Где вы, солнечные дети?

Руслан Рузавин
Где вы, солнечные дети?
Пьеса.
Действующие лица:
Катя
Данилов
ученики одиннадцатого класса
Полина
Зуев
Ирина Григорьевна учительница географии
Дед Мороз
сказочный персонаж
Остальные участники действия на сцене не появляются
Действие первое
Ранние зимние сумерки за окном обычного класса. Обычной средней
школы. Отперев дверь ключом, входит Катя. В руке ее пакет. Выкладывает из
пакета елочные игрушки на ближайший стол. Берет одну, любуется.
Входит Дед Мороз в полной экипировке – костюм, борода, посох.
Катя. Дедушка....
Дед Мороз снимает шапку с бородой и оказывается учительницей
географии Ириной Григорьевной.
Ирина Григорьевна. Скорее, бабушка. Но это хорошо, раз ты поверила,
и другие поверят.
Катя. А где наша Светлана Сергеевна?
Ирина Григорьевна. Заболела ваш классрук. С температурой лежит. Так
что мне вот придется….
Вбегает Полина.
Полина.Там! На улице! Зуев… на лавочке! Замерз, или не знаю!...
(Кате.) Во, а ты как здесь?
Ирина Григорьевна. Подожди, какой Зуев, где? Объясни толком!
Полина. Да на лавочке, прямо у входа! Метров десять! Может спит, а
может!...
Ирина Григорьевна. Так, пойдем. Показывай. Зимой спать, надумал
еще! Дикость несусветная….
Все выходят.
Появляется Дед Мороз. Подмышки затаскивает Зуева, кладет на
стулья, уходит.
Забегают Катя и Полина. Входит Ирина Григорьевна.
Ирина Григорьевна. Девочки, зачем же самим тяжесть такую….
Полина. А мы думали – это Вы.
1
Начинает петь чей-то мобильник: «И только мама позовет тебя:
«Сынок…». Все переглядываются.
Полина. Хороший рингтон на родителей. (Подходит к Зуеву, достает у
него телефон.) Точно, «Мама». (Поводит носом, ближе, резко отстраняется.)
Ф-фу! Где ж ты надубасился так, болезный?
Ирина Григорьевна. «На»- что?
Полина. Да пьяный он. Никакущий. А ведь должен был брата Гримм
исполнять.
Ирина Григорьевна. А у вас что, вечер сказок будет?
Полина. А Вам Светлана Сергеевна разве не сказала?
Ирина Григорьевна. В общих чертах. Очень в общих. Что-то ведь
музыкальное, да? Сказки обыгрывать, получается?
Полина. Да Вы что, ну какие сказки!...
Катя. Это концерт будет.
Полина. О-о, это будет великий день! Четыре самых отвязных команды
будут работать на нашей площадке. Guano Apes! Nirvana! Limp Bizkit! Rage
Against the Machine! Ну и всякие Тимоти там, да Братья Гримм. Очнись, Зуев!
(Падает перед ним на одно колено.) На кого ж ты нас покину-ул?...
Ирина Григорьевна. Полина!... А вообще, пахнет, да. Сейчас вот
чувствую.
Полина (встает). А, на закуску еще – самая русская группа «Рубль».
Ирина Григорьевна. Гос-споди, это кто еще? «Рубль»….
Полина. А про остальных не хотите спросить?
Ирина Григорьевна. Да куда уж нам. Хоть самую русскую выучить.
Полина. Это неподражаемый Сергей Шнуров в новой, так скать,
ипостаси. Он же двоечник Карлов.
Ирина Григорьевна. Тот самый Шнуров? А как же….
Полина. Стукалов обещал «запикать» где надо.
Ирина Григорьевна. Да-а, запикать…. Новый год еще не пришел, а
чудеса уже начались. Ох, Зуев-Зуев…. (Звонит ее сотовый.) Да. Да, Миша,
здравствуй. Да, я вместо Светланы Сергеевны. Как не пропускают? И что,
аппаратура?... Дикость несусветная. Обо всем же договаривались. Ладно, ждите
там, сейчас я…. (Нажимает отбой.) Стукалов с Гилевым, не пропускают на
вахте. Я к ним, а потом уже…. Потом. (Уходит.)
Полина. Ну, мать, рассказывай.
Катя. Что рассказывать?
Полина. Да все, все! Ты ж никуда и никогда, а тут вдруг. Что-то
серьезное должно было случиться, очень серьезное….
Катя. А тебе не интересно, что с ним, например, случилось?
(Показывает на Зуева.) Или он что, каждый раз так у вас?
2
Полина. Да с ним как раз все нормально. Ну, раскрасил парень серые
будни. Ну, перемахнул планку немного. Бывает.
Катя. Ничего себе «нормально». И часто у вас так… нормально?
Полина. Не. Не часто. Первый раз он такой креативный. А так вообще не
видать-не слыхать было. Ты что соскакиваешь все время! Тебя-то как
угораздило? «Пальмовая ветвь» же не отмечает светские праздники, насколько
помню?
Катя.Нет. Не отмечает. (Снова берет игрушку.) Красивые, да?
Полина. Ничего так. На распродаже купила?
Катя. Нет. Не на распродаже.
Полина. И нафига? Через три дня - все в два раза дешевле….
Катя. Ну и что. Пусть.
Полина. А, понимаю. Это символ. Символ новой жизни, да? Ну а старая,
старая-то как же?
Катя. С ней все хорошо. Только без меня теперь.
Полина. То есть ты – о, ужас! – порвала с семейными традициями.
Растоптала, так скать, надежды родителей….
Катя. Да ничего я не топтала. Все по-честному. Шестнадцать лет –
окончание школы – выбор дороги в жизни.
Полина. А, да. У тебя ж днюха тут как раз…. А «Пальмовая ветвь»,
значит, у нас не та дорога, по которой «вместе весело шагать»?
Катя. Слушай, не доставай, а? Порадовалась бы лучше за подругу.
Полина. Что я слышу! Мы выучили новое слово. Ну да, ну да, новая
жизнь. Так, составляем список, что еще нужно изучить. Пункт первый.
(Достает из сумочки сигареты.)
Катя. Фу, какая гадость!...
Полина. Не скажи…. Ладно. Пункт второй – алкоголь. На-а выпить!
Катя. Еще лучше, ага. Чтобы вот так вот потом? (Кивает на Зуева.)
Полина. Ну вообще да. (Достает коробочку со смайликом.)
Действительно, какой алкоголь, когда вся прогрессивная Европа…. Во-от!
Катя. Что еще?
Полина.Это? - Карманный Диснейленд. Ты улета-аешь. Причем,
легальный. Рецепт только надо. И Пляска Святого Витта чтобы. (Изображает.)
Катя. Полина, ты как себя чувствуешь?
Полина. Да это даже не наркотик! Так, препарат один….
Катя. Ага. Кокаин раньше тоже… от простуды выписывали.
Полина. Какие завидные познания!... Детка, ну я теряюсь. Это – нет, то –
нет. Смотри, сейчас ведь не это… потом всю жизнь жалеть будешь. Да и зачем
ты вообще тогда «пошла в мир»? Ну, правда есть еще (подходит и гладит
Катю по спине) различные виды любви….
3
Катя (в некотором смущении). Полина, не тупи….
Полина. Ах, какой прекрасной (чуть приобнимает ее) мы будем
парой…. Белое на… черном. Ах-ха-ха-ха! (Начинает ржать.)
Катя. Да, подруга. Не скучно с тобой.
Полина (просмеявшись). Ну, наивняк…. Не, по серьезному мужики,
конечно, лучше. Ничто не заменит настоящей мужской….
Катя (с облегчением). Да, мальчики мне…. Ну…. Но не все, конечно.
Полина (быстро). А кто? Давай, давай, колись. (Взвизгивает.) Уй,
обожаю секреты! Правду говорят, в тихом омуте….
Катя. Да может….
Полина. Выкладывай давай! Нет места лучше для первого раза, чем
Новогодний вечер! У меня и резинка есть…
Катя. Полина!
Полина. …дыханье освежить. А ты что подумала?
Катя. Это…. Ну, ты понимаешь же, что это не для….
Полина. Да господи, ну понятно! Говори, говори ты уже!
Катя. Не поминай имя Господа….
Полина. О-о-о!...
Катя. Ладно, ладно. Это… Данилов.
Полина. Кто?
Катя. Данилов. Он необычный. И не со спортсменами, и не с этими….
Которым одно будущее. И перед богатыми не гнется. И не ботаник. Полин, ты
что?...
Полина. А? Нет, ничего. Так ты….
Катя. Я говорю, Данилов и не с одними, и не с другими как-то….
Полина. Да. Ну, уже недолго осталось…. А ты, кстати… кхгм-кхгм, не
обратила внимания…. Все с частицей «не». НЕ с теми, и НЕ с этими, и НЕ
ботан. Все «не». А что «да»?
Катя. Ну…. Он в школу ходил. Художественную.
Полина. Угу, художник. От слова «худо».
Катя. У меня на четвертной контрольной ручка кончилась. По алгебре. Я
с ней и так не очень. А тут еще времени мало. И никто ведь – запасную….
Полина (быстро). У меня не было.
Катя. …А он – дал. И ему плевать, что весь класс со мной, как с
прокаженной.
Полина. Чего сразу «прокаженной». Так, не в себе немного. На всю
голову.
Катя. Ну, ты знаешь, как подбодрить.
Полина. Обращайся. Ну и?...
Катя. У Соломона есть…. Ой.
4
Полина. И что там есть у мудрейшего из царей иудейских?
Катя. Нет, ничего.
Полина. Да нет, много чего! Он же крутой был, как царь! Жаль только,
это все неприменимо! Здесь и сейчас.
Катя. Ну, не все может….
Полина. Да вообще ничего! Ни-че-го! И ты, подруга, раз уж теперь ты
одна из нас, усвой это. В том… обществе вашем – я фиг знает как, но ты же
убежала оттуда! А здесь – нет…. (Подходит к Зуеву.) Эх, Зуев-Зуев…. Ну и
дружбан у тебя.
Катя. Никогда не понимала их дружбы. Данилов и… Зуев. Он же
никакой вообще.
Полина (похлопывает Зуева по щекам, легонько, потом сильнее). Эй….
Э-эй! Зуев! Нашатыря б тебе, голубчику.
Зуев мычит что-то нечленораздельное.
Катя. Оставь его.
Полина. Да ты смотри (приподнимает голову Зуева за уши), ему – вообще
никак. (Изображает, будто Зуев говорит.) «Ларри, кгх-кгх, я – коп. Мне жаль,
Ларри…». А-а-а!... (Складывает пальцы «пистолетом».) Бджь, бджь, бджь! (В
Зуева.) Ты покойник, Оранж!....
Зуев. М-мы…. Чего… Зуев-то опять….
Катя. Хватит издеваться.
Полина. Эт «Бешеные псы». Великое кино.
Катя. Не бешеные, а резервуарные.
Полина. Чего-о?
Катя. Их поместили в резервуар, и они сожрали друг друга.
Полина (удивлена). Ну ты, мать!... Неужто смотрела?
Роняет голову Зуева, тот начинает что-то бессвязно выкрикивать.
Зуев. Э-э… по одной еще, и все… все…. А то мне еще….
Полина. Так-так, с этого места поподробнее. Кто-кто там с тобой?
Зуев. Блин, ты куда меня… дубак какой, я же тут…
Полина (зажимает ему рот). О боже, опять он бредит.
Зуев так же неожиданно успокаивается.
Катя. Какая интересная фраза….
Входит Ирина Григорьевна с воодушевлением, и сразу сникает.
Полина. Ну что, пропустили?
Ирина Григорьевна. Да пропустить-то пропустили. Так, так…. Только
начало все проясняться. Значит, вы будете изображать музыкантов, так?
Полина. Ну что значит – изображать? Как завещал великий
Станиславский, на сцене надо жить.
5
Ирина Григорьевна. Да, в идеале, конечно. Карлов будет жить жизнью
Шнурова, а ты, Полина?
Полина. Сандра Насич, GuanoApes. (Поет.) Open your eyes, open your
mind….
Ирина Григорьевна. А он (кивает на Зуева), значит, должен был этим
быть? Как….
Полина. Братом Гримм. Не знаю вот теперь…. Эх, не тому Шнурова
отдали! Так бы – выкатить его на парте, гитару на грудь, очки темные – и все.
Но кто ж знал….
Катя. Кто-то может и знал. А кто-то и знает… что-то….
Ирина Григорьевна. А ты, Катя?
Катя. А я никем. Я вообще не собиралась.
Ирина Григорьевна. Почему? Нет, ты конечно….
Полина. А потому, что у Екатерины нашей была Истина…
Катя. Полина!
Полина. …совсем недавно, буквально позавчера….
Катя. Истина была, есть и будет. Она не зависит от меня.
Полина. А теперь вот ей нужна прививка бешенства. Такая… вакцина,
чтобы иммунитет выработать и легче в мир войти.
Катя (неожиданно твердо). А ты уже переболела? Или тебе
ревакцинация требуется? Так ты скажи только, я поделюсь.
Ирина Григорьевна. Девочки, девочки….
Полина (удивлена, но не показывает). О-па. Пойду-ка я, пожалуй. По
делу. Неотложному. (Уходит.)
Ирина Григорьевна. Да, подруги бывают иногда…. Но и ты, Катя, очень
резко с ней.
Катя. Это был вынужденный ответ.
Ирина Григорьевна. Ответ, все правильно. Но…. Откуда вот такие
запасы злости у вас? Когда успели накопить?...
Катя. Злости? У меня?
Ирина Григорьевна. И вы же все-таки с Полиной подруги? Или я
ошибаюсь?
Катя. Не ошибаетесь. Я ее знаю… с яслей, наверное. И всю жизнь она
была такая.
Ирина Григорьевна. С яслей – это давно. Но вы сейчас за этот год так
изменились все, что сами себя временами…. Чему ты улыбаешься?
Катя. Хотела сказать стихом из Библии, но дала себе слово. Не
цитировать. Я же начинаю новую жизнь.
Ирина Григорьевна. Ну попробуй сказать так. Своими словами.
6
Катя. Своими…. (Чуть задумывается.) «Кто закоснел во грехе» - это
значит… нет, не так. Что есть люди, которым измениться…. Нет, своими
трудно.
Ирина Григорьевна. Это всегда. Своими всегда трудно. Но, понимаешь,
в том ведь и ценность. Что – свои. Мысли, слова…. Я, кстати, и не знала, что ты
так особняком в классе.
Катя. Наверное, все привыкли просто. Мы – «Пальмовая ветвь».
Родители. И сестры. И друзья. Все вообще вокруг. Да нет, это нормально. И
даже, наверное, хорошо. Но вдруг начинаешь замечать, что…. Мы,
оказывается, так часто говорим стихами из Библии. Это Книга книг, в ней есть
стихи на каждый случай жизни, ну или почти каждый, но… но…. (Снова в
задумчивости берет елочную игрушку, чему-то улыбается.) И еще мне очень
нужно встретить Новый год.
Ирина Григорьевна. А что – Новый год?
Катя. Мы не отмечаем… ну, обычные праздники.
Ирина Григорьевна. Вообще все? А День рождения?
Катя. Нет. Господь наш может вознаградить…. Ой, опять я. В общем,
считается, что можно подарить подарки и так. В любой другой день.
Ирина Григорьевна. Да в подарках ли дело…. Вообще, дикость
несусветная….
Катя. Что – дикость? Что кто-то верит в Бога в двадцать первом веке?
Ирина Григорьевна. Да нет, извини. То есть это, получается, у тебя
первый Новый год в жизни?
Катя (показывает игрушку). Правда же, красиво? Будто спрятано в ней
что-то… такое….
Входит Полина.
Полина. Сейчас еще придут.
Ирина Григорьевна. Кто придет?
Полина. Наши все. Звонили уже. Гардероб-то закрыт, так что
переодеваться здесь придется.
Ирина Григорьевна. Гос-споди, я забыла совсем. Что же, что же… что
же…. (Поворачивается к Зуеву.)
Полина. А Вы так и будете Дедом Морозом?
Ирина Григорьевна. А? Да…. Мужчины кончились все. Трудовика не
будет какое-то время….
Полина. Понятно.
Катя. Можно вызвать такси и домой отправить его. До машины уж какнибудь… доведем.
Полина. Еще физрук же есть.
7
Ирина Григорьевна. Что же, что же…. А физрук в Таиланд уехал.
Новый год встречать с этой…. А вообще, не надо бы вам….
Полина. Да с литершей молодой, чего там «не надо».
Ирина Григорьевна (погрустнев). Да. Видите, какие просвещенные вы
нынче. И… Таиландом вас не удивишь.
Полина. Не-а. Не удивишь.
Ирина Григорьевна. А вы знаете, что та ветвь буддизма, что в Таиланде
– тхеравада – допускает к просветлению только избранных. – Мужчин-монахов.
В отличие от махаяны.
Катя. А махаяна?
Ирина Григорьевна. Это северо-азиатская ветвь, «Большая колесница».
По ней просветленным может стать любой. И женщина, и вообще человек с
улицы….
Полина. Мы знаем, что немцы очень любят молодых таек.
Сожительствуют легально – бизнес. Толстые, страшные и татуированные.
Ирина Григорьевна. Так, Полина, давай договоримся. Я этого от тебя
больше не услышу.
Полина. Да ладно. Только если чего-то не слышать, это не значит, что
его нет. Это жизнь!
Ирина Григорьевна. Ишь ты, знаток жизни какой. Жизнь, которой ты
еще не очень-то и видела, имеет множество сторон. А ты выбрала самую
мерзкую.
Полина. Я-то что…. Мне-то вообще….
Ирина Григорьевна. Так, так…. А такси – это вариант. Вообще. И –
домой….
Полина. Угу, домой. А вот если у родителей возникнет вопрос – где он
так? (Выразительно.) В стенах родной школы?
Ирина Григорьевна. М-да. Абсурд какой. Какой абсурд. Дикость
несусветная.
Полина. А родители его – те еще истерики. Я как-то Зую пенал сломала,
в началке еще, так год потом вспоминали.
Ирина Григорьевна. Не стоит так о взрослых….
Полина. Да чего «не стоит»….
Катя. Вообще, странно все, не кажется вам? Если он шел на вечер, то
зачем тогда так…
Полина. Нажираться!
Катя. Да. Если не шел…. Нет, он же возле школы был. Значит, шел. И
еще эта фраза его….
Ирина Григорьевна. Какая фраза? Он что, может говорить?
Катя. Будто его кто-то….
8
Полина. Придумала! Я придумала!
Достает мобильник Зуева, набирает какой-то номер.
Але! Сафон, здорово. Да не, не он, это Полина. Слушай, ты на вечер-то
скоро?... Ага. А то Зуев здесь уже, не поверишь…. А, ну понятно, понятно. Ну
покеда, увидимся. Подходи. (Нажимает отбой.) Не. Не он.
Ирина Григрьевна. Не он – что?
Катя. А Зуев разве с Сафоновым?...
Полина. Да наблюдала я некоторую… (набирает снова какой-то номер)
тенденцию…. Бери уже трубку давай! Але! Данилов, привет. Да не, это Полина.
Друг твой… ага, ну разберетесь потом…. Да, короче, на улице его нашли. Ага.
На лавочке. Ну не знаю, спал наверное. А может отдыхал перед дорогой…
дальней. Я помню, ты на вечер не собирался…. Но ты бы, может….
Входит Данилов, телефон возле уха.
… пришел бы?
Данилов. Пришел. (Опускает телефон.) Где?...
Полина. А что, телепортацию уже открыли? Привет….
Ирина Григорьевна. Здравствуй, Володя.
Данилов. Здрасьте. Где он?
Полина. Да вон, вон. Нет, все-таки перевелись джентльмены. Ни тебе
«добрый вечер», ни «хорошо выглядишь». Сразу: «Где он?». – Вон.
Данилов (подходит к Зуеву). Добрый вечер. (С облегчением.) Хорошо
выглядишь. Вроде нигде….
Полина. Да цел твой Зуев. Ненаглядный. И даже не отморозил ничего
себе.
Данилов. И где его?...
Полина. Да не очень далеко, первая лавочка от входа. (Подходит ближе
к Данилову.) Метров десять.
Данилов. Блин, какая лавочка? Какие… метров десять? Что он там
вообще мог? Как?...
Полина (впивается взглядом ему в лицо). А где он должен был быть? А?
Данилов. Да я-то откуда знаю? Это же у вас тут… вечер пародий.
Полина. Ага, и мы вот гадаем тут. Катерина вон задалась вопросом тоже
– с кем? Да еще – перед своим, мож скать, звездным часом? А я говорю – да нет
у него таких друзей, чтобы…. Вот ты же, к примеру, нормальный?
Данилов. Да! Я нормальный! А вот ты чего суешься везде, мисс Марпл
домашняя….
Полина. Ах, Вы льстите мне…. (Отходит.)
Данилов. Или забыла, что избыточное любопытство имеет… ряд
побочных эффектов?
Полина (отходит к учительнице). Это ты про Варвару сейчас, видимо?
9
Данилов. Это я про нос ее!
Ирина Григорьевна. Ребята, ребята, сейчас не самое лучшее время для
ссор….
Катя. Слушайте, ну вот правда, какая сейчас разница – с кем он….
Полина (выглядывая из-за учительницы). Э-э, не скажи. На свете много,
конечно…. Да почти все люди бывают мерзавцами, но вот некоторые…. Как
Раскольников, например. И перед богатыми не гнется, и с другими…. Милый
такой молодой человек. С топором за пазухой.
Данилов (шагает к ней). Ты это к чему сейчас все?
Полина. Да нет, это так. У него же другие друзья – да? – теперь. Как вот
так, да? Дружили, значит, дружили десять лет, потом – бац!...
Катя. Но ведь так именно…. Именно «бац». Еще вчера тебе с кем-то…
ну, обо всем вроде бы…. А сегодня смотришь в глаза, и… сказать нечего. И
думаешь: «Как я, вообще…». Столько лет….
Данилов (с удивлением). Да…. Так и есть. Так именно.
Полина. Или, как говорил царь Соломон: «И это пройдет».
Катя. Зачем ты все время вплетаешь….
Полина. Это я вплетаю?! А ты не скажешь, подруга, от кого я все это
узнала? Кто до вчерашнего дня сыпал Библией через слово? А сегодня, значит,
мы решили круто изменить жизнь….
Зуев что-то недовольно бормочет сквозь забытье. Вдруг скатывается
со стульев на пол.
Ирина Григорьевна. О, господи!... Что ж мы забыли-то совсем. Что-то
же надо делать с ним. Ум-м, что-то же надо….
Данилов. А ничего не надо. Я заберу его. Полежит у нас, мать все равно в
ночную.
Полина. Какое поразительное благородство!...
Данилов. Так! Ты сегодня договоришься, точно!
Полина. Нет, ну когда друг спасает друга – это же прекрасно!
Переступив через разочарование и горечь….
Данилов. Эх, дать бы тебе в глаз!... (Взваливает Зуева на плечи.) Да не
бью я женщин…. (Медленно идет к дверям.)
Полина. А если тебе? (Звонит ее телефон.) Да, Сафон. Подошел? Ну где,
в классе. Гардероб-то закрыт. Давай, подходи.
Данилов резко останавливается, опускает Зуева прямо на пол.
Если тебе – в глаз?
Ирина Григорьевна. Кто-то пришел? (Звонит ее телефон.) Да, Дима.
Что, опять не пропускают? А, пропускают только в спортзал…. Ага. Да где
переодеваться, в классе будем. О, господи, ну сейчас…. Дикость…. Сейчас
10
приду к вам. И что там за охрана сегодня? (Нажимает отбой.) Так, я сейчас….
Сейчас. (Уходит.)
Полина (Данилову). И чем мы опять так расстроены?
Данилов. …..
Полина. Ладно, повезло вам, что я незлопамятная. Катька, ты ключи же
брала? Ну, на вахте, ты ж раньше всех, по ходу….
Катя. Ну, брала.
Полина. Давай!
Катя. Зачем это? Я расписывалась, и мне….
Полина. Ты че такая-то? Там от лаборантской еще должен быть. Ну не
подставлять же Григорьну из-за лупня этого! Закинем хоть туда его….
Катя. Ну да, там два. (Достает связку.)
Полина (почти выхватывает ключи). Та-ак…. (Открывает
лаборантскую.) Давай, заноси его! Ты тоже, что стоишь, джентльмен. Помоги и
иди куда хочешь. Ну!
Данилов и Катя берут Зуева на плечи, он что-то недовольно мычит.
Заносят в лаборантскую.
Да вон, на стол хотя бы. Данилов, ты голову-то поправь другу…
бывшему. Во-о. Катька, на ключи….
Катя подходит к дверям. Полина, возившаяся с ключами вдруг хватает
ее за руку и вытягивает в класс. Захлопывает дверь, запирает на ключ.
(Данилову.) Никуда не уходи!
Катя. Полина, ты что?!
Полина. Я-то? Я ничего. Что, понравился он тебе? Скоро еще сильней
понравится.
Данилов (сквозь дверь). Открой, гадина!
Полина. Кому ты там в глаз-то хотел, а? Ничего-о! Сейчас соберутся все,
сейча-ас…. А ты посиди пока! Ох и шоу сегодня будет, ох и шоу!
Данилов (начинает стучать в дверь, похоже ногами). Откр-рой,
сволочь!
Катя. Полина. Я не знаю, зачем ты это делаешь, но ты сейчас же
откроешь эту дверь.
Полина. Именно эту? Может, другую какую?
Данилов. Открой дверь!...
Катя. Отдай мне ключи. Или сама открой. Сейчас же, или….
Полина. Или что? Огнь небесный поразит меня? Так ты ж с богом-то
теперь не очень. Вообще, как это он тебя легко так отпустил? Столько лет,
столько лет, а потом – бац!...
Катя (угрожающе). Отдай. Мне. Ключи!
11
Полина. Что, трудно быть простой смертной? Без защиты сверху? А-а,
привыкай, здесь у нас свои законы…. Во, придумала! (Хватает елочную
игрушку.) А ну-ка…. Что выбираешь? Новый год – новая жизнь? А? Или
дружок с сюрпризом?...
Катя вдруг хватает ее за руку с ключами и начинает выкручивать.
Игрушка падает и разбивается.
Ты что? Ты сбрендила, подруга?!...
Катя. Ты отдашь мне ключи. Хочешь ты этого или нет – отдашь….
Из лаборантской раздается звук открываемого со звоном окна. Катя и
Полина на секунду замирают.
Полина. Да дай, сама открою!... (Выдергивает руку и быстро отпирает
дверь.)
Действие второе
Лаборантская. Зуев все так же безжизненно лежит на столе. Катя
сидит на стуле. Данилов в куртке смотрит в окно.
Данилов. Ч-черт…. Высоко.
Катя. Нет, все понятно. Но зачем ты окно-то открывать начал?...
Данилов (сильно высовывается в окно). Сколько тут, интересно, до
класса? Если по подоконнику?... Окно, ты спросила? Да этого вон (кивает на
Зуева) тошнить начало. Ведра за ним, гадом, еще….
Катя. Как ты его… неласково.
Данилов. Как заслужил.
Катя. И в Полину чем ты там бросил? Треугольником? Она, бедная,
пулей….
Данилов. Бедная, бедная…. (Порывисто идет к двери.) Бедную эту
оглоблей не убьешь. Не то что учебным пособием. (Дергает дверь.) Запереть не
забыла. И не выбьешь, сюда открывается.
Катя. Зачем ее выбивать?
Данилов. Надо! Ч-черт, глупо-то как…. Может, все-таки через окно, по
подоконнику…. (Хочет подойти к окну, зацепляет лежащего Зуева, тот
мычит что-то сквозь забытье.) Ах ты ж!...
Пауза.
Все. Привет. Вообще, оно так и должно, наверное, все. Приехали, все.
(Садится.)
Катя. Да что все-то? Что – все? Можешь объяснить?
Данилов. Могу. Только зачем?... Во, а ты что здесь делаешь?
Катя. Здравствуйте. Я здесь сижу. Запертая, как и ты, Полиной.
Данилов. Погоди, но вы же с ней…. Ха-ха…. Ну, подруга! Ну, молодец!
Ха-ха-ха…. Да, интересно у вас все.
12
Катя. Не интереснее, чем у вас с ним. (Показывает на Зуева.)
Данилов. А что у нас? У нас вообще неинтересно. (Берет ведро,
стоящее рядом с Зуевым.) Ну вот ни грамма просто (выбрасывает ведро в
окно) не интересно.
Катя. Зачем?...
Данилов. Ведро зачем? Оно не понадобится больше.
Катя. А ему? (Кивок в сторону Зуева.)
Данилов. А он уже сделал все, что мог. Да и запах от него…. Так, ну что.
Минут десять-пятнадцать есть еще. (Снимает куртку.) Еще есть.
Катя. А что потом?
Данилов. Потом тебе лучше постоять в уголке. Хотя, мы наверное в
коридор пойдем. Да. Как глупо.
Катя. Мы – это кто?
Данилов. Мы? Да, «мы» наверное неправильно. Они. И я. Сафонов,
четыре его приспешника. Четыре мелкоуголовных подручных, чтобы главному
рук не марать. И я.
Катя. Это Белых, Рогачев, Макаров и….
Данилов. … и Кулумаев, правильно. Вячеслав Кулумаев по кличке
«Хомяк». Из-за лишнего веса, думаю.
Катя. А что у тебя может с ними?...
Данилов. Зачем тебе? Ты же….
Катя. Что «я же»?
Данилов. Да нет.
Катя. Нет, ты скажи. Я же вижу, что ты хочешь сказать.
Данилов. Ну, у вас же всепрощение и все такое. Получил в левый глаз,
давай правый.
Катя. Господь наш не так говорил….
Данилов. Господь, господь! Он может себе позволить…. А я нет! Я,
блин, несовершенен! Уже неделю от них бегаю! Потому что пасут на выходе.
Вот и прыгаешь – в одно окно сегодня, завтра – в другое….
Зуев (начинает вдруг выкрикивать). Э-э!... Э-а!... Сегодня!... Э-а….
Сегодня….
Катя и Данилов удивленно смотрят на него.
Катя. Окна когда-нибудь кончатся.
Данилов. Уже. Уже кончились. Вот…. Да оно и к лучшему. А началось
все с Хомяка, толстого и добродушного. Наезд, «пойдем выйдем», ну и….
Теперь-то я знаю, его Сафон накрутил. К лучшему, к лучшему, все к лучшему.
Сваливаешь Хомяка, еще двое набегают. А третий – сзади….
Катя. Как-то нечестно.
Данилов. Это опять господь говорит? Или ты?
Катя. Я. Но и Господь наш….
13
Данилов. Да отстань ты со своей Библией! Что, вообще не понимаешь?
Мне она сейчас никак не поможет! Я ж не по морде получить боюсь. И даже не
то, что запинают потом…. Им же не это надо. Им – зач…. Есть такое слово,
означает крайнюю степень унижения.
Катя. Я знаю. Знаю, что это за слово. Ты успокойся.
Данилов. Да я спокоен, спокоен. А через десять минут буду вообще
спокоен!
Катя. Ну…. Вы же с Кулумаевым сначала?... Так и деритесь один на
один. А что? Мне кажется, ты бы его….
Данилов. Спасибо за комплимент. А может, мне тогда Сафона на бой
вызвать? Чтобы сразу флагмана выбить?
Катя. А что, тоже вариант. И даже еще и лучше.
Данилов. Что – вариант? Эх, милые дамы, ничего-то вы…. Есть такая
штука, я назвал ее вторая правда. Это вот, что бы такое…. Вот ты стараешься
учиться хорошо. А в жизни тебе это – никак вообще. А преуспеют, или как это
теперь – успешными будут, долдоны какие-нибудь. Кто и в учебе не пер, и
умом вообще не блистал. Или – взрослые. Вот они животным умиляются,
книжки нам разные про них, мультики. А котенка бездомного на мороз
выгонят. Чтоб не гадил в подъезде.
Катя. Интересно, конечно. Только при чем тут это?
Данилов. А при том, что не для того они это затевали, чтобы потом –
один на один. А я…. Раз толпой кинулись, ты второй раз уже не можешь к ним.
Вот – не идут ноги и все. Стоишь, сопли жуешь. А должен идти. Надо идти.
Катя. А мне кажется, тут как раз первая правда должна….
Данилов. Это какая?
Катя. Ну… убивать нельзя, воровать.
Данилов. На войну попадешь – убьешь. Жрать захочешь – украдешь.
Катя. Но ты же не на войне.
Данилов. А ты?
Катя. А что я. У меня все сложно.
Данилов. Угу. Статус в соцсетях. «Все сложно».
Катя. Ну, понимаешь…. Мне очень нужно понять Новый год. Как это,
вообще?
Данилов. И ты поэтому на вечер пришла? Так зря. Новый год и вечер –
это две очень разные вещи. Вечер – это десять не очень адекватных, не очень
талантливых человек кривляются под не свою музыку. Под «фанеру».
«Фанера», понимаешь?
Катя. Я росла в религиозной семье, а не в глухой тайге.
Данилов. О, у нас есть чувство юмора?
Катя. У нас много чего есть. А Новый год? Что это?
14
Данилов. М-м, хорошо. Времени, правда, мало. Но попробую успеть.
Можно? (Показывает на пакет с игрушками, достает одну.) Объявляем вечер
откровений открытым. (Вглядывается в игрушку.) Я вижу, вижу…. С
двенадцатым ударом курантов…. С вершины Джомолунгмы срывается ледяной
дракон…. Ну, Эверест же самая высокая, да? Дракон, нет два, и – наперегонки.
Но не просто так. Перед одним, впереди который, такая ма-аленькая точка….
Старичок в красном! На лыжах! Точно! И эти, ледяные, им – как в футбол, один
– другому…. Туда – сюда!... Это, прочитал где-то, человек едет так вот, а за
ним – лавина! Со скоростью триста км/час….
Катя (сдерживая улыбку). И что он?...
Данилов. Да взлетел с трамплина, и – привет!
Катя (улыбаясь). Вот так вот просто?
Данилов. Да у него клиническая смерть была, это приснилось все…. Да,
так вот. Здесь тоже - летит дедок наш, а за спиной – клац! – ледяные….
Прикинь! Но ничего-о, он старик бодрый еще!... Одного (показывает руками)
подрезает, и – второму под брюхо! Та-да-а-ам!...
Окно открывается шире, и на подоконник садится Дед Мороз. Свесив
ноги внутрь.
Катя (глядя на него). Дед Мороз!
Данилов. Да. Этот загадочный старикан, в которого верят все дети. Лет
этак до пяти.
Дед Мороз приветственно поднимает руку. Катя удивленно подходит к
нему.
Пото-ом…. Потом наступает одно из первых разочарований в этой жизни.
За ним будет и второе, и третье, но…. Я, помню, неделю дулся на своих.
Увидел утром. Случайно. Как они подарки – под елку….
Катя. Тебе не дует?
Данилов (оглядывается на окно). Да нет. Тебе холодно? Можем закрыть.
Катя. Да нет, нет. Хорошо – воздух…. Так ты в пять лет, значит?...
Данилов. В пять с половиной, если быть точным. Откуда такой интерес к
деталям?
Катя. Да нет…. Просто я в пять вообще не знала о нем (показывает на
Деда Мороза).
Данилов. Он не обязательно за нашим окном. Он – повсюду. Прости за…
э-э… аналогию.
Дед Мороз начинает расхаживать по лаборантской.
Катя. Да ничего.... (Идет за Дедом Морозом.) Я вот недавно передачу
одну…. (Трогает его за плечо.) Да, так вот там сказали, что дети до двух лет
видят ангелов.
Данилов. А у вас тоже есть ангелы?
15
Катя. У нас они… другие. Не в этом…. Провели эксперимент.
Священнослужитель читал канон к ангелу-хранителю, а приборы взгляд
ребенка ловили. Он что-то видел! Справа от священника! (Встает слева од
Деда Мороза.) Ну? Ничего?
Данилов (с подозрением). А что-то должно?
Катя. Да нет, нет. Ангелы пропадают в два года, Дед Мороз – в пять.
(Начинает танцевать с Дедом Морозом.) Трам! Па-рам! Па-рам! Пам-пам!... А
есть еще такие, кто и не знал… в пять лет… о существовании…. И поэтому –
сейчас…. Па-рам! Пам-пам!
Данилов. Вот уж не подумал бы…. Одна, без музыки…. Это точно ты?
Катя (в такт вальса). Я могу, я могу, я могу! Я все могу-у-у….
Данилов. М-да. А я вот… как-то что-то… не очень….
Катя. Да почему! (Оставляет Деда Мороза, берет за руки Данилова.)
Это же легко. Раз-два-три, раз-два-три….
Начинают танцевать. Данилов сначала скован, потом у него начинает
что-то получаться.
Во-от! Ты тоже можешь. Раз-два-три….
Дед Мороз снова уходит за окно.
Данилов. Ты где-то училась?...
Катя. Полгода ходила на бальные, потом бросила. Времени…. Раз-дватри, раз-два-три…. И Дед Мороз, он – есть.
Данилов. Как «есть»?
Катя. Ну так. Ты его не видишь, а он есть. Раз-два-три…. Надо просто
поверить.
Данилов. Расскажешь – как это?
Катя. Что?
Данилов. Ну, верить. Как это?
Катя (отпускает его и отходит). Очень просто. Берешь и веришь.
Данилов. А-а, а я-то думал….
Катя. Ну…. Если серьезно, верить – это ребенком знать, что кроме
родителей есть кто-то еще. Сильный и добрый. Он заботится и ведет.
Данилов. За руку?
Катя. Просто ведет. Ты становишься чуть старше. Тогда уже верить – это
значит учить стихи… Библию, в общем. Понимать, что – да, не просто ведет, а
знает куда. Что очень много людей прошло здесь, и они были счастливы. То
есть это правильная дорога.
Пауза.
Данилов. Видимо, есть и третий этап?
Катя. А потом ты еще вырастаешь. И начинаешь задавать вопросы. А
почему Адама и Еву оставили рядом с Древом познания? Ведь, там говорится,
16
они были подобны детям тогда? То есть – оставили ребенка рядом с горячим
утюгом, и сказали: «Не трогай!» Строго так. Я бы вот оставила Лизу рядом с
горячим утюгом?...
Данилов. Лиза – это?... Извини, я же не знаю.
Катя. Младшая сестра. И какой должен быть грех, чтобы от них – до
меня…. Это как все время чувствовать себя виноватой. А я не виновата!
Данилов. Извечные вопросы бытия.
Катя. Подожди. А потом… потом ты меняешься. И понимаешь – да. Этот
грех есть. Я такая же, как они. Мы раньше любили с папой беситься. Ну,
тискаться там, кусаться. Сейчас… даже просто по спине погладит и…. Бр-р-р,
аж ноги дрожат! И внизу живота….
Данилов. Кхгм-кхгм!...
Катя. То есть, это дерево рядом. И что с ним делать? Что делали те, все
те, кто были до тебя? Может, тогда уже замуж выходили в этом возрасте? И
впервые тебе нет ответа. И ты хочешь спросить, и…. Как? А молиться, не веря,
как фарисеи…. Я не могу так. Не хочу.
Данилов. Нет, вот теперь точно вижу.
Катя. Что?
Данилов. «Что?» То самое. Я вообще-то мужского пола. Если кто не
заметил.
Катя. Мы в семье не замалчиваем эту тему. От этого комплексы.
Данилов. Да у вас вообще, я чувствую, весело в семье. Голыми не
ходите, я извиняюсь?
Катя. Не до такой степени. И ты, кстати, тоже был довольно откровенен.
Со страхами своими.
Данилов. Да это!...
Зуев (снова начинает выкрикивать). Э-а!... Сегодня!... Э-э!... Сегодня….
Данилов. …это разные вещи, вообще! Мои страхи….
Зуев. Сегодня…. Сегодня….
Данилов. А вообще – правда. Мое же это дело. И чего это я? Сам
удивляюсь.
Катя. А что тут удивительного. Сказать надо, а сказать некому.
Данилов. Это, типа, исповедь получается.
Катя. У нас нет исповедников. Зачем посредники, если можно самому….
Данилов. Но у вас же есть кто-то, с кем легче. Почему-то мне показалось.
Что тебе можно…. Вот ты говоришь, мы не на войне. А я чувствую, все что там
чувствуют. Пока ходил в художку, был как бы в одном лагере. – Лошков таких.
Катя. Да неправда.
Данилов. Правда, правда. Потом пошел на рукопашный, все
насторожились. Из лошков вроде ушел, а прийти…. Куда я мог прийти?
Катя. К себе. Понять наконец….
Данилов. Я и пришел к себе. Только нельзя так. Не дадут. Вот и война.
Пятеро напали, остальные – нейтралы. Смотрят, чья возьмет. И как на войне,
здесь больше ни о чем нельзя думать. Еще есть предательство. Причем, разных
видов. Есть прямое, а есть в тылу у тебя. И там не спрятаться. И здесь.
17
Катя. Но все это много раз уже было.
Данилов. То что с тобой, тоже было тыщу раз. Тебе легче от этого? Было,
но не со мной. А я как-то понимать жизнь пытался. Куда, и что? А когда война,
тут все к черту летит. Какое тут понимание? Инстинкты одни. Опять
скатываешься к пещерным людям, как в мультике этом. Пещера рухнула,
кругом враги и ничего не ясно.
Катя. Но в этом мультике они пошли вперед.
Данилов. А куда это - вперед? Куда? Тебя поощряют с детства: «Давай
учись, будь лучше – будешь успешным». Ты становишься лучше, потом еще,
еще. Читаешь книги, которые никому не интересны. Глядя на картины,
понимаешь, что Верещагин – конъюнктурщик, а Ван Гог писал не для денег.
Музыку слушаешь такую, что…. И ты один! Понимаешь это, когда последние
уходят. Так может, лучше быть не самым-самым, а просто как они?
Катя. Ты с родителями как?
Данилов. Никак. Нет, ну живем, едим, спим вместе. Под одной крышей.
С матерью.
Катя. А у нас нет тайн. Даже, видишь, это и плохо, оказывается. Но как
по-другому, они же мой мир. Помнят меня такой, какой я сама себя не помню.
Данилов. Моим это не помешало разойтись.
Катя. Ну и что. Они ж все равно твои родители.
Данилов. Это их трагедия. Личная. Мне там нет места.
Катя. А мы вместе всегда. И на собрания ходим с самого детства.
Данилов. Собрания?
Катя. «Пальмовая ветвь» раз в неделю проводит. И обсуждаем потом.
Что узнали. Или в гости – тоже вместе.
Данилов. В гости к кому?
Катя. После собрания. Или к нам приходят братья. И сестры.
Данилов. Странное какое место.
Катя. Что?
Данилов. Вот это место. Здесь.
Катя. И что же в нем странного?
Данилов. Это как перекресток. Ты бежишь к людям, я – от людей. А
встретились здесь. Значит – перекресток.
Катя. Ты не бежишь от людей.
Данилов. Еще как бегу. Да это и не важно. Важно, что мы встретились здесь.
Правда, ненадолго. Уже скоро, думаю…. И-эх!... (Потягивается.) Скоро уже!...
Зуев (оживает в очередной раз). И-э!... И-э-а!... Сегодня!... И-э-э…. Ээ…. Курица…. Э-а….
Катя. Что он говорит все время?
Данилов. Он не говорит, он поет. (Напевает.) «Сегодня…. И ты после
фильма Кустурицы шагаешь босиком по улице…». Это же его звездный хит.
Катя. А он, интересно (подходит к лежащему Зуеву), куда бежал?
Данилов. К своей мировой славе. Что должна была как раз сегодня….
Вот он и орет все время: «Сегодня, сегодня»! Застряло в голове….
18
Катя. А если без издевки.
Данилов. Да нужен бы он тебе сто лет.
Катя. Но почему-то же он здесь оказался?
Данилов. Оказался-не оказался, какая разница?
Катя. Не-ет. Есть разница. Сегодня есть. Сегодня все имеет смысл. Даже
то, что игрушек (берет пакет с игрушками) осталось только три. Хотела кучу
купить, а продавщица говорит – только три. Теперь уже две, правда.
Данилов. Угу. Тройка вообще магическое число. Еще семерка. И туз.
Зуев вдруг свешивает голову со стульев.
Катя. Зуев, ты что? Эй…. (Данилову.) Слушай, а он живой, вообще?
Данилов. Да живой, живой. Хоть и мертвый.
Катя. Откуда знаешь? Он же на морозе лежал.
Данилов. После мороза у него уже были признаки… жизнедеятельности.
В окно улетели.
Катя. Ну вот! Алкогольное отравление, значит. Оно знаешь, какое
бывает….
Данилов. Да ну какое оно бывает! Сколько он там выпил-то….
Катя. Это ты тоже, видимо, из признаков жизнедеятельности вывел?
Данилов. Послушай. Те люди, с которыми у меня…. В общем, они
придут. Придут обязательно. Они не отступятся. И в те минуты, что остались
сейчас, обсуждать вот это вот….
Катя. Хорошо. Давай не будем. Просто он лежит…..
Данилов. Да и черт с ним! Лежит он…. Вот ты его будто сегодня
увидела….
Катя. Почему, я и раньше видела.
Данилов. Раньше ты видела не так. Сквозь…. Ну, как из крепости.
«Пляшите, суетитесь, а у меня есть Бог». То есть – сверху смотрела как бы. А
сейчас – рядом. Потрогай. (Показывает на Зуева.)
Катя. Не хочу я его трогать.
Данилов. А я все это время был рядом. И оказалось – не знаю его. И
вообще никого. Не поверишь, с Хомяком в детстве в войнушку играли. И
Сафона знал. Не так, но тоже.
Катя. Люди могут меняться.
Данилов. Вторая правда. Это вторая правда. Люди здесь ни при чем.
Когда жизнь подсекает тебя в чем-то одном, всё остальное наваливается. И все.
И пина-ать….
Катя. Мне больше нравится первая. Правда. Там, где кто-то приходит на
помощь. И не пинают впятером одного.
Данилов. Но ты же ушла от нее? Или я не прав?
Катя. Может, и ушла. А может, мне просто нужно было оказаться на
этом перекрестке. Чтобы кому-то помочь.
Данилов. Кому?
Катя. Ну, он точно отпадает (показывает на Зуева). Ему ты уже помог
ведь.
Данилов. Да уж. Помог….
Катя. Остается один вариант.
19
Данилов. Катя. Тебе надо… аккуратнее с людьми. Ты сейчас….
Понимаешь, ты незащищена очень. Это потом пройдет, точно тебе говорю,
выработается иммунитет. Но вот…. Есть ведь такие уроды, ты их просто не
видишь пока. А они есть. Мерзавцы и негодяи.
Катя. Но ты же не мерзавец.
Данилов. Я-то? Трудно сказать….
Катя. Да брось. Я тоже нет. Да их, может, вообще пять на весь класс.
Данилов. Шесть – минимум. И еще ведь есть такие, с
предрасположенностью. Пока все хорошо, они хорошие. Но вот, не дай бог,
плохо стало….
Катя. Родители выписывали журнал когда-то, «Техника – молодежи».
Сто лет назад, еще в детстве, наверное. Потом, когда в Истину пошли,
выбросили все. А два номера сохранились, на антресолях завалились сбоку.
Чудо просто. Там рассказ был, в первом начало, во втором – конец. Какой-то
рыцарь стоит на границе между иллюзорным миром и обычным….
Данилов. … И у него меч, одна сторона которого в том мире, одна в
этом. Этим мечом он открывает границу.
Катя. Да! Ты читал?
Данилов. «Страж перевала». Один из любимых.
Катя. Да, у него механик был. Еще атомный реактор изобрел. А силы зла
его… как сказать, переделали.
Данилов. Думаю, в библии должен быть подходящий сюжет.
Катя. Есть. Только механик в последний момент – себя ножом. Адолжен
был Стража…. Забыла, как его звали.
Данилов. Лонг. Его звали Лонг. Это случилось, когда Владыка Тьмы
хотел прорваться в реальный мир. А Лонг уничтожил перевал, чтобы некуда
было прорываться. Сюжет-то тоже…. Библейский почти.
Катя. Механик….
Данилов. Его звали Труддум.
Катя. Да, он очень умный был. Такой… чудак, родившийся раньше
своего времени. На чем мог поймать его этот….
Данилов. Владыка Тьмы? Не знаю. У каждого есть свой пунктик.
Катя. Да. Наверное. Нет, то есть совсем недавно еще мне было все ясно.
Дьявол будит гордыню, а Господь отвращает от греха. Но механик-то….
Данилов. Труддум.
Катя. … он-то совершил такой же тяжкий грех. Когда себя убил. Обрек
на вечное забвение. Хотя тоже был, как ты говоришь, «с
предрасположенностью». Ну получается так?
Данилов. Ты хочешь библию переплюнуть? Иуда мог стать святым,
выходит?
Катя. Ничего я не хочу.
Данилов. А что, может и мог бы. Сложись все чуть иначе. Может, и мог
бы. Эх, жаль-то как.
Катя. Кого, Иуду?
Данилов. Да нет. Все как-то не вовремя, замечаешь? Столько всего еще
можно было б, а…. Времени нет.
20
Катя. Ну, мы же не всегда здесь будем сидеть.
Данилов. Да конечно нет. Скоро уже, скоро…. Придут. И мы выйдем
отсюда.
Катя. Ну вот.
Данилов. Только в следующую нашу встречу я уже буду совсем другим.
Ты меня даже, может, и не узнаешь….. Где ты была все это время?
Катя. Там же где и ты. В одиннадцатом «А». Перед этим – в десятом.
Подай, пожалуйста, пакет.
Данилов. Пакет? А, да…. Все-таки… все-таки права была Сергеевна.
Наш организм – это химия. Дай ему катализатор, и все пойдет. Даже если он
просто рядом…. Оказывается. (Передавая пакет с игрушками, задерживает ее
руку.) А уж если коснуться….
Катя (мягко отстраняясь). Расскажи мне… про Новый год. Твой.
Данилов. А что про него рассказывать. Куранты, поздравления…. А,
салат еще этот. Слушай, я тебе тут наговорил. Вообще не думал, что кому-то
расскажу все это. Ты точно катализатор. Я бы сейчас запросто против них,
веришь-нет?
Катя (достает из пакета игрушку). Смешно…. Бежала за Новым годом,
а здесь никто в него не верит. Кто-то шутит, кто-то… так.
Данилов. Да почему…. А хотя, да. Большинство – да. Не верит.
Катя. А ты? (Отворачивается к окну.)
Данилов. Я? Думал, что тоже. А сегодня иду, темно уже. И елка на
площади светится. Огромная, а вокруг никого. Не знаю, как это может быть в
городе, но – вообще никого. И вот она стоит, и светится. (Хочет прикоснуться
к Кате, но отнимает руку.) В темноте, в тишине….
Катя (поднимает елочную игрушку к глазам). Вот он – символ. В ней
зашифровано все. Просто каждый видит свое. Кто-то кусочек тонкого стекла.
Такого тонкого, ломкого…. Раз, и разбилось. А она ведь мечтала. Каждая
игрушка мечтает о елке. Наряжать елку. Как это здорово, наверное. Каждая
игрушка мечтает… о ней.
Данилов. И вот, темно. Елка огромная светится, и…. Я сто лет такого не
чувствовал. И думал – никогда уже…. А тут – стоит. И пахнет волшебством.
Прямо – пахнет. И чудом. Чудом и волшебством. (Осторожно кладет Кате
руки на плечи.)
Отперев дверь, появляется Ирина Григорьевна. Данилов резко
отстраняется. Катя от неожиданности роняет игрушку, та разбивается.
Ирина Григорьевна. Ребята?... Вы здесь… что вы…. Что вы здесь?...
Данилов. Да, мы здесь.
Ирина Григорьевна. Как вы попали, вообще?... (Смотрит на ключи в
руках.)
Данилов. Через дверь. Как ни странно это может показаться.
Катя. Ирина Григорьевна, понимаете….
Ирина Григорьевна. Не понимаю. Я не понимаю, Катя.
Данилов. А что тут непонятного? Можно, конечно, в окно было, но
через дверь как-то привычнее.
21
Ирина Григорьевна. Это как раз понять нетрудно. Катя, а ты почему?...
Ты ведь так хотела на вечер? Или нет?
Катя. Хотела. Но понимаете… я… мы….
Ирина Григорьевна. Как легко твое «я» опять превращается в «мы». А
ведь ты только нашла его.
Данилов. Кого?
Ирина Григорьевна. Не кого, а что. Свое «я»,…
Данилов. А раньше чье было?
Ирина Григорьевна. …которое гораздо ценнее любого «мы».
Понимаешь? Так, Данилов.
Данилов. Что?
Ирина Григорьевна. Ты знаешь, что у тебя талант? - Вызывать на
конфликт.
Данилов. Да я вообще сейчас молчал!
Ирина Григорьевна. Значит, вызывающе молчал!
Катя. Ирина Григорьевна!... Где у Вас щетка? И совок, собрать
(поднимает с пола осколок елочной игрушки)….
Ирина Григорьевна. А ты не знаешь? Странные вы все-таки существа.
Ведете себя как дома. А совок не знаете где. Хотя здесь ведь….
Данилов. Да. Здесь тепло и светло. И мухи не кусают. И почему бы нам
не посидеть в таком прекрасном месте. Мы подумали….
Ирина Григорьевна. Ах, вы подумали! А ты представь, я бы к тебе
домой, как к себе…. Вот так, на твой стул, из твоей любимой кружки….
Данилов. Да милости просим! Мама, правда, не будет очень рада, а вот
я….
Катя. Ирина Григорьевна, мне все-таки щетку….
Ирина Григорьевна. Значит, с маминым мнением ты считаешься, всетаки. Ну хоть это радует! Учителя-то ладно, кто они такие! В школе же для
детей все у нас!... Скоро уже и в учительской на голову сядете!
Катя. Ирина Григорьевна! Мы спрятали здесь Зуева! И не надо на нас
кричать!...
Зуев (оживает). Ум-м… Чего Зуев-то опять!...
Ирина Григорьевна. Что еще?... Какого?...
Зуев. Сегодня!... Э-э-а!... Э-э….
Катя. Вот этого. Ну не было времени у нас его куда-то…. Как Вы не
понимаете! А в класс же все – переодеваться…. Вот и….
Пауза.
Ирина Григорьевна. Да. Конечно, не было времени…. Господи, куда что
девается. Ведь были… такие солнечные дети. Про маму пели. Не было
времени…. Ведь каждый, каждый был интересен по-своему! Где вы, те дети?...
В самом деле, куда ж его еще?
Катя. Но ведь правда. Это хоть и не наша идея, но это выход. Он полежит
спокойно, мы….
Ирина Григорьевна. Выход, выход…. А может, я чего-то не понимаю?
Может, для становления личности как раз и надо напиваться по-скотски? Саша,
22
глазенки чистые, в дом Творчества ходил, модели клеил. Вова, в школу
художественную, Суриковым вторым хотел стать.
Данилов. Да каким Суриковым? О чем Вы? Дизайнером заштатным
каким-нибудь, Сафонову офис оформлять. Сафонову, который сроду никуда не
ходил, но офис у него точно будет. А ты, будь хоть Репиным и Суриковым
одновременно, как был среди… ботаников, так лузером и проживешь всю
жизнь. Что? «Дикость несусветная» скажете, как всегда?
Ирина Григорьевна. Остановись, Данилов! Остановись, ты страшные
вещи говоришь! Если с этого начинать, так и вообще жить не стоит.
Данилов. А у нас что, есть выбор? Или, может, он у Вас есть? Может, вы
не будете подлеца учить? Ну он же подлец, Вы же знаете.
Ирина Григорьевна. Ты прав, Данилов. Выбора у нас, действительно,
нет. Мы будем учить всех вас. Хотим мы этого или нет. Всех вас. (Берет
плечики с костюмом, направляется в класс.)
Катя. Ирина Григорьевна, мы тогда здесь пока….
Ирина Григорьевна. Да сидите, где хотите. Где хо-ти-те. (Выходит.)
Катя. Где хотите….
Данилов. А кстати. Ведь и не хотим. (Берет куртку.) И не хотели.
Остаешься?
Катя. Да. Надо щетку. Собрать это все… что осталось.
Данилов. Ты же говорила, их три было?
Катя. Было. Одну Полина разбила. Вторая… вот. Осталась одна.
Данилов. А, ну осталась же все-таки…. Ладно, пора мне. (Надевает
куртку.)
Катя. Да. Ты иди.
Данилов. Ну…. Пока тогда.
Катя. Да, пока.
Данилов. Увидимся… после праздников.
Катя. Нет. Ты изменишься. И я изменюсь. Мы друг друга просто не
узнаем.
Данилов. Да ладно тебе. Это же я так.
Катя. Нет. Не ладно. Жалко, нет зеркала. – Ты уже меняешься.
Данилов. Ну…. Слушай, что ты от меня хочешь?
Катя. Ничего. Я уже ничего ни от кого не хочу. Начинаю понимать, что
это такое – твоя вторая правда. Я тоже меняюсь.
Данилов. Ага. И в чем же она… для тебя?
Катя. Извини, тебе не могу сказать.
Данилов. И почему же?
Катя. Она… касается тебя. А один из пунктов второй правды гласит: «Не
делись с кем попало».
Данилов, вытаращив глаза, смотрит на нее.
Что?
Данилов. А? Да нет, просто…. Просто ты так быстро меняешься. Я не
успеваю….
Катя. А тебе и не надо успевать. Тебе пора уже.
Данилов. Да. Пора.
23
Катя. Ну так иди.
Данилов. Боюсь, теперь не смогу.
Катя. А ты сделай усилие. Иногда помогает.
Данилов. Наверное. Но это не тот случай. Я еще и не хочу.
Катя. Что значит: «Не хочу»? Твои «друзья», ты забыл? Они скоро будут
здесь.
Данилов. Я помню. Плевать.
Катя. Одно из двух. Или ты псих, или все наврал.
Данилов. Не то и не другое. Просто…. Просто кто-то должен помочь
тебе собрать это (показывает на осколки игрушки).
Ирина Григорьевна (входит). Щетка вот. (Достает из-за шкафа.) Там в
классе, кстати, тоже осколки…. (Данилову.) Уходишь? А…. Это секрет, но
Полина с ребятами хотели вовлечь вас все-таки….
Звук входящих в класс нескольких человек.
Да вот они. Ребята! (Выходит из лаборантской.)
Данилов (обреченно снимает куртку). Ну все. Привет. (Начинает петь
его мобильный «Ах мама, мама, ты мой адвокат…».)
Катя. Что - все?
Данилов. Вот…. (Отключает звук.) Не вовремя, мама, не вовремя.
Пошел я. Все.
Ирина Григорьевна (в классе). Ребята, а что так много? Можно же
было….
Полина. Это, Ирина Григорьевна, инициативная группа школьников. Не
могла удержать, никак.
Чей-то голос: «Ага, инициативная…» и глупый смех.
Катя. Стой. Я поняла. Это неправильно. Вообще неправильно.
Данилов. Так пусть твой бог не допустит тогда….
Катя. Он и не допустит. (Пытается придвинуть к двери шкаф с
приборами.) Через меня. Помогай!
Данилов. Блин, но это же отсрочка опять!
Катя. Это не отсрочка, это война. Мы или они.
Данилов. «Мы»? Хорошо сказано….
С усилием придвигают шкаф к двери. Со стороны класса дверь
пытаются открыть.
Полина (из класса). Ну что, голубчики, пойдем под елочку? Пойдем, там
хорошо. Сафон, Белых, давай. Пойде-ете, родимые, куда денетесь….
Ирина Григорьевна. Мальчики, зачем?... Дверь же открыта….
Дверь несколько раз дергается, пока несильно.
Полина. Да как же! Открыта она! Там же у нас герой-одиночка, да?
Володя, Володенька, открой! А то ж я тебя зубами рвать буду….
Данилов. Башкой попробуй. С разгона.
Катя. «Горбатый» плохо кончил!
Полина. Это кто это еще у нас там? Кто решил познать мир через
мальчиков? Ну и как оно… на вкус?
Катя. Ну, какая же ты!... Какая же….
24
Полина. Да главное, что не такая, как ты! Блаженной еще
прикидывалась….
Ирина Григорьевна (строго). Полина, ты уже переходишь все границы.
Данилов. Слушай, ты! Подруга заклятая! За такие слова тебе уже….
Полина. Ой, что-то я испугана как-то….
Сафон и др. Уау! А че ты там-то! Ты давай, выйди сюда! Огребешь
реально!...
Катя. Оставьте его, вы! Он нормальнее вас всех!
Ирина Григорьевна. Ребята, да вы что!
Полина. Конечно, нормальнее! Кому получать-то охота! Сафон, Белых,
давайте. Поможем богатырю на ратный подвиг выйти! А то ведь так и
просидит. Как таракан за печкой. Давай! И р-раз! И два! (Толкают дверь.)
Ирина Григорьевна. Да вы что! Вы с ума посходили тут все!
Остановитесь! Это же дикость! Несусветная!
Полина. Ничего-о, побои - это тоже воспитательная мера! Вам ли не
знать…. И раз! И два!...
Данилов (держит шкаф, с натугой). Ох и сволочь же ты!... Ох и
сволочь!...
Полина. Выходи, богатырь! Выходи, биться будем!... И раз! И два!
Сейчас-сейчас…. Сейчас…. Выходи, Леопольд!
Сафон и др. (глухо и ритмично). Выходи! Леопольд!
Полина. Выходи, подлый трус!
Сафон и др. Выходи! Подлый трус!
Ирина Григорьевна. Ребята!...
Полина. Выходи! Леопольд!
Сафон и др. Выходи! Леопольд!
Полина. Выходи!...
Сафон и др. Выходи!
Полина. Подлый трус!
Сафон и др. Подлый трус!...
Данилов упирается спиной в шкаф, тот по сантиметру, по два, но –
отходит от двери. Катя тоже держит шкаф. Открывается окно, вбегает
Дед Мороз. Вдвоем с Катей они подтаскивают к двери стол с Зуевым. Катя
пытается удерживать стол, Дед Мороз снова упирается с Даниловым в шкаф.
Все сопровождается энергичной жизнерадостной музыкой.
Толчки в дверь ослабевают и прекращаются.
Полина. Сафон, Белых, ну вы что! Хомяк, смени Белыха! Ну вы что,
сдулись?! Э-эх, ушлепки….
Сафон и др. Ну ты это…. Ты не это там…. Сама попробуй!...
Данилов (он тоже выдохся). Ну ты! Неформальный лидер… Гитлер в
юбке! Забирай своих штурмовиков, и валите!... На вечер свой… фанерный….
Неожиданно резкий толчок, дверь трещит и приоткрывается. Полина
просовывает голову в щель и оказывается четко над Зуевым.
Полина. Ты кого Гитлером назвал!... (Видит Зуева.) А-а!... Мы-то уйдем,
уйде-ем…. А вот зайчик наш проснется, и все выложит….
25
Данилов. Не слушай ее! Это ж змея, язык ядовитый, не слушай!
(Зажимает Кате руками уши.)
Катя. Да пусть она, что угодно…. Ты думаешь, я поверю?...
Полина. А мне и не надо! Вот – он! (Кивает на Зуева.) Одыбает и
выложит все – и кто накачал его, и кто на улице замерзать бросил. Тебе
интересно будет, кто твой дружок новый! Ты дружи, дружи с ним!... Реально
маньяк, еще и было бы – за что….
Данилов отпускает Катю, та смотрит на него с ужасом. Он садится на
стул и обхватывает голову руками.
Катя. Что же… ты молчишь? Ответь ей…. Или…. Он же…. А ты же
нормальный…. Но ведь…. А он все это время – здесь…. И ты…. Ну что ты
молчишь?!
Данилов (поднимает голову). Это правда.
Катя. Как… правда?
Данилов. Да. Я циничный и злобный урод. Мерзавец и негодяй.
Катя. А-а…. Я поняла, вторая правда, да? Вы все по ней тут живете? Все
по ней….
Полина демонически хохочет.
Ирина Григорьевна(в классе). Ид-диоты недоделанные! А ну – пошли
отсюда!... (Звук посоха, опускающегося на чьи-то спины.) Все – пошли!...
Сафон и др. Эй-эй!... Поаккуратнее с палкой!... Права не имеете!...
Ирина Григорьевна. Право вам? Вы права еще качать?! А насчет
обязанностей как?! Вон – все! Права им…. А завтра – с родителями, дверь
ремонтировать!...
Действие третье
Катя бредет по коридору, подходит к окну. В руках у нее последняя
елочная игрушка. Привязывает игрушку на ручку окна.
Катя (игрушке). Ну что? Не попасть тебе на елку. Каждая игрушка
мечтает…. Но вот…. Не все мечты сбываются. Не все. Не попасть. И мне….
Как вот Чебурашка – искал друзей, а нашел крокодила. Правда, в костюме.
Интеллигентный, блин, крокодил-то. С трубкой. Как будто это что-то меняет. У
него же в крови – зов джунглей. А с другими крокодилами…. Ну, подрался
сегодня, завтра помирился – приняли в стаю. Потому что они – крокодилы! И
живут в джунглях! А человеку там, в этих ядовитых болотах.... Нет, если он
фотокор Би-Би-Си какой-нибудь. И если проводник….Хотя нет, без проводника
обойдемся. Дуракам счастье. Дуракам да юродивым. Пока они юродивые. А вот
если вступиться за крокодила…. Вот стоит только перестать фотокором
быть…. Все. Или один сожрет, или другие. Так что смотри в свой видоискатель,
фиксируй для истории. Вот – одному голову откусили…. Бывает, что ж.На то
они и джунгли. Не надо лезть в разборки рептилий! В джунглях своя цепь
питания. Человеку там не место! И – вечное лето. Новый год никогда не
придет. Новый год….
Надо домой.
26
Возвращение блудной дочери. Ушедшей за новыми впечатлениями. И
плюнувшей на… все, чем жила. Зачем? Два часа назад ушла в молчании, уж
лучше бы со скандалом, а то стоят и молчат. Смотрят и молчат. – Иди, твой
выбор. И вернулась она, приползла. И возопила…. А если и правда – забыла
язык? Ну ведь хотела же? Хотела? Ну и вот. И возопила она: «Отец мой! И мать
моя!» А они и не поймут. Слышать слышат, а понять – нет. Никак. Только по
смыслу если…. Чего? Ну есть, наверное, захотела. У них-то голод там. Да и
свиней пасти не сахар тоже. Свиней… голод…. Какие мелочи все! Есть вещи
пострашнее голода. И свиней. Ведь не хотела же я, Господи, не этого же
хотела! Я… приложением к Истине быть не хочу. Я понять хотела… сама….
Пауза.
И одели ее в одежды прежние! И возрадовались все! Ну как же!
Пропадала и вернулась! Умирала и воскресла! – Перстень ей фамильный на
палец, с родовым гербом! И только сестрица старшая, добрая душа…. Ну как
так-то, отец мой? Как так-то? Я законы чту все, работу – любую, какую ни
скажешь, и вообще. А ты ей, значит, встречины тут, ага…. С цветами да
шариками. И права она. Злая, а права. Нельзя такое прощать. Простишь раз, она
откормится маленько, да и…. За новыми впечатлениями. И вот – ужасно, они
ведь простили, они, а я – ее, злую, больше…. Ну неужели же…. Два часа ведь
каких-то, всего два часа! И так отравиться этим всем….
Надо домой. Надо…. Домой…. А не могу. Не могу. Не могу. Не могу. Не
могу. Не могу….
Появляется Дед Мороз, гладит ее по плечу. Катя оборачивается.
А-а…. Ты. А может…. Может, из-за тебя все это, а? Ну должно же быть
что-то, что-то же должно…. Может, вот – тебя увидеть? Увидеть и понять….
Что? Ну что понять-то? Что шизофрения на подходе? Или паранойя….
Дед Мороз знаками энергично отрицает это.
Ну, а для чего тогда? А? Скажи хоть ты! Не скажешь. Молчишь все….
Надо домой. Надо, надо…. Может, звонили уже, я ж до девяти всего…. Ой, а
телефон-то я…. (Лезет в карман за телефоном, выпадает коробочка со
смайликом.) Странно, когда это Полина успела мне ее….
Дед Мороз пытается выхватить коробочку, Катя не дает.
А-а, хитрый какой! Так я тебе ее, ага…. Может быть в ней-то…. Ну
должен же быть какой-то смысл! Уделаться в хлам, что может быть лучше!
Открыть уже двери в новую, блин, реальность. А какая она, эта новая? Может,
там язык изо рта полезет, как червяк? Сам по себе, отдельно от меня? Или
будут голоса звать? «Чудовищны, как вопли мандрагоры» будут? Фу, не
хочу…. Пусть лучше – летающий олень с рогами пропеллерами. Или еще чтото такое…. Вот так вот всю жизнь стоишь на пороге, гадаешь. А в конце – и
что? Что там было, за порогом? За дверью этой? А неизвестно. Ты ж не
шагнула. Встала у дверей, и – на измену… села, как Полина говорит. Полина,
Поленька…. Подружка моя заклятая…. Ты ж специально коробочку-то мне….
Что, топтала, да не растоптала? Слабо мне, да? Всю жизнь на пороге, а в
27
конце…. (Открывает коробочку, что-то оттуда кладет в рот и
проглатывает.) Сезам, откройся!
Дед Мороз всем видом изображает отчаяние.
Отстань, тебя нет. Нету. Тебя. (Садится на подоконник с ногами.) И меня
нет. И его…. (Отвязывает игрушку, прижимает к себе.) Ничего нет. Ничего.
Дед Мороз берет коробочку, тоже проглатывает что-то оттуда.
Садится с ногами на этот же подоконник.
Ничего…. Ничего-о….
Звучит торжественная музыка.
Свет над Катей гаснет, загорается в другом углу сцены. Там появляется
Данилов, за ним Полина.
Полина. Данилов Владимир.
Данилов (оборачивается). А-а!… Ты…. Что еще?
Полина. Хочешь ударить? Ударь.
Данилов. Не хочу.
Полина. Вот и хорошо. Значит, поговорим.
Данилов. О чем?
Полина. Как тебе мой спектакль?
Данилов. Спектакль?
Полина. Ну да. Ты ж не думал, что это все всерьез. Кто они – Хомяк,
Белых, Сафон. – Быдлота. Ими можно и приятно управлять.
Данилов. А ты знаешь зачем они приходили?
Полина. Они и сейчас еще не ушли. Не теряют надежды тебя выцепить.
Данилов. Да-а…. Ну ладно, пусть… ладно, ты меня за что-то там
ненавидишь, что навела их….
Полина. Запомни, Данилов. Конкретно ненависти у меня ни к кому нет.
Это слишком энергоемкое чувство.
Данилов.… Ну а остальные? Они при чем?
Полина. Григорьна? Которая, как все они, делает вид, что все под
контролем? А вот не все! И как же легко вывести все это. Из под контроля.
Легко и… приятно. Теперь ты.
Данилов. Что я?
Полина. Святую простоту не строй. Зуева напоил? Сам нормальный.
Стопудово, или два пальца в рот, или сразу не пил. Ну так?
Данилов. У меня мать медик…. Ну ты-то… ты-то откуда все?...
Полина. Да вот, подышать пошла на улицу.
Данилов. Через бычок.
Полина. А хоть и так. Смотрю – ба! - битый небитого везет. И он тебе
чего-то еще про вечную дружбу там….
28
Данилов. Вечную?! Ну да! Вечную…. Они сказали ему: «Не впрягайся.
Влезешь – обоих похороним. А так – бутылку поставим. Вискаря». Вечная
дружба…. Так на тебе эту бутылку, жри! Думал, я не узнаю….
Полина. Слушай, ну – уважаю! Это надо суметь так. Чтобы, рискуя
встретить здесь Сафона со всей бригадой, прийти…. Кстати, а если бы Зуя не
было?
Данилов. Я знал, что он раньше припрется.
Полина. Ага. И сломал таки другу-предателю единственный шанс
выстрелить! – Респект. Тогда и ты сможешь оценить…. Ну спроси, спроси меня
уже!
Данилов. Что спросить?
Полина. У-у, какой трудный ты! Одно дело – просто напоить, и совсем
другое…. Ты ж его на подоконнике перед дверьми оставил. В школе, в тепле….
Данилов. Ну, может он…. Та-ак. Значит….
Полина. Значит. Не мог он сам. Он уже «тятя-мама» не выговаривал.
Данилов. И ты, значит….
Полина. Тут, главное, быстрота. Быстро вывести на улицу, пока ходит
еще. И охранник отошел. Быстро вбежать обратно, за помощью. Быстро…
затащил вот кто его? Не ты?
Данилов. Ну ты и сволочь….
Полина. М-да. Не оценил. Нет пророка в своем отечестве, точно.
Данилов. Но вот одного не пойму! Зачем?! Из-за власти все? Людишками
простыми… быдлотой, да? Я не понимаю….
Полина. Вот тут ты прав. Не понимаешь ты ни-че-го вообще. Ни в
многоходовых комбинациях, ни….
Данилов. Ну? Договаривай, раз начала.
Полина. Покажу лучше.(Достает небольшое зеркальце.)Глянь-ка сюда.
Да глянь ты, не бойся так….
Данилов. И что?
Полина (подходит совсем близко).Глянь, глянь…. (Вдруг хватает его за
шею и пытается поцеловать.)
Данилов (отрывает ее от себя). Ты!... Ну ты!...
Полина. Да, я! А в зеркале – ты! – Такой же, как я. Мы с тобой, только
мы можем что-то. Потому что понимаем – они бараны. Мешают они тебе –
растопчи, и дальше иди. Я как увидела тогда вас, так и поняла: «Этот человек
будет моим».
Данилов. В смысле – я? Или Зуев?
Полина. Молчи! Я убью, украду, подожгу, но ты будешь моим!
Данилов. И поэтому ты привела Сафона со всей толпой?
Полина. Ну я же говорила, ничего ты в многоходовках не понимаешь….
29
Данилов. Да понять тебя несложно. Только не я ведь тебе нужен. Нет, не
я. (Поворачивается уйти.)
Полина. Стоять! Я пальцами щелкну, и они опять здесь будут! В три
секунды!
Данилов (останавливается). Угу. Ты зеркало далеко убрала?
Полина. Что, хочешь встретить смерть красивым? (Подает зеркальце.)
Любуйся.
Данилов (смотрит в зеркальце, на нее). Открой-ка рот. Ну открой, что
тебе трудно?
Полина чуть оскаливается.
Ну слава богу. Не похож. У вас клыки длиннее. А у меня (еще раз
смотрит в зеркальце)…. Вроде, пока нормальные, а?
Полина (выхватывает зеркальце). Смеешься все? Смешно тебе?
Данилов. Нет. Не смешно. Травоядным не смешно рядом с хищниками.
А я травоядный, ошиблась ты. Даже этого (машет куда-то рукой) сожрать не
смог. Только за угол отошел, и уже раскаялся. Вернулся, а его нет.
Полина. И ты хочешь, чтоб я поверила во всю эту…. Ты бабушке своей
расскажи!
Данилов. А мне и не надо от тебя…. Ты ж хищник, у тебя логика другая.
Жалко, что вот ей не успел…. Она б поверила.
Полина. У-у, опять она…. Опять эта юродивая! Вот с самого детства –
поперек мне. Воспитатели, родители…. Только и слышала от всех – Катя то, да
Катя се, ты учись, Полина, у подруги…. А чему учиться-то? Что она такого
знает, чего у меня нет?! И даже… уже когда поняли все уже, что раненая в
башню наглухо, и то мы круче! За нами же такой авторитет! Эта улыбочка по
жизни всепонимающая…. Ненавижу ее! Ненавижу!...
Данилов. Ты голос побереги. Сорвешь связки-то.
Полина (резко успокаиваясь). У меня предложение. Я могу избавить тебя
от них. Насовсем.
Данилов. Предложение? Сделка то есть?
Полина. Да. Можно и так.
Данилов. Ты веришь в Новый год? А, да, что это я…. Я тоже не верил.
Лет с пяти где-то. А сегодня иду, елка горит и пусто. На площади – пусто
вообще. И меня вдруг, как кувалдой сверху – чудо-то есть! Мы его предали
только, а оно никуда не делось. И такая… мысль брызнула – а может, не поздно
еще?... Не предать бы только опять.
Полина. То есть твой ответ «нет», я правильно поняла? Сафон! Сафоон!... (Прислушивается.)
Данилов. Покурить пошел. Ждал, ждал, а ты никак….
Полина. Блин! Блин! Блин!...
30
Данилов. Еще раз попробуй….
Полина. Сафо-о-он! Сафон, паразит!...
Игрушка падает из рук Кати и разбивается.
Данилов. Стой. Слышала?
Полина. Чего?
Данилов. А где…. Она не выходила, она бы здесь прошла, точно….
Полина. Про Катьку, что-ли?
Данилов. А вообще, с тобой-то….
Полина. А ты не думал, что не очень-то нужен ей? Нет? Во-первых, под
руку попался. Первый. Вышла в мир, а тут – ты. Во-вторых, функцию свою
выполнил. Прививка – немножко вируса – иммунитет.
Данилов. Блин, сколько же яда в тебе! А что через десять лет будет, в
президенты пойдешь? Слушай, может придушить тебя тихонько, пока Сафона
нет, а? Сэкономить человечеству пару войнушек….
Полина. Даже не пробуй, ты!
Данилов. Да. А хорошо бы…. Нет, она точно не выходила. Точно.
Снова освещается подоконник, на нем полусидит Катя, одна. Данилов
подбегает к ней.
Данилов. Эй, ты чего это здесь…. На подоконниках же нельзя, забыла?
Э-эй. Катя….(Хватает ее за руку.)Холодная… Холодная! Катя-катя, ну как
же…. Как же так…. Пульс, пульс, как там…. (Ищет на запястье.) Где же, где
ты…. (Пытается нащупать на сонной артерии.) Так… так…. Да что же…. Что
же ты сделала такое! (Хлопает ее по щекам, откуда-то падает коробочка со
смайликом.)
Полина (входит). Да вы что тут... Ой.
Данилов (поднимает коробочку). Твое? Ты дала?! Тоже… вакцина?!
Полина. Не ори. Не вакцина. Но и не умирают от этого.
Данилов. Что? Что – это?!
Полина. Препарат один. От Пляски Святого Витта. Бабуля пьет.
Данилов. У-у, ты…. (Достает телефон, набирает номер.) Мам, привет.
Не отвлекаю? Ага. Да… поел, поел, нормально. Мама, дело есть. Пляска
Святого Витта – это что? Да нет (с ненавистью глядя на Полину) викторина
тут… у нас. Да… нервной системы, понятно. А лекарства от нее?... Нет, нет, а
побочка там, передоз? Вот, блин. Да нет, мам, ладно…. Да говорю же,
викторина. Ладно… ладно, мам, пока. До созвона. (Нажимает отбой.) Где же
их взять-то, взрослых тут?
Полина. Что? Что сказала… мама?
Данилов (поднимает Катю на руки). Что допрыгалась ты, дура конченая.
И чтоб взрослых нашли.
31
Полина. Да не тупи ты! Это безвредная таблетка была, понял? Тоже,
специалист нашелся. (Загораживает ему дорогу.) Ты что думаешь, у меня с
головой совсем… чтоб я ей что-то…. У нас бабуля каждый день их пьет.
Данилов. Исчезни! Уже наговорила сегодня на сломанный нос…. Самато что-то не стала эту гадость жрать….
Полина. Да ты что! Данилов, миленький, ты что….
Данилов. Уйди, пока не пнул!... (Уносит Катю.)
Полина бежит следом.
Ирина Григорьевна устало сидит рядом с лежащим Зуевым. Вбегает
Данилов с Катей на руках, следом Полина.
Данилов. Ирина Григорьевна, мы…. Мы вот ее…. Сейчас, пять минут
только, и непонятно….
Ирина Григорьевна. Да что, что?...
Данилов. Да не знаю я что! Катя вот…. Ну Вы же…. Рука холодная,
пульс далекий, слабый…. Зрачок вот не посмотрел….
Полина. Да не должно этого…. Ничего этого не должно было….
Данилов. Ты, блин, здесь еще?!
Полина. Да поверьте вы, ну ничего же….
Ирина Григорьевна. Тихо! Данилов! Сизова! Что?...
Данилов. Ирина Григорьевна, я…. Вот – без сознания, а я…. Что в таких
случаях, я….
Ирина Григорьевна. Ох, дети-дети. Деточки… да что же вы…. Куда ж
вы так придете (достает сотовый) в своем… открытии мира….
Полина. Куда Вы звоните?
Ирина Григорьевна. В «скорую», куда еще. Могли бы и сами позвонить,
может чуть раньше бы…. Занято. (Нажимает отбой.)
Полина. Не надо, пожалуйста, в «скорую». Они обязаны в полицию… по
каждому такому случаю. А мне….
Данилов. Ты!... Ты даже сейчас не понимаешь, когда… доигралась уже!...
Ирина Григорьевна. Поздно каяться. Теперь плохо будет всем. (Снова
набирает номер.) Алло, девушка, здравствуйте. У нас глубокий обморок. Или
без сознания. Девушка, шестнадцать лет. Не знаю, к сожалению. Да,
записывайте. Северная, тридцать девять. Все. Домофона нет, это школа.
Потылицына. Ирина Григорьевна. (Нажимает отбой.) Все. Ждать теперь. Да
положи ты ее, не таскай уже.
Данилов. Не могу. Не могу. Не могу. Не могу. Не могу….
Ирина Григорьевна. Перестань, Вова. Все всё могут. В этом и беда,
может. Поменьше бы возможностей… вам. Всем. Побольше бы, может,
сострадания было. Друг к другу. Ко всем. А какие были дети…. Где вы (звонит
ее телефон), солнечные дети? Алло. Да, я встречу, конечно. Да, формальности.
32
Сейчас, хорошо. (Нажимает отбой.) Приехали. Быстро так. Я… в общем….
(Выходит.)
Данилов садится на стул, прямо с Катей на руках.
Данилов. Бог, бог…. Что же ты, бог? За что ты ее так? А, бог? Она ж не
перестала верить в тебя, бог, она к людям хотела! Я-то знаю. И ты ведь знаешь,
бог! К обычным людям, не таким, как у вас там. Ну не карают за это так. Так за
это не карают!
Полина. Не надо в это лезть. Чем бы оно там ни было, не надо.
Данилов. А что надо? Что-то же ему от каждого надо? И чем больше
надо, тем круче попадалово!
Полина. Положи ее. Или посади хоть. (Звонит ее сотовый.) Да, Сафон.
«Скорая»? Да откачивать одного тут. Зуя, кого. Нет, он ушел. Давно. Да что ты
говоришь, «не видел». Что, возле каждого окна стоял? Да проверяй, мне что?
(Нажимает отбой. В сторону.) Уходить тебе надо.
Данилов. Я понял. (Аккуратно садит Катю на стул.) Понял я. (Кате.)
Послушай меня. Люди слышат даже в коме, мать говорила…. Послушай. Там, в
рассказе, ну том… Лонг мог уйти. Поставить зеркала в своем мире, спрятаться.
Он так и хотел сначала. Пока не понял, что тогда Констанс будет плохо. В ее
мире. А он не хотел, чтобы плохо. Ей. Не мог….
Полина. Уходи, они сейчас здесь уже будут!
Данилов. Сейча-ас…. Сейчас. Как там Григорьна говорит. «Где вы,
солнечные дети?» – Да здесь мы. Только вас вот никогда нет. Потому и не
видите. (Наклоняется к Кате.) Ты… держись только, ладно? (Делает
движение поцеловать, но не целует.) Слышишь, держись.
За сценой появляются голоса: «А что, если реально ушел? – Да гонит
она, мы б видели».
Сейча-ас…. Будет вам Mortal, блин, Combat. Сейчас!...(Выходит.)
Слышно, как за сценой он говорит: «Ты искал меня? И чего хотел?»
Больше голосов нет, только вскрики и удары.
Полина зажимает голову руками. Затем встает и бросается в коридор.
За сценой слышен ее голос: «Оставьте его, упыри!» Все покрывает энергичная
жизнерадостная музыка.
Зуев трудно поднимает голову. Озирается.
Зуев. А где…. Что, кончилось уже? Вот, блин, а я-то…. (Кате.) А ты
чего? Ты ж не собиралась? Эй…. (Покачиваясь, встает.) Ну это…. Для тебя
хоть тогда. (Достает из угла гитару.) Я петь, правда, не очень. Да и играть….
«Петь, играть», да что б вы понимали? Эт не главное все. Главное в шоубизнесе
– это харизма.
Звучит «Сегодня» Братьев Гримм. Зуев начинает коряво двигаться под
музыку, изображая игру на гитаре и пение.
33
Занавес.
01.07.2014г
34