там спокойная атмосфера, совсем не делийская, а по вечерам звучат суфийские каввали. Что касается лавки, то внутри нее все заставлено, как в средневековой аптеке, склянками с таинственными надписями. Купили мы не только «Глину», но и традиционный жасминовый аттар. Оба пузырька сын владельца лавки (спокойный, с достоинством держащий себя мусульманин) упаковал нам в красные с золотом бархатные мешочки. Кстати, «Глина» — не единственная интересная находка в этой лавке. Я, например, растерянная ужасами Дели, даже забыла понюхать «Седьмое небо» — а хотела, потому что читала описание этого аттара в той же статье Москалева в журнале «Алхимия». Как 2 3 http://sergmos.livejournal.com/ http://sergmos.livejournal.com/82574.html 4 пахнет «Седьмое небо», я в итоге так и не узнала, зато поняла, каково оно на вкус и почём оно: окончили свое путешествие мы на «Седьмом небе» в Пушкаре. Но об этом позже. В розовом свете: Матхура и Вриндаван Пока мы ехали в поезде в Матхуру, постепенно занимался день. Я изо всех сил старалась не заснуть — стерегла наш чемодан и смотрела в окно, наблюдая, как светлеет небо. Вокруг были поля, затянутые дымкой – похоже, от костров, из светлеющей дымки постепенно прорисовывались какие-то стога, деревья… Пейзаж был идиллический, вполне сказочный, и ужасы Дели как-то тоже постепенно стирались из памяти с каждой новой минутой, с каждой новой прорисовавшейся из дымки деталью пейзажа, пока всходило солнце. Вот оно засияло, и индусы, которые всю ночь валялись вокруг на полках, завернувшись в драные пледы и выставив черные от вокзальной пыли пятки, вдруг все разом проснулись, вылезли из своих пледов и оказались вполне обычными, нестрашными, приятными улыбающимися людьми, пьющими чай. Матхура и расположенный прямо рядом с ней маленький городок Вриндаван, в который каким-то чудом вмешается пять тысяч храмов — особые места для индуистов. Считается, что в первом родился, а во втором провел юность любимый бог индусов — Кришна. Про Вриндаван рассказывают особенно много всяких историй. Чего я только не слышала: и что местные жители родились здесь по особой милости небес, больше не переродятся, а, отработав мелкие недостатки кармы, попадут прямо в рай, и что сам Кришна якобы частенько гуляет по местным улицам. Гораздые на выдумки кришнаиты (не те, которые настоящие индусы, а те, которые сектанты из Общества сознания Кришны — у них во Вриндаване своя штаб-квартира) рассказывают даже, что якобы для посещения этого города нужно личное разрешение самого Кришны (!), получить которое можно (конечно же) исключительно через представителей этой секты. Единственное, что я знаю совершенно точно, так это то, что Вриндаван — самое место встречать Холи. Ведь Кришна, считается, именно здесь предавался играм с гопи (девушками-пастушками), в том числе с главной своей возлюбленной Радхой, которую он однажды обмазал краской, чтобы она стала такого же цвета, как он. Именно эта забава Кришны и послужила началом традиции в один из весенних дней обмазывать, обсыпать и обливать разноцветными красками всё живое. Какую краску использовал сам Кришна? Наверное, голубую, ведь сам он был небесно-голубого цвета, а Радху раскрашивал для того, чтобы она составила ему достойную пару. Но тут есть один нюанс, о котором стоит рассказать особо. Цвет Кришны Похоже, этот милый молодой человек голубого цвета с флейтой, изображенный на брошюрах кришнаитов, не так уж прост. В реальности, когда ты заходишь в какой-нибудь настоящий индийский храм, ты слишком часто обнаруживаешь подмену: идол Кришны оказывается вовсе не голубым, а угольно-черным! Хотя почему подмену? Само имя Кришна переводится с санскрита как «Чёрный» или «Тёмный». И вот этот черный бог сидит в своем алтаре и смотрит на тебя из темноты сверлящими глазами, а перед ним одурманенные гипнотическим действием мантр туземцы устраивают всяческие громкие завывания и битьё в бубны. И тебе отчего-то сразу вспоминается, что вообще-то этому богу приписывается лукавство… и что он так непереносимо изящно, так красиво оправдывает в «Бхагават-Гите» убийства…4 Пока я писала эти строки, по тв шел восхитительный сюжет про русского вора-кришнаита Сатэро, который уверовал прямо на нарах, а теперь поет блатные песни о Кришне («кришна-шансон» !). Любимое божество нашего вора-кришнаита – Махканчор — это воплощение Кришны в виде ребенка, который по зову души ворует масло! На самом деле в Индии есть боги на все случаи жизни, в том числе и покровительствующие профессиональным преступникам… хотя об этом еще будет отдельный разговор… 4 5 Вот ведь какое странное свойство небесного цвета обращаться в свою полную противоположность! Несмотря на то, что я сама же когда-то описывала его в своем эссе о синем цвете («Синие черти»5), к такой метаморфозе я все равно оказалась сильно не готова. Я только смотрела на все это и недоумевала: и с чего это белые люди идут «просветляться» к последователям «темного» бога?.. Ума не приложу. Конечно, простой народ в Индии обычно в тонкости философии не вдается. Кришна ассоциируется у них с простыми радостями жизни, он — герой-любовник, и тот факт, что у этого бога было 16 тысяч жен и все родили Кришне мальчиков, вызывает у индусов детский восторг. А весной любовные похождения Кришны воспринимаются и вовсе на ура. Поэтому абсолютно все, от мала до велика, весной вспоминают проделки Кришны и празднуют Холи, с удовольствием раскрашивая всех вокруг (особенно девушек!) во все цвета радуги. В ход идет не только голубая, но прежде всего розовая, оранжевая и красная краски, да и все остальные тоже. Вот только черную краску никто не использует. Народ во Вриндаване начал праздновать Холи задолго до 11-го. Поэтому нам повезло, мы совместили несовместимое: мы оказались на Холи сразу в обоих местах, где его справлять лучше всего — и во Вриндаване, и тремя днями позже в Джайпуре, на фестивале разноцветных слонов. Жрец-нумизмат, розовый слон и другие впечатления Вриндаванский дед, обсыпанный розовой краской В обоих святых городах главное – не застревать в пыли и многолюдье улиц, а непременно добраться до священной реки Ямуны, до гхатов, то есть ступеней, спускающихся прямо в воду (у индусов это священное место, ходить там можно только босиком). Атмосфера там в эти весенние дни была великолепная. Нежное зеленоватое дымчатосолнечное небо, полностью сливающееся по тону с водой, лодки, увешанные разноцветными флажками, лепестки цветов, рассыпанные в воде… В Матхуре мы жили прямо у гхата Бенгали и постоянно бродили босыми пятками по теплым, прогретым солнцем ступеням, любовались зрелищем, как индианки стирают и развешивают для сушки свои цветные яркие сари, разглядывали пришвартованные к берегу лодки и спускающиеся к воде храмы, слушали, как бубнят мантры местные святые — бархатными низкими голосами, словно шмели на солнце… Как-то раз к нам подошел местный жрец — он проявил необыкновенный интерес к нумизматике и долго расспрашивал нас, как выглядят в России деньги. Причем интерес к 5 http://ashtray.ru/main/articles/blue%20devils.htm 6 деньгам у него был вовсе не теоретический, а самый что ни на есть практический: он не удовольствовался экземпляром русской монеты, а затащил нас к себе в храм, после чего стал требовать рупии либо доллары в таком размере, что мы просто поразились. Этот товарищ был первым из встреченных нами в этой стране представителей жреческой братии, сразу кидающихся на тебя с требованием денег, стоит тебе засунуть голову в храм. Главная достопримечательность Матхуры — место, где родился Кришна. Это внушительных размеров храмовый комплекс. Огромная площадь (по случаю праздника она вся была засыпана ярко-розовой пылью!), на площади — огромный храм с помпезной лестницей, рядом — большой вертеп с красивым голубым Кришной в полный рост, его возлюбленными гопи и коровами. А вот само место, где родился любимый индийский бог — маленькое и неприметное. Я туда попала почти случайно. Туда ведет сужающийся вход, словно ты проникаешь вглубь египетской пирамиды, идешь-идешь и наконец оказываешься в маленьком пространстве, где может поместиться горстка людей. Там шла служба — несколько женщин, сидящих на полу в каком-то трансе, били в бубны и ритмично выли, а пара жрецов за ними наблюдала. Милый городок Вриндаван и вовсе оставил у нас самое радужное впечатление. Холи там уже был в самом разгаре. Мы шли вдоль реки, а нам навстречу тёк нескончаемый людской поток: женщины и девушки в ярких цветных одеждах, стайки мальчиков и юношей с перемазанными краской физиономиями… Сколько их было, я не знаю — тысячи и тысячи ярких разноцветных людей. И все они текли куда-то вдоль реки, получалась словно вторая, разноцветная река краски — она вторила священной реке, текла через мост и продолжалась где-то за горизонтом. Все лица светились, люди улыбались и жутко радовались нам — здесь вообще туристы редкость, а тут прямо под Холи представилась такая замечательная возможность облить краской белых людей!! Завидев нас, все, естественно, пулялись краской, подбегали и обмазывали мне и Сереже щеки, обсыпали нас цветной пылью или обливали цветной водой — как правило, розовой, хотя не только. Доставалось, конечно, не только нам. Особенно запомнился дед в очках, полностью покрытых розовой краской: вот уж кто в тот день точно все видел в розовом свете! Разноцветная угроза витала повсюду – поджидала не только с земли, но и с воздуха. На крыше какого-то храма засел мальчуган с водным пистолетом и обливал из него всех мимо проходящих. Для тех, у кого закончились краски, на каждом шагу продавались новые кульки с цветным порошком. В конце концов мы с Сережей — и особенно я — стали похожи на каких-то диковинных раскрашенных существ, вроде китайских драконов. Я чувствовала на своем лице какую-то маску — это слои краски застывали на лице и стягивали кожу. Волосы все были в розовой пыли. Краска попадала в рот, нос, глаза, уши. И по спине текла краска — кажется, меня сзади кто-то облил из ведра чем-то синим. 7 С какого-то момента за нами везде, как стадо коров, начала ходить компания разноцветных людей. Глаза у них были какие-то неосмысленные. Во дворе одного храма они встали перед нами — стоят и смотрят. Мы садимся на траву, они подумали и тоже расселись возле нас. И – тишина. Оба лагеря оценивают обстановку. Наконец мы встаем и идем прочь. И они встают и идут за нами. И тут я допускаю тактическую ошибку: вижу в руках у одного человека кулёк с краской и говорю: «О нет!». «О да!!!» — радостно загалдели люди, подбежали ко мне и, естественно, добавили на мне новый слой краски. Еще в Москве меня предупреждали, что веселый праздник Холи имеет и оборотную сторону — могут попасться мерзавцы, которым он развязывает руки, в том числе по отношению к девушкам. Риск быть облапанной во время Холи сильно возрастает (что понятно, учитывая предысторию праздника). Но мне говорили, что даже изнасилований в это время больше, чем в любое другое время. Словом, Холи, как и все в Индии — единство противоположностей: он красив и ужасен, детски невинен и полон опасностей — и все это сразу. Но ничего страшного с нами на Холи — ни во Вриндаване, ни позже, в Джайпуре, не произошло. Конечно, мне пришлось испытать на своей шкуре, что это такое — быть слегка облапанной, один раз я даже запереживала, когда в окрестностях Джайпура меня зажали человек пятнадцать молодых людей, предварительно мастерски отсекших меня от Сережи. Но все это происходило в шутку и, как ни странно, вполне невинно. Никому и в мыслях не приходило меня обидеть. Тем более во Вриндаване. В «святом городе» только один дохленький старичок потянулся ко мне, вроде как поговорить, и вдруг неожиданно взял и обильно обмазал мне краской грудь, а на мой насупленный вид и вообще на мое немое удивление – что за поведение при таких сединах!! — сказал мне с восхитительной детской простотой: «Кришна!». Кришна, вот и весь разговор. …Покидая город, мы увидели живого розового слона. Он величественно плыл по улицам города, а на нем сидели два розовых погонщика, разбрасывающие вокруг краску — и везде, где проходил слон, в воздухе висело огромное облако розовой пыли. P.S. Краски на Холи используют вполне невинные – это цветной порошок, который чаще всего отмывается. Злодеи, использующие этот праздник для того, чтобы напакостить ближним (ну, к примеру, измазать лицо несмывающейся ядовитой смесью, которая будет отдираться вместе с кожей…) в принципе водятся в тех краях, но в основном в таких городах, как Дели. 8 Сокровище Агры: Цвет печали Из черных глубин отчаяния — к светлому образу возлюбленной. Таков вход к мавзолею Тадж-Махал Говорят, сам по себе город Агра так же отвратителен, как Дели. Мы не проверяли, только заглянули по пути в Тадж-Махал и сразу сделали ноги. В любом случае этот адский город непременно нужно посетить ради находящегося там куска рая — гробницы любимой жены императора моголов Шах-Джахана («Тадж-Махал» — титул этой женщины — означает «Корона дворца»). Гробница утонченно прекрасна и производит в реальности сильное впечатление, которого никак не ждешь от такого слишком известного чуда света. Возможно, всё дело в сочетании неба с цветом камня6 – он какой-то нездешний, неземной, словно грёза вырисовывается из неба, словно на самом деле этого места не существует. Да его и правда здесь не может быть: это воплощение всего того, чего вообще не бывает в Индии — чистоты, гармонии, простоты форм. Тадж-Махал воздушен, нематериален — при том, что в Индии всё, даже боги, подчеркнуто материальны; лаконичен — при том, что в Индии всего переизбыток. Словом, Тадж-Махал словно Индии не принадлежит. И правда: это здание — отражение Персии в Индии, и по форме оно персидское. И проект здания, считается, создал перс. Но и персидской архитектуре оно полностью не принадлежит — она преломлена здесь очень по-особому. По замыслу создателей, Тадж-Махал вообще не принадлежит земле: он находится совсем в иной, небесной юрисдикции. Совсем не зря на воротах, ведущих сюда, высечена цитата из Корана: «войди в мой рай». Вообще есть в этом месте какая-то магия, поэзия. Здесь ощущаешь какое-то тонкое, необычное чувство: радостную грусть (а может, грустную радость?). Особенно хорошо внутри: белое мраморное кружево скрывает гроб любимой жены императора, в воздухе струится солнечный свет, просеянный сквозь это кружево… Один журналист, коллега моего брата, попал как-то на съемках с нашим президентом в подземелье Тадж-Махала, куда обычных людей не пускают. Увидел там чьи-то гробы и Цвет камня здесь знаменитый:, и местные власти очень озабочены его поддержанием: мавзолей регулярно чистят специальной белой глиной. 6 9 остался под большим впечатлением. Рассказывал, будто саркофаги сделаны из прозрачного камня и светятся изнутри. Получается, прямо как хрустальный гроб из сказки про Белоснежку! Кстати, на самом деле любимая жена императора, так же как и он сам, покоится как раз внизу, в одном из этих таинственно мерцающих «хрустальных» гробов. Но даже не зная об этом, и просто бродя наверху в Тадж-Махале вместе с остальными туристами, все равно проникаешься какой-то особой атмосферой этого места — здесь разлита какая-то величественная, одновременно утонченная и простая красота печали. И даже толпы туристов не нарушают ее покоя. Интересно, какова была история архитектора? Ведь и он потерял в жизни кого-то? Это то, что стоит узнать при случае. P.S. Отражения Персии в Индии Не только в Тадж-Махале, но и в некоторых дворцах, разбросанных по Индии, чувствуется персидская нота. Вообще многие утонченно прекрасные вещи в этой стране — отражение Персии. Волшебные звуки ситара7 тоже подарены Индии и всему миру индо-персидским поэтом и музыкантом — Амиром Хосровом Дехлеви8. Считается, что и кухня Северной Индии навеяна персидской, и индийская одежда (шальвар камиз); и в языке много персидских слов — персидский язык некогда был здесь государственным. Едем в Джайпур: Немного индийских ужасов Ну что, в нашем путешествии оказалось много светлых красок? Жизнь решила, что настало самое время добавить чёрного. Прекрасноужасная (или ужаснопрекрасная?) Индия может повернуться тебе какой-нибудь одной из своих сторон, а может сразу несколькими. Нам повезло – мы видели и красоты, и безобразия, все грани этого странного драгоценного камня. Индия — сумасшедшая страна, логика там бессильна, люди делают то, что сбивает тебя с толку. Величайшее благородство уживается там с величайшей подлостью. Неподражаемая индийская логика™ (о которой позже) гласит: коров убивать и есть нельзя, потому что нельзя приносить страдания и убивать живых существ. Логично! Снимаю шляпу. Но вот зато живых женщин при этом сжигать — можно!!! Зачем?! О, такова традиция (с которой светское правительство борется изо всех сил, но пока полностью ее победить не может). Понимаете, жрецы говорят, что когда-то именно так и сделала супруга бога Шивы Сати — бросилась в костер. Поэтому (ну не только поэтому, но об этом позже) и сегодня человеческая вдова должна гореть живьем, ну конечно же по собственной воле, вот только ее активно уговаривают это сделать родственники мужа, я бы даже сказала, ей делают предложение, от которого нельзя отказаться — в противном случае ее жизнь станет такой, что лучше бы ей умереть. Вдова станет изгоем — должна обрить голову, снять все украшения, носить рубище, есть один раз в день, спать на каменном полу и т.д. Для индийского общества такая жизнь — непереносимое унижение. Поэтому пока вдовы еще горят. А вы говорите, мудрая ведическая культура! Наивный, детски-невинный простой индийский народ иногда одновременно так же детски жесток. Вот мы поздно вечером садимся на автобус в Джайпур9. Обычный 7 Звуки ситара: http://in.youtube.com/watch?v=QRQoGO0UbZs&feature=related Вроде бы этот суфийский мастер был основателем традиции каввали, и что он похоронен в том же квартале Низамуддин в Дели, что и Хазрат Инайят Хан. 8 На этот раз мы были подготовлены – заранее знали название вокзала, с которого отправляется автобус. Конечно, рикша пытался нас убедить в том, что оттуда никакие автобусы в Джайпур не идут; я даже не знаю, какие дивиденды он собирался с этого получить – мне кажется, что иногда эти люди обманывают просто из любви к вранью. Но мы стояли на своем. И все-таки уехали благополучно из Агры. 9 10 государственный автобус, кстати совершенно нормальный (не знаю, почему туристы редко ездят на них). Знакомимся там с еще одним европейцем. Его зовут Андрей, он болгарин, но с шести лет живет в Германии, а в Индии он по волонтерской программе, учит индийских детишек. И всё свободное время путешествует по стране. И вот мы едем, а Андрей рассказывает нам, что здесь каждый второй ребенок страдает от сексуального насилия в семье, причиняемого родственниками — папой, дядей… Мы впечатляемся и грустим. Это позже, когда автобус останется далеко в прошлом, мы узнаем, что чего уж там: здесь отрубают руки-ноги (!!) детям, чтоб им больше подавали на улицах. И даже полиция предпочитает не вмешиваться в это дело. Помните фильм «Миллионер из трущоб»? Там как раз выжгли глаза ребенку, потому что слепым больше подают. И это не выдумка сценариста, это реальность! Пока что мы ничего этого не знаем. Но зато прямо там, в автобусе, мчащемся среди ночи в розовый Джайпур, нас настигает наглядная демонстрация жестокости и безразличия здешних людей к чужой беде. Примерно на середине пути у одной девушки-пассажирки случился припадок – в нее словно вселились бесы. Она вдруг страшно закричала и начала биться в конвульсиях, причем головой она мотала взад-вперед в каком-то совершенно жутком темпе (я не знала, что человеческое существо вообще на такое способно!)10. Зрелище было ужасное; мы с С. обеспокоенно воззрились на родных девушки — она ехала с мамой и еще с каким-то человеком, может быть папой или дядей — но эти люди, к нашему изумлению, оставались абсолютно безучастными, они даже и не смотрели в ее сторону; наоборот, они еще и отодвинулись подальше. - Почему никто ничего не делает? Наверное, нужна какая-то помощь? — говорю я С., в беспокойстве пялясь на девушку и ее родных. И тут я смотрю вокруг — и вижу — что весь автобус — буквально весь! — весело, лукаво так — улыбается!!!! Мне стало по-настоящему жутко. С чего это они все так развеселились? И что же это получается: мы тут с С. едем в ночи по Индии на местном автобусе, а автобус этот битком набит сумасшедшими?!! Смотрю в ужасе на родственницу девушки (видимо, маму) — а она на меня — таким напряженно-агрессивным взглядом. Ей явно не нравится, что кто-то обеспокоился судьбой ее дочери. Но самое страшное, что этот замечательный умница волонтер, который только что нам с таким состраданием рассказывал про индийских детей, не только не подает никаких признаков интереса, но мне даже показалось, что он — улыбается тоже!!! … Когда мы выходим из автобуса, Андрей говорит нам на прощание: - Я видел, как местные, не дожидаясь, когда настанет их очередь выйти через дверь, открывали окошко и сигали туда вместе с вещами. С.: Почему? Они что, так торопятся? А.: А не знаю почему. Потому что они с приветом! Позже я узнала, что в Индии такие вещи не редкость, более того — здесь случаются психические эпидемии, когда в девочек и девушек массово «вселяются бесы». 10 11 Розовый город Джайпур, а в нем — Лестница в небо, заклинатели змей, разноцветные люди, слоны, коровы и собаки Ворота Джайпура Джайпур — столица самого романтичного и красочного штата в Индии: Раджастана. Город действительно розовый, а точнее кремово-розовый. Его выкрасил однажды в этот цвет местный властитель по случаю визита принца Уэльского: розовый в индийской традиции символизирует гостеприимство. Розовый город изобилует зданиями с примечательной раджастанской особенностью: маленькими ажурными островерхими беседками на крышах, которые, к слову, просто обожают стаи птиц. Везде на фасадах домов, сколько цепляется взгляд — кружевные розовые балкончики с арками: ряды, ряды, ярусы, ярусы, ярусы... Самое знаменитое здание в городе — Хава-Махал (Дворец Ветров), почти полностью состоит из таких балкончиков, как воздушный кремовый торт. Или как пирожное — безе или зефир. Это, по сути, и не дворец, а такой гигантский кондиционер: он построен специально, чтобы находящихся в нем обвевал ветерок. Должна заметить, что у раджастанских махараджей вообще всегда с техникой было отлично. В Джайпуре такой умницамахараджа (Джай Сингх) еще в 18 векесоздал обсерваторию, где и сейчас можно увидеть самые большие в мире солнечные часы. А в Удайпуре ныне здравствующий махараджа — большой поклонник прогресса: собирается перевести город на солнечные батареи. В случае с джайпурским Дворцом Ветров история была следующая. В 18 столетии, когда он был построен, вентиляторов не было, кондиционеров тоже, а жара была, как и теперь,— страшная. А у махараджи была куча жен, и все страдали от жары. Так вот и соорудили здание с великим множеством балкончиков: в каждой ячейке-балкончике 12 помещалась одна жена. Можно проверить и сейчас: когда стоишь там, тебя действительно обвевает легкий приятный ветерок, так рассчитано и построено здание. Жены здесь в буквальном смысле прохлаждались, а заодно смотрели на уличные процессии и торжества. Показывать лица простым смертным им было запрещено, поэтому, чтобы они были невидимы для людей с улицы, но сами видели всё, каждый балкончик прикрыт ажурным розовым каменным кружевом. Тонированные стекла ведь тогда тоже еще не изобрели! …Да, но на этом шедевры техники старых эпох в Джайпуре не заканчиваются. Обсерватория Джантар-Мантар — еще одна местная достопримечательность. Это поле, уставленное загадочными гигантскими астрономическими приборами, многие из которых спроектировал сам махараджа. Без объяснений ни за что не поймешь, для чего тот или иной объект служит и как именно с его помощью индийцы в 18 веке наблюдали за небом. В числе прочего есть в Джантар-Мантаре два варианта солнечных часов — одни показывают время с точностью до 20 секунд, другие — те, которые самые большие в мире — до 2 секунд! И, между прочим, выглядят они очень интересно. Это — здание, где есть два крыла, а центром его является лестница, уходящая прямо в небо. И самое главное — «крылья» здания очень напоминают архитектурные объекты конца 20 века: смотришь на эти плавные формы, и так и вспоминаются творения Фрэнка Гэри. Какой-нибудь музей Гуггенхайма в Бильбао… А ведь солнечные часы были построены триста лет назад! …На джайпурских улицах ждал меня еще один сюрприз: заклинатели змей. Кто бы мог подумать, что они на самом деле играют на… волынках!!! Получается, это не только шотландский, но и традиционный индийский инструмент. Позже выяснилось, что махараджа Удайпура даже держит собственный оркестр волынщиков (шествие музыкантов этого оркестра — одна из изюминок празднования Холи в этом городе). Так что музыкальные культуры мира на самом деле имеют больше общего, чем мы думаем. Кстати, змея у джайпурских заклинателей была какая-то особенная: я заметила, что она всегда поворачивала голову туда же, куда смотрели сами музыканты. В Джайпуре много мусульман, то и дело слышно пение муэдзина, на улицах попадаются молодые девушки, чьи лица полностью, вплоть до глаз, обмотаны платками! Таких не встретишь даже в Персии. Смотрятся они при этом очень независимо, одеты современно — в джинсах, с сумочками по последней моде, сами рассекают по городу на мотоциклах, в то время как индианки в сари чаще всего довольствуются ролью пассажирок. Окружающие город холмы усеяны множеством фортов, и стены, не уступающие Великой Китайской, запросто тянутся по холмам. Обычно туристы едут в форт Амбер, напоминающий некоторыми деталями архитектуру Персии (там есть, например, зеркальные покои). Посмотрели этот форт и мы — тем более что главный здешний праздник, ежегодный Фестиваль слонов, приуроченный к Холи, начинался именно отсюда. Покрытые красочными узорами слоны еще утром 11-го марта начали спускаться из форта Амбер в город и торжественно брели к стадиону, где происходит основное торжество. Мы застали начало их пути, а потом – и кульминацию. 13 Хорошо запрятанные диковины Но до этого надо было нам выполнить поручение: по просьбе Сергея Москалева мы искали одну диковину — старинную игру «Змеи и лестницы» (это что-то вроде «Монополии», только с духовно-философской подоплекой)11. Были сведения, что несколько таких игр хранится в музее Sanjay Sharma. Музей этот — очень любопытный: прямо находка для мистиков и всех интересующихся древностями. Причем найти его сложно — он находится в неописуемом месте, затерян где-то в глубине рабочего квартала, где обитают какие-то жестянщики, и меньше всего похож на музей. Больше всех удивлялся наш велорикша Дамударан — он всю жизнь живет в этом городе, но никогда не подозревал, что здесь есть такое место! Мы были первыми, кто попросил его сюда отвезти. Собственно, это даже не музей, а несколько комнаток в доме, где обитает семья основателя, и комнатки эти битком набиты сокровищами старых эпох и всякими занятными диковинами. Манускрипты, относящиеся к разным загадочным древним наукам (к алхимии, например); каллиграфические надписи, миниатюры; старинные ткани, драгоценные сандалии с инкрустацией перламутром, древние игральные карты (в такие играли только в богатых аристократических семьях); а еще, как я поняла, чуть ли не пятнадцать игр «Змеи и лестницы», причем самая старая из них вроде бы относится к 15-му веку! Экспонаты развешаны в несколько слоёв — здесь устроена хитрая система стеллажей, которая компенсирует недостаток места. Нажмешь потайную кнопку — и перед тобой уже вместо миниатюр с Кришной вырастают трактаты по хиромантии! Семья владельцев — дочка основателя музея, ее муж и дочь — очень приятные люди, они с готовностью все рассказывали и показывали. Вручили мне буклет, из которого явствовало, что собрание редкостей у них и в самом деле драгоценное; в буклете были напечатаны высказывания представителей индийских властей о музее, выдержанные в самых восторженных тонах. Контраст всего этого и улицы, на которой затеряна дверь в музей — впечатляющий. Прямо «Матрица»! Вероятно, мне стоило рассмотреть собрание редкостей повнимательней, но тот день я чувствовала себя очень нехорошо — слабость накапливалась еще с первого дня, я никак не могла адаптироваться к этой стране ни физически, ни психически. Дело в том, что Индия тебя сразу оглушает переизбытком информации. Все твои чувства разом перегружены, всё какой-то плотной стеной обрушивается на тебя: запахи — острый запах мочи, перемешанный с не менее сильным ароматом благовоний; звуки — бесконечные крики и гудки на дорогах; образы — вокруг слишком много разных объектов, слишком много ярких цветов и причудливо-избыточных форм. Тут всего слишком много. Даже боги у индусов многоликие и многорукие, да к тому же еще и во множестве воплощений! По улицам бредет такая плотная толпа людей, рикш, коров, свиней и собак, что у тебя даже не остается никакого личного пространства; к тому же кто-то постоянно тебя окликает, кто-то постоянно норовит к тебе прикоснуться… И еда, и даже чай здесь тоже с переизбытком специй, да еще и с переизбытком бактерий, так что я ко всему прочему еще и отравилась, несмотря на все предосторожности. В общем, в тот день я и так держалась на честном слове — любая мелочь меня могла окончательно сбить с ног. И вот при виде миниатюры с энным количеством Кришн мне почему-то совсем стало дурно. Помню только в каком-то тумане слова симпатичного хозяина: Игроки в этой игре, прямо как мы в своем путешествии, то попадают на лестницы, ведущие в небеса, то нарываются на змей, с которыми соскальзывают в ад. Flash-версия игры и подробнее о ней: http://www.vam.ac.uk/vastatic/microsites/1414_jain/snakesandladders/ 11 14 - Кришна, конечно, любил Радху, но чтобы остальным гопи не было обидно, он размножил себя — и получилось много-много Кришн, и у каждой девушки оказалось по Кришне. И всё: хлоп! Все эти гопи вместе с Кришнами у меня задвоились в глазах, закружились, и пришлось мне на ватных ногах уходить оттуда. Следующие сутки я отлеживалась в гостинице. С. считает слонов После посещения форта Амбер я окончательно слегла. Мои страдания несколько умерял прекрасный номер нашей гостиницы Karni Niwas — те же ажурные розовые балкончики, что и везде в городе, причем наша комната имела три таких балкончика с двух сторон, можно было открыть окна и наслаждаться ветерком, слушать, как переговариваются вокруг птицы и бурундучки. Пока я сидела в номере, глотая таблетки, меня навестила русская девушка Юля, она полгода живет и учится здесь в Джайпуре у одного знаменитого йога-гуру, в имени которого удачно сочетаются слова святейший, божественный и царственный. Я должна была через нее передать подарок для гуру от одной своей московской приятельницы. Юля смогла ко мне выбраться с трудом — оказалось, она все полгода сидит взаперти, так как святейший и божественный из лучших побуждений никуда ее не пускает и вообще, словно Карлсон, обижается на всякие проявления ее самостоятельности. Если бы не мои заверения в моей полной нетранспортабельности, он бы ее явно так и не отпустил — точнее, она сама бы не пошла, ведь гуру это не понравится. О происходящем в тот день на улицах (и о том, в честь чего собственно граждане города на каждом углу жгут костры) она узнала от меня — внешняя жизнь, похоже, полностью текла мимо, пока Юля была погружена в практики. Пришла она, кстати, не одна — ее сопровождал индус, который, как мне показалось, не очень-то был рад тому, что мы говорим по-русски, и он не понимает о чём. В общем, очень скоро Юля засобиралась обратно. Так что я скоро снова осталась в одиночестве среди своих розовых балкончиков. Пока я размышляла о том, какой сладкой может быть зависимость от разнообразных гуру, С. завороженно бродил среди цветных слонов — фестиваль, судя по его рассказам и фотографиям, был потрясающим зрелищем. Периодически С. звонили друзья из Москвы, которым он честно сообщал, что считает слонов. В целом С. насчитал шестьдесят с чем-то 15 слонов, все они были разрисованы на славу — какие-то больше, какие-то меньше, многие одеты в драгоценные попоны, а еще у некоторых был «педикюр» и браслеты на ногах. На слонах восседали индусы в царских одеждах. А кругом блистали танцовщицы в раджастанских нарядах, украшенные гигантскими павлиньими хвостами, вихрем крутились юбки, звучала раджастанская музыка, и посреди всего этого важно прохаживался человек с усами непередаваемой длины. Насмотревшись на усы и на слонов, опьяненный впечатлениями С. отправился гулять по городу — смотреть, как индийцы зажигают (костры). Это был вечер перед праздником Холи, когда индусы, прямо как мы в Масленицу, сжигают соломенное чучело злой колдуньи Холики. (Именно с ее именем связано название праздника, а то, что оно звучит так же, как слово «святой» — holy — чистая случайность). Ну а на следующее утро был собственно Холи. Граждане Джайпура заблаговременно обильно запаслись красками, которые продавались в городе на каждом шагу, и предвкушали момент, когда можно будет всем вместе оторваться. А некоторые — в их числе большинство девушек — наоборот, попрятались по домам, чтобы пережить этот момент в безопасности. Ну а я просто лежала пластом и думала только о том, чтобы в принципе пережить следующий день, вне зависимости от того, кто там и что празднует. … Настала ночь. Костры догорели, город затих в ожидании. 16 Холи Я сидела в номере и ела таблетки, а с улицы весь день неслись дикие торжествующие вопли, периодически усиливающиеся, что указывало на появление новой жертвы. На улице внизу творился настоящий праздник непослушания, особенно резвились дети. Прямо напротив моего окна некое симпатичное семейство, включая бабушек и дедушек, обильно обмазывало друг друга и плевалось краской. Ближе к вечеру вопли стали немножко стихать. Пришел Сережа – весь в красках и с чьей-то отпечатавшейся красной пятерней на животе. Он долго плевался чем-то красным, потом синим, потом зеленым, промывал глаза и вытряхивал краску из ушей, потом чрезвычайно долго мылся и наконец сообщил мне сводки с поля боя – на улицах никому пощады нет, на улицах на ходу останавливают рикш и обмазывают и их, и пассажиров, а про пешеходов и говорить нечего. Я смотрела во все глаза на фотографии, зафиксировавшие творения самодеятельных индусских художников, — ну и где еще такое увидишь?.. А вы говорите – боди-арт! Раскрашенные индусами белые туристы на улицах Джайпура К вечеру я осмелилась выглянуть наружу. В коридоре мне шел навстречу с подносом разноцветный официант, из-за угла на меня внимательно смотрела разноцветная собака. Вот подъехал наш рикша и по совместительству гид (который вчера уговаривал нас не высовываться по крайней мере в первой половине дня, пока люди не истратят всю краску), и мы поехали в Гальту. Мимо нас плыл нереальный цветной город, и я смотрела на него во все глаза. По розовому Джайпуру брели разноцветные коровы, навстречу нам неслись люди на мотоциклах, лица и одежда у них были всех цветов радуги: яркокрасные, желтые, оранжевые, синие, фиолетовые, зеленые… На асфальте мокли розовые, голубые, желтые, зеленые лужи. Вдоль дороги струился розовый ручей… И в Джайпуре, и в других индийских городах, куда потом заносила нас судьба, на стенах то и дело попадались красноречивые знаки, напоминающие о том, что здесь праздновали Холи. 17 Гальта (Дворец Обезьян) . В том, что зажатый между скал многоуровневый дворец в окрестностях Джайпура стоит посещения, вы можете убедиться, побродив по нему виртуально12. В реальности он ничуть не хуже, хотя к красотам в реальной Гальте примешиваются две опасности: обезьяны и (в день Холи) разноцветные юноши. Один раз, как я уже говорила, меня зажали в укромном уголке штук пятнадцать молодых людей. Я уже было запереживала, но они меня мирно помазали краской и отпустили. Большинство разноцветных людей, впрочем, совершенно невинно отмывалось от краски в водоеме на втором уровне дворца. Вообще же здесь царство не людей, а зверей. Обезьян тут дикое количество и чувствуют они себя тут увереннее, чем люди: ругаются друг с другом, дерутся, повсюду шныряют целыми стаями, воруют и грызут ботинки, романтично уединяются и ищут друг у друга блох… На обоих уровнях Гальты — и внизу, и наверху на горе стоят храмы, и обитающие там жрецы со всех проходящих берут дань. Можно, конечно, и отказаться. Или протянуть десять рупий, как поступили мы с С. В этом случае жрецы делают сильно обиженные лица, в расчете на то, что если ты воспитанный человек, тебе, конечно, станет стыдно, и ты дашь еще. В начале Гальты к нам подошел один такой персонаж. Увлек нас в храм, всё нам показал: «Это — Кришна, это — Радха, это — Ганеша». Потом показал на себя: «Я — святой человек». А потом показал на Сережу: «А с тебя — денежки!». Ну, то есть он сказал не совсем так, он просто ткнул в Сережу и произнес: «пожертвование». Но смысл от этого не меняется. Получив десять рупий, он оскорбился (мало!) и совсем перестал с нами разговаривать. http://indiavrtours.com/jaipur/monkey_overview4.html : кликайте на красные кружки, чтобы подняться на другой уровень дворца 12 18 Наверху ситуация повторилась — нас ждал храм бога Солнца Сурьи. «Вот — Сурья, а вот — его жена», услышали мы ласковый голос, а потом прямо перед нашими носами выросла тарелка с деньгами. Спускаясь вниз, мы повстречали русских живописцев, приехавших сюда писать виды Джайпура и Агры, они рассказали нам про то, что в Индии есть не только Розовый и Голубой, но еще Белый и Золотой город. Само собой, я тут же замечталась, мое воображение немедленно стало рисовать картины, как мы объезжаем все эти города, раз уж у нас всё путешествие разноцветное, но тут… окрестности пронзил чей-то испуганный вопль! Оказывается, кто-то растревожил огромное осиное гнездо, и все посетители, в том числе разноцветные индианки, накрываясь своими покрывалами, с воплями ужаса бежали из Гальты вниз по ступенькам, а за ними неслась целая стая злых ос. Через несколько минут улица опустела. Только на обочине сидела пара — молодой человек и девушка — укрывшаяся с головой под платком. «Святой человек» тоже с воплями бежал в свой храм, быстро захлопнул деревянные двери, и отсиживался там в компании своих богов. Без людей это место заиграло по-особенному. Да, собственно, так и должно было быть: ведь люди здесь все равно — лишь гости. Стало тихо. Летали осы. Одна из обезьян сосредоточенно глодала руль кем-то оставленного мотоцикла, другая внимательно изучала кем-то брошенную газету. Третья увлеченно грызла чей-то ботинок. Шелка Моголов Разве есть на свете что-нибудь красивее сари? Этого яркого шелка, столь нежно обвевающего женский стан и столь несомненно воспевающего женскую красоту?.. Правда, в Индии, где ни одной ложки меда не бывает без бочки дёгтя, почему-то сари носят в основном пожилые грымзы с отвислыми животами, а симпатичные юные девушки скрываются за так называемым шальвар камизом (или пенджаби): штанами и рубахой с шарфом. Чтобы чего не вышло! Ведь отношение к женскому телу здесь пуританское, а от древних традиций типа «камасутры» сами индусы бегут, как черт от ладана. Помимо прочего шальвар камиз очень удобен для путешествий по Индии. Самое главное его удобство — он снижает количество нескромных взглядов приставучих индусов13. Так что в итоге и я решила им обзавестись. Хотя, разумеется, мечтала о сари. Но когда ты не умеешь правильно заворачивать вокруг себя все эти шесть метров шелка, то будешь смотреться просто глупо, к тому же далеко в такой одежде не пропутешествуешь. Вечером мы заехали в лавку «Шелка Моголов», где накупили себе всяких покрывал и шарфов и заказали портному шальвар камиз для меня и две рубашки для Сережи. С нас быстро сняли мерки, а затем портной сел за работу, и только мы успели вернуться в отель и поужинать, как нам уже привезли туда готовый заказ!! Адаптировалась к новому одеянию я далеко не сразу. Во-первых, мне было обидно, что камиз без пояса — но скоро я вспомнила, что на персидских гравюрах в моем томике «Тысяча и одной ночи» видела девушек в похожей одежде, подпоясанных шелковым кушаком. Так что я переиначила немножко индийский наряд, переиграв его в персидском, а может быть немножко в турецком духе и использовав тот шелковый шарф, который индианки всегда накидывают на плечи, в качестве пояса. В Индии так никто не носит, но все-таки что-то в этом было, учитывая, что шальвар камиз вроде бы пришел в каком-то чуть ли не 16 веке из Персии14. … После Розового города мы поехали в город Голубой. Который, впрочем, хорош не только своим цветом. Шальвар камиз, впрочем, бывает в самых разных вариациях, так что у местных женщин есть все-таки возможности подчеркнуть красоту. 14 Подробнее про шальвар камиз: http://www.indonet.ru/article/shalvar-kamiz 13 19 Голубой город Бунди, замок гоблинов и нарисованная музыка Давным-давно в одной книжке про цвет я читала восточную легенду про Голубой город. Легенда эта была такова. Один всемогущий правитель тяжко страдал от несчастной любви. Он перепробовал все средства, советы всех лекарей — всё без толку, ничто не могло умерить его страданий. Влюбленному становилось все хуже и хуже, и в конце концов он слег. И неизвестно, чем бы все это закончилось, но тут появился в тех краях один мудрец, который посоветовал страдальцу окружить себя голубым цветом. Цвет этот успокаивает и приносит забвение, сказал мудрец, а потому — излечивает от любовной тоски. И тогда правитель приказал абсолютно всё вокруг, все стены своего города выкрасить в этот цвет. И… излечился — стал забывать, забывать, забывать... Я не знаю, про какой именно восточный город сложена эта легенда. В одной только Индии таких городов как минимум два: Джодхпур и Бунди. Мы уже направлялись было в первый, широко разрекламированный, но волонтер Андрей из джайпурского автобуса отсоветовал: лучше поезжайте в Бунди, сказал он, там намного интересней и красивее, к тому же этот город, сказать по совести, — более голубой. Оказавшись в тихом индийском городке Бунди, мы потом не раз помянули Андрея добрым словом. Синие люди в Синем городе 20 Дома, храмы, да и целые улицы в Бунди, и правда, в основном, голубого цвета. Хотя там попадаются и разноцветные улочки, будто созданные кистью импрессиониста, — там дома, стоящие впритирку друг к другу, выкрашены в разные пастельные тона. Желтый – за ним розовый – а потом салатовый и фиолетовый… Раздолье для художников! Разноцветная бундийская улочка Городок маленький, жизнь здесь течет такая же размеренная, как столетия назад. Иногда кажется, что время на здешних улицах остановилось еще во времена английского владычества. Иногда к тебе подбегают дети и твердят фразу, заученную, вероятно, еще с тех времен, когда здесь гостил у местного махараджи Киплинг: «Один пенни, один пенни!» Впечатление такое, что они не очень понимают, что говорят, потому что денег не ждут и просто улыбаются – словно они тебе только что сказали «добро пожаловать». Люди здесь очень приятные — после Джайпура, Агры и Дели большая неожиданность. Нищих не видно. Все при деле. Тут держат лавки всяческие ремесленники: один воскрешает к жизни старинные серебряные кинжалы, другой шьет одежду. Много лавок с серебряными украшениями, которые делают тут же. Кругом ходят люди в красочных одеждах и в ярчайших раджастанских тюрбанах — красных, рыжих или ярких мозаичных, напоминающих узор в калейдоскопе или мозаичные стеклянные турецкие лампы. Еще в старые эпохи город славился своей школой миниатюристов. Художники здесь живут и сейчас. Даже на стенах домов то тут, то там можно видеть целые картины: вояки с копьями, слоны, верблюды, девушки с кувшинами… Почти те же сюжеты, что на миниатюрах, которые я позже увидела в Национальном музее в Дели. И в том числе — изображение влюбленной пары на верблюде, его я впервые увидела именно на бундийской стене. В музее я узнала, что это нарисованная музыка (рагамала): визуальное отображение старинной песни о влюбленных по имени Дола и Мару, возвращающихся домой на волшебном верблюде после долгой разлуки. 21 В Бунди много старинных хавели (особняков, в которых жили когда-то аристократы), где устроены семейные гостиницы15. Мы остановились в одном таком хавели — Kasera Paradise — восходящем не то к 16, не то к 17 веку, в комнате с витражами и росписями на стенах. С крыши хавели, с ее второго яруса, открывался просто фантастический вид на городской замок, и, сидя первой же ночью там с захваченным еще из Москвы джином «Бомбей Сапфир» в таинственно светящейся голубой бутылке (так уж получилось – в тему Голубого города), мы простили Индии сразу все неприятные приключения, которые испытывали, перебираясь с места на место. Мы сидели со своим голубым джином на втором уровне крыши — вдвоем, в темноте и тишине. Внизу дремал городок со своими художниками и синими стенами. А прямо перед нами вырастал подсвеченный дворец: огромная отвесная стена янтарного цвета. А с другой стороны из-за холма, как огромная старая золотая монета, вставала полная луна, а наверху — блестели яркие созвездия, и перевернутый ковш Медведицы лил на землю звездное молоко… Замок в Бунди, о котором так красиво сказал Киплинг: «даже среди бела дня он представляется одним из тех замков, что люди рисуют себе в самых изощренных мечтах — скорее, дело рук гоблинов, чем людей»16 Бунди был первым местом в Индии, где мне действительно было хорошо. Второе такое мое любимое индийское место – Удайпур, с его миниатюристами, венецианскофлорентийскими мостами и дворцами. И неподалеку от него расположенный Ранакпур, с его изысканно-красивым джайнским храмом из белого каменного кружева… Я наверху, на стене бундийского замка, а подо мной расстилается Голубой город 15 Хавели напоминают традиционные особняки в Персии, в которых устроены traditional hotels. Только в индийском хавели внутренний дворик устроен не под открытым небом, а под крышей. Дом словно полый изнутри, по всему внутреннему периметру тянутся балкончики, опоясывающие несколькими этажами внутренний дворик, а на них выходят двери из комнат. Похоже на наш московский ГУМ в миниатюре. Бывают хавели побольше, поменьше, обставлены более скромно, менее скромно, цены в таких гостиницах от копеечных до нормальных. Путешествуя по Раджастану, нужно непременно останавливаться в одном из старинных хавели: вряд ли сильно дороже, но зато намного интересней. 16 «Palace of Bundi, even in broad daylight, is such a palace as men build for themselves in uneasy dreams -- the work of goblins rather than of men» http://www.kiplingsbundi.com 22 Официальных достопримечательностей в Голубом городе, кроме «замка гоблинов» и памятника любимому слону одного из прежних махарадж, не так уж много. Скорее город подходит для того, чтобы неспешно впитывать в себя краски жизни, рассматривая каждый дом, каждую картину на стене. Еще здесь хорошо засесть где-нибудь на крыше хавели, наблюдая за тем, как тихая, неспешная жизнь течет мимо тебя. В Бунди нам удалось отведать вкуснейших раджастанских яств. Первым же вечером мы заказали роскошное блюдо «тхали», сопроводив трапезу прекрасными молочными сладостями, все это происходило в кафе под крышей одного бундийского дома, высоко над улицей. Кафе это по случайности вполне в тему нашего путешествия называлось Rainbow («Радуга»), рекомендую его всем, кто окажется в тех краях17. Стоит еще подняться наверх, погулять по ярусам городского замка и поглядеть на раскинувшийся внизу Голубой город. Над замком, выше в горах, расположены какие-то живописные развалины, которые нам очень хвалили — говорят, там можно бродить и представлять себе сюжеты из «Маугли». Для посещения того места в гостиницах выдают палки, чтобы отгонять обезьян. Там мы не были, зато съездили за город, к водопаду Бимла (Bhimlat) — хотя был не сезон и сам водопад превратился в маленький ручеек, но все равно там было очень красиво. По дороге чуть не померли от жары, постоянно ловили мою шляпу, слетающую на ветру, испытали множество приключений с мопедом, которым С. управлял впервые в жизни. Пару раз мопед вообще глохнул, и добрейшие местные деревенские парни помогали его завести — причем никому и в голову не приходило его угнать. Потом мы купались в озере под водопадом. Я как завороженная смотрела, как один дед сушил свой разноцветный тюрбан – в развернутом виде он простирался чуть не на четверть долины, он был столь грандиозен, что я даже сначала решила, что это разноцветная ширма. На обратном пути мы постоянно останавливались, Сережа убегал в поля с фотоаппаратом снимать, как жители окрестных деревень работают в поле. Все женщины — в ярких красивых сари, сплошь обвешанные всякими украшениями и браслетами… (В поле выходят и совсем маленькие девочки, и древние старушки, почему-то с непокрытой в такую жару головой, и мужчины всех возрастов — в цветных тюрбанах). А я оставалась лирически стоять на дороге с мопедом и вела бесконечные диалоги с местными юношами, которым было необычайно интересно, из какой я страны и как меня зовут. «Я тебя люблю, — заявил мне один молодой человек, появившийся откуда-то с полей. — А давай поцелуемся?» «Еще чего!» — возмутилась я. «Ну что тебе стоит, одинто раз!» — удивился парень. «Даже и не думай! И вообще вот там ходит мой муж!» Однако парень почему-то был уверен, что Сережа будет не против. Насилу я с ним рассталась, выдирая руку из его крепкого рукопожатия. Последним впечатлением от Бунди были разноцветные стеклянные браслеты, их продают десятками сразу, и вечерами ярко освещенные лавки продавцов браслетов сверкают от сотен и сотен разноцветных стеклянных бликов… После Голубого города мы поехали в город Белый. О нем — чуть позже. Ну а пока мы едем туда в спальном автобусе (sleeper bus — это что-то вроде нашего русского плацкартного вагона, только полки двуспальные и трясет побольше), сделаю пару отступлений. Я сейчас не пожалею черных красок — приготовьтесь. 17 Как и хавели Парикхар, где очень приятные люди и где угощают обедом и сдают комнаты очень дешево. 23 В чёрных красках… Их нравы (Продолжение темы об индийских ужасах) Настоящая страна Индия полна ужасов, да таких, что мы себе и представить не можем. Это совсем не то идеальное утопическое государство, про которое нам ласково поют в уши служители культов. Не та страна, где «самые любящие семьи, самые счастливые дети», и где все эти люди так счастливы как раз потому, что всосали с молоком матери «Бхагават-гиту». Не та страна, где процветает благостная Традиция. Того государства, увы, попросту нет. Точнее, оно есть — в книгах: например, в утопии Олдоса Хаксли «Остров». Ну и в головах адептов культов. А вот реальная Индия — это место, где до сих пор процветают самые темные стороны человеческой души, где сохраняются такие ужасы, что и не мерещились средневековой Европе. Ужасы эти — как раз из-за традиций, с которыми индийское правительство, не скрывающее ряда кошмарных фактов о своей стране, уже замучилось бороться18. Я вам уже писала о детях, которых продают в рабство, выкалывают им глаза, отрубают руки и ноги, чтобы из них получились высокооплачиваемые нищие. И про женщин, которых заставляют живьем войти в погребальный костер мужа. Но я пока не говорила, что еще до того момента, как (не дай Бог) умирает у индийской женщины муж, у нее есть все шансы сгореть живьем как минимум дважды!!! А то и просто не родиться. Женщин в Индии вообще меньше, чем мужчин. И объясняется это рядом страшных фактов. Во-первых, уже само рождение девочки, а не мальчика, в индусской семье считается платой за грехи (так придумали жрецы). От девочек часто избавляются. Раньше их просто убивали сразу после рождения. Теперь люди стремятся получить сведения о поле будущего ребенка у медиков, чтобы немедленно сделать аборт, если там девочка. Число абортов, сделанных по этой причине, исчисляется миллионами! Властям пришлось ввести запрет на ультразвуковое обследование плода — теперь его делают строго по медицинским показаниям. Но представим себе, что девочка все-таки родилась. Если она первый ребенок в семье, то ее, возможно, вообще не отдадут в школу. Это же не мальчик — зачем заморачиваться! Так вырастает неграмотная, незащищенная женщина. Ее отдадут замуж за человека ее касты — выбирают мужа родители — причем высока вероятность, что это произойдет еще в глубоком детстве (если, конечно, родители не успели совершить обряд бракосочетания еще когда девочка была в материнской утробе). Скажете, зачем такая спешка? Ну как же, ведь жрецы говорят, что если не выдать дочь замуж до достижения зрелости, то это грех, причем такой грех, что он падёт несмываемым позором сразу на целые поколения предков и потомков, а в ряде случаев он даже приравнивается к смертоубийству. Кстати о смертоубийстве. Навязанная жена, даже покорно молчащая, даже несмотря на то, что ее муж не будет напрягать себя верностью (традиция этого не требует, тогда как, для сравнения, за лишение невинности до брака девушку могут сжечь живьем — увы, похоже, это общая традиция для многих стран Востока19), так вот эта навязанная жена все равно имеет свойство когда-нибудь надоедать, наконец. Что же делать? Традиция не позволяет развод. То есть по закону-то он возможен, но мало ли что по закону! По закону и кастовая система отменена. Тогда как в реальности она процветает. Так что — «нет жены – нет проблемы». Женщин часто доводят до самоубийства или убивают: избивают до смерти, а часто — сжигают живьем. Огромное количество жен умирает от ожогов, якобы по неосторожности полученных у плиты. Число этих столь поразительно неосторожных Разумеется, речь не идет об образованных и обеспеченных представителях высших каст, речь о большинстве — простом народе, который живет в деревнях. 19 См. Суад — Сожженная заживо 18 24 женщин и характер этих ожогов таковы, что у властей нет никаких сомнений в причинах трагедий. За что же жгут жен? Причин много. Не вовремя подала еду. И очень часто из-за того, что мужья недовольны размером приданого. (!) Так что самосожжение на погребальном костре — это лишь финал всей этой мрачной истории, до него еще надо дожить. Я вам обещала подробности обряда сати. Почитайте его описание20: «У костра вдова снимает с себя все украшения и раздает их близким и друзьям. Те угощают женщину засахаренными фруктами и напутствуют пожеланиями усопшим родственникам. Поддерживая под руки, женщину трижды обводят вокруг умершего. К вдове спешно подходит брахман. Он быстро читает молитвы, окропляет ее водой из Ганга, а голову посыпают листьями священного растения тулси. Вдове помогают подняться на костер. Она садится с левой стороны от тела мужа и кладет голову покойника себе на колени. Кто-нибудь из близких родственников поджигает поленья пучком джутовой соломы. В этот момент оцепенение покидает несчастную. Ее пронзительные вопли не могут заглушить ни частые удары барабана, ни одобрительные возгласы наблюдателей. Женщина совершает отчаянные попытки вырваться из костра. Но ей мешают железные цепи, прикованные к тяжелым плахам. В прошлом, если женщина все-таки выбрасывалась из огня, брахман ударял ее по голове дубиной и обмякшее тело заталкивали длинными бамбуковыми шестами обратно в костер. Чтобы притупить боль и мучительные страдания, вдова натирает тело сандаловой пастой и пьет особый наркотический напиток, приготовленный из сушеных пестиков шафрана. Во время кремации в огонь бросают навоз коровы и кокосовые орехи. Возбужденная толпа славит сати и ее семью». Поистине, Жюль Верн, блестяще описавший в «80 днях вокруг света», как его герои спасли женщину, которую туземцы по своему милому обычаю заставляли взойти живьем на погребальный костер, — так вот, Жюль Верн, окажись он в нашем времени, был бы поражен, узнав о том, что мир перевернулся кверху ногами, что многие его соотечественники вдруг с блаженно-странными улыбками поехали просветляться… и куда??? – как раз туда, к этим самым туземцам, которые и сегодня продолжают жечь живых женщин!!! Оцените, пожалуйста, ситуацию. Она все-таки из ряда вон! Чёрные боги Индии Быть может, вы теперь решите, что индусы злодеи и преступники по своей природе. Ничуть не бывало. Милейшие люди, радостны и приветливы, у них самый счастливый вид в мире! Они постоянно улыбаются! Совершенно не агрессивны. (Хотя тем страшней контраст этой красивой картинки и фактов). Так в чем же дело? Просто этим людям вдолбили в голову свод каких-то жутких правил – и вдолбили с самой корыстной целью. Кто же это сделал? Нет, не правительство. Оно, напротив, борется изо всех сил со всеми этими ужасными вещами: с кастовой системой, с обрядами сати, с неграмотностью (есть даже программа, в рамках которой правительство платит деньги девочкам, посещающим школу!!). Так кто же придумал все эти изуверские правила? Жрецы!!! Те самые хранители древней традиции! Ведической! К которым некоторые из нас ездят просветляться! Впитывать древние знания! Индия — лучшая иллюстрация фразы «религия – опиум для народа». А жрецы — преступники, на совести которых много человеческих жизней, и заслуживает вся эта банда не пожертвований, а масштабного Нюрнбергского процесса. Но все дело в том, что эти товарищи подвели под свои деяния особую идеологическую базу, продуманную с особым цинизмом. Индийская философско-религиозная система (со всеми этими реинкарнациями, кармами и прочим) — идеальная машина для оправдания всего зла, всех несправедливостей, которые может творить кучка людей, возомнивших 20 http://religion.ng.ru/style/2005-01-19/8_shiva.html 25 себя избранными. Все вещи в мире жрецы объясняют изящно и просто. Ты родился и живешь в нищете, в ужасных условиях? Над тобой издеваются? Тебя обокрали, хотели убить? Что ж, голубчик, сам виноват: такова твоя карма! Надо было лучше себя вести в прошлых жизнях. А тем временем какой-то тунеядец и обманщик, чьи предки оказались порасторопнее твоих, сидит в своем храме, ни хрена не делает и тянет из тебя денежки? Так это ж ему награда от богов! Система работает безотказно. Любое преступление можно оправдать таким образом. Вот, например — жрецы вынуждают вдов гореть живьем в костре. За что же несчастным женщинам такая мученическая смерть? А вы не понимаете? Это же очевидно! Жрецы объяснят вам, как маленькому: раз у женщины умер муж — значит, она много грешила в этой или в прошлых жизнях. А следовательно, чтобы полностью искупить свою вину, она должна сгореть живьем. Ну как, поняли теперь?.. И неважно, что этих прошлых жизней, возможно, просто не было, как и грехов, и что страдания невинных жертв полностью на совести тех, кто отправил их в огонь. Вообще валить с больной головы на здоровую — излюбленный прием всех манипуляторов. А манипуляции и обман в Индии развиты, как нигде. (Писала я уже или нет, что, считается, именно из Индии родом цыгане?) В том числе этот прием применяется и к европейцам в ашрамах. Делается это примерно так. Тебе кажется, что гуру делает чтото нехорошее? Разуй глаза, лопух! Это твои собственные грехи мешают тебе осознать всю глубину и чистоту поступков святейшего и божественного гуру. Посмотри на себя, несчастный, ведь ты же погряз во грехе!.. Ну и так далее в том же духе. Спорить с манипуляторами бесполезно, вступать в разговоры опасно. Попробуйте поиграть в игру под названием «просветление» с индусским гуру – вам постоянно будут говорить, что черное — это белое, а белое — это черное. Дурачить вас будут долго и при любом раскладе вы будете проигрывать, а в конце концов у вас поедет крыша. Впрочем, о гуру еще будет разговор особый, а сейчас еще немного о той духовности, которая не идет на экспорт, а которая для внутреннего употребления — для собственного народа. Держа народ в страхе, в подчинении, под дурманом, пугая их всякими богами, легче всего им управлять. Напуганные и необразованные люди будут делать то, что им скажут, то есть будут постоянно нести денежки браминам — просто так, на всякий случай, чтобы боги не разгневались, и вообще чтобы чего не вышло. Жрецы всячески поддерживают необразованность и дремучесть, чтобы не потерять контроль над людьми, а заодно насаждают дурацкие суеверия. Это их стараниями пятилетнюю девочку выдали замуж за… собаку (вы не понимаете зачем? как, это же очевидно! конечно, это сделано для блага самой же девочки! ведь теперь на нее никогда не нападут дикие звери!), а 60-летнюю старую деву обвенчали… с книгой «Бхагаватгита»! А еще в храмах периодически проводят бракосочетания лягушек и ослов, чтобы вызвать дождь. Как сами жрецы относятся ко всем таким вещам, можно догадаться, судя по фактам: как однажды выяснилось, главный жрец некоего храма, посвященного некоему богу-девственнику (в этот храм запрещено даже ступать ноге женщины), оказался… постоянным клиентом публичного дома. А, я же вам еще не сказала про богов. Индусские брамины наплодили таких ужасных телом и духом богов (среди прочих жрецы выдумали даже богиню оспы), да в таком количестве, что сами индусы их до смерти боятся. И народ можно понять: что с богами, что с их последователями зачастую и правда лучше не связываться. Как-то на религиозном празднике Кумбх-Мела служители богаразрушителя Шивы поспорили, кто из них главнее и святее и кто первым должен ступить в священную реку Гангу. В итоге святые старцы передрались, начали метать друг в друга свои трезубцы, много народа вокруг пострадало — в больницы поступили десятки людей 26 с застрявшими в теле частями трезубцев! Но, кроме того, есть и боги совсем уж откровенно кошмарные. Вот, например: богиня Кали («Чёрная») — покровительница преступников и убийц. Очень милый у нее культ. Была такая секта душителей-тхагов, которые исстари нападали на странников, медленно душили их и расчленяли в честь богини Кали. Сегодня о тхагах вроде бы ничего не слышно: спасибо британцам, которые в 19 веке провели ряд спецопераций, чтоб отменить этот милый обычай. Потомки душителей (чье ремесло передавалось от отца к сыну — это была особая каста) сегодня занимаются чем-то другим. Наверное, торгуют в лавках. Но поговаривают, что культ, вероятно, жив и сейчас, а иначе как объяснить тот факт, что даже в 20 веке находили характерно выглядящие трупы? Тем временем правительство пытается решить проблему неграмотности: просвещает народ, в том числе, посредством изображений на денежных купюрах. На одной индийской банкноте изображена школьница, сидящая за компьютером. Монета в две рупии между тем очень наглядно, буквально «на пальцах» демонстрирует уровень грамотности в этой стране. Осторожно: гуру! Ничто не вечно под луной, вот и власть браминов в Индии потихоньку уменьшается. На жрецов правительство в Индии сильно «наезжает», постепенно отбирая у них привилегии. Недавно вообще заставили принимать в жрецы представителей самых низких каст — неприкасаемых!! К тому же все-таки Индия — страна бедная, с индусов много не возьмешь. А на дворе — глобализация. И вот святые отцы переключились на свежатинку — на западных людей, решающих свои психологические проблемы (вымышленные, по сравнению с тем, что происходит здесь в Индии), а также ищущих духовности и просветления. Отсюда самая большая опасность для иностранца в Индии – у тебя могут украсть не просто кошелек или вещи (это еще полбеды), у тебя могут украсть душу. Я не шучу. Держать свой ашрам (духовный центр) и подвергать всех, кто в нем проживает, изощренной промывке мозгов – самый прибыльный бизнес для брамина. Это даже намного прибыльнее, чем дурачить собственный народ: грех не ободрать иностранцев как липку. Правда, при этом у людей полностью парализуют волю, расщепляют психику, люди сходят с ума. Ну так что с того? Из таких еще удобней сосать деньги, энергию, заставлять их на себя работать бесплатно и т.д. Того, кто живет в ашраме, будут тщательно огораживать от настоящей Индии — человек будет жить в вымышленном мире. Техники манипуляций с сознанием людей отработаны прекрасно, и психофизиология будущих зомби, которые станут клиентами гуру, известна очень хорошо. Про все эти методики, кстати, знают сегодня не только гуру, но и психиатры и специалисты спецслужб. Во все подробности вдаваться не будем, но вот — в двух словах. Есть такая техника отключения сознания, открывающая доступ в подсознание и дающая возможность внушения. Это так называемый «цыганский гипноз» – тебе бубнят что-то в быстром темпе, монотонно, перегружая тебя информацией, твой мозг отключается, не в силах обработать информацию, а в это время тебе внушают прямо в подкорку, незаметно для сознания, какую-то мысль, делая из тебя зомби. Цыганки пользуются этой техникой, когда оболванивают людей – погруженные в транс жертвы сами отдают им деньги и ценности. Я снова вынуждена напомнить, что цыгане пошли некогда именно из Индии. И вот эти мантры, которые вам предложат бубнить вместе с гуру, — находятся в ближайшем 27 родстве с бубниловкой цыганок. Хари Кришна, Харирама, Рамарама, Харихари, и вдруг хлоп! – вы понимаете, что и родственников своих больше видеть не хотите, и свою личность с удовольствием отдадите кому другому, вместе с волей, и вообще всю жизнь жили неправильно, а ваша истинная семья — в ашраме, а вы сами будете теперь исполнять только то, что скажет гуру. Но на самом деле техник неисчислимое множество. Это и манипуляции, и всякие штуки с дыханием, погружающие в измененное состояние сознания, а главное — привыкание ко всему этому, своего рода зависимость, как от наркотика… Невернувшиеся Люди, которые во все это глубоко погрузились и в итоге увязли — это невернувшиеся. Слово это — из фильма «Авалон», оно про тех, кто, играя в некую игру и желая перейти на высший уровень, застряли где-то между мирами и не вернулись. В ментальном смысле, не в физическом. И вот они (в фильме) лежат в госпиталях, как овощи, ведут растительное существование и уже ничего не осознают. И кто знает, где блуждает сейчас их душа! Уже готового, прошедшего все стадии невернувшегося вы узнаете (в жизни) по слегка растерянному виду, но очень вежливому; эти люди словно сами себе удивляются и всему происходящему; слушая их, подозреваешь, что у них мозг превратился в фруктовое пюре. Страшноватое зрелище, хотя сразу и не подумаешь: перед вами настоящие психические зомби. Те, под чьим руководством эти люди совершили ментальное путешествие, пройдя «точку невозврата», зачастую настоящие жулики, а то и просто преступники. А может и хуже. Не всё можно описать в светских терминах, бывают случаи, когда и вправду люди имеют дело с разнообразными мистическими энергиями, вот только я сильно сомневаюсь, что они ведут к Богу и к свету. Скорее как раз наоборот — судя по последствиям. Почитайте про Ошо в книге Дворкина21 – и вам станет понятно, о чем речь. Стоит еще заглянуть в книжку Юрги Иванаускайте «Путешествие в Шамбалу»22, она сама из тех, кто «путешествовал», и она пишет, насколько опасно для психики европейцев погружаться в восточную философию. Конечно, невернувшиеся — это крайний случай. На самом деле полно народу попало в зависимость к разнообразным гуру (так же, как многие становятся зависимы от наркотиков или алкоголя) – и самое плохое, что они не осознают этого и, скорее всего, никогда и не осознают. Иногда этот процесс затягивается на годы, есть те, кто пока просто не прошел все стадии. Вероятно, кто-то и сможет свернуть с гибельного пути — вот только как это делается, я не знаю. Похоже, это вне нашей человеческой юрисдикции. *** … Но закончим на этом наши лирические отступления. В Индии, как я уже говорила, есть и жуткие, и прекрасные стороны. Вы начитались сейчас всяких ужасов — но больше их не будет, я обещаю. Потому что мы тем временем дотряслись на своем спальном автобусе до Города Солнца — Удайпура. Ночь закончилась, и наступило утро. 21 22 http://www.pravbeseda.ru/library/index.php?page=book&id=931 http://magazines.russ.ru/druzhba/1998/9/ivanaus.html 28 Город Солнца — Белый Город Удайпур Купальщицы в Городе Солнца Удайпур – это место, где все ужасы забываются и весь мрак, что есть в Индии – рассеивается. Так и должно быть, ведь название Удайпур означает — Город Восходящего Солнца. (Помните утопию Кампанеллы «Город Солнца»? Интересно, не Удайпуром ли навеяно). Здешний махараджа, чей род, считается, ведет свое начало непосредственно от бога Солнца, – харизматичный дядечка с седой бородой, чем-то напоминающий нашего кинорежиссера Параджанова. Как и многие махараджи, он очень продвинутый, интересуется техникой. Его любимая идея — что неудивительно, с таким-то происхождением! — использование солнечной энергии для процветания города. Под Удайпуром, рассказывают, расположены целые поля солнечных батарей. Кроме того, по указу солнечного махараджи недавно были созданы прототипы многих устройств, подзаряжающихся прямо от света Солнца, в том числе – лодка и рикша на солнечных батареях. Вот так выглядит одно из окон одно во дворце махараджи Удайпура (сегодня дворец превращен в музей), в покоях, посвященных богу Солнца. Похоже на солнечное затмение, не так ли? А напротив висит на стене усатое золотое солнце в полном зените: портрет предка здешних махараджей. Вообще в Удайпуре определенно есть что-то итальянское. Город вызывает ассоциации не то с Флоренцией, не то с Венецией. Даже озеро здесь носит будто итальянское имя – Пичола. (Хотя к итальянцам оно не имеет отношения – «Пичола» означает по-индийски «озеро за дворцом»). И холмы, окружающие город, тоже звучат по-итальянски: Аравалли. Мосты, белоснежные дворцы, вырастающие прямо из воды, арки, особенности архитектуры… – многое и правда напоминает Италию, которая, впрочем, сама в свою 29 очередь некогда черпала вдохновенье с Востока благодаря венецианским купцам. …В Удайпур мы приехали, как и положено для Города Восходящего Солнца, — именно на восходе. Познакомились с дружелюбным хозяином нарядного хавели середины 19 века23 — Раджу, сюда нас отослали из дружественного бундийского хавели. В семейном особняке, принадлежавшем еще дедушке нашего Раджу, и сейчас живет вся семья, но большинство комнат сдают туристам. Мы заняли просторную комнату с витражами и кованой кроватью (только балдахина над ней не хватало для полного сходства со спальней в каком-нибудь замке), попили с Раджу чаю на крыше и пошли гулять по городу. В шесть утра гулять по мостам и среди дворцов очень приятно: свежо, легко дышится, мало людей; повсюду только птицы — и крыши белых дворцов. Правда, дворец махараджи, спускающийся к обмелевшему, но все равно прекрасному озеру — все же не белый, а цвета нежных утренних солнечных лучей; но концептуально это вполне понятно: Восходящее Солнце все-таки. На этом замке такие же «птичьи» балкончики и беседки на крышах, как в Джайпуре, как во всем Раджастане, и точно так же вокруг них реют бесчисленные стаи птиц. Бело-серые птицы очень красиво смотрятся рядом с дворцом. И с венецианско-флорентийскими мостами. И с белоснежным замком-островом, вырастающим прямо посреди озера. Когда-то здесь тоже был дворец махараджи, теперь там пятизвездочный отель. На другом острове-замке живет семья махараджи и сам потомок Солнца собственной персоной. Все свои дворцы, кроме одного, махараджа раздал народу. В том числе и тот замок, из которого лучше всего наблюдать закат — Monsoon Palace24. Он находится высоко в горах, опоясывающих город (и служил когда-то для астрономических наблюдений). С балкончиков и беседок, расположенных на разных ярусах дворца — красивейшие виды на горы вокруг и на город внизу. И пока едешь туда, по дороге тоже открывается немало красот. Если есть время, стоит как-нибудь прогуляться в этих местах — отправиться на машине по вьющейся по горам горной дороге, любуясь нетронутой дикой природой. Люди в Удайпуре, как в Бунди, очень приятные. Днем можно спокойно прогуливаться по городу, не боясь, что тебя разорвут на куски рикши. Вечерами хорошо сидеть на крыше отличного ресторана с соответствующим городу названием Sunrise («Восход солнца») или на крыше у нашего Раджу, среди подвешенных разноцветных стеклянных ламп. (Lonely Planet совершенно справедливо замечает, что Раджу любит побеседовать со странником за чашкой чая — даже глубокой ночью). Находясь в Белом городе, стоит сходить посмотреть на традиционные танцы Раджастана. Представление проходит ежедневно в старинном хавели Bagore-ki-Haveli, с семи до восьми вечера. Здесь по-английски объясняют историю и значение каждого танца, а потом выходят танцовщицы и начинают вытворять всякие чудеса. Вот танец с бубенцами: тела двух плясуний обвешаны бубенчиками, звучит буквально каждое движение… Вот «танец павлинов», с роскошными павлиньими хвостами. А вот танцовщица пляшет… с огнем на голове, и языки пламени пляшут ей в такт! Завершает представление танец с горшками. Он представлял собой словно вариации, сложность которых в буквальном смысле становится все выше и выше. Сначала танцовщица пляшет с одним большим глиняным горшком на голове, потом ей ставят на него еще второй, третий, четвертый, пятый… А она продолжает танцевать. Мы уже не верили своим глазам, когда на горшечную 23 24 Nukkad Guest House Хотя есть в городе Солнца еще и специальное место для любования закатом. 30 пирамиду на голове индианки был, наконец, водружен последний, десятый горшок. Вся эта конструкция, покачивающаяся на голове индианки, была уже больше нее самой, а она все танцевала. В последней вариации индианке насыпали под ноги толченое стекло, и она плясала на нем босыми ногами, а горшки покачивались у нее на голове. Как и Бунди, город издавна славится своей школой миниатюр, и по сию пору здесь живет множество художников, дающих всем желающим уроки рисования. Здесь тоже много росписей на стенах, но поскольку Белый город солиднее, больше и нарядней Голубого, то и картины в нем проработаны детальнее. Целые аристократические процессии изображены на стенах: слоны, всадники с копьями, танцовщицы, все очень серьезно, и похоже на миниатюры со свадьбами махарадж, которые я потом опять-таки видела в Национальном музее в Дели. Каждому, кто приезжает в Удайпур, непременно стоит побродить не просто по улицам, но и по лавкам миниатюристов, посмотреть на работы и купить себе что-нибудь — необязательно сложную миниатюру с целой процессией со слонами и усатыми воинами, а можно что-нибудь попроще. Мы так и сделали: купили себе для начала небольшую миниатюру, нарисованную поверх какого-то старинного документа, в лавке University of Art у приятной четы художников. Думаю, надо какнибудь в будущем изучить содержимое лавок художников более основательно, и запастись при этом большей суммой денег. Кроме миниатюр, в Удайпуре продаются всякие антикварные редкости, серебряные украшения, — старинные и новые, шёлк... Много портных, которым можно заказать любую модель индийского или европейского платья. Недалеко от дворца (городского музея) расположена лавка шелков, где вам расскажут, что сюда заходил сам Джеймс Бонд, и покажут фотографии, подтверждающие сей факт (один из фильмов бондианы когда-то снимался в Удайпуре). А еще здесь возле дворца очень хорошие книжные лавки — кладезь сведений об Индии, об индийских искусствах и т.д. В общем, Город Солнца — это город эстетов, людей с отличным художественным вкусом. Но самое эстетское место расположено не в самом Удайпуре, а неподалеку от него — это джайнский храм в Ранакпуре. Джайнский храм в Ранакпуре Вращение сфер: 31 храм в Ранакпуре В одной из книг про Индию мельком упоминается какая-то загадочная история создания этого храма, связанная с некими «звездными путешествиями богов» (?): "It was built by Dharan Shah who literary translated his dream (he saw celestial transportation used by gods) into reality in 1439 A.D”. Что за сон такой увидел этот человек и какое такое celestial transportation имеется в виду, я пока не знаю в точности, но вот что я прочитала недавно в «Энциклопедии чудес, загадок и тайн»: «Чакраватин ("Тот, кто поворачивает колесо") - в древних буддийских мифах идеальный справедливый и могущественный царь, имевший 7 чудесных вещей, самым главным из которых являлось "летающее колесо", на котором он мог с войском "достигать любой местности". Кроме этого круглого "летательного аппарата", царь имел: сверхъестественных коня и слона; "камень", похожий по описаниям на прожектор; 100 чудодейственных сыновей и царевну "высокого происхождения". Согласно джайнским мифам, Чакраватин являлся в период рассвета своего правления "властелином всего мира". Чем являлось "летающее колесо Чакраватина" (выдумкой летописцев или реальным транспортным летательным средством) - на этот вопрос современные историки пока не смогли дать ответа». Определенно, выяснением всех этих фактов еще надо будет заняться отдельно. Надо будет узнать побольше и про джайнское «колесо времени». Пока же могу только сказать, что в убранстве ранакпурского храма действительно бесконечно обыгрываются некие загадочные круги — настоящие мифические «колёса», а уж колёса это времени или пространства, не могу знать. А вообще что-то в этом храме есть, что-то там реет неуловимое. Как будто пространство здесь более разреженное, словно двухмерность, чрезмерная плотность индийской реальности внезапно сменилась трехмерностью — вмешался некий таинственный terzo suono, божественный тон, который вмиг привел в гармонию нестройные двоящие аккорды индийской реальности, и зазвучала тихая музыка сфер… 32 . Впрочем, я замечталась. Вернемся к реальности. Обязательно надо выделить полдня для поездки на машине из Удайпура, чтобы увидеть ранакпурский храм. При этом можно захватить сначала Кумбалгарх — впечатляющую крепость на скалах (необычная, кстати, форма у внешней стены крепости: словно гигантские каменные бочки выстроились в ряд). А потом уже по живописной горной дороге надо отправиться в Ранакпур. Дивный храм этот встречает тишиной и звоном колокольчиков, развешанных по карнизам и мелодично звенящих при каждом дуновении ветерка. Он потрясающе красив (считается одним из самых красивых в Индии). Снаружи — островерхие крыши, флажки и колокольчики, вокруг – горы в нежной дымке. Внутри — почти полторы тысячи колонн, покрытых воздушным мраморным кружевом, растущих ввысь, словно стволы деревьев, и теряющихся где-то наверху в тех самых завораживающих каменных кругах на потолке. Несмотря на причудливую игру бесчисленных каменных узоров, здесь нет избыточности, типичной для индийских храмов: ничего лишнего, все выстроено очень гармонично, есть во всем этом некий ритм, какая-то музыкальность. Получается одновременно изысканно и просто: чудо хорошего вкуса. В лесу колонн бродить можно бесконечно, и в зависимости от маршрута каждый раз получается новый «мотив» — храм «звучит» еще полнее, еще больше тонких эстетических удовольствий доставляет его убранство. Повсюду растворен рассеянный свет солнца; много воздуха; по бокам — террасы с видом на окрестные горы; внутри периодически натыкаешься на куда-то «бредущих» вместе с тобой добродушных каменных слонов в натуральную величину. Посреди храма растет древнее раскидистое дерево. Атмосфера по-настоящему благодатная, если, конечно, не считать… многоголового черного идола, который смотрит на тебя из полутьмы горящими глазами (я подошла ближе и выяснила, что это осколки зеркал), а по нему ползают крысы!! 33 Разноцветные пираты Наш автомобиль заблокировали на горной дороге местные жители. Хочешь ехать дальше — плати! Поездка в Ранакпур и Кумбалгарх познакомила нас с еще одним любопытным местным обычаем, посвященным Холи. Хотя праздник красок уже давно прошел, но жители окрестных деревень все еще продолжали его отмечать — причем очень по-своему. Раджу нас предупредил, что деревенские устраивают засады на дорогах в честь Холи: останавливают машины, облепляют их со всех сторон и никуда не пропускают, пока не дашь им денег. Он нам вообще не советовал предпринимать путешествий за город, пока страсти не улягутся, но мы без храма в Ранакпуре обойтись никак не могли и решили ехать, несмотря ни на что. Тогда Раджу нашел для нас надежного водителя и на следующее утро мы двинулись в путь. И вот мы едем по петляющей горной дороге, а нас то и дело останавливают разбойники (в основном дети), раскрашенные во все цвета радуги. Первая засада оказалась безобидной — здесь всем распоряжалась малышня. Из камней детишки устроили баррикаду на дороге и очень довольные прыгали рядом. Наш водитель хмуро вылез из машины и просто убрал камни под радостные вопли детей. На следующем повороте все обошлось так же. Зато в третий раз нам просто так уйти не удалось: теперь уже нас поджидала целая стая хулиганов повзрослее. Лица точно так же были перемазаны краской, но смотрели юноши по-деловому: народ явно прикидывал, сколько с нас можно взять. Водитель помрачнел и вступил в переговоры. Он долго препирался о чем-то с главарем шайки — местным Мишкой Квакиным. Уговаривал, увещевал его громким голосом — сбивал цену. Потом повернулся к нам: - Он хочет двадцать рупий. Мы пускаемся в торг. Наконец за десять рупий нас пустили дальше. Но только мы вздохнули спокойно — а за следующим поворотом опять команда раскрашенных мальчишек и девчонок. Завидев нашу машину, они поднимают торжествующий рев: -Ур-ра-а-а-а!!!!! - Не открывайте окна! - предупреждает водитель. – Не вынимайте деньги! Вместе с нами застряли два автомобиля с надписью "пресса" и микроавтобус с туристами. Проблему на сей раз решили просто: из микроавтобуса вылезли коренастые взрослые немцы и разобрали баррикаду. А довольные индийские дети прыгали рядом в полном 34 восторге. Ситуация продолжалась в таком духе довольно долго. Несколько раз мы платили, иногда проезжали бесплатно. Все решали нюансы: соотношение сил, возраст и настроение импровизированных пиратов. На последней засаде нас ждала немногочисленная группа детей. Завидев нас, они тут же подняли рёв. Вместе с нами на сооруженной ими баррикаде застрял встречный рейсовый автобус. Оттуда вышел водитель. И наш водитель вышел. Двое взрослых — Гулливеры на фоне отряда веселых разноцветных лилипутов! Детишки отступили в укрытие за камнями (это была узкая горная дорога) и притихли. Водители стали разбирать завалы. Кто-то из детей бросил камешком в водителя автобуса. - Ну, я вам сейчас покажу!! - притворно напустился он на детей, шутливо грозя команде пиратов булыжником и улыбаясь. Дети заверещали и спрятались подальше за скалы. Так мы прошли последний кордон. Потом нам то и дело попадались заброшенные баррикады, никого на них уже не было, и наш водитель просто вылезал из машины и разбирал камни. Вообще пиратство на дорогах в честь праздника Холи — такое игрушечное, ненастоящее, шутливое. «Разбойники» много денег не просят, счастливо улыбаются, радуются каждому встречному. Хотя из машины, понятное дело, все-таки выходить не надо. И вот ты сидишь с задраенными окнами — а какой-нибудь маленький разбойник с лицом, сплошь вымазанным темно-зеленой краской, прилипает к стеклу, строит тебе рожи, показывая розовые от бетеля зубы, и всем весело! — но поневоле задумаешься: мы-то имели дело всего лишь с раскрашенными мальчишками, вооруженными пластиковыми бутылками с краской и водными пистолетами. А когда в этих местах какой-нибудь купец прежних эпох вел целый караван шелка и специй, каково ему было иметь дело не с разноцветными детьми, а с реальными разбойниками и пиратами?.. Кстати про разбойников на горных дорогах. На обратном пути из Ранакпура нас осадили уже не детишки, а взрослые и довольно агрессивные обезьяны — целая стая. Им не понравилось, что мы остановились здесь, в их владении, и что С. стал их фотографировать через окно автомобиля. Приматы повели себя прямо как голливудские звезды с тяжелым характером, срывающие свой гнев на папарацци. Запрыгнули на машину, трясли ее, совали лапы нам в салон (водитель насилу успевал закрыть окна), угрожающе скалили зубы. Потом мы долго стряхивали с себя все это обезьянье царство — стучали по стеклам, по крыше, но все время чьи-то лапы появлялись на стеклах и чьи-то хвосты свисали с крыши. Обезьян тут была целая туча. Посреди этой вакханалии один хвостатый товарищ очень философично смотрел на нас сквозь окно — и С. удалось сделать отличный кадр. 35 *** Последний день в Удайпуре мы снова охотились за «Змеями и лестницами» — искали их в городском музее, расположенном во дворце махараджи. Но безуспешно. Зато насмотрелись фотографий породистого параджановского махараджи, изучили его генеалогическое древо, восходящее к богу Солнца, описания сооруженных по его распоряжению рикш и лодок на солнечных батареях. В музее много миниатюр, много комнат и комнаток, хорош внутренний дворик с мозаичными зеркальными павлинами. Единственное «но»: это место явно не рассчитано на то, чтобы здесь, в узких проходах, ходило стадами такое безумное количество туристов. Есть в Удайпуре и еще один музей, где можно познакомиться уже не с аристократической, а с народной культурой Раджастана. Этот музей под открытым небом называется Шилпграм, находится недалеко от черты города, сюда по заданию Раджива Ганди были свезены с разных деревень Раджастана традиционные хижины, похожие на украинские мазанки. То там, то тут в Шилпграме сидят народные музыканты и ремесленники, можно полюбоваться плодами их ремесла и купить себе что-нибудь. А рядом — ресторан с бассейном, где мы снова столкнулись с неподражаемой индийской логикой. Неподражаемая индийская логика™: Случай с бассейном В фильме «Матрица» есть эпизод, где Нео, оказавшись в одном доме в западне, устроенной зловредными машинами, раскрывает ставни окон, еще пять минут назад выходящих на улицу, и вдруг оказывается, что вместо свежего воздуха там теперь… глухая кирпичная стена. Нео открывает остальные окна – а там везде такие же кирпичи. И тут, как сказал бы голос Копеляна, Нео понимает: концепция изменилась — произошла перезагрузка программы. Вот такая перезагрузка «Матрицы» происходит в Индии на каждом шагу. Вначале события разворачиваются неким вполне предсказуемым образом; но вдруг что-то сбоит в программе, и ты в итоге получаешь нечто, чего здесь быть не могло, потому что не могло быть никогда, и все-таки оно есть. Большие странности здесь наблюдаются и в поведении людей. И кстати это заразно: поживи здесь немножко — и сам перестаешь чему бы то ни было удивляться. Пример неподражаемой индийской логики — это когда ты, чтобы не давать деньги пристающим к тебе в святых местах нищим, специально ищешь человека, чтоб дать ему на лапу, и для чего? Чтоб он оградил тебя от приставаний тех, кому ты дал бы в десять раз меньше, чем ему! Такой совет я получила от одного путешественника, еще находясь в Москве. Я тогда долго чесала тыкву, пытаясь вникнуть в смысл совета, и стала что-то понимать только в Индии, да и то не до конца: чтобы полностью постигнуть, в чем здесь фишка, надо было мне там еще пожить как минимум год. …Однако вернемся к бассейну. Место это, где расположен и бассейн, и ресторан — Shilpgram Resort – прямо воплощение солидности. Кажется, словно ты и не в Индии вовсе, а в викторианской Англии. Гостиная в викторианском стиле, домики, утопающие в зелени, все тихо и спокойно. Вышколенные официанты ведут себя безупречно: "да, сэр", "нет, сэр", говорят тебе они с таким почтением, что чувствуешь себя английским лордом. Перед тем как пообедать, мы удостоверились у официанта, что бассейн открыт и в нем можно будет за отдельную плату искупаться. И вот мы оплачиваем счет и выходим из ресторана. Спрашиваем служащего — юношу в безукоризненно накрахмаленной рубашке, где бассейн. Он: «идите за мной, сэр!» Повел нас зачем-то дворами, через какие-то закоулки. Привел наконец. Гордо показывает: - Бассейн, сэр! 36 Мы смотрим, а прямо перед нами табличка: «Извините, бассейн не работает. Ведутся работы. Посторонним вход запрещен». У бассейна сидит дедушка с ведром, что-то чистит. - Так что же, - расстраиваемся мы, грустно окидывая взором бассейн. - Он закрыт, что ли? Нельзя в нем купаться? - Так точно, сэр. Закрыт, сэр. - А нам сказали, что можно? - Никак нет, сэр. Нельзя. Возвращаемся в ресторан: - Оказывается, бассейн закрыт! - Ну что вы, сэр. Открыт, сэр. - И что, можно поплавать?! - Конечно, сэр. - ?.. Для нас позвали человека. Из глубин ресторана вырастает все тот же юноша, выправка у него стала еще безукоризненнее и накрахмаленный воротничок рубашки топорщится еще торжественнее. Его просят нас провести к бассейну. Он почтительно приглашает нас, будто впервые нас видит: - Пожалуйте, сэр! Теперь он нас ведет официальным путем — через деревянную парадную викторианскую дверь. Путь оказался короче раза в три. И скоро мы снова оказываемся перед тем же бассейном. - Бассейн, сэр! - обводит рукой пространство юноша. Бассейн ласково сияет на солнце, приглашая окунуться в прохладную голубизну. Табличка пропала, дедушка с ведром — тоже исчез. Юноша вежливо улыбается. Мы с С. протираем глаза. - Так что, бассейн уже работает? - Работает, сэр. - И мы можем искупаться? - Конечно, сэр. Юноша смотрел на нас совершенно невинно, словно прошлой попытки просто не было. Словно «Матрица» повернулась нам другой стороной, резко произошла перезагрузка программы, мы переместились в параллельную реальность, и прошлый вариант событий резко стерся. (Однако от нас не ускользнуло, что, прощаясь с нами, юноша все-таки не удержался и очень хитро улыбнулся). Ну, ладно. Идем переодеваться. Теперь вокруг ни души. Все люди куда-то сгинули. Зато теперь все устроено чин чином: неведомые джинны умудрились незаметно принести два лежака и полотенца. Рядом оказались душевые и раздевалка со шкафчиками, запирающимися даже на ключ! Все, о чем я подумаю, тут же оказывается на месте. Отличный большой бассейн — и полностью в нашем с С. распоряжении. Прямо как в сказке «Аленький цветочек»! «Не забудьте принять душ», — предупреждает вежливая табличка на стене. Я подошла и с недоверием проверила воду в кранах. Течет! И даже горячая вода есть. Мой мозг снова перестраивается: я понимаю, что нахожусь в приличном месте. Безо всяких опасений принимаю душ, иду в раздевалку. Хочу положить свои вещи в шкафчик и тут только замечаю, что ключик торчит только в одном месте, остальные шкафчики заперты и ключиков в них нету. Странно, удивляюсь я. Ведь кроме нас здесь никого! Кто же занял все остальные шкафчики?? Ну, ладно. Открываю тот единственный шкафчик, а там... — помойка. И-н-д-и-я!!! 37 ...Ну, не совсем натурально помойка, — жидких помоев я там не нашла, но — чей-то использованный пустой дезодорант, дырявый носок, моток проволоки, пустые пачки от чего-то непонятного, обертки фантиков, ... кожура от бананов… и все навалено так живописно, что сомнений не остается: точно помойка. И я стала догадываться, почему были заперты остальные шкафчики. …Но напрасно я ждала подвоха от бассейна — сколько мы там ни плавали, ничего больше странного не произошло. Знакомимся с Профессором Бакира Али мы еще до «случая с бассейном» повстречали в музее Шилпграм, где он работает экскурсоводом. Но это он сейчас работает экскурсоводом, выйдя на пенсию. А вообще он профессор социологии и прикладных искусств, в свое время ездил по миру с лекциями. Скромный пожилой человек, при этом держащийся с большим достоинством; с умными глазами, смотрящими на тебя внимательно из-под очков; все рикши Удайпура зовут его «чача» («дядя»). Мы задали ему наш любимый вопрос про касты («используются ли они в Индии до сих пор? и как вы отличаете представителей разных каст?»), а он вдруг на нас как посмотрит немножко удивленно и внимательно: "А вы мне нравитесь, молодые люди, - говорит он нам. – Хочу вам рассказать кое-что. Приходите-ка вечером в гости в мой хавели!" Конечно, мы призадумались — Индия уже научила нас, что приглашения на чашку чая здесь обычно не делаются без какой-нибудь корыстной цели. Мы обещали подумать, ушли в тот самый бассейн, прочувствовали там на своей шкуре в очередной раз индийскую логику, вернулись, нашли Бакира Али в странной позе, спящим без задних ног в повозке рикши, и решили... согласиться. Это было против всякой логики, но логика в этой стране ведь все равно не работает. И вот мы приезжаем вечером в мусульманский квартал, блуждаем некоторое время среди местных жителей (там еще скользили, словно тени, такие странные женщины в белых одеяниях с капюшонами: что-то среднее между ночной рубашкой и одеянием монахини). Пока мы спрашивали местных, где живет Бакир Али, я всё задавалась вопросом: ну какое там хавели может быть у нашего скромного профессора? Но оказалось, что Бакир Али и правда живет в родовом особняке. Древнее здание, красивое, оштукатурено еще при дедушке самого Бакира Али. Мы залезли на второй этаж, и оказалось, что профессор живет более чем скромно: из всей обстановки — кровать, стул и вентилятор. Он нам предложил пирожки, налил «Спрайт», взял сигаретку, и начал рассказывать. История Бакира Али Люди в Индии делятся на четыре класса, или варны. (К слову: «варна» с санскрита переводится в том числе и как «цвет», и индусы до недавнего времени действительно были ограничены в выборе цвета одежды: цвет сообщал о происхождении. Тем любопытнее обычай обливать и обмазывать разноцветными красками во время Холи всех вокруг — от министров до рикш. Может быть, это аналог римским сатурналиям, во время которых были равны и рабы, и свободные римляне?) Но вернемся к сути дела. Высший сорт, как вы понимаете, жрецы. Дальше в табели о рангах располагаются все прочие, начиная с царей и заканчивая неприкасаемыми — самыми несчастными людьми из самых низших каст. Варн в Индии четыре, но каст — 36525! И попробуй женись на девушке не из своей касты. В итоге индусы и сегодня почти А определяют сегодня индусы касту незнакомого человека по второму имени (кажется, это что-то вроде нашего отчества). Допустим, женщина, рожденная в касте плотников, приобретает профессию доктора. И 25 38 никогда не женятся по любви. Не говоря уже о прошлых временах. Представляете, сколько Ромео и Джульетт было за всю историю этого народа? Профессор Бакир Али мог быть в их числе, но его история закончилась иначе. Со своей будущей женой профессор познакомился в университете — они учились на одном курсе. Он — мусульманин, она — индуистка. И они имели наглость полюбить друг друга! Было ясно, что родители никогда не одобрят их выбор, а их дети, если они все-таки поженятся, станут изгоями. По окончании университета Бакир Али стал профессором, и его жена — тоже. Несколько лет они копили деньги на совместную жизнь. После того, как им удалось скопить некоторую сумму, они объявили родственникам о скорой свадьбе. Реакция родных была предсказуемой: Бакира Али тут же вышвырнули вон из дома, и его жену — тоже. И вот они сняли квартирку и поселились отдельно. А дальше… (вероятно, мне здесь надо сделать паузу, как в театре?)... а дальше у них родилась дочка. А Бакир Али — обрадовался ей! - Я очень люблю свою дочку, — говорит он нам. — Когда она родилась, семья жены стала говорить: а все-таки хороший муж, не стал ругаться, что жена девочку родила! Потом родился второй ребенок — мальчик. А я и сына тоже очень люблю! Узнав о внуке, уже мои родители стали говорить: а все-таки хорошая жена — мальчика родила! Прошло время. Дочь Бакира Али окончила университет, пришла к папе и сообщила, что собирается выйти замуж за юношу из индуистской семьи. Бакир Али сказал: «без проблем, только давай я поговорю с его родителями». Пришел к ним и сообщил: так и так, в моей семье такие правила — мы не признаем касты. Если вас это устраивает, а ваш сын и правда любит мою дочь — я согласен. Родители будущего зятя ничего против не имели, и состоялась свадьба. Та же история повторилась, когда сын Бакира Али женился на девушке-мусульманке. Сегодня профессор живет один: жена его (которую он очень любил) умерла несколько лет назад, взрослые сын и дочь разъехались по другим городам. В свободное время он борется с кастами, собрал в Удайпуре горстку людей, придерживающихся той же философии. Окрестные жители профессора очень уважают — это чувствовалось, когда мы произносили на улице его имя. - Конечно, я не Махатма Ганди, не мать Тереза, — говорит Бакир Али. — Я просто езжу каждое воскресенье по деревням, убеждаю людей забыть про касты и отдавать дочерей в школы. - И что, слушают? — спрашиваем мы. - Слушают, — говорит Бакир Али. И вдруг сразу: - Я вам как-нибудь расскажу, что у нас тут на самом деле творится в деревнях! — Потом смотрит на меня с состраданием и добавляет: — Но это как-нибудь в следующий раз. …К концу вечера наш дедушка снял очки, покурил бинди (сигареты из травки) и стал немножко заговариваться, постраннел и повеселел. - А ничего, если я буду считать тебя своей дочкой, а тебя — своим зятем? – неожиданно спрашивает он нас. — Ничего, если ты будешь Сита, а ты — Рама? Не возражаете, что я дал вам новые индийские имена? Ну как, Сита, согласна? А ты, Рама?.. Мы не стали обижать дедушку. Пообещав выслать из холодной России фотографию, где Рама купается в проруби (этот факт из его биографии Бакира Али поразил, по-моему, тогда на двери ее кабинета будет висеть табличка с ее именем, из которого понятно, что ее отец был плотником. Профессию индусам сегодня сменить можно, касту — никогда. 39 неизмеримо больше, чем меня история с душителями), мы отъехали в Пушкар. Все ближе к небу: автобус в священный город Пушкар Мы-то ничего не курили, но почему-то, когда мы залегли на свою полку в автобусе, предварительно прикрыв проеденные мышами дырки на ложе купленным за две копейки шелковым сари, меня разобрал дикий хохот. Вообще Индия это такое место, где не имея чувства юмора, наверное совсем туго приходится путешественнику. Вообще, когда автобус поехал, началось нечто непередаваемое. Сказать, что нас трясло, значит не сказать ничего. Нас не трясло – нас сильными рывками бросало к потолку, так, что тела наши полностью отрывались от ложа и неслись ввысь, куда-то в небеса, а потом больно падали обратно, громыхая костями. («Как блины подбрасывают на сковородке, когда жарят», — как всегда, метко высказался С.) И каждому такому рывку сопутствовал тройной рикошет в виде подбрасываний помельче. Я научилась в процессе полета пружинить ногами, чтобы не отбить копчик, и вот в таком состоянии меня и разобрал смех. - Ха-хааа-хаааааа-а-а-а-а, - рикошетом гогочу я в темноте, пока автобус выделывает свои кульбиты, – «как, бассейн уже открыт?» - «конечно, сэр». Ха-хаа-хаааа!!! - Хехе-хе-х-е-е-е-е-е, – глухим рикошетом вторит мне Сережа, и во тьме фрагменты его смеха как будто горошинами повисают в воздухе, как пули, замороженные жестом Нео, и потом как-то разом осыпаются. Могу поручиться, что в ту ночь мы действительно летали во сне. Точнее, Сережа летал – мне кажется, что он сумел заснуть в таком состоянии (вероятно, на эту его способность повлияло то, что его папа разработчик космических ракет и С. всю жизнь мечтал потренироваться в центрифуге). Сережа обычно не помнит своих снов, но я почти убеждена, что в ту ночь снилась ему именно центрифуга. Ну, может еще — город Королев, центр управления полетами… Что касается меня, у меня дело обстояло не так романтично: я большей частью просто бесславно болталась между полкой и потолком, и с не самым большим удовольствием думала о том, что скоро придется опять иметь дело с алчными жрецами. («Вот побываете в Пушкаре и скажете мне, каково оно, – говорил Бакир Али. – Знаете, эти жрецы у озера, они ведь шагу не дают ступить – клянчат денег. Смотрите, не давайте им больше десяти рупий. Станут обижаться – не давайте вообще ничего»). Еще спасибо, что мы едем в Пушкар, а не в Варанаси (Бенарес), думала я. Как известно, в святой город Бенарес индусы специально едут умирать, и на берегу священного Ганга безостановочно жгут чьи-то трупы. У меня еще свеж в памяти отзыв одной туристки, что Бенарес — колоритнейший город и виды там — божественные, вот только там что-то постоянно тянет костром. А еще, сообщает LP, там попадаются агрессивные продавцы дров, пристающие к туристам (чего они от них хотят – не хочу даже и думать). А Сергей Жаров так и вообще считает, что в этом городе стоит зазеваться и тебя съедят. Да-да, в буквальном смысле. Он уверял даже, будто один наш соотечественник там промышлял людоедством, но его отловили и отправили на родину. Неважно, привиделось ли Сергею Жарову это в страшном сне или нет, но ехать в Бенарес мне, в отличие от Сережи, что-то не хотелось. Увиденные позже фотографии в жанре «местный святой, он же бомж, позирует в солнцезащитных очках, позаимствованных у туристки, обмазав свое тело пеплом от чьей-то кремации» — только укрепили меня в моих чувствах. Мне вообще кажется, чтобы любить подобные места – это надо иметь не очень здоровую психику. Мы же у себя в России не ездим в туры по моргам и крематориям?.. Словом, я уже нехорошо пошучивала типа «увидеть Бенарес и не умереть» — потому что С. был полон решимости ехать именно туда — но вот, каким-то чудом, после долгих дипломатических переговоров удалось отменить эту идею. Вместо этого мы 40 сошлись на компромиссе: поедем уже в направлении Дели, откуда, если Господь Бог не будет очень сильно против, улетим через сутки с лишним на самолете домой. А пока что по пути осмотрим другой святой город — Пушкар. Милый безвредный город с белыми стенами и «магической атмосферой», как обещают путеводители — белая магия против черных обугленных трупов: мне повезло, я еще легко отделалась. Хотя, конечно, моя бы воля, я бы вообще поехала в «Золотой город» Джайсалмер, с его замком из песка, с его пустыней и верблюдами, но он был слишком далеко от нашего маршрута, мы бы туда просто не успели. Увы! Не везет мне пока с волшебными песочными замками (вспомним Иран…). Как бы то ни было, в Пушкаре свои эстетические чувства я намеревалась утолять в отеле «Седьмое небо» – его тоже рекомендовал волонтер Андрей, а вкус у него, как показал опыт с Бунди – что надо. Пушкар: Бог и К° - Так в каком отеле вы останавливаетесь? – спрашивает меня поутру в автобусе продвинутого вида молодая особа с прекрасным английским. - О, а вы знаете, а ведь он… он… Я смотрю на нее вопросительно. Что она сейчас выберет – сгорел? Съеден мышами? - …он переполнен26. Я отворачиваюсь. Скучно как-то, без выдумки. Пушкар — милый маленький городок со старинными грязно-белыми строеньями и храмами, лепящимися вокруг небольшого святого озера. В этом месте случилось некогда богу Брахме уронить лотос, что имело далеко идущие последствия: теперь здесь куча ашрамов и храмов, куда ездят просветляться. Здесь повсюду процветает духовный бизнес – тебе очистят карму, прочистят чакры, погрузят в випассану, и все это не отходя от кассы. Вывески в городе — глаз не оторвать! И все по теме: «Шива кафе», «кафе Ом», «Ом Шива буфет», и так далее в том же духе. Есть даже «White Magic Restaurant» («Ресторан белой магии»)! На стенах висят рекламные объявления, обещающие излечить все болезни, в том числе и СПИД. По улицам бродят жрецы с ящиками для денег, коровы и невернувшиеся – слишком сильно погрузившиеся в практики белые люди, совершившие ментальное путешествие туда, откуда нет возврата, и с тех пор постоянно находящиеся слегка не в себе – а может быть, просто уже достигшие нирваны? Их молитвенно сложенные руки и блаженная улыбка, обращенная куда-то в пространство, оставляют этот вопрос открытым. …В священном городе Пушкар есть животную пищу и целоваться нельзя, иначе обидишь богов, а вот обманывать — можно (неподражаемая индийская логика™). В итоге здесь образовался настоящий рассадник обманщиков — но не каких-нибудь злодеев, не подумайте — даже обманщики здесь крайне симпатичные и безвредные, по крайней мере с виду. Около озера надо особенно держать уши востро. То и дело к тебе подруливает ктото, и гнусавый голосок на одной ноте заводит песню под самым твоим ухом, словно комар: - Holy flower, holy flower! (Священный цветочек, священный цветочек!) Фокус мы знали заранее: возьмешь "подарочек" — окажешься втянутым в долгий 26 Вы, конечно, понимаете, что отель переполнен не был? 41 разговор, в итоге которого заплатишь как минимум за цветочек, а то и больше. Видите ли, цветочек этот — магический, как и все в Пушкаре, и он имеет такое свойство очень быстро превращаться в пуджу (молебен) за всех твоих родичей в десятом колене — в итоге чего получается кругленькая сумма. (Lonely Planet сообщает, что счастье всех родственников, включая двоюродных дедушек и бабушек, обходится в этом городе в сто рупий). Но это еще цветочки. Главное, что вот так вот, слово за слово, — и ты вполне можешь себя в итоге обнаружить в глубокой випассане где-нибудь в чужом храме. Мне этого сильно не хотелось. Так что я, заранее сжимая со всей решимостью мануал Lonely Planet, брела, смотря прямо перед собой, и представляла собой крайне неблагодарный материал для обработки браминами. Первый же брамин, который встретил нас на святом озере — заговаривает со мной сладко: - Святое озеро, святое озеро! - и стыдливо так протягивает мне цветочек, как будто невзначай, это как у нас в свое время в Советском Союзе фарцовщики доставали чтонибудь из-под полы, или как поступает эксгибиционист, повстречавшийся тебе в городском парке на детской площадке. - Нет, спасибо, — хмуро говорю я, не смотря на него. Боковым зрением я ощущаю, что человек еще придвигается ко мне и сует прямо чуть не в ухо мне свой цветочек. И бормочет: - Карма, карма! Для тебя будет хорошо! Я повторяю: - Спасибо, нет. Мы — просто туристы. Мы просто смотрим. На озеро. (Ну что за разговор – думаю я с неудовольствием — как в магазине!) Но человек не сдается: - Вы только чего не подумайте. Это же просто цветочек! – (Он водит цветочком у меня перед носом). - К тому же вы знаете, как это полезно? Абсолютно всем! И не связано с религией!! У нас даже христиане... католики, — (уточнил он, смерив нас оценивающим взглядом, пытаясь определить, к какой вере мы, скорее всего, относимся), — католики тоже у нас чистят карму! Это очень полезно!! Это приносит удачу!!! ... Но я-то уже в курсе, что это озеро священное именно для индусов, что оно связано с Брахмой, и что цветочек — это жертва индусским богам. И что все эти разговоры про удачу – просто рекламный трюк. Так же как, кстати, и сласти, которые нам на европейских улицах предлагают кришнаиты: я вот раньше не знала, но, оказывается, это вовсе не угощение за красивые глаза, а причащение Кришне, типа наших просфор — ритуально заряженная пища, только тебя не предупреждают об этом, когда угощают. Кришнаит кормит тебя не от широты души, а потому, что верит, что, покушав, ты тоже скоро станешь кришнаитом. В общем, не зря говорят про здешнюю магическую атмосферу — в этом городе действительно происходят всякие превращения. Хотя можно называть все это и не магией, а обычным обманом. Симпатичный городок Пушкар — настоящее царство обмана! Умиляющее своей непосредственностью. Тем удивительнее сюрприз. Под вывеской "Возможно, лучший кофе в этом и в иных мирах" в кафе «Honey & Spice» вам подадут, как ни странно, действительно — возможно, лучший кофе в этом и в иных мирах. Южноиндийский кофе с кардамоном и имбирем — стоящая вещь. И еда там приготовлена на славу и изящно оформлена. Меню этого заведения, посвященному здоровой пище, встречает вас призывом в истинно пушкарском духе: "Жизнь — это восхитительные каникулы между рождением и смертью. Так давайте же сделаем все, чтобы эти каникулы продлились как можно больше!" И где, главное, расположено это превосходное кафе! На рынке типа нашего черкизовского — рядом висят унылые хлопковые юбки и штаны, и если б не Lonely Planet, я бы ни за что не догадалась, что тут может быть что-либо приличное. Зато из той же LP мы узнали 42 про ресторан на крыше «с фантастическим видом на священное озеро», пришли туда (вид — ничего особенного), заказали ласси и… А дальше я пыталась его выпить. Это было сделать очень сложно – боги не позволяли мне, ибо я только собиралась сделать глоток, как хозяин заведения, находящийся тут же на крыше, делал вот так: «хххххххрр» — и смачно харкал в неведомую посудину, а может прямо в озеро. А я в это время смотрела на свой ласси (а это такой вспененный жидкий белый йогурт) — и мне почему-то сразу становилось нехорошо, так нехорошо, что о том, чтобы это выпить, и речи не было. Я так мучилась довольно долго, но, в конце концов, отставила свой стакан и больше не делала никаких попыток. Вообще должна заметить – в этом городе, куда все ездят очиститься и прочистить карму, почему-то по-особенному грязно. Очередной индийский парадокс. Интермедия с гуру: в стиле Ильфа и Петрова Несмотря на нашу решимость не иметь дела с всякими гуру, все же один гуру нас на берегу пушкарского озера отловил. Это был человек среднего возраста, с древними, как это озеро, глазами, причем в его печальном взгляде читалось, словно он самолично застал те времена, когда Брахма уронил цветок лотоса на эту землю. Ближе к закату он вышел на охоту в районе гхата Варах и усмотрел в нас свою потенциальную клиентуру. - Откуда вы, друзья мои? – с непередаваемой лаской в голосе спросил он.- Ах, Россия! Какое совпадение. Я так люблю вашу страну. Ах, да что же я, ведь у меня есть в вашей стране друг. — (Гуру называет имя какой-то русской девушки и ждет, какой эффект оно произведет на нас). – Как? Вы ее не знаете? Ну все равно – вот ее визитка. Ну это же обычный трюк, так начинают свою речь все продавцы на Востоке. Мы ласково, но бессодержательно улыбаемся гуру, а он – нам. Пока ситуация разворачивается не в его пользу. О чем еще говорить? Мы не знаем ту девушку из России и явно не горим желанием поддерживать разговор. Поэтому гуру отходит в свое укрытие и оттуда сканирует ситуацию. У Сережи фотоаппарат, и это дает ему идею. - Оттуда такой прекрасный вид в часы заката, — со светлой грустью в голосе взывает к нам гуру, снова появившись возле нас. Мы опять ласково улыбаемся и как китайские болванчики киваем головами, а в глазах у нас пустота — в мыслях мы далеко-о-о… Гуру смотрит на нас такими печальными, все понимающими, тысячелетней давности глазами, словно печаль всех поколений скопилась в его взгляде. Это можно интерпретировать и как-нибудь поэтически, но определенно был тут и самый простой житейский смысл: он нутром чувствует, что с нас ему взять нечего. - Постойте, не уходите, я дам вам свою визитку, — наконец совсем печально говорит гуру. И протягивает нам свою карточку — настоящий экспонат в духе Ильфа и Петрова. Привожу ее текст целиком: «Махараджа Шива. Наипервейший гуру Пушкара. Базируюсь возле гхата Варах. Мой адрес: кафе «Прикольная Арийская Обезьяна» (далее идет точный адрес) И в конце визитки: Уведомление: многим в этой жизни так не хватает, чтоб ими руководили! Свяжитесь же со мной в вышеозначенном кафе». Краткость – сестра таланта. Нам попался талантливый гуру: он сформулировал причину, по которой многие из белых людей идут просветляться к туземцам, и одновременно почему поиски духовности для туземцев оказались таким прибыльным бизнесом. 43 …В итоге мы потратили деньги не на пожертвования чужим богам, а на шелка и побрякушки, которых в Пушкаре оказалось много и дешевле, чем в Удайпуре. С. даже купил себе оранжевый тюрбан — такие носят в Раджастане — а продавец дал ему мастер-класс, как его сворачивать. С. в своем тюрбане имел на улицах Пушкара оглушительный успех. Даже разряженный жрец, который стоял на углу и позировал за деньги, держа за уздечку раскрашенного в розовый цвет ослика с привязанной к спине пятой ногой27 (типа чудо природы — но все-таки я полагаю, что это какая-то сушеная лапа, и даже необязательно ослиная, а может и собачья, которую жрец раскрасил в подходящие по гамме цвета и просто приклеил или привязал к коже на спине ослика), — так вот, даже этот жрец Сереже высказал свои самые горячие комплименты. С тех пор, когда С. просят подытожить свои впечатления от этого города, С. говорит: - Отличный шоппинг. В гостях у Боба Марли Главная тема города остроумно обыграна в отеле «Седьмое небо» (который и правда не обманул наших ожиданий, еще раз спасибо Андрею: очень красивое огромное хавели, с редким вкусом обставленное предметами антиквариата. Холл с фонтаном, свисающие ветви какого-то дерева прямо внутри дома, качели на крыше…) У каждой комнаты — свое имя. Меня особенно заинтересовала комната «Асана». Жаль, не удалось посмотреть, что там внутри — было бы интересно узнать, в какой позе там спят, к примеру. Может, там кровать устроена так, что ты спишь в позе дерева или с поднятой, как у цапли, ногой? Ведь явно же не зря у этой комнаты такое название?.. 28 Хотя может статься, что в «Асане» все как у людей — обычные кровати и стулья. По крайней мере, комната под названием Grace (переводится как Божественная Милость или Благодать) выглядит самым обычным образом – красивая, удобная, вполне земная комната. (И никакой аскезы – в Пушкаре у туриста чистят карму, просветляют его и т.п., не заставляя отказываться от благ цивилизации). В ресторане «Шестое чувство», что на крыше отеля, играет расслабленное рэгги — но такое, европеизированное, что-то типа Боба Марли. Официант безупречен, еда прекрасна, на Сережин бестактный вопрос о том, нет ли здесь пива, официант реагирует примерно так, как если бы С. спросил, не мог бы директор ресторана вот прямо сейчас сплясать на нашем столе голышом. - Где-то вам, может, и нальют, — сказал официант, подняв брови. – Но точно не у нас. Все дело в том, что пиво в этом городе запрещено – город-то ведь священный, а алкоголь ведь одурманивает. Зато курить марихуану можно сколько угодно. Хоть укурись! Чем в основном здешние люди и занимаются. Добавляя к травке занятия не менее одурманивающими практиками (которые, между прочим, тоже вызывают привыкание, как любая форма зависимости), люди получают отличный коктейль, от которого мягко и ласково едет крыша. Я подозреваю, что некоторые из просветлившихся так и остаются здесь жить под дымок марихуаны и под ритмы рэгги. Когда ходишь по городу, тебе попадается много товарищей в странных одеждах с дредами. Пожалуй, когда-то в прошлой жизни они были Получив деньги, этот жрец начинал позировать для фотоаппарата и для пущей убедительности брал эту пятую ослиную ногу в руку. 27 28 Асана – поза в йоге 44 европейцами, сейчас они – даже не растаманы, нет, они — то, что называется граждане этой планеты. А может, уже других планет?.. При мне один растаман пытался продать на улице самолично им пошитую одежду – нечто белое, по типу смирительной рубашки. Рукава этой одежды завязывались спереди, а спина оставалась голой. Растаман пытался заинтересовать этой моделью сначала проходящую мимо паломницу («очень удобно», — говорил он ей, а она некоторое время внимательно рассматривала, и даже, кажется, примерила на себя), потом — пытался сбыть ее какому-то торговцу. Оба сильно думали, но что-то, в конце концов, не впечатлились. Кстати про рэгги. Эта музыка в Пушкаре воспринимается весьма органично. Более того! В отеле, где мы в итоге остановились (жить там можно в десять раз дешевле, чем на «Седьмом небе»), так вот, в отеле в этом, «Мона Лиза», менеджер оказался вылитый Боб Марли. Ну просто один в один! Я не знаю, почему знаменитого музыканта забросило при реинкарнации в Пушкар, да еще в том же обличье, что было у него в прошлой жизни (вроде природа не повторяется?), однако отвечаю вам — это он, и если среди читающих эти строки есть поклонники Боба Марли, бегом бегите в Пушкар. Хотя бы ради осознания того факта, что Боб Марли вам по утрам приносит чай в номер. …К явлению Боба Марли в Пушкаре мы постепенно привыкли, но вот он нам все время ужасно удивлялся. В самом начале знакомства он нас спрашивает: - Вы сколько месяцев уже в Индии? Мы: - Две недели! - Как?! Так мало?? А в Пушкаре-то вы на сколько месяцев? - Вечером уедем. - ??? ??? ??? Боб Марли переменился в лице и исчез. Через некоторое время опять предстал перед нами — с косячком. - Зажигалки не найдется — прикурить? - А мы не курим. - Не курите?! ??? ??? И он снова ушел переваривать. Во чудаки, явно думал он у себя, пока мы бродили по берегу озера, осматривали храм Брахмы с именными табличками всех крупных жертвователей; отбивались от цветочков и прочисток кармы, то есть вели себя так, словно для нас нет ничего святого; обедали в «Шестом чувстве» и еще в паре мест, а также, как и положено туристам, тупо закупали цветные шарфики, брелоки в виде слонов и фотографировались в тюрбанах. Вечером до Боба Марли дошло. И он пришел к нам в третий раз и сказал нам: - Вообще-то, ребята, это все не так делается. Вы лучше в следующий раз приезжайте в Индию на полгодика. Для начала месяцок проведете в Пушкаре... Тут уже удивляемся мы. - А что тут делать-то месяц? - спрашивает С. - Ну как, - говорит Боб Марли. – Погрузитесь в випассану… -А-а-а! («Это многое объясняет, — думаем мы с С. хором) Боб Марли был очень добрый человек. Кажется, это одно из самых добродушных существ, встреченных мной в жизни. Если он и умел читать чужие мысли, то не подал и виду, что обиделся. Когда мы уходили, он растерянно и немного блаженно стоял на улице и неспешно обкуривал свой мотоцикл — махал перед ним ароматическими палочками, ласково приговаривая мантры. - Ой, вы уже уходите! Ну что ж, до скорых встреч! – он посмотрел на нас очень радостно, как-то особенно лучезарно. – Приезжайте к нам в Пушкар! И мне почему-то показалось, будто я его знаю целую вечность, и вообще — будто мы не день там провели, а куда больше. А может, мы все-таки, сами того не заметив, погрузились в випассану — хлоп и месяц прошел?.. 45 …И вот мы сидим на автобусной остановке на двух табуретах на темнеющей вечерней улице посреди помойки и созерцаем индийскую действительность. Воспринималось все уже как-то отстраненно – словно во сне. Начиналась наша последняя ночь в Индии, и мы знали, что эти впечатления — последние (если, конечно, ничего с нами не произойдет по дороге до Дели, и если мы и в самом деле следующей ночью отсюда улетим). Вокруг смачно харкали индусы. Менеджер автобусной турфирмы, мужчина в белой рубашке и проутюженных брюках, с бэйджиком, стоял в дверях своей конторы, романтично смотрел куда-то в пыльную даль и ритмично, как прилив на море, плевал на улицу. Дверь его выходила на самое оживленное место, мимо постоянно ходили люди. Вот я хотела бы посмотреть на того сотрудника фирмы, который где-нибудь в любой другой стране вот так стоял бы в дверях своей конторы и плевать хотел бы на своих клиентов!.. Мы сидели на своих табуретах, слегка отодвинувшись, чтобы траектория плевков проходила мимо нас, и тихо фигели. Вот коровы бредут, вот мимо едут люди на верблюдах… Вот скользят, звеня браслетами, разноцветные индианки в ярких сари… Красиво. Но это – видеоряд, без звука. Добавим сюда звуковую дорожку – («хрррр, тьфу!!» — ритмично аккомпанирует плюющийся индус в безукоризненной рубашке) – и получается нечто прямо противоположное. Вот такая она, далекая сказочная Индия, думали мы, покидая священный город Пушкар…. Хотя — стоп!! Тут придется заморозить действие, потому что я забыла написать об одном из последних пушкарских впечатлений. Давайте-ка лучше оставим нас пока сидящими на табуретах и удивляющимися, а сами промотаем пленку событий назад. Трюк с чапати Находясь в Индии, ты постоянно испытываешь чувство вины. Сразу за всё. В том числе и за то, в чем ты совсем не виноват. Мне лично морально тяжело ехать на выбивающемся из сил велорикше — на каждом подъеме хочется немедленно слезть и отдать человеку все имеющиеся у тебя деньги. Ужасно еще и осознавать, что мы вот тут покупаем сувениры, а людям вокруг подчас просто нечего есть. И надо сказать, что вокруг постоянно находятся люди, которые умело пользуются твоим естественно возникающим чувством вины. На улицах тебя облепляют дети, которые требуют денег на еду, и ну в самом деле — это же надо быть не знаю кем, чтобы вид голодного ребенка не тронул твое сердце. На то и расчет. Однако, увы, печальная реальность такова, что, отдавая деньги нищим детишкам на улице, ты на самом деле финансируешь нехороших взрослых дядь, которые стоят за ними. Детишки так и останутся голодными. Если на самом деле хочется помочь голодающим — надо наводить справки и идти со своими деньгами в какую-нибудь соответствующую организацию. В противном случае средства пойдут совсем на другие цели, и что самое поганое — разводить тебя на деньги эти самые детишки и всякие другие подставные фигуры будут с особым цинизмом, и ты долго еще будешь содрогаться от отвращения после того, как поймаешь, в чем тут была суть. Про все способы обдуриловки туриста в Индии мы заблаговременно знали из Lonely Planet и из уморительного текста Сергея Жарова29, а потому раскусывали намерения мошенников на раз. Моментально отскакивали от нас как от стенки горох все эти граждане: мнимые учителя местных школ, якобы собирающие пожертвования на пропитание детишкам, бомжи, делающие вид, что стерегут твои ботинки. Некоторых особо зловредных товарищей типа чистильщиков ушей, описанных у Жарова, мы вообще не встречали. Надо сказать, мы вообще в этой поездке подозрительно легко отделались. 29 http://www.zharov.com/kuda/indiya.html 46 Нас не выкидывали посреди ночи из автобуса на дорогу, не крали наши документы, не запирали где-нибудь, требуя выплатить крупную сумму (да-да, бывает и такое!), и т.д. Но трюк с чапати не был описан в Lonely Planet. И Жаров не писал про него тоже. Возможно, это одна из свежих разработок местного жулья, и антивируса у нас против нее не было. Поэтому мы едва не попались, а в итоге я осталась с гадким чувством, что мне наплевали в душу. …Ближе к вечеру на пушкарской улице к нам привязался шестилетний кроха. - Ты откуда и куда, как тебя зовут, есть ли у тебя братья и сестры? – спрашивает он меня, совершенно правильно рассудив, что с С. ему связываться не стоит — не тот типаж. Я сердобольно смотрю на мальчугана и борюсь с желанием ответить. Нет, я знаю, что заговаривать с людьми на улице не стоит, но… Но он такой маленький и милый — просто безобидный ребенок. - Есть у меня брат, – наконец говорю я. - Анют!! — предупреждающе говорит С. Мы идем дальше в быстром темпе, но ребенок не отвязывается. - А у меня шесть братьев и ни одной сестры. А папа умер. Шах и мат. Ну, конечно посочувствуешь. Чувство вины моментально дает о себе знать. Вот я, белая девушка, приехавшая сюда наслаждаться видами Раджастана, а вот — бедный мальчик, у которого нет денег на хлеб. Даже и мысли о том, что кроха вдохновенно врет, не возникает почему-то. - И все мы дома сидим голодные, — довершает мальчуган. - Купите мне чапати? Ну как же не купить мальчугану чапати? Лепешку хлеба, которая стоит всего лишь пятьдесять рупий? Это ж надо быть редкостным мерзавцем. Тем более что ребенок вызывает симпатию – такой смышленый не по годам, по-английски почему-то говорит очень внятно (с прекрасным произношением). Но рядом, как назло, нигде не продают чапати. Мы протягиваем сумму, на которую можно купить две чапати. Но мальчуган неожиданно изрекает: - Детям давать деньги нехорошо. Вы лучше купите мне чапати! И он чертовски прав! Давая деньги детям, приучаешь их всю жизнь побираться на улице. Такая рассудительность в шестилетнем крохе меня умиляет и окончательно притупляет мою бдительность. И вот мы лихорадочно ищем, где продается чапати. Мальчуган говорит: я знаю где, я сейчас вас проведу. Мы кружим по улице, как пьяные мухи. С. уже начал о чем-то догадываться и нервничает. Я пока хожу с лапшой на ушах. Пока мы кружим в поисках мнимой чапати, я спрашиваю кроху, где он выучил так хорошо английский. Он говорит: в школе. Я: надо же, такой маленький и уже ходишь в школу! А что ты еще изучаешь в школе? Какие предметы? Он: не знаю! Я пытаюсь подсказать: математику, может быть? Он: а что это такое – математика? Наконец кроха подводит нас к одному торговцу и показывает на мешок муки. «Чапати! - торжествующе говорит он. – Я принесу это домой, и мама сделает нам чапати. Всем семерым». Ну! Неожиданный поворот событий. Мешок муки я покупать не планировала, и главное — мне очень не понравилось, как лепешка хлеба плавно трансформировалась в совершенно другую вещь. Вот вам и знаменитые превращения в магическом городе Пушкар, вот вам и белая магия! Я начала чуять обман. - Сколько стоит? – спрашиваю продавца. Он говорит: Сто рупий! И начинает меня очень сильно, подозрительно сильно уговаривать помочь ребенку. «Вот он придет домой, его мама сделает чапати и накормит всех его шестерых братьев», — повторяет он в точности слова крохи. «Попроси что-нибудь другое», со вздохом говорю я мальчугану. Я уже почти уверена, что это разводилово какое-то, но на всякий случай все 47 же хочу купить ему что-то съестное. Мальчуган берется за ма-а-аленькую пачку печенья. Я вынимаю деньги, но тут мне сообщают, что эта пачка стоит 75 рупий. И тогда до меня наконец доходит. Дело в том, что даже в России такая пачка печенья столько стоить никогда не будет, я уж не говорю об Индии. Цена придумана специально для нас, доверчивых белых людей, и вся эта история тоже. Все это просто сговор – способ отъема денег, а мальчуган работает на кого-то из взрослых, умело играя на наших чувствах. И фразы английские он просто заучил, и не учится он ни в какой школе. И продавец муки тоже — в деле. Он получит с меня сто рупий, через пять минут они обработают еще одну сердобольную белую девушку, тетеньку или бабушку, и представляете какой это доход – с каждого стрясти по сотне рупий: а сколько будет в день? Безумные деньги по здешним меркам! Эта догадка отрезвляет, и вместо сострадания ты ощущаешь смесь брезгливости, жалости и презрения… Одно из самых ужасных чувств на свете. И становится непередаваемо гадко. Мы все равно отдаем двадцать рупий продавцу, со словами «подберите ребенку что-нибудь на эту сумму» (тут хватит на четыре чапати), и уходим. Однако ребенок идет за нами быстрым шагом и продолжает приговаривать: - Чапати, чапати! Я оборачиваюсь. - Купите мне чапати… - Все, хватит! – сердито говорю я. — Мы тебе больше денег не дадим. -…Ах вы суки! - вдруг говорит это невинное дитя совсем не детским голосом. Облом …Последняя ночь в спальном автобусе. Я готовилась к ней, как к войне, учтя уже наработанный опыт. Любовно расстелила шелковое сари, разложила все наши вещи с тем расчетом, чтобы они больше не падали на меня (в прошлый раз меня постоянно накрывало во тьме Сережиной шляпой), засела наверху, приняв боевую позу, чтобы в случае чего удачно отпружинивать ногами. Мимо скользнула тень ребенка, уже не шести, а примерно десяти лет от роду, которая пропела мне: «купиите чапааати!» - но я высунулась из своего укрытия, посмотрела на него понимающе и сообщила все, что я думаю по этому поводу. В ответ мальчуган протянул мне руку и долго тряс мою с нескрываемым уважением. Прежде чем мы тронулись, я увидела в автобусном коридоре пару симпатичных молодых людей из Европы. Девушка, едва ступив в автобус, смотрела вокруг круглыми грустными глазами. И я впервые поняла, что ощущали те люди, кто увидел выражение моего лица в первую ночь в индийском поезде. Я тогда тоже когда я не верила своим глазам и обводила все вокруг растерянным и бесконечно печальным взглядом, а народ вокруг явно наслаждался моей реакцией. И вот я ощущаю какой-то необычайный прилив общительности. Свесившись со своих нар, я радостно улыбаюсь. - Ни разу не ездили в слипер басах? – кровожадно говорю я им и потираю руки. – Что ж, вас ждет яркий experience. Девушка совсем трагически смотрит на меня. - Ямы! – показываю я ей, как мы летали с С. до потолка, а С. еще безжалостно добавляет: - Будете учиться на космонавтов. И вот как это ни удивительно, но как раз именно в ту ночь автобус шел на удивление смирно – мы не только не летали, нас даже почти не потряхивало, и мы выспались как младенцы. И чем это объяснить, я не знаю. Вылезая из автобуса, я ощущала смесь вины и разочарования: надо же, в Индии и я против воли сделалась обманщицей. Мне было бы крайне неудобно вновь встретиться с той приятной европейской парой. Но они куда-то растворились – может быть, потерялись по дороге. 48 Что вполне могло произойти. Я и сама среди ночи чуть не потерялась – вылезла на какомто мутном полустанке искать туалет, моментально оказалась окружена какими-то мутными бородачами, которые очень внимательно все как один, на меня смотрели. Было часа три ночи, вокруг все было в каком-то дыму и мне стало сильно неуютно. Я уж решила идти обратно искать свой автобус (еще главное не перепутать, ведь они одинаковые, а то уеду без С., денег и документов куда-нибудь в Бенарес к продавцам дров прямо в пекло!). Но вдруг вижу туалетную будку. Причем — вот парадокс для такого места — на двери этой будки оказалась настоящая живопись. Неведомый художник со всем трепетом Веласкеса или Гойи написал лицо прекрасной белой девушки. Картина была абсолютно в европейской манере. Мне даже спросонья показалось, что полотно достойно Лувра. Может потому, что контраст картины с окружающей злачной обстановкой был слишком велик. Я как загипнотизированная воззрилась на шедевр, и елееле, очнувшись от страшной силы искусства, возвратила себе способность соображать. Почему здесь нарисовано женское лицо, спросила я себя, и получила вполне логичный ответ: потому что туалет женский. Дверь была приоткрыта, и я смело двинула туда. Но там оказалось занято. Когда я дернула дверь, мне навстречу высунулся мрачный бородач. Выражение его лица не обещало для меня ничего хорошего. К счастью, «матрица» снова перезагрузилась, бородач вдруг почему-то передумал меня замечать, посмотрел сквозь меня, словно меня тут и не было никогда, покинул будку и прошел мимо. И я благополучно вернулась в свой автобус. Вместо пары европейцев из нашего автобуса поутру вышла одинокая девушка, и совсем не та, что пугалась ям. Это была смелая немка, чье имя мы так и не узнали, зато узнали ее историю, когда ехали с ней потом до Мэйн Базара. Оказалось, девушка уже полгода путешествует одна по белому свету, передвигаясь исключительно на поездах, пугая своих родителей выбором маршрутов. Она уже побывала в России, после Индии собирается в Пакистан и Иран. В целом на путешествия по миру у нее год, после этого она вернется к учебе в университете, а потом окончит его и «в один прекрасный день станет доктором», как сказала она нам с тяжелым вздохом. Девушка лет двадцати двух, умная и романтичная, рюкзак наполнен книжками (романами!), и совсем никогда не подумаешь, глядя на нее, что она способна на такой сильный поступок с такими путешествиями. И еще больше удивляешься ее практической хватке при переговорах с рикшами и умению ориентироваться на местности. Я прямо позавидовала. Да! Кажется, она была одной из немногих встреченных нами европейцев, кто тоже склоняется к мысли, что неподражаемая индийская логика™ – это, скорее всего, диагноз и что на самом деле некоторые люди здесь явно не в себе (прочие встреченные мной европейцы были еще тепленькие, прямо из ашрамов, и этого не понимали). «Индия – очень странное место», — соглашалась со мной новая знакомая, и у нее делалось такое очень внимательное лицо (изза чего, вспоминая ее сегодня, я отчего-то фантазирую, что ее специальностью, когда она окончит универ, будет именно психиатрия). Я была просто счастлива, что встретила наконец такую здравомыслящую личность. Хотя не думаю, что это чувство было взаимным. Когда я радостно сообщила нашей новой знакомой, что здесь неподалеку есть кафе, где кормят совсем не spicy, и что оно называется Green Chili (название, как вы понимаете, говорит совсем об обратном) – немка посмотрела на меня как-то странно и очень скоро оказалось, что ей совсем в другую сторону. Снова Дели: В духе Магритта И вот мы снова окунулись в присущую этому городу атмосферу непередаваемого, бесконечного тягучего бреда. Определенно неспроста слова Дели и делирий имеют много общего. 49 Вот мы подходим к продавцу прохладительных напитков. Дайте нам «Лимку», говорим. (Это местный лимонад). Продавец тянет нам бутылку, на которой написано – «Миринда». Мы: нет, нам «Лимку». Продавец: «так это «Лимка». Мы перечитываем надпись на бутылке. Нет, говорим, мы читать умеем, это «Миринда», а нам нужна «Лимка». Продавец: «да мамой клянусь, — (ну, это преувеличение – в Индии никто не клянется мамой, иначе женщин бы совсем не осталось) – это не Миринда». Еще и подскакивает другой человек, непонятно откуда взявшийся, и кричит нам: «Это не Миринда! Это не Миринда!» Словом, бред уже начался, и мы поняли, что нам надо себя выдирать из этого бреда, пока не застряли. Мы возвращаем бутылку и говорим – всё, отдавай обратно деньги. Человек отдает, но не все. Мы пересчитываем — недостает трети суммы. Возвращаемся и требуем недостающую купюру. И получаем ее, но вид при этом у человека загадочно-лукавый и одновременно отсутствующий, который понять можно было примерно так: «это не деньги, я не продавец, а вы не в Индии». Индия – родина абсурда. Уж не знаю, бывал ли в Индии Рене Магритт — художник, писавший абсурдные картины, известные всему миру: «Это не яблоко!» (с изображением яблока) и «Это не трубка!» (с изображением трубки). Но после случая с «Мириндой» (которая не «Миринда») параллели были несомненны. Вообще, пока мы бродили по улицам, абсурдных разговоров с местными у нас случилось выше крыши. Например, в районе Коннаут плейс мы все время сталкивались с «людьми-автоматами», в которые была «вшита» одна и та же «программа». Люди-автоматы ходят там специально для того, чтобы сообщить прохожим некую важную мысль. «Потерялся, друг? — начинают они издалека. — Давай помогу. Это сектор Д. А что ты ищешь? А из какой ты страны? Ах, из России! Как же я люблю Россию! Тогда ладно, слушай сюда, сейчас подскажу тебе как родному: ты сюда не ходи, ты туда ходи… там есть такой классный магазин…» Некоторые особо наглые товарищи словами не ограничиваются и пытаются чуть ли не силой запихнуть странника в повозку к уже стоящему наготове рикше. Пройдя все стадии программы (и один раз чуть не упав в объятия рикши), мы не на шутку разозлились. Эта заезженная пластинка имеет свойство сильно надоедать в двадцатый раз, а тут еще и люди-автоматы все на одно лицо: прямо какие-то агенты Смиты, только без костюмов. За то время, пока мы кружили по площади, мы выучили всех прилипал в лица, а они — нас. Мы старались больше не обращать на них внимания, хотя периодически С. не выдерживал и сердито рявкал что-то им в ответ. Один из них все же решил завязать с нами беседу, и понимая, что на стандартный ход мы больше не попадемся, использовал парадоксальный прием: - У меня вопрос к вам, ребята! Мы знали наизусть, что он сейчас скажет, потому проследовали не оборачиваясь. Но он оказался упорным и крикнул буквально следующее: - Вы что, и правда думаете, что все индусы такие грязнули?? Это было так неожиданно, что я, конечно, не выдержала и повернулась на источник звука. И кто знает, что было бы дальше, но, на наше счастье, Сережа сердито рявкает: - Да! Индус — с изумлением: - Really??? (В самом деле???) Но мы гордо проходим мимо. Оказавшись в безопасности, С. – мне: - А что он сказал?.. Оказывается, С. просто не вникал в суть вопроса. К счастью! Иначе человек затянул бы нас в сети разговоров, и, неровен час, попытался бы все-таки впихнуть нас в рикшу, который довезет прямо до такого классного магазина. 50 Кстати о рикшах! Как и в первый наш день в Индии, сей доблестный народ демонстрировал нам все техники обмана. С. чутко следил, чтобы нас не обсчитали, не увезли в противоположном направлении, и в конце концов не выдержал… А я вам же еще не говорила, что это такое — по-настоящему разозлившийся С.? И не надо. Могу сказать только, что один моторикша — суровый сикх в чалме — попытавшись привезти С. в магазин вместо храма и испытав на своей шкуре бурную ответную реакцию С., только просил: «Please! Don’t be angry!..» И все-таки впечатления от Дели на сей раз были получше. Даже отель в клоповнике Мэйн Базаре, который мы взяли, чтобы поспать пару часов до вылета, оказался очень неплохим. Правильно: ведь на сей раз мы придирчиво выбирали, рассмотрели несколько мест. Кстати, пока я дрыхла, с С. произошла смешная история, в истинно индийском духе: он задумал перекачать с карты памяти фотоаппарата на всякий случай на свой жесткий диск отснятые кадры, и с этой целью взял час работы на компьютере в местном интернет-кафе. Оказавшись в какой-то овощной лавке за древним компом с табличкой «посещение порносайтов строго воспрещается», С. полчаса трудился, копируя содержимое карты памяти. После чего выяснилось, что он все это время не копировал, а переносил все свои кадры на чужой компьютер. Тогда он стал переносить их обратно – на что ушло еще полчаса, после чего время вышло, С. плюнул и ушел ни с чем. …Что мы видели на сей раз в славном городе Дели? Ну, во-первых, у нас вначале была концептуальная идея посетить здешний Музей туалетов, которую мы все-таки в итоге оставили, хотя, признаюсь, идея была не лишена изящества. Дели — невообразимо грязный, вонючий город, где местами стоит такой плотный запах мочи, где кстати туалеты, каких я нигде не видела в мире – это просто стенка, построенная специально для того, чтобы прохожий мог отвернуться и решить свои проблемы… Где еще посещать Музей туалетов, как не в Дели?.. Но мы вместо Музея туалетов посетили во всех смыслах чистое место – храм сикхов. Очень колоритно и полно строгостей (сикхизм — смесь мусульманства и индуизма): туда не пускают даже в носках, только босыми, все должны на входе мыть ноги и надевать платочки (и даже мужчины!), а на выходе стоят рядком сикхи в чалмах и поливают людей водой из серебряных чайничков. Рядом водоем, где есть специально выстроенная закрытая купальня для дам; зайдя внутрь, я обнаружила, что дамы даже тут купаются в одежде. Ничто не нарушает чистоту помыслов. Как в Иране. Но самая моя большая любовь в Дели – это Национальный Музей, и не только из-за его экспозиций. Определенно, здесь стоит отсиживаться, если вы из-за какой-то мрачной шутки судьбы попали почему-то в Дели и вам надо переждать это ужасное время с наименьшими моральными и прочими потерями. И видимо, не я одна до этого додумалась: над креслами в фойе висит табличка, строго воспрещающая здесь сидеть личностям без билетов. Но билет в этот музей, поверьте, определенно стоит купить. Даже если вы ненавидите искусство. Хотя бы ради того, чтобы отсидеться в приличном месте на нормальных стульях, попить кофе. В магазинчике сувениров можно купить коровий колокольчик в виде брелока по 30 рупий – продавец посмотрит на вас сумрачно, потому что деньги достанутся не ему, а музею, зато вас не обсчитают. Ну а если вы интересуетесь историей и искусством – тогда там вам и вообще будет раздолье: здесь можно по всем этим залам и этажам ходить и ходить, причем всё вокруг будет так красиво и древне, что неприятности Дели забудутся как страшный сон. Барельефы, фрагменты декора из дивных храмов вроде того, что в Ранакпуре… воображение охотно дорисовывает остальное: внутренним взором начинаешь видеть такие волшебные храмы, что можно выпасть из времени. А еще — скульптура. Потрясающие залы миниатюр. А в них — нечто особенное: миниатюры рагамала — нарисованная музыка. (Это особая и долгая история, порадовавшая меня до глубины души 51 тем невероятным эстетством, той величайшей культурой, той тонкостью чувств, которые проявляли художники-музыканты и заказывавшие подобные изыски на стыке искусств махараджи…) Зал с древними тканями – в числе прочего две потрясающе красивые старинные кашмирские шали. Зал музыкальных инструментов, где лежат рядами вины и ситары, словно тела красивых женщин, и где висит текст на стене, из которого я, наконец, уяснила для себя, что обучение искусствам у индусов приравнивается к практикам, к йоге и прочему, и все это дело теснейшим образом связано с индуистской религией, и там тоже свои гуру, посвящения и прочее в том же духе. Эх! И мне резко расхотелось учиться играть на ситаре (а была когда-то у меня такая романтическая мысль). И почему-то вспомнилась встречная в аэропорту Дели (еще когда мы только прилетели среди ночи из Москвы) — русская Снегурочка, красивая, статная, немножко растерянная, она брела как заколдованная из нашего русского самолета навстречу наполненному жуликами Дели, и в руке у нее был футляр с каким-то индийским музыкальным инструментом. Ее образ мне и сейчас часто вспоминается почему-то. Летим домой Девушка с улыбкой Будды Улетали мы с невернувшимися. Они кучно летели в Россию, но только телесно – души их оставались у гуру. А тела были в анабиозе; так когда-нибудь в далеком будущем станут летать в космос, отправляясь к чужим вселенным — во сне. Когда улетали, в аэропорту в зале ожидания с закрытыми глазами и ну в точности с улыбкой Будды сидела девушка в оранжевых одеждах. Прошел час, полтора, а она все сидела в одной и той же позе и улыбка все держалась на ее лице, не меняясь ничуть по мере того, как летело время. Я все глазела и глазела на девушку, и все пыталась вспомнить, ну где же я ее видела!! И наконец вспомнила. Точно! На стене комнаты в бундийском хавели Парикхар, где мы оставляли вещи перед отъездом в Удайпур, вот там на стене и была нарисована эта девушка. В точности! Я даже тогда сфотографировала эту картину. Только она там не улыбалась улыбкой Будды, а словно искала что-то, и смотрела на нас задумчиво. Я тогда еще расфантазировалась: а что, если тут жила художница, приехавшая в Индию, ну, скажем, изучать йогу, и она себя тут нарисовала на стене?.. И вот теперь, глазея на нее — живую! — в аэропорту и не веря своим глазам, я думала: если это та самая девушка, то она, вероятно, уже после того как покинула бундийский хавели, жила-жила в Индии и, наконец, просветлилась. У меня даже была мысль подойти и спросить, была ли она когда-либо в Бунди и не оставляла ли она на стенах хавели визуальных посланий для странников, но я постеснялась. Да и выводить буддоподобную из состояния медитации было бы попросту неэтично. В любом случае, если даже и не жила, сам факт этой сошедшей со стены и ожившей картины (или наоборот — нарисованной на картине реальной девушки, может и вовсе неизвестной тому, кто ее нарисовал?) меня радовал до глубины души. … Самолет домой всё летел и летел, летел и летел. Я справлялась с часами, а они всё показывали пол-третьего по Дели и никак не хотели идти вперед. Где-то там, в недрах самолета, летела загадочная русская девушка с улыбкой Будды — похоже, бизнесклассом, а может и вообще она перелетела силой мысли, так как я ее увидела снова только утром в Шереметьево. То там, то сям между сиденьями торчали голые индийские пятки: туземцы тут же, чуть только взлетел самолет, приняли любимое свое горизонтальное положение. То же самое, что у того персонажа с палкой, который спал в будке на вокзале в Нью-Дели в нашу первую индийскую ночь. Но вот стрелки часов сдвинулись. Чем ближе к Москве, тем нежнее сиял рассвет… Там, в Индии, оставались розовый слон, лестница в небо, Бакир Али, Боб Марли, жрец с пятой ослиной ногой, а еще — мой загадочный далекий собрат по духу, уехавший впитывать 52 древние знания да так и пропавший без вести. Я потеряла с ним связь еще задолго до поездки. Теперь я направлялась обратно со всеми своими впечатлениями, шелками, браслетами и рукописями, уже начиная понимать, что это за страна такая — Индия — и печалилась, но одновременно льстила себе надеждой, что, похоже, мне все-таки удалось расставить некоторые точки над i. Москва «Не любите Кришну? Тогда дайте два рубля» Приехав домой, я долго отходила от культурного шока. Два дня привыкала к отсутствию рикш и коров на дорогах. Затем неделю спала. Потом обнаружилась большая засада: у меня началась апатия. Это что-то типа афганского или вьетнамского синдрома, который испытывают ветераны войн: побывав в Индии, ты потом долго не можешь привыкнуть к мирной жизни. Привыкнув к непомерной нагрузке на все твои органы чувств и к адреналину, в России ты ощущаешь реальность, словно во сне: все какое-то ватное и ничего не происходит. В конце концов я вышла по делам в город. Иду по Кузнецкому мосту, весна начинается, накрапывает дождик, и вот меня окликает молодой человек. Вид у него такой, словно он намеревается со мной познакомиться, и я готовлюсь слушать вопросы о том, сколько километров отсюда до Парижа и не нужен ли моей маме зять. Но молодой человек говорит: - Девушка! Это – вам!! И протягивает мне увесистую книжку, на которой большими буквами написано: КРИШНА. - Э нет! – решительно говорю я. - Вы человек разумный, — замечает молодой человек. - Именно, я человек разумный, и я терпеть не могу Кришну, – отвечаю я ему. (Ой! Что это я такое сказала! Миллиард индусов, простите меня!) Реакция молодого человека была мгновенной: - Тогда дайте два рубля. Это было настолько неожиданно, что я стала зачем-то шарить по карманам в поисках мелочи. Секундой позже до меня дошло, что это же бред какой-то – на два рубля у нас все равно ничего не купишь, это же не Индия. А потом — передо мной ведь не нищий, а вполне сытый кришнаит, у которого цель – впарить мне Кришну. - Ну и что это такое?.. Ну и какие еще два рубля?.. Ну и зачем это вам, интересно, два рубля?.. – начинаю брюзжать я, с неудовольствием вспоминая абсурдные диалоги с теми, кто встречается тебе на индийских дорогах. Молодой человек что-то бормочет и улетучивается. …Да! А что вы думали, Индия осталась там, в шести часах лету?.. Ну уж нет: если побывал там, значит заразился, а уж раз заразился, то это навсегда. P.S. Прошло еще три месяца. Мы сидели в гостях на даче у родственников С. Разговоры были обычные: о лете, о деревне, о запуске космических ракет (я, кажется, уже говорила, что у папы С. — космическая работа). Коснулись мы и недавней поездки в Индию. С нами за столом сидел рабочий, который приехал строить баню. Он был уже изрядно пьян, но при слове «Индия» как-то встрепенулся и стал вглядываться в нас с С. — Никак не ожидал тебя здесь увидеть! И главное — именно сегодня! — вдруг таинственным голосом говорит он мне. «Мы знакомы?» — собиралась уже уточнить я. Но не успела сказать и слова. 53 — Харикришна, харирама, харихари!... — нараспев начал он, внимательно смотря на меня. Я чуть не упала под стол. А рабочий и говорит: - Я так люблю Кришну! И прослезился. Когда-то в юности он занимался йогой и умел летать. Но потом разучился, потому что сильно запил. С тех пор он беспробудно пьет. - Зато вы бросили заниматься йогой, — зачем-то с оптимизмом в голосе говорю я, хотя радоваться, в общем-то, нечему. - Да как же бросил? Ничего я не бросил, — решительно возразил рабочий. …Я смотрю на него — а он уже спит. Автор всех фотографий, кроме фасада Дворца Обезьян, городского замка Удайпура и первой фотографии джайнского храма в Ранакпуре — С. (Сергей Турко) 54