Народ, победивший судьбу монография Автор:
advertisement
Народ, победивший судьбу монография Автор: Рыбаков Антон Сергеевич 1 Автор: Рыбаков А.С. Компьютерная вёрстка и печать Соломатин А.В. ________________________________________________________________________________ Рыбаков А.С. Народ, победивший судьбу/ Рыбаков А.С. Пермь 2011-07-05 Данная работа является монографией посвящённой истории немцев на Урале. Сейчас в российской истории наблюдается определённая тенденция обращения к истории отдельных регионов. Народам, оказавшим влияние на их развитие. Уральский регион в целом и Прикамье в частности является одним из центров немецкой культуры России, а немецкий вклад в его развитие поистине уникален. 2 ПРЕДИСЛОВИЕ. ХХ век стал трагичным для многих народов нашего многострадального государства, российское общество пережило несколько революций, нескончаемую гражданскую войну, которая отнюдь не закончилась в 1919 или 1921 году. Она продолжалась и в 1930, и в 40, да и в 90-х годах ХХ века, продолжается она и сейчас… Быть может в других формах, но продолжается. Очень сильно «покромсали» наше государство и наше общество бесконечные репрессии, гонения. Тоталитарная система, раскулачивание…, но никогда нашим землякам, соотечественникам хорошо не жилось, поэтому не стану углубляться здесь в исторические детали, бесконечные размышления о том, что всё плохо и никакого просвета не видно, а перейду к основной теме, ради которой здесь всё и затеяно – российским немцам. Можно считать, что мне повезло, я родился в городе, построенном во время Великой Отечественной войны, который приютил выходцев со всех концов Советского Союза, а порой и не только. И с детства я мог видеть и сравнивать русских, татар, немцев, даже китайцев и прочие народы и понимать их суть, понимать, чем они живут. И с возраста 14 – 15 лет огромный интерес у меня вызвали русские немцы, которые населяли мой родной город процентов на 75, но со временем их численность заметно уменьшилась1. Так же огромный интерес к этой теме вызван и родственными связями, сестра моего дедушки связала свою судьбу с представителем именно немецкой национальности, человеком, которого я безмерно уважаю и который дал мне в моей жизни много полезных знаний и развил мой жизненный опыт. Однако уже на первой стадии изучения вопроса о жизни и быте российских немцев в довоенный2 и послевоенный период пришлось столкнутся с проблемой нехватки исторического материала, с одной стороны на бытовом уровне люди знают о том, что существует довольно крупная прослойка «русских немцев», с другой - по этой теме чрезвычайно мало литературы, в особенности научной. «Русские немцы» были реабилитированы позднее остальных репрессированных в ХХ веке народов России и в отличие от крымских татар или чеченцев им не была восстановлена ни автономия, ни даже места своего исторического расселения. Всё это оставило некую недосказанность и незаконченность во взаимоотношениях с властью, а в связи с этим затрудняет по сей день процесс научного изучения. Ещё одной важной причиной является массовые выезды на историческую (хотя уместнее было бы говорить предысторическую Родину) немцев в конце 1980-х – 90-х годах ХХ века.3 В волну эмиграции попали, в том числе, и представители интеллигенции, научной элиты, на которых должна была лежать основная ответственность за формирование научноисторической базы по истории русских немцев. Но тем не менее источники есть. В большинстве своём, это материалы, изданные краевыми, областными архивами, комиссиями по реабилитации, сборники, выпускаемые под патронажем общества российских немцев «Возрождение» и, конечно, мемуары. Я не ставил перед собой задачи объективно и подробно рассмотреть судьбу немцев на Урале и в России. Ответить на вопрос об эмиграции и кропотливо собрать и обработать весь материал по этой теме, я стремился написать своё видение этих процессов с опорой на исторические источники и собственные наблюдения, вполне вероятно, они могут быть и субъективными, но они точно будут соответствовать историческим фактам и, надеюсь, пополнят ряд источников по истории великого народа и стать данью уважения и памяти людям, победившим судьбу, сумевшим пройти сквозь голод, холод, лишения и забвение. По данным Гремячинского городского архива и отдела ЗАГС на конец 1980-х годов каждая 5 семья города, либо полностью состояла из русских немцев, либо один из членов являлся выходцем из немецкой среды, по переписи 2002 г. только каждая 15. 2 Здесь и далее имеется ввиду Великая Отечественная война 3 См. таблицу 1 1 3 ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА Немцы, если говорить о них, как о всех выходцах с земель, населённых германскими племенами жили в России, а ещё точнее Руси с самого начала появления государственности. Принято считать, что немцы стали селиться в России примерно с эпохи правления Петра I, а уж после манифеста Екатерины II от 22 июля 1763 года и вовсе повалили валом, однако это не совсем так. Например, исследователь российских немцев Гринемайер В.А. заявляет о том, что во времена существования Крымской готии её населяли в том числе и выходцы из германских земель.4 Кроме того известно, что в дружине киевского князя Игоря были так называемые «фризы», говоря современным языком - одно из элитных подразделений, состоящее из наёмников под руководством герцога Ингелота, немцы помогали Ивану IV Грозному брать Казань, после чего, правда, попали в немилость и были по одним сведениям выгнаны, по другим - посажены в темницы. Задолго до этого, в войске Дмитрия Донского сражались воеводы Формельг и Иоганн Дарвинц - оба погибли в сражении при Куликовом поле. Однако, подтверждение этих данных достаточно спорное, высказываемое отдельными авторами и не слишком подтверждено документально, а поэтому мы можем как спорить об этом, так и соглашаться или напротив отрицать. Но что бы ни говорили, история - это наука точная и точно мы можем говорить о следующем, во времена Ивана Грозного (1533-1584), о чём говорилось выше, в Россию усиленно приглашались различные специалисты, в результате чего в Москве возникла целая немецкая слобода5. В историю она вошла как место, в котором активно проводил свои юношеские годы будущий Император Российской империи Пётр I . Как известно именно при Петре I в России начинается процесс европеизации, которую помогали проводить первому российскому императору в большинстве своём именно выходцы из немецких Земель. Они не только помогали Петру наводить порядок, которого очень не хватало молодой Российской Империи, но и создавали акты и законы, регламентирующие деятельность в самых разных сферах. Так, например в 1698 г. майор А.А. Вейде на базе уже существовавших германских законов издал «Воинский устав»6 в котором были определены должности всех чинов и звания в армии. Другой выходец из германской среды Н. Швиммер открыл первую лютеранскую школу в которой обучал дворян математике и латыни, после передав своё дело Э. Глюку родившемуся в Мариенбурге, затем воевавшему в Северной войне (1700 - 1721) на стороне Шведов, там он был захвачен в плен, а потом переведён на российскую службу. После смерти Петра традиция приглашать немцев на российскую службу продолжилась, более того немцы стали занимать всё более высокие должности, так например во времена правления Анны Иоанновны (1730-1740) её временником являлся Э.И. Бирон. Согласно статистике, в 1729 году в полевой армии служил 71 генерал, из них 41 иностранец, т.е. 57,7%7. Существует однако, серьёзное заблуждение которое встречается, в том числе и в учебной литературе (я сам имея педагогический опыт мог заметить это даже на страницах школьных учебников авт.) и гласит о том что в XVIII веке в России сложилась некая «немецкая партия» которая сосредоточила в своих руках всю полноту власти и подчиняла себе и монархов и инистров, не немецкого происхождения и купцов с мещанами. Но это не имеет ни малейших подтверждений так как немцы работали ничуть не меньше, а то и больше Гринемайер В.А. «Немцы в России, а Урале и в Приуралье» Не факт что приглашались выходцы из Германии именно в её современных границах, так например выходцы из Вены, Гданьска, Скандинавского полуострова воспринимались считались и воспринимались как немцы. Кроме того, не стоит забывать и о том, что любой не говоривший по-русски человек воспринимался немцем от «немой», «немтой» т.е. не говорящий на языке местного русского населения. 6 А.А. Герман, Т.С. Илларионова, И.Р. Плеве «История немцев России» 7 Издание «Volk auf dem Veg» 6 выпуск 1998 год 4 5 4 других, то наказывались они редко, но если уж «проштрафились» то отвечали как все и понижением заработка и лишением должности. Кроме того нужно понимать, что Германия в то время страдала от феодальной раздробленности и немцы не чувствовали своего этнического единства не только на родине, но и на чужбине. Поэтому курляндец Бирон, лифляндцы братья Левенвольде, ольденбуржец Миних (бывший кстати одним из предков А.С. Пушкина8) вестфальца Остермана и прочих и между собой то не всегда могли договориться, что уж о заговоре с их стороны размышлять? Вместе с тем нельзя отрицать, что в XVIII веке немцы играли чрезвычайно важную роль в развитии экономики, культуры и науки России. Это можно продемонстрировать на примере Российской Академии наук, которая именовалась Академия наук и художеств (авт.) По национальному составу своих членов она была преимущественно немецкой. В 1725-1799 гг. из 111 академиков для 71 немецкий был родным языком. Четыре первых президента академии – Блюментрост, Кайзерлинг, Корф и Бревен были немцами. В 1762 году случилось знаковое для России событие, на престол взошла Екатерина II урождённая София Августа Фридерика Ангальцербская немка по происхождению, она начала свою колониальную политику с указа от 14 октября 1762 года9 в нём она сообщила, что разрешает сенату приём иностранных граждан. А 4 декабря того же года она подписала манифест «О позволении иностранцам кроме жидов выходить и селиться в России и о свободном возвращении в своё отечество русских людей бежавших за границу»10 Но на этом Екатерина не остановилась и 22 июля 1763 года был издан третий манифест в котором иностранные граждане приглашались на поселение в Россию. Важнейшие положения этого Манифеста гласили: 1. «Всем иностранцам дозволяем в Империю нашу въезжать и селиться кто где пожелает, во всех наших губерниях» 2. «Всем прибывшим в Империю нашу на поселение иметь свободное отправление веры, по их уставам и обрядам беспрепятственно» 3. «Не должны такие прибывшие из иностранных земель в казну нашу, податей никаких платить» Кто из приезжих селился в необжитых землях освобождался от налогов на 30 лет, в других областях на срок от 5 до 10 лет. Главными причинами эмиграции являлись; привилегии обещанные российским правительством, хозяйственная нужда, неурожаи голод11 семилетняя война, наполеоновские войны, ограничения вероисповедания. Если задаться вопросом откуда прибывали эмигранты то источники чаще всего указывают следующее12. Из Гессена в 1763-67 годах шла основная волна эмигрантов переселения на Волгу, ранее они переселялись в Причерноморье. Из Данцига и Западной Пруссии шло переселение меннонитов (1704-1804) которые так же селились в Поволжье. В начале XIX века в Бессарабию переселились колонисты из Польши. Но наиболее крупными районами поставлявшими эмигрантов были юго-запад и юг Германии: Вюртемберг, Баден, Пфальц, Эльзас, Прирейнские области Гессена и примыкающая к Вюртембергу Баварская Швабия. XIX век не принёс больших изменений в судьбе Российских немцев, эмиграция пусть и более скромными темпами продолжалась, немецкие колонии в Поволжье разрастались, а немцы продолжали верой и правдой служить Российской империи на государственной И.Р. Плеве «Немцы в послепетровской России» См. приложение 10 См. приложение 11 Например, в Вюртемберге конец XVIII – XIX век выдались очень неурожайными и голодными, а население сократилось почти на треть, о чём нам сообщают немецкие хронографы. 12 Среди источников выделяются издания «Volk auf dem Veg» 1998 Штутгарт “die Geschichte der Wolgadeutsche” 2001 Ганновер, А.А. Герман, Т.С. Илларионова, И.Р. Плеве «История немцев России» Хрестоматия Москва 2005 8 9 5 службе, в армии и на флоте, заниматься промышленностью и сельским хозяйством. И всё бы ничего, но наступил век ХХ ставший трагическим, страшным и переломным в судьбе всего Мира, России, Германии, русского народа и всех национальных меньшинств населявших территорию России. В первое десятилетие ХХ века жизнь русских немцев продолжала идти своим чередом, Российская империя активно развивалась, трудолюбивое немецкое население играло в этом одну из ключевых ролей, но в 1914 году всё изменил… Несмотря на то, что в российской армии служило около 300 000 немцев, с началом Первой Мировой войны (1914-1918) в России появилась ненависть ко всему немецкому. В общественных местах не разрешалось даже говорить по-немецки, проповедь на немецком языке была запрещена, общественные собрания немцев (более трёх человек) объявили нелегальными. В Москве эта травля привела к немецкому погрому 27 мая 1915 года. Особенно большим ударом были так называемые Законы о ликвидации землевладения и землепользования от 2 февраля и 13 декабря 1915 года. Эти законы требовали экспроприации недвижимого имущества у всех немцев живущих в полосе шириной 150 км. восточнее западной границы России и у Чёрного моря, и насильственного выселения немцев из этой зоны. Осуществить их удалось только на Волыни. Более 200 000 полностью разоренных волынских немцев отправились в Сибирь. Многие из них погибли в пути, длившемся несколько месяцев. Упомянутые законы должны были вступить в силу во всех областях Урала, но из-за Февральской буржуазной революции 1917 года действием этих законов оказались охвачены только немцы Волыни. До 1942 года трудности немцев нельзя было сравнить даже с осложнившимися условиями жизни других национальных меньшинств на фоне общего обнищания. Преследования по отношению к немцам были жёстче. В 1921-24 годах и в 1932-33 годах13 впервые за всю историю российских немцев разразился голод. Смерть нанесла глубокие раны, унося жизни в первую очередь детей и мужчин. В результате мировой войны, гражданской войны и голода число немцев сократилось с 1 621 000 (1914) до 1 238 500 (1924)14 В ходе коллективизации и раскулачивания немцы были депортированы на крайний Север и в Сибирь, откуда они ничего не могли сообщить своим семьям (это был первый разрыв немецкого общества в России, затем будет второй, третий и четвёртый авт.) Особенно жёстко ударили по немцам репрессии 1936-38 годов. Есть сведения, что в некоторых местах проживания немецкого населения в 1937-38 годах было депортировано до 48% всех мужчин старше 20 лет. Безотцовщина среди немцев в тот период превышала общий уровень соответствующих данных после Великой отечественной войны. Последняя волна арестов и расстрелов пришлась на первые месяцы после нала Великой отечественной войны. С введением колхозов и совхозов, раскулачиванием и обобществлением земель в сёлах с прежде однородным немецким населением начался процесс смешивания наций. Изменился и внешний облик села. Снесены были животноводческие постройки, дома стали короче, появились деревянные коровники и конюшни, принадлежавшие уже колхозу, а не отдельному хозяину. Длинные и высокие ремесленные скирды исчезли из крестьянских дворов. Вместо красивых каменных зданий стали строить глиняные «мазанки», особенно по окраинам села. Каменные стены и ограждения, которые ранее так старательно обновлялись пришли в негодность. Коллектив одержал верх над индивидуумом. От былого великолепия немецких посёлков не осталось и следа. Здесь нужно отметить, что именно в этот перио в стране проходили так называемые продразвёрстка и «раскулачивание» больно ударившие по всем народам России и СССР 14 Сборник «Немцы в России и СНГ» стр. 19 13 6 КУЛЬТУРНАЯ И АДМИНИСТРАТИВНАЯ АВТОНОМИЯ В ПЕРИОД МЕЖДУ ВОЙНАМИ. После установления советской власти в России немецкое национальное меньшинство, несмотря на голод 1921-24 годов, сумело пережить короткий, но бурный подъём. Уже в 1918 году была образована «Трудовая Коммуна немцев Поволжья», которая в 1924 году была возведена в ранг «Автономной Советской социалистической Республики немцев Поволжья» (АССР НП). В 1924 году Съезд Советов принял Конституцию Автономной республики. Уже в первом десятилетии в Поволжской республике с небывалым размахом началось развитие промышленности и сельского хозяйства. По темпам внедрения современных методов производства Республика немцев Поволжья занимала ведущее положение среди территорий СССР. Из года в год повышалась урожайность полей. Вместе с экономическим ростом и изменениями в структуре народного хозяйства республики начался и культурный подъём. Республика немцев Поволжья, которую официальные средства массовой информации называли «сталинским цветущим садом»15, была первой советской республикой, ликвидировавшей неграмотность. В 1918-19 году здесь существовало 236 земских школ, а в 1921 году – 317 школ первой ступени и 23 школы второй ступени, кроме того ряд других учебных заведений. . Здесь насчитывалось 11 техникумов, 5 высших учебных заведений, 3 рабочих факультета, 20 домов культуры, существовали Немецкий национальный и Детский театры. В республике издавалось более 20 местных и 5 областных газет. Только за период между 1933 и 1935 годами вышло 555 наименований немецких книг общим числом более трёх миллионов экземпляров. Республика обладала всеми признаками национального образования (две трети жителей были немцами), это был центр, где готовили специалистов для немецких национальных групп в других областях СССР. Но в 1938 году немецкие школы довольно резко начали закрываться, в 1939 году были упразднены немецкие районы. Ещё в 1931 году были закрыты церкви, богослужения запрещены, а большинство священников и служителей церкви арестованы и сосланы. Немцы, таким образом, оказались лишёнными всех прав национальных меньшинств, ещё до начала великой отечественной войны было положено начало русификации . Трудолюбие и достижения российских немцев были общепризнанными и упоминались с похвалой . Проблем в отношении добрососедства с другими национальными группами не было. Но положение немцев СССР радикальным образом изменилось уже после начала Второй мировой войны и, даже до. Уже в 1934 году 15 тысяч немецких и польских семей (45 тыс. чел. В большинстве своём немцы) были депортированы из Западных районов Украины, на Урал и в Казахстан и переданы НКВД. Здесь они считались «трудпереселенцами», в действительности же были ссыльными. «Переселённый контингент имеет право свободного передвижения лишь в районе поселения, покидать места поселения запрещается»16. Именно так описывала жизнь в Республике немцев Поволжья «Комсомольская правда» от 24 июня 1941 №46 (3932) 16 Выдержка из памятки, разосланной главам местного самоуправления в 1933-53 года в местах массового поселения ссыльных немцев. 15 7 ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА И ТРУДАРМИЯ. Прежде чем перейти к основной теме этой работы, быту и жизни немцев на Урале, я считаю, что нужно особо остановиться на самой трагической странице в истории российских немцев. Ведь, несмотря на репрессии 1920-х и 1930-х годов, немецкое национальное меньшинство продолжало в большинстве своём проживать в местах исторического расселения, и лишь с началом Великой отечественной войны случилась та трагедия, отголоски которой слышны по сей день. Немцы лишились своей Родины.17 Вторая Мировая война нанесла немецкому национальному меньшинству как замкнутой группе смертельный удар. Первыми в Среднюю Азию переселили 45 тысяч крымских немцев, 28 августа 1941 года президиум верховного совета СССР издал Указ о «выселении» немцев из Поволжья18. В нём российские немцы обвинялись в активной поддержке германских войск, хотя данной обвинение, честно говоря может попахивать паранойей, ведь никто иные как русские немцы в течение войны неоднократно приходили на помощь советской армии в качестве переводчиков, разведчиков, а один из защитников Брестской крепости, немец по происхождению и вовсе вывесил простыню, на которой кровью было написано: «Не бывать фашистской свинье в русском огороде», надпись была сделана понемецки, однако Советское руководство охваченное паникой видимо старалось этого не замечать… 340 000 волжских немцев в августе 1941 года были помещены в вагоны для перевозки скота и в нечеловеческих условиях отправлены в Сибирь. Мужчин отделили от семей. Старики, дети, больные погибали. В октябре 1941 года последовало перемещение кавказских немцев, в марте 1942 года – немцев из Ленинграда. Всего уже за первые пять месяцев войны было депортировано более 800 000 немцев, 400 000 уже находилось в уральских и сибирских лагерях, в следствии репрессий 1930-х годов. Женщины и дети определялись на убогие временные пристанища и были подчинены строгому надзору органов государственной безопасности (спецкоммендатуры). Мужчины в возрасте от 15 до 60 лет и женщины, если у них не было детей до трёх лет, призывались в трудармию где с ними обращались как с предателями Родины. Трудармия в большинстве случаев представляла собой в действительности лагеря для принудительных работ окружённые высоким колючим забором и вооружённой охраной. Нахождение в лагерях для трудармейцев было даже более страшным, чем в лагерях для политических и уголовных заключённых. Вот что пишет об этом Яков Иоганнес19 в своей биографический книге «Мой путь в этой жизни» изданной во Франкфурте в 1997 году: «В 1942 году поезд с трудармейцами пришёл на станцию города Соликамск. Всех заключённых выгнали из вагонов и отправили пешком километров за 15 в лагерную зону. Когда их всех загнали туда, пришёл начальник и сказал: - Девушки, это ваш дом В мае 2011 года в Пермской Горьковской библиотеке была встреча с писателем, который пишет о судьбе Российских немцев Виктором Александровичем Гринемайером, на вопрос одной из слушательниц о том был ли Гринемайер на своей «исторической Родине» писатель ответил: «Да, был. Но я считаю Германию своей прародиной, ибо родился и вырос я в Поволжье – это моя Родина, затем семью сослали на Урал, который я тоже люблю…» В Германию на ПМЖ Гринемайер не уехал, как большинство его родственников. А благодаря опросу проведенному Пермским Государственным Университетом, при поддержке общества Российских немцев «Возрождение» можноговорить о том, что 67% живущих ныне в Германии немцев, Родиной считают Поволжье, Урал, Сибирь, Казахстан… словом те регионы где они родились. (авт) 18 См. приложение. 19 Яков Иоганнес родился 10 мая 1915 года в селе Куккус в Поволжской республике российских немцев. Закончил Саратовский медицинский институт. В 1938 году был арестован по ложному обвинению в шпионаже в пользу Германии и антисоветскую деятельность, отбывал наказание в лагере для политических заключённых «Вильва-1» вблизи города Соликамска. Там же познакомился со своей будущей женой Идой Брейер находящейся в трудармии. В 1993 году Иоганнесы эмигрировали на ПМЖ в Германию. 17 8 Нужно было слышать, что там творилось: женщины обнимали друг друга, плакали и даже кричали. Потом для профилактики вшивости их заставили убрать волосы со всех частей тела и поселили в бараки, где не дали даже постельного белья и люди спали на голых досках» Его слова в своей книге «Это было недавно, это было давно» подтверждает первостроитель города Гремячинска Вили Рихардович Гебель:20 «Всех мужчин (а к ним приравнивались и мальчики с 16 летнего возраста авт.) поселили в зону. Сплошные двухэтажные нары вдоль обеих стен барака позволяли помещать в одно помещение до 200 человек, то есть по 50 человек в один ряд. Кто-то смог достать клок сена на подстилку, а большинству пришлось ложиться на голые мёрзлые доски. Стены бараков изнутри были покрыты льдом. Две железные печи, установленные в проходе, не могли обогреть жильцов, поэтому нередко к утру, одежда примерзала к нарам или к стене барака. Обильно одобрена гремячинская земля костьми немцев-трудармейцев. Зимой 1943 по утрам из каждого барака выносили одного-двух покойников. Особенно большая смертность наступила к весне 1943 года, когда к голоду добавились ещё и инфекционные заболевания. Похоронная команда едва успевала вывозить мёртвых. Нет, нет, здесь нет ошибки в употреблении слова «вывозить», а не «хоронить». Голого покойника, без всякого гроба, клали на сани и везли в ближайший лес. Там и выбирали место поближе к дороге, разгребали снег, старые листья, клали туда человека и засыпали его тем же самым». Как видно условия в которых должны были жить и работать трудармейцы, по жестокости были сопоставимы с жизнью в колонии, а то как было отмечено выше и превосходили её. По пути на работу очень часто их сопровождал солдатский конвой, имевший право стрелять без предупреждения. В самих лагерях царил произвол начальства. Слово «Фриц» в значении «враг» или «фашист» было в обиходе и у малообразованных подчинённых и у высокого начальства. Женщины на лесоповале, мужчины на шахтах Урала, подростки на угольных разработках, жалкие пайки хлеба в 300 грамм в день, умирающие от голода дети, жестокие морозы, голод, нищета, заболевание и смерть – всё это в кратких чертах было судьбой российских немцев в годы Великой отечественной войны. В этих условиях погибла значительная часть из них по различным подсчётам21 от 300 до 700 тысяч человек. В.Р. Гебель первостроитель города Гремячинска. Родился в 1925 году, в семье сельского учителя. В селе Пеппенталь Зельманского района Автономной Советской Социалистической Ремпублики немцев Поволжья. Семья Гебелей в 1941 году была выселена в Сибирь , а уже оттуда в 1942 году Гебель был мобилизован в трудовую армию и перевезён на строительство Гремячинска. Ныне проживает в г. Ноебранденбург. ФРГ 21 Некоторые исследователи включают в подсчёты погибших на фронте, а так же членов семей не немецкого происхождения, но по «семейным отношениям» так же оказавшихся в депортации, другие исследователи напротив считают только погибших в трудармии, третьи включает так же погибших при перевозке и умерших в первые годы после войны. 20 9 НЕМЦЫ НА УРАЛЕ. Особенности экономического развития Урала в последние триста лет оказали решающие воздействие на демографические процессы в регионе. Значительно превышаю общероссийские темпы, росло и его население. С 618 тысяч в 1719 году оно увеличилось до 6 миллионов 198 тысяч в 1900 и достигло 20 млн. 300 тыс. в 1990 году22. Столь высокие темпы роста оказались возможными благодаря высокому переселенческому движению, принимавшему в периоды интенсивного промышленного хозяйственного освоения края массовый характер. В советское время наиболее значительный приток населения на Урал наблюдался в 1930-х – 1950-х годах. Он состоял из нескольких миграционных волн и был вызван рядом причин социально экономического и политического порядка: ускоренной индустриализацией, массовой ссылкой на Урал спецпереселенцев, эвакуацией из прифронтовой полосы в годы Великой Отечественной войны. Первые достоверные сведения о дотоле легендарном Уральском хребте европейские читатели нового времени получили из «Записок о Московских делах» австрийского дипломата Сигизмунда фон Герберштейна, возглавлявшего посольство в Москву дважды, в 1517 и 1526 гг. В своей книге Герберштейн посвятил Уралу главу «Указатель пути к Печоре, Югре и реке Оби», являвшуюся дословным переводом русского дорожника и дополненную автором на основе свидетельств очевидцев, в частности, князя С.Ф. Курбского, предводителя военного похода на Урал в 1499-1500 гг. Герберштейн описал Уральские горы как «высочайшие», с безлесными вершинами, дал верные сведения о флоре и фауне, привёл различные существовавшие в то время названия хребта: Каменный пояс, Земной пояс, Большой камень и т.д. В первой половине XVIII в. Урал изучали как сотрудники экспедиций, направленных непосредственно на Урал. Ботаник Иоганн Готфрид Гейнцельман (1734-1736) составил первый каталог растительности и собрал материал по истории и этнографии Урала. Академический отряд второй Камчатской экспедиции (1733-43) под руководством историка Герарда Фридриха Миллера и натуралиста Иоганна Георга Гмелина провёл комплексную работу по изучению Северного и Среднего Урала. К началу 1770-х гг., когда завершилось территориальное оформление горнозаводского Урала – крупнейшего металлургического района страны, правительство Екатерины II приняло ряд законодательных мер, для урегулирования социальных отношений и упрочения позиций государства в регионе. Направляемые Екатериной на Урал комиссии были обязаны составить исторические справки, необходимые для разработки законодательных актов. Так, Горная комиссия 1765-1767 гг. под руководством командующего Сибирским корпусом, дипломата, исследователя и картографа Ивана (Ганса) Ивановича (Генриха) фон Веймарна составила «Историческое предуведомление о начальном заведении и поныне продолжавшемся рудокопном промысле». В 1768 году Петербургская академия наук, организовав новую комплексную экспедицию, отправила на Урал два её отряда. Во главе второго из них стоял учёный-энциклопедист, зоолог, ботаник, геолог, географ, этнограф, лингвист и путешественник Пётр Симон Паллас. К концу XVIII – началу XIX века вв. относятся труды по минералогии, горному делу, металлургии и истории Горнозаводского Урала, академика Бенедикта Франца Йохана Германа. В 1784 г. учёный издал первое детальное геолого-минералогическое описание Урала «Минералогическое исследование Урала». Впоследствии, в соавторстве он разработал «Проект горного положения» (1806 г.) регламентировавшее в течение десятков лет развитие горнозаводской промышленности страны. В 1809 г. в Екатеринбурге вышел второй его труд «Описание заводов под ведомством Екатеринбургского горного начальства», а в 1810 г. – «Историческое начертание горного производства в Российской империи». 22 Немцы на Урале в XVII-XXI веке Коллективная монография Кириллов В.М., Клат С.А. 10 УЧАСТИЕ НЕМЦЕВ В ОСВОЕНИИ СЫРЬЕВОЙ БАЗЫ УРАЛА И СОЗДАНИИ ГОРНЫХ ЗАВОДОВ. Особенности немецкого частичного проникновения на Урал в XVII-XIX веках были обусловлены спецификой регионального развития. На Урал прибывали главным образом горные и технические специалисты, а так же люди связанные с горнотехническими работами, преимущественно это были выходцы из западно-германских земель, таких как Северный Рейн-Вестфалия, Гессен, Саарланд, но вместе с тем было и очень много выходцев из Саксонии. Первые сведения переселения немцев на Урал на постоянное жительство связаны именно с появлением здесь первых заводов и зарождением горнозаводского производства23. Среди горных специалистов из Западной Европы, приехавших на Урал были и англичане, но нужно отметить, им прижиться на Урале не удалось. В начале XVIII во время строительства первых четырёх серьёзных металлургических предприятий на Урале, главным техническим специалистом на Уктусском и Каменском заводах работал немец Кристоф Левенфейт. Тогда же немец Христиан Дробыш занимался разработкой месторождения Шиловского рудника и обучил искусству рудознатца Сергея Бабина (основателя династии выдающихся русских рудознатцев авт.) В 1704 году на Урал прибыл выдающийся горный специалист Иоганн Фридрих Блюер – инициатор массового прибытия Саксонцев на Урал. Постоянный приток новых специалистов в 1720-1730-х годах осуществлялся по маршруту Фрейберг-Данциг-Санкт-Петербург-Урал.24 На протяжении всего XVIII века выходцев из Западной Европы независимо от их национального признака именовали «саксонцами» В 1720 году в команде основателя города Перми В.Н. Татищева и Блюера прибыл и штейгер И.Г. Георги. В марте 1721 года из Берг-коллегии в команде берг-рата И.М. Михаэлиса на Урал прибыли А. Корс и И.Г. Ланг, а так же горный мастер Иоганн Каспар Дерфель. С 1722 года на Урале работали Иоганн Бер и Влентин Шнейдер, возглавлявшие кузнечное дело. В апреле 1723 года на Урал прибыли специалисты по промышленной медной плавке В.Ф. Штифт – уроженец Бранденбургской земли и И.Х. Гельвих. В феврале 1724 прибыла ещё более многочисленная группа штейгер Э.Х. Шелль, берг-гауэры Андреас Вебер, И. и Х. Вейдели, Георг Дрибель, И.Х. Лейксенринк, Иоганн-Якоб Лоренц, И. Ульспейгер, медиплавильные мастера А.Г. Бранд и И.Г. Ост-Ворман, меховые мастера И.Ф. Гельмонд и И.Г. Кейзер, в том же году прибыл И.Г. Улих и медицинская бригада во главе с И.И. Шпринцелем… Здесь отмечены только самые видные деятели, оставившие заметный след в истории Урала. С началом XIX века массовая эмиграция немцев на Урал постепенно начинает изживать себя25. Рост немецкого населения Урала происходил в основном за счёт сложившейся колонии, в которой рождались дети, к которой перебирались родственники из других концов России и прочее. Нужно отметить, что немецкое население Урала вплоть до начала ХХ века занимало в основном должности, требующие высокой квалификации, а так же чиновничьи посты. В период с 1747 по 1753 региональной горнозаводской администрацией руководил Густав Историк Корепанов Н.С. отмечает, что прибытие немцев носило хоть и массовый характер, но в отличии от тех кто ехал в Поволжье, здесь не было случайных людей. Можно говорить даже о том, что именно на Урал XVII-XVIII веках отправлялась самая образованная часть немецкой эмиграции. От себя добавлю, что на протяжении всей истории существования немцев на Урале 80% из них всегда были задействованы именно горной, заводской, нефтяной индустрии, что впрочем объясняется специализацией региона в целом. 24 На основании немецких погодовых записей и журналов приема на работу. ГАПК 25 Некоторые специалисты полагают, что процесс прекращения эмиграции нужно отсчитывать с 1741 года, однако позволю себе не согласится с ними, так как в Пермском Государственном Краевом Архиве содержатся документы подтверждающие продолжение эмиграции (авт.) 23 11 Ульрих Райзер, середине XIX века Екатеринбургской горной экспедицией руководил Иоганн Даниэль Келлер. Особенностью колонии немцев на Урале можно считать корпоративизм, тесные родственные связи, со второй половины XVIII века «иноземцы» представляли собой фактически одну, сильно разросшуюся семью. В духовном плане немцы Урала преимущественно были лютеранами, хотя в ряде случаев, часто перед самой смертью принимали православие. Если рассматривать наличие немцев в больших городах, то можно отметить их не любовь к расселению в административных центрах, так например, по переписи 1856 года в городе Перми проживало всего 213 немцев, однако центром объединения и немцев Перми и тех кто проживал в губернии стала лютеранская кирха построенная общиной в 1864 году. 12 НЕМЦЫ В ПРИКАМЬЕ В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА. В начале ХХ века начинается повторное проникновение немецкого населения на Урал и, особенно, в Прикамье. Почему выбор пал имен на земли в лесах вдоль реки Камы определить довольно сложно, вероятно поволжских немцев. которые хотели развития своего хозяйства уже не хватало места в Поволжье, в то же время на границе Уфимской и Пермской губернии были обширные незаселённые земли куда и стали компактно селиться немцы. Другой причиной называют введение в 1874 году в России всеобщей воинской повинности26 Из-за постоянного роста арендной платы и цен на землю (за период только с 1882 по 1907 гг. цены на землю на Юге поднялись с 30 до 300 руб. за десятину, а полное хозяйство колониста в 60 десятин вздорожало за полвека с 3 до 25 тыс. руб.), общины и созданные ими закупочные комиссии обратили свой взгляд на Восток, где цены на землю были еще гораздо ниже, к примеру, по сравнению с украинскими и поволжскими - в 5 раз. Оставалось дело за малым — убедить безземельных бросить свою малую родину и отправиться на восток: на Урал и Сибирь. Насколько трудно шло такое убеждение, доказывает пример немцев Поволжья, многие из которых предпочитали платить сверхдорогую арендную плату в своих деревнях, но не переселяться на новые места, на морозный и лесной Урал. Но всё же нужда заставляла безземельных колонистов, где бы они ни проживали – в Поволжье или на Украине – в конце концов соглашаться на переселение. Постепенно дочерние колонии распространяются на Восток, вплоть до сказочно дешевых казахстанских земель27. Однако крупные фермеры, наверное, не были бы капиталистами, если бы не постарались извлечь выгоду из этого миграционного движения. Некоторым из них удалось установить своё влияние на закупочные комиссии и как представителям общины кое-где «нагреть руки» на закупках и соглашениях с продавцами. Кроме того, многие из них стали скупать участки разорившейся на новых местах бедноты, которая часто не выдерживала трудных условий и продавала свои участки. И, наконец, они сами или их сыновья стали под видом «безземельных» (а потом и самостоятельно) покупать крупные участки на новых местах либо для организации крупных товарных хозяйств, либо просто с целью земельной спекуляции невозделанными участками. Такие случаи были, например, в районе Оханска, где богатые меннониты дорого продали часть своих участков под строительство новой железной дороги. В тех местах меннониты скупили в среднем по 240 десятин на хозяйство, причем некоторые капиталисты-»крестьяне» покупали и по 5 тыс. десятин. С другой стороны, новоселы столыпинского времени, несмотря на государственные льготы переселенцам, часто оказывались на новом месте без гроша в кармане. Естественно, приехавшим немцам приходилось идти на заработки — на железную дорогу, в помещичьи хозяйства (если они были) или просто к богатым местным мужикам и к тем же меннонитам, приехавшим с капиталом, машинами, скотом и т.д. Такие сложные взаимоотношения отдельных групп внутри немецких переселенцев накладывали свой отпечаток и на отношения старых и новых колоний: старые не хотели давать пособий и кредитов, а предоставив их, требовали уплаты процентов, а новые колонии, ссылаясь на свою бедность и на свое равноправие как колонистов и членов прежней общины, отказывались возвращать полученные суммы и платить проценты. Следствием были многочисленные судебные процессы между старыми и новыми колониями, которые иногда тянулись десятилетиями. Как уже отмечалось, среди новоселов были люди весьма разных категорий: безземельные бедняки, обнищавшие общинники, Меннониты, которые составляли порядка 35-40% населения немцев Поволжья, относились к военной службе крайне отрицательно. 27 Это ещё один интересный момент, немцы появились в Казахстане не в эпоху переселения в 1930-х – 1950-х годах, а несколько раньше 26 13 сыновья богатых колонистов, «свободные покупатели», сельскохозяйственные и даже промышленные предприниматели. Естественно, что и на новых местах противоречия между этими группами сохранялись и даже обострялись. Крупные фермеры, даже получив даровую землю по столыпинскому законодательству (15 десятин на душу мужского пола), тут же устремились переделать эти наделы на семейные участки по 65 десятин, с расчетом так же господствовать в общине, как это было на Юге. Мелкие же хозяева, особенно многодетные, хотели оставить предоставленную землю в общинном владении. Так, богатые меннониты в районе Славгорода к 1914 г. добились права на такой передел, но не успели его осуществить до начала первой мировой войны, так что противоречия между группами «многодушных и малодушных» остались в скрытой форме и в какой-то мере проявились после революции при проведении земельной реформы. В 1909–1911 гг. на Урале официально было открыто 15 немецких школ. В Оханском уезде это были евангелические школы. Всего в различного типа учебных заведениях обучалось к началу Первой мировой войны 1879 детей немецкой национальности, что составляло менее 4% от числа всех обучавшихся. В Прикамье очень остро стоял вопрос обеспечения школ, особенно инородческих, квалифицированными учителями. Русские учителя в министерских школах были более подготовлены, чем их коллеги в приходских школах. В немецких школах Прикамья работали, в лучшем случае, люди, окончившие центральные училища или специальные педагогические курсы. Более благополучно обстояло дело в поселениях менонитов. Их поселки и, соответственно, школы были меньше. Так, к 1914 г в каждой из школ менонитов Оханского уезда насчитывалось от 13 до 32 чел. Однако здесь все попытки меннонитов расширить соответствующее времени образование наталкивались на сопротивление и бойкот властей, ссылавшихся на действие закона о сектантах, хотя меннониты с самого своего водворения в России не подвергались действию этого закона. Все немецкие переселенческие поселки, возникшие на Урале в целом и в Прикамье в частности, в дореволюционный и постреволюционный период, были дочерними колониями, основанными выходцами из Самарской, Саратовской, Волынской, Кубанской, Ставропольской и Таврической губерний. Архитектурный облик поселков указывал на место, откуда переселились их жители. Жители переселенческих сел по-прежнему занималось сельскохозяйственным трудом. Животноводство в немецких хозяйствах имело ярко выраженное мясомолочное направление. В структуре их подсобного хозяйства преобладал крупный рогатый скот, по численности на втором месте были лошади, которые являлись тягловой силой, затем свиньи, козы, овцы. В начале ХХ века переселенцами из Поволжья были завезены в Прикамье симментальская, голландская, краснонемецкая, сероукраинская породы крупного рогатого скота. Переселенцы распространяли на юге Пермской губернии новые селькохозяйственные орудия и приемы обработки почвы, под их влиянием изменилось значение таких культур, как пшеница, ячмень и овёс. Наличие в переселенческих хозяйствах значительного числа крупного рогатого скота увеличило спрос на фураж, в результате во многих уездах юга Прикамья фуражные культуры стали занимать ведущее место. Немецкие дворы славились хорошими огородами и садами. Под влиянием переселенцев большое место в посевах юга Прикамья стала занимать пшеница. Особенностью немецких хозяйств были значительные посевы бобовых, широко используемых в кулинарии народа, солома бобобых служила кормом для скота. В переселенческих хозяйствах применялись не свойственные для региона сельскохозяйственные орудия. Например, так называемые «немецкие» серпы, отличавшиеся от местных гладким без зубьев лезвием, каменные катки для молотьбы пшеницы, лобогрейки для жатвы, веялки, четырёхколесные телеги. Вслед за местными жителями, переселенцы стали изготовлять черенки для вил и лопат из берёзы и хвойных деревьев использовать для молотьбы уалы (плетеные волокуши из развесистых ветвей). 14 Привычка к сенокошению пригодилась переселенцам в новых для них природных условиях: траву скашивали косой. Скошенное сено подсушивали в валках, затем вилами сгребали в кучу, через 2-3 дня собирали в копны и на арбах доставляли к скирдам на кровлю скотопомещения, которые имелось на каждом переселенческом дворе. «Занимаются они (немцы) земледелием. Имеют свои школы и молитвенные дома. Как земледельцы, не уступают русским в умении обрабатывать пашню. Общий вид немецкого селения близок к малороссийскому. Таких строений, как бывают, например, в Лифляндской губернии, здесь нет. Но одежда (шляпы, пиджаки), экипажи (парные телеги, шарабаны) – сохранились.28 Хотя большая часть немецкой диаспоры Пермской губернии в начале ХХ века проживала на селе, были и те, кто жил в городах. Города Пермской губернии этого периода были немногочисленны и представляли собой административные центры со слаборазвитой промышленностью29, в основном, обрабатывающей. Начало ХХ века в истории немцев Прикамья характеризуется открытием ряда постоянно действующих школ, о чём уже сообщалось несколько выше. По количеству учащихся на 100 жителей населения немцы занимали первое место среди других народов региона. Это свидетельствует о важной роли школы в жизни немцев, об их внимательном отношении к образованию детей. Количество учащихся немецких школ в городах было ниже, чем в сельской местности, что можно объяснить большей степенью обрусения горожан, возможностью их детей обучаться в русскоязычных школах. Традиционной формой обучения у немцев была народная школа, возникшая в Германии в ХVІІІ веке. Главной её отличительной особенностью являлось общее обязательное обучение для мальчиков и для девочек. Немцы в вопросах организации школ переживали те же трудности, что и другие переселенцы: скудность средств, отсутствие собственных учителей. Однако вопросы обучения детей немцы решали в числе первоочередных. Первую – вторую зиму дети обучались на дому у учителя, а через 1-3 года строилась школа. Анализ документов показывает, что у прочих этнических групп переселенцев промежуток между основанием поселка и постройкой школы составлял в среднем 9-10 лет. Ключевой фигурой при организации школ был учитель – наиболее грамотный, уважаемый член общины. Он совмещал педагогическую и проповедническую деятельность. Немецкие школы, созданные переселенцами в первые годы жизни в Прикамье, можно назвать школами чтения, так как их главной задачей было научить читать и толковать Библию. Первоначально по источнику финансирования все школы были сельские или приходские, они содержались крестьянским населением, которые само определяло размер сбора в денежном или натуральном эквиваленте. У меннонитов, помимо этих взносов, существовала плата за обучение. Позже появились школы частные и министерские, они были основными в городах. Частные школы учреждали и содержали либо отдельные лица, либо группы людей, они и определяли стоимость обучения. В министерских школах государства выплачивало жалованье учителю, хозяйственные расходы несло общество. Отличительной особенностью этих школ был русский язык преподавания, на изучение немецкого давалось лишь больше часов, чем в других учебных заведениях. Министерские школы создавались не только в городах, но и в наиболее зажиточных немецких посёлках, государство использовало их как форму проведения русификаторской политики. Школы различались и по своей конфессиональной принадлежности. По материальному положению учителей, уровню их подготовки, обеспеченности учебными пособиями, объему изучаемых дисциплин первое место занимали школы меннонитов. Меннониты избегали помощи государства, поэтому автономность их школ позволяла в большей степени, чем Именно так описывают немецкое население в Чердынском районе. Подобное стало известно по материалам этнографической экспедиции МОУ «СОШ №75» Индустриального района г. Перми проходившей в период с 1 по 10 июля 2009 года. 29 Исключение составляют только Пермь – с функционирующими заводами и Соликамск – бывший ведущим центром по добыче соли 28 15 католикам и лютеранам, сохранять родной язык и культурные традиции.тБолее целенаправленно решали меннониты и кадровую проблему, путем приглашения учителей из материнских колоний или через отправку юношей в центральные школы. Немецкие общины Пермской губернии ощущали нехватку не только учителей, но и пасторов. Недостаток последних во многих поселениях приводил к тому, что широко распространенным явлением было проведение церковных обрядов одним из наиболее образованных крестьян. Появлялись замкнутые религиозные кружки, которые вырабатывали оригинальные взгляды на вопросы веры и церкви, так, например, в нескольких селах существовало секта штундистов, проповедовавшая идею жизни одним днем. Неудовлетворенность существующими формами общественной и религиозной жизни, духовные искания, выражавшиеся, прежде всего в стремлении самостоятельного толкования Святого Писания, сделали «отпадение в сектантство» обычным явлением в немецкой среде. Наиболее многочисленной сектой становится в начале ХХ века община баптистов. Забегая вперед, отметим, что баптистские общины в 20-х годах ХХ века существовали во многих селах. В хранящихся в архиве списках баптистских общин Прикамских сел есть пометка о времени присоединения к культу и практически у всех этот период приходится на 1901-1912 годы30. Школа и церковь выступали в сознании протестантской части немецкого населения синонимами – каждый должен был уметь читать Библию. Главной задачей колонистских (сельских) школ на протяжении их существования являлась подготовка детей к конфирмации (обряда вступления во взрослую жизнь). Круг знаний, получаемых учениками сельских школ, был весьма узок: умение читать, зубрёжка наизусть катехизиса, гимнов, евангельских изречений. Как и в любой крестьянской среде, интеллектуальный труд не был в особом почете. Здесь ценилась физическая сила, практические навыки, владение определённым ремеслом, материальный достаток. Немецкие население Прикамья в начале ХХ века было в подавляющем большинстве крестьянским31, почти поголовно грамотным на родном языке, но с исчезающе низкой долей лиц, имеющих образование выше начального. В большинстве своём это были глубоко верующие люди, привязанные к крестьянскому сословию и в общественном плане консервативные. Живя в Пермской губернии, немцы сохраняли свою традиционную культуру: жилища, одежды, устное народное творчество, кухню. Традиционная женская одежда состояла из кофты, корсажа, сборчатой юбки и передника; мужской костюм – из рубахи, коротких штанов, безрукавки и шейного платка. Из традиционной немецкой кухни переселенцы сохранили нудль (куриную лапшу), кухе (сдобный пирог), штрудель (мясной рулет). Местное население переняло у немцев навыки изготовления колбас, умение коптить мясо и рыбу. Из поколения в поколение передавали немцы народные сказки, песни, саги, шванки (короткие комические рассказы) «Феномен сохранения своей национальной идентичности путем развития в замкнутых сообществах, заключение браков внутри своей группы, постоянная борьба за самостоятельность при внешнем многонациональным окружении дают ключ к пониманию немецкой психологии выживания этноса и даже его преуспевания в условиях, когда другие национальные меньшинства теряли свою тождественность и растворялись в космосе большинства»32. В период с 1902 по 1907 год немцами было основано несколько хуторских поселений: Николаевка Первая, Николаевка Вторая, Нижняя Григорьевка, Сергеевка, Екатериновка, Романовка… В настоящее время эта территория в административном отношении относится к Особенно характерно это было для сёл Октябрского района и Чердынского района. То есть юга и севера Пермской земли. 31 Что очень противоречит немецкому населению Пермской губернии и всего Урала XVIII-XIX веков, которое состояло преимущественно из чиновников и специалистов в горнозаводском деле, о чём говорилось выше. 32 М.К. Козыбаев «Немецкая диаспора Урала, Сибири и Казахстана» Алма-Аты 2008 год 30 16 Чернушинскому и Октябрскому районам Пермского края. А в 1920-х годах происходит активное заселение деревень Баймурзино, Жуки – Октябрский район, Ивановка – Чернушинский район и т.д. причём заселение это происходило как правило двумя народами, немцы и русские – в Ивановке и Жуках, немцы и марийцы – в Баймурзино. Однако со временем состав постепенно усложняется. Самой этнически пёстрой представляется деревня Ивановка, в которой уже в 1960-е годы из 320 жителей помимо немцев (84 чел. или 26,3% всего населения) были русские (128 чел. или 40%), чуваши (88 чел. или 27,5%), а так же марийцы (6 человек или 1,9%), татары (5 чел. или 1,5%), башкиры (5 чел. или 1,5% ), удмурты (3 чел. или 0,9%), белорусы (1 чел. или 0,3%)33. Активно исследованиями этой территории занимались доктор исторических наук ПГУ А.В. Черных и аспирант ПГУ Д.И. Вайман, в результате проведённых ими полевых исследований были получены показания очевидцев из числа местных жителей. О чём будет написано ниже. В первой половине ХХ века с момента основания хуторских поселений, один из векторов межэтнического взаимодействия немецкого населения был направлен на контакты с соседними эстонцами, так же прибывшими в Прикамье в начале ХХ века. Об интенсивности этих связей свидетельствуют примеры межэтнических немецко-эстонских браков. На возможность и вероятность немецко-эстонских браков экспедиции А.Н. Черных неоднократно указывали информаторы: «Потом наши мужики многие женились на немках. Или своих девок, или чё, женились на немецких девках. У нас три семьи наверное этих немецких было. Галина бабушка вышла за немца. Немка вышла за эстонца. И тётка её» рассказывала жительница деревни Новопетровка34. Но основной вектор межэтнического взаимодействия был направлен на контакт с русским населением, которое не только составляло большинство региона, но и материальная культура которого была больше приспособлена к суровым природно-климатическим условиям Пермского края. Немцами к началу 1930-х годов всё же были восприняты некоторые элементы традиционного костюма русского населения, приёмы изготовления валенок и плетения лаптей. Повседневной рабочей обувью в немецких деревнях Прикамья стали русские лапти. Лапти лишь иногда покупали, во многих семья была освоена технология плетения: «На работе лапти носили, лапти русские, прямые, мы такие носили, покупали по три рубля пара. Лапти износятся в лесу лыка надерём, сама подплетала, ну а потом когда замуж вышла, муж сам плёл». - д. Николаевка35. «Мы здесь жили, мы всё носили, сами плели, я плёл и брат плёл, сами научились». – д. Романовка36 В Прикамье немцы быстро перешли к строительству русских бань, отказавшись от традиционных способов гигиены. Появление бани на немецкой усадьбе связано с заимствованием этой хозяйственной постройки у соседнего русского населения: «В хуторах бань не было, и в Ивановку переехали, какое-то время немцы сами бани не ставили. У русских были, когда ходили к русским. В деревне, когда жили в бочке мылись, здоровая такая бочка. Мы когда маленькие были нас двоих, троих туда сразу и пулькаемся там». деревня Николаевка.37 Довольно быстро в условиях лесного ландшафта немцы отказались от традиционного способа покрытия крыши соломенными снопами, сменив их пилен тёсом сначала на жилых, а за тем и на хозяйственных постройках. Активно использовалась немцами и глиняная посуда приобретённая у русских. Постепенно в быт входят некоторые предметы печного А.В. Черных «Этнический состав населения и особенности расселения в Южном Прикамье в XVI – первой четверти ХХ в». М. 1998 34 Октябрский район. д. Новопетровка Меас Эльвина Юлисовна 1919 г.р. эстонка. 35 Октябрский район д. Новопетровка Меас Эльвина Юлисовна 1919 г.р. эстонка 36 Октябрский район с. Тюинск Фелерт Андрей Борисович 1937 г.р. родом из деревни Романовка Октябрского района. немец 37 Кельм Елена Августовна родом из деревни Ивановка Чернушинского района. 33 17 инвентаря, ухват, которого как отмечают немцы, в прошлом не было в немецкой традиции, так как горшки не ставили в печь. В то же время, несмотря на активное сближение с русским населением, существенной была разница традиционного быта и культуры, известно например что русские использовали высокие прялки, а у немцев низкие. В русских домах была одна комната и всё, а в немецких комната отдельно, а кухня отдельно. Известны примеры гостевания немцев в русских деревнях на праздники у друзей и знакомых. Активация контактов с русским происходит в начале 1930-х годов. В этот период происходит активное освоение немцами русского языка. Ещё большую интенсивность эти контакты приобретают в 1939-40-м годах, когда немецкие хутора были сселены в более крупные населённые пункты. Часть немецких хуторов была переведена в русскую деревню Жуки, где образовала немецкую улицу, вторая часть в деревню Баймурзино, где немцы так же расселились на отдельной улице. Большая часть хуторов образовала деревню Ивановку с исключительно немецким населением. Влияние немецкого населения на соседние народы прежде всего сказывалось в восприятии последними, в том числе русскими, более рациональных приёмов хозяйствования и технологий. Так, немецкая телега, как более удобная и совершенная, была воспринята соседними народами, в интерьер жилища русских, татар, марийцев проникла немецкая печь с особой «тёплой стенкой», обогревающей соседнюю комнату. До настоящего времени сохраняются немецкие топонимы для обозначения тех мест, где в прошлом располагались хуторские поселения: «У нас покос на Блюментале, там у Жуков» - говорят в селе Тюинск Октябрского района38. Очень интересный пример взаимодействия отмечен в селе Тюинск, вот как об этом говорит местная уроженка Мария Петровна Селивохина: «Я (русская) училась у Люси Банземир (немка) капусту садить, у неё всегда капуста хорошая была, она мне говорила: «Сей капусту всегда 6 мая» Я от неё этому научилась» Как мы видим, до начала 1940-х годов немцы хоть и жили на Урале не забывая своей культуры, в целом за редким исключением, они прекрасно взаимодействовали с русскими, татарами, удмуртами, марийцами, проживающими так жена этой территории. Народы связывали добрососедские отношения, часто завязывалась крепкая дружба, Пермская земля, стала уютным домом для немецкого населения, но в начале 1940-х годов всё изменилось… 38 Эске Елизавета Юлисовна 1940 г.р. родом из села Николаевка 18 НЕМЦЫ В ПРИКАМЬЕ В 1941 – 1953. УСОЛЬЛАГ И ГРЕМЯЧИНСК. Так называемая трудармия 1940-х гг. - одна из самых трагичных и все еще мало изученных страниц в многовековой истории российских немцев. До середины 50-х гг., когда уцелевшие трудармейцы вместе с остальными немцами СССР существовали в режиме «спецпоселения», советская печать полностью умалчивала не то что о трудармии, но фактически вообще о существовании немецкого населения в нашей стране. Затем, вплоть до провозглашения горбачевской гласности, в СССР дозволялось писать о трудармейцах исключительно в контексте «самоотверженного труда советских немцев в тылу в годы Великой Отечественной войны», и то только на страницах немногочисленных и малотиражных немецких газет. Трудармейская тематика пробила себе путь к читателям (в основном - тех же газет для российских немцев) лишь в конце 80-х гг. При этом единственным источником таких публикаций служили воспоминания самих трудармейцев. Данный этап в освещении темы трудармии увенчался выходом в свет 1-го издания книги Г. Вольтера самого известного ныне летописца этого явления. Автор не только запечатлел воспоминания многих трудармейцев, включая свои собственные, но и попытался - насколько это было возможно безо всякого доступа к архивным материалам - представить анализ трудармейского феномена. А. Курочкин отмечал, что сохранившиеся в местных архивах материалы о мобилизованных немцах «содержат интересную информацию о половозрастном составе, социальном происхождении, образовании, семейном положении, гражданской специальности» трудармейцев39. Слов нет, такие сведения представляют большой научный интерес. Как показывает первое серьезное исследование «социального портрета» трудармейцев, предпринятое недавно С. Разинковым в Нижнем Тагиле40, эта информация позволяет дополнить и уточнить весьма скудные данные, которые можно почерпнуть о социальной структуре российских немцев из советской официальной статистики конца 30-х гг. Однако не такого рода сведения, имеют наибольшее значение при изучении трудармии как таковой. Аналогичного мнения, видимо, придерживается и С. Разинков, который счел необходимым, помимо того, исследовать чрезвычайно важную информацию о численности немцев-трудармейцев Тагиллага, источниках и динамике их поступления в лагерь, причинах их убытия из лагеря. Усольлаг (Усольский исправительно-трудовой лагерь) был одним из многих лагерей сталинского «Архипелага ГУЛАГ». Этот лагерь, организованный 5 февраля 1938 г., в разгар кровавой «ежовщины», имел многочисленные лагпункты, разбросанные по таежному северу Пермской (Молотовской) области. Управление лагеря находилось в Соликамске. Уже в 1938 г. в Усольлаге насчитывалось свыше 10000 заключенных, а на 1 января 1942 г. - более 37000 (максимальная численность за время его существования)41. После того, как в начале 1942 г. в Усольлаге были созданы отряды для мобилизованных немцев, к ним добавились тысячи немцев-трудармейцев. Они считались не осужденными, а «мобилизованными в рабочие колонны», однако, как показал еще Герхард Вольтер, если их реальное положение и отличалось от положения заключенных, то разве что в худшую сторону. Усольлаг выделялся и на фоне других лагерей СССР, опережая остальных как по количеству заключенных, так и (в 1943-45 гг.) по численности трудармейцев (в 1942 г. по последнему показателю первенствовал Ивдельлаг). При этом, судя по воспоминаниям выживших трудармейцев, Усольлаг мало чем отличался от других лесных лагерей НКВД: та же заброшенность в самые глухие места и полная оторванность от внешнего мира, тот же А.Н. Курочкин. «Трудармия» Нижний Тагил 2003 А.А. Герман, А.Н. Курочкин «Трудармия» Нижний Тагил 2003 41 «Система исправительно-трудовых лагерей в СССР 1923-1960» Справочник под ред. М.Б. Смирнова 39 40 19 каторжный труд на лесоповале и лесосплаве, те же гибельные условия существования в голоде и холоде, та же чудовищно высокая смертность. Однако в исторической памяти российских немцев Усольлаг занимает, пожалуй, особое место - в немалой мере потому, что у него, в отличие от большинства других трудармейских лагерей, были свои замечательные летописцы. Я имею в виду в первую очередь Фридриха Лореша из г. Копейска Челябинской обл., ныне живущего в Ренгсдорфе (Германия), и Якова Шмаля из Уфы, умершего недавно в Берлине. Трудармейцы, не считая женщин, попали в Усольлаг в основном в составе двух потоков: в начале 1942 г., когда туда были отправлены около 5 тыс. российских немцев, депортированных в 1941 г. на Алтай и в Северный Казахстан или ранее проживавших в последнем регионе, и с лета 1942 г., когда взамен умиравших трудармейских узников Усольлага сюда стали перебрасывать трудармейцев из других лагерей, а также немцевзаключенных. Ф. Лореш находился в первом из этих потоков, Я. Шмаль - во втором. Эти люди, обладая редкостной памятью, скрупулезностью, страстным стремлением, наконец, высказать наболевшее, да и заметным литературным дарованием, сумели рассказать об Усольлаге очень многое. Многое, но, конечно, далеко не все - хотя бы потому, что условия существования на многочисленных лагпунктах Усольлага не были полностью идентичными. К счастью, в последние годы российские немцы (и, конечно, не только они) прилагают немало усилий для увековечения памяти десятков тысяч безвинно погибших трудармейцев. Применительно к Усольлагу это относится, прежде всего, к Эдвину Грибу, который сам отбывал трудармию в Соликамске и живет в этом городе по сей день. Именно по его инициативе там была проделана большая работа по выявлению данных о погибших трудармейцах в сохранившемся архиве Усольлага. Летом 2000 г. он переправил списки, составленные им и его помощниками, в Москву. Самая первая группа трудармейцев, ранее депортированных из АССР немцев Поволжья в восточные и центральные районы Алтайского края, появилась в Усольлаге 15 февраля 1942 г. Их доставили сюда согласно вышеупомянутому Постановлению ГКО от 10 января 1942 г. № 1123сс, конкретизированному в приказе наркома НКВД СССР Л. Берии от 12 января 1942 г. № 0083. Поначалу НКВД строил по поводу использования мобилизованных немцев воистину наполеоновские планы. Так, 2 января 1942 г. зам. наркома В. Чернышов предложил задействовать только на лесозаготовках 80000 человек, доложив, в частности, что Усольлаг может принять 9000 немцев, а Вятлаг - 1000042. Уже на примере Вятлага хорошо видно, что это была «туфта» чистейшей воды. В конце января оттуда сообщили в Москву по поводу предполагаемого поступления 7000 (а не 10000!) немцев: «Лагерь для приема указанного количества немцев не подготовлен. Помещение для размещения колонн в лагере имеется, но совершенно нет постельных принадлежностей, обмундирования и не имеется никаких запасов продуктов питания». С другой стороны, найти в раз такое астрономическое количество немцев было решительно негде. Потому, волей-неволей, пришлось спускаться с небес на землю. Уже в вышеупомянутом приказе Л. Берии от 12 января 1942 г. цифра для Усольлага была понижена до 5000 человек, а в апреле соответствующее ведомство ГУЛАГа сообщило, что в этот лагерь направлено 4940 немцев43. А. Герман и А. Курочкин также привели последнюю цифру, но в то же время, со ссылкой на фонды Государственного архива РФ, сообщили, что на март 1942 г. в Усольлаге находилось гораздо большее количество трудармейцев - 6004. Поскольку авторы даже не попытались объяснить это явное несоответствие, остается предположить, что в последнем случае их ввели в заблуждение баснописцы из НКВД. Г. Маламуд, хорошо знакомый с соответствующими фондами не только московских, но и уральских архивов, утверждает, что на 1 апреля 1942 г. в Усольлаге 42 43 Статья «Мобилизовать немцев» Вольтер Г.А. Там же 20 содержалось 4945 трудмобилизованных44. Эту цифру, практически совпадающую с вышеприведенными данными ГУЛАГа, мы и примем за основу. Усольлаг был единственным лесным лагерем НКВД, где исходная численность трудармейцев поддерживалась практически всю войну и даже увеличивалась. Отчасти это было достигнуто за счет новой мобилизации немцев после Постановления ГКО от 7 октября 1942 г., хотя оно вообще не предусматривало направления мобилизованных на лесозаготовки. Но в основном Усольлаг пополнялся путем переброски сюда трудармейцев из других лагерей, главным образом тоже лесных. Первая подобная партия прибыла из соседнего Вятлага уже 22 июня 1942 г. К этому моменту в Усольлаге еще не было массовой смертности, и данная переброска, в отличие от последующих, была вызвана не стремлением пополнить редеющие ряды его трудармейцев, а, по всей видимости, тем, что он, имея среди лагерей НКВД самую масштабную программу лесозаготовок на 1942 г., только за январь-март лишился более 6 тыс. заключенных45, отправленных на фронт. Усольлаг пополняли и немцы-заключенные: из Каргопольлага (июль 1942 г.), Безымянлага (сентябрь 1942 г.), Самарлага (сентябрь-октябрь 1942 г.), Рыбинлага (октябрь 1942 г.), Сиблага (октябрь-ноябрь 1942 г.), Карлага и Вяземлага (1942-43 гг.), того же Усольлага (1942-45 гг.) и др. Это явилось результатом выполнения директивы НКВД и Прокуратуры СССР № 185 от 29 апреля 1942 г., согласно которой заключенные-немцы, отбывшие свой срок или осужденные за преступления, не связанные с «контрреволюционной» деятельностью, направлялись в «рабочие колонны». В декабре 1942 г. начальник Планового отдела НКВД СССР Вайнштейн, вопреки Постановлению ГКО от 7 октября 1942 г., предложил своему зам. наркома В. Чернышову направить в лесные лагеря «для использования на биржевых лесных работах и в сельском хозяйстве» 9 тыс. мобилизованных немок, в т. ч. в Усольлаг - 1500. Высокий начальник, проявивший как мы видели, «масштабное мышление» в отношении немцев-трудармейцев еще в начале 1942 г., и на сей раз не подкачал, увеличив общую цифру до 14 тыс., а по Усольлагу - до 3 тыс. Немецкие женщины, в основном из числа депортированных в Акмолинскую и Актюбинскую области, были доставлены в Усольлаг в 1943 г., начиная с февраля. Согласно А. Герману и А. Курочкину, на январь 1944 г. в Усольлаге было 2830 трудармеек, а через год - 2763. Вопрос о формировании «контингента» конкретных трудармейских лагерей, о прибытии туда и об убытии оттуда трудармейцев изучен пока еще очень слабо. Недавно, как уже отмечалось, интересное исследование этой проблематики по Тагиллагу представил С. Разинков. Кроме того, некоторые данные на сей счет опубликованы по Вятлагу. Поскольку Вятлаг, как и Усольлаг, был лесным лагерем, приведем здесь соответствующую информацию именно по нему: «По данным политотдела Вятлага, с февраля 1942 года по 1 июля 1944 г. в лагерь поступило 8207 немцев-трудармейцев. За это время убыло 5283 чел., в том числе: умерло 1428 чел., осуждено 365 чел., этапировано 823 чел., демобилизовано 1581 чел., бежало 7 чел., находится в отпуске 1079 чел46.» Этапирование (если понимать под ним перевод в другие трудармейские лагеря) было в Усольлаге редким явлением. Напротив, в этот лагерь, как мы только что видели, в массовом порядке стягивались трудармейцы из различных лесных лагерей. Процент демобилизованных был в Вятлаге явно выше, чем в Усольлаге. Руководство ГУЛАГа само отмечало, что в Вятлаге в массовом порядке демобилизовали тяжело больных людей, наличие которых «дало бы большой процент смертности». Отсюда и относительно низкая (на бумаге) смертность в этом лагере. Уже к весне 1942 г. демобилизация умирающих трудармейцев из лагерей НКВД приобрела такие масштабы, что руководство пустило в ход Gedenkbuch стр. 18 Статья «Мобилизовать немцев…» Вольтер Г.А. 46 Там же 44 45 21 свой универсальный метод преодоления нежелательных явлений: бороться с их следствиями, не обращая внимания на причины. 14 апреля 1942 г. начальник ГУЛАГа НКВД СССР В. Наседкин предписал начальникам ряда подведомственных лагерей производить освобождение из «рабочих колонн» только с предварительной санкции ГУЛАГа. Что касается приведенного количества осужденных по Вятлагу, то оно явно занижено. По данным П. Ремпеля, в 1942 г. здесь было осуждено 15,5% трудармейцев, при их среднегодовой численности 6600 чел. Это означало бы более 1000 осужденных только за данный год. Видимо, политотдел отнес многих осужденных к весьма неопределенной категории «этапированных» Самая жгучая и больная проблема трудармейской эпопеи - смертность в «рабочих колоннах» - также исследована до сих пор до обидного мало. Попытки представить некую общую картину этого ужасного и трагического явления предприняты, насколько нам известно, лишь в вышеупомянутом докладе П. Ремпеля и в книге А. Германа и А. Курочкина. При этом приведенные в двух данных работах цифры смертности по конкретным лагерям НКВД в 1942 г. близки, но не совпадают - весьма странно, если учесть, что авторы ссылаются на одни и те же источники. Воспользуемся данными П. Ремпеля, гораздо более полными. Судя по ним, в 1942 г. лесные лагеря НКВД отличались в целом высокой смертностью. Среди них всех опережал Усольлаг - 16,4%, далее следовали Ивдельлаг - 16,3%, Вятлаг - 13,8%, Востураллаг - 3,0%, Севураллаг - 1,8%, Краслаг - 1,3%. Не берусь судить о Востураллаге и Севураллаге - об этих лагерях до сих пор известно очень немного. Но что касается Краслага, то указанная по нему цифра совершенно невероятна. Учитывая приведенную П. Ремпелем среднегодовую численность трудармейцев в этом лагере в 1942 г. (5800 чел.), она означала бы, что за весь этот страшный год здесь умерло всего 75 человек. И это при том, что трудармейцам Краслага, переправленным в Усольлаг летом 1943 г., судя по книге Я. Шмаля, показались весьма сносными даже условия в этом гибельном лагере, где несколькими месяцами ранее был зафиксирован пик высокой смертности! Одним из объяснений этой странной цифры, воспроизведенной также А. Германом и А. Курочкиным (у них - 1,2%), может служить высокий уровень демобилизации в Краслаге в 1942 г. - 6,6%. Данному явлению здесь благоприятствовали и внешние условия: Краслаг был единственным известным лагерем, где многие трудармейцы находились на небольшом расстоянии от своих близких, которых в 1941 г. депортировали в Красноярский край. Однако даже с учетом этого обстоятельства несостоятельность указанной цифры вполне очевидна. Помимо лесных лагерей, судя по данным П. Ремпеля, высокая смертность трудармейцев наблюдалась в 1942 г. и в других крупных лагерях НКВД: Севжелдорлаге (страшный Котлас, о котором российские немцы не могли без содрогания вспоминать даже десятилетия спустя) - 29,9%, Богословстрое - 17,1%, Байкальском лагере (очевидно, Бакалстрой) - 16,8%, Соликамстрое - 16,1%, Кимперсайлаге - 8,3%, Тагилстрое - 7,5%. Еще чаще трудармейцы гибли в те годы, как отметил П. Ремпель, на некоторых угольных шахтах и других промышленных предприятиях. К сожалению, практически отсутствует статистика смертности трудармейцев в динамике. Подобные сведения приведены лишь А. Германом и А. Курочкиным, но они охватывают только 2 года (1942-44 либо 1943-44 гг.) и относятся не к отдельным лагерям или предприятиям, а к целым наркоматам. Такого рода статистические данные мало пригодны для серьезного анализа. Но главная проблема, на мой взгляд, состоит при этом в следующем: почти все обнародованные до сих пор цифры смертности трудармейцев (как низкие, так и высокие) вызывают большие сомнения в отношении своей достоверности, что я уже попытался показать на примере Краслага. Эту проблему ярко высвечивает справка соответствующего ведомства ГУЛАГа от 31 августа 1942 г., опубликованная Г. Вольтером, а затем Н. Бугаем. Согласно этому совсекретному документу, за январь-июль 1942 г. в Соликамстрое умерло 17,6% списочного состава трудармейцев на 1 августа, в Богословстрое 22 - 12,6%, а в Севжелдорлаге (всего за 3 месяца) - 13,9%. Эти цифры свидетельствуют о гораздо более высоком уровне смертности, чем в данных П. Ремпеля. Есть только один способ разрешить подобные противоречия - обратиться к архивам самих лагерей и предприятий. Аналогичным образом обстоит дело и с причинами высокой смертности в трудармии. В принципе они давно известны. Так, А. Герман и А. Курочкин называют в этой связи неполноценное питание, тяжелые жилищно-бытовые условия, перенапряжение на работе, отсутствие медикаментов и полноценной медицинской помощи, приводя на примере Вятлага и перечень наиболее частых заболеваний, приводивших к смертельному исходу и связанных в первую очередь с недоеданием: пеллагра, сильное истощение, болезни сердца, туберкулез. До сих пор, однако, никто не привел каких-либо статистических данных, отражающих сравнительную значимость перечисленных болезней в конкретных условиях. Для этого, конечно, тоже необходимо изучение лагерных архивов, в первую очередь личных дел трудармейцев. В лагерях (исключая, насколько я знаю, только Ивдельлаг) трудармия началась не осенью 1941 г., как в Богословлаге, Соликамстрое или Кимперсайлаге, куда в это время доставили мобилизованных немцев с Украины, а лишь в феврале 1942 г. Далее, на крупных трудармейских стройках, как писал Г. Вольтер, немцам пришлось все начинать с нуля, «с первых колышков, первых просек для дорог», «с первых выемок для бараков». В результате первые трудармейцы, живя в палатках и землянках, питаясь впроголодь, занимаясь каторжным трудом на морозе, в совершенно непригодной для этих условий одежде, уже через несколько месяцев превратились в полуживые или настоящие трупы. В лесных лагерях с самого начала имелись какие-никакие бараки, оставшиеся от заключенных. Но был здесь и очень большой минус - практически полная оторванность от внешнего мира в течение значительной части года, о чем мы уже упоминали. На больших стройках не возникало проблем с доставкой продовольствия, и нормы питания трудармейцев здесь в основном определялись тем, насколько желало или не желало уморить немцев голодом высшее руководство. Иное дело - в лесу, где продукты надо было в большом количестве припасать заранее. Тут, помимо всего прочего, многое зависело от распорядительности, организаторских и пробивных способностей и, конечно же, от доброй воли конкретных лагерных начальников. В большинстве своем они проявили себя как никудышные организаторы и, увы, как душегубы. Народ должен знать своих героев, и мы поименно вспомним начальников лесных лагерей НКВД, сгубивших многие тысячи жизней ни в чем не повинных российских немцевтрудармейцев: Востураллаг - ст. лейтенант ГБ Васильев (1942), капитан ГБ Решетников П.М. (1942-45), подполковник Еремеев М.И. (с 1945); Вятлаг - капитан ГБ Левинсон Н.С. (194243), полковник Кухтиков А.Д. (1944-47), подполковник Дидоренко С.А. (с 1947); Ивдельлаг ст. лейтенант ГБ Долгих И.И. (1942-44), майор Жуковский М.В. (с 1945); Краслаг - капитан ГБ Почтарев Г.М. (1942-43), подполковник ГБ Филиппов А.В. (1943-47), майор Аникин Я.В. (с 1947); Севураллаг - ст. лейтенант ГБ Васильев (1942, см. Востураллаг), ст. лейтенант ГБ Васин Л.З. (с 1942); Унжлаг - ст. лейтенант ГБ Автономов Ф.И. (1942-43), подполковник ГБ Почтарев Г.М. (с 1943, см. Краслаг); Усольлаг - полковник Волков А.М. (1942-44), полковник ГБ Тарасюк С.А. (с 1944). Вышесказанное позволяет понять, почему динамика смертности трудармейцев Усольлага выглядела далеко не так, как в Богословлаге. По-настоящему высокая смертность в Усольлаге началась лишь в середине 1942 г., когда в основном иссякли и запасы продуктов, доставленных сюда в свое время еще для заключенных, и силы трудармейцев, загубленные лесоповалом. В течение следующего года, до середины 1943 г., смертность в лагере практически только нарастала. Здесь мало что изменили победы под Сталинградом, а позднее и под Курском: с начала 1944 г., после спада в конце 1943 г., смертность вновь начала расти. В целом динамика смертности в Усольлаге носила явно выраженный циклический характер, обусловленный сезонными особенностями доставки продовольствия, 23 а также работы в лесу. Радикальное и окончательное снижение смертности здесь произошло лишь в конце 1944 г. Уровень смертности трудармейцев, по материалам архива Усольлага, расходится с данными некоторых авторов. Так, Г. Вольтер сообщил со слов А. Мунтаниола, что с конца сентября 1941 г. до начала марта 1942 г. в Усольлаге было зарегистрировано 3700 умерших трудармейцев, а со слов Р. Поппе - что к весне 1943 г. в двух усольлаговских лагерях Соликамска осталась только половина из 12 тыс. трудмобилизованных, находившихся здесь в начале 1942 г. Данные сведения основаны на недоразумении, в действительности эти два трудармейца, как видно из текста книги, находились не в Усольлаге, а в соседнем Соликамстрое. Далее, Н. Вашкау утверждает, что в целом по Усольлагу за 1941-42 гг. умерли 6742 человека. В этом случае речь идет, очевидно, не только о трудармейцах, но о смертности по всему лагерю - уже потому, что в 1941 г. в Усольлаге еще не было «рабочих колонн». Других серьезных расхождений подобного рода мы в литературе не обнаружили. Данные из приведенного ниже поименного списка погибших немцев-трудармейцев Усольлага позволяют, прежде всего установить уровень смертности по годам Численность трудармейцев в лагере на начало каждого года (в 1942 г. - на 1 апреля) мы привели по данным Г. Маламуда - как уже отмечалось, наиболее достоверным. Приведенные подсчеты показывают, что высокий уровень смертности наблюдался в Усольлаге в течение трех лет (1942-44 гг.), причем максимальный - в 1943 г. Такая динамика характерна, видимо, только для лесных, но не для остальных лагерей НКВД. Данные об уровне смертности за 1942 г. и остальные годы не вполне сопоставимы, т. к. трудармейцы появились в Усольлаге лишь в середине февраля 1942 г. Поэтому мы дополнительно подсчитали среднюю смертность за 2-4 кварталы 1942 г. и сопоставили ее со среднеквартальной смертностью в 1943-45 гг. Рост смертности в 1943 г. по сравнению с 1942 г. оказался в итоге, естественно, не столь заметным, но общую тенденцию это не изменило. Примененный нами способ подсчета годового уровня смертности, строго говоря, не вполне корректен: правильнее было бы относить число умерших, не к числу трудармейцев на начало соответствующего года, а к их обще- или среднегодовой численности. Это не было сделано потому, что подобными данными мы, к сожалению, не располагаем. В результате наши цифры уровня смертности могут оказаться несколько завышенными, но сравнение полученной нами цифры за 1942 г. с данными П. Ремпеля, приведенными выше (соответственно 18,9% и 16,4%), указывает на то, что итоговая погрешность невелика и общую картину изменить не может. Особую страницу в истории трудармии в Усольлаге представляет пребывание здесь немецких женщин. В целом их смертность, судя по имеющимся данным, была на порядок ниже, чем у мужчин -трудармейцев - они редко работали непосредственно на лесоповале, не находились в трудармии в страшном 42-м году, и к тому же женщины, как известно, отличаются большей выживаемостью в экстремальных условиях. Но от этого их пребывание в лагерях смерти не становится меньшей трагедией. Особенно ужасно то, что более половины умерших в Усольлаге женщин-трудармеек были моложе 30 лет. Погибли будущие матери, включая совсем юных девушек. Погибли, унеся с собой в могилу не родившихся немецких детей. Женщины, попавшие в трудармию, заметно отличались по возрасту от мужчин возрастная группа от 30 до 39 составляла среди женщин гораздо меньшую часть. Причина известна: гуманный ГКО, повелевший своим Постановлением от 7 октября 1942 г. отправить на трудармейскую каторгу ни в чем не повинных немецких женщин от 16 до 45, освободил от мобилизации беременных и имеющих детей до трех лет (хотя не столь детолюбивые местные власти нередко плевали на это ограничение). Тем самым в трудармии оказались в основном незамужние девушки и женщины старше 40. Наибольшее число умерших среди женщин-трудармеек Усольлага зарегистрировано во 2-м и 3-м кварталах 1944 г., когда наблюдался всплеск смертности и среди мужчин. Но если про Усольлаг, Ныроблаг, Соликамсклаг известно хоть что-то, то есть не менее трагические места Пермского края, где русские немцы призванные в трудармию вынуждены 24 были справляться с нечеловеческими условиями и выживать, вопреки холоду, унижению, голоду… Одним из таких мест является город Гремячинск. В 1942 году, в глухую и заснеженную и нетронутую тайгу прибыли эшелоны с трудармейцами. Один из этих эшелонов прибыл из Оренбуржья, второй из Новосибирска. В середине 1943 года прибыл ещё один эшелон с немцами из Казахстана и Киргизии, всего по данным Гремячинского городского архива и воспоминаниям немцев Гремячинска прибыло около трёх тысяч немцев. Как пишет первостроитель Гремячинска Вили Рихардович Гебель47, ныне проживающий в Ноебранденбурге основное большинство среди прибывших составляли юноши и девушки в возрасте 15-17 лет. Я сам родился в Гремячинске, а по сему имею представление о тех жутких и нечеловеческих условиях, в которых жили местные трудармейцы и хочу заметить сразу, что Гремячинская тайга не относилась ни к одному из лагерей масштабной системы ГУЛАГ, а потому на первый взгляд немцев попросту привезли на строительство шахт. В своей книге «Рождённый в грозу» Павел Старжинский48, вовсе лишь мельком упоминает о местных немцах, а пишет о громадном комсомольском подвиге, совершённом местными строителями. Однако, спустя много лет, когда немцы Гремячинска получили возможность говорить. Стало известно, какая огромная цена была заплачена и за появление города и за строительство шахт. Один из первостроителей города, трудармеец Тиссен (к сожалению, не помню ни его инициалов, ни хотя бы имени авт.) рассказывал однажды, что не знает где могила его отца! Тиссен старший на работах от неимоверной усталости упал, а сыну даже не позволили подойти к нему и место, куда он был захоронен, так и осталось неизвестным. Это и многое другое, пожалуй наилучшим образом, в совей книге «Это было недавно, это было давно» и в публикациях в гремячинской газете «Шахтёр» описал Вили Рихардович Гебель, а поэтому я просто приведу данные из его трудов, часть из них я уже упоминал выше. «… В один из бараков после прибытия поселили женщин-немок. Их за колючую проволоку в отличие от мужчин не загоняли. В остальном, на их долю выпали те же тяготы, что и мужчинам голод, холод, отсутствие спецодежды и постельных принадлежностей на деревянных нарах. Всех мужчин поселили в зону. Сплошные двухэтажные нары вдоль обоих стен барака позволяли помещать в одно здание до 200 человек, то есть 50 человек в ряд. Немцам-трудармейцам открыто обещали вести строительные работы при строительстве Гремячинска на «немецких костях». Особенно часто это повторял начальник строительства железной дороги А. Горлин» Как мы видим, положение немцев в Гремячинске не слишком отличалось в лучшую сторону от положения их соотечественников, хотя наших соотечественников в лесных лагерях. Почему «наших». Может спросить внимательный читатель, но так ведь ответ на этот вопрос прост, 99,9% этих немцев были на самом деле русскими – русскими в душе, они переживали, за русский народ, они пахали русскую землю, и они совместно с многонациональным русским государством боролись за победу над нацизмом. Но, власти СССР предпочли смешать немцев «тех» и немцев «этих», что называется «под одну гребёнку» в результате чего произошла одна из самых масштабных национальных трагедий ХХ века. И закончить эту главу мне хотелось бы «Балладой о трудармейцах» автор которой неизвестен. Баллада о трудармейцах. Их жизнь уже сама сложила повесть, В.Р. Гебель «Это было недавно, это было давно» Гремячинск 1999 г. П.Старжинский «Рождённый в грозу» Записки первостроителя быль о строительстве города Гремячинска. Первая книга о городе изданная в далёком 1974 году. 47 48 25 Её бы не пропеть, а прокричать, Взрывая чью-то чистенькую совесть, Привыкшую не спорить, и молчать. Какая получилась бы баллада Из детских слез, из песен и молитв! Здесь лишних слов выдумывать не надо, Здесь каждый звук с людской судьбою слит. Скорбя, поем о щупленьких подростках, С лопатами прошедших пол тайги, В пятнадцать лет, увы, понять непросто, Что трудармейцы вовсе не враги. О Венцеле, который стал Венцовым, О Генрихе, под именем Андрей, О том, какие тяжкие засовы В бараках трудармейских лагерей. Их жизнь уже сама сложила повесть, Её бы не пропеть, а прокричать, Взрывая чью-то чистенькую совесть, Привыкшую не спорить и молчать. И лишь надежды слабое дыханье Тепло несет в озябшие сердца. Давайте, помня наши испытанья, Споем балладу жизни до конца! 26 НЕМЕЦКИЕ ВОЕННОПЛЕННЫЕ В ПРИКАМЬЕ. Говоря о немецком населении Прикамья ХХ века нельзя не сказать о немецких военнопленных оказавшихся здесь в годы Второй Мировой войны. Как известно благодаря храбрости Советских войск первые немцы были пленены уже в июне-июле 1941 года, что никогда ранее с непобедимой армией Гитлера не случалось, а вместе с успехами советских войск их количество только увеличивалось. Для ГКО не стояло проблемы, куда переселять военнопленных, конечно на восток на строительство заводов и городов, валить лес и добывать природные ископаемые. Одним из мест расселения немцев оказался Пермский край. Они активно работали на лесоповале в годы войны, но и после её окончания продолжал искупать свой грех перед советским народом,49 занимаясь строительством и возведением зданий в Перми, а так же работая в многочисленных леспромхозах. Многие здания, в возведении которых был использован труд военнопленных, до сих пор стоят в самых разных микрорайонах Перми. Как правило, это добротные постройки, при строительстве их порой использовались также проекты, опыт и знания немецких инженеров, строителей, архитекторов и других специалистов «по профилю». Самым первым было здание гарнизонного Дома офицеров (1943 г.), причём некоторые считают, что постройка возводилась по немецкому же проекту, хотя в справочниках автором проекта назван архитектор В. Емельянов. Каждый посетитель этого дома, однако, удивляется странной, совсем не нашей планировке интерьеров. Силами немцев построены также здание комбината и гаража треста «Молотовуголь», посёлок из тринадцати жилых двухэтажных домов в районе станции Пермь II, шестьдесят индивидуальных домов. Пленные немцы участвовали в возведении пристроя к зданию драмтеатра (ныне – ТЮЗ), благоустроили театральный сквер. Посёлки Громовский, Закамск и Курья тогда тоже «приросли» десятками двухэтажных домов. Военнопленные строили инженерные подземные сети на территории Черняевского леса (ныне – городской парк культуры), прокладывали дороги, помогали при строительстве инфраструктуры КамГЭСа50. Отношение к бывшим врагам у мирного населения в целом было гуманным, жители даже подкармливали пленных чем могли, хотя ведь сами жили впроголодь. Сострадание, чисто народная жалостливость вызывали и вызывают невольное уважение и веру в лучшее будущее народа, победившего в страшной войне. Вспоминает Зоя Гавриловна, жительница Перми: Немцы работали на стройке, жили у Данилихи. Как мне запомнилось, они были все высокие, худые. Мы подкармливали их хлебом, иногда покупали у них солёную селёдку, которую им выдавали на обед, или игрушки, которые они мастерили. В баню их водили каждую неделю строем, под конвоем51. У Бориса Викторовича Лебедева на память о послевоенном детстве осталась настоящая немецкая вилка с выгравированным орлом – подарок военнопленного. Мы жили по соседству с их бараками, – рассказывает он. – Немцы строили бывший ЖБК, школу, баню и одноэтажный кирпичный дом для себя и по своему проекту. Помню, два барака иногда называли ещё «фашистскими». В логу речки Стикс тогда разрезали на металлолом военную технику и прочее, помню, мы находили там и каски немецкие, и автоматы. Мы, пацаны, крутились возле иностранцев, фактически, я вырос в Хотя о каком грехе может идти речь, большинство краеведов и журналистов общавшихся с немецкими военнопленными отмечают, что те были далеко не в восторге от политики Адольфа Гитлера и его планов по завоеванию Мира, а на фронт отправились только ради того чтоб не попасть в тюрьму, получить землю для занятия крестьянским трудом или избежать преследований за не слишком «чистую кровь». Стоит отметить, что в плену на территории Пермского края не было ни одного представителя СС, самых жестоких и преданных Гитлеру подразделений, что и объясняется их человечным отношением к местному населению. 50 Краевая общественно-политическая газета «Пермские новости» №37 (5784) от 10.09.2006 51 Там же 49 27 немецкоговорящей среде, я так и считал, что немецкий язык – это язык всех взрослых людей… Надо сказать, относились люди к бывшим «фашистам» терпимо. Ведь пленным приходилось работать в очень тяжёлых условиях, особенно зимой. Многие из них умирали, об этом мне мама рассказывала. Возле клуба им. Маяковского был сарай, трупы умерших туда складывали, «копили», а потом вывозили52. Отвозили мёртвых обычно на отдалённый участок Южного кладбища. По материалам, которые удалось собрать молодёжному «Мемориалу»53, на пермской земле с 1943 по 1950 гг. действовали четыре крупных лагерных учреждения НКВД для военнопленных с общей численностью более 25 тысяч человек. По данным НКВД, за этот период от болезней и истощения только в одном лагере №207 скончались 993 военнопленных. По неофициальным же данным, число погибших было значительно больше. На территории Прикамья было обустроено не менее 35 кладбищ. После закрытия лагерей военнопленных и их репатриации в конце 1940 – начале 1950 годов кладбища закрывались, а сами места специальными актами передавались органами НКВД в ведение местных органов власти. И очень быстро они переставали существовать. Во многих поселениях, таких как Лямино, Усть-Чёрная и городах Кизел и Соликамск немецкие военнопленные работали в леспромхозах. После посещения СССР канцлером ФРГ Конрадом Аденауэром и его встречи с Н.С. Хрущёвым, были подписаны ряд соглашений об отправлении немецких военнопленных на Родину в Германию. К началу 1960 годов немецких военнопленных практически не осталось, но на Пермской земле осталось большое количество захоронений, в том числе и неизвестных по сегодняшний день, где покоятся остатки войнов немецкой армии нашедших свой последний приют далеко за линией фронта, на суровом Урале. Краевая общественно-политическая газета «Пермские новости» №37 (5784) от 10.09.2006 «Мемориал» общественная организация объединяющая людей интересующихся историей репрессированных народов, их судьбой и бытом. 52 53 28 НЕМЦЫ В ПРИКАМЬЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ХХ ВЕКА. Нельзя сказать, что жизнь русских немцев после войны вернулась в старое русло, более того она в него так и не вернулась. Начиная с 1950-х годов, жизнь стала более спокойной. В середине 1950-х годов, немцам не стало нужно отмечаться в комендатуре, после долгих лет разлуки начались постепенные поиски своих родных и близких разбросанных по всей территории СССР. Долгое время представителям немецкой национальности было нельзя занимать должности выше бригадира на производстве и уж тем более, никто не мог надеяться на административные должности, должности врачей и учителей. Но уже в 1950-х годах немцы массово пошли учиться, в вечерние школы, в техникумы, ФЗУ. Нужно отметить, что многие из них учились очень и очень хорошо, получая не просто образование в виде корочки, а знания, которые затем могли применить на практике. А уже в 1960-х годах русские немцы получили возможность поступать в Высшие учебные заведения. Многие из них добились успехов и на научном поприще. Видным учёным археологом был преподаватель Пермского Государственного Университета Отто Бадер, основатель Камской археологоэтнографической экспедиции. В тех же самых 1960-х годах немцы смогли перестать скрывать свои религиозные взгляды, советское правительство разрешило католикам и протестантам собираться вместе, сложнее обстояло дело с меннонитами, баптистами, пятидесятниками, но и они нашли возможность собираться вместе. Но главное. Что хотели немцы, а именно возвращение на Родину они так и не получили. Воспринять Урал и Прикамье своей Родиной многие из них не могли, а те что это сделали всё равно не чувствовали себя здесь комфортно, ведь вплоть до 1989 года, на партийных собраниях вообще не затрагивался вопрос о вкладе немцев в развитие промышленности и индустрии Урала и Пермского региона. Признание наступившие в 1990-х годах стало слишком поздним, многие умерли, другие стали понемногу забывать страшные годы мучений и лишений. В конце 1980-х годов социально-экономическая обстановка в СССР начинает постепенно ухудшаться немцы принимают сложное для них решение переехать в Германию на постоянное место жительства. Оставляя свои дома и свои пожитки, годами нажитое имущество, распродавая скот и технику, они покидают эту страну навсегда, вместе с детьми и внуками, они отправляются туда, откуда 300 лет тому назад пришли их предки. По данным Пермского краевого архива за последние 20 лет из Пермского края на постоянное место жительства в ФРГ выехало около 1 миллиона человек, это третий показатель после Казахстана и Сибири. 29 ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ВЗАИМОСВЯЗИ ГЕРМАНИИ И ПЕРМИ. Пермский край – одна из центральных точек сосредоточения интересов Германии, развитый научный и интеллектуальный центр, климат которого благоприятствует сотрудничеству с одной из самых крупных европейских стран. Протекающая по городу река Кама является важным звеном в единой глубоководной системе Европейской части России, в свою очередь связанной с водными путями европейских стран. В Перми находятся два самых восточных речных порта Европы: порт Пермь и порт Лёвшино. Из Перми можно осуществлять перевозку грузов в порты Балтийского, Белого, Черного, Азовского и Каспийского морей, речные порты Большого Европейского кольца. Экономика города характеризуется развитой тяжёлой промышленностью. Ведущие отрасли: электроэнергетика, нефтегазопереработка, машиностроение, химия и нефтехимия, деревообработка, полиграфия и пищевая промышленность. Рассмотрим направления взаимодействия Перми и Германии. 1. У правительства Пермского края и Германии есть много общих целей в использовании лесного комплекса. Древесина является экологически чистым, недорогим и самовоспроизводящимся топливом, которое очень востребовано сегодня немцами. Планируется, что Пермский край примет участие в работе нового международного органа – рабочей группы по лесной промышленности в рамках сотрудничества Германии и России. Также правительство края обсуждает возможность создания совместных предприятий по деревообработке и расширения контактов между предпринимателями обеих сторон. Немецкие предприятия интересуются возможностью поставлять для лесоперерабатывающей отрасли округа технику и создавать в Прикамье предприятия целлюлозно–бумажной промышленности. 2. Предприятия края постоянно экспортируют в Германию сырьевую продукцию: минеральное топливо, нефть сырую, продукты неорганической и органической химии, древесину, недрагоценные металлы и пластмассу, черные металлы. В ФРГ начало поставляться высокотехнологическое оборудование – электрические машины и другое машиностроительное оборудование. Основные товары, поставляемые из Германии, машиностроительное оборудование. 3. Развивается и инвестиционное сотрудничество сторон. Германские инвестиции направляются в электротехническую, строительную и химическую промышленности области. 4. В Прикамье свою деятельность осуществляет ряд предприятий принадлежащих немцам: АО «Камател» (концерн «Сименс»); АО «Москва – Штокхаузен – Пермь (концерн «Дегусса»); АО «Соликамский завод десульфураторов («Альмамет ГмбХ»); ООО «Кнауф – Кунгур (компания «Кнауф»); ООО «ФАБ/Восток» («ФАБ Фернлейтунгс – унд Анлагенбау»); ОАО «Хенкель – Пемос» (компания «Хенкель»). Компания работает в трех основных направлениях: чистящие и моющие средства, косметика и средства личной гигиены, а также клеи, герметики и средства для обработки поверхности. Работа данных направлений сосредоточена в трех международных подразделениях бизнеса. Германские фирмы довольно хорошо представлены в Перми, и обнаружены другие сферы деятельности, где также можно сотрудничать. Край планирует ряд мероприятий в Германии с целью свести германских и российских предпринимателей. 5. В Перми расположены магазины ряда международных и федеральных сетей, в том числе и германских (магазин METRO компании Cash & Carry). 6. Пермь имеет немецкий город-побратим Дуйсбург (федеральная земля Северная Рейн-Вестфалия) с 2007 года. В рамках развития побратимских связей власти, бизнес и 30 общественность Перми и Дуйсбурга реализуют ряд проектов в сфере городского хозяйства, культуры и молодежной политики. Администрация города-побратима заинтересована в привлечении в Пермь инвестиций в самые различные сферы экономики. Результат этого процесса – увеличение числа рабочих мест, и, в конечном итоге, успешное развитие города. Врачи Дуйсбурга готовы присоединиться к благотворительной программе «Дети Перми». В будущем планируется разработка программы сотрудничества между дуйсбургскими и пермскими детскими лечебными учреждениями, а также организация обмена специалистами и обучение по различным разделам педиатрии. 7. Сектор энергетики компании Siemens и ЗАО «Искра-Авигаз» создают новое совместное предприятие ООО «РусТурбоМаш» по выпуску компрессоров для магистральных газопроводов в Перми. Проект предполагает инвестиции в создание нового производственного предприятия и поэтапное наращивание производственных мощностей в ближайшие 3 года. Реализация проекта позволит создать более 250 рабочих мест в Перми. Локализация производства в России нацелена на удовлетворение потребностей главного потребителя ОАО «Газпром». Таким образом, российско-германские отношения на территории края вышли на новый этап – налаживания эффективного для обеих сторон экономического сотрудничества. Это было обусловлено и общим подъемом экономики края, и поиском новых инвесторов и экспортеров самими предприятиями. 31 ВЗАИМОСВЯЗИ ПЕРМИ И ГЕРМАНИИ В ОБЛАСТИ КУЛЬТУРЫ И ОБРАЗОВАНИЯ С момента основания Пермь, благодаря Карлу Модераху (1747 – 1819), связана с немецкой культурой. Именно, при нем Пермь приобрела те границы, которые она занимает сейчас. Улицы были спланированы таким образом, что и сегодня сохраняют свою первозданность: « … дороги Пермской губернии Модерах довел до такого совершенства, что им удивлялись иностранцы, видевшие шоссе Франции и Англии»54. Учителя и врачи, строители и инженеры из Германии во все времена жили и работали в нашем городе. В настоящее время также можно говорить о тесных культурных связях нашего города и Германии. Благодаря деятельности института им. Гете всё больше жителей Перми посещают «Недели немецкого кино», немецкий читальный зал в библиотеке им. Горького, немецкие музыкальные фестивали и выставки. Фотовыставка «Германия в Перми» посвящена взаимопроникновению двух культур – Германии и России. Попытка с помощью фотографий собрать в одной экспозиции избранные места, связанные с немецкой культурой и людей, которые в той или иной степени являются ее проводниками. Выставка, открытая в географическом центре страны, на границе Европы и Азии, отзывается для нас эхом второй мировой войны. Некоторые Дворцы культуры и жилые здания Перми строились руками немецких военнопленных по трофейным архитектурным проектам. Ежегодно проходят Дни культуры Германии в Перми с целью интеграции, сокращения межнациональной дистанции и установления культурной коммуникации. В программу мероприятий вошли: «Немецкая дискотека»; экскурсия в историю электронной музыки Германии; концерт немецкого джаза; выставка – «Центр искусства и медийных технологий»; авторские чтения современной немецкой прозы и другие. Данные мероприятия дают возможность не только повысить свой культурный уровень, но и совершенствовать современный немецкий язык. Долгие годы сотрудничество Германии с Пермским краем складывалось и в сфере образования. Пермские школы с углубленным изучением немецкого языка и вузы имеют тесные связи с Германией, основанные на прочной российско-немецкой системе образования. Школа №12, являющаяся участником городской программы «Международное образование», активно пропагандирует изучение немецкого языка и участвует ежегодно в сдаче экзаменов на «Международный сертификат». В настоящее время открыты еще пять структурных подразделений в школах-партнерах, что также говорит о необходимости изучения немецкого языка. В пермских вузах постоянно осуществляются стажировки студентов в Германию по различным программам. Основными задачами такого сотрудничества являются повышение академической мобильности и сохранение положительных тенденций взаимодействия двух стран. Создание в прошлом году молодежного парламента двух стран и визит генерального консула в один из крупнейших университетов Урала - ПГУ является подтверждением этому. 54 По материалам Пермских краеведческих записей. 32 Приложение 1 Указ Президента Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» По достоверным данным, полученным военными властями, среди немецкого населения, проживающего в районах Поволжья, имеются тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые по сигналу, данному из Германии, должны произвести взрыв в районах, заселенных немцами Поволжья. О наличии такого большого количества диверсантов и шпионов среди немцев Поволжья никто из немцев, проживающих в районах Поволжья, советским властям не сообщал, следовательно, немецкое население районов Поволжья скрывает в свой среде врагов советской власти. В случае, если произойдут диверсионные акты, затеянные по указке из Германии немецкими диверсантами и шпионами в республике немцев Поволжья и прилегающих районах и случится кровопролитие, Советское правительство по законам военного времени будет вынуждено принять карательные меры против всего немецкого населения Поволжья. Во избежание таких нежелательных явлений и для предупреждения серьезных кровопролитий Президиум Верховного Совета СССР признал необходимым переселить все немецкое население, проживающее в районах Поволжья, в другие районы с тем, чтобы переселяемые были наделены землей и чтобы им была оказана государственная помощь по устройству в новых районах. Для расселения выделены изобилующие пахотной землей районы Новосибирской, Омской областей, Алтайского края, Казахстана и другие соседние местности. В связи с этим Государственному комитету обороны предписано срочно произвести переселение всех немцев Поволжья и наделить переселяемых немцев Поволжья землей и угодьями в новых районах. Председатель президиума Верховного Совета СССР М. Калинин Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. Горкин (Ведомости Верховного Совета СССР, 1941, № 38) Приложение 2 Указ президиума Верховного Совета СССР о снятии ограничений в правовом положении с немцев и членов их семей, находящихся на спецпоселении Учитывая, что существующие ограничения в правовом положении спецпоселенцевнемцев и членов их семей, выселенных в разные районы страны, в дальнейшем не вызываются необходимостью, Президиум Верховного Совет СССР постановляет: 1. Снять с учета спецпоселения и освободить из-под административного надзора органов МВД немцев членов их семей, выселенных на спецпоселение в период Великой Отечественной Войны, а также немцев – граждан СССР, которые после репатриации из Германии были направлены на спецпоселение. 2. Установить, что снятие с немцев ограничений по спецпоселению не влечет за собой возвращение имущества, конфискованного при выселении, и что они не имеют права возвращаться в места, откуда они были выселены. Председатель Президиума Верховного Совета СССР К. Ворошилов Секретарь Президиума Верховного Совета СССР Н. Пегов Москва, Кремль, 13 декабря 1955 г. 33 Приложение 3 Президиум Верховного Совета СССР постановляет: 1. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 года «О переселении немце, проживающих в районах Поволжья» (Протокол заседания Президиума Верховного Совета СССР, 1941 год, № 9, ст. 256/ 1) в части, содержащей огульные обвинения в отношении немецкого населения, проживавшего в районах Поволжья, отменить. 2. Учитывая, что немецкое население укоренилось по новому месту жительства на территории ряда республик, краев и областей страны, а районы его прежнего места жительства заселены, в целях дальнейшего развития районов с немецким населением поручить Советам Министров союзных республик впредь оказывать помощь и содействие немецкому населению, проживающему на территории республик, в хозяйственном и культурном строительстве с учетом его национальных особенностей и интересов. Председатель Верховного Совета СССР Анастас Микоян Секретарь Президиума Верховного Совета СССР М. Георгадзе (Ведомости Верховного Совета СССР, 1964 г., № 52. Декрет опубликован 5 января 1965) 34 Приложение 4 Манифест Императрицы Екатерины II от 22 июля 1763 года Манифесто дозволении всем иностранцам, в Россию въезжающим, поселяться в которых губерниях они пожелают и о дарованных им правах. Мы, ведая пространство земель нашей Империи, между прочего усматриваем наивыгоднейших к населению и обитанию рода человеческого полезнейших мест, до сего ещё праздно остающихся, немалое число, из которых многие в недрах своих скрывают неисчерпаемое богатство разных металлов; а как лесов, рек, озер и в коммерции подлежащих морей довольно, то и к размножению многих мануфактур, фабрик и прочих заводов способность великая. Сие подало Нам причину в пользу всех Наших верноподданных издать манифест прошлого 1762 г. декабря 4 дня; но как в оном Мы о желающих из иностранных в Империи Нашей селиться, соизволение наше вкратце объявили, то, в пополнение оного, повелеваем всем объявить следующее учреждение, которое Мы наиторжественнейше учреждаем и исполнять повелеваем: § 1. Всем иностранным дозволяем в Империю Нашу въезжать и селиться, где кто пожелает, во всех Наших Губерниях; § 2. Такие иностранные могут приезжать и являться не только в Резиденции Нашей учрежденной на то Канцелярии опекунства иностранных, но и в прочих Империи Нашей пограничных городах, где кому способнее у Губернаторов, а где оных нет, то у главных городских начальников; § 3. Если в числе иностранных, желающих в Россию на поселение, случатся и такие, которые для проезда своего не будут иметь довольного достатка, то оные могут являться у Министров и Резидентов Наших, находящихся при иностранных Дворах, от коих не только на иждивении Нашем немедленно в Россию отправлены, но и, путевыми деньгами удовольствованы будут; § 4. Коль скоро прибудут иностранные в Резиденцию нашу, и явятся в Канцелярию опекунства, или в другой какой пограничной Наш город, то имеют объявить решительное своё намерение, в чем их желание состоит, записаться ли в купечество или в цехи, и быть мещанином, ив котором городе, или поселиться колониями и местечками на свободных и выгодных землях для хлебопашества и других многих выгодностей, то все таковые, по их желаниям, немедленно о себе определение получат; где ж и в которых именно местах в Империи Нашей свободные и удобные к населению земли находятся, из последующего реестра видимо, хотя ещё и несравненно более объявленного числа пространных земель и всяких угодий есть, на коих также позволяем селиться, кто только и где из оных для пользы своей сам изберет; § 5. Как скоро кто из иностранных прибудет в Империю Нашу на поселение, и явится в учрежденный для оных Канцелярии опекунства, или в прочих Наших пограничных городах, то во-первых, объявляю, как выше сего в 4 пун. предписано, о желании своем, имеет потом всякой учинить по вере своей и обрядам обыкновенную о подданстве Нам в верности присягу; § 6. Но чтоб все желающие в Империи Нашей поселиться иностранные видели, сколь есть велико для пользы и выгодностей их Наше благоволение, то Мы соизволяем: 1) всем прибывшим в Империю Нашу на поселение иметь свободное отправление веры по их уставам и обрядам беспрепятственно, а желающим, не в городах, но особыми на порожних землях, поселиться колониями и местечками/строить церкви и колокольни, имея потребное число притом Пасторов и прочих церковнослужителей, исключая одно построение монастырей; напоминая однакож при сем, чтоб из живущих в России во христианских законах, никто и никого в согласие своей веры или сообщества ни под каким видом не склонял и не привлекал, под 35 страхом всей строгости Наших законов, изъемля из сего разного звания находящихся в Магометанском законе, прилежащих к границам Нашей Империи народов, коих не только благопристойным образом склонять в христианские законы, но и всякому крепостными себе учинить позволяем; 2) не должны таковые прибывшие из иностранных на поселение в Россию, никаких в казну Нашу податей платить, и никаких обыкновенных ниже чрезвычайных служеб служить, равно постоев содержать, и словом заключить, от всяких налогов и тягостей свободны следующим образом, а именно: поселившиеся многими фамилиями и целыми колониями на праздных местах 30 лет, а желающие жительствовать в городах тож в цехи и купечество записываться в Резиденции Нашей в С.-Петербурге, или близ оной в лежащих местах Лифляндских и Эстлянских, Ингерманландских, Корельских и Финляндских городах, также в столичном городе Москве—пять лет; в прочих губернских, провинциальных и других городах десять лет, но сверх того, ещё каждому прибывшему в Россию не для временного пребывания, но и на поселение, свободную квартиру на полгода; 3) всем иностранным, прибывшим на поселение в Россию, учинено будет всякое вспоможение удовольствие; склонным к хлебопашеству или другому, какому рукоделию, и к заведению мануфактур, фабрик и заводов, не только достаточное число отведено способных и выгодных к тому земель, но и всякое потребное сделано будет вспоможение по мере каждого состояния, усматривая особливо надобность и пользу вновь заводимых фабрик и заводов, а иначе таких, коих доныне в России ещё не учреждено; 4) на построение домов, на заведение к домостроительству разного скота, на потребные к хлебопашеству и к рукоделию всякие инструменты, припасы и материалы выдано будет из казны нашей потребное число денег без всяких процентов, но с единою заплатою, и то по прошествии десяти лет, в три года по равным частям; 5) поселившимся особыми колониями и местечками, внутреннюю их юрисдикцию оставляем в их благоучреждение, с тем, что Наши начальники во внутренних распорядках никакого участия иметь не будут, а впрочем обязаны они повиноваться Нашему праву гражданскому. Если же иногда сами пожелают от Нас иметь особую персону для опекунства, и для безопасности своей и охранения, пока с соседственными жителями опознаются, с доброю дисциплиною воинской гвардии, то им дано будет; 6) всякому желающему иностранному в Россию на поселение, позволяем имение свое ввозить, в чем бы оное не состояло, без всякого платежа пошлин, с тем однако ж, что оное для его собственного употребления и надобности, а не на продажу. А если ж таковой, сверх своего употребления, привезет что-либо в товарах на продажу, то не более беспошлинного ввезти позволяем, как по цене 300 рублей каждой фамилии, с тем, когда они в России не меньше десяти лет пробудут; в противном же случае за то при возвратном проезде взыскивать ввозные и вывозные настоящие пошлины; 7) поселившиеся в России иностранные, во все время пребывания своего, ни в военную, ни же в гражданскую службу против воли их определены не будут, кроме обыкновенной земской и то по происшествии предписанных льготных лет; а будет кто пожелает самоизвольно вступить в военную службу в солдаты, такому дастся, при определении в полк, 30 рублей в награждение, сверх обыкновенного жалованья; 8) явившиеся иностранные в учрежденной для их канцелярии опекунства, или в прочих пограничных Наших городах, коль скоро объявят желание своё ехать на поселение внутрь России, то даны им будут как кормовые деньги, так и подводы, безденежно до намеренного им места; 9) кто из поселившихся в России иностранных заведет такие фабрики, мануфактуры или заводы, и станет на оных делать товары, каких до ныне в России не 36 было, то позволяем оные продавать и отпускать из Нашей Империи десять лет без всякого платежа внутренней, портовые пограничной пошлины; 10) если же кто из иностранных капиталистов собственным своим иждивением, заведет в Россиифабрики, мануфактуры и заводы, таковому позволяем покупать надлежащее число к тем мануфактурам, фабрикам и заводам крепостных людей и крестьян; 11) поселившимся в Империи Нашей иностранным колониями и местечками, позволяем установлять, по собственному их благорассуждению, торги и ярмарки, без всякого побора и платежа пошлин в казну Нашу. § 7. Всеми предписанными выгодами и учреждением пользоваться имеют не только приехавшие в Империю Нашу на поселение, но и оставшиеся дети и потомки их, хотя бы оные и в России рождены были, считая число лет со дня приезда их предков в Россию. § 8. По происшествии вышеписанных льготных лет, повинны будут все поселившиеся в России чужестранные платить обыкновенные без всякой тягости подати, и службы земские нести, какие прочие Наши подданные. § 9. Напоследок, буде которые из переселившихся и вступивших в Наше подданство иностранных, пожелали выехать из Империи Нашей, таковым всегда свободу даем, с так им однако ж при том изъяснением, что они повинны, изо всего благо нажитого в Империи Нашей имения, отдать в казну Нашу, а именно: живущие от одного года и до пяти лет— пятую часть, от пяти до десяти и далее—десятую, и потом отъехать, кто куда пожелает, беспрепятственно. § 10. Ежели же некоторые из чужестранных, желающих на поселение в Россию, по каким особливым причинам, ещё других, сверх предписанных, кондиций и привилегий востребуют: о том могут они в учрежденную Нашу Канцелярию опекунства иностранных, письменно или персонально адресоваться, от коей Нам обо всем с подробностью донесено будет, и Мы тогда, по обращению обстоятельств, толь склонные решение учиним, какого они от Нашего проводушия надеяться могут. Реестр, находящимся в России свободным и удобным к населению землям. 1. В Тобольской Губернии близ Тобольска, на Барабинской степи, где к поселению выгодных лесами, реками, рыбными ловлями, плодоносных земель несколько сот тысяч имеется десятки. 2. В той же Губернии … по рекам Убе, Улбе, Березовке, Глубокой и прочим впадающим речкам в оныя и в Иртыш реку местам, где потом уж к поселению весьма выгодные места состоят. 3. В Астраханской Губернии от Саратова вверх по реке Волге: в урочище Раздоры, где река Караман в течении имеет разделение на двое, при реке Теляузике, при довольной пахотной земле имеется сенокосу 5478, лесу дровяного и к строению для дворов годного 4 467 десятин; (лесные и пахотные угодья при реках: Тишане, Вертубани, Иргизе, Самзапее, Березовке). От Саратова же вниз по реке Волге, ниже реки Мухар-Тарлика, при довольной же пахотной земле, для сенокосов 6366, да лесу дровяного и для строения годного, 94 десятины. Подле речки Безымянной, сенокосу 962, лесу 609 десятин; /сенокосы при речках: малого и большого Тарлика, Камышовой, Еруслану, Яблонной/. А всего таких способных и угодных к поселению мест, более 70,000 десятин простирается. 4. В Оренбургской Губернии по реке Самаре, в сорока верстах от Оренбурга и вниз реки Самары… по реке Волге, до устья речки Иргиза и вверх по Иргизу, к поселению несколько тысяч семей, весьма плодородные и выгодные земли имеются. 5. В Белгородской Губернии в Валуйском уезде, по речкам Журавке, Деркулу, Битке и Осколу на несколько сот дворов свободные и земли при довольном числе сенных покосов имеются, которые потому ж новым поселенцам весьма способны быть могут. Всероссийская Императрица Екатерина Вторая 22 Июля 1763 года 37 38 39
